Увлеченный наблюдатель

Глава 1

Глава 1

Когда я воскресшаю в памяти свое раннее детство, оно кажется мне совсем коротким, всего лишь чередой теплых, золотых, наполненных магией дней. До того, как этот мир разлучил нас. До того, как нас необратимо изменили жизнь, мужчины, политика. Правила, установленные обществом, и выбор, сделанный нами самими. Когда я говорю об этом (очень и очень редко), Тед лишь снисходительно улыбается и ничего не отвечает. Я знаю, он считает, что я смотрю на те времена через розовые очки, упорно игнорируя все темные воспоминания. Он не прав: я помню мрачные холодные залы Мэнора, угрюмых домовых эльфов и явное безразличие наших родителей. Тед с его огромной сплоченной семьей даже представить не может, какие миры способен придумать предоставленный самому себе ребенок.

Мы сбегали в сады и парки Мэнора, прятались от домовых эльфов и жили в наших воображаемых мирах. Мы были храбрыми воинами и принцессами, авантюристами и пиратами. В наших собственных садах мы спасали волшебный мир и исследовали неизведанные земли.

В те времена волшебный мир быстро менялся, но мы были безразличны к этому, не замечая, как в повседневной суматохе медленно, но неуклонно рождается человек, который впоследствии обрушит на мир ужас. Мы знали только, что наша семья богата и влиятельна, и нам вполне хватало осознания того, что Блэки стоят выше всех проблем рядовых волшебников. Мы были молоды и считали себя неуязвимыми.

Мы были ровесницами: всего лишь год разницы (как ступеньки — Белла, я, Нарцисса), и в те времена мы были очень близки. Отец почти все время проводил в Лондоне, а мать редко находила для нас минутку. Мы часто играли с кузенами, иногда — с детьми друзей наших родителей, но большую часть времени — друг с другом. Так было лучше всего: мы ни в ком не нуждались. Мы были тремя частями одного целого, не разными людьми, нет.

Белла олицетворяла мою дикую сторону, дьявола на моем плече. Нахальная, откровенная, высокомерная; для нее не существовало преград, а сомнения в ее силах только провоцировали Беллу на еще большую решимость. Весь мир принадлежал ей, она привлекала людей одной лишь силой своей индивидуальности. Тогда я этого не замечала, но ее блестящий ум с легкостью мог углубиться в самые темные уголки магии, лишь бы заполучить новые острые ощущения. Она была обречена заходить все дальше и дальше...

Я уравновешивала кипящую натуру Беллы, хотя в большинстве случаев она подавляла все мои добрые намерения. Меня нельзя было назвать книжным червем, но причине своего рода естественного любопытства я реже прочих расстраивала наставников. В наших спорах я могла попросту раздавить Беллу аргументами, но та лишь неизменно заливалась своим безумным смехом и обвивала меня руками.

Нарцисса была любимицей родителей, и она это знала. Но мы не обвиняли ее в высокомерии: в конце концов, родившись девочками, мы порядком огорчили маму и папу, да и вообще они не любили детей. Среди нас она доставляла меньше всего хлопот. Она не задавала странных вопросов, как это делала я, и не обладала нахальной неугомонностью Беллы. Нарцисса даже в юном возрасте была потрясающе красива, а в компании умела произвести впечатление вежливой, воспитанной и изящной леди. Только Белла и я знали настоящую Нарциссу.

Я думала об этом много раз, и теперь точно знаю, когда все началось, когда между нами появились первые трещины, которые впоследствии вырастут в настоящую пропасть. Со мной это случилось перед уроком Защиты, когда чересчур уверенный в себе кареглазый магглорожденный мальчишка посмел дерзить одной из сестер Блэк. Он бросил на меня высокомерный взгляд и проговорил достаточно громко, чтобы все услышали: "Побочные эффекты кровосмешения, да?".

Для Нарциссы этот миг настал, когда золотой мальчик с непроницаемым лицом улыбнулся ей со странной вспышкой осознания в серых глазах. Думаю, Люциус всегда знал, что она станет его женой: неважно, что могло с ними случиться — это была любовь.

А для Беллы все началось, когда красивый мужчина с холодным лицом посмотрел в ее горящие глаза и провел длинным белым пальцем по ее щеке, мягко шепча: какой очаровательный ребенок, но заставляя эти слова звучать скорее угрозой, чем комплиментом.

Конечно, взрослея, мы неизбежно должны были отдалиться друг от друга. Впервые Белла покинула нас, когда уехала в Хогвартс.

* * *

Когда я вспоминаю год, предшествующий моему поступленю в школу, первый год без Беллы, он кажется мне почти нереальным, будто я не жила, а скорее существовала в каком-то подвешанном состоянии. Мы сблизились с кузенами, так как родители считали их подходящей компанией для нас. Сириус был моим ровесником, а Регулус — на год младше Нарциссы, однако, большая часть волшебства, составлявшего нашу жизнь, исчезла вместе с Беллой. Мы бесцельно слонялись по замку, сбегали от домовых эльфов и проводили многие часы, блуждая по садам и паркам, где мы играли в детстве.

Мы писали ей почти каждый день, иногда вместе, но чаще по отдельности, а она так же часто отвечала. Письма Беллы мало рассказывали о ее учебе в Хогвартсе, зато перед нами в полной мере раскрывался ее пытливый ум, полный спутанных, незаконченных мыслей и экспрессивных суждений, выплескивающихся в обилии восклицательных знаков и разноцветных подчеркиваний. Имена ее друзей были знакомы нам, так как это были еще и имена друзей наших родителей: Нотт, Малфой, Лестрейндж, Розье, Уилкес — однако, читая эти имена в ее письмах, я понятия не имела, как крепко они вплетутся в наше будущее. Я по-дурацки полагала, что никто не сможет встать между нами.

Мы с Нарциссой жили ожиданием каникул.

* * *

Лето наступило, а вместе с ним вернулась Белла, вновь наполнив наш мир яркими красками. Она просто обязана была измениться, возможно, так оно и было, но не для нас. Если не считать немного покровительственного отношения и туманных намеков относительно того, что может ожидать меня в следующем году, создавалось впечатление, что она вообще не уезжала.

У всех нас были собственные спальни, однако, я не припомню ни одной ночи, когда бы мы спали отдельно, несмотря на все усилия домовых эльфов. Когда Белла пошла в школу, я каждую ночь ожидала услышать топот босых ног и шелест ее длинной ночной рубашки, зная при этом, что она сейчас за сотни миль от меня. Я без слов понимала, что Нарцисса чувствует то же самое, и мы подсознательно цеплялись друг за друга. Я привыкла больше не лежать по ночам с открытыми глазами, но в первую ночь каникул я чуть не плакала от счастья, услышав скрип половиц в коридоре и шепот Беллы из приоткрытой двери:
- Энди? Цисси? Вы спите?

- Нет.

Белла, выдохнув что-то похожее на "ух", с разбегу вскочила на мою кровать, пока Нарцисса проползала к изголовью, чтобы положить голову ей на плечо.

- Я так рада, что ты тоже поедешь в Хогвартс! - прошептала Белла после того, как в деталях поведала нам о девочках, мальчиках и закулисных интригах Общей гостиной Слизерина. О всем том, чем не заинтересовались мама и папа, ограничившисб формальными вопросами об оценках и удостоверившись, что Белла общается с правильными людьми.

- Не знаю, как я буду жить, когда вы уедете, - печально сказала Нарцисса, - я умру, я просто умру!

- Не глупи, Цисси, время пролетит незаметно, и ты тоже туда поедешь! - крепко обняла ее Белла, - вот будет здорово, когда мы станем вместе учиться.

* * *

Мама никогда бы не отправилась на Кингс-Кросс через маггловский Лондон, так что мы взяли портключ до самой платформы.

- Андромеда, будь аккуратней! - недовольно заметила мама, когда я немного споткнулась по прибытии, - такая неуклюжесть не делает чести леди.

- Прости, мама, - кротко ответила я, пропустив выговор мимо ушей. Я пыталась выглядеть скучающей, копируя незаинтересованность Беллы, но, по правде говоря, я чувствовала себя почти больной от волнения. Меня волновало вступление в Большой Мир, но оно же меня и пугало. Нарцисса же просто радовалась тому, что ей позволили пойти на станцию.

Отец не смог выкроить время, чтобы проводить нас, однако, перед отъездом он пригласил меня в свой кабинет. Я трепетала перед ним, особенно учитывая то, что я могла по пальцам одной руки пересчитать все разговоры с отцом наедине. Он был краток.

- Дом Блэков славится длинной и благородной историей, и я ожидаю, что ты будешь поддерживать эту традицию и вести себя соответственно твоему статусу. Ты понимаешь? - он впился в меня взглядом, ожидая ответа, и портреты Блэков на стенах, казалось, сделали то же самое.

- Да, папа, - кротко ответила я, надеясь, что мой голос не слишком дрожит.

- Стандарты принятия в Хогвартс позорно снизились, - продолжал он, - но стандарты принятия на Слизерин неизменны. Твоя сестра была распределена на Слизерин, и я не ожидаю от тебя иного, - эти слова были подчеркнуты особенно пристальным взглядом, и я поняла, о чем он думает. Беллатриса объясняла мне, что некоторые отступники, магглолюбцы и предатели крови могут поступить на Гриффиндор, но любая истинная чистокровная семья обязана учиться на Слизерине, - будь осторожна при выборе знакомств. Я не позволю тебе спутаться с грязнокровкой.

- Да, папа.

- Хорошая девочка. Можешь идти.

Таково было мое прощание с отцом. А сейчас мама пересекала платформу, уверенно раздвигая толпу, а мы гуськом тянулись следом. Мои руки были свободны (домовые эльфы позаботятся о багаже), и я, почувствовав в одной из них ладонь Нарциссы, крепко сжала ее.

- Миссис Блэк! - раздался позади нас сочащийся притворной теплотой глубокий голос. Мама неохотно соизволила обернуться, чтобы разглядеть высокого светловолосого мужчину, в котором я узнала Абраксаса Малфоя. Он часто приезжал к нам домой улаживать какие-то дела с отцом. Малфои считались столь же уважаемой семьей, как и мы, и, естественно, состояли с нами в отдаленном родстве.

- Мои дочери: Беллатриса, Нарцисса и Андромеда, которая сегодня впервые отправляется в Хогвартс, - пояснила мама, подталкивая меня вперед и вынуждая тем самым выпустить руку Нарциссы. Мистер Малфой разглядывал меня, точь-в-точь как все остальные взрослые — оценивающе.

- Замечательно, - пробормотал он через секунду, ничем не давая понять, что видел меня, - Люциус перешел на пятый курс в качестве старосты Слизерина, - добавил Малфой. Он не казался гордым этим фактом, скорее, просто удовлетворенным.

- О, миссис Блэк, я как раз вспомнила, что у Вас есть дочь-первокурсница, - раздался еще один голос, принадлежавший невероятно красивой женщине — миссис Уилкес. Ее дочь (похоже, тоже первокурсница), к сожалению, не унаследовала материнской внешности: она была тощей и простоватой.

- Да, Андромеда впервые отправляется в Хогвартс.

- Как и Аннабель, - получив ощутимый тычок от матери, Аннабель, не отрывая взгляд от платформы, пробормотала приветствие.

От поезда начал подниматься пар, и родители поспешили усаживать детей в вагоны, я же почуствовала внезапную вспышку ужаса. Это все реально, я уезжаю. Я взглянула на часто моргающую Нарциссу, зная, что она никогда не позволит себе публично разрыдаться. Мне хотелось вцепиться в ее руку, точно это могло помочь ей остаться со мной, но мама никогда бы не простила мне столь неприличного проявления эмоций. Я словно оцепенела, и Белле пришлось одной рукой схватить меня за локоть, а другой — Сириуса за воротник. Он был так занят, вертя головой по сторонам и обещая Регу слать много-много сов, что вполне мог пропустить отход поезда.

- Нам пора идти, Энди, все будет хорошо, пойдем, - мягко увещевала Белла, таща меня к дверям вагона. Как только поезд тронулся и нас перестал преследовать недовольный материнский взгляд, она крепко обняла меня, - в прошлом году, когда я оставила вас, мне казалось, что я просто умру. Но я прошла через это, и ты пройдешь, и Цисси тоже. В следующем году мы вернемся вместе.

Я сколько могла смотрела в окно, провожая взглядом несчастную фигурку Нарциссы на перроне. Несмотря на то, что я теперь была с Беллой, я уже безумно скучала по младшей сестре.

* * *

В поезде я не отходила от Беллы, и она, казалось, не возражала против таскающейся по пятам сестренки. Даже наоборот, она представила меня всем своим друзьям: среди них встречались и знакомые лица — дети друзей наших родителей. Лишь только Белла назвала мое имя, как меня тут же приняли в компанию и даже стали восхищаться. Я была несколько удивлена тем, что нас с севтрами окутывал некий ареол тайны: мы были так изолированы от других семей, так защищены громкой фамилией, что это неизбежно возбуждало любопытство в тех, кто нас никогда не видел.

Белла была настоящим лидером и, как я заметила, сразу же попыталась найти купе, где можно было собрать всю ее свиту. На едине со мной и Нарциссой она, не сдерживая себя, выплескивала весь хаотичный поток сознания, размышляла вслух и позволяла нам угадывать все ее мысли. Здесь же, в кругу друзей, Белла казалась молчаливой и загадочной, глядя на всех так, будто знала какую-то невообразимую тайну, так что когда она начинала говорить, все неизбежно обращали на нее внимание. Даже гораздо более взрослые студенты: староста Люциус Малфой и шестикурсник Рудольфус Лестрейндж — уже скорее мужчины, чем мальчики, выделяли ее, простую второкурсницу. Сириус пришел где-то на середине пути, заявив, что с первокурсниками совсем не весело, и ему тут же освободили место на скамье. Мне быстро стало ясно, что в определенных кругах Хогвартса фамилия Блэк значит очень многое.

Я уже видела изображения Хогвартса и была частым гостьем в огромных замках и древних поместьях, однако, я, затаив дыханье, следила из лодки за приближающейся громадой башен. Даже Рабастан Лестрейндж, откровенно скучавший в поезде и уже давно знавший из уст старшего брата все о Хогвартсе, разинул рот от удивления.

Я стояла одной из первых в очереди на распределение и отчетливо слышала шепотки других студентов, когда прозвучало имя "Блэк". Я оглянулась на стол Слизерина, и последнее, что я увидела, прежде чем Шляпа упала мне на глаза, была нервно закусывающая губу Белла.

"Еще одна Блэк, - прокряхтел тоненький голос, звучавший, по видимому, в моей голове, - я знаю, чего Вы ожидаете, но я привыкла не делать поспешных выводов! У Вас хороший ум, и Вы уважаете знания больше как процесс, нежели как результат. Вы преуспели бы на Райвенкло, - волна паники затопила меня, вымыв из головы все мысли, кроме: Слизерин, я должна быть на Слизерине, я должна быть с Беллой, - Слизерин? Что ж, Вы достаточно амбициозны, но есть те, кого бы Вы не предали ради собственных интересов. Но есть хитрость, и гордость, да... Что ж, если это то, чего Вы хотите, пусть будет...СЛИЗЕРИН!".

Я наконец-то смогла выдохнуть, потому что последнее слово прогремело на весь Большой Зал, и стол Слизерина взорвался апплодисментами. Я ничего иного и не ожидала, однако, мне было неприятно воображать реакцию моей семьи, если бы Шляпа выбрала другой факультет. За столом Слизерина двое студентов сдвинулись, чтобы я могла сесть рядом с Беллатрисой. Староста, чей золотой значок поблескивал в пламени свечей, пожал мне руку.

- Еще одна Блэк? Сестра Беллы?

Я кивнула, пытаясь казаться беспечной, однако, не в силах сдержать гордости.

- Замечательно, - пробормотал он, скорее себе, чем мне. А затем улыбнулся мне той улыбкой, которая, как я позже поняла, в арсенале Люциуса классифицировалась как теплая, - добро пожаловать в Хогвартс, Андромеда Блэк, и добро пожаловать на Слизерин.

Я почувствовала приятное тепло причастности к чему-то значительному. Я наконец-то здесь, в Хогвартсе. Я на том факультете, к которому принадлежу. Меня приветствовали, как равную, и моя семья может мною гордиться.

Той ночью, лежа в кровати и слушая тихий храп Аннабель, я все еще чувствовала это тепло. Белла спала всего лишь в нескольких шагах от меня, в спальне второкурсниц, и я, свернувшись калачиком, провалилась в сон, с улыбкой думая, что и завтрашний день, и вся дальнейшая учеба в Хогвартсе будут просто чудесными.

Глава 2

Глава 2. Первый семестр

- Куда мы идем? Я думала, Большой Зал в той стороне, - недоумевала я, пытаясь приноровиться к размашистым шагам Беллы.

- Мы идем не в Большой Зал, - коротко бросила она.

- Но...как же завтрак?

Белла не отвечала, продолжая стремительно двигаться по верхнему этажу, и остановилась лишь в конце коридора так внезапно, что я едва в нее не врезалась.

- Что мы тут делаем?

- Ждем.

- Чего?

Она не отвечала, и я не знала, что мне делать. Я не привыкла видеть эту сторону Беллы с ее односложными ответами и выражением мрачной решимости на лице. Однако уже через мгновение я поняла, что, точнее, кого мы ждали, так как этот кто-то появился из-за огромного портрета прямо перед нами. Единственное событие, омрачившее мое счастье, произошло вчера вечером, когда Сириус разговаривал с Распределяющей Шляпой дольше всех остальных, так долго, что в Зале повисла странная тишина, а слизеринцы, абсолютно уверенные, что он к ним присоединится, начали недоуменно шептаться. Когда Шляпа наконец выкрикнула: "Гриффиндор!", никто не казался более удивленным, чем сам Сириус, который, тщательно избегая наших взглядов, прошел к своему столу, заставив в страхе отодвинуться всех маленьких грязнокровок. Теперь, когда он вышел из Общей гостиной, его красный с золотом галстук в сочетании с классическими блэковскими чертами казался совершенно неуместным. Белла подскочила, словно пружина, и, схватив его за воротник, потащила по пустынному коридору. Добравшись до какого-то закутка, она так резко отпустила Сириуса, что тот по инерции пролетел еще пару шагов.

- Что ты... - начал было он, однако, Белла заткнула его с таким ядом в голосе, что мы просто лишились дара речи.

- Что, черт возьми, произошло? - выплюнула она.

- Это не моя вина! - прошипел в ответ Сириус, - я говорил ей, что должен быть на Слизерине; я спорил-спорил, но она не слушала! Это не моя вина!

- Ты знаешь, кто попадает на Гриффиндор? Грязнокровки, магглолюбцы и предатели крови! Ты хочешь быть среди них? - взвизгнула Белла. Я никогда ее такой не видела. Конечно, порой ее охватывал гнев, однако, чаще всего он был направлен на провинившегося домового эльфа, но никак не на членов семьи, в особенности, на Сириуса — он всегда был ее любимчиком. Он бросил на меня смятенный взгляд, но все, что я смогла сделать, - это беспомощно пожать плечами.

- Не все они грязнокровки! Я живу в спальне с Джеймсом Поттером, его семья — чистокровные волшебники!

Белла насмешливо хохотнула.

- Да-да, либеральные чистокровные волшебники... Магглолюбцы, вот они кто!

- Говорю тебе, это не моя вина!

Сириус был достаточно высок для своего возраста, и теперь они стояли буквально нос к носу.

- Ты опозорил семью!

- Белла, тише! Кто-нибудь может услышать! - быстро прошептала я, краем уха уловив доносившиеся со стороны гостиной Гриффиндора голоса.

Плохо, что Сириус оказался на неправильном факультете, но еще хуже будет, если все увидят, как Белла его распекает. Кроме того, Сириус тоже унаследовал блэковский темперамент: он позволил ей зайти слишком далеко, и скоро неизбежно начнет сопротивляться. А в глазах посторонних наша семья всегда должна выглядеть единым фронтом. Была и еще одна причина, заставившая меня прервать ссору: слишком уж угрожающе застыла палочка в руке Беллы. Моя сестра всегда сперва колдовала, а уж потом думала. Она мельком глянула туда, откуда доносились голоса, отступила назад, а потом из нее будто бы в секунду испарился весь гнев. Она вздохнула.

- Хорошо хоть не Хаффлпафф.

Сириус, казалось, только сейчас смог выдохнуть.

- Да...

- Что ты сказал Шляпе? - с любопытством поинтересовалась я, когда мы с молчаливого согласия Беллы пошли в Большой Зал.

- Что я должен быть на Слизерине, - просто ответил Сириус.

- А она что?

Он невесело улыбнулся.

- Она не согласилась.

* * *

Белла не забыла предательства Сириусом семьи, с тех пор называя его не иначе, как "гриффиндорец", однако, они, похоже, заключили перемирие и восстановили прежние приятельские отношения. Так, пережив этот первый кризис, я с головой погрузилась в учебу. Хорошие оценки поощрялись, не потому что родители заботились о нашем образовании: в конце концов, составив выгодную партию, мы уже не нуждались бы ни в каких навыках, кроме умения быть остроумными и очаровательными на приемах. С точки зрения нашей семьи, лучшие оценки в классе — это лишь еще один способ продемонстрировать превосходство чистокровных семей.

За несколько дней я сумела стать одной из лучших студенток на курсе, превзойдя по оценкам Беллу. Она делала домашнюю работу нерегулярно, под влиянием настроения: если у нее не было желания чем-либо заниматься, она просто просила об этом одного из своих многочисленных поклонников. Зато тесты Белла всегда проходила с блеском.

Распределяющая Шляпа, возможно, была права: я действительно преуспела бы на Райвенкло, однако, мне очень не хотелось находиться вдали от Беллы, даже если это означало всего лишь разные Общие гостиные, к тому же, учиться на Слизерине оказалось весьма комфортно. С одной стороны, Слизерин полностью соответствовал репутации самого бескомпромиссного и жестокого факультета, но с другой — мы все составляли, своего рода, семью. В нашей среде очень высоко ценилась верность, независимо от того, что думали об этом остальные студенты. Возможно, наши поединки были более безжалостными, наши заклятия — более темными, а наши антипатии — более ярко выраженными...однако, таковы были уроки, преподанные нашими родителями. Важно одно: мы знали цену любви и дружбе. Мы, дети старых чистокровных семей, были знакомы с самого детства. Нас уже связывало общее прошлое, и казалось неизбежным, что мы разделим и общее будущее.

Мое первое занятие по Защите от Темных Искусств состоялось только в конце недели. Я с нетерпением ожидала этого момента, так как это был любимый предмет Беллы, хотя она казалась более увлеченной теорией, нежели заклятиями, с помощью которых можно было себя обезопасить.

Профессор Темер оказался невысоким, изящным мужчиной, некогда — известным ликвидатором проклятий, прервавшим карьеру после неудачной встречи со Сфинксом во время одной из экспедиций в Египет. Он, очевидно, нажил порядочно врагов из числа тех, кто охотился за грабителями, кравшими из древних могил сокровища. Это объясняло его вечную готовность к нападению и умение улавливать малейшие звуки. Его взгляд постоянно выражал какое-то удивление, словно он не понимал, как докатился до того, что начал обучать одиннадцатилеток защите от пикси и болотных фонарников. Вероятно, он был очень компетентным ликвидатором проклятий, однако, его социальные навыки оставляли желать лучшего.

- Ладно, хватит разговоров, успокойтесь, - проговорил он, едва мы вошли в класс, сопровождая эти слова невнятным бурчанием о "не в меру шумных первокурсниках". Я тут же заметила еще одну группу студентов, на этот раз в бронзово-синих галстуках. У нас уже было Зельеварение с Гриффиндором и Гербология с Хаффлпаффом, так что казалось очевидным, что на Защите мы будем объединены с Райвенкло. Не то, чтобы это имело какое-то значение: мы старались не смешиваться с другими факультетами.

Рабастан Лестрейндж довольно громко ворчал, что эти занятия — всего лишь пустая трата времени, пока профессор не наградил его особенно пристальным взглядом. Не будучи способным студентом, Рабастан, однако, уже стал одним из лидеров на Слизерине. Частично этому поспособствовало его происхождение из старой чистокровной семьи, а частично — страх перед его братом Рудольфусом. Он также обещал стать очень красивым молодым человеком, и уже сейчас слыл среди младшекурсниц кем-то вроде сердцееда.

Аннабель, одна из его многочисленных поклонниц, едва не столкнула меня со скамьи, лишь бы сесть рядом с Рабастаном за длинным, невысоким столом. Я покорно перешла на другую сторону прохода, слишком поздно заметив, что слева от меня уселся какой-то мальчишка с Райвенкло.

Профессор быстро зачитал наши фамилии, изредка поглядывая на лица, однако, создавалось впечатление, что он и так знает всех юных слизеринцев поименно. Отложив список, он небрежно бросил:

- Хорошо, давайте посмотрим на ваши палочки.

А затем, в мгновение ока выпустив сноп безопасных, но очень ярких искр, он внезапно приставил палочку к горлу оцепеневшего мальчика, сидящего рядом со мной. Мне довелось повидать и более внушительные движения палочкой, так что я даже не вздрогнула, а вот незадачливый райвенкловец, рывшийся в сумке в поисках своей палочки, нервно сглотнул и побледнел.

- Как тебя зовут, мальчик?

- Эдвард Тонкс, сэр, - к чести мальчишки, его голос не дрогнул.

- Что ж, мистер Тонкс, Вы убиты, - Темер и не подумал опустить палочку, однако, его взгляд скользнул по всем замершим ученикам, - урок номер один: всегда знайте, где ваше оружие.

Я порадовалась, что моя палочка лежит на краю стола, и чуть крепче обхватила ее ладонью. Наконец профессор опустил руку, позволив спокойно вздохнуть несчастному Эдварду Тонксу. Я повернулась, намереваясь бросить на него самодовольный взгляд, но внезапно мир поглотила тьма.

Мои руки в ужасе метнулись к глазам, нащупывая на них тугую повязку.

- Мисс Блэк, - раздался откуда-то сверху голос профессора, - скажите, сколько в этом классе окон?

Меня пробрал озноб: я не разглядывала комнату, в конце концов, какое отношение это имело к Темным Искусствам? На миг я задумалась о том, что будет, если я попытаюсь угадать, но потом признала поражение. Я уже собиралась сказать об этом Темеру, когда кто-то еле слышно шепнул мне на ухо: "Шесть". Это было так тихо, что я едва расслышала, но попробовать стоило.

- Шесть, сэр.

- Очень хорошо, мисс Блэк, - похвалил профессор, убирая с моих глаз повязку, - урок номер два: изучайте то, что вас окружает, особенно, запасные выходы. Пять очков Слизерину, мисс Блэк, - он снова оглядел класс, - а почему никто не записывает?

Вытаскивая из сумки перо и пергамент, я мельком взглянула на соседа:

- Хм-м-м...спасибо.

Он пожал плечами.

- Без проблем. Несправедливо было подвергать нас такой проверке, - он смотрел на меня с откровенным любопытством, - еще раз, как тебя зовут? Я имею в виду, помимо "мисс Блэк".

- Андромеда.

Он заморгал.

- И все тебя так называют? У тебя нет прозвища или чего-то в этом роде?

- В моей семье это — традиция, - надменно ответила я.

- О...ну хорошо. Друзья называют меня Тедом.

- Я никогда не слышала о твоей семье, - заметила я, гадая, откуда родом этот мальчишка.

- Неудивительно: я первый, кто сюда приехал.

Я сразу поняла, что это значит. До приезда в Хогвартс у меня создавалось впечатление, что я даже с закрытыми глазами смогу отличить грязнокровку, однако, оказавшись здесь, я убедилась, что они ничем не отличаются от любого чистокровного волшебника или волшебницы. Когда я поделилась этим открытием с Беллой, та лишь захихикала и сказала: "Брось, Энди, у них это на лбу написано. Не волнуйся, ты сможешь их узнать".

Я не упела ответить Теду, так как профессор Темер ошарашил Тео Нотта слабеньким жалящим проклятьем, проиллюстрировав тем самым урок номер три: всегда будьте готовы к нападению. Нашим домашним заданием стало эссе на двух свитках пергамента на тему: как распознать "темные искусства", и я увидела на лицах однокурсников отражение своих же сумбурных эмоций. Для меня Темные Искусства ассоциировались с совещаниями отца и его "партнеров" за закрытыми дверьми кабинета или с Беллой, чья темная голова склоняется над стащенной из библиотеки потрепанной книгой. В наших кругах эту область магии не осуждали — скорее, просто не обсуждали при посторонних. Терзаясь раздумьями, я покинула кабинет и тут услышала, как кто-то назвал меня по имени. Обернувшись, я увидела Теда Тонкса.

- Ты ведь идешь в Большой Зал? Если да, то...

- Кто это, Энди? - поинтересовалась Белла, неожиданно вынырнувшая из-за угла на пару с Элизабет Розье.

- Энди! О, да у тебя есть прозвище! - гордо воскликнул Тед Тонкс, не замечая потемневшего лица Беллы, а значит, не ведая о подстерегающей его опасности.

- Только я могу ее так называть, - ровно проговорила моя сестра, - и она не связывается с грязнокровками.

Он ухмыльнулся.

- Ты, должно быть, шутишь.

- Ты знаешь, кто я? - с угрозой проговорила Белла, поднимая волшебную палочку.

- Нет, - просто ответил Тед. Элизабет хихикнула.

- Белла, Андромеда, этот грязнокровка вам досаждает? - из соседней классной комнаты появился Рудольфус Лестрейндж, сразу же загоревшийся желанием преподать маленькому грязнокровке хороший урок. Контраст между этими двоими был почти комичен, и Тед, похоже, начал осознавать, чем это может для него обернуться. Я досадовала на себя за то, что друзья застали меня беседующей с грязнокровкой, однако, я также понимала, что Тед не заслужил Круциатуса.

- Не более, чем любой другой грязнокровка, - надменно отмахнулась я, - все хорошо, пойдемте на ланч.

Белла, пожав плечами, убрала палочку, и прежде, чем мы ушли, я заметила, как она подмигивает Рудольфусу.

* * *

- Фрэнк Лонгботтом сказал, что от твоей семьи одни проблемы, - вот первое, что поведал мне Тед Тонкс на следующем уроке Защиты. Похоже, я столкнулась с необходимостью сидеть рядом с ним весь год, так что я просто решила его игнорировать. Вместо этого я общалась через проход с Аннабель, которая почла своим долгом многократно извиниться передо мной за вынужденное соседство с грязнокровкой, оправдывая себя бессмертной любовью к Рабастану.

- Семья Фрэнка Лонгботтома — сплошь магглолюбцы, - парировала я, - его тетя даже сбежала с магглом, - я знала это по разговорам мамы с подругами, любящими посетовать на тему: куда катятся чистокровные семьи. Тут я поняла, что по-прежнему разговариваю с Тедом, и решила пресечь это на корню.

- И вообще, оставь меня в покое.

- Или что? Снова натравишь на меня друга своей сестры?

- Он не ее друг! - прошипела я, задаваясь вопросом, почему эти слова задели меня сильнее остальных. Тед казался немного озадаченным, однако, нехотя отвернулся от меня: профессор Темер объяснял важную информацию.

* * *

Полностью избегать Тонкса оказалось невозможным. Профессор Темер напрочь игнорировал мои чувства, когда дело доходило до назначения партнеров, и всегда ставил нас с Тедом в пару. Такое происходило лишь на одном предмете, однако, вскоре я заметила, что, несмотря на неудобства, связанные с его происхождением, Тонкс боролся со мной за высшие баллы практически во всех областях. Стремление превзойти всех вокруг, и особенно — этого магглорожденного мальчишку, заставляло меня учиться еще старательнее. Он никогда не разговаривал со мной за пределами класса.

Он был довольно популярен и, прогуливаясь с Фрэнком Лонгботтомом и его друзьями, не обращал на меня никакого внимания. Зато на уроке он не упускал случая отпустить ехидный комментарий. Тед частенько подсмеивался над моим отношением к грязнокровкам, а я бесилась, что он не воспринимает меня всерьез.

Я почувствовала себя немного лучше, лишь когда закончила семестр с высшими баллами по Защите, обойдя тем самым Теда Тонкса.

- Умерь самодовольство, Энди, это всего лишь один семестр по одному предмету, - заметил он на последнем занятии.

- Не называй меня так.

- Подожди до следующего семестра, - с улыбкой пообещал Тонкс.

- Конечно, теперь я просто потеряю сон, - парировала я, - признай, ты не сможешь меня обойти.

* * *

Я, как всегда, отложила сборы на последний момент, и в полночь перед отъездом все еще пыталась затолкать в чемодан все необходимое. Я забыла учебник по Зельеварению в Общей гостиной, так что пришлось в полной темноте сползать по лестнице, чтобы забрать его. По ногам у меня пробежал холодок, словно в комнате и не горел огонь. Кто-то сидел перед камином, предпочитая уютным креслам и диванчикам коврик на полу, и я узнала тяжелые темные пряди, лежащие на спине незнакомки. Белла неестественно скукожилась, обхватив руками согнутые колени и неподвижно глядя в огонь.

- Белла?

Она повернулась, и в слабом отблеске камина я заметила следы слез на ее лице. Она даже не попыталась утереть их, лишь слабо прошептав:

- О, Энди...

- Что случилось? - вмиг забыв о книге, спросила я, уже собираясь упасть перед ней на колени. Белла, едва заметно покачав головой, отвернулась к огню.

- Ничего, - пробормотала она. Я уже подумала, что Белла не хочет продолжать разговор, но она вдруг прошептала:

- Это такая тьма, Энди.

- Что?

- Вещи, о которых я думаю.

Я и правда не понимала, что она имеет в виду, а потому не знала, что сказать. Я знала ее, я думала, что знаю все ее мысли, и в моем представлении она всегда была блестящей, очаровательной, золотой девочкой. Я не видела той темноты, которую несла в себе Белла. И вместо того, чтобы спорить с ней, я просто опустилась рядом, крепко обнимая сестру. Она прислонилась ко мне и со вздохом спрятала лицо на моем плече. Мы просидели так почти до утра.

Глава 3

Глава 3. Новые секреты

Весь оставшийся день сестра ни словом не обмолвилась о той ночи, однако, на платформе Кингс-Кросса она вновь стала прежней Беллой, обняв Нарциссу с такой горячностью, что мама приказала ей поумерить пыл. Я привыкла к Хогвартсу, искренне считая его своим домом, но это вмиг отошло на второй план, как только я осознала всю глубину своей тоски по Нарциссе. Каким бы холодным и неприветливым ни был мой настоящий дом, только там я чувствовала себя поистине живой. Нарцисса, казалось, испытала то же самое, когда, обвив меня руками, с шумом выдохнула: "О Энди, я так по тебе скучала!". Сейчас она выглядела немного старше, чем четыре месяца назад: в своем одиночестве Цисси повзрослела. Только тогда мне пришло в голову, что я оказалась самой удачливой из нас троих: Белла одна отправилась в Хогвартс, Нарцисса одна осталась дома, я же всегда была в окружении сестер. В мире что-то шло наперекосяк, когда мы надолго разлучались.

Чего у чистокровных не отнять, так это умения устраивать приемы. Праздничные торжества и маскарады, ужины в загородных поместьях и роскошные балы... Это была отличная возможность продемонстрировать перед волшебной элитой свои богатства и статус. Когда мы вернулись домой, сезон уже был в самом разгаре, и каждую ночь наши родители в самых шикарных костюмах отправлялись на новый бал.

В нашей семье не признавали такой "маггловский" праздник, как Рождество, однако, время между днем зимнего солнцестояния и Новым Годом традиционно отмечалось с большим размахом. Мы получали подарки: лучшие платья и мантии от родителей, конфеты и небольшие пустячки от друзей семьи. А затем, после нескончаемой семейной трапезы, нам разрешали пойти в обшитую темным деревом гостиную, где еще витали запахи дыма и виски. Мы пили горячий шоколад и, рассевшись вокруг дяди Альфарда, слушали его рассказы об экзотических странах, где он побывал в пору своей юности. Уже в сумерках мы играли в снежки и носились на коньках по замерзшему озеру, а потом мчались обратно, чтобы, завернувшись в теплые одеяла, прикорнуть у огня. Дом казался теплее, когда его наполнял запах развешанных по перилам сосновых букетов и праздничной еды, что приготовили для нас домовые эльфы.

Бал, устраиваемый нашими родителями, пришелся как раз на день зимнего солнцестояния. Традиционно, мы могли принимать участие в праздниках с тринадцати лет, а так как Белле исполнялось тринадцать только весной, нам не разрешили пойти. Однако это было уже не в первый раз, так что мы до мелочей отработали процедуру побега от домовых эльфов (Белла усовершенствовала Петрификус Тоталус). Мы уселись на верхней лестничной площадке, с любопытством разглядывая сверкающую огнями комнату, мужчин в традиционных черных костюмах и дам в ярких платьях и драгоценностях. Нас окутывали музыка и смех, пьянящие ароматы духов и ликера.

Внезапно до нас донеслись звуки старомодного вальса, и Сириус тут же вскочил на ноги, увлекая меня за собой. Он низко, по-джентльменски поклонился.

- Могу ли я пригласить Вас на танец, о прекрасная леди Андромеда?

Я сделала максимально изящный реверанс, учитывая длинную ночную рубашку и босые ноги.

- С превеликим удовольствием, о досточтимый сэр.

Белла расхохоталась, так как мы оба не слишком хорошо танцевали, но тут же вздернула на ноги беднягу Регулуса, закружив его в каком-то диком вальсе. Дождавшись крика: "Пожалуйста, Белла, отпусти меня!", она оттолкнула его, вместо этого вцепившись в смеющуюся Нарциссу, и понеслась с ней по площадке. Сириус опустил меня так низко, что я едва не коснулась спиной пола.

Наше веселье прервали звуки шагов, доносившиеся со стороны лестницы: слава Богу, не задействованный в танце Регулус успел поднять тревогу. Не желая быть пойманными за пределами спальни (ибо в глазах наших родителей это было одним из величайших детских грехов), мы молниеносно спрятались за угол, пока отец и его так называемые "деловые партнеры" поднимались на верхнюю площадку. Их было трое: отец — темноволосый и статный, как и все мужчины в нашей семье; Абраксас Малфой — золотой плейбой, за версту лучащийся здоровьем и богатством, и Димитрий Долохов — высокий и изможденный, перемещающийся, однако, с львиной грацией. Все они были весьма уважаемыми людьми, столпами общества, принимаемыми в Министерстве на самом высшем уровне, но там, в тусклом свете настенных ламп, они казались зловещими предзнаменованиями чего-то на редкость ужасного.

Мужчины исчезли в кабинете отца на полпути от нашего ненадежного укрытия. Несколько секунд спустя к ним присоединились Фредерик Нотт и какой-то человек в невзрачной одежде, видимо, не приглашенный на бал. Дверь затворила с отчетливым щелчком, внутри лязгнул засов.

Я хотела сказать, что нам пора возвращаться в спальни, пока кто-нибудь нас не застукал, но Беллы уже не было рядом. Аккуратно переступая босыми ногами, она неслышно спустилась к отцовскому кабинету.

- Куда ты идешь? - в панике прошипел Сириус, но она лишь махнула рукой.

- Хочу послушать, о чем они говорят! - завороженно прошептала Белла, прижимаясь ухом к закрытой двери. Мы видели ее лицо, застывшее в сконцентрированной гримаске, словно она силилась разобрать какие-то неясные звуки.

Она была так увлечена происходящим за дверью, что не услышала шаги поднимающегося по лестнице человека и не заметила наших отчаянных попыток ее предупредить. Белла даже не шелохнулась, пока на ее плечо не опустилась чья-то крепкая рука. С полузадушенным криком она подскочила на ноги, уперевшись взглядом в нашего дядю Альфарда. Мы вздохнули с облегчением. Из всех людей, которые теоретически могли застать нас за подслушиванием, дядя был самым безобидным. Наша семья считала его "эксцентричным" из-за любви к путешествиям, а также из-за того, что он не заботился о богатстве и власти, которые так волновали моего отца и другого дядю. Сейчас он смотрел на Беллу взглядом, в котором читались одновременно веселье, беспокойство и какое-то понимание.

- Позволь угадать: ты не могла уснуть, и поэтому...вышла прогуляться. А потом ты запнулась и упала, случайно прислонившись ухом к двери, так?

Белла улыбнулась.

- Точно, дядя Альфард.

- Конечно. Что ж, если в следующий раз у тебя возникнут трудности со сном, советую тебе посчитать овец. Я не хочу, чтобы ты услышала что-то...не предназначенное для твоих ушей. К тому же, не думаю, что тебе понравится, если твой отец откроет дверь и обнаружит здесь твое маленькое ушко, так?

Я подозревала, что Белла нисколько не сожалеет о своем поступке, однако, ей удалось выглядеть должным образом пристыженной.

- Да, сэр.

- Хорошая девочка, - он чуть повысил голос, - и на всякий случай, если тут еще кто-нибудь есть, им тоже стоит отправиться в постель. И расколдовать домовых эльфов: бал почти закончен, а значит, гости будут ожидать, что им подадут плащи.

Дядя подмигнул Белле и невозмутимо отправился вниз, предварительно наложив на дверь кабинета заглушающие чары.

- О чем они говорили? - спросил Сириус, едва мы вернулись в комнату и расколдовали домовых эльфов, которые тут же умчались помогать гостям, не очень-то сетуя при этом на палочку "мисс Беллатрисы".

Белла пожала плечами.

- Я не слишком многое разобрала.Что-то о непорядках в Министерстве и о какой-то тайне1.

Сириус нахмурился, но потом небрежно махнул рукой.

- Наверняка, просто скучные политические сплетни, - решил он.

- Не думаю, что это скучно, - возразила Белла, поглядывая на дверь так, будто намеревалась вернуться и дослушать разговор, - думаю, это важно.

Сириус пожал плечами, явно не видя смысла продолжать дискуссию.

Регулус заснул, пока мы, лежа на полу и глядя в мансардное окно, искали в небесах звезды, в честь которых были названы (Нарцисса казалась немного раздраженной, но это только потому, что она не могла поучаствовать в этой забаве). В конце концов, сонно моргающий Сириус отнес брата в гостевую спальню, где для них уже были приготовлены постели. Мы слышали голоса отъезжающих, хотя для гостей помоложе бал еще продолжался: они будут пить и танцевать для рассвета. Я ужасно устала, но сон так и не приходил; Нарцисса давно свернулась калачиком, щекоча мне ухо своим размеренным дыханием. Должно быть, уже пробило два, когда я почувствовала, что Белла выскользнула из кровати. Приоткрыв один глаз, я заметила, как она выскочила за дверь, тихо притворив ее за собой, и до меня донеслись чьи-то приглушенные голоса.

Нарцисса что-то протестующе забормотала и сделала попытку лягнуть меня, но я все же перебралась через нее к двери, самую малость приоткрыв ее, только чтобы видеть в щелку кусочек темного коридора. Белла дрожала в своей длинной ночной рубашке, однако, это не мешало ей яростно, но вместе с тем — очень тихо спорить с Рудольфусом Лестрейнджем.

- Я хочу пойти!

- Ты слишком молода, - бескомпромиссно заметил он. Белла и впрямь казалась очень маленькой по сравнению с ним и с Люциусом Малфоем, который нетерпеливо дожидался в конце коридора.

- Мне тринадцать лет, и я всего на три года младше тебя!

- Тебе двенадцать, и в твоем возрасте три года — это целая жизнь, - Рудольфус закрепил на плечах черный плащ и наконец-то соизволил посмотреть на Беллу. Его голос немного смягчился, - послушай, малышка, у тебя верные идеалы, но сейчас никто не воспримет тебя всерьез. Ты слишком молода, чтобы претворить их в жизнь. Обещаю, твое время еще придет.

Она нахмурилась, но Рудольфус лишь покровительственно потрепал ее по голове, кивнув на шепот Малфоя: "Идем, у нас нет времени на детей". Они ушли, хотя Лестрейндж еще долго провожал Беллу задумчивым взглядом.

- Круцио, круцио! - прошипела она их удаляющимся спинам. Конечно же, ничего не произошло: Белла была слишком юна и неопытна, и заклятие на ее губах не могло обрести должной силы. Но меня напугало уже то, что я его слышала.

Я прикрыла дверь и запрыгнула на кровать за несколько секунд до того, как Белла, дрожа от холода, вернулась в комнату. Я притворилась спящей и, слушая учащенное биение ее сердца, впервые в жизни поймала себя на том, что почти боюсь заговорить с сестрой.

* * *

Проснулась я совершенно разбитой: всю ночь меня преследовали странные, яркие сны, которые наутро начисто стерлись из моей памяти. В комнате подмораживало, так как Белла открыла окно, и теперь в дом врывался ледяной воздух пополам с ослепительным солнечным светом. Она обернулась, глядя на меня с такой восхищенной улыбкой, что я вмиг забыла все ночные тревоги. Иногда я задумывалась, сколько я могу простить за такую вот Беллину улыбку...

Она подозвала меня к окну, шепнув:

- Посмотри, Энди!

Всю ночь шел снег, и отдельные белые участки, которых еле-еле хватало на полноценного снеговика, превратились в сплошное сверкающее одеяло.

- Цисси, проснись! Посмотри в окно!

- ...не хочу!…умолкни, Белла! - пробормотала Нарцисса, еще глубже закутываясь в одеяло. Подъем всегда давался ей труднее остальных. Наконец мы вытащили ее из кровати и побежали одеваться в самые теплые плащи, шарфы и перчатки, предназначенные специально для таких холодных дней.

Мы провели весь день снаружи, катаясь на санках и устраивая снежные баталии, пока маму не довело наше "недостойное" поведение. Она появилась в дверном проеме как раз в тот момент, когда Белла, схватив Сириуса в охапку, пыталась запихнуть ему в рубашку горсть снега.

- Беллатриса! Андромеда! Нарцисса! Хватит дурачиться! Немедленно идите наверх и оденьтесь поприличнее. Сегодня на чай пожалуют гости, и я ожидаю от вас образцового поведения и безупречных манер!

Мама или не услышала, или просто проигнорировала ироничное фырканье Сириуса, пока мы неохотно поднимались по лестнице. В своей комнате я переоделась в классическое темно-синее платье и, выйдя в коридор, немедленно столкнулась с Регулусом, гордо сжимающим в руке красный конверт.

- Ты получила письмо! Домовой эльф сказал, что нужно отдать его тебе.

- Дай посмотреть.

Я протянула руку к письму, но Регулус со смехом отскочил в сторону.

- От кого оно?

- Я не узнаю, пока ты не отдашь его мне, - резонно заметила я, повторяя попытку, однако, кузен и не думал сдаваться. Рег не слишком часто озорничал, вполне довольствуясь проделками более активного брата, но иногда и на него находило дурашливое настроение.

- Это от твоего парня? - поддразнил он.

- Не глупи и отдай мне письмо!

- У Энди есть парень! У Энди есть парень! - запел Регулус, уворачиваясь от моих рук и посылая в пространство воображаемые поцелуйчики.

- Ты такой ребенок, Реджи! Ты ничего не понимаешь.

- У Энди есть...Ай!

Он взвизгнул, когда я наконец-то сумела вывернуть ему руку и схватить письмо. К сожалению, мама выбрала именно этот момент, чтобы выйти из-за угла и, как следствие, застать нас дерущимися.

- Право, Андромеда, неужели так сложно хотя бы пять минут побыть леди?! Что здесь происходит?

Я немедленно отпустила Рега, одновременно пытаясь спрятать за спиной многострадальный конверт.

- Ничего, мама, - вежливо ответила я.

- Ничего, тетушка, - эхом отозвался Регулус. Он мог дразнить меня сколько угодно, но перед лицом взрослых мы всегда проявляли недюжиную солидарность.

Любой другой родитель, вероятно, распознал бы ложь, но мама не достаточно хорошо меня знала, так что она просто раздраженно вздохнула.

- Где твои сестры? Миссис Эйвери и миссис Малфой будут с минуты на минуту.

- Я их приведу, - вызвалась я и, пользуясь возможностью ускользнуть от материнского взгляда, спустилась в холл, а оттуда незаметно вернулась в свою комнату. Я знала, что Беллы с Нарциссой там нет, зато мне предоставился шанс прочесть странное письмо. Как только я вскрыла конверт, из него выплеснулось облако красно-зеленых блесток, а внутри обнаружилась открытка с блестящей елью, увешанной ярко-алой мишурой.

Дорогая Энди,

Ты говорила, что твоя семья "не празднует" Рождество, потому что оно "только для магглов", но я подумал, что ты все равно должна получить хоть одну рождественскую открытку. Не твоя вина, что твоя семья не умеет веселиться. Надеюсь, на праздниках ты изучаешь учебники: тебе это скоро понадобится.

Искренне твой,
Тед.

Я просто онемела. На Слизерине мы, конечно, обменивались маленькими подарками, но получить открытку от кого-то с другого факультета было просто неслыханно. Я услышала голос Беллы и в панике запихнула письмо в свою школьную сумку, кажется, между страниц учебника по Зельеварению.

- Энди? - она приоткрыла дверь, - маму хватит удар, если мы сейчас же не спустимся вниз... А почему на тебе блестки?

- Я...м-м-м... - меня спасло только то, что Белла, даже не слушая моих объяснений, просто отряхнула мое платье и за руку потащила в холл.

* * *

- ...дела в Министерстве идут столь плачевно, что мужу пришлось полностью изменить план летней стажировки Люциуса.

- Это ужасно, - согласилась миссис Эйвери, - юный Люциус — такой очаровательный мальчик: он просто создан для политики.

- Да, но этот новый курс Министерства... Мы придерживаемся...иных взглядов на развитие общества.

Они синхронно покачали головой и сделали еще глоток чая. Меня абсолютно не волновал так заботящий их кризис в Министерстве: мама и ее подруги постоянно на что-то жаловались, сегодня это была политика. Белла попыталась расспросить их о "новом курсе", но мама заметила, что леди не к лицу прерывать старших, так что сестре пришлось довольствоваться незаметным поддразниванием Нарциссы: первая при этом корчила немыслимые рожи, а вторая — всеми силами старалась не рассмеяться.

Я почти не слушала; все мои мысли занимал грязнокровка и его дурацкая идея послать мне рождественскую открытку. Чем больше я думала об этом, тем сильнее закипала. С какой стати этот магглорожденный возомнил себе, что может слать мне письма, когда ему вздумается? И вообще, откуда он взял адрес? Маггловский почтальон никогда бы не нашел поместье Блэков, значит, помог какой-то доносчик. Соревноваться в школе — одно, но преследовать меня по праздникам, вторгаясь в упорядоченный мир моей чистокровной семьи — это уже слишком. Он не имел права выводить меня из равновесия. И все же я понимала, что не скажу об этом ни Белле, ни Нарциссе. Впервые в жизни я сознательно что-то от них утаила.

Глава 4

Глава 4. Изменения в лексиконе

Тед Тонкс казался очень самодовольным, когда мы встретились на первом уроке Защиты в этом семестре, и я заметила на его губах легкую улыбку, появляющуюся в ответ на мои раздраженные косые взгляды. Очевидно, устав от моего молчания, он вежливо, но с заметным оттенком поддразнивания спросил:

- Как прошли каникулы, Энди?

- Ты не должен был этого делать, - сквозь зубы прошипела я.

Тед театрально приложил руку ко лбу.

- О да, я же послал тебе рождественскую открытку! Это все — часть моего коварного плана! Как я вообще с собой живу?! Как я могу спать ночами?!

- Ты мог доставить мне массу проблем! Мне просто повезло, что кузен Реджи увидел сову раньше матери!

Чем больше я прокручивала это у себя в голове, тем сильнее злилась на Теда. Домовой эльф мог с легкостью отдать письмо маме, и тогда дальнейшее представлялось мне чередой поистине мрачных картин. Отец пригласил бы меня в свой кабинет, расспросил о Теде, а затем неизбежно задал вопрос: почему грязнокровка решил, что может переписываться с девочкой из чистокровной семьи Блэк. Независимо от моего ответа, для меня все закончилось бы просто ужасно. Я так много раз воображала себе эти события, что фактически поверила в их реальность, а потому прониклась к Теду почти всепоглощающей ненавистью. Все каникулы я боялась, что правда выплывет наружу: домовой эльф мог сказать матери, что мисс Андромеда получила письмо с неизвестной совой, или Реджи мог пошутить при Белле и Цисси о моем "парне". Мне повезло, но это не значит, что так будет и в следующий раз.

- Но ведь не доставил, так? - недоверчиво спросил Тед.

- Да! - рявкнула я, - но нам нельзя связываться с грязнокровками. Белла не просто так об этом говорила; таково правило нашего отца.

Судя по пристальному взгляду Теда, он действительно был потрясен.

- Ничего себе... - наконец пробормотал он, - твоя семья и вправду странная.

Я проигнорировала последнее замечание, решительно отвернувшись к "слизеринской" стороне класса. Там я успешно разыграла заинтересованность разговором Тео Нотта и Рабастана, которые сравнивали скорость доставшихся им на праздники метел. Однако я все еще чувствовала на себе его пристальный взгляд.

- Энди, я и не думал, что у тебя будут проблемы, - с подкупающей искренностью проговорил Тед, - обещаю, больше никаких посылок.

- Как ты узнал мой адрес? - прошипела я, не в силах превозмочь любопытство. Молчание затягивалось, так что мне волей-неволей пришлось обернуться в его сторону.

- Волшебство, - просто улыбнулся Тед. И тут же повернулся лицом к учителю, чинно сложив руки на парте. Прямо-таки образец идеального студента.

- Но...

- Ш-ш-ш, Энди, урок начинается, - прошептал чрезвычайно довольный собой Тонкс. Я чувствовала себя неотмщенной, поскольку в его обещании не слать мне открыток явственно слышался какой-то оттенок виноватости. Никто не должен был испытывать ко мне жалость. Я принадлежала к одной из самых старых, богатых и влиятельных чистокровных семей Великобритании. Мой ум и популярность чрезвычайно ценились в Хогвартсе. Мое будущее давно уже было распланировано, я сознавала свой привилегированный общественный статус, и ни один грязнокровка не имел права меня жалеть.

* * *

Вопреки распространенному мнению, не все на Слизерине были чистокровными. Иногда встречались и полукровки: те, кто обладал хитростью и жаждой власти, в ком жило подсознательное стремление к жестокости. Однако происхождение не позволяло им снискать уважения чистокровных семей. Все студенты Слизерина, кто не мог похвастаться признанным в нашей среде именем, должны были приготовиться к объяснениям. Среди них встречались как отпрыски иностранных чистокровных семей, так и члены бедных, разорившихся фамилий. В первые школьные дни они или доказывали свою состоятельность, или просто пытались стать невидимками. Второй вариант никогда не заканчивался успехом. Наряду с домашними заданиями, сплетнями и игрой в волшебные шахматы, издевательства над "изгоями" входили в число популярнейших развлечений слизеринских старшекурсников. Факультетская верность существовала лишь за пределами Общей гостиной, внутри же вступала в силу иная иерархия, игнорировать которую было попросту опасно.

Я никогда не испытывала подобных проблем: как сестра Беллы и потомок семьи Блэк я подтвердила свой статус еще до того, как впервые переступила порог Хогвартса. Возможно, именно поэтому я с детства делила волшебный мир только на две категории: мы — чистокровные и они — грязнокровки. Я полагала, что все чистокровные живут так же, как мы (этому немало способствовало утонченное окружение моих родителей), а все грязнокровки стоят в полшаге от банального попрошайничества. Тогда это казалось мне таким простым...

На вторую неделю семестра мы с Аннабель, устроившись на диванчике, готовили задание по Трансфигурации; напротив нас в одном из бархатных кресел сидела Белла, внимательно изучавшая увесистый том "Истории Хогвартса". Я была абсолютно уверена, что сестра заколдовала обложку, и потому страстно хотела узнать, что же на самом деле она читает.

Люциус Малфой и Пол Яксли соревновали в собственноручно изобретенной игре, которая в последнее время стала весьма популярна среди слизеринцев (разумеется, при отсутствии в комнате преподавателей). Она немного походила на маггловский теннис, только вместо ракеток использовались палочки, а вместо мячика — объятый огнем шар. Так как это развлечение уже стало ежевечерним, никто не обратил внимания на Пола, который, вероятно, нарочно послал шар в сторону сидящего в уголке мальчика. Его не задело, однако, снаряд приземлился прямиком на его домашнюю работу, мгновенно воспламеняя край пергамента. И хотя мальчик быстро затушил огонь брызгами из своей палочки, от эссе остался лишь полуобугленный-полупромокший комок. При виде этого жалкого клочка у мальчишки чуть дернулся уголок рта, и я невольно почувствовала себя неуютно. Я тоже весь вечер трудилась над домашним заданием и отлично понимала его чувства. Демонстрируя внушительные запасы самообладания, мальчик никак не отреагировал на случившееся. Возможно, он надеялся, что если Яксли не встретит сопротивления, то оставит его в покое.

- Ой, - произнес Пол с абсолютно неискренней ухмылкой, - тебе стоит быть осторожней, грязнокровка, ты помешал нашей игре.

Теперь уже все заинтересовались происходящим в гостиной. Я понятия не имела, как зовут жертву (он явно преуспел в умении оставаться незаметным), но, похоже, он был третьекурсником. Мальчик стал запихивать в сумку принадлежности для письма, видимо, надеясь побыстрее скрыться в спальне, но при слове "грязнокровка" он прямо-таки оцепенел. В комнате началось заметное шевеление. Мальчик что-то сказал, но мы, сидя на противоположной стороне гостиной, ничего не услышали. Зато услышали его мучители, так как Люциус пренебрежительно закатил глаза, а Пол со смехом выкрикнул:

- Не грязнокровка? Брось, я знаю, кто ты: твоя мать — мерзкая грязнокровка, а значит, и ты такой же.

Мальчик пробормотал что-то, из чего я разобрала только "Министерство".

- Министерство никогда не порвет с чистокровными семьями, они не дураки. Без поддержки старых фамилий Министерство просто не сможет существовать, - рассудительно объяснил Люциус.

Мальчик отступил к лестнице, судорожно прижимая к груди раскрытую сумку. На его счастье, старшекурсникам явно лень было его преследовать, особенно, на пути в спальни. К тому же, Полу уже прискучила эта игра.

- Раскол настанет, вот увидите, - дрожащим голосом выкрикнул мальчик, - и вы окажетесь не на той стороне. Посмотрим, будете ли вы так самодовольны, когда попадете в Азкабан! - с этими словами он ринулся вверх по лестнице.

Яксли посмотрел ему вслед, словно решая, стоит ли утруждать себя погоней и применением какого-нибудь заклинания, но, пожав плечами, отказался от этой затеи.

- О чем это он? - поинтересовалась Белла, когда Люциус присел за стоящий неподалеку столик. Секунду он удивленно смотрел на нее, но потом небрежно пожал плечами с типичной беспечностью пятнадцатилетнего юноши. Вместо него ответил Пол.

- Его мать-грязнокровка доставляет массу проблем в Министерстве. Не представляю, как он вообще попал на Слизерин. Вот раньше были стандарты... - Яксли ухмыльнулся, - зато теперь он всю ночь проведет за домашней работой.

Я ни считала это таким уж забавным, и Белла, похоже, придерживалась того же мнения. Во всяком случае, она бросила на Пола откровенно презрительный взгляд и снова сосредоточилась на Малфое.

- Я имела в виду, насчет Министерства и Азкабана.

- В Министерстве есть люди, которые активно продвигают законы, обеспечивающие магглам и грязнокровкам поддержку со стороны чистокровных. Они называют это "защитой", но на самом деле это не более, чем пустая трата ресурсов. Кое-кто поговаривает о расколе между теми, кто считает такие законы приемлимыми, и чистокровными семьями, стремящимися сосредоточить власть в руках тех, кому она по праву принадлежит. В наших руках.

В тот момент я поняла, что миссис Эйвери не ошиблась, отмечая склонность Люциуса к политике. Он произнес замечательную речь, производя впечатление прямого, дельного и хорошо осведомленного молодого человека. Однако при всех ее плюсах, я так и не поняла смысла этой борьбы за власть. Наша семья ни в чем не нуждалась, и уж тем более — во власти: отец был одним из самых влиятельных мужчин волшебного мира как в Министерстве, так и за его пределами. Как мог грязнокровка (мне немедленно вспомнился Тед, так как он был единственным грязнокровкой, с которым мне довелось пообщаться) представлять ему какую бы то ни было угрозу?

- И этот раскол действительно произойдет? - спросила Белла.

- Сомневаюсь, - проговорил Люциус, забирая у сестры книгу. Он взглянул на обложку, на Беллу, снова на обложку и понимающе усмехнулся, - кто-то должен оплачивать министерские счета, без пожертвований старых семей чиновникам не на что будет жить. Не волнуйся, Блэк, если это случится, твоя семья окажется на правильной стороне.

* * *

Первый месяц семестра обошелся без происшествий, если не считать масштабной драки Сириуса с Джеймсом Поттером. Разгоревшись прямо за завтраком, она повлекла за собой значительные разрушения и ежесубботние наказания для обоих провинившихся в течение месяца. Странным образом, эти отработки превратили мальчиков в лучших друзей. Поттер происходил из чистокровной семьи, единственный сын богатых родителей, которые, к тому же, были весьма известны в волшебном мире. Его могли бы счесть наиболее подходящим другом для Сириуса, если бы не напряженная политическая обстановка: его родители принадлежали к той категории людей, которых мой отец именовал "ультралиберальными магглолюбцами". Они активно продвигали равноправие грязнокровок и усиление защиты ничего не подозревающих магглов. Но, как опасалась Белла, на Гриффиндоре Сириус мог связаться и с грязнокровками, так что Поттер олицетворял наименьшую из двух зол. Никто ничего не сказал.

- Эй, Энди, ты ведь разбираешься в Чарах? - как то раз спросил Сириус, застав нас с Беллой в библиотеке. Сестра в последнее время много читала, хотя это были отнюдь не учебники. Впрочем, у нее вечно обнаруживались какие-то странные интересы, так что я просто не обращала внимания.

Белла с гордостью на меня взглянула.

- Она во всем разбирается, гриффиндорец.

- Тогда поможешь мне с отталкивающими чарами? Я знаю, вы их тоже проходили.

Я пожала плечами, освобождая ему место на скамье.

- Конечно, только сначала дочитаю параграф по Астрономии.

Сириус лениво разглядывал библиотеку, ожидая, пока я закончу, и внезапно зацепился взглядом за одного из гриффиндорских шестикурсников, который считался многообещающим игроком в квиддич. Среди мальчиков ходили слухи, что после школы он может даже рассчитывать на профессиональную карьеру.

- Хотел бы я играть в квиддич... - мечтательно протянул Сириус. Проследив за его взглядом, Белла презрительно закатила глаза.

- Все просто помешались на этом квиддиче! Очнись, Сириус, он же грязнокровка!

- Знаешь, тебе не стоит так говорить.

- Говорить что? - ровным голосом переспросила Белла.

- Грязнокровка. Это неприличное слово.

Повисла напряженная тишина. Белла медленно оторвала взгляд от книги, Сириус с вызовом смотрел ей в глаза. Мне тут же захотелось сползти под стол, чтобы избежать готовящегося взрыва: даже если бы кузен отвесил Белле оплеуху, она и то выглядела бы менее пораженной.

- Что? - недоверчиво переспросила она, словно эти слова можно было истолковать как-то иначе. Ну или она надеялась, что можно.

- Это ругательство. Ты должна говорить "магглорожденный", - смело заявил Сириус, - Джеймс сказал, что когда он так их назвал, отец оставил его без ужина и на целый месяц забрал метлу.

- Сириус...мы говорим "грязнокровки", потому что так оно и есть, - с преувеличенным терпением объяснила Белла, - они не чистокровные, в их жилах течет маггловская кровь.

Я видела, как Сириус боролся с собой, когда принципы его нового друга схлестнулись с веками принятой в нашей семье идеологией. К тому же, ее придерживалась Белла, которую кузен втайне обожал.

- Все равно, это ругательство, - наконец решился он.

- Так говорят тетя и дядя, - заметила Белла. Стремление переубедить Сириуса лучше всяких слов демонстрировало ее привязанность к нему. Я ожидала вспышек заклятий, - и мама, и папа. Если бы мы употребляли неприличные слова, они бы нас наказали. Особенно мама, ведь это было бы "неблаговоспитанно". Это не ругательство, Сириус. Это то, что они из себя представляют.

* * *

На Защите от Темных Искусств мы проходили разоружающие заклинания. Всю первую половину занятия мы посвятили практике (я снова оказалась в паре с Тедом), а вторую — конспектированию теории. Я чувствовала себя вполне удовлетворенной, поскольку Тонкс был так поражен моими успехами, что не заметил, куда летит его палочка. В итоге она, наглядно продемонстрировав эффект бумеранга, оцарапала ему щеку. Я еще больше развеселилась, представив, как он будет объяснять это ранение друзьям...но что-то меня беспокоило. Урок подходил к концу, и с каждой секундой в классе нарастало радостное оживление. Я дождалась, пока разговоры станут достаточно громкими, что нас никто не услышал, и неожиданно обратилась к Теду:

- Ты грязнокровка.

Он по-прежнему не отрывал взгляд от книги, но я заметила, как у него дернулся уголок рта. Вот только я не могла понять, вызвано это было весельем или раздражением.

- Мне казалось, ты приличная девочка, Энди, - мягко заметил Тед.

- То есть, тебе не нравится, когда так говорят? Я имею в виду, "грязнокровка".

Он пожал плечами.

- Не могу сказать, что это доставляет удовольствие, но...ты же понимаешь, людей мало волнуют мои чувства.

- Но ты не злился, когда я так говорила, - я осознавала, что называла его грязнокровкой, пожалуй, даже слишком часто (просто в то время я и понятия не имела о других терминах), но Тед ни слова не сказал.

- Думаю, ты не хотела грубить, просто ты не знаешь других слов, - с улыбкой объяснил он, - от тебя — это что-то вроде дружеского прозвища.

Я ничего не ответила, ограничившись взглядом, который однозначно выражал мои сомнения в его психическом здоровье. Тед лишь улыбнулся, словно догадываясь о чем-то, чего я пока что даже не подозревала.

* * *

Похоже, странная одержимость моей сестры книгами наконец-то пошла на убыль, и она снова стала самой собой. После праздников Белла утихомирилась, ограничила свой круг общения, и, по сути, я оказалась единственным человеком, с кем она долгое время находилась рядом. Я привыкла к ее постоянному присутствию дома, и потому не замечала этого здесь, полагая, что так и должно быть. Но постепенно Белла сбросила пелену отчуждения, обросла новыми друзьями и поклонниками и стала даже более активной, чем раньше. Меня беспокоили ее капризы; я даже решилась поделиться с Сириусом, но тот лишь объявил их еще одним доказательством девчачьей ненормальности. Я предположила, что всему виной какая-то конкретная девочка, и, судя по страстным опровержениям вмиг покрасневшего кузена, так оно и было.

Я не возражала против Беллиного отсутствия, поскольку меня не тяготило одиночество, даже когда она проводила время с мальчиками, всеми правдами и неправдами добивающимися ее расположения. У меня были свои друзья. С Аннабель нас не связывали общие интересы, однако, обстоятельства, воля родителей и наличие одной спальни очень способствовали сближению. В конечном счете, мы не видели никаких причин не быть друзьями. Нашими соседками по комнате также оказались вполне приятные девочки. Эдрианн Ле-Бланк — дочь богатого французского волшебника, сколотившего состояние на косметических микстурах разной степени законности. Все детство она жила на два дома: особняк в Париже и загородное поместье матери-англичанки, а в выборе ее будущей школы Хогвартс лишь ненамного обогнал Шармбатон. Первые несколько недель Эдрианн изрядно докучала нам рассказами о Париже, где все было по-другому (и, несомненно, намного лучше нашего). В конце концов, свыкшись со своим пребыванием в Хогвартсе, она стала куда более терпимой, хотя до самого окончания школы сохранила явный и, вероятно, насквозь фальшивый французский акцент. Шеннон Мэлори — молодая наследница ирландской чистокровной семьи. Ее невинная внешность абсолютно не сочеталась с повышенным интересом к Зельеварению, и особенно — к ядам. Меня несколько волновали ее пристрастия, однако, я не питала иллюзий, будто мои зелья могут превратиться во что-то стоящее без советов Шеннон. Замыкала нашу пятерку Эллисон Гойл, которая, хоть и не блистала талантом и успехами в учебе, была довольно мила и слабохарактерна, соглашаясь со всеми нашими задумками.

- Думаете, у нас будут трудные экзамены? - спросила Шеннон, когда мы, придя утром в Большой Зал, обнаружили его непривычно тихим, что свидетельствовало о приближении экзаменов. Студенты с головой погрузились в учебу. Мы немного волновались перед итоговыми тестами, но это было ничто по сравнению с нервным напряжением пяти- и семикурсников, которые в последнее время представляли серьезную опасность для любого, кто осмеливался разговаривать в Общей гостиной чуть громче, чем шепотом.

Эллисон прямо-таки позеленела при мысли об экзаменах, я же просто пожала плечами, хотя, признаюсь, меня это очень волновало. На протяжении всего семестра у меня были превосходные отметки, однако, Тед Тонкс шел почти вровень со мной, и я не была уверена, что смогу пережить поражение или сопровождающие его подколки. Эдрианн явно не считала тему достойной обсуждения и тут же не преминула ее сменить.

- До пятого курса экзамены вообще ничего не значат, - небрежно заметила она, - идемте, нельзя опаздывать на Трансфигурацию.

- Я вас догоню, - крикнула я им вслед. Вчера Белла одолжила у меня учебник по Трансфигурации, но так его и не вернула. Я понятия не имела, где ее искать, зная только, что за завтраком она не появлялась. В первую очередь я решила проверить Общую гостиную Слизерина: Белла частенько поднималась только к первому занятию, не успевая даже поесть.

Предчувствия меня не обманули: я обнаружила заспанную и поминутно зевающую сестру в спальне и еще около минуты пыталась втолковать, что мне от нее нужно. Наконец-то получив обратно книгу, я на всех парах бросилась из гостиной, чтобы не опоздать к уроку, и уже в дверях столкнулась с красивым темноволосым второкурсником по имени Уилл Эйвери. Прежде я никогда не обращала на него внимания, но когда он помог мне встать и вернул упавший учебник, мое сердце пропустило пару ударов.

Так я встретила свою первую любовь.

Глава 5

Глава 5. Балы, костры и День Рождения

- Я выгляжу нелепо. Не смейтесь!

Я, скрестив ноги, восседала на Беллиной кровати, Нарцисса растянулась рядом, положив подбородок мне на колено, и мы обе едва сдерживали смех.

Белле исполнилось тринадцать, так что она готовилась впервые посетить устраиваемый родителями летний бал. Однако ее платье явно было очень неудачно подобрано: это еще раз доказывало, что мама совершенно не знает свою старшую дочь и, к тому же, имеет четкие представления о том, как должна быть одета тринадцатилетняя девочка на свой первый бал.

- Мы не смеемся, - заверила сестру Нарцисса, хотя ее лицо выражало прямо противоположное, - просто ты кажешься немного...розовой.

Учитывая типично блэковскую внешность, розовый совершенно Белле не шел, а уж оборки и подавно наносили непоправимый удар ее развитому вкусу. Битва против "розового ужаса", как окрестила его сестра, продолжалась уже несколько недель и достигла наивысшей точки, когда Белла попросту отказалась надевать платье, а мама заявила, что без платья не будет и бала. Белла так хотела поскорее вырасти, встать в один ряд со взрослыми, что готова была стерпеть что угодно, включая "розовый ужас".

- Я даже дышать не могу, - пробормотала она, испепеляя взглядом отражение в зеркале.

Нарцисса всегда была одаренным пародистом, и сейчас она гордо прошествовала через всю комнату, остановившись прямо перед носом Беллы.

- О Мерлин, Беллатриса! Дыхание не украшает леди, - она нарочно растягивала слова, имитируя странную манеру матери, - неужели ты настолько невоспитанна, что осмелишься дышать в присутствии гостей?!

Белла и я просто согнулись от хохота, а Нарцисса продолжала расхаживать вокруг, оправляя воображаемое платье и по-королевски откидывая волосы с лица.

- Ты, по крайней мере, попадешь на бал... Не могу дождаться, пока мне исполнится тринадцать, - задумчиво проговорила Нарцисса, снова останавливаясь перед зеркалом, чтобы собрать длинные светлые волосы в подобие взрослой прически и критически осмотреть свое лицо во всех возможных ракурсах. Ее главным недостатком было тщеславие, но мы не упрекали Цисси, поскольку из нас троих только она могла похвастаться поистине классической красотой.

- Не думаю, что там будет весело, - заметила Белла, пытаясь подбодрить младшую сестренку.

- Вроде бы приглашен кто-то из Хогвартса, - вскользь упомянула я, втайне надеясь получить какие-нибудь новости об Уилле Эйвери. За последние две недели в школе мои чувства только усилились. Он был идеальной первой любовью: привлекательный, популярный и абсолютно не ведающий о моем существовании. Если бы он заговорил со мной или хотя бы вспомнил мое имя, я, вероятно, повела бы себя по-идиотски и тем самым — опозорилась бы на веки вечные. А так я могла безмятежно предаваться типичным фантазиям двенадцатилетней девочки, где Уилл внезапно замечал мою красоту, я блистала остроумием и красноречием, он объяснялся мне в любви... а потом мы, держась за руки, уходили в закат. Я была слишком наивна даже для двенадцати лет.

Беллу не слишком впечатлила эта новость.

- Разумеется будет много слизеринцев, в конце концов, мама и папа дружат с их родителями, - продолжала я, надеясь ободрить все еще хмурящуюся сестру, - Рудольфус, например, - кажется, это имя успокоило Беллу, хотя меня немного тревожил его странный интерес к ней и ее очевидная нежность к нему, - а еще Уилл, Люциус и...

- Люциус Малфой? - воскликнула Нарцисса, роняя шпильки. Распустившиеся волосы в беспорядке упали ей на плечи, - он просто очарователен.

- Он мерзавец, - раздался чей-то мрачный голос. Обернувшись, мы увидели Сириуса, который, засунув руки в карманы, с ухмылкой пялился на розовое платье Беллы. Все каникулы кузен дулся на родителей за то, что те отклонили его просьбы пригласить Джеймса в Угрюмое поместье или, наоборот, отпустить Сириуса в гости к другу. Очевидно, дядя и тетя пытались оградить сына от гриффиндорского влияния, хотя бы на время каникул. По словам Реджи, все свободное время Сириус проводил в своей комнате, листая квиддичные журналы и обмениваясь посланиями с друзьями. Единственное, что могло заставить его выйти из дома, - это прием в нашем поместье.

С лестницы раздался повелительный голос матери: похоже, Белле пришло время спуститься вниз и до прихода гостей выслушать строгую лекцию о правилах поведения настоящей леди. Относительно Нарциссы можно было не беспокоиться, а вот Беллатриса от скуки вполне могла шокировать ничего не подозревающих аристократов. Уже направляясь к двери, она бросила на нас почти отчаянный взгляд.

- Не волнуйся, ты замечательно выглядишь! - заверила я. Белла закатила глаза, показывая свое отношение к моей наглой лжи, и на выходе нарочно задела плечом Сириуса. Тот, демонстрируя свою небывалую крутость, показал язык ее удаляющейся спине.

* * *

Несколько дней спустя я проснулась в своей комнате и, любуясь полоской солнечного света на потолке, с некоторым удивлением вспомнила, что сегодня мой день рождения. Мне исполнилось двенадцать. Технически, наши дни рождения никогда не оставались незамеченными. Я непременно получала подарки от Беллы и Нарциссы и что-нибудь связанное с квиддичем от Сириуса и Регулуса. Косвенно меня поздравляли даже мама с папой. Естественно, сами они не помнили о наших днях рождения, однако, отцовский помощник заранее напоминал им о важных датах и умел неплохо подбирать подарки, которые пришлись бы по вкусу маленьким девочкам. По случаю дней рождения торжества не устраивались, но мы прекрасно знали, что, согласно семейной традиции, в честь нашего шестнадцатилетия будет проведен грандиозный бал. Он-то и положит начало официальным попыткам выдать нас замуж.

Окрыленная предчувствием приятного, а, возможно, даже великолепного дня, я спрыгнула с кровати и раздернула занавески, заставив Нарциссу еще плотнее укутаться в одеяла. Сказать, что я была в шоке, когда неожиданно обнаружила на подоконнике невозмутимую серую неясыть, значит — ничего не сказать. Оправившись от испуга, я заметила привязанный к ее лапке экземпляр "Ежедневного Пророка". Конечно, родители выписывали газету, но мне она никогда не приходила. Я открыла окно, надеясь направить сову к материнской спальне, где мама имела обыкновение завтракать, однако, птица проигнорировала мои попытки отогнать ее, издав возмущенное уханье, когда я едва не столкнула ее с подоконника. Наконец я сдалась и, недовольно бурча: "Прекрасно, сиди там, упрямое создание", унесла газету в комнату. Напоследок сова одарила меня на редкость укоризненным взглядом.

Я закрыла окно и, взглянув на странную посылку, едва сдержала удивленный вскрик. Прямо на моих глазах она начала уменьшаться, изменяя форму и цвет, и уже через секунду я держала в руках не газету, а большую серебряную открытку, на которой зелеными буквами было выписано: "С днем рождения". Я разинула рот от изумления, краем глаза поглядывая на безмятежно сопящую Нарциссу. Наконец до меня дошло, что нужно прочитать текст поздравления.

Дорогая Энди,

Я не хотел доставлять тебе неприятности, поэтому наложил на открытку заклинание, которое делает ее похожей на обычную газету для всех, кроме тебя. Согласись, это довольно умно. Конечно, я не сам заколдовал открытку: в конце концов, это сложные чары, и, к тому же, нал нельзя применять магию вне школы. Не знаю, празднуют ли в твоей семье дни рождения, или они тоже "только для магглов", но я подумал, что тебе все равно захочется получить поздравительную открытку. В общем, с днем рождения!

Искренне твой,
Тед.

Меня просто возмутила его наглость (как он посмел нарушить обещание и снова отправить мне посылку?!), но в то же время я была польщена тем, сколько усилий он затратил, чтобы избежать неприятностей. Надо признать, это действительно было умно: неподписанная открытка вызвала бы подозрения, а вот газета выглядела столь банально, что не привлекала лишнего внимания.

- Что это? - я обернулась. Нарцисса сидела на кровати и, протирая заспанные глаза, с любопытством на меня поглядывала, - почему ты получила газету?

Я опустила глаза: открытка никуда не делась. Похоже, чары работали. Стараясь не суетиться, я запихнула подарок в ящик стола.

- Ничего такого, я просто взяла посмотреть.

Похоже, Нарцисса что-то заподозрила, но уже через секунду ее лицо разгладилось и засияло радостной улыбкой.

- Эй, сегодня же твой день рождения! С днем рождения!

Праздник прошел достаточно приятно. Как и ожидалось, родители преподнесли мне дорогие подарки и открытку, подписанную почерком отцовского помощника, зато сестры и домовые эльфы устроили настоящую суматоху, а Белла даже отправилась на кухню с просьбой испечь день-рожденческий пирог. Хотя меня очень трогали эти маленькие знаки внимания, ум мой упорно возвращался к запертой в ящике стола газете. Вполне естественно, что сестры и кузены помнили дату моего рождения, но не было ни одной земной причины, объясняющей, почему ее знал Тед Тонкс. Напротив, он должен был избегать меня, поскольку я никогда не стремилась произвести на него хорошее впечатление, скорее, худшее, чем есть на самом деле. По какой-то причине он решил, что я стою его внимания и дружбы, не принимая в расчет мои собственные интересы. Теперь я поняла, насколько Тед упрям. К сожалению, ему только предстояло осознать, насколько упряма я сама.

* * *

Каждый год в день летнего солнцестояния в Хогсмиде проводился праздник. Единственным, что отличало эту маленькую деревушку неподалеку от Хогвартса от всех остальных, был ее статус единственного полностью волшебного поселения Великобритании. Предполагали, что праздник произошел от какого-то языческого ритуала, духовное значение которого со временем забылось; сейчас это был просто повод провести летний вечер с семьей и друзьями. Последняя ночь традиционно отмечалась костром, посмотреть на который съезжались волшебники и ведьмы со всей страны. Мы ни разу не были на этом празднике, поскольку мама и папа не интересовались "плебейскими" ритуалами, но в том году город посетил дядя Альфард, предложивший взять нас пятерых с собой в Хогсмид. Разумеется, родители не одобряли его эксцентричных выходок, однако, поводов для отказа не нашлось. Это была ночь молодежи; ночь, когда Министерство закрывало глаза на мелкие нарушения, а волшебники собирались вдали от магглов, чтобы на время позабыть о безопасности.

В сумерках мы были уже в "Трех метлах". До этого мы посещали Хогсмид всего несколько раз, поскольку нас еще не отпускали туда на выходных, а мама с папой предпочитали Косой переулок. Хогвартс издалека напоминал сказочный замок, сошедший прямиком со страниц детской книжки.

На улицах толпился народ: счастливые семьи, молодые пары, взволнованные детишки и снующие между ними торговцы сладостями. Сириус настоял на посещении "Сладкого королевства", дядя Альфард не возражал: безусловно, он был самым покладистым и снисходительным сопровождающим за всю нашу жизнь. Нагрузившись конфетами, мы отправились на окраину деревни, где должен был разгореться костер. Несколько человек обменялись приветствиями с дядей, кое-кто окликнул нас, да и мы сами видели вокруг множество знакомых лиц — студентов Хогвартса с разных курсов и факультетов. Жители Хогсмида натаскали к подножью горы груду поленьев выше меня ростом. Вокруг сверкали факелы, а где-то сбоку с большим энтузиазмом, хотя и без особого умения играли на музыкальных инструментах. Столы были переполнены: оказалось, мы зря заходили в "Сладкое королевство" — конфеты и небольшие волшебные пустячки продавались прямо тут. Несколько хихикающих девчонок толпились вокруг иссохшей старухи, которая, согласно знаку над столом, продавала сильные любовные зелья. Сириус стянул откуда-то стакан вина, который дядя Альфард тут же заменил стоящим на соседнем столике лимонадом.

Когда окончательно стемнело, двое волшебников, которые, похоже, отвечали за порядок, одновременно взмахнули палочками, выпуская сноп ярких искр. Благодаря этому простенькому заклинанию, костер взметнулся до самых небес. Нарцисса восхищенно взвизгнула; Реджи, приоткрыв рот, глазел на бушующее пламя. Дети с криками носились вокруг, не обращая внимания на попытки родителей оттащить их от огня; взрослые радостно хлопали в ладоши. Мы присели на траву неподалеку от костра, наблюдая за танцорами и снующими туда-сюда отдыхающими, как вдруг я заметила неясное движение в лесу, куда не проникали отблески пламени и крики празднующих волшебников.

Должно быть, я здорово побледнела, во всяком случае, дядя Альфард, проследив за моим пристальным взглядом, прошептал еле слышно:

- Это Авроры. Они патрулируют деревню, - он положил руку мне на плечо, - не волнуйся.

- Они думают, что может случиться какая-то беда?

- Конечно, нет. Просто сейчас неспокойные времена и...это просто мера предосторожности в местах массового скопления людей.

- Смотрите, там Элизабет, - внезапно закричала Белла, разглядев через искрящийся огонь стоящую по другую сторону костра Элизабет Розье, - пойдемте поздороваемся! Можно?

Дядя Альфард лениво махнул рукой.

- Да-да, только не разделяйтесь и будьте осторожны.

Нарцисса больше всех жаждала увидеть наших хогвартских знакомых, о которых она столько слышала. Элизабет с друзьями заметили нас издалека и приветственно замахали руками, приглашая присоединиться к их компании. Белла как раз представляла Цисси знакомым, когда я почувствовала, будто мне на голову опустился какой-то предмет. Это оказался цветочный венок, а обернувшись, я обнаружила за спиной улыбающегося Уилла Эйвери, который вручал такие же украшения Белле, Нарциссе и Элизабет.

- Это традиция праздника летнего солнцестояния, - объяснил он, - красивые девочки носят в волосах цветы.

Я просто растаяла, но Белла вывела меня из оцепенения своим звонким смехом. Она схватила за руки Элизабет и Нарциссу и, кружась в вихре цветов и спутанных волос, завертела их в каком-то диком танце. Уже через пару минут к ним присоединились все остальные, и мы танцевали до упаду, пока в изнеможении не рухнули на примятую траву. Сириус и Реджи не принимали участия в веселье, из чего я сделала вывод, что Сириуса просто не интересует общество других слизеринцев, помимо нас. Однако пока мы освежались сливочным пивом, я заметила кузена, который в компании взъерошенного Джеймса Поттера направлялся к Запретному лесу. Передав стакан Нарциссе, я последовала за ними: кто-то же должен помешать им заблудиться и продемонстрировать тем самым свое фееричное слабоумие. Просто Сириус иногда не думал о последствиях.

Когда я приблизилась к краю леса, до меня внезапно донеслись голоса, явно не принадлежавшие Сириусу или Джеймсу. Говорили взрослые. Я замерла на месте.

- Не сегодня...повсюду Авроры...

- Министерство не позволит им...

- А кто будет целью...вокруг ни одного маггла...

- ...теперь дело не только в магглах...

Я поняла, что невольно стала свидетелем частной беседы, и теперь, по правилам хорошего тона, должна уйти, но я не двинулась с места.

- Мне придется напомнить...Вальпургиевы Рыцари2...

- Не читай мне лекций...он не сомневается в моих убеждениях...

Зашелестела листва, и я поняла, что кто-то идет сюда. Среди деревьев мелькнула фигура мужчины, слишком высокого для Сириуса или его друга. Сбежать я не успела. К счастью, это оказался знакомый — при виде меня лицо Рудольфуса помертвело, но он быстро сменил гнев на свою обычную улыбку.

- Что ты здесь делаешь, Андромеда? Не стоит заходить так далеко от деревни.

- Я...я думала, что вижу кого-то знакомого, - неубедительно соврала я, пытаясь не выдать Сириуса и одновременно вознося молитву всем счастливым звездам. Я легко отделалась лишь благодаря тому, что оказалась сестрой Беллы и принадлежала к семье, пользующейся колоссальным уважением в волшебном мире. Рудольфус положил руку мне на плечо, подталкивая к выходу из леса.

- Лучше возвращайся к остальным. Кто знает, что может скрываться в темноте, - с легким смешком посоветовал он. Я не могла не согласиться.

- Эй, где ты была? - спросила Белла, оторвавшись от созерцания группки волшебников, пускающих в небо магические фейерверки. Я смотрела на нее и Нарциссу — одетые в развевающиеся летние платья, коронованные цветами и освещенные мерцающим огненным светом, они казались такими красивыми и беззаботными, что я просто покачала головой.

- Неважно.

* * *

Оставшиеся летние деньки были, как две капли воды, похожи друг на друга, хотя их и нельзя было назвать скучными. За две недели до окончания каникул к нам переехали (или, по выражению Сириуса, свалили) оба кузена, поскольку их родители отправились в отпуск. Сириус и Регулус всегда предпочитали наш дом Угрюмому поместью, и теперь, постоянно находясь в приподнятом настроении, они терроризировали домовых эльфов своими изощренными розыгрышами (разумеется, стараясь, чтобы это не дошло до маминых ушей). Полагаю, Сириус просто тренировался перед новым учебным годом.

Наконец наступил вечер перед отъездом в школу. Мы все радовались возвращению: в Хогвартсе нас не преследовали недовольные материнские взгляды, а теперь, когда туда отправлялась и Нарцисса, нас и вовсе ничто не удерживало в отчем доме. Сестренка была почти вне себя от волнения: она три раза заново упаковывала чемодан, утверждая, что домовые эльфы что-то забыли. Сейчас Нарцисса делала это в четвертый раз, пока мы валялись на кровати, наблюдая, как она перекладывает книги, чтобы те не помяли ее школьные мантии. Ее волнение оказалось заразно: я тоже решила сложить все новенькие учебники в сумку, где уже болтались недавно очиненные перья и полный пузырек чернил. Вытаскивая из ящика стола книги, я наткнулась на открытку, присланную Тедом к моему дню рождения, и, немного поколебавшись, вложила ее между страниц учебника по Чарам. Я не совсем понимала, зачем делаю это... Неужели, я собиралась его поблагодарить? Или припереть к стенке неопровержимыми уликами? Не желая и дальше копаться в своей голове, я задвинула чемодан в угол спальни и поспешила обратно к Нарциссе.

Когда я вошла, Сириус и Регулус вниз головой свисали с кровати Цисси, их лица уже подозрительно побагровели. Белла сидела у окна, подсмеиваясь над сестрой, которая в очередной раз опорожнила чемодан и теперь глядела на него так, будто он был повинен во всех ее несчастьях.

- На втором курсе не так уж сложно, - ответила Белла, когда Сириус поинтересовался ожидающими нас трудностями, - я рада, что смогу теперь посещать Хогсмид. И не дуйся, гриффиндорец: так уж и быть, принесу тебе пару конфеток, - добавила она, вдоволь налюбовавшись угрюмым выражением лица кузена.

- Надеюсь, я попаду на Слизерин, - неожиданно сказала Нарцисса, видимо, взволнованная обидным прозвищем Сириуса. Я считала, что ей не о чем волноваться. Цисси была неглупа, но и одаренной студенткой ее назвать — язык не поворачивался: значит, не Райвенкло. Истинно гриффиндорскими качествами сестра тоже не обладала, а уж на Хаффлпаффе и вовсе съела бы всех живьем. Нарцисса не испытывала недостатка в амбициозности и, как следствие, идеально подходила для Слизерина. Возможно, даже лучше, чем я.

- Конечно, попадешь, - бескомпромиссно заявила Белла, выражая тем самым мои собственные мысли, - но ты все равно будешь сталкиваться с другими факультетами. Они пытаются вынудить нас смешаться с грязнокровками!

- Правда?

- На занятиях ты и не заметишь разницы, - ответил Сириус, чуть заметно косясь на Беллу, - на Гриффиндоре учится магглорожденная девочка — Лили Эванс, так вот, она едва ли не самая умная на курсе. А у райвенкловцев есть Тонкс — он почти догоняет Энди по отметкам.

- Это тот мальчик, на которого ты постоянно жалуешься после Защиты? - спросила Белла.

- Он такой...такой...самодовольный! - вмиг завелась я, - слава Богу, теперь мне не придется сидеть рядом с ним. Уверена, в этом семестре можно будет поменяться с кем-нибудь местами.

Я сказала именно то, что от меня ожидали услышать, и теперь пыталась убедить себя, что чувствую облегчение. Больше не придется сидеть рядом с Тедом на каждом уроке Защиты, соревноваться с ним в оценках, выслушивать поддразнивания и ехидные комментарии... И все же, единственным, что я действительно чувствовала, было легкое сожаление: похоже, в этом году Защита станет по-настоящему скучным предметом.

Глава 6

Глава 6. Любовь, ненависть и что-то между ними

На следующий день Нарцисса с легкостью могла получить титул самой хладнокровной первокурсницы на платформе. Пока большинство ее сверстников цеплялись за родителей или испуганно озирались по сторонам в попытке стать невидимками, она вела себя так, будто всю жизнь провела в компании студентов — спокойная, собранная, вежливая. Мама рада была похвастаться самой красивой и воспитанной из своих дочерей, так что мы прогуливались по перрону, приветствуя знакомых слизеринцев, а Нарцисса попутно очаровывала их родителей.

Естественно, мы повстречали и чету Малфоев. Люциуса нигде не было: вероятно, он уже сел на поезд. Длинные эмоциональные прощания не пользовались популярностью ни у чистокровных семей, ни у шестнадцатилетних юношей, так что удивляться было нечему. Мы достаточно хорошо знали миссис Малфой (она часто приходила к чаю), а вот мистер Малфой, как, впрочем, и все папины знакомые, внушал нам некоторый страх. Похоже, сегодня он пребывал в благодушном настроении, во всяком случае, смотрел на нас вполне дружелюбно.

- Признайтесь, миссис Блэк, какая магия помогла Вам родить трех столь очаровательных дочерей?

За этим изысканным комплементом крылась банальная издевка: у родителей было три дочери, но ни одного сына, а в этом мире наследники играли определяющую роль. Естественно, мама проигнорировала оскорбление и как ни в чем не бывало продолжила пустой разговор, придерживаясь при этом всех светских тонкостей. Ее нисколько не смущало, что собеседник вкладывает в слова прямо противоположный смысл. Я тем временем осматривала платформу, пытаясь отыскать наследника семьи Блэк, сбежавшего от матери еще у магического барьера. Сириус обнаружился быстро: он вел оживленную беседу с Джеймсом Поттером и каким-то незнакомым мне гриффиндорцем со светло-русыми волосами. Я продолжала озираться. Эдрианн, похоже, спорила с матерью; Рабастан показывал Тео какую-то безделушку (я не сумела разглядеть, что именно). А потом мой взгляд наткнулся на Теда Тонкса. Он стоял на платформе с огромным чемоданом, видимо, озабоченный вопросом, как ему втащить этот чемодан на поезд. Мне показалось странным, что Тонкс был один, но тут я вспомнила, что его родители — магглы, и потому не могут пройти через магический барьер. Словно почувствовав мой взгляд, он обернулся и послал мне легкую улыбку. Я ощутила приступ паники: он же не посмеет заговорить со мной прямо здесь? Даже Тонкс не может быть настолько глуп. К счастью, в этот момент к нему подошел Фрэнк Лонгботтом и, видимо, предложил помочь с чемоданом. Взявшись за ручку, мальчишки поволокли багаж к поезду.

К сожалению, мама заметила мою рассеянность и теперь пристально следила за объектами моего внимания.

- Лонгботтом? - отрывисто спросила она у Беллы и, получив утвердительный кивок, недовольно выплюнула:

- Когда-то они были приличной семьей, но теперь... Надеюсь, ты не сдружилась с ним, Андромеда?

- Нет, мама, мы просто пару раз разговаривали, - искренне ответила я, в душе благодаря мамину избирательную слепоту: она не замечала людей, стоящих ниже ее по положению, так что просто не обратила внимания на Теда.

- Хорошо. Идем.

* * *

Большой Зал сиял, когда мы с Беллой прошли к столу, всем своим видом демонстрируя самодовольство. Я знала все школьные тайны, была распределена на надлежащий факультет и чувствовала, своего рода, приятное тепло при мысли, что мне не придется проходить это снова. В соответствии с неофициальной традицией, мы не рассказали Нарциссе о всех тонкостях сортировки, но, казалось, ее это и не волновало: она встречала процесс с поразительным спокойствием.

Я села рядом с Эдрианн, а Белла приказала Тео Нотту уступить ей место справа от меня. После проведенных вместе каникул нелегко было привыкнуть, что в Хогвартсе у каждой из нас — своя спальня, свои уроки и свои собственные друзья. Конечно же, Тео повиновался.

Профессор Макгонагалл ввела в Зал нестройную линию первокурсников, многие из которых были так напуганы, что всеми силами старались держаться в хвосте очереди. Нарцисса что-то шептала маленькой черноволосой девочке, и я порадовалась, что она уже нашла себе друзей.

Поскольку фамилия Блэк стояла в начале списка, нам не пришлось долго ждать, пока вызовут Цисси. Казалось, весь Зал затаил дыхание, втайне надеясь на повторение знаменательного распределения Сириуса в прошлом году. Однако их ждало разочарование: едва коснувшись золотистых волос, Шляпа выкрикнула: "Слизерин!". Белла удовлетворенно кивнула.

- Ничего неожиданного, - заметил Рудольфус с противоположного конца стола, - почти так же быстро, как она распределила тебя, Белла. Не тянула резину, как с...

- Замолчи, - прошипела сестра с такой свирепостью, что Лестрейндж даже отшатнулся, однако, стоило Нарциссе приблизиться к столу, как Белла тут же сменила гнев на искреннюю улыбку. Я знала, о чем он хотел сказать: он собирался прокомментировать, как долго Шляпа распределяла меня. Весь прошлый год я замечала, что Белла с необъяснимой яростью реагирует на любые, даже самые завуалированные намеки на то, что я не подхожу для Слизерина. Думаю, она понимала, что так оно и было.

Нарцисса села не рядом с нами, а на противоположной стороне стола, где Люциус Малфой неожиданно (а может, наоборот, вполне ожидаемо) освободил ей место.

- Поздравляю, мисс Блэк, - с улыбкой сказал он, и в этих словах прозвучала та неосознанная галантность, которую применяют к очень маленьким детям, когда видят в них то, что Люциус увидел в Нарциссе. Против обыкновения, она не воспользовалась какой-нибудь приличествующей случаю, вежливой фразой, а лишь взглянула на него сияющими, будто звезды, глазами. Моя любовь выросла не сразу, а вот на Нарциссу (и, я верю, на Беллу тоже) она обрушилась мгновенно. Именно в тот момент моя младшая сестра влюбилась в человека, за которого впоследствии выйдет замуж. Я никогда не считала Люциуса особенно проницательным, но, думаю, он тоже это понимал. По крайней мере, даже в маленькой Нарциссе он видел что-то, чего страстно желал.

Сейчас, по прошествии многих лет, я воспринимаю эти события с потрясающей ясностью, но тогда мне было до нее далеко. Я видела лишь затуманенные глаза Нарциссы и смирившуюся улыбку Беллы. Она уже обо всем догадалась... Думаю, она понимала, что эти отношения будут мало похожи на слащавую любовную сказку, которую вообразила себе Цисси, но одно ясно: какая-то часть Нарциссы была потеряна для нас навсегда.

* * *

Еще летом до нас дошли слухи, что преподаватель Защиты от Темных Искусств решил, будто древнеегипетские проклятия менее опасны, чем толпа машущих палочками первокурсников, и потому вернулся на прежнюю работу, оставив нас гадать, кто займет его место. За преподавательским столом новых лиц не появилось, так что мы вошли в класс, преисполненные живейшего интереса, но там тоже никого не было. Я, как все и ожидали, села между Шеннон и Аннабель. Я даже не осознавала, что ищу его, но когда через несколько минут Тед вошел в класс, могу поклясться, он осмотрел всю комнату, пока не нашел меня. Он пожал плечами и, послав мне легкую улыбку, сел рядом с Фрэнком Лонгботтомом на другой стороне прохода. Удивительно, но я не почувствовала ожидаемого облегчения...скорее, разочарование.

Однако у меня не было времени разбираться в своих чувствах: в класс вошел новый учитель, и челюсти всей мужской половины аудитории синхронно отвисли. Это была, вероятно, самая красивая волшебница из виденных мной лично. Чуть-чуть за тридцать, светлые волосы до середины спины, васильково-синие глаза и худощавая, но в то же время весьма соблазнительная фигура. Неудивительно, что взору новой учительницы предстал класс, полный сгорающих от ревности двенадцатилетних девочек и озабоченных двенадцатилетних мальчиков.

- Она просто не может быть нашим преподавателем, - неверяще пробормотала Шеннон.

- А я надеюсь, что может, - откликнулся откуда-то сзади Рабастан.

- Нет, нет... - качая головой, шептала Аннабель.

- Доброе утро, класс, - у нее оказался низкий, чуть хрипловатый голос, совершенно непригодный для большой аудитории, - я профессор Арчер. Сейчас я зачитаю список присутствующих, а вы поднимите руку, когда прозвучит ваша фамилия.

Несколько мальчиков с энтузиазмом закивали, будто это было самое умное заявление за всю их школьную жизнь. Какая-то девочка с Райвенкло недовольно закатила глаза, бормоча: "О, Мерлин...". Я не могла не согласиться, и она, заметив мое невольное внимание, послала мне легкую, заговорщическую улыбку. Я тут же повернулась лицом к учителю: избавившись от Теда, не стоило любезничать и с остальными райвенкловцами.

- Андромеда Блэк.

Как и было велено, я подняла руку, но, к моему удивлению, профессор уставилась на меня чуть ли не с отвращением. Обычно, услышав мое имя, люди хотя бы притворялись вежливыми.

- Еще одна Блэк, - пробормотала Арчер, возвращаясь к списку. Мне стало интересно, кто из членов семьи уже успел ее разозлить: Сириус или Белла? От Сириуса можно было ожидать какой-нибудь невинной шуточки, которая впоследствии породит настоящую бурю; Белла же била открыто, намеренно стремясь довести собеседника до бешенства. Учитывая неприязнь профессора к слабой половине аудитории, думаю, дело было в сестре.

Закончив оглашение списка, Арчер закрыла книгу, положив на нее свои идеально наманикюрен­ные пальцы. "Противоестественно быть такой красивой," - с каким-то раздражением подумала я.

- А теперь, второкурсники, кто расскажет мне, что вы проходили в прошлом году?

В воздух взметнулись сразу несколько рук, и Аннабель рядом со мной обреченно вздохнула. Год обещал быть долгим.

* * *

Никогда прежде мнения студентов об учителе не были столь противоположны. Конечно, мужская половина Хогвартса считала ее лучшим преподавателем за всю историю и, соответственно, училась как никогда усердно. Что же касается девочек...

- Даже не знаю, кто позволил ей преподавать, - выплюнула Белла, пока мы корпели над домашним заданием. Именно она обрушила на наши головы гнев профессора Арчер еще до того, как бедная женщина встретилась с Сириусом. Сестра никак не прокомментировала свой поступок, хотя он стоил ей двух субботних отработок, лишь уверила, что новая учительница "полностью это заслужила". Такое откровенное противостояние вызывало, мягко говоря, недоумение: Беллатриса никогда не интересовала хогвартских учителей. Она училась достаточно хорошо, чтобы не вызывать нареканий, но не достаточно, чтобы стать любимицей профессоров. То, что ее действительно интересовало, в Хогвартсе не преподавали.

- Она работала и в других хороших школах, - горячо заспорил Тео.

- Это она так говорит, - парировала Белла, и я поняла, что сестра ни за что не уступит доводам разума.

- Похоже, кто-то ревнует, - ухмыльнулся доселе молчавший Рудольфус.

Белла холодно на него взглянула.

- Странно слышать такое от человека, который краснеет и запинается, стоит ей пройти мимо.

Лестрейндж с усмешкой закатил глаза, но промолчал. 1:0 в пользу Беллы. У этих двоих были очень странные отношения. Сестра принадлежала к тем немногим, кто совершенно его не боялся, и, клянусь, я просто не понимала их необычной...что ж, несмотря на значительную разницу в возрасте, это можно было назвать дружбой. Возможно, то, что я знаю о Рудольфусе, исказило воспоминания тех дней, но одно я помню точно: относясь к сокурсникам и большей части волшебного мира с неиссякаемым презрением чистокровного молодого человека, он всегда прислушивался к ее словам.

В действительности, с новым преподавателем Защита от Темных Искусств стала не таким уж интересным предметом, но и не столь непрофессиональным, как хотелось бы Белле. Занятия были регулярными и предсказуемыми: мы прорабатывали каждую главу учебника, делали многочисленные записи и изредка прерывались на плановые тесты. Конечно, теперь, когда возможность случайно поджечь соседские конспекты сводилась к минимуму, в классе стало намного скучнее, но мы все равно получали всю необходимую второкурсникам информацию.

Для меня Защита из любимого предмета превратилась в потраченный впустую час времени. Вот только я никогда не задумывалась, почему...

* * *

Стояла удивительно теплая осень: был конец октября, когда мы пришли на квиддичное поле понаблюдать за товарищеским матчем слизеринцев. Большинство игроков не состояли в факультетской сборной, и, на мой взгляд, это было даже хорошо, поскольку они явно не дотягивали до профессионального уровня. Поначалу я сидела с Шеннон и Аннабель, но Аннабель быстро потеряла интерес к происходящему и, заметив, что никому из игроков нет до нее дела, ушла в школу. Шеннон же, полностью соответствуя образу девчонки-сорванца, присоединилась к мальчикам, чтобы показать "как это делается".

Я осталась на трибунах в полном одиночестве, но меня это вполне устраивало. Я не слишком увлекалась спортом и уж точно не хотела играть в квиддич, а вот наблюдать за матчем, особенно, когда в нем участвует Уилл, — это совсем другое дело. Он не состоял в школьной команде, но, тем не менее, был вполне приличным игроком. Наши отношения уже достигли той стадии, когда он изредка говорил мне "привет", замечая в Большом Зале. В глазах двенадцатилетней девочки это — настоящая весна любви...

- Так на кого ты заглядываешься? - прозвучал слева от меня чей-то смеющийся голос. Я обернулась и увидела облокотившегося на перила Теда Тонкса.

- Что...я...я не...о чем ты говоришь? - забормотала я, смущенная его внезапной проницательно­стью. Неужели все так очевидно?

- Я знаю, как выглядят девочки, когда им кто-то нравится: уже видел такое у сестры. У них начинают бегать глазки.

Я не знала, за какую ниточку ухватиться. С одной стороны, наличие у Теда сестры-маггла меня попросту шокировало. Как такое могло быть? Она ненавидела его? Или они были близки? Он скучал по ней? С другой стороны, я чувствовала острую потребность оправдаться.

- У меня глазки не бегают! И вообще, никто мне не нравится!

- Конечно, нет, - он с улыбкой отвернулся к квиддичному полю, - надеюсь, это не Малфой. Мне хочется верить, что ты более оригинальна.

- Нарцисса собирается выйти за него замуж, - небрежно бросила я. Я хотела показать Теду, что даже в одиннадцать лет моя сестра пользуется успехом у наследника одной из самых влиятельных чистокровных семей. К сожалению, Тонкс не придал значения этому факту.

- Ты шутишь?

- А почему нет? - мгновенно завелась я. Неужели он думает, что Нарцисса недостаточно хороша для Малфоя?

Тед пожал плечами.

- Она еще слишком маленькая, чтобы понять это. Брак по расчету сам по себе немного ненормален, я уж не говорю об архаичности... Но Люциус? Он слишком симпатичный для парня. Ты не думала, что он может... - Тед многозначительно умолк.

- Может что?

- Ну, понимаешь...

- Что?

- Ты не думала, что он может...м-м-м...охотиться за другую команду?

Я закатила глаза.

- О чем ты? Люциус даже не играет за охотника.

Тед пристально взглянул мне в глаза, словно проверяя, не шучу ли я, а потом...он расхохотался. Расхохотался так сильно, что я даже испугалась, как бы он не умер от нехватки кислорода. Он смеялся так долго, что я начала терять терпение и легонько потрясла его за плечо.

- Над чем ты смеешься?

По щекам Теда текли слезы, он чуть ли не задыхался от хохота, и я разочарованно отодвинулась, но он цепко схватил меня за запястье.

- Подожди, Энди, - хрипло выпалил Тонкс, - извини...правда...ты такая наивная...Люциус не играет за охотника, - его снова скрутил приступ хохота, но на этот раз Тед быстро оправился, - это аллегория, Энди...она означает...что ему...не нравятся девочки.

- Что? О... О! - я внезапно поняла, что он имел в виду, - нет, нет, Люциус точно не...этот. Он чистокровный!

- Не говори мне, что ты думаешь...о, Мерлин! Энди, я могу назвать тебе, как минимум, двух "чистокровных", которые этим увлекаются.

- И кто это?

Тед покачал головой.

- Это не твое и не мое дело. Серьезно, Малфой такой красавчик, что стоит задуматься...

- Нет, Люциус не увлекается...м-м-м...этим.

- Ну если ты так уверена, - Тед улыбнулся, - а я все равно узнаю, на кого ты заглядывалась.

* * *

Поскольку мы были близки с Сириусом, нам волей-неволей приходилось общаться и с Джеймсом Поттером. Эти двое были поистине неразлучны. Хотя наши родители считали Джеймса невоспитанным магглолюбцем, я не находила в нем ничего отталкивающего. Он очень походил на Сириуса: такой же открытый и храбрый мальчик. Со временем Джеймс стал более дружелюбен ко мне и Нарциссе, а вот с Беллой их связывало лишь откровенное презрение и ненависть друг к другу. Это заставляло Сириуса метаться меж двух огней. Он признавал всю шаткость своего положения, но старался просто не обсуждать лучшего друга с кузиной и наоборот.

Однажды утром, выходя из Большого Зала, мы с Беллой наткнулись на гудящую толпу студентов. Во всех школах мира ученики собираются вместе только с одной целью — поглазеть на драку. Белла грубо растолкала локтями толпу, и мы увидели, что в эпицентре конфликта оказались Сириус и Рабастан. Наше присутствие осталось незамеченным: эти двое были слишком заняты взаимными оскорблениями.

Сириус откинул со лба давно не стриженную челку и прожег Рабастана столь презрительным взглядом, какой сложно было представить у двенадцатилетнего мальчика.

- В чем дело? Струсил?

Я не раз наблюдала дуэли Сириуса с Беллой или Реджи, когда младшенькому удавалось стащить чью-нибудь палочку, и всякий раз кузен побеждал, благодаря скорости и изобретательности. Ему нравилась творческая сторона боя. Но сейчас Рабастан бросил оскорбление, которое гарантированно сводило на "нет" любой честный поединок.

- Предатель крови.

Я слышала прерывистое дыхание Беллы, но заклятия полетели прежде, чем она успела что-либо сделать. Рабастану повезло первому: его заклятие не поразило Сириуса, но прочертило на его щеке глубокую царапину, из которой тут же потекла кровь.

Я метнулась вперед. У меня не было четкого плана действий, но ведь это же Сириус... Он был частью моей семьи, и мы должны были за него вступиться. Однако прежде, чем я сделала еще хоть один шаг, Белла крепко схватила меня за плечо.

- Нет, - твердо прошептала она; в ее глазах горело столь ненавистное мне темное пламя, а прямо перед нами двое мальчишек безрезультатно кидались друг в друга проклятьями. На самом деле, это длилось всего несколько секунд: староста школы, сопровождаемый двумя префектами Райвенкло, пробился сквозь толпу и, сняв баллы с обоих дерущихся, разогнал всех остальных по классам.

Меня неприятно поразило случившееся, и потому, когда мы свернули в коридор, я схватила Беллу за рукав свитера и, не долго думая, втолкнула ее в одну из пустующих классных комнат. Из глаз сестры уже исчезло то пугающее темное пламя, и теперь она казалась просто раздраженной.

- В чем дело, Энди? Мы опоздаем на занятия.

- Почему ты ничего не сделала? Сириуса могли покалечить!

Белла вздохнула и расстроенно запустила пальцы в темную гриву волос.

- Рабастан прекратил бы по первому твоему слову. Белла, Сириус — наша семья.

- Он был прав, Энди... - с несвойственной ей покорностью сказала сестра. Она смотрела куда-то поверх моего плеча, не на меня.

- Что?

- Рабастан. Он был прав.

Я просто не верила своим ушам. Да, Сириус поступил на Гриффиндор, да, он был безбашенным, дерзким и иногда раздражал ее, но это же Сириус... Я знала, как Белла его любит. Кровь должна значить больше, чем верность своему факультету.

- Ты думаешь, Сириус — предатель крови? Возьми свои слова обратно, Беллатриса Блэк!

- Не буду! - выкрикнула она, буравя меня пристальным взглядом, - ты знаешь, что это правда, просто не хочешь признать! Если Сириус повернется спиной к семейным идеалам, ему придется вести эту битву в одиночестве.

Белла выбежала из класса, оставив меня полностью разбитой. Впервые я почувствовала, что совершенно не знаю свою сестру; впервые мы по-настоящему поссорились.

* * *

Я в одиночестве сидела в самом дальнем углу Большого Зала, пытаясь сосредоточиться на домашней работе. За столами не осталось никого, кроме нескольких старшекурсников, работавших над каким-то заумным проектом. Близился комендантский час, но я до последнего не хотела возвращаться в Общую гостиную. Я не видела Беллу с самого утра, а так как раньше мы никогда не ссорились, я не знала, что делать. Я проголодалась и поминутно боролась с желанием расплакаться, я не могла понять, разочаровала ли меня сестра или я сама разочаровалась в себе. Я не знала, что должна чувствовать. Если Сириус действительно предатель крови, а я его защищаю, то кто же тогда я сама? Белла уверяла, что для чистокровного нет большего оскорбления...

- Я вычислил его, - раздался чей-то бодрый голос. Я оторвала взгляд от книги и обнаружила плюхнувшегося на соседнюю скамью Теда Тонкса. Он так и сиял нахальной улыбочкой, - того, на кого ты за... Эй, что случилось?

Его улыбка тут же сменилась искренним беспокойством, и я быстро опустила глаза на учебник, пытаясь скрыть некстати выступившие слезы. Наследницы рода Блэк не плачут. Я подняла голову, только когда Тед нерешительно пододвинул мне какой-то предмет. Это оказался носовой платок.

- Спасибо, - пробормотала я, вытирая слезы. Он молча наблюдал за мной, как и любой другой мальчик, не знающий, что сказать плачущей девочке.

- М-м-м...хочешь об этом поговорить?

Я покачала головой, но тут же, не сдержавшись, выпалила:

- Мы с Беллой поссорились.

- О...понятно. Вы, ребята, очень близки, да? Брось, Энди, сестры ведь постоянно ссорятся.

Я покачала головой.

- Со мной такое впервые.

- Да ты шутишь! Серьезно, мы с сестрой вечно спорим по пустякам. Она старше меня, и раньше мы даже дрались. Одна ссора еще ничего не значит.

Я знала, что Тед понятия не имеет ни о моей семье, ни о Белле, но он казался таким веселым и беззаботным, что я поневоле чувствовала себя лучше. Мне хотелось поделиться с ним своими истинными тревогами: меня пугало, что наш маленький союз "детей семьи Блэк" разваливается на куски, но я знала, что ему этого не понять. Блэковские черты характера заткнули мне рот лучше любого кляпа, и я решительно вернула Теду платок.

- Да, ты прав, это всего лишь одна ссора.

- Хорошо, - он ободряюще улыбнулся, хотя, похоже, не слишком поверил моей напускной браваде.

Через несколько минут один из старост разогнал нас по комнатам, и я так и не узнала, кого же вычислил Тед. Удивительно, но я была рада, что именно он оказался рядом: у него был талант приходить на помощь так, чтобы я не чувствовала себя глупо. И хотя мы давно уже не сидели вместе на Защите, Тед все еще ухитрялся занимать в моей жизни значительное место.

* * *

Мы с Беллой ни разу не возвращались к той ссоре, хотя еще несколько дней сестра была непривычно молчалива, я подавлена, а Нарцисса взирала на нас с испуганным недоумением. В конце концов, Белла вновь стала самой собой, словно между нами и не было никаких размолвок. Признаться, меня это радовало: потерять Беллу значило, фактически, потерять частичку собственной души.

Приближался конец семестра, а у Нарциссы появилась проблема, взволновавшая нас всех. Проблема по имени Северус Снегг. Он учился на втором курсе Слизерина и, согласно общеизвестному факту, не был чистокровным. Однако он заполучил в союзники Люциуса и Рудольфуса, а потому мог не бояться нападок со стороны аристократов. Сомневаюсь, что кто-то из этих двоих воспринимал Снегга как равного себе, но одной их угрозы хватило, чтобы полукровку навеки оставили в покое. При его явных способностях к Зельеварению никто не хотел обнаружить в своем тыквенном соке какую-нибудь вредоносную гадость. В сложной иерархии нашего факультета Снегг не занимал сколько-нибудь значимого места, так что до поры — до времени я его просто не замечала.

Однако в конце ноября этот полукровка решил, что влюбился в Нарциссу. Поначалу волноваться было не о чем: большинство первокурсников и несколько мальчиков постарше тоже считали себя влюбленными в Нарциссу, но, похоже, Снегг достал ее сильнее остальных, раз уж она упомянула о нем при нас. Белла, давясь от хохота, посоветовала Цисси не беспокоиться: она сама во всем разберется.

Раньше Белла с легкостью решала проблемы самостоятельно, но со временем я стала замечать, что она все чаще проявляет сдержанность. Много лет спустя я поняла, что это была не сдержанность, просто сестра изучала более эффективный способ устранения препятствий. Она училась манипулировать людьми.

Поздно вечером я спускалась в Общую гостиную. Несмотря на произошедшее в этом семестре, я по-прежнему отлично училась, составляя нешуточную конкуренцию Теду, Лили Эванс и Джеймсу Поттеру, а это требовало занятий и после комендантского часа, когда все соседки по комнате уже спали. Так как Эдрианн мешало заснуть даже самое слабое освещение, я обычно устраивалась на закрытой пологом кровати, но иногда, в особенно душные ночи, я занималась в гостиной. Старосты и учителя не навещали комнаты после ежевечернего обхода. Той ночью я замерла на лестнице, услышав чьи-то голоса, и хотя разговор шел на пониженных тонах, я мгновенно узнала хриплый шепот Беллы.

- ...почему нет?

- Не понимаю, чего ты от меня хочешь, малышка, - второй голос принадлежал Рудольфусу. Возможно, я была несколько наивна для двенадцати лет, но уж точно не глупа, и мне ужасно не нравилось, что Белла сидит с ним в темной комнате совсем одна.

- Не называй меня так. Просто заставь его оставить Нарциссу в покое. Тебя он послушает.

Лестрейндж усмехнулся.

- Зачем? Снегг все равно потеряет к ней интерес. Я волнуюсь за парня: он даже не осознает, насколько не вписывается в стандарты...

- Пожалуйста. Я не хочу, чтобы Цисси переживала о таких вещах. Я должна заботиться о них с Энди. Сделай это для меня. Пожалуйста.

Я никогда прежде не слышала от Беллы таких слов. Я застыла на месте, решая, пойти мне в Общую гостиную или вернуться наверх.

- Хорошо, Белла, я сделаю это для тебя.

Глава 7

Глава 7. Ты ведь никому не скажешь?

- Ох, Энди, ты все еще дуешься из-за оценок? - спросила Белла, растирая занемевшие на морозе щеки. Ни для кого не было секретом, что после окончания семестра я с ужасом обнаружила явное превосходство Теда по оценкам. Однако сомневаюсь, что кто-то помимо нас двоих заметил неприкрытое самодовольство Тонкса и мой подавленный вид. Даже если я стану министром Магии, он все равно найдет способ напомнить мне о том провальном для меня семестре. А еще я поняла, что действительно ненавижу быть второй. Распределяющая Шляпа верно подметила: я отличалась завидной амбициозностью.

Но, к счастью, Белла и Нарцисса, как и любые нормальные дети в начале долгих каникул, пребывали в приподнятом настроении, и потому не позволяли мне подолгу грустить.

- Мама сказала, что мы можем пойти в Косой переулок, - торжественно объявила Белла, - собирайся!

- Одни? - недоверчиво спросила я. Хотя мне уже исполнилось двенадцать, я могла по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз мы посещали самый популярный торговый район волшебной Англии. Родители предпочитали избегать "занятий для черни": они посылали за покупками домовых эльфов, а магазины, зная, что Блэки на расходы не скупятся, доставляли все необходимое на дом. В редких случаях мама и папа отправлялись в Косой переулок в одиночестве, у них не было времени приглядывать за тремя непоседливыми детьми.

- Нет, с дядей Альфардом, а это почти то же самое, что одним. Он не будет возражать, если мы ненадолго отлучимся. Здорово, да?

Конечно же, меня привлекала идея оказаться в центре праздничной суеты богато украшенного Косого переулка. Кроме того, я все еще не могла посещать Хогсмид, так что к Рождеству скопила собственное маленькое состояние. Я подумывала потратить его на какую-нибудь книгу из "Флориш и Блоттс" или на волшебные сладости.

- Хорошо, только мантию возьму.

Когда мы вышли из глухого переулка позади Дырявого Котла, дядя Альфард вытащил из кармана чуть помятый свиток пергамента и начал сосредоточенно с ним сверяться.

- Что это?

- Это список людей, которым я должен купить рождественские подарки.

- Рождественские подарки? - неверяще переспросила Белла, - но мы не празднуем Рождество, оно только для магглов.

- Семья не празднует, - согласился дядя, - но это не значит, что так поступают и все остальные: многие мои друзья обожают Рождество. Это замечательный праздник. Я никогда не понимал, почему семья против того, чтобы просто посидеть вместе за столом и обменяться подарками, как делают все вокруг.

- Мама говорит, что это глупая маггловская традиция, основанная на глупом маггловском суеверии, - назидательно ответила Белла. Сестра всегда отзывалась о магглах с изрядной толикой презрения, в то время как дядя Альфард изучал их с интересом антрополога, исследующего древнюю и самобытную культуру. К счастью, Белла явно не собиралась продолжать дискуссию, - можно мы пойдем к мадам Малкин, пока Вы выбираете рождественские подарки? - заискивающе спросила она.

- Хорошо, только не разделяйтесь. Через час встретимся около Гринготтса.

- Да, сэр.

Белла пребывала как раз в том возрасте, когда девочки начинают интересоваться своей внешностью, Нарцисса же от возраста не зависела: ее с раннего детства привлекали модные наряды и изысканные прически. Нас никогда не наряжали в устаревшие платья: одежда, заказанная домовыми эльфами под бдительным руководством матушки, была очень хороша, однако, ее отличала столь несовременная элегантность, что Белле хотелось подобрать себе нечто более модное. Как и любая тринадцатилетняя девочка, она считала, что может самостоятельно обновить свой гардероб, так что неудивительно, что они с Нарциссой собирались к мадам Малкин. Я же абсолютно не интересовалась модной одеждой, зато поминутно кидала вожделеющие взгляды на витрины книжного магазина.

- Я немного похожу по книжному магазину.

Сестры обменялись удивленными взглядами, не понимая, как можно предпочесть книги превосходным мантиям мадам Малкин, но возражать не стали. Первый этаж магазина, где выставлялись популярные новинки и рождественская атрибутика, был переполнен: очередь растянулась чуть ли не до дверей, но я быстро проскользнула сквозь толпу наверх, где было не так много народу. Меня притягивали загадочные старые книги, а в "Флориш и Блоттс" никогда не знаешь, что отыщется на дальних полках.

- И что же такая девочка, как ты, делает в таком месте, как это?

Я обернулась.

- Что значит "такое место, как это"? Это книжный магазин.

Тед пожал плечами.

- Да, я знаю, но надо же было что-то сказать.

- Что ты здесь делаешь? - я думала, что за пределами Хогвартса он полностью погружается в маггловский мир своей семьи. Я не знала, распространяется ли статус о секретности на магглов, у которых рождаются дети-волшебники, но точно помнила, что никогда не слышала о магглах, разгуливающих по Косому переулку.

- Рождественские подарки, - объяснил Тед, кивнув на прислоненные к стеллажу сумки, - я искал для папы вот эту книгу.

Книга оказалась толстой энциклопедией в кожаном переплете под названием: "История взаимоотношений волшебников и магглов".

- Звучит скучно, - призналась я.

- Знаю, но ему интересно, как волшебники ухитрялись столько лет хранить магию в тайне, так что... - Тед пожал плечами, - я почти закончил, но нужно еще купить подарок сестре, а она хочет... - внезапно он уставился на меня с нехорошим прищуром, - эй, ты же девочка!

- Да ну? Правда что ли?

- Нет, я имел в виду, ты можешь мне помочь. Моей сестре пятнадцать, и она хочет какую-нибудь волшебную косметику из той, что не продается у магглов, а я ничего не смыслю в таких вещах. Поможешь мне с выбором?

- М-м-м...даже не знаю... - в косметике я разбиралась не больше Теда.

- Ну пожалуйста. На кону моя жизнь: я случайно взорвал у нее в комнате навозную бомбу, и теперь она жутко бесится.

Я чуть приподняла бровь при слове "случайно".

- ...так что я просто обязан достать косметику: она помешана на всяких девчачьих штучках. Пожалуйста, Энди.

Я ничего не ответила, но, должно быть, Тед по лицу понял, что я сдалась. Заплатив за книгу для его отца, мы вышли на улицу и, миновав пару витрин, оказались перед магазином "Чудесные товары для ведьм".

- Я давно заметил это место, но боялся входить один: там полно девчонок и ужасно пахнет.

Пахло не так уж ужасно, хотя головокружительный аромат всевозможных духов, пропитавший, казалось, весь магазин, вряд ли можно было назвать приятным. Как и предсказывал Тед, внутри оказалось полно девочек. Они небольшими группками теснились у прилавков, изучая косметику и средства по уходу за волосами, некоторые консультировались с продавцом. Я понятия не имела, что они обсуждают, но, так как Тед разбирался в косметике еще меньше моего, решила просто разыграть осведомленность.

- Опиши мне свою сестру.

- О...ну...она похожа на меня. Я имею в виду, тот же цвет глаз и волос.

- Отлично, - кивнула я, будто это что-то проясняло, и начала сосредоточенно разглядывать прилавки. Я предлагала все средства, показавшиеся мне хотя бы мало-мальски интересными, Тед же ни разу не возразил, словно я и вправду обладала каким-то сверхъестественным даром. Наконец мы остановились на парфюме, меняющем запах при каждом новом применении, неосыпающихся тенях для век, туши, которую невозможно было удалить без специальной щеточки, и ультра-стойком лаке для ногтей.

- Уф, - облегченно выдохнул Тед, когда мы снова ощутили свежий воздух Косого переулка, - думаю, ей понравится. Я не слишком разбираюсь в девчонках, но...оу! - он ткнул пальцем на противоположную сторону улицы, - там твоя сестра, и, кажется, она кого-то ищет, так что — тебе пора идти. Но спасибо, я бы никогда не решился зайти в тот магазин в одиночку.

- О, да...хорошо...не за что. Так...до скорого.

Я уже собиралась вернуться в "Флориш и Блоттс", на крыльце которого маячила раздраженная Белла, но тут Тед окликнул: "Эй, Энди", и я обернулась.

- Счастливого Рождества.

До сих пор никто не желал мне счастливого Рождества, так что я просто не знала, как лучше отреагировать.

- О...м-м-м...тебе тоже.

- Где ты была? - спросила Белла, когда мы наконец встретились, - и почему от тебя духами пахнет?

- Я заходила вон в тот магазин, чтобы купить...подарок для Аннабель. У нее в январе день рождения, - я была приятно удивлена тем, что сумела с ходу придумать столь реалистичную ложь. Аннабель действительно родилась в январе, плюс, она принадлежала к тем девочкам, которым нравилась косметика.

- О, - Белла ни на секунду не усомнилась в моих словах, - и что ты купила?

- Мне ничего не понравилось. Идем, дядя Альфард будет ждать нас через двадцать минут.

- Не торопись. Цисси еще ест мороженое с Пэтси Паркинсон, да и я хотела заглянуть в один магазинчик.

- Ладно, я с тобой, все равно здесь больше не на что смотреть.

Мы миновали кафе Фортескью, где Нарцисса с ее подружками-первокурсницами потягивали молочный коктейль, а затем, к моему удивлению, свернули с Косого переулка на какую-то грязную, запущенную улочку. Криво висящая табличка гласила, что перед нами Лютный переулок.

- Белла...

Она оглянулась.

- Если не хочешь, можешь не ходить. Подожди меня с Цисси.

Я колебалась. Все мои инстинкты восставали против блуждания по темной улице, где из каждой подворотни на нас пялились какие-то подозрительные оборванцы, но, с другой стороны, мне было интересно, что же задумала Белла, и я не собиралась оставлять ее в одиночестве.

- Нет, все отлично, - заверила я, поспешив следом за ней. Эта улица, как небо и земля, отличалась от Косого переулка: вместо возбужденных покупателей и празднично оформленных витрин нас встретили невзрачные магазинчики, стекла которых были так заляпаны грязью (а кое-где и замазаны черной краской), что разглядеть товар не представлялось возможным. Несколько увиденных нами прохожих молча прошли мимо, избегая малейшего зрительного контакта.

Магазин, у которого остановилась Белла, назывался "Горбин и Бэркс" и полностью соответствовал атмосфере Лютного переулка. Сестра на миг затаила дыхание, прежде чем толкнуть дверь и с грацией королевы ступить прямо в темноту. Я старалась держаться поближе к ней, так как из приоткрытой двери тянуло поистине могильным холодом. Когда наши глаза привыкли к темноте, мы увидели за прилавком владельца магазина, недоверчиво оглядывающего нас с головы до ног. Думаю, к нему редко заходили маленькие девочки, а уже тем более — без сопровождающих.

- Похоже, вы ошиблись магазином, - раздраженно проскрипел он.

- Нет, - возразила Белла, добавив голосу властности, - я Беллатриса Блэк. Думаю, у Вас есть кое-что для меня.

Его поведение тут же изменилось.

- Ах, мисс Блэк... Я и не предполагал... Да, да, у меня есть то, что Вам нужно.

Он достал из-под прилавка обернутый бумагой пакет, в котором я, как ни старалась, не смогла различить содержимого. Белла не стала вскрывать заказ: она просто оплатила покупку и небрежно сунула пакет в карман, оглядываясь вокруг с гримасой неприкрытого отвращения.

- Пойдем, Энди. Спасибо, мистер Горбин.

- Вы ведь скажете мистеру Лестрейнджу, что получили его? - немного нервно уточнил продавец.

Белла окинула его тяжелым взглядом.

- Да.

Всю дорогу до Косого переулка я ждала объяснений, но, когда их не последовало, решила все же задать вопрос:

- Что это?

- Ничего.

- Брось, Белла, скажи мне.

- Это неважно, Энди. Клянусь, тут нет ничего плохого, просто...оно мне нужно. Не рассказывай дяде Альфарду и Цисси, хорошо?

- Только если ты скажешь, что это.

Она остановилась на углу Косого и Лютного переулков и пристально посмотрела на меня.

- Я скажу тебе, только не сейчас. Обещаю. Ты ведь никому не расскажешь?

Я молча отвела глаза, но Белла и так поняла, что я буду молчать. Она порывисто обняла меня.

- Спасибо, Энди.

* * *

- Ну, по крайней мере, оно не розовое, - заметила Белла, глядя на себя в зеркало. В последнее время ее все больше волновал выбор платья для зимнего бала: сестра мечтала о ярких цветах и смелых фасонах, но мама считала, что такие наряды не подходят юным девушкам, которым подобает носить неброские пастельные тона. К счастью, бал, проводимый этой зимой, называли Ледяным Балом, так что все приглашенные леди обязаны были прийти в белых платьях. И хотя Белле не слишком подходили светлые тона, выбранный мамой наряд делал ее по-своему неотразимой.

Нам с Цисси еще не исполнилось тринадцать, так что мы могли лишь ревниво коситься на готовящуюся к балу сестру. Очевидно, на летнем празднике она произвела на гостей весьма приятное впечатление, раз уж ей разрешили и в дальнейшем посещать семейные торжества. Фактически, мама даже признала, что Белла может вести себя просто очаровательно, если ей того захочется, а многие из гостей отмечали редкостное остроумие и яркость "старшей девочки Блэк". В первую секунду мама, порой поражавшаяся, как у нее могла появиться такая дочь, даже не поверила своим ушам...

- Кхм, - мы разом обернулись к двери, откуда донеслось чье-то неловкое покашливание. В комнате воцарилась тишина. Сириус учился на одном курсе со мной, но был где-то на полгода старше, так что ему уже исполнилось тринадцать. Он стоял, прислонившись к дверному косяку, в черном вечернем костюме и ослепительно белой рубашке, немного скованный и неловкий, как и большинство мужчин, вынужденных облачаться в парадные одежды. И все же, несмотря на то, что Сириус был нашим кузеном, и мы знали его всю свою жизнь, в тот момент он показался нам до невозможности прекрасным. А он даже не сознавал своей красоты.

- Это просто ужасно. Я чувствую себя каким-то идиотом.

- Хорошо выглядишь, - заверила Белла, что было с ее стороны неслыханным преуменьшением, - идем, мама просто взбесится, если мы сейчас же не спустимся вниз.

Прежде чем выйти из комнаты, Сириус послал нам ехидную улыбочку.

- Не сидите допоздна, детки.

Мы с Нарциссой переглянулись, и сестра пожала плечами.

- Жаль, что к его костюму не прилагаются хорошие манеры.

* * *

Ночь зимнего бала всегда была одним из моих любимых праздников, но без Беллы и Сириуса она превратилась в довольно скучное событие. Мы, как и раньше, сидели на лестничной площадке, с которой открывался прекрасный вид на танцевальную залу, и наблюдали за родителями, их друзьями, а теперь еще и за сестрой с кузеном. Все выглядели просто прекрасно, их лица лучились беззаботностью и счастьем.

- Смотри, там Люциус, - промурлыкала Цисси, немедленно вычленив Малфоя из толпы, несмотря на весьма приличное расстояние и не самый удачный угол обзора.

- Он ведь тебе нравится, да? - спросила я, не понимая, как можно в одиннадцать лет быть столь уверенной в своих чувствах.

- Я думаю, он очень красив и мы хорошо смотримся вместе. Он не ведет себя так, будто я всего лишь глупый маленький ребенок, - пожала плечами Нарцисса. В столь юном возрасте она уже стала такой независимой и самостоятельной, что с ней было труднее найти общий язык, чем с Беллой, чьи необузданные скачки настроения яснее-ясного говорили о всех ее эмоциях. О Цисси мы знали лишь то, чем она сама сочла нужным поделиться. Конечно, если это не касалось Люциуса — тут все ее чувства были как на ладони.

- Что ты думаешь о Рудольфусе, Энди?

Я обернулась: Цисси смотрела куда-то вниз. Я проследила за ее пристальным взглядом и обнаружила прислонившуюся к стене Беллу. Сегодня она была особенно прекрасна, поражая окружающих контрастом угольно-черных волос и белых одежд, а еще с ней беседовал Рудольфус. Он облокотился рукой о стену прямо над ее плечом и, чуть наклонившись к Белле, что-то спокойно и размеренно ей объяснял.

- Не знаю. Он всегда был любезен со мной, но...я не понимаю, что он нашел в Белле. Он ведь намного старше ее.

- Я тоже об этом думала, - призналась Нарцисса, - он явно ей нравится, но...возможно, не по самым праведным причинам.

Я вспомнила наш визит в «Горбин и Бэркс» и то, с какой интонацией продавец упомянул «мистера Лестрейнджа». Удивительно, насколько проницательной была наша сестра...

* * *

На следующее утро нашим взорам предстали серые небеса, угрожающие Лондону скорым снегопадом, но первым, что я увидела, когда открыла глаза, был какой-то блестящий предмет, стоящий на столике у кровати. Приглядевшись, я обнаружила, что это обернутая серебряной бумагой подарочная коробка.

- Что это?

М-м-м..? - пробормотала Белла, уткнувшись лицом в подушку.

- Я про вон ту коробку. Что это?

- Не знаю...

Видя ее явное безразличие, я, дрожа от холода, поднялась с кровати и отправилась исследовать загадочный предмет. На серебряной коробке лежала открытка, на которой красовалось имя «Энди», и в моей душе зазмеились смутные подозрения. Он не стал бы, ведь так? Он не мог быть таким глупым.

Оглядевшись по сторонам и убедившись, что Белла все еще спит, я с замиранием сердца вскрыла конверт.

Дорогая Энди,

Счастливого Рождества, и хотя твоя семья не признает этот праздник, думаю, ты все же должна получить подарок. Сначала я не хотел ничего тебе отправлять, потому что думал, что ты рассердишься, но потом я увидел это и понял, что оно идеально тебе подходит. Да ты и сама увидишь.

Не волнуйся: магазин, в котором я это купил, имеет особую службу доставки. Подарок заколдован так, чтобы его не видел никто, кроме тебя. Круто, да? Надеюсь, тебе понравится.

Счастливого Рождества,
Тед.

P.S. заклятие невидимости пропадает сразу после открытия коробки, так что — будь осторожна.

Я чуть подтолкнула рукой коробку, которая, как и ожидалось, была совершенно твердой и материальной, а затем, сунув ее под мышку, поспешила к себе в комнату. Там я поставила подарок на стол и секунду смотрела на него, обуреваемая одновременно и любопытством, и каким-то смутным страхом. Наконец любопытство победило, и я, осторожно надорвав похрустывающую бумагу, вскрыла коробку. Внутри на небольшой подушечке из ваты лежал стеклянный шарик. Я бережно положила его на ладонь: пару мгновений казалось, что внутри пусто, но тут я поднесла его к глазам и погрузилась в мерцание множества крошечных звездочек. Приглядевшись, я поняла, что это. Андромеда. Это была прекрасная копия созвездия в маленьком стеклянном шаре.

Я была удивлена и смущена одновременно. Это был невероятно красивый подарок и, безусловно, он идеально мне подходил, но дело в том, что мальчики известны своей неосведомленностью в такого рода вещах, а то, как Тед умудрился столь точно угадать мои желания, весьма меня смущало. Он был всего лишь раздражающим, язвительным магглорожденным мальчишкой, который не желал оставлять меня в покое, хотя мы всего лишь когда-то сидели за одной партой. Он просто не мог проникать в самую суть меня... И потому каждый раз, когда Теду это удавалось, я испытывала раздражение и скрытое волнение.

- Энди, - в комнату ворвался одетый в пижаму Сириус, - хорошо, что ты здесь. Тетушка сказала... А что это?

- М-м-м-м...

- Тебе что-то прислали? А почему это ты получила рождественские подарки, а мы еще нет? От кого это?

Прежде, чем я успела ответить или хотя бы остановить его, он уже поднял открытку. Сириус не хотел шпионить за мной, он просто был очень любопытен и не дал мне и слова вставить... Несколько секунд он смотрел на открытку, потом на меня, потом снова на открытку...

- Вот черт... Энди...

- Сириус, это...

- Между вами что-то происходит.

- Нет! Не говори глупостей, конечно, нет! Он просто...вроде как думает...что мы друзья.

- А ты?

- Я...я не знаю.

Он положил открытку на стол, не сводя с меня глубокомысленного взгляда.

- Ну, я не очень хорошо его знаю, но, кажется, он хороший парень, - Сириус ненадолго умолк, словно подбирая нужные слова, - я знаю, как вы с Беллой близки, но... мир не перевернется, если ты один раз с ней не согласишься.

- Я знаю.

- Правда? Тогда отлично, - он пожал плечами, - в общем, тетушка послала меня предупредить: будьте готовы к завтраку. Она сказала: «Наденьте что-нибудь приличествующее случаю — к нам пожалуют гости». Тебе лучше поспешить: она так на меня смотрела...пр осто бр-р-р.., - он направился к двери.

- Сириус?

- Да?

- Ты ведь никому об этом не расскажешь?

Он медленно покачал головой.

- Нет, не расскажу. У всех в этой семье есть тайны и, думаю, ты тоже имеешь на них полное право.

Глава 8

Глава 8. Развитие отношений

За все те месяцы, что профессор Арчер была нашим учителем, ее притягательность для мужской половины Хогвартса ни капли не ослабла. Наши уроки Защиты не были особенно интересными, но их по-прежнему сопровождали томные пристальные взгляды большей части класса. Эта часть не издала возмущенного стона, когда она объявила, что все второкурсники будут в течение семестра выполнять научно-исследовательскую работу на самостоятельно выбранную тему. Весь семестр мы должны будем посвятить подготовке, а в конце года — сдать письменный доклад и защитить свою работу перед всем классом.

- И это помимо обязательной домашней работы? - недоверчиво прошептала мне на ухо Шеннон.

Не дожидаясь, пока стихнет возмущенный ропот, профессор Арчер откинула назад свои великолепные волосы и объявила, что работу мы будем выполнять в парах, а дабы избежать сопровождающих подобные распределения драм, она сама назначит нам партнеров. Это вызвало еще более громкие протесты. Возмущение слизеринцев было предсказуемо: для них было совершенно противоестественно работать с представителями других факультетов, но райвенкловцы также не пришли в восторг от такого сотрудничества. Они крайне серьезно относились к своим оценкам, а темные волшебники были не самыми лучшими партнерами для исследований.

Если бы мы могли выбирать, я предпочла бы работать с Аннабель, Шеннон или Эдрианн, но сейчас это не имело никакого значения. Конечно, она могла распределить нас к подходящим партнерам, но, учитывая их постоянные стычки с Беллой, профессор Арчер скорее поставила бы меня в пару с каким-нибудь дураком, не знающим, с какой стороны держать палочку.

Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, я обернулась и обнаружила, что он принадлежит Теду, как всегда сидящему рядом с Фрэнком Лонгботтомом. Что если я окажусь в паре с ним? Хотя она ведь не объединит двух лучших учеников в классе... Или объединит? А что скажет Белла? Хотя что она может сказать? Это всего лишь научный проект. С навязанными нам партнерами. У меня не будет выбора. Никто не сможет меня обвинить. Думаю, в душе я мечтала о таком неизбежном поводе поговорить с ним. О поводе, который не позволил бы остальным слизеринцам презрительно приподнять брови и окрестить меня «предательницей крови». Однако, опомнившись, я с ужасом погнала от себя подобные мысли.

Через пару минут я поняла, что мои волнения были абсолютно беспочвенны: меня объединили с райвенкловкой по имени Марлин МакКиннон. Она была неплохой студенткой, хотя и не блистала в Защите, однако, я слышала, что она весьма преуспела в Трансфигурации. Проверить это не было возможности: на этом предмете мы занимались порознь. Еще больше упрощало дело то, что семья Марлин была чистокровной, хотя и принадлежала к той же либеральной коалиции, что и семья Поттеров. Впрочем, это не имело никакого значения для школьного проекта. Пока профессор Арчер продалжала зачитывать список партнеров, я украдкой смотрела на Марлин. Она была одной из самых симпатичных девочек на Райвенкло: стройная, со светло-каштановыми волосами до талии и серыми глазами. Не цвета грозного штормового неба, как у Сириуса, а ясными и спокойными, словно лесное озеро. Она поймала мой взгляд и послала мне легкую дружескую улыбку, на которую я с радостью ответила.

Тед оказался в паре с Северусом Снеггом, и я не могла ему не посочувствовать. Возможно, профессор Арчер посчитала, что он так любезен и уравновешен, что сможет работать с любым партнером, каким бы неприятным тот ни был. Снегг не был плохим студентом: он очень хорошо знал Защиту и Зельеваренье, однако, в нем было что-то отталкивающее. К тому же, он явно отличался от тех уверенных, популярных мальчиков, с которыми водил дружбу Тед.

Я должна была быть рада, и я действительно радовалась, но было и еще какое-то чувство, которое тогда я не потрудилась идентифицировать. Разочарование.

* * *

Незадолго до окончания урока профессор Арчер посоветовала нам как можно раньше собраться со своими партнерами, так как в конце недели мы должны будем представить ей краткий план нашего исследования. Вечером мы с Марлин встретились в библиотеке. Мы все еще находились в той крайне вежливой «давай-ты-первая-о-нет-я-настаиваю» стадии знакомства, но с первого взгляда было заметно, что мы сработаемся.

Марлин листала наш учебник по Защите в поисках каких-либо идей. Мы уже отмели несколько вариантов как слишком скучные, слишком сложные, слишком легкие или слишком невыполнимые, и, чтобы не запутаться, Марлин полезла за куском пергамента, чтобы составить список. Роясь в недрах сумки, она случайно перевернула ее, и все книги упали на пол. Нагнувшись за той, что лежала ближе всех к моему стулу, я мельком взглянула на название: это был не школьный учебник, а биографии древнеегипетских волшебников и ведьм. Я с любопытством пролистала книгу.

- Я немного интересуюсь Египтом... - покраснев, призналась Марлин, - знаю, это звучит старомодно, но...

- А почему бы нам не сделать такой проект? - предложила я, - я имею в виду, они же изобрели множество проклятий, которые до сих пор используются...

Марлин подняла голову от книги.

- Да, это было бы очень интересно...

- Мы могли бы также рассказать о тех проклятиях, которые они накладывали на гробницы.

- И этого как раз хватит на целый проект: у них было очень много проклятий.

Я кивнула, гордясь своим внезапным озарением.

- Это замечательная идея, Энди.

Марлин должна была идти на дополнительные занятия по Чарам, но мы договорились встретиться через два дня, чтобы поработать над кратким планом исследования, который мы сдадим профессору Арчер. Я доставала свою домашнюю работу по Астрономии, когда кто-то сел рядом со мной.

- Так о чем будет ваш проект? - бодро спросил Тед.

- Не скажу, - самодовольно отрезала я, - ты можешь украсть нашу идею.

Он фыркнул.

- Вряд ли.

Я обернулась. Он сел рядом со мной так естественно, будто для нас было самым обычным делом ходить вместе в библиотеку, болтая обо всем на свете. Конечно же, это было не так: он редко заговаривал со мной за пределами класса, а если уж делал это, то только когда никто не видел.

- Со Снеггом, наверное, очень тяжело работать, - предположила я, так как мне самой он внушал откровенную неприязнь. Тед пожал плечами.

- Ну, он не слишком разговорчив и, к тому же, ведет себя так, будто я его раздражаю. Но с другой стороны, он выполняет свою часть работы и знает, что делает. Думаю, Темные Искусства — его любимый предмет, так что это объясняет, почему он такой...неприятный... - Тед снова пожал плечами, - зато тебе повезло: Марлин отличная девчонка, и она очень умна.

- Я уже поняла. Жаль все-таки, что мы не смогли сами выбрать себе партнеров.

- Да? - он положил подбородок на скрещенные руки, внимательно изучая мое лицо, - и с кем бы ты хотела работать?

Я закусила губу, не ожидая от него такого вопроса.

- О...я...я не знаю. Просто она назначила нам партнеров так, словно нам пять лет или около того.

- М-м-м...да, так и есть, - согласился Тед.

- А ты? С кем бы ты хотел работать?

- О...м-м-м...наверное, проще было бы работать с...Фрэнком или с кем-то еще... - он умолк на полуслове.

- Понятно.

- Да... - он смотрел на кого-то за моим плечом. Я повернулась и увидела входящую в библиотеку Нарциссу, - я лучше пойду. Надеюсь, ваша с Марлин идея действительно хороша: это утешит вас, когда я снова получу самые лучшие оценки, - перед тем, как выйти из библиотеки, Тед лукаво мне подмигнул.

Через пару секунд на освободившееся место плюхнулась Цисси.

- Кто это был?

- Просто мальчик из моего класса по Защите. Мы говорили о нашем проекте.

- Я его никогда раньше не видела. Кто он?

Если бы такие вопросы задавал кто-то другой, я обвинила бы его в излишнем любопытстве, но для Нарциссы и Беллы это казалось естественным: у нас не было друг от друга тайн. Мне бы и в голову не пришло сказать, что они задают слишком много вопросов... Мы все друг о друге знали.

- Он с Райвенкло, потому вы и не пересекались, - объяснила я.

- Он не чистокровный?

Лгать не было смысла: Цисси рано или поздно обнаружит мой обман, и тогда последует еще больше вопросов.

- Нет.

- О...

Я видела, как она закусывает губы, озадаченно глядя на меня.

- Что-то не так?

- Нет...ничего. Можешь помочь мне с Чарами? Я говорю «Вингардиум Левиоса», но вещи почему-то не хотят взлетать.

- Отлично, - согласилась я, радуясь возможности сменить тему, - давай сюда книгу.

* * *

- Энди?..

Сквозь сон я услышала, как кто-то зовет меня по имени. Я приоткрыла глаза: это оказалась Белла, нервно комкающая в кулаке тяжелую ткань полога. Секунду я пыталась сфокусироваться на ее сокрытом тенями лице и только потом догадалась спросить, что же она делает в спальне первокурсниц.

- Я... - Белла закусила губу, - мне снился кошмар и...я не могу уснуть, - ее шепот стал еще тише, - можно мне остаться здесь?

В темноте она казалась совсем маленькой, и мне пришло в голову, что никто, даже Нарцисса, никогда не видел Беллу такой уязвимой. Ее палочка источала слабый свет: слишком тусклый, чтобы разбудить моих соседок по комнате, но достаточный, чтобы я могла различить на щеках Беллы высохшие дорожки слез. Моя сестра никогда ни перед кем не плакала... Я молча приподняла тяжелое одеяло, позволяя Белле скользнуть в постель. Порог с тихим шорохом опустился за ее спиной.

- Что тебе снилось? - спросила я, когда она положила голову мне на плечо.

- Не помню, - на автомате пробормотала Белла, пытаясь улечься поудобнее, - не хочу об этом говорить.

- Это просто сон, Белла. Он не реален... - прошептала я, перебирая ее волосы.

- Знаю... Не оставляй меня, Энди.

- Я никуда не ухожу, - я зевнула, разморенная теплом тела сестры и ее присутствием рядом.

- Я не говорю про сейчас. Я вообще... Ты же не оставишь меня, Энди, ведь правда? - в голосе Беллы проступила неожиданная настойчивость.

- Конечно, нет.

- Что бы я ни сделала? - ее руки вцепились в подол моей ночной рубашки, - обещай!

- Белла, я обещаю, что не уйду... Что произошло? Ты что-то натворила?

Она ничего не ответила и вскоре уснула, так и не отпустив моей ночной рубашки. Я чувствовала: Белла хочет, чтобы я ее спасла, но я не знала, от чего...

* * *

В этом году стояла необычайно теплая весна, обещавшая перейти в такое же жаркое лето. Потепление наступило столь неожиданно, что мы почувствовали себя буквально вырванными из ледяных объятий зимы, но, тем не менее, никто не возражал против воскресных прогулок за территорией замка. Делать уроки на свежем воздухе оказалось весьма приятно, хотя теплый ласковый ветерок и пение птиц здорово мешали сосредоточиться на учебниках.

На выходных, когда все старшекурсники отправились в Хогсмид, мы с Марлин устроились в тени старого дерева, чтобы немного поработать над проектом. В процессе работы выяснилось, что у нас много общих интересов, и я даже начала думать о Марлин как о своей подруге. Конечно, я не распространялась об этом в Общей гостиной Слизерина: хотя райвенкловцы были лучше, чем гриффиндорцы или, не дай Мерлин, хаффлпаффцы, все же для девочки из семьи Блэк такие знакомства могли очень дорого обойтись. На фоне моих друзей со Слизерина Марлин казалась глотком свежего воздуха: ее прямой, честный характер резко контрастировал с присущими нашему факультету интригами и заносчивостью. Марлин отличала спокойная уверенность в себе, ее не пугала моя чистокровность или моя семья: она не стеснялась говорить мне, когда я, по ее мнению, была неправа.

Марлин была усердной ученицей, а я не собиралась еще раз уступить Теду по баллам, так что мы с энтузиазмом окунулись в работу над проектом. Благодаря книгам из библиотеки, мы наметили основную канву исследования, и теперь пролистывали их еще раз, чтобы убедиться, что мы ничего не пропустили.

За этим занятием нас и застал Тед, плюхнувшийся на траву рядом со мной так, будто это было самым обычным делом. Я подняла глаза от книги.

- Ты сидишь рядом со мной, Тонкс.

Он одобрительно кивнул.

- Замечательно, Энди. Ты очень умная девочка. Думаю, это следствие того, что вы, чистокровные, так возвышаетесь над простыми смертными, я прав?

Марлин опустила голову, пытаясь скрыть смешок. Секунду я буравила ее возмущенным взглядом, но, не найдя, что сказать, вернулась к чтению.

- Что это? - спросила Марлин, указывая на какие-то листочки в руках Тонкса.

- О, это... Это список предметов на следующий год. Вы уже решили, что будете изучать?

Я об этом даже не задумывалась...

- Белла выбрала Предсказания. Но она говорит, что это - полный бред.

- Думаю, Уход за магическими существами будет довольно забавным, к тому же, он проходит за пределами замка... Но я бы взял Нумерологию.

- Я возьму Древние Руны, - заявила я, - и Нумерологию.

Я понятия не имела, как отреагируют на это родители. Все девочки в нашей семье изучали Предсказания: считалось, что это наиболее подходящая женщине форма волшебства, в конце концов, все великие провидицы были женщинами. Никто не сомневался, что и Белла выберет этот предмет. Но я была убеждена, что если уж Тед в состоянии изучать Нумерологию, то у меня и подавно получится. Древние Руны же просто казались мне очень интересным предметом. Еще до Хогвартса у меня обнаружился талант к изучению латинского и греческого языков, которыми занимались с нами преподаватели.

Тед хитро усмехнулся.

- Ну не знаю, Энди... Говорят, Нумерология — довольно сложный предмет... Уверена, что справишься?

Я бросила на него самодовольный взгляд.

- Без проблем, Тонкс.

Он пожал плечами.

- Тогда я оставлю вас, леди. Вижу, вам нужно продолжать работу.

Мы наблюдали, как Тед неспешно направляется к замку.

- Он самый нахальный, самый бесцеремонный, самый... - завелась я, но тут меня прервала Марлин.

- Ты ему нравишься.

Должно быть, мой взгляд выражал крайнюю степень ужаса, потому что она быстро исправилась:

- Нет, нет, не так! Я имела в виду, он считает тебя очень умной. Я слышала, он говорил, что ты...м-м-м... одна из самых умных девочек в школе.

- О...

- Это чистая правда, - немного резко бросила Марлин, возвращаясь к чтению.

* * *

- Андромеда Блэк! Только не говори мне, что ты и по субботам зубришь!

Белла только-только вернулась из Хогсмида. Марлин уже ушла, а я все еще сидела под деревом, наслаждаясь последними лучами заходящего солнца. Прохладный ветерок чуть шевелил книжные страницы, но я была здесь не ради учебы: я ждала Беллу. С той самой ночи, когда она призналась, что ее мучают кошмары, я ненавязчиво за ней наблюдала: Белла стала еще более нервозной, ее настроение скакало сильнее, чем обычно, судя по внезапным вспышкам гнева, обрушивающимся на Сириуса и Рудольфуса, которые обычно не испытывали на себе перепадов Беллиного настроения, а когда мы оказывались в одной комнате, она старалась сесть как можно ближе ко мне. Она ни разу больше не упоминала о кошмарах, так что я не решалась поделиться своими тревогами даже с Нарциссой.

Но сейчас, сидя на траве среди раскиданных вокруг пакетов, она, похоже, пребывала в хорошем настроении.

- Что ты купила?

- А, всего лишь платья... А еще я купила тебе новый шарф.

- Мне? Зачем?

- О, так ты не заметила то чернильное пятно?

- Беллатриса! Это был мой любимый шарф!

- Я пыталась его вывести, но, ты же знаешь, мне не удаются бытовые заклинания. К тому же, новый намного симпатичнее, - заявила Белла, откидываясь на траву. Секунду я размышляла, стоит ли из-за испорченного шарфа продолжать ссору, и решила, что нет.

Откуда-то из-за дерева вынырнул Сириус, Белла лениво приоткрыла глаза.

- Могу я помочь тебе, гриффиндорец?

- Ты купила мне шоколадных лягушек?

Белла невинно взглянула на кузена.

- А должна была?

- Белла! Я дал тебе галеон!

- Да успокойся ты, там твои конфеты, - засмеялась сестра, указывая на пакеты, и снова закрыла глаза.

Сириус закатил глаза и начал рыться в ближайшем к нему пакете, бормоча что-то о том, что он должен Джеймсу по меньшей мере миллион шоколадных лягушек и что его блэковская честь этого не вынесет.

- Ты купила книги? - через пару секунд недоверчиво спросил он, - ты что, превращаешься в Энди?

Я состроила ему шутливую гримасу, а Белла и вовсе продолжала игнорировать кузена.

- Белла...где ты взяла эти книги? - чуть изменившимся голосом спросил Сириус. Она открыла глаза, но в остальном не выказала ни малейшего признака заинтересованности.

- А где люди берут книги, идиот? В книжном магазине.

- И они тебе их продали? - усомнился Сириус. В его голосе прозвучал такой скептицизм, что я наклонилась, чтобы получше изучить книги. Они были старыми и потрепанными.

- Это подарок, - надменно заявила Белла.

Мы с Сириусом переглянулись. Рудольфус.

- Возможно, тебе не стоит читать такие книги... - начал было Сириус, но она раздраженно прервала его:

- А возможно, ты просто зануда и чистоплюй. Проваливай отсюда, гриффиндорец.

Он посмотрел на меня в поисках поддержки, но я могла только пожать плечами. Сириус вздохнул.

- Отлично. Мы еще к этому вернемся.

Я дождалась, пока он отойдет за пределы слышимости, и тихонько окликнула Беллу. Она открыла глаза, показывая, что слышит меня, но я молчала.

- Знаю, - наконец пробормотала она, - я извинюсь перед ним. Просто эти вопросы меня раздражают.

- Белла? А Рудольфус?.. Что у вас с ним?

Она улыбнулась.

- Ничего особенного, Энди. Серьезно, это просто игра. Ничего больше.

Белла порывисто поцеловала меня в щеку и начала собирать разбросанные пакеты.

- Пойдем. Уже темнеет, а я ужасно голодна.

* * *

В один из последних дней семестра я сидела в Общей гостиной, заканчивая наш проект, защита которого должна была состояться на следующий день. Белла примостилась на подлокотнике моего кресла, болтая с Элизабет и небрежно заплетая мне косу. Это было весьма обычно для нее, так что я даже не обращала на Беллу внимания, пока она не положила подбородок мне на плечо.

- Тебе стоит добавить здесь чуть больше теории, - глубокомысленно заметила она, указывая пальцем на пункт о стремлении египетских волшебников обрести бессмертие.

- Мы хотели, но не смогли найти нужные книги. Точнее, мы нашли одну, но она находится в Запретной секции, а профессор Арчер отказалась подписать запрос. Она сказала, что нам ни к чему такие книги.

Белла нахмурилась.

- Надо же быть такой глупой, чтобы запретить вам взять нужную книгу...

Она пробежала пальцами по моим волосам, заправляя выбившиеся пряди в косу, а затем бросила:

- Подожди здесь.

Через несколько минут Белла вернулась, держа под мышкой старую книгу с полуоторванной черной обложкой.

- Держи, это тебе пригодится, - сказала она, протягивая мне фолиант.

Обложка сообщала, что я держу в руках "Полную энциклопедию ядовитых грибов", и я непонимающе взглянула на Беллу.

- Я заколдовала обложку, глупенькая, - прошептала она мне на ухо и уже через секунду, смеясь, убежала играть в шахматы с Люциусом.

* * *

Защита нашего проекта прошла без помех: профессор Арчер даже признала его "очень интересным", несмотря на то, что я все еще вызывала у нее неприязнь. В качестве последнего штриха я переписала из Беллиной книги пару способов, которыми египетские волшебники планировали достичь бессмертия, и объяснила, почему большинство из них, как оказалось, не имели ничего общего с вечной жизнью. Фактически, они являлись, скорее, путем к ее внезапному и болезненному завершению.

Тед и Снегг выступали сразу после нас, причем Тед проговорил большую часть доклада, а Снегг стоял позади него с чрезвычайно насупленным видом. Его прошлогодний интерес к Нарциссе резко сошел на "нет", и хотя я так и не узнала, что заставило его отступить, они с Беллой возненавидели друг друга на всю оставшуюся жизнь. Очевидно, эта ненависть распространялась и на меня, поскольку на мой случайный взгляд Снегг ответил презрительной ухмылкой, так что мне снова пришлось сосредоточиться на Теде. Тот, заметив мое внимание, украдкой подмигнул, не сбиваясь с выбранного темпа.

- Андромеда! - пораженно выдохнула мне на ухо Шеннон, - этот грязнокровка подмигнул тебе?

- Не смеши меня, - я послала ей пристальный надменный взгляд, достойный пребывающей в самом дурном настроении Беллы. Шеннон не решилась продолжать.

* * *

По пути в Большой Зал мы были крайне взбудоражены, поскольку, выиграв кубок по квиддичу, Слизерин окончательно обошел конкурентов на кубок школы. Конечно, наша сборная была звездами вечера, но я весьма помогла факультету в учебных делах, получив высшие баллы на экзаменах по Трансфигурации и Защите от Темных Искусств. Сказать, что я злорадствовала — ничего не сказать, но Тед лишь пожал плечами и заявил, что все дело в том, что я занималась с райвенкловцами.

Я шла в Большой Зал с Беллой и Эдрианн, когда у двери меня остановила профессор Арчер.

- Мне нужно поговорить с Вами, мисс Блэк.

Мы с Беллой переглянулись, гадая, какая именно "мисс Блэк" ей понадобилась, и она раздраженно добавила:

- Мисс Андромеда Блэк. Беллатриса, мисс Ле-Бланк, идите на ужин.

Эдрианн последовала ее приказу, но Белла ожидаемо встала в позу.

- О чем Вы собираетесь с ней говорить?

- Это не Ваше дело, мисс Блэк. Идите. Не заставляйте меня снимать баллы со Слизерина.

Сестра упрямо скрестила руки на груди, но, тем не менее, направилась в Большой Зал, хотя я была уверена, что Белла просто остановилась внутри, слушая наш разговор.

- Мисс Блэк, где Вы это прочли? - она держала в руках чистовой вариант нашего проекта, текст, который я переписала из книги Беллы, был обведен красными чернилами.

- Я...я...э-э-э...

- Где Вы взяли эту книгу? Ее нет в библиотеке, во всяком случае, не в нашей школе.

- Я...


Я не собиралась выдавать Беллу, но на все попытки придумать достойное оправдание мой мозг отвечал тупым молчанием. Я понятия не имела, что такого плохого я написала, но, видимо, что-то в моем тексте дало профессору Арчер основания полагать, что я почерпнула эти сведения из запрещенной книги.

- Я дала ей книгу, - ответила за меня Белла. Все-таки насчет подслушивания я угадала.

- Я же сказала Вам...

- Энди нашла это в книги, которую ей дала я, - упрямо повторила Белла.

- И где Вы ее взяли, мисс Блэк?

- Нашла, - заявила она, явно не желая говорить больше необходимого минимума. Это было грубо, но не позволяло обвинить ее в откровенном неповиновении.

- Где?

- В старом книжном магазине.

Профессор Арчер смотрела на Беллу так, будто не верила ни единому ее слову, но не могла доказать обратное.

- Принесите эту книгу, мисс Блэк, я ее конфискую. Литература подобного рода в нашей школе запрещена. И не надейтесь так легко отделаться: я буду говорить о Вашем поведении с директором.

Беллатрису это ни капли не обеспокоило, но я не могла перестать думать о том, что же такого было написано в этой книге.

Глава 9

Глава 9. Бесконечное лето

Это лето было своеобразным поворотным моментом: в последний раз мы чувствовали себя детьми. Возможно, мы и были готовы ко взрослой жизни, но к ее сладкому ожиданию неизменно примешивалась терпкая горечь потери. Однако я запомнила не подавляющую напряженность, казалось, повисшую в воздухе, а забивающийся в туфли песок, холод океана, отступающий под теплым солнцем, и сильный запах соли, который исходил от кожи и волос моих сестер. Это лето осталось в моей памяти прекрасной, залитой солнцем идиллией.

В Лондоне стояла такая жара, что большинство семей нашего круга предпочли арендованные на побережье виллы душным фамильным особнякам. Мать не интересовалась каникулами на природе, поскольку близость солнца и песка могла заставить ее и без того непослушных дочерей стать еще более невоспитанными, но после того, как дядя Орион и тетя Валбурга увезли Сириуса и Регулуса, отец настоял на отъезде. Мать согласилась лишь потому, что не хотела пропустить ни один из балов, устраиваемых ее великосветскими друзьями. Она великолепно знала: единожды выпавший из обоймы светского общества немедленно станет объектом для сплетен и пересудов.

Мы провели в Мэноре всего несколько дней, пока домовые эльфы паковали вещи, а затем отправились в старый особняк, который родители называли коттеджем, хотя в нем было целых десять спален.

Первым, что я услышала, когда шагнула из камина (помимо вечного ворчания матери о том, что моя неуклюжесть недостойна леди), был высокий хриплый голос. Евдоксия Уилкес была одной из подруг матери, живших на побережье круглый год. По официальной версии виной тому были "нервы", но я всегда считала, что она просто хочет пореже встречаться с мужем и сыном — отъявленными грубиянами без малейшей надежды на исправление. Миссис Уилкес производила впечатление разочаровавшейся в жизни женщины, но тем не менее она стремилась наслаждаться каждым ее моментом. В отличие от большинства подруг матери, нам она чрезвычайно нравилась. Когда мы были наедине, миссис Уилкес посоветовала нам побольше бегать, наслаждаться детством и не волноваться о "неженственном" поведении.

- Неужели это Андромеда?!

- Добрый день, миссис Уилкес, - вежливо поздоровалась я, когда она положила руки мне на плечи, пристально изучая мое лицо.

- Ты, должно быть, разбила множество сердец в Хогвартсе.

Я покраснела, не зная, что ответить.

- Сколько тебе лет? - продолжала она.

- Почти тринадцать, мэм.

Мать удивленно обернулась ко мне.

- Неужели?

Белла неблаговоспитанно хмыкнула и закатила глаза, но мать продолжала смотреть на меня так, будто никогда прежде не видела. Наконец она пожала плечами и отвернулась.

Игнорируя этот обмен взглядами, миссис Уилкес взяла меня за руку.

- Кто бы мог подумать, что ты станешь такой красавицей...

Последняя фраза меня очень удивила. Нарцисса всегда была красива, а в прошлом году Белла окончательно расцвела и стала по-своему столь же прекрасна. Мы поделили классические черты аристократов, бережно пронесенные сквозь века, благодаря строгому сохранению чистоты крови: мы с Беллой были истинными наследницами рода Блэк, в то время как Нарцисса впитала в себя золотую красоту Розье — родственников со стороны матери. Однако, отмечая несомненную привлекательность сестер, я никогда не видела ничего такого в себе. Я залилась румянцем смущения, вызванным комплиментом миссис Уилкес.

Однако этим летом именно Белла окончательно созрела, растеряв последние следы былой детскости. Так постепенно, что мы едва это заметили, но в то же время так скоро она обрела то ленивое изящество, которое будет отличать ее до конца жизни. Ее лицо потеряло былую мягкость, аристократические черты внезапно стали более явными, заострились скулы. В течение этих золотых недель Белла становилась все более прекрасной, а мы наблюдали за этими метаморфозами со своего рода страхом.

Это лето было абсолютно непохожим на все, что были до него. Обычно во время каникул мы наслаждались обществом друг друга и изредка Сириуса с Регулусом, однако, теперь мы каждый день были окружены друзьями, поскольку большинство старых семей владели близлежащими поместьями или снимали их на лето.

Лестрейнджи жили по соседству от нас, и все вокруг отмечали необычную потерянность Рабастана, связанную с отъездом Рудольфуса. Тот в этом году закончил школу, и родители отправили его в Европу, что было весьма обычно для чистокровных семей. Он прислал Белле несколько писем, которые она наотрез отказалась показывать мне или Нарциссе. Мы беспощадно дразнили ее, намекая, что это, должно быть, любовные письма, но она лишь, смеясь, отшучивалась. Я не могла представить себе влюбленного и пишущего о любви Рудольфуса, но после я поняла, что просто недостаточно хорошо его знала, и в нем всегда была скрытая романтическая сторона. И лишь много лет спустя я узнала, что в некотором роде это и были любовные письма, хотя и не такие, о которых мечтает большинство девушек.

Розье (по крайней мере, британская часть их семьи) были нашими кузенами со стороны матери, поэтому мы часто играли вместе, а Белла даже дружила с Элизабет, хотя этим отношениям и было далеко до дружбы со мной, Нарциссой или Рудольфусом. Элизабет считали самой удавшейся из младших членов семьи, поскольку хотя ее братья были красивы и воспитанны, им явно недоставало таланта. Как и все Розье, она была блондинкой, хотя и не такой симпатичной, как Нарцисса, однако, это не мешало ей быть очень неуверенной в себе и к тому же — порядочной подхалимкой. Элизабет поддакивала Белле, пока той это нравилось, и уходила всякий раз, когда Белла выказывала раздражение или скуку. Я прекрасно знала, что сестре просто выгодно иметь такую покорную "подругу", к тому же она была "семьей", хотя и весьма отдаленной. Этим летом Розье приехали из нормандского поместья главы семьи, чтобы провести целый месяц на морском побережье.

Даже Люциус Малфой, обычно проводивший время с друзьями постарше, изредка радовал нас своим присутствием, оставляя сокурсников развлекаться в одиночку. Лишь однажды он совершил ошибку, придя на один из родительских приемов в компании "прелестного юного друга". Бедная девочка покинула дом в слезах и с лицом, покрытым небольшими щупальцами, и хотя наложивший проклятье остался неизвестным, Белла весь день ходила с самодовольным и одновременно невинным выражением лица. Пока Нарциссе не исполнилось шестнадцать, Люциус не выказывал ей ничего, кроме братского интереса, однако, с тех пор он ни разу не позволил кому-либо из нас видеть его с другой девушкой. С кем бы он ни встречался, пока Нарцисса не стала достаточно взрослой, чтобы принять его ухаживания, он научился держать это в тайне от меня и Беллы.

К моей неприкрытой радости и абсолютному ужасу, Эйвери также жили по соседству, так что Уилл и его старший брат Ричард с легкостью стали частью нашей компании. Наши "отношения" (как я называла их в своих фантазиях) развились до такой степени, что он, вероятно, мог бы вспомнить мое имя. Естественно, к тому времени я уже до мелочей продумала монограмму "Андромеда Вайолет Эйвери" и заключила, что она весьма неплохо смотрится. Белле потребовался примерно час, чтобы заметить, как я немею в присутствии Уилла, и той же ночью она дала мне ценный сестринский совет: мужчины глупы, мне не стоит ожидать от Уилла решительных действий, нужно флиртовать самой.

Я призналась, что понятия не имею, как нужно флиртовать.

Это заявление положило начало веселому вечеру в компании Беллы, "обучающей" меня искусству обольщения. Оно включало в себя основы хихиканья, отбрасывания волос с лица, сексуальной походки и "призывных" взглядов, большая часть которых заставляла Нарциссу кататься по кровати в приступе истерического хохота.

Когда Белла скатилась на пол от смеха, я капризно заявила, что проведу всю жизнь на содержании сестер, если уж не смогу привлечь мужа. В ответ на это Белла обхватила руками колени и подняла голову, изучая меня с таким интересом, что мне захотелось выйти из комнаты.

- Ты ведь знаешь, что мы шутим, Энди. Ты красавица. Просто будь собой, - она поцеловала меня в лоб, скорее благословляя, чем демонстрируя привязанность, и отошла к окну, - вот все и началось.

* * *

К я вному недовольству матери, волнующейся за наш цвет лица, мы проводили большую часть времени на открытом воздухе, плавая или греясь на солнце. Однако мама совершенно не чинила нам преград, правда, тогда нам даже в голову не пришло задуматься, почему. Тем летом взрослые составляли некий изолированный мир, запираясь в своих кабинетах и ведя какие-то важные переговоры. Позже случившиесь перемены затронут нас всех, но тогда мы этого не сознавали, невежество в ту пору было величайшим счастьем.

Ричард и Уилл провели все прошлое лето на побережье и теперь решили обучить нас плаванью. Белла, как всегда, справилась с этим быстро и легко, она дальше всех заплыла в волнующееся море, а когда Рабастан позвал ее обратно, обозвала его "маменькиным сынком" и лишь ускорила темп. Я усвоила азы так же быстро, как и Белла, но так как меня учил Уилл, я не смогла продвинуться дальше бестолкового махания руками. Белла послала мне удивленный, но вместе с тем одобрительный взгляд. Нарцисса не слишком стремилась научиться плавать, тем более, как только мальчики узнали о ее безумном страхе перед акулами, то один, то другой стали подныривать и неожиданно хватать ее за ноги. Цисси не находила это забавным, зато остальная часть нашей компании оценила шутку.

Мы вылезли из воды и растянулись на песке, так похожие на нормальных детей в мокрых купальных костюмах, с буйно вьющимися волосами, а не на юных леди и джентльменов, которыми мы должны были стать. Реджи питал невероятную любовь к строительству песочных замков, и в этот раз мы решили вместе построить огромный замок под руководством Ричарда. Тем летом Реджи часто ощущал себя покинутым, поскольку Ричард в свои пятнадцать едва ли хотел видеть рядом с собой одиннадцатилетку и не стеснялся это демонстрировать. Сириус, как ни странно, отсутствовал, но мы были так заняты, пытаясь закончить замок до прилива, что заметили его, только когда он пересек пустынный пляж, чтобы присоединиться к нам.

- Посмотрите-ка, кто решил почтить нас своим присутствием, - сухо заметила Белла, хотя на самом деле ее огорчали частые отлучки кузена, - где ты был?

- Он развлекался со своими гриффиндорскими дружками, - язвительно проговорил Рабастан, - он все это время пользовался камином в пляжном кафе, чтобы встречаться с Поттером, пока родители думали, что он с нами.

Не знаю, откуда Рабастан это узнал, но Сириус, похоже, был крайне удивлен его осведомленностью. Начиная с прошлой осени, их отношения так и не потеплели, но они приспособились более или менее мирно сосуществовать в атмосфере взаимной ненависти и презрения, понимая, что из-за их одинаковых физических и магических навыков любая драка грозит стать смертельной.

Я чувствовала себя почти предательницей, поскольку тем летом мы с Рабастаном стали довольно близки. Вдали от Хогвартса и толпы восхищенных поклонниц он стал намного более тихим, и я с удивлением открыла, что у нас с ним много общего. Эти отношения не походили на молчаливое обожание, как было с Уиллом, скорее, они строились на товариществе. Его чувства к Рудольфусу не так уж отличались от моих к Белле, и потому тем летом Рабастан казался особенно потерянным.

Правда, сейчас он прямо таки лучился от радости из-за того, что ему удалось подловить Сириуса. Кузен же лишь удостоил его унылым взглядом, пробормотав: "Отвали, Лестрейндж".

Однако Белла просто не могла так легко его отпустить.

- Видимо, я никогда не пойму, кто научил тебя выбирать таких отвратительных друзей, Сириус.

- Это не твое собачье дело, Белла, - резко бросил он.

- Мое — когда речь заходит о семье, - злобно улыбнулась сестра, - а еще я поставлю в известность дядю и тетю — думаю, это и их дело тоже.

- Ты не станешь этого делать, - спокойно заметил Сириус.

- Правда?

Я была уверена, что Белла и правда может все рассказать, и не понимала, зачем Сириус ее провоцирует.

- Ты не станешь, потому что иначе я расскажу им о тебе.

На секунду она показалась мне по-настоящему напуганной.

- Расскажешь о чем?

- О твоих...дополнительных летних занятиях.

В тот же миг палочка Беллы оказалась в опасной близости от его горла. Я даже не поняла, откуда она взялась: моя палочка была в доме, поскольку нам не разрешалось колдовать вне школы. Какую же опасность предчувствовала Белла, раз уж она даже на пляже с друзьями предпочитала быть вооруженной? Время, казалось, застыло. Белла и Сириус в упор смотрели друг на друга.

- Даже не думай, Сириус.

- Давай же, Белла, сделай это.

- Опусти палочку, Белла, - вскрикнула я, боясь, что она действительно может сделать ему больно, - мама и папа убьют тебя, если узнают, что ты пользовалась магией.

Она не сдвинулась с места.

- Хватит, Белла. Успокойся, - наконец приказал Ричард.

Похоже, Белла только сейчас заметила, что они с Сириусом тут не одни. Она медленно опустила палочку на пару дюймов, и в тот же миг Нарцисса изящно вытащила ее из сжатой руки сестры. Сириус одарил Беллу еще одним презрительным взглядом и молча пошел к дому, загребая ботинками песок.

Белла еще пару секунд постояла на месте, а затем, тряхнув головой, словно желая вытряхнуть из нее все дурные мысли, тоже направилась в дом.

- Ладно, - сломал неловкую тишину Уилл, - давайте...м-м-м...закончим замок, пока не начался прилив.

Все с радостью ухватились за это предложение, но я помогала остальным лишь пару минут, прежде чем уйти на поиски Беллы. По дороге я захватила ее палочку, которую Нарцисса бросила рядом со своими сандалиями.

Она лежала на кровати в нашей спальне, опираясь подбородком на скрещенные руки. В комнате царил полумрак, занавески были плотно задернуты. Я тихо прикрыла дверь и протянула Белле палочку. Она со вздохом взяла ее.

- Спасибо.

- Белла...

- Я знаю, Энди. Просто...я так зла на него. Зачем он это делает?

- Они...я имею в виду, Джеймс и остальные...они просто его друзья, Белла.

- Зачем они ему?

- Всем нужны друзья.

Она так удивленно посмотрела на меня, словно не могла понять, о чем я говорю, но ничего не возразила.

- Поговори с ним. Извинись.

Некоторое время Белла молчала. Потом она встала и пошла к двери, по пути потрепав меня по голове и пробормотав: "Ты стала такой властной, Энди...".

* * *

Не знаю, что произошло между ними, но к ужину Белла вышла с опухшими, покрасневшими глазами, а затем все вернулось на круги своя. Сириус начал больше времени проводить с нами, и мы позволили случившемуся инциденту забыться.

Мой день рождения пришелся на пятницу, и я проснулась со стойким ожиданием чего-то хорошего. Мне исполнялось тринадцать, и этот возраст казался мне каким-то новым этапом, хотя я и не знала, почему. Я была убеждена, что теперь стала совсем взрослой.

День прошел довольно приятно, а после обеда Белла еще больше порадовала меня, заявив, что у них есть для меня сюрприз. Ребята постарше решили посидеть на пляже у костра и, за неимением лучшего повода, приурочили это к моему дню рождения. Я была польщена и смущена одновременно, поскольку раньше никто специально не устраивал для меня праздник. Белла настояла, чтобы мы надели что-нибудь симпатичное, и я одолжила у нее легкое полупрозрачное летнее платье. Пока Белла внизу искала Нарциссу, а я переодевалась, в окно постучала сова, держащая в лапах довольно объемный пакет. Я впустила ее, но, видимо, покупку уже оплатили, поскольку сова, едва дождавшись избавления от груза, тут же улетела.

Он просто не мог.

Как он вообще узнал, где я?

Я осторожно прикрыла дверь. Меня беспокоило, что я совсем не удивилась подарку, напротив, весь день я подсознательно его ждала. Он всегда помнил о моем дне рождения даже лучше моих собственных родителей.

Я взяла в руки пакет. Судя по весу, там была книга. Мое предположение оказалось верным: разорвав оберточную бумагу, я обнаружила тяжелую книгу в кожаном переплете. Я уставилась на заглавие, не зная, злиться мне или смеяться. "Нумерология для новичков".

Вот засранец. Он просто заносчивый, наглый, мелкий...

На этот раз открытки не было, но он набросал пару слов на внутренней стороне обложки.

Дорогая Энди,

Ты говорила, что еще не знаешь, какие предметы выбрать для изучения в следующем семестре, однако, я решил, что тебе не помешает немного дополнительной литературы. Просто чтобы не отставать от меня на Нумерологии. В общем, я осмелился послать тебе это.

С днем рождения!

Всего наилучшего.
Тед.

Я улыбнулась и спрятала книгу в чемодан, обернув ее в несколько слишком теплых для лета мантий. Когда в комнату вошла Белла, она лишь засмеялась и отметила, что я немного покраснела.

* * *

Это была чудесная ночь. Я была жемчужиной вечера, поскольку послужила поводом для организации настоящей вечеринки. В воздухе витали веселье и беззаботность, неизбежно сопровождающие группу подростков, оставшихся без взрослых в эту теплую летнюю ночь. Мальчики создали на пляже ревущий костер, и в отблесках его красного пламени все казались как никогда юными и прекрасными.

Когда стемнело, мы расселись на песке вокруг костра: дети, ближе которых у меня на тот момент никого не было. Мои сестры, сидящие рядом мужчинами, за которых впоследствии выйдут замуж (здесь был даже вернувшийся на несколько дней из Европы Рудольфус). Мои кузены: Сириус весело смеялся, даже находясь в обществе слизеринцев. Друзья, с которыми нас свели родители, той ночью казались мне самыми родными людьми на Земле. Мы рассказывали друг другу истории и пели песни. Кто-то из ребят постарше принес огневиски, и я ощутила себя очень взрослой, попробовав его, хотя напиток обжег мне горло и выбил из глаз невольные слезы.

Уилл сидел рядом со мной, и я затрепетала, когда он, потянувшись, словно невзначай обнял меня за плечи. Белла подмигнула мне, а затем повернулась к остальным.

- Я могу увидеть в пламени костра ваше будущее, - загадочно проговорила она.

- Ты говорила, что Предсказания — отстой, - заметил Сириус, - к тому же, ты в них ничего не смыслишь.

- Ой, помолчи, гриффиндорец! В волшебные ночи это работает.

- Давай, Белла, расскажи о моем будущем, - нетерпеливо попросил Рег.

И она рассказала. А потом еще и еще, выдумывая забавные истории о том, как мы станем министрами Магии, звездами квиддича, женимся на принцессах или заведем по десять детей. Той ночью Белла была очаровательна, но я чувствовала себя еще более неотразимой, сидя рядом с Уиллом.

- Ты сумасшедшая, Белла, - нежно сказал Рудольфус, когда она закончила рассказывать Ричарду о том, как он изобретет новый вид вредноскопа и станет фантастически богат.

Белла улыбнулась и отвернулась к огню.

- Никто из нас не способен предвидеть будущее, но...одно я могу сказать точно: мир изменится. Совсем скоро.

- Изменится к лучшему, - мягко заметил Люциус.

У костра повисла долгая тишина, которую наконец-то нарушила Белла.

- Эй, почему все такие серьезные? Сегодня же День Рождения Энди!

Никто из взрослых не приказывал нам отправляться домой, поэтому мы задержались на пляже до поздней ночи, пока Нарцисса не заснула прямо на песке, а Белла не понесла ее в дом. Похоже, некоторые ребята постарше хотели бы остаться здесь на всю ночь, но когда костер догорел практически дотла, оставив после себя мерцающую темноту, я лишь усилием воли старалась не сомкнуть глаз. Я всем сердцем не хотела, чтобы праздник кончался, но моя голова все сильнее склонялась на плечо Уилла.

- Эй, Эйвери, - сказал Рудольфус, выдергивая меня из полудремы, - Андромеда выглядит уставшей. Почему бы тебе не проводить ее домой? Уже поздно, леди не должны ходить в одиночестве.

- О...м-м-м...да, - Уилл встал и протянул мне руку. В тот момент Рудольфус показался мне самым замечательным человеком на свете. Я как можно более грациозно поднялась на ноги, но Уилл не спешил отпускать мою руку. Мы медленно шли к темнеющей громаде дома, освещаемой лишь парой-тройкой желтеющих окошек. Мы молчали, обдумывая тему для разговора, а затем начали говорить одновременно и нервно захихикали сами над собой.

- Нет, давай сначала ты, - настояла я.

- Хорошо, я просто хотел сказать...я рад, что мы с тобой...то есть...я имел в виду, я рад, что мы были... м-м-м...что мы провели это лето вместе. Это было здорово, то есть, я хотел сказать...мне нравится проводить с тобой время.

Для тринадцатилетней девочки это звучало очень романтично. Я покраснела так сильно, что это наверняка было заметно даже в лунном свете.

- О, мне тоже...

Мы остановились на краю склона, отделявшего дом от пляжа.

- Мне, наверное, лучше вернуться: Рич скоро пойдет домой, - нерешительно сказал Уилл.

- Конечно, иди.

- Так...еще раз с Днем Рождения.

- Спасибо.

Он придвинулся ближе, а его рука собственнически обвилась вокруг моей талии. Поцелуй был ужасно неловким, сладким и неуклюжим, но в то же время таким прекрасным, каким может быть только первый поцелуй. Я понятия не имела, что нужно делать, но это было и неважно: я все равно чувствовала, что никогда не буду такой счастливой, как этой ночью.

Когда несколько часов спустя вернулась Белла, она лишь посмотрела на мое лицо и засмеялась.

* * *

Прежде, чем возвратиться в Лондон, Лестрейнджи решили устроить на своей вилле грандиозный бал-маскарад, знаменующий конец летнего сезона, а так как мне к тому времени уже исполнилось тринадцать, на мое имя тоже пришло приглашение. Помня прошлогодний "розовый кошмар" Беллы, я как никогда боялась повторить ее судьбу. К счастью, мама не нашла для меня подходящего розового платья, поэтому мне предстояло отправиться на бал в голубом. Мама стойко придерживалась мнения, что юные леди должны носить только белые или пастельные тона, но, к сожалению, мы с Беллой унаследовали истинно блэковские черты, и я выглядела в голубом платье ненамного лучше, чем Белла в розовом. Но делать было нечего...

Пока мама была занята моим гардеробом, Белле никто не мешал выбрать одежду по своему вкусу. Я ожидала чего-то дикого и полностью несоответствующего ситуации, но, к нашему с мамой удивлению, она продемонстрировала великолепное чувство стиля. Белла остановилась на изумрудно-зеленом платье и серебряных аксессуарах, которые не только подчеркивали ее красоту, но и демонстрировали верность своему факультету. Нас так восхитила идея маскарада, что мы с Беллой перемерили гору масок, кривляясь и передразнивая друг друга, хотя в нашем замкнутом мирке было весьма сложно сохранить завесу тайны.

Нарцисса ужасно расстраивалась из-за того, что теперь даже я не могла составить ей компанию. Она сидела на кровати в нашей комнате, не в силах добровольно пропустить подготовку к балу, но в то же время стараясь, чтобы мы заметили, как она дуется.

Белла долго стояла перед зеркалом, укладывая волосы в замысловатую прическу, пока, послушавшись нашего совета, не распустила их по плечам. Она как раз занималась моими волосами, скалывая боковые пряди на затылке, чтобы те не закрывали серебристую маску, когда в комнату вошел Сириус. Впечатление от его строгого вечернего костюма портили только засунутые в карманы руки. Сириус ненавидел эти балы, ненавидел парадные мантии и регалии старых чистокровных семей, но, тем не менее, они ему безумно шли. Несколько секунд он пристально разглядывал Беллу.

- Намного лучше, чем в розовом, - наконец снисходительно похвалил кузен, а затем с улыбкой повернулся ко мне, - конечно, это не твой цвет, Энди, но ты прекрасна даже в нем.

- Ну и дела, Сириус, спасибо.

Он засмеялся и небрежно прислонился к стене, даже не представляя, насколько привлекательна эта расслабленная поза.

- Нам пора идти, леди. А Вас, мисс Андромеда, внизу ждет некий молодой джентльмен.

Нарцисса издала трагический вздох.

- Я хочу умереть, просто умереть! Ваша жизнь настолько захватывающая, а моя такая скучная...

- Прекрати, Цисси, - Белла порывисто поцеловала ее в обе щеки, а я — в макушку и кончик носа.

- В следующем году, дорогая.

* * *

Через час после начала бала мои щеки болели от постоянной улыбки, ребра ныли от излишне обтягивающего корсета, голова раскалывалась от ярких огней и удушающего аромата духов некоторых женщин, к тому же я задыхалась под плотной тканью маски. Теперь я поняла, что в балах и вечеринках, на которые мы так мечтали попасть, будучи детьми, не было ничего таинственного и захватывающего: они оказались просто еще одним мероприятием, где нам полагалось быть воспитанными и носить неудобную одежду. Я танцевала с Сириусом (надо сказать, весьма неплохим танцором), Рабастаном, Рудольфусом и наконец — с Уиллом. Было несколько застенчивых поцелуев, после которых все убедились, что между нами что-то происходит, но я не хотела ничего большего, чем просто танец, поэтому когда отец Уилла отозвал его на пару слов, я почувствовала нечто сродне облегчению.

Удостоверившись, что мамы нет поблизости, я вышла на террасу подышать свежим воздухом. Голова немного кружилась, давая мне повод подозревать, что в пунше, которым угощал меня Сириус, было что-то гораздо менее безобидное. Воздух снаружи радовал прохладой, и я с облегчением опустилась на скамейку, прислонила голову к стене и настроилась предаваться мечтам об Уилле.

Услышав чьи-то шаги, я подумала, что они принадлежат маме, решившей поймать меня на ненадлежащем поведении, поэтому я быстро нырнула за угол дома на песчаную дорожку, ведущую к пляжу. Я осторожно выглянула из своего укрытия и сразу же поняла, что это не мама: шаги были слишком тяжелыми и беспокойными. Если бы я вышла сейчас, то стало бы очевидно, что я пряталась, поэтому я решила подождать, пока незваный гость уйдет. Я присела прямо на песок и скинула надоевшие за вечер туфли.

Внезапно я услышала еще чьи-то шаги, а затем зовущий меня голос Беллы. Судя по звуку, она резко остановилась, а потом, затаив дыхание, произнесла:

- Мне жаль, что я Вас потревожила, сэр, я просто искала...

- Судя по Вашим крикам, кого-то по имени Энди, - ровным голосом закончил мужчина. Я снова осторожно выглянула за край дома.

- Да, мою сестру. Я надеялась найти ее здесь.

Человек ничего не ответил. Он стоял в профиль ко мне, поразительно красивый мужчина с очень светлой кожей и черными волосами, но было в нем что-то необъяснимо холодное. Белла, однако, уставилась на него так, будто впервые в жизни увидела мужчину: ее глаза расширились, рот приоткрылся, а маска безвольно повисла на опущенной руке.

- А как Вас зовут? - спросил он мягким, хорошо поставленным голосом.

- Я Беллатриса Блэк.

- Дочь Сигнуса Блэка?

- Да, сэр.

Он слегка кивнул.

- Кто Вы? - спросила Белла с характерной для нее смелостью, не понимая, что с этим человеком такая манера общения может быть опасна.

- Мои друзья и партнеры называют меня лордом Волан-де-Мортом.

Волшебный мир не слишком жаловал маггловские дворянские титулы. Здесь достаточно было назвать свое имя, чтобы окружающие сделали вывод о твоем статусе: имя Андромеда Блэк приесло бы мне гораздо больше уважения, чем статус какой-то там "леди". Белла насмешливо приподняла бровь, и мне захотелось во все горло крикнуть ей: "Осторожней, дурочка!".

- Лорд? - презрительно переспросила она.

Он шагнул к ней.

- Не дерзи мне, малышка...

Он стоял ко мне спиной, но Белла, похоже, увидела в его лице нечто напугавшее ее. Она попятилась и опустила глаза, на ее лице застыло несвойственное ей пристыженное выражение.

- Мне жаль, сэр.

- Так-то лучше, - он неспешно обошел вокруг Беллы, - сколько тебе лет, Беллатриса Блэк?

- Четырнадцать, сэр.

- Всего четырнадцать. Совсем еще ребенок. И все же... - он подошел ближе и нежно провел пальцем по ее щеке. Это не был знак дружеской привязанности или желания, скорее — эстетической оценки, - ...какой очаровательный ребенок.

Белла стояла, как околдованная, пока он не опустил руку.

- Вам пора идти. В такие неспокойные времена небезопасно разговаривать в темноте с незнакомцами, - заметил он. Белла еще пару секунд смотрела на него, а затем развернулась, чтобы уйти.

- Беллатриса?

Она обернулась, и он протянул ей блестящую маску.

- Вы забыли...

Белла протянула руку, чтобы забрать пропажу, но он отступил назад.

- Позвольте мне.

- Спасибо, сэр, - она мягко улыбнулась и слегка наклонила голову, чтобы ему было удобней завязывать ей маску.

Лишь многие годы спустя я в полной мере оценила пророческую иронию этого момента.

Глава 10

Глава 10. Разъяснения

Пока мы готовились к возвращению в школу, меня не покидало плохое настроение. Каникулы закончились слишком внезапно, и мы оказались грубо возвращены в реальную жизнь, где нужно было покупать школьные мантии и книги, паковать чемоданы и, самое главное, жить в мрачном, угрюмом Мэноре.

Однако меня угнетала не только скучная действительность, но и те незначительные изменения в волшебном мире, от которых прежде нас ограждало беззаботное безвременье лета. Что-то безвозвратно менялось, и хотя я воспринимала это с точки зрения ребенка, я понимала, что в будущем перемены затронут и мою взрослую жизнь. Когда отец встречался со своими "партнерами", их сердитые голоса заставляли весь дом затаивать дыхание. Они говорили о новых законах, ограничивающих права грязнокровок и их родственников-магглов: те, кто поддерживал эти законы, и те, кто выступал против них, ежедневно сталкивались в Министерстве и Визенгамоте, который, как говорили, поделен практически поровну. Именно этим летом начались убийства магглов, и мы вернулись домой к кричащим заголовкам Ежедневного Пророка, которые было так легко игнорировать в нашем маленьком солнечном мирке.

Кода я покупала новые мантии у мадам Малкин, я поймала на себе пристальные взгляды двух странных женщин, а когда я попыталась их игнорировать, то еще и услышала шепоток: "Блэк...". Впервые мою фамилию произносили не с уважением, а так, будто она была символом чего-то зловещего. На платформе Кингз-Кросса две весьма достойные леди, мама и Августа Лонгботтом, едва не подрались, как школьницы, из-за какого-то оскорбления. Повод для ссоры не был надуманным: мы знали, что мистер Лонгботтом был одним из самых ярых сторонников справедливого отношения к полукровкам и магглорожденным, отец же придерживался прямо противоположных взглядов.

Впервые я встречала новый учебный год не с радостью, а с тягостным чувством неопределенности. Над нами словно нависла грозовая туча...

* * *

На банкете по случаю начала нового учебного года повышенный интерес студентов вызывала одна-единственная тема: на какой факультет будет распределен Регулус Блэк? Сириус вошел в историю как первый Блэк, попавший не на Слизерин, и с тех пор он не был особенно спокойным и незаметным членом студенческого сообщества. Его выходки были известны всем, а учитывая поразительное физическое сходство братьев, даже те, кто не знали всех членов нашей семьи, без труда догадались, кто такой Реджи.

Он казался немного озадаченным сосредоточенными на нем взглядами, поскольку, хотя они с Сириусом и были похожи, Рег не испытывал той же жгучей потребности быть в центре внимания, скорее, он предпочитал прямо противоположное. К счастью, ему не пришлось долго ждать: через пару минут после начала сортировки Шляпа назвала его имя, и он сел на стул. Зал, казалось, застыл, и я чувствовала, как сидящая рядом со мной Белла задержала дыхание. Как и в случае со мной, Шляпа колебалась, но затем выкрикнула:

- Слизерин!

Белла со свистом выдохнула. Реджи выглядел так, словно у него гора с плеч свалилась, я же, прежде всего, посмотрела на гриффиндорский стол, где сидел Сириус. Джеймс Поттер что-то шептал ему, но он наблюдал за братом, которого поздравляли слизеринцы, и его лицо было непривычно безучастным. Белла пододвинулась ко мне, чтобы освободить справа от себя место для Регулуса. Несмотря на их взрывные отношения, она всегда любила Сириуса намного больше, чем сама себе признавалась, но, думаю, именно в этот момент она разочаровалась в нем. Для Беллы Регулус стал носителем семейного наследия, если не семейного состояния.

Профессор Дамблдор, как обычно, поприветствовал всех учеников, а затем обратил внимание на то, что я не заметила из-за окружающей Реджи суматохи: нового преподавателя Защиты от Темных Искусств.

- А что случилось с этой? - спросила Белла у своих соседей по столу, даже не соизволив назвать имя профессора Арчер.

- Разве ты не читала "Ведьмополитен"? - поразилась Аннабель.

- Нет, - сказала Белла с оттенком презрения к тем, кто впустую тратит свое время на журнал, специализирующийся на сплетнях и кулинарных рецептах. Аннабель вспыхнула и потупилась: она всегда немного побаивалась Беллы.

- В общем, был большой скандал, - объяснила Шеннон для тех, кто не читал "Ведьмополитен", - она сбежала с каким-то американским волшебником, - слизеринка произнесла "американский" с такой же интонацией, как сказала бы слово "тролль".

Белла удовлетворенно улыбнулась.

- Я всегда знала, что этой шлюхе не место в нашей школе. Возможно, в этом году у нас наконец-то будет нормальный учитель.

- Он не кажется мне таким уж добрым, - тонким голосом заметила Аннабель.

Это было чистой правдой. У мужчины, который сидел на почетном месте за преподавательским столом, были черные волосы и орлиный нос, однако, его нельзя было назвать красивым, к тому же, он разглядывал всех студентов со своего рода прохладным отвращением.

- Откуда он?

- Дурмштранг, - неожиданно ответил Люциус. На протяжении всего банкета он был по-королевски тих. С тех пор, как Рудольфус окончил Хогвартс, Малфой стал бесспорным королем Слизерина, - его зовут Маленков.

- Ты его знаешь? - спросила Нарцисса.

Он покачал головой.

- Нет, но мой отец входит в Совет попечителей школы, и он слышал о нем. Очевидно, он не поладил с директором Дурмштранга и искал новую работу, а Дамблдор предложил ему место. Знаешь, Белла, я думаю, он будет вполне нормальным учителем.

* * *

На следующий день состоялся мой первый урок Нумерологии. Услышав о моем решение изучать этот предмет, отец приподнял брови и сказал, что я должна быть внимательна к своим оценкам, чтобы не опозорить семью. Я разделяла мнение Беллы о Предсказаниях, считая их бесполезным предметом, поскольку истинные провидцы встречались очень редко, и уж тем более ими нельзя было стать, прослушав школьный курс. Белла выбрала их, потому что это был легкий предмет, к тому же, ей доставляло удовольствие наблюдать за бледными лицами профессоров, оказавшихся не готовыми к впечатляющему размаху ее воображения. Я оказалась единственной слизеринкой, решившей изучать Нумерологию, но класс сам по себе был не слишком большим, поскольку этот предмет считался одним из самых трудных в Хогвартсе. Я села на первый ряд, достала свой экземпляр "Нумерологии и Грамматики" и приготовилась ждать учителя, профессора Радикса.

- Оу, не ожидал встретить тебя здесь.

Я вздохнула чуть громче, чем надо, и закатила глаза, когда Тед сел рядом со мной.

- Тонкс, тут целый класс пустых мест. Почему бы тебе не сесть на какое-нибудь из них?

- Но тогда я не смогу помочь тебе, когда ты запутаешься. Видишь ли, это и правда очень сложный предмет, - я снова закатила глаза, а он как ни в чем не бывало продолжил, - хорошо провела лето?

- Да, - нехотя ответила я, - мы три месяца были на побережье.

- Правда? - Тед казался удивленным.

- Да, смотри... - я закатала рукав, демонстрируя ему еще не сошедший загар.

- Ха, - сказал он наконец, - я и не думал, что твоя семья катается на побережье, как все нормальные люди.

- А что, ты думаешь, мы делаем на каникулах?

- Ну не знаю... Сидите без дела в замках и считаете свои галеоны?

- Это одна из самых глупых вещей, которые я от тебя слышала.

- Да, я знаю. Просто когда в голове вертится сложившийся образ, очень сложно от него отказаться, - он вытянул из сумки учебник, а затем нерешительно откашлялся, - так...так ты встречаешься с Уиллом Эйвери?

- Я...а кто это сказал?

- Да, в общем-то, все подряд, - пожал плечамиТед.

В тринадцать лет "встречаться" — это весьма расплывчатое понятие. Вам не нужно ходить под ручку с парнем, а порой даже не обязательно с ним разговаривать. Последний раз я говорила с Уиллом в Хогвартс-Экспрессе... Никто из нас не объявлял о том, что мы встречаемся, однако, большинство слизеринцевзнали о нашем летнем романе, так что мы по умолчанию считались парой.

- Ну да, - наконец признала я, не зная, что еще можно сказать в такой ситуации. Мне по-прежнему нравился Уилл, так что я не считала нужным отрицать наши отношения.

- Ясно, - заметил Тед на редкость безэмоциональным голосом. Между нами повисла неуютная тишина, так как в класс начали понемного стягиваться остальные студенты.

- А что ты делал на каникулах? - наконец спросила я, не в силах больше хранить молчание. Он казался довольным тем, что я заговорила.

- Мы ездили во Францию. Я имею в виду, всей семьей.

- Правда? - я испытала такое же удивление, как и он пятью минутами ранее. Я и не предполагала, что у его семьи есть деньги на такие поездки. К тому же, сама я никогда не была во Франции... Теда несколько озадачило мое удивление.

- Мы не нищие, Энди.

- Я так и не думала, - заверила я, хотя именно об этом я и подумала.

- Разумеется.

* * *

Наш первый урок Защиты выпал на среду, и всем, безусловно, было интересно, что представляет собой новый учитель. Большинство слизеринцев , казалось, встретили его с одобрением. Нарцисса рассказала, что он преподавал второкурсникам основные дуэльные заклинания, которые были гораздо более впечатляющими, чем то, что я сама проходила в прошлом году.

Рабастан сел рядом со мной: за лето он решил, что со мной стоит дружить. Аннабель постоянно ходила зеленая от ревности и начинала дуться всякий раз, когда он заговаривал со мной. Мы не испытывали романтического интереса друг к другу, однако, с возрастом Аннабель превратилась в женщину, которая всех вокруг расценивала как соперниц.

- Отец говорит, что мы должны обратить внимание на Маленкова, - заметил Рабастан необычайно серьезным тоном, - он знает, что...

Он смолк, поскольку в класс вошел неприязненно оглядывающийся Маленков. Он осмотрел класс, видимо, подмечая эмблемы на наших мантиях.

- В этой школе всем нравится выделяться, не так ли? - пробормотал он с недружелюбной ухмылкой. У него был слабый славянский акцент, - итак, я профессор Маленков.

Он взял в руки список учащихся и начал зачитывать имена. Добравшись до фамилии Блэк, его черные глаза уперлись в мое лицо, и, казалось, он изучал меня с особым интересом, прежде чем снова вернуться к списку. Он не сказал ни слова, однако, готова поклясться, он отметил меня, а также — Рабастана, Тео и Шеннон, когда добрался до их фамилий.

- Третий курс, - сказал он наконец, отложив список, - вам два года преподавали Защиту от Темных Искусств, однако, думаю, вы и понятия не имеете, что эти самые Темные Искусства из себя представляют. Обычно преподаватели избегают этой темы... Ты, мальчик! - он безошибочно указал на Теда, который сидел в противоположном конце класса и с дурацкой улыбкой нашептывал что-то Фрэнку Лонгботтому, - как тебя зовут?

- Эдвард Тонкс, сэр.

- Замечательно. Кажется, ты считаешь, что знаешь достаточно, чтобы заниматься на моем уроке посторонними вещами. Тогда почему бы тебе не дать нам определение Темных Искусств?

- Темные Искусства включают в себя заклятия, преследующие цель причинить вред или убить другого человека, подчинить его своей воле или вмешаться в естественный ход вещей.

- Уверен, все оценили твое умение цитировать учебник, Тонкс, - издевательски сказал Маленков, а затем обратился к классу, - у кого-нибудь еще есть мысли по этому поводу?

- Все это чушь, сэр, - смело выкрикнул Рабастан, сопровождаемый одобрительными смешками слизеринцев.

- Почему же, Лестрейндж?

- Министерство клеит ярлык "Темные Искусства" на все, что они считают нужным запретить, даже на те заклятия, которые использовались на протяжении многих веков. Полагаю, они считают, что таким образом защищают гряз...я имею в виду, магглорожденных от слишком могучей для них магии.

- Спасибо за политический комментарий, Лестрейндж. Ты прав в одном: Министерство до сих пор не может определиться, что им следует считать Темными Искусствами, поскольку волшебство напрямую зависит от намерений человека, произносящего заклинание. Вингардиум Левиоса, заклятие левитации, вообще не считается опасным, вы изучаете его на первом курсе. Но если бы я применил его к тебе, Лестрейндж, а потом внезапно опустил палочку, ты мог бы серьезно пострадать, - он посмотрел на Рабастана так, словно намеревался наглядно продемонстрировать свои слова, - именно это вы и должны запомнить: Темные Искусства повсюду...даже там, где вы их меньше всего ожидаете.

* * *

- Что ты думаешь о новом учителе? - спросил Тед, когда в пятницу мы вышли из кабинета Нумерологии. Я пожала плечами, так как еще не определилась со своими впечатлениями. Белла считала, что он лучше, чем все наши предыдущие учителя. Сириус назвал его "мутным", а Нарцисса придерживалась того же мнения, что и Люциус, которому Маленков нравился.

- Не знаю. А что?

Тед пожал плечами.

- Мне он кажется немного...чокнутым. Он ни за что, ни про что снял двадцать баллов с Лили Эванс, поэтому прошел слух, что он не любит магглорожденных.

- Правда? А мне показалось, он со всеми был одинаково мерзким.

Мне даже в голову не пришло, что мы в открытую разговаривали посреди одного из самых оживленных школьных коридоров.

- Энди, подожди!

Я повернулась и увидела Беллу, выходившую из кабинета Зельеварения вместе с Элизабет и Уиллом. Я почувствовала, как мою шею заливает румянец: мне так нравился Уилл, что я даже не поняла, в какой компрометирующей ситуации оказалась.

Я улыбнулась ему, но наткнулась на угрюмый взгляд Беллы.

- Кто это, Энди?

- Я...м-м-м.., - я привыкла, что Тед постоянно был где-то рядом, но только сейчас поняла, насколько странным это казалось моим друзьям-слизеринцам, ненавидевшим любые контакты с представителями других факультетов. Я словно впала в ступор, однако, Белле не требовались мои объяснения. Она собственническим жестом обвила меня за плечи и с обманчиво-сладкой улыбкой повернулась к Теду.

- Пожалуйста, оставь нас одних, грязнокровка. И не смей больше приближаться к моей сестре.

Он посмотрел на меня. Я изо всех сил пыталась хоть что-нибудь сказать, но слова будто застряли в горле. Тогда Тед снова повернулся к Белле и, холодно приподняв бровь, сказал:


- Думаю, Энди сама может решить, с кем ей стоит общаться.

Повисла напряженная тишина. Белла была всего лишь четверокурсницей, но люди не осмеливались бросать ей вызов. Она была немного ниже Теда, но каким-то мистическим образом ей удавалось надменно смотреть на него свысока.

- Да, она может. И она не свяжется с такой грязью, как ты.

Люди ждали. Не только Уилл и Элизабет, а все, кто, услышав из уст Беллы слово "грязнокровка", стекались в коридор, надеясь увидеть драку. Мне пришло в голову, что я ни разу не видела, как Тед дрался, хотя он не принадлежал к числу тех, кто пасует перед обидчиками.

Мир для меня сузился до размера двух вещей: зарождающейся дружбы с Тедом, который как никто другой мог заставить меня смеяться, и надежной руки Беллы, обвивающей меня за плечи и словно заявляющей тем самым: "Ты моя". И хотя я ненавидела себя за это, я выбрала привычный и удобный путь.

- Конечно, я не связываюсь с грязнокровками, - выплюнула я с таким отвращением, на которое никогда не считала себя способной, - какая жалость, что им разрешают находиться с нами в одном классе.

- Видишь, грязнокровка? - спросила Белла низким опасным голосом.

Он смотрел не на нее, а на меня, когда с восхитительным спокойствием отвечал:

- Да, теперь я действительно вижу. Спасибо за разъяснения.

* * *

Следующим уроком у нас было Зельеварение с Гриффиндором, которое всегда проходило довольно интересно, если, конечно, можно назвать интересным сочетание Гриффиндора, Слизерина и взрывчатых химикатов. Сириус и Джеймс Поттер вошли в класс сразу после меня, и Сириус неожиданно довольно грубо схватил меня за руку. Они с Беллой частенько награждали друг друга подзатыльниками, но на меня кузен никогда раньше не поднимал руку. Я бы даже не обратила на это внимания, если бы не чувствовала себя столь глубоко несчастной, но сейчас я просто побелела от гнева.

- Отпусти меня! - рявкнула я, и он, удивленный моим напором, убрал руку.

- В следующий раз, Энди, если решишь вести себя настолько мерзко, выбери какое-нибудь другое место. Я каждый день хожу по главному коридору и не хочу больше становиться свидетелем этого дерьма.

Джеймс Поттер, побледнев, отошел куда-то в угол. Блэковский характер давно стал притчей во языцех, и то, что я была намного спокойнее Беллы, не означало, что у меня его не было.

- Если я захочу услышать твое мнение, Сириус, будь уверен, я спрошу. А до тех пор мне абсолютно наплевать, что ты думаешь.

Это была неправда, но тогда меня это не заботило: я просто хотела, чтобы меня оставили в покое.

- Не думал, что ты можешь быть такой же сукой, как Белла.

Я рванулась вперед, не зная, хочется мне заколдовать его или ударить, но мне не удалось сделать ни того, ни другого, поскольку откуда-то сбоку прозвучал голос Слагхорна:

- Мистер Блэк, мисс Блэк! Хватит! Наказание обоим! И впредь трижды подумайте, прежде чем сквернословить в моем классе.

* * *

Этот семестр навсегда останется в моей памяти как самый худший в Хогвартсе, однако, по иронии судьбы, именно тогда я была едва ли не самой популярной на своем факультете. Я привлекала внимание хотя бы тем, что носила фамилию Блэк, но, будучи намного спокойней Беллы, не стремилась слишком сильно выделяться из толпы. Я никогда не задумывалась о том, как быстро в Хогвартсе распространяются сплетни, возможно, потому что раньше я не становилась их объектом. Теперь я стала практически героем Слизерина... Люциус остановил меня посреди коридора, чтобы поздравить с "успешным указанием грязнокровкам на их законное место". Тео Нотт сказал, что никогда не думал, что я настолько крутая. Они превозносили мой поступок, в то время как я всей душой себя ненавидела.

Я пришла на отработку к Слагхорну во вторник в семь часов и вынуждена была несколько минут слушать его лекцию, не улавливая при этом ни единого слова. Сириус сидел рядом, надувшись и скрестив руки на груди. После того инцидента мы так и не поговорили.

- Я разочарован Вами, мисс Блэк. Ваше поведение всегда было безупречным, и я не понимаю, что на Вас нашло.

Слагхорн никогда не отличался мстительностью, поэтому он просто приказал нам почистить все котлы и удалился. Сириус работал с абсолютно непроницаемым выражением лица, и в конце концов я не выдержала.

- Прости меня, Сириус.

Он помялся пару секунд, но потом махнул рукой.

- Ты меня тоже.

- Я просто...не ожидала от тебя такого осуждения.

- Что произошло, Энди? Это ведь на тебя совсем не похоже. Я думал, вы с ним друзья, а ты не производишь впечатление человека, который так обращается с близкими людьми.

- Я не знала, что делать.

- Ты могла бы защитить свое достоинство. И своих друзей. Я знаю, что вы с Беллой очень близки, но поверь, Энди, она далеко не всегда права. Слизеринцы в этой школе не высшая инстанция, хотя со стороны так и может показаться.

- Я сделала ему одолжение.

Он фыркнул.

- Ты так считаешь?

- Позволить слизеринцам думать, что мы друзья, - это все равно, что повесить себе на шею огромный плакат "Заколдуй меня". Ему не нужны такие проблемы.

Сириус немного помолчал.

- Ну, я не могу сказать, что ты полностью неправа, но, с другой стороны, это не тебе решать. Я не очень хорошо знаю Тонкса, но он производит впечатление парня, который в состоянии сам о себе позаботиться.

- Что мне делать, Сириус?

- Извинись и надейся, что он готов тебя выслушать. Я не удивлюсь, если он не станет.

* * *

Сириус был прав, но еще несколько недель у меня не было возможности извиниться перед Тедом, потому что мы не виделись вне уроков, а на Нумерологии он больше не садился рядом со мной. В коридорах он появлялся только в компании Фрэнка или других райвенкловцев, и со стороны казалось, что между нами ничего не изменилось. Я чувствовала, что он воспринял уход от меня как некую обязанность и, надо сказать, не слишком сложную. Я же переживала его отсутствие, возможно, более остро, чем должна была, из-за того, что полностью осознавала свою вину и ненавидела себя за проявление худших качеств, приписываемых слизеринцам. Я убеждала себя, что сделала Теду одолжение, оградив его от нападок Уилла, Рабастана и Люциуса, поскольку они посчитали бы делом чести разобраться с любым магглорожденным, положившим глаз на чистокровную девочку. В действительности же я знала, что поступила жестоко и не могла даже объяснить, почему.

Сириус не единственный рассердился на меня. Чувство отвращения к себе на время затмило мое внимание, и я не сразу заметила, что уже очень давно не видела Марлин. Я считала ее своей подругой, после того как мы делали совместный проект по Защите, и она даже писала мне на летних каникулах из Ирландии.

На третьем курсе нам разрешалось по выходным посещать Хогсмид, и я очень волновалась перед первым походом туда. Белла куда-то загадочным образом исчезла, но я едва заметила это, оказавшись в эпицентре вихря по имени Сириус и Джеймс Поттер, которых тоже выпустили из замка. "Сладкое королевство", "Зонко" и магазин "Все для квиддича" никогда прежде не испытывали такой бури, а их приподнятое настроение даже мне помогло на время забыть о своих проблемах.

Потом мы пошли в "Три метлы", где Сириус и Джеймс немедленно попытались очаровать работавшую там юную леди. Она, похоже, находила их довольно милыми, во всяком случае я отчетливо слышала ее смех. Я чувствовала себя намного лучше, благодаря шуточкам этих двух балбесов и изрядному количеству сливочного пива, как вдруг в паб вошла Марлин с еще одной девочкой с Райвенкло, которую, кажется, звали Алиса. Наши глаза встретились, но она тут же отвела взгляд, как будто зрительный контакт со мной был чем-то запретным.

- Я скоро вернусь, - сказала я Сириусу и Джеймсу, хотя они едва ли расслышали мои слова. Я нерешительно пошла к Марлин, готовясь защищать себя от возможных нападок, что, похоже, стало моим привычным состоянием, но она что-то спокойно сказала Алисе и пошла мне навстречу.

- Не хочешь выйти на улицу?

Я молча кивнула, и мы вышли на оживленные улицы, полные холодного октябрьского ветра, шелестящих листьев и отдаленного запаха сгорающих веток.

- Теперь ты очень популярна, так ведь? - сухо спросила Марлин, когда мы быстро, чтобы не замерзнуть, пошли, куда глаза глядят.

- Популярна?

- Ну, по стандартам Хогвартса, - уточнила она, пожав плечами, - я чистокровная, Энди, и я знаю, кто такие Блэки и каких взглядов они придерживаются. Но я не думала, что это и твои взгляды тоже. Почему? Это все из-за Эйвери?

- Из-за Уилла? Нет-нет...он замечательный, Марлин, но он не диктует мне, что делать.

- Я хочу дружить с тобой, Энди, потому что ты мне нравишься. Но если ты придерживаешься такого мнения о магглорожденных, то нам просто не о чем говорить.

- Это не так.

- Тогда почему ты так сказала?

- Это сложно объяснить, - вздохнула я, - он ненавидит меня, да?

Марлин засунула руки в карманы и некоторое время помолчала.

- Я не знаю. Он довольно ясно дал понять, что не хочет обсуждать эту тему, - она перевела взгляд на горы, опоясывающие Хогсмид, и на крышу Визжащей хижины (в последнее время ходили слухи, что там завелись привидения), - я скажу тебе только одно: не сдавайся. И не будь слишком гордой, я знаю, для Блэков это нелегко.

* * *

Поскольку я всегда была довольно спокойной, только Белла и Нарцисса заметили, что со мной что-то не так. Белла один раз поинтересовалась, все ли в порядке, и, получив утвердительный ответ, больше не тревожила меня. Нарцисса же вообще ничего не говорила, только время от времени я ловила на себе ее тревожные взгляды. Однако двенадцать лет жизни с Беллой научили ее преодолевать капризы других людей, так что Цисси просто оставалась рядом, не нервируя меня.

Была почти полночь, но я все еще сидела в пустой Общей гостиной, понимая, что не смогу уснуть, и предпочитая уютный свет камина темноте спальни. Не в моих привычках было плакать, но я чувствовала себя так, будто совершила нечто непоправимое. Я и правда не думала, что сиюминутное решение может стоить мне дружбы, которая, похоже, значила для меня гораздо больше, чем я могла предположить.

- Что случилось, Энди?

Это была Нарцисса, стоящая у подножья лестницы в темно-зеленой пижаме, которую ей подарила Белла. Я покачала головой.

- Ничего. Ложись спать.

- Нет, - она пересекла комнату и села рядом со мной на диван, - нет. Если не хочешь, можешь ничего мне не рассказывать, но ты не должна сидеть здесь и страдать в одиночестве. Я могу тоже подумать о чем-нибудь печальном, чтобы составить тебе компанию, - она облокотилась на меня, щекоча волосами плечо, - о чем же мне подумать? Мои волосы в последнее время как-то странно завиваются. Завтра у меня тест по Зельеварению. Сегодня на Чарах я случайно состарила свои руки, и все вокруг смеялись. Я сломала ноготь на Трансфигурации. Представляешь, насколько я несчастна?

Она пыталась заставить меня смеяться, но я не смогла выдавить из себя улыбку.

- А теперь серьезно, Энди. Что с тобой?

- Ничего, просто я сделала кое-что, о чем очень жалею.

- Хорошо, - Нарцисса вздохнула с облегчением, - это все? Думаю, это не так уж страшно.

- Ты кажешься такой уверенной...

- Да, потому что ты слишком хороша. Слишком хороша для Слизерина, я имею в виду, - она подтянула колени к груди и задумчиво посмотрела на меня, - тебе не нравится причинять людям боль. Тебе даже не нравится беспокоить их. Конечно, у тебя есть коготки и блэковский характер, но они по большей части скрыты от людских глаз, - она вздохнула, - ты многое позволяешь Белле, Энди. Возможно, даже больше, чем нужно. Ты оправдываешь ее.

Именно тогда я поняла, что Нарцисса точно знала, что меня гложет, и гораздо лучше, чем я, осознавала тончайшие нюансы взаимоотношений слизеринцев с остальным Хогвартсом. Большинство знакомых назвали бы Цисси бесстрастной, что соответствовало действительности, но все же, насколько точно она подмечала все детали...

- Я знаю, что происходит между тобой и Беллой, - продолжала она, - ты имеешь на нее такое влияние, которого, возможно, никогда не получат другие. Но ты спускаешь на тормозах все ее выходки. Зачем? Она не разлюбит тебя, Энди. Вы с ней ужасно близки, но я не могу понять, почему ты не можешь жить своим умом, - я не знала, что сказать, но Цисси, кажется, и не ждала ответа. Она положила голову мне на плечо, - а теперь давай поговорим обо мне. В конце концов, у меня куча настоящих проблем. Вот например, мои волосы...

* * *

В этом семестре я училась намного усердней, чем когда бы то ни было, поскольку это был самый легкий способ забыть о проблемах. Нумерология и Древние Руны считались самыми сложными предметами в Хогвартсе, и учителя уже начали готовить нас к С.О.В., хотя до него оставалось еще два года, поэтому мы оказались буквально погребены под грудой домашних заданий. Именно из-за перевода по Древним Рунам я и осталась в библиотеке почти до одиннадцати и, уходя, столкнулась с Тедом. Он был один. Я огляделась вокруг и, убедившись, что мадам Пинс нигде не было, собрала всю храбрость в кулак и пошла к его столу. Тед сел прямо напротив окна, выходящего на Запретный лес.

Когда я подошла, он поднял глаза, но ничего не сказал.

- Я...я хотела с тобой поговорить, - начала я, но Тед меня перебил.

- Не думаю, что у нас есть общие темы для разговора.

- Я понимаю, у тебя есть все основания сердиться на меня...

Он закрыл книгу, возможно, немного громче, чем следовало.

- Я не сержусь, - мягко сказал он. Тед и правда не казался сердитым, он говорил спокойно, хотя и безо всякого выражения, - возможно, разочарован. Я думал, что хорошо тебя знаю.

- Прости. То, что я сказала, было неправдой. Действительно неправдой, я...

- Нет-нет, некоторые вещи, безусловно, должны быть выяснены раз и навсегда. А ты проделала замечательную работу по устранению неясностей.

- Ты не понимаешь.

- Я пытался понять, но, очевидно, твой чистокровный мир абсолютно за гранью моего понимания. Я оставлю тебя в покое, Андромеда, так будет лучше для нас обоих.

Странно, но больше всего меня укололо то, что Тед назвал меня полным именем. Я поняла, что с тех пор, как мы познакомились, он ни разу не обратился ко мне иначе, чем "Энди".

- Я не хочу, чтобы ты оставлял меня в покое. Я просто... Разве ты не понимаешь, что происходит? Ты действительно думаешь, что они все: Уилл, Розье, мои сестры, Малфой, Лестрейндж — просто смирятся с тем, что мы друзья? Почему ты не понимаешь, насколько опасно настраивать против себя все "Благороднейшее и Древнейшее семейство Блэков"?

Он запихнул книгу в сумку и встал, давая понять, что разговор окончен.

- Я знаю, ты думаешь, что я не понимаю ваш чистокровный мир, но, как ты наверняка заметила, я не так уж плох в магии. И если я захочу связаться с Благороднейшим и Древнейшим кланом — это будет мой выбор. Дело действительно не во мне, и даже не в Беллатрисе или других слизеринцах — дело в тебе, Андромеда, - он остановился и запустил пальцы в волосы, на мгновение показавшись мне старше своих тринадцати, - я понимаю, насколько важна для тебя семья. Для меня тоже. Я никогда не попросил бы тебя отказаться от сестер, но твоя проблема в том, что ты не можешь противостоять им. Ты уже достаточно взрослая, чтобы отстаивать свои убеждения, но, мне кажется, ты их еще не осознала. Думаю, сейчас самое время.

Тед повернулся и вышел из библиотеки.

Глава 11

Глава 11. Шах и мат

- Беллатриса Элладора Блэк! - в шоке воскликнула я, - что это на тебе надето?

Белла небрежно одернула новую мантию и засмеялась, глядя на мое испуганное лицо. Под темно-фиолетовым одеянием скрывались красный шелк и кружева, совершенно не подходящие для благовоспитанной юной леди. Сестра игриво подмигнула мне.

- Сексуально, правда?

- Тебе лучше постараться, чтобы мама не узнала об этих трусиках. Она будет просто в бешенстве.

- Она и не узнает. Ну если, конечно, не захочет искупать меня перед сном, - пожала плечами Белла, прикладывая к себе мантию насыщенного винного цвета. Отвергнутая одежда беспорядочным разноцветьем валялась у ее ног. Мама оставила нас в магазине мадам Малкин, чтобы мы подобрали себе новые парадные мантии для зимних балов. Я довольно быстро выбрала пару штук и теперь комфортно устроилась в одном из кресел, пока Белла перемеряла, казалось, весь ассортимент магазина. С каждой минутой ее лицо становилось все более мрачным.

- Посмотрите на меня! - Нарцисса отдернула занавеску и влетела в примерочную, едва не зацепившись за край серебристого обтягивающего платья. Оно было сшито таким образом, что на взрослой женщине не оставило бы ни единой лазейки для полета фантазии, однако, на двенадцатилетней девочке, даже такой изящной и грациозной, как Нарцисса, оно просто оголяло неприличные места. Белла ухмыльнулась.

- Хорошая попытка, но мама ни за что не разрешит тебе это надеть.

- Не сейчас, но, возможно, через пару лет... - протянула Цисси, с надеждой разглядывая себя в зеркало.

- Мама даже лежа в могиле не позволит тебе надеть это платье, Цис, - охладила ее Белла, - сними его, пока она не вернулась.

Нарцисса со вздохом села рядом со мной, и когда Белла отбросила в сторону очередную мантию, мы услышали за занавеской, где мадам Малкин выставляла симпатичные украшения для волос и недорогую бижутерию, девичьи голоса. Они говорили, совершенно не таясь, и потому мы могли слышать их, даже не вставая с кресел.

- Разве ты не собиралась зайти в канцелярский магазин? - спросила одна из девочек.

- Да, - раздраженным голосом ответила другая, - но я столкнулась с Джеймсом Поттером и Сириусом Блэком и не захотела с ними связываться.

- Серьезно, Лили, я думаю, ты нравишься Поттеру.

Одной из говоривших, должно быть, была Лили Эванс: я знала это, поскольку, если верить Сириусу, Джеймс Поттер действительно по ней сох. Я подозревала, что Сириусу она тоже немного нравилась, но я никогда не стала бы спрашивать об этом напрямую, потому что она была грязнокровкой.

- Ему стоит позабыть о своих фантазиях, - категорично бросила Лили, - я не могу и минуты провести рядом с ним: он самый раздражающий и высокомерный парень, которого я когда-либо встречала. Ну, возможно, кроме Блэка! Тот вообще настоящий мерзавец. Я не могу даже смотреть на него! Все Блэки просто ужасны.

Я была возмущена. Вряд ли она вообще говорила с кем-либо из нашей семьи, кроме Сириуса. Лично я знала лишь ее имя и то, что она была одной из лучших студенток на курсе, но я ни разу не отозвалась о ней в дурном тоне, так что с ее стороны было несколько грубо осуждать всю нашу семью из-за ребяческих проделок Джеймса и Сириуса. Однако когда я встретилась в зеркале с глазами Беллы, в них полыхало не негодование, а чистая ярость. С глазу на глаз мы все могли назвать Сириуса настоящим мерзавцем, но когда такое говорили посторонние, а потом еще и оскорбляли всю нашу семью... Она не могла этого стерпеть.

Белла молча развернулась и вылетела из примерочной. Мы с Нарциссой обменялись встревоженными взглядами и последовали за ней. Мы не знали, что она собирается делать, но были абсолютно уверены, что это не те вещи, которые можно совершать посреди магазина одежды.

Белла отдернула занавеску и приятным голосом проговорила:

- Добрый день.

У них просто глаза на лоб полезли. Если бы мы так не волновались относительно того, что взбредет в голову Белле, это было бы довольно смешно. Симпатичная девочка с рыжими волосами и впрямь оказалась Лили Эванс, две ее подруги тоже были студентками Хогвартса, хотя я и не знала их имен. Они, похоже, не интересовали Беллу: все ее внимание сосредоточилось на Эванс.

- Как тебя зовут? - повелительно спросила она.

- Лили Эванс, - к чести гриффиндорки, ее голос не дрожал, хотя она смотрела куда угодно, кроме лица Беллы. Две другие, покраснев, гипнотизировали взглядом обувь.

- Итак, ты очень умная? Гордость факультета, да? - со светской улыбкой продолжала Белла.

- Да? - нерешительно полуспросила Лили.

- Тогда тебе, умненькая маленькая грязнокровка, стоит смотреть за угол, прежде чем открывать рот, - сказала Белла, медленно приближаясь к девочкам. Хотя она просто примеряла мантии, я была уверена, что где-то в складках одежды она прячет палочку. Белла практически никуда без нее не выходила, - слушай меня, малышка, - прошипела сестра, и я невольно вспомнила человека, который разговаривал с ней на террасе у Лестрейнджей: "Не дерзи мне, малышка...". Я задрожала, - если я еще хоть раз услышу, что ты говоришь о моей семье...

- Оставь ее в покое, Блэк.

Белла обернулась: кажется, ей понадобилась пара секунд, чтобы понять, кто посмел с ней заговорить. Это оказался гриффиндорский семикурсник Гидеон Прюетт, за спиной маячил его брат Фабиан. Белла была слишком взвинчена, чтобы адекватно оценивать противника: ей просто хотелось кого-нибудь проклясть.

- Удивлена, что ты здесь, Прюетт. Тебе не стоит так заботиться о своем внешнем виде: твою семью все равно не принимают в приличном обществе, - сузив глаза, проговорила она, - слышала, твоя сестра теперь Уизли. Я и не предполагала, что вы можете так низко пасть. Скоро наверное, и с магглами породнитесь...

- Лучше магглы, чем такая семья, как ваша.

- Предатели крови, - коротко бросила Белла.

Не успела я и глазом моргнуть, как их палочки оказались направлены друг на друга. Мадам Малкин тоненько взвизгнула. Я схватила Беллу за рукав. Прюетт был уже на седьмом курсе, и она явно не знала столько же, сколько и он, а если и знала, то это были не те навыки, которые стоило демонстрировать на публике. Но тут Нарцисса потянула меня за руку, я обернулась и увидела то, что ускользнуло от нашего внимания: черную мантию приближающейся к магазину мамы.

- Белла...

- Помолчи, Энди.

- Но...

- Экспеллиармус!

Гидеон попытался разоружить ее в тот самый момент, как она выкрикнула:

- Диффиндо!

Проклятия срикошетили: одно из них с оглушительным звоном разбило стекло, другое - откололо огромный кусок штукатурки позади Гидеона.

- Беллатриса! Андромеда! Нарцисса! - мама не кричала, поскольку для леди это было неприемлемо, однако, ее тон не оставлял сомнений, что у нас большие проблемы, - мы уходим.

* * *

- Мне никогда еще не было так стыдно за вас! Деретесь посреди магазина, как неотесанные грязнокровки! Я воспитала леди или варваров? - негодовала мама. Мне страстно хотелось сказать, что она вообще не утруждала себя нашим воспитанием, переложив эту миссию на плечи домовых эльфов, но я лишь, потупившись, стояла между Беллой и Нарциссой. Белла же, напротив, нагло смотрела на маму. Не имело значения, что она единственная использовала магию: мы все были там и, следовательно, запятнали себя позором. Отец стоял рядом, заложив руки за спину и позволяя маме одной отчитывать нас. Я заметила, что никто и слова не сказал об опасном заклинании, которое Белла пыталась применить к Прюетту: главное, что она сделала это на публике.

- Эта грязнокровка оскорбила нашу семью! - наконец вспыхнула сестра.

Мама обернулась и дала ей пощечину.

- Не перебивай меня!

Отец смотрел на Беллу, и на его лице явственно проступала внутренняя борьба. Если бы она родилась мальчиком, он бы гордился ей, но смелость не относилась к числу тех качеств, которые отец ценил в женщинах.

- Вот, как мы поступим, - не замечая, продолжала мама, - вы не появитесь на публике, пока я не удостоверюсь, что вы способны вести себя, как леди. Никаких балов на время каникул!

* * *

- Как же вам повезло... - протянул Сириус, развалившись на кровати Беллы прямо в парадной мантии, - я бы все отдал, чтобы не надевать эти тряпки.

- Уйди с глаз моих, гриффиндорец, - пробормотала сестра. У нее были причины для недовольства: Белле нравилось выглядеть симпатичной и притягивать к себе восхищенные взгляды. Особенно мужские... Она хотела пойти на этот бал, и ее раздражало явное безразличие Сириуса.

Нарцисса была единственной, кого не расстроило наше наказание: ее в любом случае не пустили бы на бал. Мама, похоже, забыла об этом обстоятельстве, а мы не сочли нужным ей напоминать. Я знала, что на балу будет Уилл и хотела с ним повидаться, так что вид Сириуса в парадной мантии нисколько не способствовал моему хорошему настроению.Мы все собрались в комнате Беллы: я читала, забравшись с ногами в кресло, Белла тоже уткнулась в книгу, а Нарцисса, обряженная в свадебное платье какого-то далекого предка, вытащенное ей из сундука на чердаке, кружилась в танце со своим воображаемым партнером. Она носила эти нелепые старомодные одежды с такой непринужденностью, что этот образ невесты-ребенка вызывал у меня смутную тревогу. Белла, очевидно, испытывала схожие эмоции, поскольку она то и дело бросала на Нарциссу мрачные пристальные взгляды.

- Что ж, леди, доброй ночи. А меня ждет активная общественная жизнь, - прежде, чем уйти, Сириус отвесил нам глубокий изысканный поклон. Белла бросила в него книгу, но она ударилась в закрывшуюся дверь. Сестра со вздохом пошла поднимать снаряд.

Конечно, мы все были расстроены... Но за окном барабанил ледяной дождь, а теплая комната Беллы, ее низкий голос и уютно потрескивающий камин так и дышали уютом. Я начала понимать, что все это намного лучше, чем неудобные парадные одежды и пустые разговоры с друзьями наших родителей. Через некоторое время Нарцисса, устав от танца с воображаемым женихом, свернулась в кресле, положив голову мне на колени. Комнату заливал тусклый свет камина, было тепло и тихо, и я начала проваливаться в сон, отстраненно слушая мерное дыхание Нарциссы.

Мои глаза слипались, но я все еще ясно видела Беллу, которая внезапно отложила книгу и встала с пола. Она посмотрела на нас и, думая, что я уже сплю, провела ладонью по щеке Цисси и вышла из комнаты.

Я осторожно переложила голову Нарциссы на кресло и последовала за Беллой, гадая, что она задумала, и надеясь, что мама и папа ее не заметят. Я собиралась позвать ее, как вдруг она резко завернула за угол. Я поспешила за Беллой, проклиная ее неугомонность, однако, она не стала спускаться по лестнице, откуда доносились звуки бала, а застыла около отцовского кабинета. Там кто-то был, поскольку из-за двери слышались тихие голоса, хотя я и не могла разобрать слов. Отец, как правило, не имел привычки понижать голос...

Я испугалась, что, заговорив, привлеку к себе внимание, Белла же, не таясь, вошла в кабинет. Я подошла ближе, надеясь услышать говорящих.

- Входите, Беллатриса Блэк. Вы умеете играть в шахматы? Очень надеюсь, что да... Шахматы называют игрой королей, но на самом деле их придумал волшебник.

Я узнала этот голос: он принадлежал человеку, которого я видела на террасе у Лестрейнджей. Он мне не понравился, и это было весьма странно, потому что он относился к тем мужчинам, которых нельзя не любить. Красивый, изящный, совершенный... Очевидно, он был приглашен нашими родителями, а значит, считался подходящей компанией. Он продолжал, обращаясь к Белле:

- Я считаю эти мероприятия весьма утомительными, и потому пригласил мистера Долохова сюда сыграть в шахматы. К сожалению, он довольно посредственный игрок. В этой игре важна стратегия и тонкий расчет, а Антонин предпочитает грубую силу.

- Энди! - Белла заметила меня в дверном проеме. Она стояла за его спиной, изучая шахматную доску. Все инстинкты приказывали мне бежать, но это было бы глупо и неподходяще для Блэк. Он посмотрел на меня и улыбнулся: недобро, с какой-то хищной ухмылкой.

- Еще одна Блэк?

- Да, сэр, моя сестра Андромеда.

Поскольку стоять на пороге было неприлично, я вошла в кабинет. Он изучал меня с умеренным интересом, но я чувствовала себя так, будто он видит меня насквозь. Я скрестила руки на груди, словно это могло заблокировать его пристальный, испытующий взгляд, но он никак не отреагировал на это внезапное отчуждение.

- Хм-м-м, - пробормотал он, отводя глаза, - что ж, Андромеда Блэк, мы с вашей сестрой обсуждали шахматы, - он наклонился к нам, словно собираясь поведать какую-то тайну, - вы видите мой следующий ход, леди?

Я видела, но у меня всегда было больше терпения для стратегических игр, чем у Беллы. Она кивнула, и он махнул изящной рукой:

- Тогда сделайте его.

Белла небрежно коснулась отполированной черной королевы и решительно передвинула ее вперед. Затем она подняла голову и обворожительно улыбнулась сопернику:

- Шах и мат.

* * *

К концу каникул наше наказание было отменено. Мне хотелось думать, что этому поспособствовал отец, но, полагаю, в действительности все было не так. Скорее всего, мама просто о нем забыла или решила, что проще отпустить нас на бал, чем ежедневно лицезреть наши унылые лица. Так или иначе, нам разрешили посетить Рождественский бал Паркинсонов, и я наконец-то смогла надеть синюю мантию, которую приобрела у мадам Малкин. Этот благородный цвет идеально подходил к моим волосам, и я чувствовала себя необыкновенно хорошенькой. Кроме того, с прошлого года я выросла почти на три дюйма и теперь была одного роста с Беллой, хотя и не с такой соблазнительной фигурой. Тем не менее я считала, что теперь выгляжу намного старше, и хотела быть замеченной.

Мы вошли в зал вместе с мамой и папой, чувствуя себя так, словно провели взаперти не две недели, а по меньшей мере — несколько лет. Мама пошла к подругам, прошипев напоследок: "Ведите себя прилично"; Белла за ее спиной показала ей язык. Я не успела и слова сказать, как прямо за нами возник Рудольфус, обняв нас обеих за талии. Я не могла не признать, что он действительно был очень красив.

- Вижу, прекрасные принцессы наконец ускользнули от злой королевы, - пошутил он. Белла рассмеялась.

- Скорее, злой королеве просто надоело наше мельтешенье под ногами. Хотя, неважно: суть-то от этого не изменилась, - признала сестра.

- Хм-м, - он нагнулся и прошептал что-то ей на ухо, а затем с ослепительной улыбкой повернулся ко мне, - могу я пригласить Вас на танец, Андромеда?

Я вспыхнула от удивления, но согласилась. Рудольфус был невероятно красив, романтичен и загадочен...кто бы не согласился с ним танцевать? В глубине души я понимала, что он просто хотел отвлечь мое внимание от сказанных Белле слов, но я также знала, что все вокруг увидят наш танец, и потому приняла предложенную мне руку.

- Конечно.

Он был хорошим танцором и вел так уверенно, что мне почти не приходилось думать о вальсе, достаточно было просто следовать за ним. Несколько секунд мы молчали, и я буквально кожей чувствовала на себе ревнивые взгляды некоторых девушек. Наконец Рудольфус заговорил.

- Вы не любите меня, не так ли, Андромеда?

Вопрос застал меня врасплох. Мне и правда не нравился Рудольфус, однако, я его опасалась. Я знала, что имела большое влияние на Беллу, а любой, к кому она прислушивалась больше, чем ко мне, таил в себе потенциальную угрозу нашему благополучию. Я нечасто об этом задумывалась (да, по правде говоря, и не хотела),но это было правдой. Я рискнула взглянуть в его лицо, которое казалось абсолютно безучастным, кроме, разве что, легкого блеска в глазах. Со стороны мы наверняка выглядели так, будто обсуждали погоду или новый ресторан в Косом переулке, но, уверена, Рудольфус заметил, как я была напряжена.

- Что заставило Вас так решить?

- Отвечаете вопросом на вопрос, - одобрительно констатировал он, - истинная слизеринка.

Под маской вежливого восхищения скрывалось удивление, словно он и не предполагал, что я действительно достойна Слизерина. Это оскорбило меня.

- Полагаю, именно поэтому Шляпа и распределила меня туда, - едко ответила я.

Он усмехнулся.

- Да, думаю, так оно и есть. Вы не бросаетесь громкими словами, и потому люди Вас недооценивают. Знайте, я не хочу причинить ей боль.

Я не собиралась притворяться, что не понимаю, о ком он говорит.

- Но Вы и не поможете ей, - ровно заметила я.

- Вы думаете, ей нужна помощь? Или спасение? - спросил Рудольфус. В его голосе появилась усмешка, которую он не считал нужным скрывать, - Вас пугает власть, Андромеда?

Я отступила назад и посмотрела на него. В тот момент я по-настоящему ощутила себя Блэк...холодной, опасной, высокомерной и абсолютно уверенной в себе.

- Нет. Не делайте ошибку, недооценивая меня.

Когда я отвернулась, за моей спиной прозвучал тихий голос:

- О нет, я не сделаю...

* * *

Перед возвращением в школу мы на выходные остались в Угрюмом поместье, пока мама и папа уехали за границу "по делам". Нас это совершенно не расстроило, поскольку мы и так видели их крайне редко, и мы были очень рады разделить последние дни свободы с Сириусом и Регулусом. К тому же, у Блэков гостил дядя Альфард, который совсем недавно вернулся из Индии, казавшейся мне фантастически-экзотической страной.

Сириус ненавидел Угрюмое поместье с такой страстью, словно это был не дом, а некое живое существо, и хотя он выплескивал большую часть своей агрессии, споря с тетушкой, иногда его гнев находил и другие выходы. Вот почему я не удивилась, застав кузена за громкой ссорой с портретом Финеаса Найджелуса, висевшим рядом с огромным гобеленом-родословной.

- Ты же понимаешь, что не в силах изменить его мнение? - спросила я, уловив паузу в их криках, - это всего лишь портрет, он, знаешь ли, застыл во времени.

- Она права, - отозвался за моей спиной дядя Альфард, - я проходил мимо по просьбе твоей матушки: она просила передать, что, если ты немедленно не закроешь рот, она заколдует его так, что ты и слова не вымолвишь до конца каникул.

Это грозное сообщение было передано довольно веселым тоном. Дядя всегда любил Сириуса. Как самый младший из трех сыновей, он вряд ли мог претендовать на наследие рода Блэков, но только рождение Сириуса окончательно освободило его от этой обузы, позволило продолжать путешествовать и вести привычный образ жизни. Возможно, он видел тот же мятежный дух в Сириусе и понимал, что судьба не будет благосклонна к наследнику семьи Блэк, не желающему этого наследия.

Сириус бросил портрету еще несколько ругательных слов, заставив его грозно фыркнуть и удалиться из рамы, бормоча страшные предсказания будущего нашей семьи. Кузен с угрюмым видом плюхнулся в кресло.

- Не могу дождаться, когда наконец свалю отсюда.

Я поморщилась, вызвав тем самым удивленный взгляд дяди Альфарда.

- А я думал, ты любишь школу, Андромеда. Как выразилась юная мисс Нарцисса, ты "самая ужасная всезнайка на свете".

Сириус невесело хохотнул.

- Да, но в последнее время она - сама не своя после того, как поссорилась со своим магглорожденным парнем.

Я не сразу поняла, о ком он говорит, но, осознав, немедленно посмотрела на дверь и бросила кузену предостерегающий взгляд. Он мог об этом шутить, но дядя и тетя не нашли бы его слова смешными, как, впрочем, и мои родители.

- Он не мой парень, - сообщила я этим двоим, - собственно, теперь он мне даже не друг. Наверное...

На каникулах я не забывала о нашей ссоре, хотя вдалеке от школы она переносилась значительно легче.

- Я же сказал тебе извиниться, - заметил Сириус.

- Я так и сделала, но он меня не простил.

Сириус пожал плечами, что могло означать как "мне жаль", так и "не повезло, ты его серьезно обидела". Я не спрашивала, потому что мне действительно не хотелось, чтобы он уточнял. Сириусу удалось вогнать меня в то же мрачное настроение, в котором пребывал он сам. Буркнув что-то о сборах, кузен ушел. Дядя Альфард бросил на меня сочувствующий взгляд.

- Исповедь облегчает душу, Андромеда.

Я была согласна с ним. Мою душу тяготило так много проблем, как моих собственных, так и всего волшебного мира... Меня волновала Белла: ее мрачное восхищение человеком, который называл себя лордом Волан-де-Мортом, нарастающее отчуждение между ней и Сириусом, а также то, что она словно внезапно выросла, отстраняясь от меня. Я переживала за Сириуса, чье угрюмое, фаталистическое настроение в этом доме, казалось, развернулось во всей красе. Меня беспокоило, что я, по словам Тонкса, не имею собственных убеждений. Я боялась, что он больше не захочет иметь со мной ничего общего и, хотя это должно было быть самой ничтожной из моих проблем, он действительно заставлял меня смеяться.

А поверх моих собственных бед накладывались внушительные проблемы реального мира. Газеты кричали об убийствах, в чистокровных кругах шептались о революции, расколе в Министерстве, очищении мира через кровопролитие, если это будет необходимо. Ничего не происходило, но мир, казалось, застыл в ожидании...

И все же эти тревоги не могли быть высказаны, а исповедь никак не подходила для Блэков. Я лишь покачала головой в ответ на дядино предложение.

- Ну что ж, тогда просто запомни, что дела имеют свойство меняться к лучшему.

* * *

Когда мы закончили собирать вещи, было уже поздно, но я забыла в гостиной учебник Нумерологии. Благополучно миновав тетушку, кричащую на Сириуса за то, что домовой эльф обнаружил в его чемодане навозные бомбы, я прокралась вниз. Дверь гостиной была слегка приоткрыта, оттуда выбивались лучики света. Я уже собиралась вернуться наверх, не питая особого интереса к гостям дяди Ориона, как вдруг услышала имя человека, фигурировавшего во всех слухах волшебного мира.

- Я благоразумный человек, Риддл, - мерно вещал дядя Орион, - все, чего я хочу, - это упрочить положение моей семьи. Мне нужны гарантии того, что моим детям не придется сидеть в одном классе с грязнокровками. Власть в волшебном мире должна принадлежать чистокровным семьям.

- Я хочу того же, Орион, такова моя цель. Очистить волшебный мир, удостовериться, что эти нелепые законы о грязнокровках больше не смогут нанести вред нашим традициям и чистоте крови. Ваша семья - одна из самых уважаемых в Британии, люди последуют за Вами и Вашим братом.

- Я бизнесмен, а не революционер.

- Революции тоже должны финансироваться, Блэк.

Дядя Орион помолчал.

- Да, я знаю. Что ж, я не могу сказать, что не согласен с Вами...

- Тогда присоединяйтесь к нам.

Дядя Орион медленно кивнул и пожал ему руку, определяя тем самым не только свою судьбу, но и судьбу всей нашей семьи.


Глава 12

Глава 12. Оттенки серого

Я сидела в Большом Зале за столом Слизерина, когда напротив меня плюхнулись Сириус, Джеймс и еще один их друг. Я не слишком следила за приятелями кузена, но этот тихий мальчик с каштановыми волосами, похоже, хорошо на него влиял.

- Привет, Энди. Ты сегодня замечательно выглядишь, - начал Сириус.

- Что тебе нужно?

- Меня оскорбляют твои подозрения, Андромеда. Неужели я не могу сделать комплимент своей кузине безо всяких там...

- У меня нет времени на болтовню.

Он нахмурился.

- Ты сделала домашнее задание по Зельеварению?

- Да, сделала. И, нет, ты не можешь его списать.

- Но...мы ничего не написали. А Ремус отказывается нам помогать, - Сириус раздраженно зыркнул на друга.

- Так вы ничему не научитесь, - заметил мальчик по имени Ремус. Его легкая улыбка давала понять, что он получает удовольствие, наблюдая за паникой этих двоих. Я одобрительно кивнула ему.

Откуда-то сзади появилась Белла и, положив руки мне на плечи, обратилась к Сириусу.

- Надо поговорить, гриффиндорец.

- О чем?

Она взглянула на Джеймса.

- Может, отойдем?

- Мы заняты, - раздраженно бросил Джеймс.

Я почувствовала, как напряглись ее руки.

- Разве я обращалась к тебе, предатель крови?

Поттер вскочил, глядя на Беллу прищуренными глазами; скамья, на которой он сидел, издала зловещий скрип. Он открыл рот, но, посмотрев на Сириуса, видимо, обуздал свой гнев. Я почувствовала, что в голове Джеймса давно уже зрели оскорбления в адрес нашей семьи, и он сдерживал их только из уважения к Сириусу. Впрочем, в этом не было нужды: кузен наверняка разделил бы его мнение.

Сириус скрестил руки на груди и поджал губы.

- Я не буду с тобой разговаривать, пока ты не извинишься перед Джеймсом.

- За что? Я сказала правду.

- Извинись, Белла, - повторил он.

- Нет, - просто ответила сестра. Хотя она стояла за моей спиной, я чувствовала, что она улыбается, проверяя, как далеко сможет зайти, пока Сириус не выхватит палочку, - я не вижу повода для извинений. Скорее, Поттеру стоит попросить прощение за то, что его семья пытается загрязнить наш мир.

Она повернулась, бросив через плечо:

- И не вини меня, когда влипнешь в неприятности. Тетя передала тебе кое-что важное, но ты об этом не узнаешь.

Сириус смотрел ей вслед, пока она не скрылась из пределов слышимости, а потом пробормотал: "Сука!". Я захлопнула книгу.

- Сириус! Не смей называть так мою сестру!

Он кинул на меня свирепый взгляд, но я так привыкла к нелегкому характеру кузена, что даже не отреагировала.

- Она такая и есть! Ты не можешь утверждать, что это моя вина! - прошипел Сириус.

- Конечно, нет, но тебе не следовало с ней спорить. Она хотела получить реакцию.

- Ты всегда принимаешь ее сторону.

- Я не принимаю ничью сторону, я просто хочу, чтобы вы прекратили ссориться.

Ремус скептически приподнял бровь, выглядя, однако, почти сочувствующим.

- Не думаю, что в ближайшее время это произойдет.

Я запихнула книгу в сумку, а затем, повинуясь неясному чувству вины, бросила на стол свою домашнюю работу по Зельеварению.

- Перед уроком я хочу получить ее обратно. И я попробую узнать, что твоя мама передала Белле.

- Спасибо, Энди! - прокричал мне вслед Сириус. К сожалению, чтобы успокоить сестру мне понадобится намного больше, чем какая-то домашняя работа... Впервые я поймала себя на мысли, что устала от навязанной мне роли миротворца. Я догнала Беллу, когда она вместе с Регулусом пересекала внутренний двор, и за руку втащила ее в одну из ниш длинной галереи. На улице было довольно холодно, но хотя бы не донимал ветер.

- Почему ты постоянно с ним ссоришься?

Рег, недоуменно моргая, смотрел на нас.

- Что случилось?

Белла казалась искренне сбитой с толку. Обычно она подолгу хранила обиду, но они с Сириусом сцеплялись так часто, что это не представлялось возможным. Мне даже показалось, что она уже забыла о случившемся пару минут назад инциденте.

- А почему тебя волнуют мои ссоры с Джеймсом Поттером? - растерянно спросила Белла.

- Я имела в виду Сириуса. Ты что, не можешь передать ему сообщение от тетушки, не унижая его друзей?

Она вздохнула, Регулус же казался по-настоящему взволнованным. Перепалки Беллы и Сириуса воспринимались им как должное, а вот наши с ней ссоры нарушали естественный ход вещей.

- Джеймс Поттер не должен возражать мне так, будто ему есть, что сказать, - надменно проговорила сестра, - и уж конечно я не собираюсь извиняться перед ним за истинную правду.

- Если ты заставишь Сириуса выбирать между тобой и его друзьями, тебе может не понравиться результат.

Белла скрестила руки на груди.

- А с каких это пор ты стала величайшей поклонницей Джеймса Поттера?

- Я даже не знаю Джеймса, но, уверена, он не такое зло, как ты думаешь. Что же касается Сириуса: ты поступаешь жестоко, загоняя его в угол.

- Почему ты принимаешь его сторону? - спросила она так, будто я нанесла ей личное оскорбление.

От меня не укрылась ирония этих слов: ведь несколько минут назад Сириус обвинил меня в прямо противоположном.

- Ты не права. Я не принимаю ничью сторону...в этом-то и суть, Белла. Почему все должно сводиться к одному и тому же? Сириус или семья, ты или Сириус... Для большинства людей мир делится не только на черное и белое. Мы не живем по принципу "все или ничего". Нас окружают оттенки серого.

Она смотрела на меня, и я чувствовала, что она не поняла ни слова. Белла презирала тех, кто сворачивал на полпути. В ее мире каждый получал или все, или ничего. Она или любила, или ненавидела, никаких полутонов.

- Не пытайся заставить меня выбирать между тобой и Сириусом, - наконец сказала я, - я не буду.

- А никто и не заставляет тебя выбирать. Это даже не обсуждается. Если Сириус ведет себя недостойно Блэка, если он продолжает позорить семью...о каком выборе может идти речь? Не забывай, кто ты, Энди. Иногда меня беспокоят твои поступки.

Белла развернулась и ушла, таща за собой напуганного Реджи. Я слышала ее громкие шаги по каменному коридору; она ни разу не остановилась, пока не добралась до класса. Я, тяжело дыша, привалилась к каменной стене и закрыла глаза. Я не хотела ссориться: мне просто нужно было услышать от Беллы, что мне не придется выбирать между ней и Сириусом, что меня никогда не поставят перед таким выбором. Я хотела, чтобы она заверила меня в том, что их споры ничего не значат. Раньше Белла всегда могла меня успокоить...

Я чувствовала себя выжатой до капли, но оставался еще один урок, на который я, к тому же, почти опоздала. Я подобрала сумку и вышла из ниши, как вдруг в меня на полной скорости врезался какой-то мальчик.

- Смотри, куда идешь! - воскликнул он. На нем был галстук Хаффлпаффа и, вероятно, он учился на курс младше меня, но я понятия не имела, кто этот парень.

- Прости, - пробормотала я, пытаясь проскользнуть мимо.

- Побочные эффекты кровосмешения, да? - глумливо бросил мне вслед мальчишка, его друг захихикал. Я развернулась. В любой другой день я просто проигнорировала бы оскорбление, но он выбрал на редкость неудачный момент.

- Что ты сказал?

Думаю, он рассчитывал именно на такую реакцию.

- Хочешь, чтобы я повторил помедленнее, Блэк? Из-за традиции жениться на кузенах ты очень туго соображаешь...

- Мы даже не знакомы, почему ты меня оскорбляешь? - раздраженно спросила я, - и, ради Мерлина, придумай что-нибудь пооригинальней.

- Ты считаешь себя лучше остальных, - презрительно бросил он.

Я уже вытащила палочку, но тут вокруг моего запястья сомкнулась чья-то рука.

- Уверена, что он стоит таких неприятностей, Энди?

Это был Тед, но прежде чем я успела вымолвить хоть слово или сбросить его руку, мальчишка, которого я собиралась заколдовать, издал громкий свист.

- О, у принцессы есть магглорожденный парень. Не думал, что ты из тех, кто лижет ботинки, Тонкс.

Тед спокойно ответил, не выпуская моего запястья:

- Ты хочешь подраться, Мерсер? Я могу это устроить.

Секунду Мерсер прикидывал свои шансы против более взрослого и крупного соперника, а затем, пробормотав "предатель", поплелся прочь. Я повернулась к Теду, который тут же поднял руки в защитном жесте.

- Извини. Я знаю, что ты можешь сама о себе позаботиться, умеешь замечательно сражаться и много чего еще, но он магглорожденный, и я подумал, что перспектива обычной драки безо всякого волшебства напугает его гораздо больше, чем...

- Я хотела поблагодарить тебя.

- О...ну... - на мгновение он потерял дар речи, - не за что. Ты в порядке?

- Да...все нормально, - для пущего эффекта я покивала головой, - я в порядке.

Он нахмурился.

- Ты плохо выглядишь.

- Ну спасибо!

- Нет, я имел в виду, ты замечательно выглядишь, просто немного...потерянная, вот и все, - Тед нервно перевесил сумку на другое плечо, - не хочешь пойти прогуляться?

- Но...урок уже начался...

- Я знаю, но, уверен, твои оценки не пострадают, если ты пропустишь один урок. К тому же, ты и так лучшая в классе. А, судя по твоему виду, тебе просто необходим перерыв.

Я всерьез задумалась над его предложением. Раньше я никогда не пропускала занятий без серьезных на то причин, но, когда он заговорил со мной, у меня будто гора с плеч свалилась. Я хотела подольше побыть с Тедом. К тому же я понимала, что, даже отправившись на урок, не услышу ни слова из того, что скажет Маленков. Мне необходимо было очистить голову, и потому я кивнула.

- Я даже не знала этого мальчика. Понятия не имею, что произошло... - призналась я, когда мы шли к озеру.

Тед пожал плечами.

- Он хотел подраться, а, благодаря фамилии Блэк, ты стала наиболее подходящей мишенью.

- Какое отношение моя фамилия имеет к нему?

- Ну, в последнее время это было во многих газетах. Конечно, всему виной — твой дядя, но не думаю, что для Мерсера это имеет хоть какое-то значение, - похоже, он заметил мое непонимающее выражение лица, - ты что, даже газет не читаешь? Твой дядя заявил, что поддерживает точку зрения этого парня...Риддла, кажется. А он выступает за принципы, которые не слишком популярны в определенных кругах.

На улице все еще было довольно холодно, хотя светило солнце, а с озера не доносилось ни малейшего дуновения ветра. Я действительно почувствовала себя немного лучше. Ссора с Беллой по-прежнему занимала большую часть моих мыслей, но я на время отрешилась от нее, пытаясь осмыслить новую информацию.

- С каких это пор ты интересуешься политикой?

Тед снова пожал плечами.

- С тех пор, как политика заинтересовалась мной.

- Гм-м-м...не думай, что я жалуюсь, но ты говорил...я имею в виду, я думала...

Он со вздохом засунул руки в карманы.

- Ну, мне кажется, я не имею права указывать тебе, как обращаться с собственной семьей, - наконец сказал Тед, - я был зол, и не собираюсь этого отрицать, но потом я понял, что веду себя так же, как они. Я не хочу становиться частью крестового похода, Энди, я просто хочу добиться в магии всего, чего смогу, и дружить с теми, кого я люблю.

Он говорил медленно, словно захваченный потоком сознания.

- Я не хочу сражаться с Беллатрисой и уж тем более — с Малфоем или Лестрейнджем. Думаю, именно этого ты и пыталась избежать, хотя и удивительно бестактным образом...

- Да, но это не означает...

- Я знаю, - спокойно перебил он, - ты сделала то, что посчитала нужным, Энди. Посмотрим, что будет дальше. К тому же, - добавил Тед, искоса глядя на меня, - если бы не ты, мне пришлось бы сидеть на Нумерологии со Спенсером Каллаханом, а он действительно плохо в ней соображает.

Мы провели на территории Хогвартса около часа, не встретив ни других студентов, ни нашего лесничего Хагрида, и потому пребывали в довольно беспечном настроении, когда на обратном пути в замок дорогу нам преградил профессор Маленков. На его губах играло что-то вроде улыбки.

- Что ж, кажется, вы не страдаете от заклятия, обращающего ноги в желе, и от нападения мантикоры соответственно. Видимо, это было лучшим, что смогли придумать ваши друзья, но теперь меня интересует вопрос, почему вы двое не были в классе.

- Э-э-э...мы были...

- Просто у нас...

- Достаточно. Я полностью осознаю притягательность солнечного зимнего дня, однако, такое поведение не может поощряться, и потому вы оба должны присоединиться ко мне на отработке. В эти выходные я уезжаю, так что она переносится на следующую неделю. Жду вас в пятницу вечером. И не опаздывайте.

* * *

- Нападение мантикоры, да? - напустилась я на соседок по комнате, когда наконец-то вернулась в спальню. Эдрианн пожала плечами, состроив манерную гримаску, долженствующую означать раскаяние.

- Это было первое, что пришло мне на ум.

- А где ты на самом деле была? - спросила Аннабель, высунув голову из-за спущенного полога. Ее волосы были накручены на горячие бигуди, которые, согласно инструкции на упаковке, должны были превратить их в "облако послушных локонов". Это был неизменный вечерний ритуал Аннабель, несмотря на то, что никакая магия не могла заставить ее тусклые волосы сохранить завитки до утра.

- Я просто...не хотела идти на урок, - буркнула я, избегая их заинтересованных взглядов.

Девочки переглянулись и захихикали. Я поняла, что так легко не отделаюсь.

- Что еще?

Хихиканье стало громче, а затем:

- Ты была с Уиллом, да?

Это было неправдой, и я покраснела не от того, что они угадали, а потому что почувствовала, что рано или поздно это должно было случиться. Мы все еще "встречались", хотя это выражалось лишь в том, что мы вместе занимались в Общей гостиной и ходили в Хогсмид по выходным. Я не была столь "рано созревшей" в плане мальчиков, как Белла, и потому действительно не хотела ничего большего. Мои соседки же, как и любые почти четырнадцатилетние девочки, имели склонность воображать себе то, чего не было, а мои покрасневшие щеки только подтверждали их догадки. Наконец, чтобы избежать все более откровенных распросов, я отправилась в Общую гостиную, где намеревалась спокойно сделать домашнюю работу по Защите.

За одним из самых темных столов я заметила Регулуса. Он часто проводил время за учебой, и остальные слизеринцы, вдоволь поломав голову над таким странным поведением брата Сириуса Блэка, наконец оставили его в покое. Сириуса негласно презирали все мальчики нашего факультета, но Регулус был слизеринцем и к тому же — находился под защитой Беллы. Он подружился с несколькими однокурсниками, но чаще всего оставался один (чего никогда не делал Сириус). В прошлом семестре Реджи удивил всю семью своими замечательными отметками. Конечно, мы не считали его глупым, но трудно было найти хоть что-то, в чем младшенький преуспел бы больше Сириуса. Сириус получал хорошие оценки, даже не открывая книгу, Регулус же был полон решимости доказать, что может добиться еще больших успехов, даже если это потребовало бы серьезных усилий.

Я подсела к кузену. Он оторвал глаза от учебника и рассеянно улыбнулся, но ничего не сказал. Наслаждаясь тишиной и отсутствием вопросов о моей личной жизни, я приступила к эссе, но тут Регулус внезапно спросил:

- Что случилось с Беллой, Энди?

Перо в моей руке дрогнуло.

- Что ты имеешь в виду?

- Ну, она и Сириус...

- Ничего страшного, Реджи, - спокойно сказала я, пытаясь убедить в этом и себя, и его, - они просто немного поссорились. Ты же знаешь, у них это часто бывает.

Он закусил губу.

- Когда мы ушли, она говорила про него такие ужасные вещи...

- Какие, например? - спросила я нарочито безразличным тоном.

- Те же самые, которые обычно говорит мама...что она не знает, когда он так испортился, и что рано или поздно он станет предателем крови и опозорит семью, - почти выкрикнул Регулус. Казалось, он давно ждал подходящего момента, чтобы сказать это. А потом он поднял глаза, на миг обретая пугающее сходство с потерянным щенком, - он правда предатель крови?

- Они просто сгущают краски, Реджи. Белла была очень сердита на него, - сказала я, пытаясь казаться уверенной в своих словах.

- Ты тоже на нее сердишься?

- Нет, - уверенно ответила я, снова взявшись за перо и надеясь, что он поймет, что разговор окончен. Регулус казался успокоенным.

* * *

На следующее утро, когда я пришла в Большой Зал на завтрак, что-то определенно было не так. В воздухе витало почти ощутимое напряжение, а обычный гул сотен голосов скорее напоминал ропот.

- Что происходит? - тихо спросила Нарцисса, и ей тут же вручили газету. Глядя через ее плечо, я прочитала написанный огромными черными буквами заголовок, гласивший, что четыре высокопоставленных сотрудника Министерства, которые загадочным образом "исчезли" на прошлой неделе, были найдены мертвыми. Хуже всего было то, что их нашли магглы, а это наносило серьезный удар по Статусу о секретности. В Министерстве царила паника: люди оставляли свои рабочие места, полагая, что убийца — спятивший волшебник, одержимый местью чиновникам. Это был довольно логичный вывод, учитывая, что четверо убитых не имели между собой ничего общего кроме того, что все они были магглорожденными и выступали в защиту магглов.

Я не сразу поняла, почему все казались такими подавленными: убийства магглов продолжались уже несколько месяцев, и отвратительные заголовки стали почти привычным делом. Я снова посмотрела на имена жертв, и в одном из них мне почудилось нечто знакомое. Гудвин... На четвертом курсе Хаффлпаффа учился Тоби Гудвин — очень красивый и популярный мальчик. Я повернулась: за черно-желтым столом царила тишина, а студенты казались бледными и напуганными.

До этого дня я воспринимала убийства магглов с неким неуютным безразличием. Конечно, они были очень неприятны, но не затрагивали меня или тех, кого я любила, а потому казались мне почти нереальными. Когда же они коснулись студента, пусть даже того, с кем я никогда не разговаривала и, вероятно, не заговорю, весь ужас ситуации внезапно развернулся передо мной в черно-белых газетных строчках и бледных лицах друзей Тоби Гудвина. Убийства больше не были чем-то далеким от Хогвартса и касающимся только магглов.

Это было старое сражение, борьба между родившимися в волшебном мире и теми, кто, по воле некой генетической лотереи, родились волшебниками в мире магглов. Игнорировать последних было попросту невозможно: без надлежащего образования этих людей, не понимающих, кто они и на что способны, ждали бы неконтролируемые вспышки стихийной магии. О полном изгнании магглорожденных из волшебного мира не могло быть и речи, но споры об их правах и статусе шли веками, изредка вспыхивая в разрушительную войну, а затем успокаиваясь снова.

Кто-то пытался разрушить сложившееся равновесие. Мне не нужно было прилагать больших усилий, чтобы догадаться, кто за этим стоит и на какой стороне окажется наша семья.

Белла пришла в Большой Зал только к концу завтрака. Она опять проспала, но, уловив общее настроение, сразу же взбодрилась. Нарцисса протянула ей газету.

Прочитав заголовок, Белла лишь промычала что-то себе под нос, скорее для себя, чем обращаясь к кому-то еще, но тут Малфой, подойдя сзади, вырвал у нее из рук газету. Его лицо представляло собой обычную непроницаемую маску, но глаза прямо-таки сверкали от волнения.

- Эй, я читала! - раздраженно вскинулась Белла, пытаясь вернуть газету обратно.

Малфой презрительно отвернулся.

- Ты все равно ничего в этом не понимаешь, Блэк, - надменно бросил он. Люциусу следовало помнить, что Белла ненавидела всякого рода пренебрежение и уж тем более не собиралась терпеть его от него. Она общалась с Малфоем и называла его "другом", только потому что он происходил из хорошей семьи и был объектом привязанности Нарциссы, но, когда мы стали старше, их отношения значительно ухудшились. Люциус совершил ошибку, разозлив мою сестру.

Белла медленно приподняла бровь.

- Ты так считаешь, Люциус?

- Разве ты все еще не играешь в куколки, а, Блэк? - продолжал глумиться он.

Мы с Нарциссой переглянулись, ожидая взрыва, и он не замедлил наступить. Белла рванулась вперед, молниеносно выхватывая палочку. Не знаю, что за заклинание она собиралась использовать, поскольку его начало я никогда прежде не слышала. К счастью, договорить Белле не удалось: ее прервал чей-то резкий голос.

- Мисс Блэк!

К столу шагал профессор Маленков. Белла застыла прямо на середине заклинания, она даже не могла притвориться, что не собиралась заколдовывать Малфоя.

- Какие-то проблемы, мисс Блэк?

Она не выглядела ни капли смущенной.

- Нет, сэр.

- Тогда у Вас не должно быть волшебной палочки, не так ли? Отработка в понедельник вечером, мисс Блэк, - он повернулся, чтобы уйти, но перед этим окинул ее внимательным взглядом, - я знаю это заклинание. Вам нужно думать, прежде чем бросаться такими словами, иначе Ваш язык сведет Вас в Азкабан.

* * *

Белла на меня злилась. Она больше не обвиняла меня в том, что я забыла, к какой семье принадлежу, а в ее поведении не было ни холода, ни отстраненности. Вероятно, никто другой даже не ощутил бы разницы, но никто и не знал Беллу так, как я. Раньше она беззастенчиво вторгалась в мое личное пространство, касалась меня, играла с волосами... Не думаю, что она делала это осознанно: это была часть Беллиной натуры, и я не обращала внимания на ее прикосновения, пока они не исчезли. Она просто перестала класть руки мне на плечи, обвивать меня за талию или перебирать пальцами волосы.

Это был ее способ (скорее всего, неосознанный) наказать меня за поддержку Сириуса, поскольку, с ее точки зрения, я шла против семьи. Я чувствовала, что что-то было не так, но не могла облечить свое беспокойство в слова. Никто не умел хранить обиду сильнее Беллы, и страдала от острого ощущения потерянности, внезапно оказавшись объектом этой обиды.

Но в то же время отсутствие Беллы было и своего рода скрытым благословением, поскольку я избавилась от необходимости оправдываться за свои разговоры с магглорожденным мальчиком, и Тед мало-помалу вновь стал моим другом.

Я бы солгала, сказав, что мы больше никогда не спорили, он не называл меня избалованной и высокомерной, а я в приступе раздражения не обзывала его грязнокровкой. Однако под действием его непроизвольной гримасы и испепеляющих взглядов Сириуса я старалась не бросаться этим прозвищем слишком небрежно и часто.

Я почти забыла об отработке за пропущенное занятие (вся Общая гостиная Слизерина судачила о причинах этого поступка, а я ни подтверждала, ни опровергала возникшие слухи), пока Тед мне не напомнил. Я пришла раньше профессора Маленкова, а Тед появился несколькими минутами позже. Он выглядел расстроенным.

- Твоя семья от природы такая ужасная и мстительная или вы практикуетесь в свободное время?

Я ответила не сразу. Он бросил на меня взволнованный взгляд, видимо, решив, что зашел слишком далеко, но тут я приятным голосом заметила:

- Конечно же, мы практикуемся. По вторникам и четвергам у нас проходят семинары на тему "Как стать ужасными и мстительными", а после обеда начинается практика. Разумеется, сначала мы учимся быть мелкими и испорченными. У меня вот неплохо получается...

Тед на мгновение замер, а потом расхохотался так громко, что чуть не упал со стула.

- Просто из любопытства, - продолжила я, когда он наконец вытер слезы и сел прямо, - кто из нашей семьи вдохновил тебя на эту маленькую вспышку?

- Твоя сестра. Я столкнулся с ней в коридоре, и она выронила книгу, но это произошло случайно. Я извинился.

- Вполне в духе Беллы, - начала я, собираясь дать ему пару ценных советов по смягчению гнева сестры, но Тед меня перебил.

- Не Беллатриса. Нарцисса.

Я недоверчиво взглянула на него и, не сумев сдержать эмоции, хихикнула.

- Цисси? И что же она сделала? Погрозила тебе пальчиком?

Едва эти слова сорвались с моих губ, я тут же горько о них пожалела. Конечно, Цисси могла применить сильное волшебство, и в ее арсенале была парочка довольно неприятных заклятий, но потребовалось бы много усилий, чтобы сподвигнуть ее на такой подвиг. Она была слишком сдержанна, чтобы так открыто выражать эмоции, если, конечно, дело не касалось по-настоящему важных для нее вещей, но я не думала, что упавшая книга заставит Нарциссу применить силу.

- Нет, она просто пожаловалась Малфою, - ответил Тед, закатывая рукав, чтобы продемонстрировать несколько воспаленных красных полос. Я вздрогнула.

- Тебе нужно намазать их настойкой растопырника. Сириус использовал ее, когда... - я резко умолкла, - в общем, она остановит воспаление. Вряд ли тебя это успокоит, но, думаю, Нарцисса просто хотела посмотреть, как далеко Люциус способен зайти, если она попросит.

- Как это мило. Юные влюбленные... - раздраженно пробормотал Тед.

В класс зашел Маленков. Его глаза сверкали чем-то похожим на веселье, словно он предвкушал хорошее развлечение. Он оказался превосходным учителем: его занятия всегда были динамичными и интересными, и даже самые ленивые студенты знали материал назубок, поскольку отношение Маленкова к провинившимся порой граничило с жестокостью. У меня же создалось впечатление, что он видит гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Учитывая его работу в Дурмштранге, слизеринцы рассчитывали обрести в Маленкове союзника, но он оказался до противности справедлив. Однако, судя по тому, как пристально он на нас смотрел, я поняла, что он нечасто назначал студентам отработки.

- Уверен, вы думаете, что я заставлю вас тысячу раз написать "я не должен прогуливать уроки" или что-то в этом роде, не так ли? - спросил он. Мы переглянулись, огорошенные перспективой придумывать самим себе наказание, - это кажется мне довольно глупым, - продолжал Маленков, - вы оба достаточно умны, и потому сможете принести мне хоть какую-то пользу.

Он приказал нам рассортировать домашние работы первокурсников, что было далеко не самым худшим наказанием (хотя и довольно скучным). Маленков, казалось, не обращал на нас никакого внимания. Долгое время тишину нарушал лишь редкий скрип пера по пергаменту, но неожиданно профессор заговорил:

- Я видел Ваших родителей на каникулах, мисс Блэк. Они были весьма рады услышать о Ваших успехах, хотя, признаться, их это сильно удивило.

- Я...о-о-о... - я не рассказывала родителям об учебе, поскольку она их не интересовала, если не считать комментариев мамы о том, что мальчикам не нравятся девочки-всезнайки, - а где вы встретились?

- На Зимнем балу. Вас с сестрой там не было, зато Ваш кузен пребывал в отличном настроении.

Я улыбнулась.

- Он поджег платье Андреа Уилкес, - объяснила я Теду, на что тот засмеялся и заявил, что ему нравится Сириус.

Я не знала, как реагировать на то, что Маленков был на балу моих родителей, однако, это довольно ясно указывало на его взгляды, о которых раньше можно было только догадываться.

Он отпустил нас в девять тридцать, сделав напоследок довольно неубедительный выговор относительно пропуска занятий, а когда я отдавала ему последнюю стопку работ, чуть приподнял бровь и сказал так тихо, чтобы услышала только я:

- Вы не очень часто смеетесь, Андромеда, но Вы смеетесь, когда он рядом.

* * *

Этой ночью я не могла заснуть. Я встала и, стараясь не шуметь, вышла из комнаты. Спальня Беллы была погружена в тишину и темноту, если не считать яркого луча лунного света, разбивающего комнату пополам и оседающего на кровати сестры. Тяжелые занавески были приоткрыты, и во сне ее лицо казалось расслабленным и абсолютно невинным. Ни следа зловещей ухмылки и прищуренного взгляда, которые неизменно сопровождали Беллу во время бодрствования. Она зашевелилась, когда я залезла на кровать и положила ее руку себе на талию. Этого простого физического контакта было достаточно, чтобы успокоить меня.

- Что случилось, Энди? - в полусне пробормотала Белла.

- Я не могу заснуть... Ты сердишься на меня?

Белла лениво махнула рукой, задергивая полог кровати. Мне это показалось довольно впечатляющим волшебством, учитывая, что сестра проделала его без палочки.

- Нет, - со вздохом сказала она, - хотела бы, но не могу. Я очень по тебе скучаю.

Когда мы с Беллой оставались наедине, все было так легко, но вот вмешался остальной мир, и мы потеряли друг друга. В прекрасном золотом мире детства ничто не могло разделить нас, и потому, если я не могла быть с Беллой в новом мире взрослых, я ужасно хотела снова стать ребенком.

- Расскажи мне сказку, Белла.

Ее голос звучал глухо, поскольку она зарылась лицом в мои волосы.

- Ты уже слишком взрослая для сказок, Энди. Мы не можем вернуться в детство.

Глава 13

Глава 13. Жизнь и социальные привычки британских магглов

Единственным примечательным событием за лето было то, что Нарцисса наконец-то достаточно выросла, чтобы посещать балы. Нас с Беллой это очень радовало, поскольку, когда Цисси запрещалось делать что-либо позволенное нам, она неизменно раздражалась и отказывалась с нами разговаривать. Молчание никогда не длилось больше нескольких часов, но сестренка наотрез отказывалась верить, что балы были далеко не такими интересными, как она себе воображала. Теперь же мы надеялись, что Нарцисса сама в этом убедится.

Мама тряслась над первым балом Цисси больше, чем над моим или Беллиным, но это было неудивительно. Нарцисса всегда была ее любимицей, особенно когда дело касалось необходимости произвести хорошее впечатление. Мы действительно никогда не ревновали, тем более что ни одна из нас не горела желанием демонстрироваться как символ семьи Блэк. В отличие от Беллы, Нарциссе очень шло розовое платье: в нем она походила на прекрасную фарфоровую куклу с длинными золотыми локонами до талии и легкой удовлетворенной улыбкой. Она выглядела одновременно и моложе, и старше. Детская непосредственность была абсолютно искренней, но уверенность в собственной красоте выдавала в ней взрослого человека.

Ночь принадлежала Цисси, но для меня этот бал тоже остался в числе самых приятных, хотя большинство семейных праздников воспринималось мной исключительно как мешанина неудобного платья, болезненной обуви и душных залов. Бал проходил в нашем доме, но все двери были открыты, и легкий бриз приносил танцующим ощутимую прохладу. Кто-то наложил заклятие на потолок , и теперь на нем искрились звезды, отражая свет закрепленных на стенах факелов.

Это был один из тех балов, где, казалось, присутствовал весь Слизерин, а это означало, что наши товарищи по факультету высоко ценили нашу семью. На таких праздниках никогда не возникало конфликтов между гостями, поскольку все они были элитой чистокровного общества и придерживались одинаковых политических взглядов.

Я танцевала с Уиллом, когда у двери бального зала заметила Беллу, занятую тихим, но, очевидно, яростным спором с Рудольфусом. Под моим пристальным взглядом она резко покачала головой, помолчала пару секунд, пока он что-то говорил, а потом прервала его резким, грубым движением руки. Раздраженно оглядываясь вокруг, чтобы избежать любопытных глаз, Лестрейндж схватил ее за руку и буквально вытолкал из зала. Хотя Белла не выглядела довольной, я не слишком за нее волновалась: любой, кто посмел бы тронуть сестру без ее разрешения, почел бы за большую удачу не потерять при этом руку. Однако я не могла оторвать взгляда от Беллы, пока Уилл осторожно не взял меня за подбородок и не повернул лицом к себе.

- Просто дай им уйти, хорошо? - улыбаясь, сказал он.

- Да, конечно, - согласилась я, выдавливая из себя улыбку и придвигаясь ближе к нему. Уилл, похоже, не возражал, и я решила заботиться о своих романах, а не о романах Беллы.

Когда она почти в половину второго упала на мою кровать, все еще в бальном платье и туфлях, я поняла, что они скрылись ото всех не только для того, чтобы побыть наедине друг с другом. Я чувствовала на Белле магию: казалось, она пропитала даже воздух вокруг сестры, вмиг ставший тяжелым и раскаленным. Я посмотрела на Беллу, но та уставилась в потолок, кусая губы, словно пытаясь сдержать улыбку.

- Чем вы занимались? - прошептала я.

- Ш-ш-ш... Спи, Энди.

- Мы не можем использовать магию на каникулах, Белла! Тебя могут исключить из Хогвартса!

Она небрежно махнула рукой.

- Не волнуйся об этом. Рудольфус заколдовал комнату, так что Министерство не сможет засечь волшебство.

Я не сомневалась, что Рудольфус знал толк в магии, особенно в той, которая могла помочь ему избежать проблем с Министерством, но это меня не успокаивало.

- Так что вы делали? - настаивала я, - я чувствую на тебе следы сильного волшебства.

- Правда? - пораженно спросила Белла, вытягивая руку, словно она могла разглядеть эти следы на своей коже, - не волнуйся, Энди. Мы просто...тренировались. Ты ведь сама говорила, что мне нужно больше заниматься, - она приподнялась на локте, глядя прямо на меня, - знаешь, я могу научить и тебя...

Я ничего не ответила.

* * *

- Нет, Реджи, бедрами надо двигать вот так!

Регулус раздраженно скрестил руки на груди.

- Ты врешь, Сириус! Я не верю, что маггловские дети действительно так танцуют.

- Уж поверь.

Белла оторвала глаза от книги и одарила их долгим нечитаемым взглядом.

- Вы выглядите так, будто вас поразило судорожным проклятием.

Мы сидели в старом детском домике: просторной комнате, обшитой темными деревянными панелями. Она буквально тонула в солнечном свете, льющемся из огромных (от пола до потолка) окон; мебель в ней сохранилась еще с тех времен, когда в семье были Блэки, нуждавшиеся в детском домике. Мы часто скрывались здесь от родителей, которые неустанно напоминали, как сильно мы осложнили им жизнь, приехав домой на каникулы. Это было долгое, жаркое и скучное лето. Я с ума сходила от безделья, но не чувствовала в себе энергии на какие-либо подвиги. К августу мы просто хотели, чтобы это лето наконец закончилось: школа была предпочтительней однообразных будней.

Белла больше не заговаривала о том, что произошло в ночь бала (возможно, она понимала, что зашла слишком далеко и тем самым напугала меня), но она стала давать мне книги. В основном они были из нашей собственной семейной библиотеки, и хотя в них описывался уровень волшебства, намного превосходящий мой, делалось это довольно мягко. Упоминались как отдельные аспекты Темных Искусств, так и некоторые интересные теории относительно магии в целом. Когда я видела Беллу с потрепанными старыми книгами, я всегда немного боялась того, что она может в них найти. Я даже не думала, что эти фолианты могут быть такими захватывающими.

Пока мы с Беллой читали, а Нарцисса делала маникюр, Сириус давал Реджи уроки маггловского танца, которому он научился от кого-то в Гриффиндоре. Занятие шло без музыки: волшебная музыка становилась бесполезной, как только речь заходила о танце, набравшем популярность после 1800-го года, а маггловские композиции нам слушать не разрешали. Однако это действительно не имело значения, поскольку Реджи все равно не обладал ни чувством ритма, ни приличной координацией движений.

- Зачем вам вообще эти маггловские танцы? - спросила Нарцисса, критически оглядывая свои ногти, - вряд ли вы когда-нибудь будете танцевать с магглами.

- Я мог бы.

Белла фыркнула.

- Да уж, представляю, как обрадуются дядя с тетей....

Со стороны казалось, что она просто прокомментировала услышанное, но я почувствовала отзвуки новой ссоры между этими двумя. Я запустила пальцы в волосы Беллы; она посмотрела на меня, вздохнула и вновь погрузилась в чтение. Не знаю, что повлияло больше: моя невысказанная просьба или ее общее расслабленное состояние, но Белла не стала разжигать конфликт.

Тут раздался стук в дверь, и в комнату заглянул дядя Альфард.

- Я собираюсь уладить кое-какие дела в Косом переулке, а вы, помнится, совсем недавно жаловались, что умираете от скуки. Кто-нибудь хочет составить мне компанию?

- Нет, там слишком жарко, и я устала, - зевнула Белла.

- У меня кончились деньги, - с сожалением вздохнул Сириус.

- Мы в любом случае пойдем туда на следующей неделе за учебниками и школьными мантиями, - заметила Нарцисса.

- А я хочу пойти, - сказала я, убирая голову Беллы с колен. Реджи тоже изъявил желание прогуляться, так что мы втроем отправились прямо в Дырявый котел. Дядя Альфард торопился по своим делам и, предупредив, что встретит нас через два часа на том же месте, тут же ушел. Мы с Реджи решили заглянуть к Фортескью: мороженое в такую жару было бы весьма кстати.

- Хочешь пойти во "Все для квиддича"? - с воодушевлением спросил Реджи. Я закатила глаза.

- Однозначно, нет. Ты уже достаточно взрослый, чтобы сходить туда сам, - отказалась я и, видя, как нахмурился кузен, добавила, - просто следи за временем, и ты не опоздаешь.

Он кивнул и побежал к квиддичному магазину, а я осталась сидеть на террасе кафе Фортескью, наблюдая за проходящими мимо людьми. На улице было тепло и солнечно, к тому же, приближалось начало учебного года, и потому Косой переулок был переполнен школьниками и их родителями. Я заметила в толпе несколько знакомых лиц и даже пару минут поболтала с Джеймсом Поттером, но, оставшись одна, понемногу начала скучать, как вдруг кто-то подсел за мой столик. Мне не составило труда догадаться, кто это был.

Я посмотрела на него.

- Что ты тут делаешь?

- И тебе привет, Энди. Все хорошо, спасибо, что спросила. Согласен, сегодня замечательная погода.

Я чуть приподняла бровь. Тед поудобней перехватил охапку сумок.

- Я закупался к школе: тут книги и ингридиенты для зелий. А ты уже купила учебники? В этом году мы будем проходить действительно интересные заклинания, - он немного нервно огляделся, - а где остальные члены Благороднейшего и Древнейшего семейства?

Прозвучавший из его уст семейный девиз почему-то заставил меня почувствовать себя неуютно.

- В основном, дома. Реджи где-то ходит.

- Не думал, что тебе разрешают гулять в одиночестве.

Я поневоле улыбнулась.

- Не переоценивай мою семью. Я пришла сюда с дядей Альфардом, но он считает правила моих родителей глупостью.

- Мне уже нравится твой дядя, - Тед посмотрел на часы, - ты голодна?

- Что?

- Время обеда, Энди. Если ты не знала, это еда, которой люди наслаждаются около полудня. Сейчас половина второго. Я собираюсь пообедать, прежде чем встретиться с родителями. Они с моим братом и сестрой пошли покупать школьные вещи.

Хотя я только что съела мороженое, мой желудок настойчиво требовал чего-нибудь посущественней. Я колебалась, и Тед тоном искусителя произнес:

- Там делают просто замечательные сэндвичи.

- Где?

- В паре шагов от Дырявого котла.

Я уже последовала за ним, но тут внезапно остановилась.

- Ты имеешь в виду...в маггловском Лондоне?

- Да, но это не далеко. Там... - Тед осекся, посмотрев на мое лицо, - постой, ты никогда раньше не бывала в маггловском Лондоне?

- Ну...технически, нет, но мы...я...

- Тогда самое время попробовать.

- Ни в коем случае!

Он пожал плечами.

- Что ж, вполне естественно, что ты боишься.

Этот нахал еще и насмехался надо мной!

- Думаешь, я идиотка, Тонкс? Я не куплюсь на твои подначки.

Похоже, Тед не слишком надеялся выиграть этот спор с помощью разумных аргументов, вместо этого он просто применил силу, схватив меня за руку и потянув через весь Дырявый котел к двери, которая вела на лондонскую улицу. Я знала, что люди из мира магглов попадают через нее в Косой переулок, но у меня никогда не было повода ей воспользоваться: мы всегда перемещались с помощью летучего пороха или брали портключ. Тед все еще недоверчиво смотрел на меня, когда мы вышли из паба в кишащий магглами Лондон. Я ощутила волну внезапной паники, покидая безопасный волшебный мир, который я никогда прежде не оставляла. Меня окружал хаотичный людской поток, все вокруг казалось необычайно громким и ярким. Я глубоко вздохнула и тут же почувствовала мягкое прикосновение Теда к своей руке.

- Все в порядке, Энди?

Я кивнула, представляя себе, как глупо буду выглядеть, если признаюсь, что просто ошеломлена происходящим. По правде говоря, улица была не более переполнена, чем Косой переулок, но такое оживленное движение было мне чуждо. Мне с детства внушали, что мир вращается вокруг меня и я могу получить от него все, что пожелаю. Но я никогда не задумывалась, насколько же этот мир был ограничен...

Идущий рядом со мной Тед возился с сумками, пытаясь скрыть от посторонних глаз все книжные обложки. Я предположила, что "Стандартная книга заклинаний для четвертого курса" и "Теория магической защиты" показались бы среднестатистическому магглу немного странными. Головокружение почти прошло, когда мы свернули в более тихий переулок и вошли в небольшое кафе. Внутри оказалось удивительно прохладно, всюду слышался звон посуды и оживленные разговоры. Если бы не подносы, которые находились в руках официантов, а не летали по воздуху, я бы подумала, что это обычное кафе в Косом переулке.

- Тут наложены охлаждающие чары? - прошептала я Теду.

Он засмеялся и пододвинул мне стул.

- Нет, это называется кондиционированием воздуха.

К тому моменту моя паника почти утихла, и я почувствовала небывалый прилив адреналина. Даже Сириус не проникал так далеко в мир магглов... Я начинала понимать, что заставляло кузена идти против семьи: это было невероятно захватывающе.

- Вот видишь, мы не такие нецивилизованные варвары, каких ты себе представляла...

- Маму с папой хватил бы удар, - задумчиво произнесла я. И это не шло ни в какое сравнение с тем, что сделала бы Белла.

- Они не узнают, - напомнил мне Тед.

- А твои родители не возражают против того, что ты ходишь в Косой переулок в одиночестве?

Он пожал плечами.

- Они считают, что я уже достаточно взрослый, чтобы сам покупать себе учебники, - его голос звучал вполне обыденно, но я заметила, что он старается не встречаться со мной глазами, - они ходили со мной накануне первого курса, когда нужно было покупать палочку и все такое прочее. Ты даже не представляешь, как большинство волшебников реагирует на магглов...

На миг я почувствовала потребность извиниться за свой родной мир, понимая, что моя семья зашла бы намного дальше косых взглядов и перешептываний. Они расценили бы появление магглов как возможность испытать некоторые новые заклинания. Я всегда считала, что магглорожденные, попавшие в Хогвартс, должны быть вне себя от счастья, но мне и в голову не приходило, что их семьи могут не разделять эти чувства. Тед всегда описывал своих родных как счастливых и успешных людей... Я смущенно уставилась на свои руки.

Похоже, Тед понял, что сказал слишком много, и быстро перевел разговор на учебу. Оставшуюся часть обеда мы проговорили о школе. Зная, что в глубине души он интересуется теми же вещами, что и я, я позволила себе упомянуть некоторые прочитанные летом книги, однако, его это скорее встревожило, чем увлекло. Я нерешительно затихла, Тед же покачал головой.

- Чары на крови...это по-настоящему темное волшебство, не так ли? - спросил он, глядя мне прямо в глаза.

- Нет...точнее, не совсем. Они могут использоваться и для защиты. Думаю, Маленков был прав, когда говорил, что нет ни хорошего, ни плохого волшебства: все зависит от того, какие у тебя намерения.

Тед по-прежнему хмурился, машинально крутя в руках салфетку, но мне понравилось, что он всерьез отнесся к моим словам: обычно, из-за моего пола и возраста, люди игнорировали мое мнение о серьезных вещах. Когда он наконец поднял голову, его карие глаза были непривычно серьезны.

- Тогда я хотел бы услышать о возможностях применения в благих целях Круциатуса, - спокойно сказал он.

Я не знала, что ответить, и потому была благодарна, когда Тед снова сменил тему и всю дорогу до Дырявого котла рассказывал мне забавные истории о своих соседях-магглах и попытках скрыть от них его поступление в Хогвартс. Маленков был прав — он действительно заставлял меня смеяться.

Мы почти дошли до Дырявого котла, когда Тед внезапно указал на ждущих снаружи людей:

- О, вот и мои родители...

Судя по тому, как нерешительно они озирались, я поняла, что они не могут сами найти Дырявый котел. Они стояли рядом с маггловским книжным магазином, и мне стало любопытно, какие книги читают в этом незнакомом мире, но я решила спросить об этом позже. Взамен я сосредоточила внимание на семье Теда, которая показалась мне вполне милой и дружелюбной. Не знаю, чего я ожидала, но, если не обращать внимания на маггловскую одежду, они ничем не отличались от любой другой семьи в Косом переулке.

Женщина (похоже, его мама) обернулась и с облегчением улыбнулась Теду.

- Наконец-то ты пришел, Тедди. Все купил?

Я чуть округлила глаза и прошептала: "Тедди?", заставив его лицо залиться густым румянцем.

- Не думал, что с ними могут быть такие проблемы... - еле слышно пробормотал он.

- Это твоя однокурсница? - продолжала миссис Тонкс.

- Это Андромеда Блэк, у нас с ней несколько общих предметов, - чуть ли не протараторил Тед, словно пытаясь как можно скорее закончить неприятный разговор, - Энди, это мои мама и папа, моя сестра Джессика и брат Майкл.

Его сестра выглядела приблизительно на шестнадцать и была довольно симпатична, но ее явно что-то тревожило, брат же казался уменьшенной копией самого Теда. Я привыкла, что люди всегда заостряли внимание на моем имени, но Тонксы, похоже, не видели в фамилии Блэк ничего необычного или значимого. Мне потребовалась пара секунд, чтобы осознать это. Однако все четверо смотрели на меня со страстным любопытством, и мне стоило большого труда не съежиться под их пристальными взглядами. Мне и в голову не приходило, что я казалась им такой же странной и таинственной, как и они мне.

- Андромеда? Какое красивое и редкое имя...

- Рада познакомиться с Вами, миссис Тонкс, - сказала я и, автоматически прокручивая в голове то, чему нас учили всю жизнь, сделала изящный реверанс. Я осознавала, что родители не предназначали хорошие манеры для светской беседы с магглами, но тут же постаралась задвинуть эти мысли как можно дальше.

- Какие замечательные манеры, - одобрительно сказала миссис Тонкс, одаряя меня ласковой улыбкой, - как же приятно познакомиться с кем-то из школьных друзей Тедди.

Я всеми силами пыталась не захихикать, слыша имя "Тедди" и одновременно отвечая на вежливые вопросы о моей семье и Хогвартсе. Я не могла не заметить, что младший брат Теда буквально ел меня глазами. Не просто заинтересованно изучал, а именно пялился. Внезапно он бесцеремонно спросил:

- Ты и правда такая богатая?

- Тише, Майкл! Что ты говоришь? Следи за своими манерами.

- Но я просто спросил...

- Достаточно, Майкл, - оборвал его отец.

- Но Тед постоянно говорил, какая она богатая и красивая, вот я и спросил...

- Заткнись, Майк, - прошипел Тед, вмиг становясь почти пунцовым и избегая встречаться со мной взглядом. Я почувствовала, что тоже краснею. Красивая?..

- Андромеде пора идти, - сказал он с некоторой ноткой отчаяния, подталкивая меня к двери, - ее ждет дядя.

- Рада была познакомиться, вежливо повторила я, - и спасибо за обед.

Мне было неловко осознавать, что у меня не было маггловских денег, и потому Теду пришлось заплатить за еду. На прощание я добавила:

- Увидимся в Хогвартсе...Тедди.

Он не сводил с меня глаз, пока я не скрылась за дверью. До меня донеслись обрывки слов его матери:

- Какая милая девочка! Ты мог бы поучиться у нее хорошим манерам. Да и...

Когда я вошла в темный паб, с моего лица не сходила широкая улыбка, но она тут же поблекла, а потом и вовсе исчезла, как только мои глаза привыкли к тусклому освещению и я обнаружила, что нос к носу столкнулась с Реджи. Он сжимал в руке полупустую кружку сливочного пива и пялился на дверь, через которую я пришла, так, словно это были зияющие Врата Ада.

- Т-т-т-ты...ты была в маггловском Лондоне, - пискнул он.

Я забрала из его руки сливочное пиво, пока оно не упало на пол.

- Послушай, Реджи...

- Ты...нам же нельзя...это... - запинался кузен.

- Замолчи, Редж, - твердо сказала я своим лучшим командным тоном. Он был ниже меня, в отличие от Сириуса, который уже пережил внезапный скачок роста, обогнав даже Беллу. Я наклонилась так, чтобы смотреть ему прямо в глаза, - ты не должен никому говорить о том, что видел. Я, как и ты, провела весь день в Косом переулке.

Он покачал головой.

- Но, Энди, ты...

- Слушай, Регулус, - резко сказала я, почти пугаясь своего властного тона, - если ты расскажешь кому-нибудь, что я была в маггловском Лондоне, я просто пожалуюсь на твои выдумки Белле, вот и все.

Он побледнел. От меня не укрылась ирония того, что человек, который был бы вне себя от ярости, узнав о моих приключениях, мог лучше всех защитить меня от длинного языка Реджи. Кузен боялся Беллу больше, чем кого бы то ни было, и отлично понимал ее систему ценностей: хотя она и взяла его под свое крыло после поступления в Хогвартс, в первую очередь она поверит мне.

- Поклянись, что никому не скажешь, - приказала я, немного встревоженная тем, как легко мне удалось скопировать командный тон Беллы, ее резкие, будто обкусанные, слова, показывающие, что она не шутит.

Редж смотрел на меня большими испуганными глазами. Я чувствовала себя виноватой, но сдавать назад не собиралась.

- Я клянусь, Энди.

* * *

- Как прошел день? - спросил Сириус, входя в библиотеку, где я калачиком свернулась в углу дивана. Домашним я сказала, что хочу почитать, но на самом деле мне просто нужно было побыть в одиночестве.

- Не особо интересно, - легко солгала я.

- А вот Редж считает иначе.

От неожиданности я выронила книгу.

- Он тебе рассказал?!

На лице Сириуса расцвела ехидная ухмылка.

- Реджи не сказал ни слова. Не могу поверить, что ты купилась! Эта уловка стара, как мир, Энди... А ты просто подтвердила, что случилось нечто необычное...

Я буквально сверлила его глазами, а этот мерзавец, как ни в чем не бывало, продолжал:

- Когда вы вернулись, у тебя был очень странный вид, да и у Реджи тоже. И потому я хочу знать подробности.

Я с достоинством подняла книгу, пытаясь игнорировать его выжидающую усмешку, но он продолжал на меня пялиться, и в конце концов я не выдержала:

- Даю слово, Блэк, мне нечего тебе рассказать.

- Я могу спросить Реджи, - мягко сказал Сириус, - он утверждает, что это был всего лишь скучный день в Косом переулке, но, ты же знаешь, я могу выпытать у него все, что захочу.

Я в раздумье пожевала нижнюю губу. Реджи был напуган, но я понимала, что влияние Сириуса на брата мало отличалось от того, что оказывала на меня Белла. Иногда я просто не могла ей отказать, и наверняка между Сириусом и Регулусом было то же самое.

- Не раздувай из этого драму, Сириус, - почти умоляюще попросила я.

- А есть, из чего раздувать? - парировал он.

Пару секунд я смотрела в книгу, а потом решила все ему рассказать. Я посчитала, что ему можно доверять, чего нельзя было сказать о Реджи. Он медленно, но верно становился на сторону Беллы, Сириус же оставался самим собой.

- Я ходила в маггловский Лондон, - спокойно сказала я, стараясь не встречаться с ним взглядом.

Эффект оказался довольно забавным: главный мятежник Гриффиндора потерял дар речи.

- Одна? - прошептал он.

А вот это было уже серьезно. Некоторое нескромное любопытство относительно мира магглов было, конечно, довольно вульгарным, но не таким уж ужасным преступлением, а вот дружба с магглорожденным — это уже совсем другой разговор. Сириус правильно истолковал мое молчание.

- Ты была не одна, - это был уже не вопрос, а утверждение, - с кем ты была?

- Это не важно, Сириус.

- Мне просто любопытно.

Я вздохнула, а он проницательно посмотрел на меня.

- Это был Тонкс, не так ли?

Я закашлялась.

- Тебе точно Реджи сказал!

- Нет, он тут не при чем. Я просто кое-что о тебе знаю, Энди: ты любишь трудности и уважаешь людей, которые бросают тебе вызов.

Я застыла, ломая голову над тем, что он только что сказал, а Сириус между тем наклонился и прошептал мне на ухо:

- Я никому не скажу, дорогая, и прослежу, чтобы Реджи тоже молчал...но с одним условием: в следующий раз мы пойдем изучать маггловский Лондон вместе.


Глава 14

Глава 14. Еще на шаг дальше

- Энди?! - Белла раздраженно выхватила у меня из рук газету, которую я тут же забрала обратно. Моя сестра обладала кошмарной привычкой игнорировать все непонятное, даже если это было всего лишь мое желание узнать последние новости. Этим летом наша семья перестала выписывать "Пророк", поскольку газета наняла нового редактора, который, похоже, был большим поклонником Дамблдора и постоянно цитировал его слова. Отец утверждал, что в новостях осталась одна пропаганда грязнокровок, но родители не обсуждали сложившуюся ситуацию при нас: юным леди не пристало интересоваться политикой. Однако, когда мы сели на поезд до Хогвартса, стало ясно, что за лето все стало еще хуже. В газетах появились упоминания о еще большем количестве убийств, исчезновений волшебников и магглов, а также странные слухи о таинственном знаке, появляющемся в небе сразу после некоторых необъяснимых убийств. Министерство лишь рассуждало о том, связаны ли между собой эти преступления, но ни подтверждало, ни опровергало высказанные версии. Я чувствовала себя почти больной от страха и неловкости, но, похоже, ситуация в мире волновала только меня.

Беллу последние новости не удивили, и я не хотела знать, откуда она почерпнула информацию об убийствах. Аннабель и Эдрианн больше заботил тот факт, что Даниэль Гринграсс за лето вырос на шесть дюймов и стал просто дьявольски красив. Шеннон по уши зарылась в одну из своих книг о зельях сомнительной законности, а Сириус все еще дулся после сформулированной в категорических выражениях лекции о круге его общения и поддержании семейной чести. Такие лекции всегда оставляли его в угрюмом настроении.

Я решила пойти поискать Уилла в надежде, что он уже вернулся с собрания префектов. Статус подруги помешал мне выразить слишком много удивления, когда я только узнала о его назначении, но после некоторых размышлений я поняла, что это имело смысл. Он был довольно неплохим студентом (хотя и не лучшим на курсе) и мог без труда очаровать большинство учителей, но, что еще более важно, он был популярен, красив и чистокровен. Хогвартские власть имущие знали достаточно об обычаях факультета Слизерин и понимали, что префект без надлежащей родословной станет в лучшем случае пустым местом, а в худшем — объектом насмешек и унижений.

Я открыла дверь в купе и тут же столкнулась с каким-то мальчиком. Он был настолько маленьким и щуплым, что даже я смогла его сшибить, но от неожиданности споткнулась и сама. От падения меня спас Уилл, который как раз прогуливался по коридору в компании Рабастана и Мальсибера — огромного неповоротливого пятикурсника.

- Прости, - быстро сказала я, - ты в порядке?

Мальчик пожал плечами и начал подниматься.

- Все хорошо, - уже увереннее добавил он, но тут Мальсибер толкнул его ногой в грудь, вынуждая снова опуститься на пол.

- Мне кажется, - Уилл, ухмыляясь, оглядел своих друзей, - это ты должен принести извинения мисс Блэк.

И тут мальчик совершил роковую ошибку.

- Но...но это она в меня врезалась, - объяснил он, хотя они и были свидетелями всего инцидента.

- Тогда ты не должен был стоять у нее на пути, - назидательно заметил Рабастан.

- Но...

- Ты должен принести извинения за то, что коснулся ее, мерзкий маленький грязнокровка. Ты не имеешь права касаться таких леди, как мисс Блэк.

Если бы на моем месте оказалась какая-нибудь другая девочка, Уилл, возможно, и промолчал бы, но все мужчины, независимо от возраста и класса, хотят представить себя в выгодном свете перед подругами, и ему показалось, что преподать грязнокровке хороший урок будет весьма забавно. Я посмотрела на мальчика, который съежился так, что казался совсем крошечным, и растерянно переводил взгляд с одного лица на другое. Я понимала, насколько ему страшно оказаться в этом странном мире без малейшего представления о его общественном строе, не понимая, какие неписанные правила он нарушил.

- Уилл... - начала я, но он меня не слушал.

- Я думаю, тебе даже стоит извиниться за то, что ты вообще едешь на этом поезде.

- Но я не делал ничего... - мальчик предпринял последнюю попытку объяснить то, что казалось ему абсолютно логичным.

- Извинись или пожалеешь, - мрачно изрек Уилл, вытягивая из рукава мантии палочку.

- Хватит!

Кажется, я удивилась даже больше, чем они, поскольку это была не просьба и не мольба — это был самый настоящий приказ. Все потрясенно застыли, кроме мальчика, который с надеждой повернулся ко мне. Пару секунд я наслаждалась произведенным впечатлением, но затем пришло время спасать свою репутацию.

- Ты напрасно тратишь время на этого мальчишку, - раздраженно бросила я, - неужели, тебе нужны проблемы из-за какого-то грязнокровки? Будь выше этого, Уилл.

Я не могла понять, какие мысли гуляют в его голове, но в конце концов он убрал палочку в карман.

- Если ты этого хочешь, Энди, - спокойно сказал он.

- Не трать время на грязнокровок. Я бы не стала, - сказала я, отворачиваясь и эффектно отбрасывая волосы на спину. Краем глаза я заметила, как они обменялись сочувственными взглядами, словно говоря: " какие странные эти девчонки" и последовали за мной. Мальсибер, правда, все же наградил мальчика нерешительным пинком.

* * *

- Господи, что за убожество! Вы только посмотрите на его уши. Хаффлпафф.

"Хаффлпафф!"

- Мерлин, он, должно быть, очень храбрый, если решился выйти на публику с такой стрижкой. Наверняка, Гриффиндор.

"Гриффиндор!"

- А этот кажется совсем больным...его соседям лучше отойти подальше. О-о-о...он прямо позеленел. Однозначно, Хаффлпафф.

"Хаффлпафф!"

- Похоже, единственный плюс этих очков состоит в том, что они отвлекают внимание от ее носа. Райвенкло.

"Райвенкло!"

Впервые с тех пор, как Белла пошла в школу, ни один из Блэков не нуждался в распределении, и потому она, не имея никакого личного отношения к церемонии, комментировала каждого первокурсника и гадала, на какой он попадет факультет. Примерно девяносто процентов ее предсказаний сбывались, а немного жестокие, но в то же время забавные реплики заставляли нашу часть стола нерперывно хихикать. И хотя Макгонагалл уже подозрительно косилась в нашу сторону, она так и не смогла вычислить источник шума.

Но вот сортировка закончилась, и Белла, откинувшись на стуле, начала пристально оглядывать учительский стол.

- Думаете, они не смогли найти учителя, и теперь у нас не будет Темных Искусств? - спросил Реджи, проследив за ее взглядом, - говорят, это проклятая должность. Я бы точно не рискнул сюда устроиться...

Действительно, Маленков, которого я сильно полюбила, несмотря на его отстраненность и язвительные шутки, сегодня за учительским столом не присутствовал. Никто точно не знал, что с ним произошло, но слухи ходили самые разные. Одни говорили, что он помирился с директором Дурмштранга и вернулся туда, предпочтя их учебный план нашему. Другие уверяли, что он уехал за границу, причем конечный пункт варьировался от Индии до Аляски, чтобы или бороться с Темными Искусствами, или изучать их, в зависимости от того, кому вы задавали вопрос. Но, несмотря на такое обилие версий, важным было лишь то, что тем вечером за учительским столом не оказалось никакой замены, и всех, подобно Реджи, волновал один и тот же вопрос: неужели никто не решился устроиться на эту работу?

Когда мы закончили есть, Дамблдор произнес свою традиционную речь, состоявшую из повторения наиболее часто нарушаемых школьных правил для тех, кто их по каким-то причинам забыл, и напоминания об отборочных квиддичных матчах. Я под шумок оглядывала Большой зал, пока не остановилась на столе Райвенкло. Марлин подняла глаза и едва заметно помахала мне рукой. После летнего отдыха в Корнуолле она очень сильно загорела. Чуть дальше от нее сидел Тед, но он на меня даже не взглянул, по видимому, увлеченный беседой с соседкой по столу. Я не могла не отметить, что у нее было довольно симпатичное круглое личико и вьющиеся темно-русые волосы. И хотя я смутно помнила, что она уже давно училась в Хогвартсе, у меня не было никаких причин запоминать ее имя: она была всего лишь одной из тех девочек, которые за несколько летних месяцев превратились из дурнушек во вполне симпатичных юных леди.

Глядя на их склонившиеся друг к другу головы, я ощутила вспышку внезапного и удивительно сильного раздражения. В то время я еще не понимала, что это была банальная ревность.

- Энди? Тебя что-то расстроило? - спросила Белла, легонько подталкивая меня в бок. Она была в приподнятом настроении, что означало, что я автоматически должна была испытывать то же самое. Однако на фоне выстроенных мной радужных иллюзий, я чувствовала, что сегодня все началось совсем не идеально.

* * *

- Это неправильно.

Тед недоумевающе посмотрел на меня. Я подошла к нему перед самым уходом из библиотеки, заметив, что он до сих пор сидит над домашней работой по Нумерологии, которую я уже закончила. Я никогда не отказывалась от возможности похвастать своими знаниям, особенно перед ним и особенно по этому предмету. К моему чрезвычайному раздражению, Нумерология давалась Теду гораздо легче, чем мне. Он на лету схватывал все то, над чем мне приходилось изрядно размышлять.

Несколько секунд он пристально смотрел в свой пергамент.

- Нет, все правильно.

- А я говорю, здесь ошибка, - настаивала я в полной уверенности, что мой ответ был правильным.

- Энди, тут...

- Смотри! - я схватила его перо и села рядом, быстро пробегая глазами страницу, - ты ошибся вот здесь. Подожди-ка... Точно, ты поменял эти цифры местами!

Тед нахмурился.

- Черт, ты права... - он вздохнул и начал исправлять формулы, бормоча о том, что теперь придется не спать всю ночь. Внезапно он обратил внимание на кого-то позади меня и улыбнулся, - эй, все в порядке?

Я повернулась и увидела переминающегося с ноги на ногу мальчика, которого Уилл изводил в поезде. Он явно был очень смущен.

- Ты...ты девочка из поезда, - заикаясь, сообщил он. Меня так и подмывало сказать, что я была не единственной девочкой на поезде, но я сдержалась и просто кивнула.

- В общем, я хотел сказать "спасибо". За то, что заставила их прекратить, - на одном дыхании выпалил мальчик.

- Просто держись от них подальше, - посоветовала я, - они не станут задирать тебя, если не будешь стоять у них на пути.

Он быстро кивнул, еще раз пробормотал "спасибо" и вылетел из библиотеки.

- У кого-то появился поклонник... - ухмыльнулся Тед, как только за мальчиком захлопнулась дверь. Я в общих чертах обрисовала ему, что произошло на поезде. Тед уставился на меня с абсолютно нечитаемым лицом.

- Ладно уж, смейся, я разрешаю, - наконец бросила я, - по лицу видно, что ты едва сдерживаешься...

- Нет, я просто пытаюсь совместить в голове образы чистокровной принцессы и кумира магглорожденных первокурсников, - усмехнулся он. Единственным, что подвернулось мне под руку, был смятый кусок пергамента, который я тут же в него запустила. Тед, смеясь, поймал импровизированный снаряд, - похоже, Эйвери не слишком тобой доволен.

- Почему?

Он пожал плечами.

- Ну, я совсем его не знаю, но в одном я уверен точно: никакому парню не понравится, если его подружка отчитает его перед первокурсниками и друзьями. Это немного бьет по эго, знаешь ли...

- О-о-о... Я об этом и не думала...

- Правда? А вот он, держу пари, думал. И очень-очень много.

* * *

Первым уроком Беллы в новом семестре была Защита от Темных Искусств, и как только мы ее увидели, то сразу же потребовали рассказать о новом учителе абсолютно все.

- Ну как? Какой он?

- Это она, - нахмурившись, поправила Белла. Ее недовольство было вполне закономерно: Белла всегда сознавала свою власть над мужчинами, и в большинстве случаев успешно ими манипулировала. Женщины же были непредсказуемы и чаще всего негативно реагировали на ее индивидуальность, - я совершенно точно уверена, что она чистокровная - это уже хорошо. Но я не знаю...

Такая неуверенность была крайне необычна для Беллы, поскольку она привыкла оценивать людей очень быстро и с пугающей точностью, так что теперь мы были вдвойне заинтригованы. Лично я надеялась, что она не будет еще одной королевой красоты, но, если бы это было так, Белла отреагировала бы по-другому.

Как всегда, по школе ходило множество слухов, но единственным, что не вызывало сомнений, было то, что новая учительница раньше работала в Отделе Тайн и согласилась приехать в Хогвартс только из-за давней дружбы с Дамблдором.

Когда мы вошли в класс, она уже сидела за столом, так что обычный многоголосый шум быстро трансформировался в отдельные негромкие шепотки. Когда-то она наверняка была довольно симпатичной, но теперь уже стала слишком стара. И все же она не производила ни малейшего впечатления слабости, которая неминуемо должна была прийти с возрастом: как и у Дамблдора, в ней чувствовалась лишь спокойная уверенность и почти физически ощутимая сила. Она молча наблюдала за нами, пока весь класс не расселся по своим местам, двигаясь при этом с необычайной легкостью и изяществом.

- Итак, четвертый курс, - у нее был слабый, но довольно приятный акцент, - вижу, вы испытывали определенные трудности с учителями, не так ли? Что ж, меня зовут Дэниэлл Лэнглейз.

Теперь я понимала Беллу: из-за предельной корректности и спокойствия новой учительницы было весьма сложно разобраться, что же она за человек. Как и все учителя, она, похоже, знала мою фамилию: то ли потому что слышала о нашей семье, то ли из-за произведенного сестрой впечатления.

- Можете убрать свои книги, - продолжила профессор Лэнглейз, как только закончила оглашение списка, - хотя я и считаю, что, прежде чем начинать колдовать, следует сперва ознакомиться с теорией, но, учитывая сложившуюся ситуацию, мы с директором пришли к выводу, что вам стоит больше времени посвятить практике. К тому же, эти навыки пригодятся вам в следующем году на практической части С.О.В.

В классе царила атмосфера интереса и жадного предвкушения. Правда, некоторые девочки, такие как Эдрианн и Аннабель, были не в восторге от практических занятий, поскольку не хотели растрепать прическу или прожечь мантию. Мне же было очень интересно: дома мы часто устраивали дуэли (что было вполне логично с такой сестрой, как Белла, и таким кузеном, как Сириус), и я немного умела защищать себя. Даже когда у нас еще не было своих палочек, Белла крала их у мамы или папы. Наши родители никогда этому не препятствовали, считая такие драки неизбежной частью взросления, разумеется, пока мы не начинали слишком шуметь и досаждать им своей беготней.

- Теперь выберете себе партнера, и мы начнем упражняться в основных заклинаниях.

Я встала в пару с Шеннон, поскольку мы были относительно равны по силе. К тому же, нас обеих интересовали практические занятия, в отличие от Аннабель и Эдрианн, которые наверняка провели бы большую часть времени, визжа от ужаса и хаотично размахивая палочкой, вместо того, чтобы учиться волшебству.

К концу занятия все уже довольно сносно блокировали несложные заклинания, но как только я расслабилась, меня тут же окатили сзади струей ледяной воды. Я автоматически повернулась, готовясь немедленно нанести ответный удар, и обнаружила, что это был Тед Тонкс. Видимо, он целился в Фрэнка, но промахнулся, и теперь едва сдерживал довольное хихиканье.

- Мистер Тонкс!

- Извините, профессор, у меня дернулась рука.

Я не собиралась спускать ему с рук эту шалость.

-Риктусемпра! - Тед согнулся от хохота, а я сладко улыбнулась.

- Мне очень жаль, профессор, но у меня тоже дернулась рука.

- Вот как... Все свободны, кроме мисс Блэк и мистера Тонкса. Вы двое, пожалуйста, задержитесь.

Дождавшись, пока все ученики покинут класс, она повернулась к нам.

- И это всего лишь первый день... Неужели я вынуждена буду сталкиваться с этим весь год?

- Он первый напал на меня со спины!

- Я сделал это нечаянно, а она - нарочно!

Похоже, наши оправдания порядком развеселили профессора Лэнглейз.

- Вы оба талантливые студенты и обладаете довольно неплохой подготовкой, но я не хочу видеть на своих уроках эту волшебную версию дерганья за косички. В качестве наказания вы принесете мне в понедельник подробный конспект первой главы вашего учебника. И впредь вы будете использовать заклинания, только когда вам скажут, а не в качестве шутки, мистер Тонкс, или мести, мисс Блэк.

- Да, профессор.

- А теперь вам лучше поторопиться, если не хотите опоздать на следующий урок.

Секунду она внимательно смотрела на меня, а потом отрывисто спросила:

- Беллатриса - твоя сестра, ведь так?

- Да, мэм.

- Интересно... Что ж, можете идти.

* * *

- Эй, Энди, скажи, Сириус и Лили Эванс встречаются?

Марлин абсолютно неожиданно выдала этот вопрос, когда мы шли на ужин после Зельеварения. Я проследила за ее пристальным взглядом, упершимся прямо в Сириуса и рыжеволосую Лили Эванс, которые шли немного впереди нас. Кузен, отчаянно жестикулируя, что-то втолковывал девушке, но она не выглядела впечатленной его словами.

- Не думаю. Он наверняка пытается подлизаться к ней от лица Джеймса. Они бы не стали встречаться: Джеймсу всегда нравилась Эванс, а Сириус не из тех, кто предпочитает девчонок друзьям, - я пожала плечами, - хотя, конечно, я могла и не уследить за проходным двором, в который превратил свою личную жизнь Сириус Блэк.

В свои четырнадцать он был уже невероятно красив, как, впрочем, и все мужчины нашей семьи. Еще не так давно в чистокровных семьях считались доброй традицией браки между кузенами, и я бы не удивилась, если бы родители решили эту традицию вернуть, опасаясь за наше удачное замужество. Однако Сириус и Регулус были нам почти как братья, и потому я оценивала их только с эстетической точки зрения. Но, даже отбросив внешнюю красоту, следовало признать, что в Сириусе было довольно много притягательных качеств: он был умен, забавен и слегка испорчен, что будоражило умы даже самых разумных девочек Хогвартса. Несомненно, он был предметом множества романтических фантазий, и некоторые его поклонницы считали своим долгом разделить эти фантазии со мной, полагая, что я имею какое-то особое влияние на личную жизнь кузена. Возможно, поэтому я и уловила необычный тон Марлин, когда она заговорила снова:

- Думаю, "проходной двор" - это слишком грубо: они действительно просто разговаривают. Все-таки, несмотря на репутацию ловеласа, он не меняет девушек, как перчатки...

Я наградила ее пристальным взглядом.

- О, вижу, ты довольно хорошо знаешь моего кузена...

Марлин покраснела, сделав вид, что изучает старинные доспехи, мимо которых мы как раз проходили.

- Конечно, нет. Я просто представила, какой разразится скандал, если Блэк начнет встречаться с магглорожденной.

Я невольно вспомнила о гобелене с родовым древом, который висел в Угрюмом поместье. Я никогда не спрашивала, откуда на нем взялись выжженные пятна - мы просто это знали. Марлин была права: разразился бы чудовищный скандал... Но вот парадокс: если доходило до того, что человек исчезал с фамильного древа, Блэки больше о нем не вспоминали: для них он навсегда становился мертвым. "Чистота крови навек" не было для нас просто надписью на гербе - это было непреложное правило.

Я не смогла развить эту мысль до конца, поскольку нас нагнала взволнованная Элизабет.

- Эй, Энди! Белла попала в Больничное крыло!

Я немного забеспокоилась, но не более того. В конце концов, Хогвартс был школой волшебства, а в нем допускали ошибки и более опытные чародеи. Больше половины ран, требующих медицинского вмешательства, были скорее забавны, чем опасны для жизни.

- А что случилось?

Элизабет, тщетно пытаясь отдышаться, пожала плечами.

- Не знаю. Что-то произошло на Защите.

Я извинилась перед Марлин и отправилась проверить Беллу. В коридоре перед Больничным крылом царило безмолвие, а, открыв дверь, я увидела ряды пустых кроватей. Приглядевшись, я заметила на самой дальней из них чье-то тело, прикрытое клетчатым пледом. У жертвы были легкие светло-каштановые волосы, из чего я заключила, что это не Белла. Я собиралась распросить о ней мадам Помфри, но услышала доносившиеся со стороны коридора шаги. Я шустро юркнула за стеллажи с лекарствами.

- Поппи хочет подождать до утра, а уж потом решать, стоит ли отправлять его в Мунго. Что это было за заклинание?

Я узнала этот голос. Он принадлежал Дамблдору.

- Не знаю, Альбус. Я никогда его не слышала, и это уже само по себе настораживает, - спокойным голосом ответила профессор Лэнглейз, - эту девочку надо исключить.

- О, не спешите, моя дорогая, - вклинился профессор Слагхорн, - мне кажется, это немного слишком.

- Посмотрите, что она сделала с мальчиком. Это очень опасное заклинание. Беллатриса Блэк представляет угрозу для учеников.

- Ерунда. Мисс Блэк очень активна, у нее, несомненно, дурной характер, но она — настоящий лидер Слизерина и к тому же — довольно талантливая девочка. Не сомневаюсь, с такими семейными связями и обаянием она далеко пойдет... Нет никаких причин так остро реагировать на небольшой инцидент.

- Небольшой инцидент? Это темная магия, Гораций. Я повидала достаточно, чтобы узнать ее.

- Вы даже не знаете, что это было за заклинание, моя дорогая. Возможно, это всего лишь несчастный случай.

- Нет! Я видела ее лицо: она точно знала, что делает.

Дамблдор негромко откашлялся, и они тут же прекратили спорить.

- Согласен, Дэниэлл, все это очень настораживает. Но я также согласен с Горацием: мисс Блэк нельзя исключать. Безусловно, она будет наказана, но, боюсь, исключение из Хогвартса лишь подтолкнет ее продолжать образование в другом месте. Мне не хочется думать, к чему это может привести. Здесь она в безопасности...и, возможно, еще не слишком поздно.

Он склонился над лежащим на кровати учеником, и, пока все его осматривали, я попыталась незаметно покинуть свое укрытие. Я уже подкралась к двери и тут, как назло, задела ногой косяк. Учителя тут же обернулись, но, к счастью, решили, что я только пришла.

- Мисс Блэк, - голос Дамблдора за пару мгновений трансформировался из серьезного в добродушный, - Вам стоит найти сестру. Ее отправили в Общую гостиную. Думаю, Вам нужно идти туда.

- Да, сэр.

Я повернулась и побежала в Слизеринские подземелья.

* * *

- Белла! - я третий раз постучала в дверь спальни для девочек и опять не получила никакого ответа, - я знаю, что ты там. Если ты сейчас же не откроешь дверь, я взорву этот чертов замок. Не думай, что у меня не хватит духу сделать это.

Очевидно, Белла поняла, что я на грани, так как несколько секунд спустя открыла дверь. В руке она держала расческу, и вообще выглядела абсолютно беззаботно.

- Ты пришла, чтобы отругать меня? Поверь, сегодня этого было уже достаточно.

Я зашла в комнату, попутно убедившись, что ни одной из ее соседок там не было. Несмотря на внешне беззаботный вид, Белла сидела в темноте, из чего я заключила, что она все же думала о чем-то неприятном. Я зажгла настенные светильники и повернулась, желая увидеть ее лицо.

- Что ты наделала? Я слышала, что они хотят тебя исключить.

Белла поморщилась.

- Мне точно придет громовещатель от мамы с папой.

- И ты думаешь — это самая большая твоя проблема?! - рявкнула я, - что ты сделала?

- Пустяки. Просто маленькая стычка с гриффиндорским полукровкой. Он вечно хвастался своим отцом и его работой в Министерстве, хотя наш папа мог бы уже сто раз купить и продать его жалкую жизнь. Он слишком много болтал, - Белла пожала плечами, не отрывая взгляд от окна, - я и правда не думала, что это сработает. Я просто читала об этом заклинании, вот и все.

Я бессильно опустилась на кровать.

- Неужели ты настолько глупа, что использовала заклинание, о котором даже не знаешь? У тебя большие проблемы, Белла.

Она повернулась ко мне.

- Иди сюда, Энди.

Я не двинулась с места, все еще сердясь на нее за свой недавний испуг. Белла повторила приказ, и я повиновалась. Я еще только училась противостоять ей, я знала, что скоро буду в состоянии сделать это, но не сейчас. Она взяла меня за руки.

- Меня не исключат. Я не переживаю по этому поводу, и ты тоже не должна.

- Даже если тебя не исключат, - я знала, что этого не произойдет, но хотела ее напугать, - ты все равно сделала больно тому мальчику. Ты могла его убить, Белла.

Она не выглядела напуганной, скорее, просто задумалась.

- Я знала, что не убью его, - наконец сказала она так, будто это все оправдывало.

- Дело не в этом.

- Энди, он был всего лишь болтливым полукровкой. Больше он не доставит нам проблем.

Я не знала, как заставить ее понять, что причинение вреда людям само по себе достаточно ужасно, что она должна была чувствовать по этому поводу хоть что-то. Вину, раскаяние, страх перед последствиями — что угодно... А она казалась просто уставшей ираздраженной одними и теми же словами. Я вздохнула, и Белла обняла меня за плечи.

- Не волнуйся, Энди. Ты слишком много переживаешь.

* * *

Проблема таких школ, как Хогвартс, состоит в том, что ученикам редко удается побыть в одиночестве, а именно этого мне в последнее время очень хотелось. Самые проницательные из моих друзей уже заметили мое состояние и не лезли с вопросами, но присутствие других студентов по-прежнему создавало проблемы.

Последствия Беллиного поступка оказались примерно такими, как мы и предполагали. Мальчика забрали из Хогвартса еще до праздников, хотя он полностью оправился от нанесенного ущерба. Беллу заставили принести извинения, что она и сделала с подкупающей честностью; Слагхорну удалось убедить родителей мальчика, что имел место несчастный случай — мисс Блэк неправильно поняла суть заклинания и недооценила собственную силу. Думаю, его ораторские способности вкупе с "небольшим пожертвованием" от отца поспособствовали тому, что судебный иск так и не был подан. Слухи о случившемся с каждым днем становились все более дикими, Белла же приняла череду отработок и запрет на посещение Хогсмида с удивительным спокойствием.

В пятницу вечером я наконец нашла убежище на квиддичном поле, которое в свободное от тренировок время представляло собой бескрайнее буйство зеленой травы и превосходное место, чтобы побыть в одиночестве. Я была рада возможности привести в порядок мысли и потому очень разозлилась, когда услышала за спиной чьи-то шаги. Я раздраженно обернулась и обнаружила Сириуса.

- Что ты тут делаешь?

- Маленькая птичка напела мне, что ты можешь быть здесь. А если серьезно, мне сказал Тед. Похоже, он неплохо осведомлен о твоих передвижениях...

Я проигнорировала последнюю фразу, и Сириус, как ни в чем не бывало, продолжил:

- Мне показалось, что ты нуждаешься в компании.

- Тебе показалось.

- Он тоже так сказал. Но обычно когда люди говорят, что им не нужна компания, они имеют в виду кого угодно, кроме меня. Я всегда исключение.

- Ты пришел сюда, чтобы сказать мне, какой ты исключительный?

Он усмехнулся.

- Нет, я просто хотел поговорить, - Сириус спустился с трибуны и сел рядом со мной, - рано или поздно это должно было случиться...

- Что?

- Белла. Она непременно сделала бы что-нибудь глупое, это был всего лишь вопрос времени.

- Почему ты так думаешь?

- А ты и правда считаешь, что, оставаясь наедине, они с Рудольфусом играют в шарады? Он ее учит, Энди, и он хорош в Темных Искусствах.

- Нет, - покачала я головой, отказываясь верить, что отношение Беллы к темной магии не исчерпывалось сиюминутным интересом, - я читала книги, которые он ей дает — в них нет ничего опасного.

Сириус подпер коленями подбородок.

- Сколько еще ты будешь это игнорировать? Неважно, насколько ты ее любишь, Энди — тебе не спасти ее от самой себя.

Я упрямо отвернулась. Сириус пожал плечами и лег на траву, устроив голову у меня на коленях.

- Как твой кузен, я считаю своим долгом спросить, откуда Тед Тонкс так хорошо знает, где ты находишься.

Я подумала о Теде...а потом о милой белокурой девочке, с которой он накануне разговаривал возле библиотеки, и поняла, что Сириус затронул тему, которую я хотела обсуждать еще меньше, чем глупый поступок Беллы.

- Заткнись, Сириус.

- Я просто спросил...

Глава 15

Глава 15. Цепи

Как только мы вернулись из школы, нас тут же закружил водоворот праздников. Самым впечатляющим из них должен был стать бал в Угрюмом поместье, и потому, прибыв туда в полдень, мы застали Реджи и Сириуса в необычайно приподнятом настроении. Кузены с нетерпением предвкушали, как обычно мрачный дом наполнится толпой празднично настроенных, веселых гостей. Домовые эльфы в этот раз превзошли самих себя: все вокруг мерцало и переливалось, создавая полную иллюзию того, что вы были окружены льдом. В доме витал острый запах сосновой хвои и праздничной выпечки, и даже Сириус, ненавидевший это место со всей возможной страстью, не мог сохранять угрюмый вид.

Мы прибыли задолго до начала подготовки, и, чтобы скоротать время, Сириус предложил Белле сыграть в волшебные шахматы — игру, к которой после памятной встречи с лордом Волан-де-Мортом она проявляла сильный и непрекращающийся интерес. Мы расположились на одной из лестничных площадок, чтобы видеть всех, кто переступал порог Угрюмого поместья. Я, лежа на животе, следила за фигурами Беллы и изредка нашептывала ей следующий ход: тактика никогда не была ее коньком, и потому Сириус обычно побеждал. Цисси вертелась перед зеркалом, стряхивая одной ей видимые пылинки с бесподобно сидящих одежд. Реджи листал квиддичный каталог и неразборчиво бурчал себе под нос, какие бы метлы он купил, если бы обладал всеми деньгами мира.

Внизу в который раз хлопнула дверь, и мы склонились над перилами, гадая, кто на этот раз почтил нас своим присутствием. Это оказался незнакомый нам мужчина в строгом черном костюме, показавшийся нам довольно скучным.

- Всего лишь один из отцовских друзей, - безразлично бросил Сириус, тут же возвращаясь к игре. Пару секунд спустя мужчина появился на лестнице и заговорил с Беллой, возможно, распознав в ней самую старшую.

- Мне нужно поговорить с вашим отцом. Где он?

Белла не стала объяснять, что мы тут в гостях: мы все были похожи друг на друга и со стороны вполне могли показаться родными братьями и сестрами. Я сразу поняла, что ей этот человек не понравился, и со своей стороны испытывала те же чувства. От него не исходила явная угроза, но он был, пожалуй, чересчур грубым и резким.

- Он в кабинете, - ответила Белла, указав на запертую дверь. Незнакомец кивнул и потянул за руку маленького мальчика, который на протяжении всего разговора прятался позади отца и теперь смотрел на нас огромными голубыми глазами. Он был еще слишком мал для школы (не больше семи-восьми лет) и очень хрупок: его песочного цвета локоны и изящное, почти воздушное телосложение делали его даже слишком симпатичным для мальчика. Он застенчиво смотрел на нас.

- Жди здесь, пока я буду разговаривать с мистером Блэком, - скомандовал мужчина, - это недолго.

Он почти пронесся мимо нас и, постучав в двери кабинета, скрылся внутри. Мальчик испуганно озирался кругом.

- Хочешь присесть? - наконец предложил Сириус. Мальчик, не медля, повиновался.

- Как тебя зовут? - спросила Белла. Ее голос звучал более мягко, чем обычно, поскольку ребенок и так отчаянно стеснялся. Его глаза засияли так, будто он никогда раньше не видел живую девочку.

- Я Барти Крауч, - наконец промямлил он.

Белла удовлетворенно кивнула. Краучи были старой чистокровной семьей, и хотя отец все еще работал в Министерстве, он всей душой поддерживал ограничение прав магглорожденных.

- Ты умеешь играть в шахматы, Барти? - улыбнувшись, спросила Белла. Барти выглядел испуганным, но в то же время очарованным ей. Он слабо покачал головой, - тогда смотри и учись. Ты можешь узнать много всего интересного.

Несколько минут спустя дверь кабинета распахнулась и оттуда вышел мистер Крауч. Его лицо побелело, выдавая тщательно сдерживаемый гнев. Дядя Орион вышел следом за ним.

- Да будет так, Крауч. Сделай то, о чем мы договорились.

- Не сомневайся, Блэк, - огрызнулся Крауч, подходя к мальчику. Барти мигом подскочил, и они оба быстро спустились по лестнице. Внизу хлопнула входная дверь. Дядя Орион несколько секунд смотрел на нас, потом покачал головой и исчез в кабинете.

Нарцисса первая нарушила звенящую тишину.

- Похоже, встреча прошла на троечку...

* * *

Бал в Угрюмом поместье пользовался большим успехом. На нем царила преувеличенная жизнерадостность, словно все были полны решимости игнорировать надвигающуюся войну и веселиться во что бы то ни стало. Казалось, если взрослые не признают войну, не пустят ее в свой идеальный мир, она обойдет их стороной. Я поняла, что они были не такими страстными магглоненавистниками, как наш отец или дядя; они верили словам лорда Волан-де-Морта, но не хотели открытого противостояния. Им было важно лишь привилегированное положение, которое мало-помалу ускользало в руки тех, кого они считали ниже себя по статусу. Но были и юноши, такие как Рудольфус, Люциус и даже Уилл, которые стремились к революции. Волан-де-Морт набирал себе сторонников всех возрастов, но именно среди молодых людей он нашел самых верных последователей.

Вскоре после начала вечера Уилл увел меня из душного и переполненного зала на пыльный чердак Угрюмого поместья, где уже собрались остальные подростки. Некоторые пришли сюда, чтобы выпить, но основной целью было оказаться вдали от родителей. Я расслабилась, лениво размышляя о том, почему Уилл привел меня именно сюда. Я ожидала честных и иногда немного неприличных разговоров с полупьяными сверстниками, но вместо этого мы вели беседу о войне, которая, как все уже знали, должна была очень скоро начаться.

- ...и тут Крауч вылетел из кабинета, как ураган, - рассказывала Белла, когда мы поднялись на чердак. Сириус отсалютовал мне стаканом чего-то похожего на виски, но Беллу, казавшуюся абсолютно трезвой, больше интересовала политика, чем крепкий алкоголь и обычные подростковые шалости.

- Тогда это и случилось, - раздался низкий голос Рудольфуса. Он не отрывал взгляда от Беллы.

- Случилось что? - спросила Элизабет. От выпитого алкоголя она не могла сосредоточиться на чем-то одном и постоянно ерзала на месте, удерживаясь на стуле только благодаря стараниям Лукаса Флинта.

Люциус окинул ее взглядом, выражавшим сложную смесь интереса и отвращения.

- Раскол в Министерстве. Старые семьи пришли к выводу, что Министерство не способно самостоятельно разрешить сложившиеся противоречия. В связи с этим они забирают власть в свои руки. Теперь война неизбежна.

Мы сидели на полу: Уилл прислонился к старому шкафу, а я оперлась спиной ему на грудь. Я чувствовала, как он напрягся, вслушиваясь в слова Люциуса.

- Ты уверен в этом, Малфой? - спросил Уилл, безуспешно пытаясь казаться безразличным.

- Наступает новое время, - ответил Рудольфус. Его руки беспокойно комкали платок, - мы так долго этого ждали. Мы работали на Министерство, оплачивали их проклятые счета, а они взамен принимали законы, защищающие грязнокровок. Это был всего лишь еще один способ захватить власть, которая должна принадлежать нам.

Мне пришло в голову, что Рудольфус наверняка выпил лишнего, поскольку это была самая длинная речь, которую я от него слышала. Обычно он был довольно сдержанным и холодным, но сейчас в его голосе звучало воодушевление, на которое, как я считала, он не был способен. Именно тогда я поняла, что мои изначальные предположения были полной глупостью: Белле просто не мог понравиться тот, кто не испытывал той страсти, которую она щедро выплескивала в каждый новый день. Сириус передал мне бутылку, и я, ощущая себя уже почти взрослой, храбро сделала глоток. Горло моментально перехватило, словно я влила в себя чистый спирт. Сириус засмеялся, а Уилл заботливо похлопал меня по спине. Я с трудом сглотнула, пытаясь казаться беззаботной; меня до самых кончиков пальцев окутал жар, однако, расслабиться мне не давал непрекращающийся разговор о войне. Когда я вспоминаю время, предшествующее моему совершеннолетию, кажется, что на заднем фоне всегда шли разговоры о войне.

- И что теперь будет? - спокойно спросил Рабастан. Он сидел прямо у окна, и его лицо освещал тусклый лунный свет. Он был таким же, как и все остальные: взволнованным и немного напуганным. Как показала школа, даже такой смелый человек, как Рабастан, мог чего-то бояться, и это подсознательно меня пугало. Я придвинулась поближе к Уиллу. Белла заметила это и одарила меня ехидной усмешкой, но тут же вновь стала серьезной, поскольку старшие задумались над вопросом Рабастана. Рудольфус, который обычно говорил с младшим братом несколько снисходительно, теперь казался очень довольным и ответил ему с необычной теплотой в голосе.

- Теперь пришло Его время. Мы очистим наш мир и вдохнем в него новую жизнь. У нас есть лидер, мы знаем, кому можно доверять. В этой войне мы будем на правильной стороне.

От меня не укрылось, какими глазами Рудольфус смотрел на Беллу. Тогда я ненавидела его, чувствуя, что он отбирает ее у меня и все глубже затягивает во что-то очень темное. Мне было легче обвинить его, чем признать, что этого хотела сама Белла.

- Я не хочу войны, - внезапно выпалила я, удивляясь собственной смелости. Рудольфус обернулся и посмотрел на меня. В его глазах я увидела, что он помнит о том разговоре годом ранее, когда он пообещал не недооценивать меня. Справедливости ради, надо признать, что он был невероятно красив: черный цвет очень ему шел, в каждом движении сквозило беспокойное ожидание, но я по-прежнему его не любила.

- Никто не хочет войны, Андромеда. Но иногда это необходимое зло, - мягко ответил Рудольфус.

* * *

Поздно ночью, когда одни гости покинули дом, а другие отправились готовиться ко сну в обществе моих сестер и кузенов, мы с Уиллом остались на чердаке. Несколько глотков из Сириусовой бутылки, похоже, опъянили меня гораздо больше, чем я думала.

- Почему ты так говоришь? - внезапно спросил Уилл в самый неподходящий для разговоров момент.

- Как "так"? - вяло пробормотала я.

- Ты сказала, что не хочешь войны, - обвиняюще бросил он. Мы встречались уже полтора года, и я знала его достаточно хорошо, чтобы позволить себе немного честности.

- Да, не хочу! На войне умирают люди.

- Я знаю, Энди. Но иногда это должно происходить: как сказал Лестрейндж, необходимое зло.

- Так ли уж оно необходимо именно сейчас? - вспылила я, выскальзывая из-под его руки, - разве вас кто-то угнетает?

Уилл казался удивленным , его рука все еще обнимала меня за плечи, и он, похоже, не понимал, когда эта романтическая ночь пошла не так, как планировалось.

- Ты не должна ходить с ними в школу, не должна терпеть их вокруг себя, - наконец сказал он, - ты чистокровная, Андромеда. Ты не должна контактировать с ними.

Неожиданно я подумала о Теде и его веселом смехе, когда он увидел маленького магглорожденного мальчика, который, по его мнению, без памяти в меня влюбился. Я знала, что Уилл не посчитал бы это забавным: мальчика подвергли бы унижениям самые опасные юноши Хогвартса (хотя как я могла называть их юношами, зная, на что они способны?).

- Ты правда этого хочешь? - спросила я Уилла. До этого момента я думала, что хорошо его знаю, - ты правда можешь кого-то убить?

Он смотрел на свою палочку, которую носил с собой постоянно, хотя нам по-прежнему запрещалось использовать магию вне школы.

- Я мог бы, если бы на то была достойная причина, - наконец сказал он.

Я хотела отсесть как можно дальше от него, чувствуя нервную дрожь во всем теле.

- Я бы не смогла...

Уилл запустил пальцы мне в волосы, ласково поглаживая меня по голове.

- Ошибаешься, смогла бы. Если бы они причинили боль тому, кого ты любишь. Ты истинная дочь своей семьи.

- Я не моя семья, - пробормотала я, - я — это только я...

* * *

Косой переулок в честь праздника был щедро украшен, но все великолепие терялось на фоне мрачной погоды. Было очень холодно, и темные облака, казалось, еще не решили, пролиться им дождем или снегом, и в итоге раздражали прохожих неприятной комбинацией этих двух осадков.

Мама до последнего не хотела идти в Косой переулок, но ей все же пришлось отвести Нарциссу к мадам Малкин. С прошлого семестра Цисси выросла почти на три дюйма, и ее школьные юбки стали просто до неприличия короткими. Белла попыталась исправить ситуацию, но ее навыки волшебного рукоделия оставляли желать лучшего. Вероятно, мама решилась посетить "плебейский" квартал, лишь потому что отцу надоели разговоры об "этих чертовых юбках", однако, это решение стоило нам нудной лекции о правилах поведения и грозного взгляда, обещавшего все муки ада тому, кто осмелится сделать что-то неподобающее.

Белле и мне разрешили немного погулять, что было не признаком доверия с маминой стороны, а скорее просто опасением, что она не справится со всеми тремя сразу, особенно учитывая привередливость Нарциссы в плане одежды. На улице мы столкнулись с Элизабет, и я, не желая терпеть ее болтливость и навязчивость, решила прогуляться по магазинам. Однако прогулка быстро превратилась в поиски крыши над головой, как только с неба буквально полился дождь со снегом.

Я уже пожалела, что не осталась дома в компании книг и прекрасного теплого камина, как вдруг одна из моих сумок шлепнулась в лужу, попутно обдав меня фонтаном грязных брызг. Я грубо выругалась.

- Боже, Энди, я и не думал, что ты знаешь такие слова, - сказал очень знакомый голос. Его обладатель в этот момент уже доставал из лужи мою сумку. Он был одет в маггловские джинсы, свитер и что-то вроде водонепроницаемого жилета, который намного больше соответствовал погоде, чем моя мантия.

- Что ты здесь делаешь? И почему всякий раз, когда я оказываюсь в Косом переулке, ты уже тут как тут? - гневно спросила я. Меня раздражало все вокруг, а он просто попал под горячую руку.

- Знаешь, у магглов есть одно очень хорошее изобретение — зонтик называется. Советую изучить его на досуге, - ответил Тед, заводя меня в какую-то дверь. Это оказалось кафе Фортескью. Внутри было так тепло, что на окнах вовсю оседал пар, - а насчет твоего вопроса...наверное, я тебя преследую. Ну или просто осталось два дня до Рождества, и большинство людей — то есть все нормальные люди — торопятся купить подарки.

- Ах да...Рождество, - я с удовольствием бросила надоевшие сумки и размотала шарф.

- Ничего себе, с тебя течет!

- Твоя способность замечать очевидное просто поразительна.

Тед улыбнулся моему сарказму, но ничего не ответил.

- Садись, а я пока принесу кофе. Не хочу походить на твою маму, но ты непременно схватишь простуду, если не согреешься.

Я не стала уточнять, что моя мама была не из тех, кто приносит горячий кофе. Если бы она увидела мою одежду, то лишь сказала бы, что леди не подобает походить на промокшую крысу. Конечно, я отказалась, но без особого рвения: я дрожала от холода, а кофе был именно тем, что нужно.

- Как твои каникулы? - спросил вернувшийся Тед. Я обхватила руками горячую чашку и с облегчением ощутила, что к кончикам пальцев возращается чувствительность. Я не знала, что ответить...до сих пор ничего плохого не случилось, но наш дом был как никогда напряжен и мрачен. Отец постоянно раздражался по пустякам, а его друзья и партнеры проходили в кабинет с неподвижными, каменными лицами. Подслушивающая у дверей Белла рассказала, что среди старых семей начались разногласия: одни хотели продолжать попытки изменить законы через Министерство, другие же выступали за всеобщую войну. Я знала, куда примкнет наша семья. Я рассказала Белле о соглашении между дядей Орионом и лордом Волан-де-Мортом, но она, похоже, не удивилась. Ее реакция сильно меня обеспокоила, но расспрашивать я не стала. Конечно, рассказывать все это Теду не имело никакого смысла, поэтому я просто пожала плечами.

- Хорошо. А твои?

Он посмотрел на меня так, будто не верил ни единому моему слову, но счел за лучшее промолчать.

- Тоже неплохо. К нам приехало много гостей: бабушка, дедушка, тети и дяди. Это немного странно, потому что мы не можем сказать им, где я учусь, - Тед нахмурился, но продолжал говорить, - в общем, когда они узнали, что я хожу в специализированную школу-интернат, Хогвартс — это явно не то, о чем они подумали в первую очередь.

Я слегка улыбнулась.

- Они решили, что ты учишься в школе для сумасшедших?

- Ну, они сказали не совсем так, но что-то типа того. Они всегда считали меня немного странным.

- Почему?

- Я отличался от остальных. Вокруг меня происходили необычные вещи. Родители пытались делать вид, что все нормально, но... - он снова пожал плечами, - кстати, моя мама постоянно о тебе вспоминает. Она называет тебя "милая девочка с забавным именем".

- В моем имени нет ничего забавного! - воскликнула я. Мне очень нравилась наша "астрономическая" традиция. Учитывая то, какие странные имена порой получали дети из чистокровных семей, мы еще легко отделались.

- Нет, оно просто звучит немного напыщенно, особенно когда ты говоришь, растягивая гласные.

- Я не...

- Растягиваешь, - Тед улыбнулся, - так какова история твоего имени?

- Это созвездие.

- Да ну, правда что ли?! Вообще-то в Хогвартсе преподают Астрономию. Я считал, что у большинства созвездий есть своя история, а об этом нам на уроках не рассказывают.

- Тебе правда интересно?

- Ну я же спросил...

Я не думала, что Теда это заинтересует, но он, казалось, искренне ожидал ответа, а для меня не было ничего более приятного, чем выступать перед заинтересованной аудиторией. Мне вспомнились наши вечера с Беллой и Нарциссой, и я, положив подбородок на руку, приготовилась рассказывать.

- Ну хорошо. Андромеда была дочерью царя и царицы Эфиопии, и она была очень-очень красива. Чертовски красива, я бы сказала.

Тед закатил глаза.

- Естественно...

Я грозно взглянула на него, и он махнул рукой.

- Продолжай-продолжай.

- Она была помолвлена с богачом по имени Финей, но ее гордая и высокомерная мать навлекла на себя гнев Посейдона, утверждая, что она прекраснее Нереид. Обозленный бог наслал на их страну наводнение и морское чудовище. Царь обратился за помощью к Оракулу, и тот сказал, что единственный способ остановить опустошение - это принести Андромеду в жертву чудовищу.

- Но почему именно ее? Почему бы просто не отдать ему мамашу, которая не умела держать рот на замке?

Я пожала плечами.

- Так сказал Оракул.

- А что, если он был дерьмовым Оракулом?

- Тед!

- Ладно, извини. Так что было дальше?

- Они приковали Андромеду к скале над морем, чтобы чудовище могло ее сожрать. Но тут в вышине пролетал Персей в крылатых сандалиях Гермеса. Он увидел девушку и тут же без памяти в нее влюбился. Персей освободил Андромеду со словами: " Ты достойна лишь тех цепей, которые соединяют сердца влюбленных". Потом он убил чудовище и спас ее. Он отказался от всех богатств, которые предлагали отец и мать Андромеды, поскольку хотел лишь жениться на ней. Но когда они праздновали свою помолвку, появился Финей, утверждая, что Персей украл его невесту.

- Мужчины могут быть такими собственниками...

- Угу. Они долго сражались, и наконец Персей превратил Финея и его людей в камень, показав им голову Медузы.

- И что же? С тех пор они жили долго и счастливо?

- Конечно, это ведь история со счастливым концом. Они отправились в Элладу и правили ею в мире и согласии. У них родилось восемь детей. Их история так впечатлила богов, что они увековечили память Персея и Андромеды, поместив их среди звезд.

- Неплохая легенда, - задумчиво произнес Тед, но тут же покачал головой, - правда, теперь я не уверен, что тебе подходит это имя.

- Почему?

- Ну, если бы на месте Андромеды оказалась ты, то ты сама сломала бы цепи и убила чудовище.

Я улыбнулась.

- Разумеется.

Тед рассмеялся.

- Я думаю... - он смолк на полуслове, глядя куда-то позади меня. Я даже не успела спросить, что не так, как вдруг меня сдернули со стула и так сильно хлестнули по щеке, что я непременно упала бы, если бы мама не сжимала мое плечо. Пощечина скорее ошеломила меня, чем нанесла какой-либо существенный ущерб. С тех пор Тед считал, что нас беспощадно избивают дома, но правда была в том, что родители били нас крайне редко и уж тем более не на публике. Вот почему меня так шокировало случившееся.

- Регулус был прав! - прошипела мама, и тут я заметила стоявшего у нее за спиной Реджи. Он избегал смотреть мне в глаза, но я и так поняла, что это он сдал меня матери. Я всегда безошибочно чувствовала предательство.

Тед встал, и я мысленно взмолилась, чтобы он не вздумал поднять руку на маму...иначе последствия будут ужасными для нас обоих. К счастью, он внял моему молчаливому призыву и не тронул ее, но вот промолчать не смог.

- Миссис Блэк, - начал Тед вежливым, хотя и напряженным тоном. В его глазах читался испуг, но мама тут же перебила его.

- Ты, грязнокровка, - с омерзением прошипела она, - не смей приближаться к моей дочери. Если заговоришь с ней еще раз — пожалеешь.

- Андромеда не виновата. Это все я... - Тед предпринял еще одну попытку помочь мне. Мне хотелось сказать ему, чтобы он перестал волноваться, - будет только хуже.

Мама смотрела на него с почти ощутимым отвращением.

- Не говори со мной, как с равной, грязнокровка. Ты не принадлежишь этому миру. Лучше тебе усвоить это сейчас, пока кто-нибудь не решил научить тебя покорности.

* * *

Нарцисса, нахмурившись, приложила к моей щеке платок со льдом, и, судя по ее лицу, дела мои были плохи. Мама ударила меня всего лишь ладонью, но достаточно сильно, чтобы вокруг глаза расплылся синяк. Цисси поступила очень осмотрительно, не упоминая о случившемся, а лишь ласково обрабатывая опухшую щеку.

Мать с отцом не проронили ни слова, но я и так поняла, что влипла в большие неприятности, и причиной тому было не только то, что я пила кофе и мило беседовала с грязнокровкой, но и то, что вынудила маму выйти из себя на публике. Любое проявление эмоций на людях было недопустимо.

Нарцисса села так, чтобы моя голова покоилась у нее на коленях, и, поглаживая мои волосы, спокойно сказала:

- Это было глупо, Энди...

- Я ничего такого не сделала, - пробормотала я через платок, хотя и без особой уверенности.

- Я и раньше видела, как ты разговариваешь с этим мальчиком. Иногда ты слишком любезничаешь с грязнокровками.

- Но...

Мы услышали, как хлопнула дверь, а затем раздались торопливые шаги, которые могли принадлежать только Белле. Я почувствовала, как вздрогнула Нарцисса. Гнев матери был ужасен, но гнев Беллы — это совсем другое. Мать отличалась ледяным спокойствием, тогда как Белла вспыхивала, словно огонь, и вела себя совершенно непредсказуемо.

Она порывисто распахнула дверь.

- Господи, Энди, о чем ты только думала?

Я со вздохом отложила платок. Белла казалась раздраженной, но отнюдь не сердитой.

- Я не вижу здесь ничего ужасного, - устала сказала я, - я разговаривала с однокурсником. Я не собираюсь становиться его лучшим другом, не собираюсь выходить за него замуж, мы просто разговаривали.

- То, что мы вынуждены ходить в одну школу с грязнокровками, само по себе достаточно унизительно. Мы не обязаны встречаться с ними на каникулах.

- И это все? Ничего страшного не произошло, он не сделал мне больно. Я в полном порядке.

- Но вас могли увидеть. Хочешь заработать себе репутацию магглолюбки? Или предательницы крови? - Белла была рассержена, и я поняла, что пришло время отступить, но впервые в жизни этого не сделала. Мой собственный гнев на мать и Реджи, а также общая напряженность ситуации сделали свое дело. Я молча отстранилась от Нарциссы и встала.

- Я не предательница крови. Неужели, мне надо было сделать вид, что я его не заметила?

Белла казалась потрясенной тем, что я вообще об этом спросила.

- Мы не связываемся с грязнокровками, Андромеда. Не забывай, кто ты! Ты Блэк!

Я резко обернулась и, сама от себя не ожидая, завопила:

- Черт побери, Белла, я все это знаю! Я не идиотка! Мне четырнадцать лет это в голову вбивали. Я знаю, но не понимаю...

Я остановилась как раз вовремя. Я хотела сказать, что не понимаю, почему это так много значит, но для Беллы это означало все. Чистокровная Блэк — вот как она себя определяла. И хотя я не закончила предложение, Белла интуитивно поняла, что я имела в виду, и словно стала отвечать на мой незаданный вопрос. Ее голос был чуть выше обычного: еще не вопль, но уже что-то зловещее. В нем звучал тщательно управляемый гнев, окрашенный неверием в то, что я когда-либо осмелюсь подвергнуть сомнению правила.

- А если ты знаешь, то зачем связываешься с ними? Кем они работают? Что у них есть, по сравнению с нами? - она встала с кровати, и на мгновение мне показалось, что она меня ударит, но она лишь схватила меня за руку, словно пытаясь заставить признать свою собственную плоть. Я резко вырвала руку. Впервые мне не хотелось, чтобы Белла до меня дотрагивалась, - по сравнению с нами! Андромеда, за нами тысячи лет волшебства, богатства, власти. И все это в нашей крови!

Я отвернулась, глядя, как по французским окнам стекают потоки дождя. Это поместье было нашим домом, и оно-то точно знало, какой успешной была наша семья. У нас действительно было все, о чем говорила Белла, но она не упоминала, точнее, не задумывалась о том, что шло рука об руку с волшебством, богатством и властью. В нашей крови жили тысячи лет темной магии, жестокости, кровосмешения и фанатизма. За фасадом элегантности и богатства скрывалась другая, темная сторона нашей семьи. Да, нами восхищались. Но нас также боялись и ненавидели.

А что было у них: магглорожденных, которых так презирала Белла? В их крови не было ни нашей долгой истории, ни богатства и власти, но зато они обладали шансом сделать то, чего никто раньше не делал: оказаться в новом мире, так отличавшемся от их прошлой жизни. Для них не существовало никаких запретов и ограничений — они были первыми. Никакого наследства в нашем мире, зато — своего рода свобода, которую я даже вообразить себе не могла. Их не сковывали цепи того, что считалось надлежащим поведением, что одобряла семья, что делалось на протяжении тысяч лет. Что бы я ни сделала, я всегда буду Блэк, как будто моя блестящая родословная отпечаталась на моей коже.

Возможно, в будущем я смогла бы высказать все это Белле, но пока я была не готова. Я не могла найти нужных слов, поскольку никогда прежде не позволяла таким мыслям формироваться. Они пугали меня.

Я не осознавала, что плачу, пока Нарцисса не провела руками по моим щекам, смахивая слезы. Бедная, напуганная, оказавшаяся меж двух огней Цисси...

- Я надеюсь... - она погладила меня по щеке. Ее голос звучал ободряюще и преувеличенно сознательно, - я надеюсь, что ты просто не подумала.

Я повернулась к Белле, боясь того, что могу увидеть в ее глазах. Но сестра восприняла оправдание Цисси как мое собственное и торопливо заключила меня в объятия, словно физический контакт мог сгладить то, что впервые мы вообще не поняли друг друга. Я ненавидела себя за слабохарактерность, но боялась рассказать Белле о своих истинных мыслях. В глубине души я понимала, что, услышав правду, Белла меня возненавидит, а к этому я пока не была готова.

Глава 16

Глава 16. Заблуждающийся

Мама с папой решили, что если уж мне нельзя доверять в выборе знакомств, то лучше вообще изолировать меня от общества, так что остаток каникул я провела в одиночестве, исключая, разве что, Беллу и Нарциссу. За день до того, как мы должны были отправиться в школу, меня позвали в отцовский кабинет. Отец сообщил, что они все же решили оставить меня в Хогвартсе, но если по школе поползут слухи, что я опять связалась с грязнокровками, меня немедленно заберут домой. Он также прочел мне пламенную лекцию о семейной чести, во время которой я всеми силами старалась казаться серьезной, отмечая наиболее важные мысли сдержанным кивком головы. В целом, я была рада, когда мы наконец сели на Хогвартс-экспресс.

Сириус тут же умчался искать друзей, вслед за ним, несмотря на явное недовольство брата, потащился Реджи. Если уж кто-то провел каникулы так же плохо, как я, то это был Регулус. Он увидел нас с Тедом через окно кафе Фортескью и тут же доложил матери. Этот поступок нарушил своего рода негласный кодекс. Наши ссоры были только нашими, и сообщить о них взрослым - значило совершить предательство. С тех пор Реджи не заговаривал со мной, да и я не особо хотела слушать его оправдания. Несомненно, его мучила совесть, но я все еще слишком отчетливо помнила долгие, скучные каникулы и беспощадный выговор отца, чтобы сделать первый шаг к примирению.

Я немного посидела с Беллой, пока Саймон Флинт пытался произвести на нее впечатление, описывая свои квиддичные подвиги. Сестра почти не интересовалась квиддичем, а уж тем более - посредственными навыками Флинта, но сейчас она оказывала ему благосклонность, просто потому что ей было скучно. Он не мог поверить в свою удачу: еще бы, на него обратила внимание сама Беллатриса Блэк, но вместе с тем упускал из виду некоторые важные факты. Во-первых, Рудольфус стер бы его в порошок, если бы у Флинта были хоть какие-то шансы. И во-вторых, очарование и хорошее настроение Беллы обычно пропадали вместе с ее интересом, который редко длился дольше нескольких дней. Она играла с юношами, как кошка с мышами. Белла была преданна Рудольфусу, а все остальные воспринимались ей исключительно как развлечение.

Мне быстро надоело смотреть на напыщенные потуги Флинта произвести впечатление и на откровенно скучающую Беллу, так что я отправилась искать более интересную компанию, которая подвернулась буквально через несколько секунд в лице выходившей из купе Марлин.

- О, Энди, а я как раз собиралась поискать тележку со сладостями. Пошли со мной.

Пока мы шли по коридору, Марлин рассказывала мне о своих каникулах. Затем она поинтересовалась, как прошли мои, на что я невнятно промямлила, что все было прекрасно. Семейные проблемы не стоило обсуждать даже с самыми близкими друзьями, и я надеялась, что Тед придерживался того же мнения. Кроме того, я хотела поскорее забыть об этих злосчастных каникулах и потому быстро перевела разговор на предстоящий семестр. В конце концов мы нагнали женщину, продающую конфеты, и купили у нее несколько лакричных палочек. Мы уже возвращались в купе, когда я нечаянно заглянула в приоткрытую дверь и увидела девочку, которую я не знала, но уже определенно не любила. Белокурую девочку с Райвенкло. Тед сидел напротив нее, чуть подавшись вперед, словно она рассказывала нечто чрезвычайно интересное. Я почувствовала нарастающее раздражение.

- Кто эта девочка? - бросила я. Марлин проследила за моим пристальным взглядом.

- А, это Елена Кармайкл. Мы живем в одной комнате. Она очень спокойная, но большинство ее друзей - гриффиндорцы. Согласись, она довольно миленькая.

- Он, похоже, считает так же, - пробормотала я.

Марлин чуть приподняла бровь.

- Думаю, да, раз уж они встречаются.

- Что? И как давно?

- По-моему, где-то с кануна Рождества, - быстро проговорила она, - могу я спросить, почему тебя это так интересует?

- Да нет. Я просто...не знала, - неубедительно промямлила я.

- Ну да, обычно тебя не волнуют любовные дела симпатичных райвенкловок.

- Она не симпатичная, - в сердцах бросила я.

- Ну-ну, спрячь свои коготки, девочка, - засмеялась Марлин и потащила меня к своему купе, - она симпатичная, и ты это знаешь. Так все-таки, почему тебя это интересует?

- Мне все равно, - раздраженно процедила я, буквально падая на сидение, - я просто комментирую ситуацию.

Марлин всегда неплохо считывала настроение людей, в том числе и мое, и, возможно, она поняла, что сейчас я не готова говорить на эту тему. Поэтому она лишь преувеличенно сладко улыбнулась и неискренне пробормотала:

- Конечно, как хочешь, Энди...

* * *

Профессор Радикс улыбнулся, когда я вошла в класс, и я улыбнулась ему в ответ, зная, что безусловно являюсь его любимицей. Он был человеком, глубоко понимающим числа и формулы, но с очень ограниченными социальными навыками. Он питал ко мне особую симпатию, поскольку я была единственной слизеринкой, изучающей Нумерологию, к тому же я вела себя очень вежливо и всеми силами старалась добиться успеха. Казалось, профессора восхищало, что девочка из семьи Блэк, которая, конечно же, не нуждалась в хороших оценках для гарантии будущей стабильности, хотела изучать его предмет только ради собственного удовольствия. Ну или ради гордости, но его это вряд ли волновало, пока я упорно занималась. Тед беспощадно дразнил меня, но я все равно считала профессора Радикса очень милым.

Раздался третий звонок, и я оглянулась в поисках Теда: он почти никогда не опаздывал, и уж тем более не на первый урок в семестре. Я повернулась к двери и обнаружила, что он уже пришел, вот только сел на несколько рядов позади со Спенсером Каллаханом. Это было довольно странно, поскольку эти двое никогда не были хорошими друзьями, но еще больше меня удивило то, что Тед даже не заговорил со мной. Я попыталась привлечь его внимание, но ничего не вышло: он, похоже, сознательно не смотрел в мою сторону, подозрительно сосредоточившись на лекции профессора Радикса.

Я решила загнать Теда в угол после занятия, но он ушел сразу после звонка, и в течение следующих нескольких дней стало очевидно, что он меня избегает, причем не только в классе. Он больше не занимался в библиотеке и в Большом зале, где мы могли встретиться, а на занятиях старался находиться в кругу друзей.

Поведение Теда застало меня врасплох: раньше именно он прилагал усилия, чтобы со мной дружить. Сначала я решила, что он рассердился из-за тех гадостей, которые наговорила ему мама, но это не имело никакого смысла. Тед слышал вещи и похуже... Черт, он слышал их даже от меня... Он бы никогда не стал обвинять меня в том, что сказала мама. К тому же, если он ожидал чего-то иного от Друэллы Блэк, то я явно переоценила его ум.

Хотя я почти не видела Теда, Елена Кармайкл, казалось, была повсюду. Логически я понимала, что она попадалась мне на глаза не чаще, чем раньше, просто теперь я постоянно обращала на нее внимание. Большинство ее друзей были гриффиндорцами, так что Сириус послужил необычайно ценным источником информации, к тому же он, в отличие от Марлин, не бросал на меня преувеличенно понимающие взгляды. От него я узнала, что Елена была полукровкой. Ее родители жили в Ливерпуле: мать писала для "Ежедневного Пророка", а отец-маггл тоже чем-то занимался, но Сириус не знал, чем. Эта информация не представляла для меня никакой ценности, но я чувствовала, что должна знать об этой девочке все.

Только на следующей неделе мне удалось загнать Теда в угол после Зельеварения. Он очевидно задержался, чтобы поговорить со Слагхорном, и почти столкнулся со мной у дверей класса.

- О, хэй, - неопределенно пробормотал он, пытаясь обойти меня. Я схватила его за руку.

- Что происходит?

- Происходит? - повторил Тед, глядя не на меня, а на свою руку, которую я все еще крепко сжимала.

- Почему ты меня избегаешь?

- Я не избегаю.

- Тогда почему ты не сидишь со мной на Нумерологии? - выпалила я первое, что пришло на ум.

- О...ну...я решил, что буду сидеть со Спенсером, потому что мы с одного факультета, и все такое... - не очень убедительно промямлил Тед.

Я скрестила руки на груди.

- Уверен, что хочешь и дальше кормить меня этими сказками, Тед?

Он нервно провел рукой по волосам.

- Мне пора идти. Поговорим позже, Блэк.

Прежде, чем я успела остановить его, Тед ушел. Я чувствовала себя по меньшей мере разъяренной.

С каких это пор он стал называть меня по фамилии?!

* * *

Теперь, когда библиотека потеряла для меня прежнюю привлекательность, я стала заниматься в Общей гостиной Слизерина и проводить как можно больше времени с Беллой. После нашей ссоры я ожидала, что она, как обычно, будет наказывать меня холодностью и показным равнодушием, но случилось прямо противоположное: мы стали ближе, чем когда-либо. Теперь я понимаю, что тогда мы пробовали на ощупь, насколько сильно мы можем друг от друга отдалиться. Рождественская ссора изменила наши отношения, а мы отчаянно притворялись, что ничего не произошло.

Был вечер пятницы, и мы, вероятно, должны были весело проводить время, но я слишком сердилась на Теда, а у Беллы, похоже, случились какие-то неприятности. Я свернулась в уголке дивана, а сестра растянулась на оставшейся части, сложив ноги мне на колени. Она хмурилась, но не так, будто собиралась запустить в кого-нибудь парочкой заклинаний, а словно размышляя над особо запутанной проблемой. Это сопровождалось ежеминутными подавленными вздохами. Я терпела несколько минут, пока наконец не решилась заговорить.

- Ты хочешь о чем-то поговорить?

Ответом мне стал еще один тяжелый вздох.

- И это все? - любезно спросила я.

- Да...все нормально...я не знаю...

Пришла моя очередь вздыхать.

- Ну, я рада, что мы поговорили. Этот разговор многое для меня прояснил.

Белла выдавила из себя слабую улыбку.

- Я просто пытаюсь кое-что понять.

- И что же?

- Пятикурсники должны пройти собеседование...по поводу работы.

Я пожала плечами.

- Ты не будешь работать.

По отношению к женщинам волшебный мир был гораздо более прогрессивным, чем маггловский: в роли уравнителя здесь выступала магия. Даже в Министерстве работало много женщин. Однако подразумевалось, что богатая чистокровная женщина не должна зарабатывать себе на хлеб. Это всегда казалось мне бесполезной тратой таланта: наверняка мама и ее подруги не всегда были так мелочны и глупы, как сейчас, возможно, когда-то они были такими же горячими и умными, как мы с Беллой и Цисси, но потом их изменило отсутствие цели в жизни.

Конечно, Белла, в отличие от них, ненавидела серость и рутину, но даже я чувствовала, что ее будущее уже заранее распланировано. Она выйдет замуж за Рудольфуса, поскольку он представлялся матери с отцом наиболее удачной партией для их старшей дочери. Белла не подчинилась бы так легко нежеланному браку, но я знала, что Рудольфус ей нравился. И все же она никогда бы не стала пожизненной заложницей фамильного поместья, как это сделала мама, и я впервые задумалась, что она будет делать дальше. Что буду делать я?..

Меня поразило не только то, что Беллу волновала ее будущая профессия, но и то, что этой весной она уже должна была сдавать С.О.В. После этого она могла законно покинуть школу, но я знала, что мама с отцом ей этого не позволят, да и она сама бы не захотела. Только теперь я действительно осознала, насколько мы выросли.

- Да, я знаю. Но что я буду делать дальше?

* * *

- По-моему, мне не идет, - задумчиво протянула Нарцисса, держа на вытянутых руках голубую мантию с серебристой отделкой.

Я закатила глаза.

- Не напрашивайся на комплименты, Цисси, на тебе все сидит идеально.

Судя по удовлетворенной улыбке, Нарцисса только этого и ждала. Зеркало восхищенно вздохнуло, тоже по достоинству оценив ее красоту. Мы стояли в раздевалке нового модного магазина парадной одежды, подыскивая себе что-нибудь легкое для недавно установившейся теплой погоды. Несмотря на образцовое поведение, наказание за прошлый семестр было еще в силе, и Белле не разрешили пойти в Хогсмид. Прогулка с Нарциссой автоматически означала покупки, но так как я была в плохом настроении и не хотела искать себе другую компанию, то просто присоединилась к ней. Мне пришлось вытерпеть кучу примеряемой одежды и, естественно, изредка тешить эго сестры комплиментами, но зато Цисси была в очень приподнятом настроении.

Пока она кружилась вокруг, я, ссутулившись, сидела на одной из мягких скамеечек для ног. Нарцисса всеми силами пыталась меня развеселить и в конечном счете заставила примерить несколько ярких мантий, уверяя, что они мне очень пойдут. Чтобы успокоить ее, я решила взять элегантную темно-сапфировую мантию. Цисси благодарно улыбнулась мне, но тут же вновь нахмурилась, глядя на себя в зеркало.

- Она мне большая. Интересно, у них есть размеры поменьше?

- Пойду проверю, - быстро сказала я. Подобрав подол, я босиком вышла в холл магазина, где измотанная молодая продавщица пыталась помочь десяти людям сразу. Я прикинула, что смогу добиться ее внимания не меньше, чем через двадцать минут, и решила найти нужный размер самостоятельно. Уже возвращаясь в примерочную с полными руками с полными руками голубых мантий, я столкнулась с Тедом. Мы оба застыли на месте, повисла долгая, невыносимо неловкая тишина. Он пробежался глазами по моей мантии, и я почувствовала мгновенную вспышку мстительного удовлетворения: сегодня я была особенно хороша, и, судя по пристальному, слегка удивленному взгляду, Тед тоже это заметил.

Я глубоко вздохнула, не зная, что и сказать. Мне хотелось одновременно и накричать на него за такую явную несправедливость, и заставить рассказать, что именно я сделала не так. Я не могла решить, хочу ли я обвинить его или признаться, что я по нему скучала. Не в силах справиться с сомнениями, я молчала. Пока я пыталась найти нужные слова, Тед закусил губу, словно ведя какой-то напряженный внутренний диалог, а потом почти бегом выскочил из магазина. Я была слишком потрясена, чтобы его останавливать. Так я стояла еще довольно долго, пока Нарцисса капризно не окликнула меня из примерочной. Весь оставшийся день она бросала на меня взволнованные взгляды, но так ничего и не сказала.

* * *

Я очень сильно переживала внезапную холодность Теда, главным образом, потому что не понимала причин такого поведения, но не думаю, что это заметил кто-то еще: за пределами класса мы почти не общались. Если бы Вы спросили кого-то из Хогвартса, Вам бы даже не сказали, что мы друзья, так что никто не заметил, что мы больше ими не были. Гордость не позволила мне поделиться даже с Сириусом и Марлин, потому что это означало бы признание своей слабости.

Сириус нашел меня в одни из первых теплых выходных, когда почти весь Хогвартс высыпал на улицу. Я сочла это довольно странным, потому что кузен явно не собирался учиться в субботу, так что, похоже, он просто хотел поговорить. Понадобилось несколько светских реплик о погоде и школьных делах, прежде чем он перешел к делу.

- Слушай, Энди...Реджи...он очень плохо себя чувствует, - начал Сириус, пытаясь понять, как я отнесусь к внезапной смене темы. Я не знала, что случилось с Тедом, но была уверена, что это связано с его встречей с мамой на каникулах, а в этом косвенно был виноват Реджи. Я знала, что представляла из себя мама, и считала Теда с его глупыми обидами полным идиотом, но я также понимала, что ничего бы не произошло, если бы кузен вдруг не почувствовал острого желания нажаловаться взрослым.

- Меня не беспокоят чувства Реджи, - резко бросила я.

- Знаешь, на твоем месте меня бы тоже это не беспокоило, но...он мой брат. Уж ты-то можешь это понять.

- В смысле?

Похоже, Сириуса удивил мой тон, но он продолжил.

- Есть некоторые люди...некоторые люди, которым ты простишь все, что угодно.

Я знала, что он имел в виду Беллу, но грустно покачала головой.

- Я пока не готова, Сириус.

- Хорошо, я понимаю, - спокойно сказал кузен. Он тяжело опустился на траву, положив голову на скрещенные руки.

- Где твои друзья? - спросила я, поскольку видеть его без верной компании было довольно необычно.

Сириус пожал плечами.

- Джеймс на тренировке, Ремус...немного страдает от перепадов погоды, а Питер тебя боится.

- Боится? Меня?

- Ну, вообще-то — всех слизеринцев. А еще он теряется при виде симпатичных девочек.

Я улыбнулась, признавая это за комплимент, но Сириус, похоже, что-то вспомнил и резко подскочил.

- Ты ведь дружишь с Марлин МакКиннон?

- Да... - нерешительно протянула я, гадая, куда он клонит.

- Вы хорошие друзья?

- Думаю, да.

Он удовлетворенно кивнул.

- А ей палец в рот не клади, да?

Я закрыла книгу, полностью сосредоточившись на кузене.

- Возможно. А с чего ты так решил?

- Она прицепилась ко мне возле кабинета Чар, - пожаловался он. Я едва удержалась от смеха, вспомнив, как профессор Лэнглейз говорила о волшебной версии дерганья за косички.

- Почему?

- Я просто немного пошутил над одним маленьким райвенкловцем. Я не собирался его пугать, - Сириус пожал плечами, - она довольно симпатична для райвенкловки. Обычно они похожи на троллей.

- Сириус!

- Она ведь ни с кем не встречается?

- Нет, но она не похожа на тех девочек, с которыми ты обычно гуляешь. Она скорее съест тебя живьем, чем будет тратить время на обожание бесподобного Сириуса Блэка.

Он чуть приподнял бровь, и я мысленно поздравила себя с блестяще сыгранной ролью свахи. Сириус никогда не убегал от проблем.

* * *

- Ты хочешь прожечь в ее затылке дыру? - приятным тоном спросила Марлин, - потому что Елена Кармайкл не единственная, кто заметил этот смертельно-яркий свет. Со стороны может показаться, что ты ревнуешь.

Я быстро опустила глаза на свою домашнюю работу. Да, я действительно буквально впилась взглядом в девочку с Райвенкло, но это только потому, что она мне не нравилась, хотя мы ни разу не общались.

- Не понимаю, о чем ты говоришь.

- Она думает, что у тебя есть чувства к Теду.

- Это просто смешно. Меня совершенно не волнует Тонкс.

- Да, конечно. Все, как ты скажешь.

Она неплохо натренировалась соглашаться со мной, на самом деле — не соглашаясь со мной, и это меня бесило.

- Я не ревную.

- Хорошо.

- Марлин, я серьезно!

- Да, да.

Я со вздохом закрыла книгу и мстительно произнесла:

- А ты, я слышала, на днях сцепилась с Сириусом. С чего бы это?

Марлин пробормотала что-то о том, что кузен задирал одного из малышей с ее факультета.

- И, конечно, он никогда не делал этого раньше... Так почему ты внезапно стала защитницей первокурсников?

Когда она замялась, я добавила:

- Он сказал, что тебе палец в рот не клади.

Марлин улыбнулась, но тут же вновь нахмурилась.

- Это хорошо?

- Я понятия не имею...

* * *

Я не была жаворонком и потому обычно делала уроки намного позже своих соседок. Естественно, я и вставала последняя в комнате, так что требовалась не одна попытка Эдрианн или Шеннон, чтобы вытащить меня из постели. В тот день девочки отправились завтракать без меня, и я осталась в комнате совершенно одна. Я почти закончила расчесывать волосы, когда открылась дверь спальни. Я подумала, что кто-то из соседок что-то забыл, но это оказалась Белла.

- Я зашла вернуть тебе плащ, - объявила она, - я его вчера одолжила.

- Спасибо, что спросила разрешения, - съязвила я. По случаю серого пасмурного утра я была в неважном настроении. В окна барабанил дождь, а от холода не спасал даже зажженный в камине огонь.

Белла показала мне язык.

- Ну я же его вернула. Ты спала, а мне нужен был плащ.

- Зачем? У тебя свой есть.

- У меня только школьный, а я не хотела привлекать внимание.

Мне в глаза бросилось сразу несколько странностей. Она вела себя слишком весело и деятельно для только что проснувшейся, а ведь она была не большим жаворонком, чем я. Я повернулась, чтобы посмотреть на сестру: она разложила плащ на кровати так, словно он был мокрым. Ее воломы влажными завитками разметались по спине, и одета Белла была не в школьную форму, а в простой свитер и юбку. Под ее глазами залегли темные круги, а чуть скованные движения выдавали усталость, но на щеках алел возбужденный румянец. Я отчетливо услышала бьющийся в окно дождь.

- Тебя не было...всю ночь?

Белла упала на кровать Аннабель и лучезарно улыбнулась.

- Да какая разница? Если кто-нибудь спросит, скажи, что я больна. Мне надо поспать.

- Где ты была?

Она поднялась, забрала у меня из рук расческу и стала дергать влажные спутанные волосы. Повисло напряженное молчание.

- Ради Мерлина, Беллатриса, ты хочешь, чтобы тебя исключили?! - взорвалась я. Белла смотрела куда-то позади меня, часть румянца исчезла с ее щек, - ты хоть понимаешь, что висела на волоске? Ты здесь, только благодаря вмешательству Дамблдора. Думаешь, они дадут тебе еще один шанс, если поймают с поличным?!

- У меня были причины, - тихо сказала сестра. Ее голос был спокойным, но твердым.

- И какие же?

- Я не собираюсь становиться такой же, как мать, - почти яростно выкрикнула она, бросив расческу на стол и разбив маленький флакончик духов. Блестящие осколки посыпались на пол, а в воздухе разлился острый аромат лаванды, - со мной такого не случится. Я должна была с самого начала понять, что такая судьба не для меня.

- Рудольфус, - тупо произнесла я. Гнев уже отступил, и я опустилась на кровать рядом с сестрой, - ты ходила к нему.

Белла медленно кивнула, будто задумалась об этом только сейчас.

- Да...я хотела, чтобы он тоже знал. Понимаешь, Энди, жизнь, которую ведет мама...она не для нас. Мы родились в прекрасное время! Нам не нужно быть правильными чистокровными леди, мы достойны большего!

Белла немного меня напугала, буквально за секунду перейдя от вялого полусонного состояния к почти безумному оживлению. Она закружилась по комнате в вихре темных непросохших волос.

- Он говорил, что я могу стать королевой, но я не хочу, Энди, я хочу быть воином. Я хочу сделать что-то важное, и я сделаю! - она схватила меня за плечи и энергично встряхнула, - этот мир наш! Мы сильны и влиятельны, в нас течет самая чистая кровь волшебного мира. Мы — то, что ему нужно. Мы перевернем весь мир!

- Он? - повторила я, понимая, что она говорит не о Рудольфусе.

Белла улыбнулась, но я почувствовала, что она меня уже не видит.

* * *

По мере приближения экзаменов Общая гостиная Слизерина становилась все более опасным местом. Понятно, что для факультета, славящегося своей амбициозностью, баллы по С.О.В. и Ж.А.Б.А. имели определяющее значение: они могли повлиять как на расписание следующего семестра, так и на выбор будущей профессии. Мало кто на Слизерине действительно нуждался в работе, но гордость заставляла их всегда и во всем быть первыми, поэтому пока старшекурсники готовились к экзаменам, любой, кто хоть чем-то их отвлек, мог попасть под раздачу. Даже Белла всерьез налегла на учебу: хотя никто не сомневался в ее таланте к заклинаниям, в тестах была еще и письменная часть.

У меня тоже были экзамены, хотя и менее важные, так что, чтобы избежать всеобщей напряженности, я ушла заниматься в библиотеку. В этом семестре я по-прежнему была одной из лучших, но с исчезновением главного конкурента это уже не приносило такого удовлетворения, а утверждать, что я по-прежнему соревнуюсь с Тедом, когда он меня даже не замечал, было довольно затруднительно.

Похоже, я слишком много о нем думала, потому что, даже изучая учебник к завтрашнему экзамену по Зельям, я заметила, как Тед направился к выходу из библиотеки. После секундного замешательства я бросилась к нему.

- Подожди.

Тед поднял на меня взгляд загнанного зверя, а затем демонстративно уставился на часы.

- Уже поздно, я должен идти...

Он попытался меня обойти, но на меня нашел такой неконтролируемый гнев, что я крепко схватила его за плечо.

- Не смей от меня убегать! - прошипела я.

Впервые я показала Теду свою истинно слизеринскую сторону. Он выглядел потрясенным, но уже не пытался уйти. Было очень поздно, и библиотека почти опустела, так что я не потрудила понизить голос.

- Ты как минимум должен мне объяснение.

- Какое? - спросил он, поморщившись от моей крепкой хватки.

- Посмотри на меня, Тед, - тихо попросила я, он неохотно поднял глаза, - ты избегал меня весь семестр. Не трать мое время впустую, отрицая очевидное, - быстро добавила я, когда Тед сделал попытку заговорить, - я хотя бы заслуживаю знать причины, потому что сама я ничего не понимаю.

- Ты ничего не сделала, Энди, - спокойно сказал он, и я почувствовала нарастающее облегчение, просто потому что он снова назвал меня по имени, - я просто подумал...в общем, тебе будет намного лучше, если я оставлю тебя в покое. Я так и сделал.

Я о таком даже не задумывалась, так что не смогла выдавить из себя ничего членораздельного.

- Что?...

- Ты с самого начала была со мной честна, - монотонно заговорил Тед, - еще на первом курсе ты сказала, что из-за нашей дружбы у тебя будут проблемы. Я думал, что ты преувеличиваешь или пытаешься набить себе цену...или ты просто высокомерная слизеринка. Наверное, я должен был больше к тебе прислушиваться. Я понятия не имел...

- Тед...

Я не хотел, чтобы у тебя были проблемы, - продолжил он, перебив меня, - а после той пощечины, - его слегка передернуло, - я понял, что твои родители совершенно серьезны. Мы не можем быть друзьями, если они будут причинять тебе боль. Так что я оставлю тебя в покое...

- А мое мнение для тебя ничего не значит?

Это его потрясло. Тед просто на меня вытаращился.

- Да, мама рассердилась, но она не сделала мне больно, и не было никаких ужасных последствий, которые ты себе уже нафантазировал.

- Сириус сказал, что твои родители грозились забрать тебя из Хогвартса.

- Мои родители грозятся забрать меня из Хогвартса, если я за ужином использую не ту вилку. Это их обычная угроза. Давай, я сама буду разбираться со своими родными. Я их понимаю...не всегда, конечно, но я к ним привыкла.

- Я просто думал, что тебе так будет лучше.

Тед резко замолк, когда я прижала ладонь к его губам. Он неверяще смотрел на мою руку.

- Почему бы тебе не позволить мне самой решать, как будет лучше для меня? - я глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, - а если ты разрешишь моим родителям себе указывать, значит, я слишком высоко тебя оценила.

Он почти грубо оторвал мою руку от лица.

- Это подлый прием, Энди. Я пытался сделать лучше для тебя.

- Игнорируя меня весь семестр без объяснения причин?

Тед отвернулся.

- Мне жаль, - просто сказал он.

Я понятия не имела, что сказать, поскольку ожидала нового витка спора, а не извинений. Я чуть понизила голос, заметив на горизонте библиотекаря.

- О, хорошо. Спасибо, - я посмотрела на свои руки, - так мы можем снова быть друзьями?

Тед улыбнулся.

- Конечно.

Глава 17

Глава 17. In Vino Veritas

Мне было немного неловко из-за очевидной надуманности ситуации. Мы с Уиллом (разумеется, держась за руки) прогуливались по ухоженному парку. На самом деле, это смотрелось довольно мило, а я получала удовольствие от теплого летнего вечера, аромата цветов и привлекательного молодого человека рядом, но все же меня смущали устремленные на нас взгляды. Пристальные, оценивающие взгляды, словно говорящие: "Блэк и Эйвери... да, хорошая пара для средней дочери". Я боялась стать обреченной на брак с юношей, в которого влюбилась в двенадцать лет. Неужели я не могла сначала повзрослеть,а уж потом выбирать свою судьбу? Я питала к Уиллу всю привязанность первой любви, но не могла вообразить свою оставшуюся жизнь с ним.

В эти выходные мы гостили в усадьбе Эйвери, а уже в следующие должен был состояться бал в честь достижения Беллой шестнадцатилетия и начала официальных попыток родителей выдать ее замуж, тем самым переложив ответственность за самого беспокойного ребенка в семье на плечи подходящего чистокровного волшебника. Приготовления заняли большую часть лета, и на этот раз родители не поскупились. Это была давняя традиция (хотя вряд ли о помолвке объявят до того, как Белла закончит школу), основанная на пережитках того времени, когда любая девушка старше семнадцати рисковала остаться старой девой. Сестра была настоящей красавицей, а значит, родителям не составило бы труда найти ей жениха, но никто не сомневался, что она любой ценой выйдет за Рудольфуса Лестрейнджа. Все остальное было только ради шоу.

И все же, это должно было стать грандиозным шоу.

Уилл нес какую-то чушь о последних попытках Министерства успокоить старые семьи, отменив ряд законов о защите магглорожденных, которые все равно были довольно неэффективны. Но все соглашались с тем, что это было сделано слишком поздно. Уилл объяснил мне (видимо, считая, что я, как женщина, ничего не смыслю в политике), что Министерство изрядно напугано.

Я слушала в пол-уха, поскольку такие разговоры велись и у нас дома. Я понимала, что все действия Министерства уже бессмысленны: пути назад нет. К счастью, Уилл в моей реакции не нуждался: ему просто хотелось поговорить.

- Все хорошо, Энди? - внезапно спросил он, очевидно, заметив мой отсутствующий вид.

- А...да, - я попыталась улыбнуться и сделать заинтересованное лицо, - так много разговоров о войне...

Я знала, что выгляжу утомленной и раздосадованной, так что упреки Уилла были вполне оправданны.

- Но это важно, Андромеда. Эта война послужит гарантом твоего будущего. Нашего будущего.

Не знаю, что больше укололо меня: его тон или использование множественного числа, но я вырвала руку и преградила ему путь.

- Не говори со мной, как с маленьким ребенком! Я понимаю всю серьезность ситуации.

Казалось, Уилл взвешивал, что лучше: отступить или попытаться противостоять легендарному Блэковскому характеру. Он выбрал второе.

- Правда? Я бы так не сказал. Иногда мне даже кажется, что тебя вообще не заботит то, за что мы сражаемся.

- А за что ты сражаешься, Уилл?! Не твой отец, не лорд Волан-де-Морт, а именно ты. Ты сам-то хоть знаешь?

Тогда я еще не знала, как крепко его семья была связана с лордом Волан-де-Мортом. Блэки поддерживали его, поскольку Волан-де-Морт придерживался тех же взглядов, что и старые чистокровные семьи, в то время как дядя Уилла был другом Тома Риддла — мальчика, которым был Волан-де-Морт в школе. Именно по этой причине Уилл так глубоко в него верил. У нас были типичные поверхностные отношения подростков, так что я едва знала, что на самом деле творится в душе Уилла, и только неотвратимое приближение чего-то ужасного заставило меня наконец осознать всю серьезность его убеждений.

- Конечно, я знаю! - почти выкрикнул Уилл, - я осознаю свою причастность к нашему великому делу, а вот ты, похоже, еще этого не поняла. Тебя не волнует результат этой войны, пока она не усложняет твою жизнь.

- Ты сам знаешь, что это не так. Я не хочу, чтобы те, кого я люблю, умирали, даже не понимая, ради чего.

Он больно схватил меня за локоть, скорее просто в запале спора, чем по каким-то другим причинам, но это меня напугало.

- Они понимают, Андромеда. Ты хоть раз слышала,о чем он говорит? Это важно для тебя, для всех нас. Власть должна принадлежать чистокровным! Это...

- Отпусти меня, - прошипела я. Он немедленно опустил руку. Я знала, что на месте его пальцев непременно останутся синяки.

- Ты должна принять решение, Энди.

- Тогда, может, ты не будешь делать это за меня?! Не указывай мне, во что верить!

Я развернулась и почти побежала к выходу из парка. За моей спиной Уилл одним-единственным заклинанием разбил маленькую мраморную купальню для птиц. Пожалуй, мне изрядно повезло, что его ярость обрушилась на фонтан, а не на мою голову.

* * *

- Я убью его, - спокойно сказала Белла, увидев ушиб на моей руке. Я не была до конца уверена, что это пустая угроза: она выглядела достаточно злой, чтобы попытаться. Одно дело, когда на нас поднимала руку мать, но совсем другое, когда это делал кто-то не из нашей семьи.

- Не глупи, это получилось случайно, - как можно небрежнее сказала я. Нарцисса, нахмурившись, приложила к моему локтю полоску апельсиновой пасты. Она липла к коже и забавно пахла, но, безусловно, это было лучшее средство от ушибов, которое мы знали. Детство с такой сестрой как Белла требовало хотя бы элементарного знания медицины.

Я была не настолько глупа, чтобы рассказать Белле о нашей с Уиллом ссоре, и за отсутствием деталей сестры, естественно, приняли мою сторону. Конечно, я была расстроена, но совсем не так сильно, как от меня ожидали. Я даже не до конца понимала,что произошло. Мы расстались? Наверное, мне стоило быть более взволнованной этим событием... Разве я не любила Уилла? А тут даже Белла и Цисси выказали больше эмоций, чем я.

Мы провели долгий суматошный день, готовясь к неофициальному празднованию шестнадцатилетия Беллы. Мать предоставила нас самим себе, поскольку она все еще была расстроена своим поражением в эпичной схватке за то, в чем будет Белла на балу. Она хотела видеть сестру в белом платье и с аккуратно собранными волосами, что, по ее мнению, соответствовало шестнадцатилетней девушке, которая еще не была замужем. Белла же была непреклонна: это ее бал и ее жизнь, и она будет носить то, что сама выбрала. Спор закончился пронзительными воплями матери и ее угрозами наслать на Беллу проклятье. Я не сомневалась, что сестра могла ответить ей парочкой своих, но тут в комнату ввалился отец, ревя: "Ради Салазара, Друэлла, позволь девочке надеть, что она хочет, и замолчи уже наконец!".

Выбранное Беллой платье было красным. Не ярко-алым, словно гриффиндорский флаг, а насыщенным, почти кровавым с широкими рукавами и декольте. Ее волосы свободно струились по спине. Такой наряд совершенно не подходил шестнадцатилетней девочке, но зато был настолько идеален для Беллы, что мы с Цисси застыли с открытым ртом - она была просто великолепна.

- Этот бал ведь просто формальность, - сказала Нарцисса, пока Белла застегивала ее строгое платье холодного синего цвета. За последние несколько недель она уже сто раз говорила это теми или иными способами, и я понимала, что в действительности тревожит Цисси: она боялась, что этот бал будет означать взросление Беллы. И то, что рано или поздно мы ее потеряем.

- Конечно, - мягко сказала Белла, закончив с кнопками и погладив Цисси по плечу, - до женитьбы я собираюсь хорошенько повеселиться.

Нарцисса казалась успокоенной, но меня такой ответ не удовлетворил. Белла секунду разглядывала меня в зеркале, а затем с помощью палочки закрутила мои волосы в сложную и модную прическу, которую подсмотрела в каком-то журнале. Было немного туго, что заставило меня поморщиться, но Белла чуть ослабила шпильки и обняла меня за талию, положив подбородок мне на плечо.

- Выглядит очень симпатично. Ты должна взять у матери заколки с аметистом, тогда будет еще лучше, - она поцеловала меня в щеку, - это просто формальность, Энди.

Формальность или нет, но это была ее ночь, и мы с Нарциссой были не единственными, кто ею восхищался. Отец сиял, а мать вела себя так, словно красное платье было целиком и полностью ее идеей. Да, оно смотрелось ужасно неуместно, но разве Беллатриса Блэк когда-нибудь играла по правилам?

Как только она вошла в зал, Рудольфус тут же прервал незаконченный разговор и быстро пошел к ней, словно боялся, что если он сейчас же не заявит свои права на Беллу, это может сделать кто-нибудь другой. Воздух между ними, казалось, потрескивал от напряжения, но тут из тени выступил человек — пожалуй, единственный, кто мог сделать это и выйти сухим из воды.

Лорд Волан-де-Морт с поклоном поцеловал руку Беллы, и я увидела, как по телу сестры пробежала дрожь.

- Сегодня ночью Вы стали совсем взрослой, - он наклонился еще ближе к ней, - я ожидаю от Вас великих свершений, mia Bella.

Не думаю, что я была единственной, кто заметил вспышку ревности в глазах Рудольфуса и страх в глазах матери. Только сейчас они поняли, как сильно Белла была им очарована. Даже я, наблюдая за ними с самой первой встречи, почувствовала необъяснимый ужас. Белла обладала блестящим умом и неограниченным потенциалом, но с ним все это могло превратиться во что-то поистине кошмарное.

Волан-де-Морт почти сразу же ушел: конечно, выходы в свет были необходимы, чтобы его принимала чистокровная элита, но он никогда надолго не задерживался среди толпы. После его отъезда в зале словно стало светлее, по крайней мере, я наслаждалась оставшейся частью бала. Несмотря на мой страх за Беллу, я чувствовала, что эта ночь была волшебной, и искренне восхищалась сестрой.

Она танцевала со всеми — не только с Рудольфусом и членами семьи, но и с отцовскими друзьями, застенчивыми мальчиками из Хогвартса и застенчивыми молодыми людьми, которые даже рассчитывать не могли на благосклонность Беллы Блэк.

Нарцисса и я тоже не были забыты. Мы танцевали с мальчиками из школы, с Сириусом и отцом, а я даже танцевала с Люциусом, хотя и чувствовала, что его взгляд неотрывно прикован к Нарциссе. Хотя мы с Беллой и не любили Люциуса, мы никогда не сомневались, что он будет заботиться о Цисси. Иногда мне становится интересно, были бы мы так уверены, если бы знали, во что он ее втянет. Мы лишь хотели защитить ее. Я знала, что при всей окутавшей Беллу тьме, она просила для Цисси лишь счастья неведенья. Сложно побороть инстинкт, призывающий беречь младшую сестру. Мы думали, что Люциус способен ей это дать.

Когда я наконец отошла от него, радуясь окончанию неловких попыток завязать светскую беседу, я заметила пристальный взгляд Уилла, стоящего на другом конце зала. С некоторым удовлетворением я кивнула только что пригласившему меня на танец Рабастану. Он лукаво подмигнул, и я поняла, что он видел наш молчаливый обмен взглядами, и если Рабастан притянул меня к себе чуть ближе, чем позволяли приличия, то это только потому, что он был на моей стороне в попытке заставить Уилла приревновать. Между нами никогда не было романа, несмотря на все домыслы родителей. Много лет спустя я стояла в темном углу судебного зала и мучительно думала, как так получилось, что я сбежала, а он предстал перед судом вместе с моей сестрой. Тогда он послал мне злую ухмылку и прошипел:

- В тебе всегда было больше Беллы, чем казалось на первый взгляд.

* * *

- Итак, ты теперь префект?

Так как отец держал в руках значок и письмо, я предположила, что это был риторический вопрос.По опыту я знала, что если отец не задал вопрос напрямую, лучше вообще ничего не говорить, так что я промолчала. Он пристально изучал письмо, словно не мог найти связь между ним и мной.

- Видимо, ты должным образом подала себя в школе, - наконец сказал он. Я хранила молчание, - хотя я не слишком высокого мнения о Горации Слагхорне...он чересчур благоволит грязнокровкам. Ты знаешь, кто будет вторым префектом от Слизерина?

- Рабастан Лестрейндж, сэр.

- Хорошо, хорошо, - удовлетворенно кивнул отец, - благородная семья. А что насчет других факультетов?

- Не знаю, сэр, - честно ответила я, хотя и могла высказать более-менее точные предположения, - я не общаюсь с другими факультетами.

Это было ложью, но ложью, которую хотел услышать отец, так что он посмотрел на меня поверх очков и еще раз удовлетворенно кивнул.

- Очень хорошо. Поступай так и дальше, Андромеда, - он вручил мне значок и письмо, - можешь идти.

Поднимаясь к себе в комнату, я гадала, кто еще мог быть префектом. Белла точно знала, что от Слизерина назначили Рабастана, и я была этому рада, поскольку мы с ним неплохо ладили. Я предположила, что от Гриффиндора это будет Лили Эванс - любимица всех учителей и учеников, особенно одного вечно взъерошенного игрока в квиддич. И хотя Сириус и Джеймс Поттер были, вероятно, самыми талантливыми студентами на Гриффиндоре, я бы ни на секунду не доверила им реальную власть, и, думаю, Макгонагалл разделяла мое мнение. Так что, скорее всего, выбор пал на их друга Ремуса - тоже довольно умного, но гораздо более тихого и серьезного юношу. Я не очень хорошо знала хаффлпаффцев, фактически, я могла по пальцам пересчитать все наши разговоры, но это не значило, что я не обращала внимание на тех, кто конкурировал со мной в учебе. У хаффлпаффцев были Кристофер Хьюз, который обладал поистине сверхъестественным талантом к Нумерологии (к моему величайшему раздражению), и Эмили Чемберс, которой все учителя прочили блестящее будущее. Что касается Райвенкло, это могла быть Марлин или ее соседка по комнате Люси Дэвис. У них были примерно одинаковые оценки, так что ничего нельзя было сказать наверняка. А вот относительно второго префекта Райвенкло у меня не было никаких сомнений, и я не знала, радует меня это или пугает.

* * *

Мы должны были посвятить весь вечер сборам в школу, но, так как домовые эльфы почти все упаковали, у нас образовалось много свободного времени. Мальчики уже несколько недель жили с нами, но Реджи решил провести последние дни летних каникул у Томми Берка, а Сириус загадочно исчез. Я полагала, что он отправился к кому-то из своих друзей-гриффиндорцев и счел наиболее безопасным не афишировать этот факт. Главное же, что последний вечер дома я провела в компании своих сестер, девчачьих журналов, лака для ногтей и красного вина.

Белла весь день гуляла в Косом переулке с Элизабет и потому была полна сплетен.

- Знаете, что я слышала о Сесилии Макнейр?

- Вроде бы она собиралась пожить с семьей на севере Ирландии. Из-за болезни, кажется... - невинно сказала Нарцисса.

Белла ухмыльнулась.

- Она не больна. Просто у нее проблемы.

Нарциссе потребовалось несколько секунд, чтобы понять, из-за каких "проблем" хорошую чистокровную девочку могли отправить в отдаленное поместье чуть больше, чем на девять месяцев.

- О-о-о-о... Ну, как я слышала, она тайно встречалась с каким-то магглорожденным из Министерства. Что-то такое должно было случиться, - надменно бросила Цисси.

- Это может произойти и с чистокровной, дорогая. Помни об этом, - твердо сказала Белла. Обычно она не давала нам "советов старшей сестры", так что Нарцисса дернулась и размазала по пальцам лак для ногтей.

- Белла! Почему ты мне это говоришь?! Скажи Энди!

- Мне? - пробормотала я, - я просто сижу и крашу ногти. Какое отношение я имею к вашему разговору?

Белла обидно усмехнулась.

- Вы с Уиллом уже два года как встречаетесь. Ты же не думаешь, что я поверю, что вы просто держитесь за руки. Это всегда происходит... - добавила она, по большей части обращаясь к Цисси.

Я мысленно прокляла свою бледную кожу, которая делала невероятно очевидным любое проявление эмоций.

- Я даже не уверена, что мы все еще встречаемся. И, конечно, я не собираюсь...наживать себе проблемы, - я спокойно глянула на Беллу, - а ты?

Нарцисса тоже выглядела заинтересованной, и я поняла, что меня это действительно волнует. Она всегда вела себя старше своих лет, а уж Рудольфус и подавно был старше ее. Он не производил впечатление человека, которого будет волновать происходящее за закрытыми дверями, а уж как он смотрел на сестру... В общем, я надеялась, что Белла мне расскажет, но не была так уж сильно в этом уверена. Она закусила губу, глядя куда-то между нами; все хихиканья и поддразнивания разом стихли.

- Нет, - наконец признала Белла. Мы с Нарциссой облегченно вздохнули, - не то, чтобы я не хотела... Просто у меня большие планы, и я не хочу, чтобы кто-то им помешал. Даже Рудольфус.

- А что за планы? - невинно спросила Цисси. Белла посмотрела сначала на нее, а потом на пустую бутылку из-под вина, стоящую на камине.

- Ладно, вино само себя не принесет, - пробормотала сестра и, пошатываясь, вышла из комнаты.

Мы немного посидели в уютной тишине, пока Нарцисса не вздохнула.

- Что? - спросила я.

- Ничего. Просто иногда я за нее волнуюсь.

Мне очень хотелось спросить, что она имела в виду, поскольку Нарцисса обладала удивительным талантом видеть нас насквозь, но тут Белла вернулась с еще одной бутылкой вина. Мы все чувствовали себя расслабленными и умиротворенными, и я могла бы выпытать у нее, что это за планы и почему они не касаются Рудольфуса, но слишком боялась прямого и честного ответа. Я знала, что Белла любит его, считая своим другом и союзником, но ее душа все равно принадлежит кому-то другому.

Почти час спустя, когда мы уже изрядно опьянели, в комнату ввалился разъяренный Сириус.

- Да что с вами, девчонками, не так?! - гневно вопросил он, поочередно впиваясь взглядом в каждую из нас, словно обвиняя в том, что мы родились девочками.

- В чем дело, Ромео? Проблемы в раю? - сладенько спросила Белла.

Сириус и Марлин провели большую часть семестра в попытках заколдовать друг друга, так что никто не удивился, что еще до конца учебы они начали встречаться. Конечно, я беспощадно ее дразнила, но втайне желала им удачи. Спокойный характер Марлин был именно тем, чего не хватало моему кузену, и чему, как я думала, он немного завидовал. Летом они ссорились чуть ли не каждую неделю, и все же Сириус был увлечен ею намного больше, чем любой из прежних подружек. Казалось, он даже наслаждался их спорами, разумеется, в перерывах между речами о том, насколько все женщины безумны.

Марлин была чистокровна, хотя ее семья скорее походила на семью Джеймса, чем на нашу собственную. Одно из двух: или дядя и тетя списали все на очередной бунт Сириуса (что наиболее вероятно), или решили поберечь энергию для новых сражений, но никто и пальцем не шевельнул, чтобы запретить Сириусу видеться с Марлин. Мы же считали его страдания довольно забавными для мальчика, который мнил себя самым горячим парнем в Хогвартсе.

- Да вы совсем пьяные, ребята... - протянул Сириус, когда мы глупо захихикали.

Я икнула, а Нарцисса подарила ему безмятежную улыбку.

- Выпьешь с нами, гриффиндорец? - предложила Белла.

- Да, конечно, - пробормотал он, садясь на диван рядом со мной. Белла наполнила ему стакан, и Сириус поднял его в шутливом тосте.

- За любовь.

Я фыркнула, и он одарил меня любопытным взглядом.

- Почему так цинично, Энди?

- Она поссорилась с Уиллом, - громким шепотом сообщила Нарцисса. Я даже не стала на нее огрызаться: между нами было очень мало тайн. Сириус заинтересованно хмыкнул.

- Правда? Вы расстались?

- Не знаю, - раздраженно признала я. Я хотела, чтобы Уилл как-то прояснил ситуацию. Мы будем снова встречаться, если я приму его сторону? Я могла убедить его в своей верности Темному Лорду, но, Мерлин знает, хотела ли... И насколько сильно я готова лицемерить, чтобы соблюсти принятые нормы?

- Так ты снова одна? - присвистнул Сириус.

- В смысле? - мне показалось, что он хотел меня оскорбить.

- Я просто хотел сказать, что люди будут интересоваться, одна ты или нет. Большинство испугается Эйвери...но кое-кто будет счастлив узнать, что вы расстались.

- Кто, например?

Сириус только загадочно усмехнулся.

- Мне кажется, он одумается, - твердо сказала Белла, - он не найдет никого лучше, чем девушка из семьи Блэк.

- Так и есть, - внезапно сказала я, чувствуя себя более раскрепощенной, чем обычно, - иногда я чувствую, что ему просто нравится встречаться с девушкой из семьи Блэк. Он понятия не имеет, кто я на самом деле, и не хочет знать — ему достаточно моего имени и родословной.

Сириус выглядел сочувствующим, и мне пришло в голову, что он понимает меня лучше остальных. Любая девочка в волшебном мире знала, что наследник семьи Блэк — это не только громкое имя, но и богатство и власть.

- Ты заслуживаешь того, кому понравишься ты, Энди, а не Благороднейшее и Древнейшее семейство Блэков, - решительно сказал кузен.

Позже, когда мы уже разбредались по своим спальням (я все еще пребывала в неведении относительно своего первого похмелья, которое наступит буквально через несколько часов), Сириус за руку оттащил меня от Беллы и Цисси.

- Я знаю, что говорю, дорогая. Ты заслуживаешь лучшего и знаешь это. Энди, поверь, ты — больше, чем родословная...ты сама по себе многого стоишь...просто найди того, кто это понимает, - Сириус подмигнул мне и подтолкнул следом за Беллой.

Поздней ночью, когда я уже соскальзывала в неспокойный сон, Белла озвучила мне свою версию событий.

- Неважно, будешь ты с Уиллом или с кем-то еще. Ты только моя.

Глава 18

Глава 18. Развал

Когда у тебя похмелье, сесть в старый, забитый вопящими подростками поезд - это, возможно, самая худшая в мире идея. Разумеется, после вечерних посиделок с Мерло, наше желание вернуться в Хогвартс резко сошло на нет. Мы не могли ни сварить антипохмельное зелье самостоятельно, ни попросить домовых эльфов, так как об этом непременно узнали бы мама и папа. К счастью, из-за новых обязанностей префекта у меня не было времени сконцентрироваться на невероятной головной боли. Правда, поначалу я вообще о них забыла, полностью отдавшись своим страданиям, но у дверей поезда столкнулась с Марлин и заметила ее сияющий значок. Она тут же потащила меня в купе для префектов, на ходу делясь накопившимися новостями.

- Лили Эванс...она и правда очень милая; ты полюбишь ее, когда узнаешь получше. И Ремус...ну его ты уже знаешь, он ведь друг Сириуса. Насчет Теда вообще никто не сомневался...но тебя это, конечно, не волнует, - преувеличенно небрежно добавила Марлин.

- Да, не особо, - согласилась я.

- И, разумеется, тебе ни капельки не интересно, что они с Еленой расстались.

Эта новость заинтересовала меня гораздо больше, чем я хотела показать, но я лишь безразлично пожала плечами.

- Опять-таки, не особо.

- И что он теперь встречается с Алисой Тейлор с Гриффиндора, - триумфально закончила Марлин, явно ожидая моей реакции.

- Что ж, это довольно быстро, - резко бросила я.

Марлин нахмурилась, и я уже решила, что она прокомментирует мое напускное безразличие, но тут мы подошли к купе, где сидел предмет нашего разговора вместе с Рабастаном. Они молча буравили друг друга взглядами и, кажется, очень обрадовались нашему приходу.

- Неважно выглядишь, Блэк, - с усмешкой сказал Рабастан.

- Отвали, Лестрейндж.

Он ухмыльнулся, а я заметила легкую, словно адресованную самому себе улыбку Теда. Я села рядом с Рабастаном, так как обычно мы всегда делились по факультетам, даже когда, по логике, должны были перемешиваться. Пару минут спустя в купе заглянула Лили Эванс и, удовлетворенно кивнув, зашла внутрь в сопровождении Ремуса Люпина. Когда поезд тронулся, подтянулись и все остальные, включая старост школы Тимоти Макдональда и Салли Акерли (с Гриффиндора и Райвенкло соответственно). Я мысленно поздравила себя с точными прогнозами относительно других префектов.

Мы выслушали долгую лекцию о том, что префектам разрешено снимать с факультетов баллы, но любой, кто станет злоупотреблять этой властью, немедленно лишится своего привилегированного статуса. Баллы могут быть сняты только за конкретный проступок, а не за то, что кто-то из учеников нам не нравится. Рабастан казался очень разочарованным такими правилами.

Я ненадолго отвлеклась и обнаружила, что Тед пристально на меня смотрит, напрочь игнорируя инструктирующую нас Салли. Он не сказал мне ни слова, тем самым соглашаясь, что перед слизеринцами мы должны выглядеть не более, чем случайными попутчиками. Я не просила его об этом, но признавала, что такое поведение могло облегчить жизнь нам обоим. Как только я встретилась с Тедом взглядом, он улыбнулся мне и переключил свое внимание на Салли, которая объясняла нам, что префекты должны быть примером для остальных студентов.

Спустя примерно час нас отпустили, и мы с Марлин, вместо того, чтобы попытаться поймать какого-нибудь нарушителя и попробовать на вкус новую власть, отправились в купе к Сириусу, Джеймсу и их другу Питеру, с которым я еще ни разу не разговаривала. Он совершенно не выделялся в толпе, но я предполагала, что раз уж он дружит с Сириусом, в нем непременно должно быть что-то особенное. Когда мы вошли, все трое, сгорбившись, изучали какую-то книгу, что само по себе было довольно странно, так что Марлин бесцеремонно выхватила ее у Сириуса из рук.

- Что это вы тут читаете? - она, нахмурившись, изучала обложку, - Анимагия?

- А почему бы и нет? Очень интересная книга. И с каких это пор ты заделалась книжной полицией? - огрызнулся Сириус, отбирая у нее книгу и пряча в сумку, - поверить не могу, что вы обе префекты. Это будет нелегкий год.

- Да брось ты, - небрежно махнул рукой Джеймс, - я уже давно научился избегать префектов.

- Держу пари, ты не будешь так уж усердно избегать Эванс, - ухмыльнулся Сириус.

Джеймс мечтательно вздохнул.

- В этом году она точно растает... Я уверен.

Сириус, Питер и Марлин одновременно закатили глаза, из чего я сделала вывод, что они слышат это предсказание с завидной регулярностью. Тут открылась дверь, и в купе вошел Ремус.

- О Мерлин, три префекта в одном купе?! - простонал Сириус, картинно прикладывая руку ко лбу, - я уже чувствую, как закипает ртуть в градуснике занудства и нравоучений...

Марлин шлепнула его по руке (довольно сильно), а я поднялась со скамьи.

- Что ж, тогда я немного понижу температуру.

Сириус казался виноватым.

- Я не имел в виду...

Я улыбнулась.

- Я знаю, что ты пошутил, просто хочу найти Беллу.

Беллу я так и не нашла, поскольку, выйдя из купе, я почти сразу же столкнулась с Тедом. Я замерла, чувствуя потребность что-то сказать, но не зная, как выразить это словами. Я хотела поблагодарить его за проявленное понимание, за то, что он не стал здороваться со мной при Рабастане и предоставил мне выбор: следовать укоренившимся слизеринским идеалам или нет. Это было своего рода доверие, и я знала, что рано или поздно сделаю этот выбор самостоятельно.

- Эй, - остановила я Теда.

- О, а я как раз снял баллы за драку с двух второкурсников-слизеринцев... Думаешь, эта новая власть меня испортит?

- Мне кажется, это более, чем вероятно. Ты уже сейчас какой-то испорченный...

Тед засмеялся.

- Все хорошо? - в его голосе слышалось легкое беспокойство, - Лестрейндж был прав: ты действительно неважно выглядишь. А пока Макдональд болтал, вообще зеленая была.

- Я в порядке, - быстро сказала я, поскольку поезд ощутимо тряхнуло, а вместе с ним и мою голову, - но немного кофе не помешало бы.

Его улыбка стала еще шире.

- Да у тебя похмелье!

- Заткнись.

- Точно-точно, - Тед посмотрел на меня и сморщился, пытаясь сдержать смех, - что ты делала?

- Ничего особенного. Мы с сестрами просто отдыхали и пили вино.

- А потом вы в одних трусиках дрались подушками?

- Тед!

- Ну, по крайней мере, так происходит в моем воображении, - прежде чем я смогла придумать достойный ответ, он порылся в сумке и протянул мне маленький белый пузырек, - это аспирин. Возьми две таблетки. Он помогает от головы.

Видимо, на моем лице отчетливо читался скептицизм, поскольку Тед добавил:

- Не волнуйся, Энди, не отравишься.

Позади нас кто-то кашлянул. Я обернулась и увидела Уилла.

- Можно с тобой поговорить, Андромеда?

Я молча пожала плечами, а Тед бросил на Уилла особенно острый и холодный взгляд, прежде чем уйти. Уилл ни слова не сказал о том, что я разговаривала с кем-то ниже себя по положению, и если уж он решил, что мы просто обсуждали новые обязанности префектов, то я не собиралась его разубеждать.

Он огляделся по сторонам и увидел купе, занятое только двумя хаффлпаффцами с младших курсов. Уилл распахнул дверь.

- Выйдите, - просто сказал он.

Более смелый из двоих возразил:

- С какой это стати мы должны тебе подчиняться?

Уилл молча вытащил палочку, но я положила руку ему на запястье.

- Пожалуйста.

Они еще поворчали, но, видимо, поняли, что Уилл не шутит, и их бравада ни к чему хорошему не приведет. Как только за ними закрылась дверь, Уилл убрал палочку, что, как я предположила, свидетельствовало о его мирных намерениях. Я молча скрестила руки на груди. Это он хотел со мной поговорить, и значит — первое слово за ним.

- Энди... - начал Уилл, - я не хочу с тобой ссориться. Я просто не знаю, что и думать... Тебя не так-то легко понять. Я знаю, ты считаешь, будто я навязываю тебе свои убеждения, но это не так, потому что я понятия не имею, о чем ты на самом деле думаешь.

Я с грустью осознала, что эта речь напомнила мне о том, за что я его полюбила. Уилл не был жестоким и не находил удовольствия в насилии. Когда его не захватывало болезненное возбуждение Люциуса или Рудольфуса, он вел себя очень спокойно и рассудительно. Он был умен, талантлив и, когда позволял себе расслабиться, даже забавен. Я призналась сестрам и Сириусу, что считала, будто Уилл встречался со мной из-за семьи и громкого имени, но в глубине души я понимала, что так было не всегда. В какой-то степени я ему действительно нравилась... С некоторым опозданием до меня дошло, что я вела себя точно так же. Я все еще была с ним не потому, что этого хотела, а потому что мой выбор одобряли окружающие. Сиюминутное увлечение ребенка очень отличается от взрослого стремления впустить кого-то в свою жизнь, и мы не могли игнорировать тот факт, что мы уже не те люди, какими были два года назад. И Уилл тоже это понимал. Мы по-прежнему были вместе, лишь потому что так нам обоим было удобно.

- Я не пытаюсь казаться загадочной, - беспомощно промолвила я, - и не хочу поднимать старые споры. Я просто не понимаю, почему ты так хочешь войны. Я не считаю, что это того стоит, потому что действительно не вижу, чтобы мою семью в чем-то угнетали.

- Но ты...

- Я разбираюсь в политике. Не нужно объяснять мне все, как маленькому ребенку, - предупредила я.

Уилл засунул руки в карманы.

- Вот как. Что ж, ладно, - он прислонился к окну и пристально посмотрел на меня, - мы ведь расстаемся, да?

Я кивнула, не зная, что еще тут можно сказать. Секунду Уилл смотрел куда-то позади меня, а затем тоже кивнул.

- Хорошо, - просто сказал он, - надеюсь, ты уверена в своем выборе, Энди, потому что больше я не смогу тебя защитить.

Он коротко поцеловал меня и вышел.

* * *

- Ну, это не конец света, - заметила Белла, когда я рассказала ей о нашем с Уиллом разрыве. Было уже довольно поздно; я высидела банкет, удостоверилась, что первокурсники благополучно добрались до своих комнат и что их не терроризирует Рабастан, но мне еще нужно было услышать от Беллы, что я не совершила ужасную ошибку. В целом, я чувствовала себя освобожденной, поскольку наконец-то приняла окончательное решение, - они — благородная семья, но, если мы говорим о браке, есть и более подходящие семьи.

- Мне не важно...

- Тебе нет, но маме с папой — да, - перебила меня Белла, - но это не помешает тебе весело провести время.

Белла говорила все это, одновременно прикидывая свое будущее расписание. Никто не удивился, что она получила превосходные баллы по С.О.В.: те предметы, которые Белла считала "реальным волшебством" (Трансфигурацию, Чары, Защиту от Темных Искусств и Зельеварение), она сдала на "превосходно", и даже по тем, которые она рассматривала как пустую трату времени, ей удалось заработать "удовлетворительно" и выше. Белла планировала посещать те предметы, по которым у нее было "превосходно", и теперь решала, хочет ли она взять что-нибудь еще. Я не понимала, почему она так озабочена своими будущими Ж.А.Б.А., если знает, что у нее никогда не будет регулярной работы, где потребуются хорошие баллы.

Я пожала плечами.

- Я об этом даже не думала...

- Просто не лишай себя радостей жизни, только и всего, - раздраженно бросила Белла, отдергивая полог, на который она наложила заглушающие чары, и кладя расписание на столик.

- Все, я спать, - я спустила ноги с кровати, собираясь уходить.

Она нахмурилась.

- Нет, останься.

- Зачем?

- Я так хочу.

Мне действительно было все равно, где спать, так что я не стала раздувать ссору.

- А ведь ты никогда не говорила мне, из-за чего вы с Уиллом расстались... - внезапно заметила Белла.

- Неважно. Это не имеет значения.

- М-м-м... Раньше ты мне все рассказывала.

* * *

- Определенно, эта работа проклята, - бескомпромиссно заявил Реджи за завтраком. Защита от Темных Искусств снова осталась без преподавателя, поскольку профессор Лэнглейз получила травму, работая летом в Отделе Тайн. Сейчас она лежала в Святом Мунго, и никто не знал, что точно произошло и когда она выздоровеет. Никто не упоминал и о нашем новом учителе. Я была удивлена, что кто-то вообще взялся за эту работу, учитывая ее послужной список.

- С чего бы это работа учителя была проклята? Это глупо, - заметила Эдрианн, заставив Реджи мучительно покраснеть. Кузен страдал тяжелым случаем неразделенной любви и думал, что это страшная тайна, хотя на самом деле все давно все знали.

- Не так уж и глупо, - спокойно сказала Белла, - лучше всего влиять на людей, когда они молоды. А управлять родителями проще всего через их детей.

Я уставилась на нее, гадая, откуда Белла набралась таких мыслей. Похоже, сестра поняла, что уже сказала слишком много, поэтому она просто пожала плечами и вернулась к своему расписанию.

Так как сегодня был урок Защиты, нам не пришлось долго гадать, кто станет нашим новым преподавателем. Я шла в класс вместе с Шеннон и Эдрианн и едва не столкнулась с ними, поскольку эти двое застыли, как громом пораженные.

- Вау... - тихо пробормотала Шеннон, сопровождаемая шепотом Эдрианн: "Mon Dieu!". Я заглянула в класс, чтобы тоже увидеть так поразившее их зрелище. Новый учитель стоял у доски в профиль, и он был абсолютно великолепен: около шести футов ростом, темные волнистые волосы, сверкающие голубые глаза и прекрасное телосложение. Пока мы, вытаращив глаза, стояли в дверном проеме, подтянулись и остальные студенты, причем их реакции были абсолютно различны.

- Теперь Защиту полюбит намного больше народу, - заметила Аннабель.

- Черт возьми, да вы издеваетесь, что ли?! - одновременно с ней воскликнул Фрэнк Лонгботтом.

- Привет, - вынырнула откуда-то из-под моего локтя Марлин, - а он красавчик!

- Я вижу, - согласилась я. Хотя я была не из тех девчонок, кто привык влюбляться в учителей, это нисколько не мешало мне наслаждаться видом. Наконец, когда у двери собралась изрядная толпа, нам пришлось войти в класс, и я машинально села рядом с Марлин, вместо того чтобы присоединиться к оккупировавшим первую парту Аннабель и Эдрианн. Я даже не задумывалась о том, как странно это выглядело, пока Аннабель не бросила на меня удивленный взгляд. Теперь смена места стала бы слишком очевидной, так что я осталась там, где сидела. Я пыталась убедить себя, что мы с Марлин дружим со второго курса, и все это знают, а значит, ничего страшного не произошло, но я также понимала, что своим поступком сломала некий укоренившийся слизеринский протокол. Масла в огонь подлил и севший по другую сторону от Марлин Тед.

- Добрый день, класс, я профессор Браунинг.

- Кто бы сомневался... - шепотом пробормотала Марлин.

- Мы вынуждены будем слушать твои комментарии весь семестр? - язвительно спросил Тед.

- О, я полагаю, весь год...

* * *

Через несколько недель после начала семестра Сириус и Марлин расстались. Конечно, за все те годы, что они будут вместе, они успеют расстаться еще тысячу раз. Мы быстро поймем, что это их любимый способ заканчивать ссоры: они снова начнут встречаться, около недели будут абсолютно невыносимы для окружающих, а потом все начнется по-новой. Однако в первый раз мы ни о чем таком не знали, так что сложившаяся ситуация была близка к кризису. Будучи кузиной одного и хорошим другом другой, я чувствовала свою ответственность за этих двоих, и, естественно, оказалась в самом эпицентре конфликта, вынужденная выслушивать их напыщенные жалобы друг на друга.

- Какого черта он думает... - так обычно начинала свои гневные речи Марлин, и я кивала, соглашаясь, что, да, Сириус мог быть настоящим пустозвоном, да, все мужчины довольно бесполезны и, да, мы стали бы намного счастливее, если бы в один прекрасный день их всех просто съели бы гиппогрифы.

Я была склонна согласиться, по крайней мере, с последними двумя пунктами, поскольку, как и предупреждал Сириус, как только все в Хогвартсе узнали о нашем с Уиллом расставании, я стала объектом возросшего мужского внимания. Один шестикурсник-райвенкловец попросил меня с ним "позаниматься", и я легко согласилась, учитывая его довольно привлекательную внешность. Однако я быстро поняла, что "занятия" не предполагали книг, перьев и пергамента, и немедленно прервала нашу встречу относительно безопасным, но немного болезненным заклинанием.

Я считала своей прямой обязанностью разузнать все возможное об Алисе Тейлор, что было довольно легко, так как она училась на Гриффиндоре. Я просто спросила Сириуса, и он был достаточно любезен, чтобы не комментировать мою странную привычку изучать подружек мальчика, к которому, по моим словам, я не испытывала ни малейшего интереса. К моему величайшему раздражению, в ней не было ничего, что могло бы не нравиться. Со всеми она вела себя одинаково тепло и дружелюбно, и потому ее обожал весь Гриффиндор. По словам Сириуса, на первый взгляд Алиса казалась настоящей тихоней, но стоило узнать ее поближе, и сразу становились очевидными ее пытливый ум и чувство юмора. Короче говоря, она идеально подходила Теду. Даже Сириус признал ее "очень милой девушкой", из-за чего я не разговаривала с ним целую неделю. Я посчитала его слова предательством, но если бы меня попросили объяснить, в чем конкретно это предательство состояло, я бы затруднилась с ответом. Честно говоря, Алиса действительно была очень милой девушкой, и в конечном счете мы стали хорошими друзьями. Но Сириус никогда не уставал напоминать мне о тех вселенских страданиях, которые я сама себе напридумывала.

Я так погрузилась в любовные проблемы своих друзей, что не замечала происходящие вокруг изменения. Я проводила все меньше и меньше времени среди слизеринцев и, сама того не замечая, почти перестала интересоваться делами Беллы.

Последние выходные в Хогсмиде выпали на теплую солнечную субботу, и большую ее часть я провела с Марлин. Они с Сириусом помирились (потом снова разругались и опять помирились), и мы немного посидели с его друзьями в "Трех Метлах", пока они не убежали по какому-то таинственному поручению, что абсолютно не удивило Марлин. Думаю, она считала, что у них назначена встреча с Сириусом. Остаток дня мы провели в компании Люси Дэвис, бродя по магазинам и делая рождественские покупки.

Тед поймал меня в вестибюле, когда мы с Марлин уже в сумерках вернулись в Хогвартс. Он тяжело дышал и выглядел взволнованным.

- Я искал тебя. Там драка, - выпалил он. Я недоуменно приподняла бровь.

- И что? Ты же префект, зачем тебе я?

- Потому что...это...мне кажется, тебе нужно...

Он не успел закончить фразу, но я уже сама увидела черную шевелюру Сириуса среди сгущающейся толпы студентов.

Драки с участием Сириуса не были чем-то необычным: очень часто он вступал в поединки из-за девушек, что свидетельствовало о его неискоренимой гриффиндорской галантности.

- О, нет... - пробормотала я, расталкивая толпу, но тут же застыла на месте, увидев, что происходило в действительности. Второй участник драки не был парнем, позволившим себе обидный комментарий в Большом Зале. Это была Белла. Вид сражающейся Беллы был довольно необычен, поскольку любой, кто находился в здравом уме, ее боялся.

На мгновение я застыла в нерешительности: я не хотела вмешиваться в их личные дела, но Блэки никогда не выносили свои конфликты на всеобщее обозрение. Но эти двое были слишком злы, чтобы это понять. В лице Сириуса не было ни намека на веселье, его глаза сверкали смертельным холодом. Я не видела лица Беллы, но, прежде чем я успела тронуть ее за плечо, она шагнула вперед и залепила кузену звонкую пощечину, которая, казалось, прогремела на весь зал. Моей первой мыслью было то, что это довольно странная реакция для того, кто так легко и естественно пользуется волшебством, но Белла никогда не была сильна в холодном расчете, если дело касалось тех, кого она любила или ненавидела, а в случае Сириуса, несомненно, имело место и то, и другое. Ошеломленная ее чистой яростью, я схватила сестру за руку.

- Белла, не надо!

- Не вмешивайся, Энди, - спокойно сказал Сириус, - я знаю, что это была ты, Белла. А ты подумала, как на это отреагируют мама и папа? Конечно, они мной недовольны, но именно ты втопчешь нашу фамилию в грязь, - он говорил короткими, рублеными фразами, и меня пугал звучавший в его голосе холод.

- Ты — уже позор семьи, и я не позволю тебе спутаться с магглами и грязнокровками! - глаза Беллы опасно блестели, и я понимала, что она уже не вполне контролирует свои действия, - лучше я сама тебя убью.

- Что здесь происходит?! - через весь зал спешил Тимоти Макдональд, - немедленно идите на ужин, пока я не начал объявлять взыскания.

Сириус начал было что-то говорить, но потом махнул рукой и направился в сторону гриффиндорской башни. Белла стряхнула мою руку и бросилась в слизеринскую гостиную; люди шарахались в сторону, едва увидев ее лицо.

Студенты тоже постепенно расходились. Я слышала их неразборчивое бормотание: "Я думал, она и вправду его убьет" и "Ты слышала, как он ее назвал?".

В моей жизни было немало случаев, когда я была благодарна трезвому уму Марлин и ее самообладанию в чрезвычайных ситуациях. Вот и сейчас она положила руку мне на плечо и сказала:

- Я разберусь с Сириусом, а ты удостоверься, что она не сделает ничего глупого.

Она была права, но все же, прежде чем увидеть Беллу, я решила получить хотя бы общее представление о ситуации, которое мне могла дать только Нарцисса. Очевидно, у Беллы в Хогсмиде было какое-то дело, а Сириус, надеясь то ли помешать, то ли защитить ее, пошел следом за ней. Нарцисса понятия не имела, как ему удалось остаться незамеченным, но тогда она еще не знала о мантии-невидимке Джеймса Поттера. Неважно, как Белла его обнаружила, но, будучи не в силах добраться до кузена в гриффиндорской башне, она решила загнать его в угол по пути на ужин. В итоге небольшая перепалка переросла в то, чему я стала свидетелем.

Если честно, я считала, что они оба вели себя до крайности глупо: Белла не учла, что Хогсмид, где по выходным отдыхала большая часть студентов, не способствовал сохранению личных тайн, а Сириус был достаточно безрассуден, чтобы ввязаться в то, о чем он и понятия не имел. Сдругой стороны, я чувствовала, что проблема назревала уже давно, а все случившееся было лишь искрой, от которой вспыхнуло беспощадное пламя.

Элизабет сидела на одном из диванов в Общей гостиной Слизерина и, увидев, что я направляюсь в сторону лестницы, пропищала:

- Не стоит, Энди. Белла просто в бешенстве.

Ее слова заглушил грохот какого-то тяжелого предмета, доносившийся со стороны спален.

- Я знаю, - мрачно сказала я.

Она что-то разбила: пол был усыпан осколками стекла, которые глухо захрустели под моими туфлями, едва я переступила порог. Заслышав шум открывающейся двери, Белла молниеносно развернулась, и кончик ее палочки указал прямо на мое сердце. Я не дрогнула, и она медленно опустила руку.

- Уходи.

- Нет, - я захлопнула дверь, - о чем ты только думала?! Мы не выставляем напоказ семейные дела.

- Сириус вряд ли имеет право называть себя Блэком, - выплюнула Белла.

- Потому что он хотел узнать о твоих намерениях? Черт возьми, Белла, ты вообще умеешь держать себя в руках?! Порой ты слишком глупа и неосмотрительна, чтобы понять, в какие неприятности можешь нас втянуть.

- Как ты можешь принимать его сторону?

- Я не принимаю ничью сторону, я просто пытаюсь помешать вам двоим полоскать наше грязное белье на глазах у каждого гребанного студента. Ты правда думаешь, что это хорошая идея — бросаться угрозами смерти посреди Большого Зала? Ты хочешь оказаться в Азкабане, а, Белла?!

Она повернулась и, прищурившись, положила ладонь мне на щеку.

- В чем дело, Энди? - прошипела Белла дразнящим, но в то же время пугающим шепотом, - ты боишься?

Ее рука скользила по моей коже, ногти цеплялись за щеку: недостаточно сильно, чтобы оставить царапины, но достаточно, чтобы я поняла, что это не было нежным прикосновением. Я отбросила ее руку, и на секунду в глазах Беллы вспыхнул яростный огонь: я была почти уверена, что она меня ударит.

- Сириус — предатель крови, - медленно сказала Белла, - попомни мои слова: он плохо кончит, - внезапно ее рука снова взметнулась, хватая меня за плечо, - когда война закончится, те, кто был на правильной стороне, получат то, о чем даже мечтать не могли. Мы будем жить в мире, где чистота крови станет непреложным стандартом. Те же, кто выступал против Него, опустятся ниже магглов. Я не позволю ему опозорить семью. И, клянусь, я пальцем не шевельну, чтобы его спасти.

Белла положила руку мне на плечо; ее пальцы слегка сдавили мне горло: еще не угроза, но что-то очень близкое.

- Надеюсь, ты понимаешь значение верности лучше, чем он, Андромеда.

* * *

Я сидела в библиотеке, хотя учеба сейчас волновала меня меньше всего. Обычно я приходила сюда, чтобы остаться в одиночестве: стол, за который я садилась, стоял на отшибе, и любой, кто хотел меня найти, должен был приложить некоторые усилия. Тем не менее, я не слишком удивилась, когда напротив меня сел Тед.

- Ты в порядке?

- Да, все хорошо, - я пыталась казаться спокойной, но потерпела сокрушительное поражение.

- Я правда сожалею, что впутал тебя во все это. Просто раньше я замечал, что твоя семья всегда смыкает ряды во время ссор, и подумал, что будет лучше, если их разнимешь ты.

- Спасибо... Ты прав, обычно так оно и есть. Но когда они оба в таком бешенстве, их не перекричать.

- Могу себе представить. Похоже, ты застряла меж двух огней.

Я пожала плечами.

- Они не могут ссориться вечно.

Тед нахмурился.

- Настанет день, когда ты должна будешь позаботиться о себе и позволить им идти своей дорогой. Ты не можешь спасти всех и, возможно, это не твоя обязанность.


Глава 19

Глава 19. Уроки любви

Последние несколько дней перед рождественскими каникулами мы с Беллой только и делали, что разговаривали. Я даже забыла о подготовке к экзаменам, всеми силами пытаясь разрушить вставшую между нами стену. Впервые у меня не было полной уверенности в том, что Белла не причинит мне боль, и это изрядно пугало. Я хотела знать, на что она способна. Мне было известно о темной магии, но я всегда считала ее интерес чисто научным. Могла ли Белла применить Непростительное заклинание? Могла ли она убить? Или она уже убивала?

Думаю, тогда она пыталась принять то, что моя вера не так сильна, как ее. Белла до последнего не подозревала, что я, подобно Сириусу, уже начала сомневаться в ее идеологии, но она поняла, что я не разделяю ее страсти. Она так долго верила, что мы мыслим одинаково... Конечно, Белла не смирилась — она не принимала ничего, что делалось не на ее условиях — но, по крайней мере, она начала что-то понимать.

Как всегда, наши ссоры больше всего волновали Нарциссу. Пока Люциус не стал центром ее мира (а тогда он еще находился на периферии, дожидаясь, пока она подрастет), Белла и я были непреложными константами, и наши разногласия выбивали почву у нее из-под ног. Цисси давно научилась терпеть капризы Беллы и мое угрюмое молчание, но она понятия не имела, как нас мирить, и потому в последние годы часто оказывалась меж двух огней.

По возвращении домой вынужденное безделье и отсутствие какой-либо компании сделали свое дело: все понемногу вернулось в норму. Несмотря на то, что я все еще не могла забыть внезапный гнев Беллы, я была рада возвращению прежней сестры, мне ее очень не хватало. Я не знала, что в те годы Белла делала для Волан-де-Морта и делала ли что-то вообще (она не привыкла стоять в стороне, так что, вероятно, все же выполняла какие-то поручения), но тогда она казалась беззаботной. Приближался ежегодный бал, и, похоже, единственное, что ее волновало, - это отсутствие у меня молодого человека.

Лично я совсем не возражала против одиночества: мне ведь было всего пятнадцать лет. Однако тот факт, что обе мои сестры полюбили мужчин, за которых впоследствии выйдут замуж, в одиннадцать, делал меня чем-то вроде аномалии в собственной семье. В ночь Зимнего бала Белла окончательно решила изменить ситуацию.

Она позвала Нарциссу и Элизабет и села в углу, с видом королевы обозревая бальный зал.

- Итак, леди, настало время найти Энди пару. Здесь собрались самые достойные молодые люди чистокровного мира, и, конечно, мы можем выбрать одного.

- Ты, должно быть, шутишь, Белла, я не...

Она властно подняла руку, прерывая меня на полуслове.

- Не спорь, Энди. Ты рассталась с Уиллом четыре месяца назад и еще ни разу не ходила на свидание. Как мы будем выдавать тебя замуж? - ее голос звучал дразняще, и, казалось, вопрос был задан только ради шутки, но все же в нем была доля правды, - мы ищем кого-нибудь подходящего возраста. Красивого, разумеется. И, возможно, свободного.

Нарцисса и Элизабет всерьез отнеслись к поставленной задаче и начали внимательно оглядывать бальный зал. Я закатила глаза.

- Белла, это...

- Ты два года собиралась с духом, чтобы признать, что тебе нравится Эйвери.

- Мне же было одиннадцать!

- Все равно, тебе не помешает немного повеселиться.

Не то, чтобы меня совсем не привлекали такие развлечения, просто это был не мой стиль, они не отвечали моей индивидуальности. Но я также знала, что если уж Белле что-то ударит в голову, она нипочем не отступится.

- Как насчет Ригоберда Булстроуда? - спросила Нарцисса, - его отец недавно умер, так что он уже вступил в права наследования. И всего год как выпустился из школы.

- Разве ты не видела, что написано о нем на стене женского туалета? Того, на четвертом этаже, - едко заметила Элизабет.

- О...точно... - припомнила Нарцисса. Я понятия не имела о надписях на стене женского туалета и, пожалуй, не хотела знать.

- А как вам Освин Вэйзи? - предложила Белла, - он семикурсник и, на мой взгляд, довольно неплох. Они бы хорошо смотрелись вместе.

- После тех слухов о нем и домовом эльфе?! Ни в коем случае! - твердо сказала Элизабет. Я определенно не хотела знать деталей этой истории, и Белла, похоже, тоже.

Этот разговор наглядно демонстрировал разницу между Беллой и другими людьми ее возраста. Она совершенно не проявляла интереса к подростковым сплетням, у нее не было подруг, а все друзья были старше ее. И, наконец, ее интересовали абсолютно другие вещи.

- Тогда Тристан Трэверс? - предложила Белла.

- Эм-м-м...а ты не думала, что он...

- Он что?

- Ты знаешь...он...

- Охотится за другую команду? - предположила я.

Белла прыснула в кулак, заставив маму грозно взглянуть на нее с другого конца зала.

- Серьезно? Ну тогда это все объясняет.

- А почему бы не Пол Яксли? - спросила Нарцисса, - я знаю, что ты считаешь его придурком, но Люциус говорит — он вполне нормальный.

- У него есть подруга, - заметила Элизабет.

Белла фыркнула.

- Она не такая уж симпатичная. Энди легко отобьет его, если захочет.

- Энди не стала бы отбивать парня у другой девушки, она для этого слишком хороша.

Я оценила комплимент Элизабет, но Белла бросила на нее раздраженный взгляд.

- Не недооценивай ее. Блэки всегда получают, что хотят.

- Что за глупости?! Меня совсем не интересует Яксли. Цисси права: он настоящий придурок, и, к тому же, я не собираюсь прислушиваться к мнению Люциуса Малфоя.

- Может, Маршалл Арктур? - предложила Элизабет.

- Нет, Энди нравятся умные парни, а он даже Люмос с трудом освоил.

Элизабет вздохнула.

- У тебя слишком высокие стандарты, Энди.

Белла было нахмурилась, но почти тут же ее лицо снова разгладилось.

- А как насчет Эдриана Дэвиса? Он довольно умен, красив и недавно расстался с этой малышкой с Райвенкло.

Пожалуй, это было самое разумное предложение. Эдриан Дэвис был одним из самых приятных мальчиков на Слизерине: тихий, начитанный и достаточно благоразумный, чтобы не участвовать в играх разума и запугивании, являющихся частью слизеринской культуры. Он выжил на нашем факультете, поскольку был чистокровным, а его мать была из Макмилланов — старинной богатой семьи.

Отсутствие немедленного протеста с моей стороны можно было счесть за согласие, так что Белла начала активно подталкивать меня к Дэвису.

- Ну же, пригласи его на танец.

- Ни за что, Беллатриса Блэк!

Сестра отбросила волосы с лица и небрежно пожала плечами.

- Отлично, тогда я сама его приглашу. Уверена, после разговора со мной он сам к тебе прибежит.

Элизабет и Нарцисса, похоже, сочли происходящее весьма забавным, но я не собиралась идти у Беллы на поводу, и потому, как только она отошла, я едва ли не бегом выскочила на улицу.

На террасе было удивительно свежо, ясно и умиротворяюще, особенно после шумной яркой толпы. Приближалось полнолуние, и все вокруг словно купалось в мягком лунном свете. Я облокотилась на перила, как вдруг услышала позади себя тихий голос:

- И что же такая девочка, как ты, делает в таком месте, как это?

Эти слова живо напомнили мне Теда, но, обернувшись, я обнаружила лишь примостившегося на перилах Сириуса. Кузен беспечно свесился назад, угрожая кувыркнуться с высоты двадцать футов.

- Спускайся оттуда! Ты упадешь! - раздраженно скомандовала я, злясь на внезапно накатившую панику. Он посидел еще пару секунд, но затем с галантным кивком спрыгнул вниз.

- Что ты здесь делаешь? Почему не разбиваешь пылкие девичьи сердца?

- У меня есть девушка.

- Ага, в те редкие моменты, когда вы не ссоритесь.

Сириус наконец выдавил из себя улыбку.

- Туше...

После того, как Марлин довела меня до крика и истеричного зажимания ушей своими рассказами о подробностях их отношений с Сириусом, я окончательно отказалась от роли миротворца. Я была не готова к такому обилию информации о парне, которого считала скорее братом, чем кузеном. Конечно, я все еще знала об их ссорах (собственно, об этом знали все обитатели Хогвартса в радиусе сотни метров), но теперь я была избавлена от деталей.

- Мне просто нужно было перевести дух от всей этой суеты, - объяснил кузен, - а от чего сбежала ты?

- Белла пыталась выдать меня замуж... Эй, прекрати! Это не смешно!

- Да нет, очень даже смешно. И какие эталоны чистокровной мужественности она тебе предлагала?

- Практически всех живых и неженатых. Причем последнее менее важно: думаю, на пути к моему семейному счастью она охотно переступила бы через жену.

- Что ж, Беллу не назовешь глупой, - пожав плечами, заметил Сириус. Я не поняла, о чем он говорил, поскольку, с моей точки зрения, этот балаган был довольно нелеп. Кузен поймал мой недоуменный взгляд, - разве ты не видишь, почему ее так заботит твой будущий избранник?

- Она хочет смутить меня? - наугад предположила я.

- Думаю, это приятный бонус, но - нет. В конечном итоге, если ты останешься с кем-то из этого зала, у Беллы будет гарантия, что ты надежно связана с ее миром. Она боится тебя потерять.

- Разве то, что она моя сестра, не связывает меня с ее миром?

Сириус облокотился на перила, задумчиво глядя на звезды.

- Когда коса находит на камень - нет. Эта война заставит многих людей сделать свой выбор.

Мало кто считал Сириуса проницательным (да он им и не был), но зато он был умным и иногда демонстрировал потрясающее понимание человеческой натуры. Обычно в такие моменты я чувствовала себя неловко.

- С тобой все хорошо?

- Знаешь, иногда я думаю... - он поколебался, - возможно, мне просто...

- Что?

Должно быть, я выглядела очень взволнованной, потому что Сириус успокаивающе мне улыбнулся.

- Ничего. Все хорошо, Энди. Правда. Думаю, не стоит лишать людей удовольствия лицезреть нас в бальном зале.

Он протянул мне руку, добавив:

- Все отлично, сестренка. Просто ты застала меня в редком философском настроении. Такого больше не повторится.

- Я очень на это надеюсь.

* * *

Несколько дней спустя мы с дядей Альфардом отправились в Косой переулок. Не помню, почему Белла и Нарцисса не пошли с нами, но я радовалась тому, что могу побыть в одиночестве. Повзрослев, мы все в той или иной степени стали жаждать независимости, но родители все еще держали нас дома из страха, что мы попадем в плохую компанию. Белла и Сириус решали проблему, тайком сбегая к друзьям, и в конечном счете я сама стала склоняться к этому варианту. Хотя я не была так уж расположена нарушать правила, это всегда можно было рассматривать как запасной вариант.

К моему величайшему разочарованию, дядя настоял на том, что я должна остаться с ним, объясняя это тем, что в Косом переулке теперь не так безопасно, как раньше. В Хогвартсе знали о войне, но не могли ее прочувствовать, а вот Косому переулку, похоже, изрядно досталось. Улицы по-прежнему были переполнены, но люди больше не останавливались у витрин, чтобы перемолвиться парой слов со знакомыми. Стайки детей не толпились у кондитерской и квиддичного магазина, всех малышей держали за руки родители. Хотя на улице было солнечно и свежо, над всеми, казалось, нависла подавленная напряженность.

Пока дядя занимался делами, я упорно демонстрировала плохое настроение, и потому, закончив, он решил умилостивить меня плотным обедом. Мы выбрали популярный ресторан с огромной верандой, подогреваемой при помощи волшебства. Дядя Альфард развлекал меня забавными историями о проходящих мимо людях, со многими из которых он был знаком еще со школы.

- Это Августа Лонгботтом, - кивнул он королевского вида женщине, - она была поистине ужасна в Чарах. Причем во всем остальном она отлично преуспевала, а вот Чары ей совсем не давались. Однажды на пятом курсе она совершенно случайно поразила весь класс сонным заклятием. Это был последний урок, так что их нашли только утром: все, даже учитель, спали, как младенцы.

- Посмотри на этого высокого человека в зеленом пальто. Он был на год младше меня и безумно влюблен в Валбургу.

Мне было немного сложно это представить, но, подумав, я пришла к выводу, что мать Сириуса и Реджи и сейчас красива своей холодной королевской красотой. Вероятно, девочкой она была еще более прекрасна.

- Он каждый день слал ей любовные письма. Он был чистокровен, но довольно беден и определенно не достоин ее внимания, так что она просто бросала их в камин. Не думаю, что он оправился после ее брака с Орионом.

Я хотела сказать, что если уж он собрался провести жизнь в тоске по женщине, то мог бы выбрать кого-нибудь получше тети Валбурги, но вовремя прикусила язык, вспомнив, что она приходится дяде Альфарду сестрой. Правда, я никогда не замечала, чтобы они были особенно близки, но если бы кто-то в моем присутствии оскорбил Беллу или Нарциссу, я бы немедленно выпустила коготки, так почему у них должно быть по-другому?

- А видишь ту женщину с четырьмя детьми? Она была потрясающим игроком в квиддич. Хаффлпаффка. По уму не министр Магии, конечно, но на метле держалась превосходно. На четвертом курсе во время матча она исчезла. Ее не было шесть недель, а когда ее нашли, она была немного не в себе. До сих пор никто не знает, что с ней случилось.

Я наслаждалась этими историями, как вдруг мой взгляд упал на выходящую из магазина женщину. Она остановилась на крыльце, ища что-то в сумочке, и в ярком солнечном свете ее профиль, ее волосы и даже ее манера держаться живо напомнили мне Беллу.

Она была значительно старше меня (возможно, около тридцати) и совершенно мне незнакома. Маловероятно, что она была Блэк: несмотря на многочисленность нашей семьи, мы старались не терять родственников из виду.

- Посмотри на эту женщину, - внезапно перебила я дядю, - вон там, возле магазина. Сейчас она повернется… Видишь? Она так похожа на Беллу!

- М-м-м… Да, ты права, - небрежно ответил дядя, словно в этом не было ничего необычного, - она и на тебя очень похожа.

- Но кто она? Я ее никогда раньше не видела.

- Ее имя – Лира Уизли. По крайней мере, мне кажется, что это она. Возможно, она уже вышла замуж: прошли годы с тех пор, как я видел ее в последний раз.

- Уизли? – повторила я, - но у Уизли рыжие волосы.

В мире было несколько непреложных фактов, и одним из них было то, что у всех Уизли рыжие волосы, и они бедны. По своей силе этот закон был сравним, разве что, с силой тяжести. Дядя Альфард улыбнулся.

- Обычно да, но гены Блэков довольно сильны и имеют свойство проявляться через многие поколения.

Я ошарашенно моргнула. Дядя же невозмутимо потягивал свой кофе, словно в его объяснении не было ничего удивительного.

- Но ты сказал, что она Уизли.

- Да, ее отец – Септимус Уизли, а мать – Цедрелла Блэк.

Я попыталась вспомнить нашу родословную. Она была огромна, но я могла бы поклясться, что на ней не было никакой Цедреллы. Я собиралась сказать об этом, но дядя Альфард, казалось, уловил ход моих мыслей.

- Думай, Андромеда.

- Выжженные пятна? – это прозвучало как вопрос, хотя я была абсолютно уверена в своей правоте. Мы не обсуждали семейные скандалы и потому не знали историю ни одного пятна, но не нужно быть гением, чтобы понять: эти люди сделали что-то по-настоящему ужасное.

- Да. Цедрелла приходилась дочерью Арктуру, который был младшим сыном Финеаса и Урсулы. Она встретила Уизли в Хогвартсе, хотя училась на Слизерине, а он, как я полагаю, на Гриффиндоре – Уизли всегда учатся на Гриффиндоре. Между этими факультетами всегда была конкуренция, но она напрямую зависела от политической обстановки и иногда выражалась лишь в дружеском соперничестве за кубок по квиддичу.

Это было ужасно трудно представить, но я ничего не сказала.

- Конечно, это произошло задолго до меня, так что я не знаю, как именно они подружились, но это и не важно: вы просто видите кого-то в классе, в Большом Зале, на квиддичном поле, так все и начинается. Не думаю, что об их отношениях кто-то знал: они держали их в тайне, а ты, конечно, замечала избирательную слепоту нашей семьи, когда речь заходит о тех, кто «ниже» по статусу.

Он сделал паузу, чтобы отхлебнуть кофе.

- Она была помолвлена с одним из мальчиков Берка. В те времена они еще устраивали браки по расчету, сейчас это хотя бы не так очевидно. Девочки обычно покидали школу сразу после С.О.В., потребности в дальнейшем образовании у них не было. Так вот, через несколько недель после того, как Цедрелла покинула Хогвартс, до Арктура дошли слухи, что ее видели в Косом переулке с предателем крови Уизли. Этого было достаточно, чтобы разрушить репутацию девочки из хорошей семьи, так что он запретил ей видеться с Уизли и перенес дату свадьбы на самое ближайшее время. Казалось, она согласилась на брак и покорилась воле семьи, но в ночь перед свадьбой Цедрелла исчезла.

- Она сбежала с ним? – спросила я, полностью захваченная этой историей.

- Да. Уверен, разразился такой скандал, что дрожали стены. Потом от нее отреклись и выжгли с фамильного древа.

- Тогда зачем она это сделала? Ведь она знала, что произойдет, если она убежит.

Дядя слабо улыбнулся.

- Думаю, потому что она его любила.

- Но ведь она жила в бедности и никогда больше не видела свою семью.

Он засмеялся и откинулся на стуле, взлохматив пальцами волосы.

- Ох уж это юношеское высокомерие. Ты и понятия не имеешь, как сильна может быть любовь.

Я проглотила все заготовленные фразы и посмотрела на дядю. Я не могла утверждать, что хорошо его знаю: он был просто эксцентричным родственником, который то появлялся, то исчезал из наших жизней. Но он отличался от остальных Блэков тем, что сознательно решил не жениться и не заводить детей. Я никогда не интересовалась, почему. Что такого особенного произошло в его жизни, что он выбрал путь, отличный от пути его братьев? Мне очень хотелось это выяснить, но пока я подбирала нужные слова, дядя скомкал салфетку и встал.

- Надеюсь, когда-нибудь ты это узнаешь. Собирайся, Андромеда, нам пора идти.

* * *

- Сириус?

- М-м-м?

- Да нет, ничего.

Сириус отложил перо и посмотрел на меня. Я застала его в старой библиотеке, где он усердно переписывал что-то из потрепанного тома в бархатистой обложке. Я сомневалась, что даже в год С.О.В. он стал бы учиться на каникулах, но в случае Сириуса о некоторых вещах лучше было не знать. Меня же увлекло разглядывание висевшей на стене родословной, абсолютно идентичной той, что украшала гостиную Угрюмого поместья.

- Андромеда, ты уже третий раз начинаешь что-то говорить, а потом останавливаешься. Ты хочешь о чем-то спросить?

- Это глупо, но мне просто любопытно…как ты думаешь, почему дядя Альфард так и не женился? Согласись, для нашей семьи это немного странно. Я имею в виду, мы ведь не поощряем альтернативный образ жизни.

- Это еще мягко сказано. Что касается твоего вопроса: дядя Альфард не женился, потому что девушка, которую он любил, вышла замуж за другого.

- Почему ты так думаешь?

- Я не думаю, я знаю. Он сам мне сказал.

- Правда?

Сириус пожал плечами.

- Я спросил, он ответил.

- Кто была эта девушка?

- Он не говорил ее имени. Просто сказал, что ее родители хотели выдать ее замуж за другого, и она согласилась.

- Это…очень печально.

- Марлин считает, что это романтично, - заметил Сириус, вновь берясь за перо, - а почему ты спросила?

- Просто было интересно, вот и все.


Глава 20

Глава 20. Нил – это не просто река в Египте [1]

Вернувшись в Хогвартс, мы тут же погрязли в куче домашних заданий, призванных подготовить нас к стремительно надвигающемуся С.О.В. Если я и была в чем-то уверена, так это в своей способности сдать экзамены, однако, меня безумно волновал выбор предметов для Ж.А.Б.А., которые впоследствии определят мою будущую жизнь. Все пятикурсники, казалось, думали только об экзаменах и своей грядущей карьере. Рациональная часть моего ума говорила, что это совершенно неважно: я могла выбрать только Гербологию и все равно не беспокоиться о своем будущем, но гордость не позволяла мне сделать это. Большинство студентов Слизерина, и моя семья в том числе, обладали непреодолимым чувством собственного превосходства. Второй отличительной чертой нашего факультета (после чистой крови) считалась амбициозность, а амбициозные люди редко ленивы. Безжалостны, неосмотрительны, нравственно неоднозначны, но не ленивы. Именно поэтому, хотя многие из нас с рождения впитали уверенность, что весь мир принадлежит им, им было этого мало.

Сириус тоже пытался найти свое место в жизни. Прежде всего он заявил, что не собирается впустую тратить молодость, просиживая штаны в Угрюмом поместье (это еще раз доказывало, как пренебрежительно он относился к будущей роли наследника). Кроме того, Сириус решил стать Аврором, хотя на это решение, вероятнее всего, повлияло то, что Аврором мечтал быть Джеймс. Конечно, его талант, верность и отвага не вызывали сомнений, однако, полное отсутствие самоконтроля заставляло задуматься, сможет ли он выдержать трехлетний курс обучения. Он непременно сделал бы что-то опрометчивое, желая прослыть героем или повеселить народ, но, в отличие от хогвартских учителей, Аврорат не стал бы объявлять ему взыскание. Выслушав эти аргументы, Сириус где-то раздобыл брошюру о гринготтских охотниках за сокровищами и решил, что это ему подходит, однако, к сожалению, он не сдавал Нумерологию. В общем, с ним все было ясно: Сириус искал приключений, и я не думала, что ему будет достаточно неопределенной роли «главы семьи».

Что касается меня, то в глубине души я сознавала, что действительно хочу иметь работу и даже уже знала, какой она будет. Однако я так боялась этих крамольных мыслей, что даже не могла заставить себя пролистать брошюру, валяющуюся на столике в Общей гостиной Слизерина.

* * *

- Это четыре или девять?

- Четыре. Неужели не видно?

- Если бы было видно, я бы не спрашивал, - вздохнул Тед.

- Ты можешь просто сказать, где ошибка, вместо того, чтобы комментировать мой почерк?

- Да смотрю я, смотрю…

Мне пришлось затолкать поглубже свою гордость и боязнь быть осмеянной и попросить Теда помочь с Нумерологией. Это здорово ударило по моему эго, но в преддверье экзаменов я не могла позволить себе отстать. И хотя я никогда бы в этом не призналась, Тед быстрее меня находил логические ошибки, я же, в свою очередь, была более аккуратна и нередко исправляла его описки.

- Наконец-то! – торжествующе выдохнул Тед, обводя чернилами столбик цифр, - здесь ошибка, Энди. Вся формула неправильная. Хочешь посмотреть мою?

- Я сама могу справиться с домашним заданием. Просто не знала, где ошибка, - я глубоко вздохнула, - Спасибо.

- Это было так сложно? – поддразнил Тед, придвигая мне пергамент. Когда я не ответила, он, как обычно, перескочил на другую тему, - на Слизерине тоже беседуют с деканом о выборе профессии?

Я кивнула, доставая из сумки учебник Нумерологии.

- По-моему, это немного глупо. Конечно, Слагхорн – достойный человек, но он совсем меня не знает. Как он может судить о том, что мне подходит?

Тед кивнул.

- Это точно. Флитвик – прекрасный учитель Чар, но… Вообще, все это довольно странно. Я не чувствую себя достаточно взрослым, чтобы работать. А что насчет тебя?

Я слегка приподняла бровь.

- Очнись, Тонкс, Блэки не нуждаются в работе.

Я произнесла «работа» с той же интонацией, какую большинство людей приберегает для «венерических заболеваний».

- О-ля-ля, - пробормотал он, - тогда откуда же Блэки берут деньги?

- Неужели ты никогда не слышал о семейном состоянии.

Тед кивнул, признавая мою правоту.

- Хорошо, тогда чем вы занимаетесь? Что Блэки делают весь день, если у них нет «работы»? – он скопировал мой пренебрежительный тон.

Я попыталась вспомнить, чем обычно занималась моя мать.

- Ну, в основном они ходят за покупками или в салон красоты. Еще едят и пьют чай. Очень много чая.

- И ты хочешь для себя такой жизни?

- Неважно, чего я хочу.

- Притворись хоть на секунду, что важно, - просто сказал Тед.

- Хорошо, думаю… Мне кажется, я могла бы… - я едва не показала ему брошюру, которую уже неделю таскала в сумке, но слизеринская гордость взяла верх, - я не знаю. Никогда об этом не задумывалась.

По лицу Теда отчетливо читалось, что он мне не верит, но, как всегда, какой-то подсознательный радар подсказал ему, что не стоит лезть глубже, так что он просто пожал плечами и снова взялся за перо. Я испытала огромное облегчение.

- Все стало так сложно. Каждый раз, когда я перебираю все варианты, мне кажется, что самый лучший план у меня был в восемь лет.

Я усмехнулась, пытаясь представить, о чем мечтают маггловские детишки.

- И какой же?

Тед смущенно пожал плечами.

- Ну, если не считать того, что я даже под страхом смерти не выдам приличную мелодию и того, что они больше не играют вместе… В общем, я был абсолютно уверен, что The Beatles позовут меня к себе в группу.

Я растерянно заморгала. Он упомянул столько непонятных вещей, что я даже не знала, с чего начать.

- Ты ведь слышала о "The Beatles"?

Конечно, я слышала о жуках: мы толкли их в ступке и добавляли в зелья. На первом курсе мы превращали их в пуговицы. Насколько я поняла, Тед только что изъявил желание быть истолченным в зелье или превращенным в пуговицу, так что я всерьез засомневалась в его душевом здравии.

- Ты просто убиваешь меня, Энди...

Я снова заморгала, пытаясь понять, когда упустила нить разговора и почему он смотрит на меня как на идиотку, хотя сам болтает какую-то чепуху. Тед покрутил в пальцах перо, словно готовясь к важному выступлению.

- "The Beatles" - это группа, Энди. Музыкальная группа. Они играют и поют песни, между прочим, очень неплохие. И они довольно популярны...

- Это худшее название группы, которое я когда-либо слышала.

- Они крутые! Поверь мне, самое лучшее, что есть в мире магглов, - это музыка.

- У нас тоже есть музыка.

- Да ты ее слышала? Она просто ужасна! Не то, что у магглов... The Beatles, Rolling Stones, The Eagles, Элтон Джон, Pink Floyd и... Господи, почему я не додумался привезти в Хогвартс магнитофон...Тогда бы я показал вам, чистокровные детишки, что такое настоящая музыка.

За все время нашего знакомства я впервые видела, чтобы Тед так свободно и воодушевленно рассказывал о своем мире. Обычно он стеснялся говорить об этом, зная, как презрительно многие студенты относятся ко всему маггловскому, сейчас же я даже немного заинтересовалась этими..."жуками".

Когда мы снова сели за домашнее задание, Тед внезапно начал мурлыкать себе под нос слова какой-то незнакомой песни, притопывая в такт ногой.

"Это так грустно...".

* * *

Я осторожно вошла в кабинет профессора Слагхорна и села напротив него. Пару секунд он с интересом меня разглядывал, думаю, потому что я была Блэк, а затем стал копаться в груде бумаг на столе.

- Что ж, мисс Блэк… В прошлом году на том же самом месте Ваша сестра сообщила мне, что леди из семьи Блэк не нуждаются в работе. Полагаю, Вы придерживаетесь того же мнения?

Я закусила губу. Слагхорн мне никогда особо не нравился: он был карьеристом до мозга костей. Но, с другой стороны, он радел за равные возможности, поддерживая многообещающих магглорожденных со Слизерина и других факультетов. Странно, но именно это придало мне храбрости рассказать ему то, что я пока что ото всех скрывала.

- Я хотела бы стать целителем, сэр.

В первый раз я произнесла это вслух, хотя уже много недель таскала в сумке брошюру. Несколько лет спустя Тед скажет, что эта работа идеально мне подходит. Она требует присущей мне собранности, внимания к деталям и, чего уж греха таить, некоторого перфекционизма. В будущем это станет очевидно. Сейчас же я просто была под небывалым впечатлением от брошюры, а сама мысль о том, чтобы влачить существование матери, вызывала у меня настоящий приступ удушья. Я знала, что могу получить высокие баллы на вступительных испытаниях, а атмосфера тайны только добавляла этой идее притягательности.

Слагхорн выглядел удивленным. Очевидно, он ожидал, что я пойду по стопам Беллы, и потому ему потребовалось некоторое время, чтобы подобрать нужные слова.

- Безусловно, это замечательная, амбициозная цель, мисс Блэк. Вам потребуется, по меньшей мере, Е по Зельеварению, Гербологии, Трансфигурации, Чарам и Защите от Темных Искусств. Я бы порекомендовал Вам направить больше усилий на Гербологию: судя по моим записям, у Вас большой потенциал, но Вы его пока не реализовали.

Это было справедливо: раньше я игнорировала Гербологию, считая ее пустой тратой времени, но при должном усердии я могла без труда улучшить свои знания. Хорошая новость состояла в том, что большинство перечисленных предметов моя семья считала «настоящим» волшебством: Зельеварение, Трансфигурацию, Чары и Защиту от Темных Искусств. Гербологию можно было списать на внезапное увлечение цветами. Я подняла глаза на Слагхорна и, клянусь, в этот момент я любила его больше, чем когда-либо. Он тоже смотрел на меня так, будто впервые видел, но картинка ему нравилась.

- Вы одна из самых преданных и талантливых ведьм, учившихся на Слизерине. Я не сомневаюсь, что Вы достойно справитесь с выпускными экзаменами.

* * *

Однажды Белла, разглагольствуя о чем-то философском, заявила, что после тринадцати лет дружба мужчины и женщины невозможна без некоторой сексуальной напряженности. Сейчас я могла бы с ней поспорить, приведя в доказательство тот факт, что мы с Эдрианом Дэвисом уже двадцать пять лет остаемся хорошими друзьями, хотя за нашими плечами стоят два брака (а также его развод и второй брак), дети и две магические войны. Он был рядом в самые трудные периоды моей жизни, когда я нуждалась в объективности, а Тед слишком любил меня, чтобы ее высказывать.

Белла умела быть деликатной, когда ей этого хотелось, но на мою личную жизнь это желание не распространялось. Однако, хотя ее постоянные попытки найти мне парня весьма раздражали, думаю, отчасти это проистекало из желания видеть меня счастливой. Правда, через несколько лет я узнала, что именно Белла совсем неделикатно заставила Эдриана сделать первые шаги навстречу мне.

В конце семестра он наконец пригласил меня в Хогсмид: думаю, больше под влиянием Беллы, чем из симпатии ко мне. Мы едва ли заходили дальше банальной вежливости к представителю своего факультета. Эдриан жил в одной комнате с Уиллом, но, думаю, они не были близки, учитывая диаметрально противоположные характеры и политические взгляды. Я приняла его приглашение, в основном, потому что это было легче, чем объяснять причины отказа, к тому же он, пожалуй, был наименьшей из возможных зол.

Мы отправились в «Три метлы», дружно согласившись, что мадам Паддифут просто отвратительна, и неожиданно довольно приятно провели время, обнаружив, что у нас много общих интересов и тем для разговора. Мы также не без некоторого смущения отметили возникшее между нами притяжение. К счастью, как и я, Эдриан понимал, что мы слишком похожи, чтобы в будущем составить идеальную пару. Кроме того, он был безумно влюблен в одну семикурсницу с Райвенкло, на которой впоследствии женится ( в первый раз).

С практической точки зрения эта дружба обеспечивала нам своего рода прикрытие и спасала от многих вопросов. Мы никогда не лгали, что встречаемся, но и не спешили убеждать слизеринцев в обратном. Это избавляло меня от чересчур пристального внимания Беллы и, похоже, очень нравилось отцу Эдриана. Однако я знала, что все происходящее в Хогвартсе рано или поздно становится всеобщим достоянием.

Если я и заметила, что Тед стал ближе ко мне, то списала это на подготовку к экзаменам, которая тяжким грузом легла на плечи всех пятикурсников. Мы довольно часто занимались вместе в библиотеке, и это казалось совершенно естественным. Никто даже не заметил, что что-то изменилось. Однако где-то за неделю до начала С.О.В. я зашла в библиотеку незадолго до комендантского часа, чтобы вернуть одолженные у Теда записи, и обнаружила его занимающимся с Алисой Тейлор. Это удивило меня больше, чем я ожидала. Я знала, что они встречаются и часто видела их за пределами школы, однако, мы как-то ухитрялись не сталкиваться. Фактически, я даже ни разу с ней не разговаривала. Повисла неловкая пауза, а затем, к сожалению, я повела себя как истинная слизеринка, пытаясь скрыть некстати подступившее разочарование.

- Я просто зашла вернуть твои записи, - надменно сказала я. Тед казался немного удивленным моим неестественно холодным тоном.

- Спасибо, - пробормотал он, но тут заговорила Алиса.

- Привет, мы, кажется, раньше не встречались. Меня зовут Алиса Тейлор.

- Я знаю, - прохладно заметила я, добавив скорее по привычке, чем из желания быть вежливой, - я Андромеда Блэк.

- О, да ты кузина Сириуса! Не хочешь к нам присоединиться? Мы как раз повторяем Историю Магии. У меня от нее уже мозги плавятся…

- Нет, спасибо, мне пора идти, - как и все настоящие слизеринцы, я говорила надлежащие вещи, но тон и взгляд непревзойденно оскорбляли собеседника, - спокойной ночи.

Тед догнал меня в коридоре и, схватив за плечо, развернул к себе.

- Что это на тебя нашло?

Я прожгла его тем же уничижительным взглядом.

- Со мной все в порядке. Я вернула твои записи и теперь собираюсь идти спать.

- Ты вела себя очень грубо, Энди.

- Я не нуждаюсь в твоей лекции о хороших манерах.

- А вот я думаю, что нуждаешься, - Тед отпустил мое плечо, - ненавижу, когда ты так делаешь.

- Делаю что?

- Смотришь на людей так же, как твоя сестра, - сказал он, прежде чем развернуться и хлопнуть дверью библиотеки.

* * *

Когда Белла не пыталась обратить меня в свою веру, она словно все дальше и дальше уходила в какой-то иной мир. Я слишком запуталась в собственной жизни, чтобы разбираться еще и в ее настроениях. Думаю, Нарцисса пыталась со мной поговорить, но я от нее отмахнулась. Той весной Белле исполнилось семнадцать, а значит, больше ничто не мешало ей аппарировать и использовать магию вне школы. Для нее исчезли все рамки.

Наутро после моей ссоры с Тедом (я осознавала, что это целиком и полностью моя вина) Белла пришла в Большой Зал к самому концу завтрака и с тяжелым вздохом опустилась рядом со мной. Я была не в лучшем настроении и потому ответила ей таким же унылым взглядом.

- Что у тебя случилось?

- Просто устала, - отмахнулась Белла.

Я вздохнула и решила сделать ход конем.

- Почему ты уходишь по ночам? – понизив голос, спросила я. Сестра налила себе чашку кофе.

- А почему бы мне не уходить, если это так легко сделать?

- Потому что отец проклянет тебя, если ты опозоришь семью своим исключением.

Она ухмыльнулась, и я поняла, что эта угроза больше не действует. К тому времени Белла уже освоила заклятия, которые были гораздо смертоноснее отцовских.

- Меня не исключат, Энди, - ласково сказала она, будто я сделала ей комплимент.

- А если тебя поймают за пределами школы?

Белла улыбнулась.

- Самая большая слабость Дамблдора в том, что он считает, что каждый заслуживает второго шанса. Он не исключит ученика, а попытается его спасти.

Я знала, что она цитирует Рудольфуса, но не догадывалась, что он цитировал лорда Волан-де-Морта. Я закусила губу.

- Белла…

- Не будь занудой, Энди, - отмахнулась сестра.

Много лет спустя я узнала (через министерских знакомых, у которых был доступ к признаниям, вызванным сывороткой правды), что к тому времени Белла еще не выполняла по-настоящему страшных поручений, но Рудольфус уже ввел ее в ближний круг. Я говорю «ввел ее», лишь потому что он был старше, а не потому что ей требовался стимул или содействие. Я так уверена в этом, потому что знала ее намного лучше большинства, хотя, в конечном счете, это уже ничего не меняло.

После завтрака Белла пребывала в хорошем настроении и потому решила проводить меня до класса. Мы были в главном коридоре, когда мимо нас пробежали два маленьких мальчика (вероятно, первокурсники), оглашая все вокруг криками и звонким смехом. Обычно мы игнорировали такие мелочи, но тут один из малышей упал, случайно задев ногой Беллу. Мгновение она смотрела на него с явным отвращением, а затем присела на корточки и заговорила холодным голосом, тон которого в сочетании с ее горящими глазами заставил меня вздрогнуть:

- Какого черта ты творишь? – прошипела она.

- Извините, - пропищал маленький гриффиндорец. Белла схватила его за руку и потянула вверх. Со стороны могло показаться, что она помогает мальчику встать, но я видела, как сильно Белла сдавливает его запястье, и слышала его болезненный писк.

- Извините? И это все, что ты можешь сказать? Вы, мерзкие грязнокровки, даже не имеете права ходить по одним коридорам с достойными волшебниками, - ее голос уже поднялся до визга, и я увидела по ее глазам, что Беллу нам не остановить. Ее уже захватило безумие, заставляющее сестру мстить за оскорбление, которое для любого обычного человека прошло бы незамеченным. Не знаю, из чувства справедливости или из желания защитить Беллу, я схватила ее за запястье, не давая поднять палочку. На мгновение в голове пронеслось, что Белла собирается использовать Круциатус: неожиданное озарение, которого я боялась, но в то же время абсолютно в нем не сомневалась.

- Отпусти меня, Андромеда, - низким голосом проговорила она.

- Нет.

Несколько человек снисходительно наблюдали за мальчиком. Они видели, что он столкнулся с Беллой и теперь столпились вокруг, желая разглядеть все в мельчайших подробностях. Драка всегда стоила внимания, а уж если в ней участвовали Блэки – это тянуло на первые полосы газет.

Белла слегка дернула рукой, и мою ладонь внезапно ожгло огнем. Я резко отшатнулась, но, не в силах позволить ей совершить огромную ошибку, снова шагнула вперед.

- Белла, это не стоит Азкабана!

Взгляд, которым она меня одарила, не принадлежал моей сестре. Я чувствовала, как от него мои руки покрываются сеткой противных мурашек. Возможно, именно этот взгляд видели ее жертвы. А возможно, он предназначался только для меня – единственного человека, который, как она считала, никогда не бросит ей вызов.

Обычно, когда Белла пугала меня, я отступала, но сейчас я так устала от ее вечного пренебрежения правилами и игр с огнем, что не сдвинулась с места.

- Дай ему уйти, - приказала я обманчиво спокойным голосом.

Она схватила меня за плечо (думаю, просто чтобы убрать с дороги), но я применила то же заклинание, которое она использовала минутой раньше. Белла отскочила, потрясенная не только тем, что я бросила ей вызов, но и тем, что использовала заклятие, которому она меня обучила, против нее самой.

- Отлично, делай, что хочешь. Меня это не волнует, - прошипела я и отвернулась, наслаждаясь секундным выражением шока в ее глазах.

* * *

- Это…м-м-м…тысяча семьсот сорок девятый, да?

Марлин лежала на траве, закинув руки за голову. Ее небрежная поза ярко контрастировала с напряженным голосом, которым она отвечала на мои вопросы по Истории Магии. Стояла прекрасная погода, но мы не смели ни на минуту отвлекаться от учебы. Пока Марлин морщила нос, пытаясь вспомнить дату основания Международной Конфедерации Волшебников, я оглядывалась по сторонам и внезапно заметила идущую к замку Алису Тейлор.

- Энди? Тысяча семьсот сорок девятый?

- Да, верно. Подожди секунду.

Я сунула Марлин учебник и подбежала к Алисе. Она нервно оглянулась, когда я позвала ее по имени. Это поступок больно бил по моей гордости, но я знала, что почувствую себя намного лучше, если сниму этот груз со своей совести.

- Слушай, я хотела извиниться, - она выглядела удивленной, но я продолжила, - я повела себя очень грубо и сожалею об этом. Я просто…устала и сорвалась.

К счастью, Алиса не умела долго держать зла и почти сразу же улыбнулась.

- Конечно. Я так и думала, что у тебя был плохой день. Тед много рассказывал о том, какая ты хорошая, так что… Ничего страшного.

- Спасибо.

Я уже повернулась к Марлин, когда Алиса окликнула меня:

- Андромеда?

- Да?

Она, поколебавшись, закусила губу, но затем просто смущенно покачала головой.

- Да нет, ничего. Удачи на экзаменах.

* * *

Первым экзаменом, который мы сдали, были Чары. Я чувствовала, что сделала все хорошо, и к тому же реальные экзамены пугали меня намного меньше, чем рассказы о них. Сразу после практической части мы с Марлин убежали в библиотеку, чтобы подготовиться к завтрашнему Зельеварению. Мы сидели там уже двадцать минут, когда подошел Тед.

- Тебя Сириус ищет, - сообщил он Марлин. Та нахмурилась.

- Это потому что он заскучал и хочет, чтобы я его развлекла, или потому что ему действительно нужно со мной поговорить?

- Честно, я не спрашивал.

- Господи, неужели он никогда не учится… - раздраженно пробурчала Марлин, бросая перо и выходя из библиотеки.

Тед продолжал стоять у стола. Я очень не хотела снова с ним ссориться, но в то же время я чувствовала, что он не уйдет, пока не выговорится.

- Сириус и меня ищет? – наконец спросила я.

- Нет, - он неловко откашлялся, - Алиса сказала, что ты с ней разговаривала.

- Да.

- Спасибо.

- Это не из-за тебя. Я извинялась перед ней, - заметила я. Тед нервно дернулся: я почувствовала это по движению воздуха, но так и не подняла глаз.

- Энди… - начал он, но, видимо, передумал продолжать, - как прошел твой экзамен?

- Прекрасно.

- Ты и дальше собираешься мне грубить?

- Таков уж мой план.

Тед засмеялся.

- Ну, хотя бы честно, - он сел напротив меня и бодро добавил, - а пока ты будешь мне грубить, я, пожалуй, к вам присоединюсь.

Марлин вернулась пару минут спустя, бормоча что-то вроде: «господи, он и пяти минут не может прожить без позерства» и «…как будто я его собственность».

Мы занимались почти до пол-одиннадцатого, когда я поняла, что крепкий ночной сон, вероятно, поможет мне на экзамене больше, чем дальнейшее повторение пройденного. В попытке расслабить плечи я наклонилась к спинке стула и с хрустом потянулась. Марлин правильно поняла намек и предложила всем разойтись по спальням. Тед никак не отреагировал, и я вопросительно посмотрела на него. Он разглядывал меня. Не просто смотрел, а именно изучал потрясенным пристальным взглядом, словно никогда не видел прежде. Этот взгляд был таким пронзительным, что мое сердце враз подскочило куда-то в горло. Даже если бы я знала, что сказать Теду, то не смогла бы вымолвить ни слова. К счастью, меня спасла Марлин, ткнув кулаком в плечо.

- Уже поздно, а сегодня мое дежурство. Будет неловко, если придется снимать с вас баллы, так что пойдемте.

* * *

Моим последним экзаменом была Защита от Темных Искусств, и хотя я неплохо справилась с заданием, все же немного запорола одно заклинание. По моим подсчетам, это могло привести к Е вместо О, а меня безумно раздражали такие вот глупые ошибки. Но все же я чувствовала приятную расслабленность и утомление, всегда сопровождающие окончание долгой и напряженной учебы. Я пошла в свою комнату, намереваясь немного подремать перед ужином, и обнаружила там ждущую меня Беллу. Сестра раскинулась на кровати, листая «Ведьмополитен» Аннабель («Горячая современная летняя мода»).

- Ты уже сдала экзамен? – лениво спросила она, хотя в действительности это вопросом не являлось. Даже когда мы ссорились, Белла всегда следила за нашей жизнью. Она никогда не прекращала считать нас с Нарциссой своей собственностью.

- Да.

Белла бросила журнал на кровать Аннабель и, нахмурившись, посмотрела на меня.

- Выглядишь уставшей.

- Спасибо.

Она ухмыльнулась.

- Знаешь, а ты была права, - Белла говорила так непринужденно, словно обсуждала погоду, - насчет того первокурсника. Он не стоил таких проблем, но он просто вывел меня из себя. Наверное, мне стоит вести себя более сдержанно.

Она послала мне самоуничижительную улыбку и откинулась на кровать, разметав по зеленому покрывалу черные локоны.

- Ты все еще на меня злишься?

- Нет, - призналась я, - мне жаль, что я тебя заколдовала.

Белла резко села на кровати.

- Что с нами происходит, Энди?

Я пожала плечами.

- С нами – ничего. Все это происходит вокруг нас.

* * *

Я сидела с Беллой в поезде, который должен был отвезти нас домой, и Белла, как всегда после наших размолвок, вела себя на удивление ласково. Никогда прежде она не думала, что я брошу ей вызов. Белла знала, что мне недостает ее убежденности, ее страсти и преданности, но она даже не предполагала, что я пойду против нее, и это гарантировало мне своего рода безопасность.

Я не могла игнорировать ее попытки помириться, потому что очень любила Беллу, особенно когда она так себя вела. Однажды (но только однажды) Тед и Сириус спросили меня, не причиняла ли Белла нам с Цисси боль. Я ответила им честно: сестра была самым горячим и, по большей части, несдержанным человеком, которого я знала. Если она на кого-то злилась, мы это чувствовали, но если она хотела быть рядом, мы тоже это чувствовали. Я всегда старалась избегать физических контактов, за исключением самых близких людей. Когда в начале учебного года девочки радостно обнимались на вокзале Кингс-Кросс, я всегда отходила в сторону.

Исключение составляли мои сестры. Маленькой девочкой Цисси была очень нежной, но по мере взросления нежность сменилась холодным отчуждением, которое замечали все в Хогвартсе. Что же касается Беллы, она оставалась такой же импульсивной, как и в день, когда я родилась, и это служило гарантией того, что она по-прежнему меня любит.

- Ты не должна быть в белом: мать непременно захочет тебя в него нарядить, но тебе не пойдет.

Казалось, больше всего Беллу беспокоило, в чем я буду на балу в честь моего шестнадцатилетия.

- Я не собираюсь надевать белый, но сомневаюсь, что мне удастся уговорить мать на такое платье, как у тебя.

- Да нет, мы могли бы, но тебе оно не пойдет… Не твой стиль. Но это не значит, что ты должна одеться как скучная маленькая девочка. Ты великолепна в синем и зеленом, ну и в фиолетовом, возможно. Не пастельном, а цвета драгоценных камней.

Белла заплетала мне косу, когда в купе заглянул Саймон Флинт и поманил ее пальцем.

- Мне надо его кое о чем спросить, - сказала она, оставляя в покое мои волосы. Я уже порядком устала от обсуждения моего гардероба, так что не особо возражала.

Я очень удивилась, когда через пару минут в купе вошел Сириус. Они с Беллой избегали друг друга весь семестр, и я вынуждена была признать, что так будет всегда. Они уже никогда не станут по-настоящему близки.

- Выглядишь потерянным.

- Пришлось убегать. Марлин вопит на Джеймса и Питера за то, что они подкинули фейерверк в сумку Лили. Она в порядке, просто очень испугалась. Не знаю, надеялся ли Джеймс, что это вызовет любовь к нему или заставит ее от страха прыгнуть в его объятия, но это не сработало. А так как я к этой затее непричастен, решил, пока не поздно, исчезнуть с линии огня.

- Мудрая идея.

- Да я вообще очень мудрый. Правда, большинство людей этого не понимает… И я в своей мудрости задаюсь вопросом: как ты собираешься выкручиваться из этой ситуации?

- Какой еще ситуации?

- Ты и Эдриан Дэвис. Я вижу, что ты делаешь и почему. Он хороший парень, но все вокруг думают, что вы встречаетесь.

- Ну, хотя эти домыслы и неправда, это не мои проблемы.

- Ваша проблема, мисс Блэк, не в том, что все думают, что Вы встречаетесь с Дэвисом, а в том, что так думает Тед Тонкс.

Не скажу, что его слова меня не задели, но я выросла в семье Блэк, а значит, в совершенстве научилась скрывать свои эмоции.

- И что?

Сириус раздраженно фыркнул.

- Позволь мне спросить прямо: ты действительно думаешь, что он считает тебя не более, чем платоническим другом?

- У него есть девушка, - заметила я, - и Вы, мистер Блэк, сами назвали ее прекрасным человеком.

- Так и есть, и Алиса будет очень рада узнать, что ты о ней беспокоишься. Что касается меня, я больше беспокоюсь о тебе.

- Не стоит.

Сириус печально покачал головой.

- Нил – это не просто река в Египте, Энди.

Я посмотрела на него взглядом, который мы обычно использовали, когда Сириус говорил что-то особенно глупое, но он остался убийственно серьезным.

- Разве ты не видишь, как он смотрит на тебя, когда ты не замечаешь?

- Ты идиот, Сириус Блэк, - решительно сказала я.

Несколько минут мы ехали молча, и я ненавидела себя за любопытство, но не могла не спросить:

- Как он смотрит на меня?

Сириус нахмурился, словно подыскивая нужные слова, но затем его лицо осветилось радужной улыбкой.

- Как будто ты покрыта шоколадом.

[1] В оригинале фраза звучит как «Denial is not just a river in Egypt» и означает отрицание чего-то очевидного в попытке уберечь себя от излишних переживаний. В ней используется игра слов: «Nile» - Нил и «Denial» - отрицание.


Глава 21

Глава 21. Ты веришь в рок-н-ролл?

- Итак, - властно сказала мать, когда домовой эльф осторожно прикрыл за мной дверь. Я не смогла сходу распознать в этом «итак» скрытого вопроса или намека, так что сочла за лучшее промолчать. Меня с самого начала привело в замешательство то, что мама пригласила меня в свою комнату, и я невольно ожидала наказания, хотя и не могла вспомнить, за что именно.

- Ради Мерлина, не стой в дверях. Подойди туда, где я смогу тебя видеть, - бросила она, заставив меня подойти к столу, где мама писала что-то на бумаге с гербом Блэков длинным изящным пером. Так как она не принадлежала к числу любителей обмениваться дружескими письмами, я предположила, что это было или приглашение, или благодарственное письмо для какой-нибудь семьи. Ее социальная жизнь действительно отнимала много времени. Мать наконец отложила перо, окинув меня долгим оценивающим взглядом. Он был таким долгим, что это становилось неприличным, и я прилагала все силы, чтобы не начать нервно озираться по сторонам. Меня сдерживало лишь то, что мать ненавидела дерганность.

Она изучала меня так, словно могла видеть со всех сторон. В этом было что-то хищное. Мать была высокой статной женщиной, блондинкой, как и Нарцисса, хотя и не такой красивой. Она принадлежала к тем женщинам, которых люди называют величественными.

- Итак, - повторила она, - ты выросла красавицей. Я не была уверена в этом, пока ты была маленькой. Я считала, что ты можешь стать заурядной девушкой.

Меня ее слова даже не обидели: мать никогда не пыталась беречь наши чувства или казаться лучше, чем она есть. Но вместе с тем я не испытала и удовольствия, поскольку это был не комплимент, а, скорее, констатация факта. Если бы я была уродлива, мать так же прямо сказала бы об этом.

- И тебе почти шестнадцать, - продолжала она, вновь констатируя очевидное. Мать пристально посмотрела на меня, давая понять, что я должна как-то отреагировать.

- Да, мэм.

Внезапно я с ужасом представила, что будет, если меня ждет «разговор». Устоявшееся мнение о том, что леди такие вещи не обсуждают, когда-то, должно быть, приводило к тому, что целые поколения чистокровных девушек встречали первую брачную ночь безо всякого понимания происходящего, однако, у тех девушек не было общей хогвартской спальни и такой сестры, как Белла. Как выяснилось, Эдрианн обладала обширными познаниями в этой области. В ответ на наши вопросы относительно природы этих знаний она лишь небрежно пожала плечами и заявила, что она, в конце концов, наполовину француженка. Знания Беллы проистекали, главным образом, из книг, но я была уверена, что, благодаря ей, смогу преподать матери пару уроков, которые заставят ее покраснеть. К счастью, такой возможности мне не представилось: у мамы не было желания говорить со мной о сексе.

- Учитывая, что ты красива и, по мнению большинства, довольно умна, я полагаю, что у нас не возникнет проблем с твоим замужеством, конечно, если ты будешь должным образом себя вести. Не считая того инцидента на четвертом курсе, у меня не было повода усомниться в твоем поведении, однако, люди должны видеть, что ты соответствуешь образу леди из семьи Блэк.

Как много слов, что сказать «не позорь нас»…

- Да, мэм.

- Мне дали понять, что у тебя были отношения с младшим Эйвери.

- О…больше нет, мэм. Мы…мы не…

Я нервничала, потому что не знала, что она хочет услышать.

- Не мямли, Андромеда, это неприлично. Что ж, это к лучшему. Конечно, они прекрасная семья, но в их истории есть темные пятна, а линия его матери не так чиста, как хотелось бы.

Я была бы идиоткой, если бы решилась упомянуть сомнительные фрагменты нашей семейной истории, так что просто кивнула.

- Дело упрощается, если у тебя нет привязанности к конкретному молодому человеку, - добавила мать, - ты должна быть осторожна, Андромеда, особенно, с мужчинами. Ты больше не маленькая девочка и должна думать о своей репутации.

Она бледно улыбнулась.

- Женщины семьи Блэк всегда контролируют ситуацию, хотя мы и позволяем мужчинам думать иначе.

* * *

По счастливой случайности мой день рождения выпал на субботу, и потому бал по случаю моего шестнадцатилетия проводился точно в срок.

- О, Энди! – воскликнула Нарцисса, возбужденно хлопая в ладоши, - ты такая красивая. Я тебя едва узнала.

Я покосилась на нее через зеркало.

- Правда? Спасибо.

- Да брось, я не имела в виду, что обычно ты дурнушка. Просто ты выглядишь совсем взрослой.

Я действительно знала, что она имеет в виду. Любая девушка, наряженная в вечернее платье с подходящим макияжем и украшениями, становится совсем другой. Глядя в зеркало, я видела себя, но намного серьезнее, старше и красивее.

Наличие старшей сестры, особенно, такой яркой, как Белла, означало, что я никогда ничего не делала первой, однако, так как у меня не было потребности быть в центре внимания, это меня не беспокоило. Но не могу отрицать, что первые несколько дней летнего отдыха я буквально купалась в лучах славы. Все вокруг говорили только о моем платье, моем празднике и моем будущем, а Белла с Нарциссой добродушно держались в тени, молча радуясь за меня.

Годом ранее, наблюдая за Беллой, я оценила всю важность Платья. Мать не проявляла большого рвения в попытках помочь мне, ожидая, что в любую минуту может вмешаться Белла, что она и сделала. Наконец мы нашли то, что устроило нас обеих: приталенное платье с тяжелой юбкой в пол и более глубоким вырезом, чем я обычно носила, однако, если целью вечера было вызвать восхищенные взгляды, я была не против немного покрасоваться. Единственным его недостатком был отвратительный розовый цвет, однако, Белла решила, что фасон идеален и нам стоит купить его и отдать портному, который переделает его в правильном цвете. После долгих раздумий мы остановились на сапфирово-синем. К платью я надела сапфировые украшения матери: против обыкновения, это был подарок, а не просто милостивое разрешение поносить. Я была удивлена и даже немного тронута таким жестом, поскольку понятия не имела об этой традиции.

Я никогда не считала себя красавицей, но, стоя перед зеркалом, пока Белла закалывала мне волосы, я чувствовала себя неотразимой. Внезапно в голове пронеслась непрошенная запретная мысль: жаль, что меня не видит Тед…

Я покачала головой, заслужив недовольное: «Тихо! Не мотай головой, Энди!». Белла подколола последний завиток и на секунду положила подбородок мне на плечо.

- Ты такая красивая…

Она помялась, словно хотела сказать что-то еще, но вместо этого просто поцеловала меня в щеку.

* * *

Отец казался оскорбительно потрясенным моим внешним видом. Несколько секунд он просто смотрел на меня, а затем откашлялся и тепло произнес:

- Замечательно выглядишь, Андромеда.

- Спасибо, сэр.

Я избежала всеобщего внимания, которого так жаждала Нарцисса и которое непреднамеренно забрала Белла, но, как и любой шестнадцатилетней девочке, мне нужно было знать, что я привлекательна.

Той ночью ко мне были прикованы и пристальные взгляды юношей, которых я знала, и взгляды мужчин, которые были слишком стары для меня, но я нуждалась и в одобрении подруг, а Аннабель, Шеннон и прочие девушки излучали только поздравления.

Я не пропустила ни одного танца. Были соблюдены все формальности и традиции, такие как танец с моим отцом, дядей Орионом, Сириусом и, наконец, мальчиками из школы. Первым был Рабастан, которого я всегда считала другом, хотя в последние несколько месяцев он, подобно Белле, стал удаляться все дальше и дальше. Он говорил со мной в том же теплом, слегка развязном тоне, что и всегда, но его глаза были не здесь. Вдруг он пристально посмотрел мне через плечо, и я, слегка повернувшись, заметила стоящего в дверях Рудольфуса. Он застал Беллу в нетипичном для нее одиночестве в углу танцевального зала. Рудольфус подошел сзади и положил руку ей на плечо, а затем мимолетно поцеловал в шею, видимо, думая, что на них никто не смотрит. Это был невероятно нежный для него жест, и я почувствовала себя странно потерянной. Белла не обернулась, лишь подняла руку и слегка коснулась его щеки с серьезной, совершенно незнакомой мне улыбкой. Они не были официально помолвлены, но я уже поняла, что их отношения изменились. Рабастан тоже это видел. Он пробормотал:

- Похоже, скоро ты станешь моей невесткой…

* * *

Я почувствовала огромное облегчение, когда Эдриан дипломатично коснулся плеча Гийома Ле-Бланка (кузена Эдрианн), который пытался произвести на меня впечатление своим рассказом о семейном бизнесе в Соединенных Штатах. Я не была идиоткой и даже обладала приличным деловым чутьем, но мне безумно наскучили его излияния. К счастью, Эдриан одарил его «чрезвычайно презрительным слизеринским взглядом» (мы практиковали его перед зеркалом) и пригласил меня на танец. В его руках я наконец-то расслабилась после попыток сохранять дистанцию со всеми чистокровными мужчинами, которые могли привлечь внимание родителей.

- Твой отец смотрит, - шепнул мне на ухо Эдриан, - выглядит ужасно довольным.

- Видишь, как у него в глазах галеоны пляшут? – пробормотала я, - готова поспорить, он оценивает, сколько ты стоишь.

Эдриан усмехнулся.

- Будь осторожна, Энди, из тебя цинизм так и хлещет.

- Надо же, а я-то думала, что хорошо его скрываю.

- Итак…твоя сестра с Малфоем? – неожиданно спросил он, глядя мне за спину. Я немного повернулась и увидела, как Люциус говорит с Нарциссой. Она улыбалась его словам. Это была типичная холодная улыбка Нарциссы, но для любого, кто ее знал, было очевидно, что она наслаждалась его вниманием.

- М-м-м… - пробормотала я, нисколько не удивленная, а скорее, даже счастливая за Нарциссу, поскольку именно этого она и хотела.

- О чем ты?

- Ну, знаешь… Тристан и Изольда, Антоний и Клеопатра, Ромео и Джульетта. Высеченные на звездах, родственные души и все такое. Неважно, в общем.

- Ты можешь вести себя цинично, Энди, но в глубине души ты романтик.

- Неправда, - заспорила я, будто он сказал что-то ужасно оскорбительное.

- Правда-правда. Когда-нибудь ты влюбишься, Андромеда, а я буду наслаждаться своим даром предвиденья и посмеиваться над тобой. Точно. Я буду смотреть и смеяться.

* * *

Энди, давай встретимся в пять в «Дырявом котле». Клянусь, тебе понравится. Мы пойдем в… Думаю, я уже сказал достаточно, чтобы возбудить твое любопытство.

Т. Т.

Конечно, мне было любопытно, тем более, что письмо пришло через неделю после моего дня рождения, и я готова была поспорить, что это имело к нему самое прямое отношение. Однако, я все еще не знала, как относиться к Теду после того разговора с Сириусом. Часть меня хотела списать все на извращенные фантазии кузена, но, с другой стороны, мне льстило, что кто-то счел меня привлекательной. Я одновременно боялась, что Сириус был прав и что он ошибался.

Выйти из дома было легче, чем казалось на первый взгляд. Нас уже не так строго контролировали, а Белла и Нарцисса были увлечены своими собственными переживаниями. Я могла сказать им, что собираюсь навестить кого-нибудь их многочисленных знакомых, Марлин или даже Эдриана. Это было слишком легко, и именно поэтому я в конце концов поплатилась за свою беспечность.

- Куда ты собралась, Андромеда?

Я замерла, сжимая в кулаке горстку летучего пороха, а затем медленно повернулась лицом к отцу. Отрицать, что я куда-то иду, было уже поздно, и теперь я лихорадочно придумывала максимально правдоподобный ответ. Как назло, в голове крутилась всего одна фраза: «Собираюсь встретиться с магглорожденным парнем, с которым пять лет дружила у вас за спиной…».

- Она со мной, - бросил Сириус, грубо протискиваясь в комнату. Отец, казалось, пытался решить, стоит ли наказывать трудного племянника, но в итоге ограничился строгим взглядом.

- И куда же вы оба направляетесь?

Я молчала, боясь испортить придуманную кузеном спасательную операцию.

- На квиддичный матч, - сказал Сириус, будто это было само собой разумеющимся. В руке он держал два билета, - «Стрелы Эпплби». Единственная достойная команда в лиге.

Отец нахмурился.

- Не знал, что ты интересуешься квиддичем, Андромеда.

- А она и не интересуется, - с некоторым сарказмом заметил Сириус, - просто идет поглазеть на смазливого игрока.

Я смутно помнила, как Аннабель и Эдрианн называли какого-то игрока «Стрел» настоящим душкой, и испытала еще большее уважение к природной смекалке Сириуса. Отцовская улыбка ясно давала понять, как он смотрит на такую очевидную женскую глупость.

- Что ж, думаю, ты можешь пойти с Сириусом, но не забывай – приличные девушки не должны бродить по Лондону в одиночку.

- Да, сэр.

Он махнул рукой, разрешая нам идти. Мы перенеслись в «Флориш и Блоттс», поскольку их каминная сеть была менее переполнена, чем в «Дырявом котле», и это снижало риск приземлиться кому-нибудь на голову. Сириус вывалился на пол сразу после меня и теперь сосредоточенно очищал мантию от пыли и сажи.

- Спасибо!

Он ухмыльнулся.

- Ты ужасная лгунья. Я-то думал, в нашей семье все друг друга стоят, но ты, похоже, исключение. Выражение полной паники – не лучший способ отвечать на вопросы.

- Ты правда идешь на квиддич?

Сириус кивнул. Мы вышли из книжного магазина и медленно направились в сторону «Дырявого котла».

- Ага, с Ремусом. Его родители очень хорошие, но они не могут позволить себе покупать билеты на квиддичные матчи. А игра обещает быть шедевральной. Но мне гораздо более интересно, куда собралась ты.

- У меня назначена встреча, - уклончиво ответила я.

- С…

- Еженедельная встреча клуба «не твое собачье дело».

- Знаешь, в любой другой день я бы признал твое право на личную жизнь, но сегодня я практически спас твою задницу, так что, думаю, заслуживаю объяснений.

Я вздохнула, признавая его правоту. Сириус же выглядел таким довольным, словно уже все знал и теперь лишь хотел услышать это из моих уст.

- Я встречаюсь с Тедом, - быстро протараторила я. Ответом мне послужила широкая ехидная улыбка, - серьезно, Сириус, это не то, о чем ты подумал. Мы просто…

- Как там погода в Египте? – с ухмылкой поинтересовался кузен.

- Заткнись, Сириус! Ничего я не отрицаю. Ты просто не понимаешь, что дружба с девочкой не всегда подразумевает…

- Хочешь заставить его ждать, Энди?

Я разрывалась между желанием уйти и продолжить оправдываться.

- Если бы ты не спас меня от отца, я бы тебя прокляла.

Сириус пожал плечами.

- Знаю. Встретимся здесь же в десять часов: будет странно, если мы вернемся домой поодиночке.

Я кивнула, и он подарил мне искреннюю сияющую улыбку.

- Хорошо провести время.

* * *

Тед ждал за столиком около «Дырявого котла». При виде меня он встал, и я с удивлением заметила, насколько он высокий. Я была среднего роста, а он – как минимум на шесть дюймов выше, и это было весьма внезапным открытием.

Он, казалось, не заметил моего замешательства.

- Ты все-таки пришла.

- Сириус мастерски врет родителям.

- Я не удивлен, - Тед вежливо взял меня за руку, чтобы проводить в паб. Его ладонь слегка сжимала мое запястье, и это было абсолютно в рамках приличий, но даже от такого мимолетного контакта меня пробила дрожь.

- Куда мы идем?

- Сказал же, сюрприз, - усмехнулся Тед, - а теперь, в целях расширения твоего кругозора, мы спустимся в маггловское метро.

Я замерла на полпути к двери.

- Что?!

Тед крепче взял меня за руку.

- Расслабься, - посоветовал он, явно посмеиваясь над моим замешательством, и потянул меня в дикий, бурлящий хаос маггловского Лондона. Я пораженно оглядывала забитые людьми тротуары, ощущая себя маленьким потерянным ребенком, но Тед как ни в чем ни бывало скользил между пешеходами, ведя меня за собой. Мы спустились на станцию Кингс-Кросс и тут же очутились в толпе покупающих билеты, изучающих карту и просто болтающих между собой магглов.

- Ты уверен, что это…ну знаешь…безопасно? – спросила я, подозрительно оглядывая платформу.

Тед закатил глаза и поспешно сменил тему.

- Как лето прошло?

Я пожала плечами, не желая вдаваться в подробности политики, прошедшего дня рождения и родительских ожиданий относительно моего шестнадцатилетия.

- А у тебя?

- Скучно. Ни с кем не удалось увидеться.

- Даже с Алисой?

Тед откашлялся и слегка подтолкнул меня к затормозившему поезду.

- Эм-м-м…нет. Мы расстались.

- Почему? – я спохватилась, что кажусь слишком заинтересованной, - я имею в виду…она милая.

- Да, она очень хорошая, - согласился Тед, - а еще по уши влюблена в моего лучшего друга.

- Серьезно?! Во Фрэнка? – я безуспешно пыталась не улыбаться, - ну, ты не выглядишь расстроенным…

Он пожал плечами.

- Сначала было плохо, но потом я кое-что понял. Она ведь этого не хотела, верно? Никто не может такое предсказать.

Я тоже так считала, но из-за грохота поезда решила промолчать.

- Вот и наша остановка.

- Куда мы идем?

- Господи, Энди, ты что, не знаешь, что такое «сюрприз»?

- Мог бы хотя бы намекнуть…

- Хорошо, намекну. Это в Лондоне.

Я сдалась и стала разглядывать незнакомые места. Мы шли по более оживленному району, чем окрестности Дырявого котла. Похожие улицы я видела недалеко от Угрюмого поместья, но здесь было не так шикарно. На каждом углу стояли белые домики и небольшие магазинчики.

- Ты здесь живешь? – спросила я, так как Тед, похоже, знал этот район как свои пять пальцев.

- Нет, но в похожем месте, - он внезапно нахмурился, - знаешь, а я тут понял, что тоже не знаю, где ты живешь.

Я с удивлением поняла, что он прав.

- Мы живем в поместье. Думаю, оно к югу от Лондона, но мы обычно пользуемся летучим порохом или портключом. Еще мы много времени проводим в Угрюмом поместье, где живут Сириус и Рег. Вот оно точно в Лондоне.

- Сириус не слишком-то нежно о нем отзывался.

- Неудивительно. Там очень мрачно и…в общем, не лучшее место для праздников.

Тед глубокомысленно кивнул и поймал мою руку.

- Вот мы и пришли.

Я посмотрела на витрину, возле которой мы остановились. Она была так густо завешана плакатами, что для ее изучения потребовалось некоторое время.

- Музыка! Это музыкальный магазин!

Тед усмехнулся, явно довольный собой и моей реакцией.

- Точно. Смею заметить, мисс Блэк, я был неприятно потрясен Вашим полным незнанием музыки, которую обязан услышать каждый британский подросток. Так что я собираюсь это исправить.

Я не смогла придумать ничего саркастичного, так что просто переводила взгляд с него на магазин.

- Но Тед…он, похоже, закрыт.

- Ага, - легко согласился он, - хозяин сейчас в Корнуолле, навещает дочь. У нее недавно родился ребенок.

- Так мы не сможем войти? – разочарованно протянула я.

- Разве я привел бы тебя сюда, если бы мы не могли войти? – Тед жестом фокусника вытянул из кармана ключ.

- Где ты его достал?

- Я здесь работал. Ты вряд ли знаешь, что такое работа на лето, но для нас это вполне нормально, а так как я еще не могу использовать магию вне школы, пришлось найти обычное занятие. Мистер Хокинг, владелец магазин и папин старый друг, сказал, что я прекрасный мальчик и, безусловно, могу показать магазин школьному другу.

Тед открыл дверь и щелкнул выключателем. Это был не один из тех музыкальных гигантов, которые попирают центральные улицы, а просто небольшой местный магазинчик. Стены были увешаны плакатами с изображениями рок-групп, а в центре комнаты оставалось немного пустого пространства.

Тед вытащил из-под прилавка какой-то ящик, походя назвав его проигрывателем.

- Так, давай-ка посмотрим… Начнем, пожалуй, с… - бормотал он себе под нос, что-то перебирая на полке.

- Как насчет тех жуков, о которых ты говорил? – предложила я, облокотившись локтями на прилавок.

- Боже, Андромеда… The Beatles, - он, очевидно, нашел, что искал, и передал мне черный блестящий диск, - вот, это их первый альбом.

- Но я не знаю, как эта штука работает…

- Ох, точно. Давай, покажу. Нет, нет, осторожно, не царапай его, - Тед, похоже, счел, что я обращаюсь с диском слишком небрежно, потому что перегнулся через прилавок и забрал его у меня из рук, - вот, смотри…

Он осторожно установил диск в проигрыватель и мягко уронил иглу. Пару секунд был слышен только треск, а затем полилась музыка. Я не могла не восхититься изобретательностью магглов.

«Тед был прав» - признала я, с каждой новой песней чувствуя растущее восхищение. Маггловская музыка отличалась от всего, что я слышала раньше. Конечно, в волшебном мире были собственные рок-группы, но они катастрофически проигрывали маггловским. Я чувствовала себя невероятно легко и хорошо, но виной тому была не только блестящая музыка. Мне было достаточно просто сидеть там, рядом с ним.

Это было что-то, чего я раньше не знала, или знала, но не хотела по-настоящему признавать. Все случайные прикосновения, столкновения рук, легкое порхание кончиков пальцев. Моя прежняя нервозность отступила, и теперь мы могли говорить обо всем на свете.

- Не понимаю… - я сидела на прилавке, вертя в руках один из дисков.

- Не понимаешь чего?

- Почему они жили в желтой подводной лодке?

- Ты воспринимаешь все слишком буквально.

Тед еще не понял, что что-то изменилось, что я изменилась после ехидных комментариев Сириуса, целью которых было лишь вогнать меня в краску. Теперь же я краснела, ловя его случайные взгляды и терзаясь непрошенными, неправильными мыслями. Все слилось воедино именно там, в полутьме закрытого магазина, где я сидела, оперевшись подбородком на руку и слушая The Beatles. Это должно было напугать меня, сбить с толку, заставить паниковать. Это знаменовало окончательное бегство от мира моей семьи к чему-то очень надежному и правильному. Теперь я понимала, что это чувство всегда было со мной, даже если я в нем не нуждалась.

- Насчет маггловской музыки… - начала я, просто чтобы прервать возникшую паузу, - ты был прав.

Тед усмехнулся.

- Извини, а ты не могла бы повторить? Тут такой шум, что я ничего не услышал.

- Очень жаль, потому что я дважды не повторяю.

- Я просто подумал, что… - начал он, повернувшись ко мне, но тут же неловко затих. Мы сидели так, что наши плечи почти касались, и внезапно он оказался до невозможности близко. На секунду мы забыли, как дышать, а затем Тед резко отвернулся, - оу…м-м-м…ладно.

Внезапно он соскочил с прилавка и протянул мне руку. Я еще не успела отойти от этого неловкого момента, так что смогла лишь недоуменно посмотреть на Теда.

- Что?

- Большая часть маггловской музыки создана для танцев.

Я приняла его руку, и Тед помог мне слезть с прилавка. Внезапно я захихикала.

- Когда-то Сириус пытался учить Реджи маггловским танцам. Они оба выглядели глупо.

Он фыркнул.

- Это не так уж сложно. Мне кажется, у тебя получится, хотя ты и не самая изящная девушка, которую я знаю.

Тед был прав, все оказалось не так уж сложно. Играла достаточно быстрая музыка, но весь танец состоял из вращений, и под чутким руководством Теда я уже через несколько минут легко кружилась по импровизированному танцполу. Песня вскоре закончилась, уступив место новой. Она предназначалась не для быстрого танца с необычными шагами, а для неторопливых колебаний в такт музыке. Они могли бы успокоить меня, если бы не рука Теда на талии, притягивающая меня ближе, чем было принято на чистокровных балах. Из проигрывателя лилась незнакомая приятная мелодия. Каждый раз, когда я ее слышу, то мысленно возвращаюсь в тот прекрасный, волнующий момент.

- Видишь, не так уж сложно, - улыбнулся Тед.

- У меня хорошо получается? – с дрожью в голосе спросила я, внезапно осознавая, как он близко, но не делая даже попытки отстраниться.

Тед не ответил, но я не отводила взгляда. Он немного поколебался, словно давая мне шанс передумать.

- Ты уверена? – мягко спросил он, и я знала, что речь идет не о танце.

Я поцеловала его.

Не думаю, что даже сейчас смогу объяснить, на что это было похоже. Не было ни фейерверков, ни прекрасной скрипичной музыки. Не было и грандиозного порыва страсти – все это придет позже. Было лишь ощущение, что все идет правильно, что я становлюсь более цельной, чем когда бы то ни было.

Внезапно Тед отстранился. Он смотрел на меня, и я чувствовала, но не слышала: «Ты правда этого хочешь? Это не просто минутное влечение?».

Это было правдой, и он снова поцеловал меня. Странно, но этот поцелуй был совсем не таким, как прежние: казалось, Тед знает обо мне все. Я не чувствовала неловкости, что в нашей ситуации было бы неудивительно, однако, наше общее дыхание сбивалось от прикосновений к тому, кого мы не смели касаться раньше. Я хотела поделиться этим с Тедом: возможно, я что-то сказала, возможно – только подумала, но когда он посмотрел на меня, я лишь поцеловала его снова.

Позже я вспомнила много деталей, на которые тогда не обратила внимания. Музыка на миг затихла, когда игла наткнулась на царапину. Его рубашка (думаю, хлопковая) была удивительно мягкой там, где ее касались мои пальцы. Тед осторожно выпустил мою ладонь, чтобы притянуть меня поближе.

Наконец нам пришлось закончить (хотя это было труднее, чем я думала, потому что Тед снова завладел моими губами, а я не смогла удержаться от искушения поцеловать его скулу), и я осталась в его руках. Я стояла так близко, что чувствовала, как колотится его сердце, и внезапно мне пришло в голову, что для Теда это было столь же диким и ужасающим, как и для меня.

Чудовищность того, что я сделала, не обрушилась на меня, а, скорее, коварно вползла внутрь, когда я не была к этому готова. Я начала отстраняться, но Тед будто этого и ждал. Он прижал меня к груди, медленно поглаживая по спине.

- Все в порядке, Энди. Все прекрасно.

- Что теперь будет?

Он чуть разжал объятия, чтобы увидеть мое лицо, и покачал головой.

- Понятия не имею.


Глава 22

Глава 22. Неотъемлемое право

Было бы грубым преуменьшением сказать, что следующие несколько дней я вела себя немного рассеянно. Я неустанно парила то в счастливых цветущих мечтах, которые, надо сказать, иногда перетекали в менее невинные мысли, то в атмосфере чистого неприкрытого ужаса.

Иногда мне ужасно хотелось снова увидеть Теда, и я посвящала много времени продумыванию того, как бы это осуществить. К сожалению, все мои планы были весьма нереалистичны.

Обычно после этого я возвращалась к реальности, переходя от обдумывания способов незаметно ускользнуть из дома, к осознанию того, что я играю с огнем и тащу туда же Теда. Я втайне надеялась, что, вернувшись в школу, мы просто притворимся, что этого никогда не было, но понимала, что это невозможно. Иногда можно совершить ошибку и перейти границу дружбы, а затем признать, что это случайность, и обо всем забыть. Но я знала, что это не наш случай. После того поцелуя я поняла, что Тед не хочет со мной дружить. Если честно, я тоже этого не хотела, но были моменты, когда это казалось мне самым легким и безопасным решением.

Я знала, что хотя Тед никогда меня ни к чему не принуждал, он не позволит мне лгать – это я его поцеловала. Я сделала первый шаг. Я этого хотела. Он не поверит, если я скажу, что это была ошибка и что между нами ничего не изменилось.

Вряд ли кто-то заметил мою внезапную озабоченность. Родители, вероятно, списали ее на обычные капризы девочки-подростка, а у сестер тем летом были свои собственные дела.

Для Нарциссы таким делом был Люциус Малфой. Он мог казаться совершенно аморфным и незаметным, но при этом далеко не глупым. Более того, у него было четкое понимание чистокровного мира, его неписаных правил и пропускной системы. Он знал, что если люди подумают, что он преследует пятнадцатилетнюю Нарциссу, это будет выглядеть очень нехорошо: она была слишком молода, и слухи о том, что она повела себя неправильно с почти двадцатилетним мужчиной (даже если это мужчина с безупречной репутацией Люциуса Малфоя) могли плохо на ней отразиться. Но Люциус также понимал, что даже если сейчас Нарцисса хотела его, ее хотело множество мальчиков, а девочки в этом возрасте весьма непостоянны. И он поддерживал в ней интерес к своей персоне, просто будучи ей другом и в чем-то даже наперсницей. Не знаю уж, какие у них были темы для разговоров, но во время долгих прогулок они действительно беседовали, находясь под скрытым присмотром матери, отца или домового эльфа. Время, проведенное в компании Люциуса, заставляло меня испытывать к нему все большую антипатию, Нарцисса же продолжала влюбляться уже в него, а не в придуманный ей образ. Думаю, тот год заложил крупный пласт в фундамент их будущих отношений.

Лето Беллы принесло с собой нечто намного более темное. Конечно, я чувствовала, что она отдаляется, но даже не представляла, каким переломным моментом это для нее стало. Подобно Нарциссе и, возможно, мне, Белла тоже влюблялась. Я не стремлюсь оправдать ее поступки, но не могу согласиться с теми, кто утверждал, что Белла неспособна любить. Она отдала лорду Волан-де-Морту свой разум и душу, но ее сердце всегда принадлежало Рудольфусу. Немногие хотели бы такой любви… Она была темной и опасной, но в то же время страстной и настоящей.

Не то, чтобы я не замечала, как Белла покидает дом, просто тогда мне это казалось нормальным. В ночной темноте она чувствовала себя как дома, и я привыкла не обращать внимания на то, как она прокрадывается в мою комнату в четыре утра (моя комната была ближе к дальнему концу поместья, куда она могла аппарировать, не опасаясь быть замеченной родителями). Я считала, что Белла по-прежнему убегает, чтобы встретиться с Рудольфусом или своими дружками, а потом отправиться в темные уголки Косого переулка, о которых не должны знать хорошие девочки. Я понятия не имела, что теперь у нее другая цель.

Несколько лет спустя я узнала, что тем летом она приняла Темную метку. Не знаю, как ей удалось это скрыть… Я увидела татуировку лишь через два года, несмотря на то, что Белла никогда не отличалась скромностью.

Мы были так зациклены на собственном взрослении, что не заметили бури, надвигающейся на Угрюмое поместье.

Мои родители считали (и, пожалуй, справедливо), что дядя Орион был слишком снисходителен к Сириусу. По традиции наследнику рода предоставлялось больше денег и свободы, чем всем остальным. Обычно это означало, что родители закрывали глаза на плохую успеваемость и неосмотрительность как с женщинами, так и с влияющими на психику веществами. В некотором роде Сириус вел себя так же, и потому дядя Орион игнорировал отчеты о наказаниях, письма от Макгонагалл и счета за порчу школьного имущества с небрежным: «Мальчишки остаются мальчишками». Проблемы Сириуса обычно являлись результатом розыгрышей: иногда забавных, иногда ребяческих, но всегда преследующих цель кого-нибудь смутить. Он мог быть жестоким, как и любой молодой, привлекательный, талантливый и беспечный молодой человек, но никогда не причинял другим зла преднамеренно. Сознательно делала людям больно, скорее, Белла, а не Сириус.

Таким образом, дядя Орион не обращал внимания на школьные проблемы сына и давал ему намного больше свободы, чем было у нас. Если бы Сириус нарушал правила на Слизерине и с чистокровными друзьями, вероятно, не было бы никаких проблем. Камнем преткновения послужило то, с чего началась учеба Сириуса в Хогвартсе – Гриффиндор и его друзья.

Если бы дело было только в Джеймсе Поттере (если забыть о политике, он все еще оставался единственным сыном богатых чистокровных родителей), возможно, дядя Орион смотрел бы на это сквозь пальцы. Но Сириус был просто невероятно популярен и дружил со всеми, кто ему нравился. Рано или поздно он должен был осознать, что имеет больше общего с друзьями, чем с собственной семьей.

Однако этим летом дядя Орион решил, что Сириусу пора повзрослеть и начать вести себя как подобает наследнику семьи Блэк. Он объявил это сыну заодно со списком новых правил. Сириусу категорически запрещалось видеться с Джеймсом Поттером, поскольку юноша плохо на него влиял, и с остальными друзьями (вряд ли дядя соизволил узнать имена Ремуса Люпина и Питера Петтигрю, а если бы даже узнал, то никогда не произнес бы их вслух). Он не должен был встречаться с «той девочкой» (мы решили, что речь идет о Марлин) и, естественно, он должен был прервать общение со всеми, кто не был чистокровным. Сириусу полагалось начать изучать все, что относилось к управлению семьей. Никто не знал, что именно, поскольку на первый взгляд финансовые дела Блэков не нуждались в пристальном надзоре, и дядя Орион практически ничего не делал.

Сириус уделил этим правилам не больше внимания, чем любой из родительских директив, то есть – попросту проигнорировал. Приблизительно через месяц дядя Орион заметил, что поведение сына нисколько не изменилось, и решил повторить лекцию с одной лишь разницей: немного боли должно было помочь Сириусу лучше усвоить отцовские наставления.

На следующий день мы отправились на званый обед в Угрюмое поместье. Мне сразу же бросились в глаза неестественная бледность Сириуса, темные круги под глазами и уродливые синяки, выглядывающие из-под воротника рубашки, когда он поворачивал голову.

- Сириус, что…

Он резко мотнул головой, давая понять, что сейчас неподходящее время для обсуждений. Я узнала всю эту историю лишь несколько месяцев спустя.

Однако, вопреки стараниям отца, Сириус не смирился, а лишь разозлился. Это почти не проявлялось внешне, кроме, разве что, мрачного блеска в глазах. Даже Белла на шаг отступила, когда он на нее посмотрел.

Званый обед был небольшим и не слишком важным для всех присутствующих. Луи Фостер (его мать была из Флинтов, а отец – из старой чистокровной ирландской семьи), старый друг дяди Ориона, недавно покинул Министерство. Он так и сказал: «покинул», хотя ему было всего лишь около пятидесяти, но все и так знали, что он ушел, потому что верил в идеи лорда Волан-де-Морта больше, чем в попытки Министерства предотвратить войну. В нашей семье это считалось поводом для праздника, так что был организован небольшой обед. Помимо семьи были приглашены всего несколько гостей, зато самых важных: Абраксас Малфой, Джозеф Уилкес и пугающий черноволосый мужчина, которого нам, вероятнее всего, умышленно, не представили.

Как и ожидалось, мы не участвовали в разговоре, отвечая лишь на заданные напрямую вопросы, так что я не слишком вникала в беседу, пока отец о чем-то не спросил Фостера. Тот был занят разглядыванием декольте Беллы, даже не пытаясь скрывать свой интерес.

- Вы даже не представляете, как прекрасно находиться вдали от Министерства. Конец напрасной трате времени и сил! Эти тупицы все еще поддерживают Дамблдора, мямля что-то о защите и равенстве, - ответил Фостер, - смешно, право.

Взрослые одобрительно закивали, и лишь Сириус что-то насмешливо пробормотал. При этом его лицо казалось слегка потрясенным, словно он сам от себя не ожидал такой реакции. Разговор стих, и все взгляды обратились к нему.

- Хотите что-то сказать, мистер Блэк? – проговорил Малфой, манерно растягивая слова. Его сын был образцовым наследником, и ему доставляло удовольствие наблюдать за трудностями, которые испытывали Блэки по вине «будущего семьи».

- Нет, ему нечего сказать, - резко сказал дядя Орион.

- Нет, нет, Орион, позвольте ему высказаться. Мне очень интересно. Люблю, знаете ли, узнавать мнение молодого поколения, - Фостер скрыл злобу за ласковой улыбкой.

Сириус откинулся на спинку стула. Любому незнакомцу эта поза показалась бы верхом непринужденности, но я знала, что именно так он садился, когда планировал поиздеваться над каким-нибудь хогвартским учителем.

- Просто невероятно… - спокойно начал Сириус.

- Что именно?

- Как Вам хватает наглости настолько извращать факты. По Вашим словам, Министерство – это шайка идиотов, хотя в действительности все, чего они хотят, это остановить геноцид.

Комната погрузилась в тишину: дядя Орион, наши родители и даже Белла потрясенно уставились на Сириуса, он же с вызовом смотрел им прямо в лицо. Даже в самых горячих политических спорах о войне это слово не использовали. Я никогда не думала об этом в таком ключе, хотя, на самом деле, это был настоящий геноцид…истребление тех, кого считали менее достойными. Белла открыла было рот, но я резко пнула ее пяткой – последнее, что ей было нужно, это участие в развернувшейся уродливой сцене. В ответ она пнула меня в лодыжку, но промолчала.

- Достаточно, - срывающимся от гнева голосом произнес дядя Орион, - приношу извинения, Луи, за этого… - он даже не мог подобрать подходящих слов, чтобы описать старшего сына.

- Не стоит, не стоит, мальчик уже достаточно взрослый, чтобы иметь собственное мнение. Это не Ваша вина, что пока Дамблдор открывает двери школы для грязнокровок, он находится в неподходящей компании. Фактически, юноша – превосходная иллюстрация того, что происходит с нашим миром, как рушатся наши традиции, как умы молодежи загрязняют черные маггловские речи…

- Если, конечно, Вы считаете фанатизм и кровосмешение теми традициями, которые стоит сохранять, - отрезал Сириус.

- Я сказал, достаточно, - повторил дядя Орион, повысив голос. Сириус подскочил так быстро, что опрокинул стул, бросил салфетку на пол и вылетел из комнаты. Повисла долгая тишина, Регулус осторожно вернул на место стул, Малфой прочистил горло и неловко прокомментировал недавнюю поездку мистера Уилкеса во Францию. Все с благодарностью ухватились за предложенную тему, но обед закончился без прежней непринужденности.

* * *

Конечно же, я не верила, что этот инцидент пройдет незамеченным, но за всю ночь, проведенную в Угрюмом поместье, до нас не донеслось ни звука. На следующее утро я нигде не могла найти Сириуса, пока не обратила внимания на открытое окно его спальни. Высунувшись наружу, я обнаружила кузена вытянувшимся на плоской части крыши с небрежно закинутыми за голову руками. Я знала, что чары вокруг дома не дадут проходящим мимо магглам нас увидеть.

- Не возражаешь против компании?

Он пожал плечами. Я приняла это за согласие и осторожно вылезла на крышу, стараясь не поцарапаться об острые края черепицы.

- Интересный выбор места.

- Я больше не мог находиться в этом доме, но, так как отец его запер, это лучшее, что мне удалось придумать.

Я со вздохом села рядом с кузеном.

- Почему ты споришь с ними, Сириус?

- А почему ты этого не делаешь? – резко бросил он.

- Что?

- Я знаю, ты во все это не веришь. Ты не такая. Ты не считаешь магглорожденных ниже нас и не думаешь, что фамилия Блэк автоматически делает тебя лучше, чем кто бы то ни было. У тебя есть магглорожденные друзья и, возможно, даже больше, чем друзья, но ты это скрываешь. Ты никогда ничего не говоришь.

- А смысл? Ты действительно веришь, что мои слова что-то изменят?

- Смысл в том, чтобы отстаивать то, во что веришь. Дать им понять, что ты не считаешь их взгляды правильными, а не сидеть молчком, потому что так легче и привычней.

- И это сработало, Сириус? Все прошло блестяще? Неужели ты не понимаешь, что мы не можем выбирать семью?! Мы должны жить с той, которая нам дана.

- Нет, не должны.

- Что ты имеешь в виду?

- А то, что они и сами рады будут избавиться от меня. С тех пор, как меня распределили на Гриффиндор, я стал обузой. Если я уйду, с ними останется Реджи. Так почему бы мне не позволить ему стать наследником? Правильным чистокровным наследничком – единственным сыном в нашей семье.

- Что ты такое говоришь? – мне не нравился ход его мыслей.

Сириус вздохнул.

- Ничего. Если тебя это устраивает – прекрасно, Энди. Если ты сможешь всю жизнь притворяться, что веришь во всю эту чепуху – прекрасно. Если ты готова наблюдать, как они заходят все дальше, и ничего не говорить – прекрасно. Вот только не думаю, что ты сможешь. Ты хочешь то, чего они никогда не позволят получить.

- Ты не знаешь, чего я хочу, Сириус, и не тебе решать, как мне жить.

- Конечно, нет. Это тебе решать. Можешь принять эту чистокровную галиматью, если хочешь, но лично я думаю, что ты врешь. Врешь им и, возможно, себе тоже. Я не счастлив тут, Энди, но я хотя бы говорю правду.

Сириус резко встал и пролез обратно в комнату, оставив меня одну на крыше.

* * *

- Я опаздываю…Сириус ждет… - шепчу я, не делая, однако, попыток отстраниться.

- Да…я знаю, - соглашается Тед, продолжая целовать меня, так что я даже забываю, почему так стремилась уйти.

- Мне правда пора…

- Я знаю…

В мой сон бесцеремонно вторглись посторонние голоса. Я уткнулась лицом в подушку, цепляясь за обрывки сна, но все напрасно – я уже бодрствовала, а сон и порожденные им бабочки в животе стремительно исчезали. В комнате было невыносимо жарко, хотя перед сном я открывала окно, через которое теперь и доносились голоса. Я нахмурилась, пытаясь заставить себя встать и закрыть окно, чтобы вернуться к прерванному сну.

Это был голос Беллы и более низкий мужской голос, в котором я узнала Рудольфуса, а мне совершенно не хотелось слышать подробности их романа. Была почти половина пятого – слишком поздно даже для нее. Я все же предпочла тишину возможности свободно дышать, и потому вылезла из раскаленной постели и подошла к окну, невольно подслушав часть их разговора.

- Уже почти утро, нам следует быть осторожнее.

- Кого это волнует?

- Моих родителей, например. Девушка должна заботиться о своей репутации, знаешь ли, - игриво протянула Белла.

- Меня не беспокоит твоя репутация, - повисла долгая тишина, - ты в порядке, Белла?

- О чем ты?

- Тебя это не тревожит?

Она засмеялась резким, скрежещущим смехом, похожим на скрежет пальцами по стеклу.

- Ты что, не знаешь меня?

Я быстро, но без резких движений закрыла окно, чтобы они не догадались, что я слышала. Больше мне слышать не хотелось. Я вернулась в кровать и малодушно притворилась спящей. Я убеждала себя, что понятия не имею, о чем они говорили, но к тому времени Белла уже настолько увязла в темном волшебстве, что не требовались навыки предсказателя, чтобы предположить.

Несколько минут спустя я услышала тихое «Алохомора», а затем она упала на кровать, едва не отдавив мне руку. Видимо, именно этого Белле и надо было.

- Окно было открыто, - сказала я, не открывая глаз, но показывая, что уже не сплю. Белла села в изголовье кровати, и так как я проснулась, а она не выказывала ни малейших признаков усталости, я заключила, что нам предстоит разговор. Я неохотно повернулась.

Белла трепетала от волнения; ее глаза сияли уже не счастьем, а откровенным безумием. Несмотря на расслабленную позу, воздух вокруг нее словно гудел от затаенного напряжения. Выглядела она потрепанно: платье на плече порвалось, волосы спутались, а на щеке застыла то ли грязь, то ли кровь. Я не хотела знать точно.

- Где ты была?

Белла притворно строго погрозила мне пальцем.

- Не нуди, Энди. Ты тоже не так невинна, как кажешься.

- А я этого и не утверждала. Ты правда думаешь, что я удивлена, или что меня волнует, с кем ты спишь? Но неужели ты ожидаешь, что я поверю, будто все это, - я неопределенно махнула рукой, - результат романтического свидания?

- Зависит от того, насколько хорошее свидание…

Я не улыбнулась, и на лице Беллы проступило раздражение: очевидно, она надеялась, что я разделю ее эйфорию.

- Что ты делала, Белла?

Она вздохнула и откинулась назад. Напряжение ослабло, и Белла ответила мне жестокой, но усталой улыбкой.

- Не задавай вопрос, на который не хочешь получить ответ.

* * *

На следующих выходных мы вернулись в Угрюмое поместье, чтобы поучаствовать в бале, который устраивали Вэйзи. Они были молодоженами, и тетя Вальбурга, похоже, покровительствовала Юфимии Вэйзи. Они жили в Лондоне, а так как мы с Нарциссой были еще слишком молоды для аппарации, нам было легче остановиться у Блэков.

Едва ступив на порог, мы почувствовали страшную напряженность. Как только родители удалились, предоставив нас самим себе, Регулус начал жаловаться, что Сириус постоянно дуется или лезет в драку. У нас оставалось несколько часов до бала, так что мы отправились в гостиную, где и нашли угрюмо разглядывающего гобелен Сириуса. Я волновалась за него, хотя все еще не могла простить ему те жестокие слова.

- Гляньте-ка, это же сам мистер политический агитатор, - бодро воскликнула Белла.

- Заткнись.

- Следи за языком, Сириус. Что за недовольство? Тебе не пишут твои гриффиндорские дружки? – когда он не ответил, Белла протянула руку и резко взъерошила ему волосы. Она часто так делала, когда мы были детьми, но теперь она явно издевалась, и Сириус мотнул головой, сбрасывая ее ладонь, - надеюсь, ты перерастешь этот подростковый бунт, потому что он уже начинает утомлять.

Сириус сжал зубы, но это было единственным признаком того, что его рассердили ее слова, и Беллу это заметно огорчило. Раньше ей всегда удавалось вызвать у кузена какие-то эмоции. Сейчас люди сравнивают Сириуса со мной, так как мы оба в конце концов сбежали из дома, но на самом деле он больше походил на Беллу. В Сириусе тоже жила тьма, которую сестра пыталась вытянуть наружу. Если бы не его друзья, возможно, ей бы это удалось.

Бал Вэйзи был похож на все остальные, так что, можно сказать, юная миссис Вэйзи имела успех. Несмотря на мою усталость и раздраженность, у меня не было недостатка в партнерах по танцам, хотя, возможно, я была не слишком интересным собеседником. Из письма отдыхавшей в Греции Эдрианн я узнала, что ее кузен Гийом был очарован мной и называл меня исключительно «une belle et charmante fille», несмотря на тот огромный недостаток, что я была англичанкой. Я как раз танцевала с ним, когда увидела, как Сириус в бешенстве выбежал из зала. К разочарованию Гийома, я извинилась и последовала за ним. Я не знала точно, что хочу сделать, лишь желала убедиться, что кузен не совершит ничего опрометчивого.

Я была не единственной, кто видел, как ушел Сириус: тетя Вальбурга тоже пошла за ним, а я без зазрения совести прокралась к двери и стала подслушивать. Если бы его спросили, Сириус сказал бы, что ненавидит свою мать. После некоторых раздумий я ответила бы также. Но ни один из нас не стал бы отрицать, что именно мать может ранить тебя больнее всех, как бы ты к ней ни относился. Я слышала, как она кричит на него.

- …позорить меня и свою семью!

- Мне плевать, что вы обо мне думаете.

- Неужели мы так плохо тебя воспитали, что ты стал хуже грязнокровок? Блэки никогда не были предателями крови.

- С меня довольно! Я сыт по горло вами и вашей манией чистой крови. Лили Эванс магглорожденная, но она в сто раз лучше любого из вас. Я ненавижу это. И вас ненавижу.

- Ты разочаровал нас, как только появился на свет, а распределение на Гриффиндор это только подтвердило. Ты не имеешь права носить фамилию Блэк, - прошипела Вальбурга.

Я отступила в тень, но тетушка так спешила покинуть ненавистную комнату, что даже не смотрела по сторонам.

Должно быть, Сириус воспользовался летучим порохом, чтобы перенестись в Угрюмое поместье, потому что оставшуюся часть ночи мы его не видели. Когда мы вернулись, в доме было тихо, но из-под закрытой двери библиотеки пробивался слабый свет. Я хотела лечь спать, но Белла твердо вознамерилась поговорить с Сириусом, и я осталась. Не знаю, могло ли мое присутствие что-то исправить, но я чувствовала, что этой ночью напряжение достигло предела, и все так или иначе разрешится.

Сириус уныло смотрел в огонь, баюкая в руках бутылку.

- Хорошо повеселились?

- Заткнись! – рявкнула Белла, - ты так и не понял, что значит быть Блэком?!

- Это ничего не значит, Беллатриса.

Она схватила его за плечо, другой рукой сжимая палочку в кармане мантии.

- Не делай этого, Белла, - даже я понимала, насколько тих и слаб был мой голос. В любом случае, никто из них меня не услышал.

- Как ты мог предать нас? Неужели они того стоили, Сириус? Твои маленькие магглолюбивые друзья. Это ради них ты предал свою семью?

Сириус резко вскочил с диванчика, грубо сбросив с плеча руку Беллы. Я видела, как в ее глазах вспыхнула ярость. Она могла бы убить его, если бы захотела, и на мгновение мне показалось, что она это сделает.

- Вы мне не семья, - прорычал Сириус.

- У тебя есть обязательства перед семьей и чистокровным миром. Это твой долг. Твое неотъемлемое право.

Эта отчаянная то ли просьба, то ли обвинение на миг повисла между ними, чтобы затем растаять в воздухе.

- Я ничего не должен этой семье.

Он поставил бутылку и молча вышел из комнаты. Белла смотрела ему вслед. Думаю, она не хотела плакать (слезы – признак слабости, а это было не в ее характере, особенно, по отношению к Сириусу), но тогда ей не удалось сдержаться.

Ночью я не сомкнула глаз, думаю, как и все остальные, и в самый темный час, когда казалось, что уже ничего нельзя исправить, мы услышали чьи-то голоса, слишком тихие, чтобы разобрать слова. Я молча встала, игнорируя вцепившуюся в подол моей ночной рубашки Цисси и ее шепот: «Дай им разобраться самим, Энди».

На нижней ступени лестницы кто-то сидел. Слабый свет факелов, оставленных, чтобы не дать гостям споткнуться, освещал его темные волосы. Когда я опустилась рядом, Регулус поднял на меня абсолютно сухие глаза, но в них было столько боли и беспокойства, сколько вообще не должны показывать четырнадцатилетние.

- Он ушел.


Глава 23

Глава 23. Нужная степень совершенства

Наша семья сомкнула ряды. Не нужно было быть гением, что понять, что Сириус гостил у Поттеров, и многочисленные сплетни только подтвердили это. Поттеры были чистокровной семьей и, естественно, знали, что мы из себя представляем. Думаю, дядя с тетей понимали, что если они появятся у Поттеров и потребуют вернуть сына, мистер и миссис Поттер скорее укажут им на дверь, чем выгонят Сириуса из дома.

Регулус рассказал нам, что тетя Вальбурга выжгла Сириуса с семейного древа, и действительно, на идентичном гобелене из нашей библиотеки на месте его имени остался лишь обугленный след. Не знаю только, было ли это специальное заклинание или мама просто подпалила ткань.

В присутствии родителей мы не говорили о случившемся. Нам никто не запрещал, но мы интуитивно чувствовали, что лучше этого не делать. Но боязнь гнева родителей не мешала нам обсуждать Сириуса, когда мы были одни.

- Он вернется, - уверенно сказала Белла, но ее тон резко контрастировал с потерянностью во взгляде, - он перебесится и поймет, что дядя Орион всего лишь хотел, чтобы он завязал с грязнокровками и магглолюбцами

- Не думаю, что он вернется, Белла.

- Вернется. Семья для Сириуса важнее всего.

Реджи вздохнул.

- Теперь они его семья. Поттер и остальные гриффиндорцы.

Белла фыркнула, то ли отвергая мнение Реджи, то ли признавая его правоту. Я больше склонялась к последнему. Сириус не любил одиночество, но побег с площади Гриммо вряд ли означал для него уединение и потерянность. У него было много хороших друзей, и некоторые из них уже стали для Сириуса большими братьями, чем Реджи.

Регулус снова покачал головой, позволив темным волосам упасть на глаза – жест, который он неосознанно перенял у старшего брата.

- Он не вернется.

Остаток каникул мы провели в четырех стенах; родители будто боялись, что если нас не держать под замком, мы тут же сбежим. Сборы всего необходимого для школы были поручены домовым эльфам, но даже вдали от Косого переулка мы не могли скрыться от сплетен. Мать и отец возвращались домой с перекошенными от гнева лицами, на каждом шагу выслушивая ехидные комментарии. Наша семья была не единственной, кто не справился с шестнадцатилетним юношей, но проблема состояла в том, что мы фактически уступили его Поттерам. Наши слизеринские друзья присылали нам доброжелательные письма, заявляя, что семье будет лучше без Сириуса, но все они носили оттенок скрытого злорадства. Среди старых семей существовало негласное соперничество, и мы бы точно так же шептались и хихикали, если бы такой скандал разразился в чужом доме.

Ближе к концу августа я стала задумываться, вернется ли Сириус в школу. Безусловно, он был умным (результаты его тестов были сравнимы с моими, хотя я ни разу не видела его за учебой), но не особо старательным студентом. Когда я поделилась своими переживаниями с Нарциссой, она заметила, что Сириусу всего шестнадцать, и у него нет ни гроша. Что ему еще делать, если не ехать в школу? Это было справедливо – кузен не привык жить в нищете. К тому же, за неделю до отъезда пришло письмо от Марлин, в котором подруга сообщала, что Сириус действительно возвращается в Хогвартс, Поттеры приняли его, как родного, и у него все хорошо.

Мы еще не решили, как будем вести себя с Сириусом в школе: думаю, Белла и Регулус (по ее настоянию) решили просто игнорировать его. Нарцисса, похоже, еще колебалась. Я же понимала, что не смогу избежать разговора с кузеном (у нас было слишком много общих знакомых), да и, по правде говоря, не хочу. Я уже по нему соскучилась.

На самом деле, я волновалась перед отъездом в школу даже больше, чем на первом курсе. Не потому что меня беспокоили экзамены или натянутые отношения с Сириусом, а потому что я безумно хотела увидеть Теда и не знала, что с этим делать. Безусловно, грезы о нем были очень приятны, но я была абсолютно уверена, что не готова к этим отношениям.

К тому времени, как мы добрались до Кингс-Кросса, я была так напряжена, что чувствовала себя почти больной, но все было зря: ни Сириус, ни Тед не появились на платформе. Я предположила, что Сириус уже сел в поезд, потому что по пути к вагону мы встретили миссис Поттер. Между ней и моей матерью могла разыграться очень некрасивая сцена, но, к счастью, миссис Уилкес быстро подхватила маму под руку и отвлекла ее каким-то бессмысленным вопросом. На мой взгляд, это выглядело очень наиграно, но зато мама осознала, какой удар нанесет по ее репутации драка на железнодорожной станции. Так что она просто подтолкнула нас к двери и удалилась.

Как только я зашла в вагон, Марлин схватила меня за руку и потащила прочь от Беллы и Нарциссы в головную часть поезда. Я запоздало поняла, что мы должны встретиться с другими префектами, а также с новыми старостами школы.

- Нам надо поговорить, - прошипела мне на ухо Марлин.

- Конечно.

Я думала, она хочет поговорить о Сириусе, но как только Белла с Нарциссой скрылись из поля зрения, Марлин стиснула мою руку и совершенно по-девчачьи пропищала:

- Ты теперь с Тедом?!

- О…ну…

Я хотела сначала разобраться в себе и только потом рассказать обо всем Марлин, но Сириус, похоже, меня опередил. Она широко улыбнулась.

- Думаю, это замечательно, Энди. Правда-правда. И десять галеонов, которые я выиграла у Сириуса, это только подтверждают.

- Я не…я не знаю…просто ничего не говори, ладно?

Марлин серьезно кивнула, но я подозревала, что нам с Тедом придется вытерпеть еще немало шуточек от них с Сириусом.

Как только мы вошли в головное купе, поезд тронулся. Мы подошли в числе последних. Новые префекты-пятикурсники выглядели фантастически гордыми собой, среди них была одна из подружек Нарциссы Пэтси Паркинсон. Староста школы тоже оказалась слизеринкой – довольно назойливая и надменная семикурсница по имени Амальтея Деррик. Белла ненавидела ее, но, обнаружив на первом курсе, что Амальтея может за себя постоять, предпочитала просто ее игнорировать.

Естественно, первым, на кого я обратила внимание, был Тед: он выглядел даже лучше, чем в моих фантазиях. Я никогда не опускалась до романтических клише, но, клянусь, в тот момент мое сердце пропустило удар.

К счастью, тут в купе ворвалась Лили Эванс с криком: «Оставь меня в покое, Поттер» и, не глядя, куда идет, сбила меня с ног. Я упала на колени хаффлпаффского префекта, что, безусловно, подняло юноше настроение на весь день.

- Ой, извини, Андромеда, - выдохнула Лили.

Рабастан сидел ближе всех к пятикурснику, на которого я упала, так что он протянул мне руку и помог усесться, как подобает леди. Староста школы (Марк Кингстон – Райвенкло) начал вступительное слово, так что я не успела ничего сказать, даже если бы захотела.

Я не запомнила ни слова из того, что говорили на собрании, поскольку всеми силами старалась не смотреть на Теда. Марлин послала мне саркастическую ухмылку, но мне было все равно: если бы наши глаза встретились, я бы дико покраснела и испортила всю конспирацию. По моим ощущениям, собрание тянулось невыносимо долго. Я хотела поговорить с Тедом, но понятия не имела, о чем. Раньше у меня таких проблем не возникало, но раньше я и не целовала его.

Удача снова отвернулась от меня: собрание закончилось, но маленькая Пэтси Паркинсон пристала ко мне с расспросами о том, как я провела лето, видимо, надеясь услышать из первых уст подробности побега Сириуса, а когда я наконец от нее отвязалась, Тед уже ушел с Фрэнком Лонгботтомом. Я шла по коридору, когда Нарцисса позвала меня в купе. Белла стояла там же, роясь в моей сумке.

- Белла!

- Я просто ищу перо. А почему Гербология? – спросила она, указывая на книгу.

- А почему нет?

- Не думала, что тебя это интересует. Ты же вся такая умная.

- Мне просто нравится Гербология.

- Я этого раньше не замечала…

- Белла, ты хочешь провести судебное заседание, касательно моих занятий, или я все-таки сама справлюсь?

Она подняла брови и, пробурчав: «Недотрога», уткнулась в газету. Вопрос Беллы был вполне закономерен, но я все равно почувствовала раздражение. Из всех книг в моей сумке Белле попалась именно подозрительная Гербология. Большее невезение сложно было себе представить.

* * *

Приветственный пир заставил меня осознать, что в мире существуют намного более серьезные проблемы, чем моя запутанная личная жизнь. Очень много студентов не вернулось в Хогвартс. Некоторых решили оставить дома родители, но мы знали, что многие не пережили это лето. В газетах появлялись знакомые имена и фотографии зловещей черной метки и хотя Ежедневный Пророк деликатно умалчивал о возрасте жертв, было очевидно, что лорд Волан-де-Морт не щадит даже детей.

Еще одним признаком того, что что-то не так, стала Распределяющая Шляпа. Мне нравилась Шляпа за то, что она отправила меня в Слизерин, когда я попросила, и я привыкла к ее приветственной песенке, рассказывающей первокурсникам о самых важных качествах каждого факультета. В этом году она, похоже, сменила курс, и вместо того, чтобы рассказывать о каждом факультете в отдельности, стала предостерегать нас от вражды и раздора. По залу пробежал недоуменный шепоток: только Дамблдор не казался удивленным таким новшеством, да многие слизеринцы сумели сохранить невозмутимую маску. Я услышала, как кто-то пробормотал: «Я не собираюсь подлизываться к хаффлпаффцам» и громко заржал Мальсибер. Беллу, казалось, вообще не волновало странное поведение Шляпы, она смотрела на всех с презрением королевы.

За гриффиндорским столом я увидела Сириуса. На него было устремлено еще больше любопытных взглядов, чем обычно, но сам он смотрел только на своих друзей. На нас он не обращал никакого внимания, и я решила, что хотя этот день был ужасно длинным, нам все же нужно поговорить.

Когда ужин закончился, Амальтея отправила префектов-пятикурсников сопровождать новых студентов в спальни, а нам с Рабастаном прочитала длинную лекцию о том, что в этом году все изменится, мы наконец-то выиграем кубок школы, но для этого мы должны внимательно следить за поведением наших товарищей и не давать другим старостам повода отобрать у нас баллы. Эту проникновенную речь она адресовала, в основном, мне, тем самым дав Рабастану возможность незаметно передразнивать ее напыщенные манеры. Казалось, прошла вечность, прежде чем Амальтея нас отпустила, но как только Рабастан сбежал, она тут же начала втолковывать мне что-то еще. Я все пропускала мимо ушей и мысленно соглашалась с Беллой – Амальтея действительно раздражала. Под конец я всерьез начала задумываться, смогу ли я проклясть ее, а потом заставить об этом забыть.

К тому моменту, когда я наконец-то смогла от нее сбежать, Большой Зал почти опустел. Этот день чрезвычайно меня утомил, и все, чего я хотела, - это поскорее лечь спать.

- Эй.

Я подпрыгнула от неожиданности и, обернувшись, увидела Теда, прислонившегося к стене у входа в Большой Зал.

- Ты напугал меня! – ахнула я, против воли чувствуя на губах улыбку.

- Прости. Я уж думал, она будет болтать вечно.

- Не ты один.

Повисло болезненное неловкое молчание, и я была благодарна Теду за то, что он его нарушил.

- Эм-м-м…слушай, я знаю, что уже поздно, но я подумал…мы могли бы поговорить.

- Да…только не здесь.

- Конечно, - он огляделся по сторонам, а затем потянул меня в пустой альков, где когда-то стояла статуя Хенгиста из Вудкрофта4. Кто-то (вероятно, Джеймс и Сириус, хотя это и не было доказано) заколдовал ее, чтобы она показывала непристойные жесты проходящим мимо студентам, так что ее пришлось убрать. Я считала этот поступок довольно забавным, хотя и чересчур детским, но сейчас он пришелся как нельзя кстати.

- Ты в порядке?

- Что?

- Ну, я слышал про Сириуса…

- Оу… - я была поражена тем, что больше всего его волновало, буду ли я расстроена из-за Сириуса, - все нормально. Это было ожидаемо, так что никто особо не удивился, - я неловко замолчала.

- Слушай, я не знаю, как это сказать, так что…потерпи немного, - начал Тед. Я отстраненно подумала, что волнение делает его более красноречивым, я же, напротив, напрочь теряю способность складывать слова в предложения, - послушай, Энди, я знаю, что ты рискуешь больше, чем я, и я не хочу, чтобы ты думала, будто я этого не понимаю или считаю это неважным, но…я хочу этого, Энди. Я даже не знаю, как это будет, но хочу дать тебе все, чего ты заслуживаешь. Но тебя так сложно прочесть, и я не знаю, чего хочешь ты. И этот Дэвис…

- Кто? – я не ожидала услышать о нем от Теда.

- Эдриан Дэвис…ты больше не с ним?

Я засмеялась.

- Я никогда не была с ним. Мы просто друзья. Он влюблен в Эбигейл Гольдштейн.

Тед ошарашенно заморгал.

- Это здорово. Ладно. Тогда просто скажи…чего хочешь ты?

- Можешь спросить меня об этом позже? Сейчас у меня нет ответа. Я хочу быть с тобой, но не хочу начинать войну со Слизерином или моей семьей. Сейчас не самое подходящее время.

- Да, это справедливо. Ты можешь продолжать вести себя так, как привыкла, а мы по-прежнему будем друзьями. Разве что иногда я буду делать так…

И он без каких-либо колебаний и неопределенности поцеловал меня, прижимая спиной к каменной стене. Я вмиг забыла все тревоги и совершенно здравые возражения. Это был не просто поцелуй, а подтверждение того, что случившееся летом не было минутным порывом. Я не буду врать, что никогда не сомневалась в своем выборе, но в тот момент он казался мне единственно верным.

* * *

Уже в первый день занятий я убедилась, что времени на сомнения и раздумья у меня не будет – подготовка к Ж.А.Б.А. предполагала горы домашних заданий. Естественно, в этом году у нас появился новый преподаватель Защиты от Темных Искусств. Студенты уже не сомневались, что эта должность проклята, и даже Белла, обычно не доверявшая школьным сплетням, со знающей улыбкой кивала головой. По имевшимся у нас сведениям, профессор Браунинг предпочел работать в Новой Зеландии, вдали от охватившей Великобританию войны. Хотя я была слегка расстроена его уходом (приятно было идти на занятие, чтобы полюбоваться на симпатичного учителя), приходилось признать, что мы мало чему у него научились. Я не возлагала больших надежд на нового кандидата – любой, кто согласился на эту должность, был бы на нее принят.

После завтрака Слагхорн с улыбкой подписал мое новое расписание, и я тут же побежала на занятия, оставив Эдрианн убеждать остальных, что А по Предсказаниям – достаточно хорошая оценка для Ж.А.Б.А.

Мы шли на Защиту вместе с Марлин, гадая, кто будет достаточно глуп, чтобы согласиться на эту должность. В дверном проеме мы замерли, разглядывая обновленный кабинет: окна увеличили так, чтобы в комнату струился солнечный свет, от чего она казалась просторной и гостеприимной. Пока мы стояли, сзади подошли Джеймс и Сириус.

- Итак, кто у нас новая жертва? – спросил Сириус у Марлин, еще не заметив меня. Повисло неловкое молчание: все ждали, кто из нас заговорит первым.

- Мы можем лишь надеяться, что он красавчик, - заметила я, и Сириус облегченно расхохотался. Никаких драм, пламенных речей и слезливых упреков – своим непринужденным комментарием я дала ему понять, что, несмотря на разрыв с семьей, между нами ничего не изменилось.

- Теперь наш черед смотреть на красавиц, - начал Джеймс, а затем, глядя мимо нас, пробормотал, - или нет…

- Проходите, проходите, мы же не будем проводить урок в дверях, - позвала нас новая учительница. Конечно, ей бы не удалось стать героиней фантазий хогвартских студентов, если только они не придерживались весьма специфических вкусов. Проще говоря, она напоминала чью-то бабушку. Конечно, не мою бабушку, которая была очень суровой и отталкивающей женщиной и каждый раз угрожала отлупить Беллу своей тростью с набалдашником в форме змеиной головы, а бабушку из детских книжек, которая печет пирожки и вяжет внукам теплые носки. Неопределенного возраста, с собранными в пучок волосами, одного роста со мной, круглолицая, розовощекая, в слегка выцветшем платье с цветочками. Мы были поражены тем, насколько она не подходила для борьбы с Пожирателями. Рабастан озвучил то, что терзало нас всех.

- Что она может сделать Темному Лорду? Испечь ему печенье? – ухмыльнулся он. Мелькнула вспышка, и через секунду Рабастан уже валялся на полу, ошалело вертя головой.

- В моем классе не будет шуток про лорда Волан-де-Морта, мистер Лестрейндж. Вам ясно?

Думаю, он кивнул, так что она сняла заклинание, позволив Рабастану подняться на ноги. Его насмешливый взгляд сменился изрядной толикой опасения.

- Садитесь, пожалуйста.

В этом году новым для нас стало то, что все четыре факультета собрались в одном классе, так что это по умолчанию подразумевало меньше обособленности. Класс больше не делился на две половины. На самом деле, Слизерин был единственным факультетом, который заботился о том, чтобы не смешиваться с остальными. Хаффлпаффцы были очень дружелюбны, гриффиндорцы любили быть в центре внимания, и каждому хотелось дружить с райвенкловцами, хотя бы ради помощи с домашним заданием, так что, возможно, это казалось необычным только нам. Я села рядом с Марлин, по другую сторону от нее плюхнулся Сириус. Такое соседство гарантировало ему достаточное количество внимания даже после случившегося с Рабастаном.

Тед пришел перед самым началом занятия и скользнул на сидение позади меня.

- Это новый учитель?

Я обернулась.

- Тс-с-с-с. Она уже отделала Лестрейнджа, как первокурсника.

Рабастан услышал свое имя и послал мне гневный взгляд: это была не та история, о которой он хотел распространяться. Но когда он обернулся, раздражение быстро сменилось замешательством. Я поняла, что сидеть вполоборота, облокотившись рукой на стол Теда, было не самой лучшей идеей. Рабастан хмуро смотрел на меня, словно не мог понять, что не так, но заранее готовясь негодовать.

- Ладно, успокойтесь, вы все. Давайте начнем урок. Я профессор Саммерс и хотела бы, чтобы вы обращались ко мне именно так и никак иначе. Так как вам всем удалось получить Е на С.О.В., я считаю вас сравнительно разумными учениками, но не собираюсь делать вам поблажек. С учетом нынешней ситуации это было бы медвежьей услугой. Мы начнем с невербальных заклинаний. Кто расскажет мне, что это такое?

* * *

Первый семестр шестого курса был самым прекрасным за все время моей учебы в Хогвартсе, несмотря на горы домашних заданий, катастрофическое отсутствие частной жизни и страшные новости, прорывающиеся из мира за пределами школы. Наши с Тедом отношения были свободны от неловкости, поскольку нам всегда было о чем поговорить.

Должна признать, в тайных отношениях есть что-то очень волнующее. Конечно, было бы намного легче, если бы нам не приходилось прятаться, но какими чарующими были эти мимолетные касания рук под столом, взгляды из разных концов Большого Зала, быстрые поцелуи в пустом классе. Часто Тед клал руку мне на талию, когда я проходила через дверь, и я всегда подсознательно ждала этого невинного прикосновения. В нашей семье не одобряли публичного проявления чувств, так что, даже если бы мы не скрывались, я чувствовала бы себя неловко от более явных выражений привязанности. Тед это понимал: еще одно доказательство того, что он знал меня лучше, чем я предполагала.

Мы полагались (возможно, слишком сильно) на то, что люди видят то, что ожидают увидеть. Никто не ожидал, что девушка из семьи Блэк подружится с магглорожденным, и потому никто этого не замечал. Большую часть времени я проводила с теми, кто не учился на Слизерине, так что даже мои соседки по комнате ничего не заподозрили. Мы совершенно забыли, что в Хогвартсе все тайное быстро становится явным, и, в конечном счете, люди обо всем узнают.

* * *

Первым стал Фрэнк Лонгботтом. Надо сказать, что он тоже многого не замечал, пока не побеседовал с Сириусом, хотя я до сих пор не могу вообразить их разговор о моей личной жизни. На самом деле, я очень удивилась, что он ничего не знал, но, когда я спросила об этом Теда, тот лишь пожал плечами.

- Мы парни, Энди. Мы о таком не разговариваем.

- Вы девять месяцев в году живете в одной комнате и ухитряетесь избегать разговоров?

- На самом деле, да. Конечно, я мог сказать ему в один из тех вечеров, когда мы сплетничали и заплетали друг другу косы. Спенсеру великолепно удается французский дракончик…

Так или иначе, однажды вечером Фрэнк влетел в библиотеку, когда мы писали эссе по Чарам.

- Надеюсь, ты пришел вернуть мне конспекты по Зельеварению, которые я столь любезно тебе одолжил, - начал Тед.

- Ты встречаешься с Андромедой Блэк?! – вместо ответа прошипел Фрэнк, хотя рядом никого не было.

- Эй, я вообще-то тоже здесь, - возмутилась я.

- С чего ты решил? – спокойно поинтересовался Тед.

- Сириус Блэк…

- …не умеет держать язык за зубами, - закончила я.

- Ты с ума сошел? – продолжал Фрэнк, вообще не обращая внимания на мои слова, - ее семья просто чокнутая.

Он наконец посмотрел на меня, нерешительно пробормотав:

- Без обид…

Обычно меня задевали любые комментарии по поводу моей семьи, но его истерика выглядела очень забавно.

- Ничего страшного, уверена, в некоторых культурах «просто чокнутая» считается комплементом.

- Ты разве не знаешь, кто ее сестра?

Тед повернулся ко мне.

- У тебя есть сестра?

- Ну, большинство людей этого не знает. Она очень тихая, застенчивая, никогда не привлекает к себе внимания…

- Вы двое, очевидно, считаете это забавным. А я ведь предупреждал тебя на первом курсе. Советую прислушаться, - Фрэнк покачал головой и вышел из библиотеки.

- Извини. Я поговорю с ним, на самом деле он не такой говнюк, - сказал Тед.

- Что он имел в виду, когда говорил про первый курс?

- В смысле?

- Он сказал: «Я предупреждал тебя на первом курсе». Предупреждал о чем?

- Я…оу…ни о чем. Иногда он говорит странные вещи.

- Ну расскажи…

Тед притворился, что его крайне интересует учебник по Чарам.

- Я правда не знаю, о чем он говорил.

Я оперлась подбородком на скрещенные руки.

- Я тебе нравилась на первом курсе?

Он вздохнул.

- Я встретил Фрэнка в поезде. По моим меркам, он знал о волшебном мире все. Ты была одной из первых, кого распределила Шляпа, и я спросил его о тебе.

- Почему?

Тед пожал плечами.

- Потому что ты была слишком совершенна, - сказал он, будто это все объясняло, - Фрэнк сказал мне, что, если я достаточно умен, то буду избегать твоей семьи, потому что вы не такие, как я. А на следующий день я встретил тебя в классе.

- Что значит «слишком совершенна»?

- Ты была…само изящество. Я имею в виду, твоя одежда была такой аккуратной: ты сумела после поезда и лодок ничего не помять. Твои волосы были такими гладкими и блестящими, и ты говорила, как член парламента, а не как одиннадцатилетний ребенок. Ты казалась просто неприкосновенной.

Это была одна из тех фраз, которые могли бы считаться комплиментом, но на самом деле им не были.

- Ты все еще считаешь меня слишком совершенной?

Секунду Тед изучал мое лицо.

- Ну, у тебя чернила на щеке и волос растрепались, так что сейчас ты просто в нужной степени совершенна.

* * *

Фрэнк Лонгботтом никому ничего не рассказал и даже, казалось, принял меня, что было довольно значительным прогрессом, учитывая, что моя мать и Августа Лонгботтом презирали друг друга еще со школы. Конечно, он все еще смотрел на меня с опаской, словно ожидая, что я в любую минуту могу показать темную сторону своей личности, но вслух ничего не говорил. К сожалению, следующий, кто что-то заподозрил, был намного ближе к моему факультету.

- Эй, Энди, - помахал мне рукой Эдриан, делая знак подождать его. Я надеялась немного вздремнуть перед Зельеварением, но послушно остановилась, дожидаясь, пока он пересечет внутренний двор, - что новенького?

- Новенького?

- Ну да, люди иногда этим интересуются. Что у тебя произошло в последнее время? Может, ты хочешь чем-нибудь поделиться? Новые хобби? Знакомства? Важные события?

- Ты что, статью обо мне пишешь? Так и знала, что общественность умирает от желания сунуть нос в водоворот моей личной жизни.

- Нет-нет, никаких статей. Просто меня очень интересует, как давно ты встречаешься с тем парнем, который вчера вечером был с тобой в библиотеке.

Я резко остановилась, из-за чего в меня врезались двое идущих следом хаффлпаффцев. Эдриан потянул меня в безлюдный коридор.

- Так ты видел, как я с кем-то занималась?

- Не пытайся надуть меня, Энди, у тебя плохо получается. Я действительно видел, как ты занимаешься, и хотел подойти, чтобы одолжить книгу по Рунам, которую ты взяла в библиотеке. Кстати, я возьму ее у тебя чуть позже, хорошо? Так вот, я не успел, потому что ты собрала книги, поцеловала его и ушла. И, если я ничего не пропустил, обычно ты не так прощаешься со своими друзьями.

- Да, не так.

- Так что? Ты сошла с ума или как?

- Мне что, уже нельзя поцеловать парня?

- Энди, я не очень хорошо его знаю, но точно знаю, что он магглорожденный. Ты играешь в опасную игру.

- Мне плевать. Он мне нравится.

- Держу пари, тебе не так понравится Круциатус, с которым ты непременно познакомишься, если об этом узнают твои родители.

- Это еще одна причина, по которой ты не должен им ничего говорить.

- Ты сама знаешь, что не скажу. И не надо на меня огрызаться: я просто стараюсь присматривать за тобой. Мы говорим не о мелких неприятностях. Он действительно стоит того?

- Думаю, что да.

* * *

Однажды в конце ноября я вернулась в гостиную только под утро и застала там Нарциссу, сидящую перед камином с учебником Астрономии, открытым на какой-то звездной карте.

- Что ты делаешь?

Она одарила меня сухой улыбкой.

- Ты не единственная в семье, кому приходится учиться.

Она закрыла учебник и добавила:

- Но сегодня я ждала тебя. Где ты была?

- У меня страстная интрижка с министром Магии, ты не знала? Ш-ш-ш, только никому.

Цисси усмехнулась, но не позволила мне отойти от темы.

- Ты ведешь себя странно весь семестр.

Единственной причиной, по которой происходящее осталось тайной для тех, кто знал меня лучше всех на свете, было то, что их волновало совсем другое. Белла присутствовала в школе лишь физически. Она заканчивала Хогвартс только ради приличий: уроки ее уже не интересовали. Ее отношение к учителям варьировалось от презрения до откровенной травли, и лишь перед Дамблдором она немного стихала. Учителя уже поняли, что наказания бесполезны, и теперь просто не обращали на Беллу внимания. По-моему, некоторые из них ее боялись. В любом случае, ее привлекал совсем другой мир, и хотя это беспокоило меня гораздо больше, чем казалось на первый взгляд, я предпочитала думать о том, что делало меня счастливой. Что касается Цисси, она все еще парила в романтических мечтах о Люциусе. Они больше не виделись в школе, но довольно много переписывались. Очевидно, им всегда было о чем поговорить.

- Я не веду себя странно.

- Ведешь, и Белла тоже так считает, - настаивала Цисси, - тебя никогда нет в комнате, все свободное время ты проводишь в библиотеке, постоянно отвлекаешься.

- Это все из-за учебы, Цисси: подготовка к Ж.А.Б.А. отнимает кучу времени.

- Я видела, как ты разговариваешь с Сириусом, - спокойно сказала она.

- Да, Цисси, я разговариваю с Сириусом. Неважно, что выткано на гобелене – он все равно остается моим кузеном. Я не считаю, что нужно отворачиваться от членов семьи, только потому что они выбрали не ту дорогу, по которой идешь ты, - отчеканила я, удивленная тем, как это оказалось легко.

Пока Цисси не дала мне повода это сказать, я и не подозревала, насколько мне этого хотелось. Она выглядела озадаченной, но быстро оправилась и встала, впиваясь в меня взглядом. Свет от камина заставлял ее волосы сиять вокруг головы, подобно ангельскому нимбу.

- Я видела, как ты разговариваешь с тем парнем.

- Ради Мерлина, Нарцисса, да, я разговариваю с парнями. Это так необычно, учитывая, что они составляют больше половины школы.

- Не с парнями, Андромеда, а с тем парнем с Райвенкло. Он магглорожденный. Это с ним тебя поймала мама на четвертом курсе. Ты все время с ним разговариваешь. Я видела вас в классах и в библиотеке. Люди уже начинают вас обсуждать. Ты слишком дружна с ним.

- И что ты собираешься сделать? Скажешь Белле? Или, может, сразу матери?

- Нет. Пока нет. Я говорю тебе. Так что, еще не поздно остановиться.


Глава 24

Глава 24. Природа волшебства

На эти каникулы мы вернулись домой не к обычной череде балов и торжеств, а к похоронам. Неожиданно скончался дядя Альфард, и весть об этом достигла наших родителей как раз перед тем, как они отправились забирать нас со станции. На все наши вопросы родители неопределенно отвечали, что дяде стало плохо с сердцем. Отец держался, как всегда, стойко, но, возможно, ему просто было все равно, зато тетю Вальбургу явно потрясла смерть брата. Я была удивлена, потому что, во-первых, никогда не слышала, чтобы она отзывалась о нем, кроме как с умеренным неодобрением, а во-вторых, вообще не считала ее способной на человеческие эмоции. Нам приказали вести себя тихо и никому не доставлять беспокойства, пока мы гостим в Угрюмом поместье.

Хотя дядя Альфард вел себя эксцентрично и слыл кем-то вроде мятежника, он никогда не выходил за грань и потому все еще оставался Блэком, так что на его похоронах собрался весь чистокровный мир. Тетя Вальбурга всю церемонию простояла с каменным лицом и сухими глазами: неважно, что она чувствовала, правила поведения на публике оставались неизменны. Блэков традиционно хоронили в одном из родовых поместий на севере страны, которое находилось слишком далеко от цивилизации, чтобы использовать его как-то иначе. Я не думала, что дядя Альфард хотел бы быть похороненным там, но это была традиция, и я не настолько хорошо его знала, чтобы сказать наверняка, так что я просто промолчала.

Это был очень холодный, пасмурный и ветреный день. Я знала, что мы в точности следуем заведенному порядку, но дяде Альфарду было бы все равно, кто произносил речь и какие цветы положили на крышку гроба, так что во всем этом я чувствовала стойкий привкус фальши. Что бы ни было для него важно, я сильно сомневалась, что оно было здесь: в бесчувственном, насквозь фальшивом чистокровном мире. И все же, в отличие от Сириуса и, в конечном счете, от меня, он всегда возвращался, так что, возможно, тут еще оставалось что-то, имеющее для него значение.

Краем глаза я заметила кого-то в темном плаще, стоящего в тени деревьев. Незнакомец вел себя очень тихо и даже не пытался подойти поближе. Я уже хотела предупредить стоящую рядом Беллу, но внезапно поняла, что знаю эту позу: такое небрежное изящество было свойственно только одному человеку. Я послала ему слабую улыбку, и Сириус кивком показал, что заметил мое приветствие. Когда я снова оглянулась, он уже ушел. Меня не удивило, что он приходил: наш с Сириусом разговор на прошлых зимних каникулах показал мне, что эти двое были намного ближе, чем я думала.

После похорон состоялся прием. Сейчас я уже знаю, что такая традиция есть и в мире магглов, но мне до сих пор кажется странным отмечать уход из жизни сэндвичами и глупой светской болтовней. Я не испытывала никакого желания вести беседу и наверняка вела себя непростительно грубо по отношению к тем, кто пытался со мной заговорить, но я не могла смириться с тем, что, за исключением отсутствия музыки и не такой яркой одежды, все это напоминало самый обычный бал. Чтобы избежать неодобрительных взглядов матери, я, несмотря на холод, вышла на улицу. Я обхватила себя руками и окинула взглядом прекрасный в своей бесплодности пейзаж. Сначала мне показалось, что гудит ветер, но потом он стих, и я поняла, что не была единственной, кто сбежал из зала. Кто-то определенно был за углом, где ступени террасы плавно спускались в парк, простиравшийся до самого замерзшего озера.

Я тихо завернула за угол и увидела сидящую на ступенях женщину. Черная мантия делала ее почти невидимой; она сгорбилась и уткнулась лицом в ладони. Инстинкты подсказывали мне вернуться в дом: вряд ли она вышла в морозную декабрьскую ночь, чтобы найти себе компанию. Но я решительно шагнула вперед.

- С Вами все в порядке?

Темная фигура обернулась, и я узнала миссис Уилкес. Меня потрясло то, насколько она отличалась от моей матери. Их социальное положение диктовало, что слабость и открытое выражение эмоций недопустимы. Она не плакала, но ее лицо не было ни застывшим, ни безжизненным.

- О, Андромеда, дорогая, - сказала она с видимым облегчением, что ее застала только я, - да, все в порядке. Спасибо за заботу.

- Может принести Вам что-нибудь из дома? Здесь очень холодно.

- Не надо, Андромеда, спасибо. Мне просто нужно было выйти оттуда. Глотнуть свежего воздуха.

Я разрывалась между неловкостью от ее странного поведения и любопытством. В конце концов, любопытство пересилило, и я опустилась рядом с ней на ступени.

-Я не знала, что Вы были знакомы с моим дядей.

- Мы одного возраста и оба были на Слизерине. Конечно, я с ним знакома.

Это было логично: волшебный мир сам по себе был довольно тесен, а уж чистокровная элита и подавно.

- Я всегда считала, что ему улыбнулась удача, - внезапно сказала она. Подозреваю, что она разговаривала со мной, просто потому что я оказалась рядом и не вызывала у нее опасений, - он всегда хотел путешествовать, повидать мир. Он часто говорил о местах, где собирается побывать: Африка, Индия, Мексика. В школе он много рассказывал о них: не знаю, прочитал ли он эти истории или попросту выдумал, главное, что он был замечательным рассказчиком.

- Я знаю.

Она слабо улыбнулась.

- Он никогда по-настоящему не подходил для Слизерина, во всяком случае, не как Сигнус и Вальбурга, но когда он рассказывал истории, его слушали все. В конечном счете, он занимался тем, о чем мечтал: путешествовал, читал, учился. За свою жизнь он встретил столько интересных людей: и волшебников, и магглов. Я всегда считала его удачливым, но теперь понимаю, что к удаче это не имело никакого отношения. Это была храбрость. Он был достаточно храбр, чтобы принимать решения, не оглядываясь на других. Да, не оглядываясь на других…

- Вы думаете, он был счастлив? – спросила я.

- Он был счастливее большинства, - сказала она с непонятной мне уверенностью. Откуда она могла знать? – он делал то, о чем мечтал.

- Но он от многого отказался ради этого, - возразила я, помня наш разговор с Сириусом.

- Все мы делаем выбор и всем нам есть, о чем сожалеть, - сказала миссис Уилкес, повернувшись ко мне.

Она вздохнула и абсолютно нелогично продолжила:

- Я очень люблю своих детей. Тимоти…ты его не знаешь, он гораздо старше…он сильный, умный, гордый. Настоящий чистокровный джентльмен. Отец им гордится. А Аннабель так мила, так симпатична и женственна. Она будет счастлива. Она соответствует тому, что от нее ожидают. Она будет счастлива, - со вздохом закончила миссис Уилкес.

Словно желая убедиться, что я ей верю, она повторила:

- Я люблю своих детей.

Я не знала, что сказать. Я верила ей, но чувствовала, что она оправдывается за то, что несчастлива сама. Она отказалась от того, что делало ее счастливой, но она любила своих детей.

- Это стоило того?

Миссис Уилкес пожала плечами.

- Как я могу сказать, что стоит того, а что нет? Украденных моментов всегда мало, но могла бы я бросить Тимоти и Аннабель ради целой жизни? Думаю, ответ очевиден, - она горько улыбнулась, - ты умная девочка, Андромеда. Хотя уже поздно называть тебя девочкой – ты же ровесница Аннабель. Семнадцать? Или почти?

- Этим летом, миссис Уилкес.

Она одарила меня проницательным взглядом.

- Ты стала настоящей красавицей, - она совсем по-девичьи захихикала, - ну конечно…

- Что?

- Ты совсем по-особенному выглядишь, - решительно заметила миссис Уилкес, а затем, в ответ на мой непонимающий взгляд, пояснила:

- Мы всегда более красивы, когда влюблены. Это странно и ненаучно, но я ни разу не видела, чтобы это было не так. Это просто природа волшебства. И Вы, Андромеда Блэк, влюблены.

- Это не…я не…это просто смешно.

- Да-да, это смешно. Можешь считать это фантазиями драматичной старухи, - она махнула рукой на мои попытки извиниться, - так бывает, когда доживаешь до моего возраста. Возможно, это и есть старость. Но какая же я глупая – держу тебя на таком холоде. Ты же замерзнешь до смерти. И мы ведь не хотим, чтобы нас потеряли, верно?

Когда мы подошли к двери, она, поколебавшись, положила руку мне на плечо, словно собираясь что-то сказать.

- Я никому не расскажу, - неловко сказала я, догадавшись, что ее тревожит.

Она слабо кивнула.

- Спасибо. И Андромеда…Альфард всегда говорил, что дела склонны меняться к лучшему. Иногда это не происходит само по себе. Тогда нужно брать судьбу в свои руки.

* * *

Странно, но смерть дяди заставила потеплеть мои отношения с сестрами.

Нарцисса была необычайно холодна после того, как уличила меня в чрезмерном общении с Тедом. Я должна была быть осмотрительней: я знала Нарциссу лучше, чем большинство, возможно, даже лучше, чем кто бы то ни было, и потому не должна была ее недооценивать, но я была слишком поглощена новыми ощущениями. Я понимала причину ее отстраненности, но пыталась сделать вид, что ничего не произошло. Белла же была холодна ненамеренно: ее отвлекал мир темного волшебства. Нарцисса и я пытались игнорировать ее новую природу, но, думаю, мы обе в этом не преуспели. В любом случае, очевидное горе тети Вальбурги напомнило Белле, что, несмотря на ее преданность Темному Лорду, нас она любила больше. Внезапно она снова стала нежна с нами, и, к своему стыду, я легко вернулась к позабытому чувству ложной безопасности. Белла вела себя в точности как раньше, когда ее еще не опутали чары лорда Волан-де-Морта. Я хотела бы, чтобы это длилось вечно, и потому просто приняла все как данность: Белла вернулась, и я по ней скучала. Нарцисса, казалось, тоже забыла, что дуется на меня, и я наконец вздохнула с облегчением.

В ночь после похорон я думала о тайном визите Сириуса и странном разговоре с миссис Уилкес, которую я явно недооценивала. Я витала в своих мыслях, бездумно глядя на льющийся из окна лунный свет, когда в комнату прокралась Нарцисса. Она свернулась у меня в ногах, нервно покусывая нижнюю губу. То, что она спросила, было весьма неожиданно, но я была уверена, что любовь уже давно занимает ее мысли, так что не слишком удивилась.

- Энди, ты когда-нибудь любила?

Я ухмыльнулась.

- Я же тебе говорила: страстная интрижка с министром Магии.

Цисси улыбнулась, заметив стоящую в дверном проеме Беллу.

- Не будь дурочкой, Цисси: любовь бывает только в сказках.

Она прикрыла за собой дверь и нарочито медленно пересекла комнату, и я почувствовала себя необъяснимо счастливой. Это было прямо как в старые-добрые времена, когда мы все ночи проводили вместе. Белла села рядом с Цисси, небрежно закинув руку ей на плечо, и на мгновение они показались мне чарующе прекрасными: черные волосы против золотых, тьма против света. Нарцисса расслабленно свернулась под боком сестры.

- Ты же на самом деле так не думаешь, - мягко укорила ее Цисси, - ты любишь Рудольфуса.

Белла усмехнулась.

- Конечно, я уважаю его, он мне нравится и, безусловно, он меня необычайно привлекает, - добавила она, выразительно поиграв бровями, - но любовь? Если ты любишь кого-то, то сделаешь для него все, не так ли? – она покачала головой, - нет уж, такое бывает только в сказках.

- Ты лжешь, - поддержала я, ободренная поддержкой младшей сестры, - ты все равно его любишь.

Белла с любопытством обернулась, и только тогда я поняла, насколько она отдалилась за прошлый семестр, едва замечая, что происходит вокруг. Она никогда не была так хороша в улавливании тонкостей, как Нарцисса, но, несмотря на это, раньше она, казалось, знала обо мне все.

- Внезапная вера в настоящую любовь, Энди? – слегка насмешливо спросила Белла.

Нарцисса внезапно крайне заинтересовалась разговором, и я, испугавшись, что она может что-то сказать, поспешила уйти от темы.

- Я видела, как ты смотришь на него, вот и все.

- Это, девочка моя, называется сексом, - засмеялась Белла.

Нарцисса выглядела так, будто отчаянно хотела это обсудить, но Белла больше ничего не сказала, и Цисси, нахмурившись, умолкла. Было уже довольно поздно, долгий утомительный день, наполненный горечью от смерти дяди Альфарда, подходил к концу, и мы очень устали. Я чувствовала невероятное спокойствие, засыпая рядом с Беллой и Нарциссой: чувство, которое я давно утратила и знала, что оно будет недолгим.

Много позже полуночи я проснулась от того, что Нарцисса зашевелилась. Она поворочалась, но не проснулась, и только тогда я заметила, что Белла ушла. Такие внезапные исчезновения были для нее в порядке вещей, но мне все же было любопытно, куда она отправилась. Возможно, внезапное возвращение нашей близости придало мне храбрости, чтобы, наперекор здравому смыслу, твердившему, что это плохая затея, пойти ее искать.

Белла нашлась в своей комнате; свет от камина заползал в каждый угол, отбрасывая странные зловещие тени. Когда я переступила порог, она стояла на коленях перед огнем, бормоча себе под нос какие-то слова, вообще не похожие на английский язык. Я не проронила ни звука, но через секунду она повернулась и посмотрела прямо на меня, словно заранее знала, что я приду.

- Подойди сюда, - спокойно, почти ласково позвала Белла, - я тебе кое-что покажу.

Это пугало. Я знала, что собой представляют Темные Искусства, и ощущала дрожь волшебства в воздухе. Думаю, я уже тогда понимала, кем она стала и какими вещами занималась. И все же это была Белла. Еще когда мы были детьми, Белла часто сидела на полу у огня с книгами из отцовской библиотеки. Запрещенными книгами. Темная голова склонялась над пожелтевшими страницами, губы шевелились, проговаривая заклинания, которые она еще не могла использовать. Я хотела бы верить, что с тех пор ничего не изменилось, но знала, что теперь это не было простым любопытством.

Когда я не сдвинулась с места, Белла позвала еще раз.

- Иди сюда, Андромеда.

Это был явный приказ. Прошли годы с тех пор, как я позволяла Белле так мной командовать, но какое-то болезненное любопытство вкупе с моим желанием сохранить наше краткое перемирие заставило меня шагнуть в комнату, закрыв за собой дверь. Белла стояла на коленях перед небольшой серебряной чашей. Она была не более шести дюймов в диаметре и вся покрыта какими-то символами. Они напоминали что-то из Древних рун, но не были похожи на те письмена, которые мы прошли за три года.

- Что это?

- Я не совсем уверена... - задумчиво проговорила Белла, - я нашла это в вещах дяди Альфарда.

- Беллатриса!

- Ну что?! Брось, Энди, она ему больше не понадобится.

Как бы неприятно это ни звучало, она была права.

- Так что это?

- Думаю, она из Индии, - уклончиво сказала Белла, как обычно демонстрироруя превосходное умение уходить от ответа. Я стояла достаточно близко, чтобы она схватила меня за руку, заставляя опуститься рядом. Я ни разу не видела, чтобы дядя Альфард интересовался Темными Искусствами, но эта чаша не походила на вещицу из Косого переулка. С другой стороны, он мог взять ее ради интереса, чтобы посмотреть, что она может делать и какие чары на нее наложены. В лбом случае, мне не нравилось, что Белла играется с неизвестными магическими предметами.

- Ты уверена, что нам стоит...

- Ш-ш-ш... Дай мне руку.

- Что?

- Руку! - нетерпеливо выкрикнула она, схватив меня за запястье. Я не понимала, что происходит, и по глупости позволила Белле положить мою ладонь в ее: наши руки легли точно друг на друга. Краем глаза я заметила какой-то отблеск, но было уже слишком поздно: Белла полоснула по моей ладони кинжалом. Я застыла, в каком-то странном онемении наблюдая за текущей по руке кровью.

Как только она капнула в серебряную чашу, внезапная вспышка света отбросила нас обеих назад. Я не ударилась, но была слишком потрясена, чтобы говорить, а вот Бклла тут же начала сыпать проклятьями.

- Что произошло?!

- Ничего, - злобно закусив губу, выплюнула Белла.

- А что должно было произойти? - мой голос слегка дрожал от страха и ярости.

- Неважно. Должно быть, он снял с нее заклинания. Черт! - раздраженно сказала она, отбрасывая кинжал и волшебную палочку. На кровь на руках она не обращала внимания, - ты в полном порядке, Энди. Всего лишь небольшой порез, он скоро заживет. Я знала, что не сделаю тебе больно.

- Нет, ты не знала! Ты понятия не имела, что эта штука делает!

- Ш-ш-ш, разбудишь маму с папой.

- Как ты могла, Белла… Я не хочу иметь ничего общего с таким волшебством. Я не буду пользоваться этой магией и не хочу, чтобы ее использовали на мне. Ты не имела права делать это со мной…

Она спокойно разглядывала меня.

- Ты не должна этого бояться, Энди. Ты могла бы стать сильнее…

Я развернулась и ушла, хлопнув дверью так сильно, что задрожали стекла.

* * *

На следующее утро о том, что все случившееся не было дурным сном, напоминал только порез на моей ладони.

- Что-то не так?

- Ничего.

Эдриан закатил глаза.

- Только не говори мне, что ты тоже будешь строить из себя стерву.

- Что?

Отец Эдриана приехал, чтобы обсудить какие-то дела с моим отцом, и как обычно захватил с собой сына. Обычно я была рада его видеть, но сегодня у меня не было никакого желания общаться. Его отец и моя мать успели обменяться многозначительными взглядами, в которых ясно читалось, что они уже мысленно составили список гостей на нашу свадьбу. Я физически не могла находиться в доме, так что мы воспользовались тактикой Сириуса и устроились на крыше, окутав ее Согревающими чарами.

- Когда я спрашиваю Эбби, что случилось, и она говорит: "Ничего", я должен понять, что это не так и это моя вина. А потом я еще долго выпытываю у нее, в чем я провинился и как могу это исправить. Я могу вытерпеть это от нее, но так как я не собираюсь с тобой спать, то не буду терпеть это еще и от тебя.

Тогда я не очень хорошо знала Эбигейл Гольдштейн и, к слову, не смогла узнать ее и позже, поскольку она всегда считала меня своей конкуренткой. Мы ни разу не оставались наедине достаточно долго, чтобы я успела уверить ее, что не имею никаких планов на Эдриана. Я не знала и ее семью, хотя слышала, что недавно ее отец потерял много денег на какой-то сделке. Мне уже не первый раз пришло в голову, что Эбигейл была самой сообразительной девушкой из всех, кого я знала (а ведь я знала Беллатрису Блэк, это о чем-то да говорит), и, возможно, она больше любила счет Эдриана в Гринготтсе, чем его самого. Я была его другом и потому ничего не сказала. Я считала, что Эдриан мог найти кого-то более достойного, но он любил только ее.

- Спасибо за информацию, но я не стерва и мое поведение не имеет никакого отношения к тебе.

- Дело в том парне?

- С чего ты взял? - огрызнулась я.

- Шестнадцатилетняя девушка, бесящаяся из-за парня. Кто бы мог подумать! Ни разу о таком не слышал.

- Звучит немного по-сексистски, мистер Я-грущу-потому-что-моя-девушка-со-мной-не-разговаривает. В любом случае, не беспокойся: твое мнение мне известно.

- Это не так, Энди. Точнее... Ты знаешь, что я думаю, но неверно истолковываешь причины, - Эдриан откинулся на спину, лениво прикрыв глаза, - я не знаю этого парня, но меня правда волнует не то, что он грязно... прости, магглорожденный. Многие аргументы чистокровных вполне обоснованы... - он приподнял руку, даже с закрытыми глазами зная, что я собираюсь возразить, - я не закончил. Их аргументы обоснованы, но они заходят слишком далеко. И я хотел сказать не это. Думаю, ты бы не связалась с ним, если бы он не был хорошим парнем.

- Тогда почему такое завуалированное, но очевидное осуждение?

- А почему ты ввязываешься только в то, что может причинить тебе боль? Энди, ты можешь заполучить почти любого парня. Почему ты выбрала того, кто может лишь взбесить твою семью? Я не вижу для вас более счастливого финала: вы же абсолютно из разных миров.

- Это не так…

- Это приятная иллюзия, Энди, но любовь на самом деле не побеждает все. Трудно сохранить отношения, когда весь мир против вас. Не то, чтобы я верил во всю эту чистокровную пропаганду, просто я думаю, что ты здорово облегчила бы себе жизнь, если бы выбрала кого-то своего круга.

Когда я не ответила, Эдриан открыл глаза и посмотрел на меня.

- О нет…ты же не…

- Что?

- Ты же не любишь его, правда?

- Я не знаю.

Эдриан сел, упершись локтями в колени.

- Ну, тогда это уже совсем другая проблема.

* * *

Мой отец не был слабым человеком, но, как младший из троих детей, он редко повышал голос на кого-либо, включая мою мать. Женитьба на гордой девушке из семьи Розье приучила его избегать лишних ссор. Думаю, всилу своего характера, тетя Вальбурга всегда командовала братьями, и мой отец покорно это принимал. Я никогда не слышала, чтобы он с ней спорил, но три дня спустя между ними вспыхнула ссора, которая со временем могла бы стать семейной легендой.

Завещание дяди Альфарда было оглашено спустя три дня после его похорон, как того требовал обычай. Поскольку дядя Орион был самым старшим мужчиной в нашем роду, вся важная собственность семьи должна была отойти к нему. Даже наше семейное поместье, в конечном счете, перешло бы к кому-то по мужской линии: женщины из семьи Блэк никогда не были наследниками – лишь матерями новых наследников. Но дядя Альфард не зря столько лет изучал магию. Заклятия, наложенные на его завещание, были нерушимы: большая часть принадлежавшего ему состояния переходила к Сириусу Блэку. Услышав об этом, я незаметно улыбнулась, вспомнив высказывание Нарциссы о том, что Сириус не привык жить в нищете. Теперь он мог об этом не волноваться. Семейное состояние Блэков было потеряно для него навсегда, но, благодаря дяде Альфарду, у него появился шанс начать новую жизнь.

Тетя Вальбурга поссорилась с моим отцом в гостиной Угрюмого поместья. Они говорили так громко, что мы слышали их даже на лестнице где сидели рядом с Регулусом. Мы не хотели подслушивать, но оставить Реджи одного было бы просто нечестно.

- Черт побери, Вальбурга, это уже не имеет значения, - взревел отец.

- Он предал нашу семью. Он предал меня, Сигнус, отдав золото этому неблагодарному маленькому предателю крови!

- Так дело в твоей гордости? Ты выкинешь собственного брата из нашей истории, наших жизней и нашего мира из-за гордости?

- Блэки знают, что такое честь. Мой предатель-сын этого не понимал так же, как и Альфард. Они не заслуживают нашего имени, нашей истории и места в нашей семье, - яростно выкрикнула она одновременно с ослепительной вспышкой, которую мы увидели даже на лестнице. Я знала, что дяди Альфарда больше нет на гобелене, и ощутила настойчивую потребность выйти из дома.

* * *

- Энди?

Тед выглядел потрясенным. Мы договорились, что не будем видеться на праздниках, и Тед совершенно не ожидал, что я появлюсь на пороге его маггловского дома. На мгновение его лицо вспыхнуло счастьем, которое, однако, тут же сменилось беспокойством.

- Что случилось?

Он потянул меня внутрь, подальше от любопытных глаз соседей-магглов.

- Я не должна была приходить. Твоя семья...

- Все в порядке, они на рождественской вечеринке у папы в офисе, - успокоил Тед, привлекая меня к груди, - что случилось?

- Мой дядя умер, - сказала я. Это было не единственным, что меня тревожило - лишь самым простым и легко объяснимым. Тед поцеловал меня в макушку, и я почувствовала себя немного лучше, просто уткнувшись лицом в его рубашку.

- Мне жаль, - просто сказал он, - это тот дядя, которого ты любила, да?

Я кивнула, не отрывая лицо от его плеча.

- Это еще не все. Она выжгла его с родословной, и Белла, вся эта кровь, Цисси знает и все расскажет, и я не хочу быть несчастной, как миссис Уилкес...

Тед положил руку мне на затылок.

- Энди, я понятия не имею, о чем ты говоришь, но все будет хорошо. Мы справимся.

Его уверенность в том, что все будет хорошо, и использование множественного числа немного успокоили меня, хотя, по большому счету, это ничего не меняло. Тед отпустил меня, и я нехотя последовала его примеру. Он бережно провел меня на кухню.

- Я сделаю тебе чашку чая. Мама всегда так делает, когда у кого-то из нас неприятности. А теперь расскажи мне, что произошло, - сказал он, сажая меня на стул.

Постоянно запинаясь, я рассказала ему все, за исключением слов миссис Уилкес о моей влюбленности. Тед слушал, не перебивая.

Когда я закончила, он поставил чашку на стол и бережно помог мне встать на ноги. Все началось с легкого поцелуя, призванного помочь мне успокоиться, но я цеплялась за Теда, все ближе привлекая его к себе. Он прошептал мое имя, пытаясь то ли остановить, то ли поощрить меня, но я снова заставила его умолкнуть, проведя ладонями по его груди. В тот момент я не хотела ни о чем говорить - мне нужно было лишь чувствовать свою близость к Теду. Я испытывала отчаянное желание не упустить это мгновение, показать Теду, что я хочу его и что я не закончу как все те женщины, которых я знала.

Иногда нужно брать судьбу в свои руки.

Тед прекратил меня целовать, и я инстинктивно придвинулась ближе, но он всего лишь хотел проложить дорожку из нежных коротких поцелуев вдоль моей шеи, закончив где-то за ухом, отчего меня пробила внезапная дрожь. Я нетерпеливо засунула руки ему под рубашку, и это прикосновение заставило его выдохнуть:

- Энди...Энди, подожди...

- Но...

- Нет, подожди, - сказал Тед, решительно отступая на несколько шагов. Его дыхание сбилось, а щеки горели огнем, - Энди, я правда не хочу показаться занудой, но...сейчас это не лучшая идея.

В моих ушах все еще стучала кровь, а пальцы чувствовали его теплую мягкую кожу, так что мне это казалось самой лучшей идеей.

- Что?

Тед покачал головой, устало проведя ладонью по лицу. Другую руку он оставил на моем плече, не давая мне подойти слишком близко.

- Не то, чтобы я не хочу, Энди... Но ты расстроена, и если мы сделаем это сейчас, ты рано или поздно пожалеешь, а я этого не хочу.

- Это неправда! - я была в ярости оттого, что он решил, будто я делаю это под влиянием момента, - неужели я сама не могу разобраться, чего хочу?!

Тед невесело улыбнулся.

- Если ты думаешь, что я не хочу... поверь, Энди, это не так. Но когда это произойдет, это будет наш выбор, а не желание отомстить твоей семье.

Я сбросила с плеча его руку.

- Как ты можешь такое говорить?

- Потому что ты злишься на них, Андромеда! Ты злишься на Беллатрису за то, что она испытала на тебе какое-то незаконное темное волшебство. Ты злишься на родителей за то, что они выжгли твоего дядю с родословной, а ты считаешь это несправедливым. Ты злишься на Нарциссу за то, что она тебе угрожает. Ты злишься на них, Энди, и хочешь им что-то доказать, - Тед вздохнул, заставив меня разрываться между желанием прикоснуться к нему и ударить.

- Ты считаешь все это просто спектаклем для моей семьи? - потребовала я, - все эти месяцы, черт, даже годы, Тед, все это было лишь заговором, чтобы опозорить благороднейшее и древнейшее семейство Блэк?

- Ради Бога, Андромеда, конечно, нет! - рявкнул он. Раньше я никогда не слышала, что Тед повышал на меня голос, - наверное, я все-таки что-то узнал о тебе за эти несколько лет. И я уверен, что прямо сейчас ты пытаешься кому-то что-то доказать, - Тед мягко прикоснулся к моей щеке, и я не отстранилась, - поверь, Энди, тебе не нужно мне ничего доказывать.

- Но я хочу...

Он приложил ладонь к моим губам.

- Мы уже столько прошли, придет время и для этого.

Я отвела его руку ото рта и кратко поцеловала в губы. Тед предусмотрительно перехватил мои запястья, не давая подойти слишком близко.

- Ладно, ладно, - я снова села, быстро пробежав пальцами по волосам, - прости, это были не самые лучшие несколько дней. Обычно я держу себя в руках.

Он слегка улыбнулся.

- Я никогда не видел, чтобы ты теряла контроль над собой, так что один раз можно, - заверил Тед, сев напротив меня. Мы пытались вести себя так, будто ничего не произошло, но в глубине души я знала, что в словах Теда был резон. За последние несколько дней я испытала слишком много эмоциональных потрясений, чтобы принимать осознанные решения, - что ты собираешься делать?

- С чем? - озадаченно переспросила я.

- С твоей сестрой, - сказал Тед, будто это все объясняло, - Беллатрисой.

Со дня нашего знакомства прошло уже тридцать лет, больше двадцати из которых мы женаты, а Теда по-прежнему раздражает, когда я называю ее Беллой. Это прозвище - отголосок той симпатии, которую, как считает Тед, я не должна испытывать к женщине, которой в конечном счете стала моя сестра. Но для меня она всегда оставалась Беллой, а не Беллатрисой Лестрейндж, которую знал весь остальной мир.

Я все еще не понимала, к чему он клонит, и Тед терпеливо уточнил:

- Ты собираешься кому-нибудь рассказать?

- Конечно, нет! Если я расскажу, у нее будут неприятности.

Он потер лоб, словно пытаясь унять головную боль.

- Скорее всего, так и будет, но ты не можешь оставить все, как есть, будто случившееся - какой-то пустяк. Ради Бога, Андромеда, она пыталась с помощью твоей крови активировать какие-то темные чары! Это ненормально и уж тем более незаконно.

- Она моя сестра.

- Она могла сделать тебе больно!

- Она не собиралась причинять мне боль, Тед, - сказала я с убежденностью, которой на самом деле не чувствовала.

- Это была темная магия, Энди.

Он выглядел глубоко обеспокоенным моей беспечностью, я же оказалась лицом к лицу с тем, о чем никогда раньше не задумывалась. Мы всегда оказывались в ситуации, когда моя семья не одобряла Теда, и мне (а, возможно, и ему) даже не приходило в голову, что и Теду есть за что не одобрять мою семью. Та ситуация не была для меня чем-то новым: все знали, что моя семья, как и многие другие чистокровные семьи, балуется темными искусствами. Кое-кто выражал недовольство, но меня защищал от него древний, как мир, щит. За деньги, конечно, не купишь респектабельности, но вот ее фасад – запросто. После Первой войны Люциус Малфой возведет это умение до самого настоящего искусства... Но Теда не волновало, что его честность может меня оскорбить: он не мог и не хотел об этом молчать.

Я знала о темной магии больше, чем многие девушки моего возраста. Часть этих знаний была результатом взросления в нашей семье, я впитывала их неосознанно. Белла изучала все, что могла найти о темных искусствах, я же просто читала то же, что и она. Я не тянулась к этой информации, у меня не было желания выяснить, могу ли я использовать эти заклинания. Часть же стала следствием моего интереса к магии, ее теоретическим аспектам и происхождению. Это было намного притягательнее левитации или превращения кошек в дамские сумочки.

Тед впервые заставил меня задуматься о двойных стандартах, которые моя семья позволяла и даже поощряла, прикрываясь привилегированным положением чистокровных волшебников. Правила к нам не относились, они были для простых смертных. Тед всегда отличался непоколебимым чувством справедливости и обладал достаточной силой воли, чтобы не позволить никому, даже мне, изменить то, во что он верил. Он никогда не просил меня измениться, лишь хотел, чтобы я смотрела на себя и на то, что всегда принимала без вопросов. Он вынуждал меня анализировать. В нашей семье диктовали, во что верить, и ожидали, что мы никогда не зададимся вопросом, почему мы в это верим и правильно ли это. Я понимала, что мои сомнения - лишь шаг в новую фазу взросления, но все же это меня пугало.

- Ты не понимаешь, - наконец сказала я.

- Нет, хотя и пытаюсь, но когда речь заходит о Беллатрисе, ты словно становишься другим человеком.

Я покачала головой.

- Я пока не готова к таким разговорам.

* * *

С моей стороны было глупо вылетать из дома, как ураган, и возвращаться лишь спустя несколько часов. В любой другой день мое отсутствие не прошло бы незамеченным, но сегодня дом стоял на ушах, а родителям в пылу их ссор было все равно, где я. В крайнем случае, я знала, что Марлин или Эдриан смогут солгать, чтобы прикрыть меня, и была готова оправдаться перед родителями или Беллой. Я ожидала увидеть их, а не сидящую на ступеньках Нарциссу. Многим она казалась холодной, я же никогда этого не замечала, привычно глядя сквозь бесчувственную маску, и вот сегодня я впервые не смогла за нее заглянуть. Ее взгляд был холоден и выражал отвращение, которое могло бы предназначаться незнакомцу. Я была расстроена и не имела ни малейшего желания выслушивать нотации младшей сестры, так что попыталась просто пройти мимо, но она больно схватила меня за запястье.

- Я говорила тебе остановиться. Я говорила тебе избегать этого парня.

Я открыла рот, чтобы возразить, сказать, что понятия не имею, о чем она говорит, но Цисси не дала мне вымолвить ни слова.

- Так вот, я говорю это в последний раз.


Глава 25

Глава 25. Угрозы

- Ну, Блэк, еще даже не поздно…

- Тебе нельзя в такое время бродить за пределами Общей гостиной, - не дрогнув, ответила я, - пять баллов со Слизерина… и поторопись, иначе сниму еще больше.

- Но мне нужно в библиотеку… - просяще протянул Киллиан Дрезден, третьекурсник со Слизерина, уже успевший прослыть настоящим сердцеедом. Он явно пытался покорить меня своими талантами, посылая мне умоляющие взгляды из-под длинных ресниц, которые наверняка заставляли его ровесниц вздрагивать.

- Не мои проблемы, что ты оттягивал выполнение домашней работы до самого возвращения в школу, Дрезден. Чего не скажешь о твоих ночных прогулках, так что давай, идем.

Он нехотя поплелся за мной в Общую гостиную, негромко бормоча о префектах, считающих, что они правят миром. Для Слизерина Киллиан был необычайно дружелюбным и открытым, так что через пару секунд он прекратил хмуриться и попытался вовлечь меня в разговор, чего обычно младшекурсники не делали.

- А где Лестрейндж? Ты разве не патрулируешь коридоры с ним?

- Зря надеешься, Рабастан тоже не разрешил бы тебе идти по своим делам.

Он пожал плечами.

- Да, я знаю. Просто подумал, что ты могла бы заколдовать его, пока вы одни.

- Что?

- Я имел в виду, что леди не положено заколдовывать людей на публике, - он быстро добавил, - но я не думаю, что ты из тех, кто позволяет так о себе говорить.

- О чем это ты?

Киллиан недоверчиво посмотрел на меня и внезапно до крайности сконфузился.

- О … так ты не была на рождественском приеме Армстронгов?

- Нет, мой дядя умер, и мы не посещали балов. А что?

Он засунул руки в карманы и уставился на голую стену.

- О … м-м-м … ничего. Я просто глупый маленький мальчик, вот и все.

Несмотря на молодость, Киллиан уже понял, что случайно ввязался в разговор, который он предпочел бы не вести.

- Расскажи мне, - попросила я, неосознанно копируя тон матери, которая умела говорить мягким голосом, в то же время явственно командуя собеседником.

- Слушай, Блэк, мне не нужны проблемы с тобой или Лестрейнджем.

- Я ему ничего не скажу. Давай же, Дрезден.

Я была готова пригрозить ему палочкой, но этого не понадобилось. Он глубоко вздохнул и на одном дыхании выпалил:

- На приеме Армстронгов Рабастан сказал, что видел, как ты любезничаешь с грязнокровкой. Он считает, что твои родители должны положить этому конец, тем более, что твой кузен – предатель крови. Им стоило бы извлечь из этого урок, - быстро закончил Киллиан и, закусив губу, уставился на меня взглядом, так и кричащим: «Не наказывай меня».

- Понятно, - спокойно сказала я.

- Не похоже, чтобы кто-то ему поверил… - нерешительно заметил Киллиан.

- Неважно. Рабастан – известный любитель собирать сплетни, - небрежно бросила я. Мы наконец дошли до Общей гостиной, и я назвала пароль, - иди в свою спальню и, клянусь, если ты попытаешься уйти, я сниму с тебя сто баллов, и твои однокурсники съедят тебя живьем.

Это была весьма серьезная угроза, и, судя по тому, как Киллиан поспешил к лестнице, она возымела эффект. Я не пошла в свою спальню, зная, что мои соседки еще не спят, отчаянно пытаясь закончить домашнюю работу, которую забросили на каникулах. Вместо этого я опустилась в кресло, мысленно благословляя темноту и тишину Общей гостиной. Я не должна была удивляться, но, полагаю, все же удивилась. Я всегда считала Рабастана своим другом и была немного расстроена тем, что он обсуждал такие вещи за моей спиной вместо того, чтобы спросить напрямую, но еще больше меня волновало, с кем он об этом говорил. Я видела, что он приглядывался ко мне в течение семестра, но никогда не воспринимала это всерьез. Так как Рабастан сказал, что я любезничала с грязнокровкой, а не что я целовалась с грязнокровкой в библиотеке, я сделала вывод, что он не видел ничего особо шокирующего. Вероятно, он просто заметил, как я разговаривала с Тедом, и сделал из этого собственные выводы. Вопреки тому, что я сказала Дрездену, Рабастан был далеко не глуп.

В этом были и свои плюсы: в следующий раз он трижды подумает над своими словами, когда я напомню ему, что происходит с парнями, распускающими слухи о сестре Беллы. Удовлетворенная этим планом, я уже собиралась лечь спать, когда…

- Андромеда.

Белла сидела в кресле у камина, но он уже давно прогорел, так что ее было почти не видно. Когда я повернулась, единственным, что отличало ее от статуи, был стучащий по подлокотнику ярко-алый ноготь. У меня появилось плохое предчувствие. Она знала. Нарцисса выполнила свою угрозу.

Цисси никогда не бросала слов на ветер, так что все оставшиеся каникулы я ждала, чтобы что-то произошло: взрыв, драма, хоть что-нибудь. Каждый раз, когда кто-то входил в комнату, я ждала обвинений, каждый раз, когда родители смотрели на меня, я в ужасе застывала, ожидая удара или, что более вероятно, проклятия. Я ждала лекций о чести семьи и позоре, который на них навлекла, но ничего не было. Я старалась избегать родителей и Цисси, надеясь, что старая пословица «с глаз долой – из сердца вон» окажется верна.

Когда праздники закончились, и пришло время возвращаться в школу, я задалась вопросом, что она собирается делать. Я знала, что, возможно, Цисси не рассказала родителям, поскольку они не станут держать это в секрете. Однако было маловероятно, что она совсем забыла о случившемся, так что я предположила, что она решила вообще никому не говорить. Мне были интересны причины, но я была бы полной дурой, если бы решила о них спрашивать, так что я просто благодарила судьбу за то, что остаток праздников прошел благополучно.

Белла провела большую часть каникул во Франции, куда ее пригласила Элизабет. Во всяком случае, так она сказала родителям. Я не сомневалась, что она поехала, но не думала, что Белла действительно проводила время с Элизабет. Мои родители были далеко не глупы, но, думаю, они понимали, что время, когда они могли управлять Беллой, давно миновало. К тому же, у них не было поводов для волнения: Белла могла шокировать окружающих своим поведением, но ей всегда удавалось выйти сухой из воды. Я же впервые в жизни была рада находиться вдали от сестры. Вопреки тому, что я сказала Теду, поступок Беллы испугал меня больше, чем самый сильный ее гнев. Она всегда была более ужасающей, когда молчала… Я действительно считала, что Белла не сделает мне больно намеренно, но она была так неосторожна с магией, что было очевидно: рано или поздно она столкнется с неожиданными и опасными последствиями.

Белла с Элизабет приехали прямо на станцию, и мы едва успели перекинуться парой слов, но теперь я поняла, что имела в виду Нарцисса. Она и не собиралась рассказывать родителям, поскольку, хотя они все еще могли нас наказывать, их мнение для меня ничего не значило. Она собиралась сказать Белле.

- Я тебя не заметила, - тупо прошептала я.

Она ответила не сразу, но не сводила с меня глаз.

- Нам надо поговорить, - мягко сказала Белла, окончательно подтвердив мои опасения.

-Уже так поздно, я устала, - начала я, но она даже не потрудилась отреагировать на мои слова. Вместо этого Белла поднялась и стала нервно расхаживать перед камином. Ее темные волосы хлестали по лицу от каждого резкого поворота, бросая на стены причудливые тени.

- Знаешь, это весьма обычно, хотя и достойно порицания…интересоваться…даже порой восхищаться…чем-то запретным. Я это понимаю. Мерлином клянусь, я это прекрасно понимаю, - мягко сказала Белла. Она слегка повысила голос, - не притворяйся, что не понимаешь, о чем я. В последнее время я была занята другими вещами, это моя вина, но Цисси не стала бы о таком лгать.

Я осторожно наблюдала за ней, все еще не уверенная, что Белла не собирается меня проклясть.

- Ты не первая чистокровная девушка, попавшая в эту ловушку. Это волнует, будоражит…так уже случалось с другими. Но я не позволю этому случиться с тобой, Энди. Ты выше этого. Ты не можешь ошибиться. Не в твоем возрасте, не после того, как предатель крови заставил всех усомниться в нашей семье… - Белла слегка покачала головой, - ты сможешь заполучить любого парня, если захочешь. Ты красивая, и ты Блэк.

- Белла, это не…

- Меня не волнует, как все было, зато я могу рассказать тебе, как это выглядит. А выглядит это так, будто ты магглолюбка и предательница крови. Ты не можешь положить свое будущее и свою репутацию на что-то вроде этого.

- Не твое дело, с кем я дружу, - сказала я, зная, что мой голос звучит далеко не так храбро, как хотелось бы.

- Я не понимаю…ты никогда не была, как Сириус…ты не дружила с грязнокровками. Конечно, семья МакКиннон магглолюбцы, но ты не похожа на предательницу крови, которая подлизывается к каждому грязнокровке, попадающемуся у нее на пути. Ты встречалась с Эйвери и Дэвисом, они приличные чистокровные молодые люди. Вот почему я не могу поверить, что ты увлеклась грязнокровкой. Думаю, тебе просто скучно, и ты с ним играешь, но ты должна помнить, как это выглядит со стороны, Энди.

Она повернулась ко мне спиной, и я увидела в ее руках палочку, которой Белла нервно постукивала по бедру. Она посмотрела мне прямо в глаза и шагнула к лестнице.

- Так что же нам с этим делать? Цисси считает, что нужно сказать родителям, но я так не думаю. Они захотят забрать тебя из Хогвартса, а это все разрушит. Это погубит твое будущее. Ты ведь этого не хочешь, а, Энди? Ты умная девушка, и я сказала Цисси, что ты сделаешь правильный выбор, если мы просто поговорим, - она стояла в опасной близости от меня, - все, связанное с этим грязнокровкой, должно кончиться, Энди, - Белла говорила так, будто это было проще простого, хотя для нее, наверное, так и было. Она протянула руку, и я инстинктивно отшатнулась, но она лишь заправила мне за ухо выбившийся локон, - я никогда не обижу тебя. Ты сама об этом знаешь, - Белла наклонилась, почти касаясь губами моего уха, - я никогда не обижу тебя, но, будь уверена, если придется, я убью его.

* * *

Той ночью я не спала, снова и снова прокручивая в голове угрозу Беллы. Она не шутила. Ее тон вкупе с моими имеющимися знаниями прямо-таки кричал: она уже убивала прежде.

Мы с Тедом не разговаривали с тех пор, как я без всяких объяснений покинула его дом, о чем тотчас же пожалела. Я была сердита и напугана, и мое поведение в этой ситуации нельзя было назвать рациональным. Я не видела его в поезде, хотя Марлин призывала меня не быть такой стервой и просто извиниться. Ее беззаботное отношение меня раздражало: только для них с Сириусом ссориться каждую неделю было вполне нормальным. В ответ на это Марлин уверенно заметила, что хуже было бы, если бы мы с Тедом вообще не ссорились, а так мы хотя бы честны друг с другом. Я не чувствовала в себе сил смотреть на это с таким оптимизмом, но уже то, что Марлин не считала случившееся большой трагедией, заставляло меня чувствовать себя лучше.

Я издалека видела Теда за ужином, но начать разговор не было никакой возможности. Первая ночь после праздников (даже после коротких рождественских каникул) была сплошным хаосом. Последние попытки закончить домашнюю работу, валяющиеся повсюду книги, «Где мой…» и «Можно мне…», игнорирование комендантского часа, постоянные краткие стычки делали эту ночь весьма неприятной для префектов. Поддержание порядка в Общей гостиной и распаковка чемоданов оставили меня совершенно без сил. Я чувствовала себя слишком усталой и измученной, чтобы разговаривать с Тедом.

Мне очень не хотелось извиняться, но я прекрасно знала, что, успокоившись, непременно это сделаю. Я не собиралась идти на попятную и все еще считала, что он не понимает Беллу так, как я, и, вероятно, никогда не поймет, но это было неважно. Мы никогда не сходились во мнении по некоторым вопросам, но я была готова пытаться снова и снова. Именно так я и хотела поступить, но предупреждение Беллы изменило все.

Я могла бы рассказать Теду об угрозах Нарциссы. Я могла бы сказать ему, что Белла обо всем узнала, и даже в точности передать ее слова, но…он утверждал, что за последние несколько лет кое-что узнал обо мне… Я тоже кое-что узнала о нем. Он не отступит, только потому что так хочет Белла. Он вообще не станет обращать внимание на нее, моих родителей и весь чистокровный мир. Единственное, что его действительно волнует, - это то, чего хочу я.

* * *

Я не могла заснуть до самого утра, проспала и опоздала на Зельеварение, что обеспечило мне особенно мерзкое настроение. Избегать Теда стало невозможно, учитывая количество наших общих предметов, а напряженное молчание отнимало слишком много сил, так что я была даже рада, когда он догнал меня после ланча. К счастью, я была одна, так как все утро огрызалась на любого, кто пытался со мной заговорить.

- Могу я заинтересовать тебя предложением пропустить Древние Руны?

На мгновение я не смогла сдержать улыбку, потому что в этом был весь он, потому что это было именно то, что он сказал бы, и потому что я очень по нему скучала.

- Ты предлагаешь префекту пропустить занятие в первый день семестра?

Он сымитировал раздумья.

- Да.

- Хорошо.

Единственным способом пропустить занятие и не попасться на глаза Филчу было выйти из замка, так что по молчаливой договоренности мы пошли к озеру. Было достаточно холодно, чтобы мое лицо раскраснелось, но вполне комфортно, если идти быстрым шагом.

- Извини, что я свалила все это на тебя, а потом просто ушла, - резко сказала я.

- Я знаю, что это было не лучшее время для чтения нотаций, и мне тоже стоит попросить у тебя прощения, - признал Тед, - ты пришла ко мне за поддержкой, а я начал учить тебя, как вести себя с сестрой.

- Все из-за того… - я глубоко вздохнула, оставшаяся часть фразы застряла где-то в горле. Я не могла сделать этого, я просто не могла солгать ему. Больше всего на свете мне хотелось обнять Теда, но принятое накануне ночью решение сдерживало этот порыв. Несправедливо втягивать его в мою жизнь. Белла не шутила.

- Все из-за того, - снова начала я, - что мы не сможем быть вместе. Мы были глупы, когда верили в это.

Тед промолчал. Когда он наконец заговорил, его голос казался невероятно усталым.

- Почему ты так решила?

- А ты разве не видишь? Правда в том, что мы принадлежим совершенно разным мирам…

- Четыре месяца назад ты говорила, что хочешь быть со мной, а неделю назад – что не хочешь закончить, как твоя мать и ее подруги. Что изменилось, Энди? Всего лишь за неделю твои взгляды стали диаметрально противоположными.

- Это слишком сложно. Я не такая, как Сириус, я не могу просто сбежать от своей семьи, чтобы они ненавидели меня. Лучшее, что мы можем сделать, - это закончить все сейчас, пока никто не пострадал («Пока ты не пострадал»). Так будет легче всего.

- Ты никогда не искала легких путей.

- Моя семья не изменит своего отношения к тебе.

- Они не собирались его менять и на прошлой неделе.

- Я никогда не лгала тебе, Тед. Мы пытались, но я никогда не обещала, что у нас все получится. Ты всегда знал, кто я. Я Блэк, я чистокровная волшебница. Ты не сможешь ни игнорировать мой мир, ни понять его… Ты можешь притвориться, что понимаешь, но это будет неправдой, и последние события это только подтверждают.

Я знала, что это было грубо, и ожидала, что Тед рассердится. Я хотела, чтобы он рассердился, потому что так было бы легче, но он остался совершенно спокойным, и это только расстроило меня.

- Ты действительно этого хочешь? Жить в своем чистокровном мире?

Я пожала плечами.

- Это мой мир, и, думаю, теперь я это поняла. В чистокровных традициях есть и свои плюсы. Моя попытка восстания была всего лишь подростковым бунтом, это было забавно, но мы заблуждались, думая, что это продлится долго. Ты не тот, кто мне нужен.

Я не верила, что мои слова звучат убедительно: я никогда не умела лгать и ненавидела себя за все, что наговорила, но в моей голове по-прежнему звучал голос Беллы: «Если придется, я убью его». Тьма в ее глазах. Она сделает это. Я не могу рисковать.

- Я понял, - ровно сказал Тед. Повисла недолгая тишина, - что ж, если это то, чего ты хочешь, я приму твой выбор.

- Спасибо.

Я пошла к замку, не в силах ни секунды дольше контролировать свое лицо: я не могла ни удержать холодную безразличную маску, ни заплакать у него на глазах.

- Энди! – крикнул Тед, не дав мне сделать и десятка шагов. Я остановилась, но не обернулась, потому что если бы я сделала это, он увидел бы мое лицо и понял, что все это ложь.

- Я приму твой выбор, но это не значит, что я тебе поверил.

Больше всего на свете мне хотелось обернуться и спрятать лицо у него на груди, но я пересилила себя и, выпрямив спину, пошла в замок, не ускоряясь и не оглядываясь назад.

* * *

Я была достаточно сильна, чтобы расстаться с Тедом, но я не учла, что мне придется видеть его почти в каждом классе или что мои друзья не станут держать при себе мнение о моем поступке.

- Ты идиотка, - безапелляционно сказал Сириус, покинув Большой Зал после ужина, к которому я даже не притронулась. Я хотела просто вернуться в свою спальню и спрятаться за пологом кровати: этой ночью мне нужно было побыть одной, а не выслушивать критику.

- Приму к сведенью, - пробормотала я, надеясь, что услышав согласие, он уйдет.

- Ты с ним рассталась.

- Рада, что он поделился с тобой этой новостью.

Сириус крепко схватил меня за плечо, разворачивая лицом к себе.

- Не увиливай, Энди. Он сказал только Марлин, и то потому что она спросила. Ты же знаешь, что Тед не из тех, кто будет о таком болтать, - он глубоко вздохнул, видимо, собираясь продолжить допрос, но тут из-за угла появилась Марлин.

- Сириус! Ну я же тебе говорила… - она взяла его за руку, - пойдем.

- Я просто хотел…

- Знаю, дорогой, - спокойно прервала Марлин, - я знаю, что ты пытался сделать, но, боюсь, это не наше дело, - она ласково улыбнулась мне, - если захочешь поговорить, ты знаешь, где меня найти.

Единственной, кто, кроме Сириуса, осмелился со мной заговорить, была Нарцисса. Поздно вечером она прошмыгнула в спальню и раздвинула полог, за которым я, якобы, училась. На самом деле, за двадцать с лишним минут я не перевернула ни одной страницы.

- Ты в порядке?

Возможно, это было по-детски, но я промолчала.

- Мне жаль, Энди, но это было необходимо, - сказала Цисси. Я никогда не видела ее такой расстроенной. Мне хотелось спросить ее, зачем она это сделала, но я уже знала ответ: традиции, чистота крови и надлежащее поведение, которые уже не имели для меня прежней ценности. В каком-то смысле я по-прежнему злилась на Цисси, и даже сейчас я не могу до конца ее простить. Что-то между нами сломалось навсегда. С другой стороны, я понимала, что Цисси лишь приблизила неизбежный финал…не она, так кто-то другой рассказал бы обо все Белле, например, тот же Рабастан. Даже если бы нам удалось сохранить наши отношения в тайне, пока Белла не покинет школу, правда все равно выплыла бы наружу. Нарцисса лишь вынудила меня закончить все до того, как об этом узнают отец с матерью.

- Я не хочу делать тебя несчастной, но ты же понимаешь, что это не могло длиться вечно. Люди стали обращать на тебя внимание.

- Мне плевать, что говорят люди.

Она закусила губу и мягко повторила: «Мне очень жаль, Энди», - прежде чем задернуть полог и покинуть спальню.

* * *

После такого напряженного первого дня семестра мне понадобилось некоторое время, чтобы вернуться в прежний ритм, и я с радостью сосредоточилась на учебе, поскольку она помогала мне отвлечься от мрачных мыслей. Думаю, моя успеваемость стала лучше, чем когда-либо прежде, и даже учителя отмечали, что я превзошла саму себя.

Я ожидала, что Марлин будет на меня злиться или, по крайней мере, прочтет мне длинную лекцию, но она говорила обо всем, кроме нас с Тедом. Иногда я ловила на себе ее пристальный взгляд, прямо-таки кричащий о желании что-то сказать, но Марлин четко установила правила и даже Сириуса заставила им следовать. Кузену приходилось довольствоваться обвиняющими взглядами и недовольным бормотанием. Его поведение меня раздражало, но я понимала, что Сириус злится, потому что подсознательно он считал меня способной бросить вызов семье, а я не оправдала его ожиданий.

Решив маленькую проблему с грязнокровкой, Белла, казалось, наслаждалась последним семестром. Учителя окончательно перестали требовать от нее послушания, хотя никто не сомневался, что она отлично покажет себя на экзаменах. Теперь большую часть времени я проводила среди слизеринцев, в том числе и Беллы, но она, казалось, не замечала моего подавленного состояния. Раньше она всегда очень чутко реагировала на мое настроение, так что я предположила, что она просто делает вид, будто ничего не происходит. Нарцисса была достаточно умна, чтобы избегать меня.

Дни тянулись бесконечно, я не высыпалась и с трудом могла сосредоточиться. Я знала, что все, от Марлин до Киллиана Дрездена, который с той самой прогулки до Общей гостиной решил, что я девушка его мечты, волновались о моем здоровье. Я же просто измучилась, пытаясь не думать о том, что действительно имело значение.

Тем утром я тоже была слишком усталой, чтобы заметить, как все началось, но позже Тед расскажет, что это была случайность, и он не собирался нарываться на неприятности. Я же просто услышала за спиной раздраженный голос Беллы:

- Черт возьми, куда ты смотришь, маленькая грязнокровка?

Она обращалась к испуганной девчушке, случайно оказавшейся у нее на пути. Я понятия не имела, откуда Белла так оперативно узнает о происхождении всех первокурсников, но на моей памяти она еще ни разу не ошиблась. Девочка была с Райвенкло, и они с Беллой столкнулись в проходе между столами наших факультетов. Честно говоря, думаю, если бы малышка просто извинилась и убежала, все могло бы на этом закончиться, но она закусила губу и громко сказала:

- Ты наступила мне на ногу.

- Оу, так тебе больно, милая? – вкрадчиво прошептала Белла.

Девочка казалась озадаченной таким ответом, а я уже почувствовала опасность. К сожалению, не успела я встать со стула, как из-за стола Райвенкло раздался чей-то голос:

- Отойди, Блэк.

Это оказался сидевший неподалеку от прохода Тед. Не знаю, двигало ли им желание защитить девочку, или поступок Беллы просто переполнил чашу его терпения, но это не имело значения. Его выпад дал Белле повод преподать ему урок. По ее лицу медленно расползлась довольная улыбка.

- Поверь, тебе не стоит ссориться со мной, грязнокровка.

Тед спокойно встал, и я подскочила одновременно с ним, слишком хорошо понимая, куда все идет.

- Легко задирать первогодок, да?

Белла нехорошо прищурилась, и у меня перехватило дыхание. Он понятия не имел, как это было глупо…никто не смел обвинять Беллатрису Блэк в трусости. Она мимоходом отстранила с пути застывшую столбом девочку: та ее больше не интересовала.

- Думаешь, ты особенный, не так ли? – ласково спросила она.

- Белла… - начала я.

- Заткнись, Энди, - бросила сестра. Глаза Теда на миг остановились на мне, но сомневаюсь, что он вообще меня видел.

- Я не боюсь тебя, Беллатриса, - просто сказал он и, клянусь, в тот момент это было правдой.

Как и многие другие конфликты в Хогвартсе, этот закончился вмешательством учителя. Дамблдор был единственным, кто мог как-то повлиять на Беллатрису – при друзьях она частенько называла его старым дураком, но все знали, что даже лорд Волан-де-Морт его боялся. Это кажется смешным, но, несмотря на свой имидж рассеянного старика, Дамблдор пользовался невероятным авторитетом и никогда ничего не упускал из виду.

- Доброе утро. Какие-то проблемы, мисс Блэк? – с приятной улыбкой спросил он.

Белла повернулась и, не особо таясь, спрятала палочку.

- Нет, - просто ответила она, добавив «сэр» как намеренное, но не слишком очевидное оскорбление.

Дамблдор доброжелательно кивнул.

- Хорошо. Каждому приятно начинать день на хорошей ноте, не так ли? Уверен, на сегодняшних занятиях вам будет сопутствовать успех.

Белла впилась в него взглядом, видимо, прокручивая в голове все то, что хотела ему сказать. Возможно, ей запретили ссориться с Дамблдором, а, возможно, она просто понимала, что не сможет победить, но она лишь коротко кивнула и отвернулась. По залу пронесся отчетливый вздох облегчения, люди зашевелились, начали двигать стулья и переговариваться.

Первым моим уроком было Зельеварение, и когда я сидела там, почти не слыша объяснений Слагхорна, то внезапно почувствовала себя невероятно злой. Не на Беллу, нет: ее поступки уже не могли меня потрясти – я злилась на Теда. Он лучше всех в Хогвартсе понимал, на что она способна. Он должен был знать, потому что я сама ему об этом сказала. Тед знал, что Белла только и ждала повода, чтобы преподать урок грязнокровке, осмелившемуся заговорить с ее сестрой, и вот теперь она его получила.

К сожалению, у нас было почти одинаковое расписание, так что, когда мы выходили с Защиты, он оказался прямо у меня за спиной. Я остановила его в дверном проеме.

- Ты с ума сошел?

Тед недоверчиво взглянул на меня.

- Ты сердишься?

- Да. В основном, потому что считала тебя умнее, чем ты показал себя утром.

- Ты считаешь, мне нужно было позволить Белле задирать Меган?

- Если Меган так глупа, что заступает дорогу Белле, долго она в этой школе не протянет.

- Дело не в этом…

- Нет, в этом. Ты сделал себя мишенью не только для Беллы, но и для ее дружков.

- Не драматизируй, я…

- Да ты даже не понимаешь, как…

- Мисс Блэк! Мистер Тонкс! Какие-то проблемы? – несмотря на то, что профессор Саммерс была довольно низкого роста, сейчас она, казалось, возвышалась над нами. Мы слишком поздно осознали, что остались одни в классе, - это не был риторический вопрос, - добавила она, когда никто из нас не ответил, - какие-то проблемы?

- Нет, мэм.

- Нет, мэм.

- Хорошо, тогда для вас не составит труда явиться сегодня вечером на отработку. Теперь вы присоединитесь к своим товарищам или предпочтете, чтобы все ждали, пока вы закончите разговор?

- Извините, мэм.

* * *

Весь оставшийся день я ощущала на себе взгляд Теда и уже корила себя за то, что сорвалась, но оправдывать его я не собиралась. Я могла попробовать отговорить Беллу от насилия над очередным несчастным ребенком: она была моей сестрой и еще изредка ко мне прислушивалась. Для магглорожденного такая попытка была равносильна самоубийству. Когда перед ужином мы наконец-то освободились от бесконечного урока Трансфигурации, по школе все еще ходили разговоры о случившемся за завтраком. Я задержалась, чтобы дождаться Марлин, и когда мы пошли в Большой Зал, перед нами оказались Рабастан и Мальсибер. В этом семестре Рабастан совсем перестал держать язык за зубами: во многих его фразах я отчетливо узнавала мысли Беллы, так что, вероятно, он услышал их от Рудольфуса. После разговора с Киллианом Дрезденом я старалась его избегать, но сейчас против воли слышала, что они говорят.

- …на Беллу Блэк, веришь? Грязнокровки понятия не имеют, что ждет их за пределами школы. Они стали слишком смелыми, - он направил палочку в спину идущего впереди Теда, - этому парню надо преподать урок… - Рабастан нехорошо усмехнулся, явно считая себя тем, кто сделает это прямо сейчас.

Рабастан, как и его брат, был довольно крупным парнем: примерно на пять дюймов выше и на пятьдесят фунтов тяжелее, чем я, но я застала его врасплох и сумела прижать к стене. Он не двигался, поскольку моя палочка смотрела точно ему в грудь.

- Черт побери, Блэк! – прорычал Рабастан, пока я не прижала палочку сильнее, заставив его умолкнуть.

- Не вмешивайся в дела моей семьи, - ровно сказала я. В тот момент я как никогда была похожа на Беллу. Он казался почти парализованным страхом и смог лишь молча кивнуть. Я наклонилась чуть ближе, - если я еще хоть раз услышу, что ты говоришь обо мне, на этой палочке будет твоя кровь.

Я надавила еще сильнее, заставив его вздрогнуть, а затем отошла. Рабастан быстро отступил к Мальсиберу, нервно потирая то место на груди, куда смотрела моя палочка.

Марлин пробормотала, в точности копируя его слова:

- Черт побери, Энди…

А чуть поодаль Тед продолжил прерванный разговор с Фрэнком Лонгботтомом. Против ожиданий, на его лице читался не испуг, а легкая довольная улыбка.

* * *

- Идиот, - пробормотала я, когда час спустя шла на отработку.

- Кто идиот? – послушалось сзади. Это был Киллиан Дрезден – моя вторая тень с тех пор, как он решил, что я будущая мать его детей.

- Ты. Не сегодня, Дрезден. Я не в настроении с тобой болтать.

- О, так это твой магглорожденный приятель, он идиот, да? Я понимаю… - важно кивнул он.

- Не говори о том, чего не знаешь! – рявкнула я.

- Но я знаю!

Я почувствовала слабость.

- Киллиан, просто не…

- Нет, правда! Он идиот, но если он готов противостоять твоей семье…ну, это довольно круто и смело, не так ли? – он пожал плечами и одарил меня своей фирменной очаровательной улыбкой, - если ты не выйдешь за меня, то должна выйти за него.

Отлично. Я только что получила любовный совет от тринадцатилетнего.

- Не будь идиотом, Дрезден. И скройся с глаз моих.

- Видеть, как ты надираешь задницу Лестрейнджу, стоит любой твоей грубости, - хихикнул он, оставляя меня возле класса Защиты.

Тед еще не подошел, но профессор Саммерс была на месте и поприветствовала меня так, будто ничего не произошло. К сожалению, затем она печально добавила:

- Я разочарована, Андромеда. Это на Вас не похоже, тем более Ваша работа в этом семестре была образцовой. Что произошло?

- Ничего, мэм.

Она пристально посмотрела на меня, но до прихода Теда не сказала больше ни слова.

- Что ж, думаю, писать строчки будет пустой тратой вашего времени, хотя оно и должно быть потрачено впустую после того, как вы впустую потратили мое. Однако я все же придумала для вас нечто более полезное.

«Нечто более полезное» оказалось разбором старых бумаг, и хотя это занятие действительно было отчасти полезным, оно оказалось еще и невыносимо скучным. Через полчаса такой рутины в ушах начало гудеть от давящей тишины, но тут профессор Саммерс встала из-за стола.

- Мне нужно ненадолго вас покинуть. Я могу надеяться, что к моему приходу вы не вцепитесь друг другу в горло?

- Да, мэм.

Ее скептицизм был виден невооруженным взглядом, но она лишь кивнула и вышла. Как только за ней закрылась дверь, Тед заговорил:

- Просто блестяще. Ты хоть представляешь, сколько у меня домашней работы?

- И это моя вина?

- То, что мы схлопотали отработку? Да, ведь это ты напала на меня в классе.

- Потому что ты идиот и не должен был соваться…

- Беллатриса не правит миром, Андромеда, и пора бы кому-то ей это показать.

- Меня не волнует «кто-то», я беспокоюсь о тебе!

Тед озадаченно моргнул, и до меня запоздало дошло, что я только что сказала. Он уставился на меня во все глаза, словно не в силах поверить в услышанное. Я быстро отвернулась, продолжив дрожащими руками перебирать бумаги.

- Энди…

Я была так сбита с толку, что даже звук моего имени из его уст заставил мою решимость пошатнуться.

- Почему ты напала на Лестрейнджа?

- Он распускал обо мне сплетни, - солгала я.

На самом деле, Рабастан делал это весь семестр, и меня его болтовня мало волновала. Я сорвалась, когда он направил палочку в спину Теду, и Тед не мог этого не понять.

- Тебе пора прекратить использовать свою семью в качестве оправдания, - небрежно сказал он, будто это было всего лишь мимолетным замечанием.

- Что?

- То, что ты делаешь. Я знаю, ты не согласна с тем, во что верит твоя семья, но тебе легче притвориться, что ты просто боишься их неодобрения. Ты говоришь, что дело в Белле и, вуаля, больше не нужно признавать, что тебе не под силу принять болезненное решение. Но ты не такая, как они, Энди, уж я-то знаю. Сейчас тебе легко притворяться, что соответствуешь их ожиданиям, но что будет через десять лет? Ты не сможешь примириться с их образом жизни: я знаю, иначе мы не зашли бы так далеко.

Я слишком сильно сжала в кулаке кусок пергамента и почувствовала резкую боль. На ладони выступила кровь.

- Это не имеет значения, - сказала я, - это кровь, Тед. Я та, кто я есть. Моя семья никуда не денется и уж точно не изменит своим убеждениям. Ты не представляешь, насколько они опасны.

- Меня не волнует…

- Зато это волнует меня! Ты и понятия не имеешь, как это страшно… Знать, что могу стать причиной твоей гибели. Я не могу жить в постоянном страхе, каждый день ожидая известий о твоем исчезновении или гибели.

-Это чертова война, Андромеда! Рискуют все, и ты тоже не в безопасности. Тебе не приходило в голову, что я тоже боюсь? Но я смирился с тем, что никто ни от чего не застрахован. Остаться в этом мире было моим решением, и если я захочу рискнуть и остаться с тобой – это тоже будет моим решением.

- Белла сказала, что убьет тебя, - просто сказала я. Возможно, у меня закончились аргументы, а возможно, я просто устала сопротивляться, но я выложила ему всю правду.

- Я могу…

- Нет, Тед, не можешь! – прервала я, - ты не можешь сражаться с Беллой! Даже не думай об этом! Я знаю ее лучше, чем ты, и даже я уже не рискну с ней связываться. Она пользуется таким волшебством, о котором ты и понятия не имеешь, а даже если бы имел, то не стал бы им пользоваться. Она причинит тебе боль, а я не могу…я не смогу жить с таким чувством вины…я не могу… - я замотала головой, кусая губы и ненавидя себя за такое очевидное проявление слабости.

Я опустила взгляд на руку, где застыло маленькое кровавое пятнышко.

- Я не могу изменить то, кто я есть.

- А я и не прошу, - спокойно ответил Тед, - я лишь хочу, чтобы ты пошла на риск несмотря на то, кто ты есть.

По моей щеке потекла слеза, и я почти злобно ее стерла, размазав по лицу тушь. Тед пристально смотрел на меня.

- Энди…

Было в его голосе что-то, чему я не могла противиться. Я шагнула к Теду, его руки тут же оказались на моей талии, и он поцеловал меня. Это был больше, чем просто поцелуй: краткий и легкий, он символизировал обещание. Он словно подтверждал: «Я могу принять тебя».

Я оставалась в его объятиях, пока нас не вернул к реальности чей-то голос:

- Это не то, что я имела в виду, когда говорила, чтобы вы не вцепились друг другу в горло, - заметила профессор Саммерс, но, вопреки своим словам, она не выглядела недовольной.


Глава 26

Глава 26. Три слова

«Я люблю тебя» - довольно короткая фраза, которую очень легко произнести. Сейчас я говорю ее постоянно. Доре, когда она покидает дом, потому что у нее опасная работа, и мы живем в неспокойном мире. Теду по миллиону причин каждый день. Однако в семье Блэк говорить о таком было не принято. Иногда это было понятно и без слов: я знала, что Белла, Цисси, Сириус и Регулус любят меня, и не ощущала потребности облекать это в слова. Наши родители, естественно, не задумывались о таких мелочах, и, думаю, они не признавались в любви даже друг другу. Белле нравилось быть циничной, но ее показное неверие в любовь объяснялось, в основном, желанием соответствовать требованиям семьи. Блэки ценили родство, их идолами были кровь и власть. Любовь же наделяла властью кого-то еще, а Блэки не терпели слабости.

Не знаю, почему меня внезапно заинтересовала эта тема, но я начала задумываться, как ты можешь понять, что влюбился, и, если уже понял, то как сообщать об этом нужному человеку. Мне даже в голову не приходило, что нет ничего проще, чем просто сказать об этом.

* * *

Энди,

Давай встретимся в Дырявом Котле в полдень. Мне нужна твоя помощь. Это важно!

С. Б.

Когда я увидела сову, то сначала подумала, что она от Теда. Когда первое разочарование схлынуло, мне стало любопытно, что такого важного было нужно Сириусу и почему с этим могла помочь именно я.

Выйти из дома оказалось невероятно просто. Я понятия не имела, где Белла пропадала всю ночь, но наутро у нее было мучительное похмелье, и когда я заглянула к ней в комнату, чтобы предложить какую-нибудь микстуру, она пробормотала что-то вроде: «Уйди и прекрати орать, пока я тебя не заколдовала». Нарциссы нигде не было, так что никто не должен был заметить моего отсутствия.

- Что-то случилось? – спросила я, когда Сириус зашел в паб. Он окинул меня расфокусированным взглядом.

- А?

- Ты сказал, что это важно.

- Ах, да… Мои друзья тут бесполезны, это женское дело, а Марлин с семьей в Германии. В любом случае, я не уверен, что просить ее помощи в таком деле – хорошая идея. Она может решить, что я давлю на нее или что-то подобное. А потом я вспомнил, что ты тоже девушка и подумал – а почему бы и нет.

- Как лестно, что после семнадцати лет знакомства ты наконец-то выяснил, что я девушка, но я по-прежнему не понимаю, о чем ты говоришь.

Сириус лучезарно улыбнулся.

- Ты будешь первой, кто увидит мой новый дом.

В первый момент я подумала об Угрюмом поместье, которое все еще считала его домом и которое я видела по меньшей мере сотню раз.

- Что?

- Ты ведь знаешь, что дядя Альфард оставил мне немного золота?

- Да.

- Естественно, сначала я планировал спустить все на выпивку и продажных женщин…

- Естественно.

- …но потом я понял, что не могу вечно жить у Поттеров, так что я купил себе дом. Ну, на самом деле, не дом, а квартиру, но она довольно большая.

Я прямо-таки уставилась на него. Это было так ответственно, так по-взрослому… и так непохоже на Сириуса. Я до сих пор не осознала, что даже в глазах Министерства Сириус уже взрослый. Более того, через несколько дней мне самой исполнится семнадцать. Мы выросли, а я даже не заметила…

- Но проблема в том, что там нет мебели, - продолжал Сириус, пока я пыталась осознать услышанное, - поэтому мне и нужна ты. Девчонки знают все о всяких салфеточках и занавесочках.

На самом деле, я ничего о них не знала. Единственные два места, где я жила: дом и слизеринские спальни были оформлены примерно одинаково: мрачные, холодные, с преобладанием змеиных мотивов. Но выбор мебели, видимо, считался одной из тех вещей, которые, подобно платьям, косметике, умению завязывать галстуки и готовке, непременно удавались всем женщинам. Я не могла винить Сириуса в таком заблуждении, поскольку сама считала, что мужчины с рождения наделены талантом летать на метлах и исправлять ошибки в расчетах. Кроме того, кузен казался таким довольным и так горел желанием обставить новую квартиру, что я не хотела портить ему праздник.

На самом деле, это оказалось даже забавно. Сириусу было легко угодить: его единственное требование («Ничего похожего на Угрюмое поместье») легко выполнялось путем отказа от серебряного цвета и всего связанного со змеями. Учитывая, что кузен прожил в роскошной гриффиндорской спальне целых шесть лет, я резонно предположила, что любое место, где он будет жить, в конечном счете обретет сходство с его первым настоящим домом. От меня поступало не слишком много советов, разве что, в случае совсем уж ужасных сочетаний, но, думаю, Сириусу просто нужна была компания. Я же видела его в этом году значительно реже, чем раньше, так что тоже была рада общению. Кузен пребывал в отличном настроении, заражая всех вокруг своим энтузиазмом.

После того, как мы разместили мебель «в максимальной гармонии с космосом» (по словам Сириуса), мы повалились на диван в гостиной, потягивая холодное пиво. Девушку из соседней квартиры, уже явно влюбленную в Сириуса, я раз и навсегда отвадила высокомерным взглядом истинной слизеринки. Когда стемнело, мы перебрались на крошечный балкон.

- Как прошел дебют ледяной принцессы? – небрежно спросил Сириус, чокаясь со мной пивом. Я еще не притронулась ко второй бутылке, но уже ощущала приятную расслабленность.

- Не называй так Нарциссу. Ты знаешь, что это неправда.

- Чем дольше она притворяется такой перед Малфоем, тем больше это становится правдой, - пожал плечами кузен.

- Она знает, что делает. Не недооценивай ее, Сириус: она не глупа.

- Я знаю. Женщин семьи Блэк можно обвинять во многом, но только не в глупости. Как и Люциуса Малфоя. В конце концов, Цисси станет такой, какой хочет он. Это ли не любовь? – должно быть, я выглядела недовольной, потому что Сириус заулыбался, - я так же сексуален, как и проницателен. А как твоя личная жизнь, дорогая?

- Не твое дело.

-Ты покраснела, - усмехнулся он, - нам пора поговорить о пестиках и тычинках?

- Только попробуй, и я вылью на тебя пиво.

Сириус, улыбаясь, смотрел на меня так, будто знал что-то, чего не знаю я.

- Он делает тебя счастливой.

- Да.

Он вздохнул, словно ожидал такого ответа, но это не сделало его счастливым.

- Энди… ты знаешь Беллу лучше, чем кто бы то ни было. Скажи честно, ты правда думаешь, что она откажется от всего, во что так неистово верит, просто потому, что это касается тебя? Что ты собираешься делать дальше?

Я закрыла глаза, мысленно спрашивая себя, почему должна решать это сейчас.

- Школа закончится через год – и что тогда? Ты выйдешь за того, кого выберут родители, и останешься несчастной на всю жизнь? Или будешь крутить с Тедом роман на стороне? Не думаю, что он на это согласится. И уж совсем глупо мечтать о том, что семья по-прежнему будет любить тебя, даже если ты останешься с Тедом, - Сириус вздохнул и убрал из-под моего локтя пустую бутылку, - все или ничего, Энди. Еще пива?

- Почему бы и нет, - когда он пошел на кухню, я крикнула ему вслед, - с каких это пор ты стал таким занудой, Сириус? Это просто угнетает.

Он высунул голову из-за угла.

- Виноват, исправлюсь. Хочешь, перечислю тебе все грязные синонимы слова «староста», которыми планирую доставать Эванс в следующем году?

Когда Сириус вернулся, я все еще размышляла о его словах и не могла не спросить:

- Ты жалеешь о том, что сбежал?

В прошлом году мы по какой-то молчаливой договоренности избегали этого разговора. Он не хотел это обсуждать, а я не настаивала. В нашей семье редко вели откровенные беседы, но я надеялась, что теперь, почти год спустя, эти воспоминания уже не причиняют ему боли.

- Ну… я солгал бы, если бы сказал, что это так же просто, как кажется. Если бы Поттеры не были так чертовски добры, что приютили меня, я бы не справился. Если бы дядя Альфард не оставил мне денег, мне было бы негде жить. Я многое потерял… Я потерял… - он резко замолк, но я знала, что он собирался сказать «Реджи», - у меня больше нет дома, но все же я скажу «нет». Я не жалею. Я должен был это сделать. Внезапно я понял, что или буду вечно бороться с ними без единого шанса на победу, или просто начну жить своей жизнью.

* * *

- Нет, нет, нет, это просто ужасно. Совершенно не твой цвет, Цисси, - Белла с сочувствием покачала головой. Нарцисса хмурилась, глядя на себя в зеркало. Она никогда не выглядела плохо, но пастельные цвета ей шли, а насыщенные оттенки драгоценных камней – нет.

Раньше я считала, что шестнадцатилетие Беллы прошло суматошно, но это было ничто по сравнению с Нарциссой. Неудивительно, что ее волновал выбор платья, но после двух недель подготовки и, по меньшей мере, тридцати забракованных нарядов, мое терпение было на исходе.

Я чувствовала себя как бы в стороне от всего этого. Думаю, никто не знал, что мы с Нарциссой по-прежнему в ссоре: на людях мы соблюдали дружелюбный нейтралитет. Любой сказал бы, что мы ведем себя так же, как и всегда. Но, с другой стороны, нам с детства внушали, что нужно соблюдать приличия, даже если для этого приходится лгать сквозь стиснутые зубы. Единственной, кто мог бы заметить холодок между нами, была Белла, но она не обращала на это внимания. Тогда я уже смирилась с тем, что мы с Нарциссой никогда не будем близки, как прежде. Прошлого не вернуть.

Однако от меня ожидали участия в подготовке праздника, и, хотя красивые платья интересовали меня меньше, чем Нарциссу, я все же не оставалась к ним равнодушна. В любом случае, притворяться, что я наслаждаюсь происходящим, было более выгодно, чем демонстрировать неудовольствие, тем самым привлекая к себе лишнее внимание. Но гораздо важнее было то, что Нарцисса становилась счастливей, когда находилась в центре внимания, когда ей восхищались и потакали ее капризам, а я действительно хотела видеть сестру счастливой.

Возможно, потому что сама я была счастлива. Глупо было бы утверждать, что остаток семестра прошел без драм, но все они были несерьезными: не было ни угроз смерти от Беллы, ни попыток забрать меня из школы от родителей. Это были обычные подростковые ссоры, о которых забываешь уже через неделю. Довольно много людей (и в первую очередь наша дочь) говорили, что не могут представить нас спорящими, но, тем не менее, мы спорили. О глупых, ребяческих, смешных вещах. Мы пребывали в постоянном напряжении, пытаясь окончательно выяснить, чего мы хотим друг от друга и от жизни в целом. Единственное, в чем мы убеждались снова и снова, это то, что вместе нам гораздо лучше, чем порознь… и этого зачастую хватало.

Я не ожидала увидеть его летом: мы решили, что это будет слишком опасно, но, когда Хогвартс-экспресс уже подходил к Лондону, Тед втянул меня в пустое купе и прошептал, что постарается меня удивить. И я была совершенно уверена, что он сможет.

Нарцисса разочарованно смотрела на свое платье.

- Мне ничего не идет!

Лежа на кровати и лениво разглядывая разбросанные по полу наряды, я закатила глаза. Нарцисса всегда знала, что она красива. Она отпускала подобные комментарии не потому, что хотела в этом убедиться: думаю, ей просто нравилось слышать это от нас.

- Не глупи, Цисси. Ты прекрасна во всем, - на автомате сказала я.

Этого было достаточно, хотя Нарцисса по-прежнему недовольно изучала забракованные наряды. Единственным цветом, который она не могла носить, был белый – он начисто стирал ее индивидуальность. Больше всего ей шли пастельные тона: бледно-розовый или льдисто-голубой. От розового она отказалась, поскольку, хотя это был ее лучший цвет, Цисси считала его слишком детским, а ей хотелось, чтобы люди (думаю, под «людьми» она подразумевала Люциуса) увидели, что она уже выросла. Еще одной проблемой было то, что вырезы многих платьев, даже на мой неопытный взгляд, ей не подходили. Цисси была нежнее, чем мы с Беллой: глубокое декольте, которое притягивало к Белле (а порой и ко мне) все мужские взгляды, на ней смотрелось бы нелепо.

Ко всеобщему облегчению, Цисси наконец остановилась на полупрозрачном платье, которое, в зависимости от освещения, могло казаться как синим, так и серебристым. Ее волосы были убраны в высокую прическу, на шее и в ушах поблескивали бриллианты, а лицо освещала радостная улыбка. Думаю, я никогда не видела родителей такими довольными: вне всяких сомнений, Нарцисса была самой красивой из нас, и они смотрели на нее, как на редкое сокровище, которым все будут восхищаться и завидовать. Ее это, казалось, нисколько не раздражало. Возможно, дело было в том, что Люциус смотрел на нее точно так же: ему нравилось иметь все самое лучшее.

Белла тряслась над Цисси, то поправляя заколки, то убирая с платья несуществующие нити, что было совсем не в ее характере. На месте Цисси, я бы начала хлопать Беллу по рукам, но Цисси, казалось, понимала, в чем причина такой гиперзаботы – она была младшей сестрой, и Белла просто не могла смириться с ее взрослением. Для нее Нарцисса навсегда осталась ребенком, которого нужно защищать и опекать, и это не ушло, даже когда сестра стала взрослой женщиной со своим собственным ребенком.

Поскольку родители уже знали, за кого выйдет Нарцисса, бал был просто формальностью и поводом подыскать подходящую пару для меня. Белла с Нарциссой так рано нашли себе спутников жизни, что я казалась родным чем-то вроде аномалии, не интересующейся никем из знакомых юношей (во всяком случае, знакомых родителям). Из подслушанным от домовых эльфов сплетен я узнала, что родители уже беспокоятся, не возникнет ли трудностей с моим замужеством.

Той ночью дом казался особенно прекрасным: освещенный свечами и украшенный орхидеями и белыми перуанскими лилиями. На потолке появились еще две огромные люстры, кристаллы которых отражали пламя свечей и разбрасывали повсюду пятна света. На друзей моих родителей это произвело впечатление, Нарцисса же сияла, зная, что все это делалось ради нее.

Я наслаждалась праздником больше, чем ожидала. Поначалу мама указывала мне на каждого неженатого молодого человека от четырнадцати до сорока, но вскоре она отвлеклась на Нарциссу, давая мне возможность провести вечер в более приятной компании. Шеннон оказалась почти в том же положении, что и я: родители заставляли ее выбрать себе жениха. Отсутствие у Шеннон интереса к браку сблизило нас, и теперь мы больше времени проводили вместе. Эдриан опоздал почти на час и проскользнул в зал, пытаясь остаться незамеченным. Я поманила его в безлюдный угол под лестницей.

- Ты опоздал.

- Да, извини. У меня были дела.

- Эти «дела» замарали твой воротник помадой.

- Черт, правда? – воскликнул Эдриан, безуспешно пытаясь оттереть рубашку.

- Хватит, ты только хуже делаешь, - я хлопнула его по руке и одним взмахом палочки устранила проблему. Он тщательно поправил воротник.

- Спасибо.

- Не за что. Видимо, твой вечер оказался интересней моего, - признала я.

- Знаешь, твой отец чуть не испепелил меня взглядом, когда увидел. Похоже, он считает, что я тебя обманываю.

- Может, стоит дать тебе пощечину? Просто для маскировки.

- Нет, не нужно. Зато Сирена Притчард явно строит мне глазки, так что потанцуй со мной, пожалуйста, - он предложил мне руку, и я поймала на себе злобный взгляд Сирены.

- Как печально, что наши отношения строятся на отпугивании людей, которые нам не нравятся…- драматично вздохнула я.

Эдриан ухмыльнулся.

- У тебя есть парень, Андромеда, и, думаю, он предпочел бы, чтобы ты танцевала со мной, а не с кем-то, кто попытается тебя очаровать.

- Многие пытались… - небрежно бросила я, - а кто сказал, что у меня есть парень?

Остаток семестра мы были предельно осторожны: я никогда не заговаривала с Тедом, если не была полностью уверена, что мы одни. Теда такая скрытность раздражала: он так и не поверил в серьезность угроз Беллы, но боялся, что родители заберут меня из школы, если узнают о нашем романе. Я была уверена, что никто, кроме Сириуса и Марлин, даже не догадывается, что мы снова вместе.

- Я не идиот, Энди. Первые два месяца ты была настоящей стервой, а потом ни с того, ни с сего стала такой же веселой, как раньше, - я усмехнулась. Никто бы не назвал меня веселой ни тогда, ни сейчас. Он продолжал, - так что я предположил, что вы с ним помирились. Еще раз советую тебе быть крайне осторожной, хотя, должен признать, я ни разу не поймал вас с поличным.

- Зато теперь я знаю, что ты меня преследуешь.

Эдриан пожал плечами.

- Я по-прежнему считаю, что это не лучшая идея, но если уж ты так уперлась, то, наверное, лучше будет, если твоя сестра об этом не узнает. Похоже, ты вообще не представляешь, к чему все это приведет.

- Я пытаюсь не загадывать так далеко. Живу сегодняшним днем.

Внезапно Эдриан расплылся в широкой улыбке.

- Ну, надеюсь, твой парень готов за тебя побороться, потому что, похоже, у него появился конкурент…

- О, нет… - я демонстративно спрятала лицо у него на плече, пока Киллиан целеустремленно пробирался к нам через весь зал.

- Могу я украсть Вашу даму?

Я сказала: «Нет», но Эдриан с улыбкой произнес: «Она вся твоя, парень». Киллиан с гордостью протянул мне руку.

- Знаешь, тебе стоит быть со мной повежливей. Я хороший парень, - доверительно сообщил он, - у меня есть связи.

- Ну, если мне когда-нибудь понадобится помощь толпы десятилетних детей, я стану твоей девушкой. А если ты опустишь руку еще чуть ниже, то запросто ее потеряешь.

- Во-первых, ты не можешь винить меня за попытку. Во-вторых, мне четырнадцать. А в-третьих, ты, видимо, не хочешь услышать парочку свежих сплетен.

Естественно, мне было любопытно, и он это знал.

- Если ты будешь повежливей, то, может, я тебе и скажу.

- Давай лучше так: ты рассказываешь мне все, что знаешь, а я тебя не заколдовываю.

- Справедливо. Что ж, я слышал, как твои родители говорили, что пора подыскать тебе жениха.

- Серьезно? Если ты считаешь это новостью, то ты вообще ничего не знаешь о мире.

- Еще они говорили, что раз ты не интересуешься каким-то конкретным парнем, им придется подобрать тебе пару самим. И твоя мама уже кого-то выбрала.

Я застыла, и Киллиану пришлось потянуть меня за руку, что мы не мешали другим танцующим.

- Видишь, ты не все знаешь.

- Кто он?

- Мариус Флинт. По крайней мере, так сказала твоя мама. Флинты состоят в дальнем родстве с вашей семьей, они чистокровны, хотя и не так богаты, как прежде. Твой папа казался немного сконфуженным: он спросил, будешь ли ты продолжать обучение, а твоя мама ответила, что тебе хватит и школьного образования. Тогда он сказал, что спешить нет необходимости, но это будет хорошая партия, и, если ты согласишься, он начнет переговоры с Флинтами.

Эта новость меня не удивила. Настоящей проблемой было бы, если бы родители планировали мой брак с отвратительным восьмидесятилетним стариком. Мариус же был младшим из детей Флинтов: лет на пять старше меня, не садист и не урод. Он приходился нам родственником (Финеас Найджелус женился на ком-то из Флинтов), но не настолько близким, чтобы плодить детей с лишними руками или ногами. Учитывая, что я была не особо ценна для своей семьи, Мариус представлялся довольно удачной партией. Кроме того, никто не заставлял меня выходить за незнакомца: нас, якобы, случайно будут сводить в неформальной обстановке, ожидая, что мы оценим мудрость родительского выбора. Так делалось всегда. Это отлично сработало для Беллы и Нарциссы. Собственно, на этом строились браки многих поколений Блэков… так почему у меня должно быть иначе?

- Энди? Все хорошо? – спросил Киллиан, поймав мой отсутствующий взгляд.

- Да.

* * *

Поскольку на каникулах мне исполнилось семнадцать, я должна была явиться в Министерство, чтобы сдать экзамен по аппарации. Я прошла его с первой попытки, получив заслуженную похвалу от экзаменатора. Отец, который и привел меня в Министерство, очевидно, остался доволен. Он взял меня пообедать в Олдертон – ресторан для чистокровных в Косом переулке. Я никогда не проводила в компании отца дольше десяти минут, так что этот обед вызывал у меня скорее тревогу, чем предвкушение.

- Мы решили, что пора всерьез задуматься о твоем будущем, Андромеда.

- Я и не догадывалась, учитывая, что мама толкает меня в объятия каждого мужчины младше шестидесяти, - ответила я и тут же прикусила язык, коря себя за излишнюю откровенность. К моему удивлению, он почти улыбнулся. Думаю, даже под страхом смертной казни отец не признался бы, что мы с Беллой ему нравимся (Нарцисса всегда его озадачивала).В нас были все те качества, которые он ценил в мужчинах: смелость, убежденность, сила и интеллект. Если бы мы родились мальчиками, возможно, он бы даже любил нас, и наши жизни сложились бы совершенно иначе.

- Ну, успешный брак имеет определяющее значение для чистокровной женщины. Ты не изъявила желания учиться дальше, подобно твоей сестре, и это меня удивляет, поскольку ты всегда была более прилежной.

- Я не Беллатриса и не собираюсь ей быть, сэр.

Моя мать ударила бы меня за такую дерзость, но я знала, что отец ценит прямоту и честность. На самом деле, я хотела учиться дальше, просто не тому, что изучала Белла. После школы она собиралась отправиться во Францию или Германию. Все понимали, что целью было дальнейшее изучение Темных Искусств, к которым во многих европейских странах относились лояльнее, чем в Великобритании. Отцовская похвала согрела меня настолько, что я задумалась о небольшом проявлении честности.

- Слагхорн считает, что мои баллы С.О.В. достаточны, чтобы я могла заниматься всем, чем захочу, - осторожно сказала я. Я знала, что мама с негодованием отвергла бы даже саму идею того, что я могу где-то работать, а вот насчет отца у меня уверенности не было. У нас не было шанса пообщаться наедине достаточно долго, чтобы я могла узнать его мнение хотя бы по одному вопросу. Если он позволил Белле отправиться в Европу, чтобы изучать Темные Искусства, то, возможно, разрешит и мне учиться на целителя. Отец редко шел наперекор матери, предоставляя наше воспитание ей, но если уж он что-то говорил, его слово было законом. Я глубоко вздохнула, смело глядя ему в глаза.

- Он думает, я могу стать целителем.

Отец прикрыл глаза, и на мгновение я почувствовала прилив надежды, поскольку мои слова не вызвали у него мгновенной вспышки гнева. Но потом он покачал головой.

- Гораций Слагхорн, должно быть, сошел с ума. Конечно, ты очень умна, но работать в Святом Мунго… Обслуживать приходящих туда грязнокровок – неподходящее занятие для чистокровной женщины.

Вот и все. Можно было даже не спрашивать. Семья никогда бы не одобрила того, чего мне действительно хотелось.

* * *

- Энди, помедленнее! Энди, любимая, тормоз… нет, это акселератор. Другая ручка!

Вряд ли кто-то ожидал, что я стану первоклассным водителем. Думаю, Тед не стал бы использовать термин «первоклассный», скорее, «спятивший», хотя это и характеризовало его, как учителя, не с лучшей стороны.

К концу лета я оценила всю прелесть аппарации как средства сохранения тайных отношений. В августе мы с Тедом виделись чаще, чем в школе, а уроки вождения начались, когда выяснилось, что я боюсь маггловских автомобилей. Пятикурсник со Слизерина Хью Булстроуд как-то увидел маггловский фильм, где куча автомобилей столкнулись и загорелись, а после в мельчайших подробностях пересказал его в Общей гостиной. В результате те из нас, кто хоть раз имел дело с маггловскими вещами, пришли к выводу, что любая поездка на автомобиле неминуемо закончится в пламенном аду. Тед был удивлен, когда я не разделила его энтузиазма по поводу того, что на все лето у него в полной собственности оказался автомобиль сестры. Она отправилась по обмену в Италию («на самом деле, ее не интересует искусство, она просто хочет пить вино и флиртовать с мужчинами по имени Фабио»). В конце концов, история Хью Булстроуда и его реконструкции автокатастроф выплыла наружу, и после нескольких минут безудержного смеха Тед решил, что лучшим способом преодолеть мой страх будет научить меня водить машину.

Это сработало и более того, к нашему удивлению, мне даже понравилось вождение. Я ездила по узким лондонским улочкам и оживленным автострадам, а после любовалась чудесными сельскими пейзажами неподалеку от нашего поместья. Мы играли в мир, где Хогвартса, войны и чистокровных семей просто не существовало, пусть даже всего на несколько часов. В эти жаркие летние дни мы, захватив с собой одеяла и корзинки для пикника, убегали в страну, где не было ни одного волшебника или маггла на мили вокруг.

Все знают, чем обычно занимаются подростки в таких ситуациях, но Тед никогда не призывал меня делать то, чего мне не хотелось, да и я сама пока была не готова. В любом случае, это не имело значения.

- Скоро начнется учеба, - неожиданно заметила я. Мы лежали на расстеленном на траве одеяле, стояла чудесная погода, и когда Тед ответил, я уже почти задремала.

- Не напоминай, - я приподнялась на локте, что посмотреть на него. Тед казался таким же сонным и расслабленным, как и я.

- Зато там не будет Беллы.

Мои волосы были заплетены в спадающую на плечо косу, и Тед, потянувшись, стащил резинку. Затем он начал расплетать косу с сосредоточенностью, обычно ассоциирующейся с изготовлением бомбы или проведением хирургической операции.

- И что же такого интересного ты нашел в моих волосах?

- Они красивые, и от них приятно пахнет, - просто сказал Тед и, как ни в чем не бывало, продолжил прерванный разговор, - Беллатрисы не будет, зато будет Нарцисса и остальные слизеринцы… и весь мир.

- Я знаю, прости, Тед. Я понимаю, как трудно хранить это в тайне.

- Это точно, - вздохнул он, накручивая на палец прядку моих распущенных волос, - конечно, мне не нравится, что я не могу свободно взять тебя за руку или поговорить с тобой, но, думаю, если бы твоя семья не была такой, как она есть… если бы не было твоих родителей, Беллатрисы, Нарциссы или Сириуса, если бы ты не оказалась на Слизерине, ты была бы совсем другим человеком.

- Ты странный парень, Тед Тонкс.

Он улыбнулся.

- Мне говорили.

- Почему ты терпишь всю эту драму?

Тед казался удивленным.

- Потому что люблю тебя.

Думаю, на несколько секунд я перестала дышать.

- Ты… меня…

Он рассмеялся.

- Вы удивительно недогадливы для того, кто получил «превосходно» по Нумерологии, мисс Блэк. Да, я тебя люблю.

Он притянул меня к себе и крепко поцеловал, заглушая так и не придуманный мной ответ.

* * *

Той ночью я вернулась домой относительно рано: в десять или около того. Дверь в комнату Беллы была открыта, оттуда слышались голоса сестер, и я, чувствуя себя немного потерянной после разговора с Тедом, прошмыгнула внутрь. Белла, скрестив ноги, сидела на кровати, Нарцисса устроилась в кресле перед открытыми балконными дверями. Белла пристально посмотрела на меня.

- Ты поздно.

- Знаешь, что говорят о людях, живущих в стеклянных домах [1], а, Белла?

- С кем ты была?

- С хаффлпаффской квиддичной командой. И я не собираюсь с тобой спорить, я устала.

Нарцисса хихикнула, но Белла продолжала хмуриться.

- Не веди себя вульгарно, Андромеда. И так понятно, что ты хорошо провела время, - неприятно ухмыльнулась она.

- С чего ты взяла?

Белла не ответила, так что это пришлось сделать Нарциссе.

- У тебя рубашка наизнанку, Энди.

- Наверное, ходила так весь день, - неуклюже солгала я.

Белла начала что-то говорить, попутно проводя рукой по волосам, но я не слышала ни слова: мое внимание привлекло Кольцо. Огромный алмаз, сияющий на ее левой руке. Я знала, что сестра специально подняла руку так, чтобы я его заметила, но даже без этого жеста его было невозможно проигнорировать. Конечно, Лестрейнджи были богаты и стремились, чтобы все об этом узнали, но это кольцо весило никак не меньше пяти карат.

- Черт, этим кольцом ты запросто можешь забить дракона.

- Она обручена! – завизжала Нарцисса, не в силах больше держать эту новость в себе.

- Спасибо, Цисси, я заметила, - пробормотала я, полностью погрузившись в разглядывание кольца.

Оно было сделано просто и со вкусом, если, конечно, не принимать во внимание чертовски огромные размеры.

- Конечно, мы не собираемся жениться прямо сейчас, - объяснила Белла, - я поеду в Европу, а уже после возвращения можно будет подумать о свадьбе. Рудольфус согласился, но настоял, чтобы формальности были соблюдены уже сейчас, - она обхватила руками колени и на мгновение показалась мне совсем юной.

Я испытывала двойственные ощущения. С одной стороны, Белла была моей сестрой: я любила ее и хотела, чтобы она была счастлива, а это делало ее счастливой. Я должна была радоваться за нее… и я радовалась. Но Рудольфус был прав, когда обвинял меня в антипатии к себе. Весь чистокровный мир отмечал его интеллект и выдающиеся способности, мне же по-прежнему не нравилось влияние, которое он оказывал на Беллу.

Но ее глаза сияли, и она болтала о будущем, как самая обычная девушка, взволнованная предложением от любимого человека. Белла уверяла всех, что не верит в любовь, так что, возможно, самым важным для нее было наличие рядом человека, который хотя бы понимал ее. Я действительно считала, что Рудольфус, как никто другой, соответствует этому описанию.

Мы с Нарциссой дали Белле выговориться, прежде чем пойти к себе, но у самой двери она поймала меня за руку, заставив задержаться в комнате.

- В последнее время ты часто где-то пропадаешь. Ты не забыла?

Я знала, что она имеет в виду: не начала ли я снова встречаться с Тедом, не забыла ли ее угрозы. На этот раз я лгала бесстрашно и убедительно.

- Нет. Ты что, не слышала, как мать с отцом говорили о Мариусе Флинте? Он – хорошая партия, но разве не ты советовала мне немного повеселиться до свадьбы?

Белла ухмыльнулась.

- Вот это моя девочка! – она сжала мою руку, - запомни, даже если я выйду замуж, я все равно останусь Блэк. Ты была моей сестрой задолго до того, как я встретила Рудольфуса, - она поцеловала меня в лоб и отпустила.

Так Белла показала, что любит меня, но в моей голове звенело только «Потому что люблю тебя», сказанное голосом Теда.

[1] Разговорное выражение: «Люди, которые живут в стеклянных домах, не должны бросаться камнями». Используется для описания человека, критикующего других людей за недостатки, которыми обладает сам.


Глава 27

Глава 27. Эпистолярный жанр

Дорогая Энди,

Любимая, мне жаль, что ты в Хогвартсе, а не здесь, со мной. Тебе бы понравился Париж: он идеально тебе подходит. Уверена, ты бы наслаждалась музеями и картинными галереями, даже я признаю, что история этого места довольно увлекательна. И самое главное, они нисколько не заботятся о грязнокровках. Довольно разумно, не так ли?

На прошлой неделе сюда приезжала мадам Лестрейндж. По ее словам, она навещала семью, но я-то чувствую, что она меня оценивала, и я ей не понравилась. Она ужасная сплетница, так что интересно, что она рассказывает подругам, когда меня нет рядом. Еще она давала мне полезные (и, по ее мнению, ненавязчивые) советы о том, как стать хорошей женой. Я едва сдерживалась, чтобы не наложить на нее Силенцио.

Я очень скучаю по тебе. Это странно, потому что совсем не похоже на то время, когда я не видела тебя в школе. Ты вечно пропадала в библиотеке, но тогда я знала, что, если захочу, всегда могу тебя найти. Конечно, я могла бы аппарировать, но для международной аппарации нужно заполнить кучу бумаг. Дурацкая бюрократия…

Мне пора идти, милая. Удачи в школе. Не скучай и не делай того, чего не сделала бы я.

Твоя Белла.

Я взглянула на Теда, который сидел рядом со мной и играл с Фрэнком во Взрыв-карты. Несмотря на то, что Нарцисса и остальные слизеринцы все еще были где-то рядом, я испытывала невероятное облегчение, вызванное отсутствием Беллы. Больше не придется жить в постоянной нервозности, пытаясь скрывать наши отношения ото всех вокруг. В последний месяц мы столько времени проводили вместе, что я успела к этому привыкнуть. Фрэнку, Марлин и Спенсеру это казалось естественным и не вызывало лишних вопросов.

Не делай того, чего не сделала бы я.

Поздно, Белла. Уже слишком поздно.

- Джеймс Поттер, ты самый несносный, высокомерный и отвратительный парень, которого я имела несчастье встретить!

Я складывала письмо Беллы, когда в купе ворвалась Лили Эванс. Джеймс следовал за ней по пятам, по его лицу было видно, что он не слишком встревожен ее оскорблениями. Казалось, они ссорятся скорее по привычке, чем из-за реальных разногласий, и все уже подозревали, что Лили стал немного нравиться Джеймс. Как и Сириус, он изрядно повзрослел и больше не пытался использовать тактику раздражения, чтобы завоевать ее сердце. Дополнительным преимуществом стало то, что Джеймс внезапно вырос и похорошел, превратившись из тощего очкарика со спутанными волосами во вполне симпатичного юношу. По словам Сириуса, большинство гриффиндорских старшекурсников уже сделали ставки, как скоро эти двое начнут встречаться.

- Седьмой курс… - мечтательно вздохнул Сириус, - жду – не дождусь, когда смогу начать запугивать младших. В конце концов, для этого и существует последний год в школе.

Лили прожгла его недовольным взглядом.

- Последнее, что мне нужно, - это проблемы от тебя, Сириус Блэк, - она опустилась на сидение, почти вплотную к ней тут же плюхнулся Джеймс Поттер, - контролировать префектов и так достаточно сложно. Думаю, слизеринцы планируют восстание. Видел, как перешептывались пятикурсники, когда я говорила?

- Да, это будет трудно.

- Конечно же, они не собираются меня слушаться, - вздохнула Лили.

Она была права: Лили была не только магглорожденной гриффиндоркой (уже плохое начало для слизеринцев), но и бросала вызов всему, что они знали о магглорожденных. Ни один чистокровный никогда не признал бы, что Лили добилась выдающихся успехов в волшебном мире – красивая, умная, талантливая. Слизеринцев это оскорбляло, так же, как оскорблял их Тед. Магглорожденные не должны быть успешными и затмевать достойных людей.

Слова Лили заставили меня почувствовать себя неловко, словно в этом была и моя вина. Балансировать между двумя мирами становилось все сложнее. В этом году все сигналило о том, что скоро мне придется сделать выбор, и, как сказал Сириус, все или ничего. Я мельком взглянула на зажатое в кулаке письмо Беллы и запихнула его между страниц учебника по Зельеварению, а после пододвинулась поближе к Теду. Он на автомате обнял меня за плечи. Я заметила легкую задумчивую улыбку Лили, наблюдающей за нами с соседнего сидения. Слова о планирующих восстание слизеринцах были сказаны полушутя, безо всякой задней мысли, но все понимали, что война уже вошла в Хогвартс, и некоторые особо ярые слизеринцы захотят продемонстрировать свои убеждения даже наперекор режиму Дамблдора.

Тем вечером над столом Слизерина разливалось недовольство, вызванное речью директора. Это начали Рабастан и его дружки, но они были не единственными… некоторые дети даже не помнили времени, когда не было войны, так что она казалась им вполне естественной.

Я больше не хотела участвовать в школьных интригах, мне нужно было лишь закончить седьмой курс с хорошими оценками, но я по-прежнему оставалась слизеринкой. Люди ожидали, что я выскажу свою позицию, и думали, что знают, какой она будет.

- Интересно, кто оказался настолько глуп, что согласился преподавать Защиту? – спросил Реджи, оглядывая учительский стол.

- А что случилось с профессором Саммерс?

- Уволилась. По крайней мере, такова официальная версия, - сказала Шеннон.

- Люциус говорит, что ее вынудили. Чистокровным не нравились некоторые ее взгляды, - пояснила Нарцисса.

Большинство ее высказываний теперь начиналось с «Люциус говорит», и я уже приготовилась пропустить их мимо ушей, но мне, как и всем остальным, было интересно узнать о новом учителе. Казалось, эта должность действительно была проклята… Мне нравилась профессор Саммерс, но большинство попечителей школы были из чистокровных и, по-видимому, хотели любыми способами утвердить свою власть.

- Невелика потеря, - заметил Рабастан. Я не смогла сдержать смех.

- Тебе просто не понравилось, как она унизила тебя в первый день семестра. Маленькие старые леди могут быть очень опасными.

В его взгляде читалась злоба.

- Смотри в оба, Андромеда. Беллы больше не будет рядом, чтобы защитить тебя.

Я сделала вид, будто собираюсь встать, и он непроизвольно дернулся. Несколько студентов с младших курсов, в том числе и Регулус, рассмеялись, поскольку это выглядело так, словно Рабастан уклонялся от драки с девчонкой. Я села обратно, попутно послав ему слащавую улыбку.

- Запомни, мне не нужна Белла, чтобы защитить себя.

Мне всегда нравилась школа, и к седьмому курсу это не изменилось, хотя вполне могло бы. Похоже, все учителя только и ждали последнего года, чтобы похоронить нас под грудой домашних заданий. Вечерами я пропадала в библиотеке, пытаясь поддерживать свою успеваемость на должном уровне. На романы времени не оставалось, и хотя Тед очень хотел бы встретиться, у него были практически те же предметы и та же нехватка свободного времени.

Прошло уже две недели, а личность нового преподавателя Защиты по-прежнему оставалась для нас загадкой. Его фамилия была Макгаррик, и он в корне пресекал любые попытки разузнать что-либо о его жизни до Хогвартса. Единственное, что мы знали наверняка, это то, что мы ему не нравимся. На самом деле, даже мысль о том, что он кого-то любил, казалась какой-то неправдоподобной. В классе мы почти не практиковались, зато он просто засыпал нас разнообразными вопросами. Даже семикурсники его побаивались, так что я и представить себе не могу, что испытывали первогодки. Но, несмотря на его отталкивающую манеру общения, я не волновалась за свои оценки: Макгаррик был довольно справедлив.

За эти две недели я почти не видела Теда. Виной тому было и количество домашней работы, и то, что мы принадлежали к разным факультетам, и более всего – невероятная прилипчивость Нарциссы. Беллы и Люциуса больше не было рядом, так что она внезапно решила сблизиться со мной, и хотя Цисси всеми силами пыталась загладить свою вину, я уже знала, что не могу доверять ей во всем, что касается Теда. Я не собиралась допустить ни малейшего намека на наши отношения, но это означало, что мы не могли даже взглянуть друг на друга, пока Нарцисса была рядом. Иногда я чувствовала, как Тед смотрит на меня через Большой Зал или во время занятий, и когда я ловила его взгляд, он обычно отвечал легкой, почти незаметной улыбкой. Но иногда он смотрел так, что я невольно краснела до самых пальцев ног.

Тед сидел позади меня на Трансфигурации, и обычно я предпочитала внимательно слушать и упорно работать в классе. Мне нравилась Макгонагалл, она была из тех учителей, у которых всем хотелось преуспевать: требовательная, но безоговорочно справедливая. Трансфигурация была одним из самых сложных предметов, и хотя я никогда не была лучшей в классе, все же неплохо по ней успевала. Но в пятницу днем я с невероятной силой почувствовала, как Тед смотрит мне в спину. Я осторожно обернулась: он ответил мне подчеркнуто невинным взглядом. Где-то через пятнадцать минут на мой стол приземлился свернутый клочок пергамента. Я тщательно расправила записку.

Мисс Блэк,
Кажется, Вы не в силах прекратить на меня смотреть. Знаю, что я неотразим, но Вы должны сосредоточиться на уроке.
С уважением,
Тед Тонкс.

Я повернулась к Теду. Он коварно улыбнулся, и я мстительно схватилась за перо.

Мистер Тонкс,
Оставьте меня в покое. Я пытаюсь сконцентрироваться.
С уважением,
Андромеда Блэк.

Я передала записку обратно, пытаясь сделать это как можно незаметней. Через несколько минут она снова приземлилась у моего локтя.

Мисс Блэк,
Знаю, я слишком горяч, чтобы меня игнорировать, но Трансфигурация очень важна. Можно сказать, жизненно важна для молодой ведьмы.
Серьезно, даже несмотря на мое присутствие, тебе стоит обратить внимание на Макгонагалл.
С уважением,
Тед Тонкс.

Я закусила губу, всеми силами пытаясь не рассмеяться.

Тед, ты флиртуешь со мной? Это просто смешно.

К седьмому курсу перемещение маленьких клочков бумаги требовало не больше усилий, чем левитация перьев на первом курсе, так что я могла делать это почти без труда («рассечь воздух и взмахнуть» не считается). Я думала, что мою переписку никто не видит, пока сидящая рядом Марлин не прошипела:

- Ты что творишь?!

Макгонагалл строго на нас посмотрела, но мы ответили ей «преувеличенно внимательными студенческими взглядами», так что она вернулась к лекции. Несколько минут спустя очередная записка приземлилась прямо на мой конспект.

Мисс Блэк,
Мы все-таки в классе, так что Вам действительно нужно контролировать себя, иначе Ваши фантазии перерастут в серьезную проблему. Нам непременно нужно это обсудить. Я совершенно случайно узнал, что у Вас последним уроком Гербология. Возможно, Вам стоит задержаться в оранжерее, чтобы полить цветы… или зачем-нибудь еще.
С уважением,
Тед Тонкс.

Оранжерея, которую все стремились как можно скорее покинуть, казалась идеальным местом встречи, но я не собиралась признаваться в этом Теду.

Мои фантазии? Да ты бредишь.

Я услышала отголосок легкого смеха за спиной и скрип пера по пергаменту, а затем новая записка проскользнула прямо у меня под локтем.

Мисс Блэк,
Полагаю, это шифр, означающий «Да, Тед, я хотела бы встретиться после Гербологии, потому что ты так сексуален и ты - все, о чем я могу думать.
С уважением,
Тед Тонкс.

Я взяла перо и начала раздумывать над ответом, когда на мой стол упала тень, а чья-то рука проворно схватила мой пергамент. Я подняла глаза на Макгонагалл и увидела взгляд, который всегда повергал в ужас нерадивых студентов… строгий и угрожающий. Она бегло просмотрела записку, слегка приподняла бровь и спрятала пергамент в карман мантии.

- Я попрошу Вас остаться после уроков, мисс Блэк.

Оставшуюся часть урока я просидела как на иголках. Тед посылал мне извиняющие взгляды, и когда все начали собираться, незаметно задержался у двери.

- Иди же, - пробормотала я, поскольку остальные еще не покинули класс.

- Я все это начал, поэтому ты не должна…

- Тед, нам не стоит получать отработку вдвоем. Иди.

- Но…

- Я серьезно.

Похоже, Теду это не понравилось, но все уже ушли, так что ему пришлось последовать их примеру. Я убрала учебники и подошла к столу Макгонагалл.

- Мисс Блэк, - после небольшой паузы сказала она, - я считала Вас достаточно взрослой, чтобы удержаться от соблазна обмениваться записками в классе.

- Да, профессор. Извините.

- Вы всегда хорошо работали в классе, но хочу напомнить, что Вам нужно превосходно сдать Ж.А.Б.А., если Вы все еще намерены учиться на целителя. Мы проходим достаточно сложные темы, так что Вам не стоит надеяться на удачу.

- Конечно, профессор, - пробормотала я, чувствуя, как паника понемногу отступает.

Очевидно, Слагхорн рассказал ей о моем намерении стать целителем… Мне стало интересно, кому еще он сказал.

- Мне не хотелось бы видеть это снова, мисс Блэк. Я ожидаю от Вас максимальной внимательности, - серьезно сказала она и взялась за перо, показывая, что разговор окончен. Я ждала.

- Что-то еще, мисс Блэк? – наконец спросила Макгонагалл.

- Вы не назначите мне отработку? – глупо спросила я, понимая, как странно выглядит студент, напоминающий учителю о своем наказании.

Она не отложила перо, но сделала паузу в письме.

- Мне никогда раньше не приходилось делать Вам выговор, мисс Блэк. Так что, думаю, на первый раз можно ограничиться предупреждением.

- Спасибо, профессор.

- Разве Вам не пора идти на урок?

Я уже была у двери, когда она заговорила снова:

- Я не знаю ни одного человека, который бы не удивлялся, почему Вы не учитесь на Гриффиндоре.

* * *

После Гербологии мне пришлось придумывать отмазку для Аннабель, объясняющую, почему я должна задержаться после урока. Встречаясь с Тедом, я стала экспертом в «неопределенных, но убедительных» оправданиях.

Когда Тед пришел, я действительно поливала цветы, поскольку некоторые гиацинты казались сильно высохшими. Я отпрянула назад, когда один из них попытался меня укусить, и Тед поймал меня за талию.

- Ничего себе… а эти цветочки довольно кровожадны, - заметил он.

- Все нормально, - сказала я, тем не менее, не спеша отстраняться.

- Макгонагалл назначила тебе отработку?

- Да, целый месяц по субботам, - я скорчила страдальческую гримаску.

- Что? Ну уж нет, Энди, ты должна позволить мне сказать ей, что это была моя вина…

Я приложила ладонь к его губам.

- Успокойся, Тед, я пошутила. Макгонагалл ограничилась предупреждением.

Похоже, он не счел это забавным, на его лице не появилось даже тени улыбки.

- В чем дело?

У Теда был свободный час, пока я была на Гербологии, и так как с Трансфигурации он уходил в хорошем настроении, значит, что-то случилось именно за это время.

- Ни в чем, - неопределенно буркнул он.

- Тогда почему ты ведешь себя так, будто кто-то убил твоего любимого котенка?

- А разве тебя не огорчила бы смерть любимого котенка?

- У тебя нет котенка, Тед. Серьезно, что случилось?

- Ничто так не угнетает парней как чтение газет, - пожал плечами Тед.

Я не особо поняла, что он имел в виду. Утром я читала газету, и, конечно, хороших новостей в ней было мало: исчезновения и таинственные смертельные случаи постепенно становились повсеместными. Естественно, это не оставляло нас равнодушными, но засилие плохих новостей любого могло довести до безумия. И мы, сами того не замечая, учились не пропускать через себя чужие беды.

Сегодняшняя газета торчала у Теда из сумки, так что я взяла ее, чтобы убедиться, что не пропустила ничего супер-пугающего, но повторный взгляд на заголовки так ничего и не прояснил. Причиной волнений в Хогсмиде могли быть как Пожиратели, так и слишком большое количество выпитого вкупе с не вовремя выпущенной на улицу кошкой. Исчезновение штатного сотрудника Министерства во время командировки в Эдинбург, убийство маггловской семьи под Брайтоном… последний случай связали с событиями в волшебном мире, после того как выяснили, что их младший сын недавно женился на молодой ведьме. Конечно, новости были плохими, но уж точно не необычными.

- Маггловские власти пребывают в недоумении относительно отсутствия на телах четырех погибших каких-либо следов насилия, - резко сказал Тед, повернувшись ко мне спиной. За оранжереей расстилался заросший травой парк и Черное озеро. Мы видели эту картину уже миллион раз, и Теду она вряд ли была интересна, но он уставился на нее с почти маниакальным упорством.

- Круцио не оставляет следов. Авада Кедавра не оставляет следов.

В груди медленно расползался холод. По большей части виной тому было то, что на улице темнело, но еще мне не нравилось, как звучит его голос. Он отличался от всего, что я когда-либо слышала… очень резкий, очень горький. Мне не нравилось слышать, как Тед произносит Непростительные заклинания. Темная сторона волшебного мира была тем, что я не могла с ним ассоциировать. Он был моим способом убежать от всего этого.

- У них не было ни единого шанса против магии. Одно смертельное заклинание. И все, потому что их сын женился на ведьме.

Тут же все встало на свои места. Тед готов был рискнуть, встречаясь со мной, но он не учел опасности, грозящей его семье. Он считал, что раз они далеко, то им не придется участвовать в этой войне. Думаю, Тед даже не предполагал, что кто-то захочет причинить вред людям, которые даже не могут воспользоваться магией. Учитывая статью, которую я держала в руках, я не могла с ним спорить или убеждать, что его страхи беспочвенны.

- Тебе одиннадцать… и ты получаешь письмо, - спокойно заговорил Тед. Я молча смотрела на него, понимая, что никакие слова уже не помогут, - и внезапно все обретает смысл, потому что ты всегда знал, что что-то есть. Что-то, делающее тебя особенным, заставляющее странные вещи происходить вокруг. И вот все внезапно объясняется, и это такое облегчение: знать, что ты не ненормальный, что это дар, благодаря которому ты можешь делать миллионы вещей, на которые не способны другие. А еще лучше то, что ты не один, есть и другие дети – целая школа детей. Есть целый мир, где люди летают, вещи исчезают прямо у тебя на глазах, и это так прекрасно, потому что ты, возможно, тоже принадлежишь этому миру.

Тед никогда раньше не рассказывал о своей жизни до Хогвартса. Из его случайных фраз я поняла, что он был близок с семьей, скучал по ним и жалел, что они не могут видеться чаще, но не более того. Я тоже не особо хотела обсуждать свою семью и жизнь вне стен Хогвартса, так что спокойно относилась к скрытности остальных. Свобода, с которой Марлин и Джеймс говорили о своих родных, порой шокировала меня. Но, хотя я была расстроена, часть меня отчаянно желала, чтобы Тед продолжал говорить. Мне хотелось узнать его и более всего то, что он обычно скрывал от окружающих.

- А потом ты приезжаешь в Хогвартс, и это удивительно и чертовски невероятно. Ты начинаешь верить, что они правы, и ты действительно часть этого мира, - он остановился и резко покачал головой, - но они рассказали тебе далеко не все. Через некоторое время ты понимаешь, что люди тебя ненавидят. Не то, чтобы я не понимал, почему, у нас тоже есть предубеждения относительно магглов… это не то же самое, но все же… но первое время ты поверить не можешь, что кто-то считает, будто тебе не место в этом мире. А они тебе не рассказали. Не рассказали о войне. Не рассказали, на что способно волшебство и как использовать его, чтобы убить или причинить людям боль. Они не рассказали, что теперь твоя семья будет чувствовать себя так, будто они не знают тебя. И наконец они не рассказали, что твоих родных могут убить, просто потому что ты не засунул то злополучное письмо в самый дальний ящик стола и не забыл о нем.

Я могла бы сказать много правильных и логичных слов, но понимала, что логика не была тем, что он хотел услышать. Мы были не на интеллектуальных дебатах. Также я знала, что он не хотел бы, чтобы я лгала и уверяла, что его страхи необоснованны. На самом деле, я понятия не имела, что сказать, но нужно было что-то делать.

Я положила газету на грядку с болезненно выглядящими деревьями и повернулась лицом к Теду.

- Они всегда будут в опасности, Тед, но не из-за выбора, сделанного тобой в одиннадцать. Та история могла случиться совсем из-за другого. Ты же знаешь, Пророк любит замалчивать важные факты… все могло быть совсем не так.

- Это неважно, - Тед поднял газету, видимо, пытаясь хоть чем-то занять руки, и начал нервно ее сворачивать, - все дело в том, что если бы не я, они вообще не имели бы отношения к волшебному миру.

- Ты не можешь винить себя, это несправедливо…

Он покачал головой и яростно смял бумагу.

- Мне просто нужно уйти отсюда, - внезапно сказал Тед, хватая сумку.

- Тед, пожалуйста, не…

- Я хочу побыть один, Энди.

* * *

Mia Bella,

Конечно же, тебе понравился Париж. Еще бы, он ведь в сотне миль от матери с отцом, и ты можешь делать все, что пожелаешь (ты же не ждешь, что я поверю, будто ты круглые сутки занята учебой). Спасибо за браслет: похоже, он стоит целое состояние, но я не жалуюсь, можешь присылать мне сколько угодно французских подарков.

Я постучала пером по столу, пытаясь придумать, что рассказать Белле о школе, не касаясь при этом Теда.

Хогвартс ни капли не изменился… я могла бы рассказать об уроках, но знаю, что тебе будет смертельно скучно. Так что, просто любопытный факт: на днях Рабастан случайно выпил Амортенцию Тео Нотта и остаток занятия жаловался, что Тео никогда его не полюбит. Слагхорн не позволил ему пойти в больничное крыло до окончания урока, поскольку опасности для жизни не было, и Рабастан сам виноват, что выставил себя идиотом. Говорю тебе на случай, если ты когда-нибудь захочешь его подколоть.

Реджи по-прежнему в плохом настроении из-за того, что префектом назначили не его, а Томми Берка. Уверена, парень мог бы многого достичь, если бы перестал ловить кайф от укусов брюховерток [1] и хотя бы осознал, что он префект. Думаю, Реджи считает, что должен сделать все, что не удалось Сириусу, но, серьезно, я не уверена, что эта должность откроет ему путь к родительскому одобрению.

Мне пора заканчивать, а то опоздаю на ужин. Не знаю, что ты делала с бедной совой, но в Хогвартс она прилетела абсолютно измотанной.

Будь осторожна… И, Белла, я не делаю и половины того, что делала бы ты.

Люблю тебя,

Энди.

Я перечитала письмо, убедившись, что оно выглядит совершенно естественно и не выдает царившего в моей голове сумбура. Затем я привязала его к лапке Мегары – совы Беллы, которая все еще выглядела раздраженной из-за того, что я оторвала ее от мирного сна в совятне. Она в последний раз окинула меня презрительным взглядом и с уханьем вылетела в окно.

Все уже рассаживались, и я автоматически посмотрела на стол Райвенкло, но Теда там не было. Я не видела его ни на ланче, ни на завтраке, и уже начинала волноваться, во многом из-за того, что он, похоже, решил уморить себя голодом. Я могла бы дать ему время, но по опыту знала, что одиночество обычно приводит к размышлениям, которые лишь усугубляют проблемы. Однако я в любом случае не могла войти в гостиную Райвенкло, поэтому никакого способа помешать ему побыть одному у меня не было.

Я волновалась за Теда, хотя умом понимала его беспокойство за родных, но, пусть это кажется эгоистичным, меня также волновало, что это значит для меня. Может, он больше не хотел быть со мной, поскольку это привлекало внимание неправильных людей и делало его семью подходящей мишенью? Я отставила недоеденный ужин и проскользнула за стол Райвенкло, усевшись рядом с Марлин.

- Мне нужно попасть в вашу Общую гостиную.

Она нахмурилась.

- Ты же знаешь, что это не поощряется, Энди… поэтому у нас есть пароли.

-Знаю. Думаешь, я просила бы, если бы это не было важно?

Марлин глубокомысленно кивнула, продолжая ковырять вилкой картофель.

- Лучше иди сейчас, пока все на ужине. Пароль «Цветокрылка».

Так как у меня было много знакомых с Райвенкло, я знала, где находится их Общая гостиная, но, конечно, никогда там не бывала. В комнате было пусто, и я ненадолго задержалась, с любопытством оглядывая помещение. Здесь все было не так, как в Слизерине: кругом синий бархат и массивная мебель из красного дерева. Так как гостиная располагалась в башне, из всех окон можно было увидеть небо, меняющее свой цвет от насыщенно-синего до почти черного, а каждый незанятый окнами участок стены был увешан упирающимися в потолок книжными полками. Мне хотелось бы рассмотреть все получше, но я пришла сюда не за этим.

Я остановилась у подножья лестницы, по словам Марлин, ведущей в комнату мальчиков. Если здесь было как в Слизерине, то подъем не должен был вызвать никаких затруднений: девочкам разрешалось беспрепятственно входить в спальни мальчиков, но не наоборот. Пока я раздумывала, двое парнишек не старше второго курса спустились вниз и замерли, уставившись на мою слизеринскую мантию.

- Что ты тут делаешь? – спросил тот, что посмелее.

- Исчезните.

Видимо, они уже наслушались рассказов про злых слизеринцев, поскольку, не мешкая, выскочили из гостиной. Я не стала ждать кого-то постарше и посмелее и нерешительно поставила ногу на ступеньку и… ничего не произошло. Успокоенная, я зашагала вверх, пока не уткнулась в комнату с позолоченной табличкой, оповещающей, что это спальня мальчиков седьмого курса. Не желая застать Фрэнка или Спенсера в компрометирующем положении, я решила постучать. Через несколько секунд дверь открылась, и я почувствовала, как страх отступает, сменяясь улыбкой от написанного на его лице недоумения.

- Как ты сюда попала?

- Это не отдел Тайн, Тед, я спросила пароль у Марлин. Если еще раз соберешься от меня прятаться, сделай это там, где твой лучший друг не сможет тебя выдать.

- Я прятался не от тебя, а от всех остальных, - заметил Тед, впрочем, не пытаясь закрыть дверь у меня перед носом.

- Твои соседи тут?

Он покачал головой и отошел, пропуская меня внутрь. Я машинально отметила приглушенный синеватый свет настольных ламп.

- Думаю, нам надо составить расписание, - заметила я и, поймав его недоуменный взгляд, пояснила, - ну, чтобы мы не впадали в огромный экзистенциальный кризис в одно и то же время. Лучше будем чередоваться.

Тед слабо улыбнулся, и я порадовалась, что он понял, что это была шутка, и я не пыталась упростить то, с чем ему пришлось столкнуться.

- Прости, что сорвался на тебя. И что все-таки немного прятался, - признал он, - мне надо было подумать, а это сложнее, когда ты рядом.

- Если бы ты мог вернуться назад и снова получить письмо, уже зная о том, к чему это приведет, ты бы поступил по-другому? Если бы ты знал, что будет война, ты бы смог отказаться от жизни в волшебном мире?

- Думаешь, мне бы позволили?

Я пожала плечами.

- Такое иногда бывает… обычно, повзрослев, эти люди сходят с ума. Никто не заставляет детей ехать в Хогвартс, так что ты вполне мог отказаться. Глупо, что они не предупреждают об этом, верно?

- Нет… - сказал Тед, и я почувствовала облегчение. Я ожидала такого ответа, но окончательной уверенности не было, - думаю, тогда я чувствовал бы, что совершаю ошибку, пропускаю что-то очень важное. К тому же, в этом мире есть ты, - я улыбнулась, но Тед еще не закончил, - но я не могу избавиться от мысли, что, если бы не я, они были бы в безопасности.

-Ты говорил с ними об этом?

Он слегка приподнял бровь.

- «Эй, мам, пап, просто хотел сказать, что есть один псих, который хочет вас убить. Вы не заметите, когда он придет, и не сможете от него защититься, а теперь можете всю оставшуюся жизнь вздрагивать от каждого шороха».

- Ну, ты мог бы выразиться немного иначе. Я просто считаю, что всегда лучше знать, чем томиться от мучительного неведения. Они хотят узнать того Теда из Косого переулка: для них встреча с кем-то из твоих однокурсников была, словно Рождество и день рождения в одном флаконе. Не зря статус о секретности не распространяется на ближайших родственников.

Тед нахмурился, всерьез обдумывая мои слова. Я собиралась продолжить, но тут открылась дверь, и в спальню вошел Спенсер.

- Флитвик спрашивал, где… - увидев меня, он застыл, как вкопанный, - вот дерьмо! То есть… м-м-м… извините, я…

- Все нормально, мы не… - начала оправдываться я.

- Нет-нет, не хочу ничего слышать… правда, извините… - он молнией выскользнул из комнаты, не забыв прикрыть за собой дверь.

Мы с Тедом посмотрели друг на друга, и внезапно напряженность отступила. Я рассмеялась.

- Прости, я не должна была здесь находиться. Теперь у тебя будут неприятности?

Он усмехнулся.

- Нет. Скорее, напротив, ты упрочила мою репутацию на весь оставшийся год.

Беспокойство Теда, конечно, не ушло полностью, но теперь вместо того, чтобы избегать меня, он начал обсуждать со мной различные планы защиты своей семьи, начиная от мантий-невидимок и заканчивая портключами, которые они могли бы использовать, если бы заметили враждебно настроенных людей в масках. На практике все эти идеи были трудновыполнимы, но я понимала, что Тед чувствовал себя лучше, пытаясь что-то делать, а не просто паниковать. Как и большинству мужчин, ему нужно было решать проблемы вместо того, чтобы жаловаться на них, так что я всеми силами старалась его воодушевить.

Это подтолкнуло Теда начать обсуждать со мной маггловский мир, так что за следующие несколько недель я узнала о нем больше, чем за все предыдущие годы, и это оказалось невероятно интересным. Конечно, магглы не могли делать то, что было под силу волшебникам и ведьмам, но все же они были полны решимости раздвигать границы. Меня просто очаровали рассказы о маггловских ученых и изобретателях.

* * *

Аннабель никогда не была блестящей ученицей, подготовка к Ж.А.Б.А. была явно не для нее, так что каждый раз, когда мы вместе ходили на завтрак, она жаловалась на свою учебу. Обычно Эдрианн и я выслушивали ее недовольство Предсказаниями (что было неудивительно при такой невнятной системе оценивания и полном отсутствии таланта), но мои мысли чаще всего витали где-то далеко.

В одно из таких утр, когда Аннабель подробно описывала несправедливо заданную домашнюю работу, меня внезапно схватили за руку и втянули в один из узких коридоров. В Хогвартсе было полно укромных уголков, так что Аннабель с Эдрианн даже не заметили, что я исчезла.

Я не испугалась: к тому времени я уже научилась различать прикосновения Теда, а мой шепот: "Что ты..." был умело прерван поцелуем.

- Прости, - сказал Тед, наконец отстранившись от меня, - на самом деле, я просто хотел отдать тебе конспекты по Чарам, они по ошибке оказались в моей книге. Но ты так мило выглядела, что я не смог удержаться.

- И ты решил, что просто выхватить меня из толпы, - это хороший план?

- Те двое были не особо внимательны.

- Они просто... ушли в себя. Так ты собираешься вернуть мне конспекты?

- Ну, я мог бы...

- И что мне сделать, чтобы окончательно тебя убедить?

- Что ж, давай подумаем...

- Кхм.

Мы обернулись. Ситуация была невероятно компрометирующей: я прислонялась спиной к стене, Тед же стоял сбоку, положив руку поперек моей груди и удерживая в этой импровизированной ловушке. Его губы были у самого моего уха.

В нескольких футах от нас со скрещенными на груди руками и непроницаемым выражением лица стоял Киллиан Дрезден. Рука Теда рефлекторно напряглась.

- Слагхорн попросил, чтобы я передал тебе записку, - сказал Киллиан, никак не комментируя то, что только что увидел. Я быстро подошла, и он передал мне клочок пергамента, - серьезно, Андромеда, на моем месте мог быть кто угодно. Вы должны быть осторожней, - добавил он и тут же ушел.

- Как думаешь, то, что он по уши в тебя влюблен, заставит его держать язык за зубами?

- Не поверишь, но я ему доверяю.

- В любом случае, нам пора на завтрак. Что от тебя хочет Слагхорн?

Я развернула пергамент.

Мисс Блэк,
Мне доставило бы огромное удовольствие, если бы Вы посетили меня в моем кабинете сегодня в четыре тридцать.
С наилучшими пожеланиями,
Профессор Гораций Слагхорн.

- Ну, думаю если бы у тебя были проблемы, он бы не приглашал тебя так учтиво.

- Странно все это...

* * *

Я постучалась в дверь Слагхорна и, услышав, "да-да", вошла. Он тут же одарил меня приветливой улыбкой. На первый взгляд казалось, что он очень хорошо ко мне относится, но я знала Слагхорна достаточно хорошо, чтобы понимать, что его больше интересуют моя фамилия и семейные связи, чем я сама.

- Мисс Блэк. Входите-входите. Я хотел еще раз поговорить с Вами о планах на будущее. Уверен, Вы понимаете, что многие студенты накануне Ж.А.Б.А. пересматривают свои карьерные планы. Обычно мы еще раз встречаемся с учениками после каникул, но я решил поговорить с Вами раньше, поскольку Ваши оценки намного выше требуемых для обучения на целителя Святого Мунго. Я хотел убедиться, что Вы все еще заинтересованы в этом, поскольку заявление в академию нужно будет подать в апреле. Конечно, окончательное зачисление будет зависеть от результатов Ж.А.Б.А., но в Вашем случае это меня не беспокоит. Прежде, чем всех нас захватит праздничное волнение, я хотел бы еще раз спросить: Вы по-прежнему намерены следовать по этому пути?

Я глубоко вздохнула.

- Да, сэр.

- Рад это слышать, мисс Блэк. У меня здесь несколько брошюр... как видите, информации довольно много, но она, в основном, общего плана, - объяснял он, вручая мне несколько листов пергамента, - времена меняются... Раньше ни одной чистокровной женщине не разрешили бы устроиться на работу, даже на такую уважаемую, как целитель.

Я, должно быть, издала какой-то звук, поскольку на лице Слагхорна появилось любезное, но немного подозрительное выражение.

- Мисс Блэк?

Я колебалась. Слагхорн был довольно простым человеком: ему нравились люди с потенциалом, который он мог обратить себе на пользу, ему нравилось упоминать известные имена и чувствовать свою причастность к ним. Как и у любой Блэк, у меня был потенциал, но я чувствовала, что он бледнел по сравнению с влиянием моих родителей. Сможет ли Слагхорн взять на себя такую ответственность или побоится оскорбить Благороднейшее и Древнейшее семейство?

- Сэр, мои родители не знают о моих планах. Я должна представить это как свершившийся факт.

Честно говоря, я вообще не знала, как и когда скажу об этом родителям, но, если они случайно встретят Слагхорна на вечеринке или в Косом переулке, и он им проболтается, будет еще хуже.

Он слегка нахмурился, как будто о чем-то раздумывая, но затем, похоже, сделал выбор. Конечно, Блэки бы не одобрили такого решения, но иметь в своей коллекции уважаемого целителя представлялось Слагхорну очень притягательной перспективой.

- Очень хорошо, мисс Блэк, - только и сказал он, вручая мне оставшиеся брошюры.

* * *

У меня не было привычки читать почту Нарциссы, но во время экзаменов мне случайно пришлось это сделать. Я просто хотела проверить рецепт одного зелья, которое мы готовили на пятом курсе. Мой учебник был безнадежно испорчен пролитой на него настойкой аконита, но, к счастью, я вспомнила, что точно такая же книга была у Нарциссы, и я могла просто в нее заглянуть.

Нарциссы в комнате не оказалось, но от ее соседки Пэтси Паркинсон я узнала, что все учебники лежат у сестры на ночном столике рядом с кроватью. Когда я взяла нужную книгу, из нее выпал листок пергамента. Я хотела вернуть его на место, но тут в глаза бросилось написанное на нем мое имя.

Это было наполовину законченное письмо для Беллы. В первых трех абзацах был только Люциус, Люциус и Люциус, что заставило меня закатить глаза, но затем началась интересующая меня часть.

Я волнуюсь по поводу Энди: думаю, она снова встречается с этим грязнокровкой. Я не видела их вместе, но она ведет себя по-другому, когда он поблизости. Во время еды он посылает ей взгляды, которые могут поджечь весь Большой Зал, а она не появляется в спальне допоздна, ссылаясь на учебу, а иногда просто куда-то исчезает. Не знаю, почему она ведет себя так глупо, когда мама и папа уже договариваются с семьей Мариуса Флинта. Он будет для нее прекрасным мужем: он умен, симпатичен и, несмотря на молодость, унаследует приличное состояние. Я просто не могу представить, что она испортит свою репутацию, общаясь с грязнокровками. Разве мы не должны рассказать об этом маме с папой?

- Ты нашла учебник? - спросила лежащая на кровати Пэтси. Я взяла книгу, вложив письмо между ее страниц.

- Да. Скажешь Цисси, что я его одолжила?

- Конечно.

Я пошла в свою спальню, гадая, как объясню все это Белле, когда она вернется домой на каникулы.

[1] Укус длинного тонкого жала этого насекомого вызывает головокружение с последующей левитацией. Сушеное жало брюховертки — компонент нескольких магических зелий.


Глава 28

Глава 28. Разоблачение

Если говорить о приемах, я всегда предпочитала балы. Там ты в любой момент можешь избежать неприятного разговора, просто сказав, что тебе нужно пообщаться с кем-то в зале. На званых обедах же ты оказываешься прикованной к тому, кто сидит рядом.

- Иди сюда, Андромеда, дорогая, - позвала мама, и я почувствовала приступ страха. Мама говорила приторно-сладким голосом, который использовала только при посторонних, и я знала, что она называет меня «дорогой», только когда хочет произвести на кого-то впечатление.

- Садись сюда, Андромеда. Ты помнишь Мариуса Флинта, не так ли?

На самом деле, я не помнила его с Хогвартса: он был на пять или шесть лет старше, и пока мы учились вместе, я была слишком молода и осмотрительна, чтобы привлечь внимание старшеклассников. Мариус оказался самым обычным молодым человеком... довольно привлекательным, но не исключительным красавцем.

Так как моя мама сидела по правую руку от Мариуса, мне ничего не оставалось, кроме как поддерживать светскую беседу. Нравится ли мне Хогвартс? Какие предметы мои любимые? Каковы мои планы на будущее? Какие страны я хотела бы повидать? О, а чем Вы занимаетесь, мистер Флинт? Как интересно! Другими словами, я поддерживала разговор, даже не слушая собеседника. В конце концов, когда мать отошла, чтобы отругать домового эльфа, который недостаточно расторопно обслуживал гостей, Мариус нагнулся ко мне и прошептал:

- Черт, прости. На самом деле, я не настолько скучный. Мне ужасно неловко, но твоя мама ожидала, что я буду обсуждать то, что принято…

Я почувствовала себя очень гадко, поскольку, на самом деле, он был достойным человеком. Многие годы я не могла объяснить своим знакомым одну простую вещь… не все слизеринцы были плохими. Мариус был, вероятно, очень достойным человеком, хорошим человеком, который в другое время и в другом месте мог бы прожить жизнь, которой он бы гордился. В нем было хорошо все, за исключением чистокровной риторики, которую ему вбили в голову еще до того, как он начал хоть что-то соображать. К сожалению, Мариусу не повезло встретить того, кто бы его переубедил. Единственным нашим отличием было то, что он никогда не сталкивался со своим собственным Тедом.

После этого наш разговор потек гораздо менее напряженно, но я все же с радостью покинула Мариуса, как только закончился ужин. Конечно, прием еще продолжался, но мама была слишком занята обходом зала, чтобы обращать на меня внимание, так что я незаметно проскользнула в библиотеку. Там горел камин, и я обнаружила, что была не единственной, кто решил покинуть праздник: у огня сидела нахмуренная Нарцисса.

- Что ты тут делаешь? – это было непохоже на нее: избегать мест, где было множество людей, готовых ей восхищаться.

Она едва взглянула на меня.

- Люциус глаз не сводит с Авроры Руквуд, а она вешается на него весь вечер. Их вид вызывает у меня отвращение. Она даже не симпатичная, - раздраженно объяснила Нарцисса и жестко припечатала:

- Сука.

- Ты намного красивее ее, - согласилась я, не погрешив против истины, - ты же знаешь, что она всегда обожала Люциуса и все время за ним таскалась. Не стоит доставлять ей удовольствие, сидя в темном углу и дуясь на весь свет.

-Я не дуюсь. Мне вообще наплевать.

- Не похоже.

Она пожала плечами.

- Я видела, как ты разговаривала с Мариусом.

- Трудно было избежать этого, когда мама буквально толкнула меня в его объятия, - ответила я, садясь на противоположный конец дивана.

- Он вполне ничего, да?

- Да-да, именно этого я и хочу от любви всей моей жизни. Вполне ничего…

Сумрачное выражение пропало с лица Цисси, сменившись искренним удивлением.

- Ты любишь того парня?

- Мариуса? Конечно, нет, мы впервые заговорили друг с другом сегодня вечером.

Он нетерпеливо закатила глаза.

- Да нет же, того грязнокровку.

- Пожалуйста, не называй его так, Нарцисса.

Она скривилась, но, видимо, решила просто проигнорировать мою просьбу.

- Ответь на вопрос.

Я наконец отвернулась от огня и встретилась с пристальным взглядом сестры, так пугающе похожим на мой собственный. Она и так все знала, лгать не было смысла.

- Да.

Слегка дернувшийся глаз был единственным признаком того, что она меня услышала.

- Как? – с любопытством спросила Цисси, словно мои слова показались ей настолько невероятными, что она даже не могла их осмыслить.

- В смысле «как»?

- Как ты могла влюбиться в грязнокровку… ради Мерлина, мне плевать, нравится ли тебе это слово, Андромеда. Как это вообще возможно? Ты же Блэк.

- Я этого не хотела… я не искала способов усложнить себе жизнь. Но он… он заставляет меня чувствовать… - я умолкла, понимая, что не в силах это объяснить. Я могла бы сказать, что Тед был замечательным, что он заставлял меня смеяться, а мое сердце – биться чаще. Или что рядом с ним я чувствовала себя в безопасности вне зависимости от того, что творилось в мире, и что он понимал меня лучше, чем кто бы то ни было. Но как только я пыталась облечь эти чувства в слова, они тут же теряли смысл. Возможно, любовь вообще нельзя объяснить. Я вздохнула и покачала головой, - неважно.

Нарцисса молча смотрела на меня, а после опустила взгляд на скрещенные руки.

- Я рассказала Белле о том, что ты снова видишься с ним.

- Знаю. Я прочитала письмо.

- И ты ничего не сказала?

- А смысл? Если ты хочешь что-то рассказать Белле, я не могу тебе помешать. Она и твоя сестра тоже.

- Больше твоя, чем моя, - непонятно заметила Цисси, - она приезжает во вторник.

- Я знаю, Нарцисса.

- Что ты собираешься делать? Они хотят выдать тебя за Маркуса. Они не позволят тебе жениться на грязнокровке.

- Я не знаю.

Она пожала плечами и вышла из комнаты. Ее каблуки выбили резкую дробь на начищенном паркете.

Это был наш последний настоящий разговор с Нарциссой.

* * *

Белла действительно должна была приехать через два дня, так что до этого момента я решила сидеть в своей комнате, читая или занимаясь учебой в отчаянной попытке подавить желание лезть на стены от безысходности. Наши родители готовились к отъезду. Путешествовали они нечасто, предпочитая домашний уют и не желая расширять свои культурные горизонты, но на этот раз маму пригласили во Францию ее дальние родственники Розье. Я предполагала, что отец решил поехать с ней, чтобы убедиться, что остальные члены семьи придерживаются нужных взглядов на политику. Учитывая, что мы с Беллой были уже совершеннолетними, а Нарциссе недолго оставалось до этого возраста, они решили, что нет никакой причины тащить нас с собой или оставлять в Угрюмом поместье. Домовые эльфы должны были позаботиться о нас в те полторы недели, пока мы не вернулись в школу.

Белла вернулась в невероятно приподнятом настроении. Она обнималась со мной и Цисси, поминутно повторяла, как прекрасно снова оказаться дома, перемежала свою речь французскими словами и рассказывала нам о своих новых знакомых, попутно распаковывая вещи. Ни слова не было сказано обо мне или о том злополучном письме, и я не думала, что Белла избегала этой темы только из-за присутствия Нарциссы. Возможно, она просто его не получила, хотя еще не было случая, чтобы Мегара доставила письмо не по адресу. Возможно, она не поверила Цисси, а возможно, чего-то ждала… хотя я и не понимала, чего. Жизнь с Беллой научила меня тому, что никогда нельзя ослаблять бдительность.

Мама с папой уехали в тот же день, когда вернулась Белла. Думаю, у большинства родителей существовал целый свод правил и наставлений для дочерей-подростков, на две недели остающихся дома одних, но наши родители лишь наказали нам вести себя прилично. Нарцисса очень переживала из-за того, что Люциус должен был на несколько дней уехать в Ирландию, но все ее мрачное настроение как рукой сняло, как только она получила от него сову, так что к вечеру мы с Беллой остались одни. Несмотря на холод, она вытянула меня на балкон, небрежно наложив вокруг согревающие чары, и сунула мне в руку бутылку шампанского.

- Франция действительно прекрасна. Не только Париж, но и сельская местность на юге… Тебе бы понравилось там, Энди, они действительно очень продвинуты в волшебстве…

- Я не хочу изучать такую магию, Белла, и ты это знаешь.

- Тебе не нужно волноваться из-за ярлыков, которые на нее навешивают. Они просто пытаются ограничить то, на что ты способна.

-Я знаю, на что я способна.

- Тогда почему ты ведешься на слова Министерства о правильном и неправильном волшебстве?

- Сколько раз повторять, Белла: я не ты. И я не буду на тебя похожа, кто бы что ни говорил.

- Я этого и не жду… просто никто не может понять, чего от тебя ожидать. Мама с папой не знают, чего ты хочешь, и у них уже кончается терпение, а Цисси настолько запуталась, что вообразила, будто ты снова встречаешься с тем грязнокровкой.

Я быстро взглянула на нее, но она даже не смотрела на меня, а ее тон оставался все таким же беззаботным.

- Я сказала ей, что у тебя с ним все кончено, - добавила Белла. Я знала, что они с Цисси не оставались наедине с момента приезда Беллы, так что она была еще не в курсе случившегося в библиотеке разговора. Но это не значило, что она ничего не узнает. На один безумный миг мне показалось, что будет лучше, если Белла узнает обо всем от меня, но она пребывала в таком хорошем настроении, что я просто не посмела все испортить.

* * *

Полное отсутствие контроля только облегчило мой уход из дома, так что на следующий вечер я встретилась с Тедом, который настоял на том, чтобы мы отправились в маггловский Лондон и полюбовались рождественской елкой на Трафальгарской площади. Хотя я действительно не понимала этой традиции, следовало признать, что магглы умели праздновать Рождество не хуже волшебников. Мы, не торопясь, лавировали среди прохожих, пока Тед рассказывал мне о праздничных традициях.

- Самое главное – это, конечно, подарки. Они очень помогают родителям, поскольку можно сказать детям, что Санта принесет им подарки, только если они будут хорошо себя вести. А вот если они будут вести себя плохо… - Тед выдержал зловещую паузу, и я сказала то, что показалось мне наиболее логичным:

- Он их убьет?

- Энди! – он огляделся вокруг, убеждаясь, что ни один из маггловских детишек меня не услышал, - нет! Что за кровожадные мысли? – Тед покачал головой и обнял меня за талию, - Рождество в следующие выходные. Ты должна прийти.

- Прийти куда?

Он нервно откашлялся.

- Ко мне домой. Родители очень хотят снова тебя увидеть, к тому же к нам приедут остальные члены семьи… вероятно, мама с папой считают, что пора показать им кого-нибудь из моей таинственной школы.

- Я… ну, хорошо… Ты правда хочешь, чтобы я пришла?

- Конечно. Кроме того, мой кузен Крис постоянно высмеивает меня, потому что считает, что я учусь в чопорной девчачьей школе… он точно возьмет свои слова обратно, когда увидит, какая великолепная у меня девушка.

- Разве они не посчитают странным, что я ничего не знаю о Рождестве… ну, и о прочих маггловских штуках?

- На несколько часов ты можешь притвориться, что знаешь. Это будет даже забавно.

- Я посмотрю, смогу ли уйти из дома. Думаю, у меня получится.

Я могла сразу аппарировать домой, но мы с Марлин договорились встретиться в Косом переулке, так что мы с Тедом направились к Дырявому Котлу. К сожалению, Марлин явно была не в настроении.

- Что это с ней? – спросил Тед, деликатно отведя меня в сторону.

- Не знаю, но, думаю, дело в моем кузене и его очередной глупой выходке.

- Похоже, как мужчина, я предпочел бы избежать этой ситуации. Я пришлю тебе сову… удачи с Марлин.

Он коротко поцеловал меня и ушел. Я уже хотела вернуться к Марлин, бездумно глядящей на бутылку сливочного пива, но тут дорогу мне преградила какая-то женщина. Высокая, строгая, закутанная в слои черного кружева, миссис Лестрейндж остановила меня своим фирменным пронизывающим взглядом. Мне понадобилось время, чтобы понять, почему она выглядит такой разгневанной: она видела, как Тед поцеловал меня.

- Хорошо-хорошо, Андромеда Блэк, Ваши родители непременно узнают об этом.

- Мадам… - начала я, не зная, что сказать, но понимая, что ее надо остановить. Она лишь презрительно фыркнула и вышла на улицу, откуда тут же аппарировала.

* * *

На следующий вечер нас ждали на балу в Угрюмом поместье, и я была уверена, что там будут Лестрейнджи. Конечно, родители были в отъезде, но это не значило, что мадам Лестрейндж не станет рассказывать всем вокруг, как видела Андромеду Блэк целующейся с грязнокровкой. Она не славилась умением держать язык за зубами, даже Белла упоминала, какой она была сплетницей.

Я пыталась сказаться больной, но Белла настаивала, что нам нужно пойти, потому что если нас не будет, тетя Вальбурга пожалуется маме с папой, и мы с Нарциссой получим громовещатель, как только вернемся в школу. На все мои возражения у нее находился ответ, так что мне пришлось сдаться. Я надеялась, что вчера произошел какой-нибудь грандиозный скандал, способный отвлечь от меня мадам Лестрейндж. В чистокровном мире постоянно что-то случалось: обманы, тайны и предательства, несомненно, были интереснее моей скромной персоны. Я почти убедила себя, что было высокомерно считать, что мои отношения интересны кому-то кроме меня.

Когда мы пришли, бал был уже в самом разгаре. Ко мне тут же подошел Мариус. Я нисколько не сомневалась, что мама договорилась с тетей Вальбургой и всеми своими подругами, чтобы на каждом приеме мы оказывались вместе. В любой другой ситуации я бы отнеслась к этому спокойно, но знание, что родители выбрали его мне в мужья, заставляло меня чувствовать себя неловко. Я все же танцевала с ним и даже сумела поддержать довольно приятную беседу, что, в конце концов, помогло мне немного расслабиться. Никто не пялился на меня и не перешептывался у меня за спиной, так что я убедилась, что подробности моей личной жизни никого не интересовали.

Наконец я сбежала от Мариуса, сказав, что хочу поговорить с Эдрианом, хотя на самом деле это он бросал на меня умоляющие взгляды, явно пытаясь избежать беседы с Сереной Притчард. Но не успела я сделать и пары шагов, как меня остановил холодный голос Беллы.

- Андромеда?

Тон, которым она говорила, был поистине стальным, и, даже не видя ее, я уже поняла, что кто-то ей рассказал. Я повернулась и слегка приподняла бровь, но глаза Беллы не потеплели, а поза не утратила напряженности.

- Могу я с тобой поговорить? Наедине.

Я пожала плечами и последовала за Беллой прочь от бального зала в одну из темных гостевых спален, в окна которой лился лунный свет. Она даже не потрудилась полностью закрыть дверь, прежде чем в гневе повернуться ко мне.

- Мадам Лестрейндж сообщила мне одну интересную новость. О том, что видела тебя в Косом переулке с этим грязнокровкой.

- У него есть имя, - отстраненно заметила я, чувствуя, скорее, безразличие, чем вполне ожидаемый испуг.

- Андромеда!

- Ради Мерлина, Белла, тебе не приходило в голову, что Реджина Лестрейндж просто все неправильно поняла? Ты сама говорила, что она душу продаст за свежую сплетню. Так с каких пор ты веришь ее словам?

Белла колебалась, глядя мне прямо в глаза и пытаясь понять, лгу ли я. Теперь я понимала, что она пыталась покопаться у меня в голове… она никогда не была так хороша в легилименции, как ей того хотелось, для этого ей не хватало концентрации. Белла с досадой закусила губу, ее глаза все еще пылали гневом.

- Так ты не виделась с ним? – наконец спросила она.

- Виделась, - раздался чей-то голос и, вопреки ожиданиям, это не был голос Нарциссы. Я обернулась и увидела небрежно стоящего в дверном проеме Регулуса. Его лица было таким холодным и бесчувственным, что в первые несколько мгновений я его даже не узнала, - она виделась с тем парнем. Я видел их вместе в Хогвартсе. И я видел, как он поцеловал ее, и не похоже, что это было впервые.

Все было кончено: Белла могла усомниться в словах миссис Лестрейндж, но она доверяла Регулусу. Я посмотрела на нее и увидела в ее глазах лишь ненависть.

- Шлюха, - выплюнула Белла, и я поймала ее запястье в дюйме от своей щеки.

- Не трогай меня, - прошипела я, когда она выдернула руку. Только тогда она вспомнила, что владеет магией, и я увидела вспышку света на отполированной поверхности ее палочки. Это, наконец, вывело Реджи из ступора.

- Белла, не надо, - крикнул он, шагнув в комнату.

- Не трогать тебя? – повторила она, игнорируя его, - ты позволяла этому грязнокровке трогать себя и, должно быть, наслаждалась этим. Ты дурачила всех, играя идеальную дочь и прекрасную студентку, а сама втайне бегала к нему. Держу пари, вы двое вдоволь посмеялись над нашей доверчивостью.

- Все было не так…

- Не так? А как, Энди? Тебя заводила вся эта грязь? Давай, расскажи нам, как все было!

- Я и не ожидала, что ты поймешь.

- Это отвратительно! Ты предательница крови, а моя сестра не может быть предательницей крови.

Белла подняла палочку, но тут Нарцисса, которую я даже не заметила, с дрожью в голосе воскликнула:

- Белла, нет!

Она внезапно шагнула вперед, прижав меня к стене и не давая вытащить палочку.

- Он не может получить тебя! Ты моя, а не его! – жестко сказала она, прижимая к моему горлу палочку. Нарцисса вскрикнула, и на несколько секунд мир словно замер. Я чувствовала, как сердце колотится где-то в горле, прямо под кончиком ее палочки.

- Сделай это, - прошептала я. Только через несколько лет я поняла, что в тот момент в глазах Беллы не было слепого гнева. Какое-то время в комнате не было слышно ничего, кроме ее учащенного дыхания, а потом Белла так же внезапно отпустила меня. Ее палочка покатилась по полу.

- Ненавижу тебя… - прошептала она.

Я ушла. Не помню, как я вышла из дома. Должно быть, я прошла через бальный зал, но если кто-то и заговорил со мной, я этого не услышала. Как только я вышла за пределы поместья и почувствовала на коже ледяной зимний воздух, я тут же аппарировала.

- Энди? – Тед открыл дверь. Он казался немного удивленным, радостным и слишком нормальным для моего только что развалившегося мира, - ты, должно быть, замерзла… что случилось?

- Я… я ушла. Я не могу вернуться.


Глава 29

Глава 29. Продвинутое изучение магглов

Я ничего не помню о тех нескольких часах, которые прошли с тех пор, как я аппарировала из Угрюмого поместья и появилась на пороге дома Теда. Я путано и несвязно объяснила, что произошло на балу, но Тед, кажется, ухватил суть и понял, что сейчас я просто не могу сколько-нибудь здраво мыслить. В этой ситуации он принял, наверное, самое лучшее решение: приготовить мне зелье сна без сновидений.

Я проснулась со слезящимися глазами и жуткой головной болью, но, тем не менее, чувствовала себя намного лучше. Я лежала в постели в незнакомой комнате со светло-зелеными шторами, похожей на спальню для гостей. На мгновение меня охватила паника, но потом я увидела Теда, развалившегося в кресле, закинув ноги на край кровати. Он подпирал голову рукой, и, если бы не закрытые глаза, я бы решила, что он читает разложенный на коленях учебник.

- Эй, - слабо позвала я.

Тед подскочил от неожиданности, но, увидев меня, тут же улыбнулся.

- Привет. Как ты себя чувствуешь?

- Нормально... только голова болит. Где я... и когда?

Тед закрыл книгу и сел прямо, протирая кулаками глаза.

- Ты у меня дома, в комнате для гостей. Естественно, я не мог отправить тебя домой в таком состоянии, к тому же, тебе просто необходимо было поспать. На счет когда... - он посмотрел на часы, - около полудня.

- Сегодня четверг?

- Да. Ты спала больше двенадцати часов.

- А ты?

- Немного. Все хорошо.

Я попыталась сесть, но это простое действие отозвалось дикой головной болью. Мои руки тут же метнулись к вискам, но, поймав встревоженный взгляд Теда, я попыталась беспечно улыбнуться.

- Просто болит голова, ничего страшного. Это все из-за плача.

- Ложись, я тебе что-нибудь принесу.

Я приподняла бровь.

- Осторожнее, я могу и привыкнуть к таким милостям.

Тед отвесил мне шутливый полупоклон.

- Всегда к Вашим услугам, мисс Блэк.

Я с облегчением откинулась на подушку и попыталась осознать то, что произошло прошлым вечером. Все казалось немного сюрреалистичным. Я сделала это, я наконец-то рассказала Белле, а значит, о том, что я сбежала, скоро узнают и все остальные. Сейчас Белла уже, вероятно, связалась с матерью... Я приняла окончательное решение и теперь ощущала лишь облегчение.

Я еще не осознала зыбкость своего нынешнего положения: проблемы с финансами, школа и то, что мне было негде жить, отодвигались на второй план, когда я вспоминала дрожащий голос Беллы: "Ненавижу тебя". Это должно было причинять мне больше боли, и, в конечном счете, так и случилось, но в тот момент я ей просто не поверила. Это не затронуло меня так глубоко, как должно было, и потому пока я воспринимала этот побег как освобождение.

Однако нельзя было игнорировать то, что даже моя нынешняя одежда принадлежала сестре Теда. У меня не было ничего, кроме симпатичной мантии винного цвета с расшитыми золотой нитью рукавами и нескольких простых украшений. Конечно, все это было очень красивым , но совершенно непрактичным, так что я впервые была вынуждена столкнуться с проблемой полного отсутствия денег.

Мои мысли были прерваны возвращением Теда, так что я села на кровати, обхватив руками колени. Внезапно мне в голову пришел гораздо более насущный вопрос.

- Где твоя семья?

- В Ньюкасле, у меня там бабушка. Двоюродная бабушка, на самом деле. Она довольно старая и потому не может приехать сюда, так что родители вместе с бедняжкой Майком поехали навестить ее до праздников. Завтра они вернутся. Джесс еще в университете, но тоже должна скоро приехать. Вот, выпей. Это от головной боли.

Он присел на край кровати, пристально глядя на меня.

- Хочешь поговорить об этом?

- Едва ли. Пока нет. Я знаю, что должна буду подумать о том, что делать дальше, но не сейчас.

Тед кивнул.

- Хорошо. Ты голодна?

- Немного.

- Дай-ка подумать... - Тед протянул мне руку, помогая встать с постели, - что будешь? Сэндвич? Суп? М-м-м... я могу сделать тосты. Собственно, это верх моего кулинарного искусства.

Он потянул меня к двери, но я ласково удержала его за руку.

- Тед... - он остановился, - просто... спасибо.

Тед положил руки мне на плечи.

- Я знаю, что ты не хочешь об этом говорить, но не думай, что я не понимаю, как тебе было тяжело.

- Я люблю тебя.

На его лице читалось удивление, и я поняла, что сказала это впервые. Я не раз думала об этом, но это шло так вразрез с тем, к чему я привыкла, что я просто не могла выговорить такие эмоциональные слова. А на деле это оказалось так легко...

Тед медленно провел ладонями по моим рукам, а затем обнял меня за талию, притягивая к себе и глубоко, страстно целуя. Его ладони бездумно блуждали по моему телу, пока наконец не остановились на груди. Легкое, как перышко, касание отвлекло меня от нежных поцелуев, которыми Тед прокладывал дорожку вдоль моей челюсти. Он начал что-то говорить, возможно, мое имя, но я заткнула его рот поцелуем. Тед прижал меня еще крепче, и я почувствовала, что мы больше не можем ждать.

Я представляла свой первый раз совершенным: свечи, шампанское, гладкий шелк, но это тоже было прекрасно. Солнечный свет лился сквозь неплотно задернутые занавески, и комната наполнялась им и нашими глухими, прерывистыми голосами.

- Ты прекрасна... Боже, как ты прекрасна...

- Боже, Тед, быстрее...

- Ш-ш-ш, подожди-подожди...

- Нет, нет, поцелуй меня сейчас.

На какое-то время Тед стал единственным, что существовало в мире.

* * *

Какое-то время я проспала, и теперь медленно выныривала из сна, понемногу собирая в голове спутанные мысли. Судя по слабому свету, пробивающемуся сквозь занавески, на улице было почти темно.

Тед все еще спал, положив руку мне на бедро. Я потянулась, наслаждаясь новыми ощущениями где-то в районе живота, и аккуратно переложила его ладонь себе на талию, воскресшая в памяти события предыдущих нескольких часов. От моих шевелений Тед проснулся и с закрытыми глазами притянул меня к себе.

- Это снилось мне миллион раз, и каждый раз все заканчивалось тем, что ты превращалась в говорящего гиппогрифа или в мою учительницу математики из начальной школы.

- Просто из любопытства, о чем ты разговаривал с гиппогрифами?

- Мы обсуждали философию.

- у тебя довольно странные сны...

- Ну, в моих снах гиппогрифы никогда меня не высмеивали, так что, думаю, это все же реальность, - Тед устроил мою голову у себя на груди, так что я могла слышать его сердцебиение и чувствовать, как он перебирает мои волосы, - Энди, я знаю, что, возможно, это было не лучшее время... я не хотел... - он замялся.

- Воспользоваться моим эмоциональным состоянием, чтобы совратить меня, - подсказала я.

Он усмехнулся.

- Что-то типа того.

- Надеюсь, сейчас ты понимаешь, что я сделала то, что хотела, и ни о чем не жалею?

- Думаю, да.

- Хотя есть кое-что… - протянула я, постаравшись придать лицу встревоженное выражение. Тед с испугом повернулся ко мне.

- Что?

- Теперь я просто чертовски голодна.

Он рассмеялся.

- Хорошо, давай добудем чего-нибудь поесть.

Я с облегчением отметила, что между нами не возникло никакой внезапной неловкости: новые осложнения были бы совсем ни к чему. Тед всегда был для меня надежным тылом и, к счастью, по-прежнему им оставался.

- Думаю, тебе стоит пожить у Сириуса, - как ни в чем не бывало, заметил Тед, - мои родители завтра вернутся, и я не хотел бы с порога их шокировать. Конечно, ты могла бы остановиться у Марлин, но ее мама с папой не оставят тебя в покое, пока все не выведают, так что с Сириусом будет проще.

«И, по очевидным причинам, Сириус лучше всех поймет мое состояние» - мысленно добавила я.

- Жить под одной крышей с Сириусом Блэком… я стану объектом зависти всех хогвартских девчонок.

* * *

- Не могу поверить, что ты мне не сказала! – воскликнул Сириус, как только я вышла из его камина, - почему ты даже не намекнула, что планировала побег?

- Да, Сириус, конечно, я планировала побег и путем многочисленных выкладок решила, что мне не понадобится ничего, кроме мантии за пятьсот галеонов и пары неудобных туфель.

- Что же тогда произошло?

Я пожала плечами, гадая, сколько еще раз мне придется пересказать эту историю. Марлин обняла меня за плечи, недовольно зыркнув на кузена.

- Разве не видишь, она не хочет об этом говорить.

- Все нормально. Мадам Лестрейндж увидела нас с Тедом в Косом переулке и во время бала в Угрюмом поместье рассказала об этом Белле.

- И внезапно солгать, как ты делала многие годы до этого, оказалось для тебя неприемлемо?

- Я пыталась, но Реджи только и ждал, чтобы подтвердить ее историю, так что Белла вышла из себя… И все.

- Белла? Вышла из себя? Да не может быть! – шутливо воскликнул Сириус, но тут же стал серьезным, - ладно, теперь дело сделано. Конечно, ты должна остаться здесь: места всем хватит. К тому же, у меня есть идея, как мы можем незаметно забрать твою одежду и учебники, - он неуклюже потрепал меня по плечу, - все будет хорошо.

Удивительно, но так оно и было.

* * *

На следующий день был Сочельник, и хотя мы с Сириусом не собирались его праздновать, наши планы нарушила Лили Эванс, появившаяся на пороге с Джеймсом и коробкой печенья. Вероятно, Джеймс сказал ей, что Сириус будет праздновать один, и это показалось ей величайшей трагедией. Учитывая альтернативу в лице родных Сириуса, Джеймс попытался убедить Лили, что все к лучшему и Сириус будет только рад их отсутствию, но она продолжала настаивать, что это неправильно и «надо что-то сделать».

- Они встречаются? – шепнула я Сириусу, улучив момент, когда Лили ушла на кухню.

- Не знаю, - признался он, - они ведут себя как пара, но каждый раз, когда я спрашиваю Джеймса, он говорит мне заткнуться. Думаю, Лили решила, что они встречаются, а Джеймс боится хоть слово сказать, потому что она может опять его возненавидеть.

Лили перевернула вверх дном всю кухню, несколько раз посылая Джеймса за нужными продуктами, пока мы с Сириусом в некотором шоке наблюдали за происходящим. Думаю, если бы мы решились помочь Джеймсу, все неминуемо закончилось бы хаосом.

Через некоторое время появилась Марлин и с порога задала вопрос:

- Если Сириус завтра будет у Поттеров, то куда пойдешь ты?

- Я пойду к Теду. Видимо, там соберется вся его семья.

- Оу, знакомство с родителями… - протянул Джеймс, - волнительно.

Лили внимательно посмотрела на меня, а затем спросила:

- Что ты собираешься надеть?

- Я не знаю…

- Ну, тебе понадобится маггловская одежда, - заметила Марлин.

- У тебя мой размер, - глубокомысленно сказала Лили, - я могу тебе что-нибудь одолжить. Да, точно, - она удовлетворенно кивнула и аппарировала.

Джеймс вздохнул.

- С тех пор, как она сдала экзамен, она и пяти минут не может усидеть на месте.

Через несколько минут Лили появилась в гостиной с полными руками одежды.

- Померь-ка для начала это платье. Оно очень милое, но не подходит мне по цвету. К рыжим волосам так сложно что-то подобрать… Но тебе оно наверняка пойдет.

Оставшуюся часть дня мы примеряли платья, пока все спорили, какой наряд мне больше к лицу, и давали мне противоречащие друг другу советы о том, как лучше вести себя с семьей Теда. Это был замечательный вечер, хотя и не похожий на те, что мы проводили с Беллой и Цисси. В любом случае, Марлин и Лили не позволяли мне слишком долго на этом зацикливаться.

- Думаю, ты должна пойти в этом, Энди, - наконец сказала Марлин, застегивая непривычную для меня молнию на спине, - тебе очень идет этот цвет.

- Ты не думаешь, что оно слишком короткое?

- Маггловские платья не похожи на мантии. Тебе нужно убрать волосы с лица… вот так, - она заколола мои волосы шпилькой и тихо спросила, - ты уверена, что все в порядке?

- Да, я справлюсь.

- Не думай, что я не заметила, что ты ушла из Угрюмого поместья в среду вечером, а у Сириуса появилась только вечером четверга.

- О…

- Я не читаю тебе нотаций… и по-прежнему считаю, что Тед идеально тебе подходит. Просто не спеши с судьбоносными решениями, ладно? Ты должна решить, что будешь делать дальше. Сомневаюсь, что твоя сестра просто оставит вас в покое.

- Знаю. Позволь мне справляться с проблемами по мере их поступления.

- Хорошо. Тогда решено, красное платье. Оно тебе идет и подчеркивает атмосферу праздника.

* * *

Я глубоко вздохнула и постучала в дверь дома Теда. Когда она приоткрылась, мне пришлось опустить взгляд, чтобы увидеть маленькую девчушку не старше пяти лет в белом кружевном платье с красными ленточками.

- Как тебя зовут? - спросила она.

У меня почти не было опыта общения с маленькими детьми, поскольку в чистокровном мире придерживались мнения, что пока малыши не научатся вести себя в обществе, за ними должны приглядывать домовые эльфы.

- Меня зовут Энди. А тебя?

- Эмили. Сколько тебе лет?

- Мне семнадцать. А тебе.

- Пять. Где ты живешь?

Это был более сложный вопрос, чем казалось Эмили, и я решила ограничиться самой простой версией.

- Здесь, в Лондоне. А ты?

- В Манчестере. Ты ходишь в школу.

- Да, в Шотландии.

- Я тоже. Я уже умею читать.

- Здорово.

- У тебя красивое платье, - бодро сказала она, не замечая, что я приплясываю на месте от холода.

- Спасибо. У тебя тоже.

Эмили просияла.

- Мой кузен Тед тоже ходит в школу в Шотландии. Ты его знаешь?

- Да. Скажи, он дома?

Похоже, она задумалась, стоит ли мне отвечать, но тут дверь открылась пошире, и чей-то голос спросил:

- Эмили, дорогая, с кем ты разговариваешь? О, привет!

Это была мама Теда: я помнила ее с тех пор, как мы случайно встретились у Дырявого Котла. Она аккуратно оттеснила маленькую девочку из дверного проема, чтобы я наконец-то смогла войти.

- Здравствуйте, миссис Тонкс.

- Прошу, называй меня Кэтрин. Ты, должно быть, замерзла... не сердись на Эмили: родители сказали ей не открывать дверь незнакомцам, так что теперь она берет интервью у всех, кто к нам стучится.

- Спасибо, что пригласили меня, мэм, - сказала я, позабыв, что она просила называть ее по имени. Для меня это было слишком непривычно: в моем мире взрослые никогда не поощряли фамильярности.

- Ерунда, мы так рады, что ты приехала! Мы почти не знакомы со школьными друзьями Теда: в прошлом году у нас несколько дней гостил тот милый мальчик, Фрэнк, и это было здорово, - она наклонилась немного ближе, - только помни, дорогая, ни слова о магии. Об этом знают только ближайшие родственники, а сегодня здесь полно теть и дядь Тедди.

- Конечно.

- Тедди там, проходи.

Он стоял ко мне спиной, разговаривая с каким-то лысеющим мужчиной, так что я подошла сзади и легонько коснулась его локтя. Тед обернулся.

- Энди! - он обнял меня за талию, - знакомься, это мой дядя Рич. Это Энди, мы ходим в одну школу.

Мужчина вежливо пожал мне руку.

- Рад встрече, Энди. Оказывается, эта таинственная школа действительно существует: признаться, мы начинали сомневаться. Ты, наверняка, лучшая ученица?

- Ага, - согласился Тед, - после меня, разумеется.

Я думала, что будет очень сложно выдумывать ответы на вопросы, не затрагивающие мой мир, но это оказалось на удивление легко. Безо всякой лжи я рассказала, что мои родители были во Франции, а я проводила каникулы у родственников в Лондоне. Я подозревала, что мама с папой уже вернулись домой после сообщения о побеге еще одного члена семьи, но говорить об этом, конечно, не стоило. Тед держался рядом со мной, не убирая руки с моей талии.

Ужин был веселым, суматошным и необычайно шумным, в основном, из-за нескольких малышей, которые капризничали от усталости или съели за день слишком много сахара. Это очень отличалось от привычных мне званых обедов, но мне понравились и непрекращающиеся разговоры, и громкие комментарии, и легкое поддразнивание.

- Итак, сколько Тедди заплатил тебе, чтобы ты притворилась его девушкой? Серьезно, ты слишком красива для него.

После ужина мы сидели на диване, пока кто-то из дядюшек Теда разводил огонь. Это немного напоминало мне вечера, когда мы с сестрами и кузенами собирались у камина, чтобы послушать истории дяди Альфарда, но погрузиться в воспоминания мне не дал этот неожиданный вопрос. Я вспомнила, что говорил мне Тед на Трафальгарской площади, и обратилась к севшему рядом парню:

- Дай угадаю: Крис?

- Моя репутация опережает меня?

У него была развязная улыбка, напомнившая мне Сириуса и Киллиана, так что он сразу мне понравился.

- Я не сказала, хорошая это или плохая репутация.

Он улыбнулся еще шире.

- Так что такая симпатичная девушка, как ты, делает с таким парнем, как Тед?

Я поцеловала Теда в щеку и встала.

- Я просто использую его для секса, - шепнула я, убедившись, что никто, кроме них двоих, этого не услышит, и отошла. За спиной я услышала заливистый смех Криса.

Я видела, как мама Теда несла на кухню стопку тарелок, и заглянула туда, скорее, из вежливости, нежели считая, что ей действительно нужна помощь.

- Вам чем-нибудь помочь, мэм?

Она смотрела на меня так, будто собиралась сказать "нет", но в последний момент передумала.

- Спасибо, Андромеда, было бы замечательно. Я просто споласкиваю посуду, не хочу оставлять на кухне беспорядок.

Я заметила небольшую паузу перед моим именем.

- Вы можете называть меня Энди. Все так делают.

- Тедди говорил, что называть детей звездными именами - это семейная традиция.

- Да, мэм.

Конечно, с помощью палочки я бы убралась здесь намного быстрее, но я понимала, что тем самым нанесу оскорбление хозяйке дома, так что я с удовольствием окунулась в расслабляющий процесс ополаскивания тарелок.

- Знаешь, когда пришло то письмо, мы поначалу не были уверены, что ему стоит ехать, - внезапно сказала она, - это даже звучит смешно: школа волшебства... Но с ним всегда происходили эти странные вещи, после которых мы пытались убедить себя, что наш ребенок абсолютно нормален. Например, то разбитое стекло или случай с его одноклассником. А это письмо многое объясняло. Но мы все равно боялись отпускать его в Хогвартс, боялись, что можем его потерять, - она довольно долго молчала, но я чувствовала, что она хочет сказать больше, и, в конце концов, она продолжила, - мы и правда в каком-то смысле его потеряли. Он стал частью мира, в котором нам места нет, и который мы даже не можем понять, но ты - тоже часть этого мира, и ты пойдешь с ним дальше.

Я замерла, но она ласково коснулась моего плеча.

- Не волнуйся, так и должно быть. Я хочу, чтобы его любили, все мамы хотят этого для своих детей.

- Не все... - прошептала я, глядя в пол и жалея, что вообще это сказала, - простите, миссис Тонкс. Я...

- Все в порядке. Тедди почти ничего нам не рассказывал, но мы догадались, что твоя семья не одобряет его и ваши отношения. Я едва знаю тебя, дорогая, но мне хочется верить, что я знаю своего сына, и если уж он серьезно к тебе относится, значит, ты того стоишь. Стоишь даже того, что, если вы действительно предназначены друг для друга, мы его потеряем, - она посмотрела мне в глаза, - думаю, ты делаешь его счастливым. Просто пообещай, что вы изредка будете нас навещать, потому что неважно, как к вам относится твоя семья, у Тедди всегда будут то, кто его любит. И у его друзей тоже.

* * *

- Сириус, мне кажется, это не должно так дымиться…

Кузен, нахмурившись, уперся взглядом в сковородку.

-Но я же следовал всем инструкциям… - он схватил со стола клочок пергамента, на котором Лили нацарапала рецепт («Это элементарно, Сириус, даже ты не сможешь его испортить») и еще раз начал его перечитывать.

- Гм… Сириус… это немного горит.

- Черт! – он судорожно начал сбивать пламя полотенцем, но все становилось только хуже, так что, в конце концов, Сириусу пришлось залить неудавшееся блюдо водой из палочки, - хватит ржать! Можно подумать, ты сделала бы лучше.

Я попыталась сдержать смех, потому что, на самом деле, он был прав.

- Может, у Блэков есть какой-то антикулинарный ген?

- Разве не здорово, что мы всегда можем обвинить в наших ошибках семью? Согласись, это удивительно приятно.

Жить с Сириусом оказалось довольно забавно. Думаю, через несколько недель мы бы свели друг друга с ума, но, к счастью, учеба начиналась намного раньше, а пока Сириус, похоже, задался целью не дать мне загрустить. Я не знала, как он жил прошлым летом, но сейчас он внезапно решил, что должен научиться готовить, а не заказывать каждый раз еду на дом. Пока у него не особо получалось, но это хотя бы меня развлекало.

Пока Сириус отмывал сковородку, в окно влетела сова и, приземлившись прямо посреди стола, стала чистить перья, кося на нас огромным желтым глазом. Я почувствовала, как неприятно заныло в животе, Сириус же тем временем внимательно разглядывал птицу.

- Это же…

- Сова Беллы, - закончила я.

- Тогда это письмо тебе.

- Да.

- Хочешь, чтобы я от него избавился?

- Нет, все нормально, я прочитаю.

Я отвязала письмо, и Мегара тут же улетела, явно не получив указаний дождаться ответа. Я не удивилась, увидев, что письмо не от Беллы, а от Цисси: если бы Белла захотела что-то мне сказать, она бы сделала это лично.

Дорогая Андромеда,

Я не уверена, что ты у Сириуса, но это кажется наиболее вероятным, а даже если нет, Мегара все равно тебя найдет. Как ты могла так глупо поступить, Энди? Неужели ты не подумала о будущем? Это не Хогвартс, где ты можешь водиться с неподходящими мальчиками, и все сочтут это невинной забавой. За пределами школы – целый мир, и в нем идет война. Как ты можешь так бездарно распоряжаться своей жизнью? Мне плевать, что станет с тем парнем, но я не хочу видеть, как ты жертвуешь ради него всем, чтобы через год стать вдовой.

Еще не поздно, Энди: мама с папой позволят тебе вернуться домой. Если ты признаешь, что была неправа, и поклянешься никогда больше его не видеть, они с радостью примут тебя. Через пару месяцев никто об этом не вспомнит, это будет просто глупым недоразумением, пустячной ссорой между тобой и Беллой. Ты не должна отвечать прямо сейчас, но, помни, у тебя мало времени: если это продолжится, когда ты закончишь школу, ты все потеряешь. Пожалуйста, подумай об этом, Энди даже если ты все еще зла на Беллу.

Нарцисса.

Я сложила письмо и пожала плечами в ответ на обеспокоенный взгляд Сириуса.

- Как и ожидалось: если я повинюсь, мать с отцом позволят мне вернуться домой.

- Какое щедрое предложение, - он взял у меня из рук письмо, бегло просмотрел его и кинул на стол, - если это для тебя важно, я считаю, что ты сделала правильный выбор.

- Думаешь, она права насчет войны? В смысле, что это настолько опасно. Что, если с Тедом действительно случится нечто ужасное?

- И что, если так? Ты будешь жалеть, что не вернулась и не стала играть по их правилам? Или будешь счастлива, что провела этот год с ним? – Сириус смял пергамент и бросил его в камин, - у нас впереди целая жизнь, малышка. Только лучшие умирают молодыми.

* * *

- Я не хочу возвращаться в школу.

В последний вечер каникул мы с Тедом сидели на заднем крыльце его дома и смотрели на звезды. Это звучит намного более романтично, чем было на самом деле, поскольку мама Теда выходила каждые десять минут, чтобы спросить, не голодны ли мы, не хотим ли пить, не замерзли ли, несмотря на согревающие чары, и не хочу ли я взять ее свитер. В тот момент безразличные ко всему родители казались мне не самой плохой альтернативой.

- Что я вижу! Выдающаяся студентка и, к тому же, староста Андромеда Блэк проявляет отсутствие интереса к учебе?

- Я понятия не имею, как на меня будет реагировать Слизерин, - призналась я, - если они будут просто игнорировать меня или распускать сплетни, это прекрасно, но я очень сомневаюсь, что этим все ограничится. Обычно они предпочитают угрожать.

- Думаю, ты не осознаешь, сколько людей в школе тебя боятся.

- Меня?

- Да. Иногда ты даже меня пугаешь.

- Ладно, в конце концов, остался всего один семестр, и неважно, как плохо он пройдет.

- Ничего себе! Да это же самый безумный один семестр! В половине случаев мне кажется, что я все еще на первом курсе. Тогда я был убежден, что мое пребывание в Хогвартсе – это огромная ошибка или очень детальный сон.

- И когда ты понял, что это не так?

- Я до сих пор иногда сомневаюсь, - легко сказал Тед, - ты думала о том, что мы заканчиваем школу?

- М-м-м… иногда.

- И что ты хочешь делать потом?

Я поудобнее устроила голову у него на плече.

- Я хочу работать. Хочу быть кому-то нужной. Еще хочу дом. Небольшой.

- Почему небольшой?

- Думаю, там комфортней жить. Я ненавижу огромные холодные дома. Хочу небольшой светлый домик: теплый, с маленькими комнатками. Никакой старой пыльной мебели, все только яркое и воздушное. Никакого зеленого и серебристого и, конечно, никаких змей. А еще я хочу сад. И детей, когда закончится война: четверо было бы неплохо. Наверное, все это очень скучно и банально, да?

- Я не думаю, что это скучно. Я думаю, это замечательно… - Тед нервно откашлялся, - Энди, я…

- Эй, а что вы тут делаете? – раздался чей-то возбужденный голос.

- Уйди, Майкл! – прорычал Тед.

- Это свободная страна: я тоже могу сидеть на крыльце, если захочу. Привет, Энди.

- Ну а я могу избить тебя до полусмерти, если захочу. А теперь скройся!

- Ой, ой, ой, как я напуган! Вы смотрите на звезды, да? В честь какой звезды тебя назвали, Энди?

- Иди сюда, я покажу. Видишь яркую звезду вон над той крышей? Это Альферац. А теперь...

Тед испустил многострадальный вздох, и хотя я была не против преподать Майклу импровизированный урок астрономии, мне было ужасно интересно, что же такого мне собирался сказать его брат.


Глава 30

Глава 30. Шепот

- Ой! Мерлин, Сириус, ты аппарировал прямо на меня!

- Ну так подвинься, - резонно посоветовал кузен, толкая чемодан к поезду. Платформа 93/4 была забита народом, так что никто, казалось, не обратил внимания на наше прибытие. Я чувствовала себя неприятно заметной, но на деле люди были слишком заняты погрузкой вещей, чтобы интересоваться еще и нами. Я в который раз напомнила себе, что ожидание зачастую гораздо страшнее, чем сам процесс, и решительно взялась за ручку чемодана.

- Ты так и будешь стоять здесь? – раздался откуда-то из-за спины голос Теда.

- Знаешь, хороший бойфренд помог бы мне с чемоданом.

- Думаю, волшебница, которой через пару месяцев сдавать Ж.А.Б.А., может сама о нем позаботиться.

- Тогда зачем этой волшебнице парень, если она и сама в состоянии таскать тяжести?

- Ты правда хочешь, что я ответил? Прямо вслух, перед всеми?

- Ладно-ладно, не надо, - улыбнулась я, левитируя чемодан в вагон. Внезапно чья-то перевозбужденная сова опрокинула свою клетку прямо на сумку с книгами. Сумка раскрылась, и книги каскадом разлетелись по платформе.

- Вот черт! Тебя не ушибло, Энди?

- Нет. Какие-то проблемы, Киллиан?

- Эта глупая сова словно обезумела, и я…

- Киллиан! – его болтовню прервал властный женский голос, - я запрещаю тебе разговаривать с этой девчонкой!

Он в шоке уставился на меня, а затем обратился к подоспевшей к вагону женщине:

- Брось, мам, Энди же на моем факультете. Это не…

- Да, раньше на Слизерине были стандарты, - отчеканила она, не обращая внимания на сына, - а Вы, милочка, просто злая неблагодарная девчонка, которой…

- Мама, ты же не знаешь…

- Не смей разговаривать с ней, Киллиан, - отрезала женщина. Он прошептал «прости» и начал собирать разлетевшиеся книги.

Тед мягко подтолкнул меня к поезду. Я тщетно напоминала себе, что в этом не было ничего неожиданного: «злая» и «неблагодарная» были, вероятно, самыми мягкими эпитетами из тех, которыми меня наградят, так что не было никакого смысла ссориться с матерью Киллиана.

Внезапно я ощутила почти физический холод, своего рода дурное предчувствие. Я обернулась и увидела знакомое золото волос Нарциссы, Реджи семенил сзади, и она раздраженно крикнула, чтобы он поторапливался. Я застыла в ожидании взрыва, но, похоже, они были одни, никаких признаков моих родителей или Беллы. Это было предсказуемо: мама не хотела встречаться с острыми языками своих подруг, отец вообще никогда не провожал нас в школу, а Белла, вероятно, уже вернулась во Францию.

- Все нормально? – спокойно спросил Тед.

- Да, все хорошо.

Когда сбежал Сириус, Белла отреагировала на это гневом, а Нарцисса – холодным молчанием. Она просто игнорировала его, а если уж упоминала, то делала это с неприкрытым отвращением. Я ожидала такого же поведения по отношению к себе и никак не думала, что Цисси решится со мной поговорить. Сейчас я понимаю, что, несмотря на мои слова, она действительно верила, что я просто потеряла голову от страсти, и если она мне все объяснит, я изменю свое решение.

Поезд уже тронулся, так что мне не удалось бы избежать встречи с сестрой. Я не знала, стоит ли игнорировать ее или лучше поговорить. А если поговорить, то о чем? Но Нарцисса прервала мои сомнения на корню, заговорив первой, словно мы были всего лишь случайно встретившимися в коридоре знакомыми.

- Отец простит тебя, Энди. Если ты прекратишь упрямиться, он обо всем забудет.

- Как это мило с его стороны, - пробормотал Тед.

На секунду ее ледяная сдержанность дала трещину, высвобождая, скорее, свойственный Белле гнев.

-Я не с тобой разговаривала, грязнокровка. Это касается только меня и моей сестры.

- Правда? Я я-то думал, что проблема как раз во мне и твоей сестре.

Она впилась в него взглядом. Впитанная с рождения благовоспитанность боролась на ее лице с ненавистью и гневом, но это продолжалось всего лишь несколько секунд. Потом она просто ушла. Тед вздохнул.

- Прости. Я знаю, что не должен был влезать… это твое дело.

Я пожала плечами.

- Ничего. Думаю, теперь это и твое дело тоже.

- Добро пожаловать в школу, - горько заметил он, - ладно, похоже, Марлин нашла купе. Пойдем, надо уйти с линии огня.

* * *

Вечером я чувствовала себя слишком усталой и дерганой, чтобы идти на ужин. На самом деле, возвращение в школу оказалось не таким уж ужасным: я явно недооценивала своих друзей. После столкновения с Нарциссой я была в полнейшем раздрае, но Марлин и Сириус не давали мне слишком уходить в себя, развлекая все купе чтением статей «Придиры» преувеличенно серьезными драматичными голосами с кучей язвительных комментариев. Киллиан тоже забежал в купе заверить меня, что считает слова матери глупостью и что он по-прежнему собирается быть моим другом, нравится мне это или нет. Кроме того, он заявил, что всегда будет рядом, если я вдруг решу бросить Теда.

Я понимала, что пытаюсь оттянуть неизбежное, но к тому времени, как мои соседки вернулись с ужина, я задернула полог кровати и притворилась спящей, хотя на самом деле пыталась отвлечься от грустных мыслей чтением одолженного у Марлин любовного романа. Я слышала, как они тихо обсуждают прошедшие праздники, погоду, экзамены – все, кроме слона в комнате.

Эдрианн была первой, кто косвенно затронул эту тему, когда Аннабель упомянула какой-то бал.

- А ты видела Энди, после… сама знаешь, чего?

Повисла тишина, и я представила, как они смотрят на мою кровать, надеясь, что я действительно уже сплю. Наконец Аннабель прошептала:

- Нет. Мне до сих пор не верится. О чем она только думала?

- Мне кажется, это романтично, - смело сказала Шеннон, - любить кого-то так сильно, чтобы бросить ради него все.

- Романтика – это, конечно, хорошо, - заметила Аннабель, - но он же грязнокровка, а она – Андромеда Блэк. Она могла заполучить любого чистокровного парня, а теперь у нее не будет ни денег, ни красивой одежды, ни положения в обществе. Надеюсь, она понимает, как это было глупо. Не думаю, что этот грязнокровка того стоит.

- Ты не понимаешь: дело не в деньгах, одежде или статусе! Это любовь.

Я слегка улыбнулась, поскольку Шеннон нравилось, когда ее считали стервозной и циничной. Мне было странно слышать, как она неистово защищает любовь, над которой в любой другой компании просто посмеялась бы.

- Я верю, что любовь – это замечательно, - мрачно сказала Эдрианн, - но война – не место для такого безрассудства.

* * *

Обычно я всегда вставала последней, но на следующее утро, к моему удивлению, меня ждала Шеннон.

- Я ждала тебя, чтобы вместе пойти на завтрак, - просто сказала она, никак не объясняя свое поведение. Мы никогда не говорили об этом, обсуждая, в основном, нейтральные темы, но жест ее я оценила. Было интересно узнать, что в действительности представляют собой мои друзья.

Конечно, обо мне сплетничали. На завтраке я то и дело слышала:

- Вы слышали, что сделала Андромеда Блэк?

- … грязнокровка…

- … сбежала прямо с бала…

- … жила у Сириуса Блэка, а все знают, что он…

- … такой скандал…

Все оказалось далеко не так ужасно, как я ожидала. Блэки всегда служили объектом для сплетен, так что мое поведение было немногим интересней, чем политические взгляды старших членов семьи, непослушание молодого наследника или сомнительные ночные прогулки старшей дочери. По правде говоря, мне задавали больше вопросов о моем пребывании у Сириуса («Он правда ходит по квартире голышом?»), чем о побеге из дома.

В школе, где учились сотни студентов, было более чем достаточно слухов, чтобы отвлечь внимание от моей личной жизни. Например, люди подозревали, что старосты школы встречаются; шестикурсницу с Райвенкло поймали при побеге в Хогсмид, где она собиралась встретиться с любовником, оказавшимся сорокалетним членом Визенгамота; двое парней с Хаффлпаффа оказались в очень компрометирующем положении в пустом классе, где их и поймал Пивз. К счастью для меня, у студентов Хогвартса оказалась очень короткая память.

Слизеринцев отвлечь было сложнее, но даже среди них мало кто обращал на меня внимание. Младшие, если и имели собственное мнение, были достаточно благоразумны, чтобы не лезть в дела выпускников, а большинство моих однокурсников или игнорировали меня, или были слишком заняты подготовкой к Ж.А.Б.А., чтобы вообще на что-то отвлекаться. Однако я все равно старалась как можно меньше времени проводить в Общей гостиной, вместо этого допоздна засиживаясь с Тедом в библиотеке.

Мы почти не оставались одни, так как большинство семикурсников дневали и ночевали в компании древних томов. Однажды вечером, когда мы уже уходили из библиотеки, Тед потянул меня в какой-то темный угол и поцеловал.

- Не то, чтобы я возражала, но зачем ты это сделал?

Он раздраженно сдул волосы со лба.

- Я так редко тебя вижу…

- Ты видишь меня каждый день почти на каждом занятии.

- Но не наедине, - уточнил Тед, целуя чувствительную точку чуть ниже моего уха.

Это было верно: отсутствие личной жизни в Хогвартсе, как всегда, раздражало, здесь было просто невозможно остаться наедине. Даже если бы нам удалось спрятаться от других студентов, всегда оставалась вероятность встретить призраков, Филча или его проклятую кошку. Нам никогда не хватало времени друг с другом, но было что-то невероятно волнующее в быстрых признаниях, прошептанных в темных пустых классах, и мимолетных страстных поцелуях.

- Ну, теперь-то мы одни. И что ты собираешься с этим делать?

- Не дразни меня, Энди…

- Ради Мерлина, найдите уже себе комнату!

В тот момент я была безумно зла, что нас прервали, тем более что голос принадлежал Рабастану. Тон Теда не оставлял сомнений, что он разочарован едва ли не больше меня.

- Отвяжись, Лестрейндж.

- Следи за языком, грязнокровка.

Я заметила, как Тед потянулся за палочкой, и крепко схватила его за запястье.

- Оставь нас в покое, Рабастан.

Он оценил обстановку, видимо, понял, что борьба будет идти на равных, и с неохотой отступил.

- Наслаждайся им, пока можешь, Андромеда.

- Что это значит?

Рабастан не счел нужным ответить. Вместо этого он просто злобно оскалился и ушел.

- Разговоры об убийствах немного портят настроение, - пробормотала я, утыкаясь головой в грудь Теда.

Он усмехнулся, но, когда заговорил, его голос казался взволнованным.

- Как думаешь, что он имел в виду?

- Вероятно, ничего особенного. Рабастану нравится бросаться громкими фразами, даже когда он понятия не имеет, о чем говорит.

* * *

Выходные в Хогсмиде были прекрасным способом отвлечься от напряженной учебы, но первые два похода отменили из-за «опасного положения» в деревне, так что мы смогли выбраться туда только в конце апреля. Мы очень приятно посидели в «Трех Метлах» с Сириусом, Марлин, Джеймсом и Лили, пока Сириус и Джеймс напропалую флиртовали с мадам Розмертой, на протяжении нескольких поколений похищавшей сердца хогвартских мальчишек. Мы болтали о покупках, но никто не выказывал большого желания пойти на улицу, поскольку снаружи лил дождь, а в пабе было тепло и уютно. Думаю, мы бы задержались там на весь день, если бы ко мне не подошел насквозь промокший под дождем мальчик.

-Мне надо отдать тебе это, - важно сказал он, протянув мне записку. Я была уверена, что он учился в Хогвартсе, но не могла вспомнить, на каком факультете.

Встретимся в «Кабаньей голове» в два часа.

Записка была не подписана, и я схватила мальчишку за руку, не дав ему уйти.

- Кто тебе это дал?

Он пожал плечами.

- Не знаю. Какая-то женщина в плаще. Лицо было под капюшоном.

- Что она сказала?

- Она спросила, знаю ли я Андромеду Блэк, а потом сказала, что даст мне галеон, если я найду тебя в «Трех Метлах» и передам записку.

- Спасибо, - я посмотрела на часы – было полвторого. Я потянулась за плащом, - мне надо идти.

Тед последовал за мной к выходу.

- Ты же не серьезно, Энди? Ты собираешься пойти на встречу с каким-то незнакомцем. Не думаешь, что это немного опасно?

- Это не незнакомец, это Белла. Я в этом абсолютно уверена.

Он схватил меня за руку.

- Значит, еще больше причин остаться здесь.

- Я должна пойти, Тед.

- Почему? Почему ты всегда идешь у нее на поводу? Сколько еще ты будешь ей потакать? Ты знаешь, на чьей она стороне, но все равно позволяешь ей собой манипулировать.

- Если бы она хотела сделать мне больно, то уже заявилась бы в Угрюмое поместье. Если же она хочет поговорить, я должна попытаться. Пожалуйста, постарайся меня понять…

- Нет, я не понимаю! После всего, что она сделала с тобой и другими людьми, как ты можешь доверять ей?

- Я ей не доверяю, но не могу окончательно в ней разочароваться.

На лице Теда читался гнев, но он смотрел не на меня, а куда-то за дверь паба.

- Что ж, делай то, что должна сделать.

После разговора в поезде Нарцисса всячески игнорировала меня, и я подумала, что она смирилась, но теперь мне пришло в голову, что она просто предоставила Белла возможность убедить меня вернуться домой. Цисси всегда считала, что Белла может решить любую проблему.

Я никогда раньше не была в «Кабаньей голове», хотя и слышала об этом пабе. Как только я ступила на порог, я сразу поняла, что мое предположение верно: даже в скрывающем лицо черном плаще Белла была узнаваема. Она сидела в самом темном углу паба. Бармен даже не повернул голову, когда я вошла.

Хотя от нервов меня всю трясло, я всеми силами старалась этого не показывать.

- Вся эта маскировка под рыцарей плаща и шпаги действительно необходима?

Белла немного приподняла капюшон, чтобы я могла хоть чуть-чуть видеть ее лицо.

- Будет лучше, если никто не узнает, что сегодня я была в Хогсмиде, - туманно ответила она.

- Итак, что тебе нужно?

- Сядь, - это был приказ, и я не собиралась ему следовать.

- Я не позволю тебе испоганить свою жизнь, - хрипло сказала она.

- Мне плевать. Я буду жить так, как сама захочу.

- Что он может дать тебе, Андромеда? Ты действительно думаешь, что он тебя любит? Не будь наивной: он любит твои деньги и статус. Он просто использует тебя, чтобы укрепиться в мире, куда ему путь заказан.

- Не притворяйся, что знаешь его.

Она резко вскочила, так сильно толкнув стул, что он ударился об стену, и схватила меня за плечи.

- Покончи с этим, пока не стало слишком поздно, Энди. Не дай ему разрушить твою жизнь. Не дай ему все разрушить.

Руки Беллы вцепились мне в плечи, широкие рукава мантии задрались, и я в первый раз увидела ее татуировку: обвившаяся вокруг черепа змея резко выделялась на ее бледной коже. Я уставилась на нее, как загипнотизированная, но внезапно Белла отпрянула так же порывисто, как и схватила меня. Ее лицо скривилось, а рука рефлекторно прижалась в татуировке. На секунду я подумала, что она так испугалась того, что я увидела метку, но тут она зашипела от боли и с проклятием оглянулась на дверь.

- Мы еще не закончили, и, поверь, я не шутила. Я убью его, лишь бы защитить тебя.

Хлопок ее аппарации на миг разорвал сонную тишину паба.

* * *

Вечером того же дня я нашла Теда в компании Марлин и Сириуса за столом Райвенкло. Ужин давно прошел, так что, похоже, они занимались, хотя Сириус наверняка планировал какую-то шалость. В любом случае, Большой Зал был почти пуст, и ничто не мешало мне поговорить с Тедом. Марлин первая заметила мое приближение.

- Надо же, уже так поздно… Сириус, нам пора кое-что сделать.

- Что?

- Ну, ты помнишь, мы хотели кое-что сделать… в другом месте?

- Да что с тобой такое… ой! Ах да, вспомнил…

Я помахала им рукой и села на освободившееся место.

- Это было очень тонко.

Тед слегка улыбнулся.

- Тонкость – черта слизеринцев. Гриффиндорцы вряд ли могут ей похвастаться.

- Слушай, я знаю, что ты на меня злишься…

- Нет, я просто… ладно, злюсь, но не на то, что ты думаешь. Я ненавижу то, что она с тобой делает, и то, что ты позволяешь ей это делать. Ты никогда бы не позволила кому-то другому так с собой обращаться.

Я вздохнула.

- Это никогда не пройдет до конца. Я думала, что, когда я уйду, это закончится, я просто забуду о них и…

- Я не прошу тебя забыть о них, но ты же понимаешь…

- Понимаю. Она уже не изменится.

Тед пожал плечами, явно не горя желанием продолжать разговор.

-Что она хотела?

- Все то же самое. Пора бы нам к этому привыкнуть.

* * *

На следующее утро я клевала носом на завтраке, когда сова Шеннон уронила «Ежедневный пророк» прямо в ее тарелку с хлопьями. Шеннон тут же выудила газету и, просмотрев первую полосу, пробормотала:

- Так близко к дому…

Нападения и стычки стали таким частым событием, что уже не заслуживали упоминания, так что ее комментарий приковал к нам несколько недоуменных взглядов.

- Нападение в Хогсмиде. Четыре семьи. Всего восемнадцать человек, - сухо сказала Шеннон, перевернув страницу. Я молча уставилась на первую полосу, которую целиком занимал снимок парящей в воздухе Черной Метки, - по словам Министерства, между семьями нет никакой связи, но в последнее время в Хогсмиде наблюдалась повышенная активность Пожирателей Смерти, так что, вероятно, эти убийства – часть какой-то масштабной акции. Они опрашивают жителей, но подозреваемых пока нет.

Будет лучше, если никто не узнает, что сегодня я была в Хогсмиде.

Это была Белла.

Я посмотрела на другой конец стола и случайно встретилась взглядом с Нарциссой. Она казалась пораженной, но внезапно в ее глазах блеснуло понимание. Она тоже знала.

- Все хорошо, Энди? Ты побледнела, - обеспокоенно спросила Шеннон. Ее голос словно звучал откуда-то издалека.

- Да, нормально.

Возможно, именно это событие окончательно дало мне понять, что я никогда не поддержу Беллу. Я всегда считала само собой разумеющимся, что, как бы сильно мы ни ссорились, в конечном счете, мы обязательно помиримся. Умом я понимала, что она делала, кем стала и как далеко зашла ее привязанность к тому, кто называл себя лордом Волан-де-Мортом, но мне потребовалось пересилить себя, чтобы принять это сердцем. Даже если бы Теда не было, я бы не смогла смириться с темной стороной Беллы.

* * *

Той ночью я вернулась в Общую гостиную намного позже полуночи. Было темно и тихо, так что когда я услышала голоса, они показались мне неестественно громкими. Я отошла в тень, чтобы меня не заметили, потому что узнала эти голоса.

- Реджи, ты не должен говорить то, чего не понимаешь, - нетерпеливо сказала Нарциссаю

- Не обращайся со мной, как с ребенком. Я знаю, что происходит, и знаю, что Белла была в Хогсмиде.

- Заткнись, маленький идиот! Мерлин, Редж, включи мозги. Ты правда думаешь, что говорить об этом в Общей гостиной – хорошая идея?

- Я могу помочь! И я хочу, Нарцисса! Чтобы вернуть… ладно, мне уже шестнадцать. Я готов. Люди увидят, что я забочусь о традициях и чистоте крови. Они поймут, что есть Блэки, которым еще знакомо понятие «гордость», что не все такие, как Сириус и Энди.

- Энди не такая! Она просто попала под влияние того парня. В любом случае, Белла сказала, что отец не станет это терпеть. Как только Энди закончит школу, они больше не увидятся, отец об этом позаботится. Он всегда считал, что дядя Орион слишком легко отпустил Сириуса. Он заставит Энди вернуться домой. Когда-нибудь она поймет, что это для ее же блага.

* * *

- Энди, ты уверена, что все в порядке?

Я подавила желание нагрубить, напоминая себе, что Тед задает этот вопрос, только потому что волнуется за меня. Люди так часто спрашивали меня, все ли в порядке, что это уже начинало раздражать. В последнее время я плохо спала, а когда все-таки засыпала, меня изводили странные кошмары. Выяснение, все ли у меня хорошо, было вежливым способом сказать, что я ужасно выгляжу.

- Все нормально… я просто устала.

Мы шли в Большой Зал на ужин, но внезапно Тед схватил меня за руку и потянул в обратном направлении.

- Планы изменились: сегодня мы пропустим ужин. Тебе нужно отдохнуть, такой великолепной ночью грех сидеть взаперти.

Так и было: вчера прошел дождь, и весна, казалось, наступила за одну ночь. На улице было невероятно тепло и ясно, солнце будто бы решило никогда не закатываться. Таким прекрасным вечером просто невозможно было чувствовать себя плохо, так что мы долго гуляли вокруг озера, а затем, утомившись, присели под обрамляющими озеро деревьями. Солнце садилось, и все вокруг казалось мне прекрасной картиной какого-то талантливого художника.

- А теперь признайся, зачем ты устроил этот романтический вечер?

- Никаких скрытых мотивов, кроме того чтобы помочь тебе расслабиться. Твое будущее не рухнет, если ты ненадолго отвлечешься от учебы. Просто отдохни.

Я свернулась у него на груди.

- Кстати о будущем, Слагхорн сказал, что получил письмо от кого-то из Святого Мунго (ты же знаешь, у него везде есть знакомые), что меня приняли в академию. Они просто еще не успели послать сов.

- Это же замечательно, Энди! Почему ты не сказала мне раньше?

- На самом деле, я просто забыла. В любом случае, это еще не окончательно: все зависит от моих результатов Ж.А.Б.А.

- Ну, об этом тебе не стоит волноваться, - легко сказал Тед, - помнишь, на каникулах я спрашивал тебя, чего ты хочешь после школы?

- Да, помню.

- И ты сказала, что хочешь работу и дом…

- Небольшой дом, - напомнила я.

- Конечно. И сад. И я подумал… знаю, это немного внезапно… я не хочу, чтобы ты чувствовала себя неловко или решила, что я на тебя давлю. Знаю, это сложно. Я имею в виду… все вокруг нас сложно, и я не стал бы торопиться, если бы не…

Он говорил слишком бессвязно, и я повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза.

- Что ты пытаешься сказать, Тед?

Тед запустил пальцы в волосы и стиснул мою руку, избегая смотреть мне в лицо.

- Хорошо… м-м-м… - он глубоко вздохнул, - в общем, Энди, я… то, что ты хочешь… я тоже этого хочу, но самое главное – я хочу этого с тобой. Неважно, что я думаю о будущем, ты присутствуешь в каждом его варианте. Я знаю, что тебе сейчас тяжело, и не пытаюсь на тебя давить. Я просто думал… точнее, хотел… я хотел спросить… не прямо сейчас, но когда-нибудь я надеюсь, - он остановился и глубоко вздохнул, - Энди, ты выйдешь за меня замуж?

Я уставилась на него, не в силах осознать, что он только что предложил. Странно, но я не испытывала ни малейших колебаний. Задумавшись, я не сразу поняла, что так и не ответила на вопрос, оставив его висеть в воздухе.

- Я люблю тебя, Тед, и хочу выйти за тебя.

Он казался удивленным, словно уже приготовился к отказу. А потом из моего рта вырвались слова, которые я даже не успела толком продумать в голове.

- Я хочу выйти за тебя как можно скорее.

Настала его очередь застывать с открытым ртом.

- Энди, это…

- Знаю, это безумие. Это безумие, но я хочу выйти за тебя, Тед, и буду хотеть этого и через месяц, и через два года, так почему мы должны ждать?

- Ну, сначала нам надо закончить школу…

- Меня не волнует школа!

- Нет, волнует, Энди.

Он был прав, но я проигнорировала этот логичный довод.

- Хорошо, это важно, но я боюсь, что если мы промедлим… я слышала, как Нарцисса сказала Реджи, что отец собирается забрать меня домой и… не знаю… запереть в темнице или что-то типа того.

Тед закатил глаза.

- У вас есть темница?

- Это была метафора. Просто я не хочу к этому возвращаться. Я не хочу снова жить той жизнью, я хочу нашу жизнь, а они сделают все, чтобы ее разрушить. Нам нельзя давать им такого шанса.

Он положил руки мне на плечи и легко поцеловал в щеку.

- Притормози, Энди. Мы сделаем это, и никто нас не остановит. Но не прямо сейчас, - быстро добавил Тед, пресекая мои возражения, - но скоро, обещаю. Я женюсь на тебе, и все будет так, как ты захочешь.


Глава 31

Глава 31. Эпос

Туман, казалось, был повсюду, делая звуки борьбы еще более иллюзорными. Где-то сбоку я увидела Беллу: ее лицо скрывала густая тень, но я различила нацеленную на меня палочку. Я слышала: «Авада Кедавра!», но не могла ничего сделать, не могла отскочить или позвать на помощь…

Я резко села на кровати. Меня трясло, сердце колотилось, как бешеное, дыхание никак не желало восстанавливаться. Я смутно понимала, что должна была ее остановить, но в то же время знала, что у меня не получилось бы. Не только потому, что Белла слишком далеко зашла, но и потому что, к счастью, это был всего лишь сон.

- Энди? Что такое? Что случилось?

Голос Теда и его рука, вслепую нащупавшая в темноте мою ногу, еще больше меня напугали. Наконец он догадался сказать: «Люмос», и в слабом свете его палочки кошмары отступили. Мы лежали за синим пологом его кровати, и хотя это звучит захватывающе, на самом деле, мы всего лишь делали домашнее задание и самым провокационным, что мы видели перед сном, были мои конспекты по Трансфигурации. Меня действительно интересовало, понимали ли хогвартские власть имущие скрытые возможности кроватей с пологами, особенно для подростков, умеющих накладывать запечатывающие и заглушающие заклинания. Но даже если Тед питал какие-то надежды на мое соблазнение, убеждая меня, что его спальня – лучшее место для подготовки, его усилия были потрачены впустую, так как в преддверье экзаменов я могла думать только об учебе.

- Черт, - пробормотал Тед, оглядывая разбросанные по кровати книги, смятые клочки пергамента и довольно большое чернильное пятно на рукаве, куда, видимо, упало его перо.

- Который час?

Он посмотрел на часы.

- Полтретьего. Ты в порядке?

- Да, просто кошмар приснился. Все хорошо.

Тед сгреб в кучу книги и пергамент, откладывая их в изножье кровати.

- Уверена?

- Да, да, я в порядке… просто сон. Мне пора возвращаться в спальню, пока меня не хватились.

- У тебя еще несколько часов, - спокойно заметил Тед, притягивая меня к себе.

- Я не могу остаться, - без особой убежденности запротестовала я, все еще пребывая в полудреме, - ну, может, только на минутку… но у нас будут проблемы…

- Не волнуйся…

Я действительно не хотела возвращаться в подземелья, особенно когда Тед поцеловал меня, а его рука скользнула по моей груди, расстегивая пуговицы и спуская с плеч рубашку. Он переплел свои пальцы с моими, и я забыла, что такое волнение, почти забыла, как дышать. В голове остались только его вес, запах и спокойствие от его присутствия.

Мне хотелось бы сказать, что я знала, что той ночью случилось нечто важное, но в действительности я поняла это только месяц спустя. Когда под утро я вернулась в спальню, осторожно прокрадываясь между спящих соседок, я думала лишь о том, что кошмары больше не вернутся. Лица Пожирателей, цепи и смертельные заклинания сменились шепотом «Ты так прекрасна», щекотными поцелуями на животе и чувством приятной расслабленности. Я улыбнулась своим мыслям, забираясь в кровать под знакомым зеленым пологом. Я даже не поняла, как безвозвратно в ту ночь изменились наши жизни.

* * *

- Да ладно, расскажи мне. Давай же, Тед, тебя легче сломать, чем Энди, и рано или поздно я это сделаю.

Тед с улыбкой покачал головой, захлопывая дверь кабинета Зельеварения.

- Не знаю, о чем ты говоришь, Марлин.

- Что-то происходит. У вас двоих есть секрет. Я всегда чувствую, когда Энди что-то от меня скрывает.

Я просто пожала плечами. Тогда она повернулась к Сириусу, но тот лишь повторил мой жест.

- Что-то произошло, Энди, и я это знаю. Но рано или поздно ты мне об этом расскажешь. Конечно, ты умеешь хранить секреты, но я-то тебя знаю: я смогу докопаться до сути. Давай же, Энди… поделись тем, что ты задумала.

- Знаешь, Марлин, учитывая, что завтра нам предстоят самые важные в жизни экзамены, тебе стоит подумать о чем-то более важном, чем теории заговора с моим участием.

- На самом деле, нет. Может, пока это просто теории, но потерпи, дорогая, и я раскрою твою маленькую тайну. У меня уже есть план.

- Постоянно болтать о своей теории, пока я не придумаю что-нибудь, лишь бы заставить тебя умолкнуть?

- Убедительно, Энди, но все же недостаточно…

За ее шуточками я не услышала, что сказал Рабастан, и не знаю по сей день, хотя не раз умоляла Теда мне рассказать. Вот я иду за Марлин, закатывая глаза на ее вопросы, а в следующую секунду Тед роняет свою сумку и поворачивается со словами:

- Ну все, хватит…

Казалось, Рабастан такого не ожидал, но он быстро справился с волнением и ухмыльнулся.

- Какие-то проблемы, грязнокровка?

- Я игнорировал тебя семь лет, Лестрейндж, но мне это надоело.

- И ты решил, что меня заботит твое мнение?

Чистокровные мальчики всегда играли грубо, и я видела Рабастана во многих схватках, чтобы признать, что он превосходный дуэлянт. Он был быстр, но неосмотрителен, и, похоже, последним, что он ожидал, было то, что Тед нападет первым. Если честно, я тоже этого не ожидала. Я дернулась, чтобы остановить его, но Сириус схватил меня за плечо, отталкивая назад, поскольку от стен начали рикошетить заклинания.

- Импедимента!

- Экспеллиармус!

- Редукто!

- Сектумсемпра!

Откуда ни возьмись появилось море крови, и я, наверное, закричала, но не смогла двинуться с места, поскольку Сириус все еще держал меня за плечи. Просвистело еще одно заклинание, и Рабастан пролетел по коридору, ударившись головой об стену.

- Остановитесь сейчас же! – прокричала профессор Макгонагалл, расталкивая столпившихся вокруг студентов. Она опустилась на колени перед Рабастаном и со вздохом помогла ему подняться.

- Мистер Тонкс, в больничное крыло. Все остальные – по классам.

- Отпусти меня, Сириус, или, клянусь, я тебя заколдую! Что ты сделал?! Я могла бы…

- Энди, иногда тебе просто нужно позволить ему драться. Тед может о себе позаботиться. Это не вчера началось, и он долго терпел все эти издевательства, гораздо дольше, чем смог бы я. И, честно говоря, это было круто. Я больше пяти лет хотел припечатать Лестрейнджа об стену.

Я уставилась на Сириуса, в глубине души мечтая припечатать об стену его самого, и сбросила с плеча его руку.

- Энди, у нас же занятия, куда ты собралась?

- В больничное крыло.

* * *

Я мялась на пороге, прислушиваясь к звучащим внутри голосам.

- Мистер Лестрейндж говорит, что мистер Тонкс напал на него без какой-либо причины, но учитывая их поведение в последние семь лет, думаю, причины все же были, - слегка язвительно заметила Макгонагалл.

- А что говорит мистер Тонкс? – спокойно спросил Дамблдор.

- Ничего. Он сказал, это была обычная драка, но рискну предположить…

- Не стоит, - прервал ее Дамблдор, хотя мне показалось, что он и так знал, что она собиралась сказать. А в следующую секунду директор распахнул дверь, не дав мне ни малейшего шанса удрать. Он серьезно кивнул мне, никак не выказывая недовольства, - мисс Блэк. Полагаю, Вы здесь, чтобы проведать мистера Тонкса?

- Да, сэр.

Он кивнул.

- Думаю, мадам Помфри уже остановила кровотечение. Но должен предупредить, мисс Блэк, Вам стоит придерживаться ее рекомендаций.

- Да, сэр.

Я проскользнула мимо отгороженной занавеской кровати, откуда слышался голос мадам Помфри («Это не обсуждается, мистер Лестрейндж») к стоящей в углу койке. При виде Теда в моей голове пронеслось множество мыслей, но ожидаемо победило облегчение: он выглядел довольно неплохо. Заклинание поразило его вскользь, задев плечо и часть руки, теперь аккуратно перевязанные белоснежными бинтами, которые Тед ожесточенно чесал.

- Не трогай их, - предупредила я, осторожно убирая его руки.

- Сердишься на меня?

- Да, - бросила я, - глупые мальчишки с вашими глупыми дуэлями! Тебя могли ранить.

- Все нормально, только под бинтами ужасно чешется, - пожаловался Тед, снова потянувшись к ранам. Я шлепнула его по руке и сама легонько ощупала края бинтов. Я ничего не понимала в целительстве, но мне хотелось убедиться, что он действительно в порядке, хотелось ощутить под пальцами его кожу.

- Я же сказала тебе не трогать. Что он такого сказал? Ты же сто раз слышал все издевки Рабастана, неужели он придумал что-то новенькое? Не верю, что у него хватило на это ума.

Тед старательно избегал моего взгляда.

- Неважно, что он сказал, просто мне надоело слушать, что о тебе говорят в школе.

- Тед, мне плевать на мнение других! Ты меня напугал. Было очень много крови.

Он поймал мой подбородок здоровой рукой и заставил посмотреть ему в глаза.

- Все хорошо, Энди.

- Сейчас да, а потом...

Тед опустил руку и притянул меня к себе, я не сопротивлялась, вдыхая знакомый запах его кожи. Это была просто очередная драка, в Хогвартсе они случались сплошь и рядом и обычно не приводили к каким-либо серьезным травмам, но на несколько долгих секунд мне показалось, что он действительно ранен, и я не смогла представить свою жизнь без него.

- Энди, слушай... мне не нравится драться, и я никогда не начинаю первым, но есть предел тому, что я готов терпеть. Я не могу вечно убегать от таких парней, как Лестрейндж. Будут еще драки, и я не стану от них уклоняться. Думаю, ты меня понимаешь: я видел, как ты сражаешься, если чувствуешь, что это необходимо. Иногда мне тоже придется это делать.

- Тед, если с тобой что-нибудь случится...

- Энди, дорогая, все будет хорошо, - прошептал он мне в волосы.

- Мисс Блэк! - раздался пронзительный голос мадам Помфри, - что Вы здесь делаете? Вам нельзя здесь находиться!

- Но профессор Дамблдор сказал...

- Мисс Блэк!

Помня совет директора, я решила, что мне лучше уйти, пока мадам Помфри ухаживает за Тедом. Я была уже почти у дверей, когда меня настиг голос Рабастана:

- Блэк?

Я повернулась, и меня неприятно поразил его взгляд - в нем была лишь неприкрытая ненависть.

- Ты и твой парень нажили себе опасных врагов. Помни об этом.

* * *

Этот инцидент мог бы сильно подпортить мою жизнь на Слизерине, но на следующий день начались экзамены, и все слишком ударились в учебу, чтобы обращать на меня внимание. Шеннон провела весь вечер, гоняя меня по Зельеварению, которое сама она знала назубок. Я понимала, что, по большей части, это было бесполезно: невозможно за один вечер наверстать семилетнюю программу, но мне нужно было чувствовать, что я хоть что-то делаю. Спать мы легли рано и без лишних разговоров.

Завтрак прошел довольно уныло: я очень быстро поела и пошла к классу, где Марлин отчаянно пыталась еще что-то заучить, а Тед убеждал ее, что за тридцать минут до экзамена это уже бесполезно. Сириус смело заявил, что его не волнуют экзамены и их результаты ничего не значат в реальной жизни, за что Марлин огрела его своим учебником по Чарам.

Я чувствовала себя странно безразличной, согласившись с Тедом, что для волнения уже слишком поздно. К тому же, я была довольно уверена в своих знаниях, поэтому когда мы расселись и Макгонагалл раздала тесты, я слегка улыбнулась Теду и начала писать.

Практика прошла неплохо, и на обеде Сириус утверждал, что экзаменаторам придется придумать оценку выше "О", чтобы увековечить его достижения. Лили услужливо предложила "З" как "заносчивый".

На следующее утро у нас была Трансфигурация, а после обеда - Защита от Темных Искусств. Нумерология была назначена днем позже, и поскольку это был единственный предмет, который меня по-настоящему беспокоил, я провела весь вечер, занимаясь с Тедом. На самом деле занимаясь, а не то, что подразумевал под этим словом Сириус.

- Даже представить не могу, что в понедельник мы закончим школу, - неопределенно заметил Тед, когда мы уже отупели от учебы.

- Знаю. Дай мне вон ту книгу рядом с твоей рукой... нет-нет, другую.

- Держи. И успокойся, ты все это знаешь. Ты со всем справишься.

Я сморщила нос.

- У меня худшие оценки по этому предмету.

- Большинство людей были бы до чертиков рады, если бы у них были такие худшие оценки.

- Ты такой милый.

- Я знаю, - он подарил мне очаровательную улыбку, - я упомянул, что экзамены закончатся в понедельник, потому что семестр кончается в пятницу.

Я оторвалась от учебника Нумерологии и, посмотрев на серьезное лицо Теда, со вздохом его закрыла.

- Тед, слушай... мы не должны делать этого сейчас. Если ты не готов, я все пойму...

Он закатил глаза.

- Это не то, что я имел в виду. Я хочу этого, Энди, - Тед взял меня за руку, мягко поглаживая большим пальцем запястье, где чувствовалось биение пульса. Это было невинное, но вместе с тем очень интимное прикосновение, - ты же знаешь, как я тебя люблю. Я просто... я люблю твой взгляд, когда ты пытаешься на меня злиться, но не можешь. Люблю просыпаться от того, что ты спишь у меня на груди, и твои волосы щекочут мне шею. Я люблю, когда ты улыбаешься, и я знаю, что такая улыбка предназначена только для меня. Люблю, когда твои духи или голос заставляют сердце биться чаще. Но мы должны еще раз все обдумать... тут много деталей...

Я никогда не была так же хороша в романтических признаниях, такая сентиментальность противоречила моему характеру, но мне хотелось, чтобы он тоже знал, как сильно я его люблю.

- Детали для меня неважны, Тед. Все просто, я люблю тебя.

И красивые слова не имели никакого значения: он и так знал, читал мои мысли безо всякой Легилименции.

Мы провели большую часть ночи, переходя от обсуждения того, как нам незаметно покинуть Хогвартс, к мечтам о будущем. И я, как наяву, видела наш маленький домик и нашу новую жизнь, которую я сама для себя выбрала.

* * *

На следующий день я была абсолютно уверена, что сдала Нумерологию, по крайней мере, на "удовлетворительно". В четверг был выходной, а в пятницу нас ждала ГербологияЮ с которой я тоже успешно справилась. В понедельник нам оставалось только сдать Зельеварение, но в выходные на нас накатила запоздалая паника, к тому же, остальная часть школы тоже готовилась к экзаменам, так что нормально отдохнуть нам не удалось. Выходные тянулись бесконечно: я почти не виделась с Тедом, поскольку Шеннон внезапно растеряла всю свою уверенность и настояла на том, чтобы я поспрашивала ее по рецептам зелий. Она знала весь материал, но продолжала паниковать: что если в учебнике была ошибка, что если она выучила все неправильно? Мои заверения, что все это глупость, не помогли: в конце концов, Шеннон расплакалась и закричала: "Я тупая, и непременно все завалю!".

Естественно, она закончила самой первой и правильно ответила на все вопросы, я же вышла с экзамена, чувствуя, что тоже неплохо справилась. Сириус и Джеймс вызвали всеобщее волнение, прыгая и вопя, что они официально закончили школу.

Зельеварение было последним экзаменом семикурсников, и когда все вышли, мы с некоторым недоумением посмотрели друг друга, еще не осознав, что со школой покончено. Семестр заканчивался в пятницу, и младшие курсы все еще сдавали экзамены, но мы технически были уже свободны.

Сириус и Джеймс тут же начали громогласно обсуждать будущую вечеринку, не обращая внимания на угрожающую им отработкой Макгонагалл ( они знали, что она уже ничего не сделает). Сириус обхватил нас с Марлин за плечи и начал покачиваться в каком-то психоделическом танце.

- Леди, мы завершили наше образование и теперь будем пить, пока из ушей не польется!

Тед догнал нас за поворотом и обнял меня так крепко, что оторвал от пола. Мы так и стояли в обнимку, слушая, как удаляются крики Джеймса и Сириуса о том, сколько огневиски они планируют выпить. Наконец он прошептал мне на ухо:

- Закончили?

Я улыбнулась.

- Закончили.

Тед быстро поцеловал меня.

- Ну, теперь, когда мы сдали экзамены, и у нас куча свободного времени, что мы будем делать?

- Даже не знаю...

- Тогда если у тебя нет других планов, ты могла бы сегодня вечером выйти за меня замуж.

Я захихикала.

- Осторожно, нас могут услышать. Слушай, мне надо еще кое-что сделать, ладно? Увидимся на ужине.

Тед еще раз поцеловал меня и отпустил.

- Хорошо.

* * *

К счастью, к моему возвращению спальня была пуста. Моих соседок, как и всех выпускников, опьянила долгожданная свобода, и они, вероятно, были на улице, наслаждаясь первыми летними деньками. Я села за стол и попыталась решить, что делать дальше. На секунду я задумалась, стоит ли написать родителям, но что я могла им сказать? Я не любила их, более того, я едва их знала. Не могу сказать, что я сожалела о доставленных им неудобствах. Так что я написала всего три письма.

Дорогая Цисси,

Мне жаль, что мой побег навлек на семью неприятности, но не волнуйся, тебя в этом не обвинят.

Любимая, знаю, ты до последнего надеялась, что я передумаю. Ты честно пыталась переубедить меня, но я люблю его, Цисси. Уверена, из всех людей на Земле ты лучше всех понимаешь, что значит любить кого-то так сильно, что он становится для тебя целым миром. Я должна быть с ним, я не представляю своей жизни без него. Чтобы найти свое счастье, мне пришлось сбежать, но я никогда не хотела покидать тебя. Я не могу стать такой, как хотят мать с отцом, не могу жить той жизнью, которую они для меня спланировали. Я не ожидала, что такое случится со мной, но зато я узнала, что такое любовь, и это того стоило.

Я хочу для тебя только счастья, и я желаю тебе прожить всю жизнь с Люциусом, если он делает тебя счастливой. Но знай, если я тебе понадоблюсь, я всегда буду рядом. Я люблю тебя, и это никогда не изменится.

Всегда твоя,

Энди.

* * *

Дорогой Реджи,

Я знаю, как сильно ты на меня злишься: ты считаешь, что я сделала твою ношу наследника семьи Блэк еще тяжелее, заставила всех усомниться в наших принципах, выставила себя предательницей крови. Я очень надеюсь, что когда-нибудь ты влюбишься, и, возможно, тогда сможешь меня понять.

У тебя есть потенциал. Ты намного, намного больше, чем просто звучная фамилия. Ты талантливый, красивый юноша, Реджи, ты не должен жить с постоянной оглядкой на родных, не должен сравнивать себя с братом. Надеюсь, когда-нибудь ты это поймешь.

Мне жаль, что я доставила тебе столько неприятностей, но знай, я по-прежнему тебя люблю, и ты можешь иногда навещать меня, если, конечно, захочешь.

С любовью,

Энди.

* * *

Mia Bella,

Не знаю, будешь ли ты это читать: вероятней всего, ты выбросишь письмо в камин, как только его получишь. Не думай, что я питаю какие-то иллюзии относительно того, как ты возненавидишь меня, когда узнаешь о моем решении.

Я не жду от тебя ни прощения, ни понимания. Ты не сможешь принять то, что его родители магглы, но если бы ты только знала, какой счастливой он меня делает… Раньше ты обожала любого, кто мог заставить меня смеяться. Я никогда не хотела в него влюбиться, я пыталась это предотвратить, но, так или иначе, это все равно случилось. Я люблю его всем сердцем, и я отдала свое сердце ему, но часть моей души всегда будет принадлежать тебе.

Ты так долго была центром моей Вселенной, но все же я потеряла тебя, а ты – меня. В каком-то смысле я понимаю, что ты чувствуешь: я ненавижу его за то, что мы больше не вместе. Я ненавижу то, что с нами произошло. Возможно, мы просто выросли, возможно, такова жизнь, но я все равно тебя люблю.

Помни об этом, но знай – теперь мы по разные стороны баррикад. Я беру на себя ответственность за свой выбор. Если ты придешь за ним или нашими детьми, я сделаю то, что должна. Ты знаешь меня лучше всех, так что не будешь меня недооценивать.

Я всегда буду любить тебя, я всегда буду твоей сестрой, хочешь ты того или нет.

Всегда твоя,

Энди.

* * *

Мы предполагали, что большая часть школы ляжет спать пораньше, но седьмой курс все еще не отошел от возбуждения, а младшие ребята вовсю готовились к экзаменам, так что мы решили встретиться снаружи и покинуть Хогвартс глубокой ночью. Пока соседки по комнате где-то гуляли, я собрала чемодан, взяв только самое необходимое и разбросав остальные вещи так, чтобы ничто не намекало на ночной побег. В нашей комнате царил такой беспорядок, что сложно было сказать, что кому принадлежит. Как только все уснули (за исключением Эдрианн, которая, видимо, проводила ночь в чужой постели), я сложила оставшиеся вещи в чемодан, затем уменьшила его и спрятала в карман мантии. Внезапно я услышала чей-то шепот:

- Андромеда?

Я обернулась и увидела сидящую в постели Шеннон. Очевидно, от нее не укрылись мои торопливые сборы. Я застыла, лихорадочно пытаясь придумать объяснение своему странному поведению, но она лишь улыбнулась.

- Удачи.

- Спасибо.

- Пиши мне, ладно?

- Непременно.

Я спустилась на один лестничный пролет и остановилась перед спальней шестикурсниц. За дверью меня встретили лишь темнота и тишина. Лунный свет падал из окна прямо на ее кровать.
Во сне Нарцисса казалась невероятно прекрасной. Я положила два письма, для нее и для Реджи, на ее подушку. Хотя я и боялась разбудить Цисси, я просто не могла уйти, не попрощавшись, так что я осторожно наклонилась и поцеловала ее в лоб. Цисси поморщилась и повернулась на другой бок, но, к счастью, не проснулась.

На диване в Общей гостиной сидела какая-то парочка, но они явно были увлечены друг другом, а не крадущейся вдоль стены тенью. Я позволила себе последний раз окинуть взглядом это место, чтобы хорошенько его запомнить. Слизерин был мне домом последние семь лет, и я испытывала к нему только теплые чувства: несмотря ни на что, я все еще оставалась частью этого факультета.

Я шагала по темным пустым коридорам к Общей гостиной Гриффиндора. Во всей этой суматохе я не подумала узнать, как туда попасть, но, по счастливому стечению обстоятельств, мне на помощь пришли Джеймс и Лили. Я как раз мялась у портрета толстой женщины, за которым скрывалась их гостиная, как вдруг услышала где-то сзади приглушенное хихиканье и топот чьих-то ног. Я прижалась к стене, успев спрятаться до того, как Джеймс снял мантию-невидимку и вместе с Лили подошел к портрету, называя пароль. Я всегда подозревала, что Сириус одалживал у кого-то такую мантию: слишком уж незаметно он порой пропадал из дома. Пока проход не закрылся, я вышла из тени доспехов.

- Джеймс?

Они оба подскочили от неожиданности, но сразу же расслабились, как только поняли, что это всего лишь я.

- Эй, Андромеда. Ты нас до смерти напугала. Что ты тут делаешь?

- Извини, я не хотела, мне просто нужно поговорить с Сириусом. Ты не мог бы позвать его сюда? Не хочу никого смущать, среди ночи появляясь в вашей спальне.

Он усмехнулся.

- Без проблем, но лучше зайди в гостиную, ты же не хочешь болтать с ним в коридоре.

Вслед за ним и Лили я прошла в гостиную, где все было такое алое и бархатное и так отличалось от Слизерина, что на мгновение я потеряла дар речи. Лили пожелала мне спокойной ночи и, зевая, побрела по одной из лестниц. Джеймс указал мне на кресла у камина.

- Я схожу за Сириусом, - сказал он, задержав взгляд на моей дорожной мантии, а затем с улыбкой добавил, - и удачи, Андромеда.

- Спасибо, Джеймс.

Он подмигнул мне, прежде чем взбежать по другой лестнице. Я села в кресло, ловя последнее тепло угасающего огня. Я не знала, что скажу Сириусу, но с ним мы прощались не навсегда. Это будет лишь краткая разлука, однако, я не могла не предупредить его о своем побеге.

Сириус спустился без рубашки (ожившая фантазия половины учениц Хогвартса), щурясь со сна, с взъерошенными волосами, напомнившими мне о Джеймсе.

- Энди? Сохатый сказал, ты хотела… - он уставился на мою мантию, и сонное выражение его лица постепенно сменилось пониманием, - ты уходишь?

Я кивнула.

- С Тедом?

- Да. Мы решили пожениться, - я не могла сдержать улыбку: смущенную, немного нервную, но все же улыбку. Сириус вмиг забыл о том, что семнадцатилетние юноши не терпят сантиментов, и крепко меня обнял.

- Я так счастлив за тебя, Энди. Тед хороший парень, лучший, кого ты могла выбрать. Это довольно эпично, знаешь ли…

- Знаю.

- Конечно, знаешь. Ты умная девочка, сбегающая с ним посреди ночи.

- Нарцисса намекнула, что отец может попытаться меня остановить, вот почему мы уходим до окончания семестра.

- Правильно. Как только вы поженитесь, они ничего не смогут сделать, - он положил руки мне на плечи, - итак, первая брачная ночь. Рассказать тебе о пестиках и тычинках? Ой!

- Поцелуй за меня Марлин, ладно? Она будет злиться, что мы ей не сказали, но мы никому не говорили.

- Конечно, дорогая. Не волнуйся, она тебя простит. Она любит вас обоих, так что тоже будет счастлива.

- Скоро я пришлю тебе сову.

- Знаю, не беспокойся обо мне. Побудь с Тедом вдвоем, а мы уж как-нибудь справимся.

- Хорошо. Ты замечательный человек, Сириус.

- Лесть спасет тебя везде, дорогая, - он улыбнулся и поцеловал меня в щеку, - береги себя, Энди.

- Разве это не моя реплика?

Он криво усмехнулся.

- Иди, Энди, любовь всей твоей жизни ждет.

Я тоже поцеловала его.

- Я люблю тебя, Сириус.

- Ты просто не могла устоять перед моими чарами, - сказал он, но, когда я уже шагнула в коридор, добавил, - я тоже люблю тебя, сестренка.

* * *

Напоследок я зашла в совятню и отправила предназначенное для Беллы письмо. Сначала я хотела отдать его Нарциссе, но мне нужно было быть уверенной, что Белла его получит, и я не хотела вынуждать Цисси испытывать на себе гнев старшей сестры. Все было сделано, так что я отпустила сову и пошла вниз, чтобы встретиться с Тедом.

Стоял июнь, но ночи по-прежнему оставались прохладными. В зыбком свете луны внутренний дворик Хогвартса казался иллюстрацией к какой-то сказке; я была напугана, взволнована, не уверена в своем будущем, но абсолютно точно знала, что все происходящее – единственно верно. Я слишком далеко зашла: родной мир стал для меня слишком холодным, мрачным и бесцветным – я больше не могла в нем жить. Наше с Тедом будущее пока не имело четких очертаний, но в нем уже были свет, цвет и счастье. Я всегда старалась прислушиваться к голосу разума, но, вопреки всем законам логики, я знала, что поступаю правильно.

Тед уже ждал меня. Он обнял меня за талию, и его прикосновение было таким надежным, что вся нервозность куда-то пропала, сменившись острым предвкушением неизвестного.

- Готова?

Я кивнула.

- Вперед.

- Нам просто нужно выйти за пределы школы.

- А потом?

Тед поцеловал меня.

- А потом весь мир будет наш.