Глава 1Гейл Хоторн просыпается из-за того, что на его лицо попадает солнечный свет. Он переворачивается на бок, рассеяно глядя на лицо светловолосой девушки. Красавица, сладко посапывая, недовольно морщит носик, а Гейл Хоторн, скривившись, переворачивается на другой бок. Как же он себя ненавидит!
Вот уже семнадцать лет, как он каждый день просыпается у себя дома и с ненавистью смотрит на свою жену. Меринда... Он смутно помнит, как они познакомились на празднике у общих друзей, а на утро проснулись в одной постели. Извинились, разбежались в разные стороны. А через месяц встретились снова. Уничтожая самого себя, Гейл Хоторн закрутил с ней роман. Через два месяца влюбленная по уши в красивого брюнета девушка объявила, что беременна. Он, кажется, ушел и хлопнул дверью. А потом вернулся, извинился и сделал ей предложение.
Ребенок родился мертвым на радость отца и горе матери. Начался период скандалов и истерик. От развода удержали родители, мол, столько пережили, неужели из-за глупых ссор разойдетесь! Да и Меринда не желала отпускать его так просто. Будто бы не замечала, что иногда он называет ее Китнисс. А порой и Лекой, Мирой и еще тремя десятками имен его любовниц.
Вот уже семнадцать лет Гейл Хоторн уничтожает себя, свою жизнь из-за того, что оставил Китнисс Эвердин после революции. Он просто испугался. Понял, что она не такая, какой была раньше. А оказалось, что вернуть Сойку в прежнюю форму можно всего за пару месяцев. Именно через столько вся страна с умилением наблюдала за молодой четой Мелларков.
О, да, Гейл Хоторн всегда знал, что она выйдет за него. Выскочит, недолго думая, едва услышит из его уст: «Ты выйдешь за меня?». Его всегда уничтожала эта мысль. Он привык, что она – его. А он – ее. Только вот детская дружба не переросла в нечто большее, как он рассчитывал. Китнисс Эвердин, символ революции, была окончательно и бесповоротно влюблена в младшего пекарского сынка уже тогда, на семьдесят четвертых. Гейл Хоторн знал, но не желал признавать, что потерял ее уже тогда, на той дурацкой Жатве, где эта дура Бряк вытащила имя Прим.
Порой Гейл Хоторн замирал от той мысли, которая его часто посещала. В голове все крутились слова одной из девушек, имя которой он не соизволил даже узнать. Он еще мог вернуть свою Китнисс, когда она была одна; у него был тот дурацкий месяц, пока Мелларк проходил профилактическое лечение; он мог помочь ей. Мог завоевать ее сердце.
Но нет, Гейл Хоторн просто предпочел сбежать. Схватиться за первую попавшуюся работу как можно дальше от родного Дистрикта. Ретироваться, хотя никогда не был трусом. Позволил Мелларку получить то, что по праву должно принадлежать ему. Гейл Хоторн уничтожает себя этой мыслью вот уже семнадцать лет.
На его счастье, Меринда оказалась бесплодной после рождения мертвого сына. Он просто не смог бы смотреть на своего ребенка и понимать, что матерью его детей могла быть Китнисс Эвердин, которую он потерял без борьбы. Гейл Хоторн до ужаса боится услышать от любой своей любовницы, что она беременна. Он теперь ненавидит детей.
Гейл Хоторн не знает, почему он ни разу не пытался покончить с собой за все эти семнадцать лет. Он устал уничтожать себя, но не может остановиться. Поэтому круг знакомств становится больше, разбирается в видах алкоголя он все лучше, а число побед на любовном фронте растет на глазах.
Гейл Хоторн никак не может понять, почему же он до сих пор живет с собственной женой. Наверное, потому что увидев бумаги на развод, Меринда завопит от ужаса, повиснет у него на шее и заорет, что никогда и ни за что не подпишет «эту гадость». Поэтому он продолжает целовать жену на прощание, на работе менять секретарш каждые два месяца, а по ночам с трудом удерживать слезы. Он же сильный. Был. Когда-то.
Гейл Хоторн и сам не знает, зачем у него в столе лежит фотография, которая ему противна. И зачем он смотрит на нее практически каждый день. Счастливая семья. Китнисс и Пит Мелларки. И их дочь. С волосами матери и глазами отца. Мазохизм, одним словом.
А недавно он напился, когда увидел в новостях, что у семьи победителей родился сын. Кажется, его даже мельком показали на экранах. А Гейл Хоторн чуть не задохнулся, увидев темно-серые, пронзительные глаза его Китнисс. У ее сына. С внешностью Мелларка.
Он тогда усмехнулся и подумал, что никто никогда не сможет обвинить Сойку в неверности мужу, в отличие от него самого. У ее детей было что-то от обоих родителей. Гейлу Хоторну в тот момент вдруг захотелось, чтобы его дети тоже были похожи на отца и на мать. Только вот этому не суждено сбыться. Гейл Хоторн как огня боится заводить детей.
Гейл Хоторн не возвращался в Двенадцатый ни разу за все семнадцать лет. Даже на свадьбу братьев и сестры. Потому что до безумия боялся, что встретит Китнисс на улице. С ним. Счастливую.
Гейл Хоторн ненавидит себя, свою жизнь и свою жену. Последнюю, пожалуй, больше всех. Эта дура не понимает, что привязывая его к себе обязательствами и правилами, она не заставит его отдать ей свое сердце. Потому что оно давно треснуло и развалилось на две части.
Гейл Хоторн хочет как-нибудь подавиться корочкой хлеба и умереть. Ад ведь избавит его от просмотра выпуска новостей, в котором он увидит, как Китнисс счастлива со своими детьми и мужем.
Гейл Хоторн мечтает, что однажды он перестанет видеть во сне, как в огне горит сестра Сойки; как ее светлые глаза смотрят на него. Нет, даже глубже. В душу.
Гейл Хоторн до безумия жаждет вздохнуть свободно. Освободиться от обязательств, уйти от ненавистной жены и бросить дурацкую работу. Только вот знает, что завтра все начнется по новой.
Гейл Хоторн просто желает перестать разрушать себя и свою жизнь, но осознает, что разрушения никогда не закончатся.
Гейл Хоторн - просто Гейл Хоторн. Не супергерой, чтобы терпеть все те муки, что он испытывает каждый день. И не человек. Потому что не понимал, каково это – убить человека.
Гейл Хоторн переворачивается на бок и снова смотрит на свою жену. Он знает, что с утра обязательно скажет ей глупость, назовет чужим именем, она сделает вид, что не заметит. И сварит ему невкусный кофе. Хотя прекрасно знает, что он терпеть его не может.
Гейл Хоторн не думает, что однажды ему удастся победить себя, побороть своих личных демонов. Это невозможно. Просто потому, что главный демон – он сам.
Поэтому Гейл Хоторн просто закрывает глаза и думает, что когда он умрет, мир станет лучше.
