2 глава - «Здравствуй, Хогвартс!»2 глава - «Здравствуй, Хогвартс!»
" Внимание, глава перезалита. Были сделаны поправки в тексте. Спасибо огромное Азиль, которая старается для вас. Пожелаем ей годовой запас сливочного пива и лимонных долек."
"Писала ночью и давно. Хотелось бы ваших комментариев по поводу "Проклятия", так как фанфик задуман в очень сложном амплуа и ему не хватает критики. Надеюсь, вместе мы сможем создать что-то интересное и захватывающее. Ваша Kethrine "
Утро началось с того, что Гермиона попыталась встать с пола. Этот ритуал происходил уже несколько месяцев, сопровождаясь сильной болью в конечностях. Настроение девушки было не таким радужным, каким обычно бывало перед отъездом в Хогвартс. Всю ночь она ворочалась на кровати и пыталась заснуть, но все было без толку, а когда ей все-таки удалось это сделать, Гермионе приснился кошмарный сон, бросавший в дрожь ее даже сейчас, когда она лежит на мягком ковре у постели. Это был удивительный кошмар, как оценила его девушка. Впервые в своей жизни она увидела сон, настолько граничивший с реальностью. Ей казалось, что она падает с огромной высоты и вот-вот сейчас разобьется о землю. Ощущения были настолько реальными, что заставили ее еще несколько минут отходить ото сна, который она приняла за явь.
Кое-как встав с пола, она доползла до ванны и включила теплый душ. Его девушке не хватало больше всего все два месяца в Мунго, где были не столь прекрасные условия, как хотелось бы. Сидя под теплыми каплями, Гермиона пыталась разработать мышцы рук и ног, чтобы хоть немного снять боль, но с каждым днем это давалось все сложнее. Она знала причину своего состояния, но не знала, кто был повинен в этом.
В июне, после видения Гарри о Сириусе, она с ребятами отправилась в Отдел Тайн. На данный момент это было самое страшное, что происходило с Гермионой за ее пока еще короткую жизнь. Впервые она испытала столько, сколько не пожелала бы и врагу. Даже не смотря на то, что Рон пострадал тогда больше всех, девушка все равно не могла не жалеть себя. Если бы ее друзья знали, что с ней творится, они, может быть, нашли бы способ помочь ей.
Попав в комнату, погруженную во мрак, она ясно поняла, что простым падением все не обойдется. Там было настолько тихо, что был слышен стук сердца, колотившегося с бешеным ритмом о ребра. Пока ребята отходили от всего, что им удалось увидеть в Отделе Тайн, Гермиона, крепко вцепившись в палочку, ожидала продолжения. Гарри и Луна, словно зачарованные направились к арке, которая для Гермионы представлялась лишь как каменное сооружение, непонятно для чего стоявшее в центре этого помещения. Несколько раз окликнув друзей, она предложила убраться всем отсюда подальше, ведь было ясно, как божий день, что их обманом выманили сюда. Гарри согласился с подругой, и все уже собирались покинуть комнату, как вдруг со всех сторон нагрянули Пожиратели, бросая в них различные проклятия, одно из которых предназначалось для Гарри. Гермиона успела оттолкнуть его, и заклинание угодило ей в грудь, выбивая ее из боя. Три дня девушка не приходила в сознание. Все это время врачи Святого Мунго пытались определить, что вызвало ее кому и какие от этого могут быть последствия. Когда она пришла в себя, то обнаружила, что ее тело парализовано. Это стало настоящим шоком, как для нее, так и для специалистов больницы. Через некоторое время паралич прошел, оставив лишь небольшое напоминание о себе в виде боли по утрам.
И вот сейчас, сидя под душем, Гермиона пыталась вспомнить проклявшего ее Пожирателя, к сожалению, без особого успеха. Дело было не в мести, просто ей хотелось понять, кто может сотворить такое с подростком. Гриффиндорка была уверена в том, что не все последователи Волан-де-Морта фанатики, как Белатрикс Лестрейндж. По ее мнению некоторые из них шли за ним только из-за трусости или обязательств перед своим Родом. Она знала, что такое долг, ведь для нее это слово не было пустым звуком. Закончив со всеми утренними процедурами, девушка высушила волосы, завязала их в тугой узел, затем быстро оделась и спустилась вниз, где уже завтракали ее родители. Отказавшись от тостов с джемом, она села на диван и включила телевизор, чтобы хоть как-то отвлечь себя от грустных мыслей. Зная наизусть все привычки дочери, родители заметили это. Но Джейн все-таки решила не трогать ее и, чуть покачав головой, остановила мужа, который уже собрался приступить к нравоучительной и успокаивающей беседе. Вот таким стало последнее домашнее утро перед школой для гриффиндорки, которая со всей сосредоточенностью обратила свое внимание на скучный фильм.
Время близилось к десяти, и Грейнджеры, упаковав вещи, отправились на Кингс-кросс, чтобы проводить дочку на экспресс. Уложив багаж в тележку, Гермиона попрощалась как с родными, так и с маггловским миром, после чего направилась в сторону платформы. Пройдя сквозь разделительный барьер, она оказалась на волшебном перроне, заполненном людьми. Здесь было много знакомых лиц, которые счастливо улыбались друг другу и с предвкушением обсуждали будущий учебный год. Гермиона не разделяла этой радости, что удивило бы любого, с кем она имела счастье познакомиться. Войдя в поезд, девушка заняла первое попавшееся пустое купе и уложила вещи. Осталось только дождаться мальчишек, которые как всегда опаздывали. На часах было еще без десяти минут одиннадцать, так что надеяться на их пунктуальность было слишком глупо с ее стороны, но, повернув голову, Гермиона увидела, как целое рыжеволосое семейство во главе с мистером Уизли прошло на платформу. Выйдя в коридор, гриффиндорка решила подкараулить друзей, но те упрямо стояли на перроне и болтали со своими знакомыми. Как только машинист дал гудок о том, что поезд вот-вот отправиться в путь, все студенты толпой стали пробиваться в вагоны, не желая оказаться сбитой, она вернулась обратно в купе. Несколько раз к ней заглядывали ученики, чтобы узнать о наличии мест, но все получали отказ в ответ. Особо назойливым, таким как Кормак Маклагген, она пригрозила палочкой. Когда все расселись по своим местам, Гермиона снова решила выйти в коридор, чтобы найти своих друзей, которые куда-то запропастились, но оказалось, что они уже десять минут бродят по вагону и ищут ее.
Столкнувшись с ребятами, она отправила их в купе и проследовала за ними. Рон, держа в руке клетку с сычиком, уселся возле окна и пристально посмотрел на подругу, которая была слишком грустной для такого счастливого события.
— Ну, как провели вчерашний день? — поинтересовалась она, чтобы как-то завязать разговор.
Джинни села рядом с Гарри, отложила журнал и принялась рассказывать Гермионе о предстоящем возвращении Чарли.
— Последний раз я видела его, когда был Турнир, — грустно отозвалась рыжеволосая девочка.
— Я тоже, — ответила Гермиона. — Правда, познакомились мы намного раньше.
— Да, мне Рон рассказывал, как вы с Гарри на первом курсе передали ему дракона.
«Да, были времена…» — подумала гриффиндорка, но вместо этого произнесла:
— Он надолго приедет?
— Нет, к сожалению. Ему поручено проверить охрану Гринготс, так как… ну ты и сама понимаешь, — отмахнулась Джинни, и, расстроенная таким разговором, взялась за чтение. Гермиона решила больше не донимать ее расспросами, тем более обычно истории младшей Уизли относились либо к молодым людям, либо к квиддичу. Ни одно, ни другое не вызывало интереса у девушки, которая просто села рядом с другом и стала смотреть в окно. Лес сменялся полями, поля озерами и снова лес. Мысли ее унеслись куда-то далеко от экспресса, в котором в это время происходил необычный разговор между Гарри и Роном. Джинни решила покинуть их купе, поэтому мальчишки оставили шахматы в покое и принялись за обсуждение темы, которая занимала их уже очень давно. Вскоре девушке наскучил осмотр пейзажей, и она решила послушать, о чем говорили ее друзья.
— Слушай, Рон, его отец Пожиратель Смерти.
— Это не объяснение. Родители многих слизеринцев тоже Пожиратели, но почему-то их детей еще не клеймили!
— Может это наказание за провал операции в Отделе Тайн! — Гарри так яро отстаивал свою точку зрения, что начал, незаметно для себя, размахивать руками.
— Да зачем он сдался ему? Какой толк от хорька, который постоянно прячется за своего отца?
— В чем дело? — вдруг спросила Гермиона, слушая спор между двумя гриффиндорцами.
— Гарри считает, что Малфой теперь Пожиратель смерти. Согласись, Гермиона, это же бред! — Рон с надеждой посмотрел на девушку, у которой от удивления распахнулись глаза.
Она никогда бы не подумала, что младший Малфой станет Пожирателем, даже не смотря на то, что Люциус уже давно был в кругах Волан-де-Морта. Да такое предположение было глупо и нерационально со стороны Гарри.
— Ты же сама видела, Гермиона! Тогда, у «Горбин и Бергс», — возмутился темноволосый юноша.
— Я ничего такого не заметила, Гарри, — в таком же тоне ответила девушка. — Я могу ручаться только за то, что Драко стоял у шкафа и вел беседу со своей мамой и еще парочкой Пожирателей.
— Это была церемония, да как вы не понимаете!?
- Ага, в какой-то лавке Лютного переулка, другого места они найти просто не смогли, - усмехнулся рыжеволосый парень.
— Рон, кажется, нам пора в купе для старост, — решила прервать беседу девушка, чуя, что еще секунда и Гарри взорвется.
Посмотрев на часы, Рональд, спохватившись, накинул на себя мантию и прикрепил значок старосты, который так порадовал миссис Уизли в прошлом году. Женщина теперь выделяла отдельную сумму для сына, чтобы тот приобретал себе новую мантию и форму, приговаривая при этом о еще одной гордости в семье. Оставив Гарри одного, ребята двинулись в конец вагона, где по обычаю собирались старосты со всех факультетов. По пути им встретились несколько гриффиндорцев, которые, обменявшись приветствиями, скрылись в своих купе.
Каждый шаг, который делала Гермиона, отдавался в ее голове глухой пульсацией. Чем ближе она была к месту назначения, тем быстрее разгонялась ее кровь. Звуки стали, словно ярче и громче, а ощущения усилились до предела, если такое было вообще возможно. Гриффиндорка не понимала с чем связано ее ненормальное самочувствие, но это напомнило ей о вчерашнем происшествии в Лютном переулке. Войдя в купе, девушка обнаружила, что все были в сборе, и какого же было ее удивление, когда она заметила Драко Малфоя среди старост.
— А этот что здесь делает? — вспыхнул Рон, от чего его уши вмиг покраснели.
— Я староста, если ты не забыл, Уизли, или за лето ты растерял последние извилины? — прошипел Драко.
— Дамблдор не идиот, чтобы сохранить за тобой место старосты!
— Я думаю, ты переоцениваешь нашего «замечательного» директора.
Никто в купе не решился прервать этот диалог, дабы не нарываться на неприятности. Гермиона поступила точно так же, ей итак хватает проблем. Девушка была сосредоточена в данный момент только на себе. И все-таки, ее самочувствие было не настолько хорошим, и это не могло не настораживать. «Может, волнение». — Подумала Гермиона, чтобы хоть как-то себя оправдать. Вернувшись из своих мыслей, гриффиндорка заметила, что все уже обсуждают новшества в школьной системе дежурства и составляют графики.
— Так как наш дорогой директор, — начал главный староста мальчиков Стоун, — немного выжил из ума, он составил следующий список: Уизли и Боунс, Паркинсон и Патил, Малфой и Грейнджер…
«ЧТО?» — подумала девушка, и, бросив недоуменный взгляд сначала на старосту, а потом на Малфоя, удивленного не меньше ее, произнесла:
— Я отказываюсь дежурить с Малфоем!
— Поддерживаю, я тоже отказываюсь, — промолвил Драко и кинул полный ненависти взгляд на гриффиндорку.
— Это не обсуждается, — резко вставила староста девочек, — Профессор Дамблдор, я полагаю, знает, что делает.
— Я в этом сомневаюсь, — ухмыляясь, произнес слизеринец. — Он уже второй раз оплошал.
— Я сам не верю, что это говорю, но я согласен с Малфоем, — высказался Уизли, от чего Драко чуть не поперхнулся воздухом.
— Мистер Малфой, вопрос закрыт. Вы с мисс Грейнджер будете патрулировать коридоры седьмого и восьмого этажа, — выдержав минуту молчания, староста продолжил список, но Гермиона уже не слушала его. У нее появились подозрения. Как Дамблдор мог поставить ей в пару Малфоя, если он обещал оберегать ее? В чем тогда смысл его защиты? Ведь она будет подвержена опасности на этих дежурствах. Хоть гриффиндорка не сомневалась в том, что Малфой может быть порядочным человеком, и не будет лезть к ней, но мысли закрадывались разные, а от этого становилось только хуже. Вспомнив недавний разговор в купе, Гермиона обратила внимание на предплечье слизеринца. Одежда плотно прикрывала участки кожи, где могла бы находиться метка, а потому девушка бросила это занятие, заметив, что Малфой начал поглядывать на нее. Дослушав до конца лекцию об отмене использования палочки против нарушителей, девушка первой выскочила из купе и направилась к Гарри, который наверняка за час их отсутствия успел уже заснуть. Ворвавшись в свой вагон, она вошла в купе весьма раздраженной и удрученной. Рон последовал за ней, и как только за ним закрылась дверь, разразился такой бранью на Дамблдора, что Гарри слегка опешил от такого поведения.
— Ты представляешь? Ее в пару с Малфоем! Это возмутительно, о чем он думает? Да Малфою что угодно может взбрести в голову. А если он Пожиратель, то, что тогда, Гарри? — брюнет посмотрел на гриффиндорку с сочувствием, но в тоже время в его взгляде можно было прочитать решимость. Девушка сразу поняла, что парень не оставит это все без внимания. С чего бы ему не лезть на рожон? Это же Гарри!
— Просто сходим к директору и поговорим с ним, — предложила Гермиона, — Я надеюсь, что он послушает нас.
— Конечно, послушает! — воскликнул Рон.
Откинувшись на спинку дивана, гриффиндорка закрыла глаза и попыталась забыть этот ужасный день, который принес ей не особо хорошие вести. Дежурить с Малфоем было частью наказания, вот только она не понимала за что. Ей хватало того, что случилось с ней в начале лета, зачем же еще ее мучить? Подумав о том, что теперь в Хогвартсе для нее будет мало места, Гермиона слишком расстроилась такому обстоятельству. Лучше бы она уехала вместе с Кэти. Вдруг, резко распахнув глаза, Гермиона вскочила со своего места, чем слегка напугала друзей, и стащила с полки чемодан. Выудив из внутреннего кармана пергамент, чернила и перья, девушка устроилась поудобнее и стала размышлять, о чем написать подруге. За несколько дней она уже успела по ней соскучиться и теперь хотела рассказать все, что с ней произошло.
Обмакнув перо в чернила, гриффиндорка написала первую строчку и остановилась. С чего бы начать? Этот вопрос она задавала себе уже несколько минут, чем привлекла внимание Гарри и Рона.
— Если ты собралась писать письмо, то представься, — пошутил Рон, за что удостоился саркастичного взгляда Гермионы.
— Я просто не знаю с чего начать, — пояснила девушка.
— Мы это заметили, — подтвердил Гарри. — Кому хоть пишешь?
— Одной знакомой, — отмахнулась Гермиона и, пододвинув пергамент ближе к себе, стала быстро строчить:
«Дорогая Кэтрин.
Как ты добралась до Франции? Надеюсь у тебя все в порядке, во всяком случае, лучше, чем у меня. Мои судороги не проходят. Родители что-то подозревают и не верят в то, что со мной все в порядке. Про Гарри и Рона вообще молчу. Они на стороже, о, Кэти, друзья постоянно наблюдают за мной. У меня плохо получается вести себя так как прежде. Я уже не та Гермиона, которая была с ними на протяжении пяти лет. Что-то изменилось во мне за это лето и явно не в лучшую сторону. После выписки из Мунго, меня все стало страшно раздражать, я вся на нервах, и натянута как струна. Это ужасное чувство не прекращается. Ко всему прочему появились новые симптомы, которые меня настораживают. Помнишь того молодого человека, ты на него еще обратила мое внимание в клинике? Так вот, я должна была сразу рассказать тебе про него, ведь ты мне сама лично упоминала его фамилию при рассказе о семьях основателей. Это сын Люциуса и Нарциссы Малфой. Его зовут Драко, и он учиться со мной в Хогвартсе. Но так уж вышло, что мы с ним на ножах. По многим причинам это произошло, дорогая Кэти, так что лучше не спрашивай, иначе мне пергамента не хватит, чтобы рассказать все. В общем, когда я была несколько дней назад в Лютном переулке (даже не спрашивай, что мне там понадобилось), то я почувствовала себя как-то странно. По мне будто пробежал ток, когда я приблизилась к Малфою. И нет, это не любовь, как описывают ее во многих маггловских романах. Я знаю, о чем ты там подумала, Кэти, уж слишком хорошо тебя знаю. Так вот, это ощущение пропало, стоило мне покинуть переулок, и, вроде бы, оно не повторялось до сегодняшнего дня. Кстати, пишу тебе в Хогвартс-экспрессе по дороге в школу. Ты ведь помнишь, что я и Рон – старосты Гриффиндора, так вот нам пришлось идти на собрание, которое проходило в одном из вагонов. Среди всех собравшихся был Малфой, представляешь? Его оставили старостой после всех событий прошлого года, но это ничего по сравнению с тем, что было дальше. Дамблдор совсем выжил из ума, я всегда тебе говорила, что он Великий волшебник, но в последнее время это Величие переходит в какой-то маразм. Он поставил меня и Малфоя дежурить вместе. Рон уже восклицал по этому поводу, но на самом деле вся эта ситуация, которая уже доходит до абсурда, не так напрягает как мое самочувствие. Кэти, то странное ощущение снова возникло, и оно усиливалось с каждым шагом, приближающим меня к вагону старост, помимо того электрического разряда прибавились еще аритмия и обострение слуха. Я словно воспринимала не только удары своего сердца, набатом бьющего в ушах, но и рядом находящихся людей. Будто все звуки стали настолько громкими, что их можно было расслышать сквозь грохот Хогвартс-экспресса. Это ведь не может быть реакцией на присутствие рядом со мной одного конкретного слизеринца?! Я боюсь, Кэт, мне очень страшно. Чем меня прокляли в ту ночь в министерстве?! И как это связано с Малфоем? Пожалуйста, ответь как можно скорее. Мне не с кем поговорить об этом. Интересно твое мнение по поводу всего, что со мной произошло…
Твоя и т.д.»
Перечитав письмо несколько раз, Гермиона нашла его сумбурным и никуда негодным. Но, поразмыслив, она все же решила отправить эту версию, ибо на написание новой у нее не осталось времени. Экспресс остановился у станции Хогсмид, где можно было отправить почтовую сову практически сразу по прибытии, что девушка и сделала, боясь передумать.
***
Большой зал поражал, восхищал и как всегда удивлял. Сколько бы лет не прошло, Гермиона всегда бы им любовалась. Тысячи свечей зависло под потолком, освещая зал своим мягким светом. Различного рода резьба по камню подчеркивала величественность этого места и поражала даже самые высокие умы. Чтобы не случилось, Хогвартс всегда оставался Хогвартсом. Как и предыдущие пять лет, на месте директора восседал Альбус Дамблдор, на первый взгляд такой же, как и прежде, но при близком рассмотрении уже заметно постаревший. Состав преподавателей не изменился, кроме одного профессора, с которым директор собрался сегодня познакомить студентов. Выйдя из-за стола, профессор Дамблдор подошел к стойке с филином и произнес:
— Добрый вечер, дорогие ученики и преподаватели. Хочу поздравить вас с новым учебным годом и пожелать вам успехов,
— голубые глаза директора осмотрели всех учеников и на короткое мгновение, как показалось, задержались на девушке с пышными каштановыми волосами за львиным столом. — Хочу напомнить вам, что в Запретный лес ходить строго запрещено, если не хотите умереть страшной смертью.
По залу прошел ропот голосов. Кто-то был напуган, такие как первокурсники, а кто-то посмеялся над советом директора, хотя таких смельчаков оказалось немного.
— А теперь о приятном, — профессор дождался, пока в зале воцариться тишина, и продолжил: — позвольте мне представить вам нового профессора по защите от темных сил, профессора Снейпа.
То, что творилось дальше, будет трудно описать словами. Слизеринский стол взорвался аплодисментами, когда услышал о такой прекрасной новости. Их декан стал преподавателем ЗОТИ, что могло быть лучше? Но эту радость не разделяли остальные три факультета и больше всего протестовали гриффиндорцы, которые делали все возможное, чтобы унизить себя перед коллегией преподавателей. Гермиона смирно сидела на месте, поражаясь своими однокурсниками, которые, без всякого сомнения, показывали свою глупость и невоспитанность.
— Надеюсь, — сказал Рон, — что на этом посту он продержится не больше года. Я даже к Трелони не поленюсь сходить, чтобы увидеть его будущее по хрустальному шару.
Несколько учеников прыснули от такой шутки и обратили все свое внимание на директора, который с железным спокойствием наблюдал за учениками. Прошло не менее пяти минут, когда все успели обговорить эту новость и утихомириться.
— Надеюсь, вы все вдоволь обсудили эту замечательную новость!
— Он что, шутит? — недопонял Рон.
— Кто его знает, — ответил Гарри.
— Итак, а теперь позвольте мне представить нового преподавателя по зельеварению Горация Слизнорта! — зал очень тепло поприветствовал улыбающегося мужчину в синем пиджачке, который был так же счастлив, увидеть сияющие лица детей. —
Надеюсь, вы все пожелаете профессору удачи. А теперь приступайте к этому чудесному пиру и бегом в постель.
После ужина, получив у профессора МакГонагалл новый пароль для Полной Дамы, Гермиона отвела первокурсников в башню Гриффиндора. После чего, оставив их на попечении Рона, выловила своих соседок по комнате и предупредила их о своем необычном состоянии по утрам. Закончив с этим, девушка незаметно покинула общую гостиную. Идя по тихим коридорам Хогвартса, она размышляла о том, что понадобилось от нее профессору Дамблдору. Записка, переданная ей деканом, гласила: « Мисс Грейнджер, не хотите ли зайти ко мне на чашечку чая, как только отведете первокурсников? А.Д.»
И вот она идет к кабинету директора. Подойдя к горгулье, Гермиона остановилась, осознав, что не знает пароля.
— Если ты хочешь пройти к директору, то можешь узнать у меня, как это сделать, — пропищал противный голос где-то над головой девушки, сопровождая каждое слово неприятным звуком.
— Пивз! — возмущенно воскликнула гриффиндорка, — Ну, и что нужно для этого сделать, проказник?
— О-о, — протянул полтергейст, весьма польщенный таким раскладом дела. — Ты готова на все, чтобы узнать пароль?
— А ты готов на все, чтобы не встречаться с Кровавым Бароном? — услышав имя призрака подземелья Слизерин, Пивз с напускным разочарованием спустился вниз, чтобы быть со студенткой на одном уровне.
— Говори пароль, — потребовала Гермиона.
— Нет, пока ты не сделаешь то, что я тебе скажу.
— Ну и что же?
— Ты должна облить Снейпа вот этим, — вдруг Гермиону окатило чем-то холодным и склизким, а Пивз громко засмеялся, ожидая реакции девушки. Но ее не последовало. Вместо этого гриффиндорка достала палочку и очистила свою одежду от этой мерзости.
— Ты хотела узнать пароль? — весело пропищал Пивз.
— Я думаю, мисс Грейнджер, вы и сами можете отгадать пароль, как вы считаете? — профессор Дамблдор шел прогулочным шагом к полтергейсту и студентке, которая внутри кипела от негодования на шумного духа. Если бы можно было от него избавиться, она бы давно уже это сделала.
— Я могу предположить, что- то вроде лимонных долек или сливочного пива, — услышав это, директор рассмеялся, чем вызвал у нее непроизвольную улыбку.
— Вы были очень близки. Шоколадная лягушка,
— горгулья отъехала в сторону, предоставляя гостье и хозяину кабинета лестницу, которая словно поплыла вверх.
— Мисс Грейнджер, не обижайтесь на Пивза, — весело произнес Дамблдор. — Это единственное создание, которое веселит весь состав преподавателей и не делает работу нашего завхоза такой однообразной.
Девушка с улыбкой выслушала директора, но замечание на счет завхоза ей не особо понравилось. Оно показалось ей оскорблением всего того, что мистер Филч делает для Хогвартса. И хоть она не питала теплых чувств к этому противному старикашке, она все-таки была истиной демократкой в таком вопросе. Войдя в кабинет, где ей посчастливилось побывать всего один раз, девушка стала с любопытством рассматривать все вокруг: от стеллажей с кучей разных склянок со светящимися жидкостями до портретов всех директоров Хогвартса. Профессор Дамблдор решил не отвлекать пока гриффиндорку и занялся чаем, о котором говорилось в записке.
— Скажите, профессор, — вдруг начала девушка, — почему вы поставили меня дежурить с Малфоем?
— Я ждал, что вы спросите об этом, — с теплотой в голосе сказал Дамблдор, — но боюсь, мисс Грейнджер, мой ответ вам не сильно понравится.
— И все же, мне бы хотелось услышать его.
Директор жестом пригласил девушку присесть, и та последовала этому предложению незамедлительно, так как жутко устала за сегодняшний день. Разлив по чашкам чай, профессор достал угощение и принялся за рассказ.
— Вы сами понимаете, что наша сила в единстве, мисс Грейнджер. Нет ничего важнее сплоченной команды. Мисс Патил я поставил с мисс Паркинсон тоже не без причины. Во-первых, как вы и сами знаете, мисс Падма Патил никогда не была подвержена предрассудкам, а потому справиться со студенткой Слизерина ей будет под силу, в отличие от остальных. Мисс Паркинсон обладает буйным характером, и она весьма эмоциональна, — слушая директора, девушка поражалась тому, как много он знает о своих студентах. Это было весьма необычно, ведь в Хогвартсе таких учеников было свыше пяти сотен.
— Хорошо, с ними все понятно. Но почему я и Малфой? Ведь мы точно не лишена предрассудков…
— Это вы так думаете, мисс Грейнджер. В сложной ситуации вы сможете все взять под контроль и откинуть любые очерняющие образы и мысли, — голубые глаза директора словно улыбались, глядя на студентку, ошеломленную его словами.
— Он ненавидит меня, презирает все, что связано со мной. Я думаю, вы сделали неудачный выбор. А в доказательство ждите чей-нибудь окоченевший труп, — директор снова разразился хохотом, который показался Гермионе не то чтобы оскорбительным, но, во всяком случае, неприятным.
— Мисс Грейнджер, вы насмешили старика, — сквозь слезы ответил директор. — Но если серьезно, то, как вы думаете, почему я поставил вас именно с мистером Малфоем?
— Наверное, хотели наказать и меня и его, — с улыбкой ответила девушка, потягивая чай.
— Нет, моя дорогая. Чтобы изменить представление мистера Малфоя о вас, — от такого заявления Гермиона чуть не подавилась и дабы не подвергать себя такому риску, аккуратно поставила чай на стол.
— Простите, профессора. Вы сказали, изменить представление обо мне? Но для чего? Зачем менять его представление?
— Я думал, что вы догадаетесь, мисс Грейнджер.
— Простите, но сейчас слишком поздно, и моя голова уже отказывается соображать.
— Тогда я облегчу вам задачу, — улыбнувшись, ответил директор. — У меня закрались свои собственные подозрения на счет мистера Малфоя. Вы сами понимаете, что Волан-де-Морт будет набирать армию и, возможно, мистер Малфой окажется среди его солдат. Потому я решил, что чем чаще вы будете видеться с Драко Малфоем, тем лучше для него самого. Вы обладаете таким влиянием, о котором даже и не подозреваете.
Каждое слово директора для Гермионы было словно ударом по голове. Каким влиянием она обладает? О чем он вообще говорит?
— И все-таки, какова цель? На что вы надеетесь?
— Я надеюсь, что мистер Малфой не поддастся темным силам, Гермиона, — девушка насторожилась, услышав свое имя, — Если мы сможем изменить взгляды Драко на такую вещь, как чистота крови или социальное неравенство, то, возможно, мы убережем его от дурного поступка, который сломает ему, впоследствии жизнь.
— И я, как истинная Дева Мария, должна стать для него спасителем?
Дамблдор кивнул в ответ Гермионе, голова, которой уже готова была взорваться. Сегодня был день, насыщенный на потрясения, а потому девушка решила, что благоразумнее будет ничего не говорить. Она потянулась к чашке чая, чтобы допить ее до конца, и закончить эту странную беседу.
— Как вы себя чувствуете, мисс Грейнджер? — невзначай поинтересовался директор.
— Прекрасно, — в таком же тоне ответила студентка, постаравшись соответствовать этому состоянию.
— Ну, тогда, я думаю, вы можете уже идти к себе, завтра рано вставать, — гриффиндорка кивнула в знак согласия и, поблагодарив директора за чай, покинула его кабинет с озадаченным выражением лица и гудящей от всевозможных мыслей головой.
