Глава 2Автор от всей души благодарит своих подписчиков. Я обещаю, что постараюсь сильно не затягивать с выкладкой очередной главы.
________________________________________________________
Глава 2. Зона контроля
- Уберешь ты своего зверя или нет, в конце концов?! – прогрохотал под сводчатым потолком голос Гриффиндора.
- А тебе какое дело, а? – нагло ухмыляясь, прошелестел Салазар, контрастируя интонацией.
Это несколько охладило пыл Годрика, и он опустил плечи.
- Ты ведь понимаешь, что если твой василиск причинит вред кому-то из учеников, мы вынуждены будем принять соответствующие мер?..
- А ты скажи своим ученикам, чтобы они не совались в подземелья Салазара Слизерина.
- А как же твои ученики?
- У них с послушанием все в порядке…
- Так не пойдет, Слизерин. Ты подвергаешь всех опасности.
- Ты не прав, - устало отмахнулся от старого друга чародей. – Василиск под контролем, к тому же он мне нужен для занятий алхимией, а какой же я алхимик без хорошего ручного василиска?..
Салазар хотел было превратить все в шутку, но Годрик, по всей видимости, был настроен крайне решительно.
- Не хорошо это – детей алхимии обучать… - проговорил он.
На что Салазар резко возразил:
- И ты будешь учить меня, что преподавать своим ученикам? Я разве имею наглость указывать тебе что-либо? Касается это обучения твоих выродков, или отношения с моей сестрой – я не лезу. Так с какого же лешего ты лезешь ко мне?
- Не приплетай Ровену! – покраснел от злости Годрик.
- О, как запел! – с отвращением выплюнул Салазар. – Можно подумать, никто не знает, что ты увиваешься за богатой вдовушкой…
Гриффиндор сделал резкий выпад вперед, выставив перед собой палочку:
- Не смей ввязывать в нашу ссору Ровену!
- А мы ссоримся? – вскинул брови Слизерин. – Мы не ссоримся, мы противостоим. Ибо лишь в споре рождается истина. Не так ли, мой названый брат?
- Мы не братья, - с горечью произнес Годрик и развернулся было выходить из комнат Салазара.
Но ледяной, чуть подрагивающий в звонкой тишине подземелий, голос остановил его у самого порога:
- В последнее время ты не забываешь упоминать об этом все чаще… Уж не гнетет ли тебя мысль, что в таком случае Ровена получается тебе сестрой? – не смог удержаться Слизерин.
- Ненавижу, - выплюнул Гриффиндор и вышел.
- О, это взаимно, - проговорил в пустоту Салазар.
Его бесило это состояние постоянной вражды. Он безумно хотел просто высказать Годрику все, что он о нем думает, а потом просто собраться и уйти, громко хлопнув дверью. Но в этой роли почему-то все время выступает Гриффиндор. Истеричка…
И не стыдно ему пытаться воспитывать чистокровного мага, да еще и первого алхимика в этих землях? Надо поговорить с Ровеной. Она имеет на этого дурака влияние. Пусть немного образумит…
Забыл, видимо, Годрик, как старый чародей приютил его в своем замке, когда того пытались продать люди, как уродца, испускающего огонь кончиками пальцев? Как юный светловолосый волшебник поделил с ним, оборванным и грязным, свою комнату, чтобы тому не было страшно?.. Почему хорошее так быстро забывается? Боги всемогущие, так ведь прадед Салазара знавал в свою бытность самого Мерлина! Принадлежностью к столь знатному роду Годрик должен гордиться! А он устраивает сцены…
- Фу, гадость! – сплюнул в очаг чародей и выбросил недопитую чашку.
Зелье, которое ему готовит Хельга, становится все противнее пить. Хоть оно и помогает.
Болезнь забирает в последнее время слишком много сил. Надо бы поскорее найти преемника, а потом вплотную заняться загадкой долины Перадора и чёрных туманов.
* * *
Малфой терпеть не мог северную промозглую погоду. Мокрые ноги уже немели, а пальцы на руках покрылись синими прожилками, делая похожими их на руки мертвеца. Как же хорошо было там, во Франции, где почти всегда светило солнце, а ветер приносил слабый запах моря, такой теплый и терпкий, что едва ли Малфой справлялся с желанием скорее нырнуть в синеву соленых брызг с головой. А здесь, в Шотландии, колкий ледяной ветер не приносил ничего, кроме холода. Приходилось постоянно подогревать себя чарами, что отвлекало от работы.
Вызов в шесть утра говорил о том, что произошло нечто неординарное. Ведь его отдел работал по весьма узкой специализации, поэтому короткий звонок от главы аврората взбудоражил всех прибывших на то время на работу невыразимцев. Правда, выехать на место фиксации (ох, и глупое же название) довелось немногим. Лишь тем, кто занимался проблемой блуждающих дыр. А именно, ДракоМалфою и еще девяти специалистам.
Работал Малфой в Отделе Тайн недавно. Всего две недели. И за это время он узнал много нового. Например, о том, что гриффиндорская троица все-таки распалась. Рыжий не вынес, по всей видимости, гениальности Грейнджер и Поттера и благополучно отбыл куда-то к славянам. Забавно. Ну, что уж тут говорить, Малфой никогда его не любил. Как, впрочем, и остальных. Но Уизли был ему особенно противен. Еще Малфой узнал, что Поттер и Грейнджер работают в аврорате. Причем на полную ставку в качестве штатных сотрудников. И поговаривают, будто Грейнджер тянется к научной работе, и это пресекают на высшем уровне, потому что боятся потерять столь ценный экземпляр. Бред, конечно. Вряд ли она бросит своего закадычного друга. Так и будет прозябать в пыльной конторке. И поделом…
И сейчас, стоя в окружении плотного кольца невыразимцев, он был готов встретиться с кем угодно. Даже с самим чертом. И уже было собрался сделать презрительную гримасу, как нечто заставило его остановиться. Сначала он не понял, что означало это странное ощущение, возникшее после того, как он услышал знакомые голоса. То ли чувство гадливости, то ли некоей извращенной радости, то ли просто удивления. Но, когда он обернулся, его взгляд сразу же приковала маленькая головка с коротко стрижеными волосами. Неужели это Грейнджер? Где эти курчавые патлы? Где вздернутость носа? Где гордая осанка? Неужели война и потери могли довести до такого гриффиндорскую выскочку? Хотя, хмыкнул про себя Малфой, сам-то ведь не лучше выглядит. Но ему простительна бледность. Он был пожирателем, прошел всю войну, чуть не попал в Азкабан, потерял отца… Ему досталось во сто крат больше. Только побег из магической Британии дал ему возможность наладить свою жизнь. Кое-как, правда, но все-таки…
За этими размышлениями он и не заметил, как Поттер, Грейнджер и еще-кто-то-там устремили на него свои взгляды.
- Чудесно, - пробормотал он и двинулся к троице.
И прежде чем они что-то ему сказали, он обратился к Поттеру:
- Мы почти закончили. Ваша помощь уже не требуется.
Малфой старался выглядеть отчужденным, но он и забыл, каково это – ненавидеть Поттера всей душой. И в то же время, он не мог даже голову повернуть в сторону Грейнджер. Что-то останавливало его, может, потому что он ее не узнавал, может, просто потому что она больше не было той самой Грейнджер…
- И тебе привет, Малфой, - усмехнулся Поттер, с вызовом глядя на него. – Мы зато не закончили.
- Ну, дыра хорошо держится, - как бы между прочим, указывая на блестящий сиреневый купол, проговорил Малфой, - мы вроде как и сами справляемся…
Это даже не спор между бывшими недругами. Это просто вялая перебранка. Скучно жить стало, подумалось Драко.
Но вдруг в эту скуку вмешалась Грейнджер:
- Что вы обнаружили?
- Тебе для отчета? – повернулся к ней Малфой, вскинув брови.
- И для этого тоже, - раздраженно фыркнула та, но тут же выдохнула, резко опустив плечи: - Аврорам здесь действительно делать нечего. Для боевых магов работы нет. Но будет проводиться следствие, а это значит, что потребуется информация из всех источников. Мы не знаем, в чем заключается феномен этих явлений, но только потому, что из-за них пропадают люди, и это считается опасным, что очевидно, нас сюда и вызвали. А уже разбираться во всех тонкостях – это ваша задача…
Она словно весь воздух выговорила. Малфой увидел в ее опущенных глазах усталость и даже некое смирение. Наверное, поэтому ему не захотелось вступать в спор. Он просто кивнул, чуть повернувшись, и ушел к своей группе, оставив троицу без ответа. Теперь было очевидно, что Грейнджер тяготит кабинет. Ей бы в лабораторию…
Всего года Малфою хватило на то, чтобы понять, как сильно можно ошибаться в выборе собственного пути. Он ведь всю жизнь мечтал заниматься чем-то эдаким, чем-то особенным. Например, поиском универсального противоядия. Еще, когда от старости умер его дед, он мечтал стать целителем. Потом, чуть попозже, он собирался стать невыразимцем, наслушавшись историй отца об этих таинственных людях. И только когда он поступил в Хогвартс и познакомился с Поттером и его друзьями, он понял, что теперь целью всей его жизни станет травля Гриффндора. Цели не менялись на протяжении нескольких лет, лишь только методы становились более изощренными и дерзкими. Одна только выходка на шестом курсе, когда они с Поттером сцепились в туалете не на жизнь, а на смерть, чего стоила. А убийство Дамблдора? А метка?..
Малфой не мог сказать, что он этого не хотел. Когда тебя воспитывают с мыслью о том, что директор Хогвартса – престарелый полудурок, а Волдеморт чуть ли не бог, выбор остается невелик. Да и вражда между факультетами уже тогда приняла свой истинный смысл. И лишь когда Драко и его семье чудом удалось избежать смерти в войне, когда Поттер не без поддержки той же Грейнджер свидетельствовал, хоть и неохотно, в пользу Малфоев, когда отца подкосил смертельный приступ, - вот тогда Драко и задумался, а этого разве он хотел? Об этом ли он мечтал?..
Бежать! Это была единственная мысль после смерти отца. И Драко с матерью переехал во Францию, а затем, спустя год, он не без труда поступил в Бельгийскую Королевскую Академию Магии на факультет Естествознания. Четыре года он штудировал учебники и восполнял потерянные магические знания, словно продолжал соревноваться с Грейнджер в успеваемости. Надо заметить, он частенько ее вспоминал. Почти никогда – хорошо. Но было иногда что-то ностальгическое, чего ему сильно не хватало. За обедом, в длинных коридорах Академии, в старинной библиотеке, - везде он ловил себя на мысли, что вот-вот появится троица, замышляющая очередную гадость против Слизерина, который, как факультет, остался далеко в прошлом…
И лишь когда он вернулся в Англию, он вспомнил, что спустя столько лет вряд ли кто-то обратит на него внимание. Хотя нет, обратить-то обратят, но вот только воспринимать его будут не как слизеринца, а как сына Люциуса Малфоя, сына Пожирателя и правой руки Волдеморта. И Драко постарался сделать все, что было в его силах, чтобы не ассоциировать себя с ошибками тех лет. Он получил диплом мага высшей категории. Он изучил редкое явление черных туманов, а также поднял в архивах забытую историю долины Перадора. Он сделал все, чтобы в нем возникла необходимость. Он словил момент, как говорят в Европе. Попал в волну. И сейчас, он был единственным квалифицированным специалистом в этом вопросе. Единственным дипломированным специалистом, надо отметить. Что, правда, не вселяло уверенности. Министр магии Кингсли Бруствер следил за каждым Малфоевским шагом, о чем давал понять ежеминутно. Прошлое следовало за Драко по пятам. И будет следовать. Потому что ничего не забылось. И остается только ждать, когда перестанут приходить проверки, а коллеги прекратят искоса поглядывать в его сторону. И о стычках с бывшими гриффиндорцами лучше забыть. Хотя очень уж хотелось сказать что-нибудь такое, чтобы всколыхнуть волну прошлого презрения, ненависти. Но появилась лишь легкая рябь, направленная на старых знакомых. И что-то такое родное кольнуло в душе… Хотелось позадирать их, как в детстве. Ан-нет, положение и шаткая репутация не позволяют. Значит, придется их терпеть. Теперь им придется работать вместе под неусыпным контролем Брутсвера.
Глубоко вздохнув, Драко вернулся в реальный мир и отбросил сожаления о прошлом. Что было, то было? Так ведь говорят?.. Сейчас он стоял в мобильной лаборатории, окруженный работниками Отдела, и удерживал за край сферы дыру, чтобы «усадить» ее в зону контроля. Невозможно постоянно находиться здесь и держать черную туманность вручную. Драко и еще несколько невыразимцев всего за неделю нашли способ словить ее, не применяя собственную магию постоянно. Это было до гениального просто. Требовалось лишь одно маленькое заклинание, которое Малфой нашел, собирая информацию о долине Перадора. И вспомнил он его неожиданно, когда увидел старую карточку из шоколадной лягушки с изображением Хельги Хаффлпаф.
- Удивительно, как простые вещи могут открыть глубины тысячелетних тайн, - пробормотал он и, сделав последний пас рукой, отошел в сторону, чтобы полюбоваться на проделанную работу.
- А вы молодец, мистер Малфой, - подойдя, мягко проговорил Холлидей, старый невыразимец. – Мы-то уже отчаялись, а вот вы быстро нашлись…
От вечно надменного выражения лица не осталось и следа. Малфой будто немного смягчился от похвалы. Он же еще совем юный, если разобраться. И его так редко хвалили…
- Спасибо, мистер Холлидей. На самом деле это было несложно, - пожал плечами Драко.
- Ну-у… - протянул невыразимец, - здесь глупых нет, как вы понимаете, но такого успеха за столь короткое время Отдел Тайн давно не видывал.
- Вы меня смущаете, - честно признался Малфой.
Он боролся с желанием уйти. Он не привык к такому отношению к нему состороны. Он видел все: обожание матери, холодную отчужденность отца, заискивание друзей с факультета, даже пылкую страсть Паркинсон, но больше в его жизни было ненависти, зависти, презрения и злобы. И когда к нему подошел простой человек и сказал всего несколько простых слов – это показалось Драко чем-то ненормальным. Поэтому он не знал, как реагировать на Холлидея.
- Извините, - улыбнулся невыразимец, заметив неуверенность собеседника. – Если нужна будет какая-то помощь, вы знаете, как меня найти, мистер Малфой.
И он ушел, оставив Драко со странным чувством, как в детстве, когда появляется неожиданный друг.
