Глава 1Предупреждение: ООС всего, что движется, кото!AU
Примечание: автор упрямо говорит «ситх»; ailouros - древнегреч. «кошка»
На жарком Татуине, прибежище контрабандистов и отщепенцев всех рас, где в небе плавились два солнца, а бесконечные пески нагоняли уныние на слабых духом, жил с матерью котёнок по имени Эни. Полное имя было больше самого котёнка, потому и называли его пока только сокращённым. Шми Скайоукер была человеком, а кошачий, то есть айлурианский папа затерялся где-то в галактических дебрях... по крайней мере, мама никогда о нём не говорила.
Кошки всегда стремились к небу, стараясь взобраться повыше, чтобы быть ближе к нему, и Эни исключением не был. Крыльев, однако, природой или Создателем ни кошкам, ни их далёким потомкам айлурианцам дано не было. Старую легенду, что рассказывала мама о кошках, посмевших закогтить звёзды, срывая их с небес, и понёсших за то наказание, Эни считал просто выдумкой. На то они и легенды, чтобы красиво преподнести чью-то выдумку.
Но звёздам в небе, по твёрдому убеждению Энакина, как раз его и не хватало. Однажды котёнок Эни дотянется до этих бессмысленных блестящих штук, усыпающих ночное небо, — кошки всегда получают, что желают!
И кто, как не кошки, обладает исключительной чувствительностью к любым проявлениям Силы? Эни знал о своих особых талантах, воспринимая их как должное. То, что мог он — мог бы любой кот, достань ему упорства и будь у него цель. Джедаи чувствовали Силу, котёнок же видел её и не только переплетал и направлял пока небольшие потоки так, как ему было нужно, но и рано сообразил, что это, по сути, огромный информаторий. Это (особенно при отсутствии нормальных пособий и учебников!) очень помогало в работе, ведь в Силе-то были знания и умения многих поколений, сумей только взять. Пока это выходило больше непроизвольно, но необходимость знания, что именно ты делаешь и как, Эни понимал, потому и пошёл с джедаем, обещавшим учёбу. Если Квай-Гонн Джин терпит рядом ушастого-языкастого гунгана, то и против котов ничего не имеет, верно? Татуинское окружение котов — или самого Эни — отчего-то не жаловало. Завидовали таланту, наверное.
Жаль, что остальные джедаи убеждений несостоявшегося учителя не поддерживали и смотрели с таким подозрением, будто Эни увёл у них рыбку или кусок мяса.
Магистр Йода явственно не доверял кошачьему потомку, полагая кошек созданиями коварными и склонными к Тёмной Стороне. Может, конечно, не в последнюю очередь из-за того, как Эни смотрел на шевелящиеся уши великого магистра... что поделать, кошачья половина явно была сильнее.
Прочие магистры тоже видели не ребёнка, но прежде всего — кота.
Совет, разглядывая потенциального воспитанника Оби-Вана Кеноби, так опасался склонности новобранца к противоположной стороне, что у Эни, чувствительного, как всякий кот, к чужим эмоциям, начал подёргиваться кончик хвоста, а уши плотно прижались к голове. Хорошо хоть, шипение удержал.
Конечно, после этого Эни не мог не заинтересоваться Тёмной стороной Силы. Хотя бы потому, что — запрещено, а кошки органически не выносят запретов и запертых — в прямом или переносном смысле — дверей. Кошки не любят недосягаемого, именно поэтому их так раздражают запертые двери. Для них невыносимо знать, что там — Неведомое. А может быть, это Неведомое, предназначенное именно для них, кошек! Следовательно, нужно прибрать его к лапам.
Над пустыней небо было огромным, бездонным, выцветшим от жары; прохладные ночи — светлыми и ясными, блистающими от множества звёзд; на Корусанте же вовсе не видно было неба. Громадный многоярусный город, чудовищный недрёманный зверь.
Неба привыкшему к свободе котёнку — как бы ни звучало для родившегося в рабстве, но неба никто прежде у него не отнимал — поначалу не хватало больше всего; сперва он тяготился, во сне собирая в ладони падающие звёзды, чтобы отнести их маме, а потом привык.
Учение давалось легко, и довольно времени оставалось на шалости. Делать невинные глаза же — врождённое умение всякой кошки, и приёмом этим Эни владел едва не лучше, чем обращался с мечом. Иногда на честные и невинные голубые глаза наставники даже попадались. Ровно до следующей выходки. Особенно наставники сердились, когда Эни совал нос, куда было запрещено. Надо признать, что делал он это постоянно, потому что запрещено было многое. Кошки — крайне любопытные создания, и Энакин исключением не был. Закрытый раздел информатория? Интересно, а что это там скрывают от юнлингов? Предания о древних ситхах? Как интересно!
Даже надранных ушей было не жаль — ночная экспедиция стоила и суток карцера.
Украсть и спрятать посох магистра Йоды же вообще было святым делом — сразу после драк со сверстниками и старшими учениками — для всякого уважающего себя кота. Магистр так рассердился, что даже впервые выстроил все слова в правильном порядке. На шевелящиеся длинные уши Эни честно старался не смотреть.
Притащенный после отбывания наказания в сельхозкорпусе (Ордену нужно было чем-то кормить такую ораву, а спонсирование храма было крайне скудным) эксперимент одного из энтузиастов-гербологов — псвевдоразумные лианы, которые за ночь заплели двери комнаты Оби-Вана и пары наставников по нелюбимым предметам так, что путь пришлось прорубать мечами (растения отчаянно сопротивлялись и джедаев пытались придушить), были безобидной шалостью, но наказали и за это.
С чувством юмора у джедаев было как-то неважно.
Угрозы наставников отправить его в сельхозкорпус насовсем Эни всерьёз не воспринимал. Даже его учителя не могли не понимать, что будет с мирным корпусом, попади туда один очень любопытный и энергичный котёнок. Корпус можно будет закрывать, а местные наставники с воспитанием потенциального избранного не справятся, они уже и так коллективную жалобу Совету на него накатали — Эни подслушал, как магистр Винду с выражением эту жалобу Совету и несчастному рыцарю Кеноби зачитывает.
Уважаемые джедаи как-то подозрительно покашливали и хрюкали.
Уже повзрослев, Эни и с Палпатином пошёл, потому что любопытно было. И Тёмная сторона запрещена вдобавок. Ну как тут удержаться?
А потеряв жену (наверное, любовь к человеческим девушкам у них с гипотетическим отцом была общей!) и истратив ещё целую жизнь на спасение неблагодарного учителя-джедая — уже жизни три, не меньше, на него только потратил! — искренне попытавшегося его угробить, убедился, что с этой стороной ему точно не по пути. Тут не любят кошек.
Палпатину же абсолютно всё равно было, что там у ученика — рога, лекку или кошачий хвост. Лишь бы обладал чувствительностью к Силе и мог держать в руках/щупальцах/ложноножках световой меч — иначе потом доказывать желающим превосходство Тёмной стороны было бы несколько затруднительно. Хотя ходили по Галактике неясные слухи о чувствительных к Силе разумных слизнях, среди которых встречались форсюзеры...
Словом, на Тёмной стороне точно против кошек ничего не имели.
Впервые поднявшись на мостик разрушителя, Вейдер любовался звёздами, которые теперь принадлежали ему — выцарапывай любую.
Кошкам не дано крыльев, но котёнок Эни всё-таки достал до звёзд, нарушив тысячелетний запрет. Он — первый кот, что ступает по небу.
* * *
Постоянно по роду службы находясь среди людей и прочих разумных и не очень, Вейдер несколько опасался, что его раскроют. Вроде бы что такого, в Галактике — загляни в любой бар на перекрёстке звёздных трасс! — существовало множество рас, относимых к разумным. Но дело в том, что котов среди этих разумных не было. Упоминания об айлурианцах стёрли даже из хроник, и Вейдер, по чьему приказу тайно подняли архивы вплоть до времён древних ситхов, очень подозревал, что предки отличились чем-то вроде попытки захватить мир. Или Галактику. Впрочем, разве не этим целенаправленно занимались коты, ещё будучи милыми домашними зверьками, — захватом всей доступной территории? Да и Галактику попыткой захвата, чем по очереди занимались ситхи и джедаи, очень не любя уступать это занятие кому-либо другому, не удивишь... Но других догадок не было даже после посещения полуразрушенного древнего-древнего храма на планете, лежащей слишком далеко от всех торговых путей.
Координаты были зашифрованы в одном из старых документов, и Вейдер, предварительно для профилактики слегка придушив Оззеля¹ — когда-нибудь он его вовсе придушит! — чтобы увериться, что флот за время отсутствия не развалят, отправился туда на личном челноке.
На твёрдую поверхность лорд сходил редко — там его никто не ждал, а костюм привлекал излишнее внимание. С борта разрушителя без костюма выбраться было затруднительно даже для любимца Силы — можно было отвести глаза людям, но каждый раз выводить из строя следящую аппаратуру было бы слишком расточительно. Да и с мостика яркие, каких не увидишь внизу, звёзды казались куда ближе...
Единственное светило ощутимо пригревало, и в чёрных доспехах становилось неуютно.
Здесь скрываться было не от кого, и лорд с удовольствием снял шлем. Дышать настоящим, не прошедшим многократную очистку воздухом было замечательно, и на миг лорду-главнокомандующему захотелось скинуть доспехи, плащ и сапоги и снова ощутить себя мальчишкой, почувствовать радость бега-полёта, когда лапы несут тебя сами, а сердце рвётся из груди, и кажется, что в этот миг ты можешь объять весь мир.
Наверное, когда-то древний храм был светлым и величавым, но сейчас это были невзрачные развалины, вызывающие лишь жалость; Вейдер, однако, всё же забрался внутрь, каждый миг ожидая, что на голову свалится камень или ещё что-нибудь. Не заметь вовремя — и какая бесславная смерть была бы для Ужаса всея Галактики! Пришлось бы подчинённым выдумывать легенду о его героической гибели в бою с двумя... нет, тремя десятками вооружённых до зубов бешеных вуки или бунтовщиков-джедаев. Верхом на бантах. Ну, или таунтаунах с Хота.
Внутри храма оказалось прохладно и царил уютный какой-то полумрак, лишь возле оконных проёмов танцевали в солнечных лучах пылинки, — будто иной, чем снаружи, мир; стены украшали потускневшие от времени, но всё же сохранившиеся удивительно хорошо фрески, где раз за разом повторялось изображение смуглой женщины с чёрной кошачьей головой, иногда чередуясь с другой ипостасью, где голова уже была львиной — этих своих дальних родичей Вейдер видел ещё юнцом, на одной из миссий, куда взял ученика Оби-Ван. От этих котородичей ученик и учитель удирали вдвоём — местным обитателям джедаи были не по вкусу, а вот их питомцам — похоже, очень даже.
Топтать сапогами мозаичный пол казалось кощунством, и Вейдер, разом будто позабыв о тщательно вырабатываемой величавой, как и полагается лорду, тяжёлой поступи, перешёл на скользящий, мягкий кошачий шаг. И даже дышать старался через раз, привыкнув, нося маску, к тяжёлому, шумному дыханию и теперь почти неосознанно боясь разрушить тишину храма, но немедленно расчихался от поднятой его шагами пыли.
На прочих фресках, пострадавших от времени куда сильнее, удалось разглядеть нечто, отдалённо напоминающее примитивные космические челноки. Множество фигурок склонялось перед существом в странном одеянии, подозрительно смахивающем на скафандр времён первопроходцев. Вон и антенны на макушке чересчур круглой и массивной головы, сидящей отчего-то прямо на плечах. Видимо, это всё-таки подразумевался шлем.
Глаза, однако, раз за разом обращались к фреске с желтоглазой женщиной-кошкой. При взгляде на неё Вейдер ощущал нечто вроде смутного благоговения и ничего с этим поделать не мог. Сняв перчатку, коснулся фрески — тёплая... Странно-живая. Из горла рвалось неумелое мурлыканье — так тепло было только рядом с мамой.
Боги ведь тоже откуда-то берутся, а божественную силу идущему своим путём существу приписывают уже потом. Да и те же форсюзеры в глазах примитивных народов были не меньше, чем богами. Кем была эта женщина? Кто строил храм — уж не его ли, Энакина, родичи? Куда они ушли, если даже информации о расе толком не сохранилось? Где мама встретила айлурианца?
Посещение храма скорее прибавило вопросов, не дав ответов. И проблемы не решило.
Дело, однако, было не в том, что Страх и Ужас всея Галактики на императорской службе был котом. Дело было в том, что все имперские офицеры и чиновники были людьми.
Ксеносы в командный состав не допускались, хотя официально это никак не регламентировалось. Сомнительным представлялось, чтобы любовь людей к кошкам распространялась на котов двуногих, носящих к тому же на поясе меч и успешно воспитывающих подчинённых путём удушения (что делать, если слова они понимали куда хуже?).
Проклятые доспехи были тяжёлыми, к маске пришлось привыкать — без вибрисс поначалу трудновато было координировать движения, а ушам под шлемом было неудобно. Но тщательно продуманный совместно с Императором образ, упаси Сила, ничего общего с где-то там сложившим буйную голову котом-джедаем не имеющий, требовал жертв. Если люди узнают, что ими командует кот... Конец лелеемой репутации! Как кот может быть зловещим?
Было бы легче, будь он, скажем, забраком, чьи соплеменники слишком походили на демонов из древней религии людей...
Вокодер, встроенный в маску, успешно скрывал мурлыкающие нотки в голосе, которые не удалось изжить и за года службы (репетиции перед зеркалом тоже не слишком помогали). А тяжёлый плащ скрывал хвост ничуть не хуже, чем некогда мантия джедая. Всё-таки крайне неудобно грозному лорду ситхов обладать пушистым хвостом.
Вейдер два десятка лет терпеливо поджидал удобного момента, как порядочный кот, тем более — кот-ситх, никому вокруг не доверяя, но постепенно подгребая всё под себя, дабы суметь контролировать территорию, которую уже считал своей. Территорией для айлурианца была вся Империя.
Все эти годы Владыка считал его верным слугой и последователем, но просчитался в главном, недооценив природу ученика и последователя. Кошки хранят верность только самим себе, и они всегда стремились захватить мир — даже не имея армии и иного оружия, кроме личного обаяния. Их потомок ограничится Галактикой... пока.
Но захват Галактики дело такое, что торопиться тут не следует. Затягивать, впрочем, тоже не стоило — неровен час, объявятся какие-нибудь внешние враги, а в умении изрядно сдавшего Императора противостоять подобной угрозе Вейдер сомневался. Любимое дело бывшего канцлера — интриги, и его талантами в этом нынешний ученик и последователь искренне восхищался, вот только в военном деле Палпатин разбирался куда как меньше своего главкома.
* * *
После захвата недурно бы было иметь возможность Галактику кому-то передать. Даже жизни котов не бесконечны, а лорд Вейдер так и вовсе истратил большую часть их ещё в пору юности. Передавать пусть ещё не захваченную — что было, по твёрдому убеждению лорда, лишь вопросом времени — Галактику в чужие лапы... то есть руки не хотелось.
И появление на горизонте собственного котёнка — необученного совершенно, но с наследственным талантом к общению с Силой — оказалось как нельзя кстати. Конечно, он кот, котам вообще несвойственно возиться с котятами, но всё же стало слегка неудобно за то, что упустил воспитание потомства из виду.
— Идём со мной, сын, и будем править Галактикой вместе, — до «править», конечно, Люку ещё годы и годы учёбы, но, по крайней мере, после него, Вейдера, бразды правления примет родная кровь. И Галактикой по-прежнему будут править коты — самые совершенные создания из тех, что были выдуманы некогда Силой.
Ошеломлённый взгляд котёнка был ответом. Где-то эти наивные голубые глаза Вейдер определённо видел. А из-под волос внезапно высунулись трогательные ушки, встав торчком.
Старею, — умилившись на миг, решил лорд. И показалось почему-то, что следует Люка привести в древний храм — туда, где сквозь века смотрела кошачьеглавая богиня. Так было бы правильно.
— Ты — кот, Люк, — вкрадчиво сказал он, на сей раз намеренно не скрывая чуть мурлыкающих ноток. — Как и я. Тёмная, Светлая ли сторона... Коты всегда верны только себе и своей природе.
Котёнок пятился, прижимал уши... но слушал. Слушай, слушай — что я говорю то, что считаю правдой, ты почуешь. И какой же кот откажется от звёзд в небе, которые ему вот так просто предлагают? Ты тоже из тех, кто ступает по небу.
— Кот не станет собакой только потому, что его воспитывали, как щенка.
Люк глянул через плечо на шахту.
— Стой! Свалишься...
Он не просто свалился, он туда сам сиганул — видно, других вразумительных аргументов против слов отца не нашёл.
Лорд раздражённо дёрнул хвостом. Никакого уважения к взрослым котам — вот они, пагубные последствия воспитания людьми. Ничего, подумает — поймёт, что коты могут быть только на своей стороне. Люк ведь даже о собственной природе ничего не знает, наверняка считал, что один такой, а рассказать никто из знающих не удосужился. Им было не до того — они пытались стравить двух котов. Ничего, вскоре котёнок придёт за разъяснениями к единственному, кто сможет их дать.
Разумеется, как истинный кот, будущий наследник будущего повелителя Галактики выбрал самый неподходящий момент для того, чтобы прийти. Император явно что-то подозревал... или это было уже возрастное, и владыка подозревал всех во всём просто на всякий случай.
К выбору он подводил своего лорда вполне сознательно, и Вейдер это понимал.
Предаст или останется верным, вот в чём вопрос.
Однако Императора равно не устроил бы любой вариант — предаст, значит, зря потрачены время и силы, останется верным — значит, не повзрослел, иначе бы попытался убить учителя, как положено по заветам ситхов. Это кот-ситх чуял отчётливо и пока затруднялся, как же верно поступить.
Воспитанием котёнка всё равно надо было заняться, так что тут лорд не слишком возражал, собираясь поучить уму-разуму.
Нечего зубами щёлкать на матёрых котов — вопрос главенства в семье нужно решить сразу. До захвата Галактики. Но такого Вейдер даже от собственного учителя не ожидал — тот попросту заклинил треклятые доспехи в самый разгар выяснения запутанных семейных отношений (так у него ещё и дочь-кошечка есть!), а котёнок и не подумал сдержать удар. Конечно, настоящей руки его лишил ещё предыдущий учитель, но обидно было всё равно — это за все годы верной службы-то! Намерение захватить Галактику не в счёт.
Айлурианцы всё-таки несколько эволюционировали и цивилизовались со времён своих одомашненных кошачьих предков, потому Вейдер, в полной мере обладавший кошачьей мстительностью, мстил лишь раз, но не любил откладывать это на потом. Память зла... ещё забудешь за делами и оставишь обидчика ненаказанным. Лучше придушить сразу. Или скинуть в шахту.
Люк, кажется, осознав, что сделал, подняв руку на старшего, демонстративно отказался переходить не на Тёмную сторону, а на сторону Императора (сейчас Вейдер и сам бы на его сторону не перешёл, Палпатин изрядно сдал с годами, и говорил далеко не так убедительно, как прежде), но тот разницы, похоже, не заметил.
За «наказанием» непокорного котёнка лорд, у которого аж шёрстка, наэлектризовавшись, дыбом встала под доспехами, сперва наблюдал с недоумением, всерьёз опасаясь, что переоценил учителя — кажется, тот уже не ждал от него подвоха, просто наслаждаясь процессом. А потом возмутился: это же мой котёнок, в конце концов, только я его могу воспитывать! Самое время отомстить.
Выбор между собственным котёнком, которого толком не знал, и хозяином? Но ведь у кошек не бывает хозяев, а учителя некоего Э. Скайуокера всегда кончали плохо, и позабывший об этом ситх с воплем полетел в шахту в разрядах голубых молний.
Пахло палёной шерстью. Проклятая маска мешала дышать. Ехидные звёзды подмигивали с обзорного экрана.
Котёнок смотрел на отца восхищёнными глазами, и умирать совершенно не хотелось. Эх, прощай, восьмая жизнь, нелёгкое это дело — захватывать Галактику...
Лорд Вейдер был котом, о чём никто из окружающих до поры не знал. Когда не стало Императора, исполнилась мечта всех котов.
Котики захватили Галактику.
