Глава 1Гарри надел шляпу и испуганно осмотрел зал.
— Гм-м-м, — задумчиво произнес прямо ему в ухо тихий голос. — Сложно. Очень сложно. Много смелости, это я вижу. И ум у тебя неплох. И таланта хватает — о да, мой бог, это так. И имеется весьма похвальное желание проявить себя, это тоже любопытно… Так куда мне тебя определить?
Гарри крепко вцепился обеими руками в сиденье табурета.
«Только не в Слизерин, — подумал он. — Только не в Слизерин». Он не хотел попасть в Слизерин с того самого момента, когда Хранитель ключей Хагрид привёз ему письмо из Хогвартса и рассказал немного о школе, упомянув, что когда-то здесь учился и убийца родителей Гарри — самый великий темный волшебник мира Лорд Волдеморт. Он тоже был слизеринцем, и этого факта было достаточно, чтобы Гарри ненавидел этот Дом.
— Ага, значит, не в Слизерин? — переспросил тихий голос. — Ты уверен? Ты можешь стать великим, у тебя есть все задатки, я это вижу… Так почему нет?
— Только не Слизерин, — прошептал Гарри, с отвращением глядя, как Малфой, ухмыляясь, что-то шепчет на ухо худому, но коренастому Крэббу. После встречи в магазине Мадам Малкин и стычки в Хогвартс-экспрессе, когда они с Роном едва прогнали Малфоя, Крэбба и Гойла, один вид блондина вызывал у Гарри омерзение.
— Только потому, что там Малфой? — коварно спросил голос. — Это не очень серьёзное основание, чтобы отказаться от факультета, которому ты подходишь.
— Пожалуйста… Не в Слизерин… — умоляюще прошептал Гарри, чувствуя, как у него холодеет на сердце.
— Слизерин поможет тебе достичь величия, в этом нет сомнения, — задумчиво сказала шляпа, словно учуяв в Гарри что-то скрытое от него самого. — Прости, но я должна определить тебя на правильный факультет. СЛИЗЕРИН! — Гарри показалось, что Шляпа выкрикнула это слово громче, чем предыдущие.
Ничего не произошло. Земля не перевернулась. Только профессор МакГонагалл посмотрела на него с лёгким удивлением. Гарри показалось, что даже её шляпа выглядит немного печально.
— Что же, мистер Поттер, займите Ваше место, — вздохнула она.
Гарри снял Шляпу и, ощущая дрожь в ногах, медленно пошел к своему столу.
Мальчик старался не поднимать глаза, поэтому не видел изумленных взглядов Рона, Гермионы и, главное, Малфоя. Тот казался рыбой, вытащенной из воды, нелепо открывая и закрывая рот. Наконец, Гарри встал и медленно пошёл к столу Слизерина. У горла стоял неприятный ком, точно мякоть неспелой зимней груши, а на глазах выступали слезы. Он шёл на факультет, где учился убийца родителей и все его сторонники. Он сам себе казался противным и мерзким. Ощущение гадливости стало еще сильнее, когда на шее сам собой появился серо-зеленый галстук, а на груди — значок серебристой змеи. Но взглянув на ухмыльнувшегося Малфоя, Гарри дернул подбородком: они не увидят его слёз. Никогда.
Сначала сидящие за зеленым столом молчали. Затем пару раз хлопнул директор Дамблдор. Гарри растеряно взглянул на его очки-половинки, и ему показалось, что в глазах Дамблдора тоже мелькнула искра досады. Только после этого ради приличия захлопали несколько старших учеников. Их подхватили пара младшекурсников, но все равно гул аплодисментов был редким и недружным.
— Добро пожаловать в Слизерин, Гарри Поттер, — ухмыльнулся высокий темноволосый парень с особым значком. — Я Маркус Флинт, староста факультета.
Гарри неуверенно пожал руку. Ему казалось, что этот Флинт очень похож на злобного горного тролля, но выбирать не приходилось. Стол Слизерина был крайним у стены, и мальчик растеряно посмотрел на горящие факелы, словно ища в них поддержки.
— Ради бога, не пялься, Поттер, — чей-то насмешливый голос заставил Гарри обернуться. Перед ним сидел достаточно высокий и тощий паренек с надменным лицом.
— Нотт. Теодор Нотт, — всё так же насмешливо протянул мальчик руку и сразу же отвернулся к остальным, показывая, что разговор закончен. Гарри неуверенно пожал его жесткую ладонь и стал молча смотреть на продолжение распределения.
— Уизли, Рональд!
Гарри напрягся. Его рыжий друг неспеша вышел и сел на табурет. Это было невозможно, но что, если… Он с немой мольбой посмотрел на шляпу.
— Гриффиндор! — вынесла та вердикт за полминуты.
Счастливый Рон побежал к красному столу, и Гарри почувствовал ноющую тоскливую зависть. Он посмотрел на гриффиндорцев, но один из близнецов — Гарри не мог понять, Фред или Джордж — послал ему гримасу отвращения. Они, похоже, теперь не захотят с ним и знаться. Гарри грустно потупился в золотую тарелку.
— Забини, Блейз!
Едва прозвучали слова, к судному табурету приблизился темнокожий и преисполненный достоинства мальчик. Держался он истинно по-королевски. Гарри даже подумал, что Малфою до него далеко. Шляпа соскользнула Блейзу на нос, но тот бесцеремонно приподнял ее назад.
— Слизерин! — объявила Шляпа, чем несказанно обрадовала темнокожего новичка. Тот легко соскочил с табурета и направился к своему столу. Гарри отодвинулся еще ближе к краю, освобождая Блейзу место, но тот неожиданно сам сел с краю, подвигая Поттера ближе к остальным.
— Эй, шрамоголовый, аккуратней! — не очень-то лестно рыкнул Нотт.
— Тише, Тео, не бурчи. Это был я, — беззлобно толкнул знакомого Забини.
— О, и итальяшка с нами! — хохотнул Теодор. — Теперь точно скучно не будет.
Гарри слушал сокурсников отстранено, прилагая все усилия, чтобы не заплакать. Не так представлял себе он свой первый день в Хогвартсе. Мальчик поднял голову и посмотрел на учительский стол. Его глаза сразу отыскали Квирелла, на голове которого возвышался тюрбан.
— Тео, — толкнул под локоть сокурсника Гарри. — Кто это возле Квирелла сидит?
— Ты о Снейпе? — недовольно переспросил Нотт. — Видно, ты совсем ничего не знаешь… Это профессор Северус Снейп, наш декан.
Гарри внимательно слушал парня, но внезапно вскрикнул, прижав руку ко лбу.
— Эй, что это с тобой? — заинтересовано спросил Теодор.
— Да так, лоб болит, — недовольно потёр шрам Гарри. — А что он преподает?
— Зельеваренье, — уже охотнее ответил Нотт. — И, кстати, нас, слизеринцев, слава Мерлину, особо не мучает.
— Все знают, что он хочет занять место профессора Квиррелла. Он большой специалист по Темным искусствам, - назидательно заметила невысокая черноволосая девочка со смуглой кожей. Она казалась хрупкой, хотя в каждом её жесте чувствовалась порывистость и жесткость. Гарри показалось, что она чем-то напоминает мопса.
Поттер с интересом посмотрел на профессора зельеварения, но, прочитав на его восковом лице неприязнь, потупился в тарелку. У него возникло странное чувство, будто декан Слизерина за что-то очень зол на него, хотя, наверное, это было неудивительно. Почему они все, кстати, так не любят его? Он был в ссоре с одним Малфоем, а с ним не желали разговаривать все, кроме разве что… Да нет, и Нотт что-то объяснял хрупкой белокурой девочке с зеленоватыми глазами. Гарри грустно посмотрел на базальтовую стену, украшенную темно-зелеными вымпелами, на которых были вышиты серебристые и черные змеи. В вечернем свете факелов их фигуры, казалось, шевелились. На сердце снова заныла рана: теперь это был его факультет.
— Попрошу внимания! — произнес, поднявшись, профессор Дамблдор. Возможно, это смахивало на паранойю, но Гарри снова казалось, будто директор был слегка расстроен.
— Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всё, всем спасибо!
Гарри недоуменно покачал головой. Он не понял странных слов директора. Также мальчик заметил, что некоторые старшекурсники-слизеринцы покрутили пальцами у виска в ответ на приветствие директора.
Внезапно золотые тарелки наполнились разнообразной едой. На столе появились жареная говядина, цыплята, свиные и бараньи ребрышки, сосиски, бекон и стейк… Гарри никогда не видел столько блюд. Радостные слизеринцы скорее накладывали угощения.
— Ну почему я должен есть в обществе вонючей шрамолицей полукровки! — Драко Малфой презрительно задергал острым носом. Следом гримасы скорчили темноволосая Панси Паркинсон и тучный Грегори Гойл. Светловолосая девочка рассматривала Гарри как диковинное существо. Поттер скорчил ей гримасу и повернулся к Малфою.
— Потти, — с презрением скривился Драко. — Поди, страдаешь, что теперь не сможешь кормить конфетами тупоголового Уизела? — Панси Паркинсон громко фыркнула.
— Что ты истеришь, Малфи? — Гарри посмотрел на него с сарказмом. Впервые в жизни он говорил с таким ядом. В глубине души Гарри понимал, что это нехорошо, но при взгляде на серебристо-зеленые вымпелы у него было странное чувство, будто какое-то существо внутри довольно происходящим и рвется на свободу.
— Да как ты смеешь… — задыхался от ярости Малфой. Его бледная кожа покрылась красными пятнами.
— Смею, Малфи, смею. Ты ведь пока просто Малфи, а не декан, правда? — заметил Гарри. Несколько слизеринцев, включая белокурую девочку, дружно рассмеялись.
— Добро пожаловать в Слизерин! — раздался сверху звонкий голос. Над столом пролетал призрак в старинной мантии, заляпанной серебристыми пятнами призрачной крови. Ухая, он махал рукой, приветствуя каждого нового слизеринца.
— Бог ты мой… С нами Гарри Поттер… — заметил спокойно призрак.
Гарри несмело улыбнулся и, взглянув на базальтовую стену с факелами, задумчиво посмотрел вслед улетавшему привидению. На душе поселилась странная щемящая тоска, к которой, впрочем, примешивалась приятная истома от ожидания чего-то необычного. Улыбнувшись краешком губ, мальчик наложил новую порцию бекона…
— Чего вылупился, Поттер? — рассмеялся ему в лицо Малфой. — Небось, в жизни такой еды не видел! Интересно, чем же твои магглы питаются? Наверное, с помойки…
Гарри медленно поднял голову. Его глаза полыхнули так, что Малфой поперхнулся.
— Интересно, а где питался ты, Малфи? — ехидно спросил Поттер.
— Так, молодежь, давайте потише! — громыхнул Флинт. Его неприятное лицо усмехнулось, а черные кудряшки казались липкими в свете вечерних факелов. — Тебе, Поттер, лучше не заводить врагов в самый первый вечер. И так ты здесь не самый желанный гость.
С этими словами староста присел на место, вновь опустив настроение Гарри. Есть расхотелось. От нечего делать, мальчик прислушался к разговору Тео, Блейза и хрупкой девочки.
— …в Мадриде дождь шёл, поэтому погулять особо не удалось. Мы с мамой решили зайти в бутики…
— Дафни, тебе бы только по бутикам шастать, — притворно закатил глаза Тео. — Ты бы лучше рассказала Блейзу, как ты у меня на лошади каталась.
— Знаешь, Нотт, — улыбнулся темнокожий Забини, — после того стресса, который был у моих конюхов от ее воплей, меня уже ничего не удивит.
— Мальчики, но чего вы хотите? — с ноткой обиды произнесла Дафна. — Ну боюсь я лошадей, что тут такого…
— То, что ты не настоящая леди, Гринграсс, — ухмыльнулась темноволосая Панси. — Мы вот с Драко всё лето провели в его поместье. Мистер Малфой мне даже лошадь отдельную подарил.
— Да-да, — с жаром заверил Малфой, — Панси прекрасная наездница и лихо укротила весьма норовистую лошадь.
«Как ничтожны их желания, Гарри, — вдруг хмыкнул в голове холодный насмешливый голос. — Бьюсь об заклад, что сейчас Паркинсон непременно расскажет, какой масти был ее конь и как ловко она держит ноги в стременах».
Мальчик вздрогнул. Он не мог понять, откуда исходит этот леденящий душу шепот: то ли от неприятного человека с крючковатым носом, то ли от испуганного Квирелла, то ли… неужели от него самого? Гарри задумчиво посмотрел на позолоченные кубки, сверкавшие в вечернем отсвете факелов и задумчиво положил руку на ладонь. Этот голос был похож на голос взрослого товарища, но он определенно не нравился ему своей надменностью и леденящим холодом. Девочка по имени Дафна, между тем, надула губки и отвернулась от сокурсников. Её холодные светло-зеленые глаза остановились на Гарри.
— Дафна Гринграсс, — она протянула мальчику маленькую белую ладошку. — Не ожидала увидеть тебя, Поттер, на Слизерине.
Гарри осторожно пожал её хрупкую руку. Ему казалось, что девочка смотрела на него с жалостью, но этот странный огонек тотчас погас в её глазах. Когда все насытились и еда исчезла с тарелок, профессор Дамблдор снова поднялся со своего трона.
— Хм-м-м! — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом…
Сияющие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих головах близнецов Уизли.
— По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует колдовать на переменах. Тренировки по квиддичу начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И, наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.
Гарри рассмеялся, но таких весельчаков, как он, оказалось очень мало.
— Чего ржёшь, Поттер? — как-то невесело спросил сидящий рядом старшекурсник.
— Вот было бы прикольно, если бы шрамоголовый подох, — восхитился Малфой. — Надо будет засунуть его туда.
— Драко, я бы не советовал туда соваться, — заметил Флинт. — Дамблдор редко таким шутит.
— А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споём школьный гимн! — прокричал Дамблдор, сквозь гул детских голосов.
Гарри заметил, что у всех учителей застыли на лицах непонятные улыбки.
Дамблдор встряхнул своей палочкой, словно прогонял севшую на неё муху. Из палочки вырвалась длинная золотая лента, которая начала подниматься над столами, а потом рассыпалась на повисшие в воздухе слова.
— Каждый поет на свой любимый мотив, — сообщил Дамблдор. — Итак, начали!
И весь зал заголосил:
Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс,
Научи нас хоть чему-нибудь.
Молодых и старых, лысых и косматых,
Возраст ведь не важен, а важна лишь суть.
В наших головах сейчас гуляет ветер,
В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух,
Но для знаний место в них всегда найдется,
Так что научи нас хоть чему-нибудь.
Если что забудем, ты уж нам напомни,
А если не знаем, ты нам объясни.
Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс,
А мы уж постараемся тебя не подвести.
Каждый пел, как хотел, — кто тихо, кто громко, кто весело, кто грустно, кто медленно, кто быстро. Слизеринцы, в большинстве, только ржали и опять крутили пальцами у виска. Естественно, все закончили петь в разное время. Все уже замолчали, а близнецы Уизли все еще продолжали петь школьный гимн — медленно и торжественно, словно похоронный марш. Дамблдор начал дирижировать, взмахивая своей палочкой, а когда они наконец допели, именно он хлопал громче всех.
— О, музыка! — воскликнул он, вытирая глаза: похоже, Дамблдор прослезился от умиления. — Её волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь. А теперь спать. Рысью — марш!
Ученики начали расходиться по факультетам. Рыжий Перси Уизли строил гриффиндорцев, и Гарри удивлялся, насколько каждое его слово, каждый взмах руки были теплее движений Флинта и второй кареглазой старосты… Кажется, её звали Джемма Фарли. Гарри грустно посмотрел на Рона, но тот даже не удостоил его взглядом. Поттер с замиранием сердца подумал о том, что их едва начавшаяся дружба на этом закончилась.
«Все волшебники и волшебницы, которые пошли по темной дорожке, учились в Слизерине», — с ужасом вспомнил Гарри слова Хагрида в Косом переулке. Наверное, и Сам-Знаешь-Кто когда-то также, как он, сел за зеленый стол и с непривычки смотрел, как горят на базальтовой стене факела. Наверное, в тот день шёл сильный дождь… Гарри вздрогнул: он не хотел иметь ничего общего с чудовищным убийцей своих родителей и не хотел идти по тёмной дорожке. Но проклятый серебристый значок змеи, так некстати украшавший его грудь, напоминал об обратном.
«Захочет ли теперь Хагрид разговаривать со мной?» — с тревогой подумал Гарри, глядя на недовольное лицо волшебника в тёмной мантии. Мальчик не знал почему, но почти каждым кусочком кожи чувствовал, что его не переваривает собственный декан. Настроение стало совсем скверным, и Поттер, преодолевая головную боль, начал строиться в шеренгу с остальными слизеринцами.
* * *
Маркус Флинт бодро шёл по гулким каменным ступенькам, ведя первоклассников в подземелья. Едва спустившись вниз от Большого зала, Гарри ощутил, как холод пробрал его тело до костей. Он ненавидел холод и сырость, и сейчас, глядя по сторонам, с отвращением думал о том, что ему здесь жить целых семь лет. В душе он чувствовал, что нужно запомнить дорогу: вряд ли потом кто-то захочет помочь Гарри Поттеру. Он снова казался себе таким же противным и мерзким, как эти стены.
Большинство слизеринцев молчало. Дафна и еще одна высокая костлявая девочка — кажется, её звали Трейси — отчаянно дрожали и кутались в дорогие накидки. Нотт о чём-то вполголоса трепался с Забини. Иногда они подкалывали темноволосую Панси, которая, как и предполагал надменный голос, болтала о своих подвигах по укрощению малофевского коня. Поморщившись от отвращения, Поттер поправил очки: эти глупости ему теперь предстоит слушать ежедневно.
Наконец, староста остановился перед голой стеной, ничем не отличавшейся от остальных по всему подземелью, и громко произнёс:
— Рогатая гадюка!
Дверь в стене скользнула в сторону, открывая вид на огромное зеленое пространство.
Гостиная Слизерина оказалась низкой длинной комнатой, освещенной зелеными лампами. Невысокий каменный потолок и странное зеленое свечение от окон придавали комнате хмурый вид. В центре находился резной камин. Рядом с ним стояло много темно-зеленых диванов и кресел, столиков изумрудного и малахитового оттенков. На полу был расстелен зеленый ковер с серебристым узором. Гарри посмотрел на тусклый салатовый свет, льющийся из встроенных в потолок ламп. У него возникло ощущение, будто он попал в призрачное вечернее болото.
— Мальчики — налево, девочки — направо, — показал на коридор рукой Флинт. — Но мой совет — немного посидеть в гостиной, так как в комнатах ещё холодно.
С этими словами староста плюхнулся в ближайшее кресло. Первокурсники двинулись к камину, вокруг которого стояли пуфики, и расселись. Гарри сначала хотел постоять в уголке, но когда понял, что окоченел, все-таки двинулся к сокурсникам.
— Садись, — показала ему на пустой пуфик Дафна.
Гарри присел и, почувствовав тепло, начал согреваться. Глаза стали слипаться от усталости. На мгновение перед ним возникло видение, как незнакомый высокий темноволосый мальчик задернул бархатный полог с эмблемой черной змеи. Была, видимо, глухая ночь. Мальчик вылез из постели, подошел к подоконнику и дрожащей рукой взял один из пяти помеченных кубков с эмблемой серебристой змеи. Он налил в кубок воды и судорожно выпил, дрожа всем телом. Гарри вздрогнул, точно вышел из забытья и сразу же прислушался к разговору.
— Вам везет, девочки, — вещал Малфой. — Вас в комнате пятеро…
— Считать разучился? — съязвила Панси, — Четверо. Я, Дафни, Трэйси и Милли.
— Не цепляйся к словам, — закатил глаза Тео.
— А нас целых шестеро, — закончил реплику Драко. — Плюс, с нами этот грязный Потти.
Гарри сделал вид что не услышал. Спорить не хотелось, а глаза слипались. Пухлая Миллисента со злобным лицом напомнила ему тролля. Пожалуй, она не нравилась ему больше всех остальных слизеринок.
— Зря ты так, — покачала головой Трэйси и Дафни, молчаливо поддержав подругу. Девочки тоже пошли к себе, оставив мальчиков недоумевать.
— Курицы подщипанные, — усмехнулась Панси.
— А ты подхалимка, Паркинсон, — заступился за подруг Блейз. — Готова на все за похвалу Малфоя. Небось замуж за него стремишься.
— Эй, ребят, давайте не ссориться в первый же день, — сказал Тео. — Мы ведь друг друга с детства знаем, зачем же палки в колеса друзьям вставлять?!
— И то правда, — согласился Забини. — Пойдёмте спать, что ли.
Коридор, ведущий в спальню Слизерина, оказался длинным холодным помещением. Маленькая винтовая лестница лихо бежала вниз, создавая ощущение спуска глубоко под Чёрное озеро. Гарри шёл вниз, чувствуя, что больше всего на свете мечтает просто сесть у камина. Но властный голос внутри требовал, чтобы он запоминал дорогу. Наконец, они остановились возле двери с надписью: «Слизерин. Спальня мальчиков. Первый курс». Гарри заглянул вниз и с изумлением заметил длинную темную комнату, погружённую в салатовый сумрак. Каждая из шести кроватей была задернута тёмно-зеленым бархатным пологом с эмблемой черной змеи. Все это создавало какое-то жуткое впечатление, точно он в самом деле попал во владения темного волшебника. Мальчик подошел к крайней с конца и начал раздеваться. Его цепкие глаза все время разглядывали комнату, хотя голова уже наливалась свинцом и страшным желанием спать.
— Подумать только: здесь будет вонять Потти, — ухмыльнулся Малфой, захвативший самую дальнюю кровать. Гарри пришлось довольствоваться первой кроватью у двери.
— Не хочешь — спи в гостиной, Малфи, — равнодушно пожал плечами Гарри. Забини, занявший кровать напротив Малфоя, громко рассмеялся. Этот смех должен был бы вселить Гарри уверенность, но вместо этого ему почему-то стало тоскливо и мерзко.
— Наглеем, Потти? — усмехнулся Малфой. — Aguamenty! — воскликнул он, взмахнув палочкой и направив ее в сторону кровати Поттера.
Гарри машинально пригнулся, хотя отпрыгнуть в сторону не успел. Из палочки Малфоя вылетел столп воды, обдавший Гарри с головы до ног. Остальные слизеринцы согнулись от смеха. Бесстрастным оставался только Забини, задернувший зеленый полог.
— Хороший душ — хорошо, правда? — глумливо поинтересовался Малфой. — Это тебе, друг, за желание подружиться с Уизелом. — Новый взрыв хохота потряс слизеринскую спальню.
— Идиот, — пробормотал Гарри.
— Нет, Потти, идиоты вы с Уизелом, — повторил Малфой. — Кто же теперь будет кормить рыжую свинью конфетами?
Гарри поскорее задвинул полог. Еще по опыту жизни у Дурслей он знал: зверя, показавшего слабину, травят сильнее. Ответить сейчас он, к сожалению, не мог. Впервые в жизни он пожалел о том, что невнимательно читал учебники. Гарри с грустью посмотрел на дикий камень, а затем на занавеску: гигантская черная змея на зеленом фоне казалась по-настоящему зловещей. Едва голова Гарри коснулась подушки, он провалился в сон.
* * *
Гарри блуждал по незнакомым коридорам. Это не были коридоры Хогвартса. Вокруг царил полумрак, с фотографий на стенах молчаливо взирали зловещие лица Дурслей. С каждым шагом Гарри всё больше охватывало предчувствие чего-то страшного и необратимого.
Внезапно из ближайшей комнаты потянуло сквозняком. Гарри заглянул туда и увидел распахнутое окно, в порыве ветра всколыхнулись кружевные занавески. Он медленно подошёл к окну, закрыл его и задернул шторы. Гарри уже было развернулся, чтобы уйти, но тут его взгляд привлекло высокое зеркало в золотой оправе. Оно стояло далеко, поэтому мальчик подошёл ближе, чтобы как следует всё рассмотреть.
Он увидел изображение профессора Квирелла. Подмигнув ему, как приятелю, профессор развернулся и к изумлению Гарри стал разматывать свой тюрбан. На обратной стороне его головы появилось новое изображение. Гарри в ужасе отпрянул, увидев, что на него смотрело что-то плоское и изнеможденное, с ноздрями-щелочками и глазами, превратившимися в красные угли.
— Смотри сюда, — лицо засмеялось. Смех напоминал высокое холодное кудахтанье. — Смотри, — повторило оно.
Профессор Квирелл поднял палочку и направил на Гарри. Последовала ослепительная вспышка зелёного света и дикий смех Малфоя с Паркинсон… 
