Глава 1Мэри Уотсон старательно сдерживала выражения, так и рвущиеся с язычка, но неподобающие воспитанной юной леди.
Мало того, что ждать дилижанс пришлось очень долго, и она продрогла на холодном ветру, так ещё и внутри оказалось душно и тесно.
Если бы не папенькины усилия вырастить из юного сорванца воспитанную девушку, Мэри бы начхала на всё и поехала бы рядом с кучером на облучке. Тем более, что, помимо молчаливого джентльмена унылого вида с не менее унылого вида леди – явно супругой, двух совершенно одинаковых молодых людей, расположившихся на откидных сиденьях вдоль дверей, — если бы не платье на одном... одной из них, можно было и не догадаться о принадлежности их к разному полу, — тут были ещё и две престарелые хрычовки... ой, то есть достопочтенные леди, которые почему-то вознамерились опекать Мэри и называли её «деточкой», чем ужасно раздражали.
— Деточка, не открывайте окошко!
— Деточка, подайте мне ридикюль.
— Деточка, так почему, вы сказали, едете без сопровождения?
— Деточка, как вы сидите?
Мэри благонравно складывала руки в перчатках на коленях и прикусывала язычок, чтобы не сказать предельно ясно, что думает о старых курицах... то есть достопочтенных леди.
Выдержка её подвергалась испытанию уже не первый час и была на исходе. Вдобавок Мэри укачивало, и приходилось бороться с накатывающей волнами дурнотой, усугубляемой жужжанием назойливых почтенных леди.
Если бы ей не надо было позарез в город...
Когда раздался оглушительный треск, дилижанс опрокинулся, а пассажиры полетели друг на друга, Мэри даже не слишком удивилась. Этот день явно был не самым удачным в её жизни. Заржали лошади, выругался кучер.
Мэри, выпутавшись из стонавших тётушек, хорошенько пнула перекосившуюся дверь (дорожные башмаки — это вам не изящные туфельки!), замок которой был сломан безвозвратно, и выбралась наружу.
— Что случилось? — спросила она у кучера, пока остальные с кряхтением покидали пострадавший экипаж.
— Колесо, миз, — мрачно отозвался тот. — На камень, кажись, наехали. Говорил я хозяину, менять надо, экипаж-то уж давно едва живой.
Чудесно. А до города десятка полтора миль, не меньше.
Растерянные пассажиры столпились возле лежащего на боку дилижанса.
— Все живы? — кучер сдвинул фуражку на затылок.
По нестройному хору можно было судить: да, все.
Одна из пожилых леди, едва отдышавшись, набросилась на кучера: мол, и безобразие это, и она будет жаловаться, и позаботится, чтоб его, кучера, непременно уволили — где это видано, едва пассажиров не убить! Кучер слушал, ожесточённо почёсывая затылок кнутовищем и не замечая, что фуражка упала.
Тут вдруг из-за кареты высунулась здоровенная морда и вдумчиво принюхалась.
— Волк! — взвизгнула унылая супруга унылого джентльмена и, неожиданно резво подскочив, огрела зверя зонтиком. — Поди прочь, зверюга!
Зверь, взвизгнув от неожиданности, отпрянул, едва не попав под хлыст кучера и увернувшись в последний момент.
«Прошу простить, но я вовсе не зверь, я оборотень», — обиженно заявил он.
Губы волка вроде бы даже не шевелились, однако голос слышали все. Вполне внятный, разве самую чуточку порыкивающий.
Тётушки дружно ахнули и картинно упали в обморок, не учтя, что здесь ловить их некому.
Остальные попятились — деваться среди полей было совершенно некуда.
«Я лишь подошёл узнать, не нужна ли кому-нибудь помощь, дамы и господа», — почти виновато пояснил оборотень.
— Эм... Мистер оборотень, — Мэри было несколько не по себе, но в город ей надо было очень срочно, практически вопрос жизни и смерти, а в сравнении со старыми курицами оборотень казался меньшим злом. В крайнем случае, он её съест, но нотаций читать не будет уж точно. — Могу ли я попросить вас об услуге?
В конце концов, говорящих волков не бывает, а человек, хоть и в облике зверя, её не съест. Ну… Мэри надеялась, что не съест. Сомнительно, что Жеводанский зверь разговаривал со своими жертвами перед тем, как их съесть. Тем более так учтиво.
Оборотень сел, прижал переднюю лапу к груди и поклонился:
«Оказать услугу леди — долг каждого истинного джентльмена».
Мэри, припомнив с трудом усвоенные зачатки хороших манер, присела в реверансе, не желая быть менее вежливой, чем оборотень.
— Не поможете ли вы добраться мне до города? Я буду очень вам признательна, сэр. Понимаете, у меня там дедушка, и он заболел...
— Мэри! Деточка, как вы можете! С незнакомым мужчиной... то есть оборотнем! — хором возмутились волшебным образом очнувшиеся (поскольку приводить в себя их было всё равно некому) тётушки.
Мэри, грешным делом, подумала, что не прочь бы была скормить надоедливых тётушек зверю. Впрочем, там о кости зубы обломаешь, – побрезгует...
«Не беспокойтесь, я вовсе не ем таких очаровательных юных леди, — заверил оборотень, улыбнувшись всем присутствующим разом вежливой зубастой улыбкой. Присутствующие явственно побледнели, унылая дама спряталась за унылого супруга, тётушки снова упали в обморок, а тот из бесполого вида молодых людей, что был в платье, героически заслонил собой близнеца. — Мисс?..»
— Мэри Уотсон, — снова присела Мэри. — Дело в том, сэр, что я никак не могу ждать, пока починят колесо. Или дожидаться следующего дилижанса.
Оборотень задумался на пару мгновений, забывшись, почесал задней лапой за ухом, но тут же, впрочем, извинился перед дамами за недостойное поведение.
«Что же, мисс Уотсон, мне ничего не остаётся, кроме как помочь вам — не отказываться же от собственных слов! Прошу, садитесь мне на спину».
Здоровенный зверь прилёг, выждал, пока Мэри, подобрав юбки, усядется.
«Вы сели?»
— Да, сэр, — сказала Мэри, устроившись боком. Она предпочитала сидеть в седле по-мужски, но тут не было седла, зато были юбки.
Оборотень попробовал подняться, и Мэри едва не свалилась с оказавшейся неожиданно высоко спины.
«Милая леди, — укоризненно сказал волк, поспешно ложась снова. — Кто же так садится? Садитесь нормально, иначе я рискую не довезти вас до города. Никто вас на ходу не разглядит, и я в том числе».
— Деточка, вы нас бросаете? — возмутилась одна тётушка.
— Как это неприлично, — ахнула вторая. — Верхом на... гм, человеке — и в платье!
Остальные благоразумно промолчали — в конце концов, если девица желает быть съеденной, это проблемы самой девицы.
У Мэри чуть не сорвался с губ вопрос: «Значит, если не в платье, то можно?» Впрочем, она привычно прикусила язычок. Подобрала юбки и села верхом.
«Лягте мне на спину и держитесь крепче, — посоветовал оборотень, вставая с едва слышным кряхтением. — Дамы и господа, позвольте удалиться. Искренне надеюсь, что ожидание ваше не будет слишком долгим».
Мэри вцепилась в густую шерсть на загривке и зажмурилась. Зверь нёсся вперёд широкими ровными скачками, а скорости его позавидовала бы любая лошадь — кусты и редкие деревья так и мелькали.
Мэри было не до любования пейзажем, тем более уже смеркалось. Она была слишком занята тем, что одновременно пыталась не свалиться с волчьей спины и не дать задраться юбкам.
Бивший в лицо ветер норовил содрать чепец и заставлял вжиматься лицом в тёплую волчью шерсть.
Верхом на своём странном скакуне девушка добралась до города куда быстрее, чем могла бы на дилижансе.
Улицы, по которым неспешной рысцой двигался волк, уже высунувший язык, — кажется, он изрядно утомился, — никак нельзя было назвать подходящими для прогулок молоденькой девушки или же порядочной женщины местом. Хотя на главных улицах они с волком, пожалуй, смотрелись бы несколько экстравагантно.
— А без компаньонки я поехала потому, что папенька о моей поездке не знает — он с дедушкой уж десять лет как в ссоре, и мог меня не отпустить, — Мэри рискнула выпрямиться и теперь занимала своего спутника беседой по всем правилам приличия. — Так что сейчас я гощу у подруги... Ой!
Последний возглас был вызван тем, что её необычный скакун, неудачно споткнувшись, взвыл, осев на задние лапы, и Мэри едва успела соскользнуть с его спины.
«Ох, простите, милая леди, — галантно извинился оборотень, схватившийся за поясницу (Мэри даже заинтересовалась — такой гибкости лап она у собак не видела). — К сожалению, я уже далеко не так юн, как хотелось бы...»
Какая прелесть. Пожилой оборотень... Мэри снова стало немного неудобно от мысли о езде верхом на, гм, пожилом джентльмене.
«Дальше везти я вас не могу, — оборотень очень осторожно поднялся (в спине что-то хрустнуло), — но и в одиночку не отпущу — негоже молоденькой благовоспитанной девице ходить по ночному городу!»
— Прошу прощения, сэр, — сказала, чуть смущаясь, Мэри. — Может быть, вы примете... более человеческий вид?
Оборотень издал странный кашляющий звук. В свете тусклых фонарей его морда показалась несколько сконфуженной.
«Видите ли, юная леди, я не могу этого сделать. Зверь, он, как бы это сказать... в одежде не нуждается».
У Мэри заалели даже ушки. Ой, как неудобно! Да уж, прогулка с незнакомым джентльменом в подобном виде скомпрометировала бы её куда сильнее, чем здоровенный волк, которого при встрече с констеблем можно попытаться выдать за собаку.
Прихрамывающий волк, пару раз выразительно оскалив жутковатые клыки в сторону тёмных узких тупичков, где улавливалось подозрительное шевеление (бродячие же собаки, для которых ум был залогом выживания, разбегались с пути оборотня сами), проводил её до самых дверей серого двухэтажного дома. В ответ на благодарности галантно заверил, что всё это не стоило ему ни малейшего труда, и подождал в тени, куда не попадал свет фонарей, исчезнув тогда только, когда ахающая служанка впустила «юную мисс» внутрь.
Несмотря на позднее время, Мэри, позволив ей только умыться с дороги и наскоро поправить причёску, немедленно препроводили к хозяину дома.
Дед полулежал на высоких подушках и выглядел, откровенно говоря, совсем неважно.
— Я выехала в тот же день, как получила ваше письмо, дедушка, — Мэри благовоспитанно присела в реверансе, хотя сердце болезненно сжалось.
— Не беспокойся, девочка, — понял дед, — всё куда лучше, чем выглядит. Сядь-ка возле меня.
Мэри огляделась, пододвинула к постели деда стул и послушно села.
— Я беспокоилась, дедушка.
— И сбежала, не сказавшись отцу? Ну-ка, расскажи, как добиралась, — под проницательным взглядом деда скрыть ничего не получалась, и Мэри рассказала всё почти без утайки, правда, волк в её истории обрёл вполне человеческий вид.
— Мимо проезжал один пожилой джентльмен, любезно согласившийся мне помочь, — закончила она, сказав почти правду.
— Ехать с незнакомцем, Мэри, — укоризненно покачал головой дед. — Бедовая девочка.
— Не волнуйтесь, дедушка, мне ничто не угрожало, — заверила Мэри. — Это был очень воспитанный... человек, и со мной он обращался исключительно учтиво.
Её невольный скакун был хотя и оборотень, но настоящий джентльмен, пусть и со странным хобби — прогулками в мохнатом виде по полям. Впрочем, у всех свои увлечения. Мэри очень хотелось надеяться, что спина этого джентльмена не доставит ему слишком много неудобств. Всё-таки она, Мэри, отнюдь не пушинка...
