Глава 1Название: Фальшивые воспоминания (Affected Recollections)
Автор: little beloved
Переводчик: Serenade
Жанр: Humor, Romance, Drama
Пейринг: СС\ГГ
Рейтинг: G
Размер: миди
Саммари: Через четыре года после поражения Волдеморта Гермионе дают задание подготовить воспоминания Снейпа к судебному процессу. На первый взгляд, все ясно и понятно? На деле же оказывается, что не так-то просты эти воспоминания… Гермиона решает во что бы то ни стало приоткрыть завесу тайны и даже не подозревает, что в итоге получит даже больше, чем рассчитывала.
Дисклаймер: автор и переводчик ни на что не претендуют.
Предупреждение: АУ эпилога, ООС Азкабана
Ссылка на оригинал: http://ashwinder.sycophanthex.com/viewstory.php?sid=20959
Разрешение на перевод: получено
Статус: закончен
Глава 1
Гермиона Грейнджер сделала глубокий вдох и ступила на порог Азкабана. За время обучения в Отделе Тайн ей уже приходилось несколько раз бывать здесь, и каждое посещение заставляло испытывать целую гамму отрицательных эмоций. Не спасало даже отсутствие дементоров: страдания и отчаяние узников словно просачивались через кожу. Сегодняшний день не стал исключением, хоть и выдался теплым и ясным. Идеально спокойная морская гладь поблескивала в лучах солнца, но девушка не могла не ощущать гнетущую атмосферу этого ужасного острова.
- Вашу палочку, - равнодушно произнес маленький лысеющий волшебник, дежуривший на посту у входа.
Гермиона нахмурилась и, достав из складок мантии палочку, протянула ее охраннику.
- Она может понадобиться мне для работы с заключенным.
Маленький волшебник пожал плечами.
- Правила есть правила, - проворчал он и, сунув ее палочку в ящик стола, сосредоточил внимание на газете, которую читал до прихода девушки. – Вдруг заключенный попытается забрать ее у вас? Где бы мы все были, если бы посетители шатались по тюрьме со своими палочками!
Мужчина толкнул к ней через стол планшет с прикрепленной к нему анкетой.
- Заполните.
Гермиона взяла перо и написала свое имя.
- Кстати, к кому вы пришли?
Девушка толкнула анкету обратно и молча указала на имя, которое написала рядом со своим.
Охранник мерзко хихикнул.
- Что ж, удачи вам. Она вам понадобится.
Гермиона отвернулась от него и, раздраженно встряхнув волосами, направилась к следующему охранному посту. Судя по всему, ей нужна камера 157. Во всяком случае, именно это было написано в разрешении, которое она сжимала в правой руке. Достигнув нужной двери, она протянула пергамент еще одному охраннику. Этот оказался более дружелюбным и, просмотрев написанное, ухмыльнулся.
- Ты ведь в курсе, дорогая, что он мелочный, несдержанный старый мерзавец? – сказал он, возвращая ей свиток и нашаривая в кармане ключи.
- Да, - вздохнула она. – К сожалению, я имела с ним дело на протяжении шести лет, пока он был моим преподавателем.
- О, на самом деле он не так плох, каким слывет. У него даже есть своеобразное чувство юмора. К тому же, он чертовски здорово шарит в этих маггловских газетных головоломках. В общем, мы здесь неплохо убиваем время холодными ночами!
Гермиона недоуменно вскинула бровь.
- Мы точно говорим об одном человеке? И какие еще головоломки вы имеете в виду?
- Ну, знаешь, - ответил охранник, вставляя ключ в замок, – судоку и такие длинные пронумерованные штуки, в которые вписываются слова. Крэкворды.
- Кроссворды?
- Да, точно!
- Ясно, - пробормотала Гермиона, размышляя о том, что здесь явно что-то не так.
- Проходи, дорогая. И удачи тебе! Постучишь, когда закончишь.
Гермиона осторожно вошла в камеру и услышала звук мягко захлопнувшейся двери. Ключ в замке повернулся, и она поняла, что осталась один на один с заключенным. Она уставилась на его темную фигуру, одиноко застывшую в холодном каменном мешке. Ни на его запястьях, ни на щиколотках почему-то не было оков, да и одет он был в обыкновенную серую мантию, а не в стандартный тюремный костюм в серо-белую полоску. Она предполагала, что он будет плохо выглядеть. Она ожидала увидеть его грязным, обросшим, изможденным и больным. И все ее предположения были опровергнуты в мгновение ока. На самом деле он выглядел даже лучше, чем во времена преподавания в Хогвартсе. Она не видела его четыре года, и хотя Северусу Снейпу вряд ли грозило хоть когда-нибудь стать привлекательным мужчиной, его теперешний вариант импонировал ей намного больше, чем суровый зельевар ее школьных лет.
Мгновение она смотрела на него, судорожно вспоминая начало заранее подготовленной речи, но прежде, чем она заговорила, он неохотно оторвался от книги, которую читал и внимательно на нее посмотрел. В черных глазах промелькнуло узнавание, которое тут же сменилось ужасом.
- Альберт? – крикнул он, не отрывая взгляда от ее лица. – Альберт!
Гермиона услышала торопливые шаги охранника за дверью и дребезжание ключей.
- Сэр, если бы вы позволили мне объяснить, - начала она, - я бы…
- Молчите, мисс Грейнджер. – прошипел он. – Альберт!
Добродушный охранник с как нельзя лучше подходящим ему именем «Альберт», быстро распахнул дверь.
- Что у вас здесь стряслось? – сердито поинтересовался он.
- Пожалуйста, проводи это дитя из моей комнаты, - ответил Снейп.
- Дитя?! – гневно выплюнула Гермиона.
- Убери ее отсюда. Немедленно!
Альберт и Гермиона обменялись озадаченными взглядами.
- Но у нее разрешение на свидание с тобой, Северус. Я не могу так просто взять и выставить ее.
- Разрешение? – переспросил Северус. Его глаза опасно сощурились. – Какое разрешение?
Альберт выхватил из рук Гермионы пергамент и продемонстрировал собеседнику.
- Разрешение беседовать с тобой максимум два часа каждый день в течение следующих трех месяцев. Подписано лично министром.
- Что?! – прорычал Северус. – Что это значит? Они не могли послать мне в качестве адвоката наивного ребенка!
- Я не являюсь вашим адвокатом. Я здесь по официальному министерскому делу. Мне поручено вести независимое расследование, так что я не имею никакого отношения ни к обвинению, ни к защите, - объяснила Гермиона.
Северус подарил ей свирепый взгляд.
Гермиона свирепо посмотрела в ответ.
Альберт возвел глаза к потолку.
- Эта девочка может помочь тебе, Северус. И ты последний придурок, если не понимаешь этого, - охранник сердито тряхнул головой. – Ты будешь вести себя с ней, как подобает, или же забудь о том крэкворде, который я тебе обещал!
- Кроссворде, - сказали Гермиона и Северус в унисон.
- Какая разница, как это называется! И вообще, - продолжил Альберт, отступая к выходу, - ты должен быть счастлив, что спустя столько времени тебя будет навещать молодая красивая женщина.
Северус презрительно фыркнул, и охранник скрылся за дверью.
Гермиона повернулась лицом к профессору.
- Могу я присесть? – спросила она.
Он проигнорировал ее вопрос, предпочитая молча сверлить ее взглядом. Его брови хмуро сошлись на переносице, а руки были в привычном жесте скрещены на груди.
- Вы ведь все еще мисс Грейнджер? – поинтересовался он, выразительно глядя на кисть ее левой руки.
- Да, - вызывающе ответила она, опускаясь на стул напротив собеседника.
Профессор ухмыльнулся.
- Помнится, я где-то читал о вашей помолвке с Рональдом Уизли, а недели три назад наткнулся на заметку о его свадьбе с Лавандой Браун. Что же это: сознательная измена? Или же вам наскучило жить с неандертальцем? Или, возможно, это ему надоело сидеть под каблуком у худосочной девчонки?
Гермиона почувствовала, что краснеет.
- Я здесь не для того, чтобы обсуждать моих бывших парней, профессор Снейп. Я здесь по важному министерскому делу.
Его ухмылка превратилась в издевательскую гримасу.
- Вы это уже говорили. Давайте, что ли, начнем? Я не собираюсь тратить на вас весь день. У меня полно других важных дел. Кроссвордов, например. Не говоря уже о традиционных двух часах, которые я провожу у окна, глядя в даль сквозь решетки и мечтая о свободе и подземельях, полных юных умов, в которые нужно вбить хоть какие-то знания.
Если бы каждое слово собеседника не источало сарказм, Гермиона бы его пожалела. Вместо этого она глубоко вздохнула и наконец-то начала свою заранее подготовленную речь.
- Я уполномочена министерством подготовить ваши воспоминания к судебному процессу. Через три месяца вы предстанете перед Визенгамотом, и ваши защитники получили разрешение использовать в качестве доказательств ряд воспоминаний, которые вы… предоставили… Гарри Поттеру в ночь последней битвы.
Она ожидала, что профессор рассердится или, по крайней мере, испытает дискомфорт, но весь его вид говорил о том, что ситуация его крайней забавляет, в то время как Гермиона чувствовала себя слегка не в своей тарелке.
- Так как воспоминания могут быть сфальсифицированы ведьмой или волшебником, которому принадлежат, или же принудительно изменены посторонним лицом, - продолжила она, - мне поручили проверить истинность ваших воспоминаний. Кроме того, как защита, так и обвинение желают получить доступ к остальным вашим воспоминаниям. Вы, конечно, имеете право отказаться, но, прежде, чем вы это сделаете, хочу вас уверить, что я абсолютно квалифицированный специалист по сбору и проверке воспоминаний.
- Квалифицированный специалист по сбору и проверке воспоминаний? – насмешливо поинтересовался Снейп. – Я надеялся, что вы используете свои знания для чего-нибудь более стоящего, мисс Грейнджер. И где же вы получили квалификацию по сбору воспоминаний?
У Гермионы вырвался очередной тяжелый вздох. Она знала, что со Снейпом будет нелегко работать.
- Последние три года я готовилась к работе в Отделе Тайн. В прошлом месяце я закончила обучение и теперь изучаю память, потерю памяти и изменение памяти.
- Как впечатляюще, - проворчал профессор. – Министерство решило доверить мою свободу ребенку, только что закончившему обучение. Сколько вам лет, мисс Грейнджер? Двадцать один?
- Двадцать три. Едва ли меня можно назвать ребенком.
- Едва ли вас можно назвать взрослой.
- Вы были на год младше, когда начали преподавать в Хогвартсе.
- Это не имеет значения, - отрезал он и на мгновение задержал на ней внимательный взгляд. – Вы просмотрели мои воспоминания?
- Да, конечно, - ответила девушка.
- Раз уж у вас такая высокая квалификация, мне хотелось бы услышать, что вы о них думаете.
Гермиона нахмурилась и достала из складок мантии свою безразмерную бисерную сумочку. Она положила ее на стол перед профессором и после непродолжительных поисков изъяла на свет божий длинную деревянную шкатулку. После этого она вернула сумку на место и отрыла шкатулку, повернувшись так, чтобы мужчина мог видеть содержимое.
- Вы видите здесь двадцать флаконов. В каждом находится по одному воспоминанию из тех, что вы передали нам… то есть Гарри… в ту ночь, когда на вас… напали, - объяснила она, стараясь не смотреть на шею собеседника.
Северус кивнул и жестом попросил ее продолжить.
- Я проверила воспоминания по нескольку раз, и если подлинность некоторых из них не вызывает сомнений, - Гермиона указала на флакончики с белыми ярлыками, - то остальные привели меня в замешательство.
Мужчина криво усмехнулся.
- Надо полагать, это те, что помечены красным? Узнаю свойственную вам организованность, мисс Грейнджер.
Она уставилась на него в изумлении, не в силах понять, что, черт побери, происходит. Зная Снейпа, она приготовилась к крикам, шуму и собственному унижению. В конце концов, этот человек терпеть не мог, когда кто-то лез к нему в душу и мастерски опускал любопытных ниже плинтуса. В данном же случае воспоминания нельзя было назвать иначе как интимными. Взять хотя бы то, где он стоит на коленях в спальне Сириуса с письмом Лили в руках и дорожками слез на лице! Просмотрев это воспоминание, она едва не расплакалась сама. И вот, пожалуйста, профессор сидит напротив нее и не демонстрирует ни одной ожидаемой эмоции. Здесь явно была какая-то тайна, и она твердо решила эту тайну раскрыть.
- Я видела измененные воспоминания, профессор Снейп. Они совершенно смехотворны в своем качестве. Картинка обычно расплывчата, звуки искажены, да и в целом все выглядит неестественно. Понять, какая часть воспоминания поддельная никогда не составляет труда. Я уверена, что воспоминания, помеченные красным, не были изменены, но и абсолютно обычными я их назвать не могу. Я также уверена, что они не подвергались воздействию извне, так как подобные воспоминания выглядят, словно фильм в замедленной съемке и периодически освещаются странными вспышками серого цвета. Но едва ли я смогу объяснить, что не так с вашими воспоминаниями. Они выглядят правдиво и естественно, но… Я не знаю… Они как будто окантованы серебром или чем-то подобным. Как рождественская открытка.
Северус скептически выгнул бровь.
- Окантованы серебром, как рождественская открытка? – рассмеялся он. – После трех лет обучения в Отделе Тайн, мисс Грейнджер, вы должны бы уметь делать выводы. Итак?
Девушка почувствовала, что ее щеки снова заливает краска.
- Все непонятные воспоминания связаны с Лили Эванс. Я подумала, что, вероятно, они причиняют вам боль и выделяются из-за того, что перенасыщены эмоциями.
Он одарил ее неверящим взором.
- Ах, вот оно как. Полагаю, мисс Грейнджер, вы ожидали встретить здесь эмоционально раздавленного романтического героя с разбитым сердцем? В таком случае, позвольте мне разрушить ваши иллюзии, юная леди. Во-первых, должен вам сказать, что все ваше обучение было пустой тратой времени. Во-вторых, вы не найдете в этой комнате раскаявшегося Ромео. Воспоминания, помеченные красным, вовсе не перенасыщены эмоциями. Изменены они тоже не были. Они полностью, на все сто процентов сфальсифицированы. Альбус Дамблдор и я выдумали все, что происходило между мной и Лили Эванс.
Гермиона в потрясении прижала руку ко рту. Северус оскалился в усмешке, и ей подумалось, что он похож на огромного серого кота, выпустившего когти и готового к прыжку.
- Как видите, фальшивые воспоминания могут быть и превосходного качества, если их делает опытный окклюмент и легилимент. Правда же в том, что я никогда толком не знал Лили Эванс, не симпатизировал ей и, уж конечно, не был в нее влюблен.
Глава 2Северус Снейп стоял у окна своей камеры и смотрел сквозь прутья решетки на бушующие волны Северного моря. Каждое утро он проводил в таком положении около часа. Со стороны могло показаться, что он наслаждается монотонной картиной, но сам зельевар видел в подобном времяпровождении совершенно иной смысл. Задумчиво вглядываясь в горизонт, он выполнял ряд психологических упражнений собственного изобретения. Пожалуй, только они и спасали его от деградации и безумия. Дементоры уже давно не охраняли Азкабан, но заключенные то и дело сходили с ума от скуки и бездействия. Быть может, его собственный рассудок ему больше никогда не понадобится, но просто так расставаться с ним, все же, не хотелось.
Закончив очередную интеллектуальную тренировку, Северус встряхнул головой и принялся мерить шагами камеру. Время от времени он поглядывал на календарь, висящий на стене. Сегодняшний день был обведен красными чернилами, что означало грядущий визит Гермионы Грейнджер и возобновление их своеобразного интервью. В прошлый раз его весьма позабавила реакция девушки на его сногсшибательное заявление. Более того, теперь бывшему профессору было донельзя любопытно, к каким же выводам она пришла за ту неделю, что они не виделись. Помнится, услышав, что все воспоминания о Лили Эванс – фальшивка, Гермиона вскочила на ноги, пылая праведным гневом.
- Вы хотите сказать, - выдавила она, гипнотизируя взглядом шкатулку с флаконами, - что одиннадцать из двадцати воспоминаний – сплошная фикция?
- Совершенно верно, - не без самодовольства ответил он.
Несколько секунд девушка взирала на него в безмолвном изумлении, после чего захлопнула шкатулку и спрятала ее в складках мантии.
- Кажется, мне еще есть над чем поработать, - растерянно пробормотала она. – Я вернусь ровно через неделю.
Эта неделя тянулась невыносимо медленно, но день икс, наконец, настал. Северус не признался бы в этом никому, кроме себя самого, но он с нетерпением ждал прихода мисс Грейнджер. Она похорошела с годами: ее непослушные кудри больше не выглядели растрепанно, а формы округлились, делая фигуру более женственной. Он четыре года не видел привлекательных женщин и не мог не получать эстетическое удовольствие, глядя на свою посетительницу. Кроме того, она вносила некоторое разнообразие в каждодневную рутину, и ему жутко хотелось вновь ее подразнить. Как и все гриффиндорцы, она легко выходила из себя.
- Твоя молодая леди только что прибыла к главным воротам, - объявил Альберт, сунув голову в маленькое окошко на двери камеры. – Я надеюсь, ты ничего такого не выкинешь и не доставишь ей проблем? Она хорошая девочка.
Северус возвел глаза к потолку.
- Я буду хорошо вести себя, Альберт. Обещаю.
Альберт коротко кивнул и закрыл окно.
Северус оглядел помещение, раздумывая, в какой угол приткнуться. Вначале он решил сесть за стол, но тут же передумал и направился к кровати. Однако в следующую секунду эта позиция показалась ему слишком жалкой. За дверью послышался голос мисс Грейнджер и бряцанье ключей. Мужчина быстро пересек камеру и вернулся к окну, решив, что лучше уж ей увидеть его задумчиво вглядывающимся в горизонт. Он застыл, ожидая момента, когда можно будет обернуться и поприветствовать гостью.
- Доброе утро, профессор Снейп, - сказала Гермиона и неуверенно улыбнулась.
- Мисс Грейнджер, - ответил он, чуть склонив голову. Ему подумалось, что она выглядит исключительно мило с раскрасневшимися от холодного ветра щеками и волосами, завязанными в «конский хвост». Он улыбнулся в ответ и тут же нахмурился, чтобы она не дай бог не подумала, что он рад ее видеть.
- Могу я присесть?
- Можете, - бросил он и устроился за столом.
Она села напротив и вновь достала бисерную сумочку, откуда, в свою очередь, была извлечена шкатулка с воспоминаниями.
- Прежде, чем спросить «Почему?», - начала она, - я спрошу «Как?». Как вам удалось? В Отделе Тайн десятилетиями пытаются создать хоть сколько-нибудь убедительные фальшивые воспоминания. Я видела несколько примеров довольно сносного качества, но они не идут ни в какое сравнение с вашими. Как вы это провернули?
Северус пожал плечами.
- Надо полагать, я умнее, чем ваши коллеги.
Гермиона одарила его неодобрительным взглядом.
- Вы всегда так высокомерны?
- Я всего лишь констатирую факт, - ответил он, вскидывая бровь. – Кроме того, у меня за спиной годы практики.
- Годы практики? Вы уже делали это раньше?
Мужчина нахмурился.
- Мисс Грейнджер, до меня доходили слухи, что вы умны. Я действительно должен все для вас разжевывать? Могли бы и догадаться, зачем мне были нужны псевдовоспоминания.
Гермиона опустила очи долу. Ее лоб прочертила морщинка, говорящая о том, что девушка задумалась об ответе.
Вдруг ее глаза расширились в понимании.
- Для лорда Волдеморта! Вам нужны были фальшивые воспоминания, чтобы сообщать ему неверную информацию и прятать то, что вы знали на самом деле.
- Наконец-то эта девчонка включила мозги! Замечательно, мисс Грейнджер, - Снейп иронично ухмыльнулся. – Альбус Дамблдор всегда знал, что Темный лорд вернется. Как следствие, я провел много лет, совершенствуясь в создании фальшивых воспоминаний. Мы оба понимали, что окклюменции будет недостаточно. Вы видели в Омуте Памяти, что разница между настоящими воспоминаниями и фальшивыми почти незаметна. Если же просмотреть их в человеческом разуме, ее не увидит даже самый опытный легилимент. Именно таким путем я и планировал показать их Поттеру, но обстоятельства сложились непредвиденным образом, - его рука непроизвольно потянулась к шраму на шее.
Гермиона достала из складок мантии свиток пергамента и перо и сделала несколько пометок.
- Это просто потрясающе, - сказала она с придыханием. – Получается, что Волдеморт, будучи исключительным легилиментом, так и не понял, что ему лгут?
Северус покачал головой.
- Сомневаюсь, что сидел бы здесь, если бы он понял. Сомневаюсь, что мы бы здесь сидели.
Мгновение девушка рассматривала его с выражением глубокой задумчивости.
- Боюсь, это может осложнить ваше дело, профессор. Я уже говорила с вашими адвокатами, и они крайне недовольны тем, что воспоминания, касающиеся Лили Эванс – фальшивка. Вся стратегия вашей защиты основывается на воспоминаниях, которые вы дали Гарри.
Северус коротко хмыкнул.
- Да, вчера меня посетил этот идиот, Пифагор Троттеринг. Он был весьма выразителен в своем недовольстве.
Гермиона вздохнула.
- Вообще-то мне запрещено обсуждать с вами судебный процесс, хоть и очень хочется. Я должна заниматься исключительно воспоминаниями, то есть проверить уже имеющиеся и, в случае надобности, собрать новые. Но, если не возражаете, я задам еще один вопрос. Зачем вы это сделали? Вы сказали, что вы с Дамблдором выдумали историю Лили Эванс. Зачем?
- А что, у вас нет никакой теории? Вы же прекрасно знаете, что собой представляет Гарри Поттер.
- Я размышляла над этим вопросом. Гарри не просто не доверял вам, он вас ненавидел. Кроме того, все мы знаем, что ему свойственна некоторая тяга к героизму. Вам нужно было убедить его пойти на смерть, но слушать он стал бы только тех, кому доверяет. Следовательно, вам требовались убедительные доказательства того, что вы и в самом деле шпион.
Мужчина вновь ухмыльнулся и медленно поаплодировал.
- Браво. Ко всему прочему, лучший способ вовлечь гриффиндорца в свою игру – задеть струны его души романтической и трагичной сказкой. Вспомните, мисс Грейнджер, что вы чувствовали, просмотрев мои воспоминания. Вы даже вообразили, что их нестабильность по краям – проявление глубины моих эмоций. Вы были безмерно тронуты, правда? Считали, что я – храбрейший из мужчин и самый романтичный из героев войны.
Она не ответила, но щеки ее залила краска, как нельзя лучше демонстрировавшая, что Гермиона Грейнджер всецело купилась на сказку о Лили Эванс.
- Вы абсолютный и законченный ублюдок, - выдавила она в конце концов.
Северус поднял руки в примирительном жесте.
- Виновен и готов понести наказание. Кстати, вы сказали блистательному мистеру Поттеру, что воспоминания были сфальсифицированы?
- Нет, - ответила девушка, потирая лоб. – Я не сказала ему даже, что работаю с вашим делом. Думаю, будет лучше, если эта история выплывет во время суда. Мне страшно представить, какой может быть реакция Гарри и, уж тем более, я не хочу испытать ее на себе.
На мгновение повисло молчание, и она снова взялась за перо.
- Итак, нам достоверно известно, что воспоминания с белыми ярлыками – настоящие. В том числе и то, где Лили Эванс заступается за вас во время событий, произошедших после СОВ по Защите?
Северус скрипнул зубами.
- Да.
- Таким образом, воспоминания, объясняющие, почему вы… помогли Альбусу Дамблдору встретить свой конец… тоже правдивы?
Профессор кивнул.
- Совершенно верно.
- Ну, хотя бы это хорошо. В конце концов, вас будут судить за его убийство, так что эти воспоминания просто бесценны. Но меня беспокоит то, что речь на суде может пойти не столько о смерти Дамблдора, сколько о причинах, по которым вы стали шпионом. Если вам не удастся убедить Визенгамот, что вы действительно отреклись от Темного лорда, у вас будут проблемы.
- Почему вас это так заботит, мисс Грейнджер? Мне казалось, вам запрещено обсуждать судебный процесс.
Ее щеки вновь вспыхнули.
- Я… я просто… Вы и так провели в тюрьме долгое время. Я не хочу, чтобы вы задержались здесь еще дольше.
- Как трогательно, - саркастически прокомментировал Северус. – Не путайте меня с вымышленным образом, воплощенным в воспоминаниях. Как вы справедливо заметили, я абсолютный и законченный ублюдок.
- Да, но порой и законченные ублюдки бывают невиновны, - бесхитростно ответила девушка. – Прежде, чем я уйду, профессор Снейп, могу я задать еще один вопрос? Почему вы отвернулись от Волдеморта? Если Лили Эванс тут не при чем, то должна быть другая причина.
- Определенно, у гриффиндорцев нет никакого понятия о тонкости ума. Впрочем, как и у большей части колдовского сообщества, - мужчина изогнул губы в усмешке. – Видите ли, я могу быть хоть десять раз ублюдком, но никак не являюсь воплощением зла.
- Вы хотите сказать, что причины как таковой не было? Вы просто…
- Я был молод. Я был глуп. Я до зубовного скрежета ненавидел своего вечно пьяного, жестокого отца-маггла. Я присоединился к Пожирателям Смерти, не понимая толком, что творю и осознал свою ошибку, только получив граблями по лбу. Я сообщил Темному лорду содержание пророчества Трелони и тем самым приговорил к смерти ни в чем не повинную молодую женщину и ее новорожденного сына. Впоследствии я пожалел об этом и нашел способ «вернуть долг». Как видите, моя история банальна и проста.
- Ясно, - тихо произнесла Гермиона.
- Я не самый приятный человек, но зла никому не желаю. Точно также, существует много замечательных людей, которые порой бывают не так уж и хороши.
- Ваши адвокаты хотят получить несколько воспоминаний, касающихся Альбуса Дамблдора и обстоятельств, при которых вы перешли на сторону света. Некоторые из них носят личный характер, так что я не уверена, захотите ли вы ими делиться. У меня в кабинете лежит официальный список, который я собираюсь вам предоставить, - Гермиона глубоко вздохнула. – Могу я вернуться завтра?
Северус почувствовал, что его сердце готово воспарить к облакам, но быстро взял себя в руки и нахмурился.
- Если вам это нужно, - с прохладцей ответил он.
Глава 3Гермиона бездумно уставилась на страницу «Ежедневного пророка». Газета, расстеленная поперек стола, маленькая кухонька и маленькая лондонская квартира – неизменные атрибуты скучнейшего начала выходных. Деть себя было решительно некуда: Гарри и Джинни уехали в отпуск, родители гостили у тети Норы в Шотландии, а еще одна подруга и, по совместительству, коллега Сьюзан Боунс проводила все свободное время со своим женихом. На выходных Гермиона часто ощущала себя потерянной. Начав работать в Отделе тайн, она сразу же выбилась из безликой массы рядовых сотрудников. Ее карьерному росту можно было только позавидовать, но в очевидном успехе тоже находились свои минусы. Чем выше она поднималась, тем больше окружающие ценили ее время. Сомнительно, чтобы кто-то рискнул побеспокоить ее в выходной, вытащив тем самым из кокона скуки.
Прошел целый месяц с тех пор, как она начала работать над делом Снейпа. Каждый день она проводила в его камере по два часа. Этот человек не уставал удивлять ее, и работа с ним затягивала все больше и больше. Поначалу она опасалась, что профессор откажется сотрудничать, но и в этом он оказался непредсказуем. За эти недели им нередко случалось переругиваться, но, в общем и целом, он был гораздо дружелюбнее, чем она предполагала.
Услышав впервые, что воспоминания о Лили Эванс – подделка, Гермиона почувствовала себя униженной и преданной. Она действительно поверила им и, как последняя дура, придумала себе романтического героя. Но стоило сладкому образу развеяться, как она почувствовала жгучую ненависть к Снейпу за его двуличность. Впрочем, уже через неделю она изменила свое мнение. Как бы там ни было, Северус Снейп все равно оставался героем: шпионом, который множество раз рисковал своей жизнью ради спасения волшебного сообщества. Да, он был все таким же отвратительным крючконосым ублюдком, но и храбрости ему было не занимать. В конце концов, решила она, даже хорошо, что он перешел на их сторону из чувства справедливости, а не в память об умершей женщине.
Но больше всего мисс Грейнджер поражали даже не перипетии жизни профессора, а его к ней отношение. Он рычал, ворчал, насмехался и закидывал ее свирепыми взглядами, но терпел ее общество и, со времен первого посещения, ни разу не попытался выставить за дверь. В определенный момент девушка даже заподозрила, что его очевидная неприязнь ко всему, что двигается и разговаривает – не что иное как маска. Он отвечал на ее многочисленные вопросы и предоставил практически все воспоминания, которые она запросила. Чисто инстинктивно девушка ощущала, что, несмотря на хмурое выражение лица, он наслаждается ее компанией. В глубине души она знала, что в этом нет ничего личного, что она просто вносит разнообразие в унылую жизнь заключенного. И, тем не менее, этот маленький факт заставлял ее сердце биться чаще.
Более того, тихим субботним утром она поймала себя на том, что скучает по профессору. Это казалось редчайшей глупостью, но ей действительно не хватало общества человека, который орал на нее, высмеивал и приводил в замешательство. Если уж говорить совсем честно, то за все годы их знакомства он ни разу не сказал ей доброго слова!
Понимая, что переступает все мыслимые и немыслимые границы профессионализма, и от этого чувствуя себя еще большей идиоткой, Гермиона схватила сумку и куртку, и выскочила из квартиры. После короткой остановки у Уотерстоуна*, она аппарировала прямо к воротам Азкабана.
Когда она подошла к камере 157, Альберт оторвался от журнала, который читал, и посмотрел на нее поверх очков.
- Мисс Грейнджер, – безмятежно констатировал он. – Что вы здесь делаете в выходной?
Гермиона пожала плечами, стараясь выглядеть как можно естественней. Можно подумать, у нее было разумное объяснение своему неожиданному визиту.
- У меня возникло несколько срочных вопросов к профессору Снейпу. Кроме того, я принесла ему несколько кроссвордов. Ну… в качестве извинения за неудобства, - Гермиона помахала под носом собеседника бумажным пакетом.
Альберт покосился на дверь камеры и, понизив голос, произнес:
- Учти, милая, он сегодня не в духе. Если по будням с ним еще можно общаться, то в выходные его настроение падает ниже плинтуса. Хотя, тебе он, вероятно, обрадуется.
Охранник поднялся с места и нашарил в кармане ключи.
Если бы Гермиона не пыталась всеми силами сдержать непонятно откуда взявшуюся дрожь в руках, она бы рассмеялась, глядя на удивленное лицо Снейпа. Впрочем, он тут же надел привычную маску раздражения. Девушка нервно улыбнулась.
- Какого дьявола вы делаете здесь в субботу? – прошипел мужчина, отбрасывая в сторону перо. Он сидел за столом перед длинным свитком пергамента и, вероятно, был занят.
Гермиона возвела глаза к потолку. Волнение чуть уменьшилось, и она снова улыбнулась. На этот раз – вполне непринужденно.
- Вы как всегда очаровательны. Кстати, я принесла вам подарок. Если вы соизволите ответить на два моих вопроса, он – ваш.
Профессор внимательно посмотрел на пакет в ее руках.
- Я неделями отвечал на ваши вопросы, глупая девчонка! Почему это не может подождать до понедельника?
- А зачем ждать? – вскинула бровь Гермиона. – Я отвлекаю вас от чего-то важного?
- А вы как думаете? – хмыкнул Северус. – Я только что проводил целый автобус посетителей и хотел потратить эти благословенные минуты одиночества на то, чтобы ответить на письма фанатов. А то, знаете ли, ко мне на чай вот-вот должен прийти Министр магии.
Девушка рассмеялась.
- Вопросы, которые я хочу задать, не связаны с моей работой. Поэтому я и решила посетить вас в свободное время.
Профессор скрестил руки на груди.
- С какой стати вас интересуют вопросы, не связанные с вашей работой?
- Обыкновенное любопытство, - ответила Гермиона, стараясь не обращать внимание на пронзительный взгляд собеседника. Предугадать его реакцию было совершенно невозможно.
- Валяйте, спрашивайте, - вздохнул, в конце концов, профессор.
- Спасибо! – воскликнула девушка, переплетая в предвкушении пальцы. – Одно из настоящих воспоминаний, которые вы дали Гарри, немного касается и меня. Помните, в ту ночь, когда вы прибыли в лес Дин, чтобы передать нам меч Гриффиндора, Финеас Найджелус назвал меня… грязнокровкой. А вы остановили его. Почему?
- Потому что это оскорбление, - недоуменно ответил Снейп.
- Да, но за время моей учебы в Хогвартсе слизеринцы называли меня так десятки раз. Вы прекрасно это слышали и никак не реагировали.
- Как показывает практика, мисс Грейнджер, подросткам свойственно не уметь себя вести. Не думаю, что было бы разумно учить хорошим манерам… да того же Драко Малфоя. Особенно учитывая то, что его любимое словечко было любимым также и у Темного лорда. Но одно дело слышать краем уха сквернословие студентов и совсем другое, когда ругательства проскальзывают в беседе двух директоров Хогвартса.
Гермиона внимательно на него посмотрела.
- Я благодарна за то, что вы это сделали. Я была по-настоящему тронута.
- Следовало ожидать, что вы опять сделаете из меня рыцаря в сияющих доспехах, - саркастически ответил мужчина. – Каков второй вопрос?
Девушка улыбнулась.
- Он связан с событиями все той же ночи. Меня жутко интересует та серебристая лань, профессор. Если вы не испытывали к Лили Эванс никаких чувств, то чей же это был патронус?
Северус резко встал с места и сердито на нее посмотрел.
- Единственное воспоминание, в котором появляется серебристая лань, относится к фальшивым и не будет задействовано в судебном процессе. Зачем мне отвечать?
Гермиона нахмурилась.
- Мой первый вопрос тоже не имел никакого отношения к судебному процессу, но вы ответили на него.
- В таком случае, на этот я отвечать отказываюсь, - огрызнулся Снейп и, повернувшись к ней спиной, уставился на оконную решетку. Судя по всему, она затронула больную тему.
Девушка глубоко вздохнула, но не оставила своей настойчивости.
- Мне просто любопытно, профессор Снейп. Если патронус-лань не был вашим, то кому он принадлежал? У вас что, был помощник? Соучастник?
- Разумеется, у меня не было соучастников, глупая девчонка! Вы прошлись по моей памяти вдоль и поперек и должны бы знать, что мне неоткуда было ждать помощи.
- Но кто тогда наколдовал лань? – растерялась Гермиона.
Мужчина отвернулся от окна. Кажется, он был зол.
- Я наколдовал эту чертову лань!
- Вы создали поддельного патронуса?
- Мисс Грейнджер, прекратите валять дурака! Создать поддельного патронуса невозможно!
У Гермионы отпала челюсть.
- Так он был вашим… ваш патронус действительно лань! Но если воспоминания о Лили Эванс – фальшивка, то почему это лань?
На скулах Снейпа заиграли желваки.
- Понятия не имею, - выдавил он сквозь зубы. – Это всегда была гребаная лань! Лань! Черт побери, вы можете в это поверить? К слову, этот факт безмерно веселил моих однокурсников.
Девушка уставилась на собеседника, не в силах поверить в то, что действительно слышит этот бред.
- Вы меня разыгрываете? Черт побери, я не могу в это поверить!
- Хотите доказательств?
Гермиона кивнула.
- Тогда дайте мне вашу палочку.
Ее глаза расширились, и она бросила выразительный взгляд на дверь.
- Я… я не могу…
- Не смешите меня, - фыркнул Северус. – Я вовсе не собираюсь брать вас в заложники. Вам ведь разрешили брать с собой палочку, чтобы собирать воспоминания. Полагаю, сегодня она тоже с вами?
Девушка потянулась за палочкой, но в последний момент остановилась и бросила на собеседника испытующий взгляд.
- Вы доверяете мне, мисс Грейнджер? – поинтересовался он шелковым тоном. В черных глазах читался вызов.
Гермиона достала палочку и уверенным жестом протянула ее профессору.
- Да, я доверяю вам.
Северус схватил палочку и направил ее на девушку.
- Как наивно с вашей стороны, - триумфально сказал он.
Гермиона недоверчиво покачала головой.
- Избавьте меня от театральщины, профессор. Я знаю, что у вас нет желания вредить мне. Лучше покажите мне, наконец, вашего идиотского патронуса.
Брови Снейпа удивленно поползли вверх.
- Вы считаете, что я не способен навредить вам?
- Я уверена, что ваши способности в этой области просто непревзойденны, но я верю, что вы не хотите этого делать.
- Правда? – раздраженно поинтересовался он. – И почему же вы так считаете?
- Потому, что я прекрасный и остроумный собеседник и единственная женщина, которую вы видели за последние три года. А теперь покажите патронуса.
Мгновение он внимательно рассматривал ее, продолжая целиться в сердце, а затем взмахнул палочкой и шепнул «Экспекто Патронум». Серебристая лань сделала несколько кругов по камере и выпрыгнула в окно, прямо сквозь прутья решетки.
- Проклятье! – рыкнул Северус, опуская палочку. – Я так надеялся, что хотя бы теперь он изменится. Весьма патетично, да?
Гермиона не выдержала и расхохоталась.
- Вы находите это смешным?
- Боюсь, что да, - ответила девушка, задыхаясь от смеха. Зрелище, представшее ее глазам, было просто бесценно. Скажи ей кто раньше, что патронус Снейпа всегда был ланью, она бы ни за что не поверила в такую нелепость. – Позвольте уточнить, - продолжила она, чувствуя, что по щекам текут слезы, - ваш патронус всегда был ланью, в то время, как патронус Джеймса Поттера был оленем? Более того, все об этом знали, так как вы учились на одном курсе и пересекались на Защите от Темных Искусств?
Снейп одарил ее сердитым взглядом, но кивнул.
Гермиона снова рассмеялась.
- О, мое сердце сейчас выпрыгнет из груди.
- Безмерно рад, что послужил источником столь бурного веселья, - мужчина вновь сел за стол. – А какой патронус у вас?
- Выдра, - гордо ответила девушка.
Северус усмехнулся.
- Да уж, вам подходит.
- Вы имеете в виду то, что выдры умны и легко адаптируются к любой ситуации? – улыбнулась она.
- Нет, я имею в виду то, что они невыносимо шумные и у них огромные зубы.
- Пожалуй, это тоже верно, - хихикнула Гермиона, вытирая слезы. – Но почему, ради всего святого, ваш патронус – лань?
- Черт побери, да мне-то откуда знать?
- Я ожидала увидеть змею, ворона, пантеру или что-то в этом стиле, - сказала девушка, все еще улыбаясь. – Может быть, ваш патронус такой странный от того, что вы… ну, знаете… весь из себя темный, таинственный и опасный? А ваша мягкая и светлая сторона выражается в облике вашего патронуса.
Снейп улыбнулся уголком рта.
- Темный, таинственный и опасный?
- Да. И, может быть, если вы постараетесь выглядеть чуть добрее, лань превратится во что-то более… более…
- Более какое?
- Более грубое, - ухмыльнулась Гермиона.
Северус вздохнул и задумчиво посмотрел на окно.
- Ненавижу эту лань, - пробормотал он себе под нос.
- Кстати говоря, - продолжила девушка, - а какой патронус был у Лили? Вы знаете?
Мужчина издал смешок.
- Конечно, мы ведь вместе учились. Ее патронусом был ротвейлер.
Гермиона спрятала лицо в ладонях и снова рассмеялась. Успокоившись же, она подняла голову и поняла, что в глазах Снейпа тоже мелькают веселые искорки.
- Возьмите, - сказал он, протягивая ей палочку.
Девушка забрала ее обратно, и глаза собеседника на долю секунды приобрели какое-то голодное выражение. Сердце Гермионы кольнула жалость. Как, должно быть, ужасно для волшебника столько лет жить без магии.
- Ваш подарок, - сказала она, толкнув к профессору через стол бумажный пакет.
Северус приподнял край пакета и достал оттуда четыре книги.
- Судоку и кроссворды? – фыркнул он, разглядев названия.
Гермиона пожала плечами.
- Я подумала, что это займет вас на какое-то время.
Мужчина перевернул первую книгу и, прочитав написанное на задней части обложки, ухмыльнулся.
- «Лучше, чем секс», - утверждают обозреватели «Таймс», - процитировал он. - Вы тоже так думаете, мисс Грейнджер?
Девушка покраснела.
- Я думаю, это зависит от партнера, - сказала она и потянулась за книгой.
Северус перехватил книгу так, чтобы она не смогла до нее дотянуться.
- Бедняжка, - с деланным сочувствием произнес он. – Вы сказали это таким тоном, что становится понятно: мистер Уизли в постели бессилен точно так же, как и в остальных сферах человеческой деятельности.
Гермиона покраснела еще сильнее и, улучшив момент, выхватила у него книгу.
- Может бессилен, а может и нет. Вы не можете знать наверняка, - она открыла первую страницу и достала перо. – Предлагаю вам соревнование. Выиграет тот, кто первым закончит самый сложный уровень.
Мужчина открыл второй сборник судоку и тоже взял перо.
- Вызов принят, мисс Грейнджер. Хотя, с куда большим удовольствием я бы послушал о ваших недоразвитых экс-бойфрендах.
Девушка встретилась с ним глазами и поняла, что он снова дразнит ее.
- Если вы одержите победу, то, возможно, я расскажу вам.
- Идет, - ответил Северус, начиная заполнять сетку цифрами.
Гермиона улыбнулась и тоже сосредоточила внимание на игре.
Определенно, эта суббота была самой веселой за последнее время.
_____________________________________
* Тим Уотерстоун – основатель сети книжных магазинов. Центральное отделение «Waterstone’s» на Пикадилли в Лондоне – самый большой книжный магазин в Европе.
Глава 4Со вздохом Северус Снейп зачеркнул в календаре еще один день. Наступило первое мая. До суда оставалась неделя, и мужчина все острее ощущал неприятное посасывание под ложечкой. Сказать по правде, он даже не знал, что пугает его больше: возвращение в тюрьму или освобождение. Помнится, испытав на себе укус Нагайны и провалявшись год в Мунго, он был в ужасе, когда узнал, что ему предстоит следственное заключение. Хоть Министерство и отказалось от услуг дементоров, Азкабан продолжала окутывать самая депрессивная атмосфера.
Первые недели в тюрьме он мог думать только о потере палочки. Будучи крайне необщительным созданием, он не страшился одиночества, но потеря магии не могла не угнетать. Спасла его, как ни странно, дружба с охранником. Именно неиссякаемый оптимизм Альберта заставил его перестать жалеть себя и переключить внимание на что-нибудь более стоящее. Например, на окклюменцию. Как выяснилось, этот со всех сторон полезный вид магии был еще и превосходным антидепрессантом. Вкупе же с психологическими упражнениями, окклюменция стала бесценным лекарством от безумия. В конце концов, было даже что-то забавное в том, что долгожданную свободу от Темного лорда он вкушал в тюрьме. По сути дела, здесь он чувствовал себя более расслабленно, чем в бытность шпионом. Что уж тут говорить о никчемных годах в роли хогвартского мастера зелий… Один Мерлин знает, как же он ненавидел преподавать! Каждый день его окружали толпы пустоголовых учеников, терпеть коих было поистине адской мукой. Нет, определенно, в меру комфортная тюремная камера, книги, газеты и кроссворды (спасибо доброму охраннику!) привлекали его гораздо больше, нежели перспектива общаться с гормонально нестабильными подростками и разрываться между Риддлом и Дамблдором. В определенной мере он даже страшился гипотетической возможности покинуть свою камеру. Какая жизнь ждет его за тюремными стенами? Именно этот малодушный страх заставлял его строить планы. Если судьи все же провозгласят его невиновным, он продаст дом в Тупике Прядильщиков и начнет собственный бизнес. Качественные зелья всегда востребованы, к тому же, ему нравится их варить. Правда, в этом случае ему, так или иначе, придется общаться с людьми. Хотя бы, с собственным клиентами. Снейп не был уверен, что сможет мириться с этим фактором человеческой жизни и лишь в очередной раз убеждался, что тюремная камера – самое подходящее для него место.
Однако и в этом варианте присутствовала своя ложка дегтя.
Первая проблема была проста и понятна: магия. Он не мог без нее жить. Три года в Азкабане улучшили его беспалочковую магию: теперь он с легкостью левитировал и призывал мелкие предметы, но этого было недостаточно. Он отчаянно тосковал по своей палочке и желал ее вернуть всеми фибрами души. Он хотел вновь почувствовать то родное и теплое покалывание в кончиках пальцев, какое бывает, когда берешь в руки свою собственную палочку, поймать ощущение небывалой мощи, которое она дарит даже при самых простых заклинаниях. В день, когда Гермиона попросила показать ей серебристую лань, он вспомнил о том, чего лишился, и это воспоминание отозвалось в нем болью. Надо ли говорить, что он хотел вернуть все, что ему причитается?
Вторая же проблема была немного смущающей и заключалась в Гермионе Грейнджер как таковой. Если после суда его оставят в Азкабане, у нее больше не будет причин приходить сюда. Начало слушания в Визенгамоте положит конец их контактам. Но даже если его освободят, ситуация ни разу не изменится. С чего бы ей захотеть иметь с ним дело за пределами тюрьмы? Он всего лишь часть ее работы – человек, с которым ее вынудило общаться начальство. Когда ее профессиональные интересы будут удовлетворены, она даже не посмотрит в его сторону.
Он знал, что его аномальная симпатия к девушке – есть не что иное, как желание разнообразить серые будни. Он понимал также и то, что его одержимость ею – следствие полнейшего отсутствия в его жизни женщин. Она была красива. Красива, несмотря даже на непослушные волосы и не сползающую с ее лица глупую улыбку. Ему нравилось смотреть на нее, хоть иногда она и напоминала ему о вещах, которые, наоборот, хотелось поскорее забыть. Он наслаждался ее обществом, хоть она и оставалась все той же раздражающей всезнайкой, которую он знал в Хогвартсе. И, наконец, он нехотя признавал, что у взрослой Гермионы были все шансы понравиться ему и в менее необычных обстоятельствах, вне стен его камеры. Она захватила его мысли и фантазии, похитила его разум. Каждый день он считал минуты в ожидании момента, когда снова увидит ее. И как, спрашивается, он сможет без этого жить?
Северус услышал легкие шаги за дверью. Он не знал, сколько сейчас времени, но, судя по позиции солнца за окном, это могла быть Гермиона. Она всегда приходила в одно и то же время. В груди профессора зародилась безумная надежда.
Сегодня было воскресенье. У нее не было ни одной причины находиться здесь и, тем не менее, последний месяц она навещала его каждые выходные и иногда даже задерживалась дольше положенных двух часов. Почему она так поступала? Почему умная красивая молодая женщина тратила свое свободное время на его далеко не самую обаятельную персону? Он пытался ответить на этот вопрос, но подозревал, что с большей вероятностью его мозг свернется в ленту Мёбиуса.
Северус быстро поднялся с кровати и попытался совладать с выражением лица. Губы так и норовили расплыться с идиотской улыбке при мысли о том, что он снова увидит мисс Грейнджер.
Когда Альберт открыл дверь и Гермиона вошла, он принялся внимательно ее рассматривать. Сегодня девушка предпочла выглядеть неофициально, одевшись в джинсы и простую белую блузку. Ее непокорные кудри были заплетены в аккуратную косу. Когда их глаза встретились, она подарила ему неуверенную улыбку, которая давно стала традиционной частью их приветствия. Альберт отступил в коридор и закрыл дверь.
- Здравствуйте, профессор, - сказала Гермиона, устраиваясь на привычном стуле у стола.
- Мисс Грейнджер, - констатировал Снейп, продолжая впиваться в нее взглядом.
- В чем дело? – поинтересовалась девушка. Ее рука неосознанно потянулась к прическе. – Со мной что-то не так?
- Мисс Грейнджер, вам некуда сходить в воскресенье? Уверен, молодая девушка вроде вас могла бы заняться чем-нибудь более интересным, нежели изводить визитами тюремных заключенных.
Гермиона пожала плечами и усмехнулась.
- Я только что позавтракала со своими родителями и стащила из кабинета отца все имеющиеся там кроссворды. Конечно, они были разгаданными, но небольшое очищающее заклинание все исправило, - она достала из бисерной сумочки несколько тонких книжек в бумажных обложках и положила их на стол. – Я не знаю, что вы любите читать, но еще я прихватила пару поэтических сборников.
Северус сердито на нее посмотрел и сложил руки на груди.
- Почему?
- Ну, я подумала, что вы из тех людей, что разбираются в поэ…
- Нет, мисс Грейнджер, меня все еще интересует ваше местонахождение. Что вы здесь делаете?
Девушка выглядела смущенной.
- Я всего лишь… ну… в том смысле, что… Мне не нравится то, что вы заперты здесь. Вы очень умный человек, и у меня просто в голове не укладывается, что ваш ум и знания…
- Тратятся попусту? – закончил он, ухмыляясь.
Она вновь пожала плечами.
- Да, что-то вроде того. Это все равно, что поймать очень умного книзла и безо всякой причины посадить его в клетку. Это просто преступление!
Северус удивленно выгнул бровь.
- Мило с вашей стороны сравнить меня с умным книзлом, но, уверяю вас, мне очень даже нравится моя клетка.
- Да, по вам заметно, - нахмурилась Гермиона. – И меня это беспокоит. Вы вполне довольны своим положением. Надо полагать, именно поэтому вы не впали в депрессию, как это происходит с другими заключенными. Вам, как будто, вовсе не нужна свобода. Я не понимаю вас.
- А ради чего, по-вашему, я должен желать свободы?
- Да что же вы, профессор! В мире ведь столько всего, ради чего стоит быть свободным! Начать хотя бы с того, что, освободившись, вы вернете свою палочку.
Северус фыркнул.
- Моя палочка – это единственное исключение. Но даже ради нее я не готов постоянно сносить компанию идиотов, которые, без сомнений, будут окружать меня везде, куда бы я ни пошел. Лучше уж я останусь здесь, не имея ничего общего с волшебным сообществом.
- Но вы переносите мою компанию, - возразила девушка.
- Вы не совсем идиотка.
Гермиона просияла.
- Спасибо!
- Большую часть времени…
- Большую часть времени? – насупилась она. – И когда же я вела себя как идиотка?
- Когда помолвились с Рональдом Уизли.
Гермиона усмехнулась.
- Да, в этом вы определенно правы.
На мгновение повисла пауза. Снейп смотрел, как она роется в своей сумке, отказываясь встречаться с ним глазами.
- Скажите мне, мисс Грейнджер, что вы вообще в нем нашли?
Гермиона достала из сумки перо и вздохнула.
- На самом деле он очень даже неплохой парень. Просто я перепутала дружбу с более глубоким чувством. К тому же, нас постоянно окружали другие Уизли. Я была единственным ребенком в семье, и в детстве мне бывало одиноко. Но каждый раз, когда я появлялась в Норе, я чувствовала себя частью чего-то большого, теплого и счастливого. Мне хотелось всегда ощущать что-то подобное.
Девушка замолчала и открыла один из сборников кроссвордов.
- Очаровательно, если это слово вообще применимо к Уизли, - саркастически прокомментировал Северус. – Поверить не могу, что такая умная девушка как вы действительно могла верить, что ей подходит этот имбецил. Почему вы согласились выйти за него?
Гермиона посмотрела на него поверх книги.
- Все мы совершаем ошибки, профессор. Но некоторые из нас свои ошибки исправляют, и вы убедительно доказали это на своем примере. К счастью, я вовремя поняла, что мы с Роном не подходим друг другу.
Она вновь перевела взгляд на кроссворд. Ее лицо залила краска, как и всегда, когда он спрашивал о чем-то личном. Понаблюдав за девушкой некоторое время, Северус сел напротив нее.
- Вам нравится работать в Отделе тайн, мисс Грейнджер?
- Вы сегодня необыкновенно любопытны, - проворчала Гермиона. – Да, по большей части мне это нравится. Смены у меня длинные, а кабинет, наоборот, крошечный, но это отвлекает меня от всего остального. После того, как я порвала с Роном, отношения с Гарри и Джинни стали несколько натянутыми, поэтому я рада, что работа отнимает все мое время.
- Вот видите, мисс Грейнджер, - сказал Снейп с налетом триумфа. – Мы с вами не так уж и отличаемся. У вас есть персональная тюремная камера в Министерстве Магии, избавляющая вас от решения нудных и утомительных социальных проблем.
Гермиона задумчиво уставилась на него, прикусив кончик пера.
- Возможно, - пробормотала она в конечном счете.
Мужчина пододвинул к себе один из кроссвордов.
- Могу я задать вам вопрос? – спросила девушка.
- Неужто вы просите моего разрешения?
Гермиона кивнула.
- Я всегда прошу у вас разрешение, если вопрос носит личный характер и никак не связан с моей работой.
Северус застонал.
- Продолжайте уже.
- Вы не носите стандартную полосатую тюремную одежду, у вас есть доступ к книгам и газетам, а вчера, когда я уходила, Альберт нес вам большую чашку каппучино. Почему к вам здесь так относятся?
Снейп криво усмехнулся
- Подозреваете меня в нечестной игре? Не думаете же вы, что я заколдовал бедного Альберта без палочки? Ответ на ваш вопрос прост как табуретка. Во-первых, я хорошо себя веду. Во-вторых, мне повезло с охранником. В-третьих, при желании я могу быть очень убедительным. Несмотря на все обвинения, власть имущие решили наградить меня орденом Мерлина и поместили в самый нижний тюремный сектор. Все это было сделано для того, чтобы мое пребывание здесь стало максимально комфортным.
Несколько секунд Гермиона внимательно его разглядывала, после чего улыбнулась.
- Что ж, я рада это слышать. Я была приятно удивлена, когда, придя сюда в первый раз, обнаружила, что вы хорошо выглядите, - сказав это, девушка тут же вперила взгляд в книгу. Ее щеки, как и следовало ожидать, порозовели.
Северус сидел, постукивая кончиками пальцев по краю стола и размышляя, что бы такое ответить на это смелое заявление. В камере повисло уютное молчание, и вскоре он тоже переключил внимание на книги.
Прошло полчаса, прежде чем Гермиона снова заговорила.
- Четвертое по горизонтали: единственная опера Бетховена. Ответ вертится у меня на языке, но я никак не могу вспомнить это чертово название.
- Фиделио, - не глядя ответил Снейп.
Гермиона уставилась на него с расширившимися от удивления глазами.
Мужчина поднял голову и встретил ее взгляд.
- Какая-то проблема?
- Откуда вы это знаете?
Северус ухмыльнулся.
- Ты не единственная всезнайка в этой комнате, Гермиона Грейнджер.
Девушка улыбнулась.
- Скажите это еще раз.
- Фиделио?
- Нет, - хихикнула Гермиона, – не Фиделио, а мое имя.
Он посмотрел на нее так, словно она выжила из ума.
- Мисс Грейнджер.
Девушка возвела глаза к потолку.
- Да нет же! Первую его часть.
Снейп прищурился, недоумевая, чего она хочет от него добиться.
- Гермиона, - медленно произнес он.
Гермиона вздохнула и вновь уткнулась в кроссворд.
- Мне очень нравится ваш голос.
- Вы исключительно странная женщина, - тряхнул головой Северус.
Разумеется, он нахмурился, но на самом деле он был на седьмом небе от счастья.
Глава 5Гермиона одарила свое отражение критическим взглядом. Сегодня она собиралась с небывалой тщательностью и даже надела свою любимую бордовую мантию. Лак для волос сотворил чудо с ее непокорными волосами и теперь, глядя в зеркало, девушка чувствовала себя так, словно в ее животе порхали тысячи бабочек. Впрочем, не все было так уж безоблачно.
Завтра должен был начаться процесс по делу Северуса Снейпа. Она не могла не бояться этого дня, хоть и ждала его долгие недели. Ощущение беспомощности давило на нее, и девушка никак не могла с этим справиться. Более того, сегодняшний день был последним, когда она сможет навестить своего профессора. Гермиона понимала, что последние месяцы вела себя безответственно. Она вышла за рамки рабочих отношений и позволила своему первому же подопечному стать кем-то большим, нежели объект изучения. Она знала, что ее эмоциональная привязка к бывшему преподавателю будет работать против нее, но, опять же, ничего не могла поделать. Он был потрясающе умен и обаятелен на свой специфический темный лад. Его голос был как ласкающий бархат, а пронзительный черный взгляд заставлял сердце биться чаще. В какой-то момент этот человек стал смыслом ее существования, и Гермиона уже не могла представить, чем заполнит свои дни, если он вдруг исчезнет из ее жизни.
Взглянув в последний раз на собственное взволнованное лицо, девушка взяла с туалетного столика сложенный в несколько раз кусок пергамента и вышла из спальни. Спрятав пергамент в складках мантии, она покинула квартиру. Ее путь лежал к уединенному тупику в конце улицы, откуда было удобно аппарировать.
Солнце медленно клонилось к закату, птицы разливались мелодичными трелями, но настроение Гермионы и не думало улучшаться. Добравшись до укромного места, девушка, без лишних раздумий, аппарировала к воротам Азкабана. Она помнила давящую атмосферу безысходности, окружавшую это место в дни ее первых посещений. Забавно, но потом, по мере того, как налаживались ее отношения с профессором, это чувство исчезло. Должно быть, радостное ожидание встреч со Снейпом затмевало возможные неудобства. Однако сегодня всё было иначе. Гермиона была в смятении и, глядя на величественные стены тюрьмы, чувствовала, что грядет нечто страшное и необратимое.
Добравшись до поста охранника, девушка печально улыбнулась.
- Здравствуй, Альберт.
- Здравствуй, юная мисс,- тихо ответил он и бросил мимолетный взгляд на дверь камеры 157. – Могу я перекинуться с тобой словечком?
Удивленная, Гермиона кивнула и позволила охраннику увести себя дальше по коридору, дабы разговор не достиг ненужных ушей.
- Я волнуюсь о Северусе, - прошептал Альберт. – Каковы его шансы на суде?
- Понятия не имею, Альберт. Я росла среди магглов и никогда по-настоящему не понимала логику решений Визенгамота. Я абсолютно не в состоянии предсказать завтрашние события, но доказательства невиновности Северуса неопровержимы. Думаю, если его и приговорят к заключению, то оно не будет долгим.
Альберт тяжело вздохнул.
- Если честно, я даже больше волнуюсь о том, что будет, если его освободят. Я уже не смогу присматривать за ним, как здесь. Я вот о чем хотел спросить: ты будешь навещать его, если его отпустят на все четыре стороны?
Гермиона застыла, не зная, что ответить.
- Я… я не знаю, захочет ли он этого. Я не уверена, что так уж нравлюсь ему. В школе я жутко его раздражала.
Альберт покачал головой.
- Северус не из тех, кого легко просчитать, но за три года я неплохо его изучил. Он часами меряет шагами камеру в ожидании твоего прихода, а на прошлой неделе, когда у меня было ночное дежурство, я слышал, как он звал тебя во сне.
Сердце Гермионы едва не выпрыгнуло из груди. Неужели это действительно правда?
- Я сделаю все, что смогу, Альберт. Если он позволит мне.
Альберт потрепал ее по руке и улыбнулся.
- Хорошая девочка. Думаю, ты – как раз то, что ему нужно.
Недоумевая, что же имел в виду старый охранник, Гермиона вернулась к двери нужной ей камеры. Руки девушки задрожали в предвкушении, быть может, последней встречи с профессором.
Когда она вошла внутрь, Северус стоял в другом конце комнаты, заложив руки за спину, и бесстрастно на нее смотрел. Он часто приветствовал ее сердитым взглядом или раздраженным кивком, но сегодня его лицо было совершенно непроницаемым. Как Гермиона ни старалась, она не могла прочесть в его глазах ни одной эмоции, хотя интуиция подсказывала, что зельевара переполняет печаль.
- Добрый вечер, мисс Грейнджер, - тихо сказал Снейп, не отрывая взгляда от ее лица.
- Здравствуйте, профессор, - ответила она, нервно сглотнув. За спиной девушки хлопнула дверь, и Альберт зазвенел ключами, запирая их.
- Не думал, что вы придете сегодня. Уверен, мы обсудили все ваши вопросы и все мои воспоминания.
- Разумеется, я не могла не прийти. Мы обсудили все вопросы и воспоминания сто лет назад. Если бы я хотела избавить вас от своего общества, я бы не стала тянуть так долго, - ответила Гермиона, выдерживая пронзительный взгляд собеседника. В ее душе бушевала целая гамма чувств, и больше всего на свете девушке хотелось, чтобы хоть одно из них оказалось взаимным.
Солнце медленно тонуло за горизонтом, окрашивая небо в темные тона. Светильники на стенах загорелись, разгоняя серость комнаты золотым сиянием. Гермиона облизала пересохшие губы и опустила глаза на складки своей лучшей мантии.
- Может быть, мы сядем? – мужчина махнул рукой в сторону стола и стульев около него.
- Да, спасибо, - пробормотала она, занимая свое привычное место. – Вы сегодня говорили со своими адвокатами?
- Разумеется, - ответил Северус, присаживаясь напротив.
- И что, они оптимистично настроены?
Собеседник пожал плечами.
- Они отвечали весьма уклончиво. Учитывая обстоятельства, меня едва ли можно обвинить в убийстве, но вот в умерщвлении – вполне.
Девушка помрачнела.
- Вот значит как…
- Мы можем поговорить о чем-нибудь другом? – мягко поинтересовался Северус.
- Да, конечно, - сказала Гермиона, нервно переплетая пальцы рук.
Они говорили несколько часов кряду, перебрав все возможные темы, от зелий до политики. Когда все вопросы были заданы, а кроссворды – разгаданы, когда ничто в камере уже не могло зацепить взгляд, они направили свои взоры друг на друга. В эту минуту они смотрели внимательнее, чем когда-либо. Гермиона жадно запоминала каждую черточку, каждую морщинку на суровом лице профессора. Ей казалось важным сохранить в памяти все детали, ведь, вполне вероятно, ей больше не представится возможность рассмотреть его вблизи.
- Я знаю, что вы не хотите говорить о том, что будет завтра, - неожиданно вырвалось у девушки, - но мне интересно, не переменили ли вы мнение насчет свободы. Вы уверены, что она действительно вам не нужна?
- Я уже ни в чем не уверен, - задумчиво ответил Северус. – Я понятия не имею, чего ждать от жизни за этими стенами.
- Но что, если они отпустят вас, профессор? Если к концу недели вы станете свободным человеком, что вы будете делать? Куда пойдете?
- У меня есть небольшой дом в Ист-Энде. В Тупике Прядильщиков… Не самое популярное место, но, уверен, дом должен хоть что-то стоить. Если… ладно уж, когда меня освободят, я продам его и использую полученные деньги, чтобы начать бизнес по изготовлению и продаже зелий. Услуги хорошего зельевара всегда востребованы, к тому же, я готовлю большинство редких зелий.
- Как всегда самодоволен, Принц-полукровка? – ухмыльнулась Гермиона.
- Я всего лишь говорю правду, - хмыкнул Снейп. – В кои-то веки.
Девушка рассмеялась.
- Где вы будете жить?
- Понятия не имею.
- Но вы ведь останетесь в Британии?
Профессор пожал плечами.
- Я не знаю. Вас это заботит?
Сердце Гермионы вновь заколотилось так, словно от этого разговора зависела ее жизнь.
- Да, меня это заботит, - серьезно ответила она.
Северус удивленно вскинул бровь.
- Ну что ж. Вероятно, я останусь в Британии, - сказал он после тяжелой паузы.
- А что вы будете делать, если вас отправят обратно в Азкабан?
- О, ну тогда я проведу остаток дней в этой камере, придумывая логические игры и истово надеясь, что когда-нибудь в «Таймс» напишут, что они «лучше, чем секс».
- Вот уж стоящее занятие, - хихикнула девушка.
- Еще бы, - усмехнулся Снейп. – Только вот я совершенно не представляю, что буду делать без ваших ежедневных допросов.
Гермиона бросила на мужчину пронзительный взгляд, пытаясь понять, дразнит он ее или же говорит всерьез. Однако выражение его лица было нечитаемым, и она в очередной раз прокляла его исключительную способность скрывать эмоции.
- Так или иначе, вас разрешено посещать по субботам, - сказала девушка, стараясь, чтобы ее голос звучал непринужденно. – Если хотите, я буду приходить и специально вас допрашивать.
Северус довольно улыбнулся.
- А если меня освободят?
Гермиона сглотнула, собирая в кулак всю свою гриффиндорскую смелость.
- Тогда я начну вас преследовать. У меня отлично получаются следящие чары.
Профессор одарил ее долгим изучающим взглядом, но как только он открыл рот, чтобы что-то сказать, раздался стук в дверь и звон ключей.
Дверь приоткрылась, и в камеру заглянул Альберт.
- Извините за вторжение, но вы общаетесь уже больше трех часов. Боюсь, юной леди пора уходить. Скоро отбой, а завтра у нас длинный и трудный день.
Северус медленно встал из-за стола.
- Кажется, нам пора прощаться, - тихо сказал он.
Гермиона кивнула и нехотя поднялась со своего места.
- Я буду там… завтра… на суде. Я буду приходить каждый день, пока все не закончится, - девушка покопалась в карманах мантии и, достав сложенный несколько раз кусок пергамента, протянула его Снейпу. – Я хочу, чтобы вы это сохранили.
Мужчина взял пергамент и развернул его.
- Ваш адрес? – удивился он.
- Да, - краснея, ответила мисс Грейнджер. – Я подумала, что, если они отправят вас обратно в тюрьму, вы могли бы мне писать… если захотите. Вы, конечно, не обязаны и ничего подобного в этом роде… Возможно, я веду себя глупо. А если они освободят вас… вы будете знать, где я живу на тот случай, если…
- Если мне понадобится помощь в разгадывании кроссворда, - закончил зельевар.
- Именно, - улыбнулась девушка и посмотрела на Альберта, терпеливо ждущего ее у двери. – Что ж, до свидания, профессор Снейп. Желаю вам удачи. Я знаю, что вы не хотите свободы, но все равно надеюсь, что вам ее дадут.
Гермиона протянула собеседнику руку, и он крепко сжал ее пальцы в своих ладонях.
- Спасибо, мисс Грейнджер. За все, что вы делали эти месяцы. Я действительно благодарен.
Глаза девушки наполнились слезами.
- Не за что. Я делала это с удовольствием.
Помедлив, он разорвал их импровизированное рукопожатие, и Гермиона направилась к выходу. Но прежде, чем она успела переступить порог, мужчина окликнул ее:
- Нет! Подождите!
Северус подлетел к ней и вновь схватил за руку.
- Гермиона, - прошептал он, - мне нужно знать: у меня есть что-то, ради чего стоит быть свободным?
Его взгляд блуждал по ее лицу, и впервые в жизни девушка сумела прочесть выражение его глаз. В них сквозило отчаяние.
- Да, Северус, - едва слышно сказала она и коснулась ладонью его груди. – Есть. Ты знаешь, что есть.
На несколько секунд они застыли, глядя друг другу в глаза.
Альберт выразительно прокашлялся.
Гермиона высвободила свою руку и отступила на несколько шагов. Она чувствовала себя так, словно ее сердце вот-вот разлетится на тысячи осколков. Бросив на зельевара прощальный взгляд, она выскочила в коридор. По щекам ее текли слезы.
Глава 6Северус обвел взглядом зал суда и с неудовольствием отметил, что от зрителей в нем негде протолкнуться. Поначалу его скромная персона не привлекала особого внимания, но как только в «Пророке» вышла статья о поддельных воспоминаниях, народ стал шастать на заседания как в театр. Радовало только то, что сегодня мучиться придется в последний раз. Сегодня Визенгамот вынесет свой приговор, и ему больше не придется развлекать праздных зевак, глазеющих на него со всех сторон.
Хотя, первый день судебного процесса был даже забавен. Чертовски здорово было наблюдать вытянувшиеся физиономии Гарри и Джинни Поттеров, когда они услышали, что воспоминания о Лили Эванс – фальшивка. Пожалуй, этот момент стоил всего того, что ему пришлось испытать после финальной битвы. Но еще веселей Северусу стало, когда судебный пристав объявил, что проверкой воспоминаний занималась мисс Грейнджер. Поттеры посмотрели на свою подругу как на врага народа, а Гермиона, спрятавшись за завесой непокорных кудряшек, попыталась сделать вид, что ее вообще тут нет. Нетрудно было догадаться, что больше всего на свете девушке хотелось провалиться сквозь землю. На секунду Снейп даже испытал угрызения совести, ведь именно из-за него у нее будут проблемы с друзьями. Но в следующий момент Гермиона лучисто ему улыбнулась, и зельевар почувствовал себя абсолютно счастливым.
Второй день был целиком и полностью посвящен воспоминаниям об Альбусе Дамблдоре и посему стал весьма многообещающим. Многие члены Визенгамота дружили с покойным директором и не могли не проникнуться историей о его жертвенной смерти. В этот день обвинение осталось ни с чем, и в груди Северуса впервые за долгое время затеплилась надежда. Он действительно начал верить, что вскоре станет свободным человеком, а ночью долго не мог заснуть, размышляя о том, какая жизнь ждет его за тюремными стенами. Теперь эти мысли совсем не пугали. Наоборот, он с нетерпением ждал счастливого финала, когда его оправдают, когда он выйдет из зала суда без охраны и, конечно же, поцелует свою Гермиону.
Однако в среду все вновь пошло наперекосяк. Очевидно, обвинению надоело смотреть на растекающийся сладкими соплями Визенгамот, и они подняли вопрос возвращения Снейпа к свету. Поскольку его неземная любовь к Лили Эванс оказалась сплошной фикцией, эта тема снова стала актуальной. И на этот раз удача повернулась к зельевару спиной, так как сожаление и раскаяние не показались суду весомыми аргументами. Его адвокаты, как могли, убеждали Визенгамот, что эта тема не имеет никакого отношения к убийству Дамблдора и не подлежит обсуждению, но их доводы оказались безуспешными. Заседание шло своим чередом, и с каждым новым вопросом надежда Северуса обрести свободу становилась все меньше и меньше.
В тот день Гермиона выглядела встревоженной, и это тоже не могло не усиливать его страхи. Благодаря газетам и волшебному радио она неплохо изучила настроение общественности. Следовало признать, у девушки могли быть все причины для беспокойства.
Когда обвинение и защита закончили дискуссию, зельевар склонил голову, позволяя волосам скрыть его лицо, и незаметно проследил взглядом за Гермионой. Сегодня она была особенно хороша: вместо привычной копны непокорных волос ее милое личико обрамляли аккуратные локоны, да и наряд она, должно быть, подбирала очень долго. Во время своего последнего посещения Азкабана она выглядела так же потрясающе. Быть может, она делала это в надежде, что его освободят?
Объявили перерыв, и члены Визенгамота удалились обсуждать его дело. Северус, не спуская глаз с Гермионы, медленно поднялся с места. Девушка подарила ему привычную неуверенную улыбку, и он кивнул в ответ. В ту же секунду к зельевару приблизился Альберт, и вместе они прошествовали в маленькую комнатку, прилегавшую к залу суда. Именно здесь им следовало ждать конца перерыва.
- Принести тебе что-нибудь поесть, Северус? Или чашку кофе? – заботливо спросил охранник.
- Не надо, спасибо. У меня что-то нет аппетита, - покачал головой Снейп и принялся мерить шагами комнату.
- Тебе нужно поддерживать силы, - настаивал Альберт.
Зельевар остановился на половине шага и нахмурился. Четыре месяца назад ничто не могло поколебать его спокойствие: ему было абсолютно наплевать, объявят его невиновным или упрячут обратно за решетку. Тогда его волновала только потеря палочки, теперь же на кону стояло гораздо большее. Разумеется, он до сих пор хотел вернуть свою магию, но еще сильнее он хотел Гермиону Грейнджер. Если он вновь окажется в тюрьме, с этой девушкой придется распрощаться. Четыре месяца назад подобная ситуация показалась бы ему смехотворной, однако сейчас он пребывал в отчаянии.
Глаза Альберта хитро поблескивали за стеклами маленьких круглых очков.
- Не знаю, послужит ли это утешением, - сказал он, понижая голос до трагического шепота, - но на этой неделе молодая леди несколько раз просила разрешения навестить тебя, но ей отказывали.
Северус сложил руки на груди и сердито посмотрел на пожилого охранника.
- Какая еще молодая леди?
Альберт возвел глаза к потолку.
- Северус Снейп, прекрати валять дурака! Я не слепой и не глухой. И я был счастливо женат, пока моя жена, да будет земля ей пухом, не покинула этот свет. Я прекрасно знаю, как выглядит любовь!
Зельевар посмотрел на него со смесью изумления и ужаса.
- Ты прекрасно знаешь, как выглядит что?
- Любовь! Любовь, старая глупая летучая мышь! Я же вижу, как она смотрит на тебя. И я вижу, как смотришь на нее ты, когда думаешь, что никто этого не замечает.
Несколько мгновений Северус пристально смотрел на охранника, но, так и не придумав достойного ответа, молча признал поражение.
Рухнув в ближайшее кресло, мужчина устало потер переносицу.
- Все безнадежно, Альберт. Меня осудят за убийство или, как им больше нравится, умерщвление, и я вернусь обратно в Азкабан. Я не хочу заставлять красивую умную молодую женщину хлопотать вокруг меня и чахнуть от тоски. Добрее с моей стороны было бы отвергнуть ее, отпустить на все четыре стороны.
Альберт тряхнул головой и раздраженно на него посмотрел.
- Я думаю, молодая леди сама разберется, что ей делать, а что – нет. И если ей хочется чахнуть от тоски, она будет это делать вне зависимости от твоего мнения.
Северус вновь не нашел, что ответить, и они угрюмо молчали, пока за дверью не объявили конец перерыва.
Войдя в зал суда, зельевар сразу окинул взглядом лица членов Визенгамота, но по ним мало что можно было прочитать. По большей части судьи не выглядели ни довольными, ни разочарованными, что наводило на мысль о некоем компромиссе, достигнутом в процессе обсуждения. Скорее всего, без тюремного заключения не обойдется, но оно вполне могло оказаться небольшим. Северус поймал извиняющийся взгляд Кингсли Шэклболта, намеревавшегося зачитать приговор, и укрепился в своих подозрениях. Отчаявшись найти в этом зале хоть что-то, вселяющее оптимизм, Снейп посмотрел на Гермиону. Девушка нервно кусала губы и бессознательно теребила край мантии. Когда министр начал говорить, она закрыла лицо руками.
- По мнению Визенгамота подсудимый не может быть обвинен в убийстве Альбуса Дамблдора ввиду неопровержимых доказательств спланированности этого акта, участия ныне покойного в разработке плана и согласия реализовать этот план.
Среди зрителей начались оживленные переговоры, а к Северусу на миг вернулась надежда.
- Однако, - продолжил Кингсли, повышая голос, - мы не можем игнорировать тот факт, что жизнь Альбуса Дамблдора все же была прервана. Доселе в Британии не было прецедентов, когда один волшебник убивал другого при подобных обстоятельствах. И хотя Визенгамот находит разумным все, сказанное в защиту Северуса Снейпа, подобный поступок не может остаться абсолютно безнаказанным. Посему у нас не остается другого выбора, кроме как признать подсудимого виновным в умерщвлении.
Шум в зале усилился, и Снейп нашел взглядом Гермиону. Девушка застыла, прижав руку ко рту, в глазах ее плескался ужас. А он смотрел на нее, на эту ведьмочку, забравшую его душу, и чувствовал, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Те несколько секунд, что остались до конца приговора, показались ему часами.
- Таким образом, мы приговариваем подсудимого к пяти годам заключения в Азкабане, учитывая три года, которые он провел в ожидании судебного процесса. Дело закрыто.
Словно во сне, Северус поднялся на ноги. В голове было до странности пусто. Краски померкли, а звуки исчезли. Только мысль о том, что он потерял ее, все еще отдавалась в мозгу. Его вымученный и долгожданный счастливый финал только что ускользнул из его пальцев.
Кингсли Шэклболт решительно ударил судейским молотком, и в зале начался хаос. То и дело раздавались вспышки репортерских камер, часть зрителей, считая приговор справедливым, аплодировала судьям, кто-то верил в невиновность Снейпа и орал об этом во всю глотку, а кто-то, наоборот, возмущался излишней мягкостью наказания.
Но вдруг весь шум и крики заглушило надрывное «Нет!», и Северус увидел Гермиону, которая, расталкивая людей, отчаянно пробиралась в нему. Ведьмы и волшебники недовольно смотрели ей вслед, а она, ни на что не обращая внимания, подлетела к нему и, перебравшись через деревянный барьер, отделявший зельевара и его охранников от остальных людей, повисла на его шее.
Наплевав на то, что на них смотрят сотни людей и, уж тем более, не беспокоясь о том, что они подумают, Северус зарылся руками в великолепные каштановые локоны и поцеловал девушку, страстно и безумно, как будто она была единственной женщиной на свете, а он прощался с ней навсегда. В зале воцарилась абсолютная тишина, перебиваемая лишь щелканьем камер нерастерявшихся репортеров. Снейп мог дать руку на отсечение, что этот поцелуй надолго займет первые полосы газет, но его это совершенно не трогало. Его вообще ничто не волновало, кроме девушки, прижавшейся к нему, ее теплых губ и блестящих прядей, в которых запутались его пальцы. Разве могло быть что-то важнее?
А в следующий момент в толпе начался взволнованный ропот, и зельевар почувствовал, как на его предплечье опустилась чья-то твердая рука.
- Северус, - прошипел Альберт, - нам нужно уйти, пока здесь не начались беспорядки.
Северус неохотно отстранился от Гермионы и увидел, что глаза ее полны слез.
- Я буду ждать тебя, - всхлипывая, сказала она.
- Гермиона, - прошептал он, - два года – это очень долго.
- Мне плевать, - решительно ответила девушка, все еще обнимая его за шею. – Я готова ждать тебя хоть десять лет, Северус Снейп.
Охранники мягко, но настойчиво оторвали их друг от друга, но зельевар продолжал вглядываться в ее лицо.
- Я буду писать тебе. Так часто, как только можно.
- А я буду приходить каждую неделю, - сквозь слезы произнесла Гермиона.
- Я буду думать о тебе каждый день, каждую минуту, - сказал он перед тем, как охранники вывели его из зала.
Когда дверь за ними закрылась, скрывая Гермиону и беснующуюся толпу, перед глазами Снейпа возник чуть ли не светящийся от радости Альберт.
- Я же тебе говорил, - довольно сказал он.
А по дороге в Азкабан Северус думал о том, что два года, на самом деле, не так уж и много, если знаешь, что в итоге тебя ждет что-то хорошее.
The End
