Блондины должны держаться вместеПерсонажи: Флёр Делакур, Драко Малфой, Гермиона Грейнджер
Жанр: романс
* * *
На день рождения Рона все собираются в Норе.
Глупая, давно изжившая себя традиция, которая надёжно заняла своё место в жизни любого Уизли, как старый, потрескавшийся сервиз тётушки Мюриель занял место в шкафу, а несколько «Хвостатых звёзд», совершенно отказывающихся подниматься в воздух даже на пару футов, — в чулане.
Нора радостно распахивает двери и приветствует гостей. Дому всё равно, кто переступает порог.
Чего не сказать о хозяевах.
Его в Норе никогда не ждут. Да и он сам не хочет быть здесь — это знают все. И наверняка каждый из присутствующих не раз представлял, как Гермиона — милая, но такая суровая Гермиона — ставит ему ультиматум.
И вот из года в год он появляется вместе с ней. Морщится, не отдавая себе в этом отчёта, когда приходится пожимать руку Гарри или коротко поздравлять Рона, поджимает губы, наблюдая за всеобщей суматохой, и старается дотрагиваться до окружающих предметов как можно меньше.
Хотя в целом Флёр признаёт — с первого визита Малфой стал более хладнокровным. Он почти всегда внешне спокоен и невозмутим, хотя Флёр видит, как напряжённо сжимается его кулак каждый раз, когда Гермиона обнимает или касается кого-то из присутствующих. Даже простая её улыбка, предназначенная не ему, заставляет стиснуть челюсти.
Флёр понимает, что Билл так же следит за ней самой, но есть разница: он доверяет окружающим, а Малфой — не особо.
Поэтому он не сводит с Гермионы глаз и, как только выдаётся возможность, подбирается ближе.
Флёр знает, когда все нестройной процессией двинутся в сад прямо за последними тарелками, левитируемыми лёгкой рукой Молли, Малфой-таки перехватит Гермиону — незаметно, всего на мгновение. Пробежит пальцами по талии, сожмёт запястье и наклонится близко-близко, касаясь носом щеки. Может, шепнёт что-то — быстрое, но, судя по румянцу Гермионы, бесстыжее.
А та отстранится в ту же секунду — ей нравится испытывать Малфоя. Она делает это специально. Находит срочные дела, когда на горизонте появляется Гарри или Рон, движущийся к ним; кивает и улыбается, когда Артур рассуждает о чём-то маггловском, а затем попросту испаряется, оставив продираться через дебри незнакомых слов; вызывается помочь Молли, вынуждая присоединиться, и уносится подальше уже через пару минут.
Флёр нравится представлять, как позже, оказавшись дома, взбешенный Малфой прижимает Гермиону к себе. Флёр считает, что он только притворяется сдержанным, но на самом деле нетерпим и жутко раздражается от того факта, что не мог прикоснуться к своей девушке весь вечер.
Кроме того, она уверена — Малфой всегда отплачивает той же монетой, когда они оказываются в Мэноре. Прогулки по саду с Нарциссой начинаются по его инициативе, но заканчиваются уже без него; вопросы Люциуса ловко и незаметно переадресовываются Гермионе, даже если касаются того, что её, собственно, совсем не касается; а в коридоре с портретами наверняка есть неприметная ниша, в которой он прячется на минутку — или десять — и подслушивает, как его девушка старается быть любезной с почившими представителями рода Малфоев.
Хотя иногда им обоим просто необходимо почувствовать друг друга, и вот тогда начинается самая неприятная часть, потому как на виду у обителей Норы сделать это весьма нелегко.
Флёр в курсе, каково это. Она так же украдкой целует Билла и незаметно держит его за руку, ведь порой Молли всё ещё (даже спустя восемь лет, троих детей и одну совместно пережитую войну) смотрит неодобрительно, и неважно, что рядом Гарри сжимает в объятиях Джинни, а Рон по-хозяйски кладёт руку на колено Лаванды.
Пожалуй, именно это ощущение понимания заставляет Флёр шагнуть к Малфою, пока никто вокруг не видит. Она едва заметно пихает его в бок и слегка наклоняет голову, приподнимая брови.
Он смотрит на неё настолько потрясенно, что Флёр готова рассмеяться — тем мелодичным смехом, что сразу привлечёт внимание как минимум Билла. Поэтому она просто улыбается, и ей даже не приходится применять чары вейл, чтобы передать Малфою свои мысли или настроение. Каким-то образом он понимает, чем она хочет поделиться.
Он младше её на три года и выше на полторы головы. Но общего у них гораздо больше.
У них обоих острые благородные черты лица и одинаково светлые ресницы, но и это далеко не единственное, что их роднит. Они отщепенцы в этом шумном, тёплом и живом доме. Она — вейла, он — истинный чистокровный. Нечистая кровь Гермионы для него как шрамы у Билла для неё: сначала казались невероятно важными, а на деле — пустяк.
Когда Флёр просиживала ночи у кровати Билла и собственноручно наносила мазь на раны каждые три часа, она не вспоминала, что когда-то его внешность была решающим фактором и одним из поводов сказать «да» на предложение выпить сливочного пива после смены в Гринготтсе. Так и Малфой не сравнивал свою кровь с кровью Гермионы, когда вносил её, искалеченную, в коттедж «Ракушка» после встречи с Беллатрисой и тихо, почти шёпотом, рассказывал о смерти Добби.
Тогда удивились все.
Рон устроил настоящий погром, накричал на каждого по очереди, за исключением разве что ослабшей Гермионы, а когда чуть-чуть успокоился и понял, что сознание его не обмануло, схватил Малфоя за грудки и стал требовать, чтобы тот либо ушёл и никогда не возвращался, либо не смел обижать и никогда не покидал Гермиону.
Гарри тогда, наоборот, не сказал ни слова. Замкнулся в себе и заперся в комнате. Лишь спустя четыре дня, меняя постельное бельё, Флёр обнаружила на дверном косяке вереницу едва различимых следов, словно от ударов.
Билл сохранял спокойствие и внешнюю невозмутимость, но под покровом темноты шёпотом задал Флёр волнующий вопрос: не думает ли она, что это большая ошибка?
Она же видела взгляд Малфоя и считала, что ошибкой там точно не пахнет, а когда спустя несколько дней заметила ещё и синяки под глазами, возникшие от бессонных ночей, проведённых у кровати Гермионы, решила, что, возможно, это — как окрестил Билл — было чуть ли не самой правильной вещью, которая могла случиться.
И Малфой будто чувствует, что Флёр всегда верила в них с Гермионой, поэтому, когда звучит следующий тост, они украдкой переглядываются, легко соприкасаются своими бокалами и пьют за своё.
Спустя несколько часов, готовясь к аппарации домой, Флёр на мгновение встречается с Малфоем взглядом и улыбается ему. В ответ уголки его губ приподнимаются, и Гермиона, заметив это, непонимающе хмурится. Флёр внезапно вспоминает, как раньше Гермиона ревновала Рона к ней, как это было давно и забавно. Но, пожалуй, ещё забавнее то, что Гермиона Драко совсем не ревнует.
Она не сомневается в нём.
Потому что, наверное, любит его.
