Глава 1Гаутсон. Граница Света и Тьмы. Место, где на протяжении многих столетий идет битва, незримая для простых людей. Война светлых и темных сил.
На этот раз Тьма побеждает, но я не собираюсь сейчас думать об этом. Гораздо важнее дождаться Алекса.
Каждый день я прихожу на границу миров и жду его. Минуты проходят, словно часы. Ожидание убивает: я не знаю, придет ли он сегодня. За один день может случиться многое.
Но вот вдалеке показался знакомый силуэт. С моих губ сорвался облегченный вздох: жив. Все хорошо. Сердце, в бешеном ритме готовое пробить ребра, постепенно успокаивается.
Алекс подошел к границе и протянул руку вперед, наткнувшись на невидимую стену. Он делал так каждый раз, ожидая, что Гаутсона больше нет. Конечно, это означало бы полное падение одной из сторон, что стало бы полнейшей катастрофой для нее. А значит, один из нас в скором времени был бы мертв. Но в отсутствии стены был и свой малозначимый для других плюс: я могла бы притронутся к Алексу, почувствовать теплоту его рук, ощутить вкус любимых губ...
Алекс вздохнул и, опустив руку, присел на траву. Я молча смотрела на него, пытаясь запомнить каждый сантиметр его лица, сохранить в памяти таким, какой он есть. Без масок.
Алекс так же внимательно смотрел мне глаза. Он часто говорил, что любит мой взгляд. Со мной ему тепло.
- Ты греешь меня во мраке, - прошептал он, словно читая мои мысли. Я улыбнулась.
- Я скучала.
Алекс изогнул губы в улыбке и отвел взгляд.
- Не думал, что ты успела соскучиться. Мы виделись всего два часа назад.
Я покачала головой.
- Битва - это не то. В поле ты другой. Жестокий, безжалостный. Ты убил моего друга.
- Ты ненавидишь меня? - Спросил он, снова посмотрев на меня.
- Я не могу ненавидеть тебя, как бы странно это не звучало. Идет война, все выживают, как могут.
- Спасибо. Ты же знаешь, я не могу поступить иначе. Я связан Обетом.
- Все мы связаны Обетом, - тихо проговорила я, дотрагиваясь до незримой стены. Алекс сделал то же самое. Между нашими руками было незначительное расстояние. Граница, невидимая для людских глаз.
- Я люблю тебя, Ева.
Я вздохнула.
- Я хочу, чтобы ты всегда был таким: нежным, добрым, любящим.
Алекс внимательно посмотрел на меня. В его глазах читалась скорбь и сожаление.
- Ты же знаешь, я не могу. Завтра мне снова придется выйти в поле и убивать.
- Я знаю, - опуская руку, прошептала я. - Но ведь мы не выбираем сторону. Все уже давно решено за нас.
- Ты права, - Алекс кивнул, вырывая травинки из земли.
- Права, - эхом отозвалась я.
Мы снова молчали, глядя друг на друга. Те, кто говорит, что молчание угнетает, никогда не сидели в тишине с любимым во время войны. Ночью было тихо. Никто не кричал от боли, не было слышно взрывающихся гранат и шума ракет. Эдакое негласное ночное перемирие. И каждый наслаждался тишиной.
- А знаешь, - тихо проговорил Алекс, устремляя взгляд в небо, - если бы у меня был выбор, я бы выбрал Свет с тобой.
- А я бы ушла за тобой во Мрак, - прошептала я, глядя в глаза любимому. Да, уж лучше быть в постоянной холодной тени, но рядом с ним, чем под солнцем, но без него.
- Я бы не позволил тебе впустить Мрак в свою душу.
Алекс посмотрел на наручные часы и вздохнул.
- Нам пора.
- Слишком быстро, - опуская голову, произнесла я. Алекс грустно улыбнулся и вновь дотронулся до стены. Я несмело повторила за ним. И снова это отдаленное подобие прикосновений. Так мы здоровались и прощались. Ни поцелуев, ни объятий. Лишь жалкая иллюзия тепла наших рук.
- Dragostea ta mă încălzește în întuneric, - почти неслышно прошептал Алекс. Я улыбнулась, поняв, что это румынский, его родной язык.
- Что это значит?
- Твоя любовь согревает меня во Мраке.
Я вновь улыбнулась и еще сильнее прижала руку к стене.
- Я люблю тебя, - прошептала я.
- Я люблю тебя, - эхом отозвался Алекс.
Одновременно развернувшись, мы отправились по домам, прочь от Гаутсона. Я не оборачивалась, зная, что Алекс поступает так же. Слишком больно видеть удаляющуюся вдаль фигуру любимого человека, зная, что завтра он может погибнуть. Или послезавтра, суть не в этом.
Я шла по траве, думая о том, что утром все вернется на круги своя. После воя пробуждающей сирены бой будет возобновлен. И снова будут умирать люди, уничтожаться поселения. Эта война, наверно, никогда не закончится. Свет и Тень вечно будут биться за власть, и только Гаутсон незримой стеной будет стоять на границе миров. Вечно.
А я буду каждый день приходить сюда и ждать. Ждать и надеяться, что Алекс жив.
