ГлаваВесна в этом году запоздала. Розовые кусты стояли поникшие, блеклые, словно на картине депрессивного художника, ненавидящего яркие краски. Это было ненормально.
Вернон никогда не считал себя эстетом и, Мерлин упаси, совершенно не разбирался в цветах, но за свою жизнь он привык, что вид из окна отцовского — а теперь его — кабинета, выходящего в сад, производит на него благостное впечатление. Он не знал, кто из его предков завел традицию выращивать розы, но точно помнил, что и его мать, и бабка, и прабабка, скончавшаяся совсем недавно, львиную долю своего времени уделяли уходу за садом и оранжереями. В семейной библиотеке книги о цветоводстве вообще и о розах в частности занимали внушительный стеллаж, и Вернон даже представить себе не мог, зачем переводить такое количество бумаги ради столь простого объекта, как цветы.
И тем не менее, благодаря всей этой "бумаге", а также усилиям многих поколений женщин его семьи их сад был наполнен всеми известными в мире сортами роз (Вернон с удивлением вычитал этот факт в Ежедневном пророке, недавно опубликовавшем пространную статью об их семье), а также несколькими очень редкими растениями, которые содержались в теплицах и давали неплохой доход в качестве дорогостоящих ингредиентов для зелий.
Вернон вздохнул и чуть нахмурился. Сад разросся, и, хотя Петунья день деньской проводила среди кустов и грядок, очевидно было, что ей нужна помощь.
Сзади раздался негромкий хлопок, заставив Вернона вздрогнуть.
— Сиятельный лорд, к вам господин заместитель Министра.
Обернувшись, сиятельный лорд увидел согбенного в подобострастном поклоне эльфа.
Вернон степенно прошел к своему рабочему столу, расположился за ним со всем возможным комфортом, закурил сигару и только тогда бросил распластавшему уши по ковру домовику короткое:
— Проси!
Эльф с тихим хлопком исчез, а спустя несколько секунд резная дубовая дверь распахнулась, и в кабинет вошел молодой мужчина со всклокоченной шевелюрой и прыщавым лицом.
Вернон машинально пригладил безупречно уложенные волосы. Ни-ког-да, никогда он не сможет понять, отчего Стэнли не уделяет никакого внимания собственной внешности.
— Приветствую вас, господин заместитель Министра, в родовом замке Дурслей, — с достоинством наклонил голову Вернон.
— Благодарю за радушный прием, лорд Дурсль, — не замедлил с ответным поклоном гость, пряча усмешку. — Позволите присесть?
— Располагайтесь, — кивнул Дурсль.
Стэнли расположился и только тут позволил себе широкую улыбку — обязательная процедура приветствия, которую так любил Вернон, завершена, и можно расслабиться.
— Какими судьбами, Стэн? — усмехаясь в густые усы, спросил Вернон.
— Пришел сделать предложение, от которого ты не откажешься, — хитро подмигнул замминистра.
Дурсль сразу перестал улыбаться. Сумасбродные идеи Шанпайка были ему не в новинку, и каждый раз оборачивались для Вернона всяческими неудобствами. "Хотя, — усмехнулся он про себя, — убытков ни разу не приносили". Несмотря на довольно юный возраст (Стэн был старше Даддерса всего лишь на пять лет), деловая хватка у него была даже более солидной, чем у самого Дурсля, и обнаружилась рано, еще в школе.
Их странная дружба началась лет десять назад, когда Вернон был еще действующим сотрудником Отдела тайн, а Стэн только поступил туда на должность стажера и работал под прикрытием в качестве кондуктора в Ночном Рыцаре. Вернон был его куратором и сперва страшно раздражался, однако быстро понял, что несмотря на непривлекательную внешность и развязное поведение — а может, именно благодаря им — парень станет великолепным агентом. У Стэна был цепкий аналитический ум, холодная голова и всегда трезвый взгляд — и все это он умело маскировал образом недалекого, невоздержанного на язык дурня, добиваясь ошеломительных результатов. Круче него был, пожалуй, только Снейп, но у Снейпа и уровень был другой, и полевого опыта — дай Мерлин каждому. Однако Вернон готов был спорить на половину своего имущества, что, сложись обстоятельства чуть иначе, Стэн с легкостью затмил бы Снейпа на шпионском поприще. Вместо этого Шанпайк выбрал публичную карьеру и теперь, конечно, тайным агентом быть не мог. Справедливости ради нужно было признать, что лучшего помощника для Бруствера сложно было бы представить — разве что Грейнджер или тот же Снейп, но они наотрез отказались даже приближаться к Министерству. Первая с головой погрузилась в углубленное изучение истории магии, а второй категорически не хотел воскресать — вся магическая общественность так и считала его героически погибшим.
Стэн оказался талантливым реформатором и неожиданно тонким дипломатом. Он мастерски продвигал нововведения в закоснелом магическом сообществе и налаживал связи там, где до него это считалось невозможным. И все это — с тем самым придурковатым видом, который так раздражал Вернона в начале их знакомства.
После Победы Вернон подал в отставку — ему до смерти надоело изображать мерзкого злобного маггла, весь смысл жизни которого состоял в том, чтобы превратить жизнь племянника в ад. Дурсль безмерно гордился им и больше не хотел этого скрывать, тем более, что и для Петуньи такая жизнь была не в радость: ей нужно было держать в тайне свою и сына магию, и любовь к сестре и племяннику, и происхождение ее мужа, ведь разглашение поставило бы под угрозу операцию, которая готовилась почти тридцать лет.
"Неудивительно, что розы чахнут, — невесело подумал Вернон. — Она боится, что Гарри до сих пор ее не простил".
— Ну и что ты придумал на этот раз? — с напускной суровостью пробасил Вернон.
Стэн снова широко улыбнулся.
— Мы возобновили программу реабилитации сквибов, — заявил он радостно.
Вернон растерянно заморгал.
— Что, заняться больше нечем?
Стэн пожал плечами и вдруг стал абсолютно серьезен — перемена была столь разительна, что могло показаться, будто на месте балбеса Шанпайка внезапно появился кто-то другой: собранный и суровый.
— Слишком много травмированных волшебников после войны, — отрывисто отчеканил Стэнли. — Слишком многих мы потеряли, чтобы не попытаться помочь тем, кому можно помочь.
Вернон задумчиво покивал, соображая, какую помощь мог бы оказать он лично.
— И что, большой список? — спросил он.
— Мы немного изменили правила, — с секундной заминкой сказал Шанпайк. — Особенно для... некоторых.
— Пожиратели? — криво улыбнулся Вернон. Он не слишком одобрял гуманизм Кингсли, но не мог не признавать, что уничтожение лишних жизней не принесет магии блага.
Стэн серьезно кивнул.
— С ограничениями, конечно. Они должны будут пройти испытательный срок — от года до трех лет, в зависимости от тяжести преступлений.
— Чем мы можем помочь?
Вместо ответа Стэн достал из нагрудного кармана сложенный вчетверо лист пергамента и протянул Дурслю через стол.
Вернон надел щегольские очки в тонкой золотой оправе, развернул пергамент и вчитался.
Спустя некоторое время он поднял на Стэна ошеломленный взгляд.
— Только не говори, что я должен...
Стэн выставил вперед ладони, словно защищаясь.
— Не должен. Но я не могу себе представить никого, кто мог бы с этим справиться. Кингсли не может — понятно почему. Поттеры, сам знаешь, ждут ребенка.
— МакГонагалл?..
— Она взяла четверых, хотя она в возрасте, и ее отговаривали. Уизли, — предупредил Стэн следующий вопрос, — взяли пятнадцать. С ней, — он кивнул на пергамент, — вряд ли справится кто-нибудь кроме вас.
Вернон молчал. К такому жизнь его не готовила.
Он встал и прошелся по кабинету, снова остановившись у окна. Спустя минуту к нему присоединился Стэнли, и они некоторое время в тишине рассматривали сад.
— Петунье нужна помощь, — негромко сказал Стэн, стиснув плечо друга. — К тому же она сама проходила эту процедуру и сможет помочь ей. И не забывай — она старшая в роду, за ней останется Долг жизни.
Вернон покосился на него и... молча покивал, соглашаясь.
* * *
Спустя несколько дней Вернон уже пожалел, что дал согласие на эту авантюру. Петунья была не в восторге, хотя и согласилась в итоге, что подобное им по силам и сулит немалые выгоды. Гарри был в ужасе и с таким пылом пытался уговорить дядю изменить решение, что их добрые отношения вновь оказались под угрозой. Даже Дадли отнесся к предстоящему их семье испытанию с сомнением, хоть он и не был до конца в курсе прошедших событий, да и большую часть времени проводил на соревнованиях: он таки занялся боксом профессионально, хотя получил традиционное магическое образование в Шармбатоне. "Одно другому не мешает," — заявил Даддерс, выиграв первый бой на профессиональном ринге.
Но отказываться было неправильно — Вернон это чувствовал всем своим существом. Он знал, что выбрал хоть и трудный, но единственно верный путь — как знал это тридцать лет назад, вступая в командование операцией по уничтожению Реддла.
Однако уверенность в своей правоте не добавляла ему спокойствия, и Вернон нервно расхаживал по гостиной у камина в ожидании новостей от Стэна.
В дверях зашуршало.
Дурсль повернул голову к источнику шума и вопросительно нахмурился, увидев перепуганного домовика.
— Си-иятельный лорд, там... просительница, — пролепетал эльф, дрожа всем телом, — с ре-екомендательным письмом от... от го-господина заместителя...
— Проводи, — нетерпеливо перебил его Вернон, решив как можно скорее закончить с неприятной процедурой.
Эльф придушенно пискнул и исчез.
Вернон усилием воли заставил себя успокоиться и замер чуть сбоку от камина — вошедшая будет видеть лишь его силуэт, тогда как сама будет освещена прекрасно.
И вот раздались тяжелые размеренные шаги, почти заглушающие тихое шлепанье домовика. На пороге появилась женщина — густая копна черных с проседью волос, надменный взгляд из-под тяжелых век, царственная осанка. Вернон, не таясь, тяжело вздохнул. Ничего в ней не изменилось.
— Лорд Дурсль, — густым голосом приветствовала она хозяина. — Я к вам с рекмендацией от господина Шанпайка. Меня зовут Беллатрикс, — добавила она, не скрывая ехидной усмешки, и изящным жестом протянула ему свиток с фиолетовой министерской печатью.
