Глава 1 – Ну почему именно пудинг, Гермиона? Нельзя что-нибудь попроще? – Рону не нравился маниакальный блеск в глазах Гермионы, потрясающей у него перед носом огромной книгой.
– Рон! Это первое наше семейное Рождество. Я хочу, чтобы всё было по-настоящему, понимаешь? Я всё прочитала, если следовать указаниям, должно получиться.
Рон опасливо покосился на красочную энциклопедию.
– Гермиона, я не хочу тебя обидеть, но, понимаешь, как бы это сказать... я знаю, что мама всегда возится с этим пудингом уйму времени, выгоняет всех с кухни и страшно сердится, если ей мешают. Ты уверена, что можно всё сделать по книгам?
Лицо Гермионы угрожающе вытянулось:
– Ты хочешь сказать, что я плохая хозяйка? Может, как миссис Уизли я и не научусь готовить, но это всего лишь пудинг! Я хочу, чтобы у нашей семьи были свои традиции!
Рон поскорее сменил тактику – спорить с Гермионой не входило в его планы. Он давно уже поглядывал на сползшую с её плеча бретельку майки, и пудинг воспринимался им как соперник. Придав лицу самое невинное выражение, он поинтересовался, что это за волшебная книга такая.
– Она не волшебная, – Гермиона была вся в предвкушении воплощения своей идеи, – Это обычная кулинарная энциклопедия «Larousse Gastronomique», я купила её на практике во Франции.
Рон предпринял последнюю попытку отговорить жену от авантюры. А то, что любое блюдо сложнее яичницы для Гермионы – авантюра, ему было хорошо известно.
– Но для этого зелья – тьфу ты, теста – нужна куча ингредиентов!
– Я уже всё купила. Ладно, ты иди пока прими душ – или так и собираешься ходить весь вечер в спортивной форме?
Рон был не против принять этот самый душ вдвоём, но благоразумно промолчал. Стоило примчаться со сборов пораньше, чтобы теперь наблюдать, как Гермиона носится по кухне, не замечая ничего, кроме этой дурацкой энциклопедии!
Он тоскливо потащился в душ, потом разобрал сумку и даже носки отнёс в стирку, а когда вернулся на кухню, то обнаружил Гермиону, обложенную пакетиками, тарелочками и чашками с разными компонентами будущего кулинарного шедевра. Уселся на круглый табурет возле окна и стал наблюдать.
Гермиона поминутно заглядывала в свою энциклопедию, попутно объясняя Рону, что она приготовила продукты, чтобы всё было под рукой, и сейчас начнётся самое интересное.
Рон вздохнул. Для него самое интересное, видимо, начнётся не скоро. А они не виделись, между прочим, целую неделю! Всё же он предпринял ещё одну попытку отвлечь Гермиону от пудинга. Пока она стояла к нему спиной, сосредоточенно развязывая один из пакетов, подошёл, тесно прижался, обняв вместе с руками и пакетом, губами стащил бретельку с плеча, чтобы не дразнилась.
– Рон! Ты мне мешаешь!
Рон поцеловал плечо.
– Рон…
Голос уже не такой уверенный, ага...
Рон осмелел и переместил руки под майку. Гермиона изловчилась и развернулась в тесных объятиях. Руки Рона, соответственно, оказались на её спине, зато он плотнее прижался к тому месту, до которого только что пытался добраться. Гермиона откинула голову, и их глаза встретились.
– Рон, я тоже очень соскучилась, но ты не мог бы немного потерпеть? Если не хочешь мне помогать, то не мешай, – в её голосе мало было железной воли. Рон чувствовал, что ещё немного, и бастионы падут.
Пользуясь моментом, он не дал ей договорить и поцеловал. Гермиона ещё с полсекунды сопротивлялась, затем обвила шею Рона руками и с лихвой ответила на этот поцелуй. Пакет выпал из её рук, лопнул, и по кухне разнёсся потрясающий запах, от которого Рон мгновенно отказался от своих сладких поползновений.
– Гермиона, что это? Мясо горностая?
Гермиона охнула, присела на корточки и стала собирать с пола это нечто. Затем отнесла к умывальнику, где включила струю воды такого напора, который, видимо, соответствовал её досаде.
– Рон, господи, я с тобой никакой пудинг не сделаю! Это, к твоему сведению, говяжий околопочечный жир, не нравится – не нюхай!
– А обязательно околопочечный? Нельзя было в другом месте взять – ну, чтобы не так пахло?
– Да ну тебя, в самом деле! Это же всё переработается, сварится, настоится. Сказано – лучше всего именно такой. Я оббегала сегодня несколько рынков, в магазинах его нет!
О конфузе какое-то время не вспоминали. Рон терпеливо уселся на табуретку, стараясь дышать через раз. Если на вкус этот рождественский пудинг будет таким же, как пахнет, то лучше он у Молли попросит бутерброд с мясом горностая.
Гермиона мелко порубила жир, ссыпала его в большую миску, добавила туда кучу разного изюма. Рон не удержался, выхватил пару чёрненьких, получил по руке полотенцем, вернулся на место.
Гермиона теперь уже возилась с миндалем и цукатами, а Рона попросила натолочь ванильных сухарей. Рон, вздохнув, обречённо принялся вымещать обиду на сухарях, ступкой размельчив их в порошок. Не забывая сверяться с книгой, Гермиона засыпала всё это в ту же миску, добавила муки, тщательно отмеряв её стаканами. Рон с тоской подумал, что на уроках зельеварения было гораздо проще.
Лицо у него вытянулось, когда Гермиона щедро добавила к смеси специй. Тут были и гвоздика, и белый перец, и имбирь, и ещё что-то подобное.
– Гермиона, ты ничего не перепутала? Это надо в таких количествах?
Она сердито отмахнулась:
– Рон, я всё делаю правильно, тут так написано. Лучше взбей пока яйца.
Мысли Рона сразу поскакали не в том направлении, но, увы, Гермиона имела в виду куриные, судя по всему. Он взял венчик, восемь яиц и принялся их взбивать. Как и все мужчины, он прекрасно понимал, что там, где можно ускорить процесс, нечего взваливать на себя лишний труд. Пока Гермиона вымешивала в сотый раз своё тесто, он достал миксер – зря, что ли, в их квартире столько магловской техники! Подставил насадки прямо в кастрюльку и врубил на полную мощность. Он сразу понял, что надо было использовать закрытую ёмкость, но от неожиданности никак не мог нажать на тумблер, чтобы прекратить это безобразие.
Когда Рон выпал из ступора и отключил миксер, то не знал, смеяться или поскорее сбежать от Гермионы, потерявшей на время дар речи. Вся кухня, стены, потолок были забрызганы весёлыми желтенькими пятнами, которые тут же поползли, переплетаясь в замысловатые узоры. Пока Гермиона не заавадила его, Рон быстренько достал палочку.
– Я сейчас всё уберу! С кем не бывает.
Хорошо, что яйца имелись в запасе, но вторую партию пришлось взбивать исключительно венчиком. Рон уже сам не знал, хочет он попробовать этот пудинг, или ну его запретным лесом.
Гермиона, немного остыв от выходки Рона, достала из шкафчика бутылку рома «Captain Morgan».
Рон приосанился, решив, что сердобольная жена решила его немного задобрить. Не тут-то было! Гермиона щедрой рукой влила почти всё содержимое в треклятую миску и начала опять колдовать с тестом. Рон промолчал – что ему ещё оставалось?
Гермиона откинула разметавшиеся волосы за плечи и ритмично взбивала огромный шар пудингового месива, а Рон аж вспотел, глядя на её движения. Нет, что за пытка? Он по-кошачьи спрыгнул с табуретки, подошёл к ней и обнял со спины. Теперь они месили тесто вдвоём. Рон ловил ладонями её маленькие ладошки, пропускал между пальцев тоненькие пальчики и уже почти полюбил этот несчастный пудинг. Руки перестали месить тесто, зато губы Рона и шея Гермионы здорово сосредоточились друг на друге. Гермиона слабым голосом прошептала:
– Рон, сейчас поставлю вариться, и всё.
– Я уже и так почти сварился с твоим пудингом.
– Ну это же традиция, как ты не понимаешь. Я хочу, чтобы у нашей семьи были свои чудесные маленькие традиции.
– Я знаю лучший способ закрепить наши традиции.
Гермиона нашла в себе силы домесить тесто. Затем они вместе откинули всё это, под названием рождественский пудинг, в белую простыню и поставили вариться. Гермиона ещё пыталась рассказать, что это должно вариться часа четыре, нужно подливать кипяток – да кто её слушал.
Рон отомстил всем. И изюму, и цукатам, и куриным яйцам, которые отобрали у него драгоценное время. Сначала на кухне, потом в душе, куда Гермиона пошла сполоснуться после кулинарного поединка, а затем в спальне. Правда, на ковре – до кровати они так и не добрались. Потом Рон прижался к Гермионе, обхватив её всю, закрывая от всех напастей, поцеловал в шею, улыбнулся, левитировал плед, чтобы она не замёрзла. Они хотели встать, но не заметили, как уснули.
Рону снилось подземелье профессора Снейпа и Невилл, который умудрился растопить свой десятый по счёту котёл. Запах гари и убийственного амбре ингредиентов не давали дышать полной грудью.
– Пудинг!
Это не Невилл растопил свой котёл, это они уснули и прозевали время, когда надо было подлить воды. Полуфабрикат угрожающе потрескивал и попахивал. Гермиона с отчаянием разгоняла дым по кухне, а Рон радовался, что она не успела одеться и улыбался.
– Рон! Это не смешно! Столько трудов! Всё из-за тебя! Если бы ты меня не усыпил, я бы не прозевала!
– Гермиона, ты потрясающая. Давай, это будет нашей семейной традицией – готовить пудинг, а потом так засыпать. Я не против.
Гермиона уже не сердилась. Она вытащила пудинг из безнадёжно загубленной кастрюли и подвесила его на специальный крюк для стекания. Кажется, они проснулись вовремя.
Потом подошла к Рону, встала на цыпочки и поцеловала его.
– Знаешь, когда подают пудинг к столу, применяют ещё фламбирование*.
– Лакарнум инфламаре?
Гермиона тихонечко засмеялась:
– Да, что–то типа того.
Они посмотрели на результат своего труда, который, как надеялся Рон, после доведения до ума будет выглядеть более съедобным.
– Пудинг – это Алиса. Алиса – это пудинг, – рассмеялась Гермиона.
– Какая Алиса? Гермиона, ты ром весь вылила в тесто?
– Не обращай внимания. Я люблю тебя.
– И я тебя. Пусть себе висит, пойдём, займёмся фламбированием.
Каждое Рождество Гермиона готовила пудинг. Роза и Хьюго, когда подросли, не могли понять, почему папа и мама как-то по-особенному переглядываются всякий раз, когда в торжественной обстановке папа каждому отрезает по кусочку. Но эта семейная традиция была всем по душе.
––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
*
Фламбирование в кулинарии — приготовление пищи в условиях естественного огня. Приём кулинарной обработки, при котором блюдо поливают коньяком, водкой или другим крепким алкогольным напитком и поджигают, при этом спирт выгорает, а у блюда появляются своеобразные вкус и аромат.
