Глава 1Глава 1
Когда я воскресшаю в памяти свое раннее детство, оно кажется мне совсем коротким, всего лишь чередой теплых, золотых, наполненных магией дней. До того, как этот мир разлучил нас. До того, как нас необратимо изменили жизнь, мужчины, политика. Правила, установленные обществом, и выбор, сделанный нами самими. Когда я говорю об этом (очень и очень редко), Тед лишь снисходительно улыбается и ничего не отвечает. Я знаю, он считает, что я смотрю на те времена через розовые очки, упорно игнорируя все темные воспоминания. Он не прав: я помню мрачные холодные залы Мэнора, угрюмых домовых эльфов и явное безразличие наших родителей. Тед с его огромной сплоченной семьей даже представить не может, какие миры способен придумать предоставленный самому себе ребенок.
Мы сбегали в сады и парки Мэнора, прятались от домовых эльфов и жили в наших воображаемых мирах. Мы были храбрыми воинами и принцессами, авантюристами и пиратами. В наших собственных садах мы спасали волшебный мир и исследовали неизведанные земли.
В те времена волшебный мир быстро менялся, но мы были безразличны к этому, не замечая, как в повседневной суматохе медленно, но неуклонно рождается человек, который впоследствии обрушит на мир ужас. Мы знали только, что наша семья богата и влиятельна, и нам вполне хватало осознания того, что Блэки стоят выше всех проблем рядовых волшебников. Мы были молоды и считали себя неуязвимыми.
Мы были ровесницами: всего лишь год разницы (как ступеньки — Белла, я, Нарцисса), и в те времена мы были очень близки. Отец почти все время проводил в Лондоне, а мать редко находила для нас минутку. Мы часто играли с кузенами, иногда — с детьми друзей наших родителей, но большую часть времени — друг с другом. Так было лучше всего: мы ни в ком не нуждались. Мы были тремя частями одного целого, не разными людьми, нет.
Белла олицетворяла мою дикую сторону, дьявола на моем плече. Нахальная, откровенная, высокомерная; для нее не существовало преград, а сомнения в ее силах только провоцировали Беллу на еще большую решимость. Весь мир принадлежал ей, она привлекала людей одной лишь силой своей индивидуальности. Тогда я этого не замечала, но ее блестящий ум с легкостью мог углубиться в самые темные уголки магии, лишь бы заполучить новые острые ощущения. Она была обречена заходить все дальше и дальше...
Я уравновешивала кипящую натуру Беллы, хотя в большинстве случаев она подавляла все мои добрые намерения. Меня нельзя было назвать книжным червем, но причине своего рода естественного любопытства я реже прочих расстраивала наставников. В наших спорах я могла попросту раздавить Беллу аргументами, но та лишь неизменно заливалась своим безумным смехом и обвивала меня руками.
Нарцисса была любимицей родителей, и она это знала. Но мы не обвиняли ее в высокомерии: в конце концов, родившись девочками, мы порядком огорчили маму и папу, да и вообще они не любили детей. Среди нас она доставляла меньше всего хлопот. Она не задавала странных вопросов, как это делала я, и не обладала нахальной неугомонностью Беллы. Нарцисса даже в юном возрасте была потрясающе красива, а в компании умела произвести впечатление вежливой, воспитанной и изящной леди. Только Белла и я знали настоящую Нарциссу.
Я думала об этом много раз, и теперь точно знаю, когда все началось, когда между нами появились первые трещины, которые впоследствии вырастут в настоящую пропасть. Со мной это случилось перед уроком Защиты, когда чересчур уверенный в себе кареглазый магглорожденный мальчишка посмел дерзить одной из сестер Блэк. Он бросил на меня высокомерный взгляд и проговорил достаточно громко, чтобы все услышали: "Побочные эффекты кровосмешения, да?".
Для Нарциссы этот миг настал, когда золотой мальчик с непроницаемым лицом улыбнулся ей со странной вспышкой осознания в серых глазах. Думаю, Люциус всегда знал, что она станет его женой: неважно, что могло с ними случиться — это была любовь.
А для Беллы все началось, когда красивый мужчина с холодным лицом посмотрел в ее горящие глаза и провел длинным белым пальцем по ее щеке, мягко шепча: какой очаровательный ребенок, но заставляя эти слова звучать скорее угрозой, чем комплиментом.
Конечно, взрослея, мы неизбежно должны были отдалиться друг от друга. Впервые Белла покинула нас, когда уехала в Хогвартс.
* * *
Когда я вспоминаю год, предшествующий моему поступленю в школу, первый год без Беллы, он кажется мне почти нереальным, будто я не жила, а скорее существовала в каком-то подвешанном состоянии. Мы сблизились с кузенами, так как родители считали их подходящей компанией для нас. Сириус был моим ровесником, а Регулус — на год младше Нарциссы, однако, большая часть волшебства, составлявшего нашу жизнь, исчезла вместе с Беллой. Мы бесцельно слонялись по замку, сбегали от домовых эльфов и проводили многие часы, блуждая по садам и паркам, где мы играли в детстве.
Мы писали ей почти каждый день, иногда вместе, но чаще по отдельности, а она так же часто отвечала. Письма Беллы мало рассказывали о ее учебе в Хогвартсе, зато перед нами в полной мере раскрывался ее пытливый ум, полный спутанных, незаконченных мыслей и экспрессивных суждений, выплескивающихся в обилии восклицательных знаков и разноцветных подчеркиваний. Имена ее друзей были знакомы нам, так как это были еще и имена друзей наших родителей: Нотт, Малфой, Лестрейндж, Розье, Уилкес — однако, читая эти имена в ее письмах, я понятия не имела, как крепко они вплетутся в наше будущее. Я по-дурацки полагала, что никто не сможет встать между нами.
Мы с Нарциссой жили ожиданием каникул.
* * *
Лето наступило, а вместе с ним вернулась Белла, вновь наполнив наш мир яркими красками. Она просто обязана была измениться, возможно, так оно и было, но не для нас. Если не считать немного покровительственного отношения и туманных намеков относительно того, что может ожидать меня в следующем году, создавалось впечатление, что она вообще не уезжала.
У всех нас были собственные спальни, однако, я не припомню ни одной ночи, когда бы мы спали отдельно, несмотря на все усилия домовых эльфов. Когда Белла пошла в школу, я каждую ночь ожидала услышать топот босых ног и шелест ее длинной ночной рубашки, зная при этом, что она сейчас за сотни миль от меня. Я без слов понимала, что Нарцисса чувствует то же самое, и мы подсознательно цеплялись друг за друга. Я привыкла больше не лежать по ночам с открытыми глазами, но в первую ночь каникул я чуть не плакала от счастья, услышав скрип половиц в коридоре и шепот Беллы из приоткрытой двери:
- Энди? Цисси? Вы спите?
- Нет.
Белла, выдохнув что-то похожее на "ух", с разбегу вскочила на мою кровать, пока Нарцисса проползала к изголовью, чтобы положить голову ей на плечо.
- Я так рада, что ты тоже поедешь в Хогвартс! - прошептала Белла после того, как в деталях поведала нам о девочках, мальчиках и закулисных интригах Общей гостиной Слизерина. О всем том, чем не заинтересовались мама и папа, ограничившисб формальными вопросами об оценках и удостоверившись, что Белла общается с правильными людьми.
- Не знаю, как я буду жить, когда вы уедете, - печально сказала Нарцисса, - я умру, я просто умру!
- Не глупи, Цисси, время пролетит незаметно, и ты тоже туда поедешь! - крепко обняла ее Белла, - вот будет здорово, когда мы станем вместе учиться.
* * *
Мама никогда бы не отправилась на Кингс-Кросс через маггловский Лондон, так что мы взяли портключ до самой платформы.
- Андромеда, будь аккуратней! - недовольно заметила мама, когда я немного споткнулась по прибытии, - такая неуклюжесть не делает чести леди.
- Прости, мама, - кротко ответила я, пропустив выговор мимо ушей. Я пыталась выглядеть скучающей, копируя незаинтересованность Беллы, но, по правде говоря, я чувствовала себя почти больной от волнения. Меня волновало вступление в Большой Мир, но оно же меня и пугало. Нарцисса же просто радовалась тому, что ей позволили пойти на станцию.
Отец не смог выкроить время, чтобы проводить нас, однако, перед отъездом он пригласил меня в свой кабинет. Я трепетала перед ним, особенно учитывая то, что я могла по пальцам одной руки пересчитать все разговоры с отцом наедине. Он был краток.
- Дом Блэков славится длинной и благородной историей, и я ожидаю, что ты будешь поддерживать эту традицию и вести себя соответственно твоему статусу. Ты понимаешь? - он впился в меня взглядом, ожидая ответа, и портреты Блэков на стенах, казалось, сделали то же самое.
- Да, папа, - кротко ответила я, надеясь, что мой голос не слишком дрожит.
- Стандарты принятия в Хогвартс позорно снизились, - продолжал он, - но стандарты принятия на Слизерин неизменны. Твоя сестра была распределена на Слизерин, и я не ожидаю от тебя иного, - эти слова были подчеркнуты особенно пристальным взглядом, и я поняла, о чем он думает. Беллатриса объясняла мне, что некоторые отступники, магглолюбцы и предатели крови могут поступить на Гриффиндор, но любая истинная чистокровная семья обязана учиться на Слизерине, - будь осторожна при выборе знакомств. Я не позволю тебе спутаться с грязнокровкой.
- Да, папа.
- Хорошая девочка. Можешь идти.
Таково было мое прощание с отцом. А сейчас мама пересекала платформу, уверенно раздвигая толпу, а мы гуськом тянулись следом. Мои руки были свободны (домовые эльфы позаботятся о багаже), и я, почувствовав в одной из них ладонь Нарциссы, крепко сжала ее.
- Миссис Блэк! - раздался позади нас сочащийся притворной теплотой глубокий голос. Мама неохотно соизволила обернуться, чтобы разглядеть высокого светловолосого мужчину, в котором я узнала Абраксаса Малфоя. Он часто приезжал к нам домой улаживать какие-то дела с отцом. Малфои считались столь же уважаемой семьей, как и мы, и, естественно, состояли с нами в отдаленном родстве.
- Мои дочери: Беллатриса, Нарцисса и Андромеда, которая сегодня впервые отправляется в Хогвартс, - пояснила мама, подталкивая меня вперед и вынуждая тем самым выпустить руку Нарциссы. Мистер Малфой разглядывал меня, точь-в-точь как все остальные взрослые — оценивающе.
- Замечательно, - пробормотал он через секунду, ничем не давая понять, что видел меня, - Люциус перешел на пятый курс в качестве старосты Слизерина, - добавил Малфой. Он не казался гордым этим фактом, скорее, просто удовлетворенным.
- О, миссис Блэк, я как раз вспомнила, что у Вас есть дочь-первокурсница, - раздался еще один голос, принадлежавший невероятно красивой женщине — миссис Уилкес. Ее дочь (похоже, тоже первокурсница), к сожалению, не унаследовала материнской внешности: она была тощей и простоватой.
- Да, Андромеда впервые отправляется в Хогвартс.
- Как и Аннабель, - получив ощутимый тычок от матери, Аннабель, не отрывая взгляд от платформы, пробормотала приветствие.
От поезда начал подниматься пар, и родители поспешили усаживать детей в вагоны, я же почуствовала внезапную вспышку ужаса. Это все реально, я уезжаю. Я взглянула на часто моргающую Нарциссу, зная, что она никогда не позволит себе публично разрыдаться. Мне хотелось вцепиться в ее руку, точно это могло помочь ей остаться со мной, но мама никогда бы не простила мне столь неприличного проявления эмоций. Я словно оцепенела, и Белле пришлось одной рукой схватить меня за локоть, а другой — Сириуса за воротник. Он был так занят, вертя головой по сторонам и обещая Регу слать много-много сов, что вполне мог пропустить отход поезда.
- Нам пора идти, Энди, все будет хорошо, пойдем, - мягко увещевала Белла, таща меня к дверям вагона. Как только поезд тронулся и нас перестал преследовать недовольный материнский взгляд, она крепко обняла меня, - в прошлом году, когда я оставила вас, мне казалось, что я просто умру. Но я прошла через это, и ты пройдешь, и Цисси тоже. В следующем году мы вернемся вместе.
Я сколько могла смотрела в окно, провожая взглядом несчастную фигурку Нарциссы на перроне. Несмотря на то, что я теперь была с Беллой, я уже безумно скучала по младшей сестре.
* * *
В поезде я не отходила от Беллы, и она, казалось, не возражала против таскающейся по пятам сестренки. Даже наоборот, она представила меня всем своим друзьям: среди них встречались и знакомые лица — дети друзей наших родителей. Лишь только Белла назвала мое имя, как меня тут же приняли в компанию и даже стали восхищаться. Я была несколько удивлена тем, что нас с севтрами окутывал некий ареол тайны: мы были так изолированы от других семей, так защищены громкой фамилией, что это неизбежно возбуждало любопытство в тех, кто нас никогда не видел.
Белла была настоящим лидером и, как я заметила, сразу же попыталась найти купе, где можно было собрать всю ее свиту. На едине со мной и Нарциссой она, не сдерживая себя, выплескивала весь хаотичный поток сознания, размышляла вслух и позволяла нам угадывать все ее мысли. Здесь же, в кругу друзей, Белла казалась молчаливой и загадочной, глядя на всех так, будто знала какую-то невообразимую тайну, так что когда она начинала говорить, все неизбежно обращали на нее внимание. Даже гораздо более взрослые студенты: староста Люциус Малфой и шестикурсник Рудольфус Лестрейндж — уже скорее мужчины, чем мальчики, выделяли ее, простую второкурсницу. Сириус пришел где-то на середине пути, заявив, что с первокурсниками совсем не весело, и ему тут же освободили место на скамье. Мне быстро стало ясно, что в определенных кругах Хогвартса фамилия Блэк значит очень многое.
Я уже видела изображения Хогвартса и была частым гостьем в огромных замках и древних поместьях, однако, я, затаив дыханье, следила из лодки за приближающейся громадой башен. Даже Рабастан Лестрейндж, откровенно скучавший в поезде и уже давно знавший из уст старшего брата все о Хогвартсе, разинул рот от удивления.
Я стояла одной из первых в очереди на распределение и отчетливо слышала шепотки других студентов, когда прозвучало имя "Блэк". Я оглянулась на стол Слизерина, и последнее, что я увидела, прежде чем Шляпа упала мне на глаза, была нервно закусывающая губу Белла.
"Еще одна Блэк, - прокряхтел тоненький голос, звучавший, по видимому, в моей голове, - я знаю, чего Вы ожидаете, но я привыкла не делать поспешных выводов! У Вас хороший ум, и Вы уважаете знания больше как процесс, нежели как результат. Вы преуспели бы на Райвенкло, - волна паники затопила меня, вымыв из головы все мысли, кроме: Слизерин, я должна быть на Слизерине, я должна быть с Беллой, - Слизерин? Что ж, Вы достаточно амбициозны, но есть те, кого бы Вы не предали ради собственных интересов. Но есть хитрость, и гордость, да... Что ж, если это то, чего Вы хотите, пусть будет...СЛИЗЕРИН!".
Я наконец-то смогла выдохнуть, потому что последнее слово прогремело на весь Большой Зал, и стол Слизерина взорвался апплодисментами. Я ничего иного и не ожидала, однако, мне было неприятно воображать реакцию моей семьи, если бы Шляпа выбрала другой факультет. За столом Слизерина двое студентов сдвинулись, чтобы я могла сесть рядом с Беллатрисой. Староста, чей золотой значок поблескивал в пламени свечей, пожал мне руку.
- Еще одна Блэк? Сестра Беллы?
Я кивнула, пытаясь казаться беспечной, однако, не в силах сдержать гордости.
- Замечательно, - пробормотал он, скорее себе, чем мне. А затем улыбнулся мне той улыбкой, которая, как я позже поняла, в арсенале Люциуса классифицировалась как теплая, - добро пожаловать в Хогвартс, Андромеда Блэк, и добро пожаловать на Слизерин.
Я почувствовала приятное тепло причастности к чему-то значительному. Я наконец-то здесь, в Хогвартсе. Я на том факультете, к которому принадлежу. Меня приветствовали, как равную, и моя семья может мною гордиться.
Той ночью, лежа в кровати и слушая тихий храп Аннабель, я все еще чувствовала это тепло. Белла спала всего лишь в нескольких шагах от меня, в спальне второкурсниц, и я, свернувшись калачиком, провалилась в сон, с улыбкой думая, что и завтрашний день, и вся дальнейшая учеба в Хогвартсе будут просто чудесными.