Глава 1- Вы меня поняли?
- Уразумела, сенатор, – уверенно ответил холодный невозмутимый голос по ту сторону передатчика. – Это обойдется недешево.
- Я заплачу любые деньги. За срочность.
- Ясно. Увидимся лично на месте встречи. Наличкой, и из рук в руки.
Связь прервалась, и сенатор сполз в кресле. Договорился. Теперь остается только ждать, наблюдать и надеяться.
----------
- Меня точно пропустят туда и обратно? Я буду несколько раз возвращаться.
Таможенник, бдивший на стыковочной платформе близ здания республиканского сената, покачал головой в ответ на вопрос новоприбывшей. Она была молода, консервативно одета, пышные юбки удерживались на месте фижмами из кости ранкора и кринолином – на вид тяжелым, но очень дорогим.
- Даму вашего статуса точно пропустят, мисс?..
- Наберрие. Падме Наберрие. – Она с улыбкой протянула руку. – У меня тут свидетельство от врача, так что у вас не будет проблем с моей био-идентификацией, и вам не понадобится меня досматривать, когда я вернусь. Этого достаточно?
Таможенник взял записку, проверил и поманил жестом коллегу-женщину.
- Мне достаточно свидетельства, но вам потребуется пройти досмотр перед допуском в город.
- Конечно. – Она последовала за таможенницей на станцию и смотрела, как та водит детекторами по ее телу и одежде. Вскоре таможенница подтвердила кивком свидетельство врача. Обнаружилась не одна форма жизни, а дама умолчала о своей беременности.
Таможенник любезно улыбнулся Падме.
- Как мы поняли, вы занимаетесь поставками на разные планеты, находящиеся под влиянием движения сепаратистов.
- Гуманитарная помощь. К счастью, у моей родной планеты Набу есть такой защитник, как канцлер. Это самое меньшее, что я могу сделать. – Она вернулась к нему и положила на стол кредитную карту. – За ваше беспокойство. Я знаю, что мои перелеты туда и обратно доставят вам неудобство, я просто хочу отблагодарить вас за помощь.
Кредитная карточка исчезла в кармане таможенника.
- Рад служить, госпожа.
Она стремительно прошла мимо, тяжелое платье волочилось за ней, с каждым шагом касаясь земли. Твердой, целеустремленной, но изящной походкой она двинулась в сторону здания сената. Когда стыковочная платформа осталась позади, она поймала спидер и со вздохом облегчения забралась на сиденье. Сегодня она потратит немало сил; лучше не расходовать их попусту.
В тот день охранники космопорта не раз и не два пропускали и выпускали Падме. Почти ежечасно она возвращалась проверить погрузку и разгрузку ее корабля «Небесный». Она надзирала за надлежащим размещением груза, у себя в каюте проверяла опись товаров и снова уезжала по своим делам.
К концу смены охрана зафиксировала десять ее перемещений. Так много, что они уведомили об этом своих сменщиков. Ее остановили только один раз - для подтверждения личности, и потом пропускали без проблем. Наконец, ближе к закату, орбитальные зеркала отвели лучи от планеты, и она появилась в последний раз.
Ее волосы прилипли к шее, на лбу выступили капли пота, и она устало протащилась через последние двери таможни.
- Мисс Наберрие, вы в порядке?
Она вытащила платок из-за пазухи и вытерла лицо и грудь, улыбнувшись полюбопытствовавшему молодому таможеннику.
- Тяжелый день выдался. Мой товар погрузили?
- Отгружают последний. Ваш корабль просто безразмерный.
Она потерла шею, медленно, но без остановки приближаясь к таможеннику.
- Все упаковано, молодой человек. Все капитаны грузовых кораблей знают, что корабль вместительнее, чем кажется. Поэтому я весь день мотаюсь туда-сюда – чтобы за всем уследить.
- Наверно, в вашей описи товаров сам черт ногу сломит.
Она пожала плечами.
- Я просто думаю обо всех этих бедняках, которым я везу эти поставки, и понимаю, что ради них стоит потрудиться. К счастью, я уладила все дела в городе и хочу поменять свою парадную одежду на что-то попроще.
- Она очень красивая, но на вид жутко тяжелая, мисс Наберрие.
Она любезно улыбнулась.
- Мера предосторожности в моем щекотливом положении. Я не хочу, чтоб все комментировали, что у меня нет мужа.
Таможенник вспыхнул и отвел взгляд.
- Чистого неба, мисс Наберрие.
Она вложила ему в ладонь кредитную карточку и, когда он снова взглянул ей в глаза, аккуратно сжала ему кулак.
- Я не могу отблагодарить вас и ваших людей за помощь, как полагается. Небольшое вспомоществование. Вы увидите, какая я щедрая.
Он открыл рот и хотел запротестовать, но она прижала палец к его губам.
- Если вы будете молчать, и я никому не скажу, вы оставите все себе. – Она подмигнула ему, поправила юбки и направилась к кораблю.
Взгляд таможенника упал на зажатую в руке кредитку, а в это время Падме тяжелыми шагами поднялась по трапу и пропала из виду. Она вдавила кнопку поднятия трапа, и убедившись, что он задраен, испустила вздох. Она вынула из рукава вибронож и потянулась себе за спину, разрезала шнуровку, прикреплявшую накладной живот.
Кружась, юбки попадали на пол, и раздалось сдавленное хихиканье и вскрики боли. Она выступила из ткани и присела на корточки, отвязывая большие баулы. Высунулись две головки с косичками, отворачиваясь от жужжащего резака. Выглянула третья голова, с зеленой кожей и широко расставленными черными глазами на удлиненном лице, заканчивавшемся хоботком. Все опасливо вращали глазенками.
Она приложила палец к губам.
Они кивнули, выползли из груды ткани и последовали за ней по узкому коридору. Она остановилась возле люка в трюм и нажала на скрытый выключатель. Разъехались пластины пола, и в трюме оказалось полным-полно одинаково одетых детишек с одинаковыми прическами, за исключением инородцев. Она отправила троих в трюм и снова закрыла его.
Падме отправилась в кабину, где ее напарник Тайфо уже подтверждал их пропускной код и готовил корабль ко взлету.
- Диспетчерская, это «Небесный». Товар погружен, люк задраен, подтвердите разрешение на взлет.
Средство связи издало хрип и ответило скучающим голосом:
- «Небесный», говорит диспетчерская. Разрешение предоставлено. Выходите в космическое пространство.
Падме забралась в кресло пилота, пока Тайфо принимал звонок и заводил двигатели на полную мощность. Падме надела наушники и взяла на себя управление кораблем, поставив переключатели на половинную скорость и отрываясь от посадочной площадки.
Они без происшествий покинули оживленный космопорт и благополучно поднялись в небеса Корусанта, и Тайфо ввел координаты места назначения. Отойдя на безопасное расстояние от других кораблей, их судно унеслось в гиперпространство.
Когда корабль вышел в гиперпространство, Падме откинулась на сиденье, испустила вздох и повращала плечами.
- Все нормально?
- Это я хотел сказать, - весело отозвался Тайфо, косясь на нее. – У тебя вымотанный вид.
Она стала разминать себе спину.
- Еще бы. Я десять, а то и все одиннадцать часов таскала детей на корабль. Я не представляла, что их окажется так много. Мне было ужасно тяжело.
- И обошлась без допинга?
Она криво улыбнулась.
- Не сразу. Я говорила, что выдержу. К тому же наш сенатор заплатит кругленькую сумму, когда мы привезем ему этих крошек.
- Хорошо бы. – Тайфо вернулся к выдаваемым данным корабля, проверяя уровни мощности. – Этих дроидов, с их уровнем защиты, было нелегко вывести из строя. Я угробил один из твоих готовых комплектов с режущим инструментарием.
- Включим это в стоимость, - не впечатлившись, она пожала плечами. – Я хочу перед посадкой принять душ, выпить чего-нибудь покрепче и переодеться.
Тайфо отмахнулся.
- Если что, я тебя позову, капитан. И можешь уже выпустить детей из трюма.
- Всему свое время, Тайфо, всему свое время. – Она оттолкнула кресло и направилась в свою каюту. Она сначала хотела принять душ и переодеться; потом уже уделит внимание детям. Они хорошо сидели, в трюме было самое безопасное место; она просто не хотела больше их видеть.
---------
Местом встречи был коррелианский корвет под названием «Тантив IV». Падме поручила Тайфо заниматься предстыковочными процедурами, пока она пересчитывала груз по головам. Они умудрились одновременно выносить малышню из храма по трое, а то и по четверо за раз. В общей сложности на борту ее корабля оказались 35 детей. Они были хорошо воспитаны, сдержанны, и сидели, сжавшись в группки, по углам корабля, пока Тайфо занимался стыковкой.
Падме отвернулась, включила скрытый передатчик, и перед ней появилось лицо ее делового партнера.
- Я привезла ваш товар, сенатор Органа.
- Отлично. Скольких вы забрали?
- Тридцать пять.
Она могла поклясться, что его глаза расширились от удивления.
- Мне сообщили, что вы скоро пристыкуетесь.
- В процессе. Вы привезли гонорар?
- Не волнуйтесь, дорогая, вы хорошо заработаете. Назовите цену.
- 15 тысяч за голову. Плюс расходы. Округлим до 600 тысяч, сенатор, и они ваши.
У него задергался кадык, и наконец он неохотно кивнул.
- Вы много запросили, капитан Наберрие. Посмотрим, когда вы приземлитесь. Конец связи.
Падме отключила передатчик и повернулась назад, к Тайфо, вводившему корабль в стыковочный шлюз. Корабль немного накренился, и она схватилась за стабилизатор вспомогательного маневрового двигателя и прорвалась, аккуратно приподняв судно и проведя его сквозь магнитный порт. Тайфо занялся герметизацией.
- Состыковались, готовы к переходу, капитан.
- Постарайтесь в следующий раз не разбить корабль, мистер. – Ее тон был сухим. – Оставайся здесь и мониторь ситуацию. Я пойду за гонораром.
----------
Падме ждала у шлюза, пока звук давления внутри ее корабля выравнивался с давлением в «Тантиве IV», и открыла рот, чтобы не лопнули барабанные перепонки. Через шлюз прошел высокий, величавый мужчина, за ним развевался плащ. Он куртуазно поклонился.
- Капитан Наберрие, полагаю?
- Сенатор Органа. – Она улыбнулась, протянула руку и твердо пожала ему руку, он ответил тем же. – Очень приятно. Хотите пересчитать детей перед передачей на ваш корабль?
- Я вам доверяю, дорогая; вы изумительно доставили необычный и уникальный заказ. Хочу спросить. Как вам все же удалось вывести столько?
В ее глазах блеснуло мрачное веселье.
- Секрет фирмы.
Органа на миг выглядел озадаченным, потом наклонил голову.
- Я понимаю. Со мной джедай, который пожелал встретиться с вами, чтобы поблагодарить вас за взятый на себя труд по содействию долговечности ордена.
- Мне хорошо заплатят, сенатор, благодарности не нужно.
Органа отмахнулся.
- Джедай согласился заплатить вам половину гонорара. Конечно же, вы не ведете дел с незнакомцами. Вы же так мне сказали?
Она кивнула, опасно прищурив глаза.
- Если это обман, Органа…
Органа хохотнул.
- Зовите меня Бейл, дорогая. Я предвижу долгое и плодотворное сотрудничество, пока мой кошелек не опустеет. Идемте, идемте. Не стоит заставлять ждать члена совета.
Она последовала за ним, но предварительно напоказ заткнула за пояс бластеры, чтобы они были под рукой. Она не имела дел с джедаями помимо случайной работы на них через Бейла, но достаточно слышала про них, чтобы быть осторожной.
Бейл вел путь по коридорам «Тантива IV» в направлении кают-компании.
- Если ваш напарник согласен, капитан, может, начнем переводить детей на наш корабль? Мой персонал готов ему помочь.
Падме опустила голову, чуть склонив набок.
- Слышал, Тайфо?
- Громко и четко, капитан. Переходный шлюз открыт, жду людей сенатора.
Она изогнула брови, провоцируя Бейла на комментарий. Он лишь великодушно улыбнулся.
- Находчиво, как обычно. – Он остановился у одной из закрытых дверей и толкнул ее ладонью.
Ожидавший их джедай был высок, его волнистые волосы падали на плечи, он стоял к ним спиной, уставясь в иллюминатор.
- Спасибо, что привели ее, сенатор.
- Не за что, мастер-джедай. Прошу прощения, мне нужно проконтролировать передачу. – Он вложил Падме в руку чип и отбыл, оставив ее наедине с джедаем.
Джедай не повернулся, не шевельнулся, чтобы взглянуть на нее. Он просто стоял – тихо, спокойно, сложив руки за спиной, не горбя футовые плечи, и так заполнял собой каюту, что там казалось тесно. Она нетерпеливо притопнула ногой, ожидая, когда он повернется. Секунды превращались в минуты.
Наконец Падме скрестила руки на груди, пристально уставясь мужику в затылок.
- Я не доверяю людям, которые не смотрят мне в глаза, и к джедаям это тоже относятся.
Она меньше всего ожидала, что он тихо хихикнет.
- Как всегда, в точку, капитан Наберрие. Сенатор Органа весьма благосклонно рекомендует ваши услуги.
- У нас с сенатором долгосрочное соглашение. Я не желаю разговаривать с вашим затылком, джедай. Или повернитесь, или я уйду отсюда и заберу с собой половину детей.
Он наконец повернулся. У него было красивое лицо, и он был намного моложе, чем она ожидала. Он был моложе ее. У него были льдисто-голубые глаза, спокойный, уравновешенный взгляд, в котором при виде нее появился чуть ли не сарказм.
- Мастер Скайуокер, капитан Наберрие. Я сильно потрудился, зарабатывая это звание.
- Прекрасно, мастер Скайуокер. Скажете, зачем я в условиях строгой секретности вывозила детей из храма?
Он вздрогнул.
- Это… деликатное дело. Понимаете, один джедай, один из моих бывших учителей, перешел на темную сторону. У меня было видение про него. В нем он вернулся в храм и вырезал всех, включая юнглингов.
Она попятилась в шоке.
Анакин продолжал:
- Я счел благоразумным прибегнуть к помощи сенатора Органы, привлекшего вас к эвакуации самых маленьких и беззащитных юнглингов.
- А как же остальные храмовники?
Анакин снова воззрился в иллюминатор.
- Сейчас все погибли. Палпатин был ситхом, но мастер-джедай Мейс Винду в гневе победил его. Мейс пал жертвой той самой тьмы, которую поклялся уничтожить. Он поглощен ею, ведом. Как только вы вошли в гиперпространство, началась резня. – Его взгляд снова обратился к ней. – Из взрослых джедаев остались только Оби-Ван Кеноби, Квай-Гон Джинн и Йода. Эти юнглинги помогут нам восстановить орден. Мы перед вами в долгу, капитан.
Он вынул из кармана кредитный чип, она успела заметить под приоткрывшейся полой плаща повязку у него на ребрах, и предложил ей чип. Она покачала головой.
- Я не могу принять это от вас.
- Вы сами сказали, что дорого возьмете.
Падме пожала плечами.
- Бейл заплатит, он всегда раскошеливается. Оставьте себе, мастер-джедай, вам потребуется восстанавливать утраченный орден, или спрячьтесь, пока не минует опасность для джедаев.
- Я настаиваю.
Она шагнула к нему, взяла чип, шлепнула его в другую его ладонь и покачала головой, борясь с ощущением, что коснулась оголенного провода. Она отбросила эту мысль, выпустив его руку.
- Я заключила сделку, мастер-джедай. Думаю, товары на моем корабле тоже для вас. Прошу прощения, я пойду проверю, не убил ли там кого мой первый помощник Тайфо.
- Вы не беременны.
Она остановилась на пороге.
- Простите?
Он слабо улыбнулся.
- У меня… партнер на поверхности, который наблюдал за вашими действиями. Он видел, как вы входили и говорили с охраной. Как вы перехитрили био-сканеры?
Она усмехнулась.
- Скажем так, ухитрилась. Секрет фирмы, Скайуокер. У вас есть свой, у меня – свой. Бейл знает, как со мной связаться, если я вам опять понадоблюсь.
Она покинула помещение, и у нее чуть ноги не отнялись, когда она посмотрела на кредитный чип, врученный Бейлом. Она проверила его на датападе, отбросив образ ясных голубых глаз Скайуокера, и довольно кивнула.
Миллион кредитов. За услуги, расходы и доставку. Она отключила датапад и ускорила шаг к своему кораблю.
Отношения с Бейлом Органой всегда были прибыльными. Ее мысли снова вернулись к молодому человеку в плаще мастера, сидевшему в кают-компании Бейла.
Действительно, очень прибыльно.
Глава 2Карие глаза вспыхнули и сузились – по коридорам базы на маленькой луне разнеслось эхо бластерных выстрелов, рикошетящих от люков. Коридоры впереди были задымлены, и она поправила дыхательную маску, закрывавшую нижнюю часть лица.
Как я ввязалась в эту неразбериху?
Звук усиливался, пока она подползала по переходам, бластер наготове, дуло под прямым углом направлено в потолок, готовая выстрелить в любой момент. Но никто ее не трогал. От пота ее волосы, завязанные в практичный хвост, прилипли к шее. Она поудобнее перехватила бластер, сузив глаза.
Тайфо погиб. Она оставила его тело позади в коридоре; он погиб, прикрывая бегство сенатора Бейла Органы. Органа умолял ее не бросать джедая, что они – его единственный путь к спасению. Она не была склонна соглашаться или следовать за джедаем. Все-таки он мастер и может сам о себе позаботиться. Она заставила себя проигнорировать внутренний голос, напоминающий о ранении джедая, которое он старательно скрывал.
Бейл умолял ее назвать цену, любую цену, за эвакуацию джедаев, последних мастеров в этом секторе. Она назвала – сумму, многих людей бы заставившую призадуматься – но он без колебаний согласился и упросил ее отвезти джедаев в безопасное место.
Поэтому она вернулась в комплекс, перешагнула через трупы солдат-клонов, тело первого помощника и тело молодого джедая-падавана, павшего в их защиту. Она прошла мимо трупов, не глядя, сосредоточившись на том, что известно о лунной базе и ее схеме. Она знала, где находится джедай; добраться до него будет непросто. Но она пробилась и пролавировала по оккупированной территории, остановившись только для сборки противогаза – коридоры наводнял ядовитый дым.
Она принялась искать джедая и решила, что, если слух ее не обманывает, то она нашла его.
Она снова перехватила бластер и заглянула за угол. Мрачно и натянуто усмехнулась. Точно, она нашла его, и прокралась за спиной прижавших его клонов. Сделав глубокий вдох, чтобы унять всплеск адреналина, она осторожно выглянула за угол и вновь увидела три ряда, в каждом по десять человек, медленно, но верно, плечом к плечу наступали на джедая.
Она подавила невольный смешок. Ей удастся подстрелить пятерых, а потом они набросятся на нее. Но это даст джедаю шанс сбежать, и она будет убегать, отстреливаясь; она не нанималась убивать всех солдат, а только спасти джедая. Она бросила еще один взгляд и несколько раз подряд выстрелила, дуло ее бластера выплюнуло пять энергетических лучей, и она снова нырнула за угол.
Раздался возглас изумления – пять клонов, включая бригадира, грохнулись на пол. Приблизился шум лайтсейбера в меняющейся тональности, и ей, не глядя, стало ясно, что джедай извлек преимущество из их замешательства. Она завернула за угол, за секунду успев прицелиться и подстрелить еще троих солдат, и тут же заскочить за угол, как только по ней открыли огонь.
И подала голос:
- Парни, вам пора на переподготовку, если вас женщина бьет!
Не дожидаясь реакции на насмешку, она метнулась прочь, завернула еще за один угол и приготовилась к выстрелу, почти полностью защищенная углом. Из-за угла появилось трое солдат, и двое из них почти в ту же секунду грохнулись об пол. Третий нырнул обратно, и она слышала, как он вызывает подмогу, одновременно выпуская залп выстрелов в ее направлении.
Ее улыбка помрачнела. Подкрепление означало, что время истекает.
- Вы быстрей там заканчивайте, мастер, если не хотите остаться на этом астероиде!
Звук светового меча постепенно приближался, но она не слышала ответа от джедая. Она нахмурилась, выглянула и быстро выпалила по штурмовику, загнавшему ее в угол. Она не имела права двинуться в обратный путь без джедая.
- Что это было, мастер-джедай? Вы сказали, что вам нравится ландшафт?
- Я сказал, - его голос был резким, не развеселившимся ее легкомысленными замечаниями, - надо осмотреться.
Появился световой меч, и клон, удерживавший ее на месте, с булькающим звуком, сполз на пол, а из-за угла прихромал джедай, одной рукой придерживаясь за ребра, а в другой сжимая меч. Вьющиеся русые волосы все еще падали ему на плечи, но сейчас прилипли ко лбу. Вся туника была в пропалинах, сквозь дырки в ткани были видны и незначительные ранения, на которые он не обращал внимания, и опасные для жизни.
- Ну у вас и видок.
Он кашлянул, на шатающихся ногах приближаясь к ней, и она, оставив свой угол, кинулась к нему, перебросила себе через плечи руку с мечом, не замечая, что клинок еще гудит, готовый к бою.
- Уберите эту штуку, пока вы меня не убили.
Световой меч быстро отключился.
- Я подумал, вам нужна защита.
- Я сама себя защищаю, мастер-джедай.
- Зовите меня Анакин. – Он оперся на нее, и она вывела его из-за угла и прислонила к стенке, давая ему отдышаться, а сама стояла на шухере. – Мастер-джедай – это долго.
Ее губы искривились под маской, и она сняла запасную с пояса:
- Нате. Этот дым не пойдет на пользу вашему здоровью.
Он поблагодарил ее кивком и натянул маску на голову.
- Я-то думал, вы уже далеко, капитан Наберрие.
Падме Наберрие, контрабандистка-виртуоз и капитан «Небесного», нахально улыбнулась:
- Мне хорошо платят за гарантию, что вы выберетесь живым с этого астероида, Скайуокер. Я намерена уйти живой и получить гонорар.
Он промолчал, просто глубоко вдохнул, прижимая руку к боку; месяц назад, когда они впервые встретились, она увидела, что этот бок у него перевязан. Она критически осмотрела его и потом снова проверила, нет ли преследования. Ее плечи немного расслабились. Где бы ни было клонское подкрепление, оно появится не оттуда.
- Если вы закончили свой пикник, Скайуокер, можно уже на выход?
Он резко выпрямился, и она заметила, что напряженные морщинки вокруг его рта побелели.
- Я не хочу помешать вам получить гонорар, Наберрие. Я не буду замедлять ваш ход.
- Нет, вы просто рухнете на меня замертво. Сюда; я видела первую медстанцию вон в тех коридорах. От вас не будет пользы, пока вам как следует не перевяжут рану.
Он последовал за ней без комментариев, и облегчение было почти что написано на его лице.
Они в полусогнутом положении прокрались через несколько коридоров, Анакин с упорной решимостью следовал за ней по пятам, только раз замедлив шаг и потянувшись к ней, остановив ее и жестом призывая к тишине. Она повернулась обругать его за вмешательство, но тут тоже услышала.
Сапоги солдат-клонов маршировали там, где они были несколько минут назад.
Он вздернул голову, в его голубых глазах искрился мрачный юмор, побуждаюший ее сделать комментарий.
Она бросила на него убийственный взгляд.
– Хвастун.
Еще два прохода, и она нырнула в одну из боковых комнат. Анакин последовал за ней, бледный, несмотря на загар. Когда он вошел, она схватилась за него и всем весом своего тела толкнула его на первый близстоящий стул. Он тяжело упал, зашипев сквозь сжатые зубы.
Падме сорвала со стены набор первой помощи и открыла его. Проверив содержимое, она выжидающе посмотрела на него.
- Сделаем по-хорошему или по-моему, Скайуокер.
Тот посмотрел остекленевшими глазами; ему было хуже, чем она думала. Она подошла к нему и рывком раздвинула запах туники. Она резко всосала воздух. У него была загорелая, мускулистая грудь, мышцы вздулись от часов практики на световых мечах. Она с трудом сглотнула, заставляя себя продолжать, оттягивая тунику, пока взгляду не открылась пропитанная кровью повязка. Сквозь ткань виднелись истошно-красные нарывы.
Замотался, как попало.
Падме посмотрела на пепельное лицо мастера-джедая и, недолго думая, сорвала повязку. Он только вздрогнул, когда оторвались присохшие корочки, глаза просто закрылись.
Падме хлопнула его по плечу и резко его ущипнула, все это в высшей степени напоминало ощущение, когда стоишь рядом с оголенными проводами.
- Оставайтесь со мной, Скайуокер; вы так легко не отделаетесь.
Он улыбнулся.
- Просто сосредоточился, капитан. Ваши, - он сморщился, когда она грубо и быстр очистила рану, - нежные ласки дают мне время – ой! – прийти в себя.
Она подняла на него глаза. Она стояла на коленях, чтобы лучше осмотреть рану, и обнаружила, что там инфекция. Как попало; совершенно как попало. Она фыркнула:
- Если вам нужен медик с нежными руками, не там ищете. Я вожу звездолет, веду торговлю и стреляю из бластера; я, черт возьми, вам не доктор. – Она нашлепнула на рану бактовую повязку, думая, какой же идиот замотал такую глубокую рану тряпкой вместо лечебного раствора. – Все. Пока будет держаться.
Он робко попробовал пошевелить левой рукой; рукой, которую прижимал к боку, и благодарно кивнул. Их глаза встретились, голубые с карими, и Падме посетило внезапное чувство падения. Его тон был нежным, восхищенным.
- У вас отлично получилось.
Она мысленно встряхнулась.
- Давайте выбираться отсюда. По-моему, уже налюбезничались.
Он не спорил, и она повела его обратно в коридор.
----------
Почти через десять минут они добрались до «Небесного», клоны – за ними по пятам. Падме завернула за угол в направлении корабля и едва не споткнулась об трупы. Анакин успел схватить ее за плечо и не дал ей растянуться, и тут же оба нырнули за ближайший угол – переход осветил шквал бластерных выстрелов.
Вспыхнул световой меч Анакина, отчетливый шипящий треск – и бластерный огонь отразился туда, откуда пришел. Он вертелся и кружился, используя клинок, как щит, пока не добрался до угла, за которым пряталась Падме. Меч опустился, но он держал его зажженным.
- Мы не можем драться с ними всеми.
- Там мой корабль. – Она указала на коридор через зал от них. – Доведете?
Анакин кивнул и прыгнул обратно в коридор, с помощью Силы посылая телекинетическую энергию в сторону клонов. Волна почти немедленно ударила и раскидала их.
- Давайте!
Падме выскочила в проход и поперек, Анакин – по пятам, а клоны в это время поднимались на ноги. Они перешагивали порог, когда возобновилась пальба. Падме замедлила скорость из уважения к ране Анакина, но продолжала двигаться к кораблю.
Они прошли приемный конус стыковочного узла, Падме на миг помедлила, чтобы убедиться, что Анакин на борту, и загалопировала в кабину, сказав в комлинк:
- Мы на борту; отрываемся!
Рев двигателей и последовавшее движение вперед опрокинуло Падме в ближайший люк в трюм. Она запнулась, удержалась на ногах и продолжала путь вперед. Она не хотела, чтобы корабль управлялся неизвестно кем дольше, чем нужно.
----------
- Чего-чего вы хотите?
Падме забросила ногу на ногу и воззрилась на мастера-джедая и сенатора, стоявших в дверях ее кабины. Как только пришла, она сразу же выставила всех из помещения, настояв, что сама будет заниматься навигацией и вождением. Таким образом она почтила память своего напарника.
Сейчас, по прошествии часов, в гиперпространстве, прилетев на место встречи, она обсуждала с этими двоими свой гонорар.
Она изогнула брови.
- Я думала, все понятно, мастер джедай, или вы еще и головой ударились?
Анакин посмотрел на Бейла.
- Вы согласились на этот… этот смехотворный фарс?
- Может, хотите обратно на базу, мастер-джедай?
Он обратил к Падме пронизывающий взгляд:
- А если я откажусь?
Она пожала плечами, усмехнулась, уверенная в его согласии.
- Я занесу вас и Бейла в черный список и никогда не буду вести с вами дел.
Она знала, что подловила Анакина. Она не злорадствовала, не улыбалась. Она ждала, пока мастера-джедая посетит просветление, ждала его победоносной капитуляции.
- А если я соглашусь?
- Вы получите полный доступ. – Ее губы непристойно шевельнулись. – Полный доступ.
Анакин посмотрел на Бейла.
- Это шантаж.
Бейл пожал плечами, ему было неуютно.
- У меня не было выбора. Она назвала свою цену за ваше спасение.
- Я не отдаюсь в качестве выкупа за самого себя.
Падме засмеялась, мягкий, соблазнительный звук, придавший ее словам звучание мурлыканья.
- А почему нет, мастер джедай? Вы отлично подходите.
- Напарником контрабандиста? – Он выглядел оскорбленным. – Это низко для меня.
Падме сняла датапад с кресла второго пилота и протянула ему:
- Это список всех джедаев, которых Бейл смог выследить. Меня просят… их эвакуировать. Он короткий – только три фамилии, но я одна не справлюсь. Мне нужен человек, который умеет драться и водить корабль. Я слышала, что некто Анакин Скайуокер считается лучшим пилотом всех времен и народов. Боитесь изжить свою репутацию?
- Вряд ли. – Анакин принял датапад. – Но я приспособлюсь к вам, если этим мы спасем других джедаев.
- Так я и думала. – Падме повернулась к Бейлу. – Мой гонорар?
- Я думал, что ваш гонорар – это я.
- Ваша помощь, Скайуокер. – Она гадко ухмыльнулась. – Хотя идея хороша.
Бейл кашлянул, протягивая кредитный чип.
- Гонорар такой же. Вы меня разорите, дорогая.
Падме приняла кредитный чип.
- Если вы хорошо играете своими картами, вы никогда не будете стеснены в средствах.
Бейл повернулся на каблуках и отбыл. Падме махнула Анакину на кресло второго пилота, сама не понимая, что побудило ее включить его помощь в свои условия. Она мысленно встряхнулась, отбросила мысли и проверила кредитный чип.
Полтора миллиона галактических кредитов. Ее губы изогнулись в удовлетворенной улыбке, наконец стряхнула с плеч напряжение, знание о кредитах на ее счету успокаивало ее, как ничто иное. Как всегда, самый приятный момент бывал, когда он давал ей деньги.
Но даже расслабившись, Падме знала со внезапной, ошеломляющей четкостью – скоро дело станет интересным. Ее взгляд перешел на нового напарника, взявшего на себя проверку графика ее гиперпространственного прыжка.
Действительно, очень интересно.
Глава 3- Вы же это не серьезно.
- Абсолютно. – Падме скрестила ноги, взявшись за подлокотники кресла. За прошлую неделю Анакин Скайуокер, мастер-джедай, привык видеть эту позу.
- Я не желаю возвращаться на Ансион, спасибо.
- Ну, тогда поеду я; у меня там связной, и он обнаружил след джедая, которого нет в нашем списке. Это женщина по имени Бэррис Оффи.
Имя джедайки вызвало реакцию, которой Падме не ожидала, перевозбудившую ее женские инстинкты.
У Анакина расширились глаза. Он знал ее. Она мимоходом наблюдала за ним, но оценивала его реакцию аналитически. Он точно знал ее, и их отношения не были платоническими.
Он сжал кулаки, потом разжал и рассеянно вытер ладони об бедра. У него изменилась осанка, не сильно, но настолько, что Падме задумалась, а именно насколько далеко джедаям можно было заходить друг с другом. По сути они не были целибатниками, просто им воспрещалось заводить привязанности. Но имя Бэррис породило реакцию, говорившую о привязанности, не важно, насколько слабой.
- Вы ее знаете?
Перед ответом он сделал глубокий вдох, ровно кивнул, хотя Падме идентифицировала в его голосе какой-то новый оттенок. Предвкушение.
- Она исчезла на задании на Ансионе в прошлом году. С тех пор я ее не видел.
- Я не о том спрашивала.
Анакин проницательно рассматривал ее.
- Приревновали, капитан?
Падме ухмыльнулась.
- Я же женщина. Признаюсь, да. Может показаться, что эта джедайка зашла с вами дальше, чем я, несмотря на мои чары. Мне любопытно, какие женщины привлекают мастеров-джедаев?
- Я тогда был падаваном, капитан. – Его выражение стало резким, замкнутым. – Это не обсуждается.
- Ого, падаваном! – Падме нравилось дразнить его. – Клянусь, вы были безрассудным, в муках первой страсти. Вы краснеете! Значит, так и было.
У Анакина сузились глаза.
- После того задания я сильно изменился.
Падме изогнула брови.
– Да ну? – Она сползла с кресла, в намеренно сексапильной позе плавно проскользнула в его кресло, ее глаза опасно блестели. – Позволю себе сказать, что не к лучшему.
Анакин не попался на ее удочку. Вместо этого он откинулся в кресле.
- Тогда хорошо, что меня не интересует ваше мнение, капитан.
Падме почувствовала колкость, но всего лишь сморгнула.
- А стоило бы, мастер-джедай. – Она почувствовала, как все его тело напряглось от удивления, когда она обвила руками его шею; моментально вернулось ощущение электричества, появлявшееся, когда она стояла слишком близко к нему. Оно делало ее дерзкой, наглой; оно доводило ее до непредставимого. Оно было ведущим фактором в ее борьбе за него.
Он схватил ее за запястья, словно хотел сбросить ее руки с себя, и она нежно, соблазнительно улыбнулась ему, сползая вперед и раздвигая ему колени.
- Конечно, такой большой сильный мастер-джедай, как вы, не боится… контактного спорта.
Анакин опустил взгляд на ее лицо, его живые лазурные глаза блестели чем-то, напоминающим желание.
- Мне не интересно, капитан.
Падме скользнула вперед, не отрывая взгляда от его лица. Оно окаменело, все его тело напряглось в ответ. Она всем телом прижалась к нему, сидя почти нос к носу, обвив руками его шею. Она чувствовала, что он прижимается в ответ, молча дрожа, и промурлыкала:
- Думаю, вы кривите душой, мастер джедай.
Его ноздри дрогнули, когда его обволок ее запах. Сладкий, соблазнительный; опасный. Она пахла машинным маслом и пряностями с оттенком сирени; опьяняющая смесь.
- Предлагаю вам подумать об управлении кораблем, капитан.
- Мне интереснее управлять вами.
Руки Анакина сжались на ее запястьях, отводя их назад и опуская вниз.
- А мне не интересно, капитан.
Ее руки сжались в кулаки, и она какой-то миг смотрела на них, а потом подняла взгляд на него. Ее голос был мягким, полным боли, выражение продуманно обезоруживающим.
- Вы делаете мне больно.
Его хватка тут же разжалась.
Падме высвободилась, вывернув руки, и в ответ схватила его за запястья, и, движением, которое он не предугадал, пригвоздила их к подлокотникам. Она наклонилась вперед, будто собираясь его поцеловать, но остановилась на расстоянии волоска и заглянула ему в глаза. Он не протестовал, его глаза горели в предвкушении.
Падме заговорила, ее дыхание перышком скользило по его губам:
- Вы бы сейчас сдались мне, Анакин, и по-моему, вы бы ничуть не возражали. Интрижка с джедайкой означает, что вам нравятся сильные женщины. – Она сделала паузу и отодвинулась, хитрая, очаровательная улыбка изогнула ее губы. – Но я уж подожду, пока вы не придете ко мне.
Он следил за ней, еле подавив стон, когда она соскользнула с его колен, снова вся в делах, и вернулась в кресло пилота. Она проверила курс, сделав паузу только когда он заговорил:
- Долго ждать будете, капитан Наберрие.
Она сверкнула ему гаденькой улыбкой и снова вернулась к своему занятию.
- Энтузиазм погони часто приятнее, чем награда, мастер-джедай. Хотя, в вашем случае, я уверена, что Сила одарит меня исключением.
- Молитесь, капитан?
- Последнее средство негодяя. Попомните мои слова, Скайуокер, вы станете моим еще до того, как мы найдем эту вашу Бэррис. К тому времени она будет немногим большим, чем воспоминание.
- Гадина.
Ямочки на ее щеках снова вспыхнули.
- Лучше проверьте курс, Скайуокер, или вы врежетесь в это солнце.
Анакин вернулся к своей приборной панели, его тело гудело от близкого контакта, поза, в которой он сидел, была неудобной. Он следил за собой, осторожно и с усилием подчиняя предательское тело. Добившись своего, он поклялся себе, что после дождичка в четверг он станет увиваться за ней, несмотря на ее шелковую кожу и подвергающую танталовым мукам полноту ее губ.
Он решительно оттолкнул эти образы и сосредоточился на своем деле. Они летели исследовать след Бэррис. След, который, возможно, мог привести к воссоединению с женщиной, с которой он был в очень серьезных – но тайных – отношениях. В отношениях, которые были как физически, так и морально провокационными. Которые он надеялся когда-нибудь возобновить.
Но почему-то эта мысль не была столь будоражащей, как в тот момент, когда Падме впервые произнесла ее имя. В тишине кабины, нарушаемой только дыханием Падме, он не смел проверить, почему.
Глава 4Мастер-джедай Анакин Скайуокер с еле скрываемым отвращением оттолкнулся от приборной панели.
- Монтажная плата сгорела, капитан. Пока не поставим новую, все вычисления придется делать вручную.
Капитан Падме Наберрие кивнула, как будто в этом не было ничего удивительного, пальцы ее босых ног рассеянно болтались в воздухе.
- Давайте, Скайуокер, успеете за год или два, если повезет.
Всего два часа как они вылетели с Ансиона – и тут неожиданно сгорел навкомпьютер. Несколько часов превратятся в годы, а то и в десятилетия, если им не удастся реанимировать компьютер. Он сделал все, входившее в его значительный репертуар, включая попытку сделать перемычку проклятой платы, но повышение мощности почти вывело из строя двигатели, и он быстро отключил ее.
Он достаточно быстро локализовал проблему с питанием, без помощи сообщницы, и вторично трассировал соединение. Без толку, со сгоревшей монтажной платой и без навкомпьютера они висели в космосе мертвым грузом. Часы долгой, изматывающей работы в висячей под опасным углом позе внутри панелей обслуживания не помогли, и у Анакина начали сдавать нервы, внимание – рассеиваться. А ласковую капитаншу все труды только веселили.
- Ха, ха. – Он обратил к ней кислый взгляд, не разделяя ее веселья. Он сам не понял, что побудило его сделать это.
Она развалилась в кресле, мало в чем помимо нижнего белья, скрестив перед собой босые ноги и проверяя декларацию судового груза. Зря он посмотрел, подумал он, не в силах не восхититься ее фигурой. Падме не была застенчивой женщиной и не делала тайны из того, что намеренно старается нарушить его самоконтроль. Она явно и беспрестанно хвасталась перед ним совершенными формами своего тела, не говоря уже об остром, как бритва, уме, которым обладала. Это бы помогло, если бы она была толстухой или, возможно, костлявой, но ни то, ни другое. Великолепно сложенная для своего роста, ее мышечный тонус свидетельствовал об активнейшем образе жизни, и он начал задумываться, не претворится ли в жизнь ее бахвальство о том, что он сам придет к ней.
Анакин находил передышку в коротких часах медитации, чувствуя, что восстановил силы, но с каждым днем все меньше и меньше. Он хотел всего лишь пережить эту бесстыдную женщину и ее представления о смешном и вернуться к работе над следующим поколением джедаев. Но не мог. Пока они не определят местонахождение джедаев из списка Падме. Ему и другим мастерам нужна была любая помощь, какая только найдется.
Падме не поднимала глаз от датапада, опуская пальцем ползунок вниз по экрану и изучая свой реестр грузов. Она бессознательно сдвинулась под его взглядом, на миг открыв ему хороший обзор точеной ягодицы.
- Если повезет, я смогу обнаружить, в каком отсеке эти запчасти. А тогда вы и ваша упругая задница еще тут повисите, пока не установите.
- Не говорите, что капитану нужен мастер по установке деталей.
Она подняла глаза, на ее губах играла дразнящая улыбка.
- Можете установить какие угодно детали, Скайуокер. Только скажите, когда.
- Несносная женщина.
- Ханжа, - отозвалась она, заметив, как он покраснел, и тут же вернулась к делу. – Я и сама умею, но вы-то – известный мастер на все руки. У меня, наверно, вообще так не получится.
- Комплимент, капитан?
Ее улыбка стала обворожительной.
- Я же знаю свой потолок, Скайуокер. Не берите в голову.
Он поднял руку, опережая неизбежный комментарий.
- Просто найдите эту плату, пожалуйста.
Она поставила датапад на приборную панель, нажала выключатель и опустила босые ноги на палубу. Взгляд Анакина переместился на ее крошечные ступни. Их движения были столь же грациозными, как и прочие ее жесты; и он видел, как она поднимала пальцами ног датапады и стилус. Он не сомневался, что она, наверно, умеет и стрелять из бластера ногами, пусть и промахнется.
Эти босые ноги двинулись к нему и остановились прямо перед ним. Анакин не сразу осознал, что пялится. Его взгляд переметнулся на ее лицо, ведь отвести взгляд было некуда – она стояла непосредственно перед ним, руки на бедрах, в одном нижнем белье. У него пересохло во рту, и он увидел, как ее губы изгибаются в проницательной улыбке.
- Через вас перешагнуть, Скайуокер? Или вам нравится зрелище?
Совершенно недостойным движением он взобрался на ноги и уступил ей дорогу. Падме сняла свою пилотскую куртку со спинки кресла второго пилота, оделась.
- Вы чем-нибудь займитесь, Скайуокер, хоть тем, что у вас на лице написано, а то от вашего стояния с отвислой челюстью монтажная плата сама собой не починится.
Падме покинула кабину, не застегнув курточку. У нее на корабле было так тепло, что укутываться было ни к чему. Вдобавок, ремень бластера был из мягкого эластичного материала и не царапал ее гладкую кожу. Больше на ней ничего не было, но благодаря ему она не чувствовала себя голой. Ее улыбка стала шаловливой, когда она услышала, что следом за ней двинулся Анакин, расположение кобуры направило его взгляд на кое-какие детали.
Падме отбросила эти мысли. Отвлекаться на Анакина было приятно, и отвлечение уже начинало граничить с одержимостью, когда она обнаружила, что он проник в ее сны, но ей было нужно сосредоточиться на ремонте корабля. Она остановилась в грузовом трюме, воспроизводя в уме номера товаров в таможенной декларации. Грузовой отсек, хранилище номер 97 Зулу. Она толкнула дверь ладонью и включила свет.
По очереди заработали расположенные по кругу лампы, сначала – те, что у входа, а потом – и те, что подальше, одна за другой. Удовлетворенная, Падме шагнула в грузовой трюм. Она шла по холодной палубе, чувствуя, как замерзшие ноги покрываются мурашками, холод просачивается вовнутрь. Она застегнула пилотскую куртку, ускорила шаг, ожидая, когда Анакин заговорит.
Он молчал. Он следовал за ней, немая тень, и остановился вслед за нею. Падме вынула ключ, отворила хранилище и попятилась. Она посмотрела на него, заметив замкнутое выражение его лица, и решила, что на сегодня с него хватит. Она знала свой потолок, а еще знала, как определить чужой. Анакин достиг своего и был не в настроении терпеть ее выходки.
- Думаете, найдете?
- Нагие телеса мешают.
Она шаловливо ухмыльнулась. Наверно, с него не хватило, если он все еще ловится на ее удочку.
- А я думала, джедаи знамениты своим контролем.
Он покосился на нее.
– Над Силой – возможно. Над самим собой… это всегда было моей слабостью.
Она хихикнула, отодвинулась, желая только найти свои красивые теплые сапожки и согреться. Как бы ее ни забавляло дразнить его. Босиком в кабине – это одно, неотапливаемый грузовой отсек – совсем другое.
- Осторожно, Скайуокер, я, может, на вас наброшусь.
Его улыбка была самоуничижительной.
- Вы уже, капитан. Если не возражаете, мне надо выйти.
Падме испытала искушение не пустить его, но ее леденеющие ноги умоляли о тепле.
- Пойду в свою каюту. Ваша очередь дежурить.
- Мы вмиг выровняем курс, капитан. Приятных снов.
- Ладно. – Она отвернулась, поспешила на выход из грузового отсека и направилась в свою каюту. Она была на таком взводе, что глаз не сомкнуть. Прибыв в тесную каютку, она ту же сняла кобуру и ремни, а потом стряхнула с плеч куртку. Проскользнув в штаны, носки и рубашку, она снова нацепила кобуру. Последними добавились жилетка и сапоги. Она завязала волосы в хвостик до плеч. Она распускала волосы для соблазнения джедая; она не собиралась причинять себе неудобство за работой.
Она подождала еще несколько минут, потягиваясь и разминаясь. У нее был маленький грузовой отсек, но для зарядки места хватало. Размявшаяся и уверенная, что джедай вернулся в кабину, она отправилась в грузовой отсек.
Напряжение между нею и джедаем кружило ей голову, чего она не могла себе позволить, если он не собирался прийти к ней.
----------
После зарядки и поспешного душа Падме вернулась в кабину. На этот раз она оделась, в то же, что обычно носила на планетах, бластер удобно привязан на бедре. Она едва не засмеялась, когда вошла, и остановилась полюбоваться зрелищем.
Анакин висел, наполовину скрывшись в недрах приборной панели, и рылся во внутренностях навкомпьютера. Изнутри доносилось приглушенное звяканье и изобретательные проклятия. Его тело скрючилось в воздухе, виднелись только длинные ноги и упругая задница, которую она запретила себе тронуть.
- Проблемы, мастер-джедай?
Шумы умолкли, и она поняла, что застала его врасплох. Его приглушенные слова были полны раздражения.
- Я думал, вы спите.
- Решила вместо этого прогуляться. – Она скорчилась у панели, поддавшись желанию и облокотившись рукой на его тыльную часть. Он взбрыкнул под ее наглым прикосновением, но Падме просто нагнулась вперед и под панелью посмотрела на него.
– Вам что-нибудь принести? Может, какой инструмент? Я вам найду многофункциональный набор.
Анакин оглянулся на нее через плечо, в голубых глазах измождение. Ее прикосновение было твердым, но нетребовательным, она просто опиралась на его ягодицу. Облизнув губы, он сказал:
– Вы не храните старые монтажные платы, правда? Те, что вышли из строя?
Она пожала плечами, и это движение перешло в ощущение, медленно ползущее вверх по его позвоночнику.
- Обычно нет. Зачем?
- Потому что эта хрень застряла! Я могу ее вытащить, но ее придется сломать. Пять кусков будет. Кто-то спаял эту хренотень!
- Так распаяйте. У Тайфо где-то в ящике лежали инструменты.
Анакин воззрился на нее.
- Уже пробовал. У меня руки туда не пролезают.
Она усмехнулась.
- Так используйте Силу, о великий мастер-джедай. Или вы сто лет назад работали на корабле?
- Мне было девять и это была гоночная машина. – Не распространяясь, он воспользовался ее предложением.
Падме с восхищением смотрела, как инструмент сам собой поднимается с места и пролетает в очень узкую щель за панелью. Дождавшись, когда инструмент вынырнет, она сказала:
- Гоночная машина? А я думала, люди их не водят.
- Из человеческих детей с врожденным даром к Силе получаются отличные пилоты. – Он слабо усмехнулся ей, подтянулся вверх, убрал сгоревшую панель и передал ей.
Падме пришлось снять руку с приятных на ощупь тугих мышц. Решив напоследок похлопать по ним, она приняла панель. Отложив ее, она нашла новую, усевшись в кресло второго пилота. Осторожно, чтоб ничего не задеть, она перенесла ее над спиной Анакина и просунула в эксплуатационный щиток.
Анакин с той же осторожностью взял ее и пристроил на место. Закрепив шурупы, он аккуратно подключил схемы соединений компьютера, снова подсоединив их должным образом.
Падме поднялась на ноги и отошла на шаг, давая ему место выползти из панели. Когда он вылез, она мягко хихикнула.
- Вы перемазались, мастер-джедай. Не особо почтенно выглядите.
Анакин выдернул с пояса тряпицу и вытер лицо, а потом и руки.
- Там грязнее, чем я думал. У вас корабль в порядке, до каждой детали оборудования, капитан.
- Стараюсь.
- Оно и видно. – Анакин рывком встал. Он разделся до нижней туники и штанов, перед тем, как заползти в люк и поменять панель. – Если вы меня извините, капитан, мне надо в душ.
- Просите потереть вам спинку?
Он швырнул тряпкой ей в лицо.
- А не пуститься ли нам в путь.
Падме поймала тряпку на лету и аккуратно кинула ее на груду инструментов, которые Анакин выволок из эксплуатационного люка.
- Побыстрее встретиться с вашей джедайкой Бэррис, Скайуокер?
Он весело покосился на нее.
- Поскорее от вас избавиться, дражайшая капитанша.
Падме какой-то миг смотрела ему вслед, а потом запрокинула голову и засмеялась. О, с ним будет весело!
----------
- Диспетчерская Ансиона, «Небесный» просит разрешения на стыковку для заправки.
Падме вполуха слушала подтверждение запроса и передачу координат. Менее чем за час полета через гиперпространство они достигли места назначения, и Анакин совсем недавно присоединился к ней в кабине.
- Приняла, диспетчерская, конец связи.
- Проблемы?
- С анозианцами? – Падме хихикнула. – Вечно. Хитромудрый народец.
- Не говорите.
Выражение Анакина было снова спокойным и уравновешенным, хотя Падме подумала, что уловила намек на неловкость.
- Вы что-то недоговариваете, Скайуокер.
- Много чего, капитан. Но про эту планету вы уже наверняка все и так знаете. Меня послали сюда посредничать при пограничном споре насчет этого мира – незадолго до того, как сепаратисты определились и вышли из сената. Я тогда был падаваном, и в глаза не видел ничего подобного здешней культуре.
Падме хихикнула.
- Это вам еще не приходилось иметь дело с алвари.
- И с ними приходилось.
Она поморщилась.
- Ой. Сочувствую, Скайуокер.
- Я не в том смысле. Алвари были дружелюбным народом – раз приняли нас как гостей, а не как захватчиков.
- С вашей точки зрения, наверно. – Падме вела корабль по курсу, ее руки уверенно обращались с пультом управления, пока она выполняла данные инструкции. – С алвари сложно торговаться.
- Вы имеете в виду, мошенничать.
Она пожала плечами.
- Называйте как хотите. Их товары кустарного производства очень высоко ценятся кое в каких мирах, где такие вещи редки, а лучше сказать, запрещены. У меня есть постоянные покупатели алварской продукции – когда они снисходят до разговора со мной.
Анакин хихикнул.
- По крайней мере, они не требуют с вас пучок белой шерсти с твари, которая одним ударом может переломить вас пополам.
- Расскажете как-нибудь – звучит интересно.
Анакин слабо улыбнулся.
- Бэррис лучше знает; это у ее учительницы хватило ума попробовать.
Падме хихикнула:
- Если – когда – мы найдем эту Бэррис, мне понадобится очень о многом с ней поговорить, помимо ваших приключений на этой планете.
- Ах, - при приближении к стыковочному шлюзу руки Анакина метнулись к вспомогательным маневровым двигателям, готовясь к стыковке, в случае, если подведет основной привод и ему придется спасти корабль от отвесного падения на дюракритовую платформу. – Но, может, только благодаря этим приключениям нам и удастся ее найти.
- А что мне нужно знать?
- Так, кое-что. Бэррис – целительница, особенно специализирующаяся на душевных болезнях. Она приходит на помощь всем, кому только можно.
- Доброхотка. – Тон Падме был сухим. – Ханжа.
От пренебрежения к Бэррис у Анакина блеснули глаза.
– Следите за языком, капитан. Я обязан Бэррис жизнью, и не раз.
- Так хороша в койке, а? – Падме ровно ввела корабль внутрь, почти бесшумно посадив его и отключив двигатели. Молчание Анакина не прошло мимо ее внимания, как и морщины недовольства и раздражения, исполосовавшие его окаменевшее лицо. Она отстегнула ремень безопасности и повернулась к нему.
- У меня есть доверенные связные на этой планете, у которых должны быть сведения о действиях джедаев. Но если она залегла, значит, она где-то в пустошах. Бывали там?
- Не хотел бы еще раз там побывать, - признался он. Он уже отстегнулся, но не вставал, дожидаясь ее. – Но я помню местные способы перемещения. Если нам повезет, найдем проводника.
- Боитесь оставаться со мной наедине, Скайуокер?
Он покосился на нее, рывком поднимаясь на ноги.
- Капитан, по-моему, это вы должны бояться оставаться со мной наедине.
Падме засмеялась ему в лицо.
- Вот это денек будет, Скайуокер. Пошли; если что, я заменю проводника, если мы не найдем вашу женщину в городе.
- Она не моя женщина.
Падме усмехнулась.
- Вы так себя ведете, как будто ваша.
- Вы делаете из мухи слона, капитан.
Падме остановилась на трапе, обернулась на него, сузив глаза, ее лицо опасно исказилось.
- Клянусь, она будет счастлива узнать, что она для вас – пустое место.
Он побледнел, но смолчал.
Падме покачала головой, преодолела последние несколько футов до посадочной платформы и осмотрелась. На ее лице появилась улыбка.
- Халгар!
Анозианец поднял голову, по спине струилась полосатая грива, свидетельствовавшая о его принадлежности к клану. Единственная ноздря затрепетала, и лицо растянулось в подобии улыбки.
- Капитан Наберрие! А я-то думал, вы клялись, что никогда не вернетесь.
Падме хихикнула, уверенно шагая к начальнику стыковочной станции; Халгар отвечал за все прибывающие и отбывающие корабли и грузы. Это была одна из причин, по которой она с ним подружилась. А еще она уговорила его давать ей уроки местного языка и, как следствие, теперь безупречно говорила по-анозиански.
- Просто прибыль очень неплохая, друг мой. Вы, должно быть, нажились?
Его глаза блеснули.
- Больше, чем вы обещали. Так вы вернулись за новой.
- Унесу, сколько смогу. – Ее признание прервалось кашлем.
Глаза Халгара переметнулись на высокого мужчину, стоявшего за ней. Его поведение изменилось, став чуть прохладнее.
- Это не Тайфо.
Улыбка Падме растворилась.
- Тайфо на последнем задании купил себе ферму. Он был неосторожен. А это…
- Ее новый напарник. – Анозианский в исполнении Анакина был ржавым, но терпимым.
Падме весело покосилась на Анакина. Он не хотел выдавать своего имени, но она собиралась. На этой планете она больше всех доверяла Халгару.
- Мастер-джедай Анакин Скайуокер.
- Скайуокер! – Халгар выпучил глаза, по-анозиански изображая изумление.
Анакин наклонил голову, бросив на Падме мрачный взгляд, обещающий отыграться. Падме не обратила внимания.
- Я ищу подобный груз; слышали что-нибудь?
Халгар сунул в карман ее кредитный чип, не потрудившись проверить сумму. Падме была известна щедростью, когда ей требовалась информация.
- Ничего особенного. А кто именно?
Анакин уловил намек Падме.
- Рыцарь-джедай Бэррис Оффи.
Халгар кивнул, словно не удивился.
- Она здесь высадилась, ее корабль изъяли, но они не смогли ее выследить. Я только слышал, что она залегла. Конечно, как я слышал, она надыбала суубатара и отправилась в пустошь.
- А ее падаванка с ней?
Халгар покачал головой.
- Она одна.
- Знаете, куда она уехала?
Халгар исполнил анозианский эквивалент пожатия плечами.
- Могу поспрашивать, но если она за этими стенами, вы никогда ее не найдете, даже если я скажу, откуда плясать.
- Не надо так быстро сбрасывать нас со счетов. – Анакин повернулся к Падме. – У меня есть предположение, где она может быть. Надо взять суубатаров, если мы надеемся ее поймать.
Падме задумчиво кивнула. Она уже ездила на них, и не раз, но перспектива поездки не приводила ее в восторг. Дайте ей хороший, надежный звездолет.
- Халгар, присмотрите за моим кораблем?
- А что, если император потребует его изъять?
Улыбка Падме чуть похолодела.
- Тогда, догадываюсь, вы останетесь без работы. Навсегда.
Халгар попятился, понимающе подняв руки.
- Я позабочусь, чтоб он дождался вас целехонький и доверху набитый товаром.
- Так и сделайте. Пойдем, Скай… извиняюсь. – Она кисло покосилась на него и озвучила его теперешний псевдоним. – Ларс.
Анакин догнал ее по пути со стыковочной станции.
- Я ему не доверяю.
- Тогда хорошо, что вы не капитан. – Падме ускорила шаг, Анакин без труда поспевал за ней. – Халгар – скользкая рыбешка, но в целом надежный. Я стараюсь, чтоб ему было выгодно быть надежным. На эту планету уходят баснословные деньги. Приплата начальнику космопорта, особенно способному, - бешеная.
- А если он нас предаст?
Она пожала плечами.
- А для этого вы мне и нужны. Пошли; вон там многообещающие экземпляры.
Следующий час Анакин изображал зеваку, пока Падме торговалась. Она проявила себя специалистом. Она начинала испытывающе, казалась легкой добычей, и постепенно вытягивала из продавцов всю подноготную. Породу, производителей, родословную за четыре поколения. Включая, но не ограничиваясь, истории болезни и истории прошлых травм. Они побывали у четверых торговцев, и пока она не удовольствовалась, что отдает деньги за стоящий товар, и только тогда захотела поговорить о цене.
Тут Анакин был опять потрясен. Она назвала до смешного низкую сумму, поразившую торговца. Тот запротестовал, предоставляя им полный обзор своего товара, животные спокойно стояли на месте, пока он расхваливал цвета, клейма и физические данные. Падме сделала второе предложение, почти в полтора раза больше, чем она предлагала поначалу, но животные явно стоили больше.
Торговец возразил, назвав цену пониже изначальной, но почти вполовину между ней и ее ценой. Падме сделала последнее предложение, демонстративно пересчитав кредитные чипы. Предложение было чуть ниже среднего между ценой, во второй раз названной торговцем, и ею. Торговец согласился, и Падме с нежеланием протянула кредитки.
Животные были хорошо сложены, и когда наконец они выехали за стены города, мчась по полям, Падме запрокинула голову и засмеялась.
- Что смешного? – Анакин подвел к ней своего скакуна.
- Видели, за сколько я их выторговала? Вместе со сбруей? Это первоклассные суубатары – лучше трудно найти, а дешевле не бывает.
- А вам не стыдно обирать людей до нитки? Он их кормил, растил, а вы!..
Она усмехнулась.
- Вы такой наивный, Скайуокер. Через час сделаем привал; надеюсь, вы сдержитесь, потому что мне надо искупаться.
Анакин застонал, отставая от нее, и они в молчании продолжили путь.
----------
Когда они разбили лагерь, Анакин первым заметил неладное. Он почувствовал, как на затылке дыбом встают волосы, в желудке сжалось.
За ними следили.
Падме вбила последний колышек по периметру, поднялась и хмуро глянула на него. Он, сощурившись, рассматривал поля.
- Что у вас там, Скайуокер? Или пейзаж напоминает вам родину?
- Вряд ли; я вырос в пустыне, - рассеянно отозвался он. – За нами следят.
Падме закатила глаза:
- Хоть ночью не дергайтесь, а? У вас мания преследования.
Анакин невесело покосился на нее.
- В Силе все ясно, капитан. За нами следят.
Падме широким жестом обвела окружающую бескрайнюю прерию. Травы колыхались под вечерним ветром, склоняясь и струясь, как волны океана. Ни обнажения горной породы, ни холмика в поле зрения. Волны травы прерывал только ручеек, возле которого они поставили лагерь.
- А где они прячутся, Скайуокер? В палатке? – Демонстративно промаршировав вокруг нее, она остановилась, уперла руки в бока, раздраженно вздернув бровь. – Сила или нет, но вы неправы.
Анакин снова оглянулся на прерию, что-то терзало его подсознание. Тот, кто наблюдает за ними – не человек.
- Не всем лазутчикам нужна точка наблюдения, капитан. И не все лазутчики обязательно люди.
Падме с отвращением воздела руки.
- Ладно, вы постерегите мои вещи, а я пойду поплещусь в речке.
Анакин даже не удостоил ее взглядом, когда Падме нырнула в палатку. Она кипела, дикой, яростной рекой эмоций в Силе. Она явно не озаботилась его предупреждением. Ее высокомерная самоуверенность доведет их до беды; он точно знал это.
Глава 5Бластерные лучи рикошетили от каменистой земли, проходя в сантиметрах от задней пары лап агрессивного шана. Он рычал, мотая клыкастой башкой и истекая слюной, в злобных глазах отражался свет костра. Голубой свет кружился водоворотом, клинок с гудением взрезал воздух и наконец плоть. Потеряв две лапы из трех на одном боку, шан издал отвратительный визг. Последовал второй удар мечом, и раскромсанный шан грохнулся обземь, и его вопли затихли.
Мимо его плеча просвистел бластерный луч, так близко, что она почувствовала озон в опаленном воздухе, и самка шана проглотила выстрел пастью, стремясь защитить супруга. Мастер-джедай хладнокровно крутанул клинком, подсекая раненую тварь и аккуратно срубая ее голову с плеч.
Он развернулся на крик. Еще один шан сбил с ног Падме, этот поменьше, чем те два.
Первая охота малыша.
Падме потеряла свой бластер, валявшийся в нескольких футах от нее. Острые когти средней пары шановых лап впились ей в бедра, пригвоздив ее ноги к земле, и Анакин увидел, как из глубоких порезов сочится кровь. Задние лапы твердо стояли на земле, обеспечивая равновесие, а передние лапы работали а тандеме с мощными челюстями, пытаясь оторвать Падмину голову с плеч.
Ее лицо застыло в решительных морщинах, пока она боролась с шаном. Когти исцарапали ее нежную кожу, покрыв ее руки сеточкой кровавых линий. Ее рубашка была изорвана с плеча до пояса, зрелище, которым некогда было насладиться. Анакин простер длань, отбрасывая хищника Силой. Шан испустил злобное шипение, а Падме нашарила бластер, не обращая внимания на свои раны и изодранную рубашку.
Анакину не было дела до ее телес – лапы шана ударились обземь и снова понесли ее к Падме, как только ее рука обхватила рукоятку бластера. Анакин был захвачен врасплох и не успел подумать о Падме. В его плечо вонзились когти, но он, не имея возможности увернуться от удара, принял удар на себя, одновременно отклонившись назад, и отшвырнув маленького шана. Ибо это был маленький шан, размером с первого.
Близнецы, не без сарказма подумал Анакин.
Его световой меч крутанулся, приближающийся свет отражался от клыков шана. Шан опять зашипел и отпрыгнул, несясь к Падме, пятящейся от его брата, держа бластер на уровне его лба и паля выстрел за выстрелом в плотную шкуру. Подоспел Анакин, снова обращаясь к Силе и позволяя ей руководить им, создавая надежный канал, и прицельно метнул световой меч, выписавший в воздухе арку.
Падме испустила вопль изумления – невидимые руки оторвали ее от земли и удерживали над атакующими шанами. Отсюда ей удалось попасть в незащищенную шею шана. За долю секунды она прицелилась и выстрелила, и с последним угрожающим шипением хищник грохнулся навзничь. Она успела повернуть голову и увидела полет клинка Скайуокера, вонзающегося в спину второго шана и аккуратно разрубающего его пополам в прыжке на нее.
Световой меч описал изящную арку и прилетел в руку Анакина, а тот выключил клинок и поднял на нее глаза.
Падме воззрилась на него, размышляя, надо ли поблагодарить его за помощь – или он неправильно это воспримет. Вместо спасибо она лукаво улыбнулась.
- Чуток поработали среди ночи для поддержки кровообращения, а, Скайуокер?
Анакин уставился на нее, в его голубых глазах отражалось веселье.
- Если вы так себе зарядку представляете, капитан, значит, вы мне теперь не опасны.
Падме засмеялась.
- Это еще цветочки, мастер-джедай, ягодки потом.
Анакин шагнул к ней – она все еще висела в нескольких футах над землей.
- Вы запачкались, капитан. – Его взгляд уперся в одну точку.
Она опустила взгляд на свою грудь и обнаружила, что рубашка в лохмотьях. Она прилипла к ложбинке между грудями, еле прикрывая их, и держалась на крови. Кровища, много кровищи; ее кровь. Падме побледнела.
- Снимите меня.
С тревогой в глазах Анакин осторожно опустил ее на землю. В ее голосе прозвучал оттенок паники.
- Капитан?
Падме споткнулась, когда ее ноги снова встали на твердую землю, еле удерживая равновесие. Анакин подал ей руку, но она оттолкнула ее и заковыляла к речке. Она сорвала рубашку, не думая о том, что осталась полуголой и как на нее посмотрит встревоженный товарищ, и отбросила ее.
Ее голая грудь, ее нежная кожа, исполосованная кровавыми порезами, и ее неестественно бледное лицо, Анакин никогда не видел ничего подобного. Но его бросило к ней чувство тревоги и паники. Она боролась с пряжкой кобуры – странно, она не пыталась дразнить его, она словно чего-то испугалась.
- Падме? Как вы себя чувствуете?
Она вздрогнула при звуке своего имени, резко дергая ремень кобуры.
- Чтоб его, - она не замечала его, сражаясь с застежками.
Анакин почувствовал поднимающуюся в ней панику и подскочил. Он отвел ее руки и быстро, уверенными движениями, расстегнул ремни.
Не поблагодарив, Падме уронила кобуру и, шатаясь, вступила в речушку, сразу же погрузившись по самые плечи. Она зажмурила глаза, когда вода обожгла раны, быстрое течение очищало их. Она запрокинула голову, давая холодной воде привести ее в чувство и смыть ужас.
По ее телу прошла дрожь. Кровь, тем более ее собственная, была невыносимым зрелищем.
- Падме?
Услышав мягкий, встревоженный голос товарища, она открыла глаза и была рада, что темнота скрыла, что она покраснела. Он, должно быть, думает, что она сумасшедшая.
- Все в порядке, Скайуокер. Спасибо за спасение.
Анакин скрестил руки на груди, носки его сапог едва ли не касались кромки воды, и сощурился, пытаясь рассмотреть ее.
- Что это было?
- Шаны меня чуть не убили. – Она улыбнулась, хоть и криво, без обычной живости; она все еще приходила в себя. – Я-то думала, я суну руку ему в пасть и вырву сердце.
- Я имел в виду – потом, капитан.
Она содрогнулась. И она опять капитан, это звучит так… безлично. Ей больше нравился звук ее настоящего имени из его уст. Как он протяжно произносит последнюю букву, словно ласкает своим языком. Она поборола внезапный живо образ, от которого ее замерзшее тело бросило в жар.
- Я обеззараживаю раны.
- Не в том дело. Вы испугались, сильнее испугались, чем когда напали шаны.
Падме помрачнела. Чертовы джедаи со своей Силой.
- Ничего, не обращайте внимания.
Анакин не шевельнулся.
- Если ничего, то почему вы лежите в реке в штанах и сапогах?
Падме остолбенела и подняла ногу, уставясь на сапог – она же думала, что разулась. Она с плеском выскочила из воды и зашагала к берегу, с нее потоками стекала вода.
– Бестолочь, тупица, бантина голова, гандарочьи мозги…
- Зачем вы это сделали?
Мягкий вопрос Анакина оборвал ее ругань, и она остановилась на краю речки, в каком-то футе от него. Он смотрел ей в лицо, и она чувствовала, как он краснеет. Почти чувствовала, как возвращается и нарастает напряжение, а ее тело отвечает тем же. Видимо, благодаря ее наготе. Она пожала плечами, пытаясь сохранить бесстрастность.
- Торопилась.
Анакин вздернул голову.
Она испустила раздраженный вздох.
- Не могу вынести вида своей крови, ясно? Мне нужно было ее смыть. – Она пожала плечами. Глубокие раны на груди и руках саднили, кровь снова засочилась. Она повернулась и собралась опять заалеть в речку.
Анакин поймал ее за руку.
- Дайте я вас перевяжу.
Она изогнула брови.
– Вы же не доктор.
- И вы, но это не помешало вам предложить мне помощь, когда я был в подобном состоянии. – В его глазах плескалось сочувствие, желания подавлены перед лицом ее страха. – К тому же, это вас отвлечет от крови.
Падме хотела было возразить, так что он отнял у нее инициативу, подхватив ее на руки. Она изумленно задохнулась, ее руки автоматически обвили его шею, хотя она знала, что он ее не уронит. Не в том дело, что она ранена. Она вздрогнула, когда его рубашка коснулась раны на ее поясе, но не протестовала.
- Как же, мастер-джедай, разве носить девушку на руках не против кодекса джедаев?
Он опустил на нее неожиданно непроницаемый взгляд.
- Придержите язык минут десять, и обещаю, я буду аккуратным.
Она удивленно сморгнула:
– Угроза, Анакин?
Она почувствовала, что он оступился, забираясь в палатку, споткнулся и чуть не упал, когда с ее губ сорвалось его имя. Его хватка невольно сжалась. Она почувствовала, как у него сбилось дыхание, и поразилась – в чем дело-то? Поставив ее на ноги, Анакин стал искать медпак.
- А я уже думал, помните ли вы мое имя, капитан.
- А я думала, знаете ли вы мое, Скайуокер. – Падме изогнула на него брови, совершенно не стыдясь, что стоит перед ним в одних только лосинах и изувеченных сапогах.
Он повернулся и остановился.
- Перемирие, Падме. Давайте вас прочистим, ладно?
Падме придержала язык, и Анакин открыл медпак и вытянул сверток повязок с бактой. Она протянула руки, но он покачал головой и жестом попросил ее поднять руку. Она так и сделала, повернувшись к нему в профиль. Резкая перемена его позы была и приятной, и раздражающей. Его пальцы прошлись по ее коже - он отмерил длину повязки, и ее тело тут же отозвалось. Как будто между ними образовалась электрическая дуга. Она криво улыбнулась, глядя, как он отрезает бинт. По крайней мере, не без химии. Она резко всосала воздух, когда Анакин осторожно наложил первый слой повязки. Он смотрел на ее поясницу, обвязал ее снизу вверх, чуть покраснев, осторожно приподнял ее грудь и закрепил повязку, закрывая первый порез.
От этого легкого прикосновения у Падме пересохло во рту. Будь он проклят. Она закрыла глаза и отвернулась, а он дважды повторил процесс, потом – третий раз над выпуклостью той же груди. Шан сделал ей добро. Он надавил на ее руку, чтобы она ее опустила, и стал бинтовать раны у нее на плечах.
Она не могла не восхититься его самообладанием, ведь его прикосновения порождали в ней водовороты жара и огня. К счастью, он начал с самых глубоких и внутренних ран, и медленно двигался наверх. Или не так уж к счастью. Падме тяжело дышала, когда он наконец добрался до ее рук, обвязывая их бактовыми бинтами из набора. Ее посетило гадкое чувство гордости – ведь у Анакина тоже тряслись руки.
Но будь проклят этот джедайский самоконтроль! Он наконец выпустил ее руки и отошел. Быстрый, обзорный взгляд, он кивнул и отвернулся. Сказал хриплым голосом:
- Оденьте что-нибудь посвободнее, капитан; у нас для вас мало нарядов.
Он вылез из палатки, и она проводила его взглядом, все ее тело гудело от разочарования. Будь он проклят! Тихо ярясь, она подошла к изножью спального мешка и стала рыться в рюкзаке. Вынув новый комплект одежды, она стала срывать с ног все еще влажные лосины. Изорванные сапоги полетели в сторону входа. Она ярилась, что он не воспользовался возможностью, и злобно восхищалась им за это же. И все-таки будь прокляты джедаи со своим самоконтролем.
Падме натянула новый комплект одежды, стараясь не повредить бинты, и наконец до нее дошли прощальные слова Анакина. Она остановилась в удивлении и тихо захихикала. Чем больше она думала, тем яснее становился подтекст. Анакин теперь знал о ее отвращении к собственной крови, надо его удостоить позволением переодеть ее. Она хитро улыбнулась, воспоминание о прикосновении его рук вызвало у нее дрожь удовольствия.
Ну, погодите, мастер джедай. Вас ждет сюрприз всей жизни!
----------
Падме проснулась среди ночи, тело затекло и саднило, ныли порезы на животе и груди. Она повернулась, невольно придерживаясь за свои раны, по ее организму распространялась инфекция. Ее бинты разошлись и терлись об ободранные раны, раздражая и так чувствительную и воспаленную кожу. Она сжала челюсти от боли, терзавшей бок, прижимая бинты сквозь одежду и надавливая в попытке унять боль.
- Капитан?
Падме зажмурилась, молча умоляя его уйти и в то же время надеясь, что он ее не оставит.
- Падме?
Съехала ткань спального мешка – это он встал на колени возле нее. Он аккуратно коснулся ее руки. Она застонала, это слабое давление послало еще одну волну мучений, отразившуюся в боку. Он не спрашивал, как ей больно; и так было видно. Рука Анакина сжала ее руку, и она почувствовала пульсирующую между ними теплоту.
Боль постепенно утихла, и ее рука на боку разжалась. Она облегченно проглотила воздух и открыла глаза. Над ней скрючился Анакин, опираясь на одно колено и теплой рукой держа ее за руку. Его глаза были закрыты, лоб сосредоточенно сморщился – он призывал Силу помочь ей. Его лицо обрамляли длинные волосы, завитки на виске вызвали у нее танталовы муки – руки чесались потрогать их, ведь боль отступала.
Падме не могла оторвать от него глаз.
Его глаза медленно открылись, обнажив хрустальные озера тревоги, нежно смотревшие на нее.
- Так лучше?
Она немо кивнула. Ее бравада ушла вместе с его ласками.
Анакин хотел было отнять руку, но она схватила его руку и прижала к животу. У Анакина потемнели глаза, его рука сжала гладкие мышцы и бинты, читая явственное приглашение в ее взгляде. Падме облизала губы кончиком языка и открыла рот, но не смогла выдавить ни звука.
Она хотела сказать какую-нибудь колкость, поблагодарить его в своей резкой манере, как будто он делал подобное каждый день, но не смогла. Выражение его лица, в его глазах, лишило ее дара связной речи, и слова перепутались в ее уме. Его рука снова сжалась, и медленно, очень медленно, постепенно, его поза изменилась. Опускаясь, его лицо приближалось к ее лицу.
У Падме перехватило дыхание – в его глазах читался внутренний конфликт. Он хотел ее поцеловать. Ее охватил восторг, но за ним по пятам следовал страх. Тепло осознания того, за что она боролась, отбросило в сторону инстинктивное знание: если он ее поцелует, она пропала.
Лицо Анакина приблизилось и остановилось на уровне колена, и она видела его молчаливый конфликт с самим собой. Он хотел ее, но не смел поддаться. Падме отпустила его руку и откатилась, умудрившись не заплакать, когда всем своим весом навалилась на болезненную рану. Она остановилась, тяжело дыша – снова начала просачиваться боль, и она зажмурилась.
- У вас опять кровь, Падме.
Она содрогнулась от хриплости его голоса, уловив замешательство и облегчение. У него был момент слабости, а она не сдалась; она победила. У Падме наконец прорезался голос, и она намеренно придала своим словам грубость, игра с ним вдруг показалась опаснее, чем раньше.
- А вас посылают кокетливые женщины в ночнушках, мастер Скайуокер?
Наверно, если б она дала ему пощечину, она бы не шокировала его сильнее.
Голос Анакина приобрел более знакомый, сердечный тон, к которому она привыкла.
- Я почувствовал вашу боль, капитан; я просто пытался помочь.
- Помогли, спасибо. – Падме нашла силы подняться, умудрившись не упасть в обморок, когда вернулась боль, охватив ее от спины до груди. Она снова сжала свою рану и почувствовала, что она пульсирует, несмотря на бактовую повязку.
- У вас инфекция.
- Без шуток. – Она заскрипела зубами, послав ему уничтожающий взгляд. - Вас в школе джедаев учат ставить диагнозы?
Анакин мрачно воззрился на нее.
- Мать научила меня распознавать признаки, до того, как я научился основным целительским навыкам. Надо будет открыть рану.
У Падме кровь отхлынула от лица, и она подняла руки, словно пытаясь остановить его. Взгляд упал на красное пятно. Она задрожала, чувствуя панику, всегда охватывавшую ее при виде собственной крови – крови из раны – на ее коже. Анакин взял ее за руки, скрывая с глаз алое пятно. Его месмеризирующий взгляд встретил и остановил ее. Его голос был успокаивающим, утешительным и почти гипнотическим.
- Все в порядке, Падме, все будет хорошо. Мы просто не прочистили ее, как надо, ложитесь. Вот хорошо, капитан.
- Вы не думаете мной попользоваться, нет?
Анакин хихикнул и помог ей снова лечь на спальный мешок.
– Мне больше нравятся здоровые женщины.
- Как Бэррис?
Анакин не попался на удочку, а рана не мешала ей говорить.
Пусть будет с Бэррис, раздраженно решила она, глядя, как он снимает с нее боль Силой. Его руки открыли ее пижаму и обнажили яростно-красные раны, рассекающие ребра и бок, воспалившийся под бинтами. Анакин высунул руку, призывая фонарик через всю палатку и освещая рану.
Следовательно, видно и целую кожу. Взгляд Анакина встретился с ее взглядом, и она видела, как он с усилием возвращает себе самоконтроль, и при этом его лоб заливается потом. Его руки, снявшие с нее бесполезные бинты, были умелыми, но отнюдь не бесстрастными. Кончики его пальцев водили по ее коже, а большие пальцы мимолетно и нежно гладили ее гладкий живот. Падме выгнулась, не в состоянии помочь себе – боль словно вытянули из раны, и с ревом взметнулись всполохи желания.
Анакин надавил ей на живот, удерживая ее распростертой пятерней.
- Извините, если вам больно, но надо ее прочистить.
Падме прикусила губу. Ей больно? Сила, нет! Но она не собиралась высказывать это. Она кивнула.
- Только давайте по-быстрому?
- Вы жуткая пациентка, капитан.
- А вы жуткий врач – ооооо!
Анакин растянул края раны и стал выдавливать оттуда гной. Она задохнулась, боль волнами хлестала ее тело. Руки Анакина работали быстро, и ей показалось, что он взывает к Силе, вытягивая яд из ее организма. Падме лежала как можно тише, сжав челюсти от боли и отвернувшись.
Через несколько минут сводящей с ума агонии все кончилось. Руки Анакина ослабили давление, и она почувствовала, как по губам ободранных ран скользит что-то холодное. Его пальцы, намазанные дезинфицирующей мазью, осторожно обводили контуры. Она с трудом сглотнула, глядя, как мазь втирается и розовеет.
Затем Анакин пристроил новую повязку. Закрыв раны, он твердо разгладил повязки, поглаживая чувствительную кожу. Падме прикусила губу, подавляя дрожь, пробегавшую по ней вместе с его прикосновением, хоть и легким. Она зажмурилась, надеясь, что он примет ее реакцию за боль. Огонь, Падме. Внутренний голос мягко шептал ей, словно предупреждая. Если ты соблазнишь его и продолжишь его поддразнивать, ты сгоришь. Этот огонь не похож ни на те, с какими ты раньше играла, ни на те, с какими будешь играть. Он того стоит…
Она подпрыгнула – пальцы Анакина в полуласке скользнули по ее боку, отвлекая ее от мыслей и притягивая ее взгляд к нему. Его голубые глаза больше не были цвета бриллиантов, но превратились в темную лазурь. Его руки тряслись, и она чувствовала дрожь, когда его пальцы работали над повязкой. Ее сердце колотилось, заглушая все, что хотел сказать внутренний голос, и мир сузился.
Это был новый опыт, абсолютно незнакомый, и вернулась дрожь страха, плясавшая по ее позвоночнику. Это с самого начала было игрой, дразнящей и мучительной, призванной довести великого и могучего джедая до безумия. Довести его до края и разрушить его самоконтроль. Она дразнила его неделями, с тех самых пор, как он присоединился к ней, но он вторгался в ее сны с их самой первой встречи.
И вдруг это уже не был игрой.
С едва подавленным стоном голова Анакина опустилась, его рука распласталась по ее ребрам, холодная на ее разгоряченной коже. Она чувствовала вмятины от его пальцев, словно заклейменная, но эта мысль была отвлеченной. Теплое, влажное небо накрыло ее губы. В ее горле застрял стон, и внутренний голос с успехом замолк раз и навсегда. Его губы были нежными, пробующими, словно извиняющимися за какую-то обиду. Падме не думала, не пыталась, вместо того ее руки зарылись в его волосы, перебирая шелковые завитки, о которых она фантазировала с самого первого взгляда. Он повернул голову, тверже и глубже впиваясь в ее губы. Падме открыла ему рот, высунув язык и дразня стык его губ.
Он дернулся, как ошпаренный, и резко отодвинулся.
Падме распахнула глаза и подняла голову с земли, не в силах ничего делать, только смотреть. Анакин глазел на нее, всполохи желания воевали с доктринами его кодекса; она видела конфликт в его взгляде, страдание, как будто он сделал что-то ужасное. Он сражался не только с желанием, с такой готовностью пробудившегося при ее прикосновении, но и с тем, чему его всю жизнь учили. Он сбежал, с трудом поднявшись на ноги и метнулся прочь из палатки.
Голова Падме упала назад. Она прижала руки к груди, пытаясь унять стремительное биение сердца. Возбуждение от поцелуя медленно спадало, и когда оно начало утихать, в опустевшее сознание устремилось недавнее просветление. Падме закрыла глаза, стукнувшись головой об сверток, служивший ей подушкой.
Дура. Невысказанная ругань мало помогла утихомирить пульс и унять огонь, мчавшийся по венам. Дура, дура, дура! Только что произошел самый страстный поцелуй в ее жизни, а мужчина, который его подарил, - целибатный евнух с мутным прошлым. Она решила, что надо радоваться. В следующий раз он будет следить за собой, и не будет надежды на повторение.
При мысли о перспективе прикосновения его губ все ее тело напряглось. Расслабься; не так уж было и приятно! Но жажда в ее теле и жар на губах говорили другое. Это был вовсе не эротический поцелуй – просто погладил губами, по сравнению с другими поцелуями, которые ей вспомнились. Но никогда ранее, ни с кем, она не теряла способность внятно мыслить. Она всегда была собранной и руководила процессом.
«Опасно», - прошептала она, содрогаясь при этой мысли, и рывком села. Она запахнула рубашку, стараясь не задеть свеженаложенные бинты, и поднялась на ноги. Ну, она с этим справится; и с ним справится. Игнорируя внутренний голосок, предупреждавший со всех ног бежать в другую сторону, она подобрала куртку, набросила на плечи и выбралась из палатки.
Глава 6Когда Падме выбралась из палатки, Анакин стоял на краю речки, придерживая за лапу пьющего воду суубатара. Она рассматривала его профиль, отмечая твердые линии челюсти и как нестихающий ветер ерошит его волосы. Волосы, оказавшиеся шелковыми не только на вид, но и на ощупь. Он смотрел не на нее, а через речку, вдаль, на начинающее светлеть небо.
Падме осторожно осмотрелась, игнорируя внутренний голос, говоривший ей прекратить, и двинулась к нему. Она остановилась у средней пары лап суубатара, держась за повязку под курткой. Побаливало, но острая пронзающая боль исчезла. Благодаря ему.
- Не расстраивайтесь, Скайуокер, - это был всего лишь поцелуй.
У него сжались челюсти, но он не обернулся на нее.
- Вы счастливы, капитан?
- Счастлива?
- Вы получили, чего хотели.
Падме криво улыбнулась, хотя была уверена, что он не видит.
– Я только попробовала на вкус. Мне интересно, какое все блюдо.
- И вам все еще интересно. – Анакин наконец повернулся к ней. Его лицо было бесстрастным. – Если мы хотим сработаться, нам надо соблюдать основные правила.
Падме скрестила руки на груди – и тут же опустила, зашипев от боли, повязка натянулась. Выражение Анакина тут же сделалось тревожным, и он шагнул к ней. Она попятилась, одной рукой держась за бок и подняв другую, останавливая его.
- Хотели основных правил. Правило первое: не прикасайтесь.
Анакин прекратил критически взирать на нее.
- Вы ранены и слабы; как вы предлагаете менять повязки?
Падме упрямо вздернула подбородок.
– Разберусь. Я раньше без вас справлялась, и опять справлюсь.
Анакин наклонил голову.
- Как хотите, капитан. Вы сегодня в состоянии ехать верхом?
У Падме сузились глаза. Он насмехался над ней, дразнил ее, и делал это нарочно. Ее тон превратился в соблазнительное мурлыканье.
- Я всегда в состоянии ездить верхом, мастер-джедай. Вопрос в том, готовы ли вы к наказанию.
- Вы можете подумать о работе, капитан? – Его голос был бесцветным. – За несколько дней мы должны будем покрыть немалое расстояние.
- Я могу ехать верхом, раз уж вы умеете перевязывать. В данный момент я не способна и не склонна работать вручную.
- А иметь дело с мужчинами – можете?
- У каждого есть свои сильные стороны, Скайуокер. – Ее улыбка стала чарующей. – Иметь дело с мужчинами – моя специальность.
Он резко отвернулся.
- Предлагаю вам позаботиться о себе. С такими ранами непросто ехать верхом.
- У суубатаров очень легкий ход, если привыкнете, Скайуокер. Уверена, я буду спать, как дитя.
Или, возможно, кричать, как дитя. С зубовным скрежетом Падме приспосабливалась к положению в седле. Они семь часов мчались по чистому полю, и она перепробовала семь поз. Ни одна не сработала. Ход суубатара был вполне сносным – если только он не шел под уклон по колдобинам. А в последние двадцать минут на виду были только колдобины.
- Спите, как дитя, капитан?
Она выдавила улыбку сквозь сжатые зубы, конечно, он знает, что она на самом деле чувствует.
- Лучше не бывает.
- А это что было? – Анакин приблизился и теперь ехал с ней бок о бок.
Она вызверилась на него.
- Я сказала – лучше не бывает! Смотрите, где нам разбить лагерь, напыщенный, спесивый, эгоистичный, наглый…
Анакин унесся вперед, за пределы слышимости, и она прекратила ругаться, принявшись устраиваться в седле. Ехали они не на восток. Возвышенность, на которую они взобрались, была каменистой, хлестал порывистый ветер, и суубатары замедлили ход, обходя валуны. Слева открылись пропасти, и они заставили скакунов придерживаться поверхности утеса.
Падме скрючилась, держась за рану и чувствуя, как она пульсирует под рукой, игриво выпрямляясь, как только замечала, что он смотрит в ее направлении. Будь она проклята, если покажет ему слабость. Самое смешное, что они только что установили правило. Руками не трогать. Эта мысль забавляла ее в течение всей поездки. Она редко прикасалась к нему и, зная эффект, который он производил на нее, тайно радовалась этому правилу. Она была уверена, что способна и без этого свести его с ума. Эти приятные мысли оборвал истошный визг Анакинова суубатара.
Анакин свалился с падающей скотины, пошатнувшейся под весом чего-то, ударившего его сбоку.
Не думая, Падме бросила Анакину канат (она везла в седле моток), пока туша его суубатара заваливалась набок. Отточенные рефлексы джедая позволили ему поймать веревку даже в момент падения над разломом. Падме обвязала веревку вокруг предплечья и закрепила на луке седла, уперевшись ногами. Вес Анакина на натянувшейся веревке чуть не стянул ее с седла. Она почувствовала, как открылись раны на руках, и едва не потеряла сознание от боли в боку; Анакин чуть не вывернул ей плечи из суставов!
Падме в кровь прикусила губу и сосредоточилась на вкусе крови, заставляя себя не выпустить веревку.
– Худеть надо, Скайуокер!
- Висите.
Она опустила взгляд, скрежеща зубами от пронизывающей боли в боку. Это помогало ей отвлечься от мертвого груза в ее руках.
– Это я хотела сказать.
Улыбка, которую он послал ей, была совершенно мальчишеской, несмотря на его опасное положение. Он висел над расщелиной и мог в любой момент разбиться насмерть, будь он сто раз мастер-джедай.
- Не говорите, что вас ни чуточки не тянет скинуть меня.
Падме удивленно сморгнула. Эта мысль, несмотря на его раздражающее поведение, вообще не приходила ей в голову.
- Не знаю, что вы обо мне думаете, Скайуокер, но я не убийца. По правде говоря, раз уж вам там так удобно висеть, но моей ране это не на пользу.
- Стыдно; а мне нравится вид там внизу.
- Хотите там поселиться?
- Вообще-то не хотелось бы, нет. Упросите вашего суубатара попятиться. Он вытянет меня за вас.
Она так и сделала, осторожно отводя скотину назад по узкому выступу над провалом.
- Надеюсь, вы того стоите, Скайуокер. Что я из-за вас два дня подряд истекаю кровью.
- А вы только один раз спасли мою шкуру, проливая кровь. Вот и сочтемся.
Падме выдавила слабый смешок, чувствуя выброс адреналина, не дающий ей потерять сознание. Но вот он стал стихать, и перед глазами у нее потемнело.
- Да ну? Не считая бесплатной работы подъемным краном. Теперь вы у меня в долгу.
- Падме?
Она цеплялась за канат, ставший скользким от пота и крови.
- А?
- Как вы там держитесь?
- Это вы скажите; это ж вы висите над пропастью. – Анакин замолк, и снова подступила темнота. Она тряхнула головой, пытаясь потянуться, вызвать боль, что угодно, лишь бы остаться в сознании.
- Анакин?
- Да?
- Вряд ли вы вылезете.
- Почему?
- У меня в глазах темнеет. Я сейчас выпущу веревку.
- Я лезу, Падме, держите, еще чуть-чуть.
- Я… не могу…
- Падме?
Падме не ответила – у нее потемнело перед глазами.
- Падме!
Она успела услышать, как Анакин выкрикивает ее имя, и канат выскользнул у нее из пальцев.
----------
Вода.
Поток воды.
Падме тихо застонала, все ее тело тряслось, как будто горело. Боль в боку сопровождало ощущение влажности, и она, не глядя и не щупая, знала, что что-то порвалось. Медленно удалось разлепить глаза, еще медленнее – распознать окрестности.
Вода.
Она опустила голову, сощурясь от боли, пульсирующей в висках, и обнаружила, что может различить голову суубатара, на котором она все еще сидела. Каким-то образом она осталась в седле. Ее пронзала мучительная боль, с каждым вздохом начиналась пульсация в боку, отдаваясь во всем организме. Она игнорировала их, прижимая руку к боку и, прорываясь сквозь туман, сопровождавший агонию, пыталась определить, куда попала.
Речка – это что-то новенькое; на стене каньона не было речки.
Стена каньона.
Крик суубатара.
Анакин.
Падме выпрямилась в седле и выругалась – это движение вызвало потоки боли, заструившиеся по всему ее телу.
- Анакин?
Она нахмурилась. Ее голос был еле слышным, хриплым, и не хотел повышаться. Она прочистила горло и снова позвала, тревожно оглядываясь:
- Анакин?
Ее зов без ответа эхом прокатился вверх и вниз по каньону. Очень глубокому каньону. Она нахмурилась. Суубатар послушно стоял у речки, опустив голову и лакая, пока она осматривалась. Здесь дно каньона? Она проигнорировала разрывающую боль в боку и изогнулась, осматривая вздымающуюся ввысь стену каньона, прикрыв глаза ладонью. Узенькая тропинка ко дну каньона, где она оказалась, вела обратно к стене. Еле виднелась туша погибшего Анакинова суубатара. Он напоминал камень, исключая зеленую массу вьющихся, движущихся лоз, оплетавших его.
Падме сползла обратно в седло, обеими руками сдавливая бок и пытаясь приглушить боль. Ей было нужно поразмыслить, а в голове было пусто, постоянная пульсация в висках давала понять, что соображает она не лучшим образом. Она закрыла глаза, расслабилась, приняв полусогнутое положение, чтобы облегчить боль, и собралась с мыслями.
Глупый джедай. Она слабо улыбнулась. Глупый, красивый, наивный, великолепно сложенный джедай. Ее мысли стали четче, придавая ей уверенность. Боль стала слабеть, давая ей какую-то возможность дышать. По какой-то, пока что неизвестной ей причине суубатар принес ее на дно ущелья. Мог ли Анакин выжить при падении – или молодой человек разбился? Несправедливая была бы кончина для столь известной личности.
Сделав глубокий, напряженный вздох, закончившийся неминуемой болью, Падме похлопала по плечу суубатара и дала ему знак опуститься на колени. Он подчинился, и она перебросила ноги через его спину. С напряженным вздохом она рухнула на землю.
Приземлившись, она скрючилась, по всему организму прошел огонь, и колени подогнулись, ей пришлось опуститься на четвереньки. Кровь заливала ей руки, просачивалась сквозь рубашку и стекала по запястьям; руки поплыли перед глазами. Она почувствовала, как в горле поднимается желчь, и закрыла глаза, преодолевая панику.
– Неженка, - злобно сказала она себе. – Ты ранена; тоже мне! Кровь – естественная часть жизни, вытрешься!
Она рывком поднялась на ноги, сжимая свой бок, игнорируя песок и грязь, изгваздавшие ее руки, и огляделась. Суубатар спокойно следил за ней. Падме проковыляла к его голове, осматривая окрестности. Журчание, которое она услышала, доносилось со стороны речки, медленно протекавшей по дну каньона. Дрожа, она согнулась и опустилась на колени у головы суубатара. Она сорвала и окунула рубаху, смывая ею кровь с рук и, скрипя зубами и отведя взгляд, выбила ею онемение из бока.
Она не решалась смотреть, зная, что достигла своего потолка и очистила бок, как могла. Вода была холодной, чистой и освежающей. Она сложила сапоги и бластер на берегу и пошла вброд, смывая кровь со штанов. А может, Анакин свалился в воду, а не на камни, и выжил?
- Скайуокер! – выкрикнула она, надеясь, что он ответит.
Поток журчал себе и журчал, и все, что она услышала в ответ – эхо ее собственного голоса, прокатившееся по каньону. Чтоб его. Она вздохнула, погружаясь и позволяя воде смягчить изодранные края раны. Вода была прохладной, почти ледяной, и она почувствовала, как немеет открытая воде кожа. Она обернулась, пытаясь определить, куда, возможно, сверзился Скайуокер.
Падме заслонила глаза рукой и снова посмотрела на тушу грохнувшегося и погибшего суубатара на высоком краю утеса. Он был над… она очертила взглядом линию, пытаясь рассудить, где висел Анакин. Она испустила облегченный вздох. Если она права, Анакин плюхнулся в речку. Но вот выжил ли?
Ее суубатар шевельнулся, привлекая ее взгляд, и потянул воздух, принюхиваясь к ее левому боку. Падме похлюпала на берег, холодная вода вызвала у нее дрожь, но и заглушила огонь в боку. Она опустила взгляд и обнаружила, что кровотечение остановилось, рана теперь осталась открытой – повязку смыло. Сначала она повернулась к суубатару, сняла медпак со сбруи и быстро, неловко, налепила на рану обезболивающие бактовые пластыри. Они вызовут там онемение и позволят ей работать.
Она просканировала местность, но суубатар не боялся, так что она собрала сапоги и бластер, выжала одежду и разделась, начав переодеваться. Падме натягивала новую рубашку, когда ее развернуло какое-то движение слева, и бластер прыгнул ей в руку.
Ее глаза в удивлении сузились – перед ней стояли самые странные анозианцы, каких ей приходилось видеть. Они были ростом ей по пояс – а она была не самого высокого роста – и одеты в цвета клана, которых она еще никогда не видела. Их было трое, они подозрительно рассматривали ее, переговариваясь на таком ломаном анозианском, что она улавливала только каждое третье слово.
Падме выставила перед собой бластер, ее глаза метались в поисках остальных.
- Ты кто?
Она продолжала осматриваться, и тут к ней обратился средний анозианец.
– Я – капитан Наберрие. А вы кто такие?
Они еще с минуту обменивались репликами, и тот же самый опять ответил:
- Мы гвурран.
- Гвурран? – Падме, довольная, что они одни, снова обратила на них все внимание. – Я никогда вас не видела.
«Оратор» наморщил нос.
– Мы прятаться. Хорошо-хорошо прятаться.
- Ясно. – Падме уперлась спиной в суубатара, думая, сколько их всего. – Что я могу для вас сделать?
- Ты наша дома. Зачем тут?
А. Падме поняла.
- Суубатар меня принес. – Она похлопала скотину одной рукой, не выпуская троих гвурранов из-под прицела. – Мы с напарником были вон там, - она указала на тропинку вверх по утесу, - и он упал. Я пошла его искать.
- Помер, помер. Падать не выжить.
У Падме в животе все оборвалось – словно упало на носки ее сапог.
- Вы его видели?
- Он гниет вода. Испортил воду.
- Отведите меня к нему! – Она наконец опустила бластер. Возможно, эти гвурраны не были знакомы с физиологией людей. И просто не могла принять их слова, что он погиб; ведь оказалось, что он, скорее всего, плюхнулся в воду. Вероятно, Скайуокер выжил благодаря какому-нибудь джедайскому приему.
- Мы вести к тебе? Попрощаться с мертвый?
Падме покачала головой, пряча оружие в кобуру.
- Нет, если он не погиб, он, должно быть, ранен. Отведите меня к нему.
Гвурраны снова обсудили ее слова и наконец кивнули.
– Большой зверь не идти. Стоять тут. – Гвурран показал на суубатара.
Падме колебалась. Все их оставшиеся пожитки были на суубатаре. Если Анакина нельзя перенести и он далеко, она без них не сможет ему помочь. Но все же… Она сняла и открыла самый маленький ранец. Второй медпак, пайки, спальный мешок и одеяла. Она проверила карманы куртки и нашла две запасных обоймы для бластера. Ее канат исчез со Скайуокером, но она заметила какую-то веревку, развевающуюся по ветру примерно на полпути к трупу суубатара.
Она не задумывалась. Ранец был не очень тяжелым, и она решилась добавить медпак, который только что открыла, сменную одежду и верхнее полотнище палатки. У нее не было сил тащить ее всю. Она доложила пайков и наконец закрыла ранец.
- А с моим суубатаром тут ничего не случится?
Гвурраны указали назад и на воду. Там, сбоку утеса, находилась впадина, оказавшаяся пещерой. Она улыбнулась. Поставив ранец на землю, она отвела суубатара в пещеру и положила перед ним часть корма для животных, который они везли с собой. Воды было достаточно, здесь бояться нечего. Наконец она вернулась к гвурранам, была вынуждена отогнать их от ранца, и надела его.
- Я готова. Ведите.
Глава 7Падме провели через несколько небольших расселин и трещин, и кое-где ей приходилось протискиваться боком. Ее вели терпеливые провожатые. Бактовые повязки на боку и руках держались, местами сквозь скалы пробивалось солнце, к счастью, в других местах сдерживаемое непроницаемой каменной толщей. Они шли несколько часов, удаляясь от того места, где Падме пришла в себя, и наконец попали в маленькую, изолированную пещерку, где речка образовала озерцо в горной породе.
В песчаной почве росли деревья, такие редкие на этой планете, невысокие из-за недостатка солнечного света, но усыпанные экзотическими ароматными плодами. Вода была чистой, как хрусталь, цвета, подходящего к глазам Анакина, и холодной. Но внимание Падме привлекла не красота пейзажа и не запахи – а куча одежды, лежавшая на камнях, куда ее вытащили из воды. В одежде наблюдалось тело человека – того же роста, что ее напарник. С ткани стекала жидкость, собираясь в лужу и медленно скатываясь по каменистому берегу обратно в озерцо.
Падме испустила крик:
- Анакин! – оставила за спиной своих провожатых и бросилась к берегу, перепрыгнув по пути маленький рукав речки. Она шмякнулась возле него, ее раны возмущались грубым обращением, длившимся последние несколько часов. Она опустилась на колени, не обращая внимания на боль в боку, и отбросила волосы с его лица.
Он не шевельнулся, даже не моргнул и не вздохнул. Она потрясла его за плечо:
- Анакин, проснитесь!
Он не двигался, и она перевернула его на спину, заглянув ему в лицо, оказавшееся бледным, но не безжизненно-серым. Что с ним? Падме прижала голову к его груди, прислушалась к сердцебиению и закрыла глаза, ничего не услышав. Она не поднимала голову, ум заходил за разум, бок возмущался такой неудобной позой.
Это джедайский прием? Способ снятия боли?
Тук.
Падме вздрогнула, слабый звук, такой неожиданный, что она подняла голову. Она тут же положила ее обратно, зажмурилась, надеясь, что ей не померещилось. Она подняла часы, считая секунды. Замерев, задержав дыхание, она не смела шевельнуться или дохнуть, надеясь, что ей не померещилось.
Тук.
Ее сердце подпрыгнуло до самого горла. Она тихо, бессознательно считала, сверяясь с часами: восемь, девять, десять…
Тук.
Она наконец подняла голову и испустила дрожащий смех.
- Вы живы, вы притворяетесь! Как вы смеете? – Он не дернулся, не шелохнулся, и она нахмурилась. – Я сказала, как вы смеете? Вы меня не просто испугали, вы меня еще и расстроили! Вы бесчувственный, самовлюбленный выпендрежник - чтоб вас, Скайуокер, ва…
Она подскочила – вдруг он глубоко вдохнул и закашлялся, брызгая слюной и выплевывая воду из легких. Падме навалилась на него и приподняла. Анакин прерывисто кашлял, отплевываясь, и Падме перекатила его на живот, а он, задыхаясь, со скрежещущим хрипом выхаркивал небольшие порции воды.
Когда припадки кашля стихли, Падме попятилась, уверенная, что он не умрет у нее на руках, и стала ждать, рассматривая его. Его одежда была цела, ведь ее для того и шили, и в конвульсиях на его плечах вздувались мышцы. Он лежал, уткнувшись лицом в камни. Очень красивым лицом, обрамленным шелковыми завитками, к которым так и хотелось прикоснуться.
Но она сдержалась. Ее сердце заколотилось с невероятной скоростью, когда она увидела его неподвижно лежащим на этих камнях. Она снова почувствовала, как в животе все оборвалось, в ней кричал страх, хоть она и почувствовала, будто внутри что-то съежилось и умерло. Пока она не услышала еле заметный звук его сердцебиения. Она никогда в жизни не слышала более приятного звука.
И это ее смутило.
Наконец Анакин затих, его организм очистился от воды, и он поднял взгляд, оперевшись на локти. На миг их взгляды скрестились, и ее сердце молотом заколотилось в ребра, словно пытаясь вырваться. Его глаза и правда цвета воды. Падме подавила мысль. Хватит раздумывать об его глазах.
- Вам лучше?
- Намного. А вы?
- Лучше не бывает.
Губы Анакина скривились.
- А по-моему, рана на вашем боку говорит другое.
Падме выдавила блеклую улыбку.
- Выживу. Странно, как вы сами живы.
- Сам удивляюсь. – Он обернулся, словно в первый раз заметив, где они находятся. Что, решила она, скорее всего, так и есть. – А где мы?
- В четырех часах пути от моего суубатара и каньона. Как умрете, Скайуокер, постарайтесь позрелищнее. Гвурраны подумали, что вы покойник.
Анакин изогнул брови:
- Гвурраны?
Она кивнула на выход, где молча стояли три гвуррана, глубоко шокированные его воскрешением. Анакин повернул голову, сел лицом к троим анозианцам. Его лицо осветила улыбка.
- Привет.
Шок вытряхнул гвурранов из ступора, и они воодушевленно заговорили между собой. Они подскочили к Анакину и стали его трогать – волосы, лицо, плечи – будто не верили, что он реален.
- Уверяю вас, мои маленькие друзья, я жив.
- Как ты это делать?
- Как как?
Анакин обернулся на Падме и снова перевел взгляд на окружавших его гвурранов, в восхищении тыкавших и толкавших его.
- Я применил Силу и погрузился в лечебный транс «пониженного энергопотребления», чтобы предотвратить травмы и вылечить те увечья, которые должен был получить.
Гвурраны восторженно завизжали и заплясали вокруг него, снова и снова выкрикивая одни и те же слова.
- Сила!
- Лекарь!
Падме замерла, и на нее обрушилась самоцель их экспедиции – как она только ее забыла? Лекарь? Это Бэррис? В ней немедленно взбурлила ревность, и с такой силой, что у нее перехватило дыхание, хоть она и забивала ее. Она должна была выполнить работу, и, нравится ей это или нет, работа состояла в поисках Бэррис.
- Вы видели других людей? Других форсъюзеров?
«Оратор» воодушевленно кивнул.
– Мы тебя вести вести!
Анакин оттолкнулся и поднялся на ноги, и Падме заметила, как изменилась его осанка. Он ждал, воодушевленный – насколько позволял себе – и страждущий. Он с нетерпением ждал воссоединения с Бэррис. Она оттолкнула чувство ревности, ползущее по кишкам, и сама встала на ноги. Не глядя ни на него, ни на восторженно болтающих гвурранов, Падме шагнула к своему ранцу. Гвурраны остановили ее, и Анакин схватил ее за руку и затормозил.
- Падме.
Она не повернулась, хотя его нажим давал понять, что он хочет ее остановить. Она глубоко вдохнула и умудрилась найти наглую улыбку. Глубоко похоронив обиду, она наконец повернулась к нему. Она выглядела самоуверенной, но в душе дрожала от его прикосновения.
- Не говорите, что струсили, Скайуокер. Или вы просто боитесь всех тех лакомых кусочков, которые я ей расскажу?
Его глаза сузились, и он отпустил ее.
- Я хотел поблагодарить вас, что вы пришли за мной, капитан. Но, вижу, вы просто боялись лишиться вашего драгоценного контракта. Не дай Сила, чтоб моя смерть оказалась на вашей совести – если она у вас есть.
От такого резкого удара у Падме на миг отнялся дар речи.
Он прошел мимо и присоединился к гвурранам. Он подобрал ранец, который она бросила по дороге, и наконец повернул голову в ее направлении – но не посмотрел на нее.
- Идете, капитан?
Падме сжала кулаки и передразнила его молитву:
- Не дай Сила, чтоб вы меня бросили.
- И не мечтал.
- Это самое превозносимое чувство честной игры, которым знамениты джедаи?
Он наконец встретился с ней взглядом.
- Логическая предпосылка человека, которому нужно, чтоб вы вывезли его и другого джедая с этой скалистой пустоши.
- Так очаруйте другого капитана; я слышала, джедаи этим знамениты. – Ее тон был жестоким и обиженным. Она хотела сделать ему столь же больно, как было ей, когда она думала, что он мертв. – Или это превосходит возможности всесильного мастера-джедая Скайуокера.
- Убеждение Силой – это Оби-Ван умеет; не я. – Он подозрительно сузил взгляд. – Вы же не бросите работу, нет, капитан?
- Только несносного нахала!
- Вы позвали меня ввязаться в эти неприятности, помните?
- Надо было головой думать! Кто в здравом уме захочет провести недели наедине с философствующим, занятым самокопанием, несносно красивым мастером-джедаем?
У Анакина дрогнули губы, и из глаз пропала искра.
- Как же, капитан; я не знал, что не безразличен вам.
- Ха! – выплюнула она и зашагала по камням, второй раз перепрыгнула ответвление речки и чуть не потеряла равновесие. Она вызверилась на него, словно это он виноват. – Небезразличие ни при чем, вы - невыносимое мучение, бельмо на…
- Ах, ах, давайте не будем расширять гвурранский словарь. – Тон Анакина был веселым. – Они, наверно, не слыхали столько ругани.
На миг у Падме вспыхнули глаза. Она вышла из себя и знала это. Она сделала глубокий вдох и унялась. Злобствование на него ничего не решит. Он не поймет, не стоит и пытаться. Она умудрилась вытащить из каких-то бездн своего существа язвительный взгляд и нахальную улыбку; ее бравада защищала ее истинные чувства.
- Я не с гвурранами хотела расширить свои горизонты, Скайуокер.
Он вспыхнул, отвернулся, успешно закончив разговор, и Падме была этому рада. Он вынуждал ее думать и чувствовать то, что не приносило и не приносит ей никакой пользы. Безопаснее будет, если он начнет ее избегать. Безопаснее для них обоих.
----------
Гвурраны были экзальтированными созданьицами, пришло на ум Падме, когда они ставили лагерь в очередном укромном закутке, неуклонно удаляясь оттуда, где она оставила суубатара, и углубляясь в каньоны. Экзальтированные ребята и отличные мусорщики. Каждый нес самодельный рюкзак. Кое-какие из них были сплетены из травы, поскольку, как она узнала, всех гвурранов с детства учили плести корзины – подходящие для переноски камней и прочих тяжестей – а другие были сделаны из лоскутов ткани и всего, что удавалось отрыть. Среди всей прочей клади у них оказались знакомые, наверняка просроченные, пайки.
Падме предоставила Анакину большинство работы, поскольку вскоре после того, как они покинули утес, где нашли его, вернулась боль в боку. Решив ничего не быть должной ему, она помалкивала и приноравливалась к их шагу, ни разу не пожаловавшись. В душе она ярилась, ком обиды и разочарования требовал высвобождения.
Проклятый, несносный джедай!
Она должна была бы оставить его там, где его вытащили из реки, развернуть суубатара и направиться назад, к «Небесному». Тогда бы она не увидела его в смертеподобном состоянии. Ее бы не захлестнуло волной неразумной паники, не посетило бы чувство, будто ее ударили в солнечное сплетение. И тогда, когда бы он пришел в себя, у нее бы не было тошнотворного чувства падения, сопровождавшего его реакцию на близость Бэррис.
Конечно, если бы она так поступила, она бы никогда не простила себя. Она бы ежечасно мучила себя вопросами «А что, если?», пока настолько бы не потеряла голову, что вернулась бы. Только к тому моменту было бы слишком поздно, и ей бы стало еще хуже, чем сейчас! Она смотрела, как Анакин работает, угасающий солнечный свет, отражающийся от речки невдалеке, придавал его волосам выгоревший вид. Она ожесточила сердце, давя чувства, которые вызывал его мальчишеский вид.
Она не могла выиграть.
Она повернулась спиной к лагерю, одной рукой лениво поглаживая приклад бластера, что вызывало у нее облегчение, а другую плотно прижав к бинту на ране. Она чувствовала, как рана пульсирует под рукой, чувствовала тонкую струйку крови, покатившуюся вниз по боку, когда давление повязки стало чрезмерным. Она не обратила внимания, слишком занятая своими мрачными мыслями, чтобы замечать рану.
Он не расстроится, если я умру. За этой жгучей мыслью последовал хмурый взгляд. Ее смерть от раны послужит ему. Неблагодарный негодяй.
- Что-то заметили?
При звуке тихих слов ее рука дернулась, крепче сжимая бластер. Усилием воли она расслабила руку, хотя хотела всего лишь навести его на него – просто посмотреть на его реакцию.
- Ничего, стоящего беспокойства могучего джедая.
- Если это касается безопасности лагеря – оно того стоит.
Она хотела, чтобы он оставил ее в покое.
- Пара-тройка ночных мотыльков и рыбок, Скайуокер. Довольны?
- Чувствую, вы мной недовольны.
- О, правда? – Она повернулась к нему лицом. – Что же навело вас на эту мысль?
Он не поддался на ее колкость.
- Трудно не заметить, капитан. Вы излучаете это в Силе.
Она злобно смотрела на него.
- Вижу, вы смущены, Скайуокер, но не надо быть джедаем, чтоб это определить. Вы хотите знать, что и когда вы натворили. Вы хотите знать, что случилось – почему вы получили передышку от моих знаков внимания. Только теперь вы столкнулись с презрением и хотите, чтобы я просто возобновила попытки соблазнить вас. Вполне близко, или я что-то упустила?
Он не ответил, но его губы разомкнулись, и она услышала его шокированный вдох.
Падме снова отвернулась, глядя на мелкую речушку.
- Идите поешьте, Скайуокер, и не играйте с большими девочками. Вы проиграете, потому что не экипированы для победы.
Его осанка изменилась, и она почувствовала, как его взгляд вонзается в нее, вопросительный, не понимающий, как ей удается так легко видеть его насквозь. Ее губы изогнулись в горькой улыбке. Она играла в эту игру, пока он еще учился поднимать камни силой воли.
- А теперь вы не понимаете, откуда я все это знаю.
Его рука опустилась на ее плечо, развернула ее – их взгляды встретились.
- Как?..
Падме скривилась – грубое движение потревожило ее раны и натянуло повязки.
- Легко, Скайуокер, я – испорченный товар. – Вырвалось. Испорченный товар. Она чуть было опять не скривилась. К счастью, у него хватило наивности не уловить двойное значение.
Его рука отпала, но осталась напряженность во взгляде.
Падме встретила его взгляд, глаза в глаза, сильнее прижимая руку к боку, чтобы унять жжение.
- Я бывала во всей галактике, Скайуокер. Я научилась читать язык тела, взгляды и даже по губам, когда общаюсь с людьми. Я бы никогда не дала то обещание на корабле, если бы вы не посылали мне сигналов.
- Я никогда…
- Посылали. – Она улыбнулась, ее губы изогнулись в наглой усмешке. – А сейчас вы мне скажете, что я сумасшедшая. Вовсе нет; просто наблюдательная. В моей работе это окупается.
Он изучал ее лицо, его выражение – старательно нейтральное, но она заметила в его взгляде еще не высказанный вопрос. Она молчала, размышляя, найдет ли он смелость спросить, но каким-то образом зная, что он промолчит.
Он смочил губы и тут шокировал ее:
– Я вас обидел, Падме?
Она отвернулась.
- Смотрите мне в глаза, когда я с вами разговариваю, капитан.
Обидел ее? Она смотрела на реку, не слыша его слов, но сосредоточившись на произнесенных ранее. Обидел ли он ее? Она горько засмеялась, но не повернулась к нему лицом; пока нет.
- Вы не можете меня обидеть, Скайуокер; я вам не позволю. Когда все закончится, вы заберетесь в какую-нибудь нору с вашей драгоценной джедайкой Бэррис и будете делать джедайчиков. А я… я полечу выслеживать ваших разбежавшихся товарищей, буду подбирать пассажиров и совершать дерзкие перелеты, в которых моя жизнь наконец оборвется во цвете лет. – Наконец она повернулась к нему, вдруг почувствовав себя очень старой и издерганной. Она почувствовала потребность повториться, увериться, что он понял.– Вы меня обидели? Вы не можете меня обидеть; я вам не позволю.
- Вовсе нет.
- Нет? – Падме раздраженно убрала со щеки выбившуюся прядку. – Добро пожаловать в реальную жизнь вне храма, Скайуокер. Пришло время открыть вам глаза и увидеть, на что она похожа. Эти разбежавшиеся джедаи – ключик к выживанию ордена. Вы честно думали, что матери и отцы с готовностью отдадут своих детей в орден, принадлежность к которому означает мгновенную смерть? Вы думали, что оснуете другую академию, не боясь репрессий? Вы своими глазами видели, что творится – вы не можете быть настолько наивным.
- Я верю, что тьма не будет висеть вечно. Я верю, что когда-нибудь снова придет день джедаев; мы только должны поддерживать и подпитывать дух, пока не придет этот день.
- А как именно вы намерены расширить количество джедаев? Если этот день наступит через двести лет, и все это время джедаев будут преследовать, память сохранится только в семье. Единственный способ обеспечить выживаемость джедаев – это размножаться. Что означает – брак и дети. Или вы не заметили, что джедаи, за которыми я гоняюсь, в основном женщины?
Анакин вспыхнул, и Падме сразу поняла, что его мысли никогда не заходили в таком направлении. Она воззрилась на него, презрение ушло из ее голоса.
- Вы честно думали, что джедаи сохранятся такими, как были? Откуда, по правде говоря, вы собирались брать учеников?
- Мы не обсуждали…
Падме начала смеяться. Сначала тихо, звук прокатывался сквозь живот и вырывался через губы, смехотворность ситуации и обалдевшее выражение на его лице – это слишком много для нее. Она тут же пожалела о своей несдержанности, и ее смех превратился в полное боли шипение.
- Наверно, вам с другими мастерами надо завести долгий разговор о будущем джедаев, когда вы вернетесь. Лично я думаю, что они планируют женить вас на Бэррис.
Анакин сморгнул.
- Привязанность…
- Запрещена, я знаю. – Она скривилась, чуть согнувшись, чтобы облегчить боль. – Просто подумайте об этом, Скайуокер. Ваш орден столкнулся с изменениями в галактике и будущим, полным неопределенности. А теперь, если вы меня простите, я пойду завернусь в одеяло и попробую заснуть.
- Падме, я…
- Не надо. – Она устало встретила его взгляд, внезапно почувствовав истощение. – Оставьте, просто подумайте. Спросите себя, та ли Бэррис, с которой вы видите себя до конца своих дней.
Анакин не шевельнулся, когда она ушла под самодельную палатку, где он устроил спальные мешки. Она забралась в свой, прикусив губу и постаравшись расслабиться. К тому времени, как она нашла удобную позу, не напрягавшую бок, ее дыхание было неглубоким; лицо - покрытым испариной. Она решительно закрыла глаза, но Падме знала, как бы она ни устала, этой ночью сон к ней не придет.
---------
- Вам надо было идти в политику.
Растянувшаяся в спальном мешке Падме не открыла глаз. Этим утром она почувствовала себя хуже, не лучше, как в летаргии, и сквозь ночь к ней подкрался страх, что она потеряла слишком много крови.
- Идите спать, Скайуокер.
- Не могу.
Она вздохнула и, открыв глаза, обнаружила его поблизости, спиной к стене ущелья, в тусклом свете блестели наблюдающие за ней глаза.
- Наверно, если закроете глаза и подумаете о чем-нибудь другом, а не о вашей завтрашней встрече с Бэррис, то сможете.
- Я не думаю про завтра.
Скривившись, она приподнялась на локтях и, еле держа голову, повернулась посмотреть на него.
- Попробуйте подумать про поляну, на которой ничего нет, а не о некой контрабандистке в нижнем белье; лучше отдохнете.
- Это говорит голос опыта?
Она снова скользнула в одеяло, не в силах поддерживать себя – руки подогнулись.
- У меня никогда не было ваших проблем с женщинами. Я отлично сплю, спасибо.
- Тогда как получилось, что вы не спите?
Она сфокусировала взгляд на темной верхушке палатки над головой, желая, чтоб он ушел, но ей на ум пришел ответ, и она похолодела. Потому что если усну, не знаю, проснусь ли.
- Капитан?
В его голосе была тревога.
- В чем дело, Скайуокер?
Она бы подпрыгнула от его прикосновения, если б у нее хватило энергии. Его рука скользнула по ее руке, и она почувствовала холод влажной кожей. Ее руки не слушались, и на миг она серьезно размышляла, оттолкнуть ли его или прижать к себе.
- У вас температура, Падме. –В его голосе звучало беспокойство, и он приблизился, кашлянув в сторону, щупая ей пульс и температуру. – Падме?
- Я здесь. – Она сама еле расслышала собственный голос.
- Я помещу вас в транс.
Ей казалось, что она плывет, его голос доносился издалека.
- Хорошо звучит.
- Это рискованно, но процессы в вашем теле замедлятся, и вы больше не потеряете крови. – Его рука на ее лбу была нежной, заботливой и благословенно холодной. – Я скажу: «Небесный», когда захочу вас разбудить, ладно?
Она кивнула, едва более чем вздрагивание головы. Ее ослабевшее тело практически не сопротивлялось, когда Анакин обратился к Силе и поместил ее в анабиоз.
Глава 8- «Небесный».
Падме медленно приходила в себя, этот звук эхом разносился по сплетениям ее мозга, вытягивая ее из полного мира ничто – обратно в мир красок. Хрупкие, но сильные руки твердо надавливали ей на лоб, изящные темные пальцы переходили в кисти с темными татуировками на костяшках. Татуировки уходили под туго облегающие рукава. Серые рукава. Падме сморгнула, проследовала по ткани и встретила пару встревоженных карих глаз, двойной ряд татуировок под которыми немедленно привлек ее взгляд.
Давление на лоб ослабело, и, словно эти пальцы вытянули боль, первое, что она заметила – ей полегчало. Боль, несколько дней подряд сопровождавшая ее, исчезла.
- Бэррис Оффи?
Она скривилась, ее голос мало чем отличался от хрипа, в горле пересохло, как будто она несколько дней не пила.
Мириаланка улыбнулась.
- С возвращением в мир живых, капитан Наберрие.
Падме открыла рот, но ей на губы легла влажная тряпица, и ей пришлось проглотить жидкость, выдавленную из нее. Она чувствовала, что к ней вернулось здоровье, несмотря на замедленное мышление – как будто она проспала неделю. Неделю без снов о неком светловолосом, голубоглазом мастере-джедае, искушавшем ее и не дававшем ей покоя.
Мысль об Анакине подняла ее со спального мешка - но нежные, но твердые руки Бэррис нажали ей на плечи.
- Вы исцелены, капитан, но ваши раны только-только закрылись. Неумно делать резкие движения, если вы хотите выздороветь.
Падме шлепнулась обратно на матрас, избегая взгляда Бэррис.
- Где Скайуокер?
- Вам что-то нужно, капитан? – Его голос донесся откуда-то поблизости, но она его не видела. – Что там такое, черт подери?
Бэррис отодвинулась, но Падме успела заметить собственническую искру в ее глазах и сжатие губ. Ее руки упали с плеч Падме, и она встала, несколькими шагами покинув поле зрения Падме. Повернув голову, Падме успела увидеть, как Бэррис берет Анакина за руку, намеренно обхватывая ее пальцами, и, нагнувшись к нему, что-то негромко шепчет.
Падме без труда прочитала ее слова по губам. Бэррис повернулась, посмотрела на нее исчезла из палатки, подметая каменистую почву шелестящим плащом. Анакин задумчиво смотрел вслед Бэррис, наконец, встряхнулся и скрючился у убогого тюфяка, на котором лежала Падме. С облегченной улыбкой он взял ее за руку.
- Рад, что вам лучше, Падме. Я попросил гвурранов позвать Бэррис, когда стало ясно, что поездка может стоить вам жизни.
- По-моему, я что-то помню про какой-то транс?
Он кивнул, рассеянно поглаживая большим пальцем ее руку.
- Я сделал, что мог – дал вам необходимую передышку. Пару-тройку дней у вас не будет сил. Бэррис почти два дня сидела в глубокой медитации, погрузившись в Силу и связавшись с вами, чтобы исцелить раны.
- Так долго? – недоверчиво сморгнула Падме. – У меня же царапина!
- Шан полоснул глубже, чем было видно снаружи. Поэтому-то кровотечение не прекращалось; если бы мы продолжали путь, вы бы умерли от потери крови.
На долгий миг Падме замолкла и наконец прямо сказала ему:
- Я ей не нравлюсь.
- Она целительница; ей все нравятся.
Губы Падме раздвинулись в полуулыбке.
- Вы забыли, что я умею читать по губам. Я видела, что она вам сказала. Насчет того, чтоб вы сами не распускали руки и мне не разрешали. – Ее взгляд уперся в их сплетенные руки.
Анакин вспыхнул, но не разжал руку.
- Мы с Бэррис давно были вместе, капитан, и сейчас я старше ее по званию; она не может давать мне приказы.
- Она все еще вас хочет, - информировала Падме. – Она подала мне все, какие только есть, предупредительные сигналы притормозить – а я еще и десять минут как не проснулась!
Он хихикнул.
- Вы по утрам злая.
- Проклятье, да! – Она села и замерла, когда свободная рука Анакина обвила ее плечи и поддержала. Их лица сблизились, пока он приподнимал ее с тюфяка и помогал ей прислониться к поверхности скалы. Он поднес их соединенные руки к груди, не разжимая хватку.
Падме смотрела в сторону и досчитала от десяти до одного, пока ее спина не уперлась в стену – тогда она снова повернулась к нему. Он не шелохнулся. Его дыхание перышком щекотало ее щеку, и она чуть покраснела.
- Мне показалось, что я вас на минутку потерял, Падме.
Его взгляд был пристальным, встревоженным, отражавшим возбужденные чувства, которые он испытывал, пока она находилась в целебном сне. Его глаза были темными, сочувственными, и в их глубинах явственно читались намерения, несмотря на все еще бушевавшую в нем борьбу. Он хотел ее. Он хотел поцеловать ее, и ей, вывернувшейся из объятий смерти, ударило в голову – сколь неважной была борьба между желанием и скованностью. Она видела в его глазах все; это было чистое окно в его мысли и чувства, которые он не пытался скрывать.
Падме сглотнула, но в горле было сухо, старательно придавая взгляду нейтральность.
- Вы не можете потерять то, чем не владеете, Скайуокер.
Он отодвинулся, его взгляд замкнулся, и Падме пыталась не замечать, что пришел тот миг, на который она надеялась с тех пор, как пообещала себе заполучить его, - и прошел. Она могла бы заполучить его, могла бы поцеловать его, и он бы ответил на поцелуй. Могла бы почувствовать, как в животе расползается огонь, воспламеняя страсти, о которых она не думала, лежа в трансе. Но она сама отказалась. Она оттолкнула его.
- Все еще ревнуете, капитан?
Падме устало закрыла глаза, прислоняясь к стене и отнимая у него руку.
- Просто устала, Скайуокер. Две недели моталась верхом.
- Я пойду.
Она хотела позвать его, попросить остаться. Она хотела удержать тот проблеск товарищества, который увидела, проснувшись. Но с болью в сердце она знала, что по ту сторону входа в палатку стоит Бэррис. Анакин вышел - она сузила глаза в щелки, упрямо отгоняя боль в сердце и жжение слез, когда Бэррис, заметная сквозь полотнище палатки, обвила руками шею Анакина и нагнула его голову.
Падме закрыла глаза, заливая их образ чернотой. Она была не в форме, чтобы состязаться с Бэррис за Анакина, и в данный момент ей требовалась помощь джедая-целителя. Потом придет время борьбы, а сейчас она сосредоточится на восстановлении сил. И игнорировании ударов острой боли, рвавших область сердца, когда в ее сознании снова и снова возникал образ Бэррис, нагибающей и целующей Анакина.
Она проиграла.
----------
Падме и следующий день провела в беспомощности и наконец решила, что хватит.
На третье утро после пробуждения и «чудесного» исцеления она проснулась с твердой решимостью. Сегодня она выйдет из палатки. В боку еще побаливало, но рана затянулась. Ее плечи, бедра, руки и кисти были все в корочках, и ей срочно требовалось выкупаться. Она перекатилась на раненый бок и, заведя руки на спину, приподнялась. Тут сдвинулось полотнище, закрывавшее вход в палатку.
Зашла Бэррис, по привычке, не здороваясь. Она остановилась у входа.
- Куда-то собрались, капитан?
- Ага, - мрачно сказала Падме, садясь и с трудом поднимаясь на ноги. – Вон этой из проклятой палатки.
Бэррис нахмурилась, выбросила вперед руку и удержала ее Силой.
- Это неумно, капитан.
Падме злобно уставилась на женщину.
- Надо, черт возьми! Я почти целую неделю на спине валяюсь. Кровотечение прекратилось, образовались корочки, и мне отчаянно нужно помыться!
В первый раз Падме заметила в глазах Бэррис проблеск веселья.
- Отчаянно, капитан?
- Ага, - Падме вздернула голову. – Вот только не говорите, что вы неделями не моетесь.
Бэррис хихикнула, удивительно низкий звук, которого Падме не ожидала.
- Никто не любит неудобства, нет. Но я бы пока не советовала.
- Черт с вашими советами. – Но Падме не удалось сдержать ухмылку. – Я грязная. Мне нужно помыться. Или вы меня выпустите, или я обделаюсь, завою и испорчу жизнь в лагере, пока не отпустите.
- Можно снова погрузить вас в транс.
- Попробуйте. – Веселье Падме испарилось. – И будете снизу вверх смотреть на рабочую часть моего бластера с расстояния, откуда не сможете блокировать или увернуться.
Бэррис критически обозревала пациентку, но Падме не отводила злобный взгляд. Так и надо; если Бэррис посмеет сделать хоть одно движение в ее сторону, она с такой скоростью выхватит бластер, что ту не спасут джедайские рефлексы. Похоже, Бэррис пришла к тому же заключению, и давление, удерживавшее Падме на месте, ослабело.
Размеренно и отрывисто Бэррис произнесла:
- Получается, мне вас не переубедить. Как целительница я предлагаю вам не засиживаться в воде. У вас разойдутся корочки, может проникнуть инфекция. А меня не будет – вас долечивать.
- Вы уходите? – У Падме подозрительно сузились глаза.
Тон Бэррис стал обычным, но ее слова звучали для Падме намеренно жестоко.
- Анакин сообщил мне цель вашего пребывания здесь; что вас послали… обнаружить мое местонахождение. Также он просветил меня насчет текущего положения ордена. – Губы Бэррис изогнулись, и у Падме упало сердце. Она знала эту улыбку; она сама так улыбалась, сообщая женам о неверности мужей. – Также он объяснил, вполне доходчиво, как я могу помочь сохранить его.
Рука Падме впилась в одеяло, поборов стремление броситься на эту женщину и выцарапать ей наглые глаза. Ее бластер выглядел заманчиво; слишком заманчиво для женщины, которой не стоило обхаживать некого сексуального, с томным взглядом, мастера-джедая. Она умудрилась выдержать нейтральный тон.
- Он упоминал о розысках остальных?
Улыбка Бэррис стала зловещей.
- Он объяснял весьма немногословно; по-моему, не упоминал.
Падме противилась даже более сильному стремлению – выхватить бластер и выстрелить наглой джедайке промеж глаз. Ее руки надежно запутались в одеялах, и ее ужасно подмывало ударить ногой. Она проглотила желчь, поднявшуюся в горле.
- И несмотря на этот… разговор, вы уходите?
- Всего на пару дней, капитан. Собрать вещи перед дорогой на ваше судно.
От мысли о присутствии этой женщины на ее корабле у Падме вскипела кровь. Что-то в ее взгляде или выражении, должно быть, предупредило Бэррис, что довольно уже, и джедайка развернулась на выход.
- Следите за собой, пока меня не будет, капитан. Нехорошо ссориться с единственной целительницей.
Падме метнулась к бластеру, когда джедайка выбралась из палатки. Она заметила Анакина, голого по пояс, у костра, и полотнище запахнулось. Он смотрел на Бэррис, улыбаясь такой улыбкой, за которую Падме много бы отдала.
Она прервала поток мыслей. «Вам нужен мужчина, правда, капитан? Мужчина, который будет вам улыбаться и испытывать вас на прочность?» - холодно спросила она себя. Она намеренно игнорировала проблески нежности, которые проявлял к ней Анакин в последние две недели, воскрешая в памяти его отдаленность и необщительность. Вряд ли! Пусть будет с Бэррис. Две холоднокровные рыбины, достойные друг друга!
Падме вытащила свернутое одеяло, явно уже б/у, и показалась из палатки. Она приметила Анакина и Бэррис, сидевших совсем близко, и решительно отвела взгляд. Она услышала, как они прощаются, и только раз обернулась, увидев Бэррис, в компании нескольких гвурранов уходящую прочь от лагеря – за вещами.
Падме побрела к краю потока, бурлившего в углу лагеря. Осторожно раздевшись до трусов – в первый раз с начала пути по каньонам, она критически оценивала свое тело, не зная, что привлекла внимание Анакина.
Ее плечи и бедра были глубоко исполосованы и покрыты крошечными коричневыми точками, дающими понять, что они заживают. Руки были иссечены царапинами, поверхностные раны, в основном закрывшимися после принудительных целительских сеансов Бэррис. Они все еще были в струпьях, но оказалось, что почти полностью зажили. Повернувшись к свету и невольно давая Анакину полный профильный обзор здорового бока, она осмотрела свою рану на талии.
Она закрылась, ее соединяли тонкий слой розовой кожи и корочка, препятствуя кровотечению. Она подняла руку над раненым боком и осторожно пощупала корочки под изгибом груди. Она нежно, едва уловимым касанием провела по всей длине отметин.
- Полностью зажили, спокойно. Бэррис не бросает дел на полпути.
Падме не была глубоко поражена, что Скайуокер отыскал ее, когда его драгоценная джедайка Бэррис оставила лагерь. Она продолжала осмотр, не удостаивая его взглядом.
– Одиноко, мастер-джедай? Я уверена, Бэррис скоро вернется, и вы снова будете делить один спальный мешок.
- Ревнуете, капитан?
- Немножко. – Она подняла взгляд, губы раздвинулись в полуулыбке. – И впечатлена. Я говорила, что влюблю вас в себя до того, как мы ее найдем, Скайуокер. Этого не произошло, признаю. Наслаждайтесь вашей Бэррис и множеством джедайчиков, которых она нарожает. Если позволите, я бы хотела в одиночестве насладиться купанием.
Он смотрел на нее, как будто она дала ему пощечину.
- Вот так?
- Я собиралась купаться голая – без компании. – Она бросила на него резкий взгляд, опуская руки и лениво упирая их в бедра, уверенно выставив ногу. – По-моему, вашей Бэррис бы не понравилось, как вы на меня смотрите.
- Она не моя Бэррис.
- Но она думает, что вы принадлежите ей. Я не браконьерша, Скайуокер, как бы хорошо вы ни целовались. – Она отвернулась, запустив пальцы за резинку трусов.
Анакин схватил ее и развернул к себе.
Кожа встретилась с кожей, когда их животы соприкоснулись, и ее груди на миг столкнулись с его голой грудью. Ее взгляд взлетел к нему, и ее ладони прижались к его груди. Он смотрел на нее сверху вниз, и она видела в его откровенном взгляде конфликт, борьбу с ожиданиями и с самим собой; чувство боролось с дисциплиной. Его взгляд был таким же откровенным, как в то утро, когда она проснулась от лечебного транса.
- Вы были бы браконьершей, если бы вторглись на чужую территорию.
Падме воззрилась на него, ее пальцы дюйм за дюймом очерчивали царапины на его груди.
- Эти следы ногтей у вас на груди – не хуже кольца на пальце, мастер-джедай.
Он искал ее взгляд, выражение лица – непроницаемое.
- Она первая начала.
- А вы не смогли сопротивляться? – Тон Падме был полон презрения. – Вы неделями сопротивлялись мне, а она здесь менее пяти дней.
Он скривился.
- Я бы сказал, старые привычки неистребимы, но тогда бы покривил душой.
- Тогда в чем дело?
- Она уравновешенная, Падме. Желание и страсть, но контролируемые.
- А я тогда кто?
- Молния. Огонь. – Он провел руками по ее спине, задев застежку лифчика, но прошли дальше, выше. – Вы непостижимы, джокер в сабааке. Вы опасны и непредсказуемы. Вкус соблазна, пылающее желание и необузданная страсть. Вы неконтролируемы.
Падме смотрела на него снизу вверх. Его глаза стали полночно-синими, его яростный внутренний конфликт медленно обращался в ее пользу. Она видела напряжение в его взгляде, читала его намерения. Он хотел поцеловать ее и проигрывал внутреннюю борьбу, говорившую ему «не надо». Она ожесточилась на него, хоть и стараясь выдержать ровный голос. Она опять хотела, чтобы он ее поцеловал, несмотря на всю ситуацию.
- Скажите это, когда вернется Бэррис, и я, может, поверю, Скайуокер.
Она ткнула ему в грудь указательным пальцем:
- Поймите, и поймите правильно. Я не буду вашей грязной тайной. Я не буду женщиной, к которой вы забежите приятно убить время. Вы не сможете попользоваться мной и бросить, потому что я проникну вам в душу, в кровь. Вы попробуете и не сможете остановиться, вы будете требовать еще. – Она вырвалась из его объятий, запнулась, но устояла. Она холодно рассматривала его. – Не тяните лапы, пока не разберетесь – или я, или Бэррис. Может, она из тех женщин, которым нравится, когда любовник фантазирует о другой, а я – нет.
- Падме…
- Поберегите себя для ненаглядной, - отрывисто сказала она. Повернувшись к нему спиной, она побрела в воду, игнорируя его присутствие, но мысленно проклиная его за то, что он не давал ей раздеться догола. Она не могла доверять ему – или себе – если бы разделась. Она подождала, пока он не уберется, и когда его взгляд отпустил ее и послышались удаляющиеся в сторону лагеря шаги сапог по камням, ее плечи расслабились, и она опустилась в холодную воду.
Вот и начерчен план битвы, ставки подняты. Если Анакин ее хочет, ему придется драться за нее, и теперь, когда она бросила ему перчатку, он знает, что это больше не является для нее игрой. Она сыграет, если он решил войти на ринг. Однако, погрузившись под воду, позволяя слабому течению подхватить ее волосы, она не понимала, что побудило ее произнести такие слова и какое ей дело.
В шепоте воды по ее коже не было ответов.
Глава 9Анакин молчал, когда Падме через полчаса присоединилась к нему у костра. Он безмолвно протянул ей то, что ей оставили на завтрак.
- Спасибо. – Она приняла консервушку и уселась на близстоящий валун, чувствуя себя удобнее, поскольку оделась и надежно укрепила на бедре бластер. Она заработала челюстями.
- Не дуйтесь, вам не идет.
От ее непринужденной реплики его взгляд резко взметнулся.
- Я не дуюсь.
- Дуетесь. Вас выдает излом бровей и надутые губы. – Она ухмыльнулась, погружая ложку в рот и кривясь. – Тьфу! Какая гадость!
- Или ешьте, или ходите голодная.
- Взбодритесь, Скайуокер. Просто общаюсь.
- Вы чрезвычайно доходчиво дали понять, что не хотите со мной разговаривать, капитан.
- Отнюдь. – усмехнулась она, снова наполняя рот. – Я только того и хочу – разговаривать с вами, и не более. Если я поступлю не так, то вашей Бэррис может прийти в голову забыть джедайскую муштру и избавиться от меня.
- Она не моя Бэррис! – Раздражение Анакина сопровождало кислое выражение лица. – Прекратите так ее называть.
Падме всего лишь ухмыльнулась, язык за щекой.
- Если меч подойдет.
Он бросил на нее мрачный взгляд.
- Меч не подходит, бросьте, пожалуйста, эту тему.
- Трудности в процессе? – хихикнула Падме.
- Бросьте эту тему.
- Так, как я бросила вас?
- С утеса?
Ее усмешка была самодовольной.
- Я скорее фигурально выразилась. Бэррис, должно быть, бесит, что вы неспособны к процессу из-за меня.
- Вы тут ни при чем!
- Ха! Так вы признались, вы не можете!
- Несносная женщина!
- Ханжа, - огрызнулась она, ее любимый ответ на его раздражение. Она отставила тарелку, осторожно следя за ним. – Может, мы это исправим.
Анакин вздрогнул.
- Что?
Падме поднялась на ноги и медленно подошла е нему.
- Мне надоело ваше ханжество, мастер-джедай. По-моему, мне пора что-то с ним сделать.
- Правило первое.
Падме остановилась перед ним, нагнулась, но не коснулась.
- Я вас пальцем трогаю, Скайуокер? – Ее голос превратился в гортанное мурлыканье. – Скажите что-нибудь.
Он с трудом сглотнул, и она увидела признаки напряжения и нервозности, которые ассоциировались у нее с его финальной капитуляцией.
- Что угодно, если вы отойдете.
Она наклонилась вперед, обеими руками оперевшись на его сиденье, их лица сблизились – нос к носу.
- Она вас заводит, мастер-джедай? Кипит ли с ней ваша кровь, проходит ли дрожь по телу? Дарит ли она вам бессонные ночи, полные страстных поцелуев и образов потных рук и ног, сплетенных в горячих, пылких…
Его рука заткнула ей рот. Его глаза потемнели, бурное черное море, дававшее ей понять, что Анакин проигрывает борьбу со своим самообладанием.
- Вы играете с огнем, капитан.
Выскочил ее язык, облизал подушечки его пальцев. Самое быстрое и мимолетное из прикосновений, но его глаза в ответ вспыхнули, и она знала, что он знает, что она знает, какой эффект это произвело на него. Она вызывающе приподняла брови. Она почувствовала, как по его телу прошла дрожь. Она подняла руку, глаза поблескивали, и погрозила пальцем.
Взгляд Анакина перешел на него, и она ткнула его в руку и снова подняла палец. Он уронил руку, осознав, что сделал.
- Правило первое, Скайуокер. – Она нагло ухмыльнулась. – Это вы его нарушили, а не я.
- Я отвечу на ваш вопрос, если вы ответите на мой.
Губы Падме раздвинулись в усмешке. Она не отодвинулась, стояла все так же близко, и почти чувствовала эффект, который оказывала на него ее близость. Чего он не знал – так сколько силы воли ей требовалось, чтоб сдержаться.
- Я не могу отказываться от сделки.
Его глаза блеснули.
- Вы хвастаетесь или жалуетесь на ночи без сна, капитан?
Падме бессмысленно уставилась на него. Он знает. Эти слова эхом звучали в ее сознании, и она смотрела в его проницательные глаза. Он знает! Он знает про сны. Про фрустрацию. Он знает о твоих фантазиях и о… Она прервала поток сознания и выдавила дрожащую улыбку, отрицая его обвинение.
- Не знаю, о чем вы говорите.
- Да ну?
Она пожала плечами.
- Вы мне ничего не дали, от чего бы у меня могла быть бессон…
Между их губами так быстро сократилось расстояние, что Падме не успела подумать – только среагировала. Она открыла рот, оформляя слова, и тут он завладел им, и так резко, голодно, как одержимый – или доведенный до края. Его язык метнулся в открытую полость ее рта, резко завладевая им, а его руки распластались по ее спине и зарылись в ее волосы. Он потянул ее вниз, на себя, всем телом прижав к себе.
Руки Падме обвили его шею, жадно ища шелк его волос и быстро его найдя. Она погрузила руки по самые запястья, собственнически наклонив его голову и целуя его с не меньшим голодом. Она пила с его губ отчаяние, страсть и намек на растерянность. Она отогнала их, завладевая его ртом, и ее тело до боли молило завладеть его телом, ее колени оседлали его бедра, и она опустилась к нему на колени.
Опираясь на стену, Анакин поднялся на ноги, не прерывая поцелуя, не разрывая контакта, и Падме скорее почувствовала, чем услышала глухое биение в его груди. Ее колени скользнули по его бедрам, спустились по ногам и, наконец, ее сапоги снова коснулись земли. Он вторгся в ее рот, и она позволила ему, поддразнивая его зубами и кончиком языка, а огонь, распространявшийся из живота, охватывал ее руки и ноги, затуманивая мышление.
Этот поцелуй, столь отличавшийся от предыдущего, взбурлил в ней водоворот чувств и стер из ее сознания все внятные мысли. Существовал только Анакин. Он прижал ее к себе, и ее окатили его вкус и ощущение его близости. И знание, что она горит огнем, который может утолить только он.
Первым отстранился он, и она медленно открыла глаза, ее чувства бурлили, как будто ее пропустили через отрицательную перегрузку, и ей было сложно оформить членораздельное предложение. Его взгляд пылал, мрачный от подавленных эмоций и желания. Он прохрипел:
- Я не спал с Бэррис.
Она непонимающе смотрела на него, пока его слова медленно проникали в ее мозг. Она приходила в себя намного медленнее, чем обычно, руки-ноги все еще тяжелые, колени дрожали от поцелуя, потрясшего ее до глубины души и тела. Она пару раз сглотнула и прочистила горло, зная, что на ее лице явственно виднеется замешательство, которое не удается скрыть.
- Но… Царапины…
Невольно он крепче сжал ее в объятиях, и его пальцы собственнически распластались по ее спине.
- Она застала меня врасплох, в тот день, когда вы очнулись от лечебного транса. Это она мне по-своему сказала, что хочет возобновить то, что было. И прежде чем вы спросите – да, я ее поцеловал, или, скорее, она меня поцеловала.
- И вы ожидаете, что я поверю, будто вам не понравилось? – У Падме подпрыгнуло сердце, когда она восприняла подтекст его слов. Он не поддался чарам Бэррис? Но почему, ведь он так ждал встречи с ней?
Анакин криво улыбнулся.
- Нет. Потому что вы, наверняка, не поверите, даже если я скажу правду.
Она была вынуждена признать его правоту. Что бы он ни сказал, ее было не переубедить. Она отодвинулась и высвободилась из его объятий, придерживаясь рукой за скалу, шатко поднялась на ноги. Она смотрела на него, не понимая, в какую игру он играет. Целуется и с ней, и с Бэррис, и наслаждается обеими? Не выйдет с одной, так вот другая? Так, что ли? Придерживает запасной вариант, поразмыслив о ее словах насчет следующего поколения джедаев?
Она попятилась, осторожно наблюдая за ним, ища какие-нибудь признаки – вдруг она неправильно поняла его, но в данный момент он был почти совсем непроницаемым. Или ее мозг просто затуманило после поцелуя, и не удавалось объективно понять то, что она видела. Эта мысль бесконечно разочаровала ее, и она нахмурилась.
- Знаете, Скайуокер, я, наверно, не поверила бы, даже если бы вы сказали, что да. Впрочем, должна отдать вам должное. Вы явно знаете, как их всех на себя повесить.
Он сморгнул, ослепленный ее прямым обвинением – и непонятным к тому же.
- Что куда повесить?
Падме сделала шаг назад, скрестила руки на груди и собралась с мыслями. Она остановилась, поставив ногу в сапоге на близлежащий валун, и нагнулась вперед, опираясь на колено и молча рассматривая его. Он шутит или серьезно?
- Падме? Вы это о чем?
У нее показалась улыбка; кривой изгиб губ.
- Я имела в виду окружающих вас женщин, но если вы и этого не продедуктировали, то вы еще наивнее, чем я думала.
Он вспыхнул, выпрямляясь и поправляя одежду.
– Я знаю все, что надо.
Она шаловливо улыбнулась.
- О, уже? Просветите меня.
Он рывком поднялся на ноги, мрачно глядя на нее. Падме читала разочарование в каждой линии его тела, в сжатии одного кулака, тогда как вторая рука была расслаблена. Ненаблюдательный зритель ни за что бы не догадался, что его мрачный вид вызван чем-то большим, чем ее слова. Наблюдательный зритель легко бы заметил напряженный рот и взгляд, яростную пульсацию у основания горла, и заметил бы прерывистое дыхание.
Рассматривая его, Падме приняла вялую позу, зная, что он ни за что не просечет мимику, в отличие от нее, и вздернула голову, видя, как он борется сам с собой. Ее ухмылка стала шире.
- Надо просвещаться, а не просто знать, Скайуокер. Конечно, вы же джедай… обязаны знать, в чем разница между знанием и опытом.
Он встряхнулся, и она практически увидела, как он окутывает себя Силой, позволяя ее энергиям смыть его разочарование. Но на этот раз Падме еще и увидела, что он с трудом смог окутать себя, что ему нелегко далось отогнать чувства, несмотря на статус Мастера невидимой силы.
- Знаю, - мягко ответил он, с его лица отхлынуло напряжение. – А еще знаю, что вы специально меня подкалываете. В чем дело, капитан, от одного поцелуя у вас бессонница не начнется.
Ухмылка Падме осталась неизменной.
- От поцелуя-то? Как я уже говорила раньше, пока вы не решили пойти на сближение: вы мне ничего такого не дали, чтоб я ночами не спала. Может, если бы вы избороздили галактику, как я, вы бы поняли, почему.
Его взгляд сузился.
- А сколько у вас было… связей, капитан?
Падме выпрямилась.
– Намного больше, чем у вас, мастер-джедай. В своем выборе я не была настолько ограниченной, и сама не ограничивалась. В отличие от джедаев, меня никогда не связывал никакой кодекс, кроме моего собственного.
- Аморального?
Падме усмехнулась.
- Уверена, что вы его таким видите. А почему бы вам на пару минут не отвлечься от вашего драгоценного ордена и не оглянуться вокруг. Не на меня, не на Бэррис, а на те культуры, в защиту которых вы с товарищами кровь проливали. Только потому, что мы другие, мы ничуть не менее стоим уважения с вашей стороны. В отличие от вас, я не ограничиваюсь только тем, что сама знаю.
- Я никогда не говорил…
- Вас не спрашивали. – Ее улыбка пропала. – Вы с самой первой встречи осуждали меня из-за моей профессии и воображаемых гнусностей. Чудовищно низменное прошлое, которое вас мучает, и вы не расспрашиваете, вы заранее решили! В отличие от вас, я не претенциозна, я такая, как есть, мастер-джедай. Я – битая жизнью, озлобленная женщина, которая хочет сделать галактику лучше и при этом заработать пару кредиток.
- И в процессе переспать с половиной галактики.
- Ха! – Она скрестила руки на груди. – Скажу-ка я вам, что я очень разборчива в связях – во что вы не поверите, правда? Вы уже осудили меня и вынесли мне приговор: «Виновна!» - без капли доказательств, что я настолько распущена, как вы обо мне возомнили!
- Ваши действия говорят за себя, капитан.
Падме сощурилась.
- Тогда мои действия были неправильными. Я думала, что увидела в вас родственную душу. Человека, которого выдернули из обычной жизни – силой, а не по собственной воле. Я подумала, что увидела близкий характер, который поймет, посочувствует. Человека, который различает, что к чему. А теперь просто вижу, что все эти ваши хваленые джедайские учения о понимании и принятии – не более чем пропаганда.
- А теперь кто делает допущения? – ровно вопросил Анакин. – Если вас это так тревожит, почему бы вам не взять и не уйти?
- Я уйду – не буду тут торчать, раз я не нужна. Пока, Скайуокер.
У Анакина отвалилась челюсть – она развернулась на каблуках, отправилась в самодельную палатку, взяла куртку и двинулась на выход из лагеря, обратно в ущелья и разломы, днями пути отделявшие ее от единственного оставшегося суубатара.
Анакин запоздало кинулся вперед и схватил ее за локоть, не выпуская из лагеря. Он застыл – ему в лоб внезапно уперся холодный металл Падминого бластера, дуло выдавило между глаз круглую отметину.
Карие глаза Падме были жестоки, как бластер.
- Уберите руку.
Анакин убрал – медленно, по очереди разжимая пальцы, и отвел руку. Под тем углом, под которым на него уставилось дуло бластера, было отлично видно, что он снят с предохранителя, а курок взведен. Она пристрелит его, если захочет, и ему ничем не удастся ее остановить. Он облизнул губы, глядя не на дуло, а дальше - в холодные глаза Падме.
- А как же… как же ваш гонорар?
Падме попятилась, по-прежнему вдавливая бластер ему в лоб промеж глаз, пока не отошла от него на длину вытянутой руки.
- В отличие от некоторых джедаев я знаю, я никогда не дезертирую с работы, неважно, много или мало мне платят. Я вернусь, но только когда буду готова. Компания занудная.
Давление на лоб Анакина внезапно пропало, и Падме вошла обратно в каньон, отделявший их маленький лагерь от реки. Падме одним глазом следила за входом, бластер в руке, а вторым – за дорогой. Довольная, что Анакин за ней не гонится, она продвинулась дальше в каньон.
Сегодня утром он вытрепал ей все нервы, и ей требовался покой и тишина – немного побыть одной. Переоценить свое положение и поразмыслить над перспективой. И, увы, она знала, что это ей потребуется.
---------
Падме собиралась его убить, - так она решила, бросая очередной оторванный лист с обнаруженного деревца в бурлящие воды реки. Просто за высокомерие, эгоизм и необоснованные выводы, которые он сделал о прошлом, которым она, по идее, должна была жить. Разговоры о поспешном принятии решений. Она нахмурилась.
А что она сделала, дабы его переубедить, задумалась она, глядя, как листья исчезают за излучиной реки. Ее губы изогнулись. Нет. Ничего не сделала. Она побуждала его дурно думать о ней, думать, что она – потаскуха, легкодоступная женщина без моральных ограничений. Она потерла лоб, пытаясь расслабить морщину над глазами.
У нее болела голова, и не только от напряжения недавно вылеченного тела, прошагавшего больше, чем следовало. Будь она проклята, его смазливая шкурка.
- Я, наверно, спятила, - мрачно пробормотала Падме, стряхивая листья с целой ветки и неистово швыряя их в воду. Она смотрела, как они кружатся и несутся, одни затягивает под воду, другие течением уносит к берегу. Совсем как ее мятущиеся чувства.
Будь она проклята, его смазливая шкурка! – хотела она крикнуть от разочарования, но не отважилась; она не смогла отойти на достаточное расстояние от лагеря – только что исцеленные увечья запротестовали болью. Приплыли, мрачно подумала она. Я скорее заору на него, чем из-за него. Приятнее.
По крайней мере, у него появилось оскорбленное выражение лица.
Она скривилась, отодрала ветвь от растеньица и с отвращением шваркнула ее в воду.
- Ты размякла, девочка, - горько сказала она себе. – А все из-за пары голубых глаз, подходящих по цвету к небу планеты, на которую ты, скорее всего, никогда не вернешься. – Она вздохнула, в ней волной поднялось чувство тоски, и она оперлась спиной на стену каньона, глядя на реку, но на самом деле не видя нее.
Вместо нее она видела горные цепи Набу, над ними – сугробы облаков в чистом сапфирном небе. Она видела воды озерного края, мерцающие и чистые, песчаное дно, видимое даже на самой глубине – такой мираж. Она видела пышные зеленые леса, заболоченные районы. Все воспоминания, хоть и мимолетные, но не тускневшие со временем.
Все воспоминания девочки-подростка, которая давным-давно выросла.
Падме присела на берегу реки, опустив руку в холодную воду, омывавшую ее кисть и пальцы. Та девчонка бы ухватилась за шанс, если бы ей его предоставили. Она бы, вероятно, запала на Анакина в первые пять минут и по-собачьи увивалась бы за ним, преследовала бы, пока бы не получила ожидаемого ответа. Она покачала головой. Не особо похоже на женщину, которой она стала – за исключением мотива.
Эта девочка стремилась бы к долгой и счастливой совместной жизни, а женщина, которой она стала, давно не верит, что подобное возможно.
Она рывком поднялась на ноги и дала воспоминаниям ускользнуть, ожесточив сердце в ответ на чувства, которые всегда приходили, запирая их глубоко в укромных уголках сознания. У нее была работа. Работа, которая ей не особенно нравилась, но надо же ее выполнять. Она выполнит ее, потому что ей за это деньги заплатят, и возможно, только возможно, когда-нибудь она столько заработает, что очистит свое имя и уедет домой.
Вода шептала вдоль берегов за ее спиной, и она повернулась на каблуках и отправилась обратно в лагерь. Ей требовалось поговорить со Скайуокером – только для того, чтоб он понял.
----------
Зайдя в лагерь, Падме нахмурилась, заметив, что там неестественно тихо.
- Скайуокер?
Сразу не последовало ответа, и ее рука метнулась к рукояти бластера – ее охватило чувство неловкости. Она вынула бластер из кобуры, перехватила его поудобнее и взвела курок.
- Скайуокер!
На ее зов не откликнулось ни звука, но чувство неловкости возросло, расползаясь по животу и связываясь в холодный узел страха. Она проигнорировала его, медленно идя по стенке вокруг лагеря, держа бластер наизготовку. Тишину нарушало только журчание реки, замедлявшейся и образовывавшей прудик в дальнем углу лагеря.
Признаков борьбы не было. Лагерь был таким же, каким она его оставила, но Падме чувствовала, как волосы на затылке поднимаются дыбом. Где Скайуокер?
Тарелки, оставшиеся с завтрака, были вымыты и аккуратно составлены стопочкой у потухшего кострища. Одеяла висели на самодельной сушилке, слева пристроенной к палатке, подальше от реки. Полотнища палатки были подняты, но под таким углом зрения она не видела, что там внутри. Осторожно переставляя ноги, она двинулась к виясщим одеялам и открытой палатке. Она осматривалась. Откосы утеса были пусты, вздымаясь к небу, над головой у нее на ветру плясала пыль.
Падме снова переключилась на лагерь и сильнее нахмурилась - ей не удалось определить, что не так. Просто у нее было чувство, что случилась беда, и она понятия не имела, какая. Просто казалось, что она идет в ловушку, что за ней наблюдают. Она остановилась, прищурившись – уловила как будто шелест ткани по камням. Мягкий звук, почти совсем заглушенный ветром и веселым журчанием реки.
Она развернулась – ее ущипнули за шею, и она опустила бластер, переведя его на стену.
Ничего.
Она шлепнула себя по шее и почесалась, обнаружив маленький дротик, на пальцах оказалась кровь. Она вырвала и бросила дротик на землю, снова оборачиваясь и щурясь.
Опять ничего.
- Кто там, покажись!
Хихиканье, еле слышное в шуме потока, вынудило ее еще раз развернуться. На этот раз она боковым зрением приметила чье-то движение, и незнакомый крошка-гвурран, отлично мимикрировавший на фоне скалы, зубасто улыбнулся ей. Он помахал рукой, выставив трубку, из которой стрелял дротиками.
Падмин бластер выплюнул луч, и гвурран отшатнулся, ругаясь на ломаном анозианском. Она перевела бластер, прицелилась и еще два раза выстрелила, в третий раз попав ему прямо в ногу, и он грохнулся со скалы на крышу самодельной палатки. Ткань продержалась полсекунды и изящно сложилась вовнутрь, визг крошки-гвуррана затерялся в складках.
Не обращая внимания на покалывание в пальцах рук и ног, Падме двинулась к куче мале, искренне уверенная, что это создание тут одно. Но с чего это оно напало на нее? Она запнулась, нога вдруг онемела, и она чуть было не шлепнулась на поверженную палатку.
Гвурран выпутывался, ткань заглушала его слова. Наконец он выкарабкался, как раз в тот миг, когда у Падме отказали колени. Она поймала его, схватила за горло и подтащила к себе.
- Ты зачем напал? – рявкнула она. – Что ты со мной сделал?
Гвурран издал горестный вопль, яростно вырываясь из душащих его рук. Падме почувствовала, что руки немеют, и сжала их сильнее. В руках начался спазм, и гвурран выскочил, ругая ее за грубость. Она пыталась поймать его, но ее тело внезапно отказалось повиноваться ей.
За ней кто-то дал о себе знать, отбросив тень на ее распластанное, беспомощное тело. Только по шелесту плаща она могла догадаться, кто это.
Гвурран издал возмущенный вопль, бешено извиваясь в душащих его руках. Падме почувствовала, что руки немеют, и сжала сильнее. Начался спазм, и гвурран выскочил, ругая ее за жестокость. Она попыталась поймать его, но ее тело внезапно вышло из-под контроля.
За ней кто-то дал о себе знать, накрыв своей тенью ее распростертое, беспомощное тело. Только по шелесту плаща стало ясно, кто это.
- Наигрались? Тогда уходим.
Падме пыталась повернуть голову и злобным взглядом ответить на знакомый надменный голос, но по ее телу распространилась летаргия, отнимая способность двигаться и дар речи. Яд сделал ее беспомощной, как младенца.
Бэррис присела на корточки у головы Падме и проверила ее жизнеспособность, и ее татуированные губы тронула довольная улыбка.
- Надо поговорить, капитан. Только на нейтральной территории, и выберу ее я. – Осклабившись, она поднялась на ноги. – У вас нет выбора.
Падме изо всех сил пыталась пошевельнуться, но удалось только подергивание конечностей. Дар речи оставил ее, и язык лежал во рту мертвым грузом. Она возмущенно замычала, метая на Бэррис убийственные взгляды и обещая расквитаться.
Бэррис отошла чуть в сторону и мановением руки подняла ее в воздух силой телекинеза. Она тонко улыбнулась.
- Понимаете, капитан, я не могу вам позволить видеть дорогу.
Падме сощурилась. Кажется, теперь ей повиновались только глаза. О, Бэррис за это заплатит. Медленно, мучительно, способом, до которого додумается только полетавший да поездивший контрабандист.
Бэррис коснулась висков Падме, нашла точки давления, и Падме пыталась дернуть головой, отвернуться, лишь бы стряхнуть эти руки. Добавилось убеждение Силой, которого она ожидала и с которым стала бороться.
Без толку.
Когда убеждению Силой был дан отпор, Падме почувствовала, что Бэррис применяет знание, какую точку нажать, чтобы отключить ее. Она боролась с этим, боролась сильнее, чем когда-либо в жизни, и с радостью увидела, как напряглось лицо Бэррис, вынужденной еще сильнее сконцентрироваться, дабы достичь цели.
Но Падме, обездвиженная ядом, с которым невозможно было бороться, наконец, по-прежнему пытаясь сопротивляться, впала в беспамятство.
Глава 10- Мы не можем вечно ее здесь держать. Подождем, пока она проснется, и посмотрим, как она себя поведет.
Падме пришла в себя от звука голоса Бэррис, приглушенного, но слышного с расстояния в несколько футов. Она подавила стон, когда ее тело тупой болью дало знать о себе. У нее все болело. Как будто ее запихали в мешок и целую неделю стегали розгами. Неприятное воспоминание не уменьшило серьезности ее теперешнего положения и не показало его в другом свете. Ее связали по рукам и ногам, покалывание в пальцах дало понять, что ее путы были слишком тугими. Она проверила их и обнаружила, что кожаный ремень весьма слабо поддается.
В тишине донеслось ответное бормотание, которого Падме не уловила, и ее уши шевельнулись вперед, как у кошки. Голос был женский и более молодой, чем у Бэррис, если Падме правильно расслышала; и похоже, что говорила не гвурранка. Слишком четкая и правильная речь. Она напрягала слух, но этот голос говорил слишком тихо.
Падме отвлеклась от разговора, переключившись на окружающую обстановку. Свет костра где-то позади превращал все, что было впереди, в тень, но ей хватило света, чтобы определить – она в каком-то лагере. Маленьком лагере. Наверно, гвурранском? Он находился под землей, безусловно – в пещере вообще не было ветра.
Голос Бэррис упал и вдруг замолк, вынудив Падме снова сосредоточиться на джедайке, пленившей ее. Звук шагов был негромким, эхо свидетельствовало, что пещера, в которой ее заточили, была меньше, чем она предположила. На плечо ей легла рука Бэррис, откатывая ее назад, и Падме подняла на женщину бешеный взгляд.
- Обычно ведут вежливый разговор, предварительно не оглушая гостей до потери сознания.
Откуда-то сзади донеслось хихиканье, а губы Бэррис искривились в злобной улыбке.
- Вижу, сон не выбил из вас чувство юмора.
- Для этого понадобится намного больше, чем ваши потуги, джедай Оффи. Как насчет того, что вы меня развяжете и мы с вами пообщаемся.
Бэррис посмотрела за Падме.
- Думаю, нашей аудитории это не понравится.
- Браво вам. – Падме смотрела убийственным взглядом.
Опять хихиканье, и из теней позади Падме раздался нежный юный голос:
- Она так странно разговаривает.
- Кто это? И что, бога ради, вы сделали со Скайуокером?
- Он жив-здоров, - с еле заметной улыбкой заверила Бэррис. – Гвурраны накормили его наркотиком. Он еще пару часов проспит. – Мириаланка помогла Падме сесть, что не помогло осветить личность их таинственной аудитории. – Я хочу с вами обсудить очень деликатное дело. И оно может повлиять на ваши отношения с Анакином.
Падме фыркнула.
- Отношения? Какие, наш обмен шпильками? Я сказала ему, пусть будет с вами.
Бэррис с омерзением глянула на Падме.
- А я сомневаюсь, что он желает возобновить наши отношения – и это из-за вас.
Падме пожала плечами, потирая запястья одно об другое.
- Он большой мальчик. Сам принимает решения. А при чем здесь вообще это?
- Что вы знаете о моей истории с Анакином?
Падме сморгнула, не ожидав этого вопроса, и ее начало грызть любопытство. При чем здесь это?
- Я знаю, что вы когда-то были любовниками.
- Правда. Вы знаете, что эти отношения закончились из-за его испытаний на мастера?
- Нет. А при чем здесь это?
- Подвожу к теме, капитан. А что вы обо мне знаете?
- Очень мало, - признала Падме. – Джедаи предоставили на вас скудное досье, в котором несколько раз упоминалась эта планета, а также ваши исчезновения на протяжении нескольких лет, но ни разу дольше, чем на год.
- Первый раз – на шесть месяцев.
- К чему вы это?
Бэррис кивнула куда-то в тень, и на свет выступила девочка лет семи. Она блеснула Падме стеснительной, но душевной улыбкой, и Падме вытаращила глаза. Ребенок был очевидно Бэррис. Она была копией матери – с длинными каштановыми волосами и чистой оливковой кожей, еще не татуированной – не заслужившей права на татуировку. Но дело не в том, что она была похожа на Бэррис, не в том, что у Бэррис есть ребенок. Падмино внимание привлекли ослепительно ясные голубые глаза девочки.
Глаза Анакина.
Взгляд Падме перелетел снова на Бэррис. Бэррис открыто встретила его.
- Это Кэррин, моя дочь.
- От Анакина.
Бэррис опустила голову.
- Видите, в чем моя дилемма?
- Развяжите меня.
Бэррис изогнула бровь.
- Я не нападу на вас при вашей дочери. Развяжите меня. У меня пальцы онемели.
Бэррис наклонилась, и узлы быстро разошлись.
- Мне нужна ваша помощь, капитан Наберрие.
- Забавно вы о ней просите.
- А вы бы просто так пошли со мной?
Падме бросила на нее взгляд, говоривший, что она сама знает ответ на этот вопрос.
- Думаю, нет. Не давая вам объяснения и рискуя, что Анакин подслушает, я бы не смогла убедить вас пойти.
Кэррин встала на колени и помогала матери, работая над суставами Падме уверенными, быстрыми пальцами. Падме потерла освобожденные запястья и улыбкой поблагодарила ребенка, когда через несколько секунд развязали и ее ноги. Она повращала запястьями и пошевелила пальцами ног, восстанавливая кровообращение.
- Я не то что бы любительница отнекиваться, но каким образом я бы могла вам помочь? У вас есть козырь. – Она махнула на Кэррин, усевшуюся на землю чуть в стороне от них. – Если вы расскажете Анакину про Кэррин, это докажет, что джедаи тоже способны размножаться – как и думал совет. Они придут в восторг.
Бэррис рассматривала Падме, словно взвешивая сложное решение, и наконец произнесла:
- Из-за этого совет меня и искал? Потому что я женщина и могу рожать детей для ордена?
- В основном.
Бэррис резко поднялась на ноги и отвернулась.
- Кэррин, иди-ка к Никслью.
Кэррин переводила взгляд с одной взрослой на другую, словно оценивая, насколько опасно будет уйти, но без единого слова встала и ушла, только бросив на Падме предостерегающий взгляд.
- Послушный ребенок. Это, наверно, у нее от матери.
Бэррис снова повернулась к Падме.
- Избавьте меня от своего сарказма, капитан. Орден джедаев вымирает, как сказал мне Анакин, неважно, сколько юнглингов вам удалось спасти, орден будет ничем, не научившись принимать жизненные реалии такими, как есть. Вы сами все видели, скажите честно. Какие у джедаев шансы на восстановление ордена?
- Никаких, - резко сообщила Падме, открыто встретив взгляд целительницы и быстро переоценивая все свои сведения о Бэррис. Теперь, после знакомства с ее дочерью, Падме увидела действия Бэррис за последние несколько дней в другом свете. – При таком ситхе, как Мейс Винду – ситхе, понимающем перипетии деятельности джедаев и их кодекса, джедаям придется эволюционировать или подвергнуться риску уничтожения.
Бэррис долго молчала.
- А как вы думаете, этот их новый выбрык, идея создать семьи, имеет смысл?
Падме пожала плечами.
- Думаю, есть и положительные стороны, и отрицательные. Если собрать джедаев по группам, то их будет легко идентифицировать. Но вместе они сильнее. Если они заведут настоящие семьи с детьми, то родители обязательно будут драться за своих детей не на жизнь, а на смерть. Их вырежут, но нет лучших телохранителей, чем страстно привязанные рыцари-джедаи.
- Вы по опыту знаете?
Падме гадко улыбнулась.
- Когда-то я встречалась с молодым джедаем – он уже покойник – так ему пришло в голову, что он ко мне романтически привязан, несмотря на приказы его учителя. Он чрезвычайно… активно увивался за мной и защищал меня.
Бэррис изогнула бровь.
– Дурно говорить о покойниках – это неуважение, капитан.
- Ничего дурного, джедай Оффи. Я всегда буду вспоминать его с добром. Он отдал свою жизнь за меня.
- Ясно.
- Сомневаюсь, что вам ясно, но какая разница. Так для чего вам нужна моя помощь?
- Ответьте на мой вопрос, только честно.
Падме бросила на нее взгляд, говорящий, что она на это не рассчитывала. Что эта джедайка себе думает – что она будет врать? Врать джедаю? Падме чуть не фыркнула. Бэррис слишком долго прожила на Ансионе, если забыла, что джедаев невозможно обмануть. Падме поправилась, изогнув бровь и ожидая вопроса Бэррис. По сути, джедаев можно обмануть, она уже натренировалась в этом, но проблема в том, что все тайное становится явным. К тому же, она не собиралась щадить чувства Бэррис – после того, что джедайка предприняла для вовлечения ее в разговор, даже если раньше она и была любезнее.
- Хочу узнать, - наконец произнесла Бэррис, понизив голос. – Где нам с Кэррин будет безопаснее – здесь или с другими джедаями?
- Со Скайуокером или без оного?
- А дело в этом, да?
Падме прямо встретила взгляд молодой женщины.
- Если решите улететь, то со Скайуокером ваши шансы возрастут. Хотя, после всего, что было сказано, я не удивлюсь, если вы приглянетесь какому-нибудь другому мастеру.
Бэррис изогнула брови.
– Ходячий инкубатор, производящий чувствительных к Силе детей? Спасибо, но мы с Кэррин останемся здесь.
- А как вы намерены объяснить Скайуокеру это изменение точки зрения?
- Я и не буду. – Бэррис не прерывала зрительный контакт. – Вы объясните.
Падме сморгнула.
- Не буду.
- Вы должны.
- Я вам ничего не должна, дамочка, - холодно огрызнулась Падме. – Меня отравили, связали, сунули кляп, обидели и против воли притащили сюда, потому что вы не можете отпустить Анакина. И если вы ожидаете, что я ради вас палец о палец ударю, то вы размечтались.
- Я не могу рассказать ему про Кэррин. Если я ему скажу, что решила остаться, он узнает, что у него есть дочь.
- Это плохо?
Бэррис надменно выпрямилась.
- Ожидая уважения, я просто была плохо проинформирована, несмотря на ваши действия в отношении джедаев.
Падме схватила ее за руку и остановила, не дав выскочить из пещеры.
- Объясните.
- Анакин рассказал мне о ваших связях с джедаями, и почему вы здесь. – Взгляд Бэррис был холодным. – Я обнаружила, что его версия женщины, которая помогала юнглингам сбежать из храма, и та, которую я прошу о помощи, - действительно два очень разных человека.
У Падме сузился взгляд.
- Вы пытаетесь меня оскорбить.
- Не пытаюсь, капитан, - Бэррис высвободила руку. – Гвурраны вас выведут – но сначала усыпят.
Падме бросилась на джедайку, двинула в живот и с глухим ударом шваркнула об стену. От внезапного удара об стену из легких целительницы вышел весь воздух – Падме атаковала под совершенно неожиданным углом. Падме принялась душить Бэррис, не давая ей выровнять дыхание, а джедайка пыталась не потерять сознание.
Сощуренные глаза Падме были безжалостны.
- Поймите меня, и поймите правильно, джедай Оффи. Ваши проблемы – не мои, и вы их на меня не переложите. Это вы были так безответственны, что залетели от любовника-джедая. Уверена, совет этого не приветствует, как и нежелание сдать ребенка в ясли – особенно обладающего потенциалом не хуже родительского.
Руки Бэррис сомкнулись на запястьях Падме, ногти впились, по рукам потекла дорожка крови. Падме даже не поморщилась, но ее глаза сверкали с едва сдерживаемой яростью.
- Ваши инсинуации, что я недостойна, - смехотворны. Вы ничего не знаете обо мне и о том, что сделало меня такой, как есть. Вы смеете обвинять меня во лживости, а Скайуокер понятия не имеет, что он – отец. Вы смеете обвинять меня, что я не стою уважения, а ведь это не я отвернулась от всего, что верила, и не нарушила фундаментальный кодекс, которым была связана моя жизнь. Как вы смеете заявлять, что вы лучше меня, джедайка, потому что вы неправы. Жутко неправы.
Ногти Бэррис впились глубже, сдавливая пальцы Падме, тисками сжимавшие ее шею, но Падме не ослабляла хватку. Она затрясла джедайку за шею, как крайт-дракон тряс бы вомп-крысу, удерживая прочную хватку – или то, что она считала прочной хваткой.
- Вы меня поняли, джедай Оффи?
Бэррис кивнула, царапая кисть Падме и оставляя кровоточащие борозды, ее губы начали синеть.
- Отлично. – Падме отпустила Бэррис, уронив ее на пол и поднимаясь на ноги, бросив на джедайку последний неистовый взгляд. – О, и маленький совет. Никогда не стоит недооценивать людей только потому, что они не могут использовать Силу.
---------
Падме скрючилась в тени пещеры, оглядываясь по сторонам и пытаясь получить координаты своего местонахождения. Где я? – размышляла она. Отовсюду неслась болтовня гвурранов – акустика пещеры искажала направления, откуда они доносились, и Падме, в первый раз в жизни, не знала, что и делать. Не то что бы это могло остановить ее.
Несколько долгих минут она оставалась на месте, наблюдая за углами теней, как они играли по стенам. Вокруг нее раздались шаги, и она задержала дыхание, ожидая укола отравленной стрелы, от которой она снова потеряет сознание. Но ничего не случилось. Ни звука светового меча, с гудением рассекающего воздух. Ни звука тревоги. Ни свиста, с которым несется ядовитая стрела.
Донесся стон, и, узнав голос, она содрогнулась всем телом.
- Скайуокер?
Ее шепот вернулся к ней, искаженно отражаясь от стен. Вытянув руку, Падме преодолела несколько футов влево, пока рука не уперлась в стену. Она остановилась, задержав дыхание и прислушиваясь. Эхо шаркающих шагов и испорченного анозианского, на котором говорили гвурраны, еле слышно разносилось по пещере. Медленная, размеренная капель воды дала ей возможность подсчета.
Раз… Два… Три…
Она тихо выдохнула.
Ничего. Ни стонов, ни вяков, никаких признаков, что Скайуокер где-то возле стены, у которой она стояла. Она снова двинулась, на этот раз свернув вправо, и придерживаясь в глубокой тени, вслушиваясь и ожидая гипотетических признаков присутствия Скайуокера. Капель приблизилась, и ей было не на чем сосредоточиться, кроме нее, рассеянный, не имеющий конкретного источника шум туннелей не давал сконцентрироваться.
Она медленно отсчитывала обратно.
Три… Два… Од… Вот!
Она сосредоточилась на звуке, еле слышном среди прочих шумов туннеля, и сделала два шага вперед. Она выдохнула, снова вдохнула и задержала дыхание. Звук чьего-то движения, неловкого, словно тому человеку было больно, сопровождался мычанием от головной боли.
Опоили Скайуокера чем-то, вызвавшим адскую головную боль.
Падме осторожно поползла вперед, останавливаясь через каждые несколько шагов, корректируя координаты и прислушиваясь. Звуки привели ее вперед, готовую к неприятностям, и она обнаружила, что тихо мечтает о бластере. Будь они прокляты, джедаи. Ей надо было просто оставить Анакина с Бэррис и их дочерью – и спасать собственную шкуру.
Но она обнаружила, что не может. Как только она задумывалась, не пора ли повернуть обратно, полные боли движения Скайуокера до боли громко отзывались в ее мозгу. Его улыбка, изгиб его губ, убыстрявший ее пульс, и в последнее время – неожиданность. Она вкусила с ним что-то совершенно новое и не собиралась отпустить его, не исполнив своего обещания.
Она скривилась. Ты сама себя обманываешь, девочка, - попеняла она себе. Не огонь Скайуокера тебя привлекает, а то, что он проник за преграды, которые ты воздвигла, чтобы держать людей на расстоянии. Признай, ты просто-напросто влюблена по уши.
Но она не могла. Рано. Наверно, когда они улетят отсюда, и от Бэррис с ее ребенком. Наверно. Она отбросила эти мысли, сосредоточилась и нахмурилась.
- Скайуокер?
- Капитан?
Она осклабилась в темноту. Его голос был полным боли, но раздраженным.
- Как головка?
- Бессердечная ведьма. – Голос Анакина был низким, как и у нее. – А мы где?
Падме зашла в еще одну маленькую впадину и замерла, ударив его сапогом в бок. Он вскинулся:
- Поаккуратнее, пожалуйста. У меня руки связаны.
Она встала на колени и вручную нащупала его. В темноте ей пришлось ощупать его грудь, нашаривая плечи.
- Потом займетесь исследованиями, капитан. – У него перехватило голос, когда она провела пальцами по хорошо очерченным мышцам его груди. – Мне хочется как можно скорее отсюда убраться.
Падме тихо хихикнула.
- Расслабьтесь, Скайуокер. Я как бы не вижу в темноте, и как бы мне это ни нравилось, я бы предпочла встретиться с вашей Бэррис на свету. – Ее пальцы проскользнули по его плечам, игнорируя его дыхание, и ниже, по бицепсам, ища, где связаны его руки. Ее пальцы замедлились, достигнув локтей, переместившись, чтобы она могла провести целыми ладонями по его рукам. Она остановилась на долю секунды, когда ее пальцы встретили голую кожу, и обругала себя.
Силы ради, это всего лишь его руки.
- Падме?
- Спокойно, Скайуокер, - она осознавала, что стоит на коленях над ним, и его дыхание ерошит ее челку. Слишком близко. Она проигнорировала предупреждение, ведя руками дальше и ниже, что больше напоминало ласку, чем дело. Теплота его кожи словно обжигала ее руки, даже когда она наконец нащупала металлические кольца на его запястьях.
- Наручники.
- Знаю.
- А почему не сказали?
Он хихикнул, и она вздернула голову. Касаясь губами его щеки, он ответил:
- Я не… я… - Он умолк, его губы закрылись и, нежно, чуть сдвинувшись, стали ласкать изгиб ее скулы.
Падме замерла, словно от удара током. Его мягкие и нетребовательные губы скользнули вправо, по скуле, пока не коснулись линии волос – и уха. Она отшатнулась и снова взяла его за руки:
- Спасаться надо, а не фамильярничать, Скайуокер.
Его низкое хихиканье не успокоило пульсацию у нее в животе.
- Опять нельзя поблагодарить вас за спасение?
- Подождите с благодарностями, пока не освободимся. Вас к чему-то приковали?
- Не могу сказать.
Падме пошарила у него за спиной и изменила позу, одной рукой держа его за запястье, а второе выпустив. Она закрыла глаза, позволяя осязанию вести ее. Анакин не был прикован. Нашарив потайной карманчик в сапоге, она нагло улыбнулась в темноте и вытащила отмычку.
- Что вы делаете?
- Вас расколупываю, - тихо отозвалась она. – А теперь заткнитесь и дайте поработать.
- Есть, мэм.
Она пребольно ткнула его отмычкой, с удовольствием отметив, как он вздрогнул, нашарила наручники и принялась за работу над замком. Основные элементы были стандартными, и она была рада, что ковыряется наощупь. Если бы было светло, освободить его было бы намного труднее.
ЩЕЛК
Она почувствовала, как первая половина наручников поддалась и выпустила руку Анакина. Через несколько секунд второй щелчок освободил и другую его руку.
- Спасибо.
- А ноги у вас скованы?
- По-моему, нет.
- Так проверьте, Скайуокер. Света-то нет, я не увижу, как комично вы грохнетесь физиономией об пол. Услышать услышу, но это не так смешно.
- Какая вы ласковая, капитан. – Она услышала, как Анакин шарит вокруг себя. – Ничего. Думаю, они решили, что хватит одних наручников. Наверно, надо обидеться.
Падме хихикнула.
- Потому что они ненадолго их нацепили. Вы должны были просидеть здесь всего несколько часов.
- От этого не легче.
Падме осторожно поднялась на ноги, держа руку над головой. Она не чувствовала, что здесь низкий потолок, но Анакин был намного выше ее.
- Аккуратно вставайте. Не хотелось бы, чтоб вы получили сотрясение остатков мозга.
Анакин подчинился, нащупал ее руку и придержался за нее:
- Чему еще научите, капитан?
Она потрепала его пальцы и двинулась туда, откуда пришла, ощущая его хватку, как раскаленное железо.
- Уверена, еще многому полезному, Скайуокер. Это просто вопрос времени и…
Внезапно ее толкнули на стену, очертания тела Анакина нависли над ней и пригвоздили к месту, а его губы заглушили ее дерзкий отклик. Он прижал ее, схватив за запястья и твердо придавив их к каменой стене, хотя его вес сам по себе удерживал ее на месте. Впрочем, она и не сопротивлялась. Хотя стоило бы чуть-чуть, пока его рот жадно поглощал ее. Но она уже забыла, зачем.
Анакин слишком быстро отстранился.
- Или прекратите меня дразнить, капитан, или найдите применение этим хваленым навыкам.
- Не контролируете себя, Скайуокер?
Его смех был низким и опасным – прямо ей в ухо.
- Вы-то себя совершенно не контролируете, Падме, особенно когда дело касается меня. Это взаимно.
Падме показалось, словно он ударил под дых – он не должен был этого признавать, будь он проклят! Она вздрогнула.
- У вас паршивенькое чувство времени, Скайуокер. – прошипела она, сознательно подбирая слова, чтобы скрыть замешательство. – У нас полоумная на хвосте, а у вас каша в голове, потом пожалеете, что наговорили мне такое. Давайте-ка выбираться отсюда, пока вы не начали играть в неандертальца.
Он почти немедленно выпустил ее, ничего не сказав, только выдохнув ругательство и, держа ее за руку, зашагал. Она не видела, куда идти – света не хватало – но ей и без него было ясно, что она ударила в чувствительное место. Он молчал, таща ее по коридорам, все время останавливаясь перед входом в открытые пространства.
- Вы знаете, куда идти?
Анакин бросил на нее взгляд, говоривший, что не время спрашивать, но не выражавший уверенности. Падме воззрилась на него и тут заметила, что его снова видно. Откуда-то спереди сочился свет, и их шаг ускорился. Поверхность внезапно и резко пошла вверх, и они споткнулись. Анакин утянул ее с собой вниз, пытаясь вернуть равновесие.
При ударе Падме навалилась ему на спину, и оба растянулись.
Она закрыла глаза, уткнувшись лбом Анакину между лопаток, и его тело затряслось. Она сначала почувствовала, а потом услышала его смех, и вздернула голову.
- Что смешного-то?
Анакин перекатился, стряхнув ее с себя, и оперся на локти.
- От кого мы убегаем, капитан?
- От вашей бывшей и ее мании владычествовать над миром!
Смешок Анакина сопровождался мальчишеской ухмылкой, он вздернул голову, и челка упала ему на глаза.
- Бэррис – не ситх, вряд ли она нас тронет.
- Говорите за себя, - процедила Падме. – Она не скрывает, что я ей здесь не нужна.
- А вы не скрываете, что лучше бы повезли мусор, чем доставили ее в орден.
Падме слабо улыбнулась.
- Она с вами не полетит.
Его улыбка медленно умерла.
- О чем это вы?
Падме поднялась на колени и спокойными, ровными движениями стала выбивать пыль из куртки.
- Я о том, мастер-джедай, что Бэррис отказывается быть племенной кобылой для ордена.
Анакин вздрогнул.
Светским тоном Падме продолжала:
- Она не особо пришла в восторг, когда я рассказала ей, в чем именно состоит наше задание. И тут у нее хватило наглости спросить, где ей безопаснее – здесь без вас или на просторах галактики, но с вами. – Она фыркнула, рывком встала на ноги и стала стряхивать пыль со штанов. – Прикиньте, где безопаснее, тут или там. Мы прошли столько злоключений в поисках ее персоны – я буду в шоке, если император умудрится определить, на какой она планете, а тем более – в какой именно пещере она прячется.
- Она не захотела лететь с нами?
Падме наконец поднял взгляд. Анакин сидел на земле, не шевелясь, и его взгляд был серьезным.
- У нее тут свои дела, Скайуокер. Она вовсе не считает, что к ним относится рождение детей от разных джедаев.
Его опять передернуло.
- Да не в этом дело.
- Нет? – Падме хлопнула себя по бедрам и резко глянула на него. – А что ее ждет? Брак и счастливая семейная жизнь? Вы пытаетесь сохранить орден путем воспроизводства, Анакин. Разве не целесообразно комбинировать как можно больше разных генов, чтоб сохранить родословные?
- Это же унизительно.
Ее губы дрогнули, и она приподняла бровь.
- Так вы со мной согласны.
- Насчет чего?
- Насчет женщин, являющихся не более чем средством изменить былые порядки джедаев.
Анакин уселся, оперевшись рукой на колено и критически глядя на нее.
- Я такого не говорил.
- А что вы имели в виду?
Он пожал плечами.
- Если джедаи правда намерены создавать семьи, то должны быть самые настоящие семьи. Нельзя меняться женами только потому, что нужно больше детей с чьей-то родословной.
- Другими словами, каждая родословная сохранится, поскольку у каждого будет по партнеру?
- Вроде того. – Анакин с трудом поднялся на ноги, и Падме протянула ему руку. Он посмотрел на руку, и потом встретил ее взгляд. – Чтобы это сработало, должно быть какое-то подобие чувства между парой. Или, на худой конец, - он шлепнул руку в ее ладонь, когда она сцепила пальцы вокруг нее - схватил ее за запястье, и при контакте кожи заискрило понимание. – На худой конец, должна быть страсть.
От рывка Падме чуть не упала и вовремя опомнилась, поддержав его. Он не сразу отпустил ее руку, его взгляд приковал ее взгляд.
- Страсть, - тихо повторила Падме. Она отняла руку. – Страсти стихают, Скайуокер. Как насчет взаимного уважения и доверия, для начала. Я слышала, что с этого хорошо начинать отношения.
- У джедаев это уже есть; понадобится более сильная связь, чем такая.
- А какая?
Анакин тихо хихикнул.
- Искра, для начала.
- Это предложение, мастер-джедай? – дернув головой, спросила Падме. – Ибо, могу поклясться, я никогда не говорила, что хочу стать участницей вашей программы по размножению.
Его глаза удивленно расширились, и Падме, оттолкнув его, полезла на крутой откос – к теперь видному отверстию в каменой стене. Он не ответил, когда она оставила его, и Падме была отчасти рада. На миг, на краткий миг, когда он смотрел на нее, не таясь, она увидела перспективы. Она увидела будущее; увидела предложение завести надежную семью. Предложение завести дом.
Она не обращала внимания, как натянулись струны ее сердца, карабкаясь ко входу в пещеру, и остановилась. Ветер хлестал ее по лицу, и она стала ждать, когда к ней присоединится Скайуокер. Он еще не знает, что у нее когда-то все это было, и она все утратила из-за дурного выбора и обстоятельств. Когда они вернутся в лагерь, упакуются и отправятся туда, где она оставила суубатара, она попробует найти слова и объяснить, почему не может принять его предложение и почему ему будет лучше без нее.
Глава 11Падме проскользнула в расщелину за Анакином и поморщилась, ударившись коленями об каменную стену.
- Вы точно знаете, куда идете?
- Доверьтесь Силе, капитан, - не сбиваясь с ритма, отозвался Анакин. – Нас не могли утащить далеко от лагеря, найти его будет… а, вот где.
Из расщелины в камне Падме попала в знакомую впадину, где лежали их нетронутые пожитки. Ее взгляд немедленно устремился к прудику, который образовывала река, и ее охватила потребность искупаться. Она подавила стремление – искупается, когда они упакуются и уйдут отсюда.
Анакин поспешил к своим пожиткам и подобрал световой меч, ровным движением прикрепив его обратно к поясу. Падме долго смотрела на него, пока он стоял на коленях и складывал вещи на одеяло. Уверившись, что он занят, она двинулась к палатке и принялась за уборку.
В первую очередь она схватилась за бластер, выудила его из-под одеял и стала чистить. Ее движения были ровными и отточенными – разобрала бластер, собрала заново, при этом не только удостовериваясь, что оружие не повредили, но и приводя мысли в порядок. Заново собрав его, она засунула его в кобуру и закрепила на месте.
- Помощь нужна?
Она умудрилась не подскочить от вопроса Анакина.
- Что, уже упаковались, Скайуокер?
- Путешествую налегке, капитан, - весело отозвался он.
Она не обернулась, встала на колени и взяла ранец. Рывком распахнула его, с радостью отметила, что он пуст, и стала складывать одеяла на полу. Она не собиралась взять с собой все – только то, что потребуется для выживания. Она чувствовала, что глаза Анакина отслеживают движения ее рук, сворачивавших и складывавших одеяла в мешок. Она чувствовала, что он смотрит на ее ноги, когда она меняла позу, прожигает ее спину и бок, когда она наклонялась вперед, выпрямляясь и вынимая…
- Как головка?
Она чуть не уронила аптечку, которую извлекла из-под спального мешка. Она ответила ему сухой улыбкой.
- Все еще у меня на плечах – сами видите.
- Я про резкое падение в туннеле – лицом вниз.
Она снова принялась за упаковку.
- Какое еще падение?
- Вы горячи, как ледниковое озеро.
Она тихо хихикнула, укладывая одежду, которая, кажется, принадлежала ей и используя возможность занять руки. Вдобавок, при этом она сидела к нему спиной.
- Как красноречиво для человека, выросшего на пустынной планете, Скайуокер.
- Потрудитесь объяснить, почему?
Она скривилась. Как будто он не слышал ее реплики. Она разозлилась – чувства, вызванные его вопросом, пришлись ей не по душе. Она неторопливо поднялась на ноги и повернулась к нему.
- Не особенно. Не знаю, как вы, но я хочу вернуться на свой корабль и улететь.
- Вы еще не отработали гонорар.
Ее руки сползли на бедра, одна уперлась чуть ниже – на рукоятке бластера.
- Очень даже веская причина вернуться на корабль. Я нашла Бэррис, я сообщила ей пожелания совета. Я даже зашла так далеко, что ответила на ее вопросы. Если остальные джедайки, которых мне положено собрать, такие же приятные в общении, как она, то меня еще множество раз подстрелят, побъют, опоят, околдуют, утопят и свяжут. Как думаете, меня это радует?
Его губы дрогнули.
- Вы обязаны привезти Бэррис с собой.
- Я не могу ее заставить, Скайуокер, - Падме выдавила блеклую улыбку. – По-любому ей здесь безопаснее. Мы нашли ее только благодаря вам. Она теперь знает, что должна прятаться, и будет прятаться. У нее есть снаряжение, и обстановка ей на руку – здесь она намного лучше защитит себя, чем все остальные джедаи в других местах. – Она махнула рукой в небо. – Она отказалась. Конец фильма. Мы улетаем.
- И все?
- И все. – твердо сказала она.
- А как же ваша… победа?
Она изогнула брови и нагло улыбнулась.
- Вы меня хотите. Вы признались. Я выиграла.
Анакин сморгнул, и она отвернулась, словно отмахиваясь от него, встала на колени у мешка, укладывая последние пожитки, и защелкнула молнию. Снова встав на ноги с рюкзаком в руке, она повернулась и обнаружила, что Анакин не шелохнулся. Только сейчас он смотрел на нее с непроницаемым выражением.
- У вас проблемы, Скайуокер?
- Пара-тройка, - был его тихий ответ.
- Планируете переложить их на меня? – Ее слова были издевательскими.
- Я думал об этом. – А его ответ не был.
Падме прекратила выделываться.
- Слушайте, за пару дней нам надо покрыть большое расстояние. Одного суубатара мы угробили, придется ехать в одном седле, и вы сможете переоценить свои приоритеты. Выбираемся отсюда – или нет.
Он молча, задумчиво рассматривал ее.
- И снова согласимся на ваши условия?
Она изогнула брови и приняла намеренно провокационную позу.
- Почему же, Скайуокер, творите все, что придет вам на ум.
Его взгляд какой-то миг не отрывался от ее глаз, несмотря на ее выставленное бедро и жестикуляцию.
- Ответьте.
Она сморгнула, выпрямляясь.
- Ответить? О чем?
- О вас. Об этой загадке. Если я соглашусь и отведу вас обратно к суубатару, я хочу, чтоб вы ответили.
Она принялась защищаться.
- Не скажу.
- Скажете. Я хочу знать, почему вы все время меня отталкиваете. Я хочу знать, что с вами произошло, что сделало вас такой необычной. Я хочу знать, - он шагнул ближе, в его взгляде что-то блеснуло, когда она не попятилась, не съежилась, - что вам нравится.
У нее пересохло во рту, и она с трудом сглотнула. Она изогнула бровь:
- Нравится? – Она протянула это слово, будто лаская. – Вы уже видели, что мне нравится. Вы просто не хотите так себя вести.
- А тогда в пещере?
Она усмехнулась, просунула руку между ними и твердо оттолкнула его.
- Самозащита. Девушка должна быть начеку.
Он не пошевельнулся, их взгляды скрестились.
– По-вашему, я шучу, капитан?
- Вы смешной; это практически одно и то же.
Анакин молчал, следя за ней своими ясными, ясными голубыми глазами, которые так будоражили ее. Она снова толкнула его в грудь и нахмурилась.
- Вы меня задавите, джедай.
- Плохо дело, капитан. – тихо произнес он. – На вашем месте я бы уже привык, потому что я никуда не уйду, пока не получу ответа.
---------
Он не шутил, что задавит ее.
Когда они наконец решили, что пора отправляться на поиски суубатара, Падме была вне себя. Где бы она ни остановилась, куда бы ни смотрела, что бы ни делала, везде был Анакин. Ее измотали его навязчивость, таинственные улыбки, как будто он знал, что довел ее до ручки. Один только вызов в его взгляде побуждал ее прокомментировать его тактику. Перчатка была брошена, и Падме обнаружила, что ей это неприятно.
Это она была агрессором, а не какой-то малолетний джедай, сделавший женщине ребенка.
К счастью, знание о Кэррин оказывало смягчающий эффект, и она дольше продержалась под его прессингом, чем ожидала. Они несколько часов провозились с упаковкой лагеря, чтобы гвурраны точно могли все вынести. Когда дело было сделано, оба вспотели и разгорячились, пришлось сделать перекур.
Чье-то хихиканье заставило ее вскочить с бластером в руке и просканировать окружающие скалы.
Анакин остался на месте, зайдя так далеко, что вытащил из кармана на поясе вяленое мясцо и сосредоточенно принялся жевать. Падме знала, что взгляд, который она бросила на него, был гадким.
– Неудивительно, что вы попадаете в переделки, джедай. У вас не хватает ума реагировать на угрозу.
- Опасности нет.
Она фыркнула.
- Вы это же сказали про Бэррис, и посмотрите, какое получилось фиаско.
- Я не говорю, что я всемогущ.
- Нет, вы просто подразумеваете. – Откуда-то опять донеслось хихиканье, и Падме повернулась в ту сторону, нацелив бластер на тени в расщелине. Она подняла голос, прищурившись. – Покажись!
Бластер вылетел у нее из руки, вырванный невидимой рукой, и полетел в ту самую расщелину, куда она целилась, но на полпути завис и изящно перелетел в лениво поднятую длань ее напарника-джедая. Теперь Анакин встал, на лице – некоторое раздражение.
- Хватит шутить, Бэррис.
Падме думала, что это не Бэррис.
Опять раздалось веселое хихиканье. Анакин нахмурился.
- Бэррис…
Падме положила руку ему на плечо, когда он хотел было зайти ей за спину. Рука удерживала и предупреждала.
- Это не Бэррис, Скайуокер.
По выражению его лица она поняла, что он пришел к тому же заключению.
- А кто это еще может быть?
Воистину, кто еще. Она вздохнула, поворачиваясь к скале.
- Мы тебя не обидим, Кэррин. Выходи.
- Кэррин? – удивленно переспросил Анакин. – Кто…
Из расщелины на плато выскользнула фигурка семилетней девочки. Ее капюшон болтался сзади, обнажая оливковую кожу и длинные темные волосы, как у матери. Ее голубые глаза, когда-то так поразившие Падме, были полны озорства и любопытства, и устремлены только на мастера-джедая.
Анакин побелел. Падме чувствовала, как надуваются мышцы на его предплечье, перекатываясь пол ее пальцами, пока он в полном шоке глазел на ребенка. Кэррин тоже уставилась на него, ее проказливая улыбка медленно погасла, и в глазах появилось беспокойство. Падме на секунду переключилась на мастера-джедая:
- Вы присядьте, а то упадете, Скайуокер.
Он тяжко плюхнулся на близстоящий камень, не отрывая глаз от ребенка.
Падме снова повернулась к Кэррин и приглашающим жестом протянула ей руку, умудряясь найти слабую, но ненаигранную улыбку:
– И снова здравствуй, Кэррин.
- Привет, - голос ребенка был мелодичным, как и запомнилось Падме. – Вы та тетка, которую мама притащила в пещеру.
Падме тихо хихикнула.
- Точно. Меня зовут Падме, а это…
- Анакин. – стеснительно произнесла Кэррин, словно пробуя имя на вкус.
- Точно. – промямлила Падме. Теперь пора сообщить об их родстве и подтвердить подозрение, отражавшееся на лице Скайуокера? Или пусть сами разберутся? А они додумаются? Смогут ли принять его? Она попробовала другую тактику: – Твоя мать знает, где ты?
- Нет, - Кэррин открыто встретила взгляд Падме. – Она сказала мне сидеть с Никслью. Я так и сделала, но потом я увидела, что вы уходите, и захотела посмотреть, куда вы пошли. – Ее взгляд снова переместился на Анакина, и Падме без труда прочитала блестящее в нем стремление. Девочка увязалась прежде всего из-за любопытства по поводу Анакина.
Падме поманила Кэррин, и та осторожно шагнула вперед.
- Я не кусаюсь, крошка. По крайней мере – не детей. – Это вызвало у девочки смешок, и ее глаза заплясали. Падме осклабилась в ответ. – Хочешь с ним познакомиться?
Она с энтузиазмом кивнула.
Падме подождала, когда Кэррин доверчиво возьмется за ее руку, и повернулась к Анакину. Взгляд Анакина не отрывался от ребенка, выражение – замкнутое, мысли – нечитаемые. Кэррин сжала руку Падме, словно ища ободрения, и Падме без раздумий дала его. – Кэррин, это Анакин Скайуокер, - она помедлила, дожидаясь, пока всецело привлечет внимание Анакина, - твой отец.
Анакин вздрогнул, словно она его пырнула.
Кэррин неуверенно улыбнулась, вцепившись в руку Падме.
– Очень приятно познакомиться, сэр. Мать очень вас уважает.
Анакин не ответил, просто хлопал глазами.
Падме пнула его сапогом – молчание тянулось, Кэррин нервно переминалась.
- Анакин, скажите что-нибудь.
Он поднял взгляд от Кэррин, медленно ища Падмин, и переспросил так тихо, что она еле услышала:
- Отец?
Падме кивнула, ее губы раздвинулись в полуулыбке.
- У вас с Бэррис есть ребенок, Анакин. Вы были еще неосторожнее, чем я считала.
Он скривился от ее колкости, его взгляд снова упал на ребенка. Он протянул руку, и, к удивлению Падме, она была тверда, как обычно.
- Кэррин, говоришь?
Девочка воодушевленно кивнула:
- Да, сэр.
Губы Анакина растянулись в усмешке.
- По-моему, можно не называть меня «сэр», Кэррин.
- Можно? – Она нежно выдохнула слово, и от надежды в нем у Падме сжалось сердце.
Анакин кивнул. Он поманил ее пальцем, и Кэррин выронила руку Падме, тем же движением потянувшись к Анакину. Кэррин прошла мимо его руки и бросилась в его объятия, обвив руками его шею. – Отец!
Падме с улыбкой ждала, пока Анакин осознает, что его девочка, его ребенок обнимает его. Его руки обвили ее, и Падме отвернулась. Она оставила их там, не оборачиваясь, и подошла к ранцу, который понесет, когда они пустятся в путь. Сейчас, когда все начало налаживаться, она могла уделить внимание царапинам на руках.
С Анакином все было в порядке, он был занят с дочерью, а чуть ранее – слишком заинтересован выдавливанием из нее рассказов о прошлом, чтобы заметить темные борозды. Она лениво подумала, что Бэррис, наверное, до сих пор выковыривает из-под ногтей кусочки ее кожи, вынула аптечку, подошла к берегу реки и аккуратно прочистила царапины, стерилизуя и перевязывая раны бактовыми пластырями.
Она отвлеклась, зная, что Кэррин не захочет делиться Анакином, и восхитилась – как Бэррис ухитрилась манипулировать ею с целью открыть родство между Анакином и Кэррин. Это все подстроено? Кэррин послали за ними, чтобы Анакин уж точно узнал о дочери перед вылетом с планеты? Или все было так невинно, как утверждал ребенок, и ее просто привело чрезмерное любопытство?
Падме вздохнула, оперевшись спиной на близстоящую скалу и обратив лицо к небу. Неба было не видно, и еще несколько дней не будет видно, несмотря на дневной свет на пещеристом плато, но сама мысль о нем ободряла.
Теперь Анакин решит здесь поселиться?
Когда эта мысль внезапно вторглась в ее сознание, ее саму поразила собственная реакция. В области сердца, расцвела боль. В груди так болезненно сжалось, словно кто-то сжал ее железным кулаком. Она невольно потерла грудную клетку, надеясь облегчить острую боль. Она не хотела, чтоб Анакин здесь поселился. Хоть и с трудом, она смогла признаться себе в этом. Она хотела, чтоб он полетел с ней, продолжая пробиваться сквозь преграды, которые она возвела на его пути. Она хотела, чтоб он был небезразличен к ней.
При таком открытии она закрыла глаза, но поскольку призналась себе в этом, теперь оно не отступит.
Она попала в большой просак.
Глава 12- Вы же знали про нее, да?
Падме открыла глаза и обнаружила, что наступили сумерки. Она, наверно, задремала, и тихий вопрос Анакина разбудил ее. Она сморгнула, протерла глаза и бессмысленно посмотрела на него.
- Что?
- Вы знали про нее.
Падме чуть было не спросила, кто это «она», пока ее мозг не включился, и не нахлынули воспоминания.
Она.
Кэррин.
Ну да.
Падме кивнула.
- Я знала. Весь план Бэррис взять нас в заложники был ради того, чтоб открыть мне ее существование и убедить меня сообщить вам о вашем родительском статусе.
- А почему вы?
В тени Падме не видела его черт, и ничто не давало возможности определить его настроение, поскольку его расслабленная поза ничего не выдавала. Она пожала плечами.
- Она не хочет запереть вас здесь. Наверно, поэтому она и не сказала вам о зачатии Кэррин.
- Она не сказала, почему?
- Не хотелось бы вас огорчать, Скайуокер, но мы с Бэррис не лучшие подруги.
- Я заметил. – Тон Анакина был сухим. – Я просто не понимаю, почему она вам не объяснила, если просила вашей помощи.
- Мы больше обменивались оскорблениями, чем воспоминаниями, - Падме вызывающе изогнула брови. – Вас это не удивит.
- Не особо, - Анакин опустился на четвереньки и уселся рядом с ней, вытянув ноги. Он не касался ее, но в то же время Падме физически чувствовала его близость. – Я просто не понимаю, почему она сразу не сказала мне про Кэррин.
Падме покосилась на него.
- Ни одна женщина не хочет привлечь внимание мужчины токмо наличием ребенка, Скайуокер. Знаете, мы хотим, чтоб ценили нас самих.
Он молчал.
- Где Кэррин?
Он кивнул на лагерь, и в низких, пляшущих языках костра Падме увидела сверточек, скорчившийся на одеяле.
- Она в безопасности.
- Бэррис придет ее искать.
- Я знаю.
- Вы ее отпустите?
- А разве у меня есть выбор?
Падме изучала его профиль, пока он смотрел на фигуру своей спящей дочери.
- А вы останьтесь. Присутствие отца пойдет Кэррин на пользу.
Анакин, похоже, обмозговал такое решение – и отрицательно покачал головой.
- Кэррин и Бэррис безопаснее без меня. И поэтому я не могу остаться и подвергнуть обеих риску.
- Если любишь – отпусти? – Падме выдержала легкий тон.
Он покосился на нее.
- Что-то мне подсказывает, что вы все об этом знаете, капитан.
Она не ответила. Его замечание попало не в бровь, а в глаз. Она отлично это знала. По себе. Она знала, как это больно, и как будет больно, когда станет ясно, что домой уже не вернуться. Она знала, как мучительно потерять все, за что боролась, а после этого собраться и двинуться вперед.
- Не отгораживайтесь от меня, Падме, - голос Анакина был мягким, почти умоляющим. – Помогите мне понять, почему вы все время меня отталкиваете.
- Вы точно хотите знать?
- Да.
Она слабо улыбнулась и глубоко вдохнула. Сейчас или никогда; она была ему кое-что должна.
- Помните, как десять лет назад Торговая Федерация вторглась на Набу?
Она боковым зрением заметила его кивок.
- Мне было девять, но я помню.
Девять. Она даже не помнила себя в таком возрасте.
- А мне было четырнадцать. Мы с моим лучшим другом Тайфо собирались пойти в военное ведомство Набу, потому что меня не приняли в программу по участию молодежи в законотворчестве. Когда началась оккупация, мы с самого начала потеряли хорошую часть оборонной системы. Мы с Тайфо примкнули к подпольной шайке контрабандистов, возивших на планету продовольствие и товары. У меня получалось. – Она сделала паузу, собираясь с мыслями. – Из нас с Тайфо получилась хорошая команда, такая хорошая, что нас стала учить пара пилотов постарше. Я оставила свою семью на Набу и стала контрабандисткой.
Она остановилась. Годы казались десятилетиями, хотя с ее первого провоза контрабанды прошло менее десяти лет.
- Вам это нравилось?
- Больше это нравилось Тайфо, чем мне. – покривила душой она. – По крайней мере, сначала. Потом я стала наслаждаться погонями и мастерством, нужным, чтобы втихаря проскользнуть незамеченной туда и обратно. Потом мы расстались, каждый взял менее опытного напарника, чтобы обучить больше народу. У меня так получалось, что джедаи приставили ко мне защитника, когда почуяли заговор, что меня собираются убить. Благодаря нашим с Тайфо усилиям мы стали чуть ли не лидерами движения контрабандистов. Понимаете, в банде только мы были местными; единственными, кто знал самые удачные средства проникать туда и обратно.
- Сколько вам было лет?
- Пятнадцать. – Она отклонилась назад, на нее тупой болью в горле нахлынули воспоминания.
- Это совсем рано.
- Наверно, для вас, - Падме слабовато осклабилась. – Я быстро росла – жизнь заставила. К моему шестнадцатилетию повстанцы на Набу смогли организовать контратаку. Они отбились в первый раз после вторжения – а моя семья и джедаи заплатили за это собой.
Просочился ветер, хлестнув ее волосами по лицу. Падме закрыла глаза и тихо продолжала:
- Меня предали свои же, Федерация за годы прорастила глубокие корни. Они шли по всем маршрутам, всем закоулкам, всем пунктам разгрузки, которыми я пользовалась. Когда я в последний раз была на Набу, я еле ушла живой. Джедай, который меня защищал, предупредил меня насчет ловушки, но я вернулась – пыталась спасти своих родных. Мы не справились, и их всех казнили. Всех до единого, включая моих племянниц.
- Откуда вы знаете?
Она горько засмеялась, открыла глаза и пустым взглядом уставилась в пространство.
- Откуда еще знать? Транслировали по голонету, в качестве предупреждения всем так называемым предателям на Набу. И как будто этого мало, они еще и послали меня… - Она остановилась, мечтая навеки стереть эти воспоминания.
В ее сознании выросли призрачные образы, перенеся ее обратно в грузовой отсек ее старого фрахтовика. Запахи смазки и дыма, смрад крови пропитывали воздух, как нектар смерти. Она еле различала собственные руки, уверенно и, ни о чем не подозревая, распаковывая тару и отодвигая крышку с ящика. Она помнила, как в горле немедленно поднялась желчь, когда из коробки, словно туман, поднялась тяжелая, плотная, гнусная вонь и окутала весь отсек. Образы содержимого ящика отпечатались в ее мозгу до последней крошечной детали.
Сначала она поддалась недоверию, ее ум отказывался принять правду, которую ей говорили чувства. Только когда она запустила руку в ящик, проверяя материал, и ее пальцы коснулись чего-то холодного, все стало ясно. Нахлынул ужас, и она выдернула руку из ящика, запнувшись при попытке бегства.
Она не помнила, как упала на колени, но упала, глаза застилали слезы, и содержимое желудка выплеснулось на палубу. Когда пришло осознание ситуации, началась дрожь. Последовало оцепенение, и следующие несколько часов стерлись из ее памяти. Единственное, что она помнила, - ящик убрали, а грузовой отсек выдраили.
Но она никогда не забудет, как открыла тот ящик и нашла ужасный груз.
- Послали вас?
Его голос вернул ее в настоящее. От боли воспоминаний у нее сжались кулаки, готовые заколотить по тому, что под руку попадется, заставить кого-то заплатить за ее прошлое – почти осязаемое.
- Меня послали… за их головами, привезти доказательство.
Она дала ему время прочувствовать, увидела, как его перекосило, и продолжала:
- На мне печать смерти, Скайуокер. Если моя нога ступит на Набу, в живых меня не оставят.
- А кто же вас предал?
У нее перехватило горло, затрудняя речь. И правда, кто же еще. Наконец она повернулась к нему, надеясь, что последняя капля информации даст ему понять, почему она держит людей на расстоянии вытянутой руки.
- Сола. – Она не увидела в его глазах реакции на имя и резко продолжила: – Она… была… моей сестрой.
За ее тихим, горьким признанием последовала тяжелая тишина. Падме оттолкнулась от стены и поднялась на ноги. Она не смотрела на него – не могла.
- Все близкие мне люди погибают, Скайуокер. На вашем месте я бы бежала со всех ног и не оборачивалась.
Он не ответил, когда она ушла в ночь.
----------
Кэррин была рада переночевать у Анакина и Падме. Она проснулась на рассвете и кинулась на отца, развеселив сонную Падме. Кэррин не могла сдержать восторга, и восторженный визг девочки полностью разбудил Падме.
Анакин, с другой стороны, спал как убитый. Для человека, которого преследуют, он не казался встревоженным. Или так, или он ей доверял – по-глупому, как она считала – оберегать его жизнь и здоровье.
Падме смотрела, с каким счастьем Кэррин в первый раз в жизни будит отца, методом проб и ошибок узнавая, что он не меньше боится щекотки, чем она сама, и скоро по всему лагерю разнеслось ее хихиканье. Падме поднялась, выпрямилась и обернулась.
Все было по-старому.
Конечно, она проспала только час-другой, беспрерывно просыпаясь, после разговора со Скайуокером из глубин памяти поднялись бессвязные воспоминания о прошлом. Она отвернулась от него и его дочери, сознательно загоняя воспоминания в закупоренный уголок, из которого они вырвались, безжалостно подавляя их и стремясь возвратить уравновешенность.
- Похоже, она не такая послушная, как вы думали, капитан.
Падме даже не вздрогнула, услышав негромкий голос, а просто повернулась и обнаружила Бэррис, сидящую на близстоящем валуне и смотрящую на Анакина и их общую дочь. Взгляд Падме невольно последовал туда же – Анакин поднял девочку в воздух, и она от восторга захлопала в ладоши.
- Видимо, это от отца.
Улыбка Бэррис была почти грустной.
- Так и есть. Она очень чувствительна к Силе, намного больше, чем я. Наставления отца пойдут ей на пользу.
- Он не останется – но вы же и сами это знаете.
Бэррис опустила голову.
- Понимаете, почему?
- Он – цель покрупнее нас вместе взятых. – Улыбка Бэррис почти совсем исчезла. – И он в вас влюблен.
Падме тихо фыркнула, хотя сердце у нее так и подпрыгнуло.
- Он любит себя и свою Силу, Бэррис. И теперь свою дочь. Для других людей места не осталось.
- Анакин не такой, как другие джедаи, капитан Наберрие. Он знал свою мать и знает, что такое любовь. Когда-то я думала, что его сердце принадлежит мне. Наверно, какое-то время так и было, но то, что он когда-то чувствовал ко мне, бледнеет по сравнению с тем, что я чувствую в его отношении к вам.
- Мама!
Вместо ответа Падме закусила губу - присутствие Бэррис было обнаружено. Она подняла глаза, прямо в голую лазурь взгляда Анакина, а Кэррин неуверенно рассматривала мать. Падме с трудом оторвалась от голубых озер и протянула ребенку руку.
- По-моему, твои мама и папа хотят поговорить, сладенькая. Давай-ка сходим на берег, и я расскажу тебе про озеро, такое глубокое, что видишь дно, даже на самой глубине!
Кэррин с энтузиазмом уцепилась за руку Падме и, не глядя ни на Бэррис, ни на Анакина, потащила капитаншу-контрабандистку к берегу реки. Падме не сопротивлялась, и Кэррин стала болтать обо всех изумительных вещах, о которых рассказал ей отец, похоже, не вникая, слушает ли Падме.
Падме признала, что не слушает, несмотря на обаяние ребенка, и больше сосредотачивалась на приглушенном споре, который было невозможно расслышать. Болтовня ребенка заглушала все, что можно было бы уловить, но у нее не хватало духу прервать ее. Не сейчас – на открытом пространстве, под просачивающимся солнечным светом, которые словно излечили ее от стоицизма, на котором ее мать настаивала под землей.
Падме слушала, автоматически отвечая, если Кэррин задавала ей вопросы, ее мысли обратились вглубь.
Права ли Бэррис? Правда ли Анакин влюблен в нее? Падме так не считала; она не верила, что он способен любить. Не смысле того, что она видела. Она верила, что он вполне может знать безусловную любовь, как может всецело предаваться всеобъемлющему, но любовь к женщине? Она в этом сомневалась; это не относилось к поощряемым аспектам обучения джедаев.
- Капитан?
Кэррин рывком за руку выдернула ее из задумчивости.
- Да, сладенькая?
- Как вы думаете, мама и папа останутся со мной?
Сердце Падме болезненно дрогнуло в груди. Как сказать этому милому ребенку, что, как бы она того ни хотела, ее родители вряд ли когда-нибудь будут вместе? Она посмотрела на склонившихся друг к другу и спорящих Бэррис и Анакина. Самоконтроль Анакина иссякал, и его лоб рассекали морщины, он качал головой в ответ на какие-то слова Бэррис. Падме снова посмотрела на Кэррин.
- Похоже на то, что они уживутся?
Кэррин насупилась, обратив взгляд на родителей. Она тихо и мрачно смотрела, как Бэррис вскидывает голову, а ее глаза горят обидой. Анакин взял ее за руку, но она тут же сбросила его руку, вся ее осанка легко читалась, даже для такого маленького ребенка, как Кэррин.
- Они как будто сейчас подерутся.
- По-моему, твоему папе не стоит здесь оставаться, Кэррин. Он очень мощный джедай, один из самых мощных. Если он тут поселится, он, скорее всего, подвергнет тебя и твою маму большой опасности.
- Почему?
- Твоя мама тебе говорила, зачем мы с Анакином прилетели?
Кэррин покачала головой.
- Это просто. Джедаи объявлены вне закона, и им нужно найти новые пути выживания для ордена. Меня отправили на поиски твоей мамы, чтоб я привезла ее к остаткам совета джедаев.
У Кэррин расширились глаза.
- А как же я?
- Я тогда не знала о тебе, сладенькая. – Падме нежно взяла девочку за руку и потянула ее вниз, отвлекая ее внимание от разговора родителей. – И если бы я знала, я бы никогда не согласилась лететь сюда и искать твою маму.
- Как лететь?
- Ты здесь в большей безопасности.
- Почему?
Падме тихо засмеялась.
- Потому что твою маму очень трудно выследить. Мы знали, где искать, только потому, что твой отец помнит, что она дружила с гвурранами.
- Как с Никслью?
- Как с Никслью. – легко подтвердила Падме, хоть и не знала, что это за Никслью. – Если вы сейчас высунетесь, вас обеих будут преследовать, и одна из вас, если не обе, может погибнуть.
- С отцом – нет.
- Ваши шансы повысятся, но вас все равно будут преследовать. – Падме даже не пыталась скрыть от нее правду, но не собиралась углубляться в детали. – Оставаясь здесь, у тебя есть шанс на стабильное жилье и подобие нормального детства. Расти на корабле или переезжать с места на место – это не для ребенка, который должен бегать по траве с ветром в волосах.
- Как я?
- Как ты. – Падме сжала маленькую ручку, которую не выпускала. – Ты в большей безопасности здесь, с твоей мамой, сладенькая, как бы я ни хотела взять вас с собой.
Кэррин фыркнула.
- Но вам не нравится мать.
- Не очень, да.
- Тогда почему бы вы взяли нас с собой?
- Две причины. Работа и твой отец.
У Кэррин было бессмысленное выражение.
– А?
Падме тихо хихикнула.
- Меня наняли вернуть твою мать совету, так что я технически связана договором, за исключением смягчающих обстоятельств – тебя. Потому что твоя мать не может вернуться без тебя, я должна принять решение. Или, скорее, она. Она может выбрать – или остаться здесь, с тобой, и продолжать защищать тебя, или рискнуть и твоей, и своей жизнью, улетев со мной.
- А папе что делать?
- Если бы твой отец меня попросил, я не смогла бы ему отказать.
- Почему?
- Он член совета джедаев – и оплачивает эту поездку. Это его кредиты, так сказать.
- А я с вами полечу, если мама захочет остаться здесь?
Падме мягко засмеялась.
– Сладенькая, ты в большей безопасности здесь, с матерью, которую считают погибшей, чем с отцом на просторах галактики. Поверь мне. Теперь, когда твой отец знает о твоем существовании, я уверена, что он хоть когда-нибудь захочет вас навестить.
- А вы прилетите?
- Хочешь, чтоб и я прилетела?
Кэррин кивнула, бросив взгляд назад, туда, где все еще разговаривали ее родители.
- Не знаю, как там мама, а я хочу. Вы хорошая.
Падме потрепала девочку по макушке.
- Спасибо, детка. И ты неплохая.
Мало что можно было добавить, и они перешли на другие темы, нетерпеливо ожидая, когда Анакин и Бэррис придут к подобию взаимопонимания. Они ждали, наконец, исчерпав все темы для разговора, а Анакин и Бэррис все еще были захвачены спором.
С отвращением Падме наконец разделась до нижнего белья, предложив Кэррин сделать то же самое, и прыгнула в реку. Если Анакин и Бэррис собираются убить утро на болтовню, они с Кэррин будут наслаждаться друг другом. И может быть, только может быть, она сможет утомить их обоих и выкроить часок необходимого сна.
Глава 13Только к полудню Анакин и Бэррис отошли от напряженного спора. Кэррин устала, пытаясь затащить Падме в воду, и сейчас свернулась у слабо горящего костра, а Падме разогревала себе кружку кафа.
Бэррис и Анакин присоединились к ней, Бэррис села рядом со спящей дочерью, а Анакин, на удивление, уселся возле Падме.
Падме переводила взгляд с одного на другую.
- Можно предположить, что достигнуто подобие решения?
- Это беспроигрышное пари, - с полуулыбкой сказала Бэррис. Бремя, которое сгибало эту женщину, словно испарилось, и Падме была удивлена дружеским тоном. - Анакин отправится с вами на корабль. Мы с Кэррин остаемся здесь.
- Я думала, это уже давно решено.
- Вообще-то нужно было кое-что выяснить, - ответ Анакина был сухим.
- Кое-что? – Падме воззрилась на часы. – Вы проговорили больше пяти часов.
- Много чего, - признала Бэррис. – Но мне надо отвести Кэррин обратно в пещеры, а вы без задержки отправитесь в путь. Чем дольше вы находитесь на этой планете, тем выше шанс, что вас кто-нибудь выследит.
- Не думаю, что вы тут где-то прячете запасного суубатара, нет же?
Бэррис мягко засмеялась.
- У Анакина хорошо получается с животными, капитан. Вы без труда поймаете в прериях дикого. – Она ласково потрепала плечо Кэррин. – Кэррин, пора вставать.
Кэррин что-то пробормотала во сне, отворачиваясь от голоса матери.
Анакин хихикнул.
- Она спит, как мама, - легко поддразнил он.
Бэррис метнула на него раздраженный взгляд, и ее тон стал строгим.
- Немедленно, молодая леди.
От упрека у Кэррин немедленно распахнулись глаза.
- Но… - Она остановилась и покраснела. – Надо?
Бэррис просто смотрела на дочь, которая, ворча, села и стала неловко подниматься на ноги.
- Зачем вставать?
- Мы идем домой, Кэррин.
Девочка замерла, ее взгляд метнулся к матери, потом – к отцу.
- Папа идет с нами?
Анакин покачал головой.
- Нет, Кэррин. Я принесу вам только беду.
Кэррин посмотрела на Падме, и та знала, что девочка думает об их прошлом разговоре. Девочка молча кивнула и опять повернулась к Анакину.
– А прилетишь в гости?
Выражение Анакина смягчилось, и он открыл ей объятия. Кэррин подлетела к нему и прижалась.
- Когда будет безопасно. Я оставлю твоей матери закодированную частоту, и при необходимости ты сможешь со мной связаться. Можно передавать короткие сообщения, но не очень часто, хорошо?
Она сжала объятия, и Падме пришлось отвернуться от трогательной сцены. Она резко поднялась и отошла, не в силах думать об увиденном. Эта сцена напоминала ей о племянницах, об утраченной семье и том, что Анакин – добровольно – оставлял, чтобы его дочь осталась цела.
Она предоставила им прощаться, уже успев попрощаться с очаровательной девочкой, которая была дочерью Анакина. Она держалась спиной к костру и к семейной сцене, стоя на коленях у рюкзака и проверяя, все ли готово. Наконец, когда прошло несколько долгих минут, она подняла рюкзак и надела на плечи.
- Надо выходить, пока светло, Скайуокер. Не знаю, как вы, но спотыкаться в темноте – не по мне.
- Вы скоро уходите?
Падме повернулась, встретилась взглядом с Кэррин и блеснула ей улыбкой.
- Извини, детка, но если мы тут застрянем, то никогда не выползем. Может, это по-своему и хорошо, но это может привести к тебе тех, кто охотится за джедаями. Лучше, если мы сейчас уйдем. Твой папа будет на связи.
- А вы?
Падме пожала плечами.
- Ты знаешь, где меня найти. Пока. – Она повернулась и направилась к выходу из лагеря; к тому же разлому, через который они проникли на это плато. Она услышала, как у Анакина упал голос, представила, как он в последний раз обнимает свою дочь, и безжалостно подавила приступ сочувствия. Она продолжала шагать, пока не добралась до скал, и наконец обернулась назад.
Кэррин стояла перед матерью, на личике уныние, рука поднята в прощальном жесте, а Анакин широкими шагами приближался к Падме. Падме улыбнулась, махнула, почти легкомысленно, ребенку, и пропала из виду. Она дождалась, когда появится Анакин, и увела его. Перед ней появились гвурраны, и она узнала того же проводника, который привел ее к куче его одежды. Он повел их в дорогу; последнее прости от Бэррис.
----------
Первые несколько часов Анакин молчал, просто плелся в ее тени, и она предоставила ему вариться в собственном соку. За первый день они немало прошагали. Когда солнце начало гаснуть, и вторые с начала пути сумерки окутали планету, им пришлось остановиться на каменистой насыпи, на которой еле хватало места для них самих и их вещей. Приткнув рюкзаки к скале, им осталось так мало места, что пришлось бы усесться бок о бок.
Падме уселась и вытащила из рюкзака паек. Анакин остался стоять, осматривая окрестности. Они вскарабкались чуть ближе к утесу, и под ними тянулась река, изгибаясь вдоль каменистого ущелья, местами уходя под землю. Туман клубился ниже, но костер развести было негде, и они в какой-то мере оставались незащищенными.
Падме не протестовала – их снаряжение, включая одеяла, могло защитить от ветров, постоянно дувших в каньоне. Раздумывая об этом, она вытащила из-за спины одеяло и разложила его на утесе, не обращая внимания, что оно концом свешивается с края. Она подоткнула один конец под рюкзаки, вытянула второе одеяло и накинула себе на плечи, как плащ, после чего вернулась к еде.
- Унылые думы ничего не решат, Скайуокер.
Он бросил на нее малочитабельный взгляд.
- А вы не думаете, что за день-другой не привыкнешь к мысли о наличии ребенка?
Падме усмехнулась.
– Надеюсь, к тому времени привыкну – он целых девять месяцев будет у меня внутри.
Он скривился.
- Ну да.
- Присядьте, а то упадете, Скайуокер. Глубоко же грохнетесь.
Он подчинился, устроившись рядом. Оба вытянули ноги, каблуки Анакина свисали с краю, и они тесно прижались друг к другу, потому что только так можно было сидеть с относительным удобством.
Увы, даже с двумя слоями ткани между ними, Падме вспомнилось ощущение соприкосновения кожей – и как ее словно покалывало, когда она его касалась. Она насупилась и резко протянула второй паек.
- Нате. Немного, но поддержит ваши силы, пока не вернемся к цивилизации.
- Спасибо.
Анакин начал есть и замолк, глядя вдаль.
Она дала ему потосковать, но через несколько минут ткнула его локтем.
- Если вы всю дорогу будете таким рассеянным, то мне от вас толку нет.
Она привлекла его внимание, и он повернул к ней голову в мягком удивлении. Тьма быстро наползала, и его черты скрывала тень.
- Нет толку, капитан?
- Никакого. – Ее подтверждение было ироничным. – Думаю, девушка меркнет перед мыслью, что позади остался ребенок, а?
Его ответная улыбка была блеклой.
- Частично. Я в основном думал о том, что вы мне рассказали о своем прошлом.
Она сморгнула, застанная врасплох.
- А что? – Надо себя пнуть. Надо сказать ему: «Забудьте», но отчасти ей было очень интересно знать его взгляд.
- О том, почему вы недоверчивы.
- В смысле, ко всем, кроме Тайфо.
Анакин кивнул. Его взгляд поблескивал в слабом свете, но она не могла интерпретировать молчаливый намек.
- Простите меня за то, что из-за меня вы потеряли лучшего друга, Падме.
Падме изогнула бровь. Этого она совсем не ожидала.
- Простить вас? Тайфо погиб, прикрывая бегство сенатора Органы, а не вас. Вы тут ни при чем.
- Бейл бы никогда не попал в такую передрягу, если б не я. Вы сами прекрасно знаете. Я не напрямую ответственен за смерть Тайфо.
- Вот как?
- Да… вот я и думаю, что за это вам и не нравлюсь.
Она резко всосала воздух, когда его пальцы коснулись ее подбородка. Она видела в его позе тревогу, почти чувствовала ее в ласке его пальцев, но не оттолкнула.
- Я не говорила, что вы мне не нравитесь, Скайуокер.
- Зовите меня Анакин, Падме.
Она блекло улыбнулась.
- Извините, мастер-джедай, но пока мы не выберемся из этих скал, вы – порченый товар, как и я.
- Два сапога пара, капитан. Несмотря на ваше прошлое, несмотря на ваше нынешнее желание держать меня на расстоянии вытянутой руки, я не забыл ни вашего хвастовства, ни вашего обещания.
- Какое обещание? – Она боролась с летаргией, медленно охватывавшей ее руки и ноги от мягкого, соблазнительного тона его голоса – и проигрывала.
- Вы хотели, чтобы я пришел к вам, Падме. – Его пальцы прошлись по изгибу ее челюсти. – Я признаю себя побежденным.
У нее перехватило дыхание. Он второй раз признал это, только на этот раз он знал ее мрачные тайны. Он знал, что на ней печать смерти, и какие грехи омрачают ее душу. Он знал самые темные ее страхи. И это не имело значения; он все еще хотел ее.
Она чуть качнула головой, словно отрицая, но он поймал ее за подбородок большим и указательным пальцем.
- Не закрывайте мне рот, Падме. Вы поделились той частью себя, которая была глубоко запрятана. Я понимаю ваши опасения, но разве награда не стоит риска?
- Даже если она может стоить вам жизни?
- Вы забываете, что на этом утесе отмечены смертью не вы одна, капитан. Я не…
- Закройте рот, Скайуокер. – Она схватила его за воротник. Ее скопившиеся опасения развеялись от знания, что, несмотря на ее прошлое, он все еще ее хочет. А это отлично, даже если и не навсегда.
Его смех иссяк, когда она силой притянула его к себе и закончила их разговор поцелуем в открытый рот.
Через несколько секунд Падме оробела и в замешательстве отодвинулась. Ей казалось, что это неуместно. Хватит. Отношения с Анакином стали больше чем состязанием, больше чем спортом. Она искренне была неравнодушна к нему, и пользоваться его слабостью было нечестно. Ей придется остановить его. Она умудрилась изобразить ему полуулыбку, хоть и дрожащую.
- Как бы мне ни хотелось продолжить, Скайуокер, но здесь же не очень удобно.
Его глаза вонзились в ее.
- Все еще руководите, капитан?
Она хрипло засмеялась, чувствуя неловкость от его проницательности, хоть и стала отрицать.
- Вряд ли. Я просто не хочу грохнуться с утеса посреди процесса, который мы с вами так долго предвкушали. Все настроение пропадет.
- В точку. – Он медленно выдохнул. – Так когда?
Она криво улыбнулась, отбрасывая челку с его лба.
- Завтра дойдем до суубатара, если он все еще там. К концу недели будем на борту «Небесного», даже вдвоем верхом на одном животном.
Он застонал.
- Терпение лопается, женщина. Слишком долго.
Она хохотнула.
- Тогда придется импровизировать, мастер-джедай. Уверена, этот термин вам знаком.
- Капитан, я не понимал, что это значит, пока не познакомился с вами. Идите спать; завтра тяжелый день, и нам понадобятся силы.
Она так и сделала, и он лег рядом, одной рукой обняв ее за талию и прижав к изгибу своего тела. Падме хихикнула, чувствуя, как к ее спине прижимается нечто длинное и твердое.
- Я засну, если вы расслабитесь, мастер-джедай. Как выберемся из скал, у нас будет этот… разговор, которого мы оба ждем.
Его лицо погрузилось в ее волосы на затылке, и она могла поклясться, что услышала всхлип разочарования. Чувство вины легко утихло, когда она поразмыслила, что и зачем делает.
Анакину будет лучше без нее, он просто еще об этом не знает.
----------
- Проклятье, Скайуокер, пригнитесь!
Ее накрыл запах горящего мяса и озона, и она откатилась за такое сомнительное укрытие, как валун, по поверхности которого с шипением колотили бластерные лучи. Несколькими ярдами левее скрючился Анакин, держась за плечо, принявшее первую волну выстрелов.
- Пригибаться без толку, капитан. Они знают, кто мы такие.
- Это засада, джедай, - горячо отозвалась Падме. – Будем надеяться, они знают, кто мы.
- Сдавайтесь, мастер Скайуокер, - спокойно потребовал один из клонов между пальбой. – Вам с напарницей будет даровано снисхождение и мгновенная смерть.
- Как щедро, - сухо ответила Падме. – Думаю, я пас.
Клонам пришлось нырнуть обратно, когда им ответил бластер Падме, сжевывая поверхность скалы, за которой они прятались. Анакин закрыл глаза, поднял раненую руку и осторожно сжал пальцы.
Падме мрачно улыбнулась, когда солдаты изумленно завопили – валун перед их укрытием поднялся в воздух и, затрясясь, разлетелся на куски и осыпал солдат. Через секунду Анакин был на ногах, схватил Падме за локоть и потащил. Они метались между валунами и кинулись в близстоящую расщелину.
Ровным движением Анакин подхватил Падме на руки и, не дав ей опомниться, прыгнул высоко в воздух – на утес повыше.
Он благополучно приземлился на одно колено, чтоб смягчить удар, но не дал ей шанса встать на ноги. Он снова прыгнул, под углом почти в девяносто градусов по сравнению с первым прыжком. Он еще два раза прыгал, ощущение почти полета, бодрящее, как настоящий полет, когда Падме настолько пришла в себя, что смогла насладиться им.
Он приземлился в последний раз, скрючившись при падении, чтоб смягчить удар. Падме была отпущена и быстро откатилась, а Анакин проехался по утесу, расходуя энергию от приземления, и был остановлен стеной. Падме вынула бластер, сканируя округу.
Их рюкзаки остались там, где их подстерегала засада, и им придется вернуться за ними, если они собирались в целости и сохранности дойти до «Небесного». Рука Анакина, через миг коснувшаяся ее плеча, выражала предупреждение, и он растянулся рядом с ней, плечом к плечу, и указал на запад. Солнце было за ними, и было прекрасно видно, куда он показывает.
Там, в трещине скалы, была засада, поджидавшая их. Солдаты еще не поняли, что добыча скрылась, и выкрикивали им приказы сдаться из-за каменой плиты, намертво прикрепленной к горе. Они второй раз не поддадутся на ту же уловку. Анакин поймал ее взгляд и кивнул на них, показывая себе на грудь. Потом показал на нее, на свои глаза и на спину, изгибом брови спрашивая, поняла ли она.
Она поняла; он спускался и ждал, что она прикроет его со спины. Она кивнула и вытащила из кармана штанов оптический прицел, имевший в высшей степени нелегальный вид. Анакин удивленно сморгнул, а она просто улыбнулась, отмахиваясь. У нее все еще была пара трюков в рукаве.
Он пошел, оставив ее, а она прикрепила прицел себе на бластер и отследила ближайшего к ей солдата – дозорного. В этот момент опустилась тень Анакина, и солдат крутанулся на звук взмаха светового меча, эхом разносящийся между скалами. Падме выстрелила, метко уложив разведчика. Она подняла взгляд в поисках остальных, игнорируя смертоносную атаку Анакина.
Через несколько минут все было кончено, остался только один солдат, зависший в воздухе благодаря телекинетической силе Анакина, и было видно, как мастер-джедай допрашивает его.
И тут, со стороны, Падме приметила какое-то движение. В скалах над Анакином двигалась белая броня, и из дырки выглянуло дуло бластера. Она тихо выругалась, встав на колено и целясь. Она оперла бластер на локоть, придерживая левой рукой правое плечо, чтоб обеспечить хороший упор, и прицеливалась всего секунду. Ее бластер запел, в стремительной последовательности выпуская четыре луча.
Она не теряла время и не смотрела, попала ли. Поправив прицел и чуть сместившись влево, она повторила свои действия, переместилась и выстрелила в третий раз.
Бластер, нацеленный на Анакина, внезапно провис, дуло опустилось и выскользнуло из орудийной люльки, со стуком упав всего в ярде за спиной Анакина. Тот развернулся с мечом наизготовку. Она увидела, как его взгляд нашел бластер и медленно поднялся, блестя благодарностью и восхищением, и встретил ее взгляд. Он приподнял световой меч, отдавая ей честь, на что она подняла бластер, и снова повернулся к своему пленнику.
Падме изменила местоположение и продолжала выискивать признаки противников. Она никого не обнаружила, и адреналин боя начал спадать. У нее ослабели колени, и она не стала бороться с этим чувством, обмякая и опираясь спиной на отвесную скалу, запрокинув голову и закрыв глаза. Ее сознание залил образ солдата-клона, целящегося в спину Анакину, и вернулось чувство холода, которое она в тот момент проигнорировала.
Она мгновенно распознала его. Страх. Но страх не за себя – она уже много лет по-настоящему не боялась за свою жизнь и здоровье. Это был скручивающий кишки, вырывающий сердце, сжимающий горло страх за другого человека. За любимого. Она подтянула колени к груди и уткнулась в них лбом. Она влюбилась; в тот миг, когда она могла потерять его, она поняла это. Отчетливо поняла, что он стал значить для нее, и почему.
Будь он проклят, злобно подумала она. Я отлично справлялась сама по себе, почему сейчас? Почему он? Ответ был несложным, хотя она не хотела признать это. Почему он? Потому что он не дает тебе победить. Потому что он бросает тебе вызов – стать лучше, чем ты есть. Потому что он понимает, что значит бросить все, что тебе дорого, дабы преследовать высший идеал. Она испустила дрожащий вздох, открывая глаза. На нее уставилась ткань штанов. Ты любишь его потому, что он тебя принимает – вместе со всеми недостатками.
Вот так. Простая, неприукрашенная правда; и какое ему до того дело. Несмотря на возложенную на джедая обязанность найти пару каждому из их ребят, она в высшей степени сомневалась, что хоть один из них способен любить женщину, как жену.
Помоги ей Сила; она к этому-то и стремилась.
- Вы ранены, капитан?
Она вскинула голову, встретила тревожный взгляд голубых глаз Скайуокера, прочувствовав его до кончиков пальцев ног. Она на миг закрыла глаза, собираясь с силами, чтобы смотреть на него, не выдавая сокровенных желаний. Когда она снова открыла глаза, он оказался ближе, его брови сошлись в выражении тревоги, которое она не смогла полностью прочесть, будучи сама взбудоражена до глубины души.
- Я цела, Скайуокер. Я думала, у вас, джедаев, обязано быть чувство опасности или как оно называется.
Он какое-то мгновение рассматривал ее, и его губы сложились в сексуальную полуулыбку.
- Спасибо, что прикрыли со спины, Падме.
Его искренность, как ничто иное, обезоружила ее, и вдруг из ее глаз хлынули унизительные слезы. Она не плакала почти десять лет, и вот она разревелась из-за какого-то там «спасибо». Но взгляд Анакина не отрывался от нее, не осуждал ее за слабость. Он принимал, поощрял, и его рука открылась ей ладонью вперед. Предложение утешить без слов, если она того захочет.
Да, ей хотелось. Хоть раз. Она потянулась к нему дрожащей рукой, его образ плыл у нее перед глазами. Его пожатие было твердым, теплым, понимающим. Сама того не осознавая, она вдруг оказалась в его объятиях. Его руки обхватили ее, укрыли, порождая чувство защищенности, безопасности и заботы. Такое чуждое чувство, что она едва не отшатнулась.
Но он ее не выпустил. Ее лицо нежно уткнулось ему в плечо, и по щекам текли горячие слезы. Она не хныкала, не икала и не хлюпала носом, она просто лежала, и реки воды пропитывали ткань его рубахи. Его рука нежно гладила ее волосы, безмолвное утешение, говорящее больше, чем любые слова.
Она чувствовала себя лелеемой, желанной и, прежде всего, любимой.
Уткнувшись ему в плечо, она закрыла глаза и обвила его руками, в первый раз начиная верить, что Бэррис, наверно, была права, а ее собственные выводы ошибочны. Возможно, он мог научиться любить женщину, как жену, отдавая ей себя столь же всецело, как до этого – учению джедаев. Она оттолкнула эти мысли, как бы они ни были приятны, и просто сосредоточилась на ощущении и запахе его тела. На радости, что он в ее объятиях после такого кошмара.
Он не мешал ей плакать, а Падме позволяла ему поддерживать себя. Она впитывала его силы, слезы дарили ей облегчение. Усталая, она не протестовала, когда, второй раз за день, он схватил ее в охапку и встал, с помощью Силы спрыгнув с каменного балкона обратно в ущелье.
Когда они ударились обземь, он молча отпустил ее, словно чувствуя, что его утешения больше не требуются, и пошел собирать свои пожитки. Падме была благодарна, поскольку она редко когда чувствовала себя столь ранимой – после того, как вырезали ее родных. Она нацепила рюкзак, подтянула лямки на плечах, борясь с тупой болью в груди.
Анакин оставит ее, когда их задание подойдет к концу? Она просто открывается новой боли в сердце, подпуская его ближе? Она ожесточилась в ответ на боль, причиненную этими вопросами, размазывая по лицу следы слез. Она надеялась, что нет - но если так и произойдет, то она выживет.
Ее былое решение отпустить его само собой растаяло, и она молча поклялась, что если он все еще хочет ее, то и она его хочет. Хочет испытать все восторги близости с ним, даже если все кончится с прибытием на «Небесный» и получением следующего задания. Даже если ненадолго.
Если она в любом случае потеряет его, значит, она безо всякого сожаления насладится оставшимся ей временем.
Глава 14На следующее утро они дошли до суубатара, который тихо спал в пещерке, где его оставила Падме. В последние дни пути проводник-гвурран куда-то запропастился. Она не припоминала, чтоб он после драки с клонами попадался ей на глаза, но это не особо ее удивляло. Гвурранам лучше удавалось прятаться, чем сражаться, и драка, видимо, отпугнула его.
Анакин объяснил, зачем понадобилось оставить в живых единственного уцелевшего солдата – он выудил сведения, что клоны прибыли по приказу расстрелять его вместе со всеми спутниками, как только они появятся из каньонов. Бэррис не упоминалась, просто ожидалось, что он найдет и выдаст остальных джедаев.
Ему не нравилось, что его используют как приманку, да и никто из них не знал, как их выслеживали, но Падме подозревала предательство. Мало кто знал, что они находятся здесь, и они ни с кем не выходили на связь, следовательно, таким путем не могли выдать себя. Вероятность, что клоны навскидку выбрали Анакина и им так повезло, была настолько ничтожной, что стремилась к нулю. Даже если ими руководил новоявленный темный владыка-ситх.
Падме мысленно пересчитывала людей, знающих об их задании. Джедаев, чувствуется, можно благополучно не учитывать. Они пытались спасти собственный орден, и если бы они стояли за провальной засадой, они бы также знали и про Бэррис. А клоны – нет.
Что означает: либо кто-то здешний прислал донос, либо их выслеживали. Или, скорее, их выследили по суубатару. В противном случае клоны бы погнались за ними по каньонам и были бы в курсе, что под поверхностью ветреной планеты прячутся еще два джедая.
Падме вошла в пещеру и осторожно приблизилась к спящему суубатару, рассматривая здоровую шкуру. Запас еды для скотины прибавился – она подозревала, что стараниями гвурранов – и он, похоже, был готов к езде. Она мягким голосом разбудила его, сунув руку ему под нос, чтобы напомнить свой запах.
Он немедленно успокоился, позволив ей взнуздать и оседлать его. Суубатар был послушным, что говорило о том, что его никто не трогал, и без помех подчинялся ей. Наконец она вывела скотину из пещеры к ожидавшему ее Скайуокеру.
Он стоял к ней спиной, сканируя округу на предмет признаков опасности. Его плечи напряглись, и она знала, что он обвиняет себя за то, что вчера думал, будто они в безопасности. Если бы он больше внимания обращал на округу, он ни за что бы не упустил данные Силой предупреждения об опасности. А вместо этого он безжалостно ее дразнил.
Пошло ему на пользу.
- Я как-то вот сомневаюсь, что здесь устроили засаду, Скайуокер.
- А я сомневался, что они умудрятся нас догнать, капитан, и смотрите, во что мы вчера вляпались.
- Как плечо?
Он пожал плечами, наконец поворачиваясь к ней.
- Переживу.
Она изогнула бровь.
- Вдруг стали стоиком, джедай?
Его улыбка была зловещей.
- Я просто вспоминаю вашу боязнь крови. Было бы непрактично довести вас до обморока перед долгой поездкой.
Падме выронила поводья суубатара и схватила его за плечо. Он скривился, пытаясь вырваться, но она крепко держала его, под определенным ракурсом выведя его из равновесия, и свалила навзничь, перекинув через бедро. Он растянулся, при ударе об землю выдыхая с шипением боли. Падме не дала ему встать. Она пригвоздила его, раздвинув ему бедра и прижав его бицепсы. Со сверкающими глазами она смотрела на него.
- Не время быть мачо, мастер-джедай. Надо удостовериться, что рана не повредит вашей выносливости, когда мы покинем укрытие под этими скалами.
- Укрытие? Мы вчера наткнулись на засаду.
- А скалы спасли нам жизнь, - резко возразила она. – Будь у них мозги, они бы подстерегли нас в чистом поле, где негде спрятаться, на выдохшейся скотине. А они не подстерегли. Радуйтесь, Скайуокер, а не занимайтесь самоедством. Если мы выберемся из этих каньонов, и нас не пристрелят, мы до самого города будем ехать по равнине. Если, конечно, вам не нравится грызть себя.
Он затих под ней, выражение лица было угрюмым.
- Вы эксперт, капитан, что скажете?
- Мы выбрались живыми, Скайуокер. Это уже нечто. – Она расслабила хватку, уселась на его бедра и выпустила его руки. Он приподнялся на локтях, словно не желая терять зрительный контакт. – Дайте-ка мне осмотреть ваше плечо, а потом вам надо будет вернуть жизнерадостное расположение духа. Никто серьезно не пострадал, а могло быть намного хуже.
- Как это?
Он дернул ногами, молча намекая, что ей не мешало бы слезть, но она не отодвинулась, просто переместилась назад, пригвоздив его ноги к земле.
- С нами могла бы быть пара человек, с которыми ваш маленький трюк был бы не просто нежелательным, но еще и безрассудным и опасным. – Ее лицо озарила плутоватая улыбка. – И все-таки я скажу, что мы справились, несмотря на ваше ранение.
- Вы никогда не были оптимисткой, капитан, - сухо сказал он. – И у меня затекли ноги. Вы не против?..
- Самоустраниться, когда я вас уложила, как хочу? – Она озорно сверкнула глазами, чувствуя перемену в нем. – Ну уж нет, я так не сглуплю.
- Не сглупите? Я хочу завтра быть в состоянии идти пешком.
- Будете, если сделаем все по-моему.
В его глазах что-то пробудилось, пламя желания, разгоревшегося так внезапно и стремительно, что у нее перехватило дыхание. Он не мог прикоснуться к ней, потому что она всем своим весом давила на его локти, но он снова двинул ногами, свернув голову в сторону.
- Думаю, завтра не только я не смогу идти, капитан. Пари держу, что и вы тоже.
Она нагнулась, почти касаясь его губ, и обеими руками оперлась на его грудь.
- Люблю пари, мастер-джедай, но по-моему, пари против правил ордена джедаев.
Он мотнул головой – словно пытаясь дотянуться до нее и поцеловать, но она увернулась. Он гортанно зарычал.
- Только против тех, которые мы с вами сами устанавливаем, капитан.
Она низко нагнулась, и ее позабавило, что на этот раз отодвинулся он, оттягивая неизбежное, и при этом ее грудь коснулась его груди.
- Назовите ваши условия.
- Если я выиграю, вы поможете мне выследить всех остальных джедаев.
Она изогнула бровь.
- Вы представляете себе долгое возвращение на корабль?
Он воззрился на нее, выражение его лица было серьезным.
Она мягко засмеялась, снимая его с крючка.
- А если выиграю я?
- Можете делать со мной что хотите, капитан.
- О, у меня есть планы, Скайуокер. У меня есть планы.
Ее губы опустились на его губы в жадном, выедающем душу поцелуе, столь собственническом, будто она опалила его раскаленным железом. В ту же секунду выскочил кончик ее языка, обводя кромку его губ и не оставляя ему выбора, отвечать или нет.
И он ответил.
Его губы открылись ей, а ее руки оторвались от земли и коснулись его груди. Звук рвущейся ткани почти полностью заглушила неистовая пульсация крови в ушах и всепоглощающее пламя страсти, певшей в ее венах. Его ответ был пылким и несдержанным; мужчина, доведенный до краю, внезапно погрузившийся в то, чего желал.
Мир перевернулся, и она закрыла глаза, едва осознавая, что Анакин снова отклонился назад, а ее пальцы нащупали плоть под его туникой. Его руки остановили ее, поймав ее за запястья и отведя их, но тут же разжались и одним движением стянули с нее рубашку.
Она выдохнула ему в рот, когда его руки коснулись ее голой кожи, изгибаясь при ощущении, как его загрубелые пальцы захватнически скользят по ее позвоночнику и ныряют под брюки.
Внятные мысли исчезли, и она погрузилась в поток ощущений, опалявших ее тело. Она не боролась с ними, даже не пыталась, просто сосредоточилась на нем. Почувствовав дрожь в его руках и неистовые удары его сердца, она утратила последние остатки контроля.
Вместе они достигли звезд.
----------
Чуть спустя Падме подняла голову, и ее губы тронула довольная улыбка. Оперевшись на руку, она следила за ним. Глаза Анакина были все еще закрыты, волосы прилипли ко вспотевшему лбу, и она отбросила назад его челку. У него сбилось дыхание, и через секунду он открыл глаза.
Голубые встретились с карими, и Падме приподняла бровь.
- Это тупик, правда?
Он тихо хихикнул.
- Не знаю, Падме, правда ли.
- Сейчас сможете идти, мастер-джедай?
- А вы?
Она села и потянулась, не стыдясь своей наготы, сверкнув зубастенькой улыбкой.
- Не хотелось бы.
- И мне. – Он поймал ее за талию, уложил к себе на грудь, легко поцеловал в нос. – Похоже, ты не будешь называть меня Анакином, да?
Ее улыбка погасла.
- Вам это так важно?
Его губы дрогнули.
– Тебе бы понравилось, если б тебя все время называли Наберрие, Падме?
- Если бы вы называли?
Он кивнул.
Она скрестила руки, прижимаясь к его груди, села почти нос к носу с ним, взгляд серьезный.
- У меня красивое имя и звание, которое вам, похоже, нравится. К тому же, - ее озорная улыбка вернулась. – Мне нравится помыкать вами. Зовите меня капитаном, Скайуокер, вы так сексуально это выговариваете.
Он перекатился, схватил ее за руки и прижал их к земле, пригвождая ее и прижимаясь к ней. Он нагнулся:
- Зови меня по имени, Падме.
Она изогнула бровь, дернув руками и тем самым проверяя силу его хватки – на случай, если ей понадобится вывернуться.
- Зачем?
Он коснулся губами ее подбородка, прикусывая изящно очерченную косточку и приближаясь к ее уху.
- Потому что я хочу. Думаю, с этих пор можно.
Она запрокинула голову, наслаждаясь его ласками.
- А если я не буду?
Его губы остановились у ее уха, и его дыхание вызвало у нее новую дрожь желания, прошедшую по позвоночнику.
- Обещаю пытать, пока не назовешь.
- Вряд ли это пытки.
- Пока нет.
Она полуприкрыла глаза, когда он нежно куснул ее в мочку уха, чуть посасывая.
- По-мо… по-моему, не время, Скайуокер.
- А?
Она вывернулась из его рук и оттолкнула его. Анакин уселся на пятки, повторяя ее предыдущую позу. Падме села, не удержавшись и ущипнув мощное тело, рассевшееся перед ней.
- Мы посреди вражеской территории, - она нагнула голову и провела линию языком. – И возможно, приближаемся к засаде.
Анакин взял ее за плечи и усадил прямо, отыскав ее взгляд.
- А ты отказываешься обращаться ко мне по имени.
- Девушка использует последние средства защиты, Скайуокер. Вставайте; надо двигаться. – Она толкнула его в грудь и погрозила ему пальцем. – В смысле, вставайте на ноги.
В его ухмылке была сама невинность.
- Я что-то сказал?
Она усмехнулась, взгляд был проницательным.
- Трудно скрываться за ангельским выражением, когда вас выдает собственное тело, мастер-джедай.
Он покраснел и стал одеваться, и она занялась тем же. Они молча оделись, Падме наблюдала, как он скрывает дюйм за дюймом роскошного тела, злобно признавая, что ее воображение не отдало ему должного. Он натягивал рубаху, когда яркие красные следы на его плече напомнили ей, как они дошли до того, что произошло.
- Постойте-ка, Скайуокер.
- Время поджимает, или как вы там утверждали, капитан. – Он продолжал одеваться, и она бросила свою рубаху и подошла к нему, отогнув рваную ткань с плеча и обнажая бластерную рану, выступавшую за пределы бактового пластыря.
- Не до такой степени, что я не успею подлечить ваши раны.
- Точно помню, как вы говорили, что вы не доктор.
- Слава Силе. – Она жестом велела ему сесть, и, одетая только в штаны и лифчик, вынула из рюкзака большую аптечку. – Будь я доктором, я бы запретила вам ездить на суубатаре, несмотря на обстоятельства, дня так на два.
- Даже если мы можем погибнуть из-за задержки?
- Разве что от перенапряга, - ее улыбка была волчьей. – Сомневаюсь, что у клонов столько отрядов, занятых выслеживанием одного-единственного джедая, неважно, сколь могущественного. Они выберут одно место, самое подходящее, и попробуют застать нас врасплох. А сейчас сидите смирно, а я промою.
Морщась от ее грубости, он подчинился. Через несколько минут он признал, что жжение стало спадать.
- Так вы предлагаете поискать другой путь из гор.
- Вроде того. – Она нагнулась, осмотрела очищенную рану и довольно кивнула. Ее взгляд перешел на его руку, нашарившую ее талию. – Если вы не прекратите двигаться в этом направлении, Скайуокер, мы не скоро выберемся с этого плато.
Он убрал руку, и она налепила на рану последний крупный бактовый бинт и отошла.
- Хорошо выглядите, Падме.
- А?
Он кивнул.
- Укус у вас на шее так выделяется.
Ее рука в ужасе метнулась к шее.
- Вы меня заклеймили?
Ответом стала наглая улыбка, и Анакин стал застегивать рубаху.
- Мужчина тоже делает то, что должен, капитан. – Падме открыла рот, но он продолжал. – Вы бы оделись, если хотите выйти до полудня. Как бы мне ни нравилось зрелище, я бы не хотел, чтоб клоны увидели вас в… дезабилье.
- Не ваше дело, может, я хочу, чтоб они увидели меня в майке и трусах. Вам не приходит в голову, что мы их таким образом отвлечем и преспокойно пройдем мимо?
- Или нарвемся на выстрелы.
Она резко натянула рубаху, тихо злобствуя. Какая разница, хорош ли он в койке, хоть она отчасти и испытывала послевкусие, но она своими руками его прирежет, когда приключения закончатся. За высокомерные, наглые, шовинистические вяки!
- Падме.
- Что?
Он улыбнулся в ответ на ее резкий тон.
- Мужчина всеми силами защищает свое.
Она замерла, а он отвернулся, удостовериваясь, что суубатар взнуздан и в состоянии нести двоих. Ее губы растянулись в вынужденной улыбке. Будь он проклят за то, что так и выбивает у нее почву из-под ног. Будь он проклят за то, что выглядит, как бронзовая статуя божества, и будь он проклят за то, что знает, какими словами умерить ее гнев.
Но, несмотря на охлаждение, в ней расползлось чувство неловкости. Она не солгала, когда рассказывала ему о своем прошлом. Или предупреждала его держаться подальше. Она не солгала, когда сказала ему, что все дорогие ей люди гибнут. А сейчас, когда он проник ей в душу, она отчасти была испугана, и осталось только размышлять, не оставит ли ее опять одну следующий бластерный выстрел.
----------
С самоуничижительной улыбкой Падме устроилась поудобнее на коленях Анакина. Ход суубатара был таким, что или вы приноровитесь к легкой, ровной поступи, или будете сопротивляться – и вас будет трясти, как мешок зерна. В одиночку сидеть на суубатаре было нетрудно. А сидение на коленях у мужчины, которого она только что близко узнала, верхом на суубатаре, придавало всецело новое значение выражению «самоистязание».
- Проблемы, Падме?
И он называл ее по имени, таким густым, сексуальным голосом, от которого она в душе таяла. Ей хотелось, чтоб он по-прежнему называл ее капитаном.
- Устраиваюсь поудобнее, Скайуокер. – Она бросила на него взгляд через плечо. – Может, и вам попытаться поменять позу, чтоб мне стало удобней.
Его руки сильнее сжали ее.
- Расслабьтесь и приспособьтесь к его ходу, что за проблемы.
Проблемы? Он хочет поговорить о проблемах? Она засмеялась, поморщившись от его резкости.
- У нас хватает проблем, мастер-джедай. Я не создаю новых.
Он ответил озорной улыбкой и подмигнул.
- Не все нужно создавать, кое-что происходит естественным образом.
Ее взгляд стал сварливым.
- Покатите назад, если не можете себя сдерживать.
- А я-то думал, ваша цель была сломить мою сдержанность. – Он драматически вздохнул. – Вы уж определитесь, капитан.
- Сдержанность бывает полезной. Вот, например, сейчас сдержанность с вашей стороны намного улучшит поездку.
- Для кого? – В его словах сочилось веселье. – Для вас? Хоть раз за все путешествие признались, что вам неудобно.
- Я вас предупреждаю, Скайуокер…
- Предупреждайте, как хотите, пылкая моя красотка, вам это не поможет.
У нее подпрыгнуло сердце – суубатар прыгнул с нижнего отрога на более высокую сторону каменистой расщелины, возвращаясь назад к выходу из каньонов. Руки Анакина сильнее сжали ее талию, и она почувствовала, что его губы касаются основания ее шеи, но тут животное выпрямилось, и она приняла прежнюю позу.
- От вас никакого толку.
- А надо?
Его слова сочились невинностью, и ей страшно захотелось повернуться и нокаутировать его.
- Я так думала, но, похоже, вы хотите все усложнить. Неужели в отместку за то, что я не зову вас по имени?
- Джедаи выше столь мелочных действий.
Она фыркнула.
- А я королева Тида!
Анакин сжал ее талию и потянул назад, она потеряла равновесие и рухнула к нему на колени при следующем прыжке суубатара. Он вращал глазами, словно заверяя, что не виноват, хотя его твердые руки удерживали ее от падения.
- Ну, ваше величество, хотите получить урок верховой езды?
Бровь рефлексивно приподнялась.
- Верховой езды, мастер-джедай? Непохоже, что вы хоть что-то о ней знаете.
Он удобно усадил ее к себе на колени, прижав к себе, так что ей не осталось выбора, и она обвилась вокруг него.
- Думаю, королевушка, тут плотно сижу в седле один я.
- А я не говорила о седлах.
Он закрыл ей рот поцелуем.
- Соблазнительница.
- Как будто вам еще что-то от меня нужно.
- Абсолютно все нужно, - легко отозвался он. – Но мы приближаемся к выходу из каньонов, и как бы мне ни нравилось обмениваться с вами двусмысленностями, надо думать о том, что мы можем попасть в засаду.
Она мягко засмеялась, водя носом по его шее.
- Если вы настаиваете. Но именно благодаря вам мы оказались в этом положении.
- Точнее, с моей помощью.
- М-м-м-м…
- Падме! – Он поймал ее за руку, скользнувшую вниз по его груди. – Не время и не место, капитан.
- Напротив, мастер-джедай. Я всегда в настроении перед дракой.
- И после, - он сжал ее руку. – Сосредоточьтесь, Падме, пожалуйста.
Она выдернула руку.
- Отлично, испортили мне настроение. Когда мы будем подыхать в траве, не говорите, что вы жалеете только о том, что не в состоянии получить удовольствие – ведь такой подходящий момент выдался.
Анакин не ответил. Суубатар сделал последний прыжок на высокий отрог, и она снова шлепнулась ему на грудь. Под ними расстилалась огромная панорама плато, долин и равнин этой планеты, иссеченной ветрами. На север, там, откуда они вошли в каньоны, на белой броне устраивающих засаду солдат-клонов поблескивало солнышко.
- Я смотрю, у них совсем мало людей, - Падме вынула из кармана куртки макробинокль и настроила его на клонов. – Я думала, их намного больше. Наверно, они конфисковали мой корабль и оставили на нем оперативную группу.
- Попробуйте думать позитивно, капитан, - сухо отозвался Анакин. – Вы были бы намного приятнее в общении.
- Мне не платят за приятность в общении, Скайуокер. Мне платят за то, что я защищаю вашу шкуру. Рассчитывать на худшее означает, что если из двух зол случится меньшее, то мы скорее выберемся живыми.
- А если большее?
Ее губы дрогнули.
- Хуже не бывает. К тому же вы не хотите знать, что я считаю наихудшим.
- То бишь бросите меня?
Она мягко хихикнула, покосясь на него.
- Бросить вас, мастер-джедай? Только что выяснив, насколько вы полезны? С чего бы это? – Она снова переключилась на солдат. – Я насчитала четыре БТРа для ЛС, три оборудованных в инженерном отношении позиции, и четыре роты клонов.
- Нам стоило менять направление.
- Только если у тех, кто ждет нас в космопорту, меньше огневой мощи. – Она сунула макробинокль в карман. – Давайте не будем тянуть время, а то они нас засекут своими сенсорами. Чем дальше от них разобъем лагерь, тем лучше.
- Я вырос в пустыне, капитан, я в курсе, что значит расстояние.
Она рухнула на него при прыжке суубатара вниз с утеса. Он приземлился на травянистое плато. Падме чуть не проглотила язык, когда скотина ударилась об землю, и ее длинные, ловкие лапы загалопировали по земле. От неровной поступи животного у нее стучали зубы, пока Анакин не прижал ее к груди.
Через несколько минут она смогла приноровиться к поступи суубатара, и наконец головокружение утихло. Суубатар, поводья которого Анакин отпустил, скакал с такой прытью, что равнины и расщелины горной цепи стремительно проносились мимо. Анакин мудро выбирал дорогу, и пики между караулящими солдатами и суубатаром будут скрывать их присутствие, пока они не выйдут из пределов досягаемости сенсоров.
Уверенная, что пока у Анакина все под контролем, Падме задумалась о космопорте и сложностях, с которыми они столкнутся, изымая «Небесный» из-под ареста. Поскольку, если император знает, что они здесь, он также знает – или подозревает – на каком корабле они прибыли. А это значит, что скоро начнется самая трудная часть их путешествия.
От города их отделяют два дня пути, даже на перегруженном суубатаре, и как только они приедут, их жизнь станет более чем сложной.
Падме подавила улыбку. Только стоя на краю гибели, можно отвлечься от собственных гормонов – или вызвать их прилив. На данный момент она сосредоточится на бегстве с планеты.
Глава 15Дни пути стали бессобытийными, а вот ночи – страстными.
Падме с удовольствием констатировала, что Анакин – полный энтузиазма и неутомимый любовник, чье мастерство было равным его уверенности. Он вызывал в ней непредставимую реакцию. К ее удивлению, их свидания не умерили ее аппетита, и этот голод только возрос, а не уменьшился.
Это была свежая замена по сравнению с ее предыдущими мужчинами.
В свою очередь, Анакин, более не сдерживаемый ею, смог снова сосредоточиться. Внимательный и нежный по ночам, он прощупывал всю округу на предмет опасности, а днем сосредотачивался токмо на деле.
Падме сама себе удивлялась, следуя его руководству, не распуская руки, хоть и продолжала изводить его. Похоже, ему не меньше, чем ей, нравилось обмениваться двусмысленностями, словно молниеносно перебрасывая мяч.
Когда их это утомляло, им оставалось только сидеть вместе на спине суубатара – они не потрудились потратить время на ловлю второго – и молча наслаждаться тишиной и обществом друг друга. Тишиной, которая была столь же вызывающей, как и их разговоры, так что тишина редко затягивалась.
На вторую ночь они разбили лагерь у места нападения шанов, и по взгляду Анакина Падме поняла, что он вспоминает ту ночь. Она намеренно дразнила его, когда лагерь возвели, наслаждаясь незлым смехом с его стороны, пока он наконец не подавил ее протест поцелуями. Под лунным светом они закончили начатое в реке, куда забрались помыться, и начали процесс сначала.
Шаны благополучно не высовывались, и Падме крепко спала в объятиях Анакина. Она не знала, как напряженно он вслушивался в ночь, и что он несколько раз отходил и проверял весь лагерь, высматривая преследователей.
На следующее утро она встала хорошо отдохнувшей, и, обнаружив его спящим, стала по-своему его будить. Он не возражал, просто поддался ее ласкам и позволил ей взять на себя инициативу. Что она сделала от всего сердца.
Пока они не убрали лагерь и не влезли на суубатара, всего в нескольких часах пути до окраины города, Падме не подняла тему, которую они старались избегать, исследуя друг друга.
- Наверняка у вас нет запасного плана на случай, если мой корабль арестован беспричинно, мастер-джедай?
- Это вы у нас тактик, - легко откликнулся он. – Я решил предоставить вам планирование.
- А вы импровизатор, да?
Он бросил на нее горячий взгляд.
- Доныне вас это устраивало.
- Если вы думаете, что я покраснею, как школярка, Скайуокер, то я вас жутко разочарую.
- Ах, но я знаю, как вогнать вас в краску, Падме, и я знаю, как вогнать в краску вас всю, целиком.
Она усмехнулась.
- Зря старались, джедай. К тому же, не только я краснею от ушей до… - ее взгляд выразительно опустился, - пальцев ног. А вы легче краснеете, чем я.
- Туше, капитан.
- Давайте потом. – Она снова вернулась к предстоящему делу. – Сейчас нам надо сосредоточиться на том, как мы с вами проникнем за стены города и доберемся до космопорта незамеченными, не задержанными и не убитыми. Вы еще приберегаете какие-нибудь приемчики, Скайуокер?
- Есть кое-что. Думал насчет Силовой маскировки.
- Силовой маскировки? – Падме не скрыла скепсиса. – Хохмите.
- При моих навыках это относительно просто. Только ее сложно поддерживать, когда тот, кто на вас смотрит, может знать об обмане.
- В таком случае обойдемся. Мне меньше всего нужно, чтобы тот, кто не должен меня узнать, поймал меня врасплох. – Она покачала головой. – Прием неплох, но не покатит. Что еще?
- Могу использовать тот же прием, что в каньоне.
- Когда подъедем, может пригодиться. А как будем проникать в город?
- Вы местная, Падме. Сами как думаете?
Она усмехнулась.
- Признаете, что мы, контрабандисты, полезные люди, мастер-джедай?
- Я всегда знал, что от вас есть толк, капитан, - уверенно заявил он. – Просто не ожидал, что вы так многогранны.
Она подавила смешок.
- Вы меня так и не раскусили, любовничек. Признайте, я все еще загадка для вас.
- Та, которой я всецело наслаждаюсь.
Она ухмыльнулась в ответ на завуалированный комплимент.
- Спасибо. Взаимно. Ну ладно, я проведу нас в город; у меня есть связи, которые я раньше для этого использовала. Вот они нам и пригодятся.
- Для этого? – весело переспросил Анакин. – За вами тоже гнались клоны по приказу гнусного начальства?
- Подобная ситуация с местными племенами. Доверьтесь мне.
- Если я еще не доказал, Падме, что я вам доверяю, то уже ничем не докажу.
---------
Слова Анакина не выходили у нее из головы, пока она, пытаясь сосредоточиться, размышляла, как пробраться в город.
Но эти слова отдавались негромким эхом, что бы она ни делала и с кем бы ни говорила. Глядя в макробинокль, она видела его обиженное лицо. Прислушиваясь, нет ли погони, она слышала боль в его словах. Закрывая глаза, она чувствовала, как его слова рикошетом бьют по ней, как бластерный луч.
Она обидела его необдуманной фразой, которую бросала довольно-таки часто, и, признаться, вовсе не собиралась его обидеть.
- Что еще?
- Ничего. – Она уселась на склоне холма, за которым они прятались, и с отвращением кинула в него макробиноклем.
- Вы рассеянны.
Она кисло покосилась на него.
- Если и да, то из-за вас.
- Выбрали же вы времечко приклепаться ко мне, капитан, - съязвил он. – Хоть бы три недели назад, и сейчас бы вы не дулись.
- Вот вам было бы неудобно узнать про Кэррин. – Она запрокинула голову и посмотрела в небо, позволяя неугомонному ветру охладить ее раскрасневшиеся щеки. – Я из-за ваших слов, Скайуокер.
- Каких же?
- Насчет доверия и необходимости его доказать. – Она не смотрела на него, но почти физически чувствовала, как пристален его взгляд. – Вы не должны доказывать, сами знаете. Я знаю, что вы мне доверяете.
- Да ну, уже?
Она прищурила глаз.
- Я вам доверяю, точно так же, как и вы мне – как когда мы с вами прыгали.
Он усмехнулся.
- Далековато сигали, ведь со мной Сила.
- Именно. – Она наконец повернулась к нему и прямо встретила его взгляд. – В каньоне я разрешала вам шваркать меня, как мешок, и ни на миг не возражала.
- Я спасал нам жизни, я не думал, против вы или нет.
- Я не была против. И сейчас не против. Вот в чем дело.
- Что вам нравится, когда вами руководит мужчина, - нагло ухмыльнулся он. – И разными путями?
- Теми, на которые я не жалуюсь. – Ее взгляд был крайне серьезен. – Я пытаюсь завести серьезный разговор, мастер-джедай.
- Главная новость дня. – Он состроил гримасу «благородного рыцаря-джедая» и всецело обратил на нее внимание. – Прошу прощения, Падме.
Она долгую минуту изучала его черты и решила, что он серьезен.
- Вам не кажется странным, что провинциальная контрабандистка, которая по опыту никому не доверяет, без проблем доверяет свою жизнь джедаю?
- Вовсе нет. Мы очень надежные.
- Большинство джедаев – да. – Она с полуулыбкой ткнула его в грудь. – Вы к таковым не относитесь. Доказательство этому – Кэррин. И несмотря на это открытие, я все равно склонна вам доверять. Странное дело, да?
- Не странное. Наверно, вы только что поняли, как сильно хотите удержать меня.
- А может, я просто не хочу вас обидеть. – Она обернулась на суубатара и посмотрела в небо, определяя время. – Слушайте, Скайуокер, я просто пытаюсь извиниться. Я не хотела вас обидеть своими необдуманными словами. Если я вас обидела, то не нарочно, ясно?
- Просто самозащита, капитан?
Она пожала плечами, вынула из кармана датапад и разъем спутникового канала связи, но не ответила. У нее не осталось средств защиты от него. Просто он еще этого не знает.
---------
Как Падме и предупреждала, они забрались в город по полной антисанитарии.
По шею в сточных водах, они брели по подземным трубам в сторону водоочистной станции, а решетку на выходе поднял изнутри какой-то ее связной.
Молча приняв ее извинения, Анакин видел, как она несколько часов устанавливает связь со своими доверенными. Он не задавал ей вопросов, хотя наморщил нос от отвращения, когда она описала, откуда им придется проникнуть в город.
Канализационные стоки, примитивные, но рабочие, вели к главной водоочистной станции за городом, в которой они найдут убежище и без проблем проникнут в город. Ни один Злой Император, бывший джедай, не поверит, что мастер-джедай, особенно такой брезгливый, как мастер Скайуокер, даже рассмотрит возможность воспользоваться канализацией. Даже как последним выходом.
Но Падме не делала ставки на это. Она держала бластер над потоками фекалий, по опыту зная, что если погрузит его, то запах продержится неделями. За ней следовал Анакин, тоже держа световой меч над этой субстанцией, и они покрыли немалое расстояние.
Суубатар и снаряжение были спрятаны в долине неподалеку от города, откуда, по просьбе Падме, Халгар – если он еще жив – заберет скотину и продаст, оставив себе выручку. Несмотря на двойную ношу, он быстрее добрался до города, чем ожидалось, и Падме надеялась, что это добрый знак.
Пока что они продвигались вглубь густой грязи и завернули за угол, против течения. За углом, затененный в тусклом свете, оказался карниз, и Падме кивнула на него. Анакин ринулся к нему, первым достиг карниза и осторожно осмотрелся. Тогда, с мягким чмоканьем, он подтянулся из потока нечистот. За ним последовала Падме, приняв его руку и обхватив его за запястье, и он вытянул ее. Она сверкнула ему благодарной улыбкой и скрючилась у стены.
Осторожно заглянув за угол и помахав дулом бластера, она убедилась, что путь чист. Анакин беззвучно двинулся вперед, и даже подошвы его сапог не издавали негромкого хлюпанья, обычно сопровождавшего погружение в отстойник для сточных вод. Она почувствовала, что ее губы раздвигаются в восхищенной ухмылке. Этот человек был ловок.
Она дождалась, пока Анакин не дойдет до решетки, ведущей на следующий уровень, и бросилась вниз, к нему. Она встала на колени рядом с ним, оставляя на полу вязкие черно-коричневые следы, и заглянула во мрак. Через минуту она довольно кивнула и вернулась к стене.
Она нагнулась, не теряя бдительности, приблизила губы к его уху, чтобы звук не разнесся.
- Это клапан для сточных вод, а не для фекалий. Если нам повезет, примем душ и выйдем на уровень улицы.
Его ухмылка одобряла ее продуманный план. Сначала она собиралась взятками проложить себе путь по станции, но выходов было мало, они были далеко, и в последнее время у нее не было выбора. Спутник-джедай со световым мечом – особенно мастер-джедай – в геометрической прогрессии увеличивает шансы. Она жестом попросила его включить меч и рубанула рукой по решетке.
Анакин так и сделал, прорезав прутья под таким углом, что, пройдя вовнутрь, их можно было воссоединить.
Падме отвязала с пояса канат, относившийся к немногочисленному снаряжению, который она взяла с собой, и, обвязав его вокруг пояса, нырнула вовнутрь. Уже изнутри она с удивившей его ловкостью вцепилась в решетку и ухмыльнулась, жестом подзывая его.
Он так и сделал, восстановил решетку и поднял глаза, осматриваясь.
Падме не заморачивалась. Она знала схему; под землей располагались три уровня поворотов и переходов, которые придется преодолеть по пути на свободу. Она взобралась по решетке, остановилась наверху и пристально глянула на него.
Анакин последовал за ней и, с проворством, показавшимся ей невообразимым, изящно поднял в воздух световой меч и прорезал в стене щели по размеру рук. Он продолжал наносить надрезы, пока меч не дошел до первого туннеля, и тогда деактивировал его и призвал в руку. Он прицепил его к поясу и уверенно полез по стене.
За ним лезла Падме, размышляя, как далеко по открытым туннелям разнесется звук светового меча.
Она была приятно удивлена, достигнув поперечного профиля и обнаружив, что их никто не ждет. Оба подтянулись и выбрались в чуть наклонный проход. Анакин сгорбился, чтоб не стукнуться головой, и она сверкнула ему улыбкой и двинулась в путь, снова впереди. Она скорее чувствовала, чем слышала, что он следует за ней, осторожно ставя ноги на скользкий пол.
Они спешили вверх по наклонному водопротоку, Падме чувствовала, как волосы на затылке встают дыбом – не от ощущения, что за ней наблюдают, а от того, что время истекало. Впереди нарастал глухой рев, и она ускорила шаг, следя за окоёмом туннеля и решеткой, отскочившей от него.
Она была всего в футе в стороне, когда поток, которого она ожидала и боялась, рухнул на нее и отшвырнул обратно в туннель.
Вокруг нее повсюду была вода, швыряя ее, как листок на ветру, сила течения тянула ее назад и вниз. Внезапный, резкий рывок за талию вышиб из легких остатки воздуха, и она рефлексивно вдохнула воду. Отплевываясь, давясь, ослепленная водой, угрожающей вырвать из нее жизнь, она барахталась и махала руками в поисках точки опоры. Чего-нибудь, за что можно уцепиться.
Вдруг чья-то рука схватила ее за пояс и выдернула из потока. Она закашлялась, выплевывая воду. Аккуратная рука растирала ей спину, поддерживая отяжелевшее тело, и она задыхалась, глотая воздух горящими легкими.
- Я знал, что вы хотели под душ, Падме. Я просто не ожидал, что вы зайдете под ним так далеко.
Она слабо засмеялась, выкашливая воду.
- Главное, не в жиже поплавала, Скайуокер. По крайней мере, я чистая.
- И снаружи, и внутри. Вам лучше?
Она кивнула, закрывая глаза и борясь со слабостью. Еле выжила. Если бы она не обвязалась канатом, ее бы утянуло на дно и вынесло из города в подземные реки. Она содрогнулась; еле выжила.
- Падме?
- Я цела. – Она открыла глаза и заставила себя встретить его взгляд, зайдя так далеко, что приняла его руку, и встала, опираясь на нее. – Просто дыхание перехватило.
- Вижу.
Он подмигнул ей, но, несмотря на тусклый свет, она видела, что в его голубых глазах прячется тревога.
- Где мы?
Анакин кивнул куда-то назад, и она обернулась, ухмыльнувшись при виде решетки. По другую сторону вода замедлилась и теперь текла струйкой.
- Хорошо быть джедаем.
- Иногда, - согласился он. – Думаю, успеем добраться до следующей решетки, если поспешим – не будем повторять последнюю часть, когда вы пошли поплавать.
- Я чистая; по-моему, хватит одного ныряния в день.
Он сжал ее плечо и снова забрался за решетку, послав световой меч вверх и начав вырезать опоры для рук.
Видя, что он отвлекся, она устало прислонилась к решетке, вне его поля зрения, и испустила прерывистый вздох. Еле выжила; еле-еле. Она стукнула кулаком по стене, тихо проклиная себя. Она выделывалась перед ним, пытаясь доказать, что кое в чем может превзойти его, и забыв о периодах между выбросами воды. Одни были хуже других, но если не держаться за решетку, тебя может легко смыть на глубину.
Дура, дура, дура!
Она оттолкнулась от стены, молча решив быть осторожнее. Мало толку выделываться перед Анакином, если они погибнут.
Глава 16Продолжался путь сквозь чрево города, Падме доверяла памяти вести ее в правильном направлении. С обостренными Силой инстинктами Анакина они проделали немалое расстояние и избежали прочих неудач.
Падме все еще не высохла, когда он наконец почувствовали, что в туннели проникает ветер, и она повернулась к нему лицом.
- Мы уже близко, Скайуокер. Сейчас узнаем, стоит ли информация тех денег, что я за нее отдала.
Он пригнулся. После того, как ее окатило, Анакин тоже решил окунуться, и запах фекалий, пропитавший их, почти исчез. Что, хотелось бы, должно было пойти им на пользу.
- Что дальше, капитан?
Она взглянула на него и снова посмотрела вверх, на этот раз прямо на решетку, которая была на крыше, и ткнула пальцем.
- Отсюда спускают воду. Надо туда пролезть. Если успеем, то нас не смоет.
- Вы немногого просите от усталого мастера-джедая, правда?
Она усмехнулась.
- Вам нужно отдохнуть?
- Только вместе с вами.
Бровь приподнялась.
- Какая-то недостойная личность не дает вам спать ночами, мастер-джедай?
У него растаял взгляд, и он вдруг притянул ее к себе, бедро к бедру, ее ноги оторвались от пола.
- Вовсе нет, капитан. Очень милая авантюристка вправляет мне мозги, сколько мне может стоить неосмотрительность.
Она подмигнула ему.
- Клянусь, туда не входит сшибание вас с ног.
- Фигурально выражаясь. – Его губы опустились на ее губы.
Через несколько жарких мгновений она неохотно отстранилась.
- Жалко вас разочаровывать, Скайуокер, но не время и не место выкаблучиваться. Если мы не поспешим, то нас смоет следующим потопом.
Он поставил ее наземь, в разжатии его рук ясно чувствовалась неохота. Его глаза многообещающе сверкали, и он нагнулся, ловя ее губы последним быстрым крепким поцелуем, после чего вернулся к делу.
- Просто украл каплю огонька, Падме, он будет мне светить.
Она шлепнула его, но он не уделил ей внимания, его световой меч уже летел вверх в шахту. Она прищурилась, переводя взгляд с рукоятки меча на талию Анакина, и обратно. Веревка, которой он обвязался, теперь была прикреплена к мечу, и с устрашающей скоростью взлетала вверх, к решетке.
Анакин поднял руку, быстро замедлив ее. Два мановения руки – и меч под углом прорезал люк в решетке. Меч выключился, и Падме потеряла его в темноте. Лицо Анакина было напряжено, рука выписывала сложный, непонятный пасс.
Через несколько напряженных минут световой меч вернулся ему в руку, обогнув веревку, которая все еще висела в темноте между ними, другим концом привязанная к Падме. Анакин вытер со лба пот и, без единого слова, прыгнул вверх и исчез в темноте. Веревка дернулась, заплясала у нее перед глазами, и Падме наконец поняла.
Он привязывал веревку к решетке.
Выделывался.
Она вынула из кармана куртки пилотские перчатки и натянула их, крепко ухватилась за веревку. Напряжение повысилось, когда она бросила провисшую часть на пол и встала на нее. Анакиново движение рывками выровнялось, и она почувствовала, что он стал быстрее взбираться по канату. Мысленно она отсчитывала минуты до следующего спуска воды.
Уже скоро.
Внезапно вес Анакина пропал с веревки, и она дернула за нее, проверяя ее надежность – что было смешно, поскольку Анакин весил больше нее, и она без проблем его выдержала – подпрыгнула и схватилась за канат. Она дюйм за дюймом стала продвигаться вверх, осторожно, стараясь двигаться плавно, боясь, что начнет качаться, как маятник, в центре шахты. Она разочарованно покачала головой; будь он проклят, джедаище – он что, не понимает, что было бы легче вскарабкаться по стене?
И тут, как будто ее мысли повлияли на него, веревка стала подтягиваться, и она сама стала подниматься быстрее. Еще один аккуратный рывок, она обвязала канат вокруг запястья, чтоб лучше держаться. По ней ударил ветер, ее скорость опять повысилась, она взбиралась, словно взлетала вверх по шахте. Ее губы растянулись в невольной ухмылке. Джедаи явно полезны, особенно этот.
Она пулей влетела в дырку, прорезанную в решетке, и из воздуха влетела прямо в руки Анакина. Звук вырезанного куска решетки, встающего обратно на место, был почти неслышным сквозь прочий шум. Шум! Она бросила взгляд вверх, чувствуя, что клапан начинает открываться.
- Скайуокер!
Анакин проследил за ее взглядом. Его световой меч блеснул, рассекая канат, привязывавший ее к решетке, и вмиг прыгнул прямо вверх, в клапан. Они прошли мимо скважины за какие-то секунды до того, как в нее обрушилась вода, залив им ноги, когда они выскакивали на чистое пространство. Анакин одной рукой схватился за карниз, окружавший поток, а за их спинами бурлила, низвергаясь, вода.
Падме, зажатая другой его рукой, смотрела на него со сварливым уважением.
- Вы точно знаете, как пробраться.
Его губы изогнулись в ухмылке, которая так ей нравилась.
- Все, чтобы впечатлить девушку моей мечты. И куда отсюда?
От его слов у нее дрогнуло сердце, но она оттолкнула это чувство. У них нет времени на глупости, если они хотят выбраться с планет живыми.
- Наверх.
- Держитесь; попробую нас подтянуть.
Падме обвила руками его шею, давая ему освободить другую руку. Он сместился, быстро раскачиваясь, поднял руку и схватился за карниз. И тут, к полному изумлению Падме, он подбросил оба тела одними только кончиками пальцев.
- Это же…
- Невозможно? – подмигнул он. – С Силой нет ничего невозможного. Я думал, вы уже привыкли к этой мысли.
- Как вы это делаете?
Он пожал и повращал плечами, выпрямляя истерзанные мышцы.
- Сила – мой союзник. Она дает мне возможность временно усилить мышцы.
- Это умеют все джедаи?
- Соответствующе обученные – да.
- О. – Она точно не знала, как воспринять именно эту подробность; она открывала много возможностей помимо того, что она только что увидела. Она рывком поднялась на ноги, оставив обдумывание этого факта на потом. – Пошли, мы почти у выхода.
- А вы уверены, что он выходит на космопорт?
Ее губы рассекла кривая улыбка.
- Вы сказали, что доверяете мне.
- В ущерб себе. – Он жестом пропустил ее вперед. – Вы меня до смерти доведете, сами-то понимаете?
Взгляд, который она бросила на него, был почти зловещим.
- Намереваюсь, мастер-джедай, но только когда будем на «Небесном», и там вы умрете от счастья.
Он поймал ее за руку, остановил и застал врасплох грубым поцелуем.
- Если я сегодня умру, Падме, я умру счастливым. Только вы не попадите в беду, ладно?
- Взаимно, Скайуокер. – Она вырвала руку, подавляя желания высказать ему свои чувства сейчас, до драки, которая их ждала. Если она скажет, с тем же успехом можно сказать, что она не надеется выжить, а она была намерена остаться в живых. – Пошли, надо выбираться.
Он не спорил, вообще не ответил, просто зашагал рядом с ней на выход.
----------
- Халгар.
Анозианец вздрогнул от шепота, чуть повернувшись в поисках того, кто его позвал.
Падме подавила улыбку, протянув руку из-за решетки, за которой они со Скайуокером сидели на корточках. Она поманила его жестом.
Халгар вертел головой, проверяя, не следуют ли за ним, и попятился, прислонившись к стене у решетки. Он осторожно следил за округой, и Падме одобрительно кивнула, хоть ему и не было видно.
- Я думал, вы погибли.
- Слухи весьма преувеличены. – Сухой ответ Падме не успокоил ее друга. – Как там мой корабль?
- Его хотят конфисковать. – Слова Халгара были тихими и отрывистыми. – Я сделал все, что мог, капитан Наберрие, но на эту солдатню взятки не действуют. Они настаивают, чтоб я подготовил корабль к конфискации.
- Тогда так и сделайте. – Падме бы засмеялась при виде недоверчивой физиономии Халгара, если б положение не было столь серьезным. – Просто скажите им, что сами его перевезете, а то капитан так разъярится, что куда там императору.
- Не могу. Если не подчинюсь, то я труп.
- Халгар.
- Мастер Скайуокер?
Гримаса заговорившего Анакина была еле видна Падме.
- Пойдите им навстречу. Я займусь спецназом, а вы должны доставить Падме на борт. Сможете?
- Думаю, да.
- Хорошо. Я не хочу прорубать себе дорогу и выводить судно из строя. Как Падме будет на борту, отдайте его им под арест, ясно?
Халгар кивнул, хотя, похоже, ничего не понял.
- А как же вы, мастер Скайуокер?
Ухмылка Анакина была не видна анозианцу, но его яростный ответ дошел.
- Устрою ей побег.
- Разве они не будут наготове?
- Я на то и рассчитываю. Где вы встретите Падме?
- В отделе удаленных платежей. – Халгар занервничал. – Через 15 минут.
- Договорились. Помните, неохотно подчиняйтесь; мы не хотим навлечь на вас неприятности.
- Да, сэр. Удачи. – Халгар отошел от решетки, окончательно прервав разговор.
Падме повернулась к Анакину.
- Вы понимаете, что его молчание дорого нам обойдется?
- Запишите на счет Бейла, или на мой. На чей-нибудь.
Ее ухмылка была волчьей.
- Если бы я брала все гонорары в той форме, в которой принимаю ваши, мой корабль бы никогда не оторвался от земли. Пошли, времени мало.
Они вернулись в туннели, Падме осмотрелась, удостовериваясь, что они на нужном месте, и вышла в направлении отдела удаленных платежей.
---------
За десять минут они докружили до нужного здания, наконец, остановились непосредственно под ним стоянкой, находившейся за ним. Падме позволила Анакину пустить в ход колдовство, прорезать крышу под нужным углом, чтоб вырезанный кусок впоследствии незаметно встал на место, и отшатнулась от поверхности, чтоб не был заметен его световой меч. Окончив работу, он выключил оружие и стер грязь с лица.
- Надо будет тщательно рассчитать время, - сообщила Падме. – Вы точно уловите мои сигналы?
- Силой.
Она закатила глаза.
- Через двадцать минут после ареста вы должны уже пристегиваться в кресле второго пилота.
- Вы выполняйте свою работу, а я справлюсь со своей. Будьте осторожны, Падме. Я не хочу потерять вас на этом отрезке пути.
- Потерять меня, мастер-джедай? – Она жеманно вздернула голову. – Мне все еще нужно рассчитаться с долгом и выполнить обещание. Я бы об этом и не мечтала. – Она повернулась, шагнула к вырезанной им дыре, но он удержал ее за руку. – Что-то еще?
Лицо Анакина горело страстным, нежным чувством.
- Еще одно.
Она изогнула бровь в молчаливом вопросе.
- Когда все закончится, капитан Наберрие, ваша фамилия будет Скайуокер.
Она сморгнула, второй раз застанная врасплох, и он не дал ей возвратить равновесие. Он прижал ее к себе и крепко поцеловал, а потом поставил на ноги и исчез во тьме туннелей.
Падме потрогала пылающие губы и проводила его потрясенным взглядом. Он спятил, если думает, что она выйдет за него замуж только потому, что он предложил! Однако, несмотря на его приказной тон, от этой мысли у нее приятно свело в животе. Жена Скайуокера. Образы, вызванные этой идеей, пустили ее сердце вскачь – и не в смятении!
Донесшийся сверху звук вернул ее в настоящее, и она встряхнулась, не без труда отбросив эту мысль и сосредотачиваясь на предстоящем задании. Она вслушалась и, задев спиной края прорезанной Анакином дыры, подтянулась вверх.
Затычка плотно села на место, и тут к ней откуда-то сверху просочился звук, будто что-то рвется, и затычка вытолкнулась из дыры. Падме быстро подползла на четвереньках и вернула ее на место. Она снова встала на место и, чуть повернувшись, незаметно слилась с общей поверхностью.
Она обернулась, наклонив голову, и прислушалась к звукам – ее явно кто-то услышал. Ничего. Она сделала перебежку и опустилась на колени у контейнера.
Доносилось негромкое эхо приближающихся шагов, и она вынула бластер из кобуры. Взведя курок, она выглянула из-за контейнера. Она тут же расслабилась.
Халгар. Вовремя.
Он смотрел на датапад, якобы изучая данные, но ей было видно, как мечется его взгляд, ища, не идут ли за ним. Она прочитала напряжение его плеч и подрагивание ноздрей; он пытался скрыть, что нервничает.
Она переползла к другому контейнеру, осматриваясь, не идут ли за ним. Халгар исчез в складском помещении, и Падме стала ждать. Она ждала назначенного времени встречи, подползая вперед и оставаясь вне поля зрения, пока не оказалась у двери, отделенной от нее только углом. Халгар, было видно, шагал внутри взад-вперед; ждал.
Протянулись двадцать минут, и он вышел из складского помещения, а она сделала свой ход. Быстро поднявшись, она приставила бластер к его затылку, зажала ему рот и резким рывком утянула в тень. Его придушенный возглас достиг только ее ушей, и он со стоном упал навзничь. Она обошла вокруг него, не отнимая руки от его рта, и улыбнулась, увидев облегчение на его лице. Она отпустила его, уверенная, что он будет вести себя тихо.
Халгар испустил прерывистый вздох.
- Я думал, это клоны.
- Когда в последний раз смотрела, их не было, - сухо отозвалась она. – Какой план.
- Я думал, у вас есть план.
Она пожала плечами, убрала бластер в кобуру и присела перед ним.
- У переднего люка поговорим.
- Это вы отгоните его под арест?
Падме ухмыльнулась.
- У вас еще лежит тот фальшивый паспорт, который я вам дала?
- По которому вы Найтвинг Клатт? Да, завалялся. А что?
- Найтвинг – это пилот, который поведет мой корабль. Несите его сюда. Я вас жду.
- А вы что будете делать?
Падме усмехнулась, постучала себя пальцем по лбу.
- Превращусь в Найтвинг. Побыстрее, Халгар, или они посадят какого-нибудь своего пилота и уведут мой корабль.
Он кивнул, неуклюже встал и мгновенно исчез.
Падме проверила, не следят ли за ним, и нырнула в складское помещение – поискать, что ей понадобится.
Глава 17- Найтвинг Клатт, - Падме со скучающим видом вручила солдату удостоверение личности, держа его двумя пальцами, как будто ей не было дела, верят ли ей. – Мне сказали, работенка имеется?
Она немного изменила внешность. Падме Наберрие исчезла, а вместо нее появилась экзотическая женщина, разве что того же роста. Ее двусторонняя (как раз для таких случаев) куртка теперь была серебристо-серой, казавшейся дороже, чем была. Она выстирала штаны и выкрасила их лайкрой, которую нашла в хибаре, проведя голубые полосы с колена до бедра. Она почистила сапоги, выпустила штаны поверх них и придала им вид полуботинок.
Она стала изысканной и лощеной; бывалая мошенница.
Вдобавок она выбеливала волосы, насколько хватило времени до возвращения Халгара, и стала русой. За исключением, конечно, фирменных каштановых прядей над ушами – потому-то ее и звали Найтвинг.
Солдат просканировал ее удостоверение и махнул – можно пройти.
- Анозианец говорит, что вы достойный пилот. Нам надо вывести этот фрахтовик на штрафную стоянку. Мы бы сами, но анозианец говорит, что он лично ответственен за корабль. Нашли компромисс – привлекли вас.
- Пока мне хорошо платят, мне все равно, что вести, родной. – Она подмигнула охраннику и прошла мимо. Она изменила еще и походку, придав себе чванливый вид – фирменный знак ее альтер-эго. Люди обращают внимание на такие мелочи.
Она подошла к шокированному ее новой внешностью Халгару и не смогла не подмигнуть ему. Она спокойно заговорила, уверенная, что на них смотрят:
- Солдаты говорят, что вы меня наняли. Я сейчас возьму полцены, и еще полцены, когда отработаю. По рукам, или я пошла.
Халгар безмолвно кивнул, словно не доверял себе говорить, и вручил ей электронную карту. Она поставила отпечаток пальца и приятно улыбнулась.
- Где посудина?
Халгар слабо махнул на дверь ангара, где она посадила «Небесный» в начале этого опасного приключения. Она отрывисто поблагодарила его и зашагала к двери.
Почти добралась.
- Вы, там!
Падме не останавливалась, пока звук не приблизился, не отрывая глаз от двери и держа в руке удостоверение.
- Вы! Женщина, что вы здесь делаете?
Падме подняла глаза, невинно улыбаясь.
- Это вы мне?
Перед ней стоял разведчик, загородив ей проход.
- Удостоверение; здесь зона ограниченного доступа!
- Я пилот. Меня нанял тот анозианец – перегнать корабль. В чем проблема?
- Зона закрыта. Удостоверение. – Он практически рявкнул приказ.
В приливе нехорошего волнения Падме протянула паспорт.
- Если вы со всеми специалистами так обращаетесь, ясно, почему мы в такой цене!
Разведчик не обратил внимание на колкость и тщательно проверил удостоверение. Он досконально читал его, не просто просматривал, как охранник у двери. Она не нервничала; биография Найтвинг была облечена плотью, и она уже не первый раз летала под этим псевдонимом, так что у нее на все были готовы ответы.
Но не в этом дело. Разведчик так медлил, что Падме выставила бедро и состроила гримасу раздражения.
- Разрешите? Я хочу сегодня заработать.
- У меня ордер на изъятие просроченных лицензий в этой системе, мисс Клатт. – Улыбка офицера была почти зловещей. – Боюсь, все, что вы заработаете, снова вернется нам.
- Что?! – взорвалась Падме в манере Найтвинг, сама бы она так себя не повела. Она вызверилась на офицера. – Немедленно покажите эти лицензии; я все их оплатила, когда последний раз здесь была.
- А когда именно?
Она постучала по его переносному компьютеру.
- Почти два года назад. Пока тот подлый предатель-алвари не испортил мой последний рейс! Тот жирный ворюга рассорил меня с постоянными клиентами!
Разведчик опустил взгляд на компьютер, подтвердил информацию и вернул ей удостоверение.
- Мисс Клатт, после перегона судна зайдете ко мне. С вашего последнего прилета были кое-какие нестыковки, которые хотят прояснить некоторые владельцы магазинов.
Падме сунула паспорт в карман.
- Хорошо. Подойду. Только не думайте, что без драки отберете мою зарплату.
- И не мечтаю.
Офицер кивнул и отвернулся, ушел своей дорогой. Падме нахмурилась ему вслед. У Найтвинг должно было быть чистое удостоверение. Судя по всему, в последний свой визит на эту планету она сделала ошибку, большую ошибку. Ту, которая вынудит Найтвинг отойти от дел – или исчезнуть. Она повернулась к двери и толкнула ее ладонью, зашла в отсек, где припарковала свой любимый «Небесный» и критически осмотрела его.
На вид никаких внешних повреждений, на корпусе нет вмятин. Используя коды, которые знала наизусть, она открыла люк и забралась в корабль.
Первая фаза пройдена. А теперь должен пробраться Скайуокер, а то все это будет напрасно.
---------
Падме почти беззвучно посадила «Небесный» на штрафплощадку.
- Диспетчерская, это «Небесный». Перегон на штрафплощадку закончен.
- «Небесный», говорит диспетчерская. Выключайте питание и готовьтесь к досмотру.
- Вас понял. – Падме понизила мощность двигателей, но не выключила совсем, и провела послеполетную проверку, намеренно растягивая время.
Прошло пять минут, затем шесть, и на линии раздалось из диспетчерской:
- «Небесный», говорит диспетчерская. Что так долго?
- Мне сказали, что это тонкая работа; послеполетные операции чуток мудрее, чем я привыкла. Дайте пару минут, и я справлюсь.
- Вам нужна помощь?
- Никак нет. Просто у корабля тормозной цикл на столько оборотов, что циклон в озере рядом не стоял.
- Интересно; вы такое видели, да?
Падме хиихкнула.
- Я много чего видела, солнышко. Циклон – это еще цветочки. Доложу, когда закончу. Конец связи.
Она выключила связь, откинулась в кресле и сложила ноги в сапогах на приборную панель. Она мысленно отсчитывала минуты. Восемь. Девять. Десять минут.
Пора уже.
Она поднялась с кресла и прошла через главный трюм и к выходу в посадочный отсек. Она остановилась, открыла дверь – и раздалась бластерная пальба и гудение светового меча. Она вынула бластер из кобуры и, пригнувшись, сбежала по трапу.
Войска охраны скрючились спинами к ней, прикрытые спереди, и стреляли в человека, находившегося вне ее поля зрения. Ей еще не было его видно, но по звуку светового меча Анакина, рассекающего воздух и перенаправляющего их бластерные лучи, она определила его местонахождение.
Она навела прицел и стала ждать.
Сверкнул световой меч Анакина, и несколько солдат пустились бегом. Из укрытия в тени Падме пристально рассмотрела каждого. Она тщательно изучала их лица, ища знакомые. Наконец Анакин стал отражать несколько выстрелов, несущихся из-за двери, вынуждающих его отступить, и Падме увидела, что он ищет.
Там, в тени отсека, ближе к выходу, было знакомое лицо. То, которое она взлелеяла, как родное, и вот он целился в нее из бластера. Она покачала головой, повернулась и выстрелила.
- Бросьте, Халгар, я знаю, что вы предали меня за деньги.
Анозианец нырнул за укрытие, луч прошел в опасной близости от его лица.
- Я прикрываю вам спину, капитан Наберрие; я никогда вас не предам.
Ее губы сжались в ниточку. Да прям. Если он прикрывает ей спину, он никогда бы не выдал ее укрытие.
- Скайуокер!
- Я немного занят, капитан.
- Ну, вы там по-быстрому!
Анакин описал клинком круг, отражая лучи обратно к двери.
- Легко вам говорить, это же не вы в одиночку удерживаете пол-гарнизона.
Падме следила за укрытием Халгара, на миг отвлеклась и выпалила в сторону двери. Луч ударил по дверной контрольной панели, взорвав ее дождем искр. Дверь с грохотом закрылась, и осталась только охрана отсека да Халгар.
Падме повернулась, но не успела – ее плечо пронзил бластерный луч. Она задохнулась – его прошил огонь, пальцы онемели, и она выронила бластер, рухнув на землю.
- Падме!
- Анакин, осторожно!
Вовремя взметнулся меч Анакина, отражая град выстрелов Халгара и отряда охраны, присоединившегося к нему. Он медленно наступал, фут за футом, приближаясь к тому месту, где распласталась на земле Падме.
- Халгар, не делайте этого. Вы выбрали сторону побежденных.
Сквозь шум донеслось фырканье Халгара.
- Я уже выбрал сторону победителей, и они богаче, чем капитан Наберрие заработает за всю жизнь!
Она поползла обратно в корабль. В груди разрасталось ощущение жжения, распространяясь с каждым вздохом, и она левой рукой потянулась за бластером. Она резко всосала воздух, скрипя зубами и борясь с темнотой, угрожавшей затмить ей глаза и утянуть ее в беспамятство.
Она здесь не умрет. Не сейчас, не под конец очередного предательства.
Ее пальцы встретили гладкий, холодный металл дула бластера, и она вцепилась в него, переводя его вперед. Ее усилия были незаметны под непрерывным ливнем бластерного огня; ливнем, который Анакин только отбивал и не мог остановить, каждым шагом в битве приближаясь к ней. Она обхватила пальцами рукоятку и перекатилась, зашипев при соприкосновении плеча с палубой. На глаза навернулись слезы, она боролась с болью, повторяя, чтобы вернуть себе силы:
Боль значит жизнь.
Тихо повторяя эту мантру, она поползла в самый угол трапа, где можно было скрыть дуло бластера. Она аккуратно прицелилась, смаргивая слезы агонии. Раненое плечо угрожало унести ее в беспамятство.
Боль значит жизнь.
Она вытащила из кармана куртки жутко нелегальный оптический прицел, слабо застонав, когда при этом движении ей пришлось опереться на плечо. Она помедлила, тяжело дыша и пытаясь преодолеть боль.
Боль значит жизнь.
Оптический прицел со щелчком встал на место, и она растянулась на палубе, наводя дуло. В ее поле зрения появилось перекошенное, улыбающееся лицо Халгара, выглянувшего и еще раз выпалившего по Анакину. Падме ждала, глотая кровь из прикушенной щеки, пытаясь остаться в сознании.
Боль значит жизнь.
Ее палец на курке сместился, медленно оттягивая его и вдавив до половины. Халгар обратно нырнул в укрытие, и она видела, как его руки то выходят из ее поля зрения, то опять входят. И вдруг он выскочил, его губы шевелились – он что-то говорил Анакину. Она решила, что это угроза. Ее палец сильно потянул назад, и из дула бластера вырвался луч.
Бластер накренился у нее в руке, и она не увидела, как попала. Она смутно услышала чей-то вопль, как Анакин выкрикивает ее имя, и потом – ничто. Все растаяло, осталось одно-единственное ощущение.
Жжение.
Ее тело горело, принесенное в жертву в агонии ее раны, и ее окутала тьма. Она скорчилась, сжала рану, пытаясь подавить боль.
Боль значит жизнь.
Эта мантра эхом звучала у нее в голове. Она не чувствовала, как под ней сдвинулась палуба, как ее подхватили руки Анакина и прижали к груди. Она чувствовала только медленное, всепоглощающее пламя, распространявшееся по ее телу и угрожающее послать ее вниз по спирали в беспамятство
Сквозь туман донесся голос Анакина.
- Останься со мной, Падме. Не смей умереть у меня в руках.
Умереть у него в руках? Если б не рана, она бы засмеялась. Она и не мечтает об этом; он должен сдержать свое обещание.
Глава 18- Как ты себя чувствуешь?
Падме с улыбкой повернула голову к человеку, стоящему на пороге в ее – их – каюту.
- Лучше, благодаря вам.
Анакин уселся на край койки, взял ее за руку, их пальцы переплелись. Он молчал и просто смотрел на нее. В его взгляде были кладезь информации и жалость; многозначительный взгляд, означавший, что надо поговорить.
Оперевшись на здоровую руку, Падме села. Анакин подвинулся, будто хотел помочь, но ее взгляд сказал ему не мешать. Он отодвинулся, дождался, пока она устроится поудобнее, правая рука свисала ей на грудь в поддерживающей повязке.
- Долго же вы до меня добирались. Надеюсь, вы не испортили мне корабль.
Он мягко засмеялся.
- Не больше, чем его капитана.
- Тогда я буду побыстрее выздоравливать, а то он больше не взлетит!
Он сжал ее пальцы.
- Ну, ну, капитан. Разве хорошо так говорить о человеке, который спас вам жизнь?
- Неа. – Ее улыбка была совершенно нераскаявшейся. – Но все равно говорю. Мы хорошая команда, сами знаете.
- Знаю. – Его большой палец нежно водил по ее руке. – Падме…
Она вздернула голову.
- Что-то хотите мне сказать, Скайуокер?
В его глазах что-то блеснуло.
- То-есть ты больше не будешь обращаться ко мне по имени?
- Это как - больше не буду?
Он кивнул.
- Ты предупредила меня об ударе Халгара; а он, кстати, мертв.
Падме почувствовала укол потери и подавила его. Что-то подсказывало ей, что Халгар не последний, кто повернулся к ней спиной. Учитывая безграничные средства империи, охотящейся на них.
- Отлично. Он был предателем и получил по заслугам. – Она опять подвинулась, поправляя руку в повязке. – А я назвала вас по имени, чтобы привлечь внимание. Сработало же.
- Только поэтому?
Она встретила его пристальный, вопросительный взгляд.
- А этого мало?
Его губы дрогнули.
- Я надеялся на большее, Падме. Я имел в виду, что ты же выйдешь за меня замуж.
- Я не люблю приказы, Скайуокер.
- Я заметил. – Он подсел к ней, свободной рукой отбросил ее челку с лица. – Кстати, мне нравится, как ты покрасилась. Интересно.
Ее губы дрогнули.
- Найтвинг Клатт к вашим услугам, мастер-джедай. Хотя я думаю отстранить ее от дел, раз Халгар меня продал.
Загрубелый палец прошелся по изгибу ее скулы.
- Я бы сейчас не отстранял. Начальство космопорта и разные суда потерпели критический ущерб, включая полное стирание записей – сразу после взлета. Какую бы информацию ни дал им Халгар, теперь она – только в воспоминаниях людей, и, получается, неправдива. Думаю, можно без опасений сказать, что карьера Найтвинг пока что в состоянии ожидания.
- Вы разбомбили это место? – Она изогнула бровь. – Разве это по-джедайски?
- Заложил ионную бомбу, – нагло поправил он. – Будет разрушено только ближайшее окружение, и достаточно мощную, чтобы стереть с лица земли все компьютеры в пределах досягаемости. Включая датапады, кабеля и диски.
- Хитро. Не знала, что вы можете хитрить, мастер-джедай.
- Когда надо. Собственно, поэтому вам нельзя выходить из каюты.
- Что?!
Он погладил ее по щеке тыльной стороной указательного пальца.
- Не выпущу вас из каюты, любимая, пока не уговорю выйти за меня замуж.
- Уговаривайте.
Он кивнул, нагибаясь запечатлеть нежный поцелуй на ее скуле.
- Всеми силами и сколько угодно времени.
- А как же ваше задание?
- Джедаи никуда не делись. – Он подсел ближе, его губы опустились ниже и провели по линии ее челюсти, потом поднялись к уху. – И думаю, после этого вояжа вы мне кое-что должны.
- Вытащила вас живым. Вам мало?
- А что я спас вам жизнь – ничего не стоит?
Она повернула голову, давая ему лучший доступ к изгибу ее шеи.
- Признаю, стоит многого.
- Хорошо, потому что она принадлежит мне.
- Анакин…
Он отодвинулся, в удивлении глядя на нее.
Ее губы изогнулись.
– Как же я буду называть тебя Скайуокером, если это будет и моя фамилия.
Его губы медленно растянулись в улыбке, и при этом из глубины ее живота распространялось пламя ответного желания.
- Думаю, теперь нельзя.
Она схватила его за воротник рубахи и притянула к себе, улыбаясь в озера сверкающих огнем и любовью глаз. Их губы встретились, безмолвное признание в любви и верности, и он улегся к ней на койку.
----------
Через несколько дней Падме настолько поправилась, что стала ходить, и к тому времени они подтягивались к кораблю, координаты которого передал Бейл. Она смотрела, как руки Анакина уверенно летают над панелью управления «Небесного», чувствуя собственническую гордость. Он был хорош, и для нее, и как пилот ее корабля.
- Знаешь, если ты относишься ко всем своим женщинам, как ко мне и к моей посудинке, неудивительно, что Бэррис не хотела тебя отдавать.
Смех Анакина эхом разнесся по кабине.
- Ты все еще ревнуешь?
- Я победила, - был ее наглый ответ. – Мне незачем ревновать.
- Так это было просто наблюдение?
Падме кивнула.
- Что ты скажешь другим мастерам?
- Правду.
- Всю правду?
Он хитро покосился на нее.
- Столько, сколько нужно. Что Бэррис выполнила свой долг по воспроизводству следующего поколения джедаев и предпочла остаться в изоляции.
- А что, мастер-джедай, опять проявляется ваша хитрость.
- Заразился от своей будущей жены. Она на меня дурно влияет.
- Ты еще не видел, как это – «дурно», Скайуокер.
Он хихикнул.
- Ах, ах, что же ты будешь делать, когда больше не сможешь так меня называть?
- Что-нибудь придумаю. – Она следила за другим кораблем, к которому приближался «Небесный», Анакин подводил его, как легкий листок, падающий с дерева. – Ты очень нежен с моей крошкой.
- И не только с ней.
- Не спорю.
Они замолчали, и Падме долгую минуту рассматривала его профиль.
- Анакин?
- М-м?
- Знаешь, это для меня не просто какая-то… интрижка, понимаешь?
Он замер на долю секунды, от его плеч исходила напряженность, и потом спала. Его голубые радужки были ласковыми, почти мерцающими, когда их взгляды встретились. Будто он знал, что она сейчас объяснится в своих чувствах.
- Я знаю. Поэтому я и не остался на Ансионе, как бы ни хотел. У Кэррин есть мать, а у тебя – только я. Я бы не сделал тебе предложение без любви.
- Любовь… - Падме отвернулась. – Я не уверена, что знаю, что это такое.
- Знаешь. – Его ответ был легким и уверенным. – Может, ты не знаешь, как сказать, но я-то знаю, что ты меня любишь. Ты не должна этого высказывать.
- Я… - Падме с миг колебалась. – Ты не против?
- Не пойми неверно, я был бы рад, если бы ты так сказала, но просто называть меня Анакин – уже хорошее начало.
Ее губы дрогнули.
- Надо будет привыкать, но я постараюсь. – Она изучала его черты. – Ты расскажешь им про нас, да?
- Стратегическую правду, дорогая моя капитанша. Я скажу мастерам то, что им нужно знать, и пока мы будем искать остальных джедаев по списку, мы можем наслаждаться друг другом. – Его ухмылка была озорной. – Если ты не возражаешь.
- Не возражаю, мастер-джедай. Совсем не возражаю.
