День рождения раз в году. Это не слишком часто?В резиденции Темного Лорда, на главных воротах которой до сих пор по чьему-то недосмотру блестели позолоченные буквы, складывающиеся в надпись "Малфой-мэнор", в без четверти два было самое что ни на есть раннее утро. Что же поделаешь, если многочисленные гости, чувствующие себя полноправными хозяевами, во главе с Великим и Ужасным лидером предпочитали вести ночной образ жизни? В настоящий момент большинство Упивающихся Смертью беззастенчиво давило подушку. Некоторые даже в кровати. Кое-кто даже в своей. Но в основном там, где их застукало непреодолимое желание сменить компанию Бахуса на объятия Морфея. Бодрствовали только трое.
Первым был волшебник, "де-юре" являющийся собственником поместья, "де-факто" отданного на растерзание соратникам. Сидящий за массивным столом в пока что сохраненном за собой кабинете Люциус Малфой, последние месяцы мучающийся бессонницей, тратил часы тишины на "подбитие бабок", и с каждым разом результаты оказывались все не утешительнее. Пожалуй, еще год верного служения Темному Лорду, и можно забыть о своем аристократическом происхождении. В этот момент высокомерный ледяной взор обычно туманила скупая мужская слеза, а уголок губ подергивался, в то время как внутри второе "Я" истерично вопило, уподобляясь родственнице жены, тетушке Вальбурге: " Мерзавцы! Отребье! Порождение порока и грязи! Мутанты, уроды! Из-за вас по миру пойдем!" Словами, разумеется, дело не ограничивалось, и изобретательная фантазия Малфоя-старшего рисовала красочные картины "изгнания демонов со святой земли", где самый волшебный пендель доставался самому главному "демону". Люциус был достаточно умен, чтобы понимать, что эти фантазии в реальной жизни никогда не воплотятся, в роду Малфоев не было даже традиционных потенциальных суицидников, не говоря уже о стремящихся расстаться с жизнью столь экзотическим способом, но душу они согревали. Главное не забывать своевременно прятать тайные фантазии в глубины подсознания или мыслеслива при первых признаках опасности.
Вторым, точнее второй бодрствующей была любимая женщина его светлости Темного Лорда, как она любила сама себя называть, Нагайна, как и владелец Малфой-мэнора, обретающаяся в его кабинете и снедаемая мрачными мыслями. Правда, мрачные мысли змеи были несколько иного свойства. Одним из главных жизненных принципов рептилий вообще и переобщавшихся с Волдемортом в частности был: не глотай обиды - глотай обидчика. Вот и раздумывала Нагайна, как бы претворить в жизнь оный принцип на кандидатуре Питера Петтигрю, грубо и неоднократно обидевшего ее тем, что посмел явиться пред красные очи Хозяина в своем анимагическом обличии, чем жестоко обманул змеиные ожидания внеочередного перекуса. Крыса должна быть съедена! Даже если она - слуга Темного Лорда. Можно, конечно, подождать, пока вечно лажающий "Педдигри" разозлит шефа настолько, что тот сам выпишет Питеру разнарядку "на обед", но все это время смотреть, как он безнаказанно крутит крысиным хвостом перед змеиным носом? Нет уж, увольте! Это куда неприятнее, чем даже наблюдать за попытками Беллатрисы Лестрейндж сместить Нагайну с самопровозглашенной должности, за что дамочка и была уже дважды укушена в профилактических целях.
Естественно, по неписанному правилу Вселенной, именуемому в просторечии законом подлости, третьего бодрствующего черти, а точнее домовые эльфы Добби и Тобби, тоже принесли в вышеозначенный кабинет. Причем принесли в прямом смысле этого слова вместе с троноподобным креслом, облюбованным этим самым третьим около двух недель назад в рамках реализации программы "Воспитание тирана и самодура восьмидесятого уровня из самодура и тирана уровня семьдесят девятого".
Малфой, в этот самый момент дочитывающий уточненный перечень выведенного из строя антиквариата, а потому находящийся под впечатлением, по старой привычке отреагировал на звук открывше-закрывшейся двери фразой на автомате:
- Возьмите себе стул и присаживайтесь.
- Люциус, вообще-то это я - Темный Лорд Волдеморт, гроза волшебного мира, - ласковым таким голосом представился третий.
- Ну, тогда возьмите себе два стула, - ответил все еще впечатленный увлекательным чтивом Малфой и, наконец, поднял глаза на вошедшего.
Все остальное поднялось из-за стола как-то само собой.
- Простите меня, мой Лорд! - Люциус стал навытяжку. - Я не думал, что это вы… Здесь… Так рано… Я думал, что это Нотт, - имя возникло не случайно. Именно Теодор Нотт-старший значился основным антиквароуничтожителем в только что изученном списке. Маленькая, но месть! - Подобные шутки в его характере. И вообще я обращался к эльфам. Что встали?! - Тобби и Добби вздрогнули. - Кому я сказал: взяли два стула?! Быстро взяли и сели!!!
Домовики, у которых исполнение приказов хозяина заложено на инстинктивном уровне, среагировали в секунду. Теперь Волдеморт расположился на своем троне в окружении почетного караула сидящих на полу стулодержцев.
- Что же нарушило ваш покой, господин? - переходя на более подходящий к случаю отработанный тон номер три (раболепное поклонение с интересом), спросил Малфой.
- Ты, Люциус! Ты и твои подчиненные, которые этой ночью заавадили пятьдесят маглов в самом центре Лондона, в парке. Сколько раз я просил не шуметь без лишней надобности? Что ты скажешь в свое оправдание?
- Это все слухи! - Малфой немедленно переключился на тон три с половиной (то же, что и три, только вместо интереса возмущение и честные глаза). - Слухи и преувеличения! Я еще могу понять, что сорок семь до пятидесяти округлили, но жалкие три дерева парком обозвать?!
- Ой, смотри… - Темный Лорд погрозил Малфою волшебной палочкой, несколько подозрительных зеленых искорок упали с ее кончика к его ногам. - Но сейчас не об этом. Я пришел поговорить о Белле.
Раздался оглушительный грохот и нецензурное шипение. Это до сих пор лежавшая свернувшись клубком под одним из кресел Нагайна, заслышав знакомое имя, резко вскинула голову. Некоторое время все любовались звездами, посыпавшимися из ее глаз, затем Малфой громко возмущенно заявил:
- Я не знаю, на кого или что Беллатриса нажаловалась, но со своей стороны должен отметить, что всегда был с ней обходителен, - после чего добавил в сторону. - В смысле, обходил ее стороной от греха подальше…
- Ни на кого она не жаловалась, просто у нее… завтра день рождения… - бледные щеки Ужаса магического мира впервые за последние "дцать" лет подернулись легким румянцем. Глаза Люциуса и Нагайны увеличились до размера небольшого яблока. - Не смотрите на меня, как Кребб и Гойл на новые ворота! Я стараюсь быть хорошим руководителем, а она - моя самая преданная сторонница. Вот все вы знаете, что я ищу Гарри Поттера, но только Белла догадалась дать объявление в газеты!
На стол перед Люциусом упала увесистая пачка периодики от магловского "Таймса" до волшебного "Придиры", в которых на самом видном месте красовалось в рамочке напечатанное жирным шрифтом объявление: "Куплю Гарри Поттера. Живого или мертвого. Но лучше живого. Сами-знаете-кому для сами-знаете-чего. Писать в редакцию до востребования. Беллатрисе Лестрейндж".
- "Круцио твою Аваду через Империо"! - мысленно дал волю чувствам Малфой-старший, даже не зная, что его больше потрясло: методы работы коллеги или реакция на них босса.
- Так вот о чем я, - между тем продолжил Темный Лорд. - Такое похвальное рвение не должно остаться безнаказанным… То есть невознагражденным. Поэтому я решил, что завтра в твоем доме, Люциус, состоится бал по случаю знаменательного события: дня рождения моей любимицы.
Снова раздался грохот, после чего Нагайна переползла в место с более высоким "потолком".
- И что же требуется от меня кроме того, что торжество пройдет в моем доме? - Малфой надеялся, что достаточно хорошо скрывает свое истинное отношение к ожидаемому событию, представив приблизительную смету, во что лично ему обойдется благосклонность Хозяина.
- Я тут подумал… И мне понравилось… - многообещающе протянул Волдеморт. - Тогда я подумал еще… И пришел к выводу, что будет неправильно, если все тяготы, связанные с организацией праздника, лягут только на твои плечи, - воспрявший было духом Малфой в этот момент приказал себе не обольщаться: вряд ли Лорд дальше предложит "скинуться", ну разве только с обрыва, чтобы разнообразить завтрашнюю культурную программу. - Поэтому иди, зови всех, кого встретишь. Будут тебе помощники.
Одиннадцать "добровольцев", отловленных Малфоем в коридорах Малфой-мэнора и направленных в кабинет заклинанием "темныйлордхочеттебявидеть", услышав о выпавшей им чести, проснулись и протрезвели в рекордные сроки - немедленно.
- "Круцио твою Аваду через Империо"! - хором подумали они, а потом организованно ломанулись к дверям, попутно вспоминая, что каждый из них помнит об аврорах и жизни в Азкабане. Другого способа откосить от поручения Волдеморта не существовало.
- Стоять! Куда! - Темный Лорд испытывающе посмотрел на свежеиспеченный "штаб карнавала".
- Так ведь день рождения же! - невинно захлопал глазами Антонин Долохов. - Я за цветами!
- А я за огневиски! - подхватил Игорь Каркаров, очень жалеющий, что когда-то напросился в компанию к Антонину на экскурсию из славянских земель в британские.
- Я за тортом! - продолжил тему Амикус Керроу.
- Мы за подарками! - хором закончили остальные.
На месте остался только один - Рудольфус Лестрейндж, которому некуда было бежать. Как говорится, чтобы навсегда запомнить день рождения жены, нужно один раз про него забыть, и Руди свою единственную попытку уже использовал.
- Молодцы! - по-доброму улыбнулся Волдеморт. - И чтобы ваш запал не угас, объявляю, что тем, кто, выйдя отсюда, решит забыть, запить или забить, ничего не будет. Чего именно у них не будет, я решу позже. Зато тому, кто сумеет угодить имениннице, будет много чего. В частности, я целую неделю не буду швырять в него запретками. И поскольку это слишком мило с моей стороны, я тоже приму участие в состязании, чтобы кто-то за неделю не привык к хорошему. Теперь всем спасибо, все свободны.
Поскольку получившие официальный пропуск на свободу двенадцать Упивающихся ломанулись в дверь одновременно и, соответственно, застряли, первой кабинет, гордо вскинув голову, покинула обиженная в лучших чувствах Нагайна.
А в соседней комнате с непередаваемым выражением лица сняла с примыкающей к кабинету стены подслушивающее заклинание Беллатриса Лестрейндж, которой показалось очень подозрительным то, что ее не позвали на внеплановое совещание к любимому шефу.
