Глава 1. Рабочие мираВ конечном счете, я виню своего отца в том, что провел большую часть своего восемнадцатого лета как монахиня.
Мне стоит объяснить, что финансовая система, царившая в нашем доме во времена, когда я был подростком, была одновременно и крайне простой, и чрезвычайно странной. Мой отец, который когда-то преподавал зельеварение в Шармбатоне, был вынужден оставить свою карьеру после того, как в возрасте шести лет я был укушен оборотнем, и всю оставшуюся жизнь он посвятил экспериментам с аконитом. Время от времени он пробовал себя и в других предприятиях, вроде выращивания овощей или разведения кроликов, но, так как он предпочитал не вырывать сорняки из-за наличия в них потенциально полезных свойств, не говоря уже о том, что
никто из нас был не в силах убить бедное животное, то все, что мы получали в итоге — это салат из одуванчиков и немного наличных от соседа, решившего забрать кролика живым. Моя мать писала книги по магической этике и была единственной из нас, кто был способен претендовать на звание кормильца. Когда отцу нужны были деньги, он обращался к ней — и этого вполне хватало, так как, будучи довольно рассеянным и даже не от мира сего, он был абсолютно счастлив ходить в одной и той же мантии несколько лет подряд, и единственное, для чего ему могли понадобиться наличные — это оплата моей помощи в его частной лаборатории на заднем дворе. Когда же моей матери нужно было пройтись по магазинам и ей не удавалось заставить своего издателя выдать ей аванс, она просила деньги у меня.
Пару раз я рискнул предположить, что было бы гораздо проще, если бы я стал помогать отцу бесплатно, что, без сомнения, был бы рад сделать. Но он наотрез отказался это слышать, утверждая, что я имею полное право на справедливую заработную плату, а круговорот денег является главным принципом любой экономической системы, и что как-то, но это помогает скопить состояние. Последний пункт я упорно не понимал, но предпочитал не заострять внимание, и это странное, но счастливое время продолжалось до пасхальных каникул моего шестого года обучения в школе, пока однажды мой отец не проснулся и не решил, что я дерьмово разбираюсь в зельях, и что мой друг Сириус Блэк чертовски хорош в них.
— Я тут подумал, что мог бы нанять Сириуса в свою лабораторию на лето, — беспечно объявил он за ужином, совершенно не понимая, что это полностью разрушит всю нашу экономику домашнего хозяйства. — Мальчик очень талантлив, и он ушел из семьи; ему придется самостоятельно зарабатывать себе на жизнь. Мы должны помочь ему.
Мы с матерью с тревогой посмотрели друг на друга.
— Это прекрасная идея, Рене, — наконец произнесла мама своим самым дипломатичным тоном, — но я не думаю, что мы можем себе это позволить.
— Ерунда, Селия, — сказал отец. — Я буду платить ему столько же, сколько сейчас плачу Ремусу — никакой разницы.
— Но мы все равно одалживаем у Ремуса в конце каждого месяца.
— Тогда мы будем одалживать у Сириуса. Никакой разницы.
Мы постарались объяснить, что существует разница между тем, чтобы брать наемного работника и платить деньги собственному сыну, ведь, в самом деле, не можешь же ты попросить работника вернуть зарплату в конце месяца; но мой отец, казалось, был просто не способен понять такие вещи, и мысленно я отметил необходимость поиска более подходящей формы занятости на лето.
* * *
Объявление на последней странице "Пророка" казалось мне божьим промыслом.
Скоромагия — заочный курс волшебства для начинающих» ищет молодых одаренных волшебников!
Вы считаете, что у вас есть талант к преподаванию? Хотели бы вы получать деньги, работая в собственном темпе и самостоятельно установленном режиме? Любите ли вы помогать другим?
Мне не понадобилось и секунды, чтобы понять, что на все эти вопросы я отвечу «да». Я продолжил читать.
Если это про вас, тогда спешим представить вам возможность стать инструктором Скоромагии — заочного курса волшебства для начинающих. Мы гарантируем приятную работу и гибкий график. Вы сможете самостоятельно набирать столько студентов, сколько захотите, и работать согласно новой, абсолютно безопасной, быстро результативной и легко усваиваемой программе «Магия по переписке». «Магия по переписке» — это уникальный запатентованный метод, приносящий гарантированный результат! Насладитесь чувством удовлетворения при виде того, как ваши ученики смогли значительно улучшить свои магические способности всего за несколько недель!
Мы ищем активных, представительных молодых людей, готовых вступить в нашу команду и получить работу на лето. Заявки принимаются от кандидатов старше семнадцати лет, обладающих магическими навыками по предметам: заклинания, трансфигурация и защита от темных искусств — на уровне ЖАБА.
Оплата производится наличными.
Заявления можно отправлять по адресу: Лондон, Церковный переулок, дом 7 — Роджеру «Магу» Харботтлу. Просьба указать на наличие опыта и характеристики, способствующей получению этой должности.
Я стал обдумывать свою характеристику. Семнадцать мне исполнилось в марте, и хотя ЖАБА нам придется сдавать не раньше, чем через год, в объявлении были названы три моих лучших предмета. Мне также казалось, что я был достаточно представительным. Активный? В этом я не был так уверен. Но, в любом случае, я отчаянно нуждался в деньгах и из-за своей проблемы искал место, где бы смог появляться так, чтобы никто не заметил моего отсутствия в полнолуние. И эта работа подходила мне идеально. Кроме того, мне нравилась возможность преподавать. Я так и видел себя, протягивающего руку помощи какому-нибудь недосквибу, который уже отказался от надежды использовать магию, или же юному оборотню, которому просто не повезло так, как мне.
Загоревшись энтузиазмом от таких идеалистических планов (а так же от обещания платить наличными), я начал сочинять письмо своему потенциальному работодателю.
24 апреля, 1976г.
#Дорогой мистер Харботтл,#
#Уважаемый мистер Маг,#
Уважаемый Роджер «Маг» Харботтл,
Я пишу в ответ на ваше объявление, опубликованное в рекламном отделе "Ежедневного Пророка", в надежде, что вы рассмотрите мою кандидатуру на должность инструктора Скоромагии. Несмотря на то, что у меня нет фактического опыта преподавания, я считаю себя довольно терпеливым и легко приспосабливающимся человеком, побывавшим в различных сложных ситуациях. #Например, как-то раз я провел целый день, болтаясь вверх тормашками, когда мои друзья обнаружили заклинание Левикорпус.# Например, однажды я помог своему другу Питеру сдать экзамен по защите от темных искусств с оценкой "выше ожидаемого", несмотря на то, что еще месяц назад он попадал палочкой в носы своих противников, всякий раз пытаясь их разоружить. Что касается меня, то я имею "превосходно" по защите, и "выше ожидаемого" по заклинаниям и трансфигурации. Преподавание я считаю благородной профессией, и я всегда мечтал иметь работу, предоставляющую возможность помогать людям в стремлении раскрыть их внутренний потенциал. Спасибо за то, что рассмотрели мое заявление.
С уважением,
Р. Дж. Люпин.
— Лунатик, кому ты пишешь? — спросил меня Сириус.
— Никому. Представителю буржуазии. Тебе это не интересно.
Сириус, который был отвергнут на Рождество своими аристократическими родителями, пребывал в счастливой уверенности, что отныне относится к рабочему классу. Он стал часто бубнить о солидарности и начал читать «Капитал» по вечерам — в двойном переводе, одновременно пытаясь выучить немецкий. Последние полчаса он просидел с открытой книгой Маркса, уставившись в одну страницу и мужественно пытаясь не выдать свою скуку — что, без сомнения, была она.
— О чем?
— Я подаю заявление на работу.
— Капитализм — дерьмо. Ты должен присоединиться к революции. Что за работа?
— Преподаватель заочного магического курса.
— Готов поклясться, что мог бы сделать это. Дай мне объявление.
— Я думал, ты слишком занят присоединением к революции.
— Как я смогу объединить рабочих мира, не став одним из них?
В этом, я должен признать, он был прав. Я протянул ему газету.
— Этот парень подает объявление в Пророке и называет себя «Магом»? Что за глупое прозвище?
— Не знаю.
— Может мне стоит ходить по школе и называть себя Сириус «Ученик» Блэк? Чтобы выделиться из толпы других студентов.
— Да, наверное, это звучит немного глупо, когда ты так об этом говоришь…
— А ты можешь звать себя Ремус «Оборотень-Подросток» Люпин.
— Нет.
— Я думаю, тебе стоит. В смысле, никто даже не заподозрит, что ты
действительно оборотень-подросток, потому что никому и в голову не придет, что у тебя такое тривиальное прозвище. Это идеальное прикрытие.
— Вы его уже создали, назвав меня Лунатиком. Ты собираешься подавать заявление, или нет?
— Конечно, собираюсь. Но сперва я должен закончить кроссворд.
— Ты держишь его вверх ногами.
— Я люблю сложности.
24 апреля, 1976г.
Уважаемый Маг,
Я юный волшебник из хороший семьи, который отрекся от своих предков и жаждет присоединиться к пролетариату. Я прочел ваше объявление и знаю, что вы ищете работников, которых можно эксплуатировать. Эксплуатируйте меня, пожалуйста.
С превеликим уважением,
Сириус Альфард Блэк.
— Это самое тупое заявление, что я когда-либо видел.
— Оно не тупое, оно просто честное. Готов поклясться, что твое полно буржуазной ерунды о «преподавании, как благородной профессии» и «помощи людям в стремлении раскрыть их внутренний потенциал». Я прав?
— Нет, — сказал я, прикрывая свое письмо рукавом.
— Я прав.
Я вздохнул и приготовился писать заново.
* * *
— Девятого мая у Лили день рождения. Как вы думаете, что я должен ей подарить? — спросил Джеймс как-то вечером через несколько дней.
— Домашнего кролика, — без запинки ответил я. — Или даже несколько. Если купишь три, мои родители подарят тебе клетку.
— Ты когда-нибудь перестанешь толкать нам своих кроликов при каждой удобной возможности?
— Я, как эксперт, просто даю тебе беспристрастный совет, Сохатый. Девчонки любят кроликов. Они от них тают.
— Правда?
— Еще ни разу не было иначе.
— Это потому что кролики — символ плодородия, — неожиданно встрял Питер. — Если ты подаришь Лили кролика, это будет подсознательным способом сказать ей, что ты хочешь от нее детей.
Джеймс, казалось, был крайне этим встревожен. Я многозначительно посмотрел на Питера.
— ПОДсознательным, — сказал я. — Это не означает, что она тут же захочет детей; это означает, что она посмотрит на тебя с другой стороны.
Джеймс все еще был в сомнениях.
— Если ей не понравится, моя мама заберет их назад. И мы дадим тебе недельный запас сена. Разве ты никогда не мечтал о таком запасе?
— Ээм, не особенно, — сказал Джеймс, но я был уверен, что ничего лучше он все равно не придумал.
— Как это типично для мелкой буржуазии, — пробормотал Сириус, оторвавшись от идей Маркса, — производить несуществующую необходимость, чтобы потом вселить в других уверенность, что без нее нельзя обойтись. Просто еще один пример… пример…
— Насилия, творимого системой? — предположил я.
— Именно, — серьезно ответил Сириус. Его семья никогда бы не позволила ему смотреть магловские фильмы.
— На помощь! — сказал Джеймс, подмигивая. — Я жертва репрессий!
26 апреля.
Дорогая миссис Люпин,
Как у вас дела? Надеюсь, вы и ваш муж в порядке. Я собираюсь купить подарок моей подруге, и хотел бы спросить, если ли у вас маленькие кролики? Сириус и Питер передают привет.
Всего наилучшего,
Джеймс Поттер.
* * *
27 апреля, 1976г.
Уважаемый мистер Люпин,
Благодарим вас за проявленный интерес к заочной школе волшебства для начинающих Скоромагия. С радостью сообщаем, что у нас есть несколько свободных рабочих мест. Собеседование с кандидатами состоится пятнадцатого мая в нашем офисе в Церковном переулке, между 10.00 и 16.00. Пожалуйста, дайте нам знать, какое время вам подойдет.
С уважением,
Роджер «Маг» Харботтл.
* * *
27 апреля, 1976г.
Уважаемый мистер Блэк,
Благодарим вас за проявленный интерес к заочной школе волшебства для начинающих Скоромагия. С радостью сообщаем, что у нас есть несколько свободных рабочих мест. Собеседование с кандидатами состоится пятнадцатого мая в нашем офисе в Церковном переулке, между 10.00 и 16.00. Пожалуйста, дайте нам знать, какое время вам подойдет.
С уважением,
Роджер «Маг» Харботтл.
— Бродяга? Похоже, что ничего не выйдет. Пятнадцатого мая мы еще будем в школе.
— Не волнуйся. Предоставь это мне.
— Что ты собираешься делать?
— Я же сказал, не волнуйся.
28 апреля.
Дорогой Джеймс,
Так приятно слышать от тебя (а так же от Сириуса и Питера) снова. Как дела у вас в школе? Что касается твоего вопроса, то считай, что тебе повезло — одна из крольчих только что родила. У нас четыре маленьких крольчонка, и мы с моим мужем продаем их за десять сиклей. Конечно, я всегда считала, что это жестоко — разлучать братьев и сестер, так что, если ты решишь, что твоей подруге хватит и двух крольчат, мы бы с радостью продали тебе второго всего за восемь сиклей.
С наилучшими пожеланиями,
Селия (прошу, не называй меня миссис Люпин; ты уже почти взрослый, а я начинаю чувствовать себя старухой).
* * *
29 апреля.
#Дорогая миссис Люпин,#
#Дорогая Селия,#
Здравствуйте,
Я куплю всех четверых, если вы подарите мне клетку.
Джеймс.
* * *
30 апреля.
Дорогой Джеймс,
Это вполне разумное решение. Я пришлю и кроликов, и клетку. Кстати говоря, я надеюсь, что родители твоей подруги уже знают о подарке.
Я прилагаю недельный запас сена и пару инструкций по заклинаниям для контроля за рождаемостью. Последние, к слову, действуют на всех млекопитающих, если у тебя вдруг возникнет необходимость их использовать.
Передавай еще раз мои наилучшие пожелания твоим друзьям. Я надеюсь увидеть вас этим летом.
Селия.
— Эм… Лунатик? Твоя мама же не… пытается сказать мне то, о чем я думаю?
— Именно.
Моя мама была маленькой, преждевременно поседевшей женщиной, с мягкой и обманчиво старомодной внешностью. Она была куда более приземленной, чем мой отец.
Джеймс присвистнул. Он выглядел так, будто был не совсем уверен, что с этим делать.
1 мая.
Уважаемый профессор Слизнорт,
Прошу освободить Сириуса от занятий и разрешить ему покинуть территорию школы пятнадцатого мая. Мы с моим мужем будем вынуждены уехать, и нам нужно, чтобы кто-нибудь посидел с Нифмадорой.
Прошу также освободить Ремуса Люпина. Нам нужно, чтобы кто-нибудь посидел с Сириусом.
Я надеюсь, что это письмо застанет вас в добром здравии, и вам понравятся засахаренные ананасы (которые также прилагаются).
С самыми теплыми воспоминаниями,
Андромеда Блэк Тонкс.
— Ты сошел с ума.
— Спасибо.
— Он ни за что не поверит.
— Ты просто плохо знаешь Слизнорта. Он поверит во что угодно, если речь идет о засахаренных ананасах. Вот увидишь.
— Хорошо, я плохо знаю Слизнорта, — что было вполне вероятно, ведь я никогда не был в числе его любимчиков; казалось, он считал меня лично ответственным за ранний уход моего отца из преподавательского мира. — Но Андромеда убьет тебя, когда узнает, что ты воспользовался ее именем.
— Кто сказал, что она узнает? — Сириус привязал письмо к совиной лапе и лениво откинулся на спинку стула, призывая бутылку огневиски, хранимую под кроватью, и два бокала. — Да здравствует Первое мая! За всех рабочих мира! Пускай они включат меня в свои ряды — тогда мы вместе сбросим наши цепи.
* * *
— Ой, они такие миилые! — раздался визг Лили при виде корзинки с кроликами. — Просто потрясающие! Я назову их Очередной, Эфирный, Несколько и Расплата.
Мы посмотрели на нее.
— Как в шутке. Тук-тук.
— Кто там? — нетерпеливо спросил Джеймс.
— Эфирный.
— Эфирный кто?
— Эфирный кролик.*
Мы разочарованно застонали.
— Тук-тук.
— Кто там? — вежливо ответил я после небольшого молчания.
— Несколько.
— Несколько чего?
— Еще несколько Эфирных кроликов. Тук-тук.
— Кто там? — спросил Питер после того, как я толкнул его локтем в спину. Вежливость это одно, а спрашивать «Кто там?» весь вечер — совсем другое.
— Очередной.
— Очередной?
— Очередной Эфирный кролик. Тук-тук.
— Кто там? — спросил Сириус, которому, казалось, стала нравиться эта шутка.
— Расплата.
— Расплата?
— За всех Эфирных кроликов.
— Это самая раздражающая шутка из всех, — сказал Сириус с важностью истинного знатока. — Не могу дождаться, когда использую ее на Рег… ээм, на ком-нибудь. Возможно на Регулусе, если он еще когда-нибудь со мной заговорит.
Какое-то время мы стояли в неловком молчании.
—
Я знаю шутку, — наконец нашелся Питер. Он покосился на Лили, словно надеясь произвести впечатление. — Тролль, ведьма и лепрекон направились в бар, — начал он и вдруг замер на мгновение. — Да. Но потом они вспомнили, что не пьют алкоголь, и ушли в синагогу, — оглядев публику, он понял, что шутка не показалась законченной. — Такие дела, — с надеждой заключил он.
К тому времени мы почти задыхались от смеха — все, кроме Лили, которая была просто сбита с толку. Мы стали ей объяснять, что зачастую в шутках Питера не бывает того, что обычные люди могут посчитать за изюминку, вместо этого глубоко внутри них содержатся крупицы истины.
— Возможно, ты поймешь, если мы скажем, что в последний раз, когда он рассказывал эту шутку, она была о раввинах, — сказал ей Джеймс.
— Но поход трех раввинов в синагогу тоже не изюминка. В смысле, это вполне логично и совсем не смешно.
— В то время как поход тролля, ведьмы и лепрекона — просто абсурд, — сказал я. — Это типичная шутка Питера. Он представляет все неправильно, но это
вдохновленная неправильность.
— О, — выдохнула Лили, но, похоже, она так и не поняла.
— Сохатый, друг, — торжественно сказал Сириус после того, как за ней закрылась дверь. — Не хочу быть первым, кто говорит тебе об этом, но ты выбрал дефектную девушку. У нее проблемы с юмором.
— Неправда! — с негодованием воскликнул Джеймс. — Ей просто нужно… нужно немного времени, чтобы к нам привыкнуть.
— То есть она… будет теперь часто с нами тусоваться? — спросил Питер то, о чем думали мы все с тех пор, как Лили стала разговаривать с Джеймсом. Он смотрел с надеждой. Сириус — с тревогой.
— Да, думаю, что так.
— Возможно, мне тоже понадобится время, чтобы к ней привыкнуть, — сказал Сириус.
Джеймс бросил на него выразительный взгляд, и атмосфера стала накаляться. Тогда мы с Питером решили идти спать.
_____
Сириус читает «Капитал» Карла Маркса, а ирония Ремуса и Джеймса заключается в цитировании фразы из магловского фильма «Монти Пайтон и священный Грааль».
* Среди студентов существует что-то вроде легенды об Эфирном кролике — парне, который изнасиловал своего спящего соседа, приложив к его лицу ткань, смоченную в эфире. Вся соль шутки в игре слов, которую мне, к сожалению, не удалось передать.
