БольКогда подошла очередь, Гермиона приблизилась к колдомедику, сидящему за столом. Предстоящий тест нервировал её.
— Имя?
— Гермиона Грейнджер.
— Хорошо, мисс Грейнджер, присаживайтесь. Уверяю вас, процедура совершенно безболезненная.
Несколько минут спустя колдомедик сел за стол и взмахнул своей волшебной палочкой для проявления результатов Гермионы. Он не солгал, сказав, что Гермиона не почувствует боли. Затаив от волнения дыхание, она ожидала вердикта колдомедика, лелея в сердце отчаянную надежду на то, что сможет помочь кому-нибудь из пострадавших друзей.
— Оч-чень интересно, — колдомедик посмотрел прямо на Гермиону, и её желудок сковал спазм от накатившего страха и усилившегося в разы волнения. Что значит это «интересно»? Колдомедик, тем временем, подозвал профессора Макгонагалл.
— Обнаружили совместимость? — спросила она, бросив быстрый взгляд на Гермиону.
— Да, причём очень хорошую совместимость.
Профессор Макгонагалл теперь смотрела на Гермиону с таким выражением лица, которое испугало её до смерти.
— Гермиона, вы должны немедленно пойти со мной, - произнесла она.
— Почему? Что случилось? Я думала, что совместимость моей крови с чьей-то — это хорошо.
Профессор МакГонагалл не ответила, и Гермионе оставалось только пойти за ней следом. Они вышли из Большого зала в Холл, поднялись по главной лестнице, и Гермиона, наконец, поняла, куда они идут — в больничное крыло. Профессор Макгонагалл привела девушку в кабинет Мадам Помфри. Гермиона отметила, что большинство занятых студентами больничных коек скрыто от посторонних глаз ширмами.
— Нашли совместимость? — внимательным взглядом Мадам Помфри посмотрела на профессора Макгонагалл и Гермиону.
— Да, целители утверждают, что мисс Грейнджер станет превосходным донором, — профессор Макгонагалл жестом пригласила Гермиону присесть. — Мисс Грейнджер, послушайте меня внимательно. Мистер Малфой очень серьёзно пострадал, ему намного хуже, чем остальным. Состояние большинства студентов стабилизировалось стараниями мадам Помфри, но, несмотря на это, Драко лучше не становится. То, что ваша кровь почти идеально совместима с его — прекрасная, очень важная для нас новость.
— Малфой? — нотки неприязни прозвучали в её голосе. Она идеальный донор для Малфоя! Ну почему именно для него?
— Я знаю, что у вас с мистером Малфоем имеются некоторые разногласия. Профессор Снейп весь вчерашний и сегодняшний дни добивался от родителей Драко разрешения на вливание ему крови маглорожденного волшебника, — голос профессора Макгонагалл звучал твёрдо, соответственно серьёзности положения, — мистер и миссис Малфой понимают, что это единственная вещь, способная спасти их сына от гибели, поэтому они согласны на это.
— Но, профессор, он ни за что не согласится! — возразила Гермиона.
— Если так, то он просто-напросто умрёт. Состояние Драко Малфоя крайне тяжёлое.
Гермиона кивнула.
— Я не говорила, что отказываюсь ему помочь.
Мадам Помфри объяснила гриффиндорке, что, в течение нескольких следующих дней, каждые три часа нужно будет делать Малфою переливания её крови. Остальным студентам было достаточно одного переливания в день, для Малфоя же эта процедура будет многократной, пока он не пойдёт на поправку.
— Переливание крови? Только мою — Малфою? Или его кровь… его кровь будут переливать мне тоже? — изо всех сил стараясь не выдавать ни голосом, ни мимикой нарастающего отвращения, спросила Гермиона.
— … Также донор и реципиент должны находиться как можно ближе друг к другу после переливания крови, — продолжала целительница, не обратив внимания на вопрос Гермионы.
— Как можно ближе друг к другу? — ей, определённо, не нравилось, как это звучит.
— Мы точно не знаем, сколько времени вам придётся проводить вместе. Все зависит от самочувствия конкретного пациента.
Гермиона издала обречённый стон. Именно Малфой переносил эту… болезнь? тяжелее остальных. Ничего хорошего их совместное времяпрепровождение не принесёт. Профессор Макгонагалл одарила девушку пренебрежительным взглядом.
— Полагаю, всё это будет занимать несколько часов в день, Гермиона. Вам потребуется находиться в одной комнате, находясь при этом как можно ближе друг к другу, — МакГонагалл будто бы издевалась, объясняя Грейнджер такие простые вещи.
Гермиону подвели к кровати, на которой лежал Драко. К ней была придвинута ещё одна кровать — для донора. То есть, для самой Гермионы. Ей ничего не оставалось, кроме как лечь на пустую кровать так, чтобы их руки лежали рядом, почти соприкасаясь. Гермиона старалась игнорировать нарастающую враждебность ко всей этой ситуации. Взмахнув палочкой, мадам Помфри установила между ними связь, приказав Гермионе лежать неподвижно.
Едва их оставили наедине, как Гермиона принялась изучать Малфоя взглядом. Кожа на его лице стала бледной, почти прозрачной; привычная малфоевская ухмылка отсутствовала; на лице его застыло спокойное, мирное выражение. Гермиона перевела взгляд на белый потолок лазарета и попыталась сконцентрировать мысли на чём угодно, кроме своего нынешнего положения. Получалось плохо.
***
Гарри набросился на неё с вопросами, когда она переступила порог гостиной. После мозговой атаки на подругу он, немного успокоившись, рассказал ей, что добровольно вызвался быть донором для Невилла, ведь ни один маглорожденный волшебник ему не подошёл. Тест Гарри прошёл успешно, и пусть от крови полукровки эффект слабее, но он есть. Мадам Помфри предположила, что все дело в родстве с Эвансами, ведь они, родители Лили, оба были маглами. Для Джинни и Рона также нашлись спасатели, готовые поделиться с друзьями своей кровью в буквальном смысле — Дин Томас и Колин Криви. Гермиона подозревала, что Колина эта ситуация осчастливила. Терапия у ребят начиналась на следующий день.
Второй сеанс терапии с Малфоем прошёл спокойно, но вот когда Гермиона пришла в больничное крыло для третьего переливания крови, все изменилось. Лазарет пустовал, кроме спящего на своей кровати Невилла и сверлящего её взглядом Малфоя там никого не было. Выглядел он заметно лучше.
— Вижу, тебе лучше! — не подумав, поражённо проговорила Гермиона.
— Не жди благодарности, Грейнджер. Поверь, меньше всего на свете я хотел, чтобы твоя грязная кровь оказалась во мне! — в его голосе звучал лёд, Драко смотрел на неё угрюмо. Его поведение Гермиону неприятно удивило. Она-то думала, что в такой ситуации любой человек, даже Малфой, будет хоть чуточку уважительнее относиться к ней в благодарность за помощь, но, видимо, она ошиблась.
— О, Гермиона, вы уже здесь! Очень хорошо. Наш пациент выглядит здоровее, верно? — протараторила подоспевшая мадам Помфри. Гермиона не ответила ей, лишь метнула в Малфоя испепеляющий взгляд.
— Терапия работает, даже превосходит наши ожидания! — мадам Помфри похлопотала, укладывая Гермиону на соседнюю с Малфоем кровать, и сотворила заклинание Донора*. Гермиона была готова провалиться сквозь землю от неловкости ситуации. Даже когда Драко лежал без сознания, бледный, с закрытыми глазами, это действо было ужасным, а теперь он смотрел на неё, сверлил взглядом серых глаз и был крайне недоволен происходящим. Грейнджер почти умоляюще смотрела на мирно спящего Невилла, мысленно заклиная его проснуться.
Атмосфера в лазарете была накалена настолько, что, казалось, воздух можно спокойно резать ножом. Гермиона лежала, связанная с Малфоем заклинанием Донора, и думала о том, как ей дотянуть до момента обнаружения целителями лекарства от этой странной болезни. Может, позволить этому неблагодарному мерзавцу умереть? Гермиона улыбнулась собственным мыслям.
— Тебе смешно, Грейнджер? — голос Малфоя ворвался в её мысли, — поделись, тоже посмеюсь. Сам-то я не вижу ничего смешного во всём этом!
— Ну, что ты, Малфой, я же несусь в лазарет со всех ног каждые два часа для того, чтобы побыть рядом с тобой, — в её голосе звучал сарказм, — поверь, мне, как и тебе, никакого удовольствия от нахождения тут нет, так что закрой рот и будь хоть немного благодарен!
— Благодарен! — воскликнул он так громко, что мадам Помфри выглянула из своего кабинета.
— Да, благодарен! — прошипела Гермиона, понизив голос до шёпота, — я спасаю твою жизнь!
— Да, своей грязной кровью!
Драко окончательно вывел её из себя. Забыв, что двигаться во время процедуры строго запрещено, Гермиона повернулась к нему. Руку тут же пронзила острая, будто бритвой по коже, боль, и, судя по тому, что Малфой закричал одновременно с ней, ему тоже было больно.
Мадам Помфри прибежала на крик спустя пару секунд.
— Что вы делаете? Я же сказала: лежать спокойно! — она взмахнула палочкой, и боль исчезла. — С такими вещами не шутят! Порванная во время сеанса связь чревата плачевными последствиями для вас обоих! Лежать и не двигаться! — она скрылась за дверью кабинета, бормоча что-то себе под нос.
— Отличная работа, грязнокровка, — он, усмехаясь, смотрел на неё.
— Хорошо, что я — одна из них, иначе ты бы умер! Знаешь, иногда полезно смотреть чуть дальше своего высокомерно задранного носа, Малфой! Особенно, когда ты одной ногой в могиле! — в её голосе звучала досада. Её реплика осталась без ответа, и Гермиона повернула голову, чтобы получше видеть его. Малфой разглядывал её, пока их взгляды не встретились.
Никогда раньше Гермиона не была настолько близко к нему. Ей в голову вдруг пришло, что внешность у него довольно яркая и необычная. Светлые, почти белые, волосы. Аристократически-бледная кожа. А глаза!.. Глаза с потрясающими, глубокого серого цвета, радужками, пронзительно смотрели на неё, и Гермиона мысленно сожалела о том, что такая великолепная внешность досталась такому мерзавцу, как Малфой.
— Мисс Грейнджер, можете идти. Час прошёл. Приходите завтра утром как можно раньше, посмотрим, как мистер Малфой будет себя чувствовать, — голос мадам Помфри раздался совсем рядом, Гермиона едва не вздрогнула от её неожиданного появления.
Гермиона почти бегом бросилась в свою гостиную, радуясь, что все закончилось. Правда, завтра придётся вновь идти в лазарет и переживать все это ещё раз. От одной мысли об очередном сеансе терапии она впадала в уныние.
*Здесь и далее это заклинание буду называть так (прим.пер.)
