Глава 1В очередной раз засыпая в вагоне метро (а что делать – диплом, граждане, это вам не баран чихнул, спасибо ещё, что сегодня дежурным по лаборатории был старый холостяк Борис Валентинович, который никуда не торопился и разрешил закончить синтез), Таня была морально готова проснуться на конечной станции вместо своей. Или даже в депо, что, правда, маловероятно. Но вот посреди степи... такого ожидать было сложно. Да что там – невозможно было такого ожидать!
Сперва Таня решила, что всё ещё спит. Наверное, в полусне она презрела приличия и улеглась на сидение, подложив под голову сумочку... но даже если счесть окружающее сном, странная, словно бы живая, мягко пружинящая поверхность под боком совершенно не походила по ощущениям на метрошный дерматин. Таня всегда была "тактильщицей" – ощущение чужого материала лучше вида убедило её в реальности происходящего.
А реальность была более чем странной. Мало того, что она оказалась на какой-то непонятной дорогенедороге среди чиста поля – так ещё рядом возвышалось нечто двухметровое, чертовски похожее на робота из каких-нибудь "Звёздных войн". Или из "Звёздных врат"... в кинофантастике Таня была не сильна, вот книги – другое дело.
Внезапно на фоне темнеющего неба на горизонте встало и тут же опало бесшумное яркое зарево – эдакий южный вариант северного сияния.
– Это ещё что такое? – вслух спросила Таня. Вопрос был риторическим, но внезапно она получила ответ.
– Это город.
Таня быстро оглянулась, но никого рядом с собой не обнаружила.
– Это ты сказал? – решив ничему не удивляться, спросила она у "робота". Больше-то не у кого, не у кузнечиков же!
– Да, – ответил тот, и стало ясно, что это и вправду робот. Ну, или что-то чертовски на него похожее.
– А что это за город?
– Антонов.
Название показалось Тане знакомым. Впрочем, таких названий в России, наверное, пруд пруди, но именно это почему-то исключительно удачно сочеталось со степью и роботом.
– А поближе тут жилища какого нет? – нерешительно спросила она, прикинув, что до загадочного Антонова доберётся разве что к утру.
– Есть. В тысяче трёхстах двадцати метрах отсюда расположено жилище "Лагерь Яна". Сейчас там проживает мой хозяин, Корней Яшмаа.
И тут Таня вспомнила, где именно слышала (точнее, читала) про город Антонов. Но... но это же невозможно, ангидрид вам всем в осадок! Она бы ещё поняла простое перемещение во времени – но это!
– Тебя зовут Драмба? – холодея, обратилась она к роботу.
– Да. – В красивом, совсем не механическом, голосе не возникло и тени удивления. Впрочем, роботы, наверное, удивляться не умеют?
Таня поняла, что попала. Во всех смыслах.
Господин Яшмаа, в полном соответствии с каноном, оказался мужчиной довольно суровым, но скорее приятным. И вежливым – на «господина» только чуть приподнял бровь. Таня тут же вспомнила, что у них принято обращение «товарищ», но поправляться не стала, а дерзко перешла на «Корней», что возражений у хозяина не вызвало.
Он ей вообще не возражал. Только вот не верил ни на грош. Это было видно прямо-таки невооружённым глазом.
Впрочем, Таня сама себе не верила. Чушь ведь, бред. Фантастика, да к тому же ненаучная. «Путешествие в описываемое будущее» – теми же авторами, кстати, и высмеянное. Только вот Железной Стены что-то нигде не наблюдалось. Да и с одеждой у здешних обитателей был полный порядок, в чём Таня убедилась уже утром, когда в доме появились пятеро гостей. Трое, как ей сообщили, были историками, а двое других, уклончиво названных врачами, – явными психиатрами. Могли бы и не скрывать этот факт, Таня сама была готова настаивать на экспертизе.
Часа два её изводили самыми разнообразными вопросами (особенно мучительны были попытки вспомнить дату того или иного исторического события – с этим у Тани всегда были проблемы), а потом вежливо предложили переместиться в больничный комплекс для прохождения всестороннего обследования. Таня, у которой термин «обследование» ассоциировался с нудным беганием из одной очереди в другую, хотела было сослаться на усталость, но вспомнила про нуль-транспортировку (ах, как о ней мечталось на остановке автобуса в минус двадцать!) и с энтузиазмом согласилась. Перемещение оказалось ровно таким, как в книге, – мгновенным и незаметным. Таня готова была расплакаться от умиления. Про медицинские обследования она из книг ничего не помнила, но тут всё тоже оказалось на высоте. Нужно было всего лишь лечь в капсулу, по виду напоминающую горизонтальный солярий, где её тела несколько раз коснулись чем-то холодным и пару раз – слегка кольнули. Наверное, брали анализы. Всё действо заняло от силы десять минут.
Потом её угостили обедом – Таня решила, что при первой же возможности непременно выяснит, как эта еда делается, а то в книжке были только слова про субмолекулярное сжатие, – и ещё немножко порасспрашивали. А уже под конец один из врачей спросил:
– Скажите, вам знакомо такое имя – Дмитрий Строгов?
Какие-то ассоциации это имя у Тани вызывало, но вытащить их из памяти не удалось, в чём она честно и призналась. На этом «допрос» был закончен, и её проводили обратно в дом Корнея. Тот ещё накануне предложил пожить у него – дом, мол, большой, а гостей пока не предвидится. Таня не удержалась и спросила:
– А Гага вы уже отправили обратно на Гиганду?
Корней приподнял бровь:
– Вы и о нём знаете, Татьяна? В открытых источниках этой информации не было.
– Я даже знаю, что говорила о нём ваша жена, – брякнула Таня. Прикусила язык, но поздно. Корней, впрочем, сдержал эмоции, проговорил ровно:
– И что же?
Деваться Тане было некуда – пришлось цитировать. Корней только хмыкнул неопределённо, так что Таня не поняла, что это значит. То ли «опять угадала», то ли «все врут календари...» А Таня пообещала себе больше в чужую интимную жизнь не лезть и цитировать только «открытую» информацию.
***
– И что ты об этом думаешь, Морис? – поинтересовался Корней.
Его собеседник пожал плечами:
– Ты же читал заключение. Если экстрактивно – она человек и психически абсолютно здорова, хоть в учебник в качестве образца вставляй. И ещё: она родилась не здесь. Где-то вроде твоей Гиганды. Или, как минимум, жила там большую часть жизни. Биохимия другая, микропримеси, причём не только в крови, но и в тканях.
– То есть это не может быть изощрённым розыгрышем или тестом? А то с тех же люденов станется.
Морис покачал головой:
– Людены тут ни при чём. С ними удалось связаться. (Корней отчётливо поморщился). И не надо так скептически – они могут откровенно уйти от ответа или просто уйти, но если уж говорят, то правду.
– Ну, допустим. Насчёт «шпионки Странников» – это Байер вообще загнул, если бы они засылали сюда настолько странных шпионов, так их бы давно вычислили.
– Если они вообще существуют.
– Это само собой. Кстати, с энергетическим импульсом, которым сопровождалось её появление, физики пока не разобрались. Что-то там странное.
– Странно, что ты его вообще записал.
– Драмба записал. Я его после отлёта Гага не дезактивировал, забыл просто, не до того было. Вот он и среагировал на странность.
– Очень удачно. – Морис посмотрел в окно. Девушка сидела в шезлонге с грушей в одной руке и читалкой в другой. Судя по выражению лица, читала она что-то для неё малопонятное, но увлекательное. – Она не выглядит слишком расстроенной.
– Пока ей просто интересно. И она верит в наше... ну, почти-всемогущество. А ещё... у неё там, мне так показалось, особо близких нет. Родители давно разошлись, у каждого своя жизнь, новая семья. Нет, они о ней заботятся, даже квартиру купили, что, как я понял, у них ужасно престижно. Денег на жизнь подкидывают... и всё. Парня постоянного у неё вроде как нет, друзья-подружки в количестве, но не так, чтобы закадычные... короче, в ближайшее время её хватится только научный руководитель. Вот за диплом она переживает, ещё как! Но надеется наверстать. В общем, она почти уверена, что мы «что-нибудь придумаем».
– Хм... Корней, скажи, как ты относишься к этому её утверждению, что она о нас всех в книжке прочитала?
Яшмаа усмехнулся:
– Ну, не о всех – о тебе, например, там ничего написано не было. Хорошо я отношусь, Морис. Каким бы бредом это ни выглядело. Ладно, информация о моём бойцовом котёнке хоть и не публичная, но и не тайна мадридского двора. Но она мне тут выдала нечто... очень личное. И именно связанное с Гагом, который в той книжке, по ее словам, как раз главный герой.
– Это что, любопытно бы было узнать? – фыркнул Морис.
– Не то, о чём ты не подумал, – Корней сухо усмехнулся. – Разговор с Анжелой, всего лишь.
– Ладно. Так вот. Ты ведь прочитал, что, согласно заключению историков, большая часть рассказанного Татьяной о своёй жизни не соответствует историческим данным, касающимся конца двадцатого и начала двадцать первого века?
– Прочитал. Да это и без их заключения ясно.
– Так вот, я тебе – первому – могу сказать, чему её рассказ соответствует. Мне сразу показалось... а потом я проверил. Был у Строгова такой ранний и посему малоизвестный роман в модном тогда жанре антиутопии – «Развал». Главный герой, майор милиции, расследует таинственное исчезновение студентки Санкт-Петербургского университета Татьяны Арисмовой.
– Что?!
– То. Я тоже себе не поверил. Но сегодня с утра перечитал – всё, абсолютно всё, что Татьяна рассказывала, совпадает с описанными в романе реалиями.
– И чем там всё заканчивается? Нашлась пропажа?
– Ничем – главный герой погибает в перестрелке с бандитами и расследование остаётся незаконченным. Помнится, я был жутко разочарован – очень переживал за девушку. Такой она мне показалась... симпатичной. – Морис снова глянул в окно, где Таня, досадливо хмуря брови, листала читалку. – Только мне казалось, что она совсем светленькая блондинка – знаешь, льняная такая.
Он усмехнулся смущённо и внезапно закончил:
– Но так, пожалуй, даже ещё симпатичнее.
