ПрологЮноша развалился в кресле, тщетно пытаясь скопировать сытую вальяжность своего предшественника. Безуспешно, разумеется — слишком молод и неопытен. Сколько там ему? Девятнадцать? Впрочем, его неуверенность была бы видна, даже если бы парнишка сидел, сложив руки на коленях, или стоял на голове. Матёрого профи всегда выдаёт опыт — у блондина со светло-голубыми, словно выцветшими глазами, его явно было недостаточно.
— Настоятельно рекомендую отрастить и завить бакенбарды. Без завитушек эффект совершенно не тот.
Новый Реборн серьёзно кивнул, и Савада с лёгкой тоской подумал, что предыдущий пристрелил бы его на месте за такие слова. До сих пор не верилось, что старый хамелеон отправился на тот свет два года назад, а новый не походил на него ни внешностью, ни характером. С другой стороны — наверное, так и должно быть, если Реборн выбрал в наследники именно этого.
— Благодарю вас за то, что согласились встретиться со мной.
Тсуна кивнул, вытягивая сигарету из полупустой пачки. В кафе, в котором они встретились, курение было запрещено, но Реборн арендовал отдельную кабинку и обещал заплатить за всё, так что мужчина не беспокоился о штрафе. Никотин помогал сосредоточиться, дарил спокойствие и лёгкость в теле. Тсуна выкуривал по пачке в день, и Хибари регулярно мыл ему мозги на тему того, что напарник скоро сдохнет от рака.
— Что случилось?
Реборн никогда не приходит просто так. Иногда его нанимают убивать, и тогда жертва даже не подозревает о визите. Иногда его зовут учить, и в этом случае выбранный неудачник будет выть от ужаса, жалея, что не попал в число счастливчиков из первого списка. Такое происходит редко, очень редко — мало кому по карману курс обучения от криминального репетитора, но результат всегда блистателен. Суровые Боссы, легендарные доны — самые опасные люди этого мира всегда обучались у Аркобалено, а Реборн считался лучшим из них. Но было ещё кое-что, с чем репетитор-киллер мог придти в чужой дом. Этот случай был настолько редким, что мало кто верил, что это может произойти на самом деле.
Юноша еле слышно вздохнул, а потом всё-таки сменил позу, становясь серьёзным и собранным молодым человеком.
— Мне нужна помощь, синьор Савада. У меня возникли… проблемы, а мой предшественник говорил, что, если подобное произойдет, я должен обратиться к вам.
Тсуна усмехнулся, немного отклоняясь назад. В кабину зашла официантка — она покосилась на сигарету в его руке, но оставила происходящее без внимания. Они заказали не очень много, так что пауза не продлилась долго. Как только официантка вышла, Савада стряхнул пепел на пол.
— Удивительно, что он выбрал именно меня. Всё же, я был единственным провалом в его карьере.
Тсуна никогда не забудет, как впервые увидел Реборна в свои тринадцать лет. Тогда он и не подозревал, что произойдет с его жизнью после появления жилистого мужчины в оранжевой рубашке, чёрном смокинге и шляпе, и только и делал, что косился на завитушки из бакенбардов. Он стал последним творением предыдущего Реборна — старому хамелеону было сорок шесть, когда он взялся за его обучение, и шестьдесят один, когда он покинул этот мир. На Саваду возлагали огромные надежды, которые не оправдались — когда все пять учеников предыдущего Реборна собрались на его похоронах, зрелище было презабавным. Дон Каваллоне, наркобарон, глава террористической группировки на территории ОАЭ, ещё один дон — и он, детектив Савада, не получивший ни одного повышения к своим тридцати годам. И именно там Тсуна впервые увидел маленького, дрожащего блондина, который сейчас сидел напротив и с напряжением ждал ответа.
Сигарета кончилась, Тсуна затушил её в соевом соусе и раскурил ещё одну.
— Сделаю всё, что в моих силах. Рассказывай.
Реборн немного нервно поправил оранжевую рубашку, слегка прикоснулся к шляпе и тихо вздохнул.
— Так получилось, что у меня украли… информацию. Очень нужную мне информацию. След, который можно найти, не выдавая себя, обрывается здесь, в Японии, а я не могу действовать открыто.
Тсуна удивлённо присвистнул, по-новому разглядывая визитёра. Первым опорным столпом Аркобалено всегда была информация. У репетиторов-киллеров можно было найти компромат на каждого человека на земле, а на соседней полке — его же полную биографию. Аркобалено знали всё обо всех, и это было непреложной истиной. Так с каких пор у Реборна можно красть документы, и он скрывается, а не устраивает публичную казнь?
Парень явно почувствовал его недоумение, вздохнув ещё сильнее.
— Дело в том, что это не «архивная» информация. Видите ли — в документах, украденных из моего хранилища, содержится компромат на Бьякурана, нынешнего Босса семьи Джессо. Если я верну украденное, его казнят. Если нет, семья Джессо поглотит Джиглио Неро.
Тсуна так сильно удивился, что забыл стряхнуть пепел с сигареты.
— Эй, парень — а с каких пор Аркобалено лезут в дела Семей?
Второй опорой для силы и существования Аркобалено была беспристрастность. Репетиторы-киллеры всегда были одиночками, они никогда не работали с конкретной Семьёй и никогда не продавали имеющуюся у них информацию, даже за баснословные деньги — и именно поэтому уважаемые доны не боялись отдавать им свой молодняк. Аркобалено выдаёт своему творению минимум информации — но даже этих кусочков достаточно, чтобы изменить мир.
Новый Реборн помрачнел и надвинул шляпу на лоб.
— Нынешняя глава Джиглио Неро — родная дочка моего предшественника. Я не могу не вмешаться.
О. Конечно. Омерта. Недоумение и злость тут же испарились — новый Реборн был обязан помочь дочери старого Реборна, также как и сам Тсуна был обязан содействовать несчастному блондину. Законы Мафии прочны, как камень, и понятны, как алфавит — а вот для их исполнения требовалось извернуться.
— Она ничего не знает, конечно же — ни о своём происхождении, ни о планах Джессо. И, разумеется, я не могу открыто обвинить Бьякурана в воровстве или убить его, потому что это будет нарушением нейтралитета. Как видите, синьор Савада, я в затруднении.
Юноша развёл руками, на секунду раздвигая полы пиджака и показывая пистолет. Да уж — ситуация, в которой он оказался, явно была не из приятных.
— Хорошо. Сообщи мне имена и хвосты, за которые я смогу зацепиться. Но многого не жди — я всего лишь полицейский у чёрта на куличиках, и не имею связей с центром и Токио.
Савада действительно был не лучшим кандидатом для поисков. Он вышел из дела десять лет назад, после Церемонии Наследования, и с тех пор почти не поддерживал контакта с Мафией. Он знал не больше любой шестёрки, вёл законопослушную жизнь в Японии и всячески избегал криминальных районов, когда совершал своё ежемесячное путешествие в Палермо.
Реборн тут же достал папку с собственной печатью, безропотно протягивая её Тсуне.
— Вот. Здесь расписан путь, который мне удалось проследить до Японии, а также досье на семью Джессо — не очень подробное, но вам должно хватить. Пожалуйста, позвоните мне, когда что-нибудь узнаете — телефон не изменился.
Юноша встал, показывая, что разговор закончен, и полез в свой дипломат. Тсуна лениво листал папку — судя по всему, было ограблено испанское хранилище Реборна. Нанятая группа воришек сразу же была уничтожена, документы кочевали по странам и рукам, пока человек под кодовым именем «Кикё» не прошёл контроль на самолёт до Токио. Этот человек точно сел на своё место, и документы были при нём — однако, кажется, он не сходил на землю, и его следы обрывались у паспортного контроля. Что же, всё понятно — по крайней мере, у Тсуны были имена и место, откуда следовало начинать.
— И ещё кое-что, синьор Савада. Я знаю, что говорят, и как вы сами относитесь к тому, что произошло десять лет назад — но мой предшественник всегда считал, что вы стали самым совершенным из его творений. Он часто повторял мне, что, если бы вы захотели…
Тсуна махнул рукой, прерывая чужую лесть.
— Не захотел. До связи.
Хибари, разумеется, ждал его снаружи. Стоял, опираясь на их общую машину, с демонстративно скрещенными руками. Недовольно зыркнул на очередную сигарету в его руках, поёжился и глубже зарылся в горло водолазки. Его нахохленность, как и всегда, вызывала тень улыбки — Ёж мёрз в любое время года, и даже сейчас, в конце августа, носил только тёплые носки и длинные рукава. Напарник всегда носил тёмные водолазки или свитера разной степени теплоты, соединяя их со светлыми брюками костюмов и идеально начищенными туфлями. Идеальный внешний вид — диаметральная противоположность Тсуниным желтовато-белым рубашкам и костюмам всех оттенков коричневого. По неведомой причине, он всегда выглядел неряшливо — галстук развязывался, рубашка вылезала, а брюки и пиджаки безбожно мялись. Полные противоположности друг друга — на эту тему было создано множество анекдотов, до сих пор ходящих по управлению.
— И чего он от тебя хотел?
Тсуна с сожалением выкинул недокуренную сигарету и сел на переднее пассажирское сидение — курение в их машине было чревато внезапной смертью от полированных тонфа. Хибари быстро проверил колёса, двигатель, заглянул в багажник и сел за руль.
— Ну как сказать… Кажется, у нас появилась работёнка.
