ПрологК чему может привести оплошность Аластора Грюма? К шпилькам подчиненных? К насмешкам коллег? К опасности?
В моем случае ошибка шефа перевернула мир с ног на голову, и будьте все прокляты, если я не рада этому!
Начать, думаю, лучше с самого начала. До пяти лет я была самой обычной девочкой: в меру сообразительной, в меру послушной, миленькой (как, впрочем, и почти любой другой ребенок), но… всего лишь одной из трех. У моих родителей, Клары и Нейтона Логан, было трое детей: сын Филипп и две дочери-близняшки, Аманда и Эмили.
Фил всегда был гордостью семьи, Менди любимой девочкой, а вот я – «вечной головной болью».
Дело в том, что именно в пять лет я узнала, что я волшебница. Нет, письмо из Хогвартса пришло в одиннадцать, как и положено, но вот первый выброс стихийной магии случился на мой пятый день рождения. Праздник шел своим чередом, но я не вписывалась в детский коллектив, меня дразнили… Не знаю, что потом случилось (работники Министерства из отдела по отмене случайного колдовства стерли нам воспоминания), но ощущение чего-то необычного осталось со мной навсегда.
Как и понимание того, что я разочаровала семью.
Всю мою жизнь можно описать парой предложений: нелюбимая дочь, старательная ученица, добросовестный аврор. Пока другие развлекались, заводили друзей, влюблялись, строили семьи, я была одна. Мне вечно чего-то не хватало для того, чтобы отложить учебник (а позже – отменить дежурство) и присоединиться к коллективу. Мне интереснее были книги, чем люди. Поэтому нет ничего удивительного в том, что к тридцати пяти годам у меня не было ничего, кроме работы.
Ситуация в магической Британии с каждым днем становилась все хуже, но после того, как Пожиратели Смерти во время какого-то рейда убили мою семью, меня перестало это трогать. А уж после того, как некоторое время назад погибли мои любимые племянники, я просто погрузилась в депрессию, не видя никакого смысла в борьбе. Я даже жить не хотела.
Победа светлой стороны во второй магической войне тоже едва не прошла мимо моего внимания. Хотя «победа» неправильное слово, на мой взгляд. Хогвартс лежал в руинах, число погибших внушало ужас, Пожиратели разбежались…
Вызов Грюма выдернул меня из апатии, когда я механически писала отчет по последнему выезду, в результате которого мы потеряли троих авроров, а Пожиратель Смерти, ради чьей поимки все и было затеяно, сбежал.
– Вызывали? – получив в ответ на вежливый стук неразборчивое бурчание, я заглянула в кабинет начальника Аврората.
– Да, мисс Логан, входите и закройте двери. Нам с вами предстоит серьезный разговор.
Я нерешительно вошла, ломая голову, чем успела провиниться, и на всякий случай пообещала:
– Отчет почти готов, к обеду он будет на вашем столе.
Недовольно отмахнувшись, аврор указал мне на стул напротив его стола и, выдержав паузу, заговорил:
– Мне нет нужды рассказывать вам о ситуации в мире. Это пиррова победа, и наша гибель – вопрос времени, – я осторожно кивнула, соглашаясь. – После смерти Поттера народ потерял надежду, так что Пожиратели просто задавят нас числом. Информация о крестражах больше не является тайной, всем известно, что Волдеморт в любой момент может вернуться…
– Мистер Грюм, – осмелилась перебить я, – как вы и сказали: мне это известно.
– Да, вы правы… Ладно, перейду к делу, – старик тяжко вздохнул и сделал еще одну паузу. – Эмили, вы ведь потеряли всю семью в войне, не так ли?
По сути, из всей «семьи» я скорбела лишь о племянниках, но Грюму об этом знать было не обязательно, так что я сдержанно кивнула.
– Нас осталось мало, так что мне даже не из кого выбирать… Дело в том, что я придумал, как нам изменить сложившуюся ситуацию…
Аластор говорил много, перемежая факты с домыслами, приплетая жалость к погибшим и ненависть к их убийцам, но план его был до безобразия прост и подл.
Во время битвы за Хогвартс младший Малфой получил смертельное ранение, и жить ему оставалось даже не дни, а часы. Защитить парня было некому: его родители (чуть ли не единственные из сторонников Того-Кого-Нельзя-Называть) находились в Азкабане, и бессердечный Грюм предлагал умертвить обреченного мальчика, чтобы использовать его магию.
У старика «завалялся» хроноворот, который должен был перенести меня на пару месяцев назад, то есть внедрить в самое сердце врага. А еще я должна была принять модифицированное Оборотное зелье, настоянное на жизненной силе Малфоя, которое не прекратит своего действия до тех пор, пока наш план не будет исполнен.
– Мистер Грюм, но мальчик…
– Он не жилец, Логан, – отрезал шеф. – Ты согласна стать на время Драко Малфоем?
– Я не смогу достоверно его сыграть, – не видя смысла спорить (поскольку откажись я – старик все равно не отступится от своей идеи), я начала мысленно прикидывать, как выполнить задание.
– Я позаботился об этом, – самодовольство так и перло из Грюма. Достав откуда-то из недр стола пыльную склянку, он ей потряс, сообщая: – Это воспоминания мальчишки. Изучишь их на досуге. Но не затягивай, сама понимаешь, времени в обрез.
– Когда я должна быть готова? – смирившись с неизбежностью, только и спросила я.
– Послезавтра. Отправимся в Малфой-мэнор, и я активирую хроноворот.
– Тогда я приступлю немедленно.
***
Трансгрессировав домой, я действительно сразу же занялась воспоминаниями. Жалость к Драко, чья жизнь весь последний год походила на порядком затянувшийся кошмар, накрыла меня с головой. Мальчишка был жертвой в этой войне, а вовсе не игроком, а теперь его хотят лишить жизни в угоду принципам, в которые он никогда не верил.
На свой счет я тоже не заблуждалась. Грюм прямо сказал, что обратился ко мне именно потому, что обо мне никто не будет горевать. Так что на положительный исход никто особо и не надеялся…
В одном шеф был прав – я не откажусь от участия.
Как магглорожденная ведьма я прекрасно понимала, что приход к власти таких, как Темный Лорд, априори означал мой конец. Однако ненависть магглов к волшебникам, испытанная на собственной шкуре, мешала мне сочувствовать пострадавшим.
Семья отвернулась от меня, едва узнав, что я ведьма. И тем больнее было, когда они приняли детей Аманды, также оказавшихся магами. Племянники стали той ниточкой, что связывала меня с семьей. Малышей я любила, а вот родителей и брата с сестрой ненавидела…
Воспоминания мешали мне готовиться к заданию, я то и дело ловила себя на том, что тупо стою посреди комнаты, замерев на полдороги к столу или шкафу.
Я не знала, вернусь ли еще когда-нибудь в свою квартиру, не знала, доживу ли вообще до этого возращения, поэтому приводила все дела в порядок: начиная с опорожнения холодильника, чтобы ничего не протухло, и заканчивая завещанием. Собрав все вещи, которыми я хоть немного дорожила (по большей части это, конечно же, были книги), я уменьшила их и прикрепила к кобуре для волшебной палочки на предплечье. Чуть подумав, решила запастись всем необходимым заранее, не зная, как обстояли дела Малфоя с доступом к лечебным зельям и подобным вещам.
В итоге двухдневных сборов у меня набралось без малого три чемодана книг, два огромных кофра с зельями и приличных размеров сумка, в которую я напихала конфискованные (но не сданные в Министерство) артефакты и запасные волшебные палочки.
Я была готова к чему угодно.
