Глава 1В уютной гостиной особняка царил полумрак. Леди Блэк сидела с пяльцами в своем любимом кресле-качалке у камина и вышивала. Неподалеку от кресла на полу расположились две ее дочери-погодки – Андромеда и Нарцисса, увлеченные игрой в куклы, и их гувернантка мадам Крушэ. Старшая же, Беллатриса, или как ее ласково называли в семье Бэллс, забралась с ногами на мягкое кожаное кресло в углу комнаты и увлеченно читала одну из развивающих книг для юных волшебников. Кигнус задерживался сегодня со службы, и вся семья ожидала его с минуты на минуты к ужину.
В камине полыхнул зеленоватый огонь, Меда и Цисса радостно пискнули, поднимаясь с пола, Белла оторвалась от чтения и устремила взгляд на гостя, а Друэлла поднялась навстречу мужу. Все присутствовавшие замолчали, увидев, что из камина появился не тот, кого ожидали.
- Здравствуй, Друэлла, - тихо сказал вошедший мужчина. Леди Блэк окинула взглядом брата супруга. Судя по припухшим и красным глазам, визитера изнурила бессонница. Плечи его были понуро опущены. На руках маг держал младенца.
- Мадам Крушэ, проводите детей в их комнату. Нам с мистером Блэком необходимо переговорить, - обратилась Друэлла к женщине. Мистер Блэк лишь благодарно кивнул в знак признательности прозорливой хозяйке особняка и хранительнице очага одной из ветвей семейства Блэк.
- Здравствуй, Орион, - наконец поприветствовала она гостя. – Что случилось? Что привело тебя в столь поздний час? И… - Друэлла прервала речь, вопросительно взглянув на младенца. Глаза тут же расширились от удивления и осознания, кого именно держит на руках шурин. – Мерлин милостивый… - пробормотала леди Блэк.
- Да, ты правильно поняла, Друэлла, - горько усмехнувшись, все так же тихо сказал Орион.
- Но… почему ты здесь, а не с ней? Почему ребенок с тобой? И… - ведьма, прикусила язык, понимая, что задает слишком много вопросов для дамы ее положения. Мистер Блэк сам расскажет то, что нужно. Не зря же он пришел сюда. Да, гостем он был нередким, однако в отношениях со свояченицей держался на расстоянии, как требовал этикет высшего общества. Нечего ей свои сантименты показывать. Раз появился мистер Блэк даже без уведомления о приходе, значит, был повод. И довольно веский.
- Мне нужно поговорить и с тобой, и с Кигнусом. Мне сейчас необходим совет от вас обоих, - произнес Орион, чуть покачивая на руках младенца, который уже начал сопеть и подавать недовольный голос. – Я не знаю, как быть. Я же не умею обращаться с детьми. Он, наверное, есть хочет…- пробормотал маг, пытаясь успокоить малыша.
- Мирри! – произнесла Друэлла, и тут же перед ней материализовался домовой эльф.
- Да, госпожа, - пролепетал домовик, низко кланяясь хозяйке.
- Проследи, чтобы ужин на троих подали в рабочий кабинет мистера Блэка, а для девочек и мадам Крушэ, как обычно, в столовой. И да, позови мадам Крушэ. Она мне нужна.
- Будет исполнено, хозяйка, - домовик исчез.
- Ты славная хозяйка и замечательная женщина, - произнес Орион, пытаясь спрятать свою усталость за вежливой улыбкой.
- Не стоит благодарности, Орион, - Друэлла подошла к только что появившейся в дверях мадам Крушэ. – Возьмите у мистера Блэка ребенка. Его нужно покормить и перепеленать.
- Слушаюсь.
Гувернантка сделала книксен хозяйке, подошла к Ориону, забрала малыша и бесшумно удалилась из гостиной. Друэлла указала Блэку рукой на мягкий диван:
- Присаживайся. Может, что-нибудь выпьешь перед ужином? Огневиски, Мерло, Бакарди?
- Спасибо. Пара глотков Мерло была бы весьма кстати.
Мистер Блэк поудобнее устроился на диване, пока Друэлла вновь вызывала домовика и распоряжалась насчет аперитива. Несколько минут двое провели в неловком молчании. Да и вся ситуация была неловкой. Эта самая неловкость пронизывала толстой красной нитью и поспешное, вынужденное прибытие Ориона в особняк брата и его скомканные слова. Нельзя, чтобы это стало известно широкому кругу. Недопустимо. Преступно. Слишком многое потеряет семейство Блэк. Подпортит репутацию в обществе, если…Нет-нет-нет, даже думать об этом не хотелось. Надо найти выход. Ведь выход есть. Только какой? Орион Арктур Блэк его не видел. Он слишком устал за последние двое суток. Мучительные роды жены. Конечно, никто и не говорил, что будет легко рожать первенца. Хорошо, что Вальбурга вообще смогла забеременеть. Вон, брат, хоть и младший, преуспел в продолжении рода уже троекратно. Его старшей дочери уже восемь с половиной. А сам Орион все никак не обзаведется наследником или наследницей. Уже пошли странные и путаные слухи о том, что миссис Блэк не может иметь потомства из-за того, что брак заключен между троюродными братом и сестрой. Чистокровные волшебники с древней родословной. Однако в последнем поколении рода Блэк рождались только девочки. Альфарда Арктура Блэка родители изгнали из рода и прокляли. Как он мог связаться с магглой?! Похоже, слова родительского проклятия подействовали - Альфард до сих пор не обзавелся детьми, хоть и продолжал счастливо жить со своей женой в тихой магической деревеньке на окраине Магической Британии, скрывшись от всех глаз любопытных и их толков и пересудов. Таким образом, все чаяния и надежды на продолжение чистокровной линии семейства Блэк легли на Ориона. Он единственный из семьи еще не обзавелся потомством. Альфард предал свой род, у Кигнуса родились три прекрасных ведьмочки, а вот жена Ориона… Вальбурга Блэк была здорова и имела прекрасную возможность завести детей, однако… сколько раз супруги ссорились на эту тему. Муж ей, видите ли, не нравится. Подумаешь, выдали замуж без ее согласия! Да кто же в высшем обществе считается с желаниями детей? Особенно если на детей возлагают повышенную ответственность за весь род. Только вдумайтесь - ответственность за род. Не только за жену, детей, семью – за весь род. Но Вальбурга была непреклонна. Поначалу муж шел на уступки, пытался уговорить супругу понять его, ждал, когда супруга осознает всю серьезность положения, когда наконец-то у них появится наследник. Именно наследник. Плодом этого союза должен быть именно мальчик. Вальбурга Блэк, урожденная Блэк, чистокровная, с великолепным положением в обществе, с немалым семейным капиталом, да и собой хороша, чего уж скрывать: высокая, стройная, с черными, как смоль, волосами и синими глазами, с вышколенными манерами настоящей леди и грацией кошки. Но нет. Кошечка выпустила коготки и упорно не подпускала к себе мужа, Ориона Блэк, урожденного Блэк, чистокровного волшебника, с не меньшим, а то и большим семейным капиталом, фамильными драгоценностями и реликвиями, которые хранились в сейфе банка Гринготтс. Когда же ситуация накалилась до предела, муж, посоветовавшись с родителями по поводу даты благоприятного расположения звезд для зачатия, чуть ли не силой потребовал у жены разделить с ним ложе. И вот результат. Девять адских месяцев. Что только ни вытворяла Вальбурга с Орионом, пока вынашивала ребенка, как только ни издевалась и какие только требования ни выдвигала. Сколько домовиков пришлось сменить из-за малейших прихотей жены. Ей все было не так. Не того цвета застелили скатерть для обеда. Не тот сервиз был подан к чаю в четверг. Не тот запах имели свежесрезанные в саду Блэк-менора розы. Не тот костюм надел благоверный для семейного ужина. И прочая, и прочая - перечислять можно до бесконечности. Хотя нельзя отрицать и того факта, что беременность леди Блэк протекала очень тяжело. Частые головокружения и мигрени стали постоянными спутницами хозяйки особняка, не говоря уж об обмороках и токсикозе. Вальбурга ненавидела того, кого носила под сердцем, и часто пыталась избавиться от ребенка. Как Ориону удавалось пресечь все ее попытки выпить зелья или проглотить порошок – до сих пор остается загадкой и для самого мистера Блэка. Просто шестое чувство, повинуясь которому он в удачный момент заставал жену за очередной попыткой и которое, по сути, хранило его ребенка от неминуемой гибели. Правда, и эта интуиция могла подвести, поэтому Орион был предельно сконцентрирован на внутренней связи с женой и старался контролировать ситуацию. В определенный момент миссис Блэк поняла, что муж добьется своего, поэтому стала вести себя, мягко говоря, недопустимо даже для избалованной леди высшего света. Вальбурга решила извести того, кто почти насильно толкнул ее в такую пучину страданий и пыток. Она стала крайне привередливой, брезгливой и дотошной ко всему. Орион пытался вразумить распустившуюся жену, пытался поговорить с ней, но каждая попытка побеседовать заканчивалась грандиозной истерикой леди Блэк, которая выдвигала все новые и новые требования мужу. Но самым жестким аргументом, которому Орион не мог возразить, было: «Если ты не сделаешь, я выпью зелья, и твой ублюдок умрет, так и не увидев свет!» Мерлин всемогущий, сколько же вынес за это время несчастный маг. Но положение в обществе требовало даже таких жертв. Мистер Блэк похудел, осунулся за последний год и выглядел, как недокормленный подросток. Правда, рост, несколько морщинок у глаз и пара-тройка седых волос выдавали реальный возраст мага. И вот теперь, когда срок подошел… какой мучительный был день… Долгих пятнадцать часов Вальбурга Блэк пыталась разрешиться первенцем. Никакие обезболивающие не помогали, словно организмы ведьмы и ребенка объединились в едином намерении добить нерадивого папашу или, как минимум, изрядно потрепать ему нервы. Когда же малыша показали родителям, уставшая и изможденная леди Блэк с отвращением взглянула на того, кто мучил ее все девять месяцев, не давая ни полдня для отдыха, а уж последние несколько часов тем более, и мерзким высоким голосом проверещала: «Унесите этого выродка с глаз моих долой! Ненавижу! Ненавижу! И тебя, Орион Арктур Блэк, ненавижу!» Мистер Блэк не стал более раздражать супругу и, взяв заботливо спеленутый медведьмами маленький плачущий комочек на руки, ретировался в свой кабинет. Там, в темноте подступившей декабрьской ночи тысяча девятьсот пятьдесят девятого года, Орион подошел с новорожденным к огромному окну, взглянул через стекло на яркие, предвещающие еще больший мороз звезды, улыбнулся, укачивая и убаюкивая плачущего сына, и произнес:
- Я назову тебя Сириусом. Ты будешь самой яркой звездой нашего рода - рода Блэк. Запомни это, малыш…
***
Орион, словно зачарованный, сидел неподвижно, сложив руки в замочек на коленях и так и не прикоснувшись к бокалу с вином, которое услужливо подал домовик, и смотрел на языки пламени в камине. Поведение шурина немного обескураживало Друэллу. Мистер Блэк всегда был любезен и вежлив, хотя и немного холоден в общении, даже если речь заходила о семье. Что бы ни происходило вокруг, он всегда сохранял спокойствие и хладнокровие – семейная черта всех представителей семейства Блэк. А сейчас… в голосе Ориона проницательная ведьма распознала нотки отчаяния – чувства, недопустимого для представителей высшего общества, для сильных мира сего, для представителей своего рода. Поэтому миссис Блэк мгновенно отреагировала и сделала все, чтобы никоим образом не обидеть гостя повышенным интересом к его проблеме. Или проблемам. Блэки всегда решали и решают свои проблемы сами, крайне редко прибегая к помощи не только со стороны, но и родни. Род Блэк достаточно древний, и в семьях из поколения в поколение хранят, лелеют и с молоком матери впитывают не только идею чистоты крови, но и многие характерные черты поведения или стиля общения. Своеобразная фамильная черта. По ней всегда можно было определить, что данный волшебник или ведьма, даже не зная его или ее фамилии, принадлежат семейству Блэк. Были, конечно, и положительные качества у представителей сего славного семейства. Например, свои никогда не подставляют друг друга и поддерживают, насколько это возможно, если столкнувшийся с затруднениями следует негласным законам своего рода, а не своевольничают, как Альфард Арктур Блэк. Обширные связи, огромные капиталы, накопленные не одним поколением, и высокое положение в обществе – эти гордость и достояние рода помогали каждому Блэку решить любые проблемы. Однако было весьма желательным не злоупотреблять всем вышеперечисленным. Может быть, жесткие правила рода и помогают до сих пор сохранить и продолжить его, ибо всякое попустительство может привести к необратимым последствиям. И войти в семью Блэк значило подписать себе приговор - жить в золотой клетке. Несмотря на сухость и отстраненность в отношениях между супругами, главы семейств брали на себя обязанность полного обеспечения семьи, чтобы не знали ни нужды, ни скуки ни жены, ни дети. Да, Друэлле Блэк, урожденной Розье, все это было знакомо не понаслышке. Она давно приняла правила игры и довольно быстро приспособилась к требуемому родом и обществом образу жизни. Она нашла отраду в детях, души в них не чаяла, любила и лелеяла. Чего нельзя было сказать о жене шурина. С Вальбургой у нее были дружеские и доверительные отношения, насколько они таковыми могут быть для обитателей золотых клеток, поэтому для Друэллы не было секретом, что миссис Блэк не хотела обзаводиться потомством от постылого мужа. Когда же стало известно о беременности Вальбурги, Друэлла была уверена, что та одумалась и приняла верное решение, и нанесла визит невестке. Каково было разочарование увидеть излишне эмоциональную Вальбургу, которая металась по особняку, словно укушенная акромантулом. Попытки успокоить невестку не увенчались успехом, и Друэлла в душе искренне посочувствовала Ориону. Тот же, в свою очередь, был благодарен свояченице за то, что она не стала ни распускать сплетни, ни жалеть его в открытую, ни предлагать помощи. В общем, за то, что сделала вид, словно ничего не было, что все происходит так, как и должно происходить в семье.
Зеленое пламя в камине отвлекло и миссис Блэк, и гостя от собственных мыслей.
- Добрый вечер, дорогая, - произнес с улыбкой Кигнус, подходя к супруге и целуя ее руку. – Прошу меня простить. Неотложные дела, которые требовали разрешения сегодня. – Волшебник развернулся, не показав вида, что удивлен визиту брата, и учтиво поклонился, приветствуя родича. Орион тут же подскочил с дивана и не менее учтиво поприветствовал шурина.
- Девочки уже поужинали. А нам подано в твоем рабочем кабинете. Необходимо кое-что обсудить за ужином, - произнесла Друэлла. – Прошу пройти всех к столу.
Кигнус удивленно взглянул на супругу, но вслух ничего не сказал. Раз Друэлла решила, что необходимо что-то обсудить в рабочем кабинете, значит, в обсуждении будут затронуты весьма серьезные темы, не для ушей случайно забежавших в столовую детей или их гувернантки – Кигнус доверял супруге, которая просто так не распоряжалась насчет обеда или ужина в кабинете - только в исключительных случаях. А предстоящее обсуждение и было таким случаем, не предвещавшим ничего хорошего, судя по личности гостя и его состоянию.
Глава 2- Я прошу прощения, что побеспокоил вас, - тихо начал Орион Блэк, когда все трое разместились за лакированным дубовым столом. – Но мне необходим ваш совет. Как ни стыдно мне это признавать, но я сейчас в отчаянии, – говорящий поймал недоуменный взгляд троюродного брата, Друэлла же молча опустила взгляд и сделала вид, что приступает в первому блюду. – Да, брат, можешь меня, наверное, поздравить. У меня родился сын… Сириус.
- Вот это новость! – бодро сказал Кигнус. – Поздравляю, брат. Мы все очень давно ждали этого события. Что ж, род Блэков не прервется. Что с младенцем?
- Сейчас он с мадам Крушэ, - Кигнус метнул вопросительный взгляд на Друэллу.
- Да, именно так. Сириус сейчас в вашем доме. Попробую объяснить, в чем проблема, - вздохнул Орион.
После того, как Вальбурга разрешилась младенцем, она заперлась в своей спальне и никого не пускала к себе, даже опытного колдомедика, принимавшую роды. Хотя защита на вход была наложена слабая, чему мистер Блэк удивился – ведь у миссис Блэк довольно сильный магический потенциал, - медведьма отсоветовала главе семьи пытаться наладить контакт с супругой прямо сейчас. Она же объяснила новоявленному отцу, что частичная потеря магической силы – это нормальная реакция организма матери, которая передает большую часть энергии своему ребенку. А утраченная часть восстановится в ближайшие месяцы, если за миссис Блэк будет соответствующий уход. Колдомедик оставила небольшой запас смесей для кормления ребенка на случай, если миссис Блэк будет не в состоянии сама покормить малыша в ближайшие дни. В итоге, Ориону действительно не удалось поговорить с супругой. Заслышав, что к ней стучится муж, она сразу же начинала вопить, чтоб он убирался с глаз долой и не беспокоил по поводу какого-то ребенка: «Тебе нужен был ребенок – вот и корми его сам!» Орион возвращался к сыну не солоно хлебавши и старался кое-как покормить его. Но ведь он совсем не знал, как это делается. Как его пеленать, как держать, как вообще и что делать? Это его первенец. А детьми занимались либо жены, либо гувернантки. Но Вальбурга отказывалась от ребенка, а подходящей няни Орион не успел найти: он был занят службой, а жена заворачивала каждую кандидатуру помощницы. В итоге, мистер Блэк выждал один день и, понимая, что один не справится со всеми навалившимися на него разом проблемами, решил просить помощи и поддержки у той части родни, с которыми у него были наилучшие отношения - у троюродного брата Кигнуса и его супруги Друэллы. К тому же, у Друэллы был богатый опыт в воспитании и уходе за младенцами.
- Понимаете, я даже боюсь оставлять Сириуса, пусть и с няней, зная, что Вальбурга сможет причинить ему вред. К тому же, жена давно не выходила в свет. Могут поползти слухи. А мне этого не нужно. Хорошо бы отправить ее на лечение, например, к родне во Францию. В конце концов, это родовое поместье, откуда пошли корни всех Блэков, - Орион сделал паузу. – Поэтому я пришел за советом. Что мне делать с малышом? И как дальше быть?
- Да… - протянул Кигнус, поглаживая маленькую черную бородку. – Весьма щекотливое положение. В принципе, то, что гувернантка будет ухаживать за младенцем, это вполне нормально. Вот только желательно, чтобы ребенок был при матери. Но, похоже, в данной ситуации это исключено.
- Разрешите внести свое предложение, - произнесла Друэлла. Кигнус с любопытством взглянул на супругу, усмехнулся, увидев живой блеск в ее глазах, и кивнул в знак того, что готов выслушать. Орион с не меньшим интересом ждал речи невестки.
- Только, пожалуйста, очень прошу, не говорите сразу нет. И спокойно воспримите то, что я скажу. Ибо для вас это, возможно, будет неприемлемо, но других вариантов я пока не вижу. Итак, ситуация такова, что Вальбурга не желает растить малыша. Что ж, возможно, со временем это пройдет. Но на восстановление душевных и физических сил уйдет время. А в этот период кто-то должен присматривать за малышом. К слову, прелестный малыш, Орион. Так вот, даже если найти в ближайшее время очень опытную и зарекомендовавшую себя няню, то я не уверена, что Вальбурга будет в восторге от того, что ребенок будет рядом с ней. Поэтому неплохо бы отправить ее на лечение во Францию, как и предложил Орион, а ребенка отправить на воспитание и содержание к Альфарду Блэку.
- Нет! – категорично и чуть ли не зло воскликнул Кигнус. – Друэлла, душа моя, ты же прекрасно знаешь…
- Да, она все знает. Но она же просила выслушать ее до конца и спокойно, - прервал жаркую речь мистера Блэка Орион. Кигнус недовольно поморщился, но решил все же дослушать бредовое предложение Друэллы.
- О том, что ребенок будет у Альфарда, общественности знать не стоит. И вообще, об этом будут знать всего несколько человек. Альфард живет довольно далеко, с чистокровными аристократическими семействами практически не общается. Даже если кто-то и узнает о местонахождении ребенка, то эта новость нашей семье ничем не повредит. Не все чистокровные семьи, как Блэки, ратуют за браки, заключенные между чистокровными волшебниками. Например, те же Поттеры. А они – весьма уважаемое семейство, которое имеет огромное влияние не только в политике, но и в общественной жизни. К тому же, ребенок только временно будет у Альфарда. Орион как отец не отказывается участвовать в процессе воспитания сына. Поэтому с этим проблем быть не должно.
- Хорошо, - Кигнусу пришлось признать, что план жены не такой уж ненормальный. – Но позволь узнать, как долго пребывать ребенку у… - Кигнусу противно было произносить имя брата-предателя крови.
- Хм… - Друэлла задумалась. – При учете того, что я восстанавливала силы около четырех месяцев, а потом узнала о том, что вновь беременна… да, вот еще будет нелегкая задача… - Друэлла посмотрела на Ориона.
- Вальбурга пока не знает, - мистер Блэк сложил руки на столе.
Семейство Блэк было загадочно. С древних лет у Блэков в почете были астрология и предсказания, а в домашнем обучении юных волшебников большое внимание уделялось изучению и практике ментальных искусств. Сам же род Блэк почитал звезду Сириус за своего покровителя. Неудивительно, что и имена детям давались «звездные». Что же тут загадочного? Подумаешь, какая-то семья в восторге от астрологии, подумаешь, имена у представителей довольно забавные. Для рода Блэк имя Сириус было, можно сказать, священно. И только представители семейства были посвящены в таинства рода. Никто не обращал внимания, что в каждой семье Блэк погодки, обычно, однополые. А если кто и обращал, то не придавал значения. Дело в том, что Сириус – двойная звезда. Сириус А и Сириус В составляют единую звезду. Сириус А – мощная звезда, которую обычно можно наблюдать на ночном небосклоне. Сириус В – звезда чуть поменьше, она невидима невооруженным глазом. В семье Блэк есть легенда, что в благословленных Сириусом семьях рождаются двое детей с разницей примерно в год с небольшим. Это связано с тем, что в процессе зачатия в утробе матери остается два семени. Одно развивается первым, словно видимая часть звезды, а второе начинает свое развитие после того, как организм матери восстановит силы после рождения первого ребенка. И передавалась эта загадочная особенность только по мужской линии рода. Поэтому Ориону предстояла непростая задача - объяснить жене, что она вновь беременна, не имея с ним после родов близости. Как отреагирует на эту новость миссис Блэк – предсказать было невозможно. Но говорить ей об этом сейчас нельзя – это точно. Лучше оставить ее в покое на пару-тройку месяцев. Пока она не восстановит магическую силу.
- Так сколько, приблизительно, понадобится времени? – прервал свои размышления Орион, обращаясь к Друэлле.
- На мой взгляд, не меньше двух лет. Может, трех. Потому что Вальбурге будет не до первенца, когда она будет ходить со вторым.
- Почему ты думаешь, что Альфард окажет нам помощь, если мы ее у него попросим? – поинтересовался Кигнус после возникшего молчания.
- Потому что Альфард не отказывался и не отрекался от семьи, - заметила миссис Блэк.
- Что ж... Можно попробовать. Воспитания и магического опыта у Альфарда достаточно, чтобы не испортить Сириуса за это время.
Разговор был окончен. Осталось обсудить детали. Например, назначить день отбытия Вальбурги к родственникам. В тот же день нужно было передать младенца Альфарду.
***
Беллатриса очень осторожно, на цыпочках, стала пробираться от двери кабинета в детскую. Мадам Крушэ отпустила ведьмочку за одной из книг в библиотеку, как та ей сказала. Однако юной мисс Блэк не давало покоя любопытство. Беллатриса простояла под дверью и подслушивала разговор ровно настолько, чтобы понять, что Сириуса родители не любят. А ей так хотелось братика! Всегда хотелось. Даже когда ждала Меду и Цисси, думала, что мама родит братика. Нет, сестер она тоже любила. Но братика ей хотелось больше. А вот теперь у нее появился кузен, которого почему-то не любят мама и папа. И почему? Ведь он такой хорошенький. Темные волосики, ярко-голубые глазки. Он такой крошечный. Так боязно его брать на ручки, хотя мадам Крушэ и позволила, но ненадолго. Беллатриса почему-то дала сама себе обещание, что всегда будет любить братика, если его родные мама и папа не хотят его любить. Она, старшая сестра, пусть и двоюродная, будет защищать его. И воспитывать, когда подрастет чуть-чуть. Вот с такими мыслями юная мисс Блэк вернулась в детскую, успев по дороге заскочить все-таки в библиотеку и прихватить детскую альбом-книжку для сестричек.
- Смотрите, что у меня есть, - сказала Бэллс, открывая альбом, замерцавший разноцветными искорками. – Здесь можно раскрасить нарисованный замок вот этими красками. А если что-то не понравится, можно стереть вот этим пером. – Меда и Цисси с любопытством смотрели, как рисует старшая сестра.
- Я буду красить башенки! – воскликнула Цисси и схватилась за краски.
- А я буду красить сад, вокруг него, - сказала Меда.
Девочки сели рядышком, чтобы рисовать вместе, а Беллатриса подошла к мадам Крушэ.
- А можно мне его еще подержать? – вежливо спросила мисс Блэк.
- Хм… да, только аккуратней. Мне как раз нужно сходить на кухню для приготовления смеси, чтобы его покормить, – мадам Крушэ осторожно передала младенца Беллатрисе. – Только я Вас прошу, мисс Блэк, будьте очень аккуратны.
- Конечно, мадам Крушэ, - ответила Бэллс, держа на ручках маленького братика.
Гувернантка покинула комнату и поспешным шагом направилась на кухню, желая побыстрее вернуться обратно: все же нельзя оставлять детей одних без присмотра, тем более с такой крохой. Беллатриса улыбнулась Сириусу, который открыл глаза и, казалось, удивленно смотрит на сестру.
- Привет, Сириус. Можно я буду звать тебя Сири? – младенец что-то невнятно прогудел. – Вот и отлично. А у тебя, знаешь ли, помимо меня, есть еще сестрички. Меда и Цисси.
- А он тебя понимает? – спросила подошедшая к Бэллс Цисси.
- Конечно, понимает, иначе бы не отвечал на своем языке. Да, Бэллс? – спросила Меда, выглядывая из-за спины Цисси.
- Конечно, понимает, - улыбнулась юная мисс Блэк кузену. – Мы тебя будем любить.
- Мы тебя уже любим, - заявила Меда. – Ты же наш братик.
Младенец только закряхтел. Тут подоспела мадам Крушэ.
- Девочки, пора в кровать, - строго произнесла она. – Идите пожелать спокойной ночи родителям, умываться и в постель!
- А как же Сириус? – забеспокоилась Меда.
- Он тоже будет спать. В комнате рядом с вашей, - объяснила мадам Крушэ.
- Спокойной ночи, братик! Спокойной ночи, Сири! – по очереди пролепетали малышки и убежали к родителям. Беллатриса сделала книксен мадам Крушэ и, пожелав доброй ночи, удалилась из детской.
***
14.12.1959
Друэлла Блэк отложила перо, промокнула лист пергамента мраморным пресс-папье и пробежалась по строчкам еще раз.
Вниманию мистера А.Блэка, поместье Блэк, Зачарованный Тупик Хотспер-роуд 5, Северный Тайнсайд, Великобритания.
Здравствуйте, уважаемый мистер Альфард Блэк.
Мы прекрасно понимаем, что Ваши прерванные отношения с семьей, к моему искреннему сожалению, не дают нам никакой надежды на то, что семья вновь будет Вам благоволить, однако Ваш троюродный брат находится сейчас в весьма затруднительном положении. Поверьте, если бы не некоторые события последних нескольких дней, мы не стали бы злоупотреблять Вашим великодушием. Памятуя о Ваших высочайших добродетелях как представителя рода Блэк, просим Вас уделить нам немного времени на личную встречу в Вашем доме.
В любом случае, получим ли мы от Вас согласие или отказ, наша с Вами переписка должна остаться в тайне от общественности.
С наилучшими пожеланиями и ожиданием ответа,
Друэлла Блэк.
- У тебя такой красивый почерк, дорогая, - миссис Блэк вздрогнула, услышав за спиной голос супруга. – Извини, я не хотел тебя пугать. Строки, достойные представительницы семьи Блэк, - похвалил Кигнус ведьму и положил ладони на ее плечи. – Будем надеяться, что у Альфарда осталось благоразумие, чтобы не ответить отказом.
- Не откажет, вот увидишь, - улыбнулась миссис Блэк, склонила голову в левому плечу и легко коснулась губами руки супруга.
***
Молодой мужчина прицелился и хотел было выстрелить, однако опустил ствол, с удивлением наблюдая за сорвавшейся целью – крупной ушастой совой. Птица медленно кружила и опустилась наконец на ветку старого раскидистого дуба, потревожив выпавший в ночь снег, который тут же посыпался вниз. Сова важно посмотрела на мага и выпустила из клюва кожаный мешочек. Охотник проворно спрыгнул с гнедого жеребца, оставив на его спине двух подстреленных связанных куропаток, быстрым шагом подошел к упавшему мешочку, поднял его и стал развязывать. Все это было странно. Ушастые совы в такое время спят: их время – время охоты – ночь. Ясное дело, что сова непростая была. Почтовая. Вот только писем мужчина ни от кого не ждал. Охотник проворно развязал кожаный шнурок, извлек послание и прочел. Сказать, что Альфард был удивлен – не сказать ничего. Маг усмехнулся и лукаво подмигнул птице:
- Значит, ответа ждешь? – обратился он к посланнице. Сова неопределенно ухнула. – Ну, что ж…
***
15.12.1959
Вниманию миссис Д.Блэк, Блэк-менор, Сэнт-Мэрилибоун, Вестминстер, Лондон, Англия
Здравствуйте, уважаемая миссис Блэк.
Признаться, я был весьма удивлен Вашим посланием. Я и не предполагал, что гордые представители семьи Блэк снизойдут до меня даже в трудный момент их жизни. Однако Вы сделали верную ставку на мои родовые качества, поэтому жду Вас и Ваших гостей в любое время до Сочельника. Я открою Вам доступ к камину сей же день.
С почтением,
Альфард Блэк.
Друэлла Блэк улыбнулась и погладила сову. Да, новости были очень хорошими. Нужно было немедленно поделиться ими с Кигнусом и Орионом. Именно в таком составе было решено нанести визит Альфарду Блэку. Каков будет исход встречи – пока неясно, ибо, несмотря на благосклонность старшего брата супруга, который был лишен оной со стороны рода Блэк, не исключен тот факт, что мистер Блэк откажет в помощи – он имел на это полное право. Оставалось только уповать на понимание со стороны Альфарда.
Друэлла спустилась по широкой лестнице на первый этаж Блэк-менора. В холле в кресле сидела Бэллс с малышом на руках, напротив сидел Орион, улыбался лишь уголками губ и с горечью думал о том, что даже юной мисс Блэк небезразлична судьба наследника рода: Белла с такой нежностью смотрела на Сириуса, убаюкивала его, словно была ему не кузиной, а родной сестрой, а Сириус был для нее желанным братиком. Увидев хозяйку поместья, мистер Блэк встал и поприветствовал даму поклоном. Друэлла не преминула ответить приветственным реверансом, протянув письмо Ориону. Мужчина прочел письмо и с немым восхищением и радостью взглянул на миссис Блэк. Он уже почти отчаялся найти выход из достаточно щекотливой ситуации, но… конечно, если Альфард согласится помочь… Если…
- Мерлин милостивый… я не ожидал… - прошептал Орион. Друэлла ободряюще улыбнулась.
- Сириус не будет жить с нами? – огорченно заметила Беллатриса, глядя то на маму, то на дядю Ориона. Ее догадливости позавидовала бы любая волшебница даже старшего возраста, однако в юной мисс Блэк было очень сильно развита интуиция.
- Солнышко, пойми, так нужно, - Друэлла присела рядом с Беллой. – Но мы сможем навещать Сириуса… наверное… - последнее слово было произнесено очень тихо и неуверенно. Юная ведьма лишь тяжело вздохнула. – Уже поздно. Тебе пора спать, дорогая. Цисси и Меда уже в кроватках, - Друэлла взяла малыша на руки и поцеловала дочь на ночь.
- Доброй ночи всем, - вежливо произнесла Беллатриса, сделала реверанс и легко убежала в свою спальню.
- Орион, все будет хорошо, - произнесла миссис Блэк, видя каким печальным взглядом маг провожает мисс Блэк. – Вот увидишь, Вальбурга еще полюбит малыша. Его невозможно не полюбить.
- Надеюсь, что так и будет, Друэлла… Надеюсь, что так и будет, - Орион перевел задумчивый взгляд на сына.
***
18.12.1959
Ровно в семь вечера камин в холле поместья Блэк озарился зеленым пламенем, и из камина вышли трое волшебников. Вернее, четверо, однако младенца, которого бережно держала на руках Друэлла, можно было рассматривать только как потенциального. Альфард и его супруга, Лилиан Блэк, поднялись навстречу гостям.
- Добрый вечер, хозяева, - произнес Орион, с трудом перебарывая свое отвращение к маггле, и склонил голову в знак приветствия. Альфард лишь молча поприветствовал гостей поклоном.
Лилиан не знала, что и ждать от этого визита. После того, как супруг сообщил ей о планируемом прибытии родственников, а уж тем более, когда он попросил ее не присутствовать при встрече (мало ли что в голову взбрело семейству Блэк) - она места себе не находила. Лилиан, или как называл супругу Альфард – Лили, переживала за него. Отпрыск семьи Блэк настоял на своем решении и потерял очень многое. В том числе и репутацию в высшем обществе. Однако сама женщина была не из простушек. Отец Лилиан был уважаемым графом Тайн-энд-Уира, потому после смерти оставил дочери весомое наследство, в том числе и родовое поместье. Однако его пришлось продать и переселиться в новый особняк в зачарованном от магглов месте, чтобы отвести глаза общественности как человеческой, так и магической. Лилиан – красивая, умная и начитанная женщина, которая часто выходила в свет на балы и приемы, знала все тонкости аристократического этикета. Но, даже обладая всеми необходимыми качествами добродетельной супруги, Лили не смогли простить лишь одного – что она обычная маггла. Не волшебница. Приговор, который не подлежал обжалованию. Приговор, с которым не согласился Альфард. Приговор, который кардинально изменил жизнь двух влюбленных. Нельзя сказать, что в худшую сторону. Да, Альфарду многому пришлось научиться у магглов. Например, ведению хозяйства. Во владении Лилиан и Альфарда были крупная ферма, а также сельскохозяйственные угодья, где возделывались и зерно, и картофель, и бобовые. Поместье жило своей, неповторимой деревенской жизнью, со своим трудностями, со своими радостями и горестями. Жило и процветало, поэтому весточка из прошлого, которое старалась забыть счастливая пара, не на шутку растревожило миссис Блэк. Она решила, что обязательно будет присутствовать при встрече, что бы ни произошло. Лилиан прекрасно понимала, что Альфард не откажет в помощи, потому что, несмотря на абсурдность некоторых взглядов рода, супруг чтит идеалы семьи – не только своей, но вообще, да и сама поддерживала их: кто как не родственники смогут помочь в беде? И вот теперь хозяйке поместья приходится терпеть неуважение к себе и своему мужу. Однако все негативные чувства к гостям перекрыло одно обстоятельство – малыш. Лилиан пристально смотрела на Друэллу, убаюкивающую ребенка. Орион и Кигнус – на Альфарда.
- Господа, Вам не кажется, что безмолвие немного затянулось? – негромко произнес Альфард глядя то на одного брата, то на другого. – Лилиан, милая, будь так добра, распорядись, чтобы нам подали ужин, - Альфард поцеловал супругу в щеку.
- Конечно, дорогой. Прошу меня извинить, - миссис Блэк сделала реверанс и покинула холл.
- Может быть, господа, Вы объясните, что происходит? – начал Альфард. – Спустя столько лет я получаю странное послание от некоторых представителей семьи, из древа которой мое имя выжгли, словно меня там и не было. А потом мне наносят визит такие люди, да еще и с младенцем… - маг не успел договорить.
- Это мой сын, Альфард, - выпалил Орион, опустив взгляд.
- Мерлин милостивый… - пробормотал Альфард. – Поздравляю. Род Блэк теперь не прервется, - мистер Блэк с удивлением воззрился на Ориона. – Только вот я не пойму, почему ты пришел ко мне? Неужели хочешь, чтобы я стал мальчику крестным отцом? – усмехнулся маг.
- Альфард, сейчас не до неуместных шуток, - отрезал Кигнус, до этого молча наблюдавший за всем происходящим. – Ситуация весьма деликатная. Моя супруга предложила обратиться именно к тебе.
- Друэлла Блэк – мудрая женщина. Надеюсь, хоть это род Блэк оценит по достоинству, - обронил Альфард, не обращая внимания на побагровевшего от злости Кигнуса. – Чем я могу помочь? – обратился волшебник к Ориону, который стоял бледный, как полотно.
- Вальбурга отказалась от ребенка. Если это дойдет до общественности – семья Блэк будет опозорена, - тихо произнес мистер Блэк, смущенный щекотливым положением зависимости от решения Альфарда.
- У Вальбурги постродовая депрессия, как объяснил колдомедик, помогавший миссис Блэк разрешиться от бремени, - Друэлла перехватила инициативу. – Как долго она продлится – трудно предсказать. Может быть, полгода. Может быть, год. Но с учетом того, что Вальбурге предстоит перенести еще одну беременность, а также принимая во внимание своеобразный нрав и вспыльчивый характер Вашей родной сестры, то, боюсь, не менее лет трех. Пока не улягутся все страсти. Пока она сама не успокоится и не примет факт того, что она – мать, - закончила миссис Блэк. В этот момент в холл вновь вошла Лилиан и подошла к супругу.
- Вот оно что… - неопределенно протянул Альфард, задумчиво взглянув на супругу. Лили же не слышала начала разговора, а правила приличия не позволяли вмешиваться, потому женщина, полагаясь на рассудительность супруга, не стала вступать в дискуссию и просить что-то повторить. – Если я правильно понял, - продолжил Альфард, - то Орион принял решение передать наследника рода на воспитание мне, ибо, несмотря на то, что я отвергнут семьей, я все же имею к ней непосредственное отношение, да и полученное мной воспитание не позволит причинить малышу вред, ведь, что бы то ни было, я не буду ни мстить семье, ни мешать ее процветанию. – Альфард взглянул на Друэллу. – Тонкий расчет и верный ход, миссис Блэк. Мои поздравления, - волшебник поклонился Друэлле. Лилиан же вцепилась в локоть супруга, не веря своим ушам. Ребенок. Как она мечтала о ребенке!
- Я тебя очень прошу, не оскорбляй мою супругу, - вступился Кигнус.
- О, создатель! Мистер Блэк, не будьте ребенком, умейте отличать констатацию фактов от оскорблений. Я и не помышлял о нанесении обиды ни одному из вас, - усмехнулся Альфард.
- Я так понимаю, ты согласен взять на воспитание моего сына? – робко поинтересовался Орион.
- У нас будет жить малыш? – в глазах Лилиан вспыхнул огонек радости.
- Я понимаю, что возлагаю на тебя огромную ответственность, - Орион уже не сдерживал эмоций. - Однако я не отказываюсь ни от ребенка, ни от помощи в его воспитании, поэтому если будет что-то нужно, то я обязательно помогу.
- Как зовут? – Альфарду уже было все равно, что скажет ему троюродный брат.
- Что?.. – не понял Орион.
- Как сына зовут, папаша? – засмеялся мистер Блэк.
- Сириус… Сириус Блэк.
- Да уж понял, что не Малфой и не Яксли, - усмехнулся Альфард. – Тогда вручайте мне малыша. Я передам его грамотной кормилице, - искренне улыбнулся маг. Друэлла поймала благодарный взгляд Ориона и его одобрительный кивок, подошла к чете Блэк и передала наследника рода Блэк на руки Альфарду.
- Мы все тебе очень признательны, Альфард, - произнес Орион. – Если что-то понадобится – пришли сову. А теперь, - выдержав паузу, он продолжил, - нам пора.
- Блэк-менор, - произнес Кигнус, кинув в камин горсть летучего пороха.
– Всего наилучшего, мистер Блэк, - и Друэла с Орионом покинули особняк Альфарда и Лилиан.
Мистер Блэк с улыбкой взглянул на супругу. Слов не нужно было. Маг знал, как его милая Лили хотела ребенка. И вот теперь... Все так внезапно для них. И в то же время весьма удачно. В голове Лилиан крутилась только одна мысль – она станет для Сириуса матерью. Пусть ненадолго, пусть на три года, но… ее мечта сбывалась. Конечно, не совсем так, как бы ей того хотелось, но все же. Теперь Лилиан окружит малыша лаской и заботой. Альфарду не нужно было применять Легилименс, чтобы узнать, о чем думает супруга. Все читалось на ее оживленном радостью лице.
- Я думаю, что ты очень хочешь подержать маленького Сириуса на руках, не правда ли? – тихо засмеялся Альфард и передал Лили младенца, который вот уже некоторое время как проснулся и начал капризничать.
- Пойду узнаю, как у нас обстоят дела с кормилицей, - пролепетала Лилиан.
- Иди, дорогая, - Альфард одобрительно кивнул. - А я займусь подготовкой детской комнаты.
***
19.12.1959
Ежедневный Пророк.
Знаменательное событие произошло в уважаемой семье Блэк!
12-го декабря сего года на свет появился наследник древнего и могучего рода, нареченный Сириусом в честь своего достославного пращура. По случаю столь радостного и долгожданного события отец семейства, Орион Арктур Блэк, готовит для родных и друзей торжественный прием, намеченный на 24-ое декабря, сиречь на Сочельник. Как стало известно нашим корреспондентам, на празднество прибудут даже именитые гости из Франции. К сожалению, самого виновника торжества никто из приглашенных не увидит, ибо, как заявил глава семейства, здоровью младенца угрожает атмосфера развивающегося промышленного города, поэтому юный наследник рода Блэк был вывезен из столицы в одну из деревень. Точное место пребывания дитя не разглашается. Что касается миссис Блэк, то ее самочувствие нестабильно – хранительница семейного очага тяжело разрешалась беременностью, поэтому сразу же после приема, на котором она, возможно, не появится из-за неважного самочувствия, отправится отдыхать и восстанавливать силы и здравие в благоприятный климат Франции.Глава 31960 - 1961 гг.
Вальбурга Блэк появилась на пороге особняка на Гриммо 12 в начале апреля, посвежевшая и, казалось, даже помолодевшая, пышущая здоровьем и красотой. От темных кругов под глазами не осталось и следа, а румянец на щеках и радостный блеск в глазах придавали молодой женщине такие шарм и обаяние, что мужчины, чинно прогуливавшиеся по улице, невольно оборачивались ей вослед, не в силах отвести от миссис Блэк взгляд. Самой же миссис Блэк было не до посторонних — она столько новостей привезла из Парижа, что ей чуть ли не немедленно хотелось ими поделиться с ее милой невесткой — Друэллой. Четыре чудных месяца Вальбурга провела вдали от дома, и ни один день не был проведен напрасно. Правда, первые две недели миссис Блэк все же пришлось провести в загородном поместье своих дальних родственников, выходя лишь ненадолго в сад подышать свежим воздухом — все остальное время Вальбурга была окружена пристальным вниманием замечательных колдомедиков, которые и поставили миссис Блэк на ноги. А потом все завертелось разноцветной каруселью... Балы, приемы, прогулки по городу и его окрестностям, походы по магазинам... Миссис Блэк извела чуть не треть годового дохода супруга, однако ей ни капельки не было стыдно... Вальбурга транжирила деньги направо и налево и принимала это как само собой разумеющееся. Раз Орион стал ее супругом — пусть тогда и жаловаться не смеет, что миссис Блэк позволяет себе удовлетворить маленькие женские прихоти. Впрочем, это не так уж и важно. На лице Ориона читалась радость, смешанная с удивлением, когда он увидел супругу такой, какой еще ни разу в жизни не видел — довольной. Вальбурга милостиво позволила поцеловать ей руку, после чего заявила, что она желает видеть за ужином Кигнуса и Друэллу — ей не терпелось показать родне все свои обновки от самых модных кутюрье Парижа... Все эти элегантные корсеты, которые так утягивали, что, казалось, талию можно было обхватить двумя пальцами одной руки! А что самое замечательное — наконец-то модельеры избавились от этих дурацких жестких каркасов! Теперь наряды казались... да что там казались — они действительно стали более изысканными и подчеркивали все достоинства женской фигуры!
Что ж, мистеру Блэку оставалось только радоваться тому, что супруга его изменилась в лучшую сторону. С момента возвращения из Франции Вальбурга ни разу не повысила голос на мистера Блэка, ни разу не упрекнула его или не заставила выслушивать оскорбительные слова. Орион Блэк позволил себе слабость — надеяться на то, что, наконец-то, его беспросветная серая жизнь начала налаживаться. Пусть пройдет еще немного времени — и тогда Орион будет осторожно говорить о необходимости возвращения Сириуса в лоно семьи, где ему и нужно было находиться... но... но у Ориона пока язык не поворачивался. Ему не хотелось своими же руками разрушать то хрупкое, только-только зародившееся семейное счастье, о котором он раньше не смел и мечтать. К тому же, мистеру Блэку предстоит поведать своей супруге о том, что она...
Однако мистер Блэк слишком затянул с разговором и объяснением. Одним прекрасным августовским утром Вальбурга проснулась от того, что ее очень сильно мутило. Миссис Блэк, конечно, любила хорошо и много покушать. Да к тому же, в последнее время она не ограничивала себя ни в чем — казалось, что она решила более не следить за фигурой, ибо некоторые платья, привезенные из Франции, сидели на миссис Блэк уже не так свободно, как когда она их покупала... Вальбурга, списав ее странное состояние на вчерашний ужин, решила не обращать на такую мелочь внимания. Но через несколько дней она вновь почувствовала, что ей дурно — теперь уже за ужином у ее любимого брата Кигнуса. В одно мгновение нежнейшее филе куропатки в восхитительной подливе показалось самым отвратительным блюдом на свете. Вальбурга удивленным взглядом окинула всех присутствующих за столом, а потом порывисто вскочила и выбежала из столовой.
- Вальбурга, - послышался из-за двери туалетной комнаты голос Друэллы, - с тобой все в порядке?
- Не знаю... - просипела миссис Блэк. - Друэлла, мне кажется, я чем-то больна. Вот уже не впервые замечаю у себя странные симптомы, однако ни под одно из известных мне заболеваний они не подходят... - послышался всхлип. - Я скоро умру...
- Ну, что ты, дорогая, брось... Расскажи мне, что за симптомы такие?.. - Друэлла ласково, словно ребенка, уговаривала Вальбургу. И та, выйдя к Друэлле, чуть охрипшим от слез голосом все рассказала. Друэлла лишь улыбалась. - Твое заболевание не смертельно, Вальбурга. И оно имеет вполне определенное название.
- Какое? - миссис Блэк ошеломленно уставилась на невестку.
- Беременность, Вальбурга, - тихо и спокойно ответила Друэлла и, видя, как расширились от удивления глаза миссис Блэк, поняла, что мистер Орион Блэк так ничего и не рассказал своей супруге. Что ж, если законный супруг промолчал, то кто она такая, чтобы влезать с объяснениями?
- Не может быть, Друэлла! Что ты такое говоришь?! - возмутилась Вальбурга. - Я же не... Мы с Орионом не... - Вальбурга поняла, чем ей грозят столь неосторожные слова: Друэлла могла решить, что она весьма шикарно проводила время в Париже, не только расхаживая по магазинам и танцуя на балах. - Клянусь, у меня ни с кем... - с ужасом прошептала Вальбурга невестке.
- Я верю тебе, милая, - миссис Блэк взяла за руку золовку. Как бы Друэлле ни было неудобно говорить о том, что должен был сказать Орион, но она прекрасно понимала, что если сейчас не успокоить несчастную переполошившуюся женщину — она может наделать глупостей. - Слушай... Только отнесись, пожалуйста, к моим словам серьезно... Это не только утешение и поддержка... - Друэлла увидела, что Вальбурга недоверчиво на нее взглянула. - Ты же знаешь, что семейство Блэк весьма своеобразно... - Вальбурга недовольно хмыкнула: да что эта урожденная француженка может знать о роде Блэк?! - Говорят, что у верных жен семейства, которых благословил Создатель, - Друэлла пыталась подобрать слова так, чтобы не упоминать ненавистного имени Сириуса, а также как можно туманнее ввести золовку в курс дела — пусть потом сама у мужа выясняет, - появляется на свет малыш без участия отца, понимаешь?
- Друэлла, ты меня сказками кормишь? - фыркнула обидевшаяся было Вальбурга, разворачиваясь и намереваясь уйти.
- У меня Нарси так родилась! - сказала Друэлла в спину Вальбурги, которая тут же остановилась. - Ты посмотри на нее, ведь она не похожа ни на меня, ни на Кигнуса. Да, она пока еще маленькая, чтобы делать какие-то выводы о том, на кого похожа. И все же... Она родилась вслед за Андромедой. И мы с Кигнусом не... да и я не отлучалась никуда из дома в этот период...
Вальбурга обернулась, ошарашенно глядя на Друэллу:
- Не верю.
- Хорошо, можешь не верить мне. Спроси у Кигнуса. Нет, лучше у самого Ориона. Если тебе скажет Кигнус, то ты сочтешь, что он прикрывает свою супругу от позора, который может лечь на семейство Блэк. Однако я никогда не изменяла своему мужу. А вот Орион...
- Спрошу. Обязательно.
В тот же вечер Вальбурга учинила допрос Ориону Блэку, который был настолько поражен тем, что Вальбурга уже знает об, если так можно выразиться, странности, периодически происходящей в роду Блэк, что только и мог подтверждать слова миссис Друэллы Блэк, удовлетворенно отмечая про себя, насколько она грамотно и умело объяснила Вальбурге что к чему.
Сама же Вальбурга все еще не до конца поверила его словам, поэтому не преминула вызвать колдомедика, который, осмотрев миссис Блэк и выслушав ее жалобы, вынес безапелляционный вердикт:
- Поздравляю, миссис Блэк. В Вашей семье будет пополнение - Вы в положении.
Вальбурга словно онемела. Урожденная Блэк, она ни сном, ни духом не ведала, что в ее роду может твориться что-то, подобное внезапной беременности без участия в процессе зачатия самого отца. Что ж, это хорошо. Это очень хорошо. Как и все женщины высшего общества, Вальбурга была объектом для сплетен и слухов. Теперь же она утрет нос всем модницам, которые жалели Ориона Блэка и пытались даже утешить его в собственных постелях. А еще хорошо, что это будет ее ребенок. Только ее, ведь нелюбимый супруг не принимал участия в его создании. Какое счастье! Подарок судьбы! Скоро на свет появится существо, которое будет принадлежать ей одной. И уж она-то приложит все усилия, чтобы воспитать из него достойного представителя рода Блэк. Ох, миссис Блэк была на седьмом небе от счастья.
И этого уж никак не ожидал Орион Блэк, помнивший, и как проходила первая беременность миссис Блэк, и ее последствия. Но в этот раз все было по-другому. Совсем. Вальбурга следовала всем советам и наставлениям колдомедика, наблюдавшего за ходом развития новой маленькой жизни, с хорошим аппетитом уплетала за обе щеки все, что бы ни подали на завтрак или ужин, часто гуляла на свежем воздухе. Неприятные симптомы в виде головокружений и тошноты довольно скоро перестали беспокоить ее - вторая беременность протекала гораздо легче первой. Миссис Блэк лично занялась подготовкой детской комнаты, надавав кучу указаний домовикам, как и что нужно сделать, чтобы малыш чувствовал себя в ней уютно. И что самое странное и удивительное — по вечерам, сидя у камина в кресле-качалке, она разговаривала со своим будущим ребенком, пела ему колыбельные и даже читала сказки! Мерлин всемогущий, неужели Вальбурга все же одумалась?! Орион Блэк был счастлив.
И уже двадцать третьего числа мая месяца тысяча девятьсот шестьдесят первого года на свет появился чудесный мальчик, которого Вальбурга тут же потребовала у колдомедика, не успевшей еще его спеленать:
- Регулус... - Вальбурга смотрела счастливыми глазами на красного и морщинистого младенца. - Счастье мое... моя радость... жизнь моя... - миссис Блэк осторожно поцеловала сына в лобик.
***
23.12.1960, особняк Кигнуса Блэка.
Этим декабрьским вечером в детской особняка было довольно тихо: Беллатриса за столом что-то мастерила, мадам Крушэ сидела в кресле с книгой, то и дело поглядывая на девочек. Заинтересовавшись, чем же именно занята старшая, Меда и Цисса стояли рядом и наблюдали, задавая ей без умолку вопросы, что делает их сестричка и для кого. Подступало Рождество. А на Рождество принято делать подарки, поэтому мисс Блэк была увлечена изготовлением подарка маленькому кузену и представляла, как он будет играть с вертушкой из красочных листиков переливающейся слюды, как будут крутиться на ветерке лепестки и сыпать мелкими искорками, как будет смеяться маленький братик. Правда, время от времени Бэллс сердилась на то, что детальки игрушки не скрепляются – ведь многих заклинаний она еще не знала. Но Беллатриса была не из тех, кто бросает задуманное на полпути, поэтому решила попросить маму, чтобы помогла ей скрепить все детали. Друэлла, заглянувшая в детскую пожелать дочкам доброй ночи, тоже заинтересовалась рукоделием Беллатрисы. Выслушав ее просьбу, миссис Блэк удовлетворенно кивнула и помогла собрать игрушку.
- Ух ты! А еще, еще можно? – просили Меда и Цисси, увидев, как крутится вертушка от одного дуновения на нее. – Белла, мы тоже такую хотим!
Бэллс поблагодарила маму и пообещала сестричкам, что сделает им такие же игрушки.
- Мама, а Сириус будет с нами Рождество праздновать? – поинтересовалась мисс Блэк у Друэллы.
- К сожалению, нет. Сириус еще маленький. Ему вредно путешествовать. Вот подрастет немного, тогда будет отмечать все праздники с нами, - миссис Блэк пыталась выкрутиться из неловкого положения. А что было говорить детям? Что юного наследника рода Блэк не желают видеть дома? Друэлла надеялась лишь на то, что девочки скоро переключатся на что-нибудь другое и будут намного меньше говорить на тему, которую и самой Друэлле не хотелось бы затрагивать. Нет, не потому что ей неприятно было говорить о малыше, отнюдь, а потому что Друэлла не несла ответственности за поступки других людей. Она не хотела ни защищать, ни осуждать ни одного из представителей семьи, однако щекотливая проблема коснулась и ее, миссис Блэк. Приходилось искать ответы на неожиданные вопросы детей, облекая их в ту форму, которая будет доступна их пониманию.
В домашних заботах и хлопотах незаметно пролетели полтора года. Надежды Друэллы Блэк оправдались - с того Рождества девочки не заговаривали про маленького кузена, хотя подчас в речи старшей дочери и проскальзывали упоминания о братике. А может, ей, Друэлле, уже просто мерещилось. Странное стремление у Беллы к кузену. Да, конечно, из мальчика вырастет волшебник, чьему положению будут завидовать многие, очень многие. Что же Бэллс нашла в наследнике рода Блэк? Ведь сейчас он ничем не может ни привлечь ее, ни заинтересовать - маленький, еще и говорить не научившийся, неуверенно делающий первые шаги. Беспомощный. Друэлла Блэк иногда подумывала, уж не родить ли еще ребенка – желанного братика для Беллы, Меды и Цисси. Вдруг мальчик будет? Однако необходимость в ребенке отпадала как-то сама собой. Всегда были дела, намного более важные, чем увеличение семьи. То обязательные приемы, куда миссис Блэк выходила с супругом, то посиделки у Вальбурги, которая, к слову, недавно родила второго ребенка – Регулуса. И что примечательно, души не чаяла в младшем чаде. Опекала и оберегала его, как зеницу ока, окружила лучшими, достойнейшими кормилицами. Да и сами роды прошли намного легче, чем первые. Друэлла поражалась лишь тому факту, что Вальбурга ни слова не говорила про Сириуса, словно вовсе забыла о его существовании. Когда же речь заходила о первенце, миссис Блэк лишь поджимала губы и молча смотрела злым взглядом на собеседника, давая понять, что затронута исключительно нежелательная тема. Друэлле пришлось примириться и с этой причудой золовки, полагая, что Сириус рано или поздно вернется в лоно семьи как достойный ее представитель. Помимо всех прочих дел, подкрались еще заботы с подготовкой старшей дочери в школу.
Беллатрису необходимо было готовить к поступлению в Хогрвартс – большинство членов семьи Блэк учились именно там, на факультете Слизерин. Проблемы поступления или распределения как таковой не было, однако представители семьи Блэк не должны были терять марку, поэтому подготавливали отпрысков еще до поступления. Домашним обучением Беллатрисы занимались и Кигнус, и Орион, который увидел потенциал юной ведьмы и ее склонность к тем видам искусства, которые не преподавались в Школе Чародейства и Волшебства, и сама миссис Блэк, которая была в свое время превосходной ученицей по зельям. Мисс Блэк делала блестящие успехи во всех предметах, которыми с ней занимались, поэтому Кигнус, оставшись глубоко удовлетворенным результатами проверки усвоенных знаний, устроенной специально для Беллатрисы, пребывал в хорошем расположении духа.
- Умница, доченька. Знаешь, - сказал, улыбаясь, мистер Блэк, взглянув на экзаменационный листок, подойдя к Друэлле, присутствовавшей на испытании, и, обняв ее, продолжил: – Мы тут с мамой подумали… Ты можешь попросить любой подарок за твои достижения и прилежность в обучении.
- Ой… - глаза Беллы округлились от удивления и радости одновременно. – Правда?
- Правда, - подтвердил мистер Блэк, глядя на тут же задумавшуюся дочь.
- Папа, а правда, что представитель семьи Блэк всегда держит свое слово? – начала Беллатриса.
- Конечно, правда, доченька. А к чему такой вопрос? - удивился Кигнус.
- Папа, ты с мамой обещал сделать мне любой подарок. Так вот… - Бэллс очаровательно улыбнулась. – Я хочу увидеть братика Сириуса.
Кигнус не знал, что и ответить. Он ожидал любого желания: новую мантию, красивые ботинки или, может, что-то из игрушек, даже поездку куда-нибудь… но только не на Мерлином забытую ферму этого отщепенца! Бэллс смотрела на родителей в ожидании ответа. Кигнус прекрасно понимал, что обязан сдержать слово, иначе подорвет и свой авторитет, и доверие у дочери. С другой стороны, желание было столь нелепым, невероятным и… невыполнимым, что ли?..
- Милая, мы с папой обещаем подумать и сообщить тебе наше решение вечером. Хорошо? – ласково произнесла Друэлла, который раз выручая супруга из щекотливого положения.
- Хорошо, мам. Я буду ждать вашего с папой решения, - улыбнулась мисс Блэк. – Я теперь могу погулять в саду?
- Конечно, милая, беги, - пробормотал Кигнус. Мисс Блэк поцеловала родителей и убежала в великолепный сад Блэк-менора, к любимым качелям у фонтана.
***
Август 1962, Северный Тайнсайд, поместье Альфарда Блэка.
Как бы ни был против столь неблагоразумного желания старшей дочери, Кигнус, скрепя сердце, дал согласие на поездку Беллатриссы в поместье Альфарда Блэка, но при двух условиях – Друэлла должна была сопровождать Беллу, пока они обе гостят в Северном Тайнсайде, а также сообщать о проведенном времени каждый вечер в течение всех пяти дней, которыми могла располагать юная мисс Блэк. Радости же Беллатрисы не было предела. Она уже давно мечтала увидеть брата, но, к сожалению, не знала, как попросить об этом папу и маму. А еще она многого не понимала. Почему, например, Сириус все же не живет со своими родителями? Почему нашелся дядя Альфард, у которого и жил сейчас маленький кузен? И почему дядя Альфард с Сириусом не могут навещать семью так часто, как бы того хотелось ей, Беллатрисе? Но раз сказано было нельзя, значит, действительно, нельзя. Мама и папа лучше знают, что можно, а что – нет. И все-таки юная мисс Блэк была счастлива, что в семье есть такая замечательная традиция – держать данное слово, потому что благодаря ей исполнилось желание Бэллс – она скоро увидит братишку!
Беллатрисе также было любопытно увидеть дядю Альфарда – она ведь его никогда не видела! А он родственник. Почти такой же, как дядя Орион. Ведьмочка представляла мистера Блэка страшным и злым, ругающим и наказывающим за самые невинные ошибки. А еще у него должна быть длиннющая борода. И не должно было быть зубов. В детских представлениях Беллы дядя Альфард смахивал на гоблина-переростка. А то почему тогда он уехал так далеко от своей семьи? Чтобы не пугать всех остальных. Вдруг и кузену там плохо? Надо было разведать обстановку и, если что, если дядя Альфард плохо обращается с Сириусом, нужно было спасти его от такого вредного родственника. Каково же было изумление Беллатрисы, когда их с мамой в гостиной особняка встретил вовсе и не старый с виду, статный маг приятной наружности!
- С прибытием, миссис Блэк, мисс Блэк. Рад знакомству с Вами, юная леди, - очень вежливо произнес Альфард, поклонившись, и подошел поцеловать руки обеих гостий.
- Знакомься, Беллатриса. Это дядя Альфард, - произнесла с улыбкой Друэлла. Беллатриса, наученная мамой и мадам Крушэ держать себя в руках и следовать этикету, где бы она ни находилась, сделала приветственный реверанс:
- Здравствуйте, дядя Альфард.
- Какая очаровательная мисс! Друэлла, у тебя прелестная дочь, - сделал комплимент мистер Блэк.
- Спасибо, Альфард. Ты весьма добр, - улыбнулась Друэлла. Беллатриса же, не ожидавшая столь радушного обращения от «гоблина», смущенно молчала и с любопытством смотрела на дядю Альфарда.
- Что ж, располагайтесь. Горничная к вашим услугам. Она покажет ваши покои на время пребывания в поместье. Вы можете пока переодеться и перекусить, - любезно предложил мистер Блэк.
- А где Сириус? – выпалила мисс Блэк. Ведь этот вопрос ее начал глодать с того момента, как они с мамой вошли в дом дяди.
- О, Сириус пока спит в детской, - Альфард повернулся к Белле. - Когда он проснется, составит нам компанию за ланчем.
- Беллатриса, милая, поднимайся в комнату, а мне нужно поговорить с дядей Альфардом. – Девочка послушно исполнила пожелание мамы, а мистер Блэк пригласил Друэллу пройти в его кабинет.
Миссис Блэк было немного дурно. С утра кружилась голова, видимо, от волнения. Сборы, маячащая то там, то тут на радостях Бэллс, да еще и недовольные комментарии и наставления супруга дали о себе знать - к прибытию в поместье Альфарда у Друэллы дико разболелась голова, о чем она и сообщила деверю.
- О, вот зелье от головной боли, - мистер Блэк протянул флакон с лекарством. Друэлла замешкалась. – Уверяю тебя, яда в нем нет, - тихо засмеялся Альфард. – Зелье сварено моей супругой Лилиан.
- Как? – удивилась Друэлла. – Ведь у нее же нет магических способностей…
- Понимаешь, Друэлла, чтобы варить зелья, необязательно быть волшебницей или волшебником, - мистер Блэк жестом пригласил Друэллу присесть в кресло у письменного стола. - Лилиан многому научилась, в том числе собирать необходимые травы и варить из них зелья. К тому же, у меня неплохие запасы не только маггловских лечебных трав, но и многих магических ингредиентов, с которыми Лилиан обращается очень аккуратно, - Альфард одобрительно улыбнулся, вспоминая, как он учил свою любимую Лили премудростям зельеварения.
- Что ж, весьма рада, - как-то неопределенно ответила Друэлла, но все же выпила содержимое флакона. – Хм, недурно... Если бы ты не сказал, кто варил это зелье, я бы не отличила его от собственноручно сваренного, - улыбнулась миссис Блэк.
Альфард Блэк, полагая, что миссис Блэк будет любопытно узнать о том, как растет и воспитывается малыш, рассказал Друэлле о текущем положении дел. Сириус рос здоровым мальчуганом, аллергии или какие другие заболевания обходили его стороной, питался он исключительно свежими деревенскими продуктами, отчего отрастил румяные круглые щечки. Вот только излишняя самостоятельность уже проявилась: на руках нянюшек юный наследник рода Блэк сидеть не желал, как только начал ходить. Со ступенек лесенок и то сам слезал, подчас носом вниз, однако никогда не плакал - вставал и шел дальше. Во время рассказа Друэлла часто улыбалась – ей нравилось, что Альфард с любовью и нежностью относится к племяннику и фактически заменяет ему отца. Друэлла очень сожалела о том, что у Лилиан не было магических способностей – в ином случае… но не зря же говорят, что не все наши желания совпадают с нашими возможностями – какими бы сильными магами ни были представители рода Блэк, даже они не могли одарить магглу магическим потенциалом. Друэлле стало досадно. За магическое сообщество, за Альфарда, за Сириуса и даже за Лилиан, к которой лично она не питала неприязни, особенно после рассказа Альфарда о том, как Лилиан нянчится с малышом, души в нем не чая. Друэлла в свою очередь рассказала о положении в семье Ориона, который планирует где-то через год все же вернуть Сириуса в семью. А за этот год глава семейства постарается подготовить Вальбургу и смягчить ее сердце по отношению к Сириусу.
Время за беседой пролетело незаметно. Двое в кабинете опомнились только тогда, когда Лилиан зашла в кабинет, чтобы сообщить о том, что ланч подан.
- О, Мерлин, я совсем забыла про Беллатрису, - Друэлла вскочила с кресла.
- Миссис Блэк, не волнуйтесь. Я показала мисс Блэк нашу библиотеку и наш сад. Девочка сейчас наслаждается чтением книги в беседке в тени буков, где мы и сядем за ланч, - улыбнувшись, сообщила Лилиан.
- О, благодарю. Извините за беспокойство, миссис… - начала было Друэлла.
- Можно просто Лилиан, - кивнула супруга Альфарда. – И да, никакого беспокойства. Я рада, что у нас гости. – Лилиан улыбнулась и добавила:
- Пойду поднимусь за Сириусом. Думаю, его все уже заждались, - и Лилиан покинула кабинет.
- Альфард, мне так жаль… - Друэлла закусила губу.
- Не стоит, Друэлла. В этом нет твоей вины. Ни капли. Пойдем в сад, - мистер Блэк предложил руку миссис Блэк.
Белла услышала какие-то пищащие звуки и подняла голову, чтобы посмотреть, кто же их издает… и увидела, как по направлению к беседке бежит черноволосый мальчуган. А заинтересовавшие ее звуки раздавались при каждом шаге малыша. «Пищащие ботиночки!» - догадалась Бэллс. В руке ребенок сжимал ту самую игрушку-вертушку, которую Беллатриса делала в подарок для кузена на Рождество! «Сириус!» - радостно пронеслось в голове у юной мисс Блэк, которая тут же отложила книгу и поспешила навстречу маленькому кузену. Сириус сначала остановился, увидев незнакомку, и смурно посмотрел на нее.
- Привет, Сириус! Не узнал меня? – весело сказала Беллатриса, подходя к мальчику и присаживаясь около него на корточки. – Я твоя кузина. Меня зовут Белла. - Сириус смотрел на кузину, видимо, понимая, что опасность ему не грозит, а потом улыбнулся и потряс игрушкой, которая тут же стала сыпать искорками.
- О, вы уже познакомились, - заметил подошедший с миссис Блэк Альфард.
- Да! Сириус меня не помнит. А теперь мы опять встретились, - затараторила Беллатриса.
- О, милая, смотри, что держит Сириус в руке, – улыбнулась Друэлла.
- Да, он так любит эту игрушку, - заметила подошедшая Лилиан. – Сириус без нее даже спать не ложится.
Белла была счастлива слышать такие слова. Она засмеялась и обняла Сириуса. Как же долго она его не видела! Как он вырос! Как изменился! Угольно-черные длинные волосы крупными кольцами завивались на макушке. А глаза были голубые-голубые, как небо в ясный солнечный летний день.
Пять дней для Беллатрисы пролетели, словно одно мгновение. Время так быстро течет, когда играешь с Сириусом, бегаешь с ним в догонялки, качаешься с ним на качелях или читаешь ему сказку. Бэллс даже пару раз укладывала малыша спать! Сириус же признал в Белле свою и почти не отходил от нее ни на шаг. Но у юной мисс Блэк время было занято не только кузеном. В свободные часы Беллатриса сидела в библиотеке поместья или занималась с дядей Альфардом, который научил ее десятку простеньких, но нужных заклинаний, которые пригодятся в повседневной жизни любому волшебнику. К Лилиан Бэллс относилась более чем настороженно - сказывалось воспитание в семействе чистокровных волшебников, однако и с супругой дяди ведьмочка нашла общий язык на почве варения всевозможных зелий. Как бы ни было хорошо в гостях, но подошел и день расставания. Друэлла, юная мисс Блэк, Альфард, Сириус и Лилиан стояли у камина, через который вот-вот предстояло переместиться в лондонский Блэк-менор.
- Сириус, будь хорошим мальчиком. Слушайся дядю и тетю, - наставляла Белла кузена. – Вот мы приедем в следующий раз – я проверю.
В зеленом пламени исчезли обе женские фигуры. Сириус стоял с широко раскрытыми глазами, а потом вопросительно посмотрел на Альфарда и Лилиан – и расплакался.
Глава 4***
Июль 1963, Северный Тайнсайд, поместье Альфарда Блэка.
Было уже за полночь, но Альфард Блэк все еще сидел в кресле у камина и потягивал из бокала огневиски. Настал черный день для Альфарда, второй по счету в его жизни – явился Орион и забрал Сириуса. С уходом мистера Блэка Лилиан сказалась нездоровой и ушла в свою комнату, откуда не спустилась даже к ужину. В опустевшей усадьбе Блэк повисла тягостная и щемящая душу тишина. И Альфард, и Лилиан очень привязались к Сириусу, растили и воспитывали его, словно собственного сына. "Да уж, ничего себе папаша!" – мысленно сокрушался Альфард. За эти неполные четыре года Орион ни разу не навестил сына. Последний раз он видел ребенка в день его передачи Альфарду на воспитание. Нет, конечно, подарки на праздники высылались исправно, равно как и деньги, которые Альфард должен был, собственно, тратить на воспитание и взращивание наследника рода Блэк. Правда, для этого Альфарду пришлось прибыть в Лондон, в банк Гринготтс, дабы открыть отдельный счет, на который и поступали средства от брата. Альфард посоветовался с Лилиан и решил не тратить присылаемые Орионом золотые галлеончики, а оставлять их в банке до того момента, пока Сириус не повзрослеет. Мало ли что могло случиться. Лишними деньги для ребенка не будут. А вырастить и воспитать Сириуса чета Блэк могла и на солидный доход от фермы и плантаций. Но… но настал тот день, когда… до чего подчас бывают абсурдны ситуации. "Сириус, смотри, кто к нам пришел! Это твой папа! - Альфард не знал то ли ему смеяться, то ли плакать. Без Сириуса в Блэк-меноре стало пусто. Ни веселого смеха, ни капризов, ни плача, ни топота, ни шума, ни переполоха, когда Сириус прятался ото всех, играя с Лилиан и служанками в прятки… тишина, доводящая до отчаяния. Звенящая тишина, сводящая с ума.
***
Тот же вечер, Лондон, особняк Кигнуса Блэка.
- Милая, у меня есть одна радостная новость, - Друэлла заглянула в библиотеку, где Беллатриса листала очередной томик по истории магии.
- Да? Какая? – Бэллс с любопытством взглянула на мать.
- Сириус сегодня возвращается домой, в свою семью! – сообщила Друэлла и увидела, как загорелся радостный огонек в глазах дочери.
- Ого! Вот это новость! А давай нанесем визит дяде Ориону и тете Вальбурге? – с надеждой предложила старшая мисс Блэк.
- Конечно, милая. Я и сама думала об этом. Иди, собирайся, - улыбнулась Друэлла.
Беллатриса тут же захлопнула книгу и быстрым шагом направилась в свою комнату:
- Я только причешусь - и все! – выкрикнула она уже из коридора.
***
Тот же вечер, Лондон, особняк Ориона Блэка.
Сириус стоял посреди гостиной и испуганно и даже чуть затравленно смотрел на мужчину, которого дядя Альфард называл папой. Мальчик не мог понять, зачем его забрали из дома. Зачем папа увел его? Что такое "папа" и зачем он нужен? Орион присел на корточки возле сына, улыбнулся и провел рукой по мягким курчавым волосам.
- Вот ты и дома, сынок.
- А када пидет дядя Альфалд? – невинно поинтересовался у "папы" Сириус.
- Наверное, скоро, малыш,- смутился мистер Блэк. Он не знал, как вести себя с сыном, что с ним делать, как разговаривать – ничего.
- Я хочу к тете Лили и дяде Альфальду, - чуть требовательно заявил наследник рода Блэк.
- Сириус, каждый человек должен жить с мамой и папой. А мы – твои папа и мама – живем здесь. А еще у тебя есть братишка. И сегодня ты с ним познакомишься, - попытался начать диалог Орион. В гостиную зашла гувернантка, которая за ручку вела мальчика. – Как замечательно! Смотри, Сириус, вот и твой братишка. – Орион подвел младшего сына к старшему. – Знакомьтесь. Сириус, это Регулус. Регулус, а вот и твой старший брат.
Сириус молча смотрел на мальчика, который пытался спрятаться за отца, схватившись за его брюки.
- Регулус, кого ты испугался? Смотри, какой у нас с тобой Сириус, - Орион перехватил младшего за пояс и, присев вновь на корточки, усадил Регулуса к себе на одно колено. Сириус подошел к брату:
- А у меня вот что есть, - покрутил он в руке вертушку. – Хочешь поиглать с ней? – и встряхнул игрушку, чтобы посыпались искорки. Регулус, хныкавший до этого, удивленно посмотрел на Сириуса и протянул руку к игрушке. Сириус отдал ее брату. – Только не ломай. У меня такой больше нету.
Орион посадил мальчишек, которые увлеклись игрой, на диван. А в этот момент из камина появились сразу двое: миссис и мисс Блэк. Беллатриса поприветствовала дядю книксеном и сразу же направилась к кузенам. И Сириус, и Регулус узнали ее. Бэллс обняла и поцеловала мальчишек, а потом принялась вникать в правила игры – прятаться за диваном, а потом переглядываться из-за него и смеяться, если тебя увидели.
Друэлла подошла к мистеру Блэку, поприветствовала и попросила разрешения подняться к Вальбурге, на что Орион ответил полнейшим согласием.
Старшая сестричка осталась играть с кузенами, а глава семейства расположился в уютном кресле, с улыбкой наблюдая за резвящимися детьми. Вроде бы, первый день прошел не так уж и плохо. Сириус скоро привыкнет и к новому дому, и к его обитателям. С Регулусом они уже подружились. Это хорошо. Да и разница в возрасте у мальчиков была небольшая, а это значило, что они вполне могут играть в одни и те же игры или заниматься одним и тем же делом.
- Что?! Это отродье уже здесь? – возопил женский голос, и буквально через несколько мгновений на лестнице показалась Вальбурга Блэк. – Какой кошмар! Как может это ничтожество играть с моим Регулусом! – продолжала верещать миссис Блэк, чуть свесившись с перил лестницы. За ней следом вышла Друэлла, опустив голову и поджав губы.
- Дорогая, но это же наш сын! – Орион попытался образумить супругу.
- Не смей называть этого ублюдка сыном! К нему прикасалось маггловское отребье! Сразу видно, что не умеет вести себя в семье чистокровных волшебников – ничтожеством взрощенный и останется ничтожеством! У меня есть только один сын – и это Регулус! – Вальбурга порывисто сбежала вниз по лестнице, быстро подошла к мальчикам и грубо отшвырнула Сириуса от Регулуса. – Чтобы я больше не видела его, - указала она пальцем на Сириуса, который от испуга начал плакать, - рядом с моим сыном. – Регулус тоже начал реветь. Вальбурга подняла палочку и направила ее на Регулуса.
- Не смей! – вскричал Орион и бросился к Вальбурге, чтобы обезоружить, но заклинание уже настигло мальчика.
- Обливиэйт! – Регулуса толкнуло волной магии, и он неловко упал на пол, потеряв сознание: Вальбурга не поскупилась на мощь заклинания. - Я не желаю, чтобы мой сын помнил хоть что-то об этом оборванце! – зло выдала она и отступила на шаг – Сириус увидел свою любимую игрушку: палочка вертушки была сломана в двух местах, лепесточки надорваны, а некоторые и вовсе оторваны. Вальбурга же лишь усмехнулась и отпихнула ногой сломанную игрушку, подхватила Регулуса на руки и ушла наверх вместе с сыном. Сириус, хныча, подполз к своей, уже сломанной, игрушке, схватил ее и прижал обломки к груди, громко расплакавшись.
Бледная, как полотно, Беллатриса сидела на полу в той же нелепой позе, в какой застала ее неожиданная семейная разборка. Первой пришла в себя Друэлла.
- Бэллс, милая, возьми Сириуса и пойдите прогуляться в сад, - тревожно прошептала миссис Блэк.
- Да, мама, - тут же ответила Беллатриса, встала, подхватила на ручки Сириуса и ушла вместе с ним.
- О, Мерлин, Орион, что же делать?.. – голос миссис Блэк дрожал. – Я полагала, что все наладилось. Что Вальбурга будет, пусть не до конца, но все же… я… не ожидала такой реакции… - миссис Блэк потерла виски, лихорадочно пытаясь найти выход из ситуации.
- Да уж… я тоже не ожидал… - бесцветно ответил Орион, глядя в пол, и замолчал. Ему было очень неприятно, что другие члены семейства Блэк стали свидетелями такой безобразной сцены. Что теперь делать? Вразумить жену не получилось. Хотя он столько времени провел в беседах о старшем сыне. Да, со скандалами. Да, с истериками. Но мало-помалу Вальбурга стала более или менее спокойно воспринимать упоминание и сами разговоры о Сириусе. И дата возвращения Сириуса в семью была назначена ею собственноручно. Что же с ней произошло? Так резко. Так внезапно. Орион не мог понять. И не знал, как дальше быть? Сириус не выдержит такого поведения Вальбурги. А ведь она будет срываться. Ладно бы просто кричала, на него, Ориона, тет-а-тет. Он бы ее успокаивал. Понемногу Вальбурга бы привыкла к старшему сыну. Но когда все так вот… так, что супруга не гнушается ударить ребенка или причинить ему боль, а еще этот инцидент со стиранием памяти Регулусу. Мысли роились в голове Ориона Блэка, мысли разные, но среди них он не видел ни одной, пригодной для решения возникшей проблемы. Единственный вывод, который он сделал – Сириусу нельзя оставаться в Блэк-меноре. По крайней мере, на некоторое время…
- Надо что-то придумать. Причем срочно… - Друэлла нервно потерла костяшки вдруг похолодевших пальцев.
Беллатриса пыталась успокоить Сириуса, посадив его к себе на колени на одной из лавочек сада. Сириус плакал взахлеб, прижавшись к ведьмочке всем телом, уткнувшись ей в плечо и бормоча что-то типа "я не обижал Регуса… не обижал… зачем тетя меня удаила? Зачем кличала? Я же даже игушкой своей поделился… а она… она сломала ее… а я ее люблю". Беллатриса гладила Сириуса по голове и шептала ласковые слова. Почему, ну почему тетя Вальбурга не любит Сириуса? Юная мисс Блэк до сих пор не могла этого понять. Беллатриса сидела и успокаивающе убаюкивала Сириуса. Через несколько минут мальчик перестал плакать и всхлипывать - Бэллс поняла, что Сириус уснул, но продолжала покачивать кузена.
- Бэллс, милая… - Друэлла стояла слева от лавочки. Беллатриса подняла голову и посмотрела на мать. Та чуть испуганно прикрыла рот ладонью. – Ой, я не знала, что Сириус уснул, - мальчик от оклика проснулся и грустно посмотрел на миссис Блэк.
- Мою игушку сломали. Тетя плохая, - обиженно пробурчал Сириус. Беллатриса усадила его рядом с собой, собрала то, что осталось от игрушки, и положила на землю.
- Сириус, смотри, сейчас будет волшебство! – улыбаясь, сказала юная мисс Блэк. – Репаро! - Детальки приподнялись вверх и собрались воедино. Игрушка была починена – не осталось и следа от трещинок. Сириус широко раскрытыми глазами смотрел на действо с восхищением и недоверием. – Акцио, вертушка, - и игрушка оказалась в руке Беллатрисы, которая подула на нее, чтобы посыпались искорки. - Вот видишь, твоя игрушка починена. На, держи, - Бэллс протянула Сириусу игрушку. Мальчик тут же схватил свою драгоценность.
- Спасибо! – он подскочил к Белле и порывисто обнял ее. А Друэлла все так же стояла чуть в стороне и думала о том, как все было бы проще, если б и в семье вот так можно было произнести "Репаро" и "починить" отношения между матерью и сыном…
- Я хочу дяде Альфальду и тете Лили… - прогундосил Сириус, все еще обнимая кузину.
- Думаю, что ты уже сегодня их снова увидишь, - тихо произнесла Друэлла.
***
1967 год, из дневника Сириуса Ориона Блэка
А не знаю, чего писать. Дядя Альфард сказал, что мне надо учиться вести дневник. Чтобы потом мне было легче. Когда вырасту и буду серьезным, буду принимать всякие важные решения сам. Говорит, что чтобы лучше было, надо мысленно разделить пергамент пополам. В одной половинке писать, что я хотел бы или что мне нужно сделать завтра, а завтра вечером писать, что я сделал. А потом сравнивать. Я еще не понял, зачем мне это. Поэтому пишу на листке, ничего не деля.
Ура! Дядя Альфард подарил мне лошадь! Наконец-то я смогу выезжать в поле вместе с дядей. Удачно все-таки, что кузина навестила нас на днях. Она видела, как я умею ездить на лошади. Правда, со мной вместе она прокатиться не захотела. Но это не главное. Главное, что она приехала! Я так по ней соскучился. Дядя сказал, что она редко будет к нам приезжать, потому что у нее теперь будет меньше времени. Ведь она учится в школе на старшем курсе. А это очень важно. И что я сам это пойму, когда пойду учиться в школу. Хотя дядя уже начал меня обучать волшебству. Дядя говорит, что я очень способный и что немногие мальчики умеют в моем возрасте пользоваться даже простейшими заклинаниями. Я пользуюсь палочкой, которую мне подарила на день рождения Белла. Но потом мне купят другую, новую, специально для взрослых волшебников.
Хотел сегодня погулять с мальчишками, но дядя Альфард сказал, что пока я не сделаю задание по французскому – никуда не пойду. Ох, какая же мука с этим французским! Я уже вконец запутался! Я не понимаю, почему в предложении je suis à propriété нужен предлог à, а не en. И в другом предложении je vais à Paris тот же предлог. Бррр. Французский я не люблю, хотя тетя говорит, что я довольно неплохо говорю на французском, хоть и с ошибками – тете нравится мое произношение. До сих пор не понимаю, зачем мне учить французский. Нет, понимаю... все-таки род Блэк появился именно во Франции. Это потом наши предки перебрались в Англию. Но зачем учить французский, если уже даже наши деды родились в Англии и говорят на английском? Ладно, пошел заниматься, а то скоро вечер, а мне хочется еще достроить шалаш на громадном дубе в саду.
***
1967 год
Вниманию мистера А.Блэка, поместье Блэк, Зачарованный Тупик Хотспер-роуд 5, Северный Тайнсайд.
Здравствуй, Альфард.
Очаровательная мисс Блэк рассказала мне о Сириусе. Она осталась довольна тем, как воспитывается мальчик. Я рад, что мой сын получает воспитание, достойное представителя рода Блэк. К сожалению, не могу навестить Сириуса, ибо Вальбурга до сих пор не желает знать о существовании старшего сына и поставила мне одним из условий не иметь никаких контактов с Сириусом (даже письмами), пообещав в противном случае вконец испортить мою и без того невеселую жизнь. Она и так уже попыталась, к счастью, безуспешно, выжечь имя Сириуса с фамильного древа и мечтает лишь о том, чтобы Регулус стал наследником рода. Но, увы, я не вижу в младшем сыне того же или хотя бы подобного потенциала, заложенного в Сириусе, – этот вывод я сделал со слов Беллатрисы. Я, конечно, предполагал, что ребенок будет обладать незаурядными магическими способностями, но чтобы начать практиковать некоторые заклинания уже с семи лет – такого я ни разу не слышал, хотя представители рода из поколения в поколение славились широкими возможностями в самых разных областях магии (надеюсь, ты понимаешь, о чем я). Думаю, что нет необходимости говорить об обучении ментальным искусствам – ты и сам довольно неплохо владеешь ими. Надеюсь, ты сумеешь передать Сириусу хотя бы часть тех знаний, что есть у тебя. Почему именно тебе придется сделать, спросишь ты. Потому что я не имею возможности обучать сына сам. Во-первых, я не имею у Сириуса никакого авторитета ни как родителя, ни как учителя, а во-вторых, Вальбурга просто не даст ни единого шанса позаниматься с ребенком. В связи со всем вышеизложенным прошу тебя и далее присматривать за Сириусом и обучать его до поступления на Слизерин.
О средствах не беспокойся – я буду продолжать высылать деньги, как и ранее.
Орион Блэк.
Сириус пробегал по строкам письма вновь и вновь до тех пор, пока не выучил его наизусть. Альфард Блэк отправился на охоту, когда в открытое окно влетела сова с письмом. Сириус понимал, что письмо предназначалось не ему, однако он увидел имя отправителя и не смог сдержаться. Папа был для него человеком полумифическим. Вроде, он и есть, но мальчик не видел отца с тех пор, когда… да-да, когда папа познакомил Сириуса с младшим братом. Вот юный волшебник и хотел узнать об отце больше: вдруг в письме папа что-то написал и о себе. Правда, мальчик не понимал кое-чего из написанного. Например, что значит "выжечь имя с фамильного древа"? Сириус сколько раз видел это древо у дяди в кабинете - по нему он и учил историю рода. Как можно выжечь имя волшебника, если он все равно есть? Сириус же есть. Или например, что такое "ментальные искусства"? Зельеварение – знает, травологию – знает, даже прорицаниями занимались, а вот ментальные… Но самое главное, что понял мальчик – его не хотят видеть дома, поэтому он остается у дяди Альфарда и тети Лилиан, пока не пойдет в школу.
- Сириус! - мальчик вздрогнул от неожиданности. Его застали за маленькой шалостью, а это значит, что его накажут. - Ты же знаешь, что читать письма других – нехорошо, - послышалось из проема двери, в котором показался дядя Альфард. Он строго взглянул на племянника и подошел ближе. Губы Сириуса чуть подрагивали, а глаза наполнились слезами.
- Прости, дядя, я, правда, не хотел, но… но письмо… - наследник рода Блэк протянул пергамент Альфарду. – Смотри, письмо от папы… - последнее слово Сириус произнес неуверенно, словно новое, только что изученное. Мистер Блэк с удивлением взял письмо из рук Сириуса и прочел, потом перевел взгляд на племянника и молча на него посмотрел.
- Ну, и что же ты скажешь по этому поводу, маленький мародер? – усмехнулся Альфард.
- Я… – Сириус не ожидал, что дядя не будет ругаться, и это придало ему сил, и воодушевленно продолжил: - Думаю, хорошо, что я останусь у вас с тетей. Я здесь много чего могу. И учиться умею. И буду стараться, чтобы вы мной гордились! Если я буду прилежно учиться, то смогу показать, что я не такой плохой, каким меня считает мама, и утереть ей нос!
- Сириус, нельзя так говорить о маме, - перебил Альфард не в меру эмоционального племянника.
- Конечно, ей можно меня не любить, а я должен ее любить… а за что? – юный наследник рода Блэк вопросительно взглянул на дядю. – Кузина приезжает в гости, навещает, дарит подарки и общается со мной, как с равным. Даже отец время от времени пишет, а она… - Сириус не знал, какой аргумент привести в свою защиту, поэтому замолчал, опустив голову и закусив нижнюю губу.
- Сириус, если бы все было так просто: люблю – не люблю, куплю – не куплю. Думаю, у нас с тобой будет насыщенный вечер. Нам нужно многое обсудить и… - дядя Альфард лукаво подмигнул, – позаниматься ментальными искусствами! Сириус тут же поднял голову и увидел задорный огонек в глазах дяди, что не могло не привести в восторг юного волшебника.
***
1968 год
Регулус сидел за большим письменным столом в кабинете отца и старательно выводил пером французские слова.
- Папа, а правда, что Сириус – мой брат? – спросил мальчик, подняв голову и внимательно посмотрев на отца.
- Правда, сынок, - тихо ответил Орион. Он понимал, что как бы ни бесилась Вальбурга по поводу старшего ребенка, которого она не хотела признавать, но эта тема рано или поздно заинтересует и ребенка младшего. Регулус не мог не знать хотя бы о существовании брата, как бы ни старалась супруга оградить его даже от малейшего упоминания о Сириусе. Из рода Сириуса никто изгнать не мог, магически, конечно же. По крайней мере, пока жив он, Орион Блэк - глава семейства.
- А он не живет с нами, потому что мама его не любит, да? – Для Ориона были мукой подобные разговоры. За все эти годы он так и нашел способа воссоединить семью. Стать счастливыми. Вместе. Что он только ни предлагал, на какие только уступки ни шел – всегда оказывалось так, как хочет Вальбурга.
- Да, Регулус, - бесцветно констатировал отец.
- А почему она его не любит? Сириус сделал что-то очень-очень плохое? – вопросы младшего завели Ориона в тупик. Ну, и что прикажете ему ответить? "Нет, малыш, Сириус ничего не сделал, кроме как имел несчастье родиться?" или "Да-да, он поступил очень-очень плохо, но что он сделал – это большой секрет. Если расскажу – умру!"?
- Вот, смотри, ты не любишь овсянку, правда? – Регулус закивал в знак согласия. – А почему ты ее не любишь? Она же полезная.
- Не знаю, не люблю - и все тут, - заявил мальчик, пожимая плечами.
- Вот и наша мама: не любит – и все тут, - тяжело вздохнул Орион. Видимо, из всего рода Блэк одна только Вальбурга его и не любит. А Сириус… Сириус даже с братом пытался наладить общение. Прислал Регулусу письмо совой. Еще хорошо, что его Орион перехватил, а не Вальбурга – скандала бы тогда не избежать. Сам мистер Блэк не ожидал от старшего желания хоть как-то общаться с семьей, пусть даже с младшим братом. Ситуация казалась настолько ужасной, что Орион совсем пал духом. Ладно, пусть мать не желает ничего знать о старшем сыне, но запрещать общаться с ним младшему – это… это просто безумие! Орион спрятал письмо Сириуса подальше. Позже, когда Регулус подрастет и сможет самостоятельно принимать решения, тогда… тогда Орион передаст это письмо Регулусу лично в руки.
***
1969 год, из дневника Сириуса Ориона Блэка
Вот это неделька выдалась! Оказывается, я еще столько всего не знаю! Дядя теперь задает все более трудные упражнения по ментальным искусствам. Это очень интересно, хотя и очень сложно. Нужно очень много времени сидеть и думать о чем-то, так сильно-сильно думать или чего-то хотеть, что у меня под конец занятий начинает болеть голова. Результатов пока нет, потому что у меня ничего не получается. Но дядя говорит, что получается. И говорит, что мне сложно, потому что я еще не совсем готов к таким сложным заклинаниям. А в школе вообще такого не изучают. Интересно, а что изучают в школе? Дядя рассказывал, что вся семья Блэк заканчивает факультет Слизерин. Мои кузины, Меда и Цисси, учатся сейчас на Слизерине, хотя факультет должна определить Распределяющая Шляпа. Почему только Слизерин? Мне кажется, это так скучно, что весь род Блэк учится и учился на Слизерине. Ведь в школе есть еще три факультета. Есть еще Рэйвенкло, Хаффлпафф и Гриффиндор. Вот было бы здорово, если бы я попал не на этот надоевший Слизерин, а, например, на Гриффиндор! Как звучит! Сиррриус с Гриффиндоррра! Звучит так гордо и величественно. Не то, что Слизерин – как-то скользко и даже противно. Хотя дядя говорит, что каждый факультет хорош по-своему. И моя любимая кузина Беллатриса тоже закончила Слизерин в этом году. Она очень умная, да-да. Она обещала приехать в скором времени и рассказать какую-то новость. Думаю, она мне расскажет про свою свадьбу. Бэллс думает, что я не знаю. А я знаю! Мне дядя Альфард говорил. А еще тетя научила меня варить одно очень полезное зелье – перечное. От простуды. Я теперь сам могу себе готовить это лекарство, если заболею.
Глава 5***
Осень 1969 года
Андромеда сидела в библиотеке и писала очередное эссе по трансфигурации. Ох, какая это была мука... С каждым годом задания становились все сложнее, впрочем, вполне по силам благородным девицам из чистокровного семейства. Родители почему-то считали, что девочкам совсем не обязательно быть отличницами в таких сложных предметах, как трансфигурация, история магии, травология и уход за магическими существами, зато за "тролль" по прорицаниям и по рунам, а также за "выше ожидаемого" по нумерологии и астрономии отец назначил дочери наказание в виде переписывания огромных трактатов по вышеперечисленным дисциплинам... Андромеда мучилась все лето, намяв себе мозоль на пальцах от пера, которым и строчила написанные заумным языком, подчас на латыни, научные труды... и дулась на Нарси. Ведь она тоже далеко не по всем предметам преуспевала. Вон, по тем же прорицаниям у сестры было "выше ожидаемого", однако отец не наказывал ее, как Андромеду. И почему у нее не получалось, как у сестры, строить папе и маме ангельские глазки, коими так гордились в семье? Но Андромеда тут же успокаивалась, когда Нарси тайком прибегала к наказанной сестре в комнату и помогала строчить нудные тексты — почерк у них был похож. И все же в глубине души Андромеду задевало, что родители относятся к ней строже всего. Беллатрисой они были очень и очень довольны: она уже была замужем. Ей выбрали достойную партию, и Бэллс беспрекословно подчинилась родительской воле, даже не высказав своего мнения, нравится ей будущий муж или нет: "Ах, папенька, Вы же мне лишь добра желаете. Что я знаю, такая юная и не имеющая жизненного опыта". После таких слов Кигнус стал еще больше уважать Беллатрису и даже считаться с ее мнением. А Нарси была младшенькая. Вот уж не зря говорят, что младших в семье любят больше всего. Да и внешность сестры была весьма примечательной: золотистые волосы, крупными волнами спускающиеся ниже плеч, голубые глаза и точеная фигурка — просто фея из волшебной сказки, не иначе. Родители всегда наигранно сокрушались: "Ох, и кому же такое сокровище достанется?" И здесь Андромеде было обидно: она же не виновата, что волосы у нее черные, как смоль — в папеньку, равно как и карие глаза, а вот пышной фигурой средняя сестра Блэк, видимо, пошла в бабушку — Селин Розье — по крайней мере, Друэлла говорила о своей матери, что она была дородная женщина... В Андромеде говорило честолюбие, поэтому с этого года она во что бы то ни стало решила доказать, что не хуже своих сестер. Именно поэтому, несмотря на то что в глазах уже появилась неприятная резь от долгого сиденья над книгой, Андромеда упорно выписывала из научного труда все то, что пригодится ей потом на экзамене.
- Фу, мерзкий грязнокровка! - послышалось позади. Андромеда тут же обернулась и увидела, как первокурсник с ее факультета - Эйвери - с презрением смотрит на старшекурсника-хаффлпаффца. - Да такому уроду, как ты, вообще не место в Хогвартсе! - Андромеду поразило, с каким вызовом и ненавистью он говорит о вещах, в которых вообще не должен бы разбираться... рановато на первом курсе уметь оценивать людей так... Впрочем, сейчас во многих семьях говорили о странном делении людей: на высших существ и нелюдей — магглорожденных и полукровок... Андромеда и сама довольно часто слышала за семейными ужинами увлеченные речи papa и Бэллс, однако не принимала участия в оных — девочке же не нужно разбираться в политике, да и самой Андромеде было не слишком-то интересно. Она и так знала, что по окончании школы родители найдут ей подходящего супруга...
- Будь уверен, что ты даже не доучишься...
Кажется, последними словами Эйвери вывел из себя терпеливого хаффлпаффца, ибо тот вскочил со стула, разъяренно глядя на маленького паршивца. То, что случилось далее, напугало и Эйвери, и Андромеду. Цвет глаз и цвет волос парня изменились в одно мгновение: золотисто-ореховые радужки стали черно-карими, а золотисто-русые волосы - цвета воронова крыла. Черты лица заострились, а нос, казалось, превратился в клюв коршуна. Эйвери, испугавшись внезапно изменившегося в лице врага и нелюдя, с криком убежал так, что пятки засверкали. Когда слизеринец скрылся за дверью библиотеки, студент Хаффлпаффа, словно по какому-то неведомому волшебству, вернул себе прежний облик.
- Мелкий, а уже моральный урод, - зло бросил парень и повернул голову в сторону, где сидела Андромеда, молча наблюдавшая за неприятной сценой, и тут же очень смутился и насторожился — слизеринцы (а пристально смотрящая на него девушка была именно с факультета Слизерин) никогда не жаловали таких, как он... магглорожденных... Но Андромеда лишь приветливо улыбнулась парню, давая понять, что не собирается его унижать или оскорблять.
- А ты давно этому научился? - с любопытством спросила Меда, прерывая неловкое молчание.
- Чему? - удивился парень.
- Ну, менять внешность, - уточнила Меда и увидела, как парень открыто и заливисто расхохотался:
- Вот вам и факультет Слизерина. Учитесь-учитесь, а до сих пор не знаете, что в природе есть метаморфы? - парень подмигнул насупившейся было девушке (вообще-то, она про них что-то читала, но никогда не видела воочию) и продолжил: - Тед. Тед Тонкс.
- Андромеда... - смущенно ответила Меда, опустив взгляд. - Андромеда Блэк...
- Уй йооо... - наигранно прищурив глаз, покачал головой студент Хаффлпаффа. - Ты тоже считаешь, что таким, как я, не место в магическом сообществе?
- Я... я... - Андромеда не знала, что и ответить. Ее мнения по таким вопросам никто и никогда не спрашивал, а тут... - Я вообще в такие вопросы не лезу — не девичье это дело... - брякнула девушка первое, что пришло в голову после неловкого молчания.
- Понятно. Ну, хоть не попрекаешь моим низким происхождением — и то ладно, - тихо произнес парень и начал собирать учебники и пергаменты в свою школьную сумку.
- А я и не собиралась тебя обзывать или чего еще, - Андромеда попыталась продолжить разговор с этим странным, но интересным пареньком, и задержать его хоть ненадолго. Все же она впервые видит такое странное магическое проявление, да еще и у магглорожденного.
- Хм, что-то мне не верится, - нахмурился Тед. - Не в вашей это слизеринской сущности.
- Вот я тебя не обижала, а ты сразу про слизеринцев! - Андромеда все же обиделась: ну зачем он так сразу про всех? Меда-то действительно ничего плохого и не думала про этого Тонкса!
- Ладно, извини, - тут же опомнился парень. - Я не тебя лично имел в виду. Просто так получается, что именно...
- Да, я поняла-поняла, - Андромеда снова улыбнулась Теду, решив прекратить дурацкий разговор про чистокровных и не чистокровных — в семье про это то и дело говорят, еще не хватало, чтоб она подобными вопросами в школе себе голову начала забивать. Но Тонкс, видимо, ее уже не слушал:
- Хорошего времяпрепровождения, - тихо сказал он и удалился, больше не проронив ни слова. Андромеде хотела его окликнуть, но, памятуя о правилах хорошего тона в общении между парнем и девушкой, не решилась.
Несмотря на этот странный инцидент, Андромеда заметила про себя, что этот Тед Тонкс чем-то ее зацепил. Хотя чем?.. Несколько дней спустя после встречи с магглорожденным хаффлпаффцем Андромеда узнала, что парень успевает по всем предметам на "превосходно" и "выше ожидаемого", несмотря на его происхождение... К тому же, как выяснилось, он... скажем так, беден. У его семьи нет денег, чтобы оставить Теду наследство и приличный капитал, когда тот решит обзавестись семьей - и это почему-то огорчило Меду. Наверное, потому что она впервые задумалась о том, что такие преуспевающие волшебники, как Тед, не могут составить ей партию в мужья. И правильно, что Тед назвал этого идиота Эйвери уродом — он ведь совсем не желал учиться, лишь кичился своим чистокровным происхождением. Как будто эта самая чистокровность и давала ему ум и знания... Или тот же Яксли, которого родители то и дело баловали, а ведь он был тупым дальше некуда, даже у преподавателя по трансфигурации, Минервы МакГонагалл, строгой и стрессоустойчивой женщины, не выдерживали нервы, когда слизеринский охломон декламировал пошлые стихи вместо заданного на дом эссе. И это представители факультета Слизерин. Андромеда теперь понимала, почему их, слизеринцев, не любили. И правильно делали. Но не все же студенты Слизерина такие, как Эйвери и Яксли? Мерлин, а ведь один из них может стать ей законным супругом... От одной мысли о возможности подобного стечения обстоятельств к горлу девушки подкатил тошнотворный комок. Мало того, что ни кожи, ни рожи, так еще и в голове почти ничего нет...
***
Шестикурсник факультета Хаффлпафф, красавец, почти круглый отличник, капитан команды по квиддичу, Тед Тонкс заметил на трибуне ту самую пухленькую девушку со Слизерина, с которой недавно беседовал в библиотеке. Странно, ведь раньше он ее не замечал на матчах. Хотя, быть может, просто не обращал внимания, а она приходила на каждый матч, когда играла сборная Слизерина? Но сегодня же Хаффлпафф играет с Гриффиндором... Не успел Тед опомниться, как мимо его головы пролетел бладжер, от которого парень еле-еле увернулся... Девчонки с Хаффлпаффа тревожно завопили - не убился ли их любимый капитан, но Тед с улыбкой помахал своим рукой, мол, все в порядке, и продолжил игру, стараясь не обращать внимания на трибуны.
***
Сегодня у Андромеды все валилось из рук — даже Цисси заметила, что сестра грустно смотрит в окно, за которым не было ничего интересного, кроме огромных пушистых хлопьев, прилипавших к стеклам, первого мокрого ноябрьского снега, и невпопад отвечает только "да" или "нет", даже на такие вопросы, как: "Как ты думаешь, мне завтра надеть синее платье или все-таки зеленое?"
- Ты что, влюбилась? - поддразнила Цисси старшенькую и расхохоталась, увидев, что Меда тут же отреагировала, словно укушенная соплохвостом, размахивая руками и густо покраснев:
- Да ты что? Я и влюбилась?! Вот еще... - оправдывалась Андромеда. - В кого?
- Ну, не знаю, кто у тебя там в мечтах, - продолжала подначивать Нарси, - раз ты даже на вопросы отвечаешь, не выходя из своих иллюзий.
- Ну тебя. Придумала тоже, - буркнула Меда. - На такую, как я, никто и не посмотрит...
- Брось, с нашей фамилией и нашими деньгами нас любой в жены возьмет, - назидательно заметила младшенькая. И откуда такая осведомленность? Не иначе и сама уже задумывается о будущем и начинает стрелять глазками... А что? Ей-то можно. Она красавица, хоть ей всего и четырнадцать... Андромеда лишь тяжело вздохнула — ей-то уж точно не светит муж-красавец. Ведь, как назло, маменька с папенькой подберут какую-нибудь страхолюдину, зато чистокровного и с не меньшим наследством, чем у Блэков... - Ну, так кто он? - все еще не унималась Нарси.
- Ты о ком? - Андромеда решила прикинуться дурочкой — ей не хотелось признаваться сестре, что в ее мыслях прочно поселился один хаффлпаффец.
- Ой, ну ты даешь! - Цисси драматично закатила глаза и рассмеялась. - Ну же, расскажи.
- Да, пустое, Нарси... пустое... глупости все это, - махнула рукой старшая сестра и серьезно взглянула на белокурую красавицу. - Ты же понимаешь, что о чем бы мы тут ни мечтали, родители все равно сами подберут нам мужей, - грустно улыбнулась Меда.
- Да уж, это точно, - с не меньшей грустью отозвалась Нарси и, видимо, решив, что сестра права и говорить о тех, по ком они тайно вздыхали, глупо и бессмысленно, занялась своими делами. Меда же была рада, что этот разговор с сестрой закончился, хотя поздно вечером, уже в постели, она опять мысленно вернулась в прошедший день, вспоминая ту неловкую ситуацию, в которую ее угораздило попасть. Тед стоял с миловидной девушкой с Гриффиндора и о чем-то весело и оживленно беседовал, а потом... потом она взяла его за руку... Вот ведь бесстыдница... Андромеда никогда бы не позволила себе подобной вольности... Взять парня за руку... А Тонкс... Тонкс лишь удивленно взглянул на нее, Андромеду, когда та с расширенными от удивления глазами и открывшимся самим по себе ртом, молча отвернулась и быстрым шагом отправилась... куда глаза глядели... И что такого? Подумаешь, этот вертихвост флиртует с красавицей-гриффиндоркой. Не ее ума дело, с кем встречается этот магглорожденный... Ей все равно ничего не светит — в любом случае: во-первых, потому что Меде позволено заглядываться только на чистокровных, а во-вторых... такой красавец, как он, никогда не обратит на нее, дурнушку, внимания... И вообще, надо думать об учебе — в конце концов, именно этим и решила заняться Андромеда еще в начале года...
***
Тед тоже долго не мог уснуть этой ночью, размышляя о произошедшем. Какая-то странная эта слизеринка. Андромеда. Ее появление на матче можно было списать на чистую случайность — мало ли, просто делать было нечего, вот и пришла поглазеть на игру. Может, она вообще тайная поклонница квиддича... Но вот сегодняшняя ее реакция на... Нет, правда, ее выражение лица было даже забавным. Забавным, но искренним. Удивление? Ошеломление? Обида? Зависть? Нет, что-то среднее арифметическое. Неужели он ей нравится? Да нет, быть такого не может. Эти потомственные чистоплюйные чистокровки даже и не посмотрят в его сторону. Впрочем, эта девица не кичится своей принадлежностью к древнему роду и богатствами, накопленными ее предками. А она даже симпатичная, хоть и полненькая. Конечно, у нее не такая стройная фигурка, как у Джессики. Впрочем, Джесс сама навязалась и чуть ли не на шею ему не вешалась... Надо будет с ней поговорить, чтоб нашла себе другой объект для воздыхания, а то у самого Теда голова уже идет кругом от ее, может, и милого, но такого надоедливого щебетания.
***
Со следующего дня Тед решил побольше времени проводить в библиотеке — почему-то ему казалось, что именно там он может встретить Андромеду: ему все же хотелось знать, действительно ли он ей понравился... Недели две прошли впустую, и Тонкс уже потерял надежду, что застанет пятикурсницу со Слизерина за очередным фолиантом. Да еще и Джесс закатила ему истерику по поводу того, что он, такой весь из себя, не хочет с ней, первой красавицей Гриффиндора, встречаться - обиделась и решила отомстить, начав заигрывать с семикурсником из Рэйвенкло: мол, тот умнее и уж точно не пропустит свое счастье — не то что некоторые с Хаффлпаффа. А оно и к лучшему — Тед только вздохнул с облегчением. Как говорят магглы: баба с возу — кобыле легче.
Но все же в один прекрасный декабрьский вечер Тонксу, похоже, улыбнулась удача — Андромеда появилась в библиотеке. Тед слышал, как девушка просила мадам Пинс подобрать ей несколько научных трудов по зельеварению. Сам же Тед сделал вид, что увлечен чтением книженции, которую он вот уже не первую неделю изо дня в день брал в качестве предлога, чтобы провести время в библиотеке. Андромеда поблагодарила сухопарую библиотекаршу, подхватив три фолианта, что та ей принесла, подняла голову, чтобы подыскать себе свободное местечко, и увидела его... Несколько мгновений она лишь молча смотрела на Теда, а потом как ни в чем не бывало пошла вперед.
- Привет, Андромеда, - услышала слизеринка, когда проходила мимо Тонкса, и тут же остановилась, как вкопанная. Он помнит ее имя? Он с ней поздоровался?! Неужели это не сон?
- Привет, Тед, - шепотом ответила Меда: всем известно, что тишина должна быть в библиотеке.
- Как дела? - буднично поинтересовался Тонкс, внимательно рассматривая Меду. Та не знала, как расценивать эту попытку заговорить с ней. Вот ведь парадокс: сначала она хотела с ним говорить, но он ушел, а теперь он сам первый начал...
- Спасибо, неплохо, - вежливо, но довольно сухо ответила Меда.
- Тебя не было на последнем матче, - это замечание повергло Меду в изумление. Он, что, заметил, что она приходила на игры? Это ж надо было ей так неосмотрительно себя выдать! Впрочем, сейчас это не имело никакого значения... Зачем он тогда заострил на этом внимание?
- Двести сорок — двести в пользу Хаффлпафф, потому что ловец чуть ли не на последней минуте поймал снитч, - отрапортовала Меда. - Но по общему зачету в лидерах Слизерин.
- Ого, да ты все-таки увлекаешься и следишь за результатом! - шепотом воскликнул Тед.
- Нет, - резко ответила девушка и тут же прикусила язык: конечно, она не увлекалась... до последнего времени. Ровно до того момента, когда...
- Помочь с зельеварением? - Тед внимательно глядел на слизеринку, которая молча стояла, неловко переминаясь с ноги на ногу. Все же она была нетипичной для чистокровок. По крайней мере, ему хотелось в это верить.
- Ты так со всеми заигрываешь или я удостоена особой чести? - язвительно обронила Меда.
- Ого, а вот это уже по-слизерински, - слова девчонки задели Тонкса. Он от всего сердца предложил, а она... Ну и ладно. Подумаешь, гордячка. Не хочет — не надо. - В общем, наше дело — предложить, ваше дело — отказаться, - Тед захлопнул книгу, которую, якобы, читал.
- Извини, я не хотела тебя обидеть... - спохватилась Андромеда, видя, что объект ее воздыханий насупился. - Просто...
- Просто что?
- Просто... - Меда не знала, что ответить. Вернее, знала, но не решилась сказать. Мало ли чего она себе напридумывала. Может, он действительно просто хочет помочь. - Просто мне никто никогда не помогал с учебой... Я всегда сама... - девушка не закончила мысль, видя, что Тед открыто ей улыбается.
И конечно же, он все понял, иначе с чего бы ей брякнуть про заигрывания? Только вот говорить ничего не стал. И все же она милая, хоть и слизеринка. Это он тоже не стал говорить. Пока.
***
Декабрь 1969 — июнь 1970 года
С того вечера в библиотеке жизнь Андромеды изменилась. Не так чтобы уж очень круто и в другую сторону, однако теперь ее сердце ликовало! И почему? Она сама до конца не понимала. Они с Тедом теперь встречались довольно часто - в библиотеке, месте, куда редко заглядывала Нарси, что не могло не радовать, ибо Меде все же не хотелось, чтобы сестра прознала про ее влюбленность в этого красивого, умного, но, увы, магглорожденного волшебника. Пару раз они с Тонксом засиживались до закрытия библиотеки, а еще пару раз они тайком гуляли по ночному Хогвартсу. Самое главное, что встречи никак не отразились на результатах учебы — Андромеда действительно успевала сделать все дополнительные задания в библиотеке. Вместе с Тедом. Однако мама с папой никогда не одобрили бы этой дружбы. Почему? Ведь Тонкс все-все умеет. По крайней мере, больше, чем сама Андромеда. Оно, конечно, и понятно — он на год ее старше... Но все же... Подумаешь, нет у него наследства. Разве это так важно, если имеешь такие планы, как у Теда. Он ведь хочет работать в Министерстве. И у него уже есть рекомендации. По крайней мере, будут. От профессора МакГонагалл точно, ведь Тед — один из лучших ее учеников на Хаффлпаффе.
В смятении и радости одновременно пролетели полгода, прошли экзамены и настал последний вечер перед отбытием домой на летние каникулы. Андромеда заблаговременно собрала вещи, ведь они с Тедом договорились встретиться у того большого дерева у озера. Цисси была удивлена тем, что ее сестра все еще никак не может отойти от учебы: вот ведь, растяпа, забыла сдать какие-то нудные книжки, теперь срочно надо бежать в библиотеку, пока она не закрылась. Впрочем, пусть лучше Нарси думает, что Андромеда неуклюжая, чем заподозрит что-то неладное. Когда Меда, запыхавшись, прибежала в условленное место, Тед уже был там.
- Это тебе, - он неловко протянул небольшой букетик фиалок Меде.
- Спасибо, - скромно улыбнулась она, с огромной радостью приняв столь драгоценный подарок.
- Думал, что нам делать, пока будем на каникулах... - после небольшой заминки начал Тед.
- И что? Даже не знаю, как и переписываться... Родители, если узнают... - даже и думать не хотелось, что тогда будет...
- Ты пиши на имя какой-нибудь Софи Гринграсс...
- Это не какая-нибудь. Это что ни на есть слизеринка... И в общем-то, мы даже в одной комнате живем и... - Андромеда замолкла на полуслове, догадавшись, к чему ведет Тед.
- Первое письмо пришлю я. От имени Софи. Сова моя будет, поэтому прилетит с ответом от тебя ко мне, а не к какой-то заявленной Гринграсс, - Тед осторожно коснулся пальцами ладошки Меды, а потом и вовсе взял ее за руку.
- Хорошо. Только очень часто не будем переписываться, ладно? А то от Нарси будет слишком много вопросов, почему это я так часто пишу той, с кем, в общем-то, не особо и общаюсь.
- Ладно. Пришлю пару писем от кого-нибудь еще. В конце концов, тебе будет пара лишних поздравлений с днем рождения от левых людей, - Тед тихо рассмеялся и привлек к себе девушку. - Я буду скучать.
- Я тоже, - эхом отозвалась Меда, глядя в глаза Теду, который чуть боязливо склонился к слизеринке и осторожно поцеловал ее в губы. Андромеда не знала, что делать — поцелуй, пожалуй, был самым желанным завершением этого вечера.
- Мне пора, - нехотя прошептала девушка, приподнимаясь на цыпочках и касаясь лбом лба Теда.
- До встречи, Меда. Жди весточки, - Тед еще раз обнял на прощание девушку, и та ускользнула из его объятий в темную мглу ночного Хогвартса.
***
Сентябрь 1970 — май 1971
Почти весь учебный год Андромеда была словно на седьмом небе. Учеба ей давалась легко — еще бы, ведь Тед помогал ей, когда она в чем-то затруднялась. Они уже год как встречались тайно: то в библиотеке, то у озера поздними вечерами, то в Хогсмите. Меда старалась быть предельно внимательной и осторожной, когда собиралась на очередное свидание: все же очень трудно скрываться от чужих, подчас завистливых глаз. А завистливые были. Умная и богатая слизериночка, которая светилась счастьем. Не каждой красотке такое удавалось, а тут эта дурнушка... Но тяжелее всего Андромеде было врать Нарси, которая то и дело старалась увязаться за сестрой. Несколько раз свидания были сорваны из-за навязчивого желания сестры в очередной раз излить душу Меде, как тот или иной красавец-чистокровка не уделил должного внимания первой красавице Блэк. Андромеду так и подмывало подчас высказать сестре все, что она о ней думает... Нет, нельзя сказать, что Нарцисса была вовсе пустышкой — нет. Девушка была весьма начитанна, умна, свободно владела французским, обучена всем правилам светского этикета, ее отличали аристократические манеры, однако когда она говорила с подружками или сестрой тет-а-тет - в болтливости ей не было равных. И как только Нарси стукнуло пятнадцать, она словно помешалась на своей привлекательности, требуя повышенного внимания со стороны лиц противоположного пола. Не находя отклика в сердцах и взглядах оных, Нарси сильно расстраивалась и бежала плакаться своим близким подруженькам. Ну, и сестре, конечно же. И младшая часто обижалась на Меду, когда та ей сухо отвечала:
- Мерлин, Нарси, нашла из-за чего слезы лить! Да у тебя этих красавцев еще будет! Брось дурью маяться. Смотри, вон и глаза от слез припухли, и нос картошкой стал. И все из-за какого-то... - далее вставлялись имена разных молодых людей, рожденных в чистокровных семьях. Цисси было обидно, что Меда так грубо отзывается о ее внешности, но в то же время хотелось расхохотаться, ведь сестра успокаивала от чистого сердца и желала ей, Нарси, лишь добра.
И вот в один погожий майский вечер Нарциссе вновь разбил сердце очередной поклонник, который буквально на днях дарил ей благоухающие букеты и всяческие сладости, а сегодня уже гулял под ручку с другой... И ведь ни слова не сказал, хотя вот уже почти полгода добивался ее, Нарси, внимания... Девушке срочно нужно было высказаться. Но в комнате никого из подружек, как назло, не оказалось, поэтому, не долго думая, Нарси решила срочно обежать Хогвартс, чтобы найти Андромеду. Белокурая волшебница заглянула в Большой Зал, затем зачем-то поднялась на Астрономическую Башню, а потом она, словно ветер, ворвалась в библиотеку и быстро прошлась между стеллажами. За одним из них, задвинутым в самый дальний угол, где лишь изредка появлялись ученики, Нарцисса стала свидетельницей вопиющей сцены. Паршивый грязнокровка обнимал ее сестричку и целовал ее волосы, а она, мерзавка, мало того, что позволяла сие бесчинство, так еще и довольно улыбалась. В тот же момент, когда Нарси остановилась, как вкопанная, у стеллажа с покрытыми пылью фолиантами, Меда испуганно воззрилась на сестру, не зная, что и делать — ее тайна, так бережно хранимая вот уже больше года, открылась... Тед, не выпуская свою возлюбленную из объятий, пристально смотрел на внезапно появившуюся незнакомку. Нарси уже даже забыла, зачем искала Андромеду — настолько поразило ее увиденное:
- Ты... ты... Меда! Как ты могла?! - воскликнула Нарси. - Нет-нет-нет, скажи, что это неправда! - потребовала сестра. - А ты, - обратилась она уже к грязнокроке, - руки прочь от моей сестры! Немедленно!
- Нарси, тише! — голос Меды дрожал. - Ты привлечешь ненужное внимание... - Андромеда пыталась утихомирить разъярившуюся сестру. Но та, казалось, была ослеплена столь вульгарным поведением безродного, что еще немного — и она просто накинется на него и раздерет в клочья.
- Я тише?! Да что вообще происходит?! Меда, ты с ума сошла! Мерлин! Что скажут мама с папой! - Нарцисса схватилась за голову и опрометью кинулась из библиотеки.
- Извини, но, кажется, наше свидание окончено, - грустно обронила Меда. - Мне нужно с ней поговорить, иначе она может такого натворить, что и сама не рада будет...
- Конечно, милая, иди... - Тед Тонкс все понимал. И даже предполагал подобную ситуацию, поэтому был спокоен — он знал: что бы ни случилось, родители ничего плохого со своим ребенком не сделают. А там... там будет время придумать что-то по ходу развивающихся событий.
***
- Нарси, Нарси, ну послушай, - с мольбой и слезами в голосе вот уже второй час взывала Андромеда к сестре. - Послушай, прошу...
- Нет-нет, Меда. Как ты могла такое допустить! Он же никто! Ни роду, ни племени, ни состояния! Да как ты вообще посмела на него посмотреть?! - не унималась та. - Я просто вне себя! И чему тебя только учили мама и папа?! Какой же позор! - сокрушалась младшая сестра.
- Нарс, он очень добрый, милый и умный! Совсем не такой, как все остальные, - пыталась оправдаться Меда.
- Нет, даже слышать не хочу... - Цисси со злостью вырвала свою руку, за которую ее только что схватила сестра. - Брр, прям противно, что ты хватаешь меня рукой, к которой прикасалась эта мразь. Я сегодня же напишу родителям.
- Нет!!! - вскрикнула Андромеда. - Нарс, пожалуйста, все, что угодно, только не родителям! - Меда на коленях подползла к Нарциссе и обняла ее за ноги. - Пожалуйста, сестричка, не надо... обещаю, что больше не буду с ним встречаться, только не пиши родителям... они же сделают все, чтобы он жестоко поплатился... а он ведь не виноват, что я...
- Меда! Ты с ума сошла! Еще и о нем думаешь! Нет, это вообще ни в какие рамки не лезет! - Нарцисса пыталась отпихнуть от себя сестру, но у нее никак не получалось — слишком крепкая у той была хватка.
- Нарс, пожалуйста... его не жалеешь — меня пожалей... умоляю...
- Нет, Меда... Если родители сочтут нужным — вы оба будете наказаны. Чтобы ты впредь думала, с кем связываешься! — зло и назидательно закончила Нарцисса, с ожесточенностью оттолкнув Андромеду, у которой чуть ослабли руки, когда она услышала столь безжалостные слова от родной сестры.
- За что... ты... так со мной?.. - в пустой комнате прошептала в темноту Андромеда, содрогаясь в глухих рыданиях на полу гостиной Слизерина.
***
Июнь 1971
Встреча с родителями не предвещала ничего хорошего для Андромеды. Друэлла с испуганным лицом молча стояла в холле особняка и чуть укоризненно качала головой. Нарцисса с вежливой улыбкой подошла к матери и поцеловала ее в щеку. Друэлла обняла младшую и погладила по спине. Хранительница семейного очага сейчас боялась только одного — встречи отца семейства с дочерьми. Как хорошо, что они не видели его ярости, когда он получил то злосчастное письмо от Нарси. Вот глупышка. Понятно, что она переживает за сестру и семью, но зачем же было так выдавать родную сестру. Написала бы ей, матери, она бы постаралась уладить все тихо-мирно... Но письмо было адресовано Кигнусу. Андромеда с припухшими от слез глазами, под которыми залегли темные круги, с мольбой смотрела на мать — сердце Друэллы разрывалось на части: она порывисто подошла к дочери и обняла ее, причитая:
- Девочка моя, что же так... милая моя... непослушная...
- Добрый вечер! - раздался сухой и холодный голос Кигнуса.
Нарцисса постаралась разрядить обстановку, пытаясь похвастаться отцу успехами за год и рассказать кучу ненужных ему девичьих новостей, но мужчина резко прервал милый щебет младшенькой:
- Нарси, милая, подожди. У нас с тобой все лето впереди. Сначала нужно прояснить один вопрос, - Нарцисса с ужасом заметила, как в руке отца появились, словно материализованные из воздуха, розги, и тут же отступила назад.
- Папочка, не надо, - в панике пролепетала Нарси, понимая теперь, чем грозит сестре ее письмо, отправленное отцу. Кигнус никогда не применял физическую силу в воспитании дочерей, однако мог пригрозить розгами, которые висели на стене в его кабинете. Но девочки всегда боялись одного только упоминания о наказании, поэтому...
- Будут свои дети — будешь по-своему их воспитывать, а я буду по-своему! У меня есть еще дочери, которых надо учить уму-разуму! - зло выкрикнул Кигнус и направился в сторону Друэллы, которая загородила собой Андромеду.
- Милый, пожалуйста, я тебя очень прошу, давай все решим спокойно. Ну же, попугал — и хватит, - нежно и тихо говорила Друэлла, пытаясь вразумить разгневанного супруга.
- Дрю, родная, отойди. Давай с тобой не будем ругаться, - нежно ответствовал Кигнус, отводя за руку жену в сторону. - Раз дочь не понимает слов — надо показать на деле, к чему ведет непослушание! - Кигнус разъяренно размахнулся и со всей силы хлестнул Андромеду по ногам. Меда вскрикнула от боли и, чувствуя, как подкашиваются ноги, рухнула на пол. - Будешь знать, мерзавка, что такое чистота крови навек! - Кигнус хлестал дочь, не переставая орать. - Запомнишь этот урок на всю оставшуюся жизнь! Я выбью из тебя эту блажь и дурь! Помни, всегда помни, что ты не имеешь никакого права общаться с теми, кто ниже тебя по положению в обществе! - Андромеда дико кричала и извивалась на полу, а с каждым ударом на теле девушки появлялись новые, тут же начинавшие кровоточить, рубцы и царапины. - Чтобы и думать забыла о глупостях! - Андромеда уже хрипела, сорвав голос, а от дикой боли во всем теле голова пошла кругом и сознание начало уплывать от средней сестры Блэк.
- Кигнус, хватит! - не выдержала Друэлла. - Ты же ее насмерть забьешь! - под последний удар розгами попала сама мать семейства, вновь пытаясь прикрыть собой свое чадо. И видимо, только это и смогло остановить словно взбесившегося Кигнуса.
- На хлеб и воду. Под замок в комнату. Зачаровать дверь и окна. Никого не впускать, даже сестер. Все послания для этой мерзавки только через меня. Андромеда наказана до конца лета. И если я узнаю, что кто-то нарушил хоть один запрет — тот понесет подобное наказание, - отчеканил мистер Блэк, глядя на побелевшую, как снег, Нарциссу, и молча удалился в свой кабинет.
- Мама, - дрожащим голосом обратилась Нарси к Друэлле, пытаясь выразить все, что творилось у нее сейчас в душе. Она не ожидала, что отец... Нет, она думала, что папа и мама отругают ее. Ну, не выпустят из дома на несколько дней. Или еще что-нибудь... Но только не так... нет, не так... Цисси закусила губу, понимая, что она просто-напросто предала свою сестру. И как ей теперь быть? Ведь Меда не простит ее...
- Молчи, Нарцисса, - строго оборвала ее мать, у которой голос тоже дрожал. Как бы ни провинилась Андромеда, она слишком жестоко поплатилась за свою ошибку. Но сердце матери не могло спокойно реагировать на это, потому Друэлла применила всю свою хитрость, пуская в ход самые замысловатые уловки, чтобы немного скрасить заточение дочери и излечить ее раны.
Глава 6***
Июнь 1971
Тед Тонкс ходил из угла в угол своей маленькой маггловской комнатки на окраине Ньюпорта, не находя себе места. Прошло уже три дня, как он получил письмо, каждое слово которого было пропитано ядом ненависти, от младшей сестры его возлюбленной.
Мерзкий урод!
Чтоб тебе так же мучиться, как моей несчастной сестре! А то и хуже!
Из-за тебя, ублюдок, она теперь под домашним арестом, исхлестанная до полусмерти отцовскими розгами.
Ты и только ты виноват в том, что расплачивается за твои грязные игры она!
Не смей даже думать о ней, выродок! Ты никто!
Тед даже и предположить не мог, что родители могут сотворить с собственным ребенком такое. Бедная его Меда! Как она там? Послать бы ей весточку, утешить, но она... под домашним арестом... Наверняка, родители будут перехватывать письма. Написать ей — лишь ухудшить ситуацию. Выпускник Хогвартса... Да что он может сделать в таком положении?! Он бы многое отдал, лишь бы быть рядом с Андромедой! Чтобы назвать ее законной супругой. Чтобы создать счастливую семью... Да, он беден, у него нет состояния, но он будет работать! Он сможет обеспечить Андромеду и их будущих детей всем необходимым! Но сначала надо узнать, что с ней вообще происходит... Вдруг она каждый день плачет там... А вдруг ее каждый день мучают? Может, она вообще теперь о нем и слышать не захочет?! От последней мысли Тед чуть не взвыл в голос и с еще большей яростью начал мерить шагами тесную комнатку. Мысли в голову лезли самые безрадостные. Он магглорожденный. Она - чистокровная. Но ведь смешанные браки же не запрещены! Зато запрещены самим родом Блэк. Мерлин, ведь согласие родителей Андромеды он никогда не получит... Чистокровная... Магглорожденный... И вдруг в голове Тонкса появилась безумная, но единственная на данный момент зацепка о том, кто мог бы ему помочь — Альфард Блэк! Да! Меда как-то рассказывала, что он - предатель рода, потому что... Кажется, потому что он женился на магглорожденной. Вот оно! Да, дядюшку Андромеды изгнали из рода. Ну и что? Что в этом такого? Подумаешь, не получит его любимая наследства! Он же ее хочет взять в жены не из-за наследства! Не из-за денег... К тому же, мистеру Блэку все же удалось жениться на любимой, пусть она и была не чистокровной, такой же по происхождению, как и он, Тед. Тонкс старался не думать о том, что если... Если Альфард Блэк не поможет — вряд ли поможет кто-то еще...
26.06.1971
Уважаемый мистер Блэк!
Прошу меня простить, что беспокою Вас. Наверняка, Вы обо мне ничего не знаете. Меня зовут Тед Тонкс. Мне о Вас рассказывала Ваша племянница - Андромеда Блэк. Мы с ней любим друг друга, но дело в том, что я магглорожденный... Черт, наверное, этим все сказано, ведь Вы, наверное, как никто другой, понимаете, в каком затруднительном положении мы оказались... Родители Андромеды узнали о нашей тайной связи и...
Я совершенно не знаю, что происходит сейчас с Андромедой... и даже не знаю, как облечь в слова то, что мне хочется сказать...
Обращаюсь к Вам с просьбой о помощи. Если Вы хоть что-нибудь могли бы узнать о ней, умоляю, не оставляйте мое письмо без ответа. Я очень переживаю за Меду... Боюсь, что с ней может случиться что-нибудь непоправимое...
Очень жду от Вас ответа.
С признательностью, Тед Тонкс.
28.06.1971
Здравствуйте, мистер Тонкс.
Я действительно был весьма удивлен Вашему посланию, но учитывая тот пыл, с которым было написано Ваше письмо, решил предложить Вам встречу в моем особняке, где бы Вы мне рассказали, что Вас тревожит, а также все то, чего я не знаю. В противном случае мне будет затруднительно отыскать какой-либо способ помочь Вам.
Надеюсь на Ваше благоразумие, а не только на порывы чувств и эмоций.
Ожидаю Вас в любое время в поместье Блэк Северного Тайнсайда. Камин будет открыт для Вас.
С уважением, Альфард Блэк.
30.06.1971
Камин Блэк-менора полыхнул зеленым, и из него вышел высокий русоволосый молодой человек с затравленным взглядом. Первым, кого гость увидел, был черноволосый мальчик, молча, но с интересом и любопытством глядевший на вышедшего из камина.
- Сириус, куда ты подевался? - послышался женский голос, и в гостиную вошла женщина на вид лет сорока-сорока пяти с темно-каштановым вьющимися волосами.
- Тетя Лили, у нас гости! - радостно сообщил тот, кого назвали Сириусом.
- Добрый день, - чуть испуганно поприветствовал женщину гость. - Я Тед Тонкс. Мистер Альфард Блэк...
- Ах, да-да-да, верно, - приветливо улыбнулась Лилиан. - Проходи, милый, присаживайся. Сириус, скажи дяде, что прибыл Тед Тонкс, - обратилась она к мальчику. Тот, кивнув, тут же умчался из комнаты.
- Вы не переживайте и не нервничайте, - Лилиан вновь обратилась к Теду. - Главное, расскажите ему все, что знаете.
- Извините мне мою бестактность... а Вы кто? - поинтересовался Тед и тут же по-мальчишески прикусил губу.
- О, я та самая, из-за кого Альфарда изгнали из рода... - тихо засмеялась женщина. - Вам разве ничего обо мне не рассказывали?
- Я очень мало знаю, простите. Не хотел Вас обидеть, простите, - Тонкс начал заикаться. Он ведь даже не знал, куда идет, что там будут за люди, как его примут, выслушают ли вообще или нет, что можно говорить, а что — нельзя. Можно ли верить этим людям? Но другого выхода не было, поэтому Теду придется им довериться. К тому же, он уже слышал о мальчике по имени Сириус. Меда говорила, что это их кузен...
- Вам совершенно не за что извиняться, - все так же ласково и приветливо говорила женщина. - Можете меня звать просто Лилиан.
- Очень приятно, - наконец-то улыбнулся Тед.
- О-хо-хо, внучек! - проскрипел старческий голос, вслед за которым в комнату зашел сухопарый старичок с огромной клюкой в руках. Казалось, что массивная опора пожилого человека вот-вот придавит его самого, однако, видимо, хозяин особняка обладал недюжинной силой, раз так ловко ею орудовал.
- Здравствуйте, мистер Блэк! - Тед тут же подскочил с кресла, в которое его несколько минут назад усадила Лилиан, уступая место старшему по возрасту.
- Здравствуй-здравствуй, милок! - дед хитро прищурился и улыбнулся. - Ну, вот и ладненько... Дождался... - проскрипел он. Тед был удивлен — вообще-то, он совершенно иначе представлял себе мистера Альфарда Блэка. И, судя по рассказам Андромеды, ему должно было быть всего...
- Добрый день! - раздался позади Теда мягкий бархатистый голос, на который он тут же обернулся. - Прошу простить, улаживали с Сириусом кое-какие мелочи, - улыбнулся мужчина.
- Мистер Блэк? - неуверенно обратился Тед к статному мужчине.
- Да, - послышалось сразу из двух кресел, в которых по обе стороны от Теда расположились старец и только что вошедший мужчина.
- О, простите. Я не представился, - засмеялся тот, который вошел последним. - Альфард Блэк, к Вашим услугам.
- А?.. - Тед озадаченно перевел взгляд на пожилого человека.
- О, это мистер Финеас Блэк, - представил Альфард старца.
- Да-да! - важно заметил старик, тыча в воздух тощим указательным пальцем.
- Тед, Вы не волнуйтесь, в этом доме нет людей, которые желали бы Вам зла. Как говорится, тут все свои, поэтому... расскажите нам все, о чем Вы знаете...
Тед глубоко вздохнул и начал рассказывать. С самого начала. Все, что знал и что мог поведать здесь собравшимся. Мистер Альфард Блэк внимательно слушал, пристально глядя на Теда, и, казалось, даже не моргал. Лилиан, скромно устроившись в уголке, лишь изредка поглядывала на молодого человека, отмечая про себя, с каким трудом дается ему каждое слово. И только старичок разбавлял эмоциональное повествование Теда скрипучими замечаниями «вот акромантулы поганые», «ох, Мерлиновы подштанники через колено», сокрушенно покачивая головой.
- Да уж, положение весьма щекотливое... - выдержав паузу после рассказа, начал Альфард. - Тед, Вы понимаете, какая ответственность ляжет на Ваши плечи, если Вы возьмете в жены мисс Андромеду Блэк?
- Альфард! - укоризненно подала голос Лилиан.
- Милая, я хочу быть уверен, что намерения молодого человека достаточно сильны и крепки. Что он полностью осознает и...
- Да! - жарко выпалил Тед. - Да, я понимаю. И также осознаю, что жить нам будет трудно...
- А сама мисс Блэк так же тверда в своих намерениях? - этот вопрос весьма смутил Тонкса — молодой волшебник не знал, что и ответить. А вдруг и правда Андромеде совершенно не нужен такой... никакой...
- Я не знаю... - пробормотал Тед. - Но нам так хорошо было вместе. И я посмел надеяться, что... Мы так много говорили о том, как хорошо было бы, наплевав на все эти дурацкие законы чистокровности...
- Да-да! - вставил свое веское слово старик, вновь тыча в воздух тощим пальцем. - И правильно! Что за чушь?! Чистая кровь! Где они грязную видели?! Да-да!
- О, мистер Блэк, Вы несомненно правы. Наше дело, как видите, и молодые продолжают.
- Да-да! Дай Мерлин им помощи и сил! - не унимался старик.
- Альфард, но Тед же уже сказал, что ничего не знает об Андромеде. Нужно как-то найти способ, чтобы связаться с ней или с тем, кто к ней приближен...
- Да-да! - опять начал старик, который уже начал немного раздражать Теда: зачем он вообще тут присутствует? И что это за загадочный еще-один-мистер-Блэк? - Никто не может быть ближе матери к дочери! - и все же старик был не таким уж и безумным, каким казался на первый взгляд. Альфард восхищенно взглянул на двоюродного деда:
- О, мистер Блэк, Ваши речи мудры... - на это старик ничего не стал отвечать, лишь довольно ухмыльнувшись и по-молодецки подмигнув окончательно запутавшемуся и уже ничего не понимающему Теду.
- Я... Вы меня простите, пожалуйста, но я ничего не понял... - помотал головой Тед.
- Пойдем, милый, - Лилиан встала и жестом пригласила его следовать за ней. - Я тебя покормлю, а заодно и постараюсь все объяснить.
Тед виновато улыбнулся присутствующим, поклонился и вышел вслед за женщиной.
- И ходит история на запад, и ходит история на восток, и возвращается история на круги своя, - мудрено заметил Альфард Блэк, когда за Тедом Тонксом закрылась дверь. - Ну, что мистер Блэк, поможем молодым?
- Да-да, сынок! - уже утвердительно и даже как-то ликующе воскликнул старик, воздев указательный палец. - Надерем задницу тем, кто по ошибке считает себя Блэками!
- Ох, Финеас, не идет Вам на пользу общение с магглами, - засмеялся Альфард Блэк.
***
01.07.1971
Вниманию миссис Д.Блэк, Блэк-менор, Сэнт-Мэрилибоун, Вестминстер, Лондон, Англия
Здравствуйте, уважаемая миссис Блэк.
Однажды мною было получено Ваше письмо с просьбой о помощи. Памятуя о древней традиции рода Блэк (помогать просящему родичу в затруднительном положении), сим посланием, уповая на Ваши благоразумие, мудрость и рассудительность, прошу ответной помощи. К тому же Вы, в данном случае, являетесь заинтересованной стороной, ибо речь пойдет о Вашей дочери.
Мне бы хотелось изложить мою просьбу при личной встрече, которую я предлагаю организовать в любое удобное для Вас время в поместье Блэк, Зачарованный Тупик Хотспер-роуд 5, Северный Тайнсайд.
С уважением и искренним почтением, Альфард Блэк
Друэлла Блэк уже в сотый раз пробегала глазами по строчкам письма, полученного сегодня пополудни. Хорошо, что Кигнус очень занят на службе, иначе миссис Блэк не удалось бы в спокойной обстановке обдумать заявленное в послании предложение мистера Блэка. С одной стороны, Друэлле нужно было ответить отказом — в высшем обществе не принято выносить сор из избы: с проблемами они и сами могли справиться внутри своей семьи. С другой стороны, скоропалительное решение супруга ответить согласием на предложение Лукреции и Игнатуса Прюэттов, которые засвидетельствовали свое почтение и уважение по отношению к Андромеде, так и не спустившейся к ужину из-за наложенного на нее отцом ареста, о женитьбе их единственного сына. Друэлла и сама на месте Кигнуса тотчас же дала бы согласие на брак Дориана Прюэтта и Андромеды Блэк, но... У мистера Дориана была сомнительная слава жестокого человека. Поговаривают, что его супруга скончалась от многочисленных побоев самого Дориана. Неудивительно, что его в обществе за глаза называют "драконьей лапой". Хотя ходят слухи, будто супруга сама наложила на себя руки, приняв яд, будучи беременной и не решившись родить ребенка от такого монстра... И вот теперь родители увеличили годовой доход Дориана вдвое, делая ставку на то, что многие купятся на богатства. Самим же Прюэттам нужно только одно — продлить и увеличить свой благородный чистокровный род. Впрочем, это необходимо любому аристократическому роду. Друэлла, заламывая руки, заикнулась было супругу о поспешности его решения, но тот был резок и непреклонен. Ни одна женщина на свете не пожелает видеть этого женоненавистника в мужьях. А уж тем более ни одна мать не пожелает дочери подобного... Это же всю жизнь мучиться с таким извергом - если выживешь. А смерть своей дочери Друэлла никак не хотела пережить. Поэтому в голове миссис Блэк, урожденной Розье, стали появляться недопустимые для благородной дамы, хранительницы семейного очага и привилегированной леди мысли. Друэлла была готова на любую партию для Андромеды, лишь бы это был не Дориан Прюэтт. Пусть он будет беден — семейство Блэк достаточно богато, чтобы... Нет, кодекс чести рода никогда не позволит столь неравного брака... В мыслях Друэллы Блэк царил хаос. Она не понимала, что делать. А тут еще и письмо от Альфарда Блэка — предателя рода, который смог избавиться от пут давившего на него семейства и... весьма недурно смог устроить свой быт и свою жизнь. А что если и Андромеда сможет, если Альфард... Мерлин, неужели она все же выбрала сторону отвергнутого, пр
оклятого, изгнанного? Друэлла Блэк еще несколько раз прочла послание, выучив его наизусть, а затем бросила пергамент в пламя камина — никто более не должен знать о том, что творилось в голове миссис Блэк.
***
01.07.1971
Вниманию А.Блэка, поместье Блэк, Зачарованный Тупик Хотспер-роуд 5, Северный Тайнсайд.
Здравствуйте, мистер Блэк.
Я принимаю Ваше предложение и сообщаю, что могу прибыть на личную встречу хоть сей же час, но понимаю, что моему посланию еще нужно будет до Вас дойти. Поэтому буду благодарна, если Ваша каминная сеть будет открыта для меня завтра, второго июля сего года, в час пополудни.
С уважением и признательностью, Друэлла Блэк.
***
02.07.1971
Друэлла появилась в поместье Альфарда Блэка ровно в час пополудни, благо Нарцисса гостила сейчас у ее старшего брата - Филиппа Розье, который на днях переехал из родового поместья Парижа в Лондон и сейчас занимался переводом сына, Эвана Розье, в Хогвартс. Кигнус, слава Моргане, уехал на пару дней "по делам", о коих ничего не поведал супруге.
Мистер Блэк уже ожидал гостью, которую встретил учтивым поклоном:
- Доброго дня, миссис Блэк.
Несмотря на то, что Альфард и был изгоем собственного же семейства, он ни на минуту не перестал быть джентльменом и не растерял доблестные качества благородного господина, кои хранили и лелеяли наследники рода Блэк на протяжении не одного поколения.
- Доброго дня, мистер Блэк, - Друэлла была предельно вежлива и дружелюбна: по сути, сам Альфард Блэк ничего плохого ее семье не сделал — ей не за что было его ненавидеть. Впрочем, возможно, сказывалось происхождение из совершенно другой родовой ветви чистокровных волшебников.
- Прошу пройти в мой кабинет. Там нам никто не помешает беседовать, - предложил Альфард, на что Друэлла согласно кивнула.
- Мистер Блэк, прошу простить мое любопытство, но зачем Вы вмешиваетесь в проблемы нашей семьи? Вас же никто о помощи не просил, - тут же начала миссис Блэк, как только Альфард закрыл за ней дверь.
- О, я понимаю Ваше негодование по этому поводу, но все же просьба о помощи поступала, - витиевато ответил Альфард, предлагая Друэлле присесть.
- Вот как? - удивленно задумалась та. Неужели Андромеде как-то удалось послать весточку Альфарду? А, может, и не Андромеда вовсе? Ведь есть еще Беллатриса, которая довольно часто общается с Сириусом... О, Моргана, неужели Друэлла ошиблась? Ведь она настроилась на разговор об Андромеде...
- Миссис Блэк, не стоит так переживать. Вы же прекрасно понимаете, что дальше этих стен наш с Вами разговор не выйдет, - Альфард налил побледневшей женщине стакан воды. - К тому же, Вы все же приняли предложение о встрече, из чего я могу сделать вывод, что в славном семействе Блэк дела не так уж и хороши.
- Благодарю, - Друэлла приняла поданный стакан и сделала пару глотков.
- Итак... Насколько мне известно, Ваша средняя дочь находится сейчас под домашним арестом... - Альфард пристально смотрел на реакцию миссис Блэк, которая еще больше побледнела и стала чаще дышать.
- Не могу сказать, что Андромеда не заслужила наказания, но, увы, оно излишне жесткое, - слова давались Друэлле с трудом: все же интуиция ее не подвела — речь действительно пойдет об Андромеде. - Моего супруга можно понять, но сердце матери не может принять его чрезмерной суровости.
- Миссис Блэк, мне кажется, Вы чего-то недоговариваете. Не думаю, что Вы согласились бы встретиться, если речь шла лишь о жестоком наказании нечаянно оступившейся девушки. Ведь есть более веские причины Вашего пребывания здесь, - Альфард схватывал ситуацию на лету, а его жизненный опыт подсказывал ему, что Друэлла Блэк принесла с собой еще массу секретов.
- Вы довольно хорошо осведомлены о текущем положении, - миссис Блэк взглянула на Альфарда. - Интересно, что Вам еще известно?
- Увы, - мистер Блэк развел руками. - Более мне не известно ничего. Вот и хотел у Вас справиться о здоровье и настроении мисс Блэк.
- Это Вы могли и в письме спросить! - резковато ответила Друэлла. Ей не нравилось играть в подобные игры. И не хотелось становиться заложницей собственных необдуманных чувств и порывов. - Простите, - тут же спохватилась она. - Мой визит к Вам - это визит отчаявшейся матери, не более. По всем правилам мне не следовало бы здесь находиться, но мой супруг избрал партию в мужья Андромеды.
- Партию, от которой Вы не в восторге, - догадался Альфард по затянувшейся паузе. Друэлла лишь согласно кивнула. - Не в восторге настолько, что Вы, с трудом переборов светские правила и законы рода, рискнули нанести мне визит... - Альфард задумчиво потирал пальцем подбородок. - Любопытно. И кто этот счастливец, если не секрет?
- Мистер Дориан Прюэтт...
- О, можете дальше ничего не говорить, - неприятно изумился Альфард. Да уж, братец, видимо, решил преподать доченьке урок на всю жизнь. - Его драконья слава докатилась даже до нашего захолустья. Неужели больше не было претендентов на объединение со славным родом Блэк? - саркастично заметил Альфард.
- Был. Андромеда должна была стать супругой мистера Люциуса Малфоя. Однако, не скрою, Кигнус весьма погорячился. Впрочем, он сделал ставку на то, что у нас подрастает еще одна дочь.
- Миссис Блэк, мы отклонились от темы нашего разговора, - Альфард про себя заметил, что Друэлла пребывала в расстроенных чувствах, раз позволила себе такую вольность в суждении о муже и семье. - Вы мне открылись, поэтому я не останусь в долгу. Ко мне обратился с просьбой о помощи один молодой, талантливый и довольно перспективный волшебник, - Альфард увидел, как удивленно взглянула на него гостья. - Мистер Тед Тонкс.
- Нахальный мальчишка, - тихо обронила Друэлла. - Посмел...
- Миссис Блэк, не нужно скоропалительных выводов. Я понимаю, что отчасти из-за него в Вашей семье случился раздор, однако давайте не будем ставить все с ног на голову. Насколько я успел понять, он очень любит Вашу дочь. Но есть одно препятствие, мешающее их счастью, не так ли?
- Мистер Блэк, не терзайте мои душу и сердце... - прошептала Друэлла. - Вы же знаете, в каких условиях мне приходится жить. Я как представительница высшего света и мать семейства не хочу, чтобы честь семьи была опорочена. Но я как мать также не хочу, чтобы моя дочь стала жертвой тирана.
- Извините мне мою вольность, но, как мне кажется, в данной ситуации пусть лучше девушка изберет себе в спутники по жизни не, назовем вещи своими именами, родовитого ублюдка, который всю жизнь будет над ней издеваться, а пусть и не чистокровного, но ничем не уступающего чистокровному в магическом потенциале молодого человека, который будет ее любить, уважать и оберегать, хранить семейные ценности, живя с ней в мире и согласии.
- Ваши слова и острый нож, и бальзам на рану, - прошептала Друэлла, на глаза которой навернулись непрошеные слезы. - Но Вы понимаете, что в этом случае честь семьи будет запятнана? - с надеждой взглянула она на хозяина поместья.
- Не в первый раз, прошу заметить...
- Да-да! - послышался скрипучий старческий голос из открытой двери. Друэлла тут же подобралась и обернулась.
- Дедушка, не надо, - раздался испуганный голос молодого человека, показавшегося за стариком, чинно входящим в кабинет Альфарда.
- Здравствуйте, - вежливо, но сухо произнесла Друэлла.
- И Вам, милейшая, не хворать, - дед ловко выхватил из-за пазухи палочку и придвинул к себе удобное кресло, в которое и сел. - Что вы там про пятна-то говорили? - дед с хитрым прищуром смотрел на миссис Блэк, которая в свою очередь внимательно и придирчиво рассматривала молодого человека, так и застывшего в дверях и не знающего, что ему делать.
- Извините, дедушка никак не хотел оставаться на веранде, - заикаясь, оправдывался Тед перед Альфардом и за себя, и за старика.
- Да-да! - важно заметил старичок, как обычно воздев указательный палец вверх. - Раньше никакие разговоры без старших не проходили, а сейчас... Вольность на вольности! - обратился он к Друэлле. - А еще
нас считают предателями! Вы посмотрите, в кого Вы превратились! Тоже мне, чистокровные выискались!
- Мистер Финеас Блэк? — удивленно вскинулась Друэлла.
- Да-да, милейшая! Раньше такие, как Вы, хозяйством заправляли да детей растили в немалом количестве, а не отращивали толстые задницы, не зная, чем заняться, как сейчас! - назидательно негодовал старичок. - Раньше-то ого-го как было! Муж денег зарабатывал, чтоб детям приданое и доход добыть, в то время как жены шпыняли домовиков, чтоб те не халтурили на полях. А сейчас? Тьфу, мерзость, как посмотришь на этих лощеных городских эльфов. Да еще бантики на макушку некоторые им нацепют! Срам, да и только! - старичок все возмущался и возмущался, а Друэлле почему-то захотелось расхохотаться. Впрочем, не ей одной — Тед тоже стоял, опустив голову и закусив губы, чтобы не рассмеяться. - Хлопец, а ну подь сюда, - внезапно обратился Финеас к Тонксу. Тед взглянул на Альфарда, тот лишь кивнул, соглашась: а ну, попробуй деду перечить. - Я, значит, о самом главном. В лоб, так сказать, а то вы тут до морковкина заговения будете свои марафеты тянуть. Жених есть. Парень неглупый, с моим поместьем справится. Ежели попустительством не будет заниматься, так ни горя, ни нужды не будут знать ни он, ни вся его семья. Так что, мамаша, на твоем месте я бы крепко подумал. Ежели отдашь дочь за него — подпишу на него и поместье, и капитал свой, за всю жизнь честным трудом наработанный.
Теперь все взгляды были прикованы к миссис Блэк, застывшей в нерешительности. Огорошили ее со всех сторон. Тайный сговор униженных и оскорбленных — не иначе. С другой стороны, забрезжил свет надежды, что Андромеда не останется одна, если... Но она не могла пойти на такой риск. Что с ней сделает Кигнус?.. Как она будет смотреть ему в глаза?
- Вы меня поставили в неловкое положение, мистер Блэк, - обратилась миссис Блэк к Альфарду после довольно продолжительного молчания и раздумий. - Мои принципы и моральные устои не позволяют мне допустить подобных вольностей. Однако, в силу того, что я очень люблю дочь, я позволю ей сделать выбор самой. Если она благоволит к мистеру Тонксу, я не буду мешать Вашим безрассудным идеям и планам. И только. Помогать не буду — Вы должны меня понять. Однако если Андромеда предпочтет другого — не обессудьте. Я буду только рада.
- Умоляю, скажите, как она? - невольно вырвалось у Теда.
- Не могу ничего сказать, - Друэлла повернулась к молодому человеку. - Мой супруг не пускает к ней никого. Даже меня.
- Пожалуйста, я Вас очень прошу... если у Вас будет возможность, передайте ей от меня привет, - Тед нервно мял в руках подол рубахи, с мольбой глядя на мать той, которую любит всем сердцем.
- Вы искренний и честный молодой человек, мистер Тонкс. И мне очень жаль, что Вы не чистокровный... - тихо произнесла Друэлла, глядя в глаза Теду. - Обещаю передать Ваше приветствие, если возможность все же представится. А теперь мне пора. Всего наилучшего, господа! - головы всех мужчин, не исключая старичка, словно в унисон склонились в вежливом прощальном поклоне. Друэлла тут же прошествовала в гостиную к камину и исчезла в зеленоватом пламени.
- Ну что ж, друг мой, - удовлетворенно сказал Альфард, обращаясь ко все еще встревоженному Теду, - у Вас появился шанс вписать свое имя в историю рода Блэк.
- Не вписать, а вычеркнуть еще одно, - хмыкнул старик. - Папаша-то дочку по головке не погладит... А супруга-то у твоего брата ничего, - подмигнул Альфарду Финеас.
- Да, Друэлла Блэк, видимо, самая адекватная и разумная женщина во всем достославном семействе Блэк, - заметил Альфард и улыбнулся. - С ней приятно не только иметь дело, но и беседовать о серьезных вещах.
- Да-да! - воскликнул пожилой волшебник. - Будь я лет на пятьдесят моложе, я бы с ней уууух! - Финеас озорно затряс сухопарыми кулачками.
- Ну-у-у ми-и-и-истер Блэк! - наигранно развел Альфард руками и засмеялся. - Как Вам не стыдно! - шутливо пристыдил он родича.
- Стыдно, у кого видно! - парировал Финеас Блэк. - А ежели не видно, то и... - старик по-мальчишески подмигнул, а затем с серьезным лицом заявил: - Ну, сынок, загостился я у тебя. Ты мне, того, молодца нашего подготовь. Поедем с ним мои владенья осматривать да обживаться на новом месте потихоньку. Эй, внучек! Ты, чего, оглох? - старик дернул за рукав Теда, который, казалось, погрузился в свои мысли и не слышал ни слов Альфарда, ни слов юморного не по возрасту Финеаса.
- А?.. Что, дедушка, простите? - опешил Тонкс, отвлеченный от тяжких раздумий, что ему делать и как дальше жить. Ведь перед ним, помимо любви к Андромеде, стояло еще множество нерешенных проблем. Школа окончена, и нужно начинать жить взрослой жизнью в магическом сообществе.
- Вот молодец! Прям, отрада моей одинокой старости! Внучком обзавелся... О-хо-хо... Говорю, собирайся на новое место жительства, если не хочешь, конечно, снова дышать благовониями отстойников...
- Ой, дедушка, а Вы разве не здесь живете? - Тед даже не предполагал, что отвергнутые родичи семейства Блэк могут жить в разных местах, и уж никак не ожидал, что столь деятельный старичок примет активное участие в устройстве его дальнейшей судьбы.
- А то как же! - фыркнул Финеас и важно заметил: - Буду я в этих проклятущих городах жить! Моему сердцу деревня милее, так что я еще вона когда в Чешир-то перебрался, - дедушка отчаянно пытался вспомнить, когда же произошло столь знаменательное событие, как изгнание его из рода, но потом махнул рукой. - Ой, у меня-то там раздолье! И воздух свежий, благотворный...
Глава 7***
Май 1971 года
Погожим майским вечером миссис Лестрандж, урожденная Блэк, сидела в одной из открытых беседок особняка Лестранджей, ставшего для нее новым домом почти два года назад и праздно предавалась воспоминаниям в свой день рождения. Беллатриса всегда была любопытной и неординарной девочкой, да вот только правила хорошего тона, впитанные с молоком матери, привитые с младых ногтей, не позволяли волшебнице делать все так, как ей того бы хотелось. Нельзя носить платья с глубоким вырезом. Нельзя заглядываться на молодых людей. Нельзя отвечать взаимностью на чувства не сдержанных на эмоции. Нельзя вмешиваться в разговоры старших, даже если знаешь и понимаешь их суть. Нельзя громко, в голос, смеяться. Нужно всегда сдерживаться невзирая на то, весела ты или печальна. И выходя в свет, нужно опускать взгляд, дабы не привлечь ненужное внимание и не стать объектом для толков и пересудов.
И Беллатриса прилежно исполняла эти и многие другие предписания и правила, хотя совершенно не могла понять и принять некоторые из них. Как можно не улыбаться и не начать уплетать за обе щеки вкуснейший, нежнейший, восхитительнейший бисквит с творожным кремом и фруктами, а потом в восторге не закричать: "Великолепное лакомство!" Но тебе нужно со скучающим видом скептически посмотреть на тарелочку, аккуратно прихватить двумя пальчиками малюсенькую ложечку, обязательно отведя мизинец назад, подцепить крошечный кусочек и медленно отправить его в рот, а потом долго смаковать и ожидать, когда тот растает на языке. Как можно не побежать навстречу дорогой подруге, прибывшей из Франции погостить, которую не видела так давно, как не поболтать с ней обо всем, о чем только можно, если странные правила этикета предписывали двигаться медленно и неспешно, не выражать своих эмоций и не рассказывать о случившемся, будь то ссора, или даже предательство друзей, или о других, пусть самых мелких и ничего не значащих, событиях. Нельзя сказать, что Беллатриса была чрезмерно свободолюбива, однако то, что ей оставляли от свободы все эти и сотни других правил, этикетов и кодексов благородного поведения аристократической леди привело к тому, что она чувствовала себя в родном доме - особняке Блэк - как в золотой клетке. Какой же восторг охватил Беллатрису, когда отец за рождественским ужином 1968 года объявил о том, что сразу по окончании школы Бэллс должна будет вступить в брак с мистером Рудольфусом Лестранджем. Да-да, именно восторг: мисс Блэк надеялась, что узы брака предоставят ей чуть больше свобод. Например, она может не стесняться в присутствии мужа выражать свое восхищение яствами или открыто и честно признаваться, что ее радует или, наоборот, тревожит. И уж, наверное, муж не станет возражать, если она спустится к ужину в откровенных нарядах - в конце концов, она его законная жена, и ее красота будет только радовать супруга, а гости, если таковые и окажутся за столом, пусть локти себе кусают от зависти.
Что же до самой волшебницы, то ее мнения по поводу замужества, как водится в аристократических чистокровных семьях, никто не спрашивал. Через полгода, как Кигнус и рассчитывал, Беллатрису выдали замуж за человека, которого семейство Блэк сочло наиболее подходящим и по возрасту, и по положению в обществе, и, что немаловажно, по состоянию. Бэллс с юных лет приучали к мысли, что брак по любви — лишь блажь. К тому же, любой достойный волшебник мог дать своей супруге все, что она хотела, поэтому кто бы ни стал мужем Беллатрисы, сделал бы ее счастливой. Однако в силу своей любопытной натуры мисс Блэк ставила под сомнения некоторые доводы родителей, что, впрочем, не мешало ей соглашаться с большинством из них. Рудольфус Лестрандж был неплохой партией. Да, не так молод и красив, как бы того хотелось самой супруге, но все же сам мистер Лестрандж был весьма обаятельным и галантным кавалером, хотя и не особо заботливым, что было Беллатрисе даже на руку. Смешно и вспоминать, как в первую брачную ночь супруг потребовал от нее, уже миссис Лестрандж, не выполнения супружеского долга в опочивальне, а торжественного ознакомления с новым местом жительства - особняком Лестранджей. А потом, после легкого ужина почти в три часа ночи, Рудольфус неожиданно спросил, может ли он доверять своей супруге полностью и безгранично. Беллатрису весьма смутил сей вопрос, однако мистер Лестрандж пояснил, что в силу того, что Беллатриса младше его, что она еще совсем юная и очень прелестная, не желает сажать ее под замок, как это обычно бывает в семьях высшего света, однако хочет быть уверенным в том, что вольности и послабления, которые он мог дозволить новоиспеченной супруге, не приведут к печальным последствиям и ненужным грязным слухам. Беллатриса горячо уверила мужа в том, что не в ее интересах порочить не только семейство Лестрандж, но и род, из которого ее забрал сам Рудольфус.
- Ах, да, - задумчиво протянул волшебник. - Еще одно обстоятельство, которое я хотел бы прояснить сразу же. Как Вы, моя прелестная супруга, относитесь к детям? - мистер Лестрандж внимательно смотрел на Беллатрису, стоявшую в растерянности и не знавшую, что ей и ответить. - Прелестная моя, Вы можете не скрывать своих чувств и эмоций - мы с Вами наедине, - по-кошачьи улыбнулся Рудольфус.
- Я знаю, что каждому роду благородных волшебников нужны наследники. И чем скорее случится это радостное событие, тем лучше. Не сочтите за дерзость и не воспримите мои слова неверно, супруг мой, но я еще слишком юна, чтобы решиться на столь ответственный шаг. Мне бы хотелось немного повременить, если Вы не будете сердиться и если это не вступает в противоречие с Вашими планами, - сказала вслух Беллатриса. Впрочем, почти и не солгала. Она не хотела детей. По крайней мере, сейчас. Ведь когда женщина рожала ребенка, она тем самым ставила крест на всей своей жизни: теперь никаких милых развлечений с подругами, никаких шаловливых радостей - теперь ты мать семейства, на которую с рождением ребенка возлагались еще большие обязательства. А Беллатриса вовсе не к тому стремилась, становясь супругой мистера Лестранджа.
- Вот и замечательно, - удовлетворенно кивнул он. - Я рад, что в этом вопросе у нас с Вами полный консенсус. Настают трудные времена, моя милая. И я справедливо считаю, что ребенку место в новом мире, а не в переломном моменте истории, не в эпоху перемен. У нас еще будет время, чтобы род Лестранджей не канул в Лету. Впрочем, уже поздно, - Рудольфус галантно поклонился. - Не смею больше утруждать Вас беседами, прелестная моя. Позвольте я провожу Вас до Вашей спальни, - Рудольфус подхватил супругу под руку и довел до двери. - Доброй ночи, принцесса моя, - мистер Лестрандж поцеловал руку Беллатрисе и направился к своей, отдельной, спальне. Беллатрису сей факт удивил. Не огорчил - ей никогда не были интересны физиологические подробности происходящего за дверьми супружеских опочивален. Но и не обрадовал - в голову Беллатрисы закрались подозрения, уж не с изъяном ли ее супруг? Впрочем, сейчас так было даже лучше: муж не домогается, предоставляет ей поблажки, коих она была лишена в родительском доме, относится к ней с должным почтением и уважением. Все же родители сделали правильный выбор. Но Беллатриса не хотела оставаться в долгу перед мудрым и благородным супругом - она дала себе обещание, что постарается контролировать себя, чтобы не опозорить честь ни мужа, ни его рода, ни свою, конечно же.
Рудольфус дал своей супруге самое главное — возможность делать то, что ей нравилось, и закрывал глаза на некоторые поступки, которые выходили за рамки приличий или этикета — сам волшебник считал их даже неким достоинством супруги или, как любили выражаться сами женщины, изюминкой.
Видимо, совокупность всех вышеизложенных причин дала Беллатрисе возможность весь сегодняшний вечер с интересом наблюдать за одним из гостей, приглашенных на торжественный обед по случаю ее двадцатилетия.
С лордом Волдемортом Беллатриса имела честь познакомиться на одном из ужинов, который давал Рудольфус, точнее — на первом с момента вступления мисс Блэк в брак. Да, конечно же, волшебница много раз слышала имя этого мужчины и в кругу своей семьи, однако ей никогда не приходилось общаться с ним лично. В тот день Рудольфус именно в честь своей законной супруги и устроил прием, дабы ввести уже миссис Лестрандж в круг своих друзей. Сначала лорд Волдеморт совершенно не привлек внимания виновницы торжества. К моменту представления ей Волдеморта Беллатрисе порядком наскучили светские разговоры с друзьями супруга, а в голове крутилась одна мысль - поскорей бы этот вечер закончился. Однако чуть позже, когда Беллатриса уже было направилась к супругу с просьбой отпустить ее с праздника, до ее слуха донеслись обрывки разговора мистера Лестранджа с одним из гостей. Как поняла волшебница, речь шла о предназначении чистокровных волшебников и их роли в истории. Эта тема была одной из немногих, что интересовали Беллатрису с юности. Она сама подчас задавалась вопросами, на которые не могла найти ответы. Некоторые вопросы или проблемы, всплывавшие в голове чистокровной волшебницы, были весьма компрометирующими. Но Беллатриса была не только любознательной, но и довольно рассудительной, поэтому лишний раз не спрашивала старших, как и почему, надеясь, что со временем она и сама поймет, что к чему. А теперь, услышав этот разговор, не смогла перебороть искушение послушать, а быть может, принять участие в дискуссии.
- Полагаю, что далеко не у всех есть возможность столь глубоко и пытливо изучать историю, - произнес мужчина в тот момент, когда Беллатриса подошла к общающимся. Волшебник улыбнулся даме, но разговора не продолжил.
- Мистер... - начала миссис Лестрандж, глядя в глаза мужчине, не скрывая, что запамятовала фамилию.
- Волдеморт, - подсказал волшебник, с любопытством наклонив голову к плечу.
- Да, мистер Волдеморт, - как ни в чем не бывало продолжила волшебница, - почему Вы закончили свою речь столь внезапно? Мне было бы любопытно послушать продолжение, хотя, признаюсь, я не вполне уловила смысл всей беседы, - улыбнулась миссис Лестрандж. Но, к разочарованию Беллатрисы, продолжения разговора не последовало: мистер Волдеморт тут же откланялся, сославшись на неотложные дела.
Та встреча оставила неизгладимое впечатление в душе Беллатрисы, и миссис Лестрандж была бы рада продолжить общение с этим загадочным для нее человеком. И такая возможность ей предоставилась, ведь мистер Волдеморт был желанным гостем на всех приемах и светских раутах, на которых ей доводилось присутствовать. Лорд Волдеморт изящно изъяснялся, поднимал проблемы, которые волновали волшебницу уже давно, отвечал на вопросы, на которые у самой миссис Лестрандж не было ответов. С каждой новой встречей Беллатриса делала про себя некоторые наблюдения, которые остались в стороне при знакомстве с другом супруга, и каждый раз открывала для себя что-то новое в лорде. Но больше всего миссис Лестрандж восхищал глубокий взгляд темно-карих глаз, который, казалось, проникал в самую сущность ее естества, искушал и разжигал огонь любопытства со стороны волшебницы. Беллатриса сожалела лишь о том, что встречи с лордом Волдемортом были редки: только на обедах или ужинах, на которые приглашались жены аристократических семейств магического общества. Очаровывающее обаяние, незаурядный склад ума, широкий кругозор знаний, а также внушительный магический потенциал — все это восхищало и интриговало Беллатрису, зародив в ней привязанность и симпатию к лорду Волдеморту. Подчас волшебница ловила себя на мысли, что слишком уж увлеклась сим примечательным господином, однако не смела ни с кем поделиться своими мыслями на этот счет.
- Увлекательное зрелище — наблюдать за ходом небесных тел, не правда ли? - знакомый мужской голос вернул Беллатрису из ее воспоминаний к реальности майского вечера.
- Не так увлекательно, как изучать историю и сопоставлять факты, дабы понять суть, - миссис Лестрандж поднялась со скамьи.
- Да, Вы правы. Например, почему девиз Вашего рода имеет французские корни? - лорд Волдеморт внимательно смотрел на волшебницу, словно ожидая определенной реакции: Волдеморт прознал о тайной страсти миссис Лестрандж к истории магии, и, похоже, сейчас желал сделать приятное даме, приоткрыв завесу еще одной тайны. Беллатриса же в свою очередь дерзко взглянула на волшебника:
- Наш род, действительно, уходит корнями в историю Франции. Однако кто знает, почему наши предки решили переселиться именно в Англию? - слова прозвучали довольно вызывающе, словно подначивая лорда, а может ли он ответить на вопрос, на который не дали ответы даже книги, посвященные истории рода. Лорд Волдеморт хитро улыбнулся в ответ:
- Думаю, что смогу ответить на Ваш вопрос, миссис Лестрандж. И не только на этот, однако... всему свое время... - неопределенно закончил волшебник.
- Боюсь, что при частоте наших встреч и возможности вести столь увлекательные беседы, я узнаю об этом лишь на смертном одре, - с нескрываемой досадой произнесла Беллатриса и тут же услышала приглушенный смех гостя:
- У Вас еще и восхитительное чувство юмора, помимо жажды знаний и желания их получить, - лорд Волдеморт почти вплотную подошел к миссис Лестрандж и совершил вопиющую бестактность: он приподнял кончиками пальцев подбородок Беллатрисы и заглянул ей в глаза:
- Далеко пойдешь, девочка... если, конечно, пожелаешь... - последние слова были произнесены с весомой долей таинственности, отчего в Беллатрисе вспыхнуло непреодолимое желание следовать за лордом хоть на край света, лишь бы он открыл ей все секреты мироздания.
Окончание праздничного вечера прошло на удивление скучно, ибо миссис Лестрандж так и не удалось пообщаться с лордом Волдемортом на интересующие ее темы, однако волшебница не стала отчаиваться. Почему-то она была уверена, что теперь встречи с лордом будут не такими редкими, какими были до сегодняшнего дня. Именно сегодняшний вечер стал своеобразным переломным моментом в общении двух волшебников — ведь никогда ранее Беллатриса не оставалась наедине с Волдемортом, пусть всего на несколько минут. А еще — он никогда не нарушал рамок приличия в общении с ней. К тому же, слова о том, что Беллатриса далеко пойдет... что он имел в виду? Пока миссис Лестрандж не узнает ответа на вопрос, она не успокоится. А предположений и новых вопросов в голове волшебницы было превеликое множество, в том числе и тех, о которых дама ее положения не должна была задумываться вовсе. Нерушимая убежденность в том, что в ближайшее время миссис Лестрандж вновь сможет насладиться обществом лорда, воодушевляла и приводила в восторг Беллатрису. Ее душа ликовала лишь только от одной надежды на встречу с удивительным волшебником — лордом Волдемортом.
***
Июль 1971
Тед только диву давался, рассматривая живописнейшие пейзажи вокруг поместья, в которое они прибыли с мистером Финеасом Блэком. Старичок лишь довольно хмыкал и улыбался такому чудаковатому внучку. Хотя чего уж там: столько лет рос вдали от природы. Куда ему понять? Но ничего, научится. Финеас Блэк распорядился, чтобы ужин им с Тедом подали в саду на открытом воздухе.
- Ой, счастье-то какое! Первый раз за долгое время не в одиночестве за стол уселся! - на радостях старичок плеснул себе в бокал золотистого игристого напитка.
- Дедушка, но неужели у Вас совсем никого нет из родных? - искренне удивился Тед. Такой славный старик — и одинок. Ни детей, ни племянников... Странно.
- Ох, милок... - старик горестно махнул рукой. - Дело прошлое. Дело темное, - и тут же по-хулигански улыбнулся собеседнику.
- О, я заинтригован... - улыбнулся Тед в ответ: он понимал, что старику даже и словом подчас не с кем перемолвиться, а тут появился благодарный слушатель.
- Да что ж тут заинтригованного-то? - вздохнул Финеас Блэк. - Родился я втореньким. После Сириуса. Почитай, в восемьдесят третьем, да... Родители строгие были — ууух! - старик чему-то засмеялся, погружаясь в воспоминания. - Жил да жил, рос да крепчал. Потом, как и все, закончил школу, поступил на службу. Да-да, внучек, дед-то твой, я то бишь, в самом Министерстве работал по юности-то! - Финеас тыкал пальцем в воздух. - Да, так вот... Работал-работал, защищал права всех волшебников, невзирая на ихнее происхождение... Боролся-боролся, да так и не доборолся... О-хо-хо, - застонал старичок. - Вишь, какое дело: борись, не борись — ничего не добьешься, ага. Система такая, понимаешь. Все продажные были... - дед снова махнул рукой и добавил: - Да и сейчас не лучше... - Финеас Блэк отхлебнул из стакана вина. - Пока боролся да защищал, время шло. Мне б, дураку, жениться, да не вышло. Папенька, как узнал, что я в Министерстве творю, так и дал коленом под зад. Заодно украсил наш фамильный гобелен сажным пятном. Одно-то уже к тому времени было... Да-да, моя милая тетка отличилась... Исла Блэк! Бой-баба, а не волшебница! - восхитился старик. - Уж она могла любого построить, а тут, понимаешь, у нее любовь случилась... полюбила маггла - и все тут. Уж какой скандал был... Цельный сказ, достойный быть записанным как анекдот про наших повернутых, - старик красочно покрутил пальцем у виска, - на чистоте крови родственничков... - Финеас засмеялся... - А она молодец... Возьми да и сбеги... Вот так вот...
- Дедушка, а что же было потом? Почему ж Вы так и не женились? - Теду стало любопытно. Он ничего не знал об обычаях семьи и рода, из которого происходила и его возлюбленная.
- Так а чего было жениться? Отец-то мой, почитай, Финеас Найджелус Блэк, души во мне не чаял, а тут такое разочарование. Выгнал из рода да наследства лишил. Что мне делать-то оставалось? Погрустил я, поскорбел, а есть-пить надо было, да... - старик покачал горестно головой. - Ну, так я наработал в Министерстве нужные мне деньги да убег в деревню. Купил вот это поместье, хозяйством обзавелся. А ты попробуй-ка все с начала-то установи на ноги да дождись, пока тебе твой труд доход приносить будет... Вот так и дожил до полувека холостяком. А потом уж, вроде, не солидно и было...
- Да что Вы, дедушка. В самом деле, в такие годы жизнь только начинается! - возмутился Тед.
- Ой, подхалим, - пожурил Тонкса старичок, хотя ему приятно было слышать такие слова. - Да было дело, было... Я-то заглядывался на одну молодку в наших краях. Смотрю, и она мне глазки строить начала. Я и подсуетился. То подарочек пришлю, то всю семью на обед приглашу. Они-то рады-рады были... А та вертихвостка что учудила-то? В гостях у меня была, на качельках качалася, а я чуть отвлекся... уж и не помню сейчас, на что... А та хвать, что в доме плохо лежит, да сбежала со своим молодым полюбовником. Да-да, вот так вот... - тяжко вздохнул старик и снова приложился к стаканчику. - Много-то не унесла. Так, украшения да что-то из приборов столовых. Серебряные у меня тогда были...
- Ну, ничего себе мошенница, - укоризненно покачал головой Тед.
- Да-да, милок, и такие бывают. Вот с тех пор и решил, что зачем мне в таком случае молодуха. С хозяйством-то я и так справлялся неплохо. В доме много эльфов — не зарастет дом плесенью, да и поесть всегда было что. А что мне еще надо? Так вот и не сложилось у дедушки семьи-то... - засмеялся старик, все же смахивая непрошеные слезы.
- Ой, дедушка, простите! Я не хотел...
- Ох, внучек, пустое... Ты лучше ешь поплотнее, а то вон все жаркое у тебя уже подстыло... - дед радостно тряхнул руками и с аппетитом, не свойственным пожилым людям, накинулся на ужин.
***
16-ое июля 1971
Друэлла тихо приоткрыла дверь и увидела, как испуганно взглянула на нее сидящая на кровати и подобравшая ноги Андромеда. Миссис Блэк быстро вошла и тут же закрыла за собой дверь.
- Мама? - тихо и боязливо произнесла Меда, не ожидавшая увидеть хоть одного дорогого ей человека за все лето.
- Тссс, - Друэлла приложила палец к губам, подошла к столу у окна и поставила на него маленькую фаянсовую супницу, а затем обернулась и слабо улыбнулась дочери, которая немного осунулась за это время, пока не выходила из комнаты. - С днем рождения, доченька, - Друэлла увидела, как глаза дочери наполнились слезами:
- Ты на меня больше не сердишься? - по-детски наивно спросила девушка.
- Конечно, не сержусь, дорогая, что ты... Ну-ну, не плачь... - Друэлла подсела к дочери на кровать и обняла начавшую всхлипывать Меду. - Тише, милая, тише... Я у отца кое-как выпросила разрешение навестить тебя в такой день. В качестве подарка. Он не смог мне отказать.
- Спасибо, мамочка... - девушка крепко прижалась к матери и обняла ее. - Я думала, что вообще... с ума сойду... Как тебе удавалось передавать мне еду, ведь папа...
- Тсс, тихо... и у стен есть уши, - шептала Друэлла. - Папа дал указания домовикам ничего тебе не приносить, знаю.. Но его приказ распространяются только на тех домовиков, которые служат нам... Я одолжила домовика у своего брата, Филиппа. Кигнус ничего об этом не знает, и ты молчи... - Друэлла гладила Меду по голове. Да, трудно было решиться на такой шаг, но миссис Блэк не могла допустить, чтобы ее малышку, ее девочку, морили голодом. Это жестоко. Как будто в Средневековье. - А теперь слушай меня внимательно и не перебивай, - строго и все так же шепотом начала Друэлла. - Отец в порыве гнева и ярости назначил дату твоей свадьбы с Дорианом Прюэттом. Ровно через год - в день твоего рождения, - Меда открыла было рот в порыве возмущения, но миссис Блэк сурово взглянула на нее. - Я тоже не в восторге от выбранной партии, однако против воли мужа я не могу пойти.
- Мамочка, мамочка... но я же Теда люблю... - не удержалась Меда.
- Тсс, тише. Знаю, поэтому молчи и слушай, - перебила дочь Друэлла, встала с кровати и начала нервно расхаживать из угла в угол. - Видела избранника твоего сердца. Далеко не лучшая кандидатура, но уж не Прюэтт — и слава Мерлину.
- Ты видела Теда? Как он?.. - Андромеда не знала, что с ней происходит. Ей хотелось зарыдать от горя и в то же время засмеяться от счастья. Она не понимала, зачем мама виделась с тем, кого так ненавидит ее семья, но с другой стороны, мама уже не сердилась за ее непослушание...
- Меда, не перебивай... Мне и так трудно говорить то, что я хочу сказать, - Друэлла выдержала паузу и дождалась, пока дочь перестанет издавать странные звуки и успокоится. - Я против этой связи, ты должна это знать. Но я не могу позволить тебе жить с таким извергом, как Дориан, поэтому... Тед очень за тебя переживает и шлет тебе привет. Он помнит тебя и любит. Детка, у тебя еще целый год, чтобы хорошенько обо всем подумать. Быть может, сердце отца смягчится, а ты за это время найдешь подходящего мужа среди своих сокурсников — истинных чистокровных с положением в обществе. Но если получится так, что твое сердце навсегда отдано лишь мистеру Тонксу, что ж... Конечно, очень досадно, что я не смогла привить тебе тех качеств, которые высоко ценятся в семье Блэк, однако... - Друэлла почувствовала, как подкатил комок к горлу. Она не могла, не решалась сказать столь жестокие слова, но Кигнус не оставил выбора. - Мне... придется... от тебя... отказаться... - миссис Блэкс с горечью прикрыла глаза, чтобы сдержать слезы.
- Мамочка...
- Мое сердце будет разбито... и тогда уже не жди помощи ни от меня, ни от кого бы то ни было...
- Да, я понимаю... - закивала в ответ Меда. - Я уже думала об этом. Но лучше я буду трудиться, как Тед, зарабатывая себе на пропитание, чем мучиться в золотой клетке, как...
- Как я?.. Ты хотела сказать, как я? - чуть обиженно произнесла Друэлла, хотя в глубине души понимала, что дочь права. Однако у ее дочери есть силы, чтобы постараться избавиться от пут оказываемого на нее давления, а она... она не смогла...
- Не обижайся, мамочка, но я, правда, не понимаю, чем так разительно отличаются чистокровные от грязнокровок... Правда...
- Тем, доченька, что чистокровные уже заняли самые хорошие места под солнцем магического мира, а грязнокровки и полукровки — нет, - и чуть помолчав добавила: - Я принесла тебе бульон. Через полчаса явится тот самый француз-домовик — отдашь ему супницу. А теперь мне пора, иначе Кигнус заподозрит неладное...
- Мамочка... - Андромеда вскочила с кровати и порывисто обняла мать. - Я люблю тебя.. я всю жизнь буду тебя любить...
- Знаю, детка... И я тебя... Даже если ты совершишь еще немало ошибок..
- Мамочка, ты лучшая в мире... - Меда поцеловала Друэллу в щеку.
- Все, мне, правда, пора... - Друэлла освободилась от объятий дочери и с тяжелым сердцем вышла за дверь: если Андромеда не глупа, она поймет, о чем ей хотела сказать мать.
Глава 8***
1 сентября 1971 года
Август выдался довольно холодным. Не стал исключением и первый день наступившей осени. Орион стоял на вокзале Кингс-Кросс, закутавшись в теплую мантию, и время от времени посматривал на большие часы, висевшие на перроне. Мистер Блэк прибыл заблаговременно – ему хотелось как можно раньше встретить Сириуса и хоть немного с ним пообщаться, ведь сегодня такой важный день – старший сын уезжает в Хогвартс!
- Здравствуйте, дядя, - Орион вынырнул из своих мыслей, услышав приятный женский голос.
- Доброе утро, Беллатриса. Ты тоже решила проводить Сириуса? – с удивлением поинтересовался волшебник.
- Не только Сириуса, но и своих сестричек – Андромеду и Нарциссу. Они прибудут с мамой чуть позже, - уточнила миссис Лестрандж. – Но и Сириуса, конечно же, - кивнула Бэллс и улыбнулась. – Я давно не видела кузена. Последний раз – после свадьбы. Я тогда привезла кусочек свадебного торта и Сириусу, чтобы он отметил такое важное для нас всех событие, – добавила миссис Лестрандж. Ее слова болью отдались в груди Ориона – ведь присутствие старшего сына семьи Блэк даже на подобном празднике было крайне нежелательно, хотя Беллатриса и готовила для Сириуса отдельное приглашение.
Орион стоял и молча вглядывался в даль. Время тянулось, как резина – долго и нудно. Прошло каких-то минут десять, а казалось, что не меньше часа.
- Знаешь, Беллатриса, как бы Вальбурга ни хотела, чтобы Регулус стал наследником рода, этого не получится, - Бэллс удивленно взглянула на дядю, не понимая, зачем о завел речь о Регулусе и наследниках. – Да-да, именно потому, что у Сириуса очень большой магический потенциал. Причем и я, и Вальбурга из одного рода, а такие союзы лишь усиливают магическую силу ребенка, - Орион замолчал.
- А почему не Регулус? Ведь он тоже ваш сын, - Бэллс решила поддержать беседу и выяснить, к чему клонит дядя - не просто же так он начал этот разговор.
- Дело в том, что Сириус – первенец. А по магическим законам большая часть магической силы передается именно первенцу. Даже боюсь представить, что будет делать с ней сам Сириус, если у него не окажется грамотного наставника или учителя, который помог бы не только контролировать магическую силу, но и постепенно раскрывать ее потенциал и возможности, - Орион взглянул на племянницу. – Я надеюсь, ты понимаешь, о чем я? – осторожно спросил Орион. Беллатриса мысленно усмехнулась. Конечно же, она прекрасно понимала. Похоже, Сириус обладал столь незаурядным потенциалом, что, при правильном подходе, ее кузен может достичь такого мастерства, коим не обладал ни один из представителей рода Блэк. Да что там род Блэк! Довольно сильные волшебники встречались во многих магических родах. Конечно, до Мерлина далеко всем, даже Дамблдору, хотя, пожалуй, уровня Дамблдора неплохо бы достичь. И судя по теме разговора, волновавшей Ориона Блэка, Сириус способен на это. Правда, директор Хогвартса категорически против темных искусств, хотя все представители рода Блэк издревле тяготели и тяготеют до сих пор к запрещенным видам магии. Не потому что Блэки ставили себя выше правительства и Министерства магии, а потому что склонность к темной магии была врожденной. Поэтому любой представитель рода, получи он такую возможность, мог бы тренировать заложенные самим Создателем способности, развивая их и усовершенствуя не только свой магический потенциал, но и саму магию, открывая что-то новое, еще не известное магическому миру. Сколько всего можно было бы достичь, объединив знания и умения многих сильных и талантливых волшебников. И эти возможности, при правильном их применении, очень пригодились бы... Впрочем, о чем-то большем задумываться пока еще рано.
- Понимаю, дядя, - деловито ответила Белла, склонив голову к плечу. Орион удовлетворенно кивнул:
- Беллатриса, я бы хотел тебя попросить… - мистер Блэк с надеждой взглянул на девушку, которая дала понять, что готова выслушать просьбу. – Я знаю, что Сириус относится к тебе, в отличие от меня и Вальбурги, с нежностью и теплотой. И мне как магу, которому предстоит передать главенство над родом Сириусу, было бы спокойнее, если бы ты время от времени присматривала за ним и направляла бы его действия в... правильную сторону, - закончил мистер Блэк и с надеждой ждал ответа от племянницы. Что до Беллатрисы, то ей весьма импонировало предложение дяди. Тетя Вальбурга даже не представляет, какого врага она может себе нажить в лице старшего сына. Зря она так к нему относится. Сириус неплохой парень, добрый и отзывчивый. Правда, надо будет ввести его в нужное общество и научить пользоваться своими магическими возможностями. Растрачивать себя на будничные заклинания – это скучно и п
ошло. А вот искать новые заклинания, творить темную магию – это то, что надо. В светлой магии с ее условностями и множеством ограничений особо не развернуться - и Беллатрисе эти рамки напоминали приверженность и консервативность взглядов благородных семейств на воспитание по всем этим дотошным этикетам и кодексам поведения. А темная магия, дразнящая и манящая к себе волей и поблажками, казалась от этого еще более притягательной и одурманивающей. Светлая магия не древнее темной – Волдеморт знает, о чем говорит. С помощью темной магии можно узнать намерения противника, что может перечеркнуть его планы, если грамотно просчитать ход. Можно даже подчинить его, противника, своей воле. Беллатрисе было обидно, что она сама при ее принадлежности к роду, тяготеющему к темным искусствам, знает об этих самых искусствах ничтожно мало. Ну, да ладно. Волдеморт слов на ветер не бросает, иначе с чего бы ему говорить Беллатрисе, что она далеко пойдет?
Дядя Орион говорит, что Сириус обладает незаурядным магическим потенциалом и недвусмысленно намекает, в каком направлении следует направлять этот потенциал. Сириус будет знаменит. С помощью Беллатрисы Сириус Орион Блэк докажет, что он достойнейший из всех представитель семьи Блэк. Род Блэк будет за Сириусом, как за каменной стеной. И тогда Вальбурга увидит, как она ошибалась, отвергнув того, кто сможет ее уничтожить в порыве злости и отчаяния. Или же снисходительно ее помиловать.
Правда, сама миссис Лестрандж не была уверена в том, что ей по силам будет обучить Сириуса темным искусствам. Впрочем, кто запретит ей обратиться за помощью к лорду?
- Дядя, я с радостью исполню Вашу просьбу, - Беллатриса мило улыбнулась. Конечно же, она с радостью исполнит эту просьбу. Ведь в результате в выигрыше будет не только юный наследник рода Блэк, но и сама Беллатриса.
- Спасибо, милая, - Орион выдохнул. – Я тебе очень признателен.
- Ну, что Вы, дядя. Хранить и оберегать традиции рода Блэк – мой долг. Ведь мы же одна семья, поэтому я постараюсь стать для Сириуса наставницей, - Беллатриса знала, как пролить бальзам на душу дяди, ни сном ни духом не ведающего, в какие дали унесли миссис Лестрандж ее мысли и фантазии, а желавшего всего лишь, чтобы племянница стала бы для Сириуса "старшим братом", присматривала бы за ним и, если что, смогла бы предостеречь его от неверных поступков.
Орион одобрительно кивнул и вновь стал вглядываться в толпу народа, прибывающего на платформу 9 и 3/4. На этот раз его попытки высмотреть кого-то увенчались успехом – навстречу шли Сириус и Альфард. Мальчик выглядел немного понуро, ведь ему предстояло расстаться с дядей и тетей как минимум на полгода, до Рождественских каникул. А может, и дольше: дядя Альфард сказал, что, вероятно, Сириусу придется провести Рождество в семье с родителями, как того требовали традиции семьи и рода. Но Сириус не понимал, зачем ему это: он уже сколько лет проводил Рождество без "семьи", без папы, мамы и брата. Почему же традиции срочно понадобилось соблюдать, когда он пошел в школу, когда и так видеться с дядей и тетей он будет редко. Тетя Лили плакала, отправляя Сириуса с Альфардом. Ей тоже было грустно расставаться с ним на такой долгий срок. Лилиан была настолько заботливой и нежной с ребенком, что Сириус не чувствовал себя лишенным родительского тепла. Если было бы возможно, то Лилиан и Альфард усыновили бы Сириуса – тогда мальчику никогда не пришлось бы возвращаться в семью, где его ненавидит собственная мать, да и дальнейшее воспитание ребенка доставляло бы чете Блэк свои радости и свои печали. Сириус рос нормальным мальчишкой. Дядя и тетя не ограничивали его во встречах с деревенскими, не запрещали ему гулять ни с магглорождеными, ни с полукровками – мистер Блэк твердо был уверен, что не род делает волшебника, а волшебник род. Высокие качества волшебника определяются его стремлением к знаниям и упорством в достижении поставленных задач, а не происхождением. Свои мысли Альфард передал и Сириусу. Да и сам мальчик не видел ничего плохого в том, что волшебники дружат с магглами. Та же тетя Лилиан – добрая, хотя подчас бывала строга с Сириусом, но никогда без дела не ругала его.
- Здравствуй, Орион. Здравствуйте, миссис Лестрандж, - Альфард по очереди приветственно поклонился брату и племяннице. – Извините, мы немного задержались – не успели приобрести палочку, поэтому в самый последний момент зашли к мистеру Оливандеру.
- Здравствуй, сынок, - мистер Блэк обнял Сириуса. – Мерлин милостивый, как ты вырос! Какой ты красивый… - Орион гладил сына по голове и смотрел с такой нежностью и одновременно печалью. Смотрел и не мог насмотреться. Как ему самому подчас надоедали безосновательные истерики Вальбурги... Хотелось бросить все и уйти с младшим сыном. Только вот куда? Куда уйдешь из семьи? Опозоришься только - и все. Вальбурга из рода Блэк. И, как ни крути, от нее уйти не удастся. Да еще и журналистишки, в последнее время ставшие падкими на всякие сенсации. Падальщики, которые так и стараются копнуть поглубже в грязном белье.
- Здравствуй, папа, - тихо сказал Сириус, чуть поморщившись. – Ты меня сейчас или удушишь, или сломаешь мне кости.
- Ох, радость моя, извини, - Орион чуть отстранился от сына и погладил по плечу. – Просто я очень-очень по тебе соскучился, - извиняющимся тоном произнес Орион. – Смотри-ка, твоя кузина тоже пришла проводить тебя в школу и пожелать тебе успехов в учебе, - маг повернул голову в сторону Беллатрисы и улыбнулся ей.
- Привет, красавчик! – засмеялась миссис Лестрандж. – Все девчонки за тобой бегать будут, – Бэллс обняла кузена и поцеловала его в макушку.
- Привет! – мальчик отвлекся от своих грустных мыслей. - Не будут, - отмахнулся Сириус и улыбнулся – первый раз за это утро. – Смотри, какая у меня палочка! Настоящая! Из ясеня! С жилой дракона! – восторженно похвастался кузен сестре.
- Ого, ничего себе! А что это на ней написано? – Беллатриса заинтересовалась выжженными на палочке кузена странными знаками.
- Это охранные руны, - ответил Альфард. – Мистер Оливандер помог их наложить, - чуть слукавил мистер Блэк, великолепно разбиравшийся в рунах и древних друидических символах. Мистер Оливандер лишь сказал ему, что наложение на палочку определенных магических символов никоим образом не повредит функциональности самой палочки, а Альфард и расстарался, нанеся на палочку несколько известных ему охранных заклинаний, защищающих и саму палочку, и ее владельца.
- Ну что, готов к поступлению на Слизерин? – лукаво поинтересовалась Беллатриса, переводя тему разговора.
- Не знаю. Я еще подумаю в поезде. Может, я туда не захочу, - пожал плечами Сириус.
- Как? Ты не хочешь на Слизерин? – Орион метнул взгляд на Альфарда.
- Да, я знаю, что все Блэки учились или учатся только на Слизерине… но я же не совсем нормальный Блэк… вдруг на других факультетах обучают чему-то тому, что не учат на Слизерине. А то, что учат на Слизерине, я и так смогу выучить… - Сириус тряхнул головой и посмотрел на отца. – Ведь дядя Альфард и кузина меня смогут обучить?
- Конечно, сможем, - улыбнулась Беллатриса, с удовлетворением отметив про себя, что кузен, несмотря на свой возраст, размышляет вполне в том духе, чтобы стать ее достойным подопечным. Не хочет быть таким же, как все Блэки.
- Ну, что ж… - растерянно начал Орион. - Все же еще раз хорошенько подумай. Ведь дядя Альфард тоже учился на Слизерине, - мистер Блэк попытался сослаться на брата как на мага, в чьем авторитете Сириус не сомневался. Хотя поздно уже было: Альфард не только дал Сириусу свободу выбора, но и воспитал мальчика так, как считал нужным.
- Хорошо, я подумаю, папа, - благоразумно не стал спорить Сириус.
- Здравствуй, Сириус, - волшебник услышал женский голос и обернулся. Перед ним стояла миссис Друэлла Блэк, а по обе стороны от нее две девочки: одна со светлыми волосами, а вторая - с темными, как у Беллы. – Знакомься. Это твои кузины, Андромеда и Нарцисса, - представила Друэлла дочерей, которых Сириус видел впервые, несмотря на то что знал об их существовании: ведь навещали Сириуса только Друэлла с Беллатрисой.
- Здравствуйте, - поприветствовал всех сразу Сириус. Андромеда почему-то больше понравилась Сириусу, чем Нарцисса. Может, потому что была похожа на его любимую Бэллс?
- Что ж, время летит. Пора и в вагоны проходить, - заметила миссис Блэк, взглянув на часы, показывающие без десяти одиннадцать. – Давайте прощаться.
Друэлла обняла и поцеловала дочерей, попутно давая наставления и советы. Беллатриса обняла только Нарси: старшая из сестер все же прознала о проступке Андромеды. Несмотря на то, что Меда жестоко поплатилась за столь вопиющую выходку, Беллатрисе не нравился сам факт того, что ее сестра допустила мысль о связи с таким отбросом общества. Сириуса же не обратил на действия Бэллс ровно никакого внимания - сейчас его больше волновали собственные переживания и свои детские горести. Первым к Сириусу подошел отец. Орион обнял сына и похлопал его по плечу, еще раз пожелав удачи и всего наилучшего. Потом тисканьем кузена занялась Бэллс, чем даже рассмешила Сириуса. Альфард же в это время приподнес юным леди Блэк по маленькому презенту - одинаковые коробочки со сладостями из кондитерской Косого Переулка: в одной из них, предназначавшейся для Андромеды, был спрятан сюрприз для вышедшей из-под домашнего ареста. Последним к Сириусу подошел Альфард, обняв его и тихо сказав ему на ухо:
- Ты молодчина, Сириус. Знай, на какой бы факультет ты ни поступил, мы с тетей Лили всегда будем любить тебя.
Сириус крепко обнял дядю – сейчас ему не хотелось ехать ни в какую школу. Он не хотел расставаться с дядей, но…
- Пойдем, Сириус. Я тебе покажу купе, в котором ты можешь разместиться с другими первокурсниками, - улыбнулась подошедшая Андромеда и протянула руку, за которую и взялся Сириус.
"Добрая… как Беллатриса. Думаю, мы с ней подружимся… Андромеда… как созвездие".
***
Сириус сидел в Распределяющей Шляпе и ждал решения. Шляпа что-то бурчала, но из-за сильного волнения Сириус не мог разобрать, что именно. Мальчик слышал только какие-то обрывки фраз, что-то типа "сильный духом", "отважный", "безрассудный".
- Гриффиндор! – наконец-то выкрикнула Шляпа. Сириус облегченно выдохнул. Значит, он был прав тогда, когда еще в дневнике писал, что хотел бы попасть на Гриффиндор. Сидящие в Большом Зале студенты факультета Гриффиндор встретили новичка бурными аплодисментами, громкими криками и улюлюканьем, кто-то даже засвистел! В тот момент Сириусу показалось, что из всех, кого распределили на львиный факультет, его встретили теплее всего. Профессор МакГонагалл сняла Шляпу с головы Сириуса, и волшебник, теперь настоящий волшебник, увидел, как заинтересованно смотрит на него директор Школы Чародейства и Волшебства Альбус Дамблдор. А потом Сириус отыскал взглядом среди студентов Слизерина своих кузин – Андромеду и Нарциссу. Меда улыбнулась кузену и показала поднятый вверх большой палец. Сириус улыбнулся в ответ. А вот взгляд Нарциссы Сириусу не понравился. Кажется, она была недовольна тем, что кузен попал на Гриффиндор. "Ну и пусть, - подумал Сириус. – А я буду учиться там, где мне хочется, а не там, где заставляют родственники". И юный волшебник гордо прошествовал за теперь уже свой стол и присоединился к мальчишкам, с которыми познакомился в купе поезда – Джеймсу и Ремусу.
***
Октябрь 1971 года
Первое время Сириусу было сложно, как и любому первокурснику, освоиться с правилами и законами Хогвартса. Мальчик не привык спать в комнате, в которой бы, помимо него, был еще кто-то, не привык к тому, что каждый профессор учит только одному предмету, а не один учитель на все дисциплины. А еще Сириусу было грустно, что здесь, в новом для него месте, нет заботливой тети Лили и строгого, но справедливого дяди Альфарда, поэтому он всегда радовался письмам от них и от кузины Беллатрисы, которая в своих посланиях говорила, что все будет хорошо.
Сириус сидел на ветке большого дерева у озера, погруженный в свои мысли.
- Ну, и как тебе Хогвартс? - спросила подошедшая сзади Андромеда.
- Пока не знаю, - Сириус улыбнулся и пожал плечами. - Я здесь недавно. Здесь все по-другому, но в тоже время все, вроде, знакомо.
- Ничего, ты скоро привыкнешь. Все будет хорошо, - Андромеда словно повторяла слова из писем кузины Беллы. Сириус ловко спрыгнул с ветки, подошел к девушке и взял ее за руку.
- А ты тоже думаешь, что я должен был пойти на Слизерин? - задал Сириус волнующий его вопрос.
- Ну... вообще — да, но раз Шляпа распределила тебя на Гриффиндор, значит, так нужно... - Андромеда погладила Сириуса по голове, как это часто делала тетя Лили. На душе маленького гриффиндорца стало легко и тепло.
- Тебе не разрешают дружить с Тедом, да? - невинно поинтересовался Сириус, открыто глядя на кузину.
- Да, но... - Меда не знала, как реагировать. С одной стороны, Сириус мал, чтобы думать о чистоте крови волшебников. С другой стороны, он и сам воспитывался у магглы.
- Он хороший и добрый. Он приходил в гости к дяде Альфарду, - с горячностью заверил он кузину. - Мы с ним играли. Он даже помогал мне шалаш на дереве ремонтировать...
- Правда? Расскажешь мне? - с улыбкой произнесла Меда. Несмотря на то, что первого сентября дядя Альфард тайком передал письмо от ее любимого, в котором было так много грусти и нежности, несмотря на то, что почти три месяца влюбленная пара не имела никакой возможности общаться, и даже несмотря на то, что сейчас Андромеда чуть ли не каждый день писала Теду — ей все равно хотелось слышать о любимом как можно чаще, ведь о встречах пока рано говорить: за Андромедой денно и нощно должна была следить Нарцисса. Следить и докладывать каждые два дня отцу в письмах. Нарцисса хоть и была не в восторге от того, что натворила сестра, однако поубавила пылу к выполнению папиного поручения — сейчас девушку больше тревожили дела амурные. Неудивительно, ведь красавец француз Эван Розье настолько очаровал Цисси, что та проводила чуть не каждую свободную минуту, мило воркуя с кузеном на французском, чем эпатировала своих же сокурсниц, которые с завистью мечтали быть на месте Нарциссы Блэк и иметь хотя бы возможность поговорить с этим интересным новичком, которого перевели в Хогвартс из Дурмштранга сразу на шестой курс Слизерина — что было весьма и весьма редким явлением. Впрочем, дипломатический талант Филиппа Розье, его шарм и обаяние, а также пополнение школьной казны Хогвартса, видимо, сделали свое дело.
Вечером того же дня в гриффиндорской спальне мальчиков происходило оживленное обсуждение. Джеймс громко возмущался увиденным, активно жестикулируя и строя гримасы. Ремус спокойно сидел на своей кровати и, казалось, не слушал своего сокурсника. Питер же, напротив, оказался благодарным слушателем и каждый раз поддакивал Джеймсу. В этот момент в комнату вошел ничего не подозревающий Сириус.
- Как ты мог общаться с этими слизнями?! - зло выплюнул Джеймс.
- Не понял... - Сириус замер в проеме, не понимая, почему к нему так грубо обращаются.
- Как же! Не понял он! Я видел, как ты сегодня трепался с этой слизеринкой! Что, запал? - не унимался Джеймс, а Питер только захихикал.
- Ты Андромеду имеешь в виду? - начал догадываться Сириус и только открыл рот, чтобы сказать, кто эта девушка, как на него снова посыпались несправедливые обвинения:
- Да мне плевать, Андромеда или Кассиопея! Она - слизеринка! И этим все сказано! Все слизеринцы мерзкие и подлые!
- Не смей обижать мою кузину! - выкрикнул Сириус и сделал было шаг к Джеймсу, однако тот опередил его, сбив с ног.
- Так... иди... и учись... на своем Слизерине... если он тебе так нравится! - мало того, что почти каждое слово сопровождалось ударом, так еще и сам смысл больно резанул Сириуса, в котором уже вскипала ярость. И он не преминул ответить ответными ударами:
- Я! Никогда не хотел там учиться, идиот! Я специально попросил Шляпу отправить меня на Гриффиндор! И Андромеда не подлая слизеринка! Она хорошая и добрая! - мальчишки катались по полу и отчаянно дрались. Питер подбежал было, чтобы проучить Сириуса и помочь Джеймсу, но тут вступился Ремус:
- Хватит! Устроили здесь драку, - рявкнул сидевший до этого тихо и спокойно Люпин.
- Ты что, защищаешь этого слабака? - пискнул Питер.
- Я никого не защищаю. И потом, Сириус не слабак. Был бы слабаком, не полез в драку с Джеймсом. Слизеринец бы так никогда не поступил... он бы из-за угла тебе гадость сделал... - Ремус подошел к все еще пытающимся драться мальчишкам:
- Может, все-таки перестанете драться и просто поговорите? Без оскорблений?
Как ни странно, но Джеймс и Сириус тут же перестали пинать друг друга. Сириус откатился к своей кровати, а Джеймс неуверенно встал на ноги.
- Ладно... Блэк, что ты там говорил про Шляпу? - Джеймс уставился на Сириуса в ожидании ответа.
- Если обещаешь не оскорблять мою кузину — расскажу... - шмыгнул Сириус носом, из которого текла кровь.
Ремус дал Сириусу чистый платок, тот же в свою очередь уселся на кровать и начал рассказывать. О себе, о дяде, о тете, о кузинах и о том, как удалось попасть на Гриффиндор. Сложно было в двух словах объяснить, как и почему, поэтому Сириус решил рассказать о себе все, что знал. Слова, словно сами по себе, вырывались из него, но речь была рваной — юный гриффиндорец сам толком многого не понимал и пытался подобрать нужные фразы. Сириус закончил историю и взглянул исподлобья на Джеймса, который, задумчиво закусив губу, водил пальцем по письменному столу. В комнате повисло напряженное молчание. Ремус с любопытством рассматривал потрепанного дракой Блэка, Питер же удивленно сверлил недоверчивым взглядом рассказчика, словно то, что он услышал, было вымыслом. Первым прервал тишину Поттер, подошедший к Сириусу и с улыбкой протянувший руку:
- Мир?! - задорно произнес Джеймс. Сириус с робкой улыбкой крепко пожал руку мальчишки, которого только недавно так отчаянно мутузил на полу.
Глава 9***
Октябрь 1971 года
Беллатриса сидела в холле особняка, в котором была хозяйкой вот уже не первый год, и читала какой-то научный труд по истории магического сообщества. Супруг уехал еще утром. Это стало какой-то традицией — почти каждые выходные, на день или на два, Рудольфус уезжал по делам, которые не относились к службе. Правда, иногда в этих поездках его сопровождала Беллатриса, которой было только в радость выезжать с мужем: всю неделю она сидела дома, так как в семьях чистокровных волшебников женщинам не разрешалось работать, даже по хозяйству (на что тогда домовики?), поэтому каждая замужняя дама развлекала себя, как могла. У Беллатрисы не было проблем с фантазией, однако миссис Лестрандж быстро охладевала к той или иной задумке и часто не доводила начатое до конца. Быстро приедались даже самые оригинальные вещи. Поэтому прогулки или выезды из города, а подчас и из страны, пусть и с мужем, благоприятно влияли на настроение Беллы, меняя привычную ей обстановку. Почти всегда Рудольфус встречался с новыми волшебниками, весьма милыми и обходительными. Беллатриса, по просьбе супруга, старалась не участвовать в дискуссиях мужчин, тем более все они (и мужчины, и дискуссии) казались ей скучными и неинтересными (в отличие от Волдеморта и его речей) и предпочитала прогуливаться по паркам и садам, прилегающим к особнякам тех, кому они с мужем наносили визиты. Однако в этот раз Рудольфус предупредил Беллатрису, что в выходные он уедет один. Волшебница лишь пожала плечами — ничего странного в том, на первый взгляд, не было, за исключением одного: Рудольфус был очень взволнован. Что ж, раз его что-то тревожит, да он еще и отказывается от сопровождения, значит, присутствие супруги на встрече действительно будет лишним. Конечно, Беллатриса была немного раздосадована: наступающие выходные ей хотелось провести вне дома, однако не всегда желания совпадают с возможностями. Белла не стала предаваться унынию, решив покопаться на полках и стеллажах огромной библиотеки особняка. Чтение отвлекало миссис Лестрандж от грустных мыслей, уводя ее в увлекательный мир истории волшебников и магии. Хотя бы на время. С недавних пор, чем бы ни занималась Белла, в ее размышлениях или фантазиях всплывал образ лорда Волдеморта. Волшебница часто вспоминала встречи и разговоры с ним, пыталась представить иное стечение событий, однако тут же себя одергивала: нельзя быть настолько увлеченной другим. Не мужем. Хотя, в общем-то, Беллатриса никогда не была увлечена своим супругом. Он казался ей таким же обычным, как и все остальные чистокровные. Вернее, почти все. Кроме лорда. Миссис Лестрандж уже не вчитывалась в текст найденной книги, лишь отчужденно водя взглядом по строчкам, поэтому не сразу заметила за окном птицу, ожидавшую, пока ей откроют. Но, не дождавшись внимания, сова застучала клювом по стеклу. Беллатриса встрепенулась, тут же поднялась и подошла к окну, чтобы впустить посланницу. Птица улетела сразу же, как только письмо оказалось в руках Беллы. Миссис Лестрандж ни от кого не ждала писем, однако по мере прочтения ее удивление сменяло смешанное чувство радости, восторга и волнения.
"Достопочтенная миссис Лестрандж.
Мое послание, вероятно, смутит Вас, однако не сочтите за дерзость пригласить Вас сегодня на обед. Я бы с удовольствием продолжил беседу, которая была прервана.
Если Вы согласны, то воспользуйтесь кольцом, которое перенесет Вас прямо в мой особняк.
С уважением и признательностью, лорд Волдеморт."
Беллатриса задавалась вопросами. Почему лорд пригласил ее одну? И почему именно тогда, когда Рудольфус отсутствует? Конечно, при встречах волшебник проявлял заинтересованность самой Беллатрисой, но лишь в рамках принятого этикета. Он ни разу не давал повода усомниться в его намерениях по отношению к замужней даме: миссис Лестрандж привлекала его лишь как умный, находчивый собеседник — не более. Хотя, возможно, Беллатрисе хотелось большего, чем просто дружеская симпатия этого волшебника. Противоречия и сомнения одолевали хозяйку особняка Лестрандж. С одной стороны, ее поведение скомпрометирует благородное семейство. Другая бы на ее месте тут же отправила кольцо-портал обратно с любезным отказом или вовсе оставила бы письмо без ответа, а по прибытию супруга передала бы ему лично в руки доказательства верности и благородства, которыми можно было навсегда очернить имя того, кто попытался обольстить чужую жену, заманив благородную даму на путь порочных соблазнов. Но Волдеморт был довольно умен и вряд ли желал совершить нечто столь нелепое и абсурдное. К тому же, Рудольфус был его верным другом. С другой же стороны, Беллатрисе хотелось получить ответы на интересующие ее вопросы, вдобавок ко всему, Волдеморт оказал ей столь неоднозначный жест внимания первым. Белла крутила в руке кольцо, словно решая, надеть или не надеть его на палец... а потом отложила портал на подоконник и метнулась на второй этаж, туда, где находился будуар.
***
Она выглядела просто восхитительно. Корсет атласного платья подчеркивал линии талии и приподнимал и без того соблазнительную грудь, обнаженную чуть больше, чем следовало, но прикрытую полупрозрачной газовой шалью. Волосы были уложены ракушкой, и лишь две широкие пряди спускались на плечи. Волдеморт был очарован красотой гостьи не менее, чем ее же решительностью и задором. Видимо, он не ошибся с выводами, сделанными на первой их встрече. Волшебников, подобных Беллатрисе, в окружении Волдеморта было очень мало, именно поэтому миссис Лестрандж представляла особую ценность, своего рода, редкий экземпляр, в поисках которого могут пройти не то что десятилетия — столетия. Все же, Волдеморт считал себя счастливчиком. Помимо незаурядного магического потенциала, лорд увидел в волшебнице пытливый ум, склонность к авантюрам и дерзость, которые она не страшилась проявлять, наплевав на стандарты светского общества. Среди мужчин такие экземпляры встречались, конечно, хотя и редко... но вот среди женщин... Волдеморт впервые встретил женщину, которая привлекла его внимание не только пленительной внешностью. С другой стороны, мужчина был доволен тем фактом, что Беллатриса Лестрандж замужем — это предостерегало ее от необдуманных поступков. Но семейный статус миссис Лестрандж имел при всем этом ряд других преимуществ, например, расширение круга знакомых самого Волдеморта. А как известно, лорд бесполезных связей не заводил. Даже в случае с Беллатрисой Лестрандж. Почувствовав при первой же встрече нетривиальный магический потенциал сей юной особы, Волдеморт задумался о том, каким же тогда потенциалом обладают представители мужского пола, которые, обычно, сильнее женщин в искусстве магии. Лорд времени даром не терял, навел справки о семействе Блэк, проштудировал их родословную и обнаружил одну любопытную вещь - за последние три десятилетия в роду Блэк родился один только мальчик, которому, по магическим законам, и должна была достаться большая часть магического потенциала родителей. Волдеморт, конечно, знал о существовании и второго мальчика - младшего брата первого, однако Регулус Блэк не так заинтересовал лорда, как Сириус. Было бы весьма любопытно встретиться с этим юным мистером Блэком, чтобы лично оценить магический потенциал маленького волшебника. И если его предположения оправдаются... да, будет весьма и весьма неплохо, если Сириус Блэк пополнит ряды его сторонников, коих к настоящему времени было уже немало. Настолько "немало", что сам Волдеморт уже всерьез думал открыто заявить о себе и приверженцах своих идей и взглядов на реформы магического сообщества. Они уже стали той силой, с которой Министерству придется считаться.
Не догадывающаяся об уготованной ей роли в планах Волдеморта Беллатриса с восхищением осматривала особняк волшебника — ведь он не давал приемов. И волшебнице где-то даже льстило, что Волдеморт удостоил ее такой чести — отобедать у него, да не на каком-нибудь пышном приеме, а вдвоем. Правда, Беллу немного смущала некая романтичность обстановки: окна были занавешены плотными, тяжелыми шторами, а на столе стояли свечи. Хотя, пожалуй, альковный антураж лишь распалял любопытство Беллатрисы и заставлял ее трепетать в предвкушении занимательной беседы. Куда могли вывести запутанные тропинки измышлений двух незаурядных волшебников? Налет загадочности и желание получить ответы на свои вопросы пьянили миссис Лестрандж не хуже вина, которое, к слову, было подано к обеду. Во время оного волшебники шутили и рассказывали смешные и поучительные байки о жизни, что позволило Беллатрисе расслабиться и почувствовать себя раскованней. Однако что-то внутри подсказывало, что эта трапеза - лишь подготовка к более глубокому и насыщенному разговору. Скованность и излишняя сосредоточенность мешали воспринимать сказанные слова и обдумывать какую-либо мысль. Поэтому Белла наслаждалась моментом, не обременяя себя размышлениями, о чем же пойдет речь дальше. Обед подошел к концу, но Беллатриса так и не услышала от Волдеморта того, что хотела. Она и сама не понимала, что конкретно желает от него услышать. Быть может, узнать что-то новое, ей не известное... или взглянуть со стороны на то, что казалось ей привычным. Миссис Лестрандж не успела упрекнуть себя в излишней требовательности к лорду, как услышала:
- Вы не против, если мы продолжим беседу в библиотеке? - учтиво поинтересовался Волдеморт.
Беллатриса удивленно склонила голову набок. Неужели ее досада читалась по лицу? Или же познавательное путешествие начинается только сейчас?
- Конечно, не против. Наоборот, с радостью продолжу увлекательную беседу, - Белла оживленно улыбнулась. В ее глазах полыхнул огонек нетерпения и решительности. Волдеморт же вежливо улыбнулся в ответ и предложил милой даме руку, дабы сопроводить в чертог, где им предстояло провести время за довольно серьезным разговором. Именно серьезным. Лорд готовился к нему, словно к первому свиданию. Он тщательно подбирал слова, которые смогли бы направить мысли миссис Лестрендж в нужное ему русло, ведь Беллатриса была не из тех, кто сразу со всем соглашался априори. Нет, для того чтобы завоевать абсолютный авторитет в ее глазах, нужно было постараться. Сейчас. Пока не поздно. Волдеморт предложил гостье устроиться в удобном кожаном кресле у небольшого письменного стола, неподалеку от которого находился камин. Сам же хозяин устроился в таком же кресле напротив собеседницы.
- Насколько я помню, однажды мы затронули очень любопытный вопрос, ответ на который Вы не смогли найти самостоятельно, не так ли? - Волдеморт лукаво улыбнулся.
- Неужели Вы сможете приоткрыть мне тайну происхождения девиза нашего рода? - с нескрываемым изумлением вопросила Беллатриса.
- По крайней мере, я постараюсь, - серьезно произнес Волдеморт, положив сложенные в замок руки на стол и внимательно глядя на гостью. - Но только при одном условии.
- При каком? - Беллатриса внутренне возликовала. Сколько веков прошло с тех пор, как род был основан, но никто не пытался разгадать загадки, таящиеся в древних словах, передающихся из поколения в поколение. И вдруг волшебник, не имеющий никакого отношения к семейству Блэк, сможет пролить свет на эту тайну. Это было просто невероятно. Беллатриса выслушала бы версию любого, кто взялся бы вещать о подобном, однако не исключено, что разнесла бы эту версию в пух и прах, приправив свои слова изрядной долей скепсиса и сарказма. Но лорд был исключением из плеяды воображаемых смельчаков. Его хотелось слушать, хотелось ему верить, хотелось его спрашивать еще и еще...
- Выслушать все спокойно. Ибо тема, которую я затрону, очень тесно переплетается с миром магглов, - спокойно и все так же серьезно произнес Волдеморт.
- Что? Наш род как-то связан с этими... - начала было Беллатриса.
- И да, и нет, - уклончиво ответил Волдеморт, чем распалил любопытство и зарождающееся недоверие со стороны гостьи. - Так Вы будете меня спокойно слушать? Или же сразу предадите анафеме? - поинтересовался лорд, сбивая с толку Беллатрису незнакомым словечком.
- Чему предать? - переспросила миссис Лестрандж. Слово звучало как-то странно, но в то же время красиво, хотя, судя по тону голоса Волдеморта, оно означало что-то нехорошее или неприличное.
- Анафеме...- тихо засмеялся Волдеморт. - Это значит, что Вы ни за что не примете мои слова и не поверите им, сколько бы я потом аргументов и доводов не привел...
Беллатрисе стало даже немного стыдно за свою взбалмошность. Ну и зачем она ляпнула такое? Волдеморт, в любом случае, знает и умеет намного больше нее. Так в чем проблема? Подумаешь, будут упоминаться магглы. Все равно надо как-то мириться с тем, что они существуют.
- Я согласна слушать Вас спокойно. Не перебивать и не задавать вопросов, пока Вы не закончите.
Волдеморт удовлетворенно кивнул и начал рассказ.
Сдерживаться было сложно, ведь почти с самого начала лорд стал упоминать магглов, однако по ходу повествования Беллатриса поняла почему, а также поняла его просьбу - спокойно выслушать. То, что узнала миссис Лестрандж, весьма ее шокировало. Она никогда не влезала в изучение истории настолько глубоко. Ей никогда не приходило в голову читать маггловские книги, да и в семейных библиотеках волшебников таких книг попросту не могло быть. Да, конечно, магглы упоминались в литературе, но Беллатриса и предположить не могла, что в книгах магглов она сможет узнать что-то об истории волшебников. Из слов Волдеморта можно было сделать вывод, что загадки рода Блэк сокрыты в глубине веков истории волшебников, которая до определенного момента шла рука об руку с маггловской историей. На протяжении многих поколений маги хранили свое искусство, передавая его из уст в уста достойным преемникам и живя при этом среди магглов, которые почитали волшебников, или друидов, как их называли здесь, в Англии. Однако развитие магии не стояло на месте, с каждым десятилетием предоставляя все новые возможности постигать и усовершенствовать мастерство творения заклинаний как белой, так и черной магии. Впрочем, деления на белое и черное в те времена еще не было. С каждым десятилетием волшебники и ведьмы приобретали все большую значимость среди магглов, а без колдуна не проводилось ни одно мероприятие. Если в какой-то, даже самой убогой деревеньке, не проживало хотя бы одного волшебника, это место считалось проклятым. Для простолюдинов волшебники были почти что воплощением их языческих божеств или существ, которые могли общаться с их божествами. Недовольство поднятой на небывалую высоту славой и процветанием волшебников росло среди множества диких и глупых магглов. И вскоре волшебники, достигнув определенного витка своего развития как магического сообщества, поняли, что настал довольно критический момент: либо и дальше продолжать дурить необразованных магглов, делая вид, что слышишь их божеств, и растить их ненависть к себе, либо объявить себя довольно многочисленной расой и заключить с магглами союз. Волшебники выбрали старейшин среди равных себе, названных гораздо позже альбигойскими старцами, которые высказывали свои мудрые мысли в защиту второго предложения. Один из наиболее активных и неравнодушных к магглам волшебников, молодой и неискушенный маггловской жестокостью - Иисус, предложил научить магглов многому из того, что умеют волшебники, сблизив тем самым расы, сгладив углы между их разительным неравенством. Волшебники могли подарить магглам многие знания и даже вечную жизнь, как говорил сам Иисус: "И дам вам жизнь вечную и с избытком". Однако магглы превратно поняли слова мага, радевшего за процветание обеих рас, и распяли его на кресте за слова, "оскверняющие род человеческий". Много времени прошло с тех пор. Многое возведено в ранг легенд, притч и сказок, а многие легенды и сказки возведены в ранг нерушимых постулатов, которые магглы назвали христианством, в честь замученного с особой жестокостью Иисуса. И в насмешку над всеми волшебниками христианская церковь обязала носить каждого маггла-последователя Иисуса образчик огромной маггловской неразвитости и аморальности в виде уменьшенной копии креста и распятого на нем Иисуса в качестве талисмана, который, якобы, должен был хранить от бед и напастей его носящего. Однако столь вопиющим происшествием история не ограничилась. После того, что сотворили с Иисусом, магическое сообщество во главе с альбигойскими старцами единогласно решило укрыться от пытливых и навостривших глаз магглов, в головах которых от ненависти, зависти и безысходности уже бродили идеи об уничтожении магического общества как такового и истреблении всех волшебников до единого. Возмущению и негодованию волшебников не было предела, однако по здравому рассуждению, они тайно переместились на территорию, на которой в настоящее время находится государство Франция. Именно с этого момента и начинается история рода Блэк. По крайней мере, глубже в истории найти что-либо достоверное не представляется возможным — все будет основано на легендах и мифах. Да и в данном случае, трудно говорить о точности того или иного предположения. Скорее всего, родоначальники семейства Блэк входили в то самое пресловутое альбигойское общество и были хранителями многих тайн истории. Многое из того, что скрывали альбигойцы, было утеряно в Средние века, когда ослепленное жестокостью, алчностью и непреодолимым желанием стать богом на земле, а также страстью к наживе маггловских правителей посредством "хваленого волшебства" маггловское общество, как единый поток больного разума, начало преследовать волшебников, убивая их, не щадя ни женщин, ни детей. Тогда же магическое общество, чтобы сохранить жизнь себе и своим родным, растворилось в различных масонских орденах, ведя с магглами двойную политику, пытаясь выкроить время, чтобы переправить всех, кто уцелел, подальше от очага вспыхнувших нетерпимости, зверства и кровожадности. Таким образом, можно предположить, что члены рода Блэк тайно бежали из Франции на берега Англии. По крайней мере, один из представителей рода Блэк переправился на остров туманного Альбиона, и это упоминается в одном историческом документе: запись из дневника, чудом уцелевшего по прошествии стольких веков и хранящегося теперь в архиве Исторической Магической Библиотеки, ведшегося одним из масонов, которые встречали и привечали перебежчиков. В дневнике этом обнаружилась запись о прибытии в зачарованный порт Плимута корабля с беженцами, в списке пассажиров которого значилось имя некоего астролога Арктура, по прозвищу Черный, друга и соратника того самого масона - автора дневника. И уже здесь, в Британии, найдя поддержу у магов-единомышленников, они создали своеобразное потайное убежище, где все пострадавшие от действий Святой Инквизиции могли найти кров и приют. А позже, когда страсти улеглись, благодаря грамотным и корректным действиям со стороны правящей элиты бывшего Альбигойского Общества, магглы стали считать волшебников лишь мифом, легендой или преданием, что позволило облегченно вздохнуть выжившему магическому сообществу и начать строить новые дипломатические отношения с магглами. Некоторые из уцелевших после гонений и репрессий волшебников вернулись к себе на родину — во Францию, Италию и другие страны, откуда были родом, подчас уже не поодиночке, а целыми семьями вместе с потомством, появившимся за время, проведенное в своеобразном изгнании. Не стало исключением и семейство Блэк, часть которого, пустив корни уже в Англии, осталась на берегах островного государства, а часть отправилась обратно — к могилам предков на континент, во Францию.
- Ничего себе завитки истории! - после минутного молчания восхитилась Беллатриса, когда Волдеморт закончил свой внушительный монолог. Миссис Лестрандж продолжала задумчиво глядеть на дно осушенного за время поучительной лекции бокала вина и размышлять о том, что было сказано. - Хм, только я не поняла, как все же связан девиз с той блистательной историей, которую Вы мне поведали? - девушка перевела взгляд на лорда.
- Девиз рода Блэк - "чистота крови навек". Если помните, я говорил о некоем Иисусе... Так вот, он был чистокровным волшебником. После зверского, по своей сути, убийства Альбигойские старцы не могли простить и забыть этого. Впрочем, меня это не удивляет. Но именно с тех пор и появилось понятие, которое мы именуем "чистокровность". Волшебники не хотели более объединения двух рас — волшебников и магглов, поэтому стали заключать браки лишь между собой, чтобы сохранить чистоту крови. А род Блэк поставил во главу угла чистокровность и сделал эту фразу своим девизом.
- Да, но почему тогда существуют эти... грязнокровки? Почему у магглов до сих пор рождаются волшебники? - искренне недоумевала Беллатриса.
- О, это очень просто объяснить, моя милая леди, - улыбнулся Волдеморт. - Во время гонений и массового уничтожения волшебников некоторые из них не выдерживали гнета правящей элиты магглов и шли на хитрости. Например, ассимилировались в среде магглов, забывая про палочки и ведя маггловский образ жизни. Конечно, от таких союзов не всегда рождались волшебники. А если таковое и случалось, то детей с необычными способностями просто-напросто убивали. И это еще один пример, свидетельствующий о дикости и зашоренности сознания магглов.
- О Мерлин мой, какая жестокость! Не верится, что кто-то вообще на такое способен! - воскликнула миссис Лестрандж. - Как вообще такое можно было допустить?
- И я не понимаю, - развел руками Волдеморт, с удовольствием осознавая, что подобрал верные слова для того, чтобы капкан захлопнулся — он сумел заинтересовать Беллатрису даже больше, чем рассчитывал. К тому же, судя по ее реакции на рассказ, в котором Волдеморт преднамеренно и искусно исказил как известные ему по жизни в маггловском приюте (а он тщательно скрывал от всего магического общества и свое, полукровное, происхождение, и информацию о своих детстве и юности) христианские догматы, коими его пичкали с младых ногтей, так и маггловскую историю вообще, миссис Лестрандж правильно поняла, как сам лорд относится к данной теме. - Но думаю, что бездействие в столь животрепещущих и волнующих вопросах о чистокровности и о надлежащем положении чистокровных волшебников в обществе недопустимо и преступно. - Волдеморт поднялся со своего кресла и почти вплотную подошел к гостье, которая тут же встрепенулась. - Многие чистокровные волшебники, - полушепотом сказал он, склоняясь к девушке и едва касаясь мочки ее уха, - скажу Вам по секрету, меня поддерживают.
- Я... тоже... я тоже Вас поддерживаю... - чуть дрогнувшим голосом ответила Беллатриса. О, Мерлин всемогущий! Что с ней происходит? Она же хотела этого! Хотела, чтобы этот очаровательный мужчина относился к ней с таким доверием и... нежностью! Девушке хотелось продолжения, однако она отдавала себе отчет еще и в том, что ей нельзя так поступать — это неправильно, это противоречит кодексу семейной жизни. Но почему-то верещавший о правилах поведения аристократки голос в голове Беллы тут же поутих, когда лорд словно бы внезапно мягко и ласково прикоснулся к ее плечу. Беллатрису пробила крупная дрожь, дыхание сбилось, а сердце бешено заколотилось. Беллатрисе казалось, что еще чуть-чуть — и он ее поцелует! Да, поцелует! Она не ждала, но... Миссис Лестрандж приподняла голову и увидела, как на нее ласково и томно смотрит Волдеморт. Беллатриса не знала, что ей делать. С одной стороны, она не хотела, чтобы вот так все и закончилось, она хотела, да-да, именно хотела, чтобы лорд поцеловал ее, но боялась, что она заблуждается. А вдруг он совершенно не желает ее целовать, быть может, у него и в мыслях нет ничего подобного. И только Беллатриса открыла рот, чтобы осторожно поинтересоваться, о чем он думает, как мужчина осторожно приблизил свое лицо к ее и нежно прикоснулся губами к губам Беллатрисы...
***
За первой романтической встречей Беллатрисы и лорда последовали и другие. Каждую неделю миссис Лестрандж получала приглашения от Волдеморта, на которые уже не могла, да и не хотела отвечать отказом. Беллатрисе казалось, что мир стал шире, что она имеет возможность прикоснуться к тайнам мироздания с помощью умного и грамотного проводника — лорда Волдеморта. Девушка оглядывалась назад и поражалась, какой скудной и неинтересной была ее жизнь до появления в ней столь незаурядного и блестящего человека! Ей казалось, что она может беседовать с ним вечно! Обо всем, что ей нравилось и что ее тревожило или увлекало. Моргана всемогущая, неужели остальные женщины не хотят познать того, что испытывает сама Беллатриса?! Это счастье! Это восторг! Сама же волшебница даже не отрицала теперь того факта, что влюбилась в Волдеморта — влюбилась, как девчонка. Правда, с одной оговоркой — она отдавала себе отчет в своих действиях и чувствах. Пусть она и не может быть верной подругой лорда... Впрочем, почему же не может? Очень даже может, если все грамотно, с умом сделать, заметая за собой следы, не давая повода ни родне, ни мужу догадатья о порочности ее мыслей, эмоций и поступков — ведь она дала клятву верности супругу перед лицом всего аристократического общества. Нужно действовать деликатно и дипломатично, чтобы как можно дольше иметь возможность встречаться с лордом. Прошло не так много времени с той встречи, когда Волдеморт так нежно ее поцеловал, но сама миссис Лестрандж уже не могла представить себе жизни без него, без его томного взгляда, без его правильных и умных речей.
Говорят, что любовь ослепляет. Это произошло и с Беллатрисой. Она и сама не заметила, как превратилась в одну из марионеток Волдеморта, оплетавшего ее разум своими витиеватыми речами, полными красиво подобранными полуправдой и ложью, став ярой противницей не только магглов, но и магглорожденых. Казалось, она была новатором в этих вопросах. Но лорд был так учтив и любезен, поддерживая собственные, как казалось Беллатрисе, мысли миссис Лестрандж по поводу искоренения всех нечистокровных, что ей оставалось только довольно улыбаться, отмечая про себя тот факт, что она действительно свободомыслящая и незаурядная женщина.
Глава 10***
Декабрь 1971 года
Прислонившись лбом к стеклу мчащегося среди снежных равнин Хогвартс-экспресса, Сириус грустно думал о том, что ему предстоит весьма нежеланная встреча с родней. Он до сих пор никак не мог понять, почему не может и дальше жить у дяди и тети. Ведь ему же там лучше! Он знает все укромные уголки в доме, знает всех слуг по именам, там, в деревне, остались его друзья — мальчишки из соседних дворов. А самое главное — дядя и тетя его любят. Почему же дядя Альфард не может сказать папе, что Сириус не хочет жить с родителями?.. Сириусу очень хотелось, чтобы поезд ехал как можно дольше. Может, даже всю жизнь, только бы отсрочить встречу с семейством. Однако в жизни очень часто срабатывает закон подлости — казалось, что до Кингс-Кросс Сириуса домчали всего за несколько мгновений. Мальчик нехотя вышел на платформу, где в ожидании сына уже стоял Орион Блэк.
- Сириус, давай переписываться, а? - предложил Джеймс, который плелся за Сириусом. - Каникулы недолгие будут, но все равно... хоть с Рождеством друг друга поздравим? - улыбнулся он и провел рукой по взъерошенным волосам.
- А и давай, - с улыбкой поддержал Сириус. - Я тебе обязательно напишу.
Друзья попрощались, и Сириус ленивым шагом направился к отцу.
- Здравствуй, Сириус! Как я рад тебя видеть! Как дорога?
- Здравствуй... папа... - слова давались с трудом. - Дорога нормально, спасибо.
До особняка на Гриммо Сириус больше не произнес ни слова. Мрачный вид серого и тяжеловесного дома не прибавлял радости юному мистеру Блэку, несмотря на то что окна и двери были украшены разноцветными рождественскими венками и гирляндами, а на крыше лежал серебристый пушистый снег, искрящийся и поблескивающий в лучах фонарей, освещающих площадь. Внутри особняк показался Сириусу совсем негостеприимным - стен были "украшены" отрубленными головами домовиков. От такого ужасного зрелища мальчик вздрогнул и прижался поплотнее к Ориону. Приезду юного волшебника, кажется, был рад только Регулус, знакомый с братом лишь по рассказам своей кузины Беллатрисы. С радостным воплем "Ура, наконец-то ты приехал!" он повис на шее Сириуса, а домовики, тут же окружившие Сириуса, подхватили его немногочисленные пожитки и проводили в отдельную комнатку на первом этаже рядом с кухней — там и предстояло теперь жить наследнику рода Блэк. С одной стороны, было замечательно — ведь Сириус в любой момент мог зайти в нее и попросить домовиков дать ему что-нибудь вкусненького. С другой стороны, комната казалась не менее мрачной, чем сам дом: темно-серые стены, небольшое, почти под потолком, окошечко, из щелей которого с порывами ветра залетали снежинки и опускались на пол, так и не растаяв.
- Брр, холодно тут, - констатировал Регулус и поежился. - Ну, ничего. Грипси, разожги огонь в камине, а то Сириус может и заболеть! И принеси пледы...
- Слушаюсь, молодой хозяин, - один из суетившихся эльфов бухнулся лбом в пол, чем изумил Сириуса.
- А зачем ты кланяешься? - удивленно обратился он к Грипси, чем в свою очередь удивил Регулуса.
- Так положено, молодой хозяин, - эльф опять бухнулся лбом в пол, правда, уже перед Сириусом.
- Сириус, так заведено. Разве ты не знаешь? - поинтересовался Регулус.
- В Хогвартсе домовые эльфы только готовят еду и убираются в комнатах, а у дяди Альфарда их вообще нет в доме — у него эльфы работают на полях... - ответил Сириус, чем поверг еще в больше удивление брата, у которого загорелись огоньки в глазах от любопытства.
- А ты мне расскажешь? - нетерпеливо спросил он.
- Что рассказать? - не понял Сириус.
- Все-все-все! Ты же мне не ответил ни на одно письмо! - с обидой обвинил он Сириуса.
- Какое письмо, Регулус? Я не получал от тебя писем, - рассерженно выпалил мальчик.
- Как это не получал? Я тебе отправлял письма! Каждые две недели! Почтовой совой! - не унимался Регулус. - Я думал, что ты на меня обиделся или еще чего, раз не отвечаешь. Просил прощения, но ты так... - младший брат махнул рукой. - Вот и решил тебя дождаться и сам просить!
Сириус был удивлен, ведь он и сам отправлял брату письма, но не получал на них ответа. И так же, как и он, думал, что брат на него обиделся, поэтому и не пишет.
- Регулус, я не знаю, в чем дело, но я не получал от тебя ни одного письма... - развел руками Сириус и увидел, как ошеломленный Регулус прикрыл рот ладошкой:
- Наверное, кто-то воровал наши письма!
Регулус Блэк попал точно в цель в своей догадке. Пусть и детской. Хотя не зря ведь говорят, что уста младенца глаголят истину. Вальбурга Блэк, прознав, что ее сын пишет послания оборвышу, стала перехватывать письма, чтобы ни одно из них не дошло до адресата: нельзя было взять и запретить Регулусу писать письма, ведь, как известно, запретный плод сладок. Особенно для детей, так и норовящих сделать все наоборот. Орион же, опасаясь гнева жены, перехватывал письма от Сириуса, адресованные брату.
- Тук-тук-тук, можно к вам? - с улыбкой поинтересовался Орион, заходя в комнату, и удивленно оглянулся. - Почему тут так холодно? Камин же горит... - непонимающе удивился мистер Блэк.
- Это я сказал Грипси, чтоб он зажег, - вставил Регулус.
- Камин был потушен? - Орион догадался, что Вальбурга приказала потушить камин, как только муж отправился на вокзал Кингс-Кросс встречать сына. Да что ж ей неймется-то?! Мало того, что вытребовала для Сириуса комнату на первом этаже, где никто не жил, хотя и на жилых этажах особняка места предостаточно еще для десятка Сириусов, так еще вот так пакостить... и ладно бы взрослому — так ведь ребенку! Ее ребенку. Впрочем, Орион лишь мысленно проклинал женушку, ведь ей хоть кол на голове теши — она до сих пор признавала только одного сына. Сириус же был для нее подкидышем, которого она и вовсе не желала видеть у себя в доме. Хватит с нее и того, что ее любимый и ненаглядный Регулус будет общаться с этим безродным!
- Сейчас я наложу согревающие чары... - Орион махнул палочкой, и Сириус почувствовал, как комнату стал наполнять, поднимающийся словно волнами, теплый воздух, которого так не хватало — у Сириуса уже все ноги отмерзли. Потом Орион подошел к сыновьям и обнял их. - О, Мерлин милостивый, да вы холодные, как сосульки, - засмеялся он. - А ну-ка, давайте я вас согрею! - Орион начал растирать ладонями сначала одного, потом другого, попутно щекоча обоих. Регулус веселился вовсю. Сириус немного успокоился и начал улыбаться. А ведь папа, вроде, не такой и плохой... Улыбается ему, Сириусу, ласково называет сыном, обнимает... Может, не все так грустно, как Сириус сам себе придумал?
- Пап, а можно я сегодня с Сириусом останусь? - наигравшись и отсмеявшись, спросил Регулус.
- Сынок, об этом надо Сириуса спрашивать... если он не против, то оставайся... - Орион был удивлен, но удивлен приятно — его радовал тот факт, что Регулус с такой нежностью заботится о брате, который стараниями родителей так и не получил ни одного письма от него. - Сириус, - обратился он к старшему сыну, - хочешь, чтобы Регулус остался у тебя на ночь?
- Очень хочу... если можно, - тут же добавил радостный Сириус: они останутся с братом на ночь и наговорятся от души. Регулус тоже хороший и совсем такой, как рассказывала про него кузина, от которой он получал письма регулярно. Но ничего! Теперь-то они уж точно подружатся!
- Ура! - закричал Регулус, а Орион прижал палец к губам:
- Тсс, тихо. Это будет нашим маленьким секретом. Мама не должна знать, а то она рассердится и будет сильно ругаться... - закончил он и увидел, как Регулус смутился и замолчал: он-то знал, как мама умеет сердиться и ругаться. Правда, большей частью на домовиков и папу... но она никогда не повышала голос на сына.
После ужина, прошедшего в полном молчании, Вальбурга Блэк, бросая презрительные взгляды на Сириуса и недовольно фыркая, отправилась в библиотеку. Орион же еще раз проверил комнату Сириуса и, не обнаружив ничего страшного или неправильного, пожелал Сириусу доброй ночи, поцеловав сына в щеку:
- Я рад, что ты вернулся, Сириус... Наша мама немного не в себе, но надеюсь, что ты постараешься привыкнуть и меньше обращать на ее злые слова внимания... - Орион гладил сына по вьющимся крупными кольцами волосам.
- Папа, а почему ты живешь с такой злюкой? - вопрос был здравым и логичным, но как объяснишь ребенку, что теперь он никуда не денется от сумасбродной жены.
- Это долго рассказывать, сынок, - грустно улыбнулся Орион. - Я постараюсь тебе объяснить, но не сейчас, не на ночь глядя, хорошо?
- Хорошо, - согласился Сириус и улыбнулся в ответ. - Спокойной ночи, папа, - поцеловал он отца в щеку. Надо ли говорить, что Орион был на седьмом небе от счастья?
Ночью же, как мальчишки и договорились, Регулус тихонько прошмыгнул мимо спален родителей и отправился к брату в комнату. Сириус лежал на кровати, не смыкая глаз, в ожидании Регулуса, когда тот приоткрыл дверь и шагнул за порог со светящимся шаром вместо свечи. Сириус улыбнулся, когда брат забрался поближе к нему на кровать, поставив шар на тумбочку. Мальчишки шепотом переговаривались - теперь-то пришло их время. Регулус то и дело сыпал вопросами, на которые Сириус не успевал отвечать. Так и уснули в обнимку под одним одеялом...
***
На следующий день, в Сочельник, Вальбурга Блэк выглядела настолько слащаво-довольной, что обитатели особняка на Гриммо только диву давались. Она не скупилась на медоточивые речи и даже наигранно улыбалась Сириусу. Тот же старался как можно реже показываться ей на глаза, но мать, как нарочно, везде находила Сириуса, чтобы посмотреть на его чуть испуганное лицо и насладиться зрелищем.
- Что ты опять задумала? - недоверчиво спросил Орион, когда та в очередной раз прошла мимо детской, где играли Регулус и Сириус.
- Ничего, милый, абсолютно, - наигранно-невинно ответила она и злорадно засмеялась.
- Что ты затеваешь? Очередную пакость для Сириуса? - встревожился Орион. - Может, хватит? Он еще ребенок! Он наш сын!
- Нет, сын у меня только один — Регулус. Сколько раз можно об этом говорить? - прошипела Вальбурга и тут же скрылась в своей комнате.
К обеду миссис Блэк спустилась чуть ли не в самом шикарном и дорогом платье, имевшемся в ее гардеробе. Орион по-прежнему не понимал, что затеяла его супруга, но ее поведение его не радовало. Вовсе. А уж этот маскарад с платьем. Она такие только на особо важные праздники надевает. Что-то не так. Злорадный блеск в глазах еще раз подтвердил нехорошие предчувствия Ориона. Миссис Блэк неспешно, по-королевски, спустилась по лестнице, держа в руках письмо, обогнула празднично накрытый стол, приближаясь к сидящему за ним Сириусу.
- С Рождеством, Сириус, - пропела Вальбурга, положила письмо на пустую тарелку перед Сириусом и прошествовала на свое обычное место — на противоположном конце стола, напротив Ориона. Тот напряженно наблюдал, как Сириус недоверчиво протянул руку и взял письмо.
- Это мне... - тихо и удивленно пробормотал Сириус. - От дяди Альфарда.
Сердце Ориона пропустило удар. Что такого было в письме, раз Вальбурга с таким злорадством и напыщенностью, сама, лично вручила его Сириусу! Вряд ли там будут... Не успел Орион сделать хоть какие-то предположения, как увидел, что лицо Сириуса вытянулось и посерело. Мальчик поднял на отца полные слез глаза и с горечью, не свойственной двенадцатилетнему ребенку, сообщил:
- Тетя Лилиан умерла... - письмо выпало из его рук само собой. Сириус прикрыл глаза ладонями и громко расплакался. Столовую Блэк-менора огласил торжествующий смех Вальбурги Блэк.
Орион тут же подскочил к Сириусу и обнял его, стараясь хоть как-нибудь утешить.
- Наконец-то она сдохла! Как собака! - Вальбурга чуть ли не захлебывалась своим триумфом. Он жаждала увидеть, как страдает этот оборвыш. Хотела видеть, как он плачет, насколько он беспомощный, какой ничтожный в своем мелком несчастьице.
- Хватит! - грубо рявкнул Орион.
- Что?! - Вальбурга тут же изменилась в лице. - Ты смеешь повышать на меня голос и говорить со мной в таком тоне?! Да как ты...
- Хватит! Деспот! - ярость и злость ослепили Ориона — он не мог больше терпеть унижений и оскорблений в адрес старшего сына.
- Проси прощения, пока не поздно! - Вальбурга была в бешенстве.
- Нет, это ты сейчас попросишь прощения у Сириуса! - от таких слов Вальбурга чуть не задохнулась от злобы и негодования.
- Ты вообще понимаешь, что несешь?! С ума сошел?!
- Хватит! - отрезал Орион, все еще держа в объятиях рыдающего Сириуса. - Хватит твоих необоснованных капризов! Я устал! Я тринадцать лет их терпел!
- Ах, вот как ты запел! Да я вышвырну тебя, как..
- Это еще кто кого... - Орион не мог остановиться, но теперь ему казалось, что настал момент, когда нужно прекратить прогибаться под все дурости жены. Ему было уже плевать, что общественность могут всколыхнуть скандальные новости о благородном семействе. - Я ждал, надеялся, что ты одумаешься, что сможешь принять родного сына! Но ты год от года все больше и больше не только забывала о существовании ребенка, но и все больше его ненавидела! - Вальбурга замерла, с ужасом глядя на человека, который впервые в жизни посмел обращаться так с ней — чистокровной волшебницей древнего рода Блэк! - Прошло твое время! Теперь условия буду ставить я! Так вот, дорогая женушка, не хочешь жить нормально - не надо. Я использую все свои связи, чтобы упрятать тебя в Мунго. Надолго. Тебе стоит подлечиться, дорогуша. Нервишки шалят...
Вальбурга не понимала, что происходит. Для нее мир перевернулся с ног на голову! Кто этот человек, который так дерзко угрожает ей — первой леди Блэк?! Кто... Да что они все, сговорились, что ли?! Вальбурга вскочила со стула и с диким воплем кинулась к лестнице, ведшей на второй этаж. В порыве ненависти и ярости она влетела в гостиную, где на стене красовался гобелен с генеалогическим древом рода Блэк. Она подняла палочку и наставила ее на портрет Сириуса.
- Я выжгу тебя с древа, мразь! - исступленно верещала она. - Я тебя уничтожу, урод! - злорадно засмеялась Вальбурга весьма нездоровым смехом, наблюдая за результатом своего деяния — на гобелене красовалась прожженная дыра вместо кудрявой головы Сириуса. Каково же было ее удивление, когда прямо у нее на глазах магический гобелен восстановил изображение юного наследника рода Блэк. Вальбурга на мгновение замолкла, не веря собственным глазам, и вновь запустила проклятьем в дурацкий гобелен. Вторая попытка искоренить Сириуса с древа так же не увенчалась успехом. Ошеломленная и надломленная Вальбурга в смятении и ужасе выбежала из комнаты и хотела было спуститься обратно в гостиную, чтобы собственноручно наказать провинившихся, однако обуявшее ее безумие словно ослепило ее. Вальбурга, не почувствовав под ногами лестницы, на которую уже забежала, потеряла равновесие, испуганно вскрикнула и кубарем покатилась вниз, запутываясь в полах пышного платья.
Орион, не теряя времени, связался по камину с Друэллой и пригласил ее присмотреть за сыновьями, пока сам разрешал сложившуюся ситуацию. Кикимер, верный слуга своей хозяйки, осторожно отлевитировал ее в комнату в бессознательном состоянии, в котором миссис Блэк пребывала с самого момента падения. Орион решил не применять заклинание "Энервейт" - он уже боялся последствий случившегося. В срочном порядке он пригласил домашнего колдомедика, коему и изложил свои мысли и предположения. Мистер Ллойд, проверенный человек, верный друг и семейный колдомедик семейства Блэк на протяжении вот уже четвертого десятилетия, лишь качал головой, отпуская короткие комментарии, типа "плохо-плохо, не думал, что все обернется так и болезнь примет такие формы", попутно составляя план дальнейших действий — необходимо было всеми правдами и неправдами не предать огласке заболевание хранительницы семейного очага. Доктор понимал положение Ориона, про себя жалел его и искренне пытался помочь, чем мог. После нескольких минут обсуждения Орион решил, что отправит Вальбургу на лечение в закрытый госпиталь Вены. Чем дальше от родных — тем лучше.
- Мистер Блэк, лечение может занять длительное время... - заключил колдомедик.
- Мистер Ллойд, в моем сейфе банка Гринготтс достаточно средств для того, чтобы у моей жены было самое лучшее лечение, лучшие доктора и необходимый для выздоровления и реабилитации срок... - тут же отреагировал Орион, намекая, что неплохо было бы как можно дольше продержать Вальбургу подальше от сыновей, да и от него самого. Сириус уже и так травмирован с детства, которое провел не в лоне семьи. Не хотелось, чтобы еще и Регулус видел, как мать на глазах теряет человеческий облик и постепенно сходит с ума... Именно это имел в виду колдомедик, услышав рассказ Ориона о поведении миссис Блэк. Мистер Ллойд кивнул, давая понять, что слова Ориона восприняты правильно:
- Что ж, тогда Вам остается только лишь оповестить общественность, что миссис Блэк отбыла в Швейцарию, именно в Швейцарию, на воды для восстановления пошатнувшегося здоровья. Общественность, конечно же, пожелает знать, что не так с миссис Блэк, но об этом не беспокойтесь — я дам интервью "Ежедневному Пророку". Ваш случай не первый в моей практике, так что, заверяю Вас, с моей стороны все будет представлено в лучшем виде.
- Спасибо, мистер Ллойд. В который раз Вы меня выручаете, - с благодарностью и признательностью выдохнул Орион.
- Не стоит, мистер Блэк, - улыбнулся мистер Ллойд. - Мне действительно приятно быть полезным Вам и Вашему семейству, - колдомедик знал, что Орион платит ему довольно приличные деньги еще и за то, чтобы он держал язык за зубами.
Пока мужчины занимались организацией новой авантюры, дабы прикрыть неблаговидные стороны уважаемого аристократического семейства, через камин прибыли Друэлла Блэк и Беллатриса. Сириус, узнав кузину, тут же подбежал к ней, крепко обнял, спрятав лицо складки ее платья, и расплакался еще сильнее, чем прежде. Друэлла же подсела к Регулусу на диван, обняв испуганного поведением мамы мальчика, поглаживая его по голове и тихо приговаривая:
- Все будет хорошо, Регулус. Все будет хорошо...
- Тетя Лилиан... Тетя Лилиан... - только и мог пробормотать Сириус, все еще уткнувшись куда-то в живот Беллатрисе.
- Что случилось с тетей Лилиан? - Беллатриса присела на корточки и участливо посмотрела на заплаканного кузена.
- Она... она... умерла... - голос Сириуса сорвался, и он тихо взвыл — слез уже не хватало. Беллатриса тут же переглянулась с Друэллой — та лишь покачала головой. Да, для Сириуса это был удар. Кем бы ни была Лилиан, она воспитывала наследника рода, дарила ему любовь, ласку и заботу. Благодаря ей Сириус не чувствовал себя ущербным, лишенным воспитания родной матери... Беллатриса лишь отчасти понимала Сириуса — несмотря на то, что Лилиан провела с кузеном большую часть его жизни (пока что большую), Беллатриса даже после смерти Лилиан относилась к ней с предубеждением. Ведь она была магглой - и этим все сказано. Сколь ни дорога была Лилиан Сириусу, сколь бы он ни был к ней привязан, сколь бы ее ни любил — нужно было убедить Сириуса, что смерть магглы не такая уж большая потеря. Ведь у него есть папа, который любит Сириуса не меньше, а то и больше этой Лилиан, у Сириуса есть брат, который очень рад, что Сириус вернулся. Есть, в конце концов, она — Беллатриса, которая тоже души не чает в кузене.
- Я хочу к дяде! - всхлипывая на плече Беллатрисы, прогундосил Сириус.
- Но, милый, ты же не можешь оставить папу и братика одних... Они тебя так ждали на Рождество... - Беллатриса не ожидала такой реакции, поэтому не сразу нашлась, что ответить.
- Я хочу к дяде! - уже более требовательно сказал мальчик. Регулус словно очнулся от забытья и слез:
- Я хочу с Сириусом! - хныча, начал он.
Подошедший после встречи с колдомедиком Орион увидел, в каком состоянии пребывали его сыновья, обхватил руками голову, которая шла кругом от быстро сменяющихся настроений в доме, и взглянул на Друэллу, все еще успокаивающую Регулуса. Если он сейчас не позволит Сириусу повидаться с Альфардом, тогда чем он лучше Вальбурги? Если отпустить старшего, за ним увяжется и младший — как пить дать: мальчишки подружились. И это хорошо... Орион был в отчаянии, не зная, как поступить, поэтому с мольбой в глазах кивнул в сторону Сириуса, словно спрашивая невестку. Друэлла вздохнула, понимая, в каком положении оказался шурин, и кивнула в ответ.
- Сириус, - тихо сказал Орион, - пойди умойся и соберись. Мы тотчас отправляемся к Альфарду.
Мистер Блэк увидел, как Сириус повернулся, отстранившись от Беллатрисы, и бросился к нему, обнимая за ноги:
- Спасибо, папочка, спасибо! - и снова разревелся.
- Ну, ну... не плачь... - погладил он сына по голове. - Все будет хорошо... - и поручил домовым эльфам проследить, чтобы мальчики в течение четверти часа были готовы к выходу. Как только за мальчиками закрылась дверь, Беллатриса со злостью и раздражением выпалила:
- Дядя, Вы с ума сошли! Она же мерзкая маггла! Нельзя разрешать Сириусу убиваться горем из-за такого пустяка!
Миссис Лестрандж не учла одного момента — несмотря на то, что дверь за мальчиками закрылась, Сириус все же услышал ее слова и тут же встал, как вкопанный. Что такое говорит кузина? Почему это тетя Лилиан мерзкая? Она хорошая и добрая! Ну и что, что она не может пользоваться палочкой — разве это мешает любить кого-то? Сириус прильнул к двери, чтобы послушать, что же будут говорить дальше. Эльф, который чуть не тянул не желавшего идти в свою комнату мальчишку, получил от Сириуса по уху со словами: "Уйди и не мешайся".
- Племянница, ты в своей ненависти к магглам и магглорожденным напоминаешь мне Вальбургу, - послышался укоризненный голос отца.
- Дядя, Вы что?! Неужели для Вас ничего не значит девиз нашего рода "чистота крови навек"? Вы позволяете якшаться чистокровному наследнику рода с такими тварями, как эта маггла? - с вызовом отвечала Беллатриса.
- Беллатриса... в данной ситуации ты не права! - попытался вразумить племянницу Орион. - Я всего лишь хочу, чтобы Сириус был рядом с человеком, который ему ближе... Пока ближе...
- Дядя, Вы никогда не добьетесь авторитета в глазах Сириуса и уважения к Вам с его стороны, если будете допускать подобные вольности! Недопустимые вольности!
- А ты считаешь, что я эти авторитет и уважение завоюю, если буду раз за разом отказывать сыну в просьбах повидаться с дядей? Он же чистокровный, что еще надо?
- Он предатель рода! - не унималась Беллатриса. - Он предпочел жить с этой ничтожной Лилиан...
- Не смей так говорить о тете! - Сириус ворвался в комнату, раскрасневшись от злости. - Тетя Лилиан хорошая! Ты ее просто не знаешь, - Сириус неумело пытался отстоять честь магглы, чем немало шокировал всех присутствующих. - Она добрая! И никогда не ругала меня! Она вкусно готовит! А ты, - обратился Сириус к кузине, - ты умеешь готовить? - вопрос был глупым и нелепым. Что значит Беллатриса умеет готовить? Да это не нужно дамам из высшего света!
- Сириус, - жестко сказала она. - Ты еще маленький, чтобы понимать все!
- Может, я всего и не понимаю, но знаю, что тетя меня любит! Тетя! А не мама! Мама только обижала меня!
Сириус еще много хорошего мог сказать про Лилиан и Альфарда. Его представления о дяде и тете противоречили словам, прозвучавшим в их адрес из уст Беллатрисы. Именно с этого момента Сириус начал задумываться, настолько ли добрая и хорошая кузина, как ему казалось прежде. Ему, двенадцатилетнему ребенку, хотелось, чтобы к тете и дяде относились справедливо. Но, как верно заметила Беллатриса, Сириус еще мал, чтобы знать истинную сущность и положение вещей.
Тем не менее, Орион все же нанес визит Альфарду вместе с сыновьями: как он и предполагал, Регулус не захотел отпускать Сириуса одного. Похороны Лилиан, на которых Орион все же не присутствовал, прошли тихо и скромно. Всего несколько человек из прислуги, которые любили и уважали хозяйку, сам мистер Блэк и Сириус с Регулусом. Несмотря на свои печаль и горе, Альфард был рад, что в такой трудный для него момент Сириус был рядом. Орион, понаблюдав за тем, с какой нежностью, лаской и заботой его троюродный брат относится к старшему сыну, и поразмыслив на досуге, предложил Альфарду следующее: Сириус один месяц в году сможет проводить в поместье Северного Тайнсайда, если захочет. Орион понимал, что это решение вызовет ропот и негодование со стороны семьи, однако его чувства и эмоции были в таком смешении и хаосе, что он был готов чуть ли не сию минуту предать все идеалы чистокровности. Уничтожать в людях все хорошее, доброе, светлое, на которое они способны, только ради того, чтобы с пеной у рта гордо отвесить весомый аргумент "я чистокровный"? Нет, невозможно... Это безумие...
Глава 11***
1972 год
Оставшуюся половину учебного года Сириус старался забыть злые и колкие слова Беллатрисы, однако с каждым ее письмом, которые Сириус так и оставлял без ответа, неприятная сцена сама собой всплывала в памяти мальчика. Он не мог понять. Он не мог простить. Хотя как можно простить, если Беллатриса даже не извинилась... Напротив, из письма в письмо она то и дело повторяла о том, как хорошо быть такими, как они, Блэки - чистокровными волшебниками с древней историей и столь блистательной родословной. Из письма в письмо Белла расхваливала Сириуса и его огромные магические возможности, о которых сам Сириус ни сном ни духом не ведал. В каждом послании кузина обязательно зачем-то приписывала девиз рода Блэк. Каждое последующее письмо казалось Сириусу скучнее предыдущего: во всех этих строках он не прочитал ничего, что бы могло хоть на минуту его заинтересовать. Ведь раньше кузина писала про братика, про себя и про остальных кузин. Письма были смешными и забавными. А теперь Бэллс даже заканчивала письма сухо и официально, словно писала не кузену, не дорогому и близкому человеку, а какому-то дяде из Министерства. Куда-то подевались слова "я тебя обнимаю и целую, мой дорогой братишка", "люблю тебя, мой кучерявый любимчик", зато появились такие слова, как "грязнокровка" и "выродок". На эти письма Сириус не знал, что и отвечать, не понимая, что произошло с его любимой кузиной, которая всегда знала, как его поддержать и утешить. И вот теперь, когда он потерял тетю Лилиан, когда ему так нужно было утешение и плечо верного друга, он получал лишь скупые письма от Беллатрисы, но ни в одном из них он не прочел даже банального "я тебе сочувствую, братишка". В один прекрасный момент Сириус перестал получать письма от кузины, чему, наверное, больше обрадовался, нежели огорчился.
Но у Сириуса было теперь нечто большее — он переписывался с Регулусом, рассказывал о школьной жизни и своих планах на лето. А еще Сириус очень-очень подружился с ребятами по факультету — Джеймсом, Ремусом и Питером. Они, в отличие от кузины, нашли слова сочувствия и поддержки и стали его настоящими друзьями.
***
Июнь 1972
Андромеда шла, опустив голову, по платформе 9 и 3/4 прочь от Хогвартс-экспресса, который уже никогда больше не отвезет ее в школу, изредка посматривая по сторонам. Внутри дрожала, казалось, каждая поджилка... Неудивительно, ведь где-то здесь неподалеку должен быть Тед... В последних письмах они условились, что... А вдруг не получится? Вдруг что-то сорвется?.. Да еще и Кигнус сопровождает обеих дочерей. Хорошо, что он идет впереди с мамой под руку. Позади Андромеды шел неприметный молодой человек. Девушка чуть повернула голову и увидела, как тот ей слегка улыбнулся. Он... Это был он — Тед. Молодой человек сработал быстро: в мгновение ока подскочив к ней и обхватив Андромеду за талию, он прижал ее к себе поплотнее и тут же аппарировал вместе с любимой. На глухой хлопок обернулись и Друэлла, и Кигнус, у которого глаза расширились от удивления.
- Где Андромеда? - взревел он. - Где эта паршивая девчонка? Как?.. - Друэлла лишь испуганно смотрела на супруга, переводя взгляд с него на Нарси, которая и сама непонимающе смотрела на родителей.
- Ты! - кинулся было Кигнус к Нарциссе. - Ты плохо смотрела за ней! Как ей удалось?
- Папа! Папа, откуда я знаю, что было в ее голове?! Я не знала, что она умеет аппарировать... - Цисси сделала шаг назад, боясь гнева отца. Ярость Кигнуса была настолько велика, что он хотел тут же убить кого-нибудь, но он сумел взять себя в руки, памятуя о подобающем представителю аристократического рода поведении в обществе — ведь он находился не в своем поместье, а на людях.
- О, горе мне! - сокрушенно покачал головой Кигнус. - Я-то полагал, она одумается, станет разумной. Дрю, - обратился он к жене, - все же прикажи домовикам, чтобы искали ее, где только можно. Она могла аппарировать лишь в те места, где она бывала. Я же возьму лучших ищеек и... - мистер Блэк замолчал, махнул рукой и стремительным шагом продолжил путь домой.
***
- Добро пожаловать! - тихо и чуть грустно произнес солидный привлекательный мужчина, когда Меда оказалась в просторном помещении какого-то дома.
- Здравствуйте, мистер Блэк, - чуть смущенно произнесла она, прижимаясь плечом к любимому.
- Андромеда, если бы не дядя Альфард, у меня бы ничего не получилось, - вступил в разговор Тонкс.
- Примите мои соболезнования, дядя Альфард, - опечаленно сказала Меда. - Мне так жаль, что Вы понесли утрату...
- Спасибо за сочувствие, милая, - устало кивнул Альфард. - Вот хотел вас встретить и обсудить кое-какие детали.
Андромеда и Тед сели поудобнее в креслах, а мистер Блэк продолжил, обращаясь к племяннице:
- Как ты, наверное, уже знаешь, чем быстрее мы вас поженим — тем лучше. Родители могут расстроить свадьбу, однако мы с Финеасом и Тедом уже зачаровали поместье мистера Финеаса Блэка Фиделиусом, так что в ваших общих интересах и тебе хранить в секрете расположение дома. Я думаю, что свадьбу сыграем завтра. Необходимые документы я уже подготовил, а один мой знакомый из Министерства, разделяющий наши идеи о нечистокровности, с которым я уже договорился, прибудет в мое поместье завтра, чтобы там вы скрепили ваш союз официально, при слуге бюрократизма, который поставит свою подпись в официальном акте, делающим вас супругами юридически. Потом мы, спровадив бюрократа, перемещаемся в этот дом и празднуем в узком кругу.
- Замечательно! - восхитилась Андромеда и, не сдержав своих эмоций, подбежала к дяде, обняла его и чмокнула в щечку.
- Ну, полноте, - чуть улыбнулся Альфард. - Надо же, невеста даже про платье не заикнулась. И я уж молчу, что ты согласна на такую скромную свадьбу для особы столь знатной фамилии.
- Да ну... - отмахнулась Андромеда. - Меня всю жизнь растили в светском обществе. Мне оно и его причуды уже порядком надоели.
- И все же позволь мне преподнести тебе подвенечное платье в качестве свадебного подарка, - мистер Альфард был рад, что девушка оказалась непривередливой, милой и доброй — совсем непохожей на тех, кого с младых ногтей воспитывали в аристократических традициях. - Сейчас мои верные помощники снимут с тебя мерки, а завтра к утру платье будет готово.
- О, это будет так чудесно... Как в сказке... - Андромеда была рада, что дядя оказался столь предусмотрительным и подумал даже о такой мелочи, как платье.
- Что ж, не буду мешать. Тед, пойдем на кухню, выпьем огневиски, пока милая леди будет заниматься дамскими штучками, - обратился Альфард к Тонксу и подхватил его за локоть. - А Вас, барышня, мы будем ожидать в вышеозначенном месте к чаю. Вы ведь оба наверняка проголодались.
- Какой он добрый и внимательный, несмотря на то что у него произошло такое горе, - неожиданно для самой себя сказала Андромеда домовихе, которая хлопотала вокруг нее, снимая мерки.
- Да-да, мистер Блэк такой хороший. Мы так рады служить ему... Никогда никого из нас не обидел, а уж супруга его еще добрее была... милая, милая миссис Лилиан Блэк... И все-то у нее в хозяйстве спорилось, даже наша помощь не нужна была... это уж после хозяин взял нас на службу... не стал справляться со всем... - тихо пропищала домовиха, у которой навернулись слезы на ее больших круглых глазах. - Совсем он один остался... И мальчика у него забрали... - домовиха звучно высморкалась в подол своего рубища, заменявшего ей платье, к чему Андромеда, на удивление, спокойно отнеслась, как будто так и должно было быть. - Но Вы не горюйте, - тут же переключилась домовиха. - У нас хорошие руки. Мы быстро сделаем платюшко. Вы будете самой нарядной невестой!
- Спасибо, - поблагодарила Меда к вящей радости эльфихи.
***
25.06.1972
Этот день стал черным в семье Кигнуса Блэка, ведь сегодня утром Друэлла получила злосчастное письмо от той, кого теперь язык не поворачивался назвать дочерью.
Мама, здравствуй!
Знаю, что вы с отцом меня проклянете и изгоните из рода, но все же я решила послать весточку.
Я теперь миссис Тонкс. У меня все хорошо.
Прости свою неразумную дочь, но я счастлива. Счастлива, как никогда.
Прости меня. И прощай.
Андромеда Тонкс.
Еще не дочитав полученное от супруги послание Андромеды до конца, Кигнус взвыл, как раненый зверь. Все его надежды, планы и чаяния рухнули в один миг! Мерлин милостивый, как теперь смотреть в глаза кузену, с которым у него была заключена договоренность в отношении брачного союза Андромеды и Дориана! Какие слова найти в свое оправдание, если часть денег из приданого Андромеды уже перекочевала на отдельный счет будущих супругов Прюэттов в Гринготтсе? Что теперь будут думать, а самое главное — говорить об опозорившемся семействе, которое не смогло правильно воспитать девочку?! Сейчас Кигнусу казалось, что было бы лучше тогда запороть эту своенравную и не уважающую своих родителей девку розгами до смерти! Кигнус выхватил палочку и, подойдя к гобелену с генеалогическим древом рода, произнес:
- Правом, данным мне нашим родом, как глава семейства проклинаю тебя и изгоняю из рода! - и выжег имя той, кого до недавнего времени называл дочерью.
Говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло. Счастья на тот момент в семье Кигнуса было мало, но утром следующего дня бледная, как полотно, Друэлла ворвалась в кабинет супруга, откуда он собирался отправиться к чете Прюэттов через камин, и молча, дрожащими руками, протянула ему свежий номер "Ежедневного Пророка", открытый на последней странице.
- Ну что еще? - буркнул Кигнус, но в этот момент взгляд его упал на напечатанный в газете некролог.
Официальное печатное издание Министерства магии, газета "Ежедневный пророк" с глубоким прискорбием извещает, что 24-го июня 1972 года на 29-ом году жизни трагически скончался мистер Дориан Игнатус Прюэтт, молодой перспективный маг из высокородного и благородного семейства. Как сообщил источник, смерть наступила в результате несчастного случая в заповеднике - на мистера Прюэтта напал разъяренный дракон. Память о Дориане Игнатусе Прюэтте будет вечно жить в сердцах соратников и коллег по работе.
Мы глубоко скорбим о безвременной кончине мистера Прюэтта и выражаем глубокое соболезнование родным и близким покойного.
- Похоже, мой визит к Игнатусу откладывается, - шумно выдохнул Кигнус. - Надо бы отправить сову с соболезнованиями, - мистер Блэк устало взглянул на супругу. - Час от часу не легче. Нехорошо так говорить, но все же я рад, что эта свадьба не состоялась по не зависящим от нас причинам. Мистер Дориан Прюэтт даже и не знает, как услужил роду Блэк своей своевременной кончиной - не придется краснеть за поведение этой девки. Ее возмутительный проступок можно будет списать на умопомрачение, наступившее вследствие гибели горячо любимого жениха.
Друэлла лишь молча кивнула и подала супругу перо и пергамент, отмечая про себя, что есть какая-то высшая справедливость, однако проблем в семье это не поубавит: мало того, что Андромеда против воли родителей вышла замуж за грязнокровку, так еще теперь изгнана из рода — и уже ничего нельзя исправить...
***
Февраль 1973 года
В дверь кабинета вежливо постучали.
- Войдите. Добрый день, мистер Лестрандж, - поприветствовал вошедшего Волдеморт.
- Добрый день, лорд, - поклонился Рудольфус. - Прошу прощения, что столь спонтанно попросил встречи с Вами, однако меня беспокоит кое-что...
- Надеюсь, Ваше беспокойство будет достойно моего внимания, ибо, как Вы правильно выразились, Ваш визит не входил в мои планы на сегодняшний день. Вы же прекрасно знаете, что я сам назначаю день, место и время наших встреч, - с укоризной отчитал Волдеморт своего подчиненного. Да-да, подчиненного. Волдеморт говорил о встречах Пожирателей Смерти, на которых лорд давал уроки мастерства темной магии. Безусловно, не для всех. Только для того круга чистокровных волшебников, которых Волдеморт самолично избрал.
- Меня беспокоит Беллатриса, - начал Рудольфус. Лорд склонил голову, словно не понимая, о чем речь — он не был намерен примирять ссорящихся супругов. С подобными жалобами на проблемы в личной жизни приходили поначалу многие, но Волдеморт резко и грубо отказывал жалующимся в своем внимании, если вопросы касались мелких семейных разборок, даже если ссора была спровоцирована внезапными долгими отлучками глав семейств по поручению самого же лорда. В конце концов, Волдеморт - учитель, а не жилетка!
- Она весьма странно себя ведет, - продолжал Рудольфус, - для женщины...
- Друг мой, я не собираюсь выслушивать горестные монологи о непослушных женах, - с усмешкой и какой-то издевкой произнес Волдеморт.
- Я позволил себе лишь на одно мгновение предположить, что Вы имеете на мою супругу большее влияние, нежели я сам, - Волдеморт лишь с любопытством смотрел на Рудольфуса в ожидании продолжения его монолога. - Что ж, буду с Вами открытым до конца... Я посмел перехватить одно из писем, которое моя супруга написала буквально на днях. Столько нежности и страсти было в словах, предназначавшихся Вам, что... - Рудольфус увидел, что Волдеморт улыбнулся. - Не спорю, что Вы выдающийся и талантливый мужчина...
- Мерлин Великий, мистер Лестрандж, неужели Вы подумали, что я мог пренебречь рамками этикета, забыв о нормах поведения? Откровенность за откровенность. Миссис Лестрандж совершенно не интересует меня как объект удовлетворения похоти... Хотя не скрою, что она привлекла мое внимание своей незаурядностью.
- О, нет-нет, лорд, Вы не так поняли, - оправдывался Рудольфус, все же ободренный словами лорда: он не совратил его верную супругу на путь порока и разврата. - Я имел в виду, что моя супруга проявляет повышенный интерес к тому, чем мы занимаемся.
- Ах, вот Вы о чем, мистер Лестрандж. Но это неудивительно. Ведь Беллатриса теперь полноправный член нашего общества, - спокойно произнес Волдеморт, чем до глубины души изумил мистера Лестранджа.
- Беллатриса стала Пожирательницей Смерти? - все еще не веря, переспросил Рудольфус.
- А почему это Вас так удивляет? У миссис Лестрандж весьма значительный магический потенциал, быть может, даже больше, чем Ваш. Она умна, образованна, имеет прогрессивные взгляды на политику, разделяет наши общие идеи, так почему бы не позволить ей заняться делом?
- Но... но она же женщина! - попытался возразить мистер Лестрандж.
- Да. Вы правы. Умная, расчетливая и хитрая. И единственная из рода Блэк, пожелавшая добровольно вступить в наше общество. Ее благородный отец лестно отзывался о нашей политике, однако не решился принять знак нашего отличия. Правда, обещал всячески содействовать развитию и расширению нашего круга. Почему бы его дочери, истинной леди и великолепной чистокровной, не доказать, что род Блэк, пусть и в лице уже Вашей супруги, миссис Лестрандж, разделяет наши идеи не только на словах... К сожалению, все не могу застать дома мистера Ориона Блэка. Возможно, он смог бы поддержать племянницу...
- Милорд, но есть же еще...
- Знаю. Есть еще наследник рода Блэк. Сириус, - многозначительно кивнул Волдеморт. - Беллатриса уже поделилась со мной своими знаниями по поводу его магической силы. Увы, мистер Лестрандж, юный мистер Блэк, прошу меня простить за тавтологию, слишком юн, чтобы участвовать в наших операциях. Ему едва исполнилось тринадцать. А ждать только одного, чтобы начать действовать — это глупо. Надеюсь, Вы это понимаете. Безусловно, нам пригодятся сила и мощь юного мистера Блэка. Позже. Именно поэтому, помимо изучения и практики тайных искусств темной магии, у миссис Лестрандж есть особое поручение — не терять контакт с кузеном и привлечь его в наше общество, - закончил Волдеморт. - Так что если у Вас более нет ко мне вопросов — Вы можете быть свободны, мистер Лестрандж.
- Да, милорд, - поклонился Рудольфус и тут же вышел из кабинета. Значит, роль Беллатрисы в этой масштабной игре уже предопределена. Хотя Рудольфуса где-то в глубине души больно задело, что лорд Волдеморт все же позволил юной леди увлечься им. И делал все, чтобы поддержать огонь страсти и любопытства со стороны Беллатрисы, не выходя за рамки приличия. Не зря, ой не зря Рабастан называет его темной лошадкой. Темным Лордом.
***
Беллатриса первое время была вне себя от злости на дядю Ориона за его потакания Сириусу. Просто уму непостижимо, чтобы наследник древнего и благородного рода Блэк имел хоть ничтожную возможность общаться с предателями рода! Нет, в этом вопросе миссис Лестранджд была на стороне тетушки и лорда Волдеморта. Галантный, почтительный, утонченный, он завоевал сердце миссис Лестрандж окончательно и бесповоротно. Поначалу она все же с неким недоверием слушала мужчину, по несколько раз перепроверяя все, что он сказал, по книгам, которые сама Беллатриса выискивала не только в обширных закромах известных ей библиотек. Однако позже необходимость проверять на прочность любезного лорда потеряла смысл: зачем ему приближать к себе девушку, которую он только вводит в заблуждение, словно наводит опьяняющий морок? Каждая встреча с лордом казалась Беллатрисе истинным торжеством свободы мысли и одновременно увлекательным путешествием в глубь веков. Каждая встреча до тех пор, пока лорд не сделал Беллатрисе предложение войти в его ближний круг. Конечно же, миссис Лестрандж уже знала о негласной организации "Пожиратели Смерти": сначала про нее заикнулся муж Беллатрисы — Рудольфус — на одном из ужинов в кругу семейства Блэк, чем вызвал бурный восторг у отца. Затем Беллатриса и сама стала постепенно выяснять, что это за организация и чем занимается. Но когда миссис Лестрандж узнала, что основателем тайного общества является сам лорд Волдеморт, а главная его цель — сохранение традиций чистокровных семейств, дарующих вечную жизнь магическому сообществу, она приложила все силы и старания, чтобы попасть в эту организацию. К тому же, аудитория Пожирателей была весьма обширна: насколько Беллатриса успела узнать, в организацию входили большинство уважаемых и почитаемых волшебников ее круга, в том числе и ее муж. Теперь Беллатриса понимала причину частых отлучек мужа "по делам", понимала, почему мужчины прерывали разговор, когда девушка походила к ним. Она была непосвященной. Мерлин, как смешно и интересно одновременно! А если она станет посвященной, продолжит ли лорд свои увлекательные беседы? А быть может, он ее научит тому, что она еще не умеет?.. Поэтому предложение Лорда вступить в ряды Пожирателей Беллатриса восприняла с радостью и гордостью.
Глава 12***
Июнь 1973 года
Выпускной бал в Хогвартсе был в самом разгаре, когда первая красавица школы вышла из замка, чтобы глотнуть прохлады отрезвляющего июньского вечера. Нарцисса от всей души радовалась и веселилась вместе со своими сокурсниками, то и дело приглашавшими ее на очередной медленный танец, однако, надо признать, что ее фаворитом был все же Эван Розье, уступавший свою прекрасную даму этого вечера лишь через танец. Жизнь юной леди казалась ей прекрасной и наполненной всеми красками. Она была влюблена! Сколько упоительных вечеров они провели вместе. Эван читал ей на французском стихи о любви, дарил цветы, делал маленькие приятные подарки... Многие бы сочли ее увлечение собственным кузеном недопустимым, однако смышленая мисс Блэк весьма неплохо знала историю аристократических родов, когда родители нередко выдавали дочерей за кузенов. И в груди Нарциссы ярким огнем пылала надежда, что и ее родители одобрят ее выбор. Ведь Эван Розье хорош во всем. Он чистокровный — и это самое главное. Его род не менее древний, чем род Блэков. Его семейство богато и имеет довольно высокое положение в обществе. А еще... они очень похожи. Эван так же, как и Нарси, светловолосый и голубоглазый. Он прекрасно владел аристократическими манерами, был нежным и ласковым. Никогда ничего не требовал от нее — Нарциссы, и лишь томно ждал даже ее дозволения поцеловать ей руку. Сердце девушки было переполнено чувствами и эмоциями, когда она впервые позволила поцеловать себя в губы... Да, пару месяцев назад... И сейчас Нарциссе очень хотелось как можно быстрее отправиться домой, чтобы испросить у mama и papa разрешения на брак с таким замечательным молодым человеком...
- Милая леди не скучает в одиночестве? - послышался знакомый мягкий тихий голос, и Нарцисса почувствовала, как Эван, бесшумно подошедший сзади, приобнял ее одной рукой. Второй же он преподнес девушке бокал шампанского.
- О нет, хватит, Эван, - засмеялась Нарси. - С меня на сегодня достаточно. Я и так лишнего выпила...
- Давай на двоих? За нашу долгожданную свободу от школьных стен! - соблазнял тот.
- Мы и так за нее весь вечер пили, - улыбнувшись, парировала Нарси.
- А за нас? За нас мы еще не пили, моя милая леди! - прошептал молодой человек в ушко девушки, отчего по ее шее и спине приятной дрожью пробежали мурашки. - За то, чтобы наши мечты сбылись... я надеюсь, что мы мечтаем об одном и том же... А я допью до дна — чтобы наши желания исполнились!
- Коварный, - шутливо заметила новоиспеченная выпускница, подхватив бокал из рук Эвана и сделав пару глотков. - А это тебе, - глупо хихикая, девушка протянула Эвану недопитый бокал, чувствуя, как по телу разливается волна жара и все более нескромные желания опутывают и без того затуманенное алкоголем сознание. - Эван... я тебя хочу... - жарко прошептала уже слабо соображающая Нарцисса, впиваясь поцелуем в губы молодого человека.
- Я же говорил, - сладко промурлыкал довольный Розье, - что сегодня у нас будут общие желания, - отмечая про себя великолепное действие афродизиака, заботливого подлитого им в бокал с шампанским, и увлекая обеспамятевшую от нахлынувшей похоти девушку вглубь темной Хогвартской аллеи, подальше от посторонних глаз.
***
Пробуждение Нарциссы было сродни кошмару: в голове два десятка лепреконов ковали свое проклятое золото. Очень хотелось пить. Превозмогая головную боль и дикое нежелание вставать и шевелить хоть какой-нибудь частью тела, Нарцисса все же открыла глаза и осознала, что находится в своей спальне для девочек факультета Слизерин. Как она попала сюда — девушка не могла припомнить. Последнее, что отчетливой картинкой засело в ее голове – как они волшебно кружат в вальсе с Эваном... А дальше — темнота, провал...
- Никогда больше не буду столько пить, - прогундосила милая, страдающая от первого в своей жизни похмелья аристократка.
- И я... И я... Ага... Точно... - отозвалось эхом с разных сторон: да, ее соседки по комнате пребывали не в лучшем состоянии.
Превозмогая слабость, подкатывающую тошноту и прочие радости отравленного алкоголем организма, Нарцисса все же неимоверным усилием воли оторвала голову от подушки, пошатываясь поднялась и медленно поплелась в туалетную комнату — надо умыться и привести себя в порядок. Уже сегодня она увидит родителей, а показываться на людях в столь непристойном виде для девушки ее положения было недопустимо.
***
Кигнус и Друэлла были счастливы видеть дочь. Теперь уже совсем взрослую, вступившую на тропу самостоятельной жизни, которую, надо заметить, заблаговременно проторили для нее заботливые родители.
- Милая, я весьма доволен твоими успехами, - начал Кигнус за торжественным ужином по случаю окончания дочерью Хогвартса, - и дабы оградить тебя от возможных ошибок подчас взбалмошной юности, - мистер Блэк выразительно посмотрел на Нарциссу, которая тут же покраснела, как маков цвет, - мы с мамой решили выдать тебя замуж за мистера Люциуса Малфоя, наследника древнего аристократического рода. Человека достойного. Со множественными связями и положением в обществе.
Нарцисса, опешив от услышанной новости, молчала, скромно опустив взгляд. В голове лихорадочно мельтешили мысли. Конечно, она знала Люциуса Малфоя — ведь они учились на Слизерине, но он выпустился в прошлом году... Однако сама Нарцисса любит Эвана Розье. Кажется, любит... Или нет?.. Эван Розье, конечно, весьма милый и любезный, оказывает различные знаки внимания, правда, почему-то не попрощался с ней на вокзале и поспешно покинул платформу 9 и 3/4. Конечно, слова папеньки ошеломили девушку, а Кигнус, видя смущение и замешательство дочери, решил говорить более деликатно и принялся расхваливать достоинства мистера Малфоя, однако закончил свою пространную речь с некоторым нажимом и намеком на то, что она, Нарцисса, не последует примеру известной ей беспутной девки, пошедшей наперекор родительской воле и поплатившейся за столь неподобающее поведение всем, что она имела, кроме своей никчемной жизни. До Нарциссы, по-прежнему пребывающей в раздумьях о том, любит она все-таки Эвана Розье или нет, дошло, что решение отца непреклонно, и ей как порядочной наследнице рода Блэк предстоит выйти замуж за подобранную родителями партию — за Люциуса Малфоя. А впрочем — почему бы и нет? Ведь если послушать папеньку — Люциус мужчина хоть куда, быть может, даже лучше, чем Эван. К тому же мистер Малфой старше Эвана и имеет некоторый опыт на службе в Министерстве и, по словам папеньки, уже успел заслужить авторитет среди коллег. А то, что Люциус Малфой ранее не оказывал Нарциссе внимания и не ухаживал так пылко и нежно, как Эван, так это его, Люциуса, проблемы... Теперь ему придется наверстывать упущенное. А по своему небольшому опыту в любви Нарцисса наивно была уверена, что мистер Малфой не сможет устоять перед ее неземной красотой и притягательным обаянием - он обязательно в нее влюбится до беспамятства. Теперь мисс Блэк было даже любопытно повстречаться с этим доблестным кавалером, чтобы убедиться в своей правоте и испытать на нем все свои очаровательные трюки обольщения.
Надо заметить, что события последней ночи в Хогвартсе начисто вылетели у Нарциссы из головы. Она совершенно не помнила, что произошло между ней и Эваном, а самое главное — она даже и не подозревала, чем ее потеря грозит и ей лично, и всему благородному семейству Блэк.
***
Сентябрь 1973 года
Сказать, что Люциус Малфой был взбешен — значило ничего не сказать. Он был в ярости. Он рвал и метал. Нарцисса, теперь уже Малфой, в полной мере испытала на себе гнев мужа, обнаружившего в первую брачную ночь, что его ангельской внешности супруга пошла под венец и пришла на брачное ложе уже не невинной. Ах, как она сейчас артистично плакала и пыталась доказать, что ничего не понимает. Люциус, естественно, не верил ни единому ее слову и решил преподать урок неблагочестивой супруге. В конце концов, по закону, "допустимо наказывать провинившуюся жену палкой, если эта палка не толще большого пальца руки мужа". Но Люциус обошелся и без палки: с силой толкнув Нарциссу, он скинул ее на пол и, намотав ее разметавшиеся волосы на руку, отволок в угол комнаты Нарциссу, почти уже не сопротивляющуюся от череды свалившихся на нее потрясений. Отвесив пару оплеух своей тяжелой рукой, Люциус заявил:
- Будешь сидеть здесь до тех пор, пока не вспомнишь, где, когда, с кем и при каких обстоятельствах ты потеряла честь!
Небрежно накинув на себя длинный бархатный халат, Люциус, чуть подуспокоившись, вышел из супружеской спальни и направился в кабинет, чтобы в одиночестве за бокалом огневиски подумать о дальнейших своих действиях. А утром, хорошенько взвесив все "за" и "против", мистер Малфой, как и Нарцисса, проведший эту ночь без сна, без предупреждения нанес визит мистеру и миссис Блэк. Кигнус и Друэлла весьма удивились столь неожиданному появлению зятя, а мистер Малфой, не мудрствуя лукаво, сразу изложил суть дела, которое привело его сюда в столь неурочный час:
- Ваша дочь преподнесла мне неприятный сюрприз, господа, - высокомерно начал Люциус. - И я как обманутый, но все же не желающий выносить сор из избы супруг прибыл к вам для урегулирования возникшего конфликта.
- Обманутый супруг? - удивился Кигнус. - О чем Вы, мистер Малфой? - недоумевал он.
- О, не притворяйтесь, мистер Блэк. Вы ведь прекрасно понимаете, о чем я... Очень неосторожно с вашей стороны было подсунуть мне потаскушку, - последние слова ввергли в состояние шока Друэллу. Кигнус же тут же вскинулся:
- Да как Вы смеете оскорблять нашу дочь?!
- Хм, значит, конструктивного диалога не получилось. Печально, я искренне был уверен, что Вы благоразумный человек. Что ж, я вынужден в таком случае предать огласке тот факт, что Нарцисса Блэк в силу своего дурного воспитания не сохранила своей невинности для мужа, а ее "благородные" родители, стараясь скрыть позор дочери, спихнули ее, выдав замуж за первого подвернувшегося дурака. Но я, Люциус Абраксас Малфой, не собираюсь быть этим дураком. И то пятно позора, которое Вы хотели повесить на меня, падет на Вас и только на Вас, да так, что Вы не смоете его вовек.
- Моя дочь?! Невозможно! Мистер Малфой, я Вас уверяю, кто угодно, но только не она! - вскинулась Друэлла.
- Она-она. Как ни прискорбно мне об этом говорить, но и факты, и слова Вашей дочери подтверждают сие непристойное событие. Уж поверьте, я бы не пришел к Вам, не имея доказательств.
- И кто же опорочил нашу дочь? - недоверчиво поинтересовался обезоруженный холодными и колкими словами зятя Кигнус.
- Как истинный джентльмен я не могу назвать имя, хотя и склонен теперь допустить, что Вы и сами могли не знать о сем вопиющем безобразии. Тем не менее — проблема на лицо.
- Хорошо, мы принимаем столь прискорбный факт, - тихо сказал Кигнус, ощущая, как в нем, с одной стороны закипает злость на еще одну дочь, опозорившую честь семьи, а с другой стороны стыд за нее же. Однако, понимая, что мистер Малфой — человек весьма непростой, все же решил пойти на переговоры с зятем. - Я понимаю, что Вы не просто так пришли к нам, чтобы сообщить о позоре нашей дочери. У Вас ведь есть какие-то мысли по этому поводу?
- Безусловно, мистер Блэк. И одну я уже огласил — могу передать Нарциссу Вам обратно с рук на руки. Или же не предавать огласке ее непростительное для светской девушки распутное поведение, закрыть глаза на сей факт и постараться забыть о нем, если Вы, разумеется, сможете предложить мне достойную компенсацию... Надеюсь, Вы понимаете, что в деньгах я не заинтересован.
Стоит ли говорить о том, что чета Блэк безоговорочно приняла второе предложение, дабы, как и предлагал мистер Малфой, не выносить сор из избы.
***
Октябрь 1973 года
Ошеломляющее откровение мистера Малфоя стало последней каплей в череде неприятностей, свалившихся на семейство Кигнуса Блэка. Друэлла Блэк, трепетно любящая всех своих дочерей, не вынесла последнего удара судьбы. Беллатриса, ее милая Бэллс... с каждым днем все больше отдалялась от матери, которая по одному взгляду дочери могла прочесть, что та от нее что-то скрывает. Андромеда, ее пухляшка Меда... гордая и безрассудная, пошедшая наперекор родительской воле... Нарцисса, ее нежная Цисси... как она могла так неосторожно поступить?.. Сердце Друэллы разрывалось... В тот же день, после того как мистер Малфой нанес им визит, Друэлла сказалась нездоровой и заперлась в своей комнате. Там, в одиночестве, она пролила немало слез, взывая к создателю, прося невидимое существо помочь ее дочерям, направить их на путь истинный, раз она не смогла. Так продолжалось несколько недель... Полубессонные ночи, невнятные, смутные и подчас кошмарные видения терзали миссис Блэк. Визиты колдомедиков и назначенное ими лечение результатов не приносили - состояние миссис Блэк лишь ухудшалось. В одно печальное утро, увидев, что Друэлла отвечает невпопад и с жаром вспоминает все счастливые моменты семейной жизни, Кигнус весьма обеспокоился такой странной реакцией дорогой супруги на его слова и немедленно вызвал семейного колдомедика.
- Как она? - с тревогой в голосе встретил Кигнус мистера Ллойда, когда тот вышел из комнаты миссис Блэк.
- Сожалею, мистер Блэк. У Вашей супруги горячка.
- Что?.. Что значит "сожалею"?! - Кигнуса и ошеломило, и разозлило известие.
- Мне очень жаль, но миссис Блэк не помогут никакие зелья или настойки — она не реагирует ни на слова, ни на жесты.
- Не может быть! Неужели нет никакого средства, чтобы она поправилась? - Кигнус попытался войти к супруге, но его остановил мистер Ллойд:
- Не сейчас. Она уснула. Я дал ей успокоительное и жаропонижающее, но это все, что я могу...
- Обратитесь к ведущим колдомедикам, мистер Ллойд! Умоляю! Я не поскуплюсь на вознаграждение! - но мистер Ллойд лишь отрицательно качал головой. Несмотря на все волшебство, коим владело магическое сообщество, Друэллу Блэк вряд ли можно было уже спасти от того забытья, в которое впала убитая горем хранительница семейного очага. Никакое зелье, никакой порошок, никакой самый расчудесный волшебный ингредиент не смогли бы вернуть здоровья миссис Блэк, потерявшей из-за многочисленных переживаний и волнений тягу к жизни. - Нет-нет, мистер Ллойд, неужели нет ничего?..
- Ничего, мистер Блэк. Вам остается только ждать.
- Кигнус, - мистер Блэк тут же распахнул дверь в комнату Друэллы, когда услышал ее слабый голос.
- Да, милая, я здесь, - Кигнус припал к руке его любимой жены, покрывая ее поцелуями.
- Дорогой, я, как могла, хранила нашу семью... - Кигнус решил не перебивать, сколь бы ни были горьки сейчас слова Друэллы. - Знаю, что многого не смогла, но я старалась... Кигнус, пообещай, что не будешь держать на меня зла, не будешь таить обиды.
- Что ты, милая моя! Ты у меня лучше всех. Не говори так... - невнятно бормотал Кигнус, глядя в тусклые, затуманенные глаза супруги, полные слез.
- Нет-нет, я не уберегла наших маленьких дочек. Не смогла защитить. Предотвратить их ошибки... Но, дорогой, обещай мне, что ты простишь их... Простишь их всех...
- Друэлла, душа моя, не говори подобных слов, не надо! Прошу тебя! Не оставляй меня. Я не смогу...
- Пообещай... - все еще шептала миссис Блэк. - Пообещай, иначе я не смогу спокойно...
- Нет-нет, не произноси это дурное слово! Нет, все будет хорошо! Ты поправишься! - такого удара судьбы Кигнус не ожидал. Супруга всегда была рядом, в печали и радости, в болезни и здравии — Друэлла нерушимо соблюдала клятву, данную в день их с Кигнусом бракосочетания. Она никогда не давала повода для ревности. Про нее никогда не ходили порочащие ее честь слухи. Она стоически переносила подчас неоправданное отношение к ней супруга, не переча ему, не возражая, молча сносила некоторые его безрассудные поступки. И вот теперь, когда они столько лет счастливо прожили в браке...
- Пообещай мне простить их всех... - губы Друэллы пересохли, но она все еще отчаянно желала услышать ответ. Грудь Кигнуса сдавило от нахлынувшего осознания, что вот-вот он потеряет самого близкого и самого верного человека в его жизни:
- Обещаю... обещаю тебе... - прошептал Кигнус и увидел, как Друэлла слабо улыбнулась ему:
- Я люблю тебя, мой дорогой Кигнус, - слова, которые так редко произносятся в семьях между супругами. Только в крайних случаях. Только когда это необходимо. Когда это уместно. Когда это обоюдно.
- Я люблю тебя, душа моя, - Кигнус порывисто обнял супругу и начал убаюкивать, как ребенка. Через несколько мгновений Кигнус заметил, что Друэлла замерла в его объятиях. - Дрю! - всполошился мистер Блэк. - Дрю! Дрю! - бледная рука Друэллы безвольно упала на одеяло. - Дрю!!! - возопил Кигнус, раздираемый болью и отчаянием, крепче прижав к груди бездыханное и изрядно потяжелевшее тело супруги, словно не желая отпускать ее.
Глава 13***
Лето 1974 года
Сириус лениво паковал вещи в чемодан — экзамены третьего курса сданы вполне успешно. По крайней мере, Сириус не расстраивался, когда получал оценки "выше ожидаемого" или "удовлетворительно": были ведь предметы, по которым Сириус успевал и на "превосходно". Например, Чары и Трансфигурация. Сириуса увлекали различные эксперименты с волшебством, и ему всегда было любопытно, а что если какие-нибудь чары или заклинания использовать не только на тех предметах, что были рекомендованы в учебниках, а совершенно на других. Ну, например, что получится, если наложить заклинание "Вера Верто" не на сосуд для жидкости, а на перо. Или вилку. Один раз получилось очень смешно: Сириус заколдовал столовый нож. У того появились маленькие короткие мохнатые лапки - и нож пытался убежать на них от мучителя, то и дело падая в тарелки соседей по столу, которые недовольно косились на Сириуса, подчас даже грозя кулаком. Джеймс не отставал от друга, поддерживал его забавные задумки, а иногда и сам помогал Сириусу с очередной шалостью. Благодаря этим шалостям в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс появилась тайная организация шутников-приколистов, которые именовали себя Мародерами. Помимо Джеймса и Сириуса, Мародерами стали и их верные друзья - Питер и Ремус. Веселая четверка всегда находила время и место для своих развлечений и шалостей, которые нередко оборачивались не лучшим образом: преподаватели снимали баллы с факультета Гриффиндор и отправляли хулиганов на отработки. Но даже отмывание котлов без магии, прополка тыквенных грядок и переписывание длинных нудных свитков не могли отбить желание у четверки Мародеров проказничать и дальше. Сириус часто во время шалостей поглядывал на Регулуса, если тот оказывался неподалеку, который вот уже второй год учился на факультете Слизерин. Регулус же поначалу смеялся, чем воодушевлял брата на новые подвиги. Но потом, со временем, Регулус уже даже перестал улыбаться, закатывал глаза, а после подходил к Сириусу и пытался вразумить нерадивого старшего брата. Сириуса начинало раздражать, что Рег такой сухарь. Они еще студенты. А взрослые говорят, что детство и юность - это золотое время. И Сириус был уверен, что если сейчас вволю не наиграться и не нашалить, то будучи тридцатилетним стариком с бородой и бакенбардами глупо будет пускать фейерверк из-под ног девчонок или подвешивать поющие пошлые песенки венки омелы над преподавательским столом. Сириус пытался рассмешить брата, чтоб тот от всей души хохотал. Искренне, заливисто, открыв рот и утирая слезы, но каждый раз видел, как тот лишь горестно качал головой, мол, я не принимаю участия в твоих дурацких играх. Неужели факультет так сильно влияет на человека? Или, быть может, окружение? Ведь если посмотреть на слизеринцев, то они все, как один, только что строем не ходят. Все отчужденные, ни с кем особо не общаются, если только это общение не может им чем-то помочь. Стоит ли говорить, что все слизеринцы поголовно свысока смотрят на нелюдей, сиречь на полукровок и магглорожденных. Мерлин, да что они такого в них видят, чего не видит Сириус? Может, у них три руки или четыре ноги? Может, они хвост под мантией прячут? Да, Сириус даже решил было проверить свои предположения на собственном опыте, подкараулив старшекурсниц-старост в одной из ванн. Ох, и визгу же было. Впрочем, каких-либо разительных отличий в физиологии Сириус не успел рассмотреть, зато долго потом еще хихикал, вспоминая сей инцидент за очередной чисткой грязных котлов. Регулус же не раз подходил к Сириусу с разговорами о том, что тому лучше бы не общаться с Ремусом. Он, видите ли, не такой, как чистокровные. Да что брат понимает? Разве какой-нибудь слизеринец будет, как Рем, отрабатывать потерянные Сириусом баллы? Просто так. Да, пожурит Рем Сириуса за излишнюю эмоциональность - и все. А Рег, наверняка, не будет сидеть ночь напролет, поджидая к утру друга, который с ног валился и не мог самостоятельно добраться до постели, и помогая ему стащить с себя хотя бы грязную одежду. Со временем Сириус стал все меньше и меньше общаться с Регулусом, хотя ему было обидно: у него был брат, который почти перестал его поддерживать хоть в чем-то. Совершенно недавно он обрел, как ему казалось, еще одного родного и близкого человека, а теперь с горечью понимал, что Регулус, наверное, никогда не станет ему ближе.
С этими горестными раздумьями Сириус стоял на платформе в ожидании Хогвартс-экспресса, который домчит до Лондона...
В особняк на Гриммо Сириусу не хотелось. Он до сих пор не называл его домом, ведь дом — это место, где тебе хорошо, уютно, спокойно. Вот поместье дяди Альфарда в Северном Тайнсайде — да, это дом. Даже замок Хогвартс казался Сириусу больше похожим на дом, чем мрачная громада Блэк-менора. Блэк, Блэк, Блэк... Сириус ненавидел свою фамилию. Она была для него клеймом на всю жизнь! Чопорные, хладнокровные, скупые на эмоции, аристократичные, неуязвимые, высокомерные, тщеславные, чистокровные... Блэки. При одной мысли о представителях семейства у Сириуса возникало чувство отвращения ко всем родственникам, за исключением дяди Альфарда, Андромеды и, пожалуй, Регулуса. Первому были совершенно не свойственны вышеперечисленные черты, вторая уже проявила свой характер и теперь счастливо жила с Тедом и, к слову, уже родившейся дочкой Нимфадорой далеко от своих "дорогих" родственничков, а третий пока еще не превратился в истинного представителя своего рода. Быть может, Регулус станет таким же противным, как его мать, которая, по слухам, должна была вернуться "с вод" уже этой осенью. Новость эта, надо заметить, совершенно не обрадовала Сириуса, в отличие от брата. И почему только брата так тянет к матери? Неужели он забыл, как мерзко она с ним, Сириусом, поступила? Как она ликовала по случаю смерти тети Лилиан? Нет, Сириус никогда этого не забудет. А Регулус, кажется, уже забыл. А еще хуже - он, видимо, даже не видел в этом чего-то из ряда вон выходящего.
Сириус считал себя неправильным Блэком, с одной оговоркой — ему хотелось быть неправильным. Ему, неопытному юнцу, хотелось противостоять даже всему свету, если они будут презрительно отзываться о дяде и тете. И не только.
Джеймс и Питер недавно говорили о каких-то Пожирателях - волшебниках, практикующих темную магию на магглах и магглороженных. Противно было даже слушать. Эти самые Пожиратели, говорил Джеймс, ставят идеалы чистокровности во главу всего существования магического сообщества:
- Вот представь, Сири, если бы твоя тетя умерла бы не от неизлечимого заболевания, а ее убили бы, просто потому что она не владеет магией. То есть просто потому что она маггла. Или Ремус. Потому что у него один из родителей не маг, хотя сам Ремус — волшебник...
Что за глупости?! Как вообще можно кого-то убивать, если он не чистокровный волшебник? И этим занимаются взрослые люди? Им делать больше нечего, что ли?
Нет, нужно было во всем разобраться и выяснить, вдруг Питер с Джеймсом чего напутали? Всякое бывает. Может, это какие преступники или психи? Не могут же нормальные люди вот так просто издеваться над себе подобными? Или могут? Сириус решил все узнать у дяди Альфарда - он-то уж точно знает, что и как.
А еще Сириус отчасти завидовал Ремусу. Потому что он оборотень. Вот если бы Сириус мог превращаться в зверя, он, наверное, убежал бы далеко-далеко от всех этих Блэков. Даже если при этом Сириусу придется жить в лесу и питаться ягодами или удачно подвернувшейся дичью. Но сколько бы Сириус ни пытался найти книг с описаниями каких-нибудь зелий или заклинаний, превращавших человека в волка, он не мог ничего найти. И это ввергало его в еще большее уныние. Ведь если хотя бы не убежать, то поддержать Ремуса - они бы вместе бегали по Запретному лесу в полнолуние. Но Сириус все же не стал отчаиваться. Ведь если есть такое явление как оборотничество, значит, должно быть еще что-то, что поможет Сириусу претворить его безумную мечту в жизнь. А поможет ему в поисках дядя Альфард. По крайней мере, он может дать совет Сириусу, где можно найти хотя бы подходящую литературу.
***
Уже два дня Сириус слонялся без дела по мрачным коридорам особняка Блэк. Закрома Блэковской библиотеки были проштудированы в поисках зелья или заклинания, которые превратили бы юного мистера Блэка в волка, однако ничего подходящего Сириус так и не нашел. Скучно. Было невыносимо скучно. И пусто. Отец почти все время проводил на службе, являясь усталым и грустным только на ужин — нерушимую традицию всех аристократических семейств. Регулус пытался заманить брата в круг его друзей, с которыми сам познакомился еще на первом курсе. Сириус сходил на одну такую встречу, увидел такие же, как и у всех Блэков, высокомерные и напыщенные выражения лиц, после чего даже играть с ними в упрощенный квиддич не хотелось. Сириусу было тоскливо — он нигде не находил себе места. Впрочем, у Сириуса появилась одна идея, которую он сейчас обдумывал.
***
Джеймс, привет.
Слушай, ты как-то говорил, что твои родители будут рады пригласить меня в гости. Ты не мог бы спросить, на какое время? Я тут загибаюсь от скуки. Если твои родители не смогут меня принять, к новому учебному году не удивляйся, что я буду кислым, как лимон.
Сири.
***
Привет, Сириус.
Спешу сообщить, что мои родители с радостью отведут тебе отдельную комнату, когда ты только пожелаешь, и на любой срок. Так что давай собирайся и жди официального приглашения от моих родителей твоему папочке.
До встречи, друг!
***
- Сириус, - Орион смотрел на сына усталым взглядом. - Дори и Карлус Поттеры приглашают тебя погостить в их имении. Я так понимаю, ты очень дружен с их сыном, Джеймсом? - Сириус недоумевал, к чему такой официоз: Регулус наверняка писал отцу о том, с кем общается и дружит старший брат.
- Да, папа.
- Хм, я удивлен только тому, что тебя приглашают одного. Без Регулуса. И к тому же, на месяц... Откуда такая честь? - у Сириуса крутилось в голове, что бы такого правдоподобного соврать, ибо допроса от отца он не ожидал.
- Помогал Джеймсу писать свитки по зельям и трансфигурации, - пожал плечами Сириус. И почти не соврал: все вчетвером сидели в своей комнате и допоздна, под Люмосом, строчили домашние задания.
- Видел оценки за год. У Регулуса по тем же дисциплинам, в отличие от твоих "превосходно", стоит "удовлетворительно", - укоризненно произнес Орион. - Так что месяц позанимаешься с братом, подтянешь его, а потом можешь ехать к Поттерам до конца лета.
- Папа, но я еще и к дяде Альфарду хочу! Ты же сам разрешил! - возмутился Сириус, который думал, что все идеально спланировал — убежит к Поттерам, а от них — в поместье Северного Тайнсайда.
- Значит, выбирай: либо к Поттерам, либо к дяде, - буднично обронил Орион.
Сириуса разозлили слова отца. Что значит "выбирай", если он хочет и то, и другое! Он, может, вообще, не хочет заниматься с Регулусом! Он не виноват в том, что брату не даются некоторые предметы. Ему, Сириусу, тоже некоторые не даются, однако с ним никто не занимается! Никто не подтягивает! Почему тогда он должен объяснять Регулусу элементарные вещи словно какой-нибудь профессор? Что, в школе, преподавателей мало? Или Регулус просто не слушает их?
- Нет! - крикнул Сириус. - Я не хочу больше находиться здесь и общаться с дружками Регулуса! Я им не нянька, чтобы ходить за ними и утирать сопли!
- Сириус! - прервал не ожидавший такой реакции Орион. - Ты не имеешь права повышать голос на отца. Я и так иду на уступки, но я не могу позволить тебе любую дурную прихоть, которая взбрела в твою голову, - пытался образумить отец непослушного сына.
- Я уеду к Поттерам, а потом к дяде... а если ты меня запрешь в доме, то чем ты лучше матери? - тихо, почти шипя, ответил Сириус, сверля отца злым взглядом. Он знал, куда бить. Ориона всегда ранило сравнение его с его же супругой, но только из уст Сириуса — именно его, ибо мальчик имел на это право. Орион понимал, что подчас мог забыться и начать перегибать палку, поэтому когда слышал столь неприятное, ранящее сравнение, позволял Сириусу делать все, что он посчитает нужным. Сириус лишь интуитивно чувствовал, что может взять отца в оборот, чем бессовестно пользовался с того момента, как Вальбургу отправили на продолжительное лечение. С другой стороны, кому будет плохо от того, что Сириус уедет из особняка на Гриммо? Да никому!
Регулус не будет по нему скучать — у него есть чем заняться: он днями пропадал в обществе слизеринских напыщенных дружков, к тому же, он с нетерпением ждал конца лета — ведь должна вернуться мама, по которой он так скучал, которую так любил, несмотря на... Что же касается отца — Орион постоянно чем-то занят, но только не Сириусом. Он ни разу за все это время не спросил его, что он чувствует, хорошо ему или плохо, о чем он думает и прочая. Казалось, что Сириус лишний в этом семействе. И Беллатриса, которая каждый визит несла несусветную чушь про чистокровность, про величие волшебников, про благородство аристократического общества. Такое ощущение, что она больше ничего и не знала. Нет, раньше она была лучше. Она могла обнять, погладить по голове — сейчас это почему-то считалось дурным тоном. А почему? Почему Сириуса нельзя погладить по голове? Почему он лишен этой невинной ласки только в угоду каким-то дурацким правилам этикета? Они, что, на большой площади, кишащей людьми, которые то и дело стараются высмотреть, как кузина погладит брата по голове? Хорошо еще, что она не упоминала в своих разговорах тетю Лилиан и дядю Альфарда, иначе Сириус точно бы не выдержал.
- Пусть так. Пусть я похож на твою мать, - слова давались Ориону с трудом, но своеволия сына нельзя было допускать. - И я заставлю тебя сделать выбор. Весьма желательно, правильный, - Орион серьезно и строго посмотрел на Сириуса. - Я делаю это для твоего же блага.
- Да подавись ты своим благом! - проорал Сириус и опрометью помчался к камину, где мгновение спустя исчез в зеленом пламени.
Да, Сириус поступил, как эгоист - так, кажется, называла его Беллатриса. Эгоист... подумаешь? Как будто все остальные не эгоисты! Чем отец не эгоист, заставляя его заниматься с Регулусом против воли? Или Беллатриса, которая заставляет слушать весь этот бред про чистокровных? С желаниями Сириуса никто не хотел считаться, так почему он должен считаться с чьими-то?
В то лето, озлобленный, в порыве ярости покинув особняк на Гриммо, Сириус осознал одну вещь: он может сам решать, как ему поступать - плохо или хорошо. Но это будет его решение. Его поступок. Его выбор. Только его.
***
Декабрь 1974 года.
На вокзале Кингс-Кросс Сириус увидел по самый нос укутанную в зимнюю мантию Беллатрису, которая тут же стремительно пошла навстречу кузену. И что она тут забыла? Ведь Сириус отправил отцу письмо, в котором ставил его в известность, что Рождество будет отмечать у Поттеров. Именно так, ибо с матушкой видеться и пересекаться Сириусу не хотелось от слова "вообще", несмотря на многочисленные заверения отца, что Вальбурга изменилась, что она даже с радостью приняла известие о том, что комната старшего сына теперь находится рядом с комнатой Регулуса — на втором этаже особняка. Сириус не верил, что человек, всю жизнь кого-то ненавидевший, возьмет и просто так изменится. Не верил и не хотел проверять на собственной же шкуре.
- Привет, братишка, - улыбнулась миссис Лестрандж.
- Привет, Беллатриса, - нехотя ответил Сириус. - Чем обязан? Я не ожидал тебя здесь увидеть.
- Да, знаю. Дядя Орион сказал, что ты не хочешь отмечать Рождество в кругу семьи.
- Тогда зачем ты пришла? - искренне удивился паренек.
- Хотела сама лично пригласить тебя на семейный ужин... Знаешь, мы это Рождество решили отметить все вместе: я с Рудольфусом, Нарси с мужем, папа, вы с Регулусом и ваши мама с папой. Будет здорово! Давно мы так не собирались. Представляешь, как будет обидно, если тебя не будет, - пыталась переубедить кузена Беллатриса, зная, что на ужин приглашен сам лорд Волдеморт. Уж он-то точно сможет подобрать правильные слова даже для Сириуса.
- О, я думаю, ты ошибаешься. У вас будет прекрасный праздник и без меня. Заодно не буду портить вам настроение тем, что я неправильно себя веду и говорю, а вы - мне, - усмехнулся Сириус.
- Что же мы тебе неправильно говорим? - возмутилась Беллатриса.
- Сама знаешь, - неопределенно ответил юный мистер Блэк.
- Нет, не понимаю!
- Да ну, брось прикидываться. У меня ваши разговоры про чистокровность вот здесь уже сидят, - Сириус красноречиво прикоснулся ребром ладони к горлу. - Уже сыт этим бредом! - неодобрительно фыркнул он.
- Сириус! Да ты что?! Как ты можешь пренебрегать своим происхождением! Ты знаешь...
- Знаю! - грубо оборвал он кузину. - Не начинай снова...
- Нет, ты только подумай! Родители дали тебе все, о чем только можно мечтать, а ты вот так...
- Беллатриса, ты белены объелась? Что мне дали родители такого, чего нет у других? Может быть, мамочка мне пела колыбельную на ночь, когда я не мог уснуть?
- У тебя есть самое главное, — прервала его Белатриса, с каким-то нездоровым блеском в глазах уставившись на Сириуса, отчего тот даже немного испугался. - Ты чистокровный волшебник с таким огромным потенциалом, что тебе будут завидовать все! Все! Только представь! Ты, если только пожелаешь, можешь править миром! - ликующим шепотом взахлеб говорила Беллатриса.
- Кузина, ты мне мою мамашу напоминаешь... - увы, но на Беллатрису слова Сириуса не произвели никакого впечатления, ибо она продолжила:
- Ты должен только суметь обуздать свою силу... Я помогу тебе. И лорд Волдеморт поможет — он знает, как это делать... - Беллатриса схватила Сириуса за рукав мантии.
- Ты!.. - Сириуса озарило догадкой. - Ты одна из них! - с отвращением закончил Сириус, пытаясь избавиться от мертвой хватки руки кузины и видя, как в довольной улыбке расплывается лицо Беллатрисы.
- Значит, ты про нас уже знаешь... Это даже хорошо... - не унималась миссис Лестрандж, вещая все тем же заговорщическим шепотом. - Братишка, да когда же ты поймешь наконец, что мы настолько сильны, что эти недоноски будут бояться нас, а мы сможем отомстить им за наших благородных пращуров!
- Ты сумасшедшая! - закричал чуть не на всю платформу Сириус, привлекая внимание и любопытные взгляды посторонних.
- Тсс, тише, малыш... Ты ведь еще ничего не знаешь, чтобы кидаться такими глупыми и необдуманными словами... А мы знаем, знаем многое...
- Нет, я даже знать не хочу! - Сириус не прекращал попыток вырваться. Беллатрисе жутко хотелось наложить на дурного мальчишку заклятие подчинения, но лорд попросил действовать нежно и аккуратно, чтобы не вспугнуть его. И зачем, когда вот он, уже у нее в руках. Подумаешь, наложит Империо — не в первый раз. Дурашка, он не понимает, что это для его же блага... Но то, что услышала кузина дальше, ввело ее в состояние ступора и заставило ослабить хватку, благодаря чему негодник смог тут же вырваться: - Если надо, я встану против вас всех, чтобы доказать, какие вы дураки и идиоты!
- Стой, Сириус! - окликнула кузена миссис Лестрандж, лихорадочно соображая, что ей сейчас делать. Упустить Сириуса она не могла - не имела права, но брошенные в запале слова кузена - "встану против вас" - испугали Беллатрису. Ведь она знала о его огромном магическом потенциале и предполагала, что может сделать с ней, да и не только с ней, этот пока еще глупый мальчишка, если только пожелает. - Неужели ты забыл, как нам было хорошо? Забыл, как мы играли, как качались на качелях... а помнишь, какую я тебе игрушку сама сделала? - Беллатриса пыталась разжалобить кузена.
- Помню, - пробормотал Сириус, не глядя на Беллатрису. - Я многое помню. И мне больно видеть, в кого ты превратилась... Но если надо...
- Тссс, не говори таких слов, Сириус... Я никогда не желала тебе зла. Я тебя всегда любила. И люблю до сих пор. И желаю тебе только добра...
- Возможно и так... Наверное, вы с отцом желаете мне одинакового "добра". Да вот только оно мне не сдалось, Белла, - Сириус не знал, что еще ответить. Ведь Беллатриса была в чем-то права. Она все же его любила. По-своему, конечно. С этими странными взглядами и мыслями, но любила. И даже баловала... когда-то. С одной стороны, Сириус не мог забыть всего того, что Беллатриса сделала для него. С другой стороны, он совершенно не мог и не хотел понять и принять ее такой, какой она стала.
- Сириус, давай пообещаем, что что бы ни случилось, мы никогда не причиним друг другу вреда. Никогда не поднимем палочку друг против друга... - вкрадчиво предложила кузина, решившая заблаговременно позаботиться о своей безопасности, если Сириусу когда-нибудь все-таки вздумается выполнить свою угрозу.
- Давай, - воодушевился Сириус. Он так хотел поскорее избавиться от нежеланного общества сестры, что сейчас мог пообещать что угодно.
- Дай непреложный обет, Сириус, - попросила Беллатриса. Сириус повернулся и пристально посмотрел на кузину. Он знал, что такое непреложный обет - от дяди. - Если ты меня любишь и не хочешь, чтобы мы причинили боль друг другу — дай непреложный обет. В свою очередь, я клянусь, что никогда не пойду против тебя... - она протянула руку.
- Клянусь, - Сириус нехотя подал свою. Две сцепленные руки охватило серо-зеленое свечение, исчезнувшее буквально через мгновение. Беллатрисе не удалось переубедить Сириуса, но теперь он в ее власти — он дал клятву ненападения, а это значит, что Беллатриса продолжит вербовку. Не сейчас, чуть позже... Не успела Беллатриса и глазом моргнуть, как Сириуса и след простыл. Он аппарировал! Он что?! Не может быть... В пятнадцать лет?! Чего же ждать от него дальше?..
Глава 14***
Июнь 1975 года
Как бы ни было досадно и печально, но Сириусу пришлось приехать в Блэк-менор после очередного учебного года. А все потому что они с Джеймсом, идиоты, забыли написать родителям Джеймса письмо с просьбой прислать очередное официальное приглашение для Сириуса погостить в поместье Поттеров. А все из-за чего? Из-за дикой и буйной радости от того, что они — Мародеры — смогли наконец-то овладеть анимагией! Теперь Сириус мог обращаться в собаку! Не волк конечно, но все же... И все благодаря учебникам дяди Альфарда и его ценным советам! И ладно бы только Сириус выучился. Он, к слову, первым и сумел превратиться. Джеймс был настолько поражен, что и сам захотел опробовать новый вид запрещенной магии. Да и Питер не остался в долгу — от него ничего не скроешь. Да, расплатой за рассеянность из-за всеобщей радости станет, по крайней мере, неделя пребывания Сириуса в пределах своей комнаты, из которой он не хотел выходить по личным причинам — ровно до тех пор, пока Орион не получит письмо совой. Комната угнетала Сириуса, несмотря на то что он постарался избавиться от серо-черных тонов, развесив по стенам флаги, шарфы и всякую всячину с эмблемой своего факультета — Гриффиндора, а также стяг с символикой Хогрватса. С каждым годом Сириусу было все невыносимее находится здесь... А этим летом он еще был неприятно удивлен тем, что Регулус начал разглагольствовать о чистоте крови, чем привел в восторг Вальбургу, которая столько слов лести и поощрения вылила на голову Регулуса, что Сириусу аж противно стало. Идеи, витавшие в воздухе, казалось, были заразными... Впрочем, не исключено, что Беллатриса приложила руку к промывке мозгов брата. Мерлин всемогущий, неужели Регулус станет таким же ненормальным, какой стала кузина? Нет-нет, нельзя этого допустить. Сириус пару раз пытался поговорить с братом, взывая к его рассудительности, но тот ничего и слышать не хотел, лишь хмуря брови и довольно грубо отвечая, что Сириус только позорит семейство Блэк своими идиотскими выходками и столь наивным взглядом на положение вещей. Да уж, из жизнерадостного мальчика вырос зомбированный, но достойный представитель рода Блэк. Сириус ходил из угла в угол, словно раненый зверь, не зная, как ему вразумить хотя бы родного брата! Сириус предлагал ему поехать к Поттерам вместе, чтобы Регулус мог сам посмотреть на семейство, в котором царили гармония и взаимопонимание между детьми и родителями, что родители не гнушаются говорить с детьми на любую тему, даже на тему Пожирателей Смерти, которых, к слову, не жаловали в поместье Поттеров. Но Регулус отклонил предложение, бросив в ответ, что Поттеры столь же ненормальные, как и сам Сириус, и что общаться с этими предателями чистокровных Регулус не намерен.
Хорошо, что через восемь дней прибыла все же благая весть — приглашение от Поттеров. Орион сначала не хотел отпускать Сириуса, однако заметил, что за все эти восемь дней сын не обмолвился и словом про предателя рода, и решил, что наследник рода Блэк встал на путь исправления. К тому же, вернувшаяся с лечения Вальбурга весьма спокойно воспринимала присутствие сына. Исходя из всей складывающейся ситуации Орион посмел надеяться, что все начинает налаживаться, что в ближайшие год-два они станут нормальной семьей, со своими радостями и горестями, но все же семьей!
Сириус спустился к ужину — последнему в этом году в кругу семьи, сел за стол, который был уже щедро накрыт по распоряжению хозяйки.
- Ну, наконец-то мы все вместе, - произнес с улыбкой Орион, поднимая бокал вина. - За нашу дружную семью!
- За дружную семью! - сухо поддержала Вальбурга, сидевшая на противоположной стороне стола, все же подальше от Сириуса.
Сириус поднял бокал с тыквенным соком — каким бы знатным ни было происхождение волшебника, но вино разрешалось употреблять только после совершеннолетия — его насторожил запах, исходивший от бокала — он манил, притягивал, хотелось поскорее его выпить. Что Сириус чуть было и не сделал, но неимоверным усилием воли поставил бокал на стол.
- Сириус, ты не хочешь выпить за нашу семью? - недовольно удивился Орион и грозно взглянул на Сириуса. - Я ведь могу и отклонить приглашение Поттеров.
- Я... нет, хочу, но... - Сириус снова поднял бокал, поднес было к губам, почувствовал тот же странный запах и опять еле сдержался, чтобы не глотнуть... - Пахнет странно... - еле выговорил он, борясь с диким желанием выпить сок.
- Чем? - поинтересовался подошедший Регулус, подхвативший бокал, чтобы понюхать. Но и его сразу же потянуло выпить содержимое.
- Нет! - заорал Сириус, выбивая бокал из рук Регулуса. Не ожидавший такого поведения от брата, Регулус отшатнулся и ошарашенно посмотрел на Сириуса:
- Ты больной! - зло крикнул он. - Мама и кузина правы!
- Может, стоило все же дать тебе выпить этот сок, так щедро сдобренный ядом? - выплюнул Сириус в лицо брату и с отвращением взглянул на побелевшую Вальбургу. - А, мамочка? Может, я соберу остатки с пола и дам твоему любимчику, а? — он ненавидел эту женщину! Мерлин милостивый, она хотела его отравить! Отравить! Родная мать!
- Вальбурга, - ошеломленно произнес Орион. - Это правда?..
Миссис Блэк ничего не ответила супругу, лишь с нежностью и волнением глядя на Регулуса и причитая:
- Нет-нет, ты чуть было не выпил! Вместо этого подлеца... Я же не подумала об этом. Я же не думала...
Сириус лишь истерично расхохотался:
- И вы все хотите, чтобы я стал таким, как вы? - уничижительно посмотрел он на собравшихся. Даже Регулус изумленно смотрел то на Сириуса, то на мать, лишь беззвучно открывая и закрывая рот. - Ни за что! Жалкие! Мерзкие! Уроды!!! - Сириус сорвался с места к камину, в котором и исчез через несколько мгновений.
- Мерлин милостивый, Вальбурга, что ты творишь?! - разгневанно и с доброй толикой непонимания и недоумения Орион уставился на супругу. - Решила вспомнить славные подвиги своей бабки Виолетты?
- Не смей при Регулусе! - зашипела на него Вальбурга и осторожно взглянула на сына.
- Мама?.. - жалобно протянул Регулус, все еще не веря в случившееся.
- Регулус, постарайся поужинать, - строго сказал Орион. - А мы с мамой пока побеседуем наедине, - он грубо подхватил супругу за руку и поволок сопротивляющуюся и шипящую на него Вальбургу в кабинет, где бесцеремонно толкнул ее в кресло.
- Дожили! - негодовала миссис Блэк. - Руки начал распускать!
- Давно пора! - отрезал Орион. - Это я, дурак, все тебя жалел, боялся обидеть... Но ты перешла уже все мыслимые и немыслимые границы. Неужели мне нужно прибегнуть к крайним мерам?! - Орион зло хлопнул ладонью по столу. От громкого и неожиданного стука Вальбурга вздрогнула и отпрянула назад. - Чем тебе помешал Сириус? Ну сколько можно? - Вальбурга лишь молчала, опустив взгляд и поджав губы. - Ладно, я еще буквально на мгновение могу допустить, что Виолетта отравила собственного сына, потому что тот родился сквибом, но ты! - осуждающе грозил Орион пальцем. - У мальчика столько магических сил! Чистокровный! Из благородного семейства! Что тебе еще надо? - не получив никакой ответной реакции на свои слова, Орион еще больше взбесился и, порывисто подойдя к супруге, вцепился ей в аккуратно уложенные ракушкой длинные волосы. - Ты вообще слышишь меня, бесчувственная дрянь?! - Орион безбожно тряс вскрикнувшую Вальбургу. - Я тебя спрашиваю! Ты хоть понимаешь, что мы теряем сына из-за тебя?! Только из-за тебя и твоей сумасшедшей и беспричинной ненависти к нему! - Вальбурга лишь в ужасе вскрикивала, уставившись безумным и злым взглядом на супруга. В следующий момент она оцепенела, невидящим взором пытаясь высмотреть кого-то или что-то в окне, а потом тяжело и шумно выдохнула, теряя сознание. Или сделала вид, что теряет — теперь от миссис Блэк можно было ожидать чего угодно.
С того дня Орион отобрал палочку у Вальбурги, запретив ей пользоваться магией, а также наложил мощнейшие запирающие чары на шкаф со всеми зельями и ингредиентами, которые хранились в кабинете мистера Блэка. К миссис Блэк приставили домового эльфа Кикимера, который должен был денно и нощно следить за хозяйкой, а потом докладывать хозяину о всем, что он увидел и услышал. Орион не учел одного неприметного, но рокового для него факта: домовой эльф подчинялся обоим хозяевам, но приказы, отданные Вальбургой, для Кикимера были превыше слов и поручений мистера Блэка. Для Кикимера главой семейства была миссис Блэк. Наверное, трудно представить состояние аристократки, к которой применили драконовы меры супружеского воспитания, но стоит отметить, что Вальбурга Блэк затаила злобу и ненависть на своего супруга, решив во что бы то ни стало поквитаться и сполна воздать ему за столь жестокое и недопустимое по отношению к ней поведение. Прошло немало времени, прежде чем у миссис Блэк созрел очередной план мести, а также пришло подходящее время для его воплощения.
***
Июнь 1975 года
Конечно же, Сириус первым делом отправился не к Поттерам, а к дяде Альфарду. И уже там, в поместье Северного Тайнсайда, он, не в силах сдерживать нахлынувших на него чувств и переживаний, в красках пересказал только что произошедшее, размазывая рукавом слезы и периодически всхлипывая.
- Вот те раз... - покачал головой Альфард, отмечая про себя, что медицина не способна изменить разум человека или хотя бы немного сгладить обостренное восприятие человеком действительности. - Да, несладко тебе будет, - поддержал племянника мистер Блэк.
- Я уйду от них! - прогундосил через нос Сириус.
- Что, мой мальчик? - не понял мистер Блэк, с подозрением глядя на Сириуса.
- Я говорю, что уйду от них. Ты же меня не выгонишь, если я к тебе приду жить? - взглянул он на последнюю надежду и отраду своей серой беспросветной отроческой жизни.
- Конечно, не выгоню! Что за глупости! - Альфард устроился поудобнее. - И когда же ты хочешь сбежать из дома?
- Уже... - твердо сказал Сириус и чуть улыбнулся. - Я туда больше не вернусь. Только мне надо спрятаться, чтоб они меня не нашли... А то знаю я их. Если найдут — тут же уволокут обратно. Им не привыкать...
- Да-а-а-а-а, - задумчиво протянул мистер Блэк. - Сириус, мне надо с тобой поговорить.
- Да, дядя, я тебя слушаю... - мальчик навострил уши.
- Ты становишься взрослым. И ты должен понимать, что в жизни очень, очень много трудностей, с которыми тебе предстоит столкнуться...
- Дядя, ты все-таки выгонишь меня? - Сириус все еще не оправился от потрясения, поэтому в его голове мысли были только об одном — он никому не нужен.
- Сириус! - строго перебил его Альфард. - Я тебя вырастил! Я люблю тебя! И не смей больше так дурно обо мне думать! - и тут же улыбнувшись, продолжил: - Я не об этом. В последнее время я себя неважно чувствую, хотя знакомый колдомедик подпаивает меня какими-то настойками, чтобы поддержать мое пошатнувшееся после смерти Лилиан здоровье.
- Дядя! - испуганно обронил Сириус, осознав смысл сказанного.
- Тише, мой мальчик, тише. Я же еще ничего такого из ряда вон выходящего не сказал, - пытался пошутить Альфард. - Я правда не знаю, на сколько меня хватит, но, признаться, я и сам устал от такой бурной жизни. И если бы Лилиан была рядом — я бы смог еще ого-го сколько... А без нее на этом свете меня держишь только ты...
- Но я не хочу тебя никуда отпускать, дядя! Ты же!.. Ты же!.. - Сириус задыхался от возмущения.
- Да-да, Сириус, не стоит так реагировать. Я же говорил, что ты становишься взрослым. Поэтому я не могу никуда уйти, не увидев, что ты стал совсем самостоятельным. Я приберег для тебя кое-что.
- Что? - с удивлением и даже каким-то неприятным изумлением поинтересовался парень.
- Твой ключ от сейфа в банке Гринготтс. Все эти годы, с самого твоего рождения, мы с тетей Лилиан откладывали все присланные твоим отцом деньги. Ну и я немного от себя добавлю, - тихо засмеялся Альфард. Под этим "немного" он подразумевал все, что останется после него: и поместье, и земельные угодья, и фермы, и сбережения, коих было не так уж и мало, как могло бы показаться. - Я очень надеюсь, что ты благоразумно распорядишься полученным.
- Дядя, нет! Дядя, не надо, пожалуйста... - Сириус со слезами кинулся к дяде и обнял его, горестно причитая. - Пожалуйста, я же не справлюсь один. Мне нужна поддержка. И твои советы. Ты же умный, добрый, понимающий...
- Ой, как приятно все это слышать, - тихо смеялся Альфард, поглаживая по голове прижавшегося к нему почти что сына. - Думаешь, я не побеспокоился на этот счет?
- В смысле? - Сириус вновь озадаченно смотрел на дядю.
- Ты много рассказывал о Джеймсе Поттере и о его родителях, впрочем, я и сам имел честь познакомиться с мистером Карлусом Поттером и поговорить с ним. Если со мной что-то случится до твоего совершеннолетия, то Карлус Поттер станет твоим опекуном до семнадцати лет.
- Дядя, не говори так... - умолял Сириус.
- Сириус Орион Блэк! - строго прервал его Альфард. - Ты должен быть готов к любому стечению обстоятельств! Должен с мужеством вынести все, с чем тебе придется столкнуться, раз ты осознанно решил уйти из дома! Я не говорю, что все это обязательно произойдет, но такой вариант не исключен, поэтому слушай! Повторяю, если...
Сириус сидел, слушал и не понимал, зачем ему дядя рассказывает про какое-то дурацкое завещание, про то, как лучше распорядиться наследством, про то, что двери дома Поттеров всегда будут открыты для него — Сириуса. Не понимал, зачем ему это надо знать, если дядя Альфард не собирается покидать его, хотя уже многократно повторил о возможности... Сириус не хотел представлять себе жизнь без дяди. Сколько они пережили вместе? А сколько им еще предстоит пережить? Сколько всего хочется рассказать этому мудрому человеку, поделиться секретами и спросить совета... Альфард Блэк стал для него маяком в жизни, который светит заблудившемуся в ночном тумане кораблю по имени Сириус... Он и так потерял близкого человека — тетю Лилиан. Но не хотел терять еще и его... Сколько бы Сириус ни пытался успокоить себя, что все будет хорошо — у него ничего не получалось. Тревога и отчаяние закрались в его душу.
***
Август 1975 года
Утро выдалось хмурым: все небо было обложено тяжелыми свинцовыми тучами, предвещавшими дождливый день. Проснувшийся от жажды Сириус, наплевав на приличия и этикет и решив, что в такую рань еще все почивают в своих теплых постелях, в одной лишь длинной спальной рубахе сонно спускался на кухню по лестнице на первый этаж поместья Поттеров, где гостил вот уже почти месяц, потирая глаза и мотая головой, чтобы окончательно прийти в себя, как услышал доносящиеся из холла первого этажа горестные всхлипы, рыдания и невнятное бормотание высокого писклявого голоса:
- Ой, горе-то какое! Ой, что же делать! - глухой стук. Сириус насторожился. - Хозяин наш добрый! Хозяин!! — возопил тот же голос. Вновь послышался глухой стук.
- Карлус... - еще один голос. Женский. Тихий. Печальный. Голос Дори Поттер.
- Прискорбное известие. Нужно сей же час известить Сириуса.
Последние слова Карлуса Поттера словно обухом по голове ударили Сириуса. Если произошло то, о чем он думает... Остатки сна тут же слетели с подростка — он изо всех сил рванул в зал, забыв о том, что являться почти неглиже перед родителями Джеймса ему и самому было бы стыдно... Но только не сейчас... Ворвавшись в холл, Сириус увидел, как домовой эльф, заливаясь слезами, стоит на коленях перед Карлусом Поттером и бьется головой о деревянный пол. Миссис Дори Поттер испуганно и в то же время печально посмотрела на Сириуса, стоило ему только он появиться.
- Сириус... - начал было мистер Поттер, глядя в глаза подростку...
- Нет! - крикнул Сириус, неверяще мотая головой, с надеждой и мольбой глядя на мистера Поттера. Его подозрения оправдывались - эльф прибыл с печальной новостью о дяде.
- Сириус... - мистер Поттер предпринял вторую попытку, но ему и самому было тяжело сообщать о кончине мистера Альфарда Блэка.
- Нет! - взревел Сириус, хватаясь за голову. - Нет, этого не может быть.. не так скоро... не верю... - из глаз Сириуса текли слезы. Ноги его подкосились - он рухнул на колени.
- Эй, Сириус, ты чего?.. - речь проснувшегося от воплей Сириуса Джеймса прервалась, как только он переступил порог холла и увидел всю картину происходящего.
- Джеймс! - Сириус протянул руку другу, не в силах встать с пола. Джеймс молча подошел к Сириусу, который тут же обнял лучшего друга и разрыдался во весь голос.
Весь этот день, равно как и последующие, Сириус ходил, как потерянный. Слишком сильный удар... Ему нет еще и семнадцати, а он потерял уже двух самых близких для него людей. Какие-то незнакомые маги в черных мантиях, то и дело о чем-то спрашивающих то Сириуса, то мистера Поттера и вносящих какие-то пометки в свои длинные свитки. Мельтешение незнакомых людей к вечеру траурного дня прекратилось — и слава Мерлину, ведь оставалось так мало времени, чтобы проститься с дядей... А потом яркое пламя огня, взметнувшееся с установленного посреди поля постамента, куда и положили тело почившего Альфарда Блэка. Рев домовиков и их скорбные завывания и причитания, всхлипы немногочисленных волшебников, прислуживавших мистеру Блэку... И жаркий, всепоглощающий погребальный огонь.
***
Август 1975 года
После гнусного скандала в июне Орион Блэк дал и себе, и Сириусу время, чтобы успокоиться. А потом решил все же написать сыну примирительное, как он считал, письмо.
Дорогой сын!
Надеюсь, что все эти дни, проведенные вдали от родного дома, заставили тебя задуматься над своим поведением, изменить свое мнение и вернуться в лоно семьи.
Настоящим письмом сообщаю тебе, что прощаю все твои проступки и позволяю вернуться в семью, которую ты так легкомысленно покинул месяц назад.
Я и мама будем рады вновь видеть тебя.
Орион Арктур Блэк.
Орион запечатал пергамент и отправил совой Сириусу. Да, глава семейства не последовал первому своему порыву — явиться в поместье Альфарда Блэка (ведь это единственное место, куда мог сбежать нерадивый и непослушный сын) лично (ибо этого не позволяли ни правила хорошего тона, ни неписаный кодекс законов семейства Блэк), хотя так хотелось заставить Сириуса вернуться.
Каково же было его удивление, когда в ответ на свое трогательное и поучительное послание он получил неприличное, наглое, дерзкое письмо:
Дорогой папочка, настоящим сообщаю, что можете поиметь самого себя и засунуть все ваши предложения туда, где им самое место.
Все дальнейшие переговоры бессмысленны. Я никогда больше не вернусь в ваш гадюшник.
С.Б.
С тех пор Орион Блэк больше не предпринимал попыток вернуть Сириуса и воссоединить семью.
Глава 15***
Июнь 1978 года
Регулус вот уже год гордился тем, что стал самым юным волшебником в стане Пожирателей Смерти. Ему было все ново, все интересно и любопытно. Шестнадцатилетний тогда мальчишка искренне был уверен, что его пребывание в обществе избранных, умных, талантливых и неординарных магов — это увлекательное и познавательное времяпрепровождение. Конечно, ведь старшие Пожиратели наставляли его в темной магии, позволяли творить то, что было не дозволено в школе, показывали такое мастерство владения магией, что Регулус только диву давался, а в его душе с каждым днем все больше росло желание научиться тому, чего он еще не умел. Регулус развлекался и получал удовольствие от общения со всеми ними. Ровно до первого задания от самого лорда. Безусловно, одного его никто не собирался отправить: он был новичком и не был застрахован от ошибок, поэтому лорд Волдеморт позволил пойти на задание еще двум Пожирателям вместе с Регулусом, от которого требовалось всего лишь принимать участие по мере сил и возможностей. Парень был рад до умопомрачения — наконец-то обучение закончилось и его самого ждет что-то стоящее. Он наконец-то сможет быть полезным своим соратникам и коллегам.
Вместе с Эйвери и Долоховым Регулус должен был выследить одного магглорожденного волшебника и узнать у него кое-какую информацию. Первым увидел вышеозначенный объект Эйвери и тут же ринулся к нему. Когда Регулус подоспел к своему коллеге, то увидел испуг и мольбу в глазах магглорожденного. Несчастный человечек словно весь сжался, лишь судорожно вздрагивая и отрицательно мотая головой. Регулус кинул непонимающий взгляд на Долохова, но тот лишь неприятно улыбнулся и тут же из его палочки вырвался ярко-красный луч:
- Круцио!
Регулус услышал, как с диким воплем бедняга-магглорожденный повалился на землю, неестественно выгибаясь и корчась. Регулус не понимал, что происходит. Зачем его друзья и соратники так жестоко обращаются с тем, кто этого не заслужил. Или пока не заслужил. Ведь лорд Волдеморт разрешил использовать непростительные только в крайнем случае, а они еще даже не успели ничего спросить... Регулус видел, как наполняются кровью глаза жертвы с каждым очередным Круцио. В сознании Регулуса молниеносно произошел какой-то раскол. Для чего он изучал столь интересные и познавательные слои магии, зачем было вести светские беседы о чистоте крови, когда все вот так... Пошло... Банально... Противно... Мерзко... Регулус почувствовал, как к горлу подкатывает тошнотворный комок:
- Рег, ты чего расклеился?! - Эйвери похлопал рукой по плечу новичка. - Не кисни! Вдарь ему еще разок.
- Кру... круци... - рука Регулуса дрожала. Он не мог наставить палочку, из которой вырвется столь опасное для чужой жизни проклятье. Кто он такой, чтобы иметь право покушаться на эту жизнь? Что сделал не так этот бедолага, который сейчас жалобно стонет, свернувшись калачиком. Нет, ведь так нельзя! Палочка Регулуса сама собой выпала из руки.
- Ничего, еще научишься, - подбодрил его Долохов. - Меня тоже первый раз вывернуло. А потом, - махнул рукой. - Смотри. - Долохов направил палочку на глухо стенающего на земле человека. - Империо! - Тело жертвы распрямилось, и Регулус заметил, как руки того приближаются к шее. Пальцы, прикоснувшиеся к коже, начали с остервенением раздирать ее ногтями. Хрипя и вскрикивая, магглорожденный продолжал и продолжал разрывать свое же горло руками до тех пор, пока не начал хрипло сипеть и кашлять, задыхаясь от крови, попавшей в дыхательные пути. Последнее, что запомнил Регулус, было странное клокотание, исходящее от самоубийцы поневоле. После этого Регулус отвернулся — и его вывернуло. - Вот так, дружище! И на твоих руках нет крови! - ликующе донеслось сзади. - Этот ублюдок сам захотел сдохнуть! - до слуха ошеломленного Регулуса донесся смех. - Не дрейфь, Рег. Тебе придется привыкнуть. Ведь теперь ты окончательно посвящен в Пожиратели... Теперь ты кровью повязан с нами... со всеми...
Последние слова Долохова прочно засели в голове Регулуса, который потом тысячи раз прокручивал в голове задание и пытался понять, быть может, он что-то не так воспринял? Быть может, были неоспоримые доказательства вины того магглорожденного? А если и были, то почему расправу над ним учинили Пожиратели, а не Министерство Магии? Но спустя несколько недель Регулус увидел, как радостно блестят глаза других его коллег, вернувшихся с очередного задания от лорда.
- Мой лорд, - это был Люциус Малфой. - Мы успешно выполнили Ваше поручение.
- Прекрасно, друг мой.
- Позвольте мне заметить, что некоторые слухи стали проникать в прессу, - Малфой поклонился Волдеморту, не увидев, как тот лишь скорчил недовольную гримасу. - Вы же знаете, какой линии придерживается большинство, сознание которого зашорено Министерством, то и дело пичкающим магическое население недопустимыми идеями о равенстве магов какого бы то ни было происхождения.
- Прескверно, мистер Малфой. Прескверно, - Волдеморт задумчиво барабанил пальцами по столу. - Нам нужны единомышленники. Много единомышленников - еще больше, чем сейчас. Однако я понимаю, сколь паскудную роль может сыграть пресса с ее ложными выводами о нашей деятельности. - Волдеморт хищно улыбнулся Люциусу. - Вы меня понимаете?
- Конечно, мой лорд. Я позабочусь о том, чтобы о нашей деятельности было известно широкому кругу лиц ровно столько, чтобы они могли понять одно — мы довольно многочисленная организация с могущественными связями. А уже потом, грамотно захватив стадный разум, направить знания о нас в нужное русло, - Малфой удовлетворенно улыбнулся и поклонился Волеморту.
- Прекрасно, друг мой. Ваш талант дипломата позволит это сделать — я уверен.
Регулус мало чего понял из столь витиеватой речи старших наставников, но внутренний голос подсказывал, что смысл сказанного несет в себе потаенную угрозу для всего магического сообщества. Какую именно — Регулус не мог точно сказать, но если все задания лорда подобны тем, что выполнял сам Регулус с Эйвери и Долоховым, то он, Регулус Арктур Блэк, не желает более быть в составе этой шайки убийц, гордо именующей себя Пожирателями Смерти — волшебниками, которые возжелали обуздать смерть, неся ее в дома невинных жертв. Вот только как Регулус мог выйти из этого общества — он не знал, ведь на его совести есть уже одна загубленная жизнь. И он, хоть и не самолично, стал участником этого оставшегося безнаказанным зверства - Регулус отдавал себе отчет, что он не может просто так встать и уйти. Нет. Не ровен час, когда коллеги, озлобившись на слюнтяя, поступят с ним так же, как и со всеми жертвами... Но умирать Регулусу не хотелось... Поэтому он лихорадочно пытался придумать, что ему теперь делать и как быть.
Радовало только одно — в тот год Регулусу больше не давали заданий.
***
Сентябрь — ноябрь 1978 года
Каждый день в школе для Регулуса был пыткой: его одолевали безрадостные мысли о собственном будущем в роли Пожирателя, его удручало осознание того, что он стал убийцей. Неужели это все, чего может добиться чистокровный маг? Убивать, насиловать, принуждать, пытать, смотреть на страдания других и наслаждаться ими? Нет, Регулус совершенно не хотел столь мрачного и бессмысленного продолжения его только начавшейся жизни. Впрочем, есть ли жизнь после того, как ты стал соучастником убийства? Как с таким грузом в сердце можно радостно и искренне смеяться, получать удовольствие от посиделок с друзьями? За пару месяцев в Хогвартсе Регулус осунулся, придавленный грузом безысходности от всей сложившейся далеко не в его пользу ситуации... Почти каждую неделю в "Ежедневном Пророке" писали о внезапных исчезновениях тех или иных волшебников или об их странной смерти. Официальное печатное издание недоумевало, кто бы мог быть способен на столь противоправные действия. Для Регулуса каждая подобная новость отзывалась в сознании гулким ударами набатного колокола — ведь он прекрасно знал, чьих рук все эти бесчинства. Пасмурным вечером ноября 1978 года, погруженный в свои печальные размышления, Регулус почувствовал, как его тронули за плечо:
- О, мистер Блэк, прошу прощения, что отрываю Вас, но... - Регулус, вздрогнув, обернулся и увидел профессора Слагхорна, который переминался с ноги на ноги, нервно причмокивая губами. - У меня к Вам просьба. Не могли бы мы с Вами спуститься в мой кабинет и поговорить? - взгляд профессора Регулусу не понравился, равно как не понравились и его бегающие маслянистые глазки.
- Профессор Слагхорн, - тихо, но сухо произнес Регулус, - можете говорить здесь, - и молодой человек заметил, как профессор странно прикрыл руками свои уши и сокрушенно покачал головой. Видимо, просьба не для чужих ушей... Что же в голове этого старика? А вдруг он?.. Регулус оцепенел: его предположения были одно другого хуже, но все они так или иначе крутились возле пресловутого лорда Волдеморта. Что ж, прав был Регулус в своих размышлениях: эта кодла просто так не отпустит его. Вдруг Волдеморт как-то узнал о разочаровании Регулуса, отчаянно пытавшегося придумать способ отречься от Пожирателей... и теперь пришел его роковой час?.. Регулус нервно сглотнул, однако он понимал, что отступать уже некуда:
- Хорошо, профессор, - безжизненно ответил Регулус и последовал за Слагхорном в кабинет зельеварения. Юный Пожиратель Смерти очень удивился, увидев в кабинете профессора Дамблдора, который тут же запечатал помещение заглушающими чарами.
- Профессор, что происходит? — Регулус переводил изумленный и непонимающий взгляд с преподавателя на директора школы.
- Регулус, - чуть улыбнулся Дамблдор, - не пугайся. Это я попросил профессора Слагхорна позвать тебя.
- Но... профессор сказал, что хочет...
- Да-да, я знаю, - Дамблдор указал рукой на парту перед учительским столом, за которым сидел сам директор, и жестом пригласил присесть Регулуса за нее. Молодой человек, опустив голову, повиновался. - Регулус, ты не мог бы закатать рукава?
Регулус метнул пораженный взгляд на Дамблдора, который таким будничным тоном просит показать его знак отличия... Несколько мгновений все трое провели в молчании.
- Профессор Дамблдор, это глупости... - забормотал Слагхорн. - Как могло столь юное и невинное создание?..
- Профессор Слагхорн, - директор не хотел, чтобы профессор зельеварения вмешивался в разговор, - пожалуйста, оставьте нас с мистером Блэком наедине.
- Конечно-конечно, господин директор, - подобострастно закивал Слагхорн. Регулус тут же посмотрел на поспешно удаляющегося из кабинета профессора. Нет, профессор Слагхорн, это "юное и невинное создание" могло. Могло. И теперь поплатится за это. Понимая, что терять больше нечего, Регулус, опустив от стыда и нахлынувших на него эмоций взгляд, закатал левый рукав мантии, под которым виднелся темный знак мрака:
- Пожалуйста, не мучайте меня... - тихо попросил Регулус директора. - Скажите сразу, как я буду наказан?
- Наказан? - удивился Дамблдор, пристально глядя на Регулуса.
- Да, наказан... ведь такое, - кивнул Регулус на метку, - не проходит безнаказанно... я это знаю... чувствую...
- Мальчик мой, кто я такой, чтобы наказывать тебя за твой выбор? - слова Дамблдора больно резанули слух. Регулус с мольбой взглянул на директора:
- Такое нельзя простить... и невозможно забыть... То, что они делают... это... - Регулус больше мог сдерживаться — по его щекам потекли слезы. - Я не могу так больше! Я с ума схожу! - чуть не проорал юный Пожиратель.
- Я вижу. Поэтому и пригласил тебя поговорить, - слова Дамблдора обескуражили Регулуса. - Ты в силу своего возраста поддался первому порыву. А потом понял, что все не такое, каким кажется на самом деле. - У Регулуса было такое впечатление, словно директор читал его мысли, как открытую книгу. Он ничего не мог ответить или возразить и лишь молча кивнул. - И теперь ты, раздираемый противоречиями, хочешь освободиться от тех пут, в которые ты, по собственной глупости, сам и попал.
- Да... все так... но я не знаю, как... Я не могу ни с кем поделиться. Я ничего не должен говорить. Ничего. Я не знаю, как быть и как мне выбраться из всего этого.
- Я догадываюсь, чего хочет Волдеморт. - Регулус смотрел на Дамблдора, в котором увидел человека, способного, быть может, помочь ему вылезти из этого дерьма. - Ему нужна абсолютная власть, чтобы создать новый мир волшебников, в котором нет места полукровкам и магглорожденным, и он сам не понимает, что обрекает магический мир на полное вырождение и исчезновение. Ты довольно рассудительный юноша, раз смог понять, насколько опасен Волдеморт. Но, не спорю, он весьма могущественный волшебник. Он смог объединить большинство чистокровных семейств, которых, к слову, не так уж и много, как все думают. Посмотри, Регулус, сколько в Хогрватсе пустынных и заброшенных помещений, которые раньше были отдельными кабинетами. В прошлом учеников в нашей школе было на порядок больше, чем сейчас. Теперь я с прискорбием могу констатировать тот факт, что с каждым годом все меньшее количество учеников оказывается в Хогвартсе. А это означает лишь одно — с каждым годом на свет появляется все меньше и меньше детей, не только чистокровных, но и полукровок, и магглороженных. Если идеи Волдеморта о чистоте крови воплотятся, то в скором времени в магическом сообществе произойдет непоправимое — нас, волшебников, попросту не останется. Неужели хочется увидеть угасание магического сообщества, только чтобы гордо отметить про себя, что оставшиеся в живых — чистокровные поголовно?
- Я не понимаю, зачем Вы мне все это рассказываете. Я не думаю, что идея о чистоте крови так уж плоха, но вот методы, которыми пользуется лорд Волдеморт, отвратительны. - Регулус с отвращением вспомнил свое первое "задание". - Но что я могу с этим поделать, когда все остальные?..
- О, ты недооцениваешь свои силы, мой мальчик, - Дамблдор отметил про себя, что Регулус слишком много знает о методах устрашения. - Ты мог бы помочь нам сохранить человеческие жизни. Ты спросишь меня, как? Просто. Ты мог бы сообщать мне, под большим секретом, конечно же, о планируемых Волдемортом акциях устрашения. А я, полагаясь на свои связи, постараюсь предотвратить никому не нужные жертвы.
- Вы предлагаете мне стать доносчиком? - до Регулуса начал доходить смысл слов директора.
- Именно. Так ты сможешь смыть кровь со своих рук. - Регулус находился в состоянии аффекта: он не понимал, откуда Дамблдор знал о том инциденте.
- Может, мне сразу его убить? - истерично засмеялся Регулус, но тут же взял себя в руки, видя обескураженный взгляд профессора Дамблдора.
- Увы, мой мальчик... Ты не сможешь его убить, ты не тот человек, о котором говорится... К тому же, мы уже опоздали...
- Куда опоздали? - теперь Регулус не понимал, о чем говорит директор.
- Боюсь, что лишение Пожирателей Смерти своего лидера какими бы то ни было методами, пусть и противозаконными, не позволит нам освободиться от того зла, что сеет повсюду Волдеморт. Ведь он с помощью темной магии создал весьма могущественный артефакт, который сможет вернуть его к жизни, даже если Волдеморта лишить ее.
- Что?! - Реулус знал, что лорд не просто так говорил о вечной жизни, но вот никого еще не просветил, как именно этого можно достичь. - Но как?
- Создав крестраж.
- Что создав?
- Крестраж... - Дамблдор выдержал паузу и продолжил. - Крестраж — это предмет, в котором заключена часть души мага. Часть души, Регулус. Это значит, что человеку придется жить с расколотой или разорванной на несколько частей душой. Чтобы разорвать свою душу, маг должен совершить преднамеренное убийство. После убийства с помощью темной магии частичка души заключается в предмет, который может храниться вечно... Таким образом, после смерти мага, заключившего часть своей души в крестраж, он может вновь возродиться.
- Если Вы так много знаете, зачем Вам я?
- Я знаю о Волдеморте многое, но, увы, не могу знать, что он собирается делать.
- Он убьет меня, если узнает о нашем с Вами разговоре!
- Значит, ты отказываешься? Жаль, я надеялся, что ты сможешь помочь. Я не имею права заставлять тебя, я могу лишь попросить. И попрошу еще раз — подумай над моим предложением стать негласным осведомителем. А теперь, - Дамблдор поднялся с преподавательского места, - иди... я и так слишком злоупотребляю твоим временем и твоим доверием.
Регулус не понимал, как расценивать все то, что вылил на его и без того болевшую голову директор Хогвартса. В смятении чувств и мыслей, Регулус удалился из кабинета зельеварения в еще большем унынии. Дамблдор же размышлял о том, что нехорошо, конечно, подставлять мальчишку. Ведь Волдеморт действительно убьет его, всего лишь узнав о состоявшемся только что разговоре. Но у него, Дамблдора, нет выхода: ведь для того, чтобы победить большое зло, нужно совершить зло малое. А шпион очень и очень нужен... Нужен человек в стане Пожирателей Смерти, который смог сообщать бы о планируемых действиях врага. Наверное, все же зря директор Дамблдор так неосторожно рассказал Регулусу о крестражах. В следующий раз директор будет намного осмотрительнее, подбирая нужную кандидатуру. А в том, что вербовать шпиона все же придется, директор Хогвартса не сомневался. Дамблдор хорошо знал, что "кто владеет информацией, тот владеет миром", и собирался сделать все возможное, чтобы информация попадала, в первую очередь, к нему.
***
Январь - июнь 1979 года
Дамблдор больше ни о чем не просил Регулуса, лишь изредка встречаясь с ним взглядами. Регулусу не могло не нравится такое положение дел, хотя он и думал над предложением директора. И эти раздумья были тягостны молодому человеку. Он взвешивал все "за" и "против", не раз приходя к выводу, что профессор все же прав, однако сам Регулус не чувствовал себе сил, чтобы справиться с теми обязанностями, которые лягут на него, согласись он пойти наперекор Пожирателям Смерти. В то же время ему совершенно не хотелось принимать участия в деятельности этих пресловутых чистокровных ублюдков с садистскими наклонностями. Регулус уже ничего не хотел, кроме одного — чтобы его оставили в покое. Все. Ужасно, что время обучения подходило к концу... Ведь оно могло отсрочить все проблемы, вставшие на пути у юного Пожирателя. Тем не менее Регулусу нужно было решить, что же делать дальше. И все чаще в голове младшего отпрыска рода Блэк всплывала идея о побеге. Сбежать. Скрыться ото всех. Пусть делают, что хотят, только не трогают его, Регулуса.
Наверное, мироздание услышало горестные мольбы Регулуса — появилось одно обстоятельство, подарившее надежду на то, что молодой волшебник сможет избавиться от гнетущего его груза...
Спустя пару недель после выпускного Регулус Блэк имел на руках, как он полагал, козыри, которые помогут ему если не свергнуть лорда Волдеморта, то, по крайней мере, уничтожить его тайный план по возвращению к жизни после его безвременной кончины. Регулус понимал, какому риску может подвергнуться. А также понимал, что если он не пойдет на этот риск, то его сломают окончательно. Ставкой в задуманном мероприятии была жизнь. Его жизнь. Жизнь Регулуса Арктура Блэка. Что ж, тогда он хотя бы добьется желаемого — от него отстанут все. Абсолютно. Но сначала... сначала нужно воздать должное тому, кто обманом и сладостным мороком завлек молодого неопытного мальчишку в свои безумные игры, правила которых отвергались сейчас каждой, даже самой маленькой частичкой Регулуса.
- Ты куда-то собрался, милый? - Вальбурга отвлекла Регулуса.
- Да, мама. Не хотел говорить раньше срока, - Регулус улыбнулся матери: возможно, он видит ее в последний раз. - У меня очень важное поручение от... - Регулус чуть наклонил голову, пристально глядя на мать исподлобья. Та лишь расплылась в довольной улыбке и кивнула — говорить ничего не нужно было. Ее мальчик так много добился в свои юные годы, что Вальбурга никак не могла нарадоваться. Достойный наследник рода Блэк, блестящий маг с огромными возможностями. Миссис Блэк гордилась тем, кто через несколько минут покинет дом с тяжелым сердцем, вынужденно скрывая от всех и вся истинные причины своего ухода. - Я уезжаю, - продолжил Регулус полушепотом. - И я не могу сказать, куда и зачем. Надеюсь, ты меня понимаешь, мама.
- О, конечно, дорогой. Ты мне пришлешь весточку? - Вальбурга обняла сына.
- Нет! - внезапно резко ответил Регулус. - Поручение тайное. Об этом никто не должен знать. Даже ты, но я не мог оставить тебя в неведении... ты бы вся извелась...
- О, дорогой мой! Как я счастлива, что у меня такой заботливый сын! - глаза миссис Блэк увлажнились, и она поцеловала Регулуса в лоб.
- Я напишу, как только мне разрешат. Но до этого момента ты должна набраться терпения, мама. Ведь может пройти очень много времени. Полгода, быть может, даже год...
- О, Регулус, я все понимаю... - Вальбурга нежно гладила Регулуса то по волосам, то по щекам. - Спасибо тебе, что ты так учтив со своей родительницей. Знай, где бы ты ни был — я буду любить тебя. - Вальбурга крепко обняла его.
- Кстати, мне нужен будет Кикимер. Он должен будет сопроводить меня до одного места.
- Как замечательно. Я хотя бы на время избавлюсь от его назойливого внимания, - наигранно сокрушалась Вальбурга, ведь домовик почитал свою хозяйку за воплощение создателя.
- И да, вот еще что... я оставляю тебе на хранение свою палочку. Ведь ты прекрасно понимаешь, что мне никак нельзя пользоваться этой... А мне уже припасена другая... - Регулус откровенно лгал, однако ему действительно нужно было избавиться от палочки. Для Вальбурги это было необыкновенной удачей, ведь она, вот уже четыре года как лишенная Орионом палочки, страдала от ощущения полного бессилия. Что значит быть чистокровной волшебницей, которая не имеет возможности использовать магию? Абсурд! Все эти четыре года ей приходилось унижаться перед собственным сыном и просить на время одолжить его палочку. Регулус же, понимая страдания матери, всегда оказывал ей эту маленькую услугу, храня содеянное в тайне от отца. И вот теперь Вальбурга могла полностью распоряжаться палочкой Регулуса. Впрочем, это тоже должно будет остаться втайне от супруга. - Все, мне пора, мама.
- Будь осторожен, милый... - надрывно произнесла Вальбурга и чуть не расплакалась. Хорошо, что Регулус был увлечен своими мыслями и почти не отреагировал. Регулус призвал Кикимера и аппарировал с ним прямо из холла особняка Блэк на Гриммо 12.
***
Начало июля 1979 года
Сириус!
Брат мой, как же я был слеп! Братишка, прости меня! Я не знал, какое это болото! Не предполагал, что они все чокнутые! Они одержимы ненавистью, которая изо дня в день сводит их с ума. Я сам себя подчас не узнаю! Что со мной стало?! Ведь я же просто хотел нормальной жизни! Каким же я был дураком, когда ты пытался образумить меня, а я не хотел и слышать! Я ведь даже не предполагал, насколько они жестоки и, в прямом смысле, кровожадны!
Братишка, я тебе даже завидую в чем-то... ты смог почувствовать этот дух злобы и смерти и противостоять их дури. А я не смог... Поддался очарованию слов и посуленным богатствам. Бессмертия нет, Сириус! Бессмертия нет ни для одной души! Как же много мне хочется тебе рассказать... Но боюсь, что ты меня даже слушать не захочешь... Братишка, прости меня...
Не знаю, что буду делать дальше, но понимаю, что не могу жить среди этих моральных уродов... и не смогу жить с камнем на душе от осознания того, что...
Не знаю, прочтешь ли ты это письмо до того, как я смогу сделать хоть что-то стоящее, но все равно еще раз прошу... Прости меня... Прости меня, братишка. Я люблю тебя.
Р.А.Б.
***
Июль 1979 года
Вальбурга торжествовала! Наконец-то пришло время ее мести супругу. Теперь у нее было все, о чем только можно было мечтать, за исключением докучливого супруга, с которым она старалась как можно меньше видеться, не то что разговаривать. С этим мужланом, который заставил ее, истинную леди Блэк, страдать всю жизнь. Но теперь... теперь пришло время ответить ему за все свои злодеяния. Вальбурга получила сокровище в виде палочки сына, а вместе с ней — доступ к зачарованному шкафу с ингредиентами, из которых можно было сварить одно весьма любопытное зелье, свойства которого миссис Блэк изучила вдоль и поперек за время своего отлучения от собственной палочки.
***
Орион Блэк в одиночестве сидел за огромным столом и с неохотой поедал бефстроганов. Как все же уныло и мрачно стало в особняке Блэк. Мистер Блэк пытался понять, что же он в своей жизни сделал не так, раз все попытки создать хорошую семью оказались тщетными. Сириус просто-напросто сбежал из дома. Вальбурга теперь даже и разговаривать с ним не желала, не говоря уж о совместных обедах или выходах в свет. С кончиной Кигнуса Орион лишился возможности поговорить по душам с кем бы то ни было. Даже с Регулусом, который, к слову, вот уже неделю не появлялся дома. Надо все же как-то изловчиться и спросить Вальбургу, не знает ли та, куда их сын запропал? Орион печально усмехнулся своим мыслям. Дожили, глава семейства не знает, где находятся родные...
Орион вдруг закашлялся, подавившись кусочком мяса, несмотря на то что он был маленький. Мистер Блэк старался избавиться от мелкого кусочка, застрявшего в горле и, казалось, упорно не желавшего покидать своего места. Орион начал задыхаться от нехватки воздуха, ток которому преградил несчастный ломтик мяса. Мистер Блэк схватился за горло, сипло хрипя, не в силах позвать никого на помощь. Через несколько мгновений Орион Блэк упал со стула на пол и замер.
Великолепный порошок, который не оставляет следов и разрушается так быстро, что его невозможно будет обнаружить, если, конечно, это потребуется великосветским колдомедикам. Впрочем, человек умер, подавившись кусочком пищи. Какая нелепая смерть. Равно как и все существование супруга Вальбурги Блэк. И первое, что она сделала, унаследовав после смерти Ориона Блэка статус главы семьи — все-таки выжгла столь ненавистное ей имя Сириуса Блэка с фамильного древа. И на этот раз гобелен ей подчинился. Но надо сказать, что Вальбурга Блэк недолго наслаждалась своими статусом, положением и состоянием, пережив своего супруга менее, чем на шесть лет, и даже в предсмертной агонии ожидая своего единственного сына, так и не узнав, что его уже давно нет в живых.
Глава 16***
Ноябрь 1981 года
Сириус не верил в происходящее. Не хотел верить. Его лучший друг Джеймс с женой убиты. Предателем был Петтигрю... Петтигрю, а не несчастный Ремус Люпин, которого сам Сириус подозревал в тайном сговоре с Пожирателями. Луни, Луни, его верный друг Луни! Как он только мог подумать на него?! А Питер... отличился! Не зря его анимагическая форма — крыса. Крыса! Самая настоящая крыса! Сириус стоял посреди улицы и безумно хохотал, не видя, как сзади к нему уже подбегали мракоборцы. Сириус безумно хохотал даже тогда, когда кто-то из отряда авроров вязал ему руки! Все пошло книззлу под хвост. Как он ни старался уберечь самых дорогих ему людей... Джеймс... Лили... Мерлин, как же такое могло произойти?! Сириус не сопротивлялся. Ему теперь было все равно, что с ним будет... По крайней мере, сейчас...
Шли дни, недели, месяцы... Сириус только в заточении осознал тот факт, что ему нужно во что бы то ни стало бежать, чтобы отомстить. Питеру — за его паскудное предательство. Волдеморту — за то, что лишил жизни тех, кто посмел противостоять ему. За тех, кто был дорог ему, Сириусу Ориону Блэку.
А еще он надеялся... он очень надеялся, что с малышом Гарри все в порядке.
Главы двух противоборствующих обществ — Ордена Феникса и Пожирателей Смерти — не оставили без внимания заключение Сириуса в тюрьму. Как ни странно, им обоим было только на руку, что Блэк угодил за решетку. Волдеморту не удалось привлечь Сириуса в ряды Пожирателей и воспользоваться его магическим потенциалом. А ведь Волдеморт мог бы помочь этому мальчишке раскрыть его силу и его почти не ограниченные способности. И конечно же, Темный Лорд обязательно нашел бы способ заставить работать этот потенциал на себя, чтобы прийти к абсолютной власти. Однако теперь им не мог воспользоваться и Орден. Дамблдор же, положа руку на сердце, тоже немного опасался столь могущественного потенциала и его совершенно необузданного владельца. Дамблдору совершенно не хотелось помочь Сириусу развить этот самый потенциал — он считал, что никто не имеет права обладать силой, большей, чем есть у самого главы Ордена, ибо сначала Сириусу нужно бы научиться сдерживать свои эмоции и безрассудные порывы. Как же подчас несправедливо Провидение, награждающее могуществом совершенно не тех людей. Но заточение и неустанное бдение дементоров сделают свое дело, ослабив магическую силу мистера Блэка. Впрочем, он уже не станет Пожирателем никогда, а вот с в разы уменьшившимся потенциалом Блэк не будет представлять угрозы ему, Дамблдору.
Самому же Сириусу, отчаянно пытавшемуся выжить в тюремных казематах, живя лишь одной надеждой на отмщение, было глубоко плевать на свой же пресловутый магический потенциал, про который он даже и не вспоминал. Были вещи, которые реальны — друзья, семья, дорогие и родные люди. Магический потенциал был для Сириуса полумифической вещью, проявления гигантских возможностей которой он никогда не видел. И теперь уже никогда не увидит...
Когда-нибудь он выйдет отсюда. Когда-нибудь... как только придумает, как выбраться из этого зловонного Азкабана.
И для реализации задуманного Сириусу потребовалось двенадцать долгих, томительных и безутешных лет.
***
Июнь 1996 года, Министерство Магии, Отдел Тайн.
Сириус не мог вечно скрываться от Пожирателей и их безумной идеи — убить Гарри и насильно заставить его, Сириуса, пополнить ряды Пожирателей. Ни предательство Петтигрю, ни почти двенадцать лет в Азкабане не смогли сломить Сириуса — последнего из рода Блэк, который мог бы стать одним из сильнейших и могущественных волшебников, если бы только он сам того пожелал.
Пришел тот день, когда Сириус и Беллатриса встретились лицом к лицу, оставаясь каждый на своей стороне: Сириус — в Ордене Феникса, в котором он состоял с самого окончания школы Хогвартс, а Беллатриса — в Пожирателях Смерти. Кузина истерическим хохотом поприветствовала Сириуса:
- Ну вот мы и встретились, кузен... - в глазах блеснул огонек безумия.
Все пошло не так, начиная с самого рождения этого мальчишки. Насмешка фатума — Беллатриса любила брата, как родного. Любила... и любит до сих пор. За что? Почему? Она не может понять и ответить на эти дурацкие вопросы. Беллатриса радовалась, видя счастливые глаза кузена, а сейчас ненавидела его насмешливый и упрямый взгляд. Говорят, что от любви до ненависти один шаг. Вот только когда оба они переступили ту черту, когда самых дорогих людей начинаешь ненавидеть, но в то же время не можешь избавиться и от привязанности — сладкой, липкой, приятной, но ослепляющей до помутнения сознания? Почему тянет обнять этого несносного брата, прижать к груди и в то же время оттолкнуть, сделать больно, заставить страдать, как еще никто не страдал? Беллатрису многие годы преследовали все эти противоречивые чувства. Она была горда за род Блэк, в котором есть достойный представитель... Но презирала этого представителя за то, что он не смог обуздать свои свободолюбивые мальчишеские порывы. Беллатриса была готова пойти на любую подлость, низость, на предательство, только бы Сириус был рядом, чтобы поддержал ее, утешил, как и она поддерживала и утешала его в свое время. Вместе вершить правосудие и творить новую историю магического сообщества, а не стоять по разные стороны баррикад. Мысли и чувства, которые окончательно запутали миссис Лестрандж, когда она поплатилась свободой. Мысли и чувства, которые раздирали ее изнутри, когда она стоически переносила все тяготы тюремного заключения. Мысли и чувства, которые болью пронзили все ее существование. А когда она вновь глотнула опьяняющий воздух свободы, противоречия в сознании выдающейся волшебницы раскололи ее разум, вывели из равновесия пошатнувшееся душевное состояние. Беллатриса любила кузена. Любила настолько, что ей не хотелось, чтобы ее чистокровное семейство еще больше запятнало себя в этой войне. Нет, Сириус не должен сражаться за эту шваль! Никогда! Ни ей, ни лорду не удалось привлечь Сириуса на свою сторону, но он не должен достаться и Ордену. Безумная мысль метнулась в голове Беллатрисы. Безумная мысль, затмившая все и вся.
- Авада Кедавра! - прокричала Беллатриса, направив палочку на того, кем бредила почти всю свою сознательную жизнь. Сириус сумел увернуться и послать в кузину обезоруживающее заклинание...
На войне как на войне. Забываешь о том, кто кому брат или сестра. Забываешь подчас обо всем хорошем, что сделали друг для друга двое, пошедшие по совершенно разным дорогам. Забываешь и о священных словах, данных небрежно и неосмотрительно... Магия не забывает. Магии все равно, кто сейчас сражается друг против друга. Непреложный обет, скрепленный магическими узами нерушимости невозможно разорвать без последствий... Сириуса, нарушившего Непреложный обет и тут же потерявшего равновесие, когда он пытался уклониться от последующего проклятья кузины, подхватила магическая сила арки и потянула внутрь. Сириусу повезло - он погиб сразу. Мгновенно. В этот же момент Беллатрису пронзила острая боль в голове. Она убила... убила собственного брата... Сириуса... Которого любила... Нет, невозможно... Казалось, в этот момент замерло все и вся: мракоборцы, орденцы и юнцы с ужасом провожали взглядом падающее за арку тело Сириуса. В торжественном молчании застыли и Пожиратели Смерти, одобрительно глядя на Беллатрису... Теперь она никогда не услышит его веселого смеха. Никогда не услышит идиотских слов о грязнокровках... Никогда... Несколько мгновений спустя зал Отдела Тайн огласил безумный и ликующий вопль Беллатрисы:
- Я убила Сириуса Блэка!
- Я убила! Сириуса Блэка! - столь же безумно вторило ей в ответ приглушенное эхо. Небрежно попранное ослепившей Беллатрису одержимостью таинство священной клятвы обета жестоко наказало нарушительницу, окончательно лишив ее разума. До конца своих дней Беллатриса уже не могла отличить любовь от ненависти, добра от зла, справедливости от беззакония, полностью лишившись воспоминаний обо всем том, что трепетно и нежно хранила и лелеяла когда-то добрая, милая и отзывчивая Бэллс. Недаром говорят, что если боги решат наказать кого-то, то они лишают его рассудка.
Эпилог.
Финеас Блэк (1883 - 1985) мирно скончался от старости на сто третьем году жизни в марте 1985 года в постели поместья Чешира, окруженный заботой со стороны Андромеды и Теда Тонксов, ставших ему единственными родными за последние годы. Не оставил после себя наследников.
Люкорис Блэк (1904 - 1965) в возрасте 19 лет вызвал на магическую дуэль волшебника, отстаивающего права магглороженных, и потерпел в ней поражение, получив необратимое проклятье, вследствие которого стал не состоятелен как мужчина. Не оставил после себя наследников.
Регулус Блэк (1906 -1959) не смог смириться с нанесенным брату-погодке (Люкорису Блэку) непоправимым уроном, учинив жестокую расправу над тем, кто лишил возможности продолжить чистокровный род Блэк. В 18 лет осужден и отправлен в Азкабан. Многочисленные связи рода Блэк позволили пересмотреть дело, и Регулуса Блэка выпустили на свободу через пять лет. Однако заключение под стражей не прошло бесследно для волшебника, который подвинулся рассудком в заточении. Умер в возрасте пятидесяти трех лет, покончив жизнь самоубийством. Не оставил после себя наследников.
Мариус Блэк (1917 - 1928), сквиб, отравлен собственной матерью в возрасте одиннадцати лет.
Альфард Блэк (1928 - 1975) скончался от неизлечимого заболевания, известного у магглов как рак. Не оставил после себя наследников.
Кигнус Блэк (1929 - 1979) скончался на пятьдесят первом году жизни в апреле 1979 года от сердечного приступа, пережив свою супругу всего на пять с половиной лет. Не оставил после себя наследников по мужской линии.
Орион Арктур Блэк (1929 — 1979) отравлен собственной супругой Вальбургой Блэк. Оба его сына, которые могли бы продолжить род, скончались, не оставив после себя наследников.
Сириус Орион Блэк (1959 - 1996) не оставил после себя наследников.
Регулус Арктур Блэк (1961 - 1979) не оставил после себя наследников.
После падения в арку Сириуса Ориона Блэка в июне 1996 года достославный род Блэк, наследие в котором передавалось исключительно по мужской линии, полностью прекратил свое существование, оставшись лишь в людских воспоминаниях и на затерянных страницах истории рода.
