Глава 1Мне не нравились его губы
Девушка раздраженно выдохнула, поправив волосы. Опять этот Поттер с Малфоем. Когда же эти недалекие придурки со Слизерина угомонятся?
Рон насупился, уголки его ушей порозовели. Он повернулся к этим парням и, скривившись, показал им кулак.
На что они только переглянулись и в следующую секунду чуть ли не загоготали в голос, еле сдержав порыв.
— Ох, не обращай внимания, Рон. Кто они такие, чтобы тратить на них время, — недовольно прошипела она, вынимая что-то из кудрей и морщась. — Меня это не задело, не переживай.
На что Уизли лишь возмущенно фыркнул.
— То есть, Гермиона? Они уже не впервые вытворяют подобное. Пора бы уже показать им, что так делать, — рука надавила на нож сильнее, со стуком отрезав нескромный кусок имбирного корня, — нельзя.
— Не обращай на них внимания, Рональд. Они того не стоят, — и, как ни в чем не бывало, принялась за зелье. Хотя в душе и бурлило что-то похлеще, чем сейчас их котёл.
Эти заносчивые идиоты, невыносимо высокомерный Малфой и самодовольный Поттер. Бесят. Бесят аж до скрежета в зубах.
Но показывать это Рону ни в коем случае нельзя. Он поймёт, что ей не плевать, и тогда он начнёт своё активное мщение. А проблемы ей не нужны.
Понять, почему они издевались — нет, слишком громкое слово — подшучивали над ней, Грейнджер не могла. В маггловском мире мальчик, которому нравится девочка, дёргает её за косички, хватает её вещи и заставляет её саму бегать за ним по классу. Ну, а тут что, нормально, подкидывать в волосы девочки какую-то непонятную, простите за выражение, хрень, не то какие-то зёрна, не то вообще не пойми что?
Да и не могла она нравится им обоим. Да и не могла она нравится хоть кому-то из них вообще. Магглорожденные нынче не в моде у полукровок и чистокровных.
«Ой, да и не больно-то хотелось».
Гермиона фыркнула вслух, следом сдув прядку, которая упала на глаза.
Такие, как они, не в моде у неё. Наглые и самовлюблённые; считающие, что они чего-то стоят, даже больше, чем просто чего-то; унижающие остальных за какую-то мелочь, которая не как у всех. Откуда вообще есть какие-то чёртовы стереотипы? Кто их придумал и зачем они вообще? Никто не идеален. По кому судить?
— Эй, Гермиона.
Девушка подняла глаза на друга. Тот стоял, недоуменно смотря на месиво, которое она сделала случайно. Про которое забыла и от которого отвлеклась.
Чёртовы Поттер с Малфоем.
Грейнджер еле сдержалась, чтобы не завыть от досады.
И, как в знак подтверждения её вопроса, который даже не успел сорваться с губ, профессор Слизнорт, обведя пальцем гравировку пуговицы на жилете, сказал:
— Шестекурсники, осталось ещё немного времени, мои дорогие. Прошу уже начать сдавать колбы с вашими зельями.
Она не успеет. Эта каша не нужна для зелья, она не поможет.
И, конечно же…
По зельеварению Гермиона Грейнджер за сегодняшний день, первый раз за столько лет, получила оценку «Слабо». Это просто… возмутительно! Но Гермиона была бы не Гермионой, если бы не понимала, что виновата в этом она и только она. Не нужно было отвлекаться и думать о вечных вопросах во время урока. Да, она понимала. Но всё равно было слегка обидно.
А видели бы вы лицо Горация Слизнорта! Его медленно приподнявшиеся брови, чуть расширившиеся глаза. «Мисс Грейнджер, что с вами сегодня?..»
Тогда щёки Гермионы залились стыдливым румянцем.
Сейчас, прижимая к груди толстый фолиант, взятый в библиотеке для лёгкого чтения, она успокаивала себя мыслью, что пойдёт в комнату, снимет эти неудобные балетки, сядет на кровать и окунется в мир чтения, пропустит ужин и отдохнет от уроков. Это было бы просто замечательно.
Внезапно позади кто-то легонько толкнул её плечом, заставив покачнуться. Благо Грейнджер устояла месте и, поджав губы, подняла голову. Ох, ну конечно. Почему сейчас, когда она идёт после уроков в более-менее тихом коридоре, ей встречается не кто-нибудь, а, чёрт возьми, он?
— Нельзя ли поаккуратнее, а?
Ха, и это он ещё ей говорит?
— Не горю желанием спасать твою магглорожденную задницу от падения.
Он посмотрел на неё как-то странно. Исподлобья, своим прожигающим взглядом через тонкие оправы очков. Запустил пятерню в волосы, сильнее их взлохмачив.
Гермиона еле сдержала порыв усмехнуться на этот его мальчишеский жест. Даже забыла про колкость.
— Как скажешь.
Поттер ухмыльнулся. Повернулся на пятках, поправил воротник белой рубашки и…
— Не очень-то и хотелось, чтобы твои… — она скептически оглядела его руки, запястья, фыркнула с некой ноткой презрения, — руки спасали меня, прикасались ко мне.
Поттер замер. Напрягся.
И вот тут-то она поняла, что в данной ситуации поступила как Рон. Он тоже обычно сначала делает, а уж потом думает.
Гермиона прикусила язык. Ох, зачем же ей было ввязываться во всё это? Ведь можно было обойтись одним лишь «Как скажешь».
А хотя. С какого такого чёрта она должна бояться его?
Девушка приподняла подбородок, вцепившись рукой в лямку сумки.
Давай же. Начинай.
Поттер медленно развернулся и уставился прямым и наглым взглядом ей в глаза. Покачнулся с пятки на носок пару раз, искривил тонкие губы.
Почему-то ей никогда не нравились его губы.
— Что ты сказала, Грейнджер? Тебе неприятны мои руки? — он хмыкнул. Громко так, на весь коридор. Насмешливо. — Ты на лучшее-то не надейся. Тебя, такую… грейнджеровскую, и такие руки трогать не будут.
Девушка поджала губы. Поправила галстук на шее, ослабив хватку.
— В смысле, грейнджеровскую? Что, твой запас настолько невелик?
Поттер усмехнулся. Опять. Как же задолбали эти его ухмылки.
— Ты знаешь, какую. Самовлюбленную, наглую, заумную… — он говорил, противно растягивая слова, прямо как Малфой.
Ха, это неудивительно. С кем поведешься, как говорится.
Стало мерзко разговаривать с таким не менее мерзким человеком. Тем более девушка знала, что он несёт полную, несусветную чушь. Она ведь, право, не такая. Да? Да.
Грейнджер легко толкнула Поттера в плечо, чтобы пройти, хотя места было предостаточно в пустом коридоре. Она прошла, раздраженно заправив волосы в ворот мантии, и полностью стянула галстук к чертям. Никогда она не любила эту часть гардероба.
Не услышала шёпот позади:
— Дерзкую.
И не увидела довольную улыбку, растянувшую такие некрасивые губы.
***
— А у нас ещё домашнего так много. Мне кажется, я не успею написать сочинение по Нумерологии. И не успею… э-э, решить то, что задали по Арифмантике, в общем. Там же вроде бы было что-то задано, да?
— Ох, Рональд, не стоит врать. Ты ничего не делаешь, у тебя куча времени…
— Гермиона, давай закроем эту тему. Ты ничего не знаешь о том, чем занимается Бон-Бон после уроков. Тренировки, время, которое уделяет он мне.
— Да, кстати.
— Мерлин всемогущий, что за глупости?
Грейнджер закатила глаза. Грейнджер знала, что нарываться на конфликт не стоит. Но Грейнджер не могла просто так оставить это.
— Как бы там ни было, свою работу давать тебе на списывание я не собираюсь. Сам, Рон, сам.
— Но Гермиона! Я совершенно ни черта там не понимаю!
— Ха! Я что, виновата в этом? Слушать надо было!
— Тебе что, жалко, что ли? Не будь ханжой, а. Я спишу лишь немного..
— Почему я должна давать тебе работу, когда я сама долго сидела над ней, искала информацию в книгах и корпела над этими четырьмя страницами чуть ли не до отбоя? Почему я должна давать тебе работу, когда ты её не заслужил? И вообще, ты полная задница, Рональд Уизли! Мог бы и «пожалуйста» сказать. Вот и теперь, вместо того, что зажимать Лаванду во всяких углах, пиши эту работу. Сам пиши, понял? Без меня.
И, взглянув на них сурово, заставив руку Браун замереть в пшеничных волосах друга и оставив их двоих с вытянутыми лицами, девушка встала с места, повернулась и медленно пошла по направлению к выходу из гостиной. Она услышала что-то вроде: «Ну ваша Грейнджер и психичка», но лишь сжала кулаки и так же продолжила идти к выходу.
Выйдя из гостиной, она прикрыла глаза и глубоко выдохнула, пытаясь успокоиться. И тут же встретилась лицом к лицу с Парвати. Счастливая до беспамятства, она даже не подняла взгляда на Грейнджер. Лишь шепнув: «Прости», она прошла в проём гостиной, все так же широко улыбаясь.
В немом вопросе приподняв бровь, Гермиона взглянула чуть дальше и увидела в шагах десяти от себя — как же думаете, кого? — Поттера. Ох, ну конечно. Кого же ещё.
Он, видимо, собирался идти прочь, но отчего-то остановился и повернулся через плечо к девушке. Разумеется, он её узнал. Как мог не узнать?
Он, прикрыв глаза и опустив голову, ухмыльнулся. Медленно повернулся к ней, засунул руки в карманы брюк и чуть склонил голову в сторону, пробежавшись изучающим взглядом по девичьей фигуре. Наконец, он поднял взгляд на её лицо, посмотрел прямо в глаза.
— Какая встреча.
Будто бы удивленно. Ну да. Ухмыляйся дальше, мудак.
Грейнджер презрительно фыркнула.
— Я даже не буду спрашивать, что ты здесь делал. Иди куда шёл, Поттер. Тебе не место в Гриффиндорской башне.
Он усмехнулся, покачав головой. Его глаза были насмешливо прищурены.
— Я не обязан спрашивать твоего мнения. Прости, но мне плевать на него.
— Замечательно.
— Замечательно.
И, сделав несколько уверенных шагов, решив, что оставаться здесь и продолжать разговор с этим дегенератом — бессмысленно, она отправилась туда, куда и хотела пойти — в библиотеку. Заправив прядь за ухо, чуть поежилась. Чувствуя, как он смотрит ей в спину. Даже не то что чувствуя, зная.
Не видя, как он ухмыляется ей в ответ. Опять.
***
— Он просто… арр. Честно? У меня даже слов нет описать его.
«Потому что читать надо больше, дура».
Гермиона Грейнджер, прижимая к груди небольшую книгу по зельеварению, зашла в свою спальню. Там Лаванда на кровати сидела по-турецки и обнимала подушку, широко улыбаясь. Парвати, сидя на полу, прижимая колени к себе, мечтательно улыбалась с прикрытыми глазами.
— Да, Поттер шикарен.
Гермиона незаметно скривилась, снимая балетки с уставших ног. Понятно, кто на сей раз предмет их обсуждения.
— Он так улыбается мило. Губы у него красивые. Не отлипала бы от них никогда.
Лаванда хихикнула.
— А вы уже… ну… целовались?
Парвати виновато улыбнулась, пожав плечами.
— Не с первого же свидания. Иначе он сразу потеряет ко мне интерес.
— Гм… да, в принципе, ты права, — немного помолчав, она добавила: — А ты серьёзно думаешь, что у вас… ну… будет что-то больше, чем-то, что он делает и со всеми другими девчонками?
Парвати грозно на неё взглянула.
— Ой, ну да. Чем то, что он делал со всеми другими.
Девушка красноречиво посмотрела на Браун: так, будто та сморозила невообразимую глупость.
— Я уверена, Лаванда. На все сто.
Грейнджер мысленно фыркнула.
«Ой, ну да, конечно. В этом уверена и остальная половина девчонок в школе».
Но одного понять Гермиона не могла. Она, удобнее устроившись на кровати, уставилась на Парвати.
— Но он же гад полный. Он грубый, самоуверенный, наглый. Что же ты могла найти в нём?
Девушки удивлённо взглянули на неё, будто только сейчас заметили.
Парвати пожала плечами.
— Он обаятельный. Красивый. Хитрый. Улыбается мило. Да и вообще, Грейнджер, трудно сопротивляться плохому парню, который хороший человек. Он добрый внутри.
Гермиона закатила глаза. Да конечно. Добрый. Как же.
— Как ты могла определить это на первом свидании?
— Я не определяла это, Грейнджер. Я просто знаю, что он хороший.
Поделиться…
