Глава 2. Распределение— Вокстер! Вокстер! Ну где же ты? Пойдем скорее! Новички приехали! Сейчас будет распределение! Шляпа уже поет! — два голоса взорвались в моей голове детской погремушкой и настойчиво бились в висках.
Ох, ну не хотел я идти на сегодняшнее распределение. Сколько их уже было? А сколько еще будет? Вот то-то! И это распределение явно ничем не отличается от предыдущих или от последующих.
— Вокстер! Хватить играть в затворника и старика! Мы же знаем, что ты тоже сгораешь от любопытства! — голоса раздались уже совсем рядом, и спустя мгновение из-за угла показались два призрака, мужчина и женщина.
«Все-таки нашли» — обреченно подумал я. Не подумайте дурного, друзьям я был рад всегда, особенно этим двум, но сегодня, как назло, приходила Смерть, и мы умудрились поругаться. Как после этого можно оставаться в хорошем расположении духа?
— Вот ты где! — радостно воскликнула женщина.
На вид ей было лет двадцать — двадцать три. При жизни ее звали Лариэль, но сейчас мы все зовем ее Лаской за ее мягкий и добрый характер. Она наше маленькое солнышко, которое всегда знает и чувствует, что тебе нужна поддержка. Не мало раз, именно благодаря ей, я не впадал в отчаяние, не срывался и не начинал громить в Хогвартсе все на право и налево. Что доводило меня до такого состояния? Ссоры со Смертью.
Спутником Ласки был мужчина лет тридцати пяти. Суровое лицо с глубоко посаженными темно-серыми глазами, которые хмуро и цепко осматривают все вокруг. Когда я только познакомился с ним, этот призрак навел на меня ужас, но потом стал мне верным другом и, не побоюсь этого сказать, братом. Но остальных, не подготовленных для встречи с ним, он мог только своим видом и холодным блеском глаз ввести в ступор. И именно он был вечным спутником Ласки, которую не любил ни на секунду оставлять одну. Зовут его Родерик. Раньше он был кем-то вроде егеря, хотя не очень распространяется о своем прошлом.
— Вокстер, хватит витать в облаках! Пойдем скорее! — Ласка схватила меня за руку и потащила к выходу из класса, в котором я до этого с успехом прятался от них.
— Ну зачем? Отпусти! Что в этом распределении того, чего я не видел на сотнях предыдущих? — запротестовал я.
Нет, ну правда, распределение новых учеников на факультеты Хогвартса, всегда вызывает у призраков замка нездоровое оживление. Все до единого выбираются из своих укромных закутков, чтобы посмотреть на новые надежды магического мира.
— Как? Ты забыл? Сегодня же будет проходить распределение Гарри Поттер! — всплеснула руками Ласка, на миг выпустив мою руку из своих цепких пальчиков.
Воспользовавшись моментом, я быстро отлетел от подруги. Вот только направление выбрал неправильно и вместо того, чтобы улететь к стене, врезался в Родерика. Тот тут же зажал меня в своих медвежьих объятиях, не давая ни единой возможности вырваться.
— Хватит бегать уже, Вокстер. Пойдем, нас все уже заждались, — подал голос обычно молчаливый друг Ласки.
Кода я говорю молчаливый, то не вру. Родерик мог провести и несколько дней не произнося ни слова. Вообще, он предпочитал говорить только, когда считал, что его мнение действительно стоит услышать другим.
— Ладно, — сдался я под счастливый визг подруги и одобрительное хмыканье Родерика.
Высвободившись из объятий друга, мы втроем направились в большой зал. Путь туда не занял много времени, и уже через три минуты мы были в зале, наполненном светом факелов и разговоров.
Четыре стола, как и последние столетия, стояли на своем месте и пестрили зеленым, красным, синим и желтыми цветами. На возвышении в другом конце зала, стоял стол преподавателей. А под потолком за иллюзией звездного неба, вились, как дымка от костра, почти все призраки Хогвартса.
— Это он?
— Да нет же, осел, вот он!
— Вы оба не правы, этот на него совсем не похож!
— Может, вон тот?
— Да нет же!
— Ой, вон он! Вон он!
— Заткнись, дура!
— Сама дура!
Ну хоть что-то в этом подверженном метаморфозам мире неизменно. Я улыбнулся на приветственные крики и кивки головой. Хотя большинство не обратили на наше появление ни капельки внимания, продолжая обсуждать, кто же из тех сгрудившихся и волнующихся первокурсников и есть могучий маг и победитель, Гарри Поттер.
Я лишь хмыкал, когда слышал обсуждения этого мальчика. Вначале я пытался убедить призраков Хогвартса, что Гарри Поттер лишь обычный мальчик, и все за него сделала мать. Именно она великий волшебник, великий человек. Она закрыла собой сына, давая ему возможность жить. К нему была привязана веревочка, ему было суждено умереть. Но она выменяла свою жизнь на его. Ведь был заказан лишь один человек. И Смерть забрала одного, следовательно, второй мог жить. Но только все мои объяснения и даром не были нужны. Они выбрали себе героя. Зачем им мертвый герой, когда вот он, живая легенда? Ребенок в пеленках победил самого сильного темного мага магической Англии. Поэтому сейчас, перебивая друг друга и ругаясь, каждый пытался угадать, кто же он, Мальчик-Который-Выжил. Я посмотрел на первокурсников, тоже пытаясь угадать, где стоит Гарри. Тут мой взгляд зацепился за рыжую макушку.
«Ага, еще один Уизли. Если я правильно помню, а помню я правильно, только Джинни, их самый младший ребенок еще не в школе. А так, почти вся коллекция рыжих у нас в сборе» — хихикнул я про себя.
Рядом с рыжей макушкой стояла черная, жутко растрепанная.
«Кого-то это растрепанность мне напоминает» — я попытался вспомнить, кто еще ходил с таким беспорядком на голове.
— Тот растрепанный, рядом с юным Уизли, напоминает Джеймса своей прической, — задумчиво протянул Родерик.
Точно! Как я мог не узнать эту шевелюру.
— Рон Уизли! — послышался голос Минервы.
Рон вышел вперед и сел на стул. Минерва надела на него распределяющую шляпу и та, не долго думая, выкрикнула:
— Гриффиндор!
В зале раздался свист, хлопанье в ладоши и радостные возгласы. Факультет принимал в свои ряды нового бойца за знания и кубок школы.
— Драко Малфой! — вновь произнесла Минерва.
К стулу вышел худой мальчик с платиновыми волосами. Он был удивительно похож на Люциуса в молодости.
Не успела шляпа коснуться его головы, а уже выкрикнула:
— Слизерин!
Зеленый факультет взорвался аплодисментами. Я покосился на Северуса. Тот скупо похлопал, принимая сына своего друга, на свой факультет.
«Надо будет сегодня захватить бутылочку красного и навестить декана Слизерина» — подумал я.
— Гарри Поттер! — позвала Минерва.
Зал затих. Все вытягивали шеи, пытаясь рассмотреть того, кто победил Темного Лорда.
К стулу вышел худой мальчонка, именно тот, на которого указал Родерик. МакГонагалл надела на него шляпу. Я ожидал, что она вновь быстро скажет ответ, но та молчала. Судя по тому, как менялось выражение лица Гарри, он вел с шляпой внутренний диалог.
— Она дала ему право самому выбрать факультет! — воскликнула Ласка, во все глаза глядя на мальчика, сидящего на высоком стуле и проходящего распределение.
— На моей памяти, шляпа немногим давала такое право, — Родерик, также, как и его возлюбленная, внимательно следил за Гарри.
— Гриффиндор! — наконец вынесла свой вердикт шляпа.
Что там началось! Стол, что пестрил в глазах своим ярко-красным цветом, взорвался криками и аплодисментами. Многие повскакивали со своих мест и радостно кричали:
— С нами Гарри Поттер! Гарри Поттер!
Я вновь посмотрел на стол учителей. Дамблдор хлопал и даже пригубил вина. Хагрид тоже искренне радовался, что Гарри попал на Гриффиндор. Снейп состроил свою любимую угрюмую гримасу и скучающим взглядом обводил зал. Рядом с ним, новый учитель по Защите от Темный Искусств, что-то говорил Северусу, но тот, кажется, не очень слушал.
Насчет нашего нового преподавателя по защите. Не нравился мне он. От него веяло чем-то неестественным. Ненастоящим. А еще его заикания были очень похожи на наигранные. Талантливо, но наигранные.
— Нужно будет навестить Минерву и поздравить ее! Ведь именно на ее факультет попал Гарри! — Ласка радовалась вместе со студентами Гриффиндора и хлопала в ладоши.
Я посмотрел на остальных привидений. Кто-то, также, как и моя подруга, радовался, кто-то смотрел неодобрительно, считая, что Гарри должен был попасть на Слизерин. Другие, вообще, хотели видеть его на Когтевране или Пуффендуе, но таких меньшинство. Я заметил, что некоторые дают пинка друг другу. Спорщики. Спор — единственное развлечение призраков.
Но вот распределение закончилось, и Дамблдор, произнеся свою речь, объявил начало пира. Тут же все призраки, что до этого парили над залом, сорвались вниз серебристым ураганом. Над иллюзией остался только я и Родерик. Но и тот вскоре сорвался вниз, решив таки поздравить Гарри, Драко и остальных первокурсников.
«Гарри он, конечно же, полетел поздравлять только что бы угодить Ласке. А вот Малфоя он поздравляет искренне. Ох, чувствую, потом будут с этим проблемы. Особенно, если Драко и Гарри не подружатся» — я наблюдал за пиром и резвящимися привидениями.
Решив, что больше мне тут делать нечего, я отправился в свои залы, глубоко под Хогвартсом, приготовить две хорошие бутылки вина и кое-что из сладостей. Одну бутыль и сладости отдам Минерве, она всегда любила сладкое. И с той головной болью, что она заработала с поступлением Гарри на ее факультет, она точно будет нуждаться в моем подарке. Вторую бутыль я подготовил для Северуса. Давно мы с ним не пили вина.
— Все пьешь? — раздался позади меня звонкий голос. Не узнать его было невозможно.
— Чего тебе? — глухо спросил я. Обида после утренней ссоры со Смертью все еще жила где-то в груди и явно не собиралась увядать.
— Пришла извиниться, — она мягко обняла меня сзади за талию и положила голову на плечо. — Не сердись, дорогой мой. Ты же знаешь, такая у меня натура, — она поднырнула под руку и обняла меня уже спереди, положив голову на грудь. Потом нежно провела своими тонкими пальцами по щеке, едва касаясь ее. И легонько поцеловав, отстранилась.
— Ты ведь не злишься, правда?
— Не злюсь, — я улыбнулся. Ну как на нее можно злиться? На такую родную и нежную.
— Вот и славно! А то все эти ссоры и обиды так утомляют! — она тоже улыбнулась и вновь прильнула ко мне.
— А как прошло распределение? — спросила она, когда мы уселись в наши любимые мягкие кресла с высокими резными спинками.
— Как всегда, дорогая. Или тебя интересует кто-то конкретный? — я посмотрел на нее поверх бокала.
— Ну, — она задумчиво водила пальчиком по краю бокала с красным вином, — ты же и так знаешь мой ответ, зачем спрашиваешь?
— Гриффиндор, — односложно ответил я, наблюдая за ее реакцией.
— Значит, Гриффиндор, да? Ну, что же, что же. Пускай будет так.
Повисло молчание. Каждый думал о чем-то своем. Я попивал вино и любовался Смертью. Та все также водила пальчиком по бокалу и о чем-то размышляла.
— Мне пора, милый. У меня еще много дел на сегодня. Придется мотаться из одного края света на другой. Я зайду к тебе, как только все сделаю, хорошо? — она подошла ко мне и поцеловала в лоб. — Не грусти. И понаблюдай за мальчиком, ладно?
— Хорошо, дорогая моя, — ну, как не согласиться с такой красотой? — Возвращайся быстрее, потому что если мальчик пошел в отца, то боюсь могу не успеть откачать Минерву и тебе придется ее забирать.
Смерть рассмеялась, вновь чмокнула меня в лоб и исчезла.
Посидев еще немного в кресле, я решил навестить декана Гриффиндора. Минерву я нашел в ее покоях в башне Гриффиндора. Постучавшись и получив разрешение войти, я прошел сквозь дверь прохода в ее комнаты.
— А, Вокстер, это ты! — она искренне улыбнулась и сделала приглашающий жест рукой в сторону кресел.
— Решил навестить тебя. И вот, кое-что принес. Подарок! — я довольно улыбнулся и передал Минерве изящную серебристую шкатулочку.
Та удивленно приняла подарок и открыла шкатулку.
— Рахат лукум! — воскликнула она и с благодарностью посмотрела на меня.
Я уже говорил, что Минерва питает слабость к сладостям и, особенно, к рахат лукуму. Я помню, что, когда она была на четвертом курсе я привез ей его из своих странствий, и она по уши влюбилась в эту сладость. После этого я стал дарить ей его на значимые события.
— Что за повод? — она тут же отправила в рот один рахат лукум и, поставив шкатулочку на столик, села в кресло. Я последовал ее примеру.
— Как, что за повод? На твой факультет поступил Гарри, а ты говоришь, что за повод? — я притворно возмутился. Минерва хихикала и чуть не подавилась, что только рассмешило ее сильнее. — Вот только я не знаю, поздравлять тебя или сочувствовать?
— Думаешь, что все так плохо? Он мне показался милым мальчиком, Вокстер, — она вновь потянулась к шкатулочке. — Кстати, я не видела тебя на распределении? — она вопросительно посмотрела на меня.
— Ты же знаешь, я не очень люблю показываться. Поэтому как всегда, поверх иллюзии. Тебя никто не видит, зато ты видишь всех.
— Вот все-таки зря ты не любишь появляться на людях. Мог бы стать знаменитым призраком Хогвартса. Ведь ты один из первых, появившихся здесь.
— Ну уж нет, я не хочу быть местным экспонатом, — я замахал руками, показывая до какой степени мне это противно. — Я показываюсь лишь тем, кто этого достоин, — я улыбнулся.
— Тоже мне, ну и сказанул, достоин, — Минерва фыркнула, но тем не менее на ее скулах выступил легкий румянец.
Мы немного посидели молча. Минерва лакомилась сладостями, я прикрыл глаза и отдыхал.
— Куда ты сейчас? — вывел меня из раздумий ее вопрос.
— К Снейпу, а потом к себе. А завтра хотел бы посмотреть на твоего знаменитого ученика.
— Тогда до завтра? — было видно, что она устала и пытается вежливо выставить меня за дверь. Поняв намек, я распрощался с Минервой и вылетел в коридор.
Вылетев в холл, я посмотрел на часы. Два часа ночи, поздно. Северус, наверное, тоже уже отдыхает. Что же, придется перенести визит на завтра.
Решив, что в замке делать больше нечего, я отправился в свои покои, нужно закончить изготовление новых артефактов, а потом расставить их по Хогвартсу, как и их предшественников. Думаю, что провожусь как раз до утра, а там и до первых уроков в этом году рукой подать.
