Глава 1Этот вечер в Шотландии выдался теплым. Солнце клонилось к закату, и по воде бежала рябь от легкого ветра. Озеро в это время года выглядело на удивление уютно. По поверхности плавали желтые и красные листья, кружась и сталкиваясь. Было похоже на живое лоскутное покрывало, накинутое на воду чьей-то небрежной рукой.
Малфой сидел на берегу, выполняя домашнее задание по Трансфигурации. Это была долгая и утомительная, но необходимая работа. Сложно придерживаться некоего уровня, когда все и вся против тебя.
***
После Победы их семье выпало немало испытаний. Нет, ни отца, ни его самого в Азкабан не отправили. Но последовавшие за Всеобщим Ликованием рейды на дома Пожирателей были немногим лучше. Обыски проводились чуть ли не ежедневно, как будто в доме могло внезапно появиться что-то противозаконное. Пару раз так и случалось. Драко вовремя взглянул на каминную полку, на которой нечто привлекло его внимание. Он не знал точно, что это за предмет, но о его предназначении мог догадываться. Устрашающего вида артефакт, похожий на кубок, отливавший рубиновым цветом, не принадлежал их семье и не мог находиться там, где находился. К счастью, старший Малфой был дома. Не прикасаясь к подозрительному предмету, Драко позвал отца, который предпринял все необходимое, чтобы убрать подкинутый «компромат». Второй раз нечто подобное было найдено в комнате самого Малфоя-младшего и общими силами ликвидировано.
Не проходило и нескольких дней, чтобы у ворот не материализовывался кто-то в строгой серой мантии, свидетельствующей о принадлежности ее владельца к классу министерских крыс. Они бесцеремонно вламывались в дом, обрыскивали и обнюхивали все углы в доме. Поднимались на чердак и спускались в подпол. Воздействовали на пол просвечивающими заклинаниями – благо, не вскрывали. Таскали обоих мужчин на допросы – снова и снова, пока Драко не начинало тошнить от Министерства, его служащих, его стен и пола, в который он упрямо пялился во время своих ответов. Хотелось сбежать из страны, с острова. Подальше. Было нельзя. И дело было не в аппарации – ее хоть и прослеживали, но в то время у крыс было слишком много других забот, чтобы следить еще и за перемещениями замученного восемнадцатилетнего парня. Дело было в тех крохах чести семьи Малфой, которые еще можно было сохранить.
По вечерам они всей семьей собирались в гостиной и тихо разговаривали. Несмотря на плачевное состояние, Драко в такие моменты было очень хорошо. На дворе стояло лето, и окна были нараспашку. Можно было слушать, как шелестит листва, и как мама читает книгу для них с отцом. Можно было закрыть глаза и представить, что ничего не было и нет: ни Лорда, ни войны, ни Поттера с Дамблдором.
Поттер… Великий Поттер и его Команда.
В конце июля слизеринец получил письмо. Адресантом значилась Гермиона Грейнджер. Хотел было порвать, не читая. Но мало ли, какие чары наложены на письмо. Да и вообще – природное любопытство подталкивало узнать, что от него потребовалось несносной гриффиндорке. Развернув пергамент, Малфой пробежал глазами по строчкам. Так, «… о тебе редко что можно услышать…», «…давай забудем взаимные обиды…», «…родители…», «…необходимо…», «…до сентября…». Чертова Грейнджер с ее сожалением. Чего Драко точно не любил, так это жалости к своей персоне. Это обостряло чувство слабости и беспомощности. Чертов Гриффиндор с его всеобъемлющим великодушием и всепрощающей любовью. Скомканный пергамент полетел в угол комнаты. Драко подошел к высокому окну, распахнул створки и вдохнул прохладный воздух сумерек. Стоял так довольно долго, успокаиваясь, остывая после вспышки ярости. Воздух был свеж, наполнен запахами влажной от вечерней росы травы, цветов в саду, которые раскрывались ближе к полуночи, не по сезону рано созревших яблок.
До сентября… Ну конечно, сентябрь, школа. Неизвестно еще, будет ли продолжено обучение всех тех, кто не смог окончить школу из-за войны. Возможно, им вышлют аттестаты заочно. Раз выжили и сражались, значит, обучение прошло успешно и может быть применено на практике. А если их поток и вернут в школу, – навряд ли его, Малфоя, сына Малфоя, пригласят поучаствовать в учебном процессе. Ладно, сейчас для него важнее всего семья. Он должен быть рядом и помогать изо всех сил.
Драко прошелся из угла в угол, потом обратно, потом пересек комнату крест-накрест. В конце концов носком ботинка он пнул что-то, что при ближайшем рассмотрении оказалось злосчастным письмом. Что ж, ты сама этого хотела, Грейнджер. Нет, дружескую переписку ему налаживать явно не хотелось – еще этой напасти не хватало. Но ответить стоило. Вежливый ответ возник на пергаменте быстро. Сдержанная благодарность за проявленное участие в его нелегкой судьбе, согласие с предложенным перемирием, даже, прости Салазар, привет Поттеру и Уизли. Росчерк пера. Сургуч. Печать.
Все.
За август совы принесли еще два письма от Грейнджер и одно – уж о ком бы не подумал никогда – от Денниса Криви. Душещипательно-примирительные письма от гря… гриффиндорки были вежливо «потеряны совами в пути», а вот от мальчишки письмо заинтриговало. Вскрыв конверт, Малфой достал письмо и приложенные к нему фотографии. В самом послании младшего Криви к «Уважаемому мистеру Малфою» говорилось о любви старшего брата к фотографированию всего и вся. В общем, как понял из всего этого чернильного сумбура адресат, после героической смерти Колина Криви его младший брат перебирал вещи своего идола. И, наткнувшись на несколько непроявленных фотопленок, решил продолжить славное дело фотоискусства. В письме было лирично изложено о порыве Денниса отослать получившиеся фотографии всем тем, кто присутствует на снимках. Драко потянулся за фотографиями, спрятанными в стол для рассматривания «потом». Не рассчитав силы, дернул ящик на себя слишком резко, отчего тот слетел с пазов, и фотографии вместе с другим милым сердцу бумажным хламом разлетелись по комнате. Ползая по ковру, Драко собирал волшебные фотографии, рассматривал их. Вот момент, когда он был бессовестно превращен лже-Грюмом в хорька, а тут – трибуны во время второго этапа Турнира Трех Волшебников. Хм, а здесь – и слизеринец поморщился – на его мантии приколот значок Инквизиторского Отряда Амбридж. Или вот, измученный и уставший, он бредет по коридору в компании двух очаровательных девчушек. Крэб. А вон та – из раннего. Драко с довольной ухмылкой на фоне стены с кровавой надписью о Тайной Комнате и наследнике Слизерина.
Фотографию, на которой была запечатлена в победное утро запуганная, тесно жмущаяся друг к другу троица: отец, мать и сын, он засунул во внутренний карман пиджака. Чтобы не забыть то, ради чего он остается.
На исходе августа прибыло письмо, которое радостно сообщало о приглашении мистера Малфоя к обучению на седьмом курсе в Школе Чародейства и Волшебства «Хогвартс». Перехватило дыхание и предательски защипало в глазах. Все-таки прощен, принят. Нет, не так. До этого еще жить и жить, стараться как может. Но он возвращается туда, где будет проще. И ох как не просто.
***
Солнце безуспешно пыталось согреть землю последними, еще не исчезнувшими лучами, и от воды потянуло простудной сыростью. Время возвращаться в подземелья. Там не менее и не более одиноко, чем здесь. Но само по себе осознание возвращения в Хогвартс согревало даже в послезакатных сумерках. Он смог. Они смогли.
TBC
Глава 2В подземельях всегда холодно. Сырость была скорее воображаемой, чем действительно существующей. Несмотря на расположение гостиной факультета непосредственно под озером, помещение было в полной безопасности от влаги. Не была бы она защищенной заклинаниями – ее затопило бы давным-давно. Какая уж тут сырость. И без нее пробирало до костей – холод, изолированность от остальных факультетов, взаимное недоверие. Вот уж действительно – змееподобное существование. Максимальное проживание жизни с минимум затраченных усилий. Стараться сохранить все то тепло, которое удается накопить, урвать у окружающего тебя мира. Тем более странным казалось стремление Драко вернуться туда, где царила такая атмосфера. Но это был дом.
В общей гостиной было тихо – никакой суеты и шума, смешков и детской возни. Порой возникало ощущение, что все, попадающие на Слизерин, серьезны априори. Нет, не совсем. Первый и второй курсы все еще остаются детьми и ведут себя соответствующе, но только в какой-то своей, только слизеринцам известной, манере. Сейчас же не было и того.
Войдя в гостиную, Малфой направился к камину, где потрескивал огонь, и было хоть сколько-то тепло. Излюбленное кожаное кресло было свободно, что не могло не радовать. Хорошо. Доделать задания по Травологии и Чарам, а затем можно немного отдохнуть. Заканчивая эссе о ядовитых болотных растениях, Драко уже еле водил пером по пергаменту. Ему отчаянно хотелось спать. Усталость накатывала волнами и не давала сосредоточиться на тексте. Поставив точку, слизеринец с облегчением вздохнул и устроился с ногами в кресле, удобно откинувшись на мягкую кожаную спинку. Часы пробили полночь, и нужно было перебираться в кровать, иначе с утра все тело будет ныть. Но, Салазар, было чертовски лень не то, что подняться – пошевелить рукой и то представлялось проблемой. В конце концов, моргнув еще раз, парень закрыл потяжелевшие веки и уснул.
Пелена дыма или тумана – не разберешь. Глаза слезятся от запаха и ужаса происходящего вокруг. Крики давят на мозг, раздирают барабанные перепонки, и хочется убежать и спрятаться. Но ты только несешься вверх по лестнице, гонимый тупой мыслью о задании, к которому давно готовился. «Экспеллиармус!» - и директор обезоружен, хотя и пытается разговором заставить повернуть с давно выбранного пути. «Я не боюсь!». И снова туман, этот бессмысленный разговор и подкатывающая к горлу тошнота. Гадко. Появляются другие, с искаженными лицами, хозяева. Решительная, оттесняющая в сторону рука Профессора. «Авада Кедавра!». Вопль и бег. Огонь, везде огонь и жарко, просто нестерпимо. Еще усилие, бег скорее машинальный, чем осознанный, потому что ног уже не чувствуешь. Он кричит, кричит громко, падает в темноту.
И просыпается.
Огонь в камине разгорелся, и потому в кресле, придвинутом ближе – жарко. На часах – половина третьего. Это был сон, всего лишь сон. О том, что уже произошло.
***
Наутро голова болела нещадно, как после Огденского виски. И так же, как и после алкоголя, было дурно. Подставив шею под струю холодной воды, Малфой почувствовал себя лучше. Строгий утренний распорядок заставлял переключиться с посторонних мыслей на насущные дела. Никогда не случалось такого, чтобы Драко выходил из слизеринской гостиной растрепанным или несобранным. Только не сейчас, когда нужно держать себя в руках – и это значит быть собранным в любой ситуации и во всем. Сегодня предстояла встреча с директором МакГонагалл, чего он ждал уже неделю. Он опасался этой встречи, опасался разговора и необходимости отвечать на те вопросы, о которых он не имел ни малейшего представления. Но не смотря ни на что Профессор МакГонагал, характером, пусть и мимолетно, напоминавшая Снейпа, внушала ему уважение. Она была строга, но это не раздражало и не настраивало против нее самой. Серьезное отношение к делу, к преподаванию, а позже – и к должности директора Школы, было тем, чего ждали от руководителя. Но вспоминался и ее нрав, внезапно проявившийся перед школьниками на пятом году его, Малфоя, обучения. Истории о словесных перепалках Абридж и Профессора, а также о некоем совете Пивзу разлетались по всей школе в течение часа. Тогда это шокировало и возмущало, сейчас – приятно удивляло и вселяло надежду на благополучный исход встречи. Хотя чересчур сильно надеяться Драко разучился давно.
Зал встретил слизеринца будничным гомоном. Студенты Хогвартса общались, передавая друг другу последние новости, шутя и споря. Слизеринский стол, и без того малопривлекательный для остальных студентов, сейчас казался тихим и мрачным. За ним не смеялись, не рассказывали друг другу баек, не разговаривали в полный голос. Драко занял свободное место рядом с Гойлом и молча уткнулся в тарелку. С прилетом сов студенты оживились. Новости из дома волновали всех. Вот кое-кто улыбнулся и начал пересказывать что-то соседу, кто-то посерьезнел, а у кого-то потекли слезы. Им сложно. Вот и сова мамы – красивая и ухоженная, с привязанным к лапке свертком. Уголки губ приподнялись – сладости. Хоть что-то в этой жизни остается неизменным. В письме говорилось, что дома все хорошо. Настолько, насколько это возможно на данный момент. Из Министерства, слава Мерлину, сообщения не приходят, равно как и агенты. Еще несколько строк ровным, красивым почерком, нежных материнских фраз. Ниже – приписанная отцом просьба быть осторожнее. Общее прощание и ободрение. Драко с легкой улыбкой осторожно сворачивает письмо и кладет в сумку меж учебников. Перечитает в спальне, когда закончатся занятия и будет сделано задание. Закончив завтрак, парень спешит на первый урок, до которого остается всего семь минут.
Подходя к лестнице, Малфой слышит свою фамилию, произнесенную нарочито громко. Так не просто зовут – так бросают вызов. Развернувшись, он видит гриффиндорских шестикурсников, скалящихся в его сторону. Группа из шести человек, перебрасываясь неприятными фразами о его родном факультете и студентах, буквально надвигается на него. Зрелище настолько помпезное, что выходящие из зала школьники толпятся, чтобы поглазеть на разыгравшуюся сцену. Оскорбление за оскорблением, но Драко холодно смотрит на них, не сходя с места и не отвечая на выпады. Уйти не позволяет гордость, ответить – строчка в письме, приписанная отцовской рукой. Из зала вылетает Грейнджер, что-то кричит парням, но те уже подошли слишком близко, и один из них, проходя мимо, якобы случайно плечом толкает Драко. Задевает так сильно, что сам слизеринец пошатнулся, а сумка упала с плеча и разорвалась. Учебники выпали.
- Что, Малфой, семейный бюджет дал трещину? – Салазар, только бы сдержаться.
- Заткнись, Пикс! С ума сошли – устроили тут бесплатное представление. Нашли время. Пятьдесят баллов с Гриффиндора. И будьте уверены, что без вызова к директору тут не обойдется, – Грейнджер буквально влетела на импровизированную сцену, метая молнии. Наверное, это действительно первый раз, когда Малфой был благодарен старосте школы.
Как ни странно, на этом инцидент себя исчерпал, учебники были собраны, сумка восстановлена, опоздание на урок замяли.
После уроков в гостиной стоял необычный гвалт, обсуждалось утреннее происшествие. Выслушав парочку не самых блестящих мнений о том, как ответить на выходку гриффиндорцев, Малфой кратко попросил Факультет забыть и не пытаться поднять этот вопрос вновь. Ворча, сокурсники кивнули и принялись за повторение, зубрежку, разговоры на отвлеченные темы и прочую болтовню. Поставив злосчастную сумку на пол, Драко уселся в кресло, чтобы перевести дух. Через полчаса его ждала директор. Привести мысли в порядок и успокоиться – все, что сейчас было нужно. Внезапно его отвлекли, причем не самым тактичным образом – просто встав между ним и камином. Подняв глаза, младший Малфой увидел блондинку, которую, кажется, звали то ли Астерия, то ли Астория.
- Что тебе? – грубо, слишком грубо. Срочно настой ромашки, иначе не видать ему спокойного общения с МакГонагалл.
- Не мне. Тебе, – в протянутой руке – конверт. - Ты выронил там, у лестницы, - передала пергамент, отвернулась и пошла к выходу.
Мэрлин, как же некрасиво. И стыдно.
Подняться из кресла и сделать всего несколько шагов – пересиливая внезапную гордость.
- Погоди. Ты… Астерия?
- Астория, - через плечо.
- Да, прости. Астория, я бы… Эммм… Извиниться хотел. И – спасибо, - разворот на каблуках обратно к креслу и ее тихое «Пожалуйста».
Глава 3
У директора слизеринцы появлялись редко. Частично это объяснялось тем, что его кабинет располагался слишком далеко от подземелий, чтобы устраивать еженедельные визиты. Расстояние было внушительным – из подземелий в башню через бессчетное количество лестничных пролетов, ступенек и переходов добираться было долго, тем более, что с вопросами всегда можно было пойти и к декану факультета.
Малфою было все равно. Он просто шел, думая, о чем надо будет говорить, как смотреть и что объяснять. Драко привык высчитывать, думать на ход вперед. Но сейчас мысли путались, он волновался.
Подойдя к горгулье, он остановился в нерешительности. Но смысла медлить не было. Он воздохнул, приготовившись заявить о своем приходе, но тут его окликнули. Профессор МакГонагалл стояла за его спиной и выжидающе смотрела на студента.
- Добрый день, мистер Малфой.
- Добрый день, профессор.
- Вы вовремя. Проходите, - директор сделала приглашающий жест, горгулья отъехала в сторону, и Драко поднялся на винтовую лестницу. МакГонагалл зашла следом, и когда лестница начала, вращаясь, подниматься, горгулья закрыла вход, встав на прежнее место.
Войдя в кабинет, профессор заняла место за столом, указав Драко на стул напротив. Тот сел и выжидающе посмотрел на директора.
- Профессор?
- Да, мистер Малфой, я хотела поговорить с Вами, и это не требует отлагательств. У меня есть к Вам вопрос: как Вы чувствуете себя, вернувшись в Хогвартс?
Малфой ошарашенно посмотрел на директора. Сказать, что он был удивлен вопросом – ничего не сказать. Он ожидал разговора о давешнем происшествии, об учебе, о перемене места учебы. Но только не вопроса о том, что он, Драко Малфой, чувствует.
- Спасибо. Кхм, спасибо, все нормально, - это была неправда, но так было намного спокойнее. Это было необходимо.
- Мистер Малфой, мне не нужна радужная история о том, что все в порядке, потому что я знаю, что это не так. Мисс Грейнджер…
- Мисс Грейнджер? Она сегодня уже была у Вас?
- Да, староста школы рассказала мне о том, что произошло перед Большим залом сегодня утром.
- Вы ждете объяснений, профессор? – что, неужели необходимо объясняться и сейчас?
- Нет, меня посвятили во все подробности, я думаю, что мне достает деталей, чтобы представить полную картину. Я прекрасно осведомлена о поведении студентов факультета Гриффиндор. Так что просто постарайтесь ответить на мой вопрос. Честно.
Он оторвал взгляд от окна и перевел его на директора МакГонагалл.
- Хорошо, профессор. Я постараюсь, - он запнулся, не зная с чего начать. – Я чувствую себя в школе как дома. Только, профессор, это дом, в котором все вывернуто наизнанку. Вы же знаете, что факультет Слизерин и так не пользовался особой популярностью. Но раньше это никого не волновало.
- А многих это волнует сейчас? И в чем это проявляется? – профессор посмотрела на студента поверх очков, всматриваясь в его лицо, будто пытаясь поймать выражение глаз.
- В том, что произошло. Это не то, что было раньше, это никого раньше не задевало настолько. Были стычки между отдельно взятыми студентами, и проблемы быстро себя исчерпывали. Но если подобные конфликты будут происходить дальше, то весь факультет можно будет расформировывать. Никто не захочет возвращаться в школу.
- Но Вы же вернулись.
Драко становилось не по себе. Он как будто снова очутился на допросе в камере Министерства. Пальцы вцепились в подлокотники, но лицо оставалось спокойным. Вздохнув, он продолжил:
- Сейчас мне прежде всего необходимо получить образование. Ради этого я готов претерпеть подобные стычки. Тем более, что это не самое страшное, что можно пережить. Профессор, я бы хотел, чтобы на собрании старост был поднят вопрос о терпимости других студентов к факультету Слизерина, иначе…
- Вот сами его и поднимите, - директор МакГонагалл поднялась из кресла и подошла к окну, откуда открывался вид на поле для квиддича. Драко непонимающе смотрел на нее. В комнате воцарилось молчание.
- Я не понимаю…
- Чего, мистер Малфой? – Минерва МакГонагалл отвернулась от открытой рамы и, скрестив руки на груди, внимательно посмотрела на собеседника.
- Меня допустят на собрание, чтобы я произнес, о, Мэрлин, эту пламенную речь? Меня не будут слушать, и Вы это прекрасно знаете.
- А Вы прекрасно осведомлены, что у каждого старосты есть право голоса, и что каждый староста волен взять слово и высказать те пожелания или идеи, которые необходимо рассмотреть. Или Вы уже забыли?
- Профессор, но я не являюсь старостой, - это что – игра такая? Или «гриффиндорской» директрисе уже недостает памяти? Или здравого смысла?
- Кто Вам сказал это, мистер Малфой? К Вам прилетала сова с письмом о снятии Вас с поста старосты факультета Слизерин Школы Чародейства и Волшебства «Хогвартс»? Или Вы сами написали прошение об отказе от полномочий?
- Н-нет, профессор.
- Тогда, я думаю, вопрос можно закрыть. Окажите любезность и произнесите нечто, хоть отдаленно напоминающее Вашу нынешнюю речь на ближайшем собрании старост факультетов. Точное время проведения спросите у старосты школы.
Директор вернулась за стол, давая понять, что разговор закончен. Драко уже откровенно уставился на директора, которая заполняла какие-то документы.
- Что-то еще, мистер Малфой?
- Но я не понимаю, как такое возможно. После всего, что произошло, всего, что моя семья…
- А что Ваша семья? Пострадала во время войны, и теперь Вы не можете выполнять обязанности старосты?
- Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю, профессор МакГонагалл! – этот разговор начинал постепенно раздражать Малфоя.
- А Вы сами понимаете? Вы – умный студент, и должны осознавать, что раз Министерство позволило Вам остаться в школе, то Вас считают по меньшей мере обязанным продолжить обучение. А уж оказавшись здесь, в школе, все студенты равны. А раз Вы равны, скажем, с Дафной Гринграсс, которая, кстати, является старостой девочек вашего факультета, то и прав у Вас столько же. Равно как и обязанностей. Так что возьмите у профессора Слагхорна значок старосты и принимайтесь за работу. У Вас еще есть ко мне вопросы, мистер Малфой?
У Малфоя были вопросы. Но их было теперь так много, что выбрать какой-то один представлялось трудным, ему необходимо было подумать.
- Я думаю, что я узнал все самое необходимое. Спасибо, профессор.
Директор кивнула.
- Всего доброго, мистер Малфой. Не смею Вас больше задерживать.
- До свиданья, Профессор МакГонагалл.
Когда за Малфоем закрылась дверь, у него появилось желание прислониться к холодной стене и сползти по ней на пол. Он устал. Он хотел уйти отсюда подальше. Нужно было обдумать то, что он только что услышал. К озеру, ему нужно было пойти к озеру. Там сейчас никого.
***
Уже на подходе он заметил, что ошибся. Под дубом у причала кто-то сидел на траве и, видимо, был занят чем-то, Салазар побери, чем-то чертовски важным, чтобы быть именно здесь, а не где-то еще. Малфой не собирался ни с кем делить свое одиночество и свое озеро. Надо было как-то отправить отсюда этого нахала, посмевшего занять его, Драко Малфоя, место.
- Что ты тут делаешь? Сейчас обед…
- А на каких правах ты, собственно, интересуешься?
Сидящий повернул голову, и Малфой встретился лицом к лицу с Асторией Гринграсс, которая с интересом наблюдала за ним. Он вздохнул, провел рукой по волосам и опустился рядом на траву.
- Я уже объяснил, что идет обед. И здесь никого не должно быть. Потому и спрашиваю.
- А я уже поинтересовалось, с какой это стати ты спрашиваешь меня, да еще и таким тоном.
- Потому что старосте факультета положено интересоваться такими вещами, знаешь ли.
- Мммм, так то старосте… Погоди, а ты что...
- Кто.
- Что?
- Кто. Я – Драко Малфой, староста Слизерина, а не учебник по зельям.
- Черт, кто тебя учил разговаривать?
Раздражение от разговора с директрисой, которое, казалось, утихло после долгого пути с седьмого этажа на первый, вернулось. Хотелось встать, уйти в комнаты. Но еще больше - заставить уйти ее.
- Слушай, я устал, мне хочется посидеть в тишине.
- Не буду тебе мешать. Кстати, ты первый отвлек меня.
Девчонка отвернулась, устроилась поудобнее и взяла пергамент с явным намерением продолжить свое индивидуальное обучение. Это было уже слишком.
- Я же сказал, что хочу в тишине побыть. И в спокойствии. Один.
- Так успокойся. А я тебе и не мешаю. Но это не взаимно, к сожалению.
- Не могла бы ты пойти куда-нибудь в другое место позаниматься своими Чарами или что там у тебя?
- Руны. Нет, не могла бы. Я первая сюда пришла и намереваюсь здесь и прозаниматься, не отвлекаясь на всякую ерунду.
Пффф… Стоило взять себя в руки и успокоиться, но никак не получалось.
Черт.
- Хорошо. Тогда когда соберешься оставить это озеро и меня один на один, то будь добра передать сестре, что мне с ней нужно сегодня встретиться в гостиной и поговорить насчет наших дел.
- Хорошо, я передам. Что-то еще? Кофе?
- Я тебя прошу только о небольшом одолжении. Неужели это так сложно?.
- Ты всегда так «просишь»?
Хотелось найти дубину. Потяжелее. Или выпустить в нее проклятье.
- Я прошу тебя, просто передай сестре.
Девушка выжидательно посмотрела на него.
- Пожалуйста.
- Хорошо, передам.
Драко не ушел. Он прошел вдоль берега дальше, обогнул пристань и уселся под другим деревом. Но чувство покоя не приходило. Черт, он не хотел быть здесь с кем-то, он собирался побыть один. Совсем. Что ей стоит уйти? Чужое присутствие отвлекало от мыслей о том, что его приняли обратно… Хотелось сказать: «в стаю», но при воспоминании об утреннем инциденте первым на ум приходило слово «свора».
Но вскоре присутствие упрямой слизеринки уже не беспокоило, Драко улегся на траву и уставился в небо. Мерлин, а все-таки это было приятно – осознавать себя снова на своем месте.
Глава 4Когда Драко, сонно щурясь, открыл глаза, солнце уже давно вышло из зенита и зависло над землей, будто не решаясь на закат.
Мысленно отругав себя за то, что так легко поддался сну, Малфой поднялся, отряхнул мантию, подхватил сумку и, широко шагая по пологому склону, направился в Хогвартс. Уроков не было, но были зато другие дела, которые требовали скорейшего разрешения.
По пути в слизеринские подземелья ему, к счастью, никого не встретилось, и он позволил себе расслабиться, отбросить ставшую такой привычной за последнее время настороженность, и теперь создавалось впечатление, что он просто прогуливается до комнаты, чтобы закинуть туда учебники и поболтать в гостиной с друзьями. И хоть это было и не так, сама по себе иллюзия была очень приятной.
***
Дафна сидела на диване и, уткнувшись в учебник, что-то бубнила себе под нос. Малфой хотел сначала ее окликнуть, но, заметив в другой части гостиной Гойла, рядом с которым так кстати было свободное место, обогнул стол и направился к дивану. Хотелось просто сесть и вытянуть ноги.
— Драко? Привет. Что-то ты рано. Думал, Кошка продержит тебя в кабинете до вечера. Что там? – Грэгори Гойл выглядел как всегда. Только совсем непривычно было видеть его одного.
— Я с озера пришел. У МакГонагалл я не больше часа пробыл. Может, меньше. Я – староста.
— Как? В смысле… — Гойл запнулся, — То есть, я рад за тебя. За всех. Но почему?
Малфой вздохнул, понимая, что если даже до слизеринцев – пусть это и Грэг – не сразу доходит, «почему», то что говорить о реакции остальных факультетов.
— Может, кого лучше не нашлось, — Драко вертел в пальцах палочку, подперев другой рукой щеку, — а может — это урок. Не мне — всем. Понимаешь?
— Я… Ну, да, — Грэг кивнул. — В общем, да, понимаю. И что теперь? Бунта ждешь?
— А что его ждать? — нервный смешок, — Он уже в разгаре, это просто новая порция масла в развеселый костер гриффиндорской инквизиции, посреди которого мы… Ну, теперь только я.
Казалось, что Малфой не понимал, что происходит. Что в скором времени придется не раз смотреть на наставленные против него палочки. Он не хотел этого. Да что там, его от одной мысли о новых столкновениях с этими идиотами передергивало.
— Малфой?
— А?
— Я спросить хотел… Ты меня с сентября как будто игнорируешь. Я понимаю — ты занят. Вон, теперь еще и староста…
— Черт. Нда, и правда. Я, если ты вдруг заметил, вообще необщителен с некоторых пор.
— Да уж.
Гойл похрустел костяшками пальцев – как же Драко раздражала эта его привычка. А еще он терпеть не мог светские беседы, особенно такие несуразные, как теперешняя. Но спросить все-таки стоило.
— Как ты сам?
— Терпимо.
— Прости.
— Я все понимаю. Сами все лето дома как в тюрьме просидели. И допросы, допросы. Мама совсем сдала. Знаешь, она же не с отцом, как и твоя. Ну, то есть не с ними. А ее все равно, будто виновата. Что родила меня? Что с отцом? – казалось, Гойла прорвало, наконец-то, после такого трудного молчания, изнурительного и давящего.
— Нет, Грэг, наверное, не поэтому.
— Отец пишет, что ему позволили быть с ней дома, она отказывается от Мунго. Боится, что его заберут, говорит, что она-то никого не спасала.
Так вот в чем дело. Драко в недоумении уставился на Гойла. Хотя, удивляться нечему, пожалуй, не один Гойл думает, что Малфои легко отделались.
— Не могу сказать, что это как-то облегчило
наше лето, Грэг. По крайней мере, это не прошло незаметно для нас. Все-таки мой отец был много ближе к Нему, чем твой. Черт!
Он рывком поднялся с дивана и стал расхаживать перед Гойлом, который уставился в ковер, видимо, пытаясь переварить всю свалившуюся на него информацию.
— Да, наверное, у нас выдалось не самое беззаботное лето, — Малфой посмотрел на Гойла, собираясь сказать что-то, что вернет недавнее спокойствие, — Ладно, не кисни тут. Все образуется. А у меня дела еще. До скорой.
— Нда, — Гойл протянул руку Драко. Рукопожатие было крепким, — Спасибо, Драко. И это. Мы все за тебя. Серьезно.
Малфой отрешенно кивнул Грэгу и, кое-как успокоившись после такого краткого, но довольно эмоционального разговора, подошел к Дафне, которая, видимо, решила устроить себе перерыв.
— Здравствуй, Дафна.
— О, привет, Малфой. Астория уже приходила. Поздравляю, теперь и тебя запрягли. Ну что ж, особо нового сказать пока нечего, — Гринграсс явно нравилось «просвещать отставшего». – Собраний было всего-то два. Одно – в поезде, как обычно. Второе – через день после приезда, насчет первокурсников. Ничего особенного – проверили списки, Грейнджер собрала пароли от гостиных – ну, знаешь, на всякий случай, пробежались разок по инструктажу, и… Да нет, вроде бы все. Сказала, что первое большое собрание будет двадцать третьего сентября, после Осеннего Равноденствия. Любительница знаковых событий, чтоб ее. Боится, что кто-то что-то кому-то решится устроить. И всем ведь понятно – кто и кому. Ладно, до двадцать третьего еще полторы недели, успеем.
Малфой долго терпел эту тираду, прерываемую нелепыми комментариями и, видимо, не подготовленную. Он же просил девчонку предупредить, что собирается поговорить с ее сестрой. Да и эта – не лучше. «Вроде», «кто-то», «что-то».
— Я просил твою сестру – видимо, зря – предупредить тебя, что я собираюсь с тобой насчет всего этого поговорить. Ты можешь точно перечислить темы разговоров на собраниях, и что тебе поручили сделать?
— Да зачем? Малфой, ну что ты так нервничаешь? Времени еще – вагон, да и прошедшие разговоры никого не интересуют, — Дафна только отмахнулась пером.
— Меня интересуют. Перья тебе для чего – поля лекций разрисовывать? Записать пару фраз – не долго, — Малфоя все больше злило все вокруг, стоило бы успокоиться, но он не мог, просто не был в состоянии остудить пыл и мирно обо всем договориться.
— Хватит истерить, я не подписывалась быть старостой. У меня и своих дел невпроворот. Лишний раз я надрываться не намерена.
— Ну и сиди здесь, надеюсь, что ты потом будешь еще в состоянии оторвать себя от этого дивана. А я пойду, узнаю у Грейнджер, что, когда и где. Наверняка о чем-то нужно будет говорить и отчитываться перед старостами других факультетов.
— Ну, если ты считаешь нужным сделать это прямо сейчас, — Дафне явно уже наскучил этот «неинтересный» разговор, и она решила поскорее избавиться от него, Малфоя.
— Я считаю, что это нужно было сделать давно, а теперь нужно успеть подготовить все это. Ты не забыла, надеюсь, что этот год будет несколько трудным для Слизерина, — и, не слушая фырканье коллеги, Малфой отвернулся и вышел из гостиной.
Вышел так быстро, что не заметил идущего навстречу. Зато почувствовал сильный толчок в бок и услышал грохот падающих книг.
— Сдурел совсем?
— С тобой и Салазар бы сбрендил. Гринграсс, скажи, а вас с сестрой специально воспитывали для того, чтобы остальным нервы портить, или это врожденный талант?
— Не цепляйся, Малфой, ни ко мне, ни, тем более, к моей сестре. Ты ее не стоишь, — Астория Гринграсс и не думала собирать рассыпавшиеся учебники и теперь стояла, уперев руки в бока и приготовившись защищаться от любых нападок старосты Слизерина.
— Вот уж действительно, бесценные создания. Ладно, — Драко нагнулся за учебниками, собрал их и аккуратной стопкой впихнул их в руки девушки, — не смею тебя задерживать. Надеюсь, теперь, о, Неприкосновеннейшая, Вы позволите мне пройти и исправить все то, с чем не справилась Ваша драгоценная сестрица?
Буквально отодвинув опешившую девушку с дороги, Драко, разозленный до крайней степени, постарался поскорее скрыться отсюда, куда-нибудь уже деться, где можно выпустить пар и с успокоенными нервами найти Грейнджер.
«В совятню», — подумал Малфой, — «там можно написать ответ родителям, а пока буду думать, что такого умиротворяющего сказать им, успокоюсь сам».
***
В совятне было тихо, днем совы дремали на своих местах. Заняв в углу стол, Драко разгладил пергамент, вывел текст. Быстро, такие слова были у него стандартными: «все хорошо», «ничего не случилось». Конечно, он сообщил родителям о своем восстановлении в должности старосты. Конечно, он рад и постарается оправдать оказанное ему доверие и не подвести их. Да, он их любит и обещает слать письма чаще. Настолько, насколько возможно – если дела и занятия позволят.
Сова, ухоженная, благородная, сидела на своей жердочке и сонно моргала. Мол, с ума сошел - в такую рань отсылать? Да, но нужно. Из мешочка Драко достал корм и предложил его сове. Как и любое нормальное животное, сова кормом не побрезговала и склевала все до последней крошки, для верности внимательно посмотрела в протянутую ей пустую ладонь и, удостоверившись, что там уже нечем поживиться, оторвалась от насеста и вылетела в незастекленный проем в стене.
Проводив птицу взглядом, Малфой тоже покинул совятню и отправился на поиски Грейнджер, что было сравнительно легко — следовало только начать с находящейся не так далеко библиотеки. Расчет оказался верным. Староста Школы склонилась над очередным фолиантом, делая в черновике какие-то пометки.
— И каким научным трудом ты на этот раз обременена?
— Малфой, книги – не такое уж обременительное занятие. Ни чтение, ни учеба не наскучат, если ты в этом действительно заинтересован, — Гермиона оторвала взгляд от страницы и с видом заслуженного профессора завела разговор на любимую тему.
— Стоп, я понял. Исправлюсь. Может быть. Потом, — Грейнджер только фыркнула и выжидательно посмотрела на Драко. – Я тут из-за старостата.
— Ах, да, точно. Что тебя интересует?
— Что, ты и это уже знаешь? Что я оставлен в должности старосты?
— Я и не предполагала, что тебя сместят. Других кандидатур нет. Тем более, тебе это действительно нужно.
Было очень странно слышать это от гриффиндорца. Хотя, это же всепрощающая и всепонимающая Грейнджер.
— Да, наверное. В любом случае, какие пытки нас ждут на собрании?
Следующие полтора часа девушка объясняла ему, какие списки необходимо составить, какие бумаги с каких курсов собрать и подписи каких преподавателей получить. А еще отчеты, сверки и прочее, прочее.
Когда вопросы закончились, и поток информации иссяк, Драко решил, что для начала с него хватит и, попрощавшись с Грейнджер в ускоренном темпе, направился к дверям библиотеки.
— А, да, Малфой.
«Ох ты, Салазар, ну что еще?»
— Да?
Гермиона подождала, пока Малфой соизволит повернуться обратно к ней:
— Я рада, что директор выбрала именно тебя.
— Но ты же сказала…
— До встречи, Малфой.
Глава 5Следующая неделя пролетела настолько быстро, что Драко даже не успевал понять, насколько же он уставал за день: просто возвращался в свою спальню, скидывал одежду и без сил валился на кровать. За ночь силы восстанавливались, и их хватало ровно на семнадцать таких же безумных, будто кружащихся в сумасшедшем вихре часов. Встать, умыться, привести себя в порядок, кинуть учебники в сумку и отправится на завтрак. Потом уроки, расписание, проверки, обед, расписание, проверки, уроки, разговоры в гостиной, опять уроки. Свои, чужие, череда цифр и букв: латиница, руны, знаки, рисунки, даты и схемы. Когда Драко закрывал глаза, то ему снилась черно-белая спираль. Она вращалась и гипнотизировала его, со временем сливаясь в сплошной серый круг, который расплывался пятном и обволакивал его мысли, будто остужая воспаленное сознание, успокаивая и давая спать без обычных ночных пробуждений, которые преследовали его с того дня прошлого лета. Именно тогда, после побега из Астрономической Башни, он начал просыпаться в холодном поту, от собственного крика, от кошмаров, вспышками проносившихся перед глазами. Но сейчас было хорошо. Сложно, утомительно, но хорошо. Он был занят и он был нужен. Его донимали первокурсники, с ним советовались студенты старших курсов, с него спрашивали преподаватели. Он даже перебрасывался короткими репликами с Грейнджер, если нужно было что-то уточнить ему, или ей – напомнить. Студенты его факультета все так же переживали ежедневные стычки с гриффиндорцами, реже – с Хаффлпаффом. Рэйвенкло, как самые умные, в междоусобицы не лезли, предпочитая им занятия более важные и интересные. Но и без них слизеринцам доставалось с лихвой. Нет, подобного светопреставления, которое устроили лично ему, Малфою, больше не повторялось. Но при любом удобном случае в адрес Слизерина летели остроты и хамство, граничащее с явным оскорблением. По вечерам в гостиной факультета проводился разговор на тему «Как научиться игнорировать идиотов». Говорил Малфой. Гринграсс спала.
— Тоже мне, староста, дрыхнет себе спокойно, а мне что – самому проверять, кто из девчонок уже вернулся в спальни, а кто еще шастает по школе после отбоя, – бурчал под нос парень, сверяя список студентов четвертого курса со списком посетивших Травологию.
«Бэддок – был».
— Салазар, это просто несправедливо. Староста факультета… «Большая честь», «большая ответственность»! А еще это – большая проблема и головная боль, – продолжал ворчать Малфой, водя пером по пергаменту.
«Питчард – отсутствовал. Болен».
— А ну и пусть. Зато в отличие от нее, я не могу жаловаться на отсутствие информации, — самоувещевания продолжались, постепенно набирая обороты, – И списки я сдам в срок. Да.
Слизеринец отложил перо и откинулся на спинку дивана, закинув руки за голову и блаженно прикрыв глаза.
— И чтоб тебе икалось во сне, Гринграсс.
— Что-о-о?
Возмущенный возглас прорвался в его мозг как бладжер, сминая в черновик готовность немного отдохнуть перед вечерней проверкой. Нехотя Малфой приоткрыл один глаз и лениво потянулся.
— Твоя сестра сама виновата, Гринграсс. Когда она возьмет в привычку хоть изредка исполнять свои обязанности, я, так уж и быть, сменю гнев на милость и позволю ей спать спокойно.
Астория, так «кстати» проходившая мимо, стояла напротив дивана. Скрестив руки на груди и нахмурив брови, она возмущенно уставилась на нахала, посмевшего пожелать такое ее сестре.
— Если бы тебе хоть в голову пришло распределить ваши с ней обязанности, то не надо было бы так надрываться самому. Дафна сказала, ты слишком много на себя берешь. И я не работу старосты имею в виду.
— А тебя не учили, что лезть в дела старших неприлично? – прикрыв рот ладонью, Малфой зевнул и, удобнее устроившись на диване, начал собирать со стола бумаги, складывая их в стопки. В комнате на некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом складываемых листов. Минуты через две такого молчания Драко поднял глаза и наткнулся на взгляд, который, казалось, был способен в любой момент испепелить его вместе с его свежесоставленными списками.
«Было бы жаль, столько времени впустую».
И притворно спокойно, растягивая слова, девчонка ответила:
— Если ты будешь меня унижать, ничего хорошего из этого не выйдет.
— И что же, что же произойдет?
— Я не знаю. Возможно, ничего существенного. Но я что-нибудь придумаю. Думаешь, тебе позволено? Что? – голос Астории становился все громче, а руки сжались в кулачки.
— И правда, что?
— Да ничего тебе не позволено. Ничего такого, что давало бы тебе право унижать кого-либо. Ты же сам не знаешь, что тебе нужно, чего ты хочешь. Поэтому стараешься просто урвать кусок побольше.
— Это неправда, – голос внезапно стал хриплым и низким.
— Это правда! И с Дафной ты не хочешь поговорить не потому, что ждешь, пока она сама опомнится, а потому что боишься не быть незаменимым. Наслаждаешься собственной важностью? Чувствуешь себя «кем-то»? Ну и как, получается убедить себя в том, что в тебе нуждаются?
Астория откинула с глаз челку и снова посмотрела на Малфоя.
Малфой же больше не собирал пергаменты и не вытирал перо от чернильных капель. Он сидел с прямой спиной, напрягшись и было видно, что он стиснул зубы, чтобы не сорваться на крик.
Медленно, словно воздух вдруг стал густым и вязким, он поднялся и направился к ней, нарочито сдерживая шаг.
— Никогда, – шаг. – Не смей, – не отрывая взгляд. – Так говорить, – шаг. – Со мной.
Он остановился прямо перед оцепеневшей девчонкой и замолчал. Дыхание предательски сбилось, а глаза подернулись дымкой. Он был выше ее на целую голову. И смотрел на нее сверху вниз. Смотрел и молчал.
Первой глаза отвела Астория.
Малфой фыркнул, повернулся к столику, смахнул сложенные бумаги в сумку, перекинул ее через плечо и, не глядя на стоящую посреди пустой гостиной Гринграсс, направился к себе в комнату.
— Придурок, – тихо прошептала вслед испуганная и растерянная девушка.
***
В комнате было темно и хотелось улечься в кровать, чтобы забыться до завтрашнего утра, наполненного повседневной суетой и рутинными заботами. Он дошел до кресла, поставил сумку на пол и устало вытянул ногу. Ну что за идиотка? Он никому ничего не доказывает. Просто он должен, потому что иначе его факультет, а заодно и он сам, утонет в этой вражде. Если сделать все правильно, то все станет как прежде, и это противостояние можно будет свести к минимуму. И он, Малфой, просто обязан не дать этой искре разгореться. Ведь он сам должен. И он нужен.
Черт.
В темноте было спокойно, она, казалось, укутывала в спасительную и умиротворяющую тишину. Парень вздохнул и еще раз потянулся, чтобы немного расслабить уже затекшие мышцы. Было хорошо. Салазар, как уютно. Но обход еще никто не отменял и Драко, вздохнув и с сожалением посмотрев на заправленную кровать, вышел обратно в гостиную.
***
Когда он прошел через всю комнату к выходу, то заметил, что Гринграсс в ней уже не было. Нахмурившись, Малфой еще раз пренебрежительно фыркнул, вспоминая давешний разговор.
«Защитница, тоже мне».
В коридорах Хогвартса всегда холодно. По-разному холодно – летом это скорее свежесть летней ночи, и нужно всего лишь накинуть на плечи легкую мантию, чтобы чувствовать себя комфортно. Но уже с середины сентября и на лестничных пролетах, и в нишах начинает дуть холодный шотландский ветер, пронизывающий до костей, забирающийся за пазуху и неприятно холодящий кожу. Совершая обход двух нижних этажей, Драко приходилось поплотнее кутаться в мантию.
Спрятав руки в карманы и машинально сжав в пальцах волшебную палочку, он вышел в коридор и поежился. Неприятно было выйти из теплой, прогретой камином гостиной факультета в ночные холодные коридоры. Устало вздохнув, Малфой направился по галерее, лишь мельком заглядывая в углубления в стенах и еще раз жалея о бессмысленном времяпрепровождении. Коридоры были пусты.
Поднявшись по лестнице, Драко завернул за угол, решив, что никто дальше уходить не будет, и что он сам после проверки этого крыла повернет обратно.
Его мысли в следующий момент были прерваны самым беспардонным образом: в переходе помимо него кто-то был. И этот кто-то позволял себе рыдать после отбоя не в своей комнате под одеялом, а здесь, в промозглом коридоре, когда он уже решил возвращаться в тепло и уют собственной спальни.
— Кто здесь?
Всхлипы моментально прекратились, и в коридоре стало очень тихо. Староста Слизерина не намеревался долго мерзнуть в этой галерее, поэтому просто подошел к портьере, скрывающей углубление в стене, и отдернув ее, невольно выдохнул в голос:
— Черт возьми, да что такое?
В нише, на каменном, давно остывшем полу сидела Астория Гринграсс. Размазывая по лицу слезы, она ладонями попыталась закрыться от нашедшего ее Малфоя, видимо, надеясь, что так он ее не увидит и уйдет.
— Что ты тут делаешь? – Малфой просто отказывался понимать, почему ему так везет на постоянные неурядицы, связанные с этой студенткой.
– Что произошло? Это что – из-за разговора?
Астория все так же молча отвернулась к стене. Попыталась отвернуться, потому что парень схватил ее за запястья и заставил развернуться к себе. Потом поднялся с пола, увлекая за собой и девушку, которая, казалось, впала в какую-то апатию. Отмахнувшись от лезущей в лицо кисти портьеры, Драко отпустил запястья девушки и тут же бы вынужден перехватить ее за плечи.
— Ну что ж с тобой делать-то? Зачем ты вообще сюда пришла? Тут же чертовски холодно, — девушку и правда трясло, хотя и непонятно, от холода это или просто от случившейся истерики. На всякий случай Малфой стащил с себя мантию и накинул на плечи слизеринки.
— Пойдем уже отсюда, думаю, одного такого подарка мне на сегодня хватит. Только пойдем быстро, второй мантии у меня нет.
Он взял ее за руку и повел из этого темного коридора в гостиную их факультета. Там он усадил ее в кресло прямо перед камином, – в свое кресло, это надо же! – а сам начал нервно прохаживаться перед камином, молча, подбирая слова так, чтобы и не позволить, чтобы ей это сошло с рук, но и не допустить нового всплеска эмоций.
— Ты знаешь, что в коридорах находиться после отбоя запрещено?
Кивок.
— А какого же тебя понесло туда, да еще в такой холод? – молчаливый взгляд. Красноречивый. – Наш разговор – не повод сбегать черти куда, чтобы потом тебя либо искали по всей школе, либо неделю навещали в больничном крыле.
Ни слова.
— Значит, расклад таков. Еще раз найду тебя вот так, сидящей и оплакивающей свою долю непонятно где и непонятно когда – с факультета полетят баллы, – он подошел близко и присел перед креслом на корточки. – И, да, если уж решишь прогуляться по ночному Хогвартсу, одевайся теплее, чтобы поисковому отряду было также уютно возвращаться, найдя тебя.
Наконец-то намек на улыбку.
— Успокоилась? – кивок, – Отлично. Мантию, леди. И марш в комнату, а то староста девочек узнает, насколько она никудышна.
Он почти уже совсем развернулся, чтобы наконец-то скрыться у себя в комнате, как она окликнула его:
— Малфой, а ты можешь почаще вести себя, не как сволочь?
— Нет, и постарайся это запомнить и ценить меня сегодняшнего. Спокойного сна, Гринграсс.
— Спокойной ночи.
