День знаний ГЛАВА ОТРЕДАКТИРОВАНА
Магический прогноз погоды обещал теплый и солнечный день, но тучам за окном определенно было наплевать на этот факт. Слабые лучи пробивались сквозь пушистые серые бласты, отбивались в рыжих волосах высокой женщины, делая ее лицо молодым и беззаботным. Она водила палочкой над мойкой с грязной посудой и переворачивала блины на сковороде, когда часы отмерили восемь ударов, и по витиеватой лестнице вихрем снеслась маленькая пухленькая девочка. Рыжие волосы дочки были всклокочены и подвязаны синим в тон платью бантом, на плечи малышка набросила прошлогоднюю, слегка большеватую для нее школьную мантию старшего брата.
- Мамочка, я готова, когда мы уже поедем? - завопила девочка и прислонилась к Джинни.
- Лили, дорогая, еще только восемь часов, поезд отправляется в одиннадцать, мне нужно приготовить завтрак и собрать Ала. Не хочешь разбудить его?
- Есть, мэм! - вновь пропищала тоненьким голоском девочка и побежала на второй этаж.
Так начиналось каждое утро миссис Поттер, с возни с детьми и мужем, приготовления завтраков, с уговоров проснуться соню Ала, заплетания в толстую косу непослушных волос Лили. Заканчивалось оно тем, что уставшая Джинни валялась на диване в полузабытье, пока младшие дети возились с гномами в саду или играли в волшебные куклы. Слава Мерлину, в этом году оба ее мальчика отправляются в Хогвартс, и дома останется только маленькая надоеда Лили, которая засыпет ее вопросами о Хогвартсе и, скорее всего, будет сильно скучать по брату, с которым за последний год они стали очень близки. Джинни немного волновалась за Альбуса, ведь он будет одним из самых старших детей на курсе. Через полтора месяца ему будет двенадцать, и, по-большому счету, его могли бы отправить в Хогвартс и в неполных одиннадцать лет, но Минерва настояла на своем: она не могла подписать письмо для ребенка, младше назначенного возраста. Лили капризничала: ее совсем не радовала перспектива на целый год оставаться вдалеке от братьев, которые, ясное дело, будут устраивать всевозможные шалости. Еще год, и она восстановится в "Холихедских гарпиях". Да, за последние тринадцать лет она явно растеряла форму, и навряд ли сможет похвастаться ловкостью и яростью охотника, которая присуща молодым девчонкам, вчерашним выпускницам Хогвартса, подружкам ее племянницы Молли. Но она - героиня Второй магической войны, жена самого Гарри Поттера, и ей никто не в праве отказать. Женщина улыбнулась уголками губ, переворачивая очередной блинчик на плоской сковороде, ведь неделю назад пришло письмо-подтверждение от капитана команды Нормы Вестерс, и через пару месяцев она сможет приступить к тренировкам, чтобы в октябре следующего года принять участие в чемпионате. Джиневре оставалось надеяться только на то, что муж одобрит ее затею, а мама сможет забрать Лили на время тренировочных курсов.
- Мама, скажи Лили, чтобы она оставила мои вещи в покое! - влетел в комнату взъерошенный Джеймс. В этом году мальчик шел на третий курс, и его стал беспокоить собственный внешний вид. Кузина Люси научила его одному заклинанию, и теперь волосы Джима всегда были аккуратно зачесаны. Сейчас же его прическа напоминала гнездо взбесившейся птицы, и причиной этому, по-видимому, была юркая младшая сестрица, которая красовалась уже в новой мантии Джеймса.
- Мама, у Джимми и так много новых мантий, а у меня ни одной! Это же не справедливо, мама, когда уже и я поеду в Хогвартс! - заводила рулады десятилетняя Поттер, и во избежание конфликта Джинни предложила всем приступить к завтраку.
В половине одиннадцатого семейство чинно вышагивало по платформе девять и три четверти. Дождь стеной отгораживал прохожих одного от другого, голоса и приветствия терялись в шуме, в серых грязных лужах отражалось такое же грязное серое Лондонское небо, ветер трепал полы плащей и приводил в беспорядок волосы, но среди этого беспокойства природы теплым пульсировала платформа. Несмотря на давящую угрюмость обстановки, в воздухе витало настоящее волшебство. Где вы увидите больше тепла и любви, чем в последних мгновениях объятий матери и ребенка, чем в прощальном поцелуе сестры, чем в дружеском рукопожатии брата и нравоучительных наставлениях вечно переживающего отца? И каждый, кто находился вблизи от состава, нутром чувствовал эту всепоглощающую любовь, эту естественную доброту.
Поттеры встретились с разношерстными Уизли, и ребята дружно отправились загружать чемоданы в Хогвартс-експресс, Хьюго вертелся вокруг Гарри, засыпая того вопросами об аврорате, женщины делились свежими сплетнями, а маленькая Лили стояла в стороне, наблюдая за проходящими мимо людьми. Вот вдалеке показался дядя Джордж, за которым едва успевал Фред. Девочка больше всего любила неугомонного Джорджа за его постоянные шуточки и, конечно же, свеженькие подарки из "УУУ". Вот и в этот раз он выделил ее из толпы и ускорил шаг, к несчастью запыханого сына. Из складок пальто появился круглого вида предмет, завернутый в подарочную упаковку с изображением диковинных животных. Это был зверошар, изображение внутри которого принимало вид разных вымышленных животных, которые рождались в голове детей. Дядя Джордж уже дарил ей такой, но из-за невнимательности и суматохи на Рождество Лили разбила его, о чем долго горевала. И вот взрослые уже разговаривали о своем, а Лили с неподдельным увлечением придумывала новое животное. Внезапно ее кто-то толкнул, шарик выбился из рук и покатился под ногами в направлении стройной темноволосой женщины. Девочка, пробираясь меж незнакомых людей, побежала за шариком, который уже подняла блондинистая дама.
- И помни, ее стоит только попросить. Я знаю, ты сможешь, просто поверь мне. Ты - единственный наследник рода, и должен понимать, какая на тебе лежит ответственность. Ты ДОЛЖЕН стать другом этого мальчишки, стать тем, кто всегда поможет ему и подставит свое дружеское плечо. Запомни, сын, школьные связи - самые прочные, и с этими людьми тебе придется идти рука об руку всю оставшуюся жизнь. Не повторяй моих ошибок, - услышала Лили обрывки разговора мужа и сына леди, которая вертела в руках подарок дяди Джорджа.
- Извините, миссис... - четко выговорила девочка, и тут же была прервана женщиной:
- Миссис Малфой. Я полагаю, это твоя игрушка, дитя? Как тебе зовут?
- Лилиан Полумна Поттер, - отчеканила малышка, отчего лошадиное лицо почтенного супруга этой дамы вытянулось еще больше, стоило ему только развернуться.
- Полагаю, мисс, вас нужно вернуть родителям, - сказал мистер Малфой, подталкивая к поезду своего сына, который ежился от холода и совсем сгорбился под наставлениями отца. Драко улыбнулся девочке, но его глаза остались такими же ледяными, и это не на шутку напугало девочку. Послышался разгневанный голос Джинни:
- Лили! Лили! Куда ты удрала? Лили Поттер! Малфой? - Лили успела заметить, как округлились глаза матери.
- Ваша дочь упустила игрушку, Джиневра, - прокомментировала ситуацию Астория, доброжелательно улыбаясь и протягивая Джинни игрушечный шарик.
На обратном пути к дому мама просила Лили больше никогда не подходить к Малфоям, потому что они ужасные люди, а из головы девочки не выходил их грустный светловолосый сын. "Они что, совсем его не любят? Мистер Малфой даже не обнял на его прощание. Как можно жить в такой семье", - с сожалением подумала Лили, крепче прижимаясь к отцу, прежде чем уснуть.
Поттеры решили было отправиться домой, но Гермиона настояла на том, чтобы проехаться с Роном до Гриммо, а вот уже там их дороги разойдутся. Гарри нехотя сел в машину, прижимая к себе сидевшую на руках дочку. Уизли вел машину предельно аккуратно, соблюдая правила, и мужчина вскоре расслабился, перестав по инерции потирать рукой уже давно не беспокоивший его шрам. Женщины, как всегда, что-то обсуждали, Мони восторженно рассказывала о новом проекте Министерства, и Джинни вскользь упомянула о том, что у нее снова будет работа и она отныне тоже будет все время занята. Странно, почему она сразу не рассказала об этом мужу.
Сегодня была очередь Гарри укладывать малышку спать. Вернувшись в супружескую спальню, он застал крутящуюся перед зеркалом жену, критично осматривающую растяжки на бедрах.
- У тебя по-прежнему прекрасное тело, несмотря на рождение трех детей.
- Недостаточно прекрасное, - Джинни накинула халат и завалилась на еще заправленную кровать.
- Для твоей новой работы, о которой я еще не знаю?
- Прости, я не успела тебе сказать. Норма Вестерс, нынешний капитан «Гарпий» согласилась принять меня обратно в команду после многолетнего простоя. И я боюсь, что растеряла все свои способности. В следующем году, в октябре, ты же знаешь, большой квиддичный турнир, я боюсь, что не успею за год наверстать упущенное.
- А что тебе не нравится в работе внештатного корреспондента? Это хорошая работа, ты можешь быть дома с Лили.
- Я не хочу сидеть дома с Лили, и именно то, что я все время сижу дома с Лили мне не нравится в работе внештатного корреспондента. Пойми, Гарри, я еще слишком молода, чтобы посвятить себя детям, пирогам и кухне. Еще год простоя делает меня на год дальше от моей мечты.
- Жаль, что наше понятие о мечтах расходятся. Мне всегда хотелось иметь большую семью и жену, которая ждет меня дома после рабочего дня.
- Гарри, дорогой, - женщина обняла опустившегося на кровать мужа за плечи, - ты говоришь так, будто я собираюсь навсегда покинуть дом и переехать в другую страну. Вечерами я буду дома, и мы, как всегда, будем вместе ужинать и делиться событиями. Ты все равно большую часть дня отсутствуешь, я просто умираю, сидя в четырех стенах!
- А кто будет с малышкой Лил, пока мы оба заняты?
- Я думаю, мои родители не откажутся, если она будет в Норе, пока я буду на тренировках.
Уставший мужчина отправился в душ, по дороге сбрасывая с себя одежду. Когда Поттер вернулся в спальню, Джинни уже спала, свернувшись калачиком. Гарри усмехнулся: она всегда так спала, и когда была ребенком, и когда они поженились и стали наконец-то спать вместе, жена засыпала на его плече, а затем все равно сворачивалась калачиком на другом конце кровати. Убедившись, что обе драгоценные женщины спят и в безопасности, глава аврората прилег рядом с женой и моментально уснул, не додумав до конца о продолжении карьеры миссис Поттер в «Холихедских гарпиях».
Драко с женой отправились домой. Мужчина нервничал больше, чем перед собственным распределением, только тогда хотелось, чтобы его фамилия числилась в списке слизеринских студентов, а теперь - гриффиндорских. Гениальный план заключался в том, чтобы Скорпиус поступил на факультет львят и стал лучшим другом маленького и похожего на отца Альбуса Поттера. Блондин привык к роскошной жизни, когда его узнавали на улице и стремились завести дружбу, когда его фамилия была ключом, и все двери открывались, но после свержения Лорда все поменялось: Малфои были в огромной немилости. Скромных сбережений едва хватало на то, чтобы вести приличную жизнь и не ходить в потрепанных вещах, как некогда Уизли, которые сейчас, к слову, пользовались уважением и статусом в обществе благодаря родству с Поттером. Драко, обладающий даром анализирования, ставил голову на отсек: либо он, либо его грязнокровка-подружка в скором времени, лет так через десять, займут министерское кресло. Значит, нужно с ними дружить, а сделать это иначе, чем подобраться через общение детей, нельзя. Потом можно будет похлопотать и над тем, чтобы обручить Скорпиуса с девчонкой Уизли, которая в этом году тоже впервые поехала в Хогвартс, и, Малфой был уверен, Шляпа отправит ее к красно-золотым. С другой стороны, не хочется портить семейное древо полукровками.
Родители Драко должны были приехать к ним на ужин еще вчера, но их, в очередной раз, не пустили сквозь магический барьер Британии. После того, как Люциуса оправдали, Министерство мягко намекнуло на то, что Малфоям лучше покинуть страну. Сыну, хоть он и был Упавиющимся, разрешили остаться на определенных условиях, и часть семейного капитала перекочевала в казну Магической Британии, а Драко обручился с представительницей "надежного" семейства. Интересно, заключи он помолвку с героиней войны Грейнджер, может и папочке с мамочкой разрешили бы жить на Родине?
Сейчас у них были деньги, но зарабатывать на все приходилось самим: Астория, в отличии от Нарциссы в свое время, не устраивала пышных приемов и не просиживала часы в кафе и магазинах Косого переулка, а работала в Министерстве. Вместе с ним, засиживаясь порой до ночи, оставляя малыша Скорпи на попечительство последнему домовому эльфу, что у них остался. Но на людях они всегда держались чинно и важно, Драко ступал уверенно, гордо вздернув подбородок, и никто не смел бросить ему вслед какую-нибудь гадость, даже если очень хотел. Брак с Асторией был больше расчетом, нежели зовом сердца, но со временем он по-своему полюбил ее, а после рождения сына не мог себя представить рядом с какой-нибудь другой женщиной. Да и навряд ли какая-нибудь другая смогла пройти через вечно ноющий ад вместе, не утеряв достоинства.
Тем временем в Хогвартс-экспрессе начиналось настоящее веселье. А Юный Малфой одиноко сидел в своем купе, наблюдая за тем, как в прозрачных каплях дождя меняют свою форму деревья и дома отдаленных от путей деревушек, как одинокие лучи солнца рождают маленькую радугу в разводах воды на стекле, с какой тяжестью преодолевают силу ветра птицы. Он старался не думать о наставлениях отца, но голос Драко не переставал назойливой мухой жужжать в его голове. Каким образом он должен стать другом Поттера? Пожертвовать ему свою почку? Мальчик усмехнулся, вспомнив идею отца о поступлении на Гриффиндор. Представив реакцию всех сидящих в зале, а также методично приходящие письма от деда Люциуса, он хотел было и вовсе засмеяться вслух, но тут дверь в его купе распахнулась, и внутрь влетели два Поттера. От неожиданности у Скорпиуса пропал дар речи, когда младший протянул ему руку для пожатия и вполне доброжелательно сказал "Привет".
- Маленький Малфой? - с издевкой спросил, кажется, Джеймс. - Пойдем, Ал, отец нам наказал держаться от него подальше.
- Я не болен драконьей оспой, Поттер, а других причин бежать из моего купе я не вижу, - выдавил Скорпиус и показал язык, что очень развеселило Альбуса.
- А он неплохо отпирается, Джим! Я буду лучше сидеть с этим белобрысым, чем слушать обсуждения свадебного платья Мари-Виктуар от Роксаны и Люси.
- Девчонки, - понимающе закатил глаза Малфой, - у моей тети Дафны две дочери, и с ними невозможно разговаривать больше пяти минут, они всегда начинают обсуждать парней со старших курсов и глупо хихикать. Хорошо, что Тед всегда приходит вовремя. Мой кузен Тед умеет менять цвет волос, и... - ему не дали закончить предложение.
- Ты сейчас говоришь о Люпине? Он мне как родной, и всем со мной делится, а про тебя что-то ни разу не упоминал, - ответил Джеймс.
- Зато о тебе он может трещать без умолку, - сказал насупившийся Малфой. - Я не виноват, что у меня в гостях он бывает реже, чем у вас. Моя воля - я бы отдал ему свою спальню! Лишь бы Тед почаще к нам заходил, и оставался подольше, - осознав, что рассказывает лишнее, Скорпиус отвернулся к окну. Джеймс враз почувствовал виноватым за испорченное настроение Малфоя и за своеобразную приватизацию Теда.
- А ты почаще его приглашай, от тебя не укусит. Ты что, проглотил боб со вкусом сгнившей кислятины? Хочешь тыквенный кекс, моя мама готовила, - Джеймс протянул мальчику открытую коробку.
Остальные часы пролетели незаметно за поеданием сладостей, разговорами об общих знакомых и рассказах Джеймса о Хогвартсе.
- Я ловец нашей команды, меня приняли еще на втором курсе, - хвастался Джеймс, - я думаю, что из Альбуса выйдет неплохой вратарь, а ты играешь в квиддич, Скорпи?
- Да, у меня есть ненастоящий золотой снитч, - в подтверждение своих слов мальчик вытянул потертый местами орешек. - Мне отец подарил его на семилетие. Я хочу быть ловцом. Папа говорит, что из меня выйдет хороший ловец.
- Какой отличный подарок Слизерину, - скривился Джеймс, - сейчас мы едим пирожки, а через пару лет ты отберешь победу у нашей команды.
- Или подарю, - заявление поставило мальчиков в тупик, на что Скорпиус только усмехнулся.
Джим пожелал мальчикам удачи и побежал к своим однокурсникам, которые стояли возле не запряженных карет. Новый год обещал новые приключения и сложности, связанные, по большому счету с квиддичем. Старый капитан выпустился в прошлом году, и место оставалось вакантным, теперь проходить отборочные. Джеймс тренировался все лето: с Тедди, с Фредом, с отцом, когда тот бывал дома, даже писал письмо Краму-старшему. Предыдущий год гриффиндорец пробовал себя в роли ловца, как отец, но глядя на загонщиков и охотников ему ох как не хотелось оставаться ловцом и половину игры наблюдать, держась на метле в сторонке, пока бладжеры пытаются снести тебе голову. Не плохо было бы и вратарем стать, Джим достаточно серьезный и умеет сосредотачиваться, но навряд ли парень Роксаны уступит ему этот пост, скорее вырвет глотку с мясом.
Он неплохо общался с Дженной Джордан и Нейтаном Вудом, но настоящих друзей за прошедшие два года завести не удалось, и Джеймс надеялся на то, что поступление Ала в корне исправит эту ситуацию.
К первокурсникам подошел взволнованный Хагрид и пригласил их пройти к лодкам. Заговорившись, мальчишки едва не опоздали на церемонию.
- Альбус! - окрикнула Поттера Роза.
- Роузи! Роз! Найдется место для двоих? - Ал чувствовал себя ответственным за немного потерянного и часто некстати краснеющего Скорпиуса.
- Да, залазь в лодку ко мне и Мэри.
Всю церемонию Скорпиус старался держаться возле Альбуса, и это придавало ему немало уверенности. "Я смогу. Я ДОЛЖЕН. Я не могу подвести отца".
- Малфой, Скорпиус, - звучным голосом огласила профессор Стебель.
Негнущимися ногами, но в то же время полный решительности, мальчик сел на стул, и зажмурил глаза, когда ему на голову опустили Шляпу.
- Мисс Шляпа, ради всего святого, отправьте меня на Гриффиндор.
- А как же семейная приверженность змейкам? Ты создан для факультета серебряно-зеленых, так же, как и твой отец! - как-то особо делая удар на слово "отец", прошептала Шляпа.
- Отец говорил, что в нашей семье был некто Сириус Блэк, которого отправили на Гриффиндор, почему и со мной нельзя такое провернуть?
- О, я помню это вспыльчивого юношу, я помню всех. А не сделаю ли я ошибку?
- Нет, мисс Шляпа.
- Так и быть, Скорпиус Гиперион Малфой, который отныне является студентом факультета... ГРИФФИНДОР!
Кажется, счастье Скорпиуса разделил только он сам, да и разве что Ал показал "класс" и как-то слишком расплывчато улыбнулся. Малфой услышал, как за столом Слизерина ахнули дочери тетушки Дафны.
Нелегкий разговор со шляпой предстоял и Альбусу Северусу, который готов был заплакать. Ну не могла же шляпа отправить СКОРПИУСА МАЛФОЯ ко Львам, а его отправить в подземелье к шипящему клубку. Услышав заветное слово, Ал с облегчением помчался к столу под красно-желтыми знаменами и уселся между братом и Скорпиусом. Остальное не волновало его. Разве что распределение кузины Розы, которая, счастливая и раскрасневшаяся, шагала к столу Рейвенкло.
Довольный, Альбус сидел между новообретенным другом и братом, травя шутки и запихивая в себя очередную порцию сладостей. Конечно, его и дома не плохо кормили, но в Хогвартсе даже еда казалась особенно вкусной. Кузина Рокси запустила в него сухариком, как часто во время семейных собраний в Норе, и со всех сторон посыпались поздравления от многочисленных родственников и знакомых, с которыми Поттеры так или иначе общались. Малфой, глупо улыбаясь, наблюдал за счастливым мальчишкой, и кусок не лез ему в горло из-за зависти. Скорпиус уже жалел о том, что поддался навязчивому желанию отца и настоял на зачислении его на факультет храбрых сердцем. Ведь сиди он сейчас рядом с довольным, как сытый индюк, Забини и сыночком Нотта, который уже был на втором курсе, тоже получал бы свои поздравления от кузин и друзей детства, если их такими можно было назвать.
- Эй, не кисни, - старший Поттер положил ему в тарелку аппетитную куриную ножку и салат, - у нас самый дружный факультет, и самая уютная гостиная. Тебе понравится.
- Спасибо, Джеймс, я не голоден, - маленький блондин выглядел смущенным и подавленным среди незнакомых людей, которые явно не питали дружелюбия к его семье. Отец предупреждал об этом.
- Смотрите, тут кто-то отказывается от еды, - и в ту же минуту всеобщее внимание переключилось на бледного, как круг луны, Малфоя. Девчонки-старшекурсницы, сидящие рядом, обставили его тарелку десертами и буквально насильно запихивали в новоиспечённого гриффиндорца съестное. Впервые за долгое время Скорпиус почувствовал себя уютно.
Если бы кто-то, кто, скажем, с большой высоты, большей, чем птичий полет, сейчас наблюдал за жизнями юных волшебников, так неистово поглощающих сладости, анализировал ситуацию, он явно бы отметил разворот на древе судьбы, именуемый выбором.
Все счастливые семьи счастливы одинаково ГЛАВА ОТРЕДАКТИРОВАНА
Третье сентября запомнилось многим самой отвратительной погодой. Дождь лил не переставая, небо разрывали молнии и гром. В гостинной Малфоев заканчивался обед. Домовой эльф уже был готов убрать обеденные принадлежности и подать десерт, но не решался появляться возле стола, за которым угнетающие молчали. Хозяин Драко невидящим взглядом пялился в отверстие камина, в котором еще догорали искорки зеленоватого пламени. Пару минут назад из-за сервированного стола молнией вылетел старый хозяин Люциус, которого огорчила новость о распределении внука, а миссис Нарцисса только прижала надушенный платок к носу, и, попрощавшись с сыном и невесткой, вступила в камин вслед за мужем. Тревору не нравился дом без самого младшего Малфоя, который часто играл с домовиками за неимением друзей. Мальчик всегда вносил живость своими выходками во все обеды, которые проходили за длинным столом в мрачной гостиной, и без него весь особняк казался каким-то пустым и неодушевленным. Более того, пустыми и неодушевленными казались родители мальчика, для которых сын был единственной отрадой в жизни. Не смотря на молодость, между супругами четы Малфой уже давно не было той любви, которая в свое время сподвигла их на брак. Астория по-прежнему нежно любила мужа, голова которого была занята лишь возвращением величия их фамилии. Женщина иногда боялась того, что сын пойдет в отца, и вырастет зацикленным на какой-то идиотской идее. К счастью, пока что Скорпиус напоминал бывшей мисс Гринграсс ее саму в столь юные годы, своей непосредственностью и живым умом. Иногда она замечала в нем какие-то девчачьи черты, но это не пугало мать, ведь Скорпи еще ребенок, и с возрастом это пройдет. Разглядывая закруглённые носки своих туфель, она вспоминала, с какой трепетностью ухаживал за ней Драко, когда она носила под сердцем его первенца, каким прекрасным ей казался неврождённый сын, как Драко смеялся, первый раз справляясь с детской неожиданностью, как его глаза сияли гордостью, когда отпрыск поймал свой первый снитч. Со временем он перестал проявлять свои чувства к сыну, из-за чего Скорпиус иногда казался таким несчастным, но стоило с мальчиком случится какой-то беде, как Астория видела перед собой того Малфоя, которому она однажды ответила согласием. Женщина не всегда понимала родителей мужа, их холодность по отношению к единственному внуку, но новость про Скорпиуса на Гриффиндоре озадачила и ее. Малфои - потомственные слизеринцы, в ее роду на факультете слизней не учился лишь ее прадед-рейвенкловец и двоюродная тетка, которую каким-то чудом занесло на Хаффлпаф. Их единственный сын не может быть львом! Их единственный сын... В этот момент в хорошенькую головку женщины пришла идея. Астория встала из-за своего стола, и не спеша подошла к мужу, обняв его за плечи.
- Драко, ты расстроен из-за сына? - осведомилась женщина, ведь она не знала о заговоре между двумя своими любимыми мужчинами.
- Нет, Ас, наоборот, я горд сыном, это был наш с ним план. Мне не хотелось расстраивать отца, но Люциус - это прошлое, а Скорпиус - наше будущее.
- Другие наши дети могут поступить на Слизерин и порадовать приверженностью традиций твоих родителей.
- Другие наши дети? - с непониманием в голосе отозвался Драко, развернувшись к жене.
- Я хочу второго ребенка. И это не обсуждается, - Астория сцепила руки на груди, сверля своим взглядом отверстие в платиновой голове своего мужа.
На какой-то миг Малфою стало страшно. Его небогатой на чувства души едва ли хватает на любовь к единственному сыну и жене, какой разговор может быть о других детях? Но потом ему в голову пришло семейство Уизли, которые всегда казались какими-то по-дурацки счастливыми, и младшая дочь Поттера, которая самозабвенно жалась к руке отца или матери, и та гордость, с которой смотрел Гарри Джеймс Поттер на своих сыновей, помахивая рукой в открытое окно вагона.
- Я не против пополнения в семействе, Астория, - пропел Драко, вставая со стула, и, сгребая в охапку жену, трансгрессировал в их общую спальню. – Но, если будет девчонка, да еще и такая, как у Поттеров, тебе ох как несладко придется.
Джинни разбудила дочь рано утром, не давая девочке досмотреть сон. Женщина уже была одета в спортивную мантию с эмблемой гарпий, волосы собраны в хвост, на лице – легкий макияж.
- Лили, вставай, я отправлю тебя в Нору, меня срочно вызывают на работу, - растрепанная Поттер в ночной рубашке до пола гневно топнула ножкой по паркету, скрещивая руки на груди.
- Ты обещала, что поможешь мне написать письмо для мальчиков, что мы пойдем есть мороженное! Ты обещала!
- А ты обещала не устраивать истерик на пустом месте. Лили, милая, я бы очень хотела провести день с тобой, но работа… Одевайся, солнышко, позавтракаешь у бабушки, она покормит тебя блинчиками или еще чем-нибудь.
- Но ты обещала! – девочка не двигалась с места.
- Лили! – миссис Поттер перешла на крик. – Немедленно одевайся и расчеши волосы! Я не буду повторять тебе все это еще раз, понятно?
Нехотя девочка выполнила просьбы матери и уже через пол часа сидела на коленках у деда, жалуясь на жизнь. К счастью ее родителей, старшие Уизли всегда находили, чем занять внучку. Утром, пока бабушка вязала дюжину теплых носков для Чарли, который сегодня должен был приехать в гости, малышка читала газеты, пересказывая новости для миссис Уизли, с неохотой рассматривала давно знакомые картинки из книжки Бидля. Остаток дня скрасил дед - Артур и Лили избавляли сад от гномов, и миссис Уизли с Чарли, катались со смеху, глядя как пухленькая девочка со сморщенным личиком со всей силы пинает гномов, заставляя тех издавать визг. Вечером за ней заехал Гарри, заметно уставший после нескольких суток работы.
- Ох уж этот Кингсли! Так замотать своими поручениями моего единственного затя! – поседевший мистер Уизли хлопал по плечу мужа дочери.
- Артур, остав мальчика в покое, - Молли накрывала на стол, расставляя по периметру кучу горячих блюд. Поттер улыбнулся, снова почувствовав себя беззаботным школьником. Даже не верится, что когда-то он думал, будто он – Гарри – тут лишний. Пожалуй, поместье Уизли было единственным местом, где мужчина всегда чувствовал себя дома. И тогда, на первом курсе, прилетев сюда на дохлом фордике, и когда он приходил просить руки Джинни, и каждый раз, когда возвращался сюда, чтобы забрать дочку.
- Папочка, папочка! Мы отправили письмо мальчикам, а еще дядя Чарли рассказывал мне о драконах, можно нам завести маленького дракона? – дочь повисла на нем, как праздничная гирлянда, прижимаясь к небритой щеке.
- Ты точно моя дочь? Ты не дочь Хагрида? – все на кухне рассмеялись, только Лили недоуменно смотрела на отца, пытаясь найти связь между ней, Хагридом и драконами.
Гарри с дочерью через камин отправились домой. Мужчина надеялся застать Джинни дома, но мэнор пустовал. Поттер уложил Лили в кровать, усыпляя ее сказками и рассказами из своей школьной жизни, время давно перевалило за полночь, а жены все не было.
Время для Джеймса бежало неумолимо быстро, казалось, вот только начался сентябрь с его глухими дождями и отголосками лета в виде летающей в порывах ветра паутине, как на самоотрывном листе магического календаря уже красовалось 13 октября. Завтра - день рождения у Ала, который за прошедшие полтора месяца умудрился несколько раз попасть в переделки. На прошлой неделе с мелким Малфоем им удалось сцепиться со спокойными, как мертвый удав, Хаффлпафцами. Еще за пару дней до схватки он уговорил Розу устроить бассейн в ванной для старост, в результате чего была затоплена половина шестого этажа. За это родственнички получили отработки и гневное письмо от матерей. Хоть Роузи и попала на факультет заучек, в ее тонких сосудах бурлила кровь родителей-гриффиндорцев, и, Джеймс был уверен, этот вечер, проведенный в компании Филча в подземельях, будет далеко не последним в жизни его рыжеволосой кузины. Джеймс был старшим мальчиком в своей собственной семье, и чувствовал себя родным старшим братом для детей Рона и Гермионы, по-этому, как бы ему порой не хотелось сделать что-нибудь эдакое, Джим всегда старался держать голову на плечах. Сейчас, подумывая над подарком для брата, парень чувствовал свою вину за совершенные Алом проделки и совершенно не мог понять, как за такое время можно вляпаться в парочку неприятных историй. Несмотря на ожидания окружающих, Джеймс был скорее повтором своего деда Артура, он так напоминал его своим невозмутимым спокойствием, нерешительностью, всепрощением и великодушием. И, возможно, что-то досталось от бабушки Лили, о рассудительности которой в его семье ходили легенды, от Джеймса-старшего ему достались лишь каштановые волосы. Внешность Джима была смесью черт всех родственников: глаза - явно матери, карие и миндалевидные, овал лица, привычка сутулиться, тонкие губы - наследство от папы Гарри, нос - копия носа Артура, да и ростом он пошел в долговязых Уизли, и только цвет непослушной шевелюры выдает в нем Поттера. Ал - копия маленького отца, это видно даже по колдографиям, значит, он больше всего Поттер в их семье. Джеймс помнит, как однажды в парке на них налетела небезызвестная Рита Скитер, которая долго вопила о том, как Джим похож на своего деда, а маленькая Лили - точная копия ее тезки-бабушки. Далее последовал какой-то грубоватый вопрос, адресованный отцу, на что мистер Поттер никак не отреагировал, Гарри лишь странно притопнул ногой, под которой хрустнула мелкая букашка. Но мисс Скитер как-то странно себя повела, и поспешила удалиться. По мнению Джеймса, Лили больше походила на бабушку Молли, пышностью ручек, маленьким ростом, визгливым голоском, и дикой рыжиной ее толстой косички. Возможно, в будущем она и будет писанной красавицей, которой все считают покойную миссис Джеймс Поттер, но пока-что его младшая сестра похожа на сдобную булочку. Вспоминая это рыжее недоразумение, сердце мальчика наполнилось теплотой. Рождение Лили было подарком для всего семейства – младшая дочка и внучка, как его мать в свое время. Сестренка походила на лучик солнца, что ворвался в их жизнь. Она обладала каким-то непонятным пока шармом и заставляла влюбляться в нее всех, кого видела. Джеймс не чувствовал себя по-настоящему старшим братом для Ала, а вот рядом с Лили ощущал собственную значимость, мог назвать себя взрослым. Девочка искренне радовалась каждой минуте, проведенной рядом с Джимом, каждому подарку, который он привозил ей их Хогвартса. Его пугало то, как девочка приживется в их компании, а что непоседу Лил придется принять, сомнений не оставалось. Хотя, кузина вписалась в их квартет весьма органично, а значит, и Хью.
и его младшая сестренка дополнят их взрывную компанию. А кто посмеет обидеть его маленькое сокровище – ух, тому несдобровать!
Этим вечером он получил сверток от мистера Теда Люпина, который имел счастье наслаждаться свободной жизнью выпускника. На накопленные со своего дня рождения деньги Джеймс решил подарить брату его первую Хогварсткую метлу, а кто может помочь с покупкой, как не Тед, который не заперт в стенах замка? Это был Нимбус-3000с. Да, не самая новая модель, но пока-что в пределах Хога у братца и такой нет. Надо же, Люпин даже не пожалел денег на подарочную упаковку презента. Парень боялся не угодить с подарком, но еще больше боялся, что лучшим другом Ала станет белобрысый Скорпи. Нет, он не чувствовал ненависти к недо-слизеринцу, или даже ревности, но Джиму было так трудно сходиться с людьми, а в Альбусе как раз была та доля озорства, которой не хватало старшему Поттеру.
День рождения всегда был морозным и солнечным. Мама говорит, что у природы такая традиция. Альбус Северус проснулся от щекотки. "Малфой, озорник, не дает мне поспать", - насмешкой пронеслось в его голове, но открыв глаза, мальчик удивился, увидев старшего брата, который загадочно улыбался.
- С Днем Рождения! Могу тебя поздравить: в твоей жизни произошли счастливые перемены, и впереди тебя ждет еще семь беззаботных лет. Я желаю поменьше влипать в переделки и стать звездой квидичча. В честь этого хочу отдать тебе этот скромный подарок, - закатил глаза Джеймс и передал брату что-то в яркой оберточной бумаге.
- Нимбус три тысячи це! - завопил счастливый Ал. - Джимми, ты лучший в мире брат! - прокричал на всю комнату средний Поттер и кинулся к старшему с объятиями.
От Скорпиуса не утаился счастливый блеск глаз Джеймса Сириуса, сравнимый со счастьем отца, который удачно порадовал сына. В душе Малфоя черной кошкой проскользнула зависть, ведь в его семье с такой трепетностью к мальчику относилась лишь мать, да и бабушка иногда радовала его в свои нечастые визиты. Вот бы у Скорпиуса был такой старший брат, тогда бы ему точно не пришлось чувствовать себя таким одиноким посреди чужого веселья. За прошедшее время у него сложились хорошие отношения с Алом, но хотелось чувствовать, что Альбус принадлежит только ему, а Поттер так часто отвлекается на своих родственников! Вот и сегодня, у Скорпиуса был приготовлен небольшой подарок из "Сладкого королевства" и колдорамка, которая меняла свою форму и количество ячеек, и ему хотелось быть первым, кто поздравит мальчика, но он опоздал.
- Ал, разреши и я тебя поздравлю, - вмешался Скорпиус и отдал ему скромную квадратную коробку.
- Спасибо, дружище, - Альбус крепко пожал руку товарищу, затем накинул мантию прямо поверх пижамы и помчался в гостиную, где, как он и думал, собрались все многочисленные родственники, которым повезло учится на факультете отважных львов.
"Как же мне повезло быть любимчиком", - подумал мальчик и растянулся в белозубой улыбке.
Его ждали игрушки от "УУУ", подаренные дядьями Роном и Джорджем, чехол для метлы от Теда ("Откуда он знал о метле?"), всевозможные сладости, маггловский плеер, настроенный на магические частоты, от дедушки Артура, дурацкий и милый теплый со снитчем свитер от бабушки, забавные открытки от однокурсников, книги от тети Мони, и большой альбом для колдографий от родитедей.
"Милый Альбус, когда-то давно, перед моим двенадцатилетием, Хагрид подарил мне точно такой же альбом. В нем уже были фотографии моих родителей и одно колдофото нашей маленькой семьи Поттер, состоящей из трех человек. Позже оно пополнилось сборками колдофото из Хогвартса, со дня победы над Воландемортом, с нашей свадьбы, колдографиями моих маленьких детей. Мой альбом отражал все счастливые события из моей жизни, и каждый раз, когда я пересматриваю его, я понимаю, что сделал правильный выбор. Этот подарок - твой, и мы с мамой хотим, чтобы ты собирал в него самые счастливые моменты ТВОЕЙ жизни. И пусть первое колдофото в нем будет с изображением нашей семьи. С Днем твоего Рождения. С любовью, родители"
И правда, первым колдофото было изображение ВСЕЙ его многочисленной семьи, я дальше уже красовалась карточка только лишь с Поттерами.
- Это маленькое рыжее недоразумение налетело на нас, когда отец садил меня на поезд! Я знаю ее!
- Скорпи, это моя младшая сестра Лилиан, - с непонятной для Малфоя гордостью в голосе ответил Альбус, - она у нас немного неуравновешенная.
- Теперь я понимаю, почему Джеймс такой тощий, все его обеды съедала ваша сестрица? - засмеялся Скорпиус, и братья тоже ответили ему смехом.
- Ничего я не тощий, я жилистый, - сказал Джеймс, и отправил мальчиков собираться на завтрак.
Альбус Северус купался в лучах славы, весь день принимая поздравления, о его скромной особе вспомнила даже директор, сказав свое «Поздравляю» за завтраком, проходя мимо. Совы на протяжении всего дня заваливали его посланиями и небольшими подарками. Родственники и друзья семьи прислали столько сладостей, что вечером они со Скорпи раздавали их в алой гостиной, не скупясь.
В целом день прошел весело, завтра начиналась очередная учебная неделя, которая обещала быть довольно загруженной. Пока Джеймс возился с темнокожей Джордан, объясняя ей трансфигурацию, Альбус решил написать родителям и поблагодарить их за трогательный подарок, а заодно отправить отдельную благодарность Лили за ее послание, написанное жутким корявым почерком. Он уже закончил с письмом и искал Скорпиуса, чтобы сходить с ним в совятню. Друга он нашел сидящим перед камином, потерянным взглядом пялящегося на танцы пламени за металлической решеткой. У Малфоя нервно бегали глаза и дрожали руки, из которых вот-вот должно было выпасть распечатанное письмо.
- Скорпиус? Все в порядке? – Ал взволнованно потрепал друга за плечо.
- Я не знаю. Отец написал, что гордится моими успехами. И что моя мать ждет ребенка.
Зерна, которые мы посеяли https://pp.vk.me/c617316/v617316253/1c29a/DSzr92MNVUk.jpg
ГЛАВА ОТРЕДАКТИРОВАНА
С момента неожиданного заявления родителей Скорпиуса Малфоя прошло около двух месяцев, но мальчик так и не мог отойти от услышанной новости. Он все так же проказничал с Альбусом, к ним часто присоединялись надоедливая кузина Поттеров и взрослый Джим, он усердно выполнял домашние задания и старался не пасти задних на уроках, но из головы никак не выходили тревожные мысли. С каждым днем все ближе и ближе становилось долгожданное Рождество, когда дети могли поехать домой. Скорпиус планировал остаться в Хогвартсе и всевозможными способами саботировал Ала.
- Скорпи, наши отцы и так не в востроге от этой дружбы, они навряд ли обрадуются, если из-за нас семьи будут праздновать Рождество не в полном составе. Да и неужели ты совсем не соскучился по родителям?
Малфой-младший не любил откровенничать на тему семьи, но все то, что он копил внутри, неумолимо полезло наружу:
- Альбус, да пойми же ты меня, я одиннадцать лет был одним в семье, и родители никогда не баловали меня своей любовью. А что будет потом, когда родится ЭТО? Все письма матери состоят из восторженных описаний ее ощущений, описаний подготовки, детальных рассказах о ремонтах в моей старой детской комнате, а отец настолько занят, что в последнее время не пишет мне вообще! Я им не нужен сейчас, а что же станет потом, когда у них появится ребенок? Хотя, откуда тебе знать, ты же младший сын.
Поттер закатил глаза и с видом знатока ответил:
- Малфой, ну какой же ты тупоголовый, у меня есть еще Лили, для которой я - старший. Я помню, что в детстве всегда ревновал родителей к сестре, не к Джиму, и часто мне хотелось, чтобы ее не было. Она всегда портила наши игры, начинала канючить, даже Роузи себя так не вела! А последние два года Джеймс провел в Хогвартсе, а мы с Лили - дома, и за это время я понял, насколько сестра для меня дорога. Поверь мне, нет ничего не лучше, чем любовь младшей сестры. Ну или брата, я не знаю, кто будет новеньким, - Альбус подмигнул другу. - Тем более, у вас большая разница в возрасте, и ты сможешь быть для нее, как Тедди для нас с Джимом и Лили, - при упоминании кузена Скорпиус значительно оживился. - Только представь, ты будешь приезжать на каникулы, и возиться с малышом, покупать ему сладости, учить вредительствам, - Ал мечтательно растянулся в улыбке.
- Фу, от тебя веет сентиментальностью кормящей матери, - съязвил Скорп, заставив друга хихикать. - Альбус, мне нужно кое-что сказать тебе. Мой отец не против нашей дружбы, а даже очень за. Он... Он очень рад, что мы общаемся. И, я думаю, ты сможешь приехать в гости на Рождество, если твои тебя отпустят.
- Отлично. Надеюсь, твое поместье готово к моему приезду.
- Я предупрежу отца, чтобы все ценные предметы на момент твоего приезда были спрятаны в надежное место.
Внезапно разговор парней прервал хлопок рядом. На скамью во дворе Хогвартса плюхнулась Уизли.
- Роузи, ты же девочка! Ну как можно быть такой громкой! - возвёл руки к небу Малфой.
- Скорпиус, прекращай ныть! Осталось всего ничего до Рождества, неужели мы уедем, не подпортив что-нибудь? - сказала девочка, обращаясь к брату. - Я обещала дяде Джорджу, что мы устроим нечто грандиозное!
- Да, может тогда твой дядя Джордж нам поможет чем-нибудь?
- "Ужастики умников Уизли" имеют достаточно широкий ассортимент нужных товаров.
- Умница Уизли, как мы это достанем? - поинтересовался брат девушки.
- Джеймс! - одновременно выпалили Роза и Скорпиус.
Уже в воскресенье Джеймс вернулся из филиала "УУУ", который находился в Хогсмиде, под завязку забитый всевозможными салютами, пищалками, кричалками и взрывалками. За эти полгода многие успели насолить резвым первокурсникам, но больше всего Альбус не мог забыть обиду на Пивза, из-за которого в ноябре загремел в больничное крыло и получил восемь отработок на выходных со Слизнортом. Было решено устроить ловушку, а затем подорвать ее. Ну, и пустить парочку салютов за прощальным обедом.
Минерва чувствовала непомерную усталость, и несмотря на все уговоры Флитвика, решила побыстрее удалиться с праздничного обеда. Она сидела за директорским столом, прикрыв глаза руками, и наслаждалась тишиной и спокойствием, как за окном раздался шум. Выглянув в окно, директор увидела шар, который молнией несся к Большому залу. "Дети!", - вихрем промелькнула в голове МакГонагалл. Но синий комок, не достав пары сантиметров до окна, резко развернулся и, проделав несколько сальто, разбился тысячами ярких звезд, которые танцевали каждая сама по себе. Затем каждая звездочка превратилась в яркую вспышку, оставив после себя на небе причудливый знак |P. S. Cмотри картинку!| А после этого послышался взрыв, и Минерва почувствовала, как начало трясти один из этажей.
Через пару минут женищна, а вместе с ней и вся школа, обнаружила остекленевшего Пивза между цокольным и первым этажами. На лице полтергейста застыла ужасная гримаса, а губы были плотно сжаты, как-будто он пытался выплюнуть очередную гадость в адрес какого-то из учеников.
- Если сейчас пульнуть в него Экспелиармусом, он разлетится на кусочки и перестанет существовать! - из толпы учащихся МакГонаглл выделила голос дочери Грейнджер, и ей сразу стало понятно, кто имел отношение к сегодняшним происшествиям. Но наказывать ребят она не стала - Пивз часто донимал и ее саму. Тем более, их вину еще нужно доказать.
- Не в коем случае, Мисс Уизли, - отпарировала директор, - это существо такая же часть школы, как и тот щербатый пол, на котором вы сейчас стоите. Хотя стоит признать, у того, кто придумал эту идею, большое воображение и незаурядные интеллектуальные способности, - глаза женщины улыбнулись девочке, и в них загорелся яркий огонек.
В самом дальнем купе, не считая купе старост, сидела четверка друзей, чрезвычайно довольная своими происками.
- Это была моя идея! - вопила Уизли.
- А кто сходил за фейерверками в Хогсмид? Кто придумал оставить свою метку?
- А кто додумался запустить в Пивза Прюинис? - послышался гордый голос Альбуса.
- А кто подложил немного сонного зелья в сок МакГонаглл?
- Ты все такие змееныш по своей натуре, - хохотнул Джеймс, на что Скорпиус лишь раздраженно фыркнул.
- Шалость удалась! - выкрикнул давно подслушанное у родителей выражение Альбус. Он не мог и не осознавал, насколько точно эта фраза описала их будущее.
"Когда-то я спас жизнь ему, а Нарцисса тогда спасла мою. Когда-то я оправдал Малфоев перед Визенгамотом, а Малфои помогли мне восстановить родительский дом в Годриковой впадине. На этом все хорошие моменты с пометкой "Малфой" заканчиваются в моей памяти. Джинни на дух не переносит Драко, и при случайных встречах ели сдерживается, чтобы не нахамить его жене. А теперь мы идем к ним на праздничный обед, и в прибавок ко всему оставим там своих мальчиков на несколько дней. Это немыслимо!", - думал мистер Поттер, тщательно пережевывая ягодный кекс, заботливо приготовленный женой. Они только пару часов назад прибыли из Норы, которая в последнее время часто пустовала, и вот теперь нужно собираться к Малфоям.
Драко предложил воспользоваться камином, и ровно к четырем часам первый Поттер, которым был Джеймс, уверенной походкой вышел в гостиной старого особняка, держа в руках многослойный торт-мороженное.
В целом встреча прошла неплохо, Джиневра обсуждала беременность с хозяйкой, мужья разговаривали о министерских делах, но иногда возникало неловкое молчание. Ситуацию спасали дети, которые рассказывали о своих школьных буднях. Гарри нравился младший Малфой, он был рад тому, что его Ал сразу нашел нового друга, но, по правде говоря, иногда он недоумевал, почему товарищем его сына не стал младший отпрыск Себастиана Кромди, с которым Альбус проводил много времени в раннем детстве, или же неугомонный Джейк Линроуз, с которым они были дальними родственниками, и имели счастье встречаться в Норе во время бурных праздников. Поттеру нравилось и то, что Роза и его Джеймс в этой ситуации не остались в стороне, он как-будто ожил рядом с компанией брата. Старший сын всегда казался Гарри слишком серьезным для своего возраста, и довольно необщительным, как и его отец в свое время. С другой стороны, он беспокоился, смогут ли Лилиан и Хьюго вписаться в их компанию, и не вытеснит ли Скорпиус младших из круга семьи. В целом не возникло никаких эксцессов, разве что Лили заупрямилась и захотела остаться с братьями погостить у Малфоя-младшего.
- Нет, Лили, ты отправишься домой, - настаивала напряженная Джинни. Этот день дался ей довольно нелегко.
- Но я и так не видела Джимми и Альби с осени! Я хочу хоть немного поиграть с ними!
- Лилиан, завтра они приедут домой, и ты успеешь с ними пообщаться.
Драко, которого побаивалась девочка, тепло, насколько он мог, улыбнулся младшей дочери Гарри и произнес елейным голосом:
- Через полгода ты пойдешь в школу, где подружишься со Скорпиусом, и мы обязательно пригласим тебя в гости на следующее Рождество, - Гарри не понравилось, с какой уверенностью говорил Драко о дружбе Лили и Скорпиуса, как-будто это было уже решенным делом, - а сейчас, мисс Поттер, вам следует отправиться домой вместе с родителями.
Старшие Поттеры вместе с дочерью шагнули в камин, а в Малфой-меноре продолжалось рождественское веселье: мальчики отправились играть в снежки до темноты, а потом долго пили горячий шоколад, вовремя поставляемый домовиками, и обсуждали возможные шалости. Отец исподтишка наблюдал за тем, чтобы дети не натворили глупостей. Ладно уж, с семейными реликвиями, вот бы живы и целы остались. Нельзя доставить Гарри покалеченных сыновей. Скорпиус светился от счастья: он впервые чувствовал, что такое "дом", да и его ожидания, связанные с новым положением матери, не оправдались. Астория была как никогда ласкова с мальчиком, а Драко - страшно довольный своим планом. Поттеры у него дома на Рождество, Альбус и Джеймс Поттеры - не разлей вода с его сыном, рыжая дочка Рональда и Грейнджер – лучшая подруга, а Гарри с женой появились у них дома. Малфоя раздражала толстая, капризная и глуповатая дочь Поттеров, которая все время задавала идиотские вопросы или появлялась не в том месте и не в то время, как, например, тогда на платформе. Он надеялся, что девочка не услышала разговора. А ведь из нее могла бы выйти неплохая партия для Скорпиуса, обладай она хоть парочкой качеств истинной леди, которые проявляются в особях женского пола с рождения. Весь оставшийся вечер он только и думал о том, какие чудесные у Поттера сыновья, и насколько бестолковая дочь. Он сравнивал их семьи и боялся, что его Астория воспроизведет на свет такое же несуразное создание. "В моем роду нет магглов, и нет придурковатых Уизли, все будет в порядке", - успокаивал себя Драко.
А тем временем "ходячее недоразумение" Лили думала о том, насколько ей не понравились Малфои. Вечер, проведенный в компании задиры Скорпиуса, который пытался казаться послушным тихоней, его злючего папаши и лицемерной мамаши только подтвердил ее первое впечатление об этих людях. Особенно сильно она злилась на белобрысого сынка, который отобрал у нее братьев. От неприятных размышлений дочь избавила миссис Поттер, которая, к слову, была очарована трогательностью Астории Малфой и манерами ее сына. Лили искренне обрадовалась ночному визиту матери, ведь в последнее время они редко проводили досуг вместе. Джинни с головой ушла в подготовку к Чемпионату, она чувствовала себе вновь двадцатилетней, весь мир был у ее ног! В этой эйфории она забыла о дочери, которая требовала к себе больше внимания, чем мальчики, поглощенные захватывающей жизнью Хогварста. Девочка много времени проводила у стариков Уизли, в их огромном, рассчитанном на большую семью доме, который теперь пустовал. Все выросли, завели свои семьи, и упорхнули, как птички. Лилиан казалось, что бабушка и дед впадают в своеобразный маразм. Она была уже взрослой, а они все сюсюкались с ней, как с грудничком!
- Как тебе сегодняшний день? - поинтересовалась мать.
- Лучше бы я осталась дома, лучше бы все никуда не пошли. Ты права, мамочка, Малфои - просто кошмарная семья, их сын похож на отвратительную белую мышь!
- Лили, девочка, мне кажется, ты торопишься с выводами. В следующем году ты начнешь общаться со Скорпиусом, и поймешь, какой он чудесный мальчик. Однажды все может пойти к тому, что Малфой попросит твоей руки, - улыбнулась будущим перспективам Джинни.
- Фу, он такой отвратительный! Как и его отец!
- Лилиан, Джинни, что за шум? - на пороге комнаты появился Гарри, который решил украсть жену, которая все время пропадала на тренировочном поле. - Лили, детка, нам всем пора спать. Я понимаю, что у тебя был полный впечатлений день, но пишло время отдыхать.
- Папа, мама сказала, что я могу выйти замуж за Скорпиуса!
- Ты этого хочешь?
- Конечно, нет! - и дочь скривилась в такой смешной гримасе, что Поттер невольно засмеялся.
- Как захочешь, дорогая, спокойной ночи.
Родители захлопнули дверь и прошли в свою комнату, а Лили зажгла светлячковую лампу и еще долго думала о том, как и в чем ей превзойти ненавистного Скоррррпиуссса. Она нарочно выговаривала его имя в шипящей манере, и, улыбаясь собственной находчивости, не заметила, как уснула.
Джима и Ала на следующий день домой доставил лично мистер Малфой, не забыв захватить своего отвратительного сынка. Мальчики сразу заперлись в своей спальне, не пуская внутрь Лили, и обсуждали планы новых проказ. Девочке не было куда податься – родители на кухне развлекали Драко, мама металась между столом и холодильником, выставляя на стол угощения. Подтянулись Уизли без Хьюго, который остался болеть дома, Роза незаметно проскользнула в комнату братьев, захватив печенье, и все забыли о глупышке Лил. Девочка тихонько пускала слезы, обнимая плюшевого зайку, свернувшись калачиком в девчачьей спаленке. Быть брошенной – не самое приятное занятие. Быть чужой в своем собственном доме. А все из-за этого противного Скорпиуса, мерзкого змееныша, он занял ее место! Раздосадованная Поттер собиралась провести остаток дня в своей спальне.
- Эй, Лили, где ты? – девочка услышала голос папиного крестника. – У меня есть для тебя подарок, - вчерашний вечер Тед провел со своей бабушкой, и не смог прийти на семейный обед к Уизли, по-этому они с Мари-Виктуар сегодня решили навестить семью Поттеров. – Эй, что это такое? – парень вытер с лица малышки соленые слезы и протянул плюшевое чудо. – Это для твоего зайки, чтобы у него была компания.
- Ух ты, волчонок! Тедди, поиграешь со мной?
- Прости, малыш, меня ждет дядя Гарри, - и, заметив мгновенную грусть на лице девочки, добавил, - я думаю, Мари сможет заменить меня. Не хочешь спуститься вниз?
Лили согласно закивала и отправилась в гостиную, где дочь Флер заняла ее совсем другими делами.
Драко чувствовал себя неуютно посреди этого семейного веселья, к тому же злобные взгляды Рональда ну никак не разряжали атмосферу. Кто бы мог подумать, что в один прекрасный день он будет сидеть за столом с Уизли, Грейнджер и Поттером и внуком предательницы крови? Что он будет ХОТЕТЬ сидеть с ними за одним столом. Из всей компании только Люпин вел себя непринужденно, за обе щеки уплетая сладости.
- Пожалуй, нам с сыном пора домой. Весьма тронут вашей гостеприимностью.
- Скорпиус может остаться, если захочет, навряд ли ты утащишь его от мальчишек.
- Спасибо, Гарри, но его мать скучает по нему не меньше, чем он по вашим сыновьям.
Младший Малфой обреченно смотрел на друзей, исчезая в зеленом пламени камина.
- Ну наконец-то все слизеринцы убрались из этого дома! – победно закричал Рон, наливая себе медовухи.
Лили зло глянула на братьев, спустившихся к столу.
«Ненавижу Малфоев, - думала девочка, - противные белые мыши. И папаша, и его сынок Скорпииууссс».
Рыжая пышка умостилась между Тедом и Мари-Виктуар, нарочито показывая, что мальчишки и Роза ей больше не компания, но они даже не обратили на нее внимания.
Скажи мне, кто твой друг ГЛАВА ОТРЕДАКТИРОВАНА
Осеннее солнце заглядывало в окно и отражалось в зеркале, ослепляя девушку, стоящую напротив. Глаза чайного цвета в обрамлении коротких пушистых ресниц, изогнутые брови, высокий лоб, слегка вздернутый нос, умеренно осыпанный веснушками, пухленькие щечки и губки. Руками она поправляла свои непослушные рыжие волосы, которые спадали огненной волной чуть ниже плеч. Ученица крутилась перед зеркалом, рассматривая, как на ней сидела новая школьная форма, и не могла не отметить, что такой фигуре, как у нее, завидует большинство четверокурсниц: оформившийся стан расцветающей юной красавицы. Единственное, что расстраивало рыжеволосую, ее руки: по мнению девушки, пальцы были коротковаты, но зато ногти имели форму аккуратной капельки.
- Все любуешься собой, Лилиан? - окрикнула студентку соседка по комнате, манерами и лицом напоминающая гнедую лошадь: Коричневые с рыжим отливом волосы, вытянутое лицо, большие круглые и чуть раскосые глаза, высокий рост, натренированные икры. Ей была капитан команды по квидиччу Патриция Каслберг. - Мы тебя уже заждались, будь добра, поторопись.
- Пэс, не будь занудой, - проворковала подруга и принялась завязывать мантию.
Спустя несколько минут девушка спустилась в гостиную. В камине полыхал костер, но несмотря на довольно теплую погоду за стенами замка, в комнате ощущалась легкая прохлада. Именно за это Лили Поттер так и любила гостиную Слизерина, порог которой она переступила четыре года назад. В восточном углу за шахматным столиком сидели ее друзья: миниатюрная девушка с пепельными волосами и статный красавец. Эбигейль Мортенсен проигрывала Дереку Забини очередную партию, от напряжения на ее чистом лобике появилась складка. Слизеринка, на лице которой отмечалась вся сложность логического процесса внутри черепной коробки, умным и сосредоточенным взглядом смотрела на доску, а Дерек, улыбаясь краем губ, откровенно любовался вырезом на ее рубашке. Лили, усмехнувшись про себя, подошла к однокурсникам. Из западного угла, отрываясь от поцелуя с Клайвом МакМайером, который в этом году заканчивал шестой курс, подтянулась Патриция.
- Завтрак начнется через пол часа, поспешим, - приказным тоном сказала Лили, и студенты чинным шагом следовали за ней, как за своей королевой. Дерек шел по правую руку от Поттер, и не мог не отметить, что ей очень идет зелёный с серебряным галстук, который аккуратно заныривал в разрез пуловера, подчеркивающего достоинства девушки. Он мог бы предложить встречаться Лилу, и есть вероятность того, что гордая слизеринка ответит ему взаимностью, но тогда пострадает его статус гордого холостяка, и репутация серого кардинала мисс Поттер сменится на репутацию подкаблучника. В свою очеред, Лили знала о симпатии Дерека, который особо мягко всегда произносил свое "Лилу", она признавала, что он красив, умен и находчив, и мог бы составить ей неплохую партию, но сердце было глухо к его персоне. Зато к другой...
Они зашли в Большой зал, чтобы занять свое коронное место невдалеке от учительского стола, Лилиан ступала поистине королевской походкой, и, уже опускаясь на свое место, заметила, что в ее сторону полными безразличия глазами смотрит брат. Слизеринка кивнула ему головой в знак приветствия, и Альбус ответил кивком. Она невольно взглянула на лучшего друга Ала, и ее сердце сплясало огненное танго. Скорпиус удостоил ее своего взгляда, и помахал девушке рукой, слегка улыбнувшись. Удивленная таким поведением парня, Лилу вопросительно подняла бровь и неуверенно махнула кистью. Малфой подмигнул девушке, чем вызвал ее оцепенение, и принялся разговаривать с Алом, а Лили все так же обескураженно смотрела на них. Все ее общение с недогриффиндорцем сводилось лишь к формальным приветствиям, когда этого требовала ситуация, а еще на младших курсах она иногда исполняла роль совы, передавая послания от Скорпиуса его слизеринским кузинам. От размышлений ее отвлек Джеймс, который подошел поздравить ее с началом учебного года.
- Лил, мой Бог, ты так изменилась! Я сначала и не узнал тебя! - восторженным голосом сказал Джим, слегка ее обнимая.
- Джеймс Сириус, я же тебя просила не называть меня Лил! Если бы ты хоть раз появился за это лето дома, то смог бы пронаблюдать за метаморфозами, что произошли с твоей сестрой.
- Ты же знаешь, что я все лето провел в Хогвартсе с мадам Хутч.
- И хочется тебе посвятить свою жизнь тому, чтобы ловить с метел неудачников? - съязвила Лили. - Ах, прости, твой гениальный план состоит в том, чтобы задержаться здесь на два года, пока твои лучшие друзья домучиваются в этом Храме знаний. Я как-то подзабыла о том, что у вас коллективный разум на троих. Слава Богу, хоть Роза имеет счастье обладать целым мозгом.
- Удачного учебного года, дорогая, - выплюнул Поттер и пошел к столу Гриффиндора, за которым его счастливым визгом встречали Альбус, Хьюго и Скорпиус. В душе Лили в который раз всколыхнулась старая обида. К ней прибавилась неприятная боль в области солнечного сплетения, когда она увидела, каким взглядом Малфой смотрит на птицеподобную Мэри Роджерс, подругу всезнайки Розы.
- Лилу, что твой брат делает в Хоге в этом году? - спросила голубоглазая Эбби, наматывая платиновый локон на палец.
- Эбигейль, ты бездарно глупа. Я сто раз говорила, что Джеймс остался здесь в качестве помощника мадам Хутч. Она планирует уйти на пенсию, а Джеймс хочет стать преподавателем Полетов. А затем, возможно, тренером какой-нибудь команды по квидиччу.
- Лилу, новая статья о "Гарпиях"! Ты видела свежий номер "Ведьмополитена"? - подлетела к Поттер пятикурсница Соя Томас. - Тут статья о твоей матери, - такие речи всегда раздражали слизеринскую королеву, хотелось, с присущей ей гриффиндорской манерой, разорвать журнал в клочья и запихнуть их в грязный рот Томас. Тем не менее, девушка лишь сдержанно улыбнулась, не удостоив своим взглядом продукт желтой прессы.
- Если ты будешь в ее возрасте такой же, как Джиневра, я готов взять тебя в жены, - послышалось от Дерека, - чем я не Мистерр Поттер?
- Добавить к твоей внешности шрам или очки? - как всегда, первой на глупые шуточки Забини отреагировала Патриция.
- Каслберг, ты тоже ничего, если Лилу бросит квиддич, я буду ориентироваться на тебя.
- Она восхитительна, Лилиан! У тебя прекрасная мать! - в заглушающем восторге вопила Эбигейль, отчего Лили самодовольно улыбнулась. Она так и не посмотрела на заметку в журнале. Девушке было все равно, что писали о женщине, которая ее бросила. Если бы это была статья об отце, она, пожалуй, поступила бы так же. Единственными волнующими ее родственниками были старики Уизли, которые занимались девушкой с того момента, как Джиневра самозабвенно отдалась спорту. Лилиан с теплотой вспоминала то время, когда бабушка учила пользоваться ее волшебными спицами, пекла для нее блины, пела колыбельные на ночь. Когда Ал отправился на свой первый курс, девочка чувствовала себя очень одинокой, но родители буквально жили на работе, а вот Уизли отдавали ей все свободное время. Из многочисленных кузин и кузенов, которыми была богата ее семья, Лилиан общалась с Мари-Виктуар, которая проявляла к девушке больше материнские, нежели сестринские чувства, и Доминик Уизли, что училась в Шармбатоне. Именно от этой Уизли Лилу научилась грации, манерам и, более того, переняла что-то такое, чему нельзя научить. То самое королевское величие, с которым Поттер последние два года входила в любую комнату, впервые было подмечено в поведении Доминик.
День прошел быстро, толи от того, что все пары Пэс развлекала ее свежими сплетнями, толи от того, что она ушла с лекции профессора Бинса. Лили сидела на скамье недалеко от хижины Хагрида и наслаждалась лучами солнца, касающимися ее бледной в почти незаметных веснушках коже. Издалека послышался заливисты смех Роджерс и Роуз Уизли, которые с двух сторон облепили Малфоя. Хорошее настроение слизернки враз улетучилось. Скорпиус смешил подруг и умудрялся щекотать их обоих одновременно. Они прошли мимо Лилиан, которая уткнулась в конспект. Спустя несколько минут возле нее нарисовался Малфой, держа в руках злосчастное издание глупого журнала.
- Здравствуй, Лилиан. Видела этот номер? - Малфой сунул ей в руки экземпляр.
- Да, отличный выпуск.
- Как тебе новая форма "Гарпий"? Дизайнером этой линии была моя мать.
- Весьма недурно, - ответила девушка, даже не взглянув на журнал.
- Тут есть фото, где они вместе, - Скорпиус тыкал пальцем в фотографию. Лили была раздражена его внезапной дружелюбностью.
- Святые подштанники, Малфой, я не могу поверить, что ты просто решил обсудить со мной свежий выпуск этой хрени. Тебе что-то нужно от меня? К чему этот фарс? - парень был не готов к такой реакции девушки.
- Не хочешь сходить со мной в Хогсмид?
- С чего тебе меня приглашать?
- Мне нельзя предложить тебе совместные прогулки? Это запрещено законом? Или может ты хочешь провести все время в компании кобылы Пэс и слащавого придурка Дерека с его блондинистым довеском? Неужели тебе не хочется как следует отдохнуть с Мародерами?
- Заманчивая перспектива, - Лили растянула губы в приторной улыбке, - для Роджерс, например. Я не первокурсница, которая хочет попасть в компанию умственно отсталых, Малфой. Развлекайся с моими братьями и кузиной. Они более подходящая компания для шалостей, - не дожидаясь ответа, Поттер направилась в сторону замка.
Скорпиус был зол. Когда-то отец заставил его выбрать Гриффиндор и стать другом Поттера. Нежному Малфою поначалу дико не нравились подколы братьев, его местами раздражали попытки Альбуса превзойти самого себя во вредительстве, еще больше блондина бесила их кузина Уизли, которая всегда задавалась целью устроить конкуренцию в учебе. Затем он почувствовал, что был рожден стать ТАКИМ, а друзья лишь подтолкнули его к самому себе. Юноша с ужасом думал, что было бы с ним, сделай шляпа другой выбор. Сейчас он бы дружил с Ноттом, встречался с дочкой Гойла или, хуже того, был бы помолвлен с напыщенной гусыней Забини. Он был бы слизеринским королем, достойной партией для сучки Поттер. Он горячо любил ее братьев и уважал кузин, но сама Лилиан выводила его из себя. Скорпиус помнил Лилу еще маленькой пухлой девочкой, которая потеряла злополучный зверошар, которая желала вписаться в их компанию, когда только поступила в Хогвартс. Джеймсу, на тот момент четверокурснику, показалось неразумным брать поучаствовать в своих шалостях младшую сестру. Малфой помнил тот день как сейчас: они должны были поставить пылающих визгунов возле комнаты новой преподавательницы по ЗоТИ, некой Селестины Амбридж, которая из занятия в занятие ставила талантливым студентам троллей. Малышка Лили вызвалась идти с ними, по понятным причинам ребята отказались брать ее с собой. Операция проходила успешно, как вдруг в коридоре появилась МакГонаггл в ночном колпаке. Оказалось, пухлячок Поттер настолько обиделась на них, что донесла директору. Новые Мародеры, как прозвала их сама Минерва, получили выговор и массу отработок. Джеймс пытался поговорить с занудой Лилу, но импульсивный Ал выразил всеобщее мнение прежде него:
- Я не удивляюсь, почему ты попала к слизням! Потому что внутри тебя живет маленький жирный слизняк! Ты отвратительна, Лили! Ты отвратительна мне! И всем нам!
Рыжеволосое несчастье расплакалось посреди коридора и умчалось к себе в подземелья, потеряв по дороге розовый поясок от ночного халата. Скорпиус заметил его и подобрал. На следующий день, перед обедом, пока преподавателей еще не было в большом зале, компания друзей подошла к надутой пышке.
- Не ты ли это обронила? - спросил Малфой. - Это ведь твоя вещица. - Теперь мы будем давать розовые пояски всем слюнтяйным предателям! Розовый поясок! Розовый поясок для резвого поросенка! - скандировал второкурсник.
- Розовый поясок! Розовый поясок! - продолжили за ним Мародеры. Альбус, Роза, даже Хьюго! Затем к ним присоединилась и отвратительная Роджерс, которая в начале казалась Лили милым темноволосым ангелом, ее подруга Лора Криви, да и добрая половина львиного факультета. Среди них не было Джима, но это не оправдывало его в глазах девчонки, ведь брат не остановил этот позор!
Все могло бы длится вечно, если бы перед насупившейся Лили, которая была слишком горда, что плакать перед всеми, не появился второкурсник Забини:
- Идите к своему столу, львята. А это отдай мне, - Дерек сказал, как отрезал, отобрав у Скорпиуса мохнатый пояс от халата. - Малфой, я не повторяю дважды. Забирай свою громогласную свиту и убирайся отсюда.
- Правда, что ты настучала на них директору? - спросила уже тогда отличавшаяся незаурядными умственными способностями Эбигейл.
- Эбби, не лезь к ней с вопросами, - вмешалась в разговор Пэс.
- Спасибо, что заступился, - Лили полными благодарности глазами смотрела на мулата Забини.
- Обращайся, - подмигнул ей задира Дерек. - У меня такая же беспомощная младшая сестрица, терпеть не могу, когда ее кто-то обижает.
Скорпиус следил за разговором младшего Забини, которого считал своим детским товарищем, и пышки Поттер. Ему в голову пришли слова отца о том, что девчушка - непроходимая тупица, и что такое бывает с теми, кто плюет на чистоту крови.
В тот день Поттеры приехали посмотреть на новорожденных близнецов Малфоев: маленьких Абракаса и Цефею. Эта фраза была произнесена после того, как семейство отправилось в свой дом в Лощину, и предназначалась она лишь Астории, но Скорпиус не был бы сыном Драко, если бы в нем отсутствовала тяга к подслушиванию чужих бесед.
Так было положено начало непонятной для окружающих дружбы еще одной великолепной четверки, которую преподаватели любили гораздо больше Мародеров. Поначалу ребята просто готовились вместе к занятиям, и иногда вечерами разговаривали вместе в гостиной, но потом оказалось, что у них много общих интересов, да и дружба принимала черты взаимовыгодной сделки. Девочкам было полезно иметь такого старшего товарища, а Забини – маленьких подружек, которые всегда могли выполнить его просьбы. Так как компания была девчачьей, лидером стала Лили, пусть все же и не осознанно, а с годами, закаляя свой характер и превращаясь из гадкого утенка в принцессу-лебедь, Поттер стала слизеринской принцессой, которую слепо обожали ребята с факультета и люто ненавидела остальная часть школы. Что же такого делала Лили, чтобы заслужить их ненависть? Она часто задавала себе этот вопрос. Наверное, была лучше их. Наверное, не оправдала ожидания публики касательно дочери Героя – не попала на факультет Львов, не ненавидела чистокровных, не спала школу и магический мир, не общалась с братьями и прочими многочисленными родственниками. Если поначалу обратная сторона медали тяготила Поттер, то сейчас ей было абсолютно плевать на окружающих. Главное – что она сама уважает себя, и ее уважает и ценит ее свита. А мнение дурочек-хаффлпафок и безголовых гриффиндорцев можно оставить на закуску для каких-нибудь неудачников, завидующих ее лаврам.
Стороны прогресса Лилиан Поттер, быстрыми шагами удаляясь от места разговора, прокручивала в голове те же сцены, что и ее собеседник. Разве что, сквозь призму ее сознания все эти вещи казались другими. Она не могла простить братьев за тот пятиминутный позор, за отсутствие их поддержки, за безразличие - родителей, не могла понять того, с каким остервенением на нее напали обожаемые ею гриффиндорцы. В тот момент, когда Забини заступился за Лилиан, в голове девочки пронеслась мысль о том, что шляпа не даром отправила дочку героев на факультет змей. "Чем черт не шутит, мышонок же попал каким-то чудом на Грффиндор", - думала Лили, - «наверное, судьба так восстанавливает гармонию". Лили помнит и то, как она ждала братьев на каникулы, а они закрывались от нее в комнате или сбегали в Малфой-менор, как Роузи отказывалась с ней играть, как мальчишки вместе с Малфоем насмехались над ее полнотой и неуклюжестью. Так же девочка не могла не замечать, с каким отвращением на нее смотрит Драко. Попадая к ним в гости, а со временем Поттеры наносили древнему семейству все больше и больше визитов, слизеринка уходила в библиотеку с разрешения Астории, или же гуляла в саду, лишь бы не попадаться на глаза Малфою-старшему. Девочка однажды слышала, как о ней отзывается хозяин старинного особняка, и эти слова ранили ее до глубины души.
На первом курсе Лили испытывала много затруднений: ей было сложно сдружиться с однокурсниками, не давались зелья и трансфигурация, вещи постоянно летели из рук, а благодаря питательным Хогвартским обедам она поправилась еще больше. Не было понимания с родителями: у Гарри на работе назревали неприятности, Джиневра днями и ночами, спихнув последнего ребенка на попечительство Минервы, пропадала на стадионе, изредка находя время для чаепитий с миссис Малфой. Бабушка и дед, поддерживающие внучку, находились слишком далеко. Лили не могла не замечать, что она всячески проигрывает на фоне нового друга ее семьи, ведь Скорпиус был идеальным. Заносчивый мышонок обходил ее во всем, и это еще больше задевало угнетённое самолюбие девочки.
Лето после первого курса Лилу предпочла провести в Норе, куда на это время приехали дети Била и Флер. Узнав о проблемах с учебой, обожающая детей Мари-Виктуар взялась подтянуть кузину по основным предметам, и, незаметно для самой себя, взрослая сестра открывала в маленькие ее сильные стороны. Лили, оказывается, умела быть сосредоточенной и усидчивой, она на лету схватывала материал в той игровой форме, которую для нее придумала Виктуар, в девочке проявлялись лидерские качества и осознание собственной значимости, к тому же, рыжеволосая бестия неплохо держалась на метле и, благодаря молниеносной реакции, почти всегда ловила выпущенный Тедом снитч.
- Просто у родителей нет времени, чтобы ею заниматься, - оправдывал младшую Поттер Люпин, - а Молли и Артур, при всем моем уважении, занимаются лишь ее раскармливанием.
- Доминик тоже была пухленькой в детстве, смотри, какая она красавица сейчас.
- Викки, в крови твоей сестры есть гены вейл, - но невеста не дала закончить Теодору начатое предложение:
- Вот увидишь, милый, через пару лет за нашей Лили будут бегать толпы поклонников.
Второй курс был гораздо успешнее, чем предыдущий. Поттер взяли ловцом в команду, она не приносила оценок ниже "выше ожидаемого", и наконец-то завела друзей. Несмотря на то, что в их шайке Дерек был на курс старше девочек, а Патриция на несколько месяцев старше Лили, лидером оказалась неугомонная рыжеволосая девочка. В отличии от Мародеров, которые постоянно попадали в нелепые ситуации, слизеринская четверка не давала поводов для осуждения. Ребята отлично учились, их не интересовали тупоголовые затеи, смыслом оставшихся в Хогвратсе лет было саморазвитие. Благо, средства им это позволяли. Отец Дерека занимал крупную должность в Отделе международных связей, родители Патриции имели акции в "Британской каминной сети", а мать Эбби славилась своими "Магазинами Флоры", где продавались растения со всех континентов. Девушки на пару с Дереком часто посещали всевозможные выставки и, благодаря связям, всегда имели доступ к новым поставкам всяческих вещей, начиная от парадных мантий, заканчивая духами и именными футлярами для их палочек. Идею стать заметными фигурами в высшем свете подала, конечно же, Лили, и именно она всегда первая узнавала о всех новых проектах магического Лондона, о чем всегда сообщала друзьям. Мортенсен просто тащилась от гламурной жизни, которую они вели на каникулах, и того статуса, который был у нее в Хогвартсе благодаря подруге. Пэс получила возможность встречаться с МакМайром, в которого была влюблена с детства, а Дерек сполна наслаждался ролью кардинала. Полезные связи, которые он заводил в большом мире благодаря имени Поттер, могли сыграть ему неплохую роль в недалеком будущем.
На следующее лето сестры Уизли пригласили погостить ее в особняк Делакуров во Франции, где в этот раз Доминик занималась культурным образованием кузины. Именно она познакомила тринадцатилетнюю Лили с красавцем Францем де Жильермо, который подарил Лилиан ее первый поцелуй. Два года на факультете змей научили девушку некоторым вещам, она знала, что по приезду в Англию Франц не будет ей писать писем, и Лили не станет докучать французу, по-этому сразу запретила своему сердцу влюбляться в де Жильермо. На этот раз оно послушало хозяйку.
В июле, перед началом учебного года, она была приглашена к Малфоям на прием в честь четырнадцатилетия их старшего наследника. Лили сбросила вес, пребывая на попечительстве вейл, но все еще оставалась слегка упитанной. Она одела зеленое платье, подаренное Виктуар, и парадную мантию, которая была выбрана матерью. Скорпиус в этот вечер выглядел великолепно. На его плечах красовалась мантия стального цвета, на несколько тонов темнее его серых глаз. Он сиял от счастья, и, казалось, все мрачное средневековое поместье сияло вместе с ним. Драко был холодно приветлив с Лилу, но, тем не менее, настоял на том, чтобы его сын станцевал с ней первый танец. Недоразумения между Мародерами и Лили давно были исчерпаны, но отношения от этого не улучшились, а потому девушка удивилась той галантности и непринужденности, с которой Скорпиус вел ее по залу под аплодисменты гостей. В конце танца он поцеловал ей руку, отвешивая поклон, и ненароком заглянул в медовые глаза слизеринки. Сердце Лили сделало сальто, и снова продолжило биться в привычном ритме. Оцепенение сковало тело Поттер, а виновник ее переживаний уже во всю веселился с друзьями, а затем вел по залу тонкокостную, с птичьим лицом Мэри Энжелу Роджерс, которая внезапно стала кошмарно противна для девочки. С юной особой это произошло впервые, потому она не могла знать, чтобы значило это странное чувство. С Малфоем она встретилась чуть больше, чем через месяц. По непонятной причине, в этот раз Лилиан все бесило в нем: смех, шутки, отпускаемые в адрес братьев, с которыми довелось ехать в купе, вопросы о Мэри, даже предложение угоститься любимыми конфетами. Только на зимнем балу, который был приурочен к двадцатипятилетию победы в ВМВ, Поттер поняла, чем ее так взбесил этот белый мышонок. Тем, что она влюбилась в него. Так получилось, что девушка все время думала о Мафлое, пусть и не в самом лучшем ключе, и, незаметно для самой себя, эти чувства изменились. Лили завидовала братьям и их неказистым подружкам, которые могли находится рядом с ее любимым. Она жалела, что не попала на факультет храбрых сердцем, ведь пару минут назад ОНА могла бы липнуть к Скорпиусу, ЕЕ могли бы щекотать его аристократические руки, с НЕЙ бы он ходил в магазин Джорджа, выбирая материалы для шалостей. Но судьбе было угодно распорядится по-другому. Оставшиеся месяцы до конца года она избегала компании Джеймса и Альбуса, с которыми, наконец-то, начали налаживаться отношения, чем ввела братьев в тупик. Лили всячески сторонилась всего, что могло ей указывать на ненавистного и любимого одновременно гриффиндорца. Она даже попробовала встречаться с Кевином Эйронвудом, чьи поцелуи пробуждали в Поттер спящую маленькую женщину, но на месте смуглого лица Кевина Лилиан всегда мерещилось бледное, с невыразительными глазами лицо Скорпиуса Гипериона Малфоя.
В конце июня она рассталась с Эйронвудом, и, даже не повидавшись с родителями, отправилась в Нору, откуда Тед и Мари-Виктуар Люпины забрали ее в Ракушку. Там же она провела и следующее лето. Доминик предложила Лилу изменить прическу: подстричь длинные непослушные волосы, которыми так гордилась Джинни, и Поттер согласилась. Низенькая Лили заметно вытянулась за эти два месяца, но при этом все равно оставалась невысокой, ее фигура приобрела характерные для взрослых женщин очертания. Заботливая Дом познакомила ее с новым ухажером, но рыжая могла думать лишь о том, как она увидит Малфоя на платформе.
Первое сентября было таким же дождливым, как и в тот раз, когда они впервые садили на Хогвартс-экспресс одиннадцатилетнего Альбуса. Девушка прибыла в Лондон буквально вчера, и еще не успела увидеться с родственниками. Вместо того, чтобы искать своих родителей, Лили пыталась выудить из мрачной толпы своих друзей. Они ждали ее возле третьего пролета, как и было договорено. От глаз девушки не укрылось то, как возмужал Дерек, женственность и шарм Эбби, которых не было прошлым летом, вытянувшаяся Патриция, что утратила свое детское очарование. Они подходили к поезду, когда свита Лилиан столкнулась с Мародерами, старшими Малфоями и ее собственными родителями.
- Доброе утро. Джеймс не пришел проводить нас? - светским тоном осведомилась дочь у матери, о планах выпустившего Джима ей рассказал отец, который сдал за те годы, когда она его редко видела. Гарри устало обнял дочь, поглаживая по укороченным волосам.
- Лили, ты расцветаешь, как весенний цветок, несмотря на увядание природы, - его девочка лишь неопределенно улыбнулась на отцовские слова.
- Я скучала по тебе, папа.
- Лилиан, где Вы взяли эту чудесную мантию?
- О, мы были в Баварии с сестрами, в магазине месье Уэстерлинга, - слизеринка вела разговор, подобно светской львице, которая повидала многое на своем веку.
На этот щебет обернулся Малфой, который разговаривал с младшими поколениями. От него не ускользнули перемены во внешности неуклюжей малышки Лилу, и то, как она держалась. Сказать, что Драко был удивлен - не сказать ничего.
- О, мисс Поттер, рад Вас видеть, как Ваши успехи? - спросил он своим вкрадчивым голосом, которого так боялась в детстве девочка.
- Отлично, поднимаю с колен честь Слизерина, ведь наследный принц оказался волей случая за другим столом, - улыбаясь, сказала Лили. Ей не десять лет, чтобы бояться большого и злого дяди Драко. Особый удар девушка сделала на "волю случая", показывая Малфою свое отношение к судьбе его сына. Всего лишь воля случая.
"Осознанный выбор, детка. А малышка научилась выпускать коготки", - думал Драко, наблюдая за отпрыском, который с видом голодного щенка смотрел на младшую Роджерс. По прибытию в мэнор, Младфой-старший сразу же сел писать письмо младшему, пошатывая колыбель с детьми. Новой вехой его плана было влюбить в себя Поттер. Его Скорпиус сможет. Дружить с Поттером, хорошо, но вот сделать Поттер Малфой - еще лучше.
Скорп не был обрадован новостями от отца, но и ослушаться парень не мог. У него только начало что-то получатся с милой, искренней и чистой Мэри, которая была воплощением добродетели. Драко написал, что ему нужно начать отношения с Поттер, но о дальнейшем не упомянул, и Скорпиус даже не подозревал о брачном контракте, который уже продумал заботливый папочка. Гриффиндорец решил начать с малого - восстановить товарищеские отношения с Лилиан, но все, что парень получил в ответ - вскинутую бровь. Он привык к такому отношению девушек. Среди их троицы любимчиком противоположного пола был Альбус. Джеймс - слишком серьезный, чтобы заводить отношения на несколько дней, а Скорпиус - слишком застенчивый. Он два года собирался признаться Мэри, и только решился - придется увиваться за мерзкой слизеринкой. Юноша как раз гулял с подругами, когда увидел задумавшуюся Лили. Отправив девочек в замок, он попробовал пригласить ее погулять, но получил отказ.
Через несколько недель уговоров Лилиан сдалась, и они вдвоем с Малфоем пошли выбирать подарок ко дню рождения Ала. Скорпиус, несмотря на свою неприязнь к Лили, старался быть милым и обходительным, в то время как Поттер старалась не выдать своих чувств. Потратив на покупки весь день, ребята решили поесть чего-то горячего в пабе госпожи Лонгботтом. Поттер расспрашивала гриффиндорца о СОВ, об учебе, и Малфою показалось, что перед ним сидит Роуз, так замучила его девушка вопросами об учебе.
- Давай мы прекратим разговоры об учебе. Что тебе еще нравится, кроме как получать "превосходно" по всем предметам? - парень старался выглядеть наиболее доброжелательным, но получалось слабовато.
- Боюсь, тут круг наших интересов расходится. Разве что, тебе будет интересно слушать о той женской мишуре, мантиях, бальных платьях, нестираемых стельках на время приемов...
- О нестираемых стельках: когда-то я катался на них по мраморному полу в большой ванной на третьем этаже в мэноре, знаешь ее?
- Да, я там однажды поскользнулась.
- Так вот, я катался туда-сюда в течении часа, пока из-под них не выбились искры, и мои ступни не обожглись, - на лице Лилу была вежливая улыбка, надеваемая, чтобы не обидеть рассказчика. А вот Мэри смеялась с этой шутки.
Назад к замку они шли молча. Лили наслаждалась тишиной и красотой сумерек, а Малфой думал о том, что действовать стоит радикально, потому что проторенной тропой к слизняку Поттер не подобраться.
- Лили, Лилу, постой, - девушка обернулась, вынырнув из своих мыслей, - я хочу кое-что сказать.
"Мэри я бы не мог сказать, наверное, никогда. Как же хорошо я вру"
- Лили, ты нравишься мне.
Реакция слизеринки оказалась непредвиденной, она сначала рассмеялась, а затем приобняла высокого Скорпа:
- Я тебе нравлюсь, Малфой? Настолько нравлюсь, что ты готов поцеловать меня? Учти, что свои дурацкие шуточки ты можешь оставить для...
Он целовал ее. И пусть для Скорпиуса это не было взрывом эмоций, но Лили не догадывалась ни о чем. Малфой придерживал ее за талию, нежно целуя в губы. Вокруг в тишину вплетался свет первых звезд, шум падающих листьев и шум из домишек Хогсмида. Холодная Лилиан таяла в руках теплого гриффиндорца, и впервые чувствовала, что такое, получить желаемое.
Следующие дни для девушки прошли в эйфории. Они иногда виделись со Скорпиусом, который рассказывал ей о разных переделках, в которых ему довелось побывать, он иногда целовал ее, не горя особым желанием, а Лили не видела ничего за пеленой его глаз. Мэри увидела перемены в поведении друга, и стала донимать его вопросами, а спустя неделю увидела парочку, которая шла в Хогсмид, держась за руки.
- Поттер, ты знаешь, что у твоей сестры появился ухажер? - Роджерс завела этим же вечером в гостиной львов неприятный разговор.
- Да, - отклинулся Альбус, - и как же он выглядит?
- Высокий, белобрысый, гриффиндорец, прекрасный ловец.
- Я знаю, как выглядит Малфой, а теперь опиши мне ее парня.
- Скорпи, ничего не хочешь сказать другу?
Малфой отупелым взглядом посмотрел на Мэри, симпатия к которой дала первую трещину в этот момент, а затем его глаза наполнились болью, и он отозвал Альбуса для разговора.
Через неделю в выручай-комнате младший Поттер собрал узкий круг друзей, с которыми отмечал свое семнадцатилетие. Роза дулась на Лилиан, которая очень не вовремя решила вернуться в круг семьи и разбила шаткое счастье подруги, Мэри и вовсе вся извелась, хотя старалась не подавать виду. "Для этого нужно, как минимум, не быть гриффиндоркой, эмоции которой написаны на лбу", - думала Лили. Альбус был рад за сестру, которая светилась от счастья, и старался не вдумываться в поведение Малфоя. Лилу и Скорпиус были на празднике в качестве пары, но блондин больше вертелся вокруг Роджерс и Уизли, а Лили разговаривала с Джеймсом, который пытался понять поведение этих двух.
- Джим, все так сложно, ты не сможешь меня понять, - закрыв лицо руками, ответила ему сестра. Как объяснить Джеймсу, что за эти пять лет она научилась скрывать свои эмоции, а не проявлять их, что к младшему Малфою у нее довольно противоречивые чувства, и она боится спросить, что ему в конечном счете нужно от Лилу.
Малфой тем временем потухшим взглядом смотрел на подругу, которая сменила дислокацию, и теперь уже заливисто хохотала возле Ала.
- Я ни черта не понимаю, Скорп, - попивая сливочное пиво, вынесла вердикт Роза.
- Я тоже, милая Уизли, я тоже.
Остаток времени прошел в напряжении, ровно как и все время до Рождества. Всех спасли передновогодние экзамены, и ребята, углубившись в учебу, забыли о личных проблемах.
Слизеринская компания Поттер трещала по швам. Пэс и Эбби ходили насупленные, а Дерек и вовсе злой. Он пять лет оберегал свою Лилу от дурного влияния родни, у них был отличный симбиоз, она привлекала его, как девушка, в конце концов, и что в итоге? Поттер, как ушибленная Империусом, половину дня правит на факультете змей, а половину таскается с тупыми грифами, держа Малфоя за руку.
Неопределённость тянулась до самого Рождества, когда счастливый Драко и уставший Гарри объявили о помолвке своих детей.
Рождество Мэри Роджерс https://encrypted-tbn3.gstatic.com/images?q=tbn:ANd9GcRTb884QCZlKNjFXGiqn2qE_B02gSQWCcs30BvOMUAuur_uXz3o
Утро Рождества было морозным, ночью выпал снег, и деревья за окном Мэнора напоминали мохнатых великанов. Скорпиус видел, как в саду под чутким руководством миссис Поттер делали свои первые успехи на метле его пятилетние брат и сестра. Малфой любил малышей до самозабвения, его трогала та детская непосредственность, с которой они встречали своего старшего брата. Парень любил возиться с ними, выматывая детей играми, он выматывался сам, а затем отпрыски древнего рода Малфоев мирно засыпали на огромной кровати в спальне Скорпиуса Гипериона, обнявшись. Гриффиндорец умиротворялся, перебирая золотистые локоны младшеньких, он переполнялся чистотой, незапятнанностью душ и сознания, которая исходила от малышей. Вот и вчера, огорошенный внезапностью новостью, он взял брата и сестру спать с собой. Наблюдая за возней в саду, Скорпиус и не заметил, как к нему присоединилась невеста. Лилиан подала парню стакан с обжигающе горячим глинтвейном.
- Что мы будем делать? - даже не здороваясь, сразу приступила к делу Поттер.
- Слишком прямой вопрос для студентки Слизерина. Что мы можем сделать, я бы спросил. Мне показалось, что ты вчера обрадовалась, услышав такую новость.
- Малфой, прошу, будь реалистом. Не могла же я в присутствии родителей и ваших гостей сбежать, куда глядят глаза. Чему радоваться? Мы не переносили на дух друга все четыре года моего обучения в Хогвартсе, а в этом году между нами происходит что-то, что нельзя описать словами. Мы несколько раз целовались, иногда гуляли вместе, и я не заметила, чтобы это доставляло тебе радость. С чего бы это родителям так быстро устраивать нашу помолвку? Я не собиралась сразу после школы выскочить замуж, родить тебе белобрысых детишек и вышивать крестиком. В планах был Высший магический университет, путешествия, а теперь, - парня удивили размышления девушки, ведь он всегда считал Лили пустоголовой глупышкой.
- Я тоже не в восторге от этой идеи, если что. Все слишком стремительно. Ты мне нравишься, но к чему эта спешка... Я не являюсь инициатором, поверь мне.
"Конечно, я ведь вижу, как ты смотришь на пташку Роджерс", - думала рыжеволосая.
- Предлагаю поговорить с нашими родителями, вместе или по отдельности. Попытаемся узнать у старых интриганов, что они затеяли. А если ничего не выйдет, что ж, так тому и быть, - самолюбие Лили задевал то, как Малфой отнесся к предстоящей официальной помолвке. Это лишь еще раз подтверждало некоторые догадки смекалистой Слизеринки. Девушка дернулась, когда Малфой привычным жестом слегка приобнял ее за плечи, направляясь в левое крыло, где размещались покои взрослых.
- Скорпиус, не будь дураком! Ты перестанешь быть сыном и внуком Пожирателей, когда ваши с Лили руки обовьют брачными путами. Мы сможем вернуть часть наших сбережений, которая до сих пор находится под залогом у Министерства. Твои дед и бабка смогут вернуться в страну.
- Тебе мало нашего состояния? Мало тех лестных соплей, которые о вас с матерью публикуют в журналах? Что не так, отец? Да и в чем может быть заинтересован мистер Гарри, касательно нашей семьи?
- Поверь, дорогой, мне нашлось, что ему предложить. Я всего лишь забочусь о твоем будущем. Да и кого ты видишь подходящей партией для себя? Твою подружку Мэри? Худосочную, с клювом вместо носа, с жиденькими косичками, гриффиндорку? Знаешь, сколько детей потеряла ее драгоценная мамаша, прежде чем воспроизвести на свет это несчастье? Она так и не родила наследника скряге Роджерсу. А наша, ТВОЯ драгоценная Лили подарит тебе множество замечательных и здоровых детей. Надеюсь, у большинства из них будут твои волосы. Магическая кровь слишком намешана, сын мой, чтобы позволять тебе взять в жены особу с большей частью чистоты. Скорпиус, не делай такое лицо. За то лето, что наша юная мисс провела во Франции, с ней произошли разительные перемены. Она не красавица, конечно, но довольно хорошенькая. По сведениям МакГонаггл, у нее отличные оценки, да и посмотри, как ей удалось организовать свою свиту. Видел, как вокруг нее вьется сынок Блейза? Это неспроста.
Тем временем в гостевой комнате, где поместили мистера и миссис Поттер, похожий разговор происходил между Лили и ее отцом.
- Папа, вы никогда не выказывали заинтересованности моей жизнью, вы с мамой привыкли все решать за глупышку Лилу. Не стоит отнекиваться. Отец, как думаешь, четыре года на Слизерине научили меня распознавать заговоры? Драко ненавидит меня, Скорпиус влюблен в другую, к чему эта деланная помолвка? Я думала, мы живем не в восемнадцатом веке, чтобы составлять браки по расчету, не принимая во внимание мнения тех, кого, собственно, заставляют в этот брак вступить.
Гарри сосредоточенно наблюдал за гневной речью дочери и думал над ответом. От Лилиан не скрылось мрачное настроение отца.
- Милая, нам с мамой нелегко далось это решение. Ты еще очень молода и не знаешь, что такое семейная жизнь. Недостаточно только лишь любить человека, чтобы построить крепкие отношения. Этот брак сулит выгоду нам всем, и тебе в том числе. Мы знаем Скорпа не первый день, род Малфоев очень сильный, и они смогут защитить тебя.
- Защитить от чего? Папа, времена Воландеморта закончились давным давно, мы живем в мирное время.
- Дочь, ты обещаешь хранить молчание? Я могу тебе доверить то, чего ты не перескажешь ни братьям, ни, тем более, своим друзьям?
- Конечно.
- Это все началось сразу после свержения Тома, - начал свой долгий рассказ Гарри, приглашая дочь присесть на кушетку, что стояла напротив декоративного камина. Несмотря на свою бутафорность, он был теплым. Гостевая, отделанная в светлых тонах, сочилась Малфоевской надменностью и величием, почерпнутыми от принадлежности к родовому факультету. Лили чувствовала себя дома, несмотря на давящую обстановку, чего нельзя было сказать о повидавшем виды авроре. Мистер Поттер нервно подергивал кистями рук, сминая и разминая их, готовясь повергнуть дочь в пучины взрослых проблем. - Тогда, как ты знаешь, все чистокровные волшебники, а огромная их часть разделяла идеи Реддла, подвергались постоянным проверкам и гонениям. Магглорожденные, права которых до этого жестко ущемлялись, почувствовали власть в своих руках, ощутили преимущество над теми, кто долго притеснял их. Власть и преимущество это те вещи, Лили, которые открывают индивидуальную границу вседозволенности каждого человека. Все были заняты последствиями войны, и никого не смущала новая организация, которая боролась за права и свободы магглорожденных волшебников, МэглВизарадс. Казалось бы, ничего криминального и противозаконного, но, но, но. Как тебе известно, Лили, дети магглов поначалу совершенно очарованы нашим миром, но очень долгое время, благодаря таким людям, как дед твоего супруга, они чувствуют собственное несоответствие, у них нет богатого и знатного рода, счетов в Гринготсе, заграничных поместий, семейного мэнора и родового древа, чтобы этим кичиться. Некоторым из них везет, и вчерашнего маггла в свои объятия принимает какой-нибудь чистокровный род, которому нужно обновить свою кровь. Другим очень крупно не везет, и они долго протаривает тропу в жизни, какими бы одаренными не были. Такая судьба ждала магглорожденных, но все поменяла война. Многим это было на руку. Среди таких волшебников была и героиня войны Грейнджер-Уизли, талантливая и умная ведьма. Среди них были и тупоголовые выскочки, которые, не имея сноровки и мозгов - лишь спесь, добрались до власти. На сегодняшний день многие из Мэгл Визардс занимают важные посты в министерстве, и ведут свою политику. Суть всех их хваленых программ заключается в том, чтобы искоренить власть чистокровных волшебников, и поменять все в корне: начиная министерством, заканчивая обучением в Хогвартсе. Представители МВ считают, что чистая кровь изжила себя. Примером служат семьи Блэк, которые остались без прямого наследника рода, хотя их кровь течет в жилах всех чистокровных волшебников.
- Прямо как братья Певереллы, - усмехнулась Лилу, - я знаю историю родов, не останавливайся на этом.
- Как Блэки, как Гонты или как Принцы, в наследниках у которых осталась дряхлая старуха и сквиб, или как Розье, единственный сын которых был помешанным Пожирателем и умер, не оставив после себя семьи. Из древних чистокровных родов, которые еще сохранили прямую ветку, остались Поттеры, Уизли, Гойлы, Файерпруфы, Роджерсы, но у них, кажется, девочка, Нотты, Лонгоботтомы, Брендивел, Малкин ...
- И Малфои. А как же Забини?
- Бабушка и мать происходят из старых родов, но фамилия, которую носит твой друг, принадлежит итальянской семье, формально, он представитель другого дома. Послушай дальше, пожалуйста. Глава этой шайки ничем не лучше Тома Реддла, разве что крестражей не настрогал. Он с каждым днем все дальше продвигает свои идеи, главная цель которых - уничтожить эти семьи, искоренить из карт магического мира, чтобы разделить оставшийся капитал "для построения лучшего мира для равных волшебников". Поначалу никто не воспринимал их лепет всерьез, но буквально за последний год деятельность Мэгл Визардс развернулась не на шутку, угрозы фанатиков начали превращаться в реальность. Одно время на наш адрес в Гордиковой Впадине приходили письма с угрозами, такие же, как Малфоям и Лонгтоботтомам, затем сторонники шайки устроили беспредел в Косом переулке, где проходила выставка мадам Малфой, в результате которой Асторию с близнецами пришлось отправить в Мунго.
- Они угрожали детям?
- Некий Тимор Мортис выпустил в позирующих малышей костедробное, но мисс Малфой успела оттолкнуть детей. К счастью, заклинание угодило в руку, которую быстро починили колдомедики. Это происходило прямо перед открытием выставки, буквально за половину часа до прихода журналистов. Обеспокоенный этим фактом, я пытался запретить твой матери принимать участие в сентябрьской игре, но Джинни меня не послушала. Пришлось усилить охрану.
- Почему эти события не освещены в прессе? Почему я только сейчас узнаю об этом?
- Возможно, потому что тебя не бывает дома. Об этом знает лишь небольшой круг людей, и нельзя, чтобы данные просочились в печатные издания. Кто-то захочет присоединиться к этому клану безумцев, кто-то поднимет ненужную суматоху. Сейчас наши семьи заняты усилением безопасности родных. МВ не собирается сдаваться, так что скоро все об этом узнают. Единственным безопасным местом останется Хогвартс.
- Именно по-этому Джим сейчас там корчит из себя помощника миссис Хутч?
- Именно по-этому. Лили, они попытаются надавить на самое больное. Угрозами и взрывами не удивить тех, кто боролся с Воландемортом, а вот сломать таких как я и Малфой очень просто лишь одним способом - навредить их детям. Сейчас не самое спокойное время, нужно держаться вместе вам всем. Я не знаю, приобрело ли популярность это течение в стенах Хога, по-этому тебе нужен постоянный защитник. И на случай, если со мной что-нибудь случится.
- Папа, что значит последняя фраза?
- Я не вечен. Последнее время я только и занимаюсь тем, что пытаюсь ликвидировать действия Мэглвизардцев, но все становится только хуже. Эта борьба выжимает из меня все соки. Поверь, я буду первым, кого попытаются убрать с политической арены. Помни, я очень люблю тебя, и мать тебя любит, хотя часто у нас нет времени на проявление своих чувств, - Гарри обнял дочь, которая забралась к нему на колени, совсем как в детстве. - Мне кажется, Скорпиус подходящая партия для тебя. Не нужно просить меня разорвать помолвку, этого не будет. Попытайся наладить с ним контакт, хотя бы подружиться.
- Мы, можно сказать, встречаемся последний месяц, - от неожиданной новости лицо мистера Поттера исказилось в удивленной гримасе, - странно, я думала, ты знаешь, и на основе этого затеял помолвку? - отец отрицательно мотал головой. - Ну ладно, теперь знаешь. Я даже не могу сказать, как это произошло. И я не могу сказать, рада ли этому. Понимаешь, мне не удается описать мои чувства к Скорпиусу. С одной стороны, я все еще держу на него детскую обиду за то, что Малфой тогда опозорил меня перед половиной учащихся Хогвартса...
- Лили, это было целую вечность назад
- ... и отобрал у меня семью. С другой стороны, какая-то непреодолимая сила все время тянет в его сторону. Нет, конечно, в Малфое есть на что обратить внимание: он всегда вежлив, обходителен, умный, красивый и чарующий, - мистер Поттер закатил глаза, - что-то среднее между вечно серьезным Джеймсом, который даже шалости совершает с лицом, преисполненным высшим долгом, и Альбусом, который в этих самых шалостях не знает границ. Но! Опять но. Все эти качества, вместе и по отдельности, можно найти в других парнях, даже среди слизеринских студентов. Почему я тогда так странно реагирую именно на Скорпиуса? Больше всего боюсь придумать себе несуществующую привязанность. Только не нужно смеяться с моих откровений, они дались мне с большим трудом, - как на духу выпалила дочь.
- Я знаю о твоем статусе на факультете, и об отношении к тебе разных студентов. Все считают тебя воплощением Драко Малфоя, - слова отца заставили девушку засмеяться, - и мне сложно понять, куда делась та Лили Поттер, которую я знал.
- Она растворилась в факультете змеек. Папа, такая жизнь и правда для меня. Я не хочу быть охотницей в "Холихедских гарпиях" или главой аврората. У нас не было возможности обсудить мою будущую судьбу, но я планировала окончить Британскую магическую академию и стать культурологом и архивариусом, разбирать и находить артефакты. Чтобы после всего меня хватало на мою будущую семью, на моих будущих детей, - голос дочери звучал настолько серьезно, что Гарри чувствовал себя пятнадцатилетним. Когда он вернулся после года скитаний, учеба в Хогвартсе казалось ему глупой, а поступление в Магическую академию - еще более глупым. Парень чувствовал себя вымотанным, выпитым до последней капли. В голову не приходили мысли о будущем. Рядом была Джинни, делившая душу на оплакивания по брату и беззаботное счастье с Поттером. Гарри ничего не планировал, все произошло само собой: предложенная работа, забота о семье Хорька, которая затем вылилась в солидного вида особняк в Годриковой Впадине, поспешная женитьба на окрыленной Джиневре Уизли, рождение детей, и колея, колея, колея. С возрастом взгляд на такие вещи менялся: они с Джинни не были готовы к детям, особенно Джинни, которая уже беременная Джимом все еще бегала на тренировочное поле. Через год появился Альбус, а потом и Лили, которую миссис Поттер не планировала. Гарри радовался большой семье, которой был лишен, а Джиневру отягощала роль многодетной матери, молодая женщина отнюдь не собиралась превращаться в Молли Уизли. Герой войны подозревал, что с возвращением в "Гарпии" его жена нашла себе новых поклонников, она выглядела все так же, как и в день их свадьбы, а Гарри, все время ведя сражения внутри государства, постарел за десять лет на все двадцать. Поттер не чувствовал обиды или зла на женщину, которая подарила ему трех по-своему замечательных детей. Джеймс, внешность которого говорила "я шатен, но я Уизли", по характеру напоминал ему самого Гарри, вырасти он в полноценной семье. Всегда взрослый, рассудительный, взвешивающий все за и против, Джим никогда не совершал необдуманных поступков. Отец всегда удивлялся, как тихоня Джеймс, все время прилизывающий волосы, мог ввязаться в кабалу шалостей новых Мародеров. Альбус внешностью и характером напоминал своего знаменитого деда, еще на первом курсе он стянул у папы Карту и у того же выманил мантию-невидимку. Благодаря наличию этих двух вещиц Хогвартс часто запечатлевал на своих стенах фирменную метку Мародеров. Ну ни дать ни взять, юные Упивающиеся. На рабочий и домашний адрес Поттера регулярно приходили гневные письма Минервы, которая просила провести "воспитательные беседы с детьми". Поттер улыбнулся про себя. Никто не страдал физически, да и ладно. Совсем непонятным звеном семьи оказалась Лили. Когда девочка была маленькая, вся семья умилялась ее непоседливости и глупыми вопросами, феерической врожденной способностью попадать в нелепые и смешные ситуации. Гарри не удивился бы, попади его средний сын на Слизерин, но зачисление туда дочери взволновало его. Как домашняя и теплая Лили, его маленький рыжеволосый львенок приживется на змеином факультете? Сначала от нее приходили письма с потекшими от слез чернилами, от которых сердце отца разрывалось на части, и на которые, сказать по честности, глава семьи не всегда отвечал, а потом Лилиан перестала писать. Он редко видел ее в то лето, заглядывая на выходные в Нору. Раньше девочка ластилась бы к нему, выпрашивая очередную порцию историй, а теперь она чинно восседала за столом и брала участие во "взрослых" разговорах. Следующие три лета дочь и вовсе провела с родственниками Флер на побережье Франции, присылая отцу - не матери - колдографии с изображением напяленной на лицо маской безразличия. Как она могла поверить в свои чувства к Малфою, когда последние четыре года забывала чувствовать вообще?
- Меня не нужно жалеть или оправдывать в чем-то, или пытаться взывать к моей прошлой натуре, - возобновила разговор Лилу. - Мне же не завтра выходить замуж за Малфоя, может все и образуется.
В этот день и Скорпиус узнал о надвигающейся на его семью опасности. При мысли о том, что его малышей могли оставить калеками на всю жизнь (костедробильное непредвиденно влияет на детей до девяти-десяти лет), кисти парня сжимались в каменные кулаки, а глаза застилал гнев.
- Мне отказано, а как твои успехи?
- Лили, не лучше твоего, - молодые люди сидели на кухне, которая пустовала без занятых по дому эльфов, - нам нужно научиться ладить, и лучше всего начать это делать прямо сейчас.
- Тогда, - девушка подошла к рабочему столу громадной кухни и начала колдовать, а уже через пару секунд появилась возле парня с дымящейся кружкой горячего вина, - о, Скорпиус Гиперион Малфой, примите от меня этот скромный дар, - за этой кружкой появилась следующая, затем на столе возникли пончики и вяленая ветчина. Будущие супруги обсуждали тех людей, с которыми, Слава Мерлину, им уже не придется связаться узами брака.
- Я теперь смело могу отмести всех Уизли, дед Люциус не пережил бы этого.
- Не забывай, я наполовину Уизли! - смешно выставив вверх указательный палец, напомнила гриффиндорцу Лили.
- А я на одну четвертую Блэк! - призадумавшись, девица выдала свой ответ:
- А я на две восьмых!
- Это тоже одна четвертая, Поттер.
- Значит, наши дети тоже будут на четверть Блэками.
- Когда рождается новый, Мэрлин подкидывает монету, - одновременно выпалили дети, удивившись.
- Может, приберем к ручкам их состояние, пока ведь не объявилось заинтересованных лиц? - поинтересовался парень.
- Не скидывай со счетов Тедди, он ведь тоже на четверть Блэк, его бабушка - родная сестра Нарциссы. Кстати, они общаются сейчас? - заданный врасплох вопрос заставил парня призадуматься. Будь он трезв, Поттер бы отправилась куда подальше, но хмельной Скорп готовился к ответу.
- Ты знаешь, Лил, моя бабушка Нарцисса - вовсе не плохая женщина, она не помешана на чистоте крови так, как Люциус, у нее гораздо меньше глупых предрассудков, и в критический для семьи момент именно помогла выбраться отцу и деду из кабалы.
- МОЙ отец помог, - поправила его Лили.
- Нарцисса обратилась к нему, это не так важно. Она поддержала папу в женитьбе на дочери Гринграссов, она предложила Люциусу уехать жить в Вену после развертывания репрессий для Пожирателей, чтобы Драко оставили в покое. Я знаю, что бабушка пыталась наладить связь с Андромедой, но, сама понимаешь, та вражда, которая оттолкнула сестер от себя, сильнее их общего прошлого, каким бы радужным оно не было. Я видела, какими глазами Нарцисса смотрела на Люпина, даю зуб, она бы не против состариться возле сестры, забыв прошлые предрассудки.
- Я часто сравнивала трех сестер Блэк и меня с братьями. Какое-то время они оба так меня ненавидели, что я чувствовала себя изгнанницей-Андромедой, выжженной с семейного древа.
- Лили, я... прости меня за тот случай с поросенком, - выдавил из себя Малфой, потягивая очередную порцию глинтвейна, Поттер хлопала в ладоши.
- Спустя три долгих года терзаний совести Великий Скорпиус признал свою вину.
- Тебе не обязательно было нас cдавать!
- А вам нужно было взять меня с собой! Мне тоже хотелось творить шалости.
- В чем, собственно, проблема?
- Сейчас я на четвертом, и мне хочется сплетничать и собирать движущиеся вырезки нарядов из колдожурналов.
- И передвигаться по замку, как самка павлина, - этот комментарий рассмешил хмельную девушку, и она заливалась хохотом. Малфой пялился на раскрасневшуюся Поттер, которая смеялась. СМЕЯЛАСЬ, а не хихикала над пресной шуткой глупышки Эбби, по-пижонски прикрывая рот ручкой. Девушку от смеха расшатывало из стороны в сторону, и в след за ней колыхались бесчисленные выбившиеся из идеально уложенного конского хвоста пряди. "А она и вправду симпатичная", - думал Скорпиус, невольно любуясь фигурой, лицом и внезапно появившейся раскрепощенностью Лилиан. Трезвый гриф никогда бы не подсел поближе, и уж точно не взял крохотные ручки новоиспеченной невесты в свои ладони. - Вы очаровательны, Лилиан.
Правой рукой он все еще держал ладошки посерьезневшей (насколько она вообще могла быть серьезной после пяти или шести объемных кружек глинтвейна) девушки, а левой заправлял за ухо взлохмаченные волосы, поглаживая кожу на ее бархатистой щеке. Его рука остановилась не задней поверхности шеи слизеринки, в следующий момент он притянул смущенную, и оттого еще более красную, невесту к себе, касаясь своими губами ее губ. Спустя несколько минут они вовсю целовались, руки девушки обвивали шею Скорпа, который властно прижимал к себе податливое тело Поттер. Для обоих это были новые ощущения.
На кухню некстати заглянул Джеймс, весьма удивленный увиденной картиной.
- Какая панорама! - но пара так увлеклась друг другом, что даже не услышала возгласа старшего отпрыска Поттеров.
Скорпиус на какой-то момент подумал об Мэри-Энж, которая вот так бы сейчас могла сидеть на кухне в Малфой-мэноре, и тут же забыл о ней, настолько ему нравился аромат Лили.
Подростковые проблемы ГЛАВА ОТРЕДАКТИРОВАНА
Лилиан не любила зиму с ее холодными ветрами, снегом, который всегда так некстати таял, стоило зайти на цокольный этаж со двора, не любила Рождество, ведь оно давно перестало быть семейным праздником. То ли дело осень, теплые вечера, бабье лето, золотистая хрустящая листва и эти романтические витания в воздухе, которые делают тебя влюбленным. Девушка всегда чувствовала невероятное воодушевление и причастность к чему-то непостижимо-высокому, стоило небу окраситься в приторное закатное алое золото, душа юной слизеринки взлетала ввысь, и все вокруг казалось невероятно прекрасным, а внутри царили теплота и покой. За окнами Хогвартс-экспресса нещадно хлестал мокрый снег, оставляя на стеклах бегущие в никуда дорожки, но несмотря на это внутри Поттер была ее любимая осень. Лилу облокотилась на Скорпиуса и смотрела на запотевшее окно, вырисовывая крохотным пальчиком витиеватые рисунки. Уснувший парень во сне приобнимал ее рукой, и бормотал что-то бессвязное. Девушке хотелось услышать среди этого свое имя, чего не происходило. "Слава Мерлину, он хотя бы не шепчет имя пташки Мэри", - криво усмехнулась про себя новоиспеченная невеста. Лили понравилось это Рождество, а именно те моменты, когда они с Малфоем, охмелевшие от очередной порции алкоголя, самозабвенно целовались в многочисленных тайных местах их будущего дома. Они много шутили, катались по снегу, и будто заново знакомились друг с другом. Скорпиус, обычно молчаливый и снисходительно замкнутый при виде младшей Поттер, сыпал остротами и не давал своей невесте скучать, развлекая ее Мародерскими байками и рассказами о близнецах. Гарри, украдкой наблюдавший за детьми, не мог нарадоваться за свою дочь, и находил ответную радость в глазах малфоя-старшего, не зная, что причиной его веселья есть реализация отлично сработанного плана. Прокручивая счастливые моменты своего Рождества и вплотную прижавшись к боку Малфоя, Лили едва слышно прошептала "Как же я тебя люблю", скорее, для самой себя, чем для него, ставя точку в размышлениях на тему "что я чувствую к Скорпиусу Гипериону". Вслух девушка этого ему не скажет, во всяком случае, точно уж не первой. Любовь любовью, но статус Слизеринской королевы достался ей совсем не зря.
Следующий месяц выдался тяжелым для всех. Например, для Альбуса, который внезапно остался один, без брата, пропадавшего с Хутч, без лучшего друга, который встречался с его сестрой, без Роуз, вечно успокаивающую бедняжку Роджерс с разбитым сердцем, без надоедливого Хьюго, который не знал себя от счастья, прокручивая шуры-муры с Каролиной Хэнвик. Альбус был рад за всех, в особенности за Хьюго, который теперь мог похвастаться первой женщиной в его жизни. Оставалась толпа поклонниц, и Поттера-среднего часто видели выходящим из ванны старост незадолго после раскрасневшихся студенток. В списке Ала были самые разные девушки, начиная от "общей поилки" Элис Смит, заканчивая благопристойной Вирджинией Фаерпруф. Ал чувствовал свою вину за то, что переспал с Джинни, как ее называли подружки. Она была нужна парню не только в качестве трофея, но и как друг. Тоненькая, с длинными пепельными волосами и зелеными глазами, наивная, доверчивая, тихая глупышка. Его насторожила помолвка между Малфоями и Поттерами, и Альбус готов был зуб дать, что скоро отец станет подыскивать партию и для сыновей. В отличии от Лилу, парень был проинформирован о конфликте с этой маггловской шарашкой, и он сам осознавал, что сейчас именно то время, когда брак приобретает общественно полезный характер. Из всех окружающих его девушек Вирджиния казалась ему наиболее подходящей партией. Они сейчас вроде как встречаются, и это самое подходящее время, чтобы понять, достойна ли его малышка Джинни стать еще одной Джинни Поттер.
Джеймс мыслил по-другому. Он, в отличии от Лилу, которая влюбилась в Малфоя вынужденно, и Ала, который делился с братом на счет шестикурсницы Фаерпруф, не мог пожертвовать своей и в добавок чьей-то жизнью ради прочных связей. Не семнадцатый век на дворе, и Джим сам в праве жениться тогда, когда он этого сам захочет. И захочет ли? Не чтоб его сильно волновал этот вопрос, в конце концов, он не такой уж и старый, чтобы задумываться о строении семьи, но невозможность полюбить кого-нибудь и привязаться к какой-нибудь милой девушке иногда навивала на парня смертельную тоску. Джим нравился противоположному полу: внешностью, фамилией, обходительностью и порядочностью. Он не скупился на подарки, каждое свидание старался сделать фееричным – но это все пока дама сердца не сдастся. Затем все надоедало, становилось скучным, не находилось новых тем для разговоров и мест, где бы они вдвоем не были, и отношения как-то сами по себе сходили на нет. Поттер усмехнулся своей мысли, представив себя в ораве племянников с чертами лиц брата и сестры, Малфоя и хаффлпавки Джинни.
- Дядя Джим, а где твои дети?
- Я променял их на огневиски, малыши.
В конце концов, сейчас ему никакие амурные дела не нужны точно: он Мародер, он в Хогвартсе, а значит, самое время устраивать вселенские шалости.
Парень сидел в своем мини-кабинете, когда к нему с подносом зашла в комнату Барбарина Хутч, как всегда в спортивной мантии, взъерошенными седыми волосами и непонятным остальным задорно-злым взглядом. Миссис Хутч никогда не церемонилась, и в этот раз приказным тоном обратилась к подопечному:
- Джеймс, пододвинь мой стул, мы будем пить чай.
- Да, миссис Хутч.
- Я бы предложила тебе смородиновый джем, но твое лицо и без того кислое. Что-то стряслось?
- Скоро отец заставит меня жениться, я думаю. Но у меня нет подходящих кандидатур.
- Совсем нет?
- Есть одна женщина, но она, скорее всего, откажет мне.
- Расскажи о ней.
- О, мадам восхитительна. У нее отличная фигура, она любит квиддич еще больше чем я, у нее потрясающий смех и редкое имя. Барбарина. Вы не знакомы?
- Ха-ха-ха-ха, Джеймс, ты заставляешь смеяться старую мисисс Хутч, - развеселилась тренер, и в ее глазах с еще большей силой вспыхнула жадная искорка. - Жаль, что ты не в моей возрастной категории, дорогой. Уж я бы сделала из тебя хорошего мужа.
Теперь они смеялись вдвоем, похлебывая чай и обсуждая расписание весенних матчей.
Скорпиус метался между здравым смыслом и внезапно открывшейся симпатией к Лил. Парень не мог сказать, что провождение времени с невестой было для него в тягость, как оказалось, девушка может быть вполне нормальной, к тому же, как и любого мужчину, его не могла не привлекать красота слизеринки. Когда они были вместе, сознание Малфоя отключалось, и все действия проходили рефлекторно, в голове не было никаких мыслей. Но когда юноша входил в львиную гостиную, к нему возвращалось прежнее чувство раздражения к Поттер, а вызывание образа невесты в голове рисовало ее напыщенной гусыней. Двойственность восприятия делала его раздражительным, он то и дело прокручивал в голове моменты, связанные с Поттер. Девушка, определенно, влекла его, что-то тянуло Малфоя к этой холодной, непостоянной особе с манией величия, а она у нее была, блондин не сомневался. Он каждый день видел, как Лили ведет себя в окружении свиты или подхалимов с ее змеиного факультета: надменно, свысока, не роняя ни одной улыбки, не давая хоть какой-нибудь хорошей эмоции осесть на ее лице. И совсем другой слизеринская принцесса была рядом с ним – теплой и нежной, иногда даже заботливой, искренне смеющейся. Заглядывая вперед, Малфой пытался представить их будущую совместную жизнь. Сутра она будет фурией, ненавидящей всех вокруг, а в обед будет подавать ужин, шепча на ухо ласковые слова? Гриффиндорцы, включая его друзей, не могли понять, как их милый, наполненный доброжелательностью Скорпи может ходить на встречи "со змеей Поттер", как он может целовать ее и как он в будущем собирается с ней жить. Малфой из всех сил корчил обиженного жизнью жениха, который из последних сил терпит свою еще-даже-не-жену. В отличии от собственно его еще-даже-не-жены, которая освещала своим счастьем коридоры подземелья.
Переступая порог гостиной, Поттер старалась выглядеть обычно, холодно взирая на соратников по факультету, обсуждая светские события со своей свитой. Дерек начал встречаться с Оливией Скарамандер, кузиной детей крестной Лили, и девушка не переставала намекать ему, что обидь Забини Лив, ему не поздоровиться. Но друг, похоже, был действительно влюблен в яркую шатенку, отдаленно напоминавшей Лилиан Полумну Поттер. Если Мародеры впервые за все время как-будто предали свою дружбу, то слизеринцы, наоборот, стали общаться еще теснее. И, не в пример Малфою, Лилу не бросала свою компанию, свершенная помолвка, что было по большому счету, не сильно принято в их время, добавляла ей особого статуса в глазах однокурсников. "И здесь она первая", - шептались за ее спинами девчонки. В какой-то момент девушка вся обросла слухами о себе и о Малфое, будто, она ждет от него ребенка, Малфой совратил ее на спор, и теперь вынужден заглаживать свою вину, семья Поттеров разорилась, семья Драко разорилась, каждая шавка считала своим долгом обсудить значимое событие. В какой-то момент Поттер настолько устала от этого, что вжала в пол одну особо болтливую особу своей гневной речью, произнесенной холодно-уничижительным тоном. "Любовь, расчет, тебя не должно это волновать, Николсон, я бы на твоем месте заботилась о своем будущем, ведь тебе с куриными мозгами и видом озорной белки навряд ли вообще посчастливится выйти замуж за кого-либо, даже если твой отец заплатит все деньги мира". Одной плачущей Николсон хватило, чтобы заткнуть всех кудахчущих дурочек. Еще Лили бесило то, что ее братья решили, если уж она состоит в отношениях с Малфоем, то непременно должна войти в их стадо оболтусов, устраивать шалости и называть себя "Лили, невеста Мародера, как моя знаменитая бабушка", девушку раздражали взгляды Мэри Роджерс якобы свысока, напускная доброжелательность кузины Уизли и неведомого с чего присылающая ей елейные письма, в частности о своих близнецах, Астория Малфой. Поттер-младшая получила даже письмо от матери, которая взывала к благоразумию дочери и необходимости "вести себя со Скорпиусом дружелюбно, но благоразумно". Будто Лилиан из тех девушек, что ждут как-бы заключить помолвку, чтобы побыстрее прыгнуть в койку к какому-то балбесу, пусть даже и столь очаровательному, как Малфой. Девушку бесили собственные мысли и мечты, в которых она рисовала дальнейшее развитие своих отношений, их общих отношений. Замечая поведение своего возлюбленного в окружении львов, она не могла не замечать, что с ними Скорррпиииуссс все же другой, и Поттер нужно добиваться его расположения. Вот ведь ирония судьбы: есть, были и будут парни, которые добиваются хотя бы ТОВАРИЩЕСТВА с ней, но вместо этого Лилу вынуждена ИСКАТЬ СИМПАТИЮ Малфоя. И как, интересно, все представляют их совместную жизнь? У нее, Лили, ест гордость, и она не позволит никому, тем более белобрысому мышонку, вытирать об нее ноги.
Роза негодовала: в который раз ее нелюбовь к женскому полу получила подтверждение. Вот жили-были себе четверо друзей, горя не знали, но стоило только вплестись в это девчонке… Теперь из-за двух ослиц, а точнее, из-за барсучихи, ослицы и пригретой на груди милого Скорпиуса змеи, все, что казалось таким незыблемым начинало рушиться. Теперь ее белобрысый друг разрывался между своими непонятными чувствами к Мэри и Лили, а Альбус все свободное время целуясь где-нибудь в укромном уголке со своей хаффлпафкой. Конечно, оставался еще Джим, но с ним одним каши сваришь – не устроишь пакости слизням, разве что учудишь что-нибудь на квиддичном поле.
Раздражали письма родителей: мама говорила о важности учебного процесса и С.О.В., до которых был еще, как минимум, год, папа как всегда переживал, не завела ли его Рози себе какого-нибудь неправильного парня, который помешает ей учиться и вообще. Не рассказывать же родителям, что она встречается с Брайаном Атрейдисом, и их отношения выходят за границы прогулок под липами, что она методично прогуливает какие-нибудь занятия, зависая с незанятым Джимом или просто где-нибудь, исследуя замок.
Больше всего, почему-то, бесили Скорпиус и Лил со своей помолвкой. Многие из ее однокурсников и однокрусниц уже прошли через эту процедуру, обзавелись почти семейными узами, но никто не делал из этого события или трагедии. Мордред с ней, с кузиной, она, во-первых, девчонка, во-вторых, слизеринская принцесса, шумиха с ее стороны относительно предстоящего бракосочетания – понятная вещь. Но Скорпи! Рыжая сама не раз видела, как ее аристократичный дружок пылко целует свою нареченную в темных коридорах Хогвартса, как он таскается с ней по Хогсмиду, не выпуская из своей руки ее ладонь, почему же тогда этот хорек корчит из себя заживо погребенного, стоит только Поттер отойти от него на десять метров? Неужели он все так же ее ненавидит, а их помолвка – это идея родителей, или, еще удивительней, самой Лили? Или Малфой переигрывает, боясь потерять уважение среди гриффиндорцев?
На глаза девушки, сидевшей на лавочке в школьном дворе, кто-то положил свои теплые гладкие руки. Как всегда, нежно-умилительные штучки от ее парня.
- Брайан?
- И как ты только догадалась? – слава инферни, это было сказано с сарказмом. Меньше всего Уизли хотелось розовых соплей со стороны гриффиндорца.
- О мой принц, по твоему запаху. У тебя закончились уроки?
- Нет, просто увидел тебя из окна кабинета, и решил, что сейчас самое лучшее время для свидания. Ты знаешь пароль от нашей гостиной?
- Конечно.
- Будь там через пятнадцать минут, - блондин поцеловал ее в губы так, что у юной рейвенкловки перехватило дыхание.
Роза успела забежать в свою спальню и сменить школьную форму на вольготную одежду. Как и ожидалось, Атрейдис потащил ее в пустующую спальню мальчиков, обитатели которой просиживали штаны на занятиях. Все было как всегда, когда Брайан начал стягивать с шестикурсницы свитер. Роза была не готова. Не с ним. Неожиданно в спальне раздался голос старшего брата Поттера:
- Роза, эй, Роза, ты где?
- Черт возьми, что он тут делает?
- Это сквозное зеркало, я должна ответить. Да, Джеймс?
- Быстро дуй ко мне, есть важный разговор.
- Я в библиотеке, это может потерпеть?
- Роза, я сказал быстро!
- Прости, милый, закончим в другой раз, - Уизли нехотя натянула свитер, чмокнула семикурсника в щеку и побежала к чулану, как она его про себя называла, Поттера.
- Эй, Роз, все в порядке? Я ничего не испортил?
- Нет, спасибо, Джим, все в порядке, ты выручил меня, не знаю, как еще бы от него отделалась.
- Если он еще хоть на шаг приблизится, - рейвенкловка начала хохотать.
- Потти, отключи старшего братца. Он не делает со мной больше, чем я ему позволяю. У меня же должны быть какие-то отношения. Целоваться в чей-нибудь спальне не помешало бы и тебе, дружочек.
- Когда-нибудь ты плохо закончишь со своими подколами! – шатен принялся щекотать кузину.
Все эти заботы казались молодым волшебникам важными и значимыми, возможно, из-за юного возраста, когда все вещи кажутся исключительно белыми или черными, возможно, из-за того, что тогда они не могли сравнить эти проблемы с теми, что ждут их в течении следующих месяцев.
Опасность Альбус и Джинни сидели в полупустом большом зале. Парень выглядел совсем неважно, ведь подружка уже в который раз обыгрывала его в шахматы. Вирджиния смотрела на Поттера хитро, с нескрываемым удовлетворением. Очень выгодно быть глупенькой миловидной Хаффлпафкой, тогда тебя никто ни в чем не заподозрит. Еще два месяца назад девушка сгорала от неразделенной симпатии к звезде Хогвартса - вновь Поттеру, и с недовольным личиком пускала редкие слезы в подушку, слушая рассказы жгучей брюнетки Джо, которая встречалась с Алом. Джинни недоумевала, что такого отыскал наследный гриффиндорский король в этой девчонке: всклокоченная, требующая подарков и постоянного внимания, шумная, никогда не умолкающая. От соседок по комнате не укрывались те скандалы, которые за месяц отношений Джо умудрилась устроить. Альбус прислал ей букет красных роз вместо обожаемых девушкой белых, угостил ее шоколадными котелками с марципаном вместо вишневых сникердудлей, два раза пригласил на свидание в одно и тоже место, не взял на мародерскую операцию с Малфоем и Уизли. Фаерпруф про себя жалела Альбуса, но в то же время теряла уважение к нему: Поттер мог заполучить любую девицу, но, брендивельски пикси, увивался за несносной брюнеткой. Однажды Джинни застала Джо всю в слезах, как оказалось, до глубины души обиженную "похотливым козлом Потти". Вскоре парню надоела чересчур вспыльчивая девушка, и он переключился на миловидную Файерпруф, которая заметно расцвела с того момента, когда они познакомились. Вирджиния сделала правильные выводы из отношений Джо и Альбуса: старалась быть ненавязчивой, спокойно реагировала на внезапно появляющуюся, как после их первой ночи, холодность и отчужденность Поттера. Правило, с помощью которого она сегодня обыгрывала парня, отлично пригождалось и в жизни: умей жертвовать, чтобы получить большее.
- Будешь мне мстить? - заговорщицким тоном промолвила девушка, глядя на насупленного Альбуса.
- Мстить умной и красивой девушке крайне нежелательно, - отвечал Поттер в то время, как Джин объявила ему седьмой за вечер шах и мат.
- Шах и мат! - крошечная белая фигурка распалась на маленькие кусочки под аплодисменты парня и победные взвизги Вирджинии.
- Ты бы понравилась моей матери.
- Я смогу познакомиться с ней на Рождественском балу в Министерстве.
- Джин, мы можем быть там не просто как дети своих родителей, а в качестве пары, - слова произвели на девушку неожиданный эффект, одно дело называть себя так в стенах школы, и совсем другое - показаться вместе на виду у всей Магической Британии, это как заявить о своей помолвке. - Что с твоим лицом, Фаерпруф, боишься, что родители не одобрят выбор?
- Боюсь, что ты потом разобьешь мое сердце и испортишь репутацию.
- Это не входит в мои планы, милая, - парень обнял девушку и как-то очень собственнически поцеловал ее гладкий лоб.
В этот момент по огромному панорамному окну за учительским столом пошла солидная трещина, а через несколько секунд оно разлетелось на мелкие разноцветные песчинки под невероятной силы взрыв. Ребята пригнулись, Ал инстинктивно прикрывал рукой тощую фигуру Джин, на какой-то миг их оглушило, а затем накрыло второй взрывной волной, которая перевернула длинные лавы и обеденные столы.
- Бежим, ты слышишь меня, бежим? - тонкая рука девушки выскользнула из ладони парня, когда Поттер обернулся, он увидел, что Джинни потеряла сознание и упала, а за разбитым окном зарождается новая волна, несущая в себе все со школьного двора.
- Ох, вот и пригодилась мне мародерская сноровка! - ловким движением он схватил возлюбленную на руки и выбежал из Большого зала. Последним комнату покинул здоровенный Хенри Крокет, захлопнув за собой массивную дверь. По коридорам туда-сюда сновали студенты, и Альбус понял, что они не слышали взрыва, и не знают о надвигающей опасности. Он приставил палочку к горлу, мощно выкрикнув "Сонорус!", и, что было сил, закричал:
- Взрыв в Большом зале! Нападение на школу, это не учебная тревога!
- Мистер Поттер, что происходит? - из ниоткуда перед ним появилась МакГоннагл.
- Профессор, там вынесло стекло, там ураган! - и в этот момент фундамент школы пошатнулся, будто было землетрясение. Минерва оставила парня и побежала в кабинет директора. Следующим содрогнулся второй этаж, раздались хлопки аппарации, и в холе возникли люди в темно-синих плащах. Они дергали то одного, то другого студента, будто кого-то искали. "Но ведь в школе нельзя трансгрессировать", - подумал Ал, и в следующий момент очутился в гостиной грифов с начавшей приходить в себя Вирджинией. Рядом с ним оказался Скорпиус и куча других ребят.
- На школу напали, кто-то пошлите патронуса к Джиму, - взволнованный парень в двух словах описал ситуацию, когда и их башня всколыхнулась. Джеймса не пришлось долго искать, через несколько минут он был в гостиной, помогая безопасно вывести детей: их с мадам Хутч постройка на квиддичном поле первая ощутила вторжение незнакомцев. Внезапно дверь, являвшаяся портретом Полной Дамы, взорвалась, и в комнату вломились несколько людей в плащах.
- Тут должны ошиваться детки Поттеров, Фенвик.
- Убирайтесь к чертям! - крикнул старший отпрыск знаменитой семьи, и тут же получил заклинание, благо, успел вовремя поставить щит. Младший оттаскивал в угол Фаерпруф.
- Джин, хватай кого-нибудь из мелких и трансргрессируй домой, черт знает куда, но подальше отсюда, это главное. Я люблю тебя, Джин, - девушка, подобно кукле, кивнула, и через несколько минут исчезла из комнаты, прихватив с собой нескольких незнакомых и напуганных первокурсников.
В комнате завязалась борьба, несколько мальчишек были ранены, старший вражеской операции парировал с Джеймсом, нанеся ему пару режущих.
- Малфой, найди Розу и Мэри! - крикнул ему Ал, на которого надвинулись два новых бойца.
Скорпиус бежал по коридорам, проскакивая между студентами, синими плащами, схватками, он понятия не имел, где стоит искать подруг, бежал в сторону гостиной Рейвенкло, когда наткнулся на нужных студенток.
- Немедленно аппарируйте!
- Они закрыли! Защита спала около получаса назад, эти люди проникли сюда, и Хогвартс снова закупорил всех нас в середине, теперь им не выбраться отсюда, ровно как и нам! Скорпи, где Джимми и Ал, ты видел Хью?
- Мерлин, где же вас спрятать?
- Может, в выручай-комнате или кабинете зельеварения? Чуланах для всякого халама? - пискнула Мэри, всхлипывая и прижимаясь к торсу юноши.
- Роджерс, ради всего святого, ты уже семикурсница, прятаться должны малыши, а ты, как минимум, помочь тем, кто пострадал! Скорпиус Гиперион Малфой, где мои братья?
- На них охотятся синие плащи, сейчас они сражаются, - едва дослушав предложение до конца, Роза побежала к гостиной, где в данный момент калечили какого-нибудь ее родственника.
- Скорпиус, что мне делать? - продолжая всхлипывать и обнимать его, спрашивала темноволосая девушка. Малфой снял с шеи амулет на тонкой золотистой цепочке.
- Это порт-ключ, он доставит тебя к воротам моего дома. Максимальная вместительность - до пятнадцати человек. Найди дочерей моей тети, возьми раненых ребят, бери еще кого хочешь и отправься туда. Мэри-Энж, береги себя.
- Скорпи, ох, - широко распахнув свои маленькие мышиные глазки пропела Роджерс, а в следущую минуту впилась в губы парня жадным поцелуем. Юноша был ошеломлен, но ответил подруге, а затем отстранился.
- Какая картина, сразу двое великолепных деток, Малфой, и, кажется, девчонка Роджерсов. А с тобой, милая, мы еще успеем позабавиться.
- Не подходи к ней, ублюдок! Экспелиармус! Инкарцеро! - парень успел обезоружить врага и кинулся на помощь друзьям.
Красно-желтая комната пылала огнем, на полу лежали тела оглушенных бойцов, а трое его друзей едва успевали отражать атаку главного плаща. Воспользовавшись тем, что противник его не видит, Скорпиус кинул ему в спину Петрификус Тоталус.
- Малфой, с тобой все в порядке! - кинулась к другу Роза.
- Там внизу настоящая суматоха, оставь сантименты на другое время.
Ребята были уже на цокольном этаже, когда школа получила еще один толчок. Внезапно Уизли рухнула на пол, как тряпичная кукла, ее тело охватило слабое голубоватое сияние, которое столбом поднялось к потолку огромного старого здания. От светящегося стержня в радиальном направлении отходили тонкие нити, они со скоростью света проникали в стены Хогвартса, серебристой жидкостью растекались по трещинкам между кирпичами, тем временем, как Роза с каждой секундой сияла все сильнее. На миг ребят ослепила сильная вспышка, а уже через несколько секунд они кинулись к бездыханному телу подруги.
- Роза, черт возьми, Рози! - со всей силой, что помещалась в его худосочном тельце, вопил Хьюго, встряхивая ее за плечи.
- Пульс есть, но очень слабый, - констатировал Джеймс. - Ее нужно доставить в больничное крыло. Что это за чертовщина была?
- Понятия не имею, вы займитесь Розой, а я должен остановить оставшихся плащей. Хьюго, с ней все будет в порядке, - заверил брата Альбус, и умчался в направлении новой стычки.
- Как можно не переживать! - взбесился рыжеволосый. - Конечно, это ведь не твоя родная сестра сейчас лежит без жизни!
- Лилиан! - одновременно выкрикнули Джеймс и Скорпиус, а в следующую секунду Хогвартс как будто провалился вниз на несколько ярдов, старинное здание в последний раз пошатнулось, и внутри замка погас весь свет, за исключением бликов горящих предметов.
Хороший плохой злой На лестнице, ведущей в подземелья, раздавалось слабое свечение от Люмоса на кончике волшебной палочки Скорпиуса Малфоя. Парень со всех ног несся вниз, не разбирая дороги, набивая новую порцию синяков и ссадин. Сзади за ним семенил уставший от битвы Джеймс, то и дело останавливался, придерживая рукой правый бок, лицо Поттера корчилось в гримасе от испытываемой боли. В его голове была лишь пульсирующая мысль о сестре, которая могла быть мертва из-за их с Альбусом геройства. Скорпиусом владел другой страх – страх перед отцом, своим и Лилиан. Он ведь знал об опасности, что угрожала их жизням, и помолвкой пообещал защищать девушку от всех бед, что могли упасть на ее рыжую голову. Он позаботился о Мэри, к которой испытывал смешанные чувства, ведь осталась привычка считать Роджерс привлекательной и симпатичной, а о своей невесте – нет. Сейчас, продираясь сквозь тьму к обители слизней, он почти любил Поттер, так остро ощущал свою вину перед ней.
- Джеймс, вход завален! Может, попробовать бомбарду?
- Малфой, ты совсем рассудка лишился? Я бы не советовал тебе пользоваться даже Люмосом, - парень принялся оттаскивать камни руками, Скорпиус отлевитировал несколько самых больших валунов. Дальше коридор сохранился в целости, ровно как и вход в гостиную Слизерина. – Чистая кровь, - произнес Поттер, и перед ними предстала ужасная картина: комната была завалена камнями, кое-где обвалились стены, кое-где догорала мебель и гобелены, Малфой грязно выругался, наступив в лужу чего-то липкого, что оказалось кровью. Со злости он начал швырять все, что преграждало путь к спальням девочек, разрывая глотку криком.
- Лили! Лилу! Лил! Лилиан!
Добравшись в комнату с зелеными портьерами, Скорпиус увидел кучку сваленной мебели вперемежку с телами. Вот синий плащ, по-видимому, мертвый, его глаза остекленели навсегда, вот, кажется, Патриция, вот Дерек, его лицо залито кровью. Парня начало тошнить, в любой другой ситуации, увидев столько трупов, он бы выплеснул наружу содержимое желудка, или, чего хуже, упал в обморок. Но где же Лили? Малфой принялся звать ее снова, неистово кричать, когда услышал слабый писк из-под тела Дерека. Сначала он не обратил внимания на тонкую руку с маленькой ладонью, что едва слышно похлопывала по каменному полу. Откинув массивное тело Забини, как ненужный тюфяк, гриффиндорец бережно поднял Лили и положил на импровизированные носилки, сооруженные прибывшим Джеймсом. На лице засохли струйки крови, бегущие от носа и виска.
- Дерек, Патриция, что с ними? – едва разжимая губы, промолвила Лили.
- С ними все в порядке, Лили, где все остальные?
- Я… отправила… Эбби и первокурсников домой через мой порт-ключ, Патриция делала тоже самое со своим, она даже каким-то образом успела вернуться во второй раз, МакГоннагл… она была тут незадолго… как аппарационное поле закрылось… она забрала раненого Лойда… она сказала, что… она… а потом появился этот… отец говорил… Дерек закрыл меня собой…
- Прошу тебя, молчи, - поглаживая ее по голове, шептал жених. Тем временем Джеймс убедился в том, что мужчина, напавший на его сестру, мертв, он прикрыл его глаза ладонью. На широком запястье Касл прощупывался слабый пульс, чего не наблюдалось у Забини. Пока Скорпиус вытирал кровь с лица девушки и колдовал ей стакан с водой, Джеймс успел обследовать все крыло Слизерина, найдя еще несколько студентов без сознания, и целую группу четверокурсников, которую завалило в каком-то тайнике, где те спешили спрятаться. К счастью ребят, они отделались легкими ушибами и ссадинами.
Через час после того, как друзья кинулись искать Лилиан, они вновь возвращались в огромный холл. Поттер-старший лично нес на руках тело героя, который защитил ценой своей жизни его сестру. Скорпиус, как тонкостенную фарфоровую куклу, нес на руках Лили, которая все время задавала вопросы о Дереке. В глубине души Малфоя проснулась было ревность, но тут же исчезла, стоило ему посмотреть на мертвого Забини. На цокольном этаже командовал Альбус, сортируя живых и мертвых, своих и чужих, целых и раненых. Как оказалось, учителей в школе осталось всего ничего: Флитвик, Спраут, преподватель по ЗОТИ Карлус Хэйльборк и Хутч. Благо, Поппи Помфри, никуда не исчезла, и бегала от одного студента к другому, раздавая зелья и примочки.
- Многие учителя за пределами Хогвартса, они эвакуировали детей и вскоре должны вернуться, - пояснил Поттер-младший, - я пока за главного. Мы с Хьюго обезвредили нескольких плащей и связали, отобрали палочки. Роуз жива, но до сих пор не пришла в сознание. Я не нашел Мэри. Лилиан жива?
- Со мной все в порядке, - ответила девушка, взбодренная зельем медсестры, раны на лице затянулись, не оставив следа, и о пережитом говорил лишь испуг в глазах и чрезмерная бледность ее фарфоровой кожи, - я хочу увидеть Дерека.
- Лили, он, - начал было Скорпиус, но девушка уже сама увидела друга, который, подобно оловянному солдатику, лежал рядом с еще двумя погибшими школьниками.
- Дерек, нет! – Поттер кинулась другу, и Малфой не стал ее сдерживать. Она рыдала на груди у бездыханного парня, поливая слезами его запыленную мантию. – Дерек, нет! Дерек, нет! – как заведенная, продолжала слзеринка, пока Скорпиус все же не решился ее оттащить от мертвого друга. – Он прикрыл меня собой, он спас меня, это я должна быть мертва, а не он! – с успокоительным на вопли Лили прибежала старушка Поппи.
- Отнесите этих троих ко мне в лазарет, - указала мадам Помфри на тела трех юношей, прежде чем провела над областью солнечного сплетения каждого. – Милочка, успокойтесь, Ваш друг жив, в него попало заклинанием Лапис, оно вводит человека в состояние комы на несколько суток.
- Это заклятие предназначалось для Лили, - повторил Скорпиус, и вспомнил рассказ отца о Мэггл Визардз, которые угрожали их семьям, - они хотели обезвредить ее, чтобы похитить.
- Двое других юношей тоже под действием этого заклятия, - пояснила медсестра.
- Это Нотт и Брендивел!
- Нотт и Брендивел… Древние чистокровные семьи, что сохранили прямого наследника – опешила Лили, глядя на Малфоя, который тоже будто прозрел. Ей нужно было рассказать это остальным.
- Я так и не нашел Мэри-Энж, - взволнованно начал Альбус.
- Я дал ей свой порт-ключ, она отправилась к моему особняку.
- С кем еще?
- Там должны быть мои кузины Прайенис, об остальных я не знаю, - от Скорпиуса не укрылся злой и надменный взгляд его невесты, когда он упомянул о том, что помог Роджерс, - Лилиан, прости.
Поттер-девушка шепнула что-то старшему брату и отправилась в больничное крыло рядом с носилками, на которых лежали внешне безжизненные Забини и Уизли.
Следующий день не принес ожидаемого облегчения. Как объяснил профессор Флитвик, магическому фону школы был нанесен огромнейший удар, когда синие плащи заклинаниями сняли антиаппарационный щит. Огромное количество людей, что перенеслось из и внутрь школы, расшатали баланс, и Хогвартс, воспринявший данное как нападение, провалился вниз, создав вокруг части территории непроницаемый купол. Древней магии всегда нужен свежий приток для такого действия. Во всей истории был такой прецедент, когда источником школа выбрала юную внучку Салазара – Серену, отобрав у девушки всю ее магию и сделав ее сквибом. Правда, способности к Слизерин вернулись, когда Хогвартс избавился от вынужденного заточения. В этот раз храм волшебства выбрал Розу Уизли, защитив ее магией оставшихся учеников. Тех нападавших, что выпустили в учеников Лаписом, старый замок лишил жизни, придавив их камнями, а одного проткнуло насквозь шпагой пустых рыцарских доспехов. Теперь стоило ожидать, когда Хогвартс восполнит свою магию, и вернет их на поверхность. Судя по всему, глубина падения замка была невысокой – как карточный домик, сложились самые нижние слои подземелья, где находились старые лаборатории и тайники, знавшие основателей. Следующим этапом оказался допрос пленников. Благо, остались запасы Веритасерума. Старина Филиус взял на себя должность директора школы, но издевательства над людьми были не для его добродушной натуры, зато Агрус Филч с удовольствием помогал Хэйльборку и Хутч вытянуть правду-матку из синих плащей.
Скорпиус помогал Лили перебинтовывать пострадавших плащей. Втайне парень восхищался хладнокровностью невесты и умилялся ее важным видом, когда та пропитывала свежесвареным зельем бинты. Третий или четвертый день подряд – Малфой сбился со счета – они вдвоем обходили оставшихся плащей, принося им еду и лекарства. Мадам Помфри отказалась с помощью магии, которая заметно ослабела, лечить уродов, посмевших напасть на детей. Скорпиус любовался полусогнутой фигурой Лили, которая сосредоточенно вгоняла иглу с ниткой в рану боевика, поливая ее тканеростящим зельем. От него не скрылся полный похоти взгляд мужчины, молодого парня, старше его на каких-то шесть-семь лет, направленный в сторону слизеринки.
- Не смей смотреть на нее так, - Лилу, кажется, даже не заметила замечания парня и все так же увлеченно занималась своей работой.
- Боишься за сохранность подружки, хорек?
- Я бы воздержалась от таких слов в адрес моего жениха, - девушке стоило всего лишь потуже затянуть нить, чтобы ее пациент завопил.
- Хорош жених! А я думал, ты приударил за дочуркой Роджерса, а не Поттера, так сладко целовал на прощание. Правда, недолго, - и мужчина снова закричал от причиняемой боли. Лили быстро собрала швейный материал и баночки с зельем в коробку, а затем двинулась прочь в комнату, которая в последнее время стала ее спальней. В той жизни, где на нее не пытался напасть сумасшедший маньяк, она жила в комнате с тремя девушками, которые раздражали ее своим присутствием. А сейчас ей хотелось бы слушать глупые шутки Эбигейль, и парирование на них задиры Пэс, и обнять тихоню Миранду, которая лишь улыбалась на вечные замечания Лили. Где девочки сейчас, и скоро ли Патриция сможет разделить с ней ее спальню. В дверь настойчиво постучали, затем послышалась Алохомора, и уединение Поттер было прервано Скорпиусом.
- Лил, прости меня.
- Мой отец захотел, чтобы я стала Малфой, лишь для того, чтобы в такой ситуации ты, а не Забини, стоял между мной и смертью. За что мне тебя прощать? За то, что ты целовал Мэри? Или за то, что забыл обо мне, когда все рушилось? Все время с нашей помолвки я пыталась добиться от тебя взаимности. Когда все вернется на свое место, я буду ненавидеть тебя, как и все четыре года до. Мне стыдно за то, что я могла влюбиться в тебя. А ты, Малфой, сможешь целовать свою обожаемую курицу до конца ваших общих дней. Убирайся вон.
- Лили, ты нужна мне, не из-за договоренности родителей…
- Убирайся вон, выход за твоей спиной.
Свободное от помощи Поппи Помфри время Лилу проводила у постели Дерека, который выглядел лучше благодаря зельям медсестры, но все еще не пришел в сознание. Она гладила его темные волосы, рассказывала сплетни «из заточения», жаловалась на Скорпиуса и вслух строила планы на будущее, с его участием. Часто, выходя из больничного крыла, Поттер сталкивалась со старшим братом, который приносил наколдованные цветы к постели Уизли. Альбус продолжал геройствовать, много времени проводил в библиотеке, пытаясь поспособствовать их освобождению. Иногда Джим приходил раньше сестры, а затем садился рядом с ней у постели Забини, молча разглядывая слизеринца или другую подругу Лили, в которую заливали зелья сна без сновидений, чтобы она отдохнула от боли. Поттеры могли сидеть вместе бесконечно долго и молчать, не затрагивая животрепещущих тем. Что там, снаружи? Живы ли их отец и мать? Держит ли позиции Министерство? Накажут ли тех, кто виновен? В один из таких дней Лили рассказала Джеймсу о том разговоре с отцом, и теперь парень переживал вдвойне. Его также беспокоило настроение сестры. Он знал о ситуации с Малфоем, о тяжести потери в лице Каслберг и Забини, о пережитом Поттер ужасе – казалось, будто Лил не знала этого. Внешне не прослеживалось никаких изменений: слизеринка с такой же гордой походкой ходила между плащами, залечивая их увечья, проводила успокаивающие беседы с оставшимися в замке напуганными учениками, даже готовилась к предстоящим в конце семестра экзаменам. Казалось, ее совсем не угнетает этот постоянный день сурка. Малфой, так некстати попавший в немилость, волей случая или же выбора всегда наблюдал за невестой, ожидая оказаться рядом в нужный момент. Он не мог подвести Драко, и не мог вызвать на себя гнев магического сообщества за расторгнутую помолвку, пусть сейчас она была лишь на бумаге, не скрепленная волшебством. В один день, наблюдая в комнате, которая теперь являлась аналогом Большого зала, за невестой, Скорпиус увидел кучку девочек, которые окружили слизеринку. Среди них он узнал знакомую Розы и Мэри, которая жила с ними в комнате, несколько четверокурсниц-гриффиндорок и, судя по потерянному выражению лица, хаффлпафок.
- Ты знаешь, кто были эти парни в плащах?
- Я уже отвечала на этот вопрос вчера вечером за ужином.
- Они пришли за тобой, Лили Поттер, мы все это знаем. Если бы не ты, нам бы не пришлось гнить здесь, пока наши родители рвут на себе волосы!
- Спешу напомнить, что кроме меня они захвати бы моих братьев, Малфоя, и, как минимум, Альфреда Нотта с его дружком Брендивелом в одно увлекательное путешествие.
- Во всем виноваты вы, богатенькие чистокровные ублюдки! Сначала вы пытались истребить магглорожденных, следуя за Воландемортом, теперь из-за вас черт знает что творится со школой, и с миром за пределами купола! Вас следует истребить ко всем корнуэльским пикси!– похожая на Плаксу Миртл девочка наставила на ошарашенную Поттер палочку, а уже через минуту ее отбросило Экспелиармусом.
- Вижу, кто-то хорошенько промыл вам мозги, - Лили схватила сумку, и в следующий момент Эстер Фокс выпустила в загнанную слизеринку опасную Сектусемпру. Поттер готовилась умереть от кровопотери, или хотя бы лежать на соседней с Забини кровати, без сознания, дожидаясь освобождения. Скорпиус с ловкостью феникса проскользнул между девочек, выставив перед собой щит, и лишил старшекурсниц такого наслаждения. Девушки не знали, что у их с Поттер разговора есть свидетели, испуганные, они бросились врассыпную.
- Я восхищаюсь твоим безрассудством, Лилиан. И твоей стойкостью тоже. Я был тупым, как тролль. Прости меня. Я с каждым днем влюбляюсь в тебя все больше и больше.
- А теперь сделай что-то, чтобы я могла влюбиться в тебя.
Перепалку щебечущей парочки перебила Лора Криви:
- Лилу, Забини пришел в себя!
Поттер сорвалась в больничное крыло, в то время как Скорпиус пытался заглушить ревность. «Интересно, каков будет ее выбор, - думал парень, глядя в спину удаляющейся слизеринской принцессы, - ведь своими действиями я выбрал Мэри-Энж». В этот момент очнулись и два остальных парня. Хорошие новости сделали этот день счастливым для всех, кроме Малфоя.
Время трагедий - Пойдем отсюда, Лили, - Малфой умоляюще смотрел на Поттер, которая, сжав зубы, наблюдала за мучениями лучшего друга. К койке, на которой корчился Забини, никого близко не подпускали, над бледным слизеринцем вихрем носилась пожилая сухенькая мадам Помфри, заливая в него то одно, то другое зелье.
- Если у тебя кишка тонка – иди, - категорично возразила рыжеволосая, - я должна быть рядом с ним.
Дерек кричал от боли, извивался в конвульсиях – Лили было больно и противно, но уйти Поттер не имела никакого морального права. Она ждала, когда товарищ придет в себя и сможет с ней заговорить – ожидание раздражало, делало слизеринку нервной. Когда больной наконец утих, Лилу кинулась к другу, но была остановлена Поппи:
- Мистер Забини испытывает огромную боль, его магия покидает тело, я не в силах справиться с этим. Парню понадобиться помощь специалистов из Мунго, по-этому придется каждый день вводить сонную сыворотку, пока Хогвартс не выберется на поверхность. Такая же ситуация с мисс Каслберг. Школа отбирает их магию.
- Почему вы говорите о замке как о живом существе?
- Деточка, я была тут еще когда твой прадед Карлус заканчивал школу, лечила первых Мародеров, твоего отца после каждой выходки Тома Риддла, твоих братьев и кузину после проделок. С уверенностью могу заявить, что Хогвартс – живой. Он чувствует, он переживает, а сейчас старая школа кровоточит и пытается выжить.
- За счет студентов?
- Их жизням ничего не угрожает, но волшебство уходит против воли.
- Разве жизнь без магии – это жизнь?
- Еще какая, мисс Поттер, еще какая. Возьми-ка ты себе сонную настойку, выпей после ужина и нормально поспи, судя по твоим цианотичным отекам, кому-то следует хорошо выспаться.
В отличии от зелья для сна без сновидений, настойка не давала эффекта амнезии, и всю ночь девушку мучили самые разные воспоминания. Началось все пронзительным криком Дерека, который разрывал барабанные перепонки девушки, дальше шли картины ужасной борьбы в подземельях, потные руки мужчины в синем плаще, что хватал школьницу за края одежды, что порвал мантию, кинул заклятье, от которого ее защитил Забини. Сцены родом из рождественских каникул, горячие поцелуи Скорпиуса на шее Лилу, ревность к Роджерс. Первое сентября третьего курса, целующиеся в вагоне Дерек и Эбби, откровения Пэс, острая боль при виде Малфоя. Красивый британец Родерик, который угощал ее мороженым Флориана где-то на юге Франции, нравоучительные лекции от Люпина, занятия с Мари-Виктуар, затерявшийся розовый пояс, скучная зима без Альбуса в стенах Норы, прощание на платформе, зверошар, разговор Малфоев, праздники у Уизли-старших, игры с Джимом и Альбусом, когда все они еще находились вне Хогвартса, светящиеся от счастья родители, стоящие у колыбели ангела с рыжим пушком на голове. Воспоминания крутились в голове слизеринки калейдоскопом, от самого последнего разговора со школьной целительницей до первого взгляда на этот мир. На утро Лили проснулась сама не своя, и долго возила ложкой в остывшей овсянке, пытаясь осознать все увиденное. Поттер грустила о тех временах, когда ее семья была эталоном: влюбленные молодые родители, пухленькие братья, защищавшие сестру от кузенов, наполненные светом и счастьем дни в поместье бабушки и дедушки. Подобно утопленнику, всплывало воспоминание о первом сентября, когда она первый раз увидела чету Малфоев, потерянный Скорпиус и надменный Драко, глаза сына, которого отец не пожелал обнять. Во сне память девушки восстановила все детали разговора, и сейчас Лили пыталась вспомнить их.
«Я знаю, ты сможешь, просто поверь мне. Ты - единственный наследник рода, и должен понимать, какая на тебе лежит ответственность. Ты ДОЛЖЕН стать другом этого мальчишки, стать тем, кто всегда поможет ему и подставит свое дружеское плечо. Запомни, сын, школьные связи - самые прочные, и с этими людьми тебе придется идти рука об руку всю оставшуюся жизнь».
«Какая глупая, какая несносная маленькая хамка! По правде говоря, я думал, что не плохо было бы заключить помолвку с Поттерами, но их дочь ужасна, не в пример сыновьям. Мне не хочется, чтобы наш мальчик имел с ней дело».
Обида на отца своего жениха встала комом в горле рыжеволосой красавицы, когда кусочки головоломки образовали полную картинку. Рядом не было сильного папы Гарри, который бы пожалел уязвленное самолюбие дочери, который бы разорвал все связи с семьей продажного хорька. Вот почему старина Драко так поспешил с помолвкой старшего сына и глупышки Лилиан: для восстановления своего положения. Интересно, знал ли об этом Скорпиус? Конечно, знал, это сполна объясняет его непостоянную любовь к Поттер и постоянную – к Мэри-Эндж, это объясняет странное зачисление потомственного слизеринца на факультет львов и разительные перемены в его поведении. Королевское величие взяло верх над желанием накапать слез в свой и без того отвратительный завтрак, и обозлившись на несправедливость еще больше прежнего, Лили побежала делать свои привычные для каждого дня дела.
На следующий день у изголовья кровати девушку ждал букет из белых лилий, которые слизеринка ненавидела всем своим нутром. Их отвратительный вид не мог быть скомпенсирован еще более отвратительным запахом, желтая пыльца опадала на пол и расслаивалась в воздухе, вызывая чихание. Лили заклинанием заставила цветы сгореть и отлеветировала кучку пепла вслед за запиской в открытое окно ее новой комнаты. Это ведь так необычно – дарить Лилии лилии. Из всех ее знакомых такой поистине богатой фантазией обладал лишь собственный жених. Стоило юной волшебнице одеться в школьную одежду, как в комнату влетел счастливый Малфой с керамическими фужерами для какао, позаимствованным у кухонных эльфов.
- Доброе утро, Лили, - парень протянул ей дымящуюся чашку. Девушка лишь кивнула головой, и они молча пили горячий напиток, оставляя висеть в пространстве неловкую паузу. – Я с утра был у Дерека, он все еще спит.
- Я знаю, он еще довольно долго проспит. Малфой, спасибо за кофе, но пришло время уйти.
- Ох, Лил, да когда же ты прекратишь злиться!
- Ответь: тебе дорога дружба с моими братьями?
- К чему эти странные вопросы?
- Я постараюсь быть краткой. Я в курсе о блистательной идее твоего отца выехать из сложившегося положения за счет моей семьи. Все можно объяснить, но не притворство, Скорпиус. Ты заставил меня думать, что у моей детской влюбленности есть шанс на жизнь. Скорее всего, в твоей пустой голове не сможет осесть мысль, что я, такая замечательная и достойная, - с расстановкой и сарказмом продолжала свой монолог Лилу, - могу ЛЮБИТЬ такого замечательного и достойного Скорпиуса Гипериона Малфоя. Наверное, это произошло в тот самый день, когда я впервые увидела твое тощее тельце на платформе девять и три четверти, когда услышала судьбоно-о-осные наставления твоего отца, - в театральном жесте девушка подняла руки вверх и закатила глаза. – Мне захотелось пожалеть маленького мальчика, и всегда хотелось тебя жалеть, настолько жалок ты был, и есть. У тебя не хватило духу сказать, что отныне наша с тобой жизнь – это всего лишь успешная сделка. Ты сопляк, Малфой, ты безвольный червь, который живет постулатами папочки, ты не смог бороться за любовь своего клювокрыла Мэри. Наша с тобой семья могла бы быть счастливой, я бы подчинила тебя и заставила уважать НАС – с твоим мягким, как ириска, характером это вышло бы предельно просто. Твоя жизнь станет адом. Молись, чтобы мои братья не узнали о причине вашей дружбы до того, как Хогвартс поднимется наружу.
- Значит, ты все знаешь? Лилиан Полумна Поттер, - парень осторожно приблизился к невесте, взяв ее маленькие пухлые ладошки с короткими пальцами в свои тонкие аристократические руки, - я люблю тебя, я полюбил тебя в тот момент, когда понял что могу навсегда потерять. На мое решение никто не повлиял. Да, изначально это был план отца, но очень удачный, иначе я бы никогда не понял, что мы созданы друг для друга.
- Слава Мерлину, ты хотя бы не отпираешься, - слизеринка толкнула незадачливого жениха в грудь. – Фу, Скорпиус, не смей приближаться ко мне. Ты думаешь, я поверю твоим приторным речам? Из какого маггловского шлака ты почерпнул эту гадость? Малфой всерьез думает, что я прощу ему такое отношение к себе? – лев, как в сцене из мыльных опер, решил заглушить раздраженную декаду порицаний невесты поцелуем, за что получил звонкий наотмашь удар по лицу. – И не смей совать ко мне свои девичьи губки! Пошел вон! – Лили отвесила вторую порцию пощечин ненавистному лицу, кидая вдогонку парню оскорбления и средневековые французские заколки.
_____________________________________________________________________________________________________________________________________________
Гарри сидел в мрачной гостиной Малфоев, потягивая заботливо принесенный Асторией кофе. За окнами кружились одинокие хлопья сходящего на нет снега, слабые лучи закатного солнца едва пробивались сквозь тяжелые тучи и готические сводки оконных решеток особняка. Прежде его всегда волновал клинок Беллы, так некстати кинутый в спину своевольному Добби, герой войны против желания, раз да и вспоминал сцены из далекого прошлого. Домовой эльф мертв, ровно как и Беллатриса, а они с Драко вновь в невыгодном для обоих положении. Находясь под атакой министерства и шустрой организации голодных к деньгам и славе грязнокровок, они, кроме положения в обществе и бразд правления, потеряли своих детей. Младшие Малфои были удачно эвакуированы к старикам, а вот дети Поттера находились – если все же находились – в сокрушенном собственной магией Хогвартсе. Мужчина со шрамом (благодаря боевой подруге Грейнджер) знал о жертве, которую выбрал старый замок, и со страхом гадал, кто же ею может быть. Школа могла взять лишь сильного мага для создания защиты, и трое его детей как нельзя лучше подходили ее требованиям. Герою не хотелось бы видеть их сквибами, и мертвыми – тоже. Джинни вторую неделю валялась в Святом Мунго – мэглвизардцы не постеснялись кинуть в нее десятками заклятий во время Британского Чемпионата по квиддичу, они стали причиной переломов, повреждения внутренних органов и сотрясением мозга. Жена звала Альбуса (Поттер-старший надеялся, что сына) и еще чаще некого Пабло, о котором Гарри мог лишь строить догадки. В этот момент, когда на школу чародейства и волшебства свалилась новая беда, его Джинни не было рядом, чтобы поддержать, чтобы подкормить его скудную веру в себя. В последнее время редкие встречи в собственном доме были не с ЕГО ДЖИННИ – а с Джиневрой Уизли-Поттер, которая в полубредовом состоянии звала не мужа и не дочь, а безызвестного Пабло. Как всегда одинокий, мужчина с завистью смотрел на чету Малфоев, которые старались держаться вместе не только ради своих детей, но и ради самих себя. Драко швырнул в направлении Гарри стопку утренних газет, кричащих пропагандистскими речами МВ.
- Они смеют говорить, что – цитирую – дабы нанести увечье детям-магглам и полукровкам, которых в Хогвартсе большинство, отпрыски чистокровных семей, объединив свои силы, вышвырнули из замка учителей и скрыли школу посредством темно магического ритуала! «Ведь ни для кого не секрет, что младшее поколение клана Уизли-Поттер и юный мистер Малфой, более известные как Новые Мародеры, не раз своими выходками наносили ущерб школе, оставляя на месте характерный знак, подобно приспешникам Того-Кого-Нельзя-Называть. Об этом нам сообщила студентка седьмого курса Талли Вэйн, родители которой являются талантливыми магглорожденными волшебниками. Не смотря на все свои успехи, глава семейства не получил ожидаемой должности в ММ - она была отдана Кивину Буллсторду». А как же заявления МакГоннагл о нападении бойцов в синих плащах на школу? Как же свидетельства тех студентов, которые до сих пор лечат порезы от Сектусемпры в лазарете? Поттер, что случилось с Министерством?
- Заселение мэглвизардцами. Они вскоре будут выбирать нового министра вместо Кингсли, и, даю молнию, это будет малыш Тимор.
Обсудив дела и стратегию дальнейшего поведения, Гарри отправился домой, где обнаружил вывернутую на изнанку кухню и спальню. Приготовив палочку, волшебник принялся исследовать дом – вдруг тот, кто пробрался внутрь, все еще здесь.
- Мистер Поттер, не так ли? Позвольте представиться, я Пабло Петруччо, товарищ Вашей очаровательной жены. Последний раз, когда я приходовал ее мягкое, сладенькое тело на вот этой кровати, она кричала от удовольствия и вспоминала вас. Не в хорошем ключе, правда. И просила передать привет, если не вернется вовремя с чемпионата. Ах, Моргана, до чего резвая женщина, - продолжал незнакомец, отбивая заклинания противника, - больше всего в теле Джин мне нравились ее жемчужные соски . Авада Кедавра! – окна спальни мальчиков на втором этаже озарил зеленый свет.
Драко крутил в руке порт-ключ, данный сыну на случай непредвиденной ситуации. Он мог бы спастись сам, захватить свою невесту и ее братьев, сестер, Забини, Уизли, или кто там еще есть в его шайке, но вместо этого у ворот мэнора оказалась заплаканная Мэри Роджерс, которая через несколько минут, попивая чай, изливала душу миссис Малфой. В конвульсивных рыданиях, с присущей многим молодым девушкам манерой, она бессвязно рассказывала о том, как напали на школу, как Скорпиус помог ей сбежать, сладко целуя на прощание дурнушку. Неплохо было бы, смотри на него Лилиан с таким дочерним благоговением и надеждами на любовь и понимание свекра со свекровью.
- Понимаете, мы любим друг друга, я это поняла, я не знаю, как быть с помолвкой Скорпи…
Зато Драко знал как. Он переживал за сына, и в тот же момент был зол на него за гриффиндорское отсутствие рассудительности. Спустя полчаса сдавленных рыданий, бедняжка Мэри была отослана домой к непутевой мамочке, а Малфой только и думал о том, жив ли его наследник, и как справится с этой его привязанностью к мисс Роджерс. Мягкотелость – вот то, что неимоверно раздражало отца в сыне. В очередной раз думая о судьбе Скорпиуса, он отвлекся на шум из огромного наружного холла. В особняк ворвалось несколько людей в синих плащах, с надвинутыми на лица капюшонами. Какой-то из эльфов на его глазах трансрессировал с Асторией, за что был мысленно поблагодарен хозяином. Задача для главы семейства упростилась – всего лишь справиться с незваными гостями. Наспех отправив патронуса в аврорат, который еще не был зомбирован новой идеологией, Драко поспешил активировать родовую защиту мэнора.
Через несколько часов, убедившись, что с его Ас все в порядке, измучанный Малфой сидел в окружении разношерстных авроров, которые проводили допрос напавших на его дом. Ближе к утру прибыла новая партия, волочившая запутанного в сети мужчину итальянской внешности.
- Я убрал, я убрал вашего Поттера! Раз убрали Поттера, уберем всех! Пропал ваш Поттер!
- Сэр, мы не нашли тела, остатки пепла, одежду, в которой был Гарри, его очки, палочку, но тела нет.
- Совсем убрал! Я совсем, навсегда убрал вашего Поттера! Мы прикончили его детей, я разрушил его брак, я засаживал его красотке-жене, а теперь я прикончил его! Петруччо! Да будет жив Мортис!
- Сэр, у него в крови блуждает небольшое количество сыворотки правды, поначалу парень был куда молчаливее.
Драко ошеломленно наблюдал за происходящим. Если уж от всемогущего Поттера осталась кучка одежды и горстка пепла, у них нет выхода, и нет выбора.
Под куполом Запасы провизии в школе чародейства и волшебства стремительно падали вниз, студенты становились похожими на кофе с молоком из-за отсутствия солнечного света, бродили поникшие из-за отсутствия новостей снаружи. Большие двери никак не удавалось открыть: ни посредством заклинаний, ни с помощью физической силы, оставшееся немногочисленное население замка даже не знало, какой участок двора захватило вместе со школой под купол. Белокурый парень сидел в библиотеке, откуда, ко всеобщему счастью, пропала занудная мадам Пинс, и копошился в стопке книг, пытаясь найти решение сложившейся ситуации. Несколько часов назад рвение гриффиндорца казалось ему самому неиссякаемым, все мысли юноши были заняты лишь таинственным куполом над замком, но теперь, будто опоенный амортенцией, Скорпиус думал об отношениях с Лили. Наверное, не стоило начинать все с вранья. Он так часто врал Лил, но не сегодня. В голову приходили сравнения с другими девушками, в которых гриффиндорец был влюблен, и все явно проигрывали Поттер. Меньше всего в особах противоположного пола Малфоя интересовала внешность и социальный статус, будь девушка хоть грязнокровкой без сикля, но с живым умом и внутренним стержнем, как подросток влюблялся в нее без памяти. Сейчас Скорпиус не мог понять, что такого он нашел в Мэри-Эндж и почему так долго не замечал внешней и внутренней красоты Лили. После поистине волшебного рождества Малфой поменял свое отношение к слизеринке, где-то в глубине души он начал влюбляться в нее, ждал и наслаждался встречами, остроумными шутками змеиной королевы, рассказами о жизни своей невесты, божественным ароматом ее кожи, в конце концов. Юное сердце по-девичьи трепетного Скорпиуса окончательно пропало, когда Хогвартс закупорился внутри своей магии. Сначала Малфою казалось, что все новые чувства и непонятная возня в районе солнечного сплетения вызваны беспокойством за рыжеволосую, но стоило парню увидеть заботу Лили об окружающих, ее решительность, непоколебимость, как все встало на свои места: в такую девушку было нельзя не влюбиться. Впервые за прошедшее время с новогодних каникул он был по-настоящему рад состоявшейся помолвке. Казалось бы, сложилась идеальная ситуация, чтобы наладить их отношения: в заточении почти вся свита Поттер и Мародеры, плюс ко всему никакой учебы, но гордая слизеринка обиделась, и не без причины. Скорпиус задумался о том, что его дружба с вечно бунтующим семейством, школьные товарищи и дорогой сердцу факультет – во многом заслуга отца. Малфой не стал бы сопротивляться течению судьбы, Лили права – он слишком мягкотел. Девчонка-пятикурсница не боялась дни напролет проводить у скорченных больных, помогая старой школьной медсестре, оказывать медицинскую помощь нелюдям, которые хотели ее смерти. «Я не могу так просто ее потерять, я не могу так просто ее потерять» - крутилась навязчивая мысль в белесой голове шестикурсника. Как вернуть Лили Поттер? Есть только один вариант – стать достойной парой для слизеринской королевы. Шаг первый – найди выход из заточения. А еще как-то нужно показать, что Лилиан значит для него.
Абсолютно безрадостно тянулись дни Джеймса, по стандартной нажитой схеме: завтрак, подобие тренировки, больничное крыло, задушевные разговоры с Лили, подобие тренировки, обед, ужин, созерцание белого потолка с выделенной ему кровати в спальне гриффиндорцев. За прошедшее время мало что поменялось в его жизни. Казалось, после долгожданного выпускного все должно стать другим, но вот прошел уже почти год, а Джим лежит на своей старой кровати, в этой бытности принадлежавшей вовремя отчалившему Лайонелю Питсбруку, снова думает о своей жизни и ужасается складке жира поверх кубиков пресса. Стены Хогвартса, по которым с таким упоением ностальгировали отец и дядя Рон, ограничивали парня и вгоняли в рамки, не давали дышать полной грудью и совершать полный объем действий. Парень без энтузиазма думал о тех вещах, что ждут его в ближайшие годы: безграничная территория старинного замка, занятый день, эйфория во время матчей и скучные бесцветные вечера в коморке с мадам Хутч или же без нее. И как, спрашивается, строить свою личную жизнь? Присматривать подходящую кандидатуру среди подрастающих студенток или искать собутыльницу за тридцать в пабе госпожи Лонгботтом? Сын Невилла в следующем году поедет в Хогвартс в первый раз. Без чудаковатого импозантного профессора, покинувшего школу ради выведения новой мандрагоры где-то в чилийских горах, замок казался полупустым. У Ханны с мужем долго не получалось завести ребенка: у Поттеров уже Лили подрастала, когда Лонгботтомы воспроизвели на свет милого и задорного Арчибальда. Арчи, тощий и не по годам смышленый, мало чем напоминал обоих своих родителей. Джеймс не мог поверить, что когда-то и он станет отцом, не мог представить, какой должна быть его будущая жена. Из сокурсников Поттера мало кто создал семью. Ожидаемо, Джордан стала Вуд и они вот-вот обзаведутся маленьким крысенком. Страшно подумать, какими чертами характера будет обладать их ребенок, унаследовав гены обоих дедушек. Элизабет Свифт, с которой он встречался на пятом курсе, заключила помолвку со старшим Брендивелом, стоило Джиму намекнуть на то, что он не готов к серьезным отношениям. Лиззи уже успела произвести на свет чудесную, по словам его матери, крохотную дочь, столь похожую на Лиз, а не на ее престарелого мужа. Парень не мог сказать, что он завидует своей бывшей девушке, или же друзьям, но что-то похожее на грусть зарождалось в нем, когда Джим осознавал, насколько одинок. Единственным утешением была младшая сестра. Поттеры часто вспоминали то, какими были раньше, какой была их семья. Джим привык считать Лил довольно черствой и бесчувственной, и был приятно удивлен, открыв в ней колодец сочувствия и человечности. Он замечал, что девушка злится на Малфоя, но не хотел встревать и портить и без того их сложные отношения. Ясным оставалось одно: младшая сестрица ох как неравнодушна к его лучшему другу. Скорпиусом движут гормоны, а может, и что-то большее. В любом случае, в последнее время оба они выглядят поникшими, а Джим слишком долгое время был плохим старшим братом, чтобы стоять в стороне и в этот раз.
Где бы она ни появлялась, всюду возникали букеты из белых и оранжевых лилий, в довесок к ним всегда шел шоколадный котелок или фрукт, довольно дефицитные продукты для Хогвартса-в-заточении. Конечно же, Лили знала, чьих это рук дело, и от этого фигура Скорпиуса Малфоя бесила ее еще больше. Сначала девушка выкидывала цветки, предварительно сжигая или изрезая заклинаниями на мелкие кусочки, а затем перестала обращать внимание. Жених следовал за ней тенью, куда бы Поттер не пошла, иногда Лили была этому даже рада. Сегодня утром лестница резко изменила направление, и студентка точно бы свалилась вниз, не окажись рядом Скорпиуса, который так вовремя схватил ее за руку. Слизеринка сдержанно поблагодарила юношу и отправилась в больничное крыло, сопровождаемая взглядом Малфоя. Иногда он присоединялся к их с Джеймсом компании, проводя часы у постели Роуз, Каслберг и Забини. В такие моменты девушка пыталась быть максимально дружелюбной со своим нареченным, очень уж не хотелось объяснять что-то Джеймсу. Всем своим нутром она ненавидела Скорпиуса, еще больше, чем в детстве, но тело по-прежнему предательски дрожало, стоило парню взять ее за руку или невзначай приобнять. Порой казалось, что от вездесущего льва не спрятаться нигде. Единственным местом, где Лили могла побыть одна, оставалась ее собственная спальня. По подсчетам, начался март, а значит, скоро девушка должна была отпраздновать свое шестнадцатилетие. На прикроватной тумбочке лежали ненавистные лилии (поганец и сюда добрался) и несколько шоколадных лягушек. В детстве родители всегда устраивали феерию для маленькой Лил, каждое утро ее дня рождения было поистине волшебным. Позже она неизменно получала подарки от подружек, поклонников и родственников, казалось, весь Хогвартс радовался ее дню вместе с ней. Первым всегда умудрялся поздравлять отец. Белая полярная сова по имени Биггли приносила ей письмо и небольшой букетик голубых фиалок. В этом году отец не поздравит ее, и снежный комок перьев не будет стучаться в ее окно. Она не получит сдержанного поцелуя в щеку от Дерека, прагматичного подарка Патриции, витиеватую флористическую композицию от Эбби, очередного фолианта от веснушчатой кузины Уизли. Лили казалось, что там, за пределами купола, тоже не все спокойно, девушку мучали дурные сны и предчувствия. За исключением Джеймса, у Лилу не было никого в стенах школы. И за ее пределами – тоже. Боль пульсировала где-то в районе сердца, каждое дурное воспоминание, каждая дурная мысль была как закупорка тромбом коронарного сосуда. Любой нормальный человек не смог бы выдержать столько потерь, столько обид и одиночества. Ненависть к Малфоям, жалость к друзьям, что валялись без чувств, осознание собственной непотребности, заточение, которое может продлиться и всю ее жизнь, давили на Поттер. Лили сидела за своим столом, монотонно разбирала исписанные пергаменты, когда предательские слезы сначала по капле, а потом ручьем потекли по мертвенно бледным щекам. Все, что волшебница откладывала в дальний ящик, вынырнуло наружу, заставляя девушку страдать и биться в истерике. У слизеринской королевы больше не оставалось сил, чтобы противостоять череде малоприятных событий. У нее не было сил даже на то, чтобы лечь на кровать и марать слезами подушку, а не ставить мокрые пятна на свитки.
Скорпиус стоял у окна, завернутый в мантию-невидимку, позаимствованную у добродушного Ала. Лили сосредоточенным взглядом впивалась в пергамент. Нахмурилась. Наверное, нашла ошибку. Нижняя губка девушки задрожала, по лицу, несмотря на видимое сопротивление, побежала дорожка из слез, которая превратилась в реку. Постепенно невеста скатилась вниз по спинке стула, закрыла лицо руками, начала судорожно всхлипывать, а затем разревелась, не издавая ни единого звука. Лили со злостью швырнула бумагу на пол, положила голову на скрещенные руки и лишь потом дала волю эмоциям. Малфой не мог стоять в стороне и смотреть на страдания любимой. Сначала он подошел – как и стоял – в мантии. Осторожно опустил руки на ее плечи, целуя в затылок. Лилиан дернулась от внезапного прикосновения, но, не увидев никого за спиной, снова принялась рыдать. Навряд ли он был тем, кого хотела видеть Поттер, по кому так тосковала, но. Парень бесшумно (годы тренировок) снял мантию, повесив ее на спинку соседнего стула, и прошептал «Сомниатус» в спину невесты. Тело слизеринки обмякло и послушно упало в руки Скорпиуса. Благо, кровать Лили была большой, гриффиндорец бережно уложил ее и сам прилег рядом, поглаживая золотистую голову Поттер. Девушка под боком мирно посапывала, и парень не заметил, как быстро уснул.
Лили снился сон, в котором она падала в бесконечно глубокий океан. Солнечные лучи издали казались зелеными точками в синей толще воды, а затем и вовсе исчезли. Вокруг плавали гриндилоу с человеческими лицами. Вот отец, вот Альбус, вот Джинни, вот дедушка Артур, вот Доминик. Последним был Скорпиус, а дальше весь мир погрузился во тьму, которая периодически отзывалась голосом Малфоя. Девушка проснулась от того, что кто-то щекотал ее лицо. Открыв глаза, Поттер увидела умиленное сопящее лицо хорька, который своим дыханием раздражал ее кожу. Заглянув под одеяло, слизеринка поняла, что находится в чулках и футболке, а вот Скоррррпиус одет с головы до ног, разве что в мантию не закутался. Лилу пыталась выбраться из объятий парня, в которых непонятно как оказалась, но белобрысый надежной хваткой опоясал ее вокруг талии. Девушка потрясла парня за плечо, дала легкую пощечину, но засранец не спешил просыпаться. Рыжая усилила удар, на что сонный Скорпиус прошептал «Лил» и, сразу же закрыв глаза, сдавил тело девушки еще сильнее, так что ей стало трудно дышать. Тогда девушка громко выкрикнула его имя, и гриффиндорец наконец-то проснулся, хаотично вращая глазами. Лили была ошеломлена и в тоже время взбешена такой близостью парня, слов не находилось, и она молчала. Скорпиус по-отцовски потрепал ее по и без того растрепанным (о боги) волосам и чмокнул в щеку.
- Добрый день, Лилиан. Будил тебя тысячу раз, эдакая ты соня.
- Здравствуй, Малфой. Не потрудишься объяснить, что ты делаешь в моей кровати?
- Спасаю тебя от несчастий. Ты выглядела очень жалко и трогательно, настоящий джентльмен не мог пройти мимо.
- Ты следишь за мной?
- Сейчас очень не безопасно, если я смог проникнуть в твою комнату, это под силу любому. Нельзя ни на минуту оставаться одной.
- Сколько я спала?
- Приблизительно двое суток. Мадам Помфри почувствовала твое отсутствие довольно остро. Хватит пялиться на меня, сейчас я выйду – собирайся, и приступим к работе.
- Приступим? Ты о чем?
- В замке полно дел, начиная обходом плащиков. заканчивая ремонтом нижних этажей.
- Серьезно, Малфой? А как же ходить с потухшим видом и пускать слезки? Скажи, часто жалеешь, что спас свою Роджерс, а не меня? Сейчас бы мог развлекаться с ней.
- Хочу развлекаться с тобой, - Малфой снова поцеловал ее и вышел из комнаты, оставив ошарашенную Лили собираться на завтрак.
Первым, кого за едой увидела девушка, был ее средний брат. Альбус сидел в стороне от всех, тщательно пережевывая сливовый пирог. Он не обратил внимания на сестру, даже когда Лилу окликнула его. Все было совсем не так, как хотелось парню. Заточение продолжалось, выхода не находилось, гриффиндорец стал похож на призрака, просиживая в библиотеке дни напролет. Если бы Джеймс не заставлял его есть – Ал бы и не ел. Шестикурсника мучали дурные сны, в которых его отца убивал смуглый усатый мужчина, в которых его мать превратилась в сплошное месиво под развалинами какого-то здания, в которых светловолосая Джинни падала под напором зеленого луча. Поттер не мог знать, так ли это, пока находился запертым внутри школы.
Джеймс обрадовался, увидев малышку Лил выспавшейся и посвежевшей. Стоило ей зайти в зал, как Скорпиус подскочил со своего места, освобождая часть лавы между ними двумя для младшей Поттер. К удивлению обоих, слизеринка сначала поговорила немного с Альбусом, а затем уселась во главе слизеринской части стола. Студенты засуетились вокруг своей королевы, пододвигая ей приборы и советуя блюда. Лилиан зло глянула на Малфоя, и принялась любезничать с однокурсниками.
После завтрака Скорпиус поймал рыжую у Поппи.
- Ох, а вот и мистер Малфой пожаловал. Он мне очень помогал в ваше отсутствие. Правда, у него не получалось менять повязки так мастерски, как у Вас, но это лишь дело опыта, - гадкий гриффиндорец прямо таки засветился от распирающей гордости. – К сожалению, у нас закончились настойки, и вам придется сварить несколько зелий, пока я буду занята мистером Забини и мисс Каслберг.
Лили с ужасом думала о том, что все ближайшие дни придется провести рядом с белобрысой крысой. Захотелось засесть в библиотеке с Альбусом и поскорее найти, как бы выйти наружу. На удивление, жених не причинял ей особых неудобств, ребята почти все время молчали, обращаясь друг к другу лишь по необходимости. Слизеринка наблюдала за тем, как Малфой помешивал дымящееся в его котелке варево, с какой сосредоточенностью отмерял нужное количество ингредиентов, как губы Скорпиуса непроизвольно складывались в трубочку, когда он упорно толок корень пятилистника. Девушка едва заметно усмехалась уголками губ. Далее следовал обход пострадавших плащей, раны которых в большинстве своем затянулись.
- Нет, я сам, - гриффиндорец рукой отгородил невесту от кроватей с больными. Лилу удивленно смотрела на то, как парень обхаживает плащей. Скорпиус довольно быстро справлялся с перевязками, компрессами и мазями.
- И когда же ты этому научился?
- Пока ты спала.
Проходил день за днем, Поттер все так же разыгрывала молчание, занимаясь своими делами. Малфой следовал за ней безмолвной тенью, садился рядом во время еды, в библиотеке и в импровизированной общей гостиной, в ее собственной спальне. Если даже девушке и удавалось заснуть в одиночестве, то просыпалась она неизменно в компании жениха, который, как оказалось, был соней. В один из немногочисленных вечеров, когда все оставшиеся в замке студенты собирались вместе и веселились, забыв о своем плачевном положении, девушка обнаружила, что Скорпиуса нет нигде поблизости. Альбус раздобыл пунш, Лили почувствовала легкий хмель и одиночество. Хорек, вечно ошивавшийся поблизости, стал восприниматься как нечто неотделимое от нее. Побродив вокруг да около, Лили решила зайти в гостиную львов, чтобы стащить карту и отыскать жениха. На диване, напротив неугасающего камина, сидела миниатюрная темноволосая девушка. Сидела в объятьях ненавистного Малфоя. Ну надо же, сколько еще у него есть пассий? Слизеринка решила понаблюдать за развернувшейся картиной. Белобрысая крыса поглаживала девушку точно так же, как и ее по утрам, пока Лилиан делала вид, что спала.
- Понимаешь, Скорпиус, это слишком для меня. Его ранили в живот, я видела, как он истекает кровью. Я только обернулась, чтобы позвать кого-то на помощь, потому что стандартные заклятия не заживляли рану, как Лиланд исчез! Он просто исчез!
- Ну же, Мейси, прекрати плакать. Скорее всего, его забрал с собой кто-то из учителей или студентов, сейчас его рана затянулась и он дома, с родителями.
- А что, если он не вынес трансгрессии и погиб? – сильнее прежнего завелась школьница.
- Мейс, посмотри на меня. Этого не может быть.
- Тебе не понять, как я переживаю, Скорпиус.
- Ты знаешь, моя лучшая подруга сейчас в коме, а когда она очнется – ей какое-то время придется провести без магии. Когда в тот день я спустился в подземелье, то увидел кучу трупов, среди которых могла быть моя мертвая Лили. Я прилично перенервничал и кое-что понял. Если ты отдаешь человеку часть себя в виде любви, то это автоматически ограждает его от крупных неприятностей. Поверь, с Лиландом все в порядке. А теперь пойдем в зал, там наверняка самый разгар веселья, - двое встали с оббитого красным дивана, и Лили поспешила спрятаться в нише. Огорошенная признанием Малфоя, она еще долго не могла пошевелиться. Надо же, он умеет не быть гавнюком. Надо же, он сказал, что любит ее. Пусть и другой девушке. Спустя вечность Лили вернулась в гостиную, где, сцепившись за руки, прыгали Скорпиус и Альбус. Джим стоял в стороне, заливаясь смехом. Какая-то девушка сунула ей в руку чашку с горячим пуншем, рыжеволосая отпила глоток, а затем мальчишки завертелись еще быстрее, комната подернулась золотистой пленкой и, сгорев яркой вспышкой, пропала. А тем временем снаружи уже начали распускаться деревья.
«Уже начали распускаться деревья» - подумал Драко, выглядывая в окно, - «а я до сих пор не вернул наших с Поттером детей домой». Больше всего мужчине хотелось обнять своенравного светловолосого юношу. Пусть женится на своей Роджерс, да хоть на маггле, пусть не идет работать в Министерство, пусть с Уизли свою судьбу свяжет, только бы сын был жив и здоров. Как и предполагал Гарри, светлая ему память, седовласого Кингсли старались сместить с поста всеми правдами и неправдами. На чистокровных была объявлена настоящая охота. Жену Поттера забрали в свое поместье, если его можно было так назвать, убитые потерей зятя родители. Там, по крайней мере, Джинни была в безопасности. Уизли с Грейнджер, до последнего питавшие презрение к семейству Малфоев, стали частыми гостями в их с Асторией доме. Ночами напролет обсуждалось то, чем можно помочь стране и детям. Гермиона, казалось, сошла с ума от волнения за детей. Рональд больше переживал за то, что будет с жизнью страны дальше. По непонятным причинам закрывались их счета, блокировались камины. Драко сто раз поблагодарил Люциуса за то, что тот вовремя вывез близнецов. И дернуло Гарри так не вовремя умереть! Мужчина чертыхнулся, и отправился на кухню, проверить, все ли готово к приходу гостей. «Вот была бы удивлена тетушка Лестрейндж, узнай, КТО сегодня будет пить чай из ее любимого сервиза из синего фарфора», - усмехнулся про себя волшебник. Из камина вышел возмужавший Тед Тонкс, до неприличия похожий на деда Драко – Сигнуса Блэка.
- И где тут состоится первое заседание Ордена Феникса третьего созыва?
Загадочная история господина Квоттера За окном безжалостно барабанил дождь, серые струйки стекали по начисто вымытому окну, седовласая женщина с аккуратной гулькой варила кофе в медной турке, ее грузный муж протирал салфеткой бокалы, проверяя их звон. Мужчину давно мучили ревматические боли в колене, он то и дело отвлекался на танцевальное шоу, которое транслировали по телевизору. Жена строго глядела на груду жира, которая поглощала шоколадные конфеты и глупо пялилась в кричащий ящик.
- Вернон, вот-вот придут дети, тебе стоит поторопиться!
- Да, дорогая, мне осталось еще два фужера. Думаю, песочное печенье удалось на славу. Скорее бы пришел Дадлик, так хочу попробовать твою выпечку.
- Пока не придет наш мальчик, не смей трогать блюда! – хозяйка в кружевном фартуке пригрозила ему свежевымытой поварёшкой. В дверь кто-то позвонил, послышался топот у крыльца. – Наверное, это Туни и Джордж толкутся у порога, Вернон, я открою, - женщина с грацией лани устремилась к входной двери, а когда открыла ее, увидела молодого мужчину, сверстника ее сына, который стоял под открытым черным зонтом.
- Добрый день, меня зовут мистер Карлус Квоттер, я ваш новый сосед.
- Петуния Дурсль, очень приятно, - хозяйка вычищенного до лоска особняка сразу оценила блестящие лаковые туфли и идеально выглаженный плащ нежданного гостя, волосы мужчины были идеально уложены, а в руке, не занятой зонтом, красовался блестящий бумажный пакет, в котором продавали торты.
- Чудесно выглядите, миссис Дурсль, - женщина зарделась от комплимента, - не разрешите воспользоваться вашим интернетом? Я только сегодня утром переехал, и не успел активировать свою сеть, моя жена живет в другом городе, и мы условились связаться с помощью скайпа.
- Конечно, мистер Квоттер, пройдемте за мной.
- Это вам, небольшой презент, нельзя приходить в новый дом без подарка, - мужчина протянул Петунии пакет с шоколадным пирогом, аромат которого заполнил прихожую.
- Это будет очень кстати, сегодня к нам придет сын со своей женой Хеленой и детьми. Думаю, будет уместно, если вы останетесь к праздничному ужину.
- Сочту за честь.
В старой спальне их сына находился дряхлый компьютер, с выходом в мировую сеть. Старый Дурсль пользовался им для заказа техники, а его жена – чтобы приобрести новое платье или керамическую термопосуду. Дадли, как две капли воды похожий на своего отца, продолжил заниматься дрелями, и уже имел свой небольшой супермаркет техники в Гилфорде, графство Суррей. Не смотря на то, что города находились довольно близко, сын не часто навещал родителей, предпочитая не показываться в Литтл-Уингинге вовсе. Вскоре новый сосед спустился, поблагодарил хозяев и предложил свою помощь сухопарой седовласой владелице дома. В дверь снова позвонили, и на этот раз гости оказались ожидаемыми. Первым в гостиную влетел пухлый мальчик пятнадцати лет. Удостоив скромными объятьями родных, он первым делом сел за заставленный угощениями стол и принялся жевать аппетитную куриную ножку. Вслед за огромным Дадли и его женой, как две капли воды напоминавшую мать толстяка, только с рыжими волосами, вошла девочка дошкольного возраста. У малышки были огненные волосы, волнами ниспадающие на тощие плечи, и удивительно большие серо-зеленые глаза.
- Познакомьтесь, это наш новый сосед Карлус Квоттер, а это наш сын Дадли, – толстяк с важным видом подал свою пухлую руку высокому незнакомцу, - его жена Хелен и наши внуки Джордж и Петуния, Дадлик назвал ее в мою честь, - в улыбке расплылась женщина. От мистера Квоттера не укрылось то, как хозяйка смотрит на свою маленькую внучку. С одной стороны, в ее глазах плескалось обожание к зеленоглазому созданию, а с другой – что-то похожее на зависть и всепоглощающую боль. При виде того, как малышка Туни кружится с охапкой цветов, принесенных бабушке, как она ластится к огромному и от этого еще более смешному деду, как она поправляет волосы, пытаясь завязать их в косу, у мужчины сжималось сердце, пропуская несколько ударов. Весь вечер Карлус наблюдал за девочкой, отвечая на вопросы семейства Дурслей, рассказывая о своей работе в юридической конторе, о переезде из Уэльса, о своей семье. Когда праздничный ужин закончился, старшая Петунья попросила младшую о помощи. Внучка, соорудив башню из нескольких тарелок, понесла их к мойке, а новоиспеченный сосед вслед за ней нес огромное блюдо из-под печеных яблок. Миссис Дурсль-старшая как раз заходила на кухню с чайником в руках, когда Туни уронила стопку тарелок на пол, и они раскололись на мелкие осколки. Женщину охватила паника, ведь кусочки фарфора могут поранить малышку, изуродовать ей лицо! В мгновение ока частички посуды застыли в воздухе, а затем молниеносно склеились одна с другой, и вот уже белые, с остатками еды тарелки аккуратной стопкой лежали возле раковины, словно ничего и не случилось. Крик застыл у госпожи Дурсль где-то между трахеей и гортанью, а сама дама застыла в шаге от дверного проема, в тот момент, как гость кинулся к Туни.
- Ты в порядке, детка? Ты не поранилась?
- Да, мистер Квоттер, все хорошо, это уже не в первый раз, я привыкла.
- Не в первый раз? Такое уже бывало раньше?
- В последнее время это со мной случается все чаще и чаще, я боюсь говорить родителям, и я просто боюсь, мне кажется, я ненормальная.
- Ты особенная, Лили.
- Меня зовут Петунья, вы перепутали.
- Прости, на секунду я вспомнил другую девочку. Так вот, ты особенная, Туни, и нет ничего плохо в том, что сейчас произошло. Ты волшебница, Петунья, и этого ничем нельзя изменить.
Глаза Дурсль-младшей расширились, и, казалось, сейчас вылезут из орбит, ровно как и глаза Дурсль-старшей, крик которой наконец высвободился наружу. Тут же на нее уставились две пары одинаково зеленых глаз, знакомый голос в голове повторил «Ты особенная, Лили», и женщина просто скатилась на пол по боковине дверного проема, принимая вещи, которые так не хотелось принимать. Ее маленькая внучка – отражение не Петунии, в честь которой была названа, а давно умершей сестры Лили. Те же рыжие волосы, что достались девочке от молчаливой и кроткой Хелен, зеленые глаза, что достались от отца седовласой женщины. Миссис Дурсль не могла не замечать, как девочка напоминает младшую Эванс, не столько внешностью, столько манерами. Легкая, всегда счастливая и приветливая, до забвения любившая возиться с цветами и разными животными, живущая в сказочном мире с невероятными существами, они едва ли напоминала всегда строгую чопорную бабушку. Так же было и с Лили, она, подобно бутону английской розы весной, выбивалась из их приглаженной и отутюженной семьи. Младшая дочь имела определенное сходство и с матерью, и с отцом, но в то же время была похожа лишь сама на себя, как привитая к старому грушевому дереву яблоневая ветвь. Все то же касалось и Туни Дурсль. Старая миссис пыталась вспомнить, кого ей напоминает сосед, но все ассоциации складывались непонятным пазлом, обрастали комом ненужных сведений, и важная нить ускользала от затуманенного разума женщины.
- Она волшебница? Прошу, скажите, что это какая-то ошибка, - умоляющим тоном произнесла хозяйка дома.
- Вам так сложно принять то, что она особенная, что девочка отличается от серого и скучного мирка, в котором Вы обитаете, за границы которого Вам так сложно выбраться? Неужели ее природа не стоит того, чтобы просто в нее поверить? Вспомните, что хорошего вышло в прошлый раз, когда вы отвергли другую зеленоглазую особу, поддаваясь зависти? – глаза цвета скошенной травы зло глянули на обитательницу вычищенного до лоска особняка, и старая женщина съежилась в комок, догадавшись, кто перед ней стоит.
Квоттер вручил девочке визитку со своими координатами, и поспешил откланяться.
Домочадцы никак не могли понять, что случилось за те пять минут, пока Петунии и этот приятный мистер Карлус находились на кухне. Старшая выглядела подавленно, а младшая думала о том, как незаметно ускользнуть в дом бабушкиного соседа. Необъяснимо почему, девочка прониклась к нему симпатией, и что-то в нем было очень родным, и очень понятным, таким, чего нельзя найти в ее собственной семье.
- Бабушка, пообещай мне, что завтра мы пойдем пить чай к мистеру Квоттеру, - девочка вопросительно смотрела на старушку и дергала рукав ее праздничной абрикосовой блузки. Миссис Дурсль в недоумении посмотрела на внучку. Как же, мы потащимся к этому ненормальному. Весь вечер женщина провела в раздумьях и легла спать с тяжелой головой. В окне второго этажа их нового соседа виднелся слабый свет от настольной лампы. Прежде чем окончательно нырнуть в постель, Петуния решила понаблюдать за домом Квоттера. Конечно же, он колдовал, это было видно по вспышкам, которые то появлялись, то исчезали с пастельного полотна занавешенных окон. Ночь выдалась такой же неспокойной, как и день. Во сне приходила никто иная, как ее сто лет назад умершая и забытая сестричка Поттер. Молчаливая Лили, насупившаяся, навсегда оставшаяся молодой и грустной, вела ее в зеленую посадку недалеко от их родного Коукворта. Рыжеволосая девочка и крохотная блондинка смотрели за кружащимися в воздухе бабочками, которые приобрели форму тюльпана, а затем грозди винограда, а затем крошечного порхающего домика. Следующая картина показала эту же зеленеющую рощу, спрятавшегося за стволом древнего дуба сальноволосого мальчика и ссору двух сестер. «Ты уродка, Лили!» - эхом отдавались в голове почтенной леди ее же слова. Заснеженный двор родительского дома, куда тайно ночью аппарируют молодые Поттеры, чтобы сделать родителям сюрприз. Тогда-то Вернон и узнал, почему их семья не может дружить с этими чокнутыми – богатыми родственниками семьи сестриного мужа. «Ненависть» - на протяжении почти всего сна шепчет Лили, шепчет так, что Петуния чувствует, как что-то более холодное, чем смерть, струится вдоль позвоночника по спине. Перед женщинами возникают их маленькие копии, и старшая стремительно растет, превращаясь в настоящую себя, а младшая так и остается ребенком. Вытянутая к своей копии рука натыкается на гладкую поверхность, и вот она уже будто смотрит на других себя и сестру из обратной стороны зазеркалья. Все вокруг становится пестрой жижей, но пожилая дама так и стоит напротив своего отражения, а миссис Поттер берет ее за руку, и, гневно сверкая глазами, указывает на зеркало. Вместо копии маленькой Лили за руку ее держит Туни. Обе рыжеволосые шепчут это «ненависть», и, с мыслью о том, что стоит выпить успокоительное, Петуния просыпается под летящий за ней вопрос внучки: «Ты и меня ненавидишь, бабушка?».
- Бабушка? – спросил рыжий комок, взволнованно поглядывая изумрудными глазами на встревоженную женщину. – Тебе снился кошмар?
- Да, детка.
- Я придумала план, - умостившись между ней и мужем, продолжала внучка, - я скажу родителям, что останусь у тебя гостить, на недельку, и мы пойдем к мистеру Квоттеру, и он расскажет мне о волшебстве.
- Юным леди не стоит морочить голову такой чепухой, - со строгостью промолвила Петуния-старшая, так, что даже мистер Дурсль дернулся во сне, но, увидев грусть на любимом личике, смягчилась, - я обещаю, подумать, Туни, а теперь иди в детскую спальню.
- Но бабушка! Я хотела поспать с тобой, - девочка котенком свернулась под одеялом, и у пожилой женщины не осталось выбора, кроме как шепотом рассказывать Туни детские сказки.
Карлус аппарировал с заднего двора, а потом не появлялся в течении нескольких дней, и за это время мать семейства успела кое-что обдумать. Первое – она не станет отрекаться от любимой внучки, и второе – как только ОН появится дома, Дурсли сразу же нанесут ему визит и выяснят, как быть с талантом малышки.
Драко Малфой сидел, опираясь на подлокотник. Глаза прикрыты, кисть совершала вращательные движения, бокал в его руке прокручивался, лед по часовой стрелке двигался в палящем огневиски. За последние несколько недель в его голове появились седые пряди, от постоянного волнения и напряжения. Астория никак не хотела к нему прислушаться: муж настоятельно пытался отправить ее, пока еще можно, к родителям и младшим детям, но Ас хотела быть рядом с ним в это кошмарно тяжелое время. Их старая, видавшая виды земля чувствовала все, а по-этому погода каждый день была ужасная. Разброд в головах магов негативно влиял на весь магический фон: безустанно лили дожди, ураганы срывали крыши жилых домов, в Азкабне, как грибы ранней осенью, плодились дементоры. Его задачей было найти способ, который поможет вытащить Хогвартс наружу. Задачей госпожи Уизли и ее долговязого муженька оставалось найти способ, который поможет вытащить наружу их страну. Если с Поттерами семейство Малфоев было дружно, то с Уизли они находились в натянутых отношениях. Рон был слишком вспыльчив и злопамятен, чтобы забыть «грязнокровка», которое Драко со второго курса при любом удобном случае бросал Гермионе. Хотя с дочерью, Розой, его сын умудрился подружиться, и она даже пару раз была в меноре. Весьма приятная девушка, по мнению его с Асторией мнению.
Через час в его доме снова соберется делегация ордена, и Драко должен предоставить им хоть какую-то информацию. Мужчина не заметил, как задремал, и разбудили его приближающиеся шаги жены, которая давала распоряжения на счет ужина домовикам. Астория вскрикнула, и из ее рук выпала фарфоровая чашка, смачно звякнув при столкновении с каменным полом коридора. Мужчина моментально вылетел из комнаты. Перед ногами его жены, в осколках разбитой посуды лежало бессознательное тело мужчины лет тридцати, в достаточно дорогой мантии. Присмотревшись, Малфой узнал министерского сотрудника, который был одним из главных помощников Мортиса. В руках пострадавшего торчал смятый конверт, Драко с помощью палочки извлек письмо. Пробежав глазами содержание послания, мужчина нахмурился.
- Клеить буквы, вырезанные из газеты, очень по-маггловски, - детально изучая свиток бумаги, промолвила Гермиона, - значит, тот, кто прислал нам и груз, и письмецо, выходец из мира магглов. Учитывая то, что «посылка» - лизоблюд Мортиса, в компании нашего Лорда завелась маленькая и полезная Ордену крыска.
- А ты можешь быть уверена в том, что это не подделка для отвлечения нашего внимания? Не подумай, что я сомневаюсь в твоих догадках, но проверять возможные подставы – особенность моего семейства.
- Я очень надеюсь, что это не так. Этот Фабелькрафт – пока единственная надежда на любую информацию. Мэгл Визардс на несколько шагов впереди нас. А еще, если верить письму, именно Кайл Фабелькрафт разработал план нападения на школу, - Уизли зло глянула на тощего короткого мужчину, лежавшего на кушетке. Таинственный посланник хорошенько оглушил преступника – он все еще не пришел в себя.
Из камина, как в лучших маггловских фильмах, выбежал Тэд Люпин, швыряя на стол перед «взрослыми» стопку статей и фолиантов.
- Я нашел! Тут все касательно Хога. Помните, ту темную перламутровую жижу в воздухе, которая, как желе, окружила школу? Это защитный купол, который образовался вокруг нее как ответная реакция на неразрешенную трансгрессию внутрь.
- Тэдди, мы уже знаем это, - раздраженно сказал Рон, тупо уставившись в потолок.
- Вы знаете, но не все. Мы не можем вытянуть замок из этого желе просто так. В этом фолианте, - Люпин победно рассекал воздух крошащимся свитком, - собраны сведения о подобных прецедентах. Школа должна восстановить свою магию самостоятельно, и ускорить это нереально, пока магический потенциал государства такой шаткий. Единственное, чем мы можем помочь, притащить несколько настолько же старых вещей, как Хогвартс, и разместить вокруг, это его «успокоит». Возможно, попытаться наладить связь с ними изнутри. Я кое-что разузнал на этот счет. Такого рода барьеры непроницаемы почти для всех живых существ, кроме одного вида пикси, и их запрещено разводить в Британии, - от упоминания об этих необузданных монстриках Рон и Драко одновременно скривились. – Я уже разговаривал с коллегой из Нигерии, он пообещал достать. Но африканские пикси проникают только туда, а выбраться наружу не могут Много написано о том, как можно разорвать купол из середины, напитав магическое ядро. Правда, есть несколько нюансов. Помните, мы говорили о том, что ядро тянет магию из амулета? Ну, из студента или преподавателя, который своей защитой создает купол? На этот момент он находится как-будто между мирами, в своего рода коме, существует отдельно от своей магии, потом замок возвращает ее обратно. Но при раскладе, что ребята попытаются форсировать события, Хогвартс до последней капли выпьет всю силу из амулета, сделав его сквибом.
- А какие реликвии есть такими же старыми, как Хогвартс? – подняла вопрос Астория.
- Возможно, это вещи основателей, - подставив руку под подбородок, больше для себя промычала миссис Уизли.
- Да, но Гарри уничтожил несколько самых знаковых вещей: диадему, кольцо, а меч Гриффиндора вещь довольно эфемерная, чтобы взять и достать ее из кармана в любую минуту, - Рон нахмурился, - нет, этот вариант проигрышный. Стоит попробовать пикси.
- Может, и хорошо, что они ТАМ, - многозначительно промолвила МакГоннагл, - по крайней мере, им ничего не угрожает, даже те головорезы, что пробрались внутрь. Только на моих глазах Поттеры нейтрализовали одного из них. Запасов провизии достаточно на несколько месяцев, а заклинанием Агуаменти, слава Мерлину, умеют пользоваться все. Многие родители не знают, где спрятать от опасности детей, которых сразу удалось эвакуировать.
- И, как всегда, наплевав на все меры осторожности, пытаясь геройствовать, остались Поттеры, Уизли, и теперь еще мой сын, - Рон, казалось, готов придушить Малфоя за такие слова.
- Мони, мы уходим домой, уже ночь.
- Погодите, - напряженная атмосфера стала раздражать даже миролюбивого и вечно спокойного Кингсли, - Хогвартс – не единственная наша проблема. Нужно что-то делать с Мортисом, и побыстрее. Остановить атаки, похищения и разрушения. Если кто-то забыл, это пока что моя основная обязанность. Предлагаю перейти к допросу Фабелькрафта. Вам малого того, что они вырезали ту семью, за исключением их мальчишки, чудом оставшегося в замке?
За окнами дребезжал рассвет, заливая пространство глубоким светящимся синим. В воздухе витала приятная весенняя прохлада, туман стелился между холмами, подобно завесе отгораживая старинный особняк. Малфой курил трубку, вдыхал и выдыхал тяжелый влажный воздух. Попытки вытянуть информацию из прихвостня грязнокровного ублюдка дали хорошие результаты, но не отпускать же его наружу. Подземелья мэнора научат парня хорошему тону. Мужчина про себя усмехнулся, когда вспомнил реакцию Уизела на них. За холмами вдалеке уже вставало солнце, но из-за груды облаков этого не было видно, только где-не-где сквозь дырки в серых дождевых тучах выбивались одинокие лучи, столпы призрачного света достигали серой земли. Сколько еще времени должно пройти в режиме ожидания, волнения? Он поражался выдержке Астории, ее невозмутимому виду. Конечно, Драко и сам не казался на людях нервной размазней, как Рон, но не сдерживал себя в грубых высказываниях и колкостях. Попытки выведать что-то ценное у Клайва или Клода, как его там, немного помогли вылить свою злость. Миссис Малфой не подавала никаких признаков переживаний даже наедине, никаких слез и истерик, лишь изредка звучавшие просьбы ко всем высшим силам о том, чтобы ее мальчик был жив и здоров. После слов Минервы мужчина и сам как-то успокоился относительно сына, снаружи вправду было слишком много опасности.
Джинни Поттер наконец-то пришла в себя и начала поправляться. Малфои в качестве друзей навестили ее в Норе несколько раз после того, как она узнала о Гарри. Из яркой, вечно живой женщины она превратилась в подобие пугала: бледная кожа, тусклые волосы, стеклянные невидящие глаза. Джиневра не отказывалась от еды, следила за собой, исправно посылала письма в мэнор, осведомляясь, нет ли ничего нового от детей, казалось, вела обычную жизнь. Но что-то внутри нее словно потухло, забрав с собой все то, чем она выделялась, чем жила.
Во избежание паники среди населения, никаких новостей о смерти народного героя Поттера в прессе не было, и вообще об этом знал довольно узкий круг людей. В «Пророке» даже пару дней назад вышла статья якобы с Мальчиком-который-выжил, с огромной колдографией на четверть первой страницы. Гарри закликал всех не сдаваться, искать свет среди тьмы, помнить о том, что они люди, а только потом волшебники с определенной чистоты кровью. Уверенный взгляд зеленых глаз буравил читавшего, и было сложно поверить в то, что главного защитника всех времен и народов уже нет в живых. Гарри Джеймс Поттер ушел, забрав с собой свет.
Мужчина в черном трангрессировал в запустевший сад своего дома. Он оглянулся по сторонам, убеждаясь, что его никто не заметил. Маг разулся, небрежно сбросив с ног ужасно грязные ботинки, прямо сверху на них кинул дорожную мантию, помыл руки и заглянул в холодильник в надежде соорудить себе нехитрый ужин. Желудок урчал. Колдовать не хотелось. Волшебник сбросил в небольшой камин остатки резанных газет, клочки бумаги и конфетную мишуру, развел огонь и уселся на старенький диван, достав из кармана стопку открытых писем.
«…Я не знаю, как жить без него, без детей, когда они неизвестно где. Ас, это кошмар. Он мне даже не снится, я не могу поверить, что скоро приду домой, а там не будет Гарри. Кому теперь нужен этот огромный Поттер-холл? Дети скоро разбегутся, и я там буду одна. Ах, Астория, если бы я могла рассказать, как перед ним виновата, если бы я могла что-то изменить…
Нет новостей из Хогвартса? Передавай привет Драко и наилучшие пожелания.
Джиневра Поттер»
«Здравствуй, есть новости от детей? Джин»
«Здравствуй, вестей из Хогвартса не было? Прости, но я не смогу быть на собрании Ордена. Очень комично, что его снова собрали. Джинни Поттер».
Спокойствие. Мужчина, сняв очки и потерев переносицу, снова принялся перечитывать письма, затем бросил их в огонь. На какой-то момент ему захотелось снова оказаться в колее этой жизни. Поддерживать больную жену, возглавлять Орден Феникса, рука об руку с семейством Уизли, как было всегда, спасать этот мир. Но того человека больше нет, его убило сильнейшим непростительным в собственном доме. Есть мистер Квоттер, который живет в Литтле-Уингинге. Да, вернуться сюда было в каком-то плане очень символично. Один раз, в годовалом возрасте, он уже начал тут новую жизнь, не своевольно отрекаясь от мира магии. Теперь же мужчина, ставший отрезанным аппендиксом, сделал это по своему желанию. Да, для остальных это удар, ну а для него не была ли ударом вся его жизнь? Сиротство, долгая борьба с Реддлом, которая остальным кажется лишь захватывающим приключением, постоянное одиночество и лишения, смерть, отбиравшая поочередно дорогих людей, а потом еще и предательство жены. По отношению к детям его действия – свинство, но, по правде говоря, не очень-то он им и нужен. Лили – самый проблемный свой гвоздь – он благополучно пристроил к Малфоям, Джима поставил на тропу квиддичной карьеры, ну а Альбус… За него отец не волновался вообще. Уж его-то Ал не пропадет ни при каких обстоятельствах. Поттер не оставил их одних, с отпрысками была мать, многочисленное семейство, то, чего не было у Гарри, когда он остался один.
Совесть не позволила герою отсиживаться в стороне, но теперь бывший гриффиндорец помогал Ордену в благом деле косвенно. Сегодня, например, он поставил им одну из шавок Мортиса. Нет, Поттер не будет убивать засранца, разоблачать его, упаси Господь. Пусть на этот раз лавры достанутся Кингсли, или тому же Малфою. Мужчине остро хотелось покоя, во всей Британии и покоя личного, но ПОКОЙ ему лишь снился, пока он оставался Гарри Поттером. Герой сделал выбор умереть.
Разрушительные идеи Светловолосый парень стоял, опираясь на свод двери, когда сзади на него налетел юноша с взъерошенными волосами, поправляя свои очки. Друзья без слов поняли друг друга, и уже через минуту вовсю танцевали под прошлогодний хит «Сестричек» в окружении толпы опьяневших подростков. «Пир во время чумы», - думал про себя Скорпиус, пока толпа скандировала припев. «Твои слова, как визг мандрагоры. Как визг мандрагоры твои слова», - пение, казалось, наполнило всю комнату и грозило разорвать купол над замком. На какой-то момент юноша окунулся в то время, когда была только их четверка, праздники, веселье, нерушимый дружеский союз. Не было никаких взрослых проблем, никаких помолвок, сложных отношений, ответственных решений. Лишь момент, когда можно почувствовать себя по-настоящему живым. В мелькающих напротив глазах Альбуса он видел тень тех же мыслей. Боковым зрением Малфой заметил, как Лили вошла в зал. Интересно, где она была все то время, пока гриффиндорец утешал Мэйси Стэпплер? Раскрасневшаяся Поттер смотрела сквозь толпу пустыми глазами с непривычным лихорадочным блеском. Неужели она пьяна? Зазвучали финальные аккорды песни, Скорпиус в экстазе закрыл глаза, подпрыгивая вверх под нарастающий гул музыки и выкрикиваний. Парень буквально чувствовал, как магия шевелилась где-то в районе солнечного сплетения и грудины, готовясь вырваться наружу. Под закрытыми веками взрывались снопы искр, кровь пульсировала в висках, и юноша чувствовал, как его сердце отстукивает ритм, тождественный мелодии. Последний звук, самый громкий и самый мощный, завершил песню и безумство в гостиной. Гриффиндорец тяжело выдохнул, согнувшись пополам, и открыл глаза. Первым, что он увидел, была Лили, залпом пьющая пунш. Слизеринка стояла в стороне от всеобщего веселья. Девушка прикрыла глаза от удовольствия, и в следующую секунду рухнула на пол. Первым подоспел Джим, который стоял невдалеке. Он подхватил сестру на руки. Подбежавший Скорпиус тряс невесту за плечи, ударил по щеке, но реакции со стороны девушки не наблюдалось.
- В больничное крыло, срочно! – откомандовал Альбус, и они вчетвером, включая и без того мрачного Хью, вихрем понеслись во владения мадам Помфри. По дороге Малфой при помощи булавки из галстука проколол крохотный пухленький палец девушки и использовал несколько заклинаний, помогающих идентифицировать яд. В том, что Поттер отравилась, не было никаких сомнений. Оказалось, что по сосудам слизеринки ходил высококонцентрированный экстракт ирландского шиповника – в малых дозах отличное обезболивающее. Каким образом он попал в организм королевы змеек, оставалось загадкой.
- Я за Слизнортом, - Уизли скрылся из виду, направляясь в уцелевшую часть подземелья в поисках профессора и антидота.
Сонная Поппи принялась крутиться вокруг тела рыжеволосой девушки. Пульс становился все слабее и реже, дыхание то учащалось, то пропадало вовсе. Вскоре в отделенной ширмой части палаты появился Гораций в колпаке, с пузырьком темно-фиолетового цвета. Целительница настоятельно просила ребят покинуть зал и отправиться по кроватям.
- Нам стоит идти, наше присутствие ничем не поможет, - Джеймс всегда старался быть рассудительным в таких ситуациях. Младшие братья согласились с ним, тем более, Лили ввели антидот.
- Я, пожалуй, останусь здесь.
- Мистер Малфой, настоятельно прошу! – но слова школьной медсестры плохо подействовали на настойчивого юношу. Скорпиус нашел небольшой стул, который под легким взмахом палочки превратился в удобное кресло, и устроился у изголовья кровати.
Лилу проспала так чуть больше двух суток, пропустив собственный день рождения. Все это время Малфой неустанно следил за изменениями ее пульса, дыхания и мимики. Судя по выражению лица, школьницу мучали кошмары, а иногда наоборот снилось что-то ужасно приятное. Гриф держался на бодрящем зелье и горячем кофе, которые приносили Поттеры, проведывая сестру. Заботливая старушка Поппи одолжила юноше плед. Девушка проснулась утром шестнадцатого марта, и первым, что она увидела, была рука жениха, сжимающая ее руку. Скорпиус спал, накрытый шерстяным пледом в узор, с закинутой назад головой, крылья его носа раздувались от глубокого дыхания. На столике возле кровати лежали снежно-белые тюльпаны из папье-маше. Слизеринка плохо помнила, что произошло, как оказалась в больничном крыле. Осторожно, стараясь не разбудить белобрысого, Лилу высвободила свою руку, встала с кровати и отправилась на поиски мадам Помфри.
- Лилиан, детка, ты проснулась. Бедный мистер Малфой не дождался твоего пробуждения. Просидел возле тебя все два дня, даже на обед не ходил. Если бы не он, ты бы ни за что в жизни так легко не оправилась.
- Что произошло?
- Ты отравилась пуншем, дорогая, - «Пусть сами разбираются. Наживать проблемы – родовая особенность всех Поттеров. Лучше братья ей расскажут обо всем», - подумала седовласая медсестра, укладывая девушку в кровать. – Полежи еще немного, до завтрака осталась пара часов.
- С днем рождения, Лили, - жених произнес заклинание, и бумажный букет превратился в настоящий, а затем стал небольшой стайкой белых бабочек, которые ровным ключом поднимались к высокому потолку. – Я рад, что с тобой все в порядке, ты даже не представляешь, как мы все волновались, - парень рассказал Поттер о покушении на ее жизнь. – Теперь я уж точно не оставлю тебя одну ни на минуту, никогда не знаешь, во что вляпаешься в следующую секунду.
- Малфой, спасибо. Ты сто раз герой, но о помолвке советую забыть.
- Как скажешь, я виновен и не отрицаю. Если ты думаешь, что сумеешь избавиться от меня таким способом, то крупно ошибаешься. Я буду заботиться о тебе, потому что считаю это нужным. Не обсуждается. Нам пора на завтрак, я чертовски голоден, - Скорпиус помог Лили подняться, накинул на нее свою мантию и шарф и пошел к выходу, - ты идешь, Лилиан?
«Вот и пришел конец несуществующей романтики, - подумала Лили, - ну что же, так тому и быть».
- Друзья? – девушка подала ему руку для пожатия.
- Друзья, - ответил гриффиндорец, и, подобно двум закаленным в боях товарищам, ровным шагом они покинули больничный зал, направляясь в столовую.
Каждый думал о своем, пока ребята шагали по движущимся лестницам, изредка нарушая неловкое молчание пустыми общими фразами. Лили в очередной раз за это время не могла определиться со своими чувствами к Малфою. Одно слизеринка знала точно: ненависть ушла. И быть его другом – не сама плохая перспектива. Девушка не хотела задумываться об этом, пока все вокруг оставалось прежним.
- Сядешь со мной и Поттерами?
- Вообще-то, я хотела позавтракать со своим факультетом. Знаешь ли, прерогатива слизерницев – плести интриги. Может, удастся что-то разузнать о том, кто меня отравил.
- Ты не помнишь, кто дал тебе пунш в тот вечер?
- Нет, какая-то девушка, я не запомнила лица, она была одета в простую одежду без знаков факультетской принадлежности, так что искать ее – довольно проблемное занятие.
- Я позабочусь об этом.
- Весьма мило с твоей стороны, но мне бы хотелось самой разобраться с этой сучкой. Я бы искала девчонку среди тех, кто угрожал мне в библиотеке, - блондин рассмеялся. – Что смешного ты услышал?
- Ничего, интересно посмотреть, каким способом ты с ней расправишься.
- Малфой, я знаю довольно много способов, чтобы заставить человека страдать, - многозначительно сказала Лилу, направляясь к столу, за которым сидели слизеринские студенты. Скорпиусу стало не по себе от такого тона змеиной королевы. Среди толпы студентов он заметил вихрастую голову Поттера.
- Привет, парни, как вы?
- Весьма прозаично, - любимой фразой тетушки Луны ответил Альбус, колупаясь в мало привлекательном завтраке, Джеймс тоже выглядел довольно хмуро. – Еще один день в заточении, и я сойду с ума или взорву здесь все к чертовой матери. Не могу поверить, что мы провели тут больше месяца.
- Я беспокоюсь за Лили, нам нужно все время присматривать за ней, и выяснить, кто задался целью сжить ее со свету, - Джим грустными глазами повел в сторону сестры, которая обсуждала что-то с яро жестикулирующими товарищами.
- Лил как раз пытается с этим разобраться. За безопасность можешь не беспокоиться, я не отойду от нее ни на минуту.
- Но уже сейчас ты сидишь не рядом с ней, - язвительно заметил старший Поттер. – И я давно хотел у вас обоих спросить, - перешел на шепот Джеймс, поближе пододвинувшись к Малфою, - что, черт возьми, происходит? Все время вижу вас вдвоем, слышу сплетни о том, что ты часто ночуешь в спальне Лилу, но при этом ни ты, ни она не выглядите счастливыми. Сестра кидается на тебя так, будто хочет запустить непростительным. Но самым большим откровением для меня стали ее разговоры у постели Забини, - Скорпиус напрягся, - Лили жаловалась ему на то, что ты ее обидел, что пользуешься ею. Ничего не расскажешь мне?
- Нет, не хочу. Мы сами не до конца разобрались со всем этим.
- Сообщи мне, когда разберетесь. И хочу тебя по-дружески предупредить. Не смотря на, что ты мне почти как брат, не приведи наргл ты обидишь ее словом или действием, я тебя обижу так сильно, что начну видеть фестралов, - от гневной отцовской речи Поттера Скорпиус вытаращил глаза, а затем рассмеялся.
- Я тебе абсолютно по-дружески сообщаю: не собираюсь причинять твоей драгоценной сестрице неприятностей. И скорее всего, она попросит не заключать помолвку официально, с помощью магии. Так что можешь не переживать, не буду покушаться на Лилу некоем образом.
Дальше завтрак проходил в молчании. Альбус хмурился все больше и больше, напрягаясь так, что на лбу нарисовалась поперечная полоса и выступили капельки пота. Закончив с едой, парень лихо подскочил на то место, где секунду назад стояла его тарелка.
- Сонорус! Слушайте меня все! – профессора, сидевшие за отдельным столом, встрепенулись. – Так дальше не может продолжаться. Чем вы занимаетесь месяц, который мы бездарно просиживаем тут, когда наверху, скорее всего, идет война? Спите, доедаете оставшиеся запасы провизии, лениво бродите по закоулкам замка? Сейчас мы все дружно пойдем в библиотеку, каждый возьмет на себя участок из общего зала или Запретной секции и будет искать ответ на то, как нам выбраться наружу. И пока у нас не будет четкого плана по разрушению купола, оттуда никто не выйдет!
За столами начали активно шуметь, обсуждая предложение гриффиндорца.
- Да пошел ты, Поттер!
- Это из-за вас заварилась вся каша, вы и расхлебывайте!
- Замолчите все! – раздался усиленный заклинанием крик со стороны серебряно-зеленых. – Поттер прав, никто нас не вытянет отсюда, пока мы сами не начнем шевелить задницами! Если вы не хотите идти сами, я всегда могу применить к вам Империо!
Альбус был готов ко всему, но вот чего он поистине не ждал, так это поддержки от гарпии Бринг Толкин. Гордая рейвенкловка была загонщицей в квиддичной команде и головной болью Джеймса, когда он был капитаном. Поттеры всегда удивлялись, как в такой миниатюрной девушке может умещаться столько силы и злости. Когда Джим был на пятом курсе, мастерски отбитый квоффл Бринг нарочно угодил ему в голову, вызвав легкое сотрясение, и в этой же игре с подачи Толкин черепную травму получила и подружка старшего Поттера Сюзанна Герберт. Провалявшись пару дней в госпитальном крыле, решительно настроенный парень взялся поговорить с загонщицей на счет ее методов ведения игры. Наивный мальчик пытался добиться извинения для своей хорошенькой пассии. Всегда уравновешенный Джеймс накричал на рейвенкловку, за что девушка вывихнула ему плечо и пустила костедробное в колено. С этого момента началась их вражда, и в первую очередь, обоюдная ненависть проявлялась на квиддичном поле, а потом уже спонтанные магические дуэли и взаимные оскорбления. Правда, спустя год, по непонятной причине Бринг покинула команду, сделав большое одолжение гриффиндорцам, и все стычки между ней и капитаном команды львов прекратились.
Напуганные тоном студентки, которая по слухам баловалась темной магией, обитатели Хогвартса поплелись в библиотеку, набив карманы съестным.
- Толкин, я польщен, ты оказала мне огромную услугу, - Альбус искренне улыбнулся.
- В первую очередь, я оказала ее себе. Не только тебе, Поттер, надоело тут сидеть вдали от воздуха и солнечного света, - встряхнув длинными волосами цвета темного шоколада, девушка направилась следом за остальными студентами.
- Великий Мерлин, - смотря на удаляющуюся фигуру давнего врага, выдохнул Джим, - это как получить поцелуй в затылок от Воландеморта.
- Поцелуй в губы от Воландеморта.
- Это как жениться на Воландеморте, - подытожил Скорпиус, вызвав смех братьев, и побежал искать Лилиан.
Прошло несколько часов, как и обещал зеленоглазый Поттер, студенты торчали в библиотеке без перерывов, шерстя полки. Джеймс Сириус Поттер спал на страницах редкой книги под названием «Фундамент школы чародейства и волшебства», когда его кто-то толкнул в бок с дьявольской силой.
- Эй, ты чего здесь разлегся? Ну конечно, узкий проход между стеллажами Запретной секции, посвященными манипуляцией с магией школы, лучшее место, чтобы подремать.
- Мордред и Моргана, Толкин, ты снова решила стать моим личным кошмаром?
- Твоим кошмаром я буду, когда стану загонщицей в «Паддлмир Юнайтед», пока ты будешь учить первокурсников седлать метлы.
- Серьезно? У тебя два года нет квиддичной практики, навряд ли ты в достаточно хорошей форме, чтобы быть взятой в сборную. С пятого курса – ни одной награды.
- То, что я не ношусь по полю со школьной командой, вовсе не означает, что у меня «два года нет квиддичной практики», - прошипела рейвенкловка. – Сейчас не то время, чтобы пререкаться, Джеймс. Лучше помоги мне найти одну книгу про фундамент школы.
- Я как раз что-то такое читал, перед тем как заснуть, - Джим пригласил жестом присесть девушку рядом. Недоверчиво глянув на него, Бринг все же опустилась на стул, принялась палочкой листать станицы в поисках нужного раздела.
- Вот, смотри: «подробнее о взаимодействиях с магическим ядром ищите в монографии Златоуста Перфектиуса «Оборонные чары Хогвартса». Акцио «Оборонные чары Хогварста», - с верхней полки в руки семикурсницы спустился вчетверо сложенный фолиант. – Нет, ну кто так обращается с пергаментом, - Поттер усмехнулся ноткам Гермионы, услышанным в голосе Толкин.
- Отлично сработано.
- Потому что я – отличный руководитель.
Спустя четверть часа, их странный дуэт уже знал, как разрушить злополучный купол. С победным выражением на лицах ребята отправились искать Альбуса. Парень вполголоса обсуждал что-то с Малфоем.
- Эй, парни, мы тут кое-что нашли касательно решения нашей проблемки, - Бринг замахала в воздухе старинным криво исписанным зелеными чернилами пергаментом. – Дать почитать или рассказать в двух словах?
- Валяй.
- Нужно ждать, пока магия восстановится сама. Если учитывать, что нанесенный школе урон можно рассмотреть как «повреждения средней тяжести», то на это уйдет еще несколько месяцев. Есть еще второй вариант, - при обнадеживающих словах Ал слегка оживился, - с помощью ритуала позволить школе выпить все чары из того, с кем она связанна, то есть из вашей подружки Уизли. Она, конечно, не умрет, но останется сквибом. Можно ускорить процесс, тогда в ее теле останется лишь маленькая толика магии. Помощь снаружи, даже если она появится, будет бесполезной.
- Нужно обсудить это с профессорами.
Когда счастливые освободившиеся студенты разбрелись кто куда (большинство по своим спальням), в кабинете директора, где на кресле сейчас восседал мистер Флитвик, собрались оставшиеся в школе преподаватели, мадам Помфри, вездесущий Филч и средний отпрыск Поттеров. С важным видом, юноша рассказывал о том, что ему, в свою очередь, сообщила Бринг Толкин.
- И, таким образом, нам нужно выбрать, какой тактики мы будем придерживаться.
- Ясное дело, что выжидательной, молодой человек. Или Вы хотите, чтобы мать вышей кузины, мисс Грейнджер, то есть, миссис Уизли, прокляла всех сразу, как только узнала, что благодаря нашим стараниям ее дочь стала сквибом? – конечно же, это был надменно-осторожный Слизнорт.
- Но, профессор, школа вытягивает магию и из тех учеников, которые находятся в магической коме. Каждый день пребывания в таком состоянии уменьшает их шансы на полное восстановление.
- Мадам Помфри, но мы не можем пожертвовать Розой, - гриффиндорец волновался за сестру, жизнь кузины была гораздо важнее его негодования, порожденного эгоизмом.
- Господа, - из-за спинки директорского кресла раздался знакомый многим в комнате голос, - я не могу ни на чем настаивать, но госпожа Помфри, к огромному сожалению, права касательно студентов. Вам придется выбрать, что потерять: магическую силу одного человека, или же сразу нескольких. Я только что вернулся со своего портрета, висящего в Министерстве Магии, и могу с уверенностью заявить, что дела снаружи плохи. Хогвартс нужен, чтобы приютить и защитить тех, кто в этом нуждается.
- Почему же он не защитил нас он вторжения мэгглвизардцев? Не защитил мою кузину и остальных ребят, которые выглядят хуже, чем мертвецы, на протяжении последнего месяца? – Альбус смотрел в голубые глаза человека, в честь которого был назван. Хитрый взгляд, казалось, изучал парня из-под сдвинутых на нос очков-половинок.
- Мистер Поттер, если забрать половину чар Розы Уизли, школа сможет прямо сейчас разрушить купол. Восстановить остальное не составит проблемы. Потребуется, разве что, время. Много времени. Но за любые действия, в том или ином случае, придется платить, - старик подмигнул тезке так, чтобы этого не заметили остальные.
- В таком случае, предлагаю детально изучить ритуал, - подытожил Флитвик.
Альбус пошел в больничное крыло к боевой подруге, которая не раз прикрывала их с мальчишками задницу. Казалось, будь Роза рядом с ними, сейчас все было бы проще. Вчетвером Мародеры всегда находили наиболее верное и безболезненное решение любой ситуации. В голове гриффиндорца даже промелькнула мысль о том, что лучше бы Лили, а не Роуз, сейчас лежала в больничном крыле в беспамятстве. Кузина нашла бы какой-то другой способ, чтобы все разрешить, и не пришлось бы проводить этот дурацкий обряд, жертвовать жизнью и здоровьем кого-либо. Парень сел у кровати сестры, наколдовав свежий букет полевых цветов, взял холодную руку Уизли в свою.
- Не беспокойся, Рози, мы вытащим тебя, и все будет хорошо. Осталось еще немного потерпеть.
- Как думаешь, она долго будет восстанавливаться? – спросил внезапно возникший из пустоты обеспокоенный Хьюго.
- Не знаю, Хью.
Просидев так еще около четверти часа, парни отправились в гостиную Гриффиндора спать. Огромные школьные часы отбили полночь.
Лили и Скорпиус вышли из библиотеки уставшими и опустошенными.
- Предлагаю пойти на кухню и чего-нибудь поесть, - страдальческим тоном промолвил парень.
- Малфой, тебе никогда не было интересно, что сейчас творится на самом верху Астрономической башни, на ее смотровой площадке? Не хотелось взглянуть на то, что сейчас окружает Хогвартс?
- Это небезопасно, Лили, - девушка состроила обиженную гримасу, - ну ладно, я только захвачу что-нибудь поесть и мы моментально поднимемся на верхушку.
Преодолевая подъем по ступенькам, навряд ли они думали о ждущем наверху разочаровании. Дверь, открывающаяся на площадку, была заперта и не поддавалась ни одному заклинанию.
- Вот черт, - выругалась Лили и со всей силы дернула за тяжелую железную ручку, по ее контурам пробежало легкое голубоватое свечение. Соприкоснувшись с ним пальцами, слизеринка ощутила легкое неприятное покалывание, как от удара током. – Вот черт! Знаешь что, прийти сюда было глупой идеей. Пора отправляться спать.
Блондин рассмеялся и первым стал спускаться вниз, подавая Поттер руку. От прикосновений к нему Лилу ощущала такое же легкое покалывание в пальцах, разве что приятное. Какая разница, что будет потом, что было до. Главное, сейчас Скорпиус всецело принадлежит ей, держит за руку, заботиться, как о маленьком ребенке, выполняет любые ее просьбы, оказывается рядом, когда девушку мучают кошмары.
Лили Поттер всегда отличалась тем, что была сильной и независимой. С того самого первого курса, когда Малфой опозорил ее историей с пояском на всю школу, рыжая пухленькая девочка пообещала себе, что больше никогда не позволит кому-либо считать ее слабачкой, причинять боль, унижать в глазах других людей. Эта клятва исключала возможность показывать уязвимость в присутствии других людей, будь то родственники или друзья, но рядом с этим гриффиндорцем Лилиан как назло попадала в одну хуже другой нелепые ситуации, выставляя напоказ свои страхи и слабости.
Скорпиус довел ее до спальни и, пожелав спокойной ночи, отправился искать Альбуса. Падая с ног от усталости, девушка наспех сняла школьную одежду, расчесала волосы и забралась под одеяло, моментально погружаясь в сон. Проснувшись посреди ночи, она боковым зрением заметила Малфоя, который приволок в ее комнату кресло-кушетку и плед, а теперь пытался умоститься.
«Рыцарь охраняет сон своей дамы», - усмехнувшись про себя, подумала Лилу.
Тем временем гриффиндорец, переодетый в подобие пижамы, сел на кровать девушки, и Поттер пришлось покрепче закрыть глаза и приоткрыть рот, создавая иллюзию сна.
- Твои гениальные братья, как всегда, нашли выход, - шептал Скорпиус, слабо поглаживая рыжие волосы Лили, - старик Гораций варит необходимое зелье, Помфри накачивает настойками Розу. Совсем скоро мы выберемся отсюда, и жизнь войдет в привычную колею. И, задери меня дракл, ты никуда не убежишь от нашей помолвки, - со всей присущей ему осторожностью, лев нагнулся над спящей невестой и поцеловал ее в гладкий лоб, отводя блестящие пряди в сторону. Юноша устроился на своем лежбище, закутываясь в плед, думая о том, хорошо или плохо закончится идея с разрушением купола.
Джеймс лежал в своей комнате, слушая размеренное сопение брата. Еще пятнадцать минут назад они обсуждали свои опасение касательно Роуз, а теперь, запрокинув голову, Альбус видел какой-то там по счету сон, пока в голове старшего Поттера плясали неуемные мысли. Что-то сегодня заставило парня чувствовать себя вознесенным и счастливым, но к вечеру приподнятое настроение сменилось непривычным опустошением. Конкретно сейчас Джим остро чувствовал нехватку чего-то рядом с собой, и не мог понять – чего. Все эти ощущения были вдвойне странными, учитывая, где и с кем гриффиндорец провел этот день. Стоит отметить, что постоянная словесная дуэль с Толкин напомнила ему их вечные дружеские перебранки с Розой. Двое других мародеров чувствовали себя слишком важными джентльменами, чтобы опускаться до пререканий с девчонками, а Джиму всегда нравилось спорить с кузиной. От мысли, что через пару дней он будет загибаться со смеху от язвительных шуток Уизли, в голове парня просветлело, и Поттер начал потихоньку засыпать, пропуская в мозгу много разных умозаключений, которые почему-то неизменно заканчивались рейвенкловкой Бринг.
Кошмар на улице ПоттеровЧто-то пошло не так. Безжизненное тельце Розы Уизли, лежащее посреди огромного хогварсткого холла, поднялось на несколько сантиметров от пола, его охватило голубое сияние, девушка сделалась вовсе прозрачной, пространство вокруг закружил мощный поток ветра, крики и визг толпы смешивались с неизвестного происхождения звуками, идущими, казалось, из самого ада.
- Мы должны остановить все это! – придерживая за рукав профессора Слизнорта, чтобы не потерять старика, изо всех сил кричал Джеймс.
- Не в коем случае! – донесся совсем рядом голос молодого преподавателя по ЗОТИ. – Мы убьем ее, если не всех нас.
Хогвартс трясло, как картонную коробку на бездорожье, парень то и дело пригибался, чтобы не словить лицом какой-нибудь предмет. Боковым зрением Поттер видел Альбуса, который удерживал рвущегося к сестре несмотря на сметающий все ветер Хью, Скорпа и Лили, ухватившихся за колонну, летающие портреты и шлемы замковых рыцарей, темную растрепанную голову Бринг, подгоняемую в спину ураганом. В следующий момент внимание Джима привлек истошный крик, разносящийся прямо перед его ухом – крик рейвенкловки. Девушку подхватило вихрем и несло прямо на парящую в воздухе Розу. Все бы ничего, но, по словам профессора Хэйльборка, любое касание к кузине грозило катастрофой. Мысль созрела в прилизанной голове парня моментально. Поддаваясь потоку ветра, в одно мгновение Поттер оказался у маленькой кладовки со швабрами и старыми метлами, каких в школе было несметное количество. Отворив заклинанием двери, парень оседлал первую попавшуюся в руки метлу и отдался на волю урагана, поднажимая на древнюю «Молнию». Вихрь воронкой сходился вокруг его кузины, и в этом потоке по спирали летела темноволосая школьница, пытаясь удержаться хоть за что-нибудь. «Ну же, Бринг, не подведи, иначе мы впишемся в нее вдвоем!» За несколько секунд до столкновения Джим успел крепко схватить ее руку, и семикурсница, сжав предплечье Поттера так, будто это было золотое древко новенького «Нимбуса», запрыгнула на метлу, обхватив помощника Хутч руками. С присущей охотнику сноровкой, Джеймс ловко увернулся и вынырнул из воздушной воронки. Он летел среди вороха предметов, гордо восседая на почти непригодной «Молнии», а сзади сидела девушка, которую Джим ненавидел добрых два года, всеми силами прижимаясь к его спине. От жилистого тела Толкин волнами исходили тепло и адреналин, и парень чувствовал себя в абсолютно безопасном счастье. В этот самый момент истошный, адский звук достиг своей кульминации, стены замка в последний раз всколыхнулись, и все затихло.
- Поттер, девчонка Уизли! – охрипшим голосом вскрикнула Бринг. – Венгардиум Левиосса! – и обмякшее тело гриффиндорки задержалось над каменным полом. К сестре уже бежал Хьюго. Когда парень был готов, ревейнкловка отпустила палочку.
Подростки не могли отойти от шока, кое-кто в панике все еще крепко держался за устойчивые предметы. Джим все еще висел в воздухе, бессознательно наблюдая за событиями внизу. Розу пытались привести в чувство, но все попытки оказались тщетными. Под чутким руководством Поппи Помфри, Альбус, Скорпиус и Хьюго несли бледное девичье тело в лазарет. Плечо парня кто-то сжал.
- Эй, Джеймс, все в порядке? – Поттер уже и позабыл, что сидит на метле не сам.
Оставляя вопрос Толкин без ответа, Джим аккуратно приземлился, всучил ей метлу и побежал в госпитальное крыло вслед за родственниками.
- Ее срочно нужно доставить в Мунго! – рвя на себе волосы, кричал младший Уизли.
- Хью, - Лили взяла вытянутое лицо брата, заглядывая в его напуганные глаза, - в таком состоянии с ней ничего нельзя делать, понимаешь? Нужно дождаться родителей и колдомедиков из Мунго, - послушно кивая головой, долговязый пятикурсник плакал, обнимая кузину. Слизеринка утешительно похлопывала его по спине.
Бывают такие моменты, когда, кажется, лучше не существовать и вовсе. Вокруг разрушения и горе, а ты молод и полон сил, но все действия сводятся к одному – стоять, и молча наблюдать за трагедией других, ощущать свою беспомощность, свою бесполезность. Грудную клетку изнутри разрывают сдавленные рыдания и вихрь негодования, но немое оцепенение сковывает тебя мраморными клещами, не давая эмоциям выбиться наружу. Мозг взрывается от внутреннего крика, но ты даже не можешь ответить на вопрос, сказать что-нибудь вразумительное, настолько все происходящее кажется ненастоящим. Всего лишь глупой ошибкой, не более того.
На входе в больничную палату скопились профессора, наблюдая за сценой у постели Розы Уизли. Слизнорт, как обычно, в удивлении вскинул брови, обнажая из-под нависших век полные грусти глаза. Преподаватель по ЗОТИ испуганно смотрел на девочку. Карлусу казалось, что все пошло наперекосяк по его вине. Возможно, он ошибся с формулой заклинания. Возможно, старикашка Гораций напутал что-то со своим зельем. Возможно, все прошло удачно.
- Пульс стабильный, нормального наполнения, - констатировала медсестра, сжимая похудевшее предплечье гриффиндорки. Уизли и до этого не отличалась особой полнотой, и статурой, и поведением напоминая мальчишку, а теперь и вовсе напоминала обтянутый кожей скелет. – Ее жизненные показатели в норме, чего не скажу о магических.
- Нужно посмотреть, что снаружи, - загробным тоном произнес Малфой.
И правда, беспокоясь за жизнь Розы, ребята совсем забыли о том, что именно привело девушку к такому состоянию. Оставив Хьюго у постели сестры, школьники направились на злополучный цокольный этаж.
Дверь в замок были открыты, снаружи доносился прохладный весенний воздух, наполненный предрассветным серебром. В холле не осталось ни одного студента – толпа скопилась во дворе, подставляя лица под первые солнечные лучи. Привыкшие за это время к постоянству серых стен дети были очарованы и пленены свежестью утра. Лили выдохнула, присев на корточки рядом с лавочкой на школьном дворе. Против желания по ее бледному личику катились слезы радости. Наконец-то весь этот кошмар закончился, отец поднимет на уши весь аврорат и узнает, кто виновен в покушении на ее жизнь, этих мерзких синих плащей – осквернителей замка – увезут прочь отсюда, Забини, Пэс, Эбби вернуться в Хогвартс, отгоняя от нее ненужные мысли о Малфое. Все неприятные вещи, что случились со слизеринской королевой во время заточения, ручьями освободительных соленых слез стекали по щекам.
Прикрыв глаза, Скорпиус наслаждался пьянящим воздухом. Расставив руки, расстегнув мантию, позволяя прохладе нового дня забраться под кожу. Лили, крепко держащая его за руку, ослабила хватку, и блондин впервые за долгое время почувствовал себя свободным, таким, каким он был прежде. Славный Мародер, головная боль учителей, самый желанный (после Ала, конечно) юноша школы. Вокруг перестало существовать все: возникшие чувства к Поттер, изменения в характере, обстановка двора и ликующие сокурсники.
- Мы сделали это! – громогласно взревел Альбус, выпуская из палочки сноп разноцветных искр.
- По-о-оттер! По-о-о-оттер! – скандировала толпа ему навстречу, поднимая парня со взъерошенными волосами на руки, подобно ценному трофею.
Празднуя свое освобождение, студенты поздравляли друг друга, сжимая в объятиях тех, с кем вчера не сидели бы рядом за ужином. Слизеринцы, хаффлпафцы, гриффиндорцы, рейвенкловцы, разбудившие спящего дракона.
Джим поддался всеобщему безумию и обнимал всех, кто оказывался рядом в толпе. Следующий человек, в счастливом трансе прильнувший к Джею, обладал смутно знакомым запахом. Парень головой уткнулся в чьи-то мягкие, пахнущие цитрусовыми и хвоей волосы. Ему хотелось простоять так вечно, вдыхая аромат, когда девушка разжала руки и уже поздравляла кого-то другого.
Профессор Флитвик, возникнув из-ниоткуда, потянул юношу за рукав.
- Вам нужно немедленно аппарировать домой или к родителям мисс Уизли, - начал временный директор, давая Джеймсу указания. – А теперь быстро к аппарационному барьеру.
- Но быстро не получится.
- Акцио «Молния»! – и в руках у карлика появилась та самая метла, на которой Поттер героически спас Бринг.
Джим пролетал недалеко от Запретного леса, когда дряхлый веник решил сломаться. Парень упал, неслабо ударившись плечом.
- Репаро! – телега упорно не хотела принимать свой былой вид, третья попытка привела к тому, что она и вовсе превратилась в прах.
До границы оставалось еще прилично лететь, но если забрести в запретный лес, то трансгрессировать получится гораздо раньше.
Джеймс трусцой бежал в глубину темных зарослей, со скрипом наступая на мокрые ветки, когда издалека к нему начали приближаться два симметричных шара света, озаряя густой влажный воздух леса. Парень напрягся и приготовил палочку. «Сейчас бы мантию отца». Свет приближался с высокой скоростью, издавая звук, похожий на рев мотора, он, казалось, сейчас собьет Поттера. Создание, окончательно ослепив парня, резко остановилось, впечатавшись в его ноги. Этим нечто оказался старый покалеченный синий автомобиль.
- Ну конечно! – радостные крики шатена эхом отдавались в зарослях деревьев.
Смертную тишину у больничной кровати Уизли нарушил топот и крики старшего брата.
- Немедленно, на носилки и во двор!
Альбус подчинился приказу, полагая, что во дворе ее ждут Гермиона и дядя Рон, или кто-то из Мунго, но почему они не могут зайти внутрь?
- Джим, это же форд «Англия», про который нам рассказывал отец! – не веря своим глазам кричал Ал, будто он не стоял тут с полуживой сестрой, лишенной магии, на носилках. – Где ты его достал?
- Это долгая история. Уложите ее на заднее сиденье, через час мы уже будем в Лондоне.
- Но мистер Поттер, Джеймс, Вы не можете! – начал было прибежавший на гул мотора Слизнорт.
- Очень даже могу.
- Но тогда хотя бы возьмите кого-то еще с собой, опасно ехать одному!
Парень обвел взглядом родных. Лили девчонка, Хьюго напуган до смерти, Ал тут за главного, на всякий случай… Бывший капитан команды уже решил, что возьмет с собой Скорпиуса, когда под сводом беседки показалась женская фигура в черной спортивной форме, с тугим хвостом черных волос, затянутым на затылке, и новенькой метлой.
- Толкин! Я хочу, чтобы со мной поехала Толкин! – от неожиданности девушку передернуло. Полными удивления глазами она таращилась на Джеймса, с этой его загадочной улыбкой.
- Отлично, мисс Толкин, садитесь на переднее сидение. Возьмите и ваш «Нимбус» в багажник, не приведи Господь он вам пригодится.
- Но… я…
- Мисс Толкин, нет времени объяснять! Ребята, уложили мисс Уизли? Отлично. Бринг, дорогуша, не тяните, залазьте в… авто, - зельевар насильно запихнул ничего не понимающую девушку внутрь фордика, и они тронулись.
Рейвенкловка смотрела вниз. Под ними лежала совсем крохотная железная дорога, окруженная клочками лесов, овальными полями и разной голубизны озерами. Было странно ехать на маггловском транспорте, с высоты птичьего полета наблюдать за этими пустынными местами. Но более странным было то, что в ЭТОМ она ехала с Джеймсом Поттером.
- Тебе не кажется, что из дыры сзади дует? Зачем в этой… машине дыра в стекле? – парень усмехнулся.
- Ее оставила Плакучая Ива, когда в дерево на этом форде угодили мой отец и отец Розы. Они тогда были на втором курсе.
- Зачем им понадобилось на ней ездить? На втором курсе?
- Эльф-домовик Малфоев заколдовал проход на платформу, чтобы Гарри не попал в Хогвартс, чтобы его не убили, чтобы не возродился Воландеморт.
- Серьезно? – на лице девушки читалось чистейшее удивление.
- Ты что, не знаешь истории своего героя?
- Только не выбрасывай меня из машины – нет, не знаю, - скривилась брюнетка.
- Поразительно. Тогда, пока мы едем, можешь задавать мне вопросы, а я буду отвечать.
- Да простит меня твой отец, но мне это не интересно. Я знаю, что он был прекрасным ловцом и капитаном команды, затем спас нас от тирана Риддла, и больше мне знать не нужно.
- Да ладно? – на этот раз удивленным выглядел Джим. – Тебя вообще не трогает то, что ты едешь с человеком, патрон которого есть и еще очень долго будет самым великим волшебником, героем Британии? Или даже всего мира?
- Я еду рядом с выскочкой и балагуром, который кичится папочкиными успехами, не представляя из себя ничего ровным счетом, - Поттер засмеялся.
- Который спас тебе жизнь, забыла добавить. Отлично, выскочка и балагур. А Толкин, значит, серьезные парни нравятся?
- Я тебя за это как-то отблагодарю. Уж не потому ли я сейчас трясусь с тобой в этой убогой железной коробке? Почему ты позвал меня?
- Ну, ты семикурсница, ты умеешь трансрессировать в случае чего, у тебя отличная реакция. Кстати, в этой колымаге есть приёмник, - левой рукой держа руль, правой парень ловил волну.
- Оставь! Мне нравится эта песня.
О, дети...
Бедняга Джим бледен словно приведение,
Он нашел ответ, который был потерян.
Теперь мы все плачем, мы плачем потому,
Что мы не сможем ничего сделать, чтобы защитить вас.
О, дети,
Кричите громче, кричите громче.
Дети,
Веселитесь, веселитесь.
Мелодия оборвалась, послышался шум, и Джим, насупившись, выключил радио вовсе. Дальше они ехали молча.
- Ты можешь отправлять телесного патронуса?
- Телесного не могу.
- Тогда подержи немного руль. Ничего сложного, просто подержи его на всякий случай.
Бринг нагнулась к круглой баранке, прикасаясь к торсу Джеймса, пока он отправлял послание для семейства Уизли.
- Они будут в Мунго, как только получат его.
Джим спустился на трассу, и поколоченный жизнью фордик, с облупившейся почти на всем кузове краской, продолжил свой путь. Навстречу по загородной дороге ехали опрятные блестящие автомобили. Поттер не знал правил дорожного движения. Ему пришлось выдирать клочками из памяти то заклинание, которым они заставили мотоцикл Блэка передвигаться по улицам самостоятельно.
- Эй, тебе не кажется, что нашу тележку стоит немного… приукрасить? Она очень странно смотрится на фоне остальных, - «Англия» притормозил у обочины, скрывшись за тенистым деревом. – Репаро! Ко’лоро! – и старый форд стал похож на элитную коллекционную ретро-машину.
Приключения настигли их, когда они почти были у цели, в виде инспектора дорожного движения.
- Джеймс, мы не можем останавливаться.
- Отличное авто. Ваши документы, - пропищал в приоткрытое окно толстяк в форме.
- Сэр, у меня нет документов. Сэр, сзади девушка, она потеряла сознание, ей срочно нужно в больницу.
- Знаю я эти ваши шуточки! Закидаетесь таблетками где-то в лесу, богатые детки, а потом теряете сознание! Где вы взяли этот автомобиль?
- Империо, - едва слышно произнесла Толкин, направив палочку на инспектора.
- Езжайте, сэр, - вежливо улыбнулся толстяк.
- Ты что творишь? Это же непростительное! Тебя накроет Министерство!
- Мне есть семнадцать, Поттер. Поттер, мчись, как гиппогриф.
Едва фордик приблизился к Мунго, вокруг машины возникли знакомые Джиму люди: Кингсли, Уизли, папа Скорпиуса, почему-то Люпин со шрамом на щеке. Отца не было.
- Роза! Что с ней? – взволнованно закричала тетя Мони. В двух словах парень описал все, что произошло с кузиной. Дальше началась непонятная суматоха. Слезы Гермионы, крик дяди Рона, возня целителей, беготня по ступенькам.
- Мы тут лишние. Мы довезли ее за сорок минут – раньше и не смогли бы. Джеймс, уходим отсюда. Нам нужно вернуться в школу, - девушка уверенно тянула товарища по несчастьям за рукав.
Когда они вышли, фордика не было. На его месте бесхозно валялся «Нимбус» рейвенкловки.
- Дракл! Что произошло?!
- Форд живет своей жизнью. Знаешь, я очень хочу увидеть своих родителей. Не против, если мы трансгрессируем ко мне домой? – Джим видел напряжение на лице брюнетки, но она все же согласилась.
- Разрешишь мне отправить сову для моих? Они, наверное, кошмарно волнуются.
- Расскажешь о них?
- Боюсь, что особо нечего. Мои предки не спасали мир, не занимают высоких должностей. Отец работает с драконами, его часто не бывает дома. Мать – популярный в узких кругах зельевар, у нас дома несколько теплиц, где она выращивает всякие дикие растения. Две мои прабабушки были магглами. У меня есть еще два кузена, но они учатся в Дурмстранге. Все.
- А где вы живете? Мы могли бы заехать домой, чтобы ты с ними увиделась.
- Южный Уэльс, - усмехнулась Бринг. – Не самый ближний свет. Уже не на чем заезжать, твоя колымага сделала ноги.
Дом Поттеров был пуст. Холодильник Поттеров был пуст. Толкин жалась на пороге, не решаясь пройти дальше.
- Заходи, не стесняйся. Они, как всегда, на работе, - Джеймс чавкал сморщенное яблоко, что лежало на подоконнике. В морозилке обнаружил замороженные овощи и мясо. – Давай приготовим что-то, я умру с голоду.
- Эй, я не нанималась тебе в куховарки. Хотя, съесть что-нибудь не мешало бы, - желудок согласился с хозяйкой, ответив урчанием, пока та писала письмо для родных.
- Предлагаю махнуть в Косой переулок и там поесть чего-нибудь.
Девушка закатила глаза и показала на свою одежду:
- Я выгляжу, как упырь в этой форме. Да и нам нужно вернуться в школу!
- Брось, Толкин. Ты используешь непростительные, но боишься нарушить школьные правила? – усмехнулся шатен. - Ты по росту немного ниже Лил, найдем что-нибудь, - ответил парень, забегая наверх. Девушка застала его у комнаты с открытыми дверями. Все в ней пело о том, что внутри живут два гриффиндорца, помешанных на квиддиче.
- Это твоя?
- Да, и тут почему-то следы от грязных ботинок.
- Может, это твои?
- Тут два типа следов. В последний раз в этой комнате я был еще в августе.
- Может, отец натоптал.
- Может. Все это странно. Захвачу метлу, нужно будет на чем-то добраться от барьера.
Из богатого на платья гардероба Лилу, по вкусу Бринг пришлось строгое черное, с теплым кардиганом.
- Она не будет возражать? – Джим лишь махнул рукой.
- Распусти их, - парень небрежно снял зажим и потрепал ее по волосам, оказавшись настолько близко, что у рейвенкловки перехватило дыхание. – Вот так, а теперь дай мне руку, - теплая сухая ладонь Поттера сжала ее кисть, сердце девушки остановилось, а затем все завертелось, к горлу подступила тошнота, и в следующую долю секунды молодые люди стояли посреди оживленной улицы. Они нашли какое-то кафе, где, по словам Джеймса, делали отличные пасту и пироги, и молча ждали заказ. Помощник мадам Хутч не сводил глаз с их метел, прикованных у входа.
- Почему не «Холихедские гарпии»?
- Не люблю женский коллектив.
- Почему бросила квиддич? Ну, то, что ты называешь школьными состязаниями.
- Потому что моя мать хочет, чтобы я была зельеваром. Она запретила мне заниматься квиддичем, участвовать в школьных чемпионатах, состоять в команде. Если все пойдет по плану, и я пройду в сборную, то плакали котлы моей матушки. Так что можно уже искать отдельное жилье и дополнительную работу.
- Зачем?
- Затем, что мои «девчачьи бредни» никто оплачивать не будет.
Джим грустно улыбнулся, думая о чем-то своем. Его кто-то окликнул по имени и фамилии. Чета Брендивелл. Бринг знала девушку, так как она училась на курс старше, на курсе с Поттером. Стоп, так эта дамочка с ребенком – его бывшая подружка!
- У тебя сегодня день приключений, дружище, - с сарказмом заметила Бринг.
Высокая стройная женщина, одетая в шикарную лиловую мантию, зло сверкала глазами в сторону Толкин.
- Здравствуй, Джеймс, - елейно-ехидно процедила сквозь зубы дамочка, - развлекаешься с подружкой посреди рабочего дня?
- Мистер Поттер, - мужчина, чьи волосы тронула элегантная седина, подал юноше руку. – Какими судьбами тут?
- Мистер Брендивелл. Только из Хогвартса, - глаза волшебника удивленно уставились на бывшего ухажера его жены, - Ваш брат в магической коме, кстати.
- О… но… как…
- Об этом лучше расскажут те, кто в замке. Предупредите своих родителей.
- Их не стало, относительно недавно. Всю семью… Мэггл Визардс, простите, - укутавшись в мантию, новый глава семейства поспешил на улицу.
- Найджел! – женщина кинулась вслед за мужем.
- Не нравится мне все это, - подытожила Бринг.
Ребята быстро дожевали свою еду и траннсгрессировали к антиапарационноному барьеру.
Шел дождь, добираясь на метлах до замка, двое ужасно вымокли. «Напомни, что я хочу тебя прикончить, Поттер!» - всю дорогу слушал разнервничавшийся Джеймс.
В факультетской гостиной его ждал рассказ о том, как семейство Уизли пообещало собственноручно повешать всех, кто виновен в недуге их дочери. Что-то пошло не так, и Роза осталась сквибом. Навсегда. От этой новости мурашки пошли по телу Джеймса. Парень сел на свободное кресло, уставившись в одну точку. Нет, это невообразимо. Черный, как грозовая туча, Альбус сдавленным голосом пересказывал недавние события. В школу через камин уже вернулась МакГоннагл, а вместе с ней и другие преподаватели. Эвакуированные студенты будут добираться на Хогвартс-экспрессе, с усиленной охраной, разумеется. Да, конечно, теперь подобного не повторится.
Флитвик позвал ребят в кабинет директора. Гермиона и Рон попросили разрешения забрать ненадолго домой Хьюго и младших Поттеров. Тетя Мони без устали лила слезы, вжимаясь в плечо постаревшего за день мужа. Да, ее дочь сможет прожить без магии. Женщина волей-неволей возвращалась мыслями к Филчу. За что? Неужели судьба не наигралась с ними в ту войну? Пережить столько потерь, навсегда сломаться от перенесенного, и вновь обрести смысл жизни, когда рождаешь маленькое рыжее чудо – копию своего отца. Чтобы потом место, которое было для тебя домом, сделало ее сквибом. Какая жизнь ее ждет? Быть завхозом школы после того, как сдохнет этот скряга со своей вонючей кошкой? От осознания собственного бессилия женщина впадала в отчаяние.
В кабинете зафигурировали Малфои. Астория наконец-то дала волю слезам, обнимая целого и невредимого сына. Драко повесил ему на шею тот самый порт-ключ, призывая не пользоваться им для глупостей.
- Лили, девочка моя, - совсем по-матерински прижалась к слизеринке миссис Малфой, поглаживая ее по волосам. Драко жал руки друзьям сына. Гермиона продолжала рыдать, судоржно цепляясь за Рона.
Ал пытался найти для нее утешительные слова, Джеймс вполголоса о чем-то беседовал с мистером Уизли.
- А где наши родители? – внезапно спросила Лилу. – Где отец? Почему он не тут? – в голосе девушке появились истерические нотки. Даже их мать не могла такое проигнорировать, а тем более Гарри.
- Лили, детка…
- Где мой отец?
- Лилиан, - голос Драко заставил девушку прийти в себя, - мы должны были сказать вам с братьями. Право, я даже не знаю, как это сказать… Ваша мама подверглась нападению во время матча, но с ней все в порядке. Джинни в Норе у своих родителей. А ваш отец… Дети, я очень глубоко сожалею. Мистера Поттера убили.
- В моей спальне, - едва слышно шептал Джим. – Два типа следов от ботинок, - парень схватился руками за голову.
Кто-то считает, что детство заканчивается, когда тебе начинают нравится мальчишки. Бабушка Уизли считает, что оно не заканчивается никогда. Вечно зеленые сады с поющими оду юным годам сирены, плюшевые фестралы, мир детских сказок и грез, подернутый розовато-желтой поволокой. Кристалл, в котором жила Лилу, упал на каменный пол, и разбился на тысячу осколков. Вот так заканчивается детство. Когда заканчиваются твои родители.
Мир, как комната после «Нокс», начал потихоньку затухать. Звуки становились все дальше и дальше, превращаясь в едва слышный шум. Кто-то шептал ее имя, кто звал ее. «Лили» - сказала темная пустота голосом отца. «Лили» - обвила ее исхудавшее тельце чернильными щупальцами. «Лили» - ночь накрыла ее рыжую голову своим бесконечно черным покрывалом, и слизеринка почувствовала, как падает вникуда.
________________________________________________________
Надеюсь, вам интересно читать. Надеюсь, не переборщила с событиями. Надеюсь.
Змеиный яд и пчелиное жало Уютная темнота упорно не хотела ее отпускать, каждая мышца стала непомерно тяжелой, тело казалось грузным. Лилу слышала, как в комнату, где она находилась, кто-то заходил, проверял ее температуру и щупал пульс, делал инъекции. Девушке казалось, что она так лежит уже месяц или год, а может и всю жизнь. В своих галлюциногенных снах она слышала (но не видела) отца, подобно бабочке порхала то над Лондоном, то над Хогмсидом, то над девственно зелеными лугами, становилась лишенной магических сил Розой. Слизеринка была бы рада оказаться на ее месте. Стань Лили сейчас сквибом, она бы могла без объяснений удалиться жить в другую страну, и продолжать существование как маггла. Выйти замуж за человека, который бы любил ее просто потому, что она Лили, а не Лилиан Полумна Поттер, никогда не знакомить его со своей семьей, и навсегда забыть о том, что у нее был отец, которого убили.
Когда ты юн, многие твои действия кажутся тебе правильными и нужными. Впадаешь из крайности в крайность, примеряешь стони масок, чтобы найти свою, пробуешь и выбрасываешь людей, ссоришься с родителями, пытаясь доказать свою правоту и независимость. С годами приходит осознание того, насколько ты был неправ, но пропасть времени расширяет свою пасть все шире и шире, поглощая тех, кого ты обидел, перед кем не успел извиниться.
Снова во рту терпки вкус настойки пустырника, рука Малфоя, сжимающая ее руку, зелье сна без сновидений, провалы в памяти и похожая одна на другую ночи в больничном крыле. Слизеринской королеве было наплевать на товарищей по факультету, которые приносили ей письма с пожеланиями, сладости, первые весенние цветы, на Скорпиуса, который все свободное время проводил у больничной койки, игнорируя просьбы родителей хотя бы на пару дней заглянуть домой. Ал, по сумбурным рассказам блондина, искал утешение в алкоголе и объятьях своей белобрысой подружки. Джим теперь стал действительно старшим в их семье, парня разрывало на части от горя и от того, что он, как взрослый мужчина, должен опекать гнездо: навещать мать, сестру, оторвать зеленоглазого братца от горлышка бутылки с огневиски. Лили понимала, что остальным Поттерам не легче, чем ей, однако делить с ними их горе не хотела. Пожалуй, неплохо было бы услышать что-то язвительное и сдержанное от Патриции или Забини, но их уже давно увезли в Мунго. Слизеринку не разрешили забрать из Хогвартса во имя ее же безопасности, хотя она нуждалась в целителях не меньше, чем ее друзья. Или все случилось недавно. Девушка не могла знать, сколько прошло времени. Может, несколько дней, а может и год. Скорпиус говорил что-то о том, что Лили слаба, что Лили нужна защита, а по-этому теперь нужно как можно раньше закрепить помолвку на бумагах магией. Так ведь хотел ее отец. Лилу упорно не понимала, как можно думать о помолвке, о предстоящих экзаменах, каникулах, когда она потеряла Героя. Не понимала, как у Малфоя может хватать наглости задавать ей такие вопросы. Голова была чугунной, и совершенно не хотела думать. Тяжелеющие с каждым днем мышцы не хотели двигаться. Она была настолько слаба, что даже не могла говорить и чем-нибудь колким заткнуть неутихающего крысеныша.
В одно из угрюмых утр, когда Лили просыпалась сама не своя, в больничное крыло пожаловали его родители. Раньше пятикурсницу волновал бы ее никудышный внешний вид, что Малфои застанут ее такой слабой и недееспособной. Сейчас рыжеволосая плевать на это хотела. Нет, не хотела плевать. Просто молча лежать, выслушивая порцию соболезнований от очередных лицемеров.
- Мисс Поттер, мой сын наотрез отказывается ехать домой, потому что Вы тут останетесь совсем одна. Ваш старший брат после обеда отправляется в Нору вместе с Альбусом, и мы подумали, почему бы Вам вместе со Скорпиусом не поехать в мэнор? Тем более, там Вас ждет очень приятный сюрприз.
«Почему бы нам вместе со Скорпиусом не отправиться в Ад? Там нас точно поджидает много увлекательного».
- Она согласна, конечно же, - вставил белобрысый, - просто Лилиан все еще в трансе, ей тяжело дается общение.
«Вот и нарисовался мой личный психолог, задери меня дракл. Конечно, заманить меня в свое логово – отличная идея. Пока я в трансе, можно завершить помолвку, отписать на себя половину имущества моей семьи и лоббировать свои интересы в пределах всего магического мира».
Астория с момента окончания школы не была в Хогвартсе. Да, их с Драко часто вызывали в кабинет директора из-за проделок старшего сына, но муж всегда предпочитал выслушивать наставления МакГоннагл один, особенно после появления близнецов. Темные коридоры подземелий напоминали женщине о ее молодости, о первых поцелуях, первых чувствах, и о родном уже особняке, где в воздухе витала похожая атмосфера. Миссис Малфой вела за руку, как маленькую девочку, невесту своего сына. Сегодня Лили поедет к ним, нужно помочь ей собраться.
За то время, что Поттер провалялась в больничном крыле, слизеринские покои успели отремонтировать, не нарушая предыдущего вида помещений. Заботливые прислужники принесли ее вещи из маленькой комнаты, где она обитала в последнее время, расставили все настолько умело, насколько смогли. Готовились к ее приходу. На покрывале лежало подобие транспаранта. «С возвращением, королева Поттер».
Астория только ухмыльнулась умиляющему плакату. Такого обожания факультет не испытывал больше ни к одному ее знакомому человеку. Разве что, к Драко Малфою. Пока истощавшая девушка принимала душ, Ас собрала необходимые вещи, палочку, приготовила теплую мантию для вечно зябнущей девочки. Женщина очень жалела Лили. С детства привыкшая к роскоши, уважению и статусу дочки Героя, теперь она стала ребенком Убитого Героя. И хотя все так же целыми оставались ее многочисленная семья, счет в Гриннготсе и обожание учениками, девочка потеряла все. Если она откажется от помолвки, о чем предупредил Скорпиус, то будет огромной дурой.
Астория с помощью заклинания укладывала послушные шелковистые волосы девушки. На лице Лили не было ни капли косметики, большие карие глаза, отливая зеленью, без интереса смотрели в пустоту. Даже в таком оцепенении школьница выглядела восхитительно и донельзя аристократично: автоматически прямая спина, руки не болтаются по бокам, как у безвольной куклы, а целомудренно сложены на колени, в отблесках хмурого солнца, побледневшая кожа (явно доставшаяся от матери) кажется выполненной из белого мрамора, черты лица словно отточены умелым мастером. В ней не было ничего от Поттера – разве что внутренняя сила, если вспомнить ее метаморфозы. В детстве девочка напоминала свою бабушку Уизли, и Малфои делали неутешительные прогнозы относительно ее внешности. Но в крови малышки Лилу текла кровь Блэков, и сейчас, опустошенная и прекрасная, она напоминала отнюдь не своих недалеких родственников. Хотя кто знает, сложись жизнь Молли Прюэт по-другому, она могла бы выглядеть абсолютно прекрасно.
- Лили, детка, пошли к камину, - едва они оказались за порогом гостиной, Малфой-младший отобрал у невесты уменьшенную копию ее чемодана, и повел обеих своих дам под руки.
Поттер нерешительно вступила в камин, и исчезла в зеленом пламени, а уже через секунду оказалась в руках жениха. Скорпиус смотрел на нее самым что ни на есть заговорщицким взглядом.
- Пошли со мной, Лил, - она и не отпиралась в ответ на ненавистную сокращенную форму имени. – Теперь это твоя комната, - парень открыл дверь, и слизеринку чуть не сбили с ног.
Пьянящий аромат, копна струящихся по спине светлых волос. Мари-Виктуар! Вот кого не ожидала увидеть Лили. С детства девушка позиционировала ее как наставницу, и не воспринимала, как подругу. Поттер испытывала к двадцатитрехлетней Люпин дочерние чувства. Вик была чуть ли не единственной, кто считал Лилу ДОСТОЙНОЙ носить фамилию Поттер, когда та была толстой неудачницей. Комок слез предательски подступил к горлу.
- Привет, Лили, - по-братски обнял ее Тед.
- Лилу? – голубоглазая рыжеволосая фурия подлетела к девушке, кружа ее по комнате в танце. – Моя инфантильная королева!
Доминик Уизли была ее кумиром. Шарм вейлы, гены озорников Уизли, и все же капелька от Блэков (везде успели) – интеллект плюс тяга к интригам и гениальным схемам. Лили плакала, сейчас, скорее от счастья, чем от горя, глупо смеясь. Как и в день разрушения купола, слезы оказывали спасительное действие. И все равно, что она, гроза наглых выскочек, рыдает, всхлипывает и ведет себя как идиотка. В конце концов, кто в этой комнате не видел, как гордая и скупая на эмоции Поттер плачет? Вик, Тедди (теперь-то конечно же Тед, или даже Едвард), Никки. Даже Малфой видел, как она заливает солеными ручейками вещи вокруг себя. Девушки замерли посреди комнаты.
- Ты не одна, Лилу, - прошептала ей в ухо Доминик, крепче сжимая ее исхудавшую талию.
И правда, она не одна. Ее персональная группа поддержки плюс Скорпиус, ставший по-своему родным за этот период безумия.
- Поблагодари Скорпа, это он все придумал, и вызвал Ник из Шармбатона.
В отличии от старшей сестры, нежно любившей Туманный Альбион, Доминик сюда можно было заманить лишь адскими приключениями, которые сулили адреналин в три раза выше нормы, либо печальными новостями.
- Как тебя отпустили из школы?
- Это все, что пришло тебе в голову, Поттер? Только не говори, что все мои усилия были напрасны, и ты снова превратилась в клушу.
- В клушу? – проскользнули нотки оскорбления. – Черт возьми, Ник! У меня развалилась семья, исчез отец, больше месяца я торчала под землей…
- В жиже, - поправил Люпин.
- Да какая разница, в чем? Главное, с кем! Полудурками, которые дважды с чьей-то легкой подачи пытались меня прикончить, тупыми обвиняющими меня во всех смертных грехах – прости, Тед, - хаффлпафцами и лживым женишком, которого интересует лишь четкое выполнение плана папочки. Какой ты ожидала меня увидеть? Закаленным в бою акромантулом? – момент, и рыжеволосая мчалась обратно к камину. Вздумали ее учить жизни! Нашли подходящий момент! Слизеринка уже накинула на плечи школьную мантию с эмблемой змеи и собиралась окунуть руку в чашу с летучим порохом, когда из камина вслед за зеленой вспышкой вышел очень пожилой (язык не поворачивался назвать его старым) джентльмен с седыми волосами ниже плеч.
- Мисс Поттер я полагаю? – ледяным тоном спросил Люциус. От такого приветствия любого бы скосило, но не Лилу.
- Мистер Люциус Абрахас Малфой, я полагаю? – посыпая деда крысы Скооррпиусса змеиным ядом, парировала девушка.
- Я очень много слышал о Вас, самого разного, - растягивая слова, продолжал волшебник. Сухой дряблой рукой он схватил подбородок слизеринки, впиваясь взглядом в ее зрачки. – Что же, весьма недурно выглядите для внучки Уизли и магглокровки Эванс. Хотя, стоит признать, она была очень… симпатичной.
Лили резко дернула его руку, чего бывший упивающийся вовсе не ожидал.
- Как видите, мистер Малфой, не всегда придерживаться правил чистоты крови значит выиграть. Отличным примером этому служит ваш драгоценный внук. Если Вы еще раз позволите себе что-то подобное, мне придется прощаться с Вами по-другому.
- Леди Малфой не пристало так разговаривать с главой рода! – взревел взбешенный старик, доставая из футляра внутри трости свою палочку.
- Ступефай! – в реакции Лили было не отказать.
На грохот в каминную слетелись все обитатели замка, вплоть до домовиков.
- Лилиан, что происходит? – удивленный тон Драко. Сын помогает подняться отцу, гневно взирая на без пяти минут невестку. –Чтобы это значило?
- То, что мой отец погиб, не дает никому из вас права вмешиваться в мою судьбу. Вы, - она кивнула головой мужчине средних лет, - мне никто. Зачем было тащить меня в этот замок? Чтобы окропить моей кровью бумажку, данную великим Гарри Поттером? Чтобы получить часть его влияния? Это что, новый способ наладить отношения – оскорблять моих предков словами, недостойными высшего общества? – Лилу шипела не хуже Наджини или Василиска.
Драко сделал примирительный шаг в сторону девушки, протягивая ей руку, но слизеринка выставила вперед свою палочку.
- Дражащий дедуля Люциус. Люц-ци-ус. Вы, наверное, забываете, что я не факультете героев-гриффиндорцев, а среди змей.
Поттер была меньше всех в комнате, по всем параметрам, но во время ее гневной триады каждому казалось, что Лилиан смотрит на него свысока. Пока все переваривали ее слова, юркая слизеринка успела скрыться в зеленых искрах, напоследок метнув самому старшему Малфою уничижительный, полный ненависти и презрения взгляд.
- Ну, зато она вернулась, - Ник исчезла в камине следом за кузиной. Так же хотела поступить и Мари-Виктуар, но муж вовремя сжал ей руку. Как ни как, но Малфои – это тоже его семья, и сейчас их силы объединились в борьбе против общего врага. Спокойная Вик не терпела насилия или издевательства, а тут попахивало именно этим, отчего женщина сверлила глазами метаморфа.
Люциус в оцепенении стоял, опираясь на трость и все еще смотря в то место, где только что была девчонка Поттер. Повидавший виды маг уже не раз слышал в свой адрес это едкое «Люц-ци-усс». Последней, кто его так называл, была неконтролируемая сестрица Нарциссы, раздававшая Круцио направо и налево. И этот взгляд шоколадных, почти черных глаз, как вызов, брошенный напоследок. О нет, это не были глаза Уизли, или выскочки Поттера, который умер из-за собственного бахвальства. Это были глаза настоящей Блэк.
Запрыгивая в камин, Лилу произнесла «Поттер-мэнор». Конечно, ее предупреждали, что туда лучше не идти одной, а еще лучше не соваться вовсе, что это вызовет подозрения, что для общественности Мальчик-который-выжил все еще жив и уверенно идет к свержению тирании.
Как и ожидалось, дом пустовал и выглядел мертвым. Интересно, а есть ли где-нибудь дома картины папы? Неплохо было бы с ним кое-о-чем поговорить. Как же, выбрал защищать родную дочь самых верных своих друзей и соратников, ни разу не являвшихся предателями во многих поколениях. Все можно было стерпеть, но не унижения от бывшего Пожирателя. Из-за таких, как он, жаждущий мести Мортис создал свою организацию и приказал убить ее отца.
Внучка Уизли! С каких пор это стали использовать как оскорбление? Дотошный Скорпиус, чистокровный со всех сторон, не стал бы и на половину таким замечательным, не свяжись он в свое время с ее братьями. Посредственный мальчишка. Да, возможно, Малфой где-то внутри себя и любил слизеринку, но все хорошее, что созидалось годами, угнеталось под напором авторитета старших. И в кого она была влюблена эти несколько лет? В рохлю, живущего по чужому сценарию. Лили резко стали противны все те сцены, которые проходили между ними. Сейчас бы посмеяться над этим с кем-нибудь. Например, с Доминик. На нее рыжая не могла долго злиться. Как ни как, она ее семья, как и Тэд, как и мама, которую девушка все же не могла пока видеть. А вот семейство хорьков ей никто. Так, седьмая вода на киселе.
Девушка сидела на кровати в своей комнате, перебирая детские колдографии, на которых была запечатлена их большая счастливая семья. Еще до того, как Ал и Роуз пошли в школу, они были лучшими друзьями вчетвером с Хьюго. Роза, на правах старшей сестры, всегда защищала ее перед мальчишками и была «мамой Роз», когда ребята играли в семью. А потом все поменялось, когда в их ГРИФФИНДОРСКУЮ жизнь вплелся блондинистый спрут, а ее каким-то чудом занесло на факультет серо-зеленых.
Лили хотела насладиться домом и тишиной, а затем отправиться в школу. Перед этим стоит побывать в Мунго и проведать друзей и кузину. Поттер очень сожалела, и где-то чувствовала себя виноватой по отношению к Розе из-за того, что осталась полноценной волшебницей.
Рыжеволосая слизеринка не имела права раскисать. Герой уж точно бы не оценил ее подростковых соплей. Она дочь своего отца, и не позволит каким-то упырям вроде Малфоев топать свою фамильную честь.
Девушка звала дряхлого домового эльфа с Площади Гриммо, чтобы тот приготовил что-нибудь съестное. Школьница достала бутылку вина, купленную в честь свадьбы родителей. Теперь-то она уж точно никому не пригодится, чтобы отпраздновать семейный Драконов век. * Лилу как раз отпивала первый глоток из бокала, когда в дверь постучали. Страх накрыл ее волной. Неужели сейчас именно то время, когда она присоединится к отцу? Незнакомец настойчиво постучал в дверь еще несколько раз, а затем, не церемонясь, выбил дверь Бомбардой.
- Эй, детка, далеко ли ты? – школьница узнала голос того плаща, которого залечивала мазями в Хогвартсе. Но как? Они же находятся под следствием! – Крошка? – пропел вопросительно молодой мужчина.
Перед глазами девушки завертелся калейдоскоп из ужасных событий.
Лили пряталась, а он шел по ее следу, будто заранее знал, куда загонит. До камина не добраться. Вот глупая, нужно было прыгнуть в него сразу и отправиться в Нору, к Малфоям, да хоть в бывшее поместье отца Воландеморта!
Последней была комната братьев, и слизеринка, не помня себя от страха, забралась в самое надежное место – сундук с квиддичными наградами.
Шаги мягко скользили по запачканному кем-то ковру, заставляя половицы отреставрированного дома поскрипывать. По звукам, плащ был все ближе и ближе. Хруст дверцы шкафа.
Ее там нет.
Мужчина проверяет, закрыто ли окно. Подходит в плотную к ящику, где свернувшись в три погибели и моля о спасении всех известных богов, находится Поттер.
Едва слышно усмехаясь и пощелкивая языком, мэглвизардовец открывает сундук.
- Отлично поиграли в прятки?
Лили кидает в него Конфундусом, но противник ставит щит, выбивая из рук палочку.
Лили бежит, но он догоняет ее и, валя на пол и хватая за лодыжку, тянет в комнату мальчиков. Девушка ударилась головой, из носа потекла теплая липкая струйка крови.
- Мы идем в комнату старшеньких, - скалясь, пояснял мужчина. – Там один мой друг Пабло вытворял чудесные вещи с твоей мамулей, и она была ох как хороша, по его словам. Посмотрим, в кого пошла ты. Ах, да, кстати, забыл добавить! Этот же Пабло заавадил твоего папочку рядом со священным ложем!
Поттер не плакала. Голова отказывалась работать, а руки рефлекторно цеплялись за все, что попадалось на пути.
Парень скинул свой плащ, а затем грубо кинул тоненькую Лили на кровать, сдирая с нее школьную мантию левой рукой, а правая водила над ее телом палочкой, и вся одежда в миг соскользнула.
- Силенцио?! Нет, я хочу слышать твой крик.
И Лили закричала.
- Не смей прикасаться к ней! – красный луч сбил с ног нападавшего на школьницу, откинув его к стене. – Круцио! – и синий плащ извивался, как дождевой червяк, истошно вопя.
Лили, опомнившись, подскочила с кровати и накинула мантию поверх белья.
- Скорпиус, остановись, я прошу тебя! Немедленно!
Затуманенный злостью взгляд парня прояснился, он снял и свою мантию, укрыв ей девушку. Синий плащ лежал без сознания.
- Видимо, их нужно чаще пытать для устойчивости, - мозг слизеринки не хотел принимать того, что могло случиться, не поспей сюда Малфой, и выставлял шутки в качестве защитного барьера.
- Ты цела, он ничего не успел сделать с тобой? Лили? Инкарцеро! – уже в сторону очнувшегося мужчины. Его палочка из дерева белой рабинии валялась под ногами грффиндорца. – Я знал, что ты придешь сюда, но боялся заявится рано, пока ты еще злилась на выходки деда. А оказалось, что чуть не пришел поздно, - взгляд школьника снова напугал Поттер.
Он отправил несколько телесных Патронусов в аврорат, домой и к Уизли.
- Как же ты не понимаешь. Будь тот проклятый листок окроплен твоей дурной слизеринской кровью, все бы было по-другому. Ты бы находилась под защитой магии и своей, и моей семьи. И они навряд ли стали бы так открыто охотиться за невесткой Малфоя. А так ты просто девочка, потерявшая отца и без матери. Лили, никогда не делай так больше, никогда так не уходи, - парень со всей силы сжал ее и без того пострадавшее тело, заставляя девушку вскрикнуть и отстраниться от него.
- У тебя вся грудная клетка в крови, что произошло?
- Внизу дежурил еще один, с ним я справился не так ловко. А ты выглядишь просто прекрасно, даже с разбитой головой, - Скорпиус усмехнулся и провел палочкой над лицом невесты. – И кто будет все время за тобой приглядывать, если ты отвергнешь мое приглашение?
- Думай о чем-нибудь другом, - слизеринка положила голову весом в тонну на плечо парня.
Они сидели на кровати Джима, в кровавых подтеках, в эпицентре следов борьбы. Скорпиус тяжело дышал, превозмогая боль в груди. По его лицу Поттер догадалась, что схватка закончилась не в лучшую сторону для Малфоя. Он жертвовал собой, для того, чтобы успеть наверх.
Из крысеныша Скккорпиуссса, отобравшего у нее братьев и кузенов, он на глазах превратился в опасно жалящего Скорпиона.
Уснула Лили в той самой комнате, куда ее днем привел юный Малфой. Ей не снилось решительно ничего.
* Драконов век - сто лет с момента свадьбы
Скрепляющие узыДжеймс и Бринг: https://pp.vk.me/c622428/v622428253/1a941/2ROoK5Vsh3s.jpg
Лилу обожала ловить на себе чужие взгляды, полные немого восхищения. Вот и сейчас, во всеоружии спустившись на завтрак к чинно восседавшему семейству, она не могла нарадоваться реакции окружающих: Драко одобрительно кивает, Скорпиус вынимает упавшую челюсть из пиалы с молочной кашей, дедушка Люци даже подавился куском тоста. Кроме Малфоев на завтраке присутствуют и Люпины: Викки ощущает себя здесь не в своей тарелке. Напряженное молчание, сканирующие взгляды длинноволосого старика, светские вопросы.
Скорпиус при виде невесты моментально вскакивает, отодвигая для нее стул. Лили выглядит великолепно в темно-зеленом платье с умеренным вырезом, волосы собраны в косу, светло-серая мантия, жемчужные серьги. Все ведут себя так, словно вчера ничего не произошло, словно Поттер и дед вчера не пытались прикончить друг друга, словно слизеринку чуть не изнасиловал противный плащ, каким-то способом вырвавшийся из-под стражи. Конечно, львенок Скорпи знал, как он это сделал. Не без помощи лизоблюдов Мортиса. От одной мысли, что мужчина мог сделать с ЕГО Поттер, не приди он вовремя, кровь закипала в жилах юноши до такой степени, что хотелось кого-нибудь ненароком убить. Несмотря на то, что Лилу залечила раны и смастерила компрессы, тело все еще болело от стычки с волшебником. Тишину прервала мать:
- Дорогая, как тебе спалось?
- Прекрасно, очень уютная комната. И воздух в ваших краях очень чистый и свежий, так и клонит в сон.
- Чудесно, детка.
Через окно ворвался патронус в форме орла и приземлился у ног Теда:
- Мистер Люпин, готовится покушение на Роджерсов, - волосы молодого мужчины вмиг стали синими. Извинившись, он поцеловал жену и поспешил на вызов.
- Простите, мне срочно нужно домой, - побледневшая Мари-Виктуар воспользовалась камином.
- Бедняжка Мэри, - сочувственно прошептала Астория, словив неодобрительный взгляд юной Поттер.
- Раз уж мы тут остались наедине, - слизеринка аккуратно вытерла губы кружевной салфеткой, - то предлагаю обсудить вопрос с помолвкой. Как быстро мы можем ее скрепить?
- Завтра вечером. Понадобится согласие главы рода, Джеймса, и присутствие Джиневры, - Драко специально не сказал «родителей». Кто знает, как девушка на это отреагирует.
Смаковавший бургундское вино Люциус всматривался в девушку. Да, определенно, она не дурна собой, умеет держаться, умеет дать отпор. Старик усмехнулся, и его левый бок неприятно заныл. Ниже его семейству падать некуда, разве что Скорпиус бы женился на каком-нибудь сквибе. Немыслимо, их род, их фамилия, зачисленная к двадцати восьми, примет в себя потомка грязнокровки и предателей крови. Если еще пару месяцев назад эта помолвка была довольно перспективной, то после смерти Поттера (а об этом скоро все узнают) утратила смысл. Тут выпал такой шанс, договор не скреплен магией и кровью, в самый раз, чтобы выпинать внучку Уизли к поганому лешему, но нет, отчего-то Драко цепляется за нее, как Темный Лорд за крестражи.
- Тогда предлагаю приступить к подготовке. Лилиан, я отправлю твоей матери сову, - окрыленный мужчина поблагодарил всех за компанию и отправился за принадлежностями для ритуала. Казалось, еще недавно их использовали для его с Асторией помолвки, а вот теперь старший сын обручится.
Слизеринка стояла на балконе своей новой комнаты, устало наблюдая за работой домовиков в шикарном саду Малфоев.
- Любуешься своими будущими владениями?
- Боюсь, тебе придется приобрести новый особняк, этот выглядит жутковато.
- Вам не угодишь, мисс, - гриффиндорец обнял девушку, целуя ее в затылок. Ветер выбивал пряди из косы. – Ты знаешь, я кое-что нашел в побрякушках матери вчера.
Лили обернулась, взглянув на ладонь парня. На ней лежали две тонкие платиновые цепочки с подвесками. Одна – в форме змеи, напоминавшей букву S, другая с цветком, внутри которого красовалась L. Скорпиус аккуратно расстегнул застежку, надев невесомое украшение на шею девушки.
- С – значит Слизерин? – Малфой засмеялся.
- Нет, значит Скорпиус. А вторая значит Лили. Не уверен, что это первые буквы именно наших имен, но какое это имеет значение?
- Да Вы романтик, юноша, - лицо парня окрасилось в цвет квиддичной формы гриффиндорцев, он тяжело вздохнул.
- Прости меня, я был таким дураком. Я скучаю по тебе, Лилу, по нашим посиделкам, и по твоим объятьям, и по твоему сарказму. И нужно было давно тебе это сказать, - Малфой потупил взор в пол, нервно теребя в руке цепочку с буквой L, - Лилиан Полумна Поттер, я люблю тебя.
На продуваемом всеми ветрами балконе стало жарко и душно, Скорпиус лбом прижался к ее лбу, тяжело дыша в лицо слизеринки. У обоих сложилось впечатление, что они целуют друг друга в первые.
«Просто раньше я целовала крысеныша, а теперь скорпиона», - думала девушка, становясь пластилиновой в руках блондина.
Джиму хватило двух дней в Норе, чтобы заполнить себя ненавистью и раздражением. Альбус обзавелся собутыльниками в лице Артура и Джорджа, бабушка Молли заводила заунывные рулады, а мать и вовсе была похожа на инфернала. И каждый считал своим долгом обидеться на него за то, что он не скорбит по отцу. Не выдержав, парень вернулся в Хогвартс, где возобновились квиддич. Тут уж мадам Хутч не даст скучать.
Гриффиндорцы не появлялись на поле из-за отсутствия в замке чуть ли не половины команды, хаффлпавцев пугала погода, и завсегдатаями тренировок стали слизни и вороны. Как-то Джеймс заметил знакомую черную голову в синей мантии и крайне удивился. Толкин заменяла валяющегося в Мунго Брендивелла, и парень увидел, что рейвенкловка не только не потеряла навыков, но и стала лучше играть. В ее еще более ожесточенных действиях читалась тактика, девушка отбивала бладжеры так, чтобы они наверняка нашли свою цель. Дождь усилился, к нему присоединился сильный ветер, и ребята начали потихоньку покидать поле. Джиму хотелось догнать подругу по приключениям, расспросить, как ее дела и почему она решила вернуться в команду, но девушка в спешке возвращалась в Хогвартс, увлеченно что-то обсуждая с капитаном, и он не стал рушить идиллии.
Следующий день выдался на удивление солнечным. Странно считать нормальным холод, когда на дворе уже апрель, и совсем скоро закончится еще один учебный год. Вдвойне странно считать год учебным, когда ты вроде бы как работающий выпускник. Шатен сидел под огромным древним дубом на берегу Черного озера, методично забрасывая камни в воду, нарушая гладь поверхности. Джим не знал, что такое лишения, а теперь в один момент потерял обоих родителей, а кузина стала сквибом. Жизнь рушиться, пока он сидит в стороне, как вольный наблюдатель. В мире война. Гарри был младше, чем сын сейчас, когда на его плечи взвалился непомерный груз сражений, поисков и снова сражений. Парень со шрамом превращался в мужчину, а вот старший отпрыск героя сидел в защищенном замке, когда снаружи убивали людей. Да, в этом нет вины Джеймса, и весь сыр-бор начался не из-за него, но все равно было стыдно и противно. Хотелось спросить совета у отца. В груди защемило, воздух стал тяжелым, парень с озверением начал швырять в воду все, что попадалось под рукой.
- Эй, Поттер, все нормально? – обернувшись, парень увидел Бринг, внимательно сверлящую его своими темными глазами.
- Толкин, что ты здесь забыла? – злость. Пусть она уберется отсюда.
- Я пришла сюда побыть одна, но придется искать другое место. Или все же составить тебе компанию? Если выговоришься - станет легче.
- Если бы я мог выговориться, то уже давно сделал бы это.
- Проблемы в семье?
- С чего ты взяла?
- Ну, ты же дома был эти два дня, когда не был в Хогвартсе? Не переживай, все будет хорошо. Все можно решить, пока жив, - Джим печально усмехнулся этим ее словам, растрепывая рукой прилизанные волосы. Толкин уходила обратно.
- Эй, Бринг, - Поттер схватил ее за руку, - пойдем покатаемся на лодке и просто помолчим. Не откажешь? – рейвенкловка пожала плечами и отправилась за помощником Хутч.
Вода, как всегда, была холодной. Ребята, сняв обувь и подвернув штаны, шагали по илистому дну, чтобы добраться до лодки. Долговязый Джеймс то и дело поскальзывался, вызывая смешок брюнетки. Весла оказались только одни, и Поттер вызвался грести.
Рейвенкловка не знала куда деть незанятые руки, и постоянно меняла положение пальцев, то сцепляя их в замок, то выгибая. Джеймс молчал, как и обещал, и Толкин это вполне устраивало. Скоро родители узнают о ее планах, а значит, вычеркнут из своей жизни. Но это стоит того, чтобы заниматься любимым делом. Чак, с которым она рассталась на Рождество, был бы идеальным мужем для Бринг-зельевара: парень из хорошей семьи, летом стажирующийся в Министерстве, обходительный, внимательный, капризами превосходивший любую девчонку и несносно скучный. Брюнетка не могла вспомнить, чтобы они вдвоем хоть раз как-то просто сидели, не говоря ни о чем. Как, например, сейчас. Лоуд всегда задавал вопросы, донимал ее рассказами, не понимая, что элементарно хочется тишины. Прошло несколько месяцев, и хотя бывший капитан команды бросила незадачливого женишка сама, какая-то тоска, смежная с раздражением, все же присутствовала.
Поттер так увлеченно орудовал веслами, за раздумьями Бринг не заметила, насколько далеко от берега они доплыли. Вода утратила всякий намек на прозрачность, и складывалось ощущение, что под ними огромная бездонная пропасть.
- Тебе не кажется, что стоит возвращаться обратно? – парень притормозил, сложил весла и без предупреждения нырнул в воду. – Джеймс! – над озером прокатился неистовый вопль рейвенкловки.
Поттер, направив палочку вниз, стремительно несся ко дну. До него оставалось еще очень далеко, а воздух заканчивался, давление на глазные яблоки и легкие увеличивалось. Дойдя до предела, он выкрикнул «Асцендио» и его выкинуло в воздух. Отдышавшись, Джим снова и снова повторял попытки. Парня не волновали наставления семикурсницы, ее неразборчивые крики, заманчивая перспектива остаться в глубинах озера навсегда, подкармливая местную фауну.
Такие маневры отбирали жизненные силы Поттера, дышать и выбираться наружу с каждым разом становилось все сложнее, но тупая ноющая боль, появившаяся после известия об отце, исчезала с каждой новой недостающей порцией кислорода. Джим злился на Гарри за ту ответственность, что старший Поттер взвалил на его плечи. Ну не мог величайший маг Британии просто так позволить какому-то террористу убить себя, зная, что у него есть семья. Не только для Джеймса, но и для всей магической части страны он являлся признаком стабильности, светлого будущего и спокойствия, а теперь все это сломалось под силой чьего-то зеленого луча.
Очередной раз, проверяя глубину на прочность, бывший гриффиндорец и лев по образу жизни заметил странные шевеления и звуки, доносящиеся откуда-то из глубины. Гриндилоу! Парень моментально вернулся в лодку.
- Там чертовы гриндилоу, Толкин! Греби, что есть сил!
Испуганная рейвенкловка схватилась за весла и повела лодку в обратном направлении, тем временем, как Джеймс приготовил палочку. Поверхность озера подернулась волнами, и на гребне нескольких из них неслись воинственные создания с трезубцами. Истошный визг гриндилоу, казалось, сейчас разорвет барабанные перепонки. Поттер отстреливался заклинаниями, и весьма неудачно, судя по тому, что одна тварь таки поцарапала его свои оружием.
Вспомнив парочку заклинаний, Бринг уже помогала пускать проклятия в водных чертов, пока лодка плыла к берегу сама по себе. Внезапно рейвенкловка заметила, как к ее лицу с бешеной скоростью направляются ржавые, в налете ила копья трезубца. Толкин уже прощалась с жизнью, когда Джеймс вцепился в рукоять оружия и вырвал его из рук гриндилоу.
Через пол часа, которые казались вечностью, вымотанные и мокрые ребята валялись на берегу, жадно глотая воздух. Джим катался по земле, задыхаясь от хохота. Брюнетка определенно не разделяла этой его эйфории.
- Нет, ты молодец, вспомнила про фантомные чары, и так лихо отбила ту тварь! Она отлетела на метров сто. Ну и я хорош, выбил трезубец из охапки того чудища.
- Поттер, ты идиот. Напомни в следующий раз, чтобы я с тобой никуда не совалась. Ты же ходячая неприятность!
- И это вместо благодарности!
Девушка подошла к Джеймсу и мигом стянула с него рубашку, щупая его торс.
- Это вместо благодарности? – улыбаясь, девушка достала из кармана легкой весенней куртки небольшой мешочек, а затем извлекла из него десятка два самых разных пузырьков.
- Это все готовила я, так что за свою жизнь не переживай. Тебе нужно обработать рану и залечить ее. Можешь пойти к Помфри, но тогда сам будешь объяснять, откуда у тебя взялись эти порезы.
Семикурсница с важным видом носилась вокруг него, выливая поочередно несколько зелий на его царапины. Это тело видело увечья и похуже. Джеймсу было смешно наблюдать за ее стараниями, за складкой, появившейся на лбу. Раны начали неприятно щипать и очень быстро затянулись, на их месте была розовая кожица.
- Готово. Высушим одежду и пойдем в замок. Скоро обед. Да и хватит приключений на сегодня.
Всю дорогу до замка они обсуждали, как лихо уделали водяных чертов. Джеймс сыпал шутками и эпитетами, превращая угрожающее жизни событие в очередную мародерскую байку, а Бринг только сдавленно хихикала, щуря глаза. При входе в столовую их пути разошлись. Уставший от передряг, выпавших на его долю, после плотного обеда Джим отправился спать, и проснулся только на утро.
Пятница. Самый напряженный день для несчастного помощника мадам Хутч. Оберегать юных звезд квиддича от падений и травм, следить, чтобы команды разных факультетов не прикончили друг друга – не преподаватель, а курица-наседка.
Тренировки закончились в шестом часу, уставшие игроки разбрелись кто куда, Барбарина направлялась в свои покои, заставив юношу проверить, не забыл ли кто чего на поле и замкнуть раздевалки. Мужская была закрыта, а вот девчонки, как всегда, забыли повернуть ключ в замке.
Зайдя внутрь, шатен увидел уже знакомую фигуру знакомой рейвенкловки, что примечательно, в одном белье: коротком топе и боксерах. Толкин обернулась на звук открывающейся двери.
- Поттер, какого черта! Убирайся отсюда! Это женская часть!
- Я знаю, я думал все ушли и пришел закрыть ее, - девушка в спешке накинула поверх белья короткую спортивную мантию, из-под которой торчали ее стройные ноги. Горящий взгляд, растрепанные волосы, минимум одежды, пульсирующая на шее от гнева жилка.
В следующую секунду Джим уже целовал эту самую жилку, сжимая жилистое тело семикурсницы, руки рейвенкловки обвили его шею, оба их плаща валялись под ногами. Подростки целовались с таким неистовством, будто вкладывали в это свою многолетнюю вражду. Количество вещей на Поттере стремительно уменьшалось.
- Бринг, - шипел он на ухо Толкин, - Бринг, нам нужно остановиться, это неправильно.
- Да, - ответила студентка, все так же не отстраняясь.
- Бринг, - наконец-то оторвались друг от друга, - я прошу тебя, оденься, давай не делать глупостей.
- Глупости здесь делаешь только ты, - зло кинула брюнетка, натягивая на себя вещи со скоростью света. – Тебя никто не просил вламываться в раздевалку, когда я тут переодевалась, лапать и целовать меня.
Парень снова коснулся ее губ, несмотря на все попытки Толкин вырваться из его хватки. На этот раз более целомудренно. Закинул на плечо сумку школьницы, взял девчонку за руку и молча побрел к замку.
Поттеру не было стыдно. Да, он потерял отца, но не потерял жизнь. Навряд ли папа сердился бы на него за то, что Джим крутит шашни с девушкой и пытается продолжать жить полноценно после его кончины, не забивая полностью всю голову страданиями.
- Ты пойдешь на ужин? Бринг?
- Спасибо, я не голодна, я сразу в спальню.
- Если не хочешь есть, мы пойдем на Астрономическую башню. Там сейчас красиво. Это не обсуждается!
- Поттер, это неловкое заявление гласит о том, что ты хочешь со мной встречаться?
- Вы слишком хорошо распознаете все мои замыслы, юная леди, в чем секрет?
- Я же стратег, - рейвенкловка заговорщицки улыбнулась парню, позволяя утянуть себя в плохо известном направлении.
Джим уже провел Толкин до ее гостиной и пробирался к башне Гриффиндора, пользуясь отсутствием брата, чтобы не тащиться в свою кладовку. Он был почти у цели, когда наткнулся на директора.
- Мистер Поттер, а я повсюду Вас ищу. Собирайте необходимые вещи, и через мой камин направляйтесь в Малфой-мэнор, это касается Вашей семьи.
- Спасибо, миссис МакГоннагл, - парень искренне надеялся, что на этот раз все живы.
В Норе царила суматоха после того, как белоснежная сова друга принесла письмо о помолвке. Как же, будто сейчас не было других дел. Уизли-старики и дядя Рон, казалось, сейчас разорвутся от собственного гнева: отдать девочку в лапы к Малфоям. Аргументация Гермионы оставалась неуслышанной, все заявления министерской работницы о том, что для Лили этот договор – отличный щит от многих проблем.
Альбус пытался найти что-то съестное, голова раскалывалась, а тело требовало душа и немного воды внутрь. Парень увидел свое отражение в крышке кастрюли: взъерошенные волосы, смешная клочкастая щетина, грязные стекла очков. Явно не тянет на главного красавчика школы. Как хорошо, что Джинни не пишет ему писем и не спрашивает, почему его так долго нет в Хогвартсе. Умная девочка. Мать пугала гриффиндорца: на новость о Лилу она отреагировала лишь сухим «так хотел Гарри».
- Тебе стоит принарядиться, Ал, - кинула ему кузина Роксана, забиравшая домой протрезвевшего Джорджа. – Иначе мистер Малфой отошьет семейку Поттеров, - как всегда, не могла обойтись без язвительности. Юноша отправился собирать вещи, пока Гермиона приводила в порядок свою подругу.
Уже через час вся их семья собралась в мэноре его лучшего друга. Без особого интереса гриффиндорец разглядывал всех присутствующих.
Вот он сам, накачанный антипохмельным, во всем черном (траур, как ни как), волосы привычно растрепаны, квадратные очки, съехавшие на нос. Поддерживает за локоть мать. Джиневра одета в темно-синее платье, подчеркивающее фигуру. Многочисленные травмы и потеря мужа здорово сказались на ее внешности: сухая кожа, подобно туго затянутому корсету, обтягивала кости, вокруг впавших глаз синели тяжелые мешки. Миссис Уизли здорово приукрасила ее парадной мантией и крупными украшениями: они отвлекали от поблекшего вида некогда шикарной женщины.
Высокий долговязый Джим за время подкупольной жизни набрал вес, отчего стал похожим на сформировавшегося мужчину, а не на нескладного подростка. Облаченный во все черное, как и младший брат, юноша выглядел довольно внушительно, костюм сидел на нем как влитой, обтягивая рельефные мышцы. Парень что-то обсуждал с младшей сестрой. Слизеринка во всем серебряно-зеленом. Ну как же, любимые цвета ее и Малфоев факультета. Лили не выглядела счастливой, но и не несчастной уж точно. Альбус усмехнулся про себя, вспомнив рассказ Никки о том, как сестренка уделала деда Скорпиуса.
А вот и гроза магглорожденных девяностых годов – господин Люциус. На лице старика читается недовольство, презрение ко всему движущемся не по его плану. Седые волосы завязаны в хвост, руки скрещены на груди. Правая рука Лорда иногда опрокидывает бокал с янтарной жидкостью – явно не чай. Хотя всеми делами их семьи давно заведует Драко, формально главной остается Люциус. И его коробит от того, что придется связать жизнь внука с кем-то из огромного семейства Поттер-Уизли. Альбус задумался о том, что воспитанием его друга занимались родители, возможно, по-этому мировоззрение Скорпа и старика Люци отличалось, а вот его младшими сейчас занимаются заботливые бабушка с дедушкой. Вот в ком проклюнутся семена типичного Малфоевского наследия.
Скорпиус стоял в стороне от всех, вертя в руках два огромных фамильных кольца. Интересно, как этот булыжник будет смотреться на пальцах его сестры, похожих на коротенькие сосиски? Его лицо было озарено счастьем и блаженством. Что же, остается пожелать этим двоим счастья. На сколько оно вообще возможно в этой ситуации.
Круг замыкали Драко с женой: как всегда, худые и с вытянутыми лицами, в многослойных темных одеждах.
- Раз все собрались, - начал мужчина, - можем приступать.
Тайны, интриги, расследования Лилиан Полумна Поттер: https://pp.vk.me/c622428/v622428253/1ac92/h_SATNQZ5hU.jpg
Скорпион Малфой http://vev.ru/uploads/images/00/58/00/2014/01/17/b18ad3.jpg
- Самое время начать праздничный ужин, - будто из другой комнаты звучал голос Астории.
Конечно, замечательная идея, когда из тебя выкачали пол литра крови и единственная вещь, которой хочется – уснуть где-нибудь в теплоте. Если бы Скорпиус, официально и по всем правилам ставший теперь женихом, не поддерживал ее, то Лили бы запиналась и падала все то время, что они шли из подземелий. Было до чертиков неуютно находится в окружении таких доброжелателей, как старшие Малфои, да и теперь слизеринка не чувствовала себя равной им из-за смерти отца. Конечно, она будет вести себя, как истинная королева змеиного факультета, не выдавая своих переживаний, особенно перед вечно недовольным Люциусом.
Едва распробовав вкус запеченной эльфами рыбы, девушка, сославшись на плохое самочувствие, отправилась в свою спальню под взволнованный взгляд Джеймса. Внешний вид другого брата ее не на шутку пугал, но сейчас не хотелось об этом думать – хотелось забраться под тяжелое шерстяное одеяло и уснуть с открытой форточкой.
Ритуал дался обоим молодым людям довольно нелегко, хотя бы потому что он длился несколько часов, на протяжении которых им нужно было стоять в темном холодном помещении где-то глубоко под землей. Ох уж эти заморочки чистокровных магов. Стекающая из вены правой руки в почерневшую серебряную посудину кровь, длинные и мудреные латинские слова клятвы. Голова кружилась в такт монотонному голосу Люциуса, несколько раз Лили думала, что свалиться и прервет ритуал, но желание доказать, что она ДОСТОЙНА пересиливало минутную слабость.
Трое в центре были окружены полупрозрачной пеленой, остальные члены процессии стояли за ней, наблюдая за древним обычаем. В моменты произнесения слов клятвы фамильное кольцо жгло руку, палец грозил воспламениться, и Лилу искала поддержку в глазах Джима, напрягшегося из-за явных страданий сестры.
Когда наконец словесная тянучка прекратилась, порезы на руках молодых людей соединили, якобы смешивая кровь, красные нити, похожие на быстро растущий куст волчьей ягоды, опутывали их руки, поднимаясь выше к плечу, а затем к шее, голове, полоски переходили на левую руку и на область сердца, неприятно уколов в конце. Следующим этапом обряда было испитие отвратительно пахнущей на вкус жидкости из родовой чаши.
Кошмар наконец-то закончился и кольца перестали обжигать руку, как сердцевина лавы, и тут хозяйка поместья «обрадовала» всех новостью о праздничном ужине. Интересно, свадьба по-Малфоевски будет настолько же ужасной?
Лили уже лежала в кровати, когда в ее комнату постучался жених.
- Можно к тебе?
- Заходи.
- Сейчас эльфы принесут нам теплого молока и печенья. Я никогда не мог согреться дома, а теперь и тем более, - разговаривая, Скорпиус стягивал с себя вещи, оставаясь в одних подштанниках.
Слизеринка не припоминала, чтобы в каких-то книжках, посвященным магическим ритуалам, упоминался секс как закрепление помолвки. Девушка была не готова к такому повороту событий, не когда ей едва исполнилось шестнадцать. Гриффиндорец запрыгнул под одеяло, прикасаясь к согревшимся ногам невесты холодными стопами. Лили зло зашипела. Жених обнял ее, зарываясь лицом в рыжую макушку.
Поттер выдохнула про себя: они, как и много раз до этого, будут просто лежать рядом. Дыхание Скорпиуса стало глубже и громче, и, под посапывания парня, Лилу уснула за несколько секунд.
- Я думаю, что завтра с утра молодым людям стоит отправиться в Хогвартс. Как ни как, а учебу еще никто не отменял, к тому же, у мисс Поттер еще и С.О.В. в этом году, - бурчал Люциус.
- Лили готовилась почти все то время, что мы безвылазно сидели в замке. Она лучшая ученица на курсе, я уже не говорю про факультет. Кстати, парни, вороны и змеи готовятся к большой майской игре, вам придется попотеть, чтобы захватить кубок по квиддичу.
- А Ваша сестра играет в квиддич, Джеймс? – поинтересовался старик.
- Со второго по четверый курс она была ловцом, но вскоре это ее перестало интересовать. Знаете ли, девочки растут, - Поттер, кажется, начал понимать причину возрастающего количества вопросов о Лили. Дед Скорпа боролся между ненавистью к девочке-внучке Уизли и Поттеров, которых недолюбливал, и симпатией к девочке-слизеринке, гордостью школы, сильной волшебнице с поведением аристократичной леди.
Бледный Скорпиус отправился в свою спальню, а его предок продолжал интересоваться делами невестки, и, кажется, был удовлетворен ответами. Драко победно смотрел на отца. Конечно, смерть Гарри в разы урезала привлекательность брака его сына с девчонкой, но преимуществ от союза с Поттерами все же была масса.
Мужчина любил по утрам сидеть в библиотеке, почитывая хроники. Иногда это помогало отвлечься, иногда найти ответы на вопрос. Чаще всего – посидеть в тишине, когда орденцы заваливались в его особняк на какое-нибудь утреннее собрание. Драко крайне удивился, увидев за одним из столов невестку, окруженную старинными фолиантами и книгами.
- Лили, детка, я думал, ты будешь собирать вещи, вы через пару часов отправитесь в Хогвартс.
- Вы правы, мистер Драко, осталось несколько часов, а мне нужно найти то, чего точно нет в школьной библиотеке.
- И что же?
- Кое-что касающееся кровной магии.
- Интересное занятие для юной леди. Позволишь узнать, что именно, может, я смогу чем-то помочь.
- Навряд ли, но все же. Вы, конечно, знаете, что мы с Вашим сыном являемся на четверть Блэками, как и Тед Люпин. Но, в отличии от детей Тедди, жена которого является Блэк лишь на одну восьмую, наши со Скорпиусом отпрыски тоже будут на четверть представителями благороднейшего и древнейшего семейства. После смерти Сириуса все их достояние перешло к отцу, а после его, - девушка запнулась, - смерти должно быть поделено между нами с братьями и мамой, как и все остальное его имущество. Но если бы нашелся наследник, скажем, бастард Регулуса или папиного крестного, он был бы наполовину Блэк и смог оспорить наше право на наследство, даже если бы носил другую фамилию. И мне стало интересно, а если наследником окажется человек, носящий в себе четвертую часть их крови… Возможно ли, что он удостоится быть принятым в род?
- Хочешь лишить братьев лакомого куска?
- Нет, мне просто до жути не нравится Ваша фамилия.
Мужчина усмехнулся и потер рукой подбородок.
- Я разузнаю, что смогу по данному вопросу. А знаешь, овчинка стоит выделки. Мой сын несколько… рассеян и мягкотел, и, Лилиан, я очень рад, что именно ты станешь его женой, - напыщенная реплика будущего сверка заставила Поттер рассмеяться.
- Бросьте, мистер Малфой, мне прекрасно известно, что Вы не питаете ко мне отцовской любви, и я не особо этого добиваюсь. Как для Вас, так и для меня, особенно в столь тяжелое для семьи время, этот брак - спасительный плот. И еще кое-что: не стоит недооценивать Скорпиуса. Если бы не он, проводить обряд было бы попросту не с кем. Я, пожалуй, поговорю с матерью, пока она еще тут. До встречи.
- Всего наилучшего, - сказал он девушке, а дальше уже самому себе: - А гениальную идею мисс Поттер стоит обсудить с отцом.
Джиневра сидела у камина, без особого увлечения слушая рассказ Астории.
- Мама? – женщина обернулась, услышав голос дочери.
- Да, Лили, дорогая, что ты хотела?
- Немного поговорить с тобой, - миссис Малфой тут уже ушла, сославшись на срочные дела, и девочка заняла ее место в кресле. – Как ты?
- Хорошо, - и на несколько минут в воздухе зависло тягостное молчание.
- Почему ты не спросишь о моих делах? Я больше месяца торчала взаперти, меня пытался убить взрослый мужчина, не на шутку покалечив друзей, затем отравили, свой день рождения я провела в беспамятстве в больничном крыле. Тебе не кажется, что это слишком для шестнадцатилетней девушки?
- Мы с твоим отцом переживали вещи и похуже, когда были гораздо младше.
- Ты была ужасной матерью все это время, - предательские слезы навернулись на глаза, и слизеринка внутренне сжалась, чтобы не позволить эмоциям выйти наружу. Через несколько секунд лицо приобрело привычное стервозное выражение, глаза хищно уставились на женщину, которая ее родила.
- И лучше уже навряд ли буду, Лилиан. Ты далеко не образец дочери, если хочешь знать. Все каникулы проводила со своей свитой или во Франции, а ведь Гарри каждый раз надеялся, что ты все же приедешь домой и поделишься с ним хотя бы кусочком своей жизни.
- Замолчи! Сейчас речь идет только о наших отношениях, а не о папе. Ты изменяла ему, - лицо Джинни вытянулось от удивления, - ты изменила ему с человеком, который его убил. И тебе, а не мне жить с этим до самой смерти, - слезы градом покатились по бледному лицу женщины, она закрыла руками лицо, всхлипывала, тело билось в конвульсиях.
- Лили, - за разговором матери и дочери следил Ал, которого они не заметили, - что ты такое говоришь?
- Правду, если, конечно, твой гриффиндорский умишко сможет ее принять, - Лилу отправилась наверх переодеваться в школьную форму, оставив сына и миссис Поттер наедине.
Джинни боялась осуждения со стороны сыновей, ведь она так любила своих мальчиков! Горечь нахлынула на нее с новой силой. Можно подумать, бывшая Уизли сама не осознавала, насколько мерзко поступила по отношению к мужу. Каждую ночь, вместо того, чтобы спать, женщина прокручивала моменты их с Гарри жизни с первой встречи. Ведь она по-настоящему его любила! С того момента, как десятилетней девчушкой в первый раз увидела на платформе и еще не знала, что это знаменитый Мальчик-который-выжил.
Альбус сел на подлокотник, совсем как в детстве, и обнял дрожащее тело матери.
Заседание ордена тянулось до обеда. Пользуясь тем, что он уже выпускник и довольно взрослый парень, Джим просочился в кабинет Драко и с важным видом слушал взрослых мужчин. Благодаря какому-то инкогнито, им снова удалось словить очередного помощника Мортиса, который под веритасерумом выложил все о планах Мэгл Визардс, и на этот раз у них опять было преимущество. Парень оторопел, когда узнал, сколько это не-война уже успела наплодить жертв. Среди убитых и покалеченных были и его знакомые, молодые ребята, всего на несколько курсов старше. За время, пока они мирно сидели в школе, противостояние перешло в открытую форму, и теперь все, кто имел какое-то состояние и статус в обществе, тряслись за свои шкуры. Много молодежи и взрослых волшебников принимали сторону выскочки Тимора, который обещал равенство – в первую очередь, материальное. Они не понимали, что тиран, истребляющий часть населения по какому-то определенному принципу, поменяет суть своих претензий и сам принцип в поисках новых жертв, когда первая волна ему неугодных будет уничтожена. Единственным правым останется лишь он и те, кто удачно облизывает подошвы его сапог и целует подол мантии. Странно, что ситуация с Воландемортом, который, являясь самым настоящим полукровкой, боролся за предельную чистоту крови, ничему не научила жителей Магической Британии. В кабинет заглянула Астория, приглашая всех за стол.
В Хогвартс их отправляла целая делегация: Малфои, орденцы, мать, тут была даже Мари-Виктуар, хвостиком следовавшая за мужем. Все прощались и обещали оставаться живыми до следующей встречи. Лили не терпелось спросить совета у жены Теда на счет дальнейших развитий отношений со Скорпиусом, но в суматохе не хотелось разговаривать о чем-то интимном. Миссис Люпин сияла от счастья, когда на прощание обнимала сестру.
- Лилу, хочу тебе кое-что сказать. Только пожалуйста, никому! Об этом пока знают только Эдвард и Никки.
- Конечно. Рассказывай.
- Я жду ребенка. Уже четвертый месяц, - Мари-Виктуар сияла от счастья. Поттер положила руки на живот кузины – не такой плоский как обычно, он скрывался за объемной одеждой. На лице слизеринки выступила глуповатая улыбка. – Я знаю, что сейчас не самое лучшее время, но… Лили, это же так прекрасно.
- Вик, это… это чудесно, - девушка в порыве чувств кинулась обнимать сестру, - у него будут самые чудесные, самые любящие родители.
- Смотри не задуши мою жену, - школьница с такими же пылкими объятиями кинулась и на папиного крестника.
- Тед, ты самый счастливый мужчина на Земле, должно быть. Береги ее и малыша. Я так рада за вас!
- Ну вот, теперь все знают. Мари, - муж один называл ее первым именем, - мы же договорились держать это втайне. Даже Билл и Флёр не в курсе, - метаморф приобнял жену.
- И какое имя выберете для малыша?
- Я предложила Нимфадору для девочки и Ремуса для мальчика, но Тед отказывается.
- Мне не нравится идея называть детей именами умерших предков. Уж прости, Лили, - слова Люпина заставили девушку засмеяться.
Мужчина всматривался в свое новое лицо, вытирая со лба свежую кровь. На его прежней физиономии в этом же месте был пресловутый шрам. Так и тянет всех сволочей приложить туда свою силу. Сегодня он отвоевал у парнишки Тима еще одного важного бойца, и был чрезвычайно горд собой.
Волосы – темно-русые, глаза по-прежнему зеленые, низенький и коренастый, с похожим на картофелину носом и небольшой залысиной, Гарри Джеймс Поттер едва ли напоминал самого себя. Он даже удивился проницательности тетки, которая все же узнала его. Мужчина вспомнил, что давно не был у Дурслей, хотя давал себе обещание навещать их, чтобы узнать о делах маленькой Туни. Жаль, если такую милую девчушку погребет суета маггловской жизни, или же, чего хуже, ее возненавидит собственная семья. Да и перспектива позлить Петунию-старшую своим присутствием тоже неплохой предлог. Мужчина наконец-то справился с раной, выпил болеутоляющее зелье и собирался лечь спать. Дешевая птичья трель дверного звонка заполнила маленький домик, в котором он жил. Поттер игнорировал его в течении двадцати минут и все решил проверить, кто там такой назойливый. На какой-то момент ему показалось, что это будет мисс Фигг – старушка, умершая несколько лет назад, часто так делала, когда он был еще мальчишкой и жил на правах племянника у Дурслей. За дверью стояла его маленькая соседка Туни, держа в руках тарелку с мятным печеньем.
- Я к Вам в гости, можно?
- А твоя бабушка разрешила тебе?
- А я и не спрашивала у нее.
Девочка по-хозяйски расхаживала по кухне в поисках чайника, сотрясая воздух движением своих рыжих косичек. Гарри еще в прошлый раз заметил, насколько Туни похожа на его мать, которую он знал лишь по рассказам чужих людей. Называя свою дочь именем умершей бабушки, мужчина хотел, чтобы она впитала в себя ее черты: мягкость, рассудительность, женственность, гриффиндорский дух, но почему-то Лилу выросла другой. Вот бы дочь была ТАКОЙ – такой, как Петунья. Поттер ни на сколько не сомневался в том, что Дурсль поступит на факультет львов и будет одной из лучших учениц.
- Мистер Квоттер, я хочу, чтобы Вы рассказали мне о волшебстве.
- Пожалуйста, называй меня просто Карлусом. Начнем, пожалуй, со школы магии и волшебства…
Всю следующую неделю девочка приходила к соседу после обеда. От ее бабушки, конечно, было не скрыть таинственных исчезновений, и вскоре миссис Дурсль догадалась, куда убегает внучка. Остановить ее тягу к магическому миру было невозможно. В конце концов, Гарри – двоюродный дядя девочки, и женщина может быть спокойной, пока Туни у него, и уверенной, что «новый сосед» не сделает с ней ничего плохого.
В субботу девочка заболела, и Карлус (как теперь его звали) пришел ее навестить. Петуния не знала, куда деть глаза, как себя вести, что говорить. Называть незваного гостя старым именем не поворачивался язык, новым – не позволяла совесть. Ведь Поттер понял, что она обо всем догадалась. Эти зеленые глаза, преследовавшие ее всю жизнь, продырявливали насквозь душу.
- А ее нельзя никак… избавить от этого вашего… дара, - пожилая леди разливала послеобеденный чай.
- Все можно сделать, миссис Дурсль. Вопрос в том, простите ли Вы себя – и она Вас.
- Га… Карлус, всю жизнь магия преследует меня, не оставляя в жизни ничего хорошего. Я боюсь, что эта особенность Туни сделает ее изгоем в семье. Не хочу, чтобы она повторяла судьбу моей сестры. В нашем, простом мире тоже иногда случаются непонятные и непредвиденные вещи с разными хорошими людьми, но… все время у вас неспокойно. Никогда не знаешь, откуда выплывет новый Лорд. И я не хочу такой жизни для внучки. Я хочу, чтобы она все забыла. Тебя, ее неконтролируемые припадки, все твои рассказы. Я хочу, чтобы она была нормальной.
- Я обещаю подумать над этим.
Злойна весь мир Квоттер отправился домой, а оттуда аппарировал в Хогсмид – там планировалось тайное собрание МВ, и он хотел затесаться среди них. Проверка на чистоту крови – магглорожденный, вымышленное имя – и он уже среди бравых молодчиков, борющихся за равноправность и справедливость.
Мортиса на собрании не было, вместо него вещал третий помощник – Людвиг Перкинс.
- Как стало известно благодаря нашим помощникам из Мунго, дочка Уизли и Грейнджер осталась сквибом, и наша задача – вытащить девчонку из логова ее родителей. Сейчас она находится в обычной съемной лондонской квартире, защищенной чарами. Благодаря незаменимому взломщику – Андреасу – мы сможем на несколько минут разбить чары, и ваша задача – вытащить эту, как ее, Розу и доставить в наш лондонский штаб. Смотрите, не покалечьте ее, она послужит нам как заложница, а отпереться не сможет. Чтобы не вышло так, как с Поттеровской дочкой, Тим не потерпит второй неудачи – у Гарри похолодело в груди. Что эти сволочи сделали с его малышкой? – Ответственными будут Смит, Рути и новичок, - мужчина обратился к Гарри – это будет твоей личной проверкой на прочность.
Значит, школа увидела защитницу в Розе, но по какой-то причине девочка осталась сквибом навсегда. Бедная Роуз, она могла бы стать одной из талантливейших ведьм своего времени. Бедный Рон, бедная Мони, он даже не представлял, как они сейчас справляются. Мужчина чувствовал себя виноватым за, что сейчас не рядом и не поддерживает друзей.
А его девочка… Что с ней пытались сделать эти ублюдки?
Квоттер подошел ко второму напарнику:
- Эй, кажется, Рути, просвети меня на счет девчонки Поттеров, что с ней пошло не так?
- Ну, ты же знаешь об осаде Хогвартса? – Карлус кивнул. – Так вот, часть наших ребят осталась внутри, израненных, и эта мамзель помогала лечить их, так сказать, проявляла свое чистокровное благородие, - мужчина сплюнул, - и был там один, которому она очень понравилась. Около двух недель назад оболочка над школой разбилась, бойцов сдали под стражу, и Андреас, с которым мы сегодня ночью пойдем, помог им сбежать, когда они еще даже до Министерства не были доставлены. Мы узнали, что девчонка одна дома, ну, в их особняке, и тут этот самый парнишка решил нанести еще один удар по их семейке – раздавить дочурку Поттера. Поиздеваться, попускать слезки, позабавиться, - руки непроизвольно сжимались в кулаки, - он уже почти справился, когда прилетел Малфоевский сынок, уделал напарника, контузил самого парнишку, поднял шумиху. Второй успел сбежать, а первого так и повязали, - не даром он положился на Малфоя.
- Почти справился – это как?
- По словам его напарника, уже раздел выскочку поганую.
- Но она же… еще ребенок.
- Ей шестнадцать, и она сучка та еще, похлеще, чем ее чистокровная мамаша.
Карлусу-Гарри захотелось разнести тут все, прикончить лично каждого, кто имел хоть какие-то планы на его семью, на его близких. Но стоит немного потерпеть, для плана. О да, в его голове только что созрел еще один гениальный план.
- Идем за Розочкой через несколько часов. Если слабонервный – не ешь, а лучше поспи.
- Я тут снял комнатушку, пойду поваляюсь, - стоило Квоттеру зайти за угол, как уже через минуту он был в маггловском банке, где время от времени появлялась Гермиона. В «ВАЖНОМ БЛОКНОТЕ», который Поттер составил еще будучи Поттером как раз для такого случая, значился номер кредитных карточек миссис Уизли. При помощи Империуса милая секретарша отдала ему распечатку последних выплат с карт.
- Квартирка с видом на Аббатство, неплохо, Мони, - пробубнил Карлус себе под нос и скрылся.
Он сканировал апартаменты горячо любимой племянницы. Что же, Рон закупорил дочь в квартире под мощным заклинанием, но, если девочка сама откроет дверь – преград не будет. Интересно, Роуз знает о его смерти? Мужчина надеялся, что потерявшей магические способности девочке решили не отравлять жизнь известием о смерти дядюшки, тогда не придется ее пугать и тратить силы на то, чтобы снять защиту. Каждая минута дорога. Звонок в дверь. Никто даже не подошел. Гарри отправил патронуса, который остался оленем, и передал послание для девочки. Дверь распахнулась, но перед ней стоял незнакомый мужчина, что не на шутку напугало школьницу.
- Роуз, собирай вещи, мы убираемся отсюда, - говорил он голосом Поттера. Рыжая готовилась захлопнуть дверь, но незваный гость вставил в проем ногу, а затем обдал ее Империусом.
«Я не причиню тебе вреда, девочка», - постоянно вертелось в голове.
Под действием заклинания Уизли собрала свои вещи, взяла уже ненужную палочку, взяла за руку незнакомца, и уже через минуту, едва справляясь с тошнотой, стояла в каком-то заброшенном саду возле маленького неопрятного домика.
Мужчина запер ее там, предварительно накачав сонным зельем и поставив на дом магическую защиту.
Андреас Смит зашел в темное помещение одного их Хогсмидских баров. За стойкой, попивая дешевый бренди, сидел Новичок. Министерский работник не знал, как его зовут, а значит сегодня иначе, как Новичок, он его не назовет.
- Нервничаешь?
- Немного. Первый раз иду на задание, и даже не знаю толком куда, и что делать. Хотел поспать, но не вышло. Решил, лучше посижу тут и очищу душу, - лысоватый старикашка указал на стакан с пойлом.
- А вот и Рути. Ну что, комрадос, готовы?
Андре, как его упорно называл второй напарник, около часа бился с магическим барьером квартиры, переодевшись в форму электрика, который якобы чинил проводку. Когда защита наконец была снята, мэглвизардцев ждало разочарование: внутри было пусто.
- Мортис прикончит нас, - многозначительно заявил Рути, аппарируя в штаб-квартиру.
Белль Роза Уизли: https://pp.vk.me/c622428/v622428253/1ac9a/e8bk_33Miiw.jpg
Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять – на школу напали. Роза, целовавшаяся за гобеленом недалеко от покоев рейвенкловцев, ощутила неоднозначные движения пола под ногами. Вокруг начиналась паника, среди толпы студентов то и дело возникали фигуры, одетые в синие. Вот тут-то им всем и пригодилась боевая магия, которой сейчас обучали на ЗОТИ. В свое время дядя Гарри, получив после войны огромное влияние на Министерство, настоял на дополнительных курсах, и МакГоннагл, пережившая ужасы бок о бок со студентами, полностью его поддержала. Конечно, их родители навряд ли рассчитывали на то, что эти уроки когда-либо пригодятся детям в мирное время.
Уизли краем глаза заметила давнего врага Джима (а значит, и ее недруга) – бывшую капитана команды Толкин, которая потчевала отборными заклинаниями дебелого мужчину, в два раза выше ее ростом. Розу проняла факультетская гордость. Этой девчонке помощь не понадобится точно. Количество «гостей» увеличивалось с каждой минутой, и рейвенкловка с яростью львицы и рассудительностью ворона хлестала их при помощи своей палочки.
У девушки были отличные оценки по зельям, по нумерологии и рунам, и всем остальным предметам, которые она посещала. Круглая отличница, своими оценками не уступающая маме в школьные годы. Ее б воля – горели бы все эти учебники и конспекты в адском пламени, но нельзя разочаровать мать, нельзя показать, что она чем-то хуже Гермионы Грейнджер. Единственным по-настоящему любимым предметом всегда была Защита от темных искусств. Молодой профессор, в которого бесповоротно влюбилась вся женская половина школы, несмотря на свой юный возраст, был опытнейшим магом. Он в свое время закончил с отличием Дурмстранг, а это, согласитесь, о многом говорило. На его уроках Уизли чувствовала себя свободной от предрассудков девочки-отличницы. По началу учителя никак не хотели верить, что умница Роза – одна из четверых неугомонных мародеров. Более того, что умница Роза – причина половины школьных несчастий и главная заводила после зеленоглазого малыша Альбуса, который являлся, собственно, причиной второй половины школьных несчастий.
Рыжеволосая бестия закончила справляться с очередным мужланом, пытавшимся связать рыдающую второкурсницу со Слизерина. Народ на цокольном этаже окончательно смешался, злая и рассерженная Роза чувствовала, как магия клокочет внутри нее, грозясь выплескаться наружу и залить пол.
Краски слились воедино, голова закружилась, в висках тикали часы, Уизли ощущала каждый толчок сердца и движение диафрагмальных мышц, сокращение которых молниеносно увеличивалось. Стало нечем дышать, и разум рейвенкловки отключился. Роза поняла, что упала в обморок, и уже в своем полусне замечала, что пульс и дыхание восстановились, и вся та ярость, с которой она бросалась на захватчиков, вышла из нее, адски опустошая. Пространство вокруг заметалось голубым пожаром, он тух целую вечность. Последняя яркая точка и пьянящая тьма.
Очнуться было не самой хорошей идеей: во рту пересохло, тошнило, мышцы болели так, будто она неделю валялась в постели не вставая. Рыжую волновало, кто победил в схватке и не рухнула ли школа. Лица родителей казались весьма размытыми. Никогда рейвенкловке не понять этого ажиотажа вокруг ее персоны: ну да, влипла в историю, ну да, немного покалечилась. Не в первый и не в последний раз, зачем столько плакать?
Оказалось, что в последний. В голове звучало эхо слов целителя. «Бесповоротная потеря магии», - вот что теперь напишут на заглавной странице многих газетенок. Стопроцентное зрение тоже не вернулось. Ну что же, тем и живем.
Предложили поехать в Нору. Видеть сочувствующие лица родственников и слушать причитания бабушки Молли отнюдь не хотелось. Приходится учиться жить без магии. Мыть посуду – руками, готовить завтрак – руками. Каждое утро молча наблюдать, как родители уходят по делам, а затем полуживыми вываливаются из камина после собрания Ордена Феникса у Малфоев. Скорпиус неоднократно приглашал ее в гости при помощи совиной почты, но¸ как оказалось, Уизли даже камином пользоваться не могла, да и видеть выскочку Лил не особо хотелось. Между кузинами всегда присутствовала незримая конкуренция. Отличницы, до невозможности популярные на своих факультетах, звездные дочки знаменитых родителей, по свите на сестру, обе рыжие и кареглазые, но настолько непохожие внешне. Высокая, худая Роза, с веснушчатым лицом, безрассудная, вьющиеся, как у матери волосы, хитрые лисьи глазки, грубый гортанный голос, в целом храбрая гриффиндорка и свой в доску парень.
Старшие Поттеры все никак не порадовали своим визитом, ровно как и их дети, школьница дулась и обижалась – ей из дома ни ногой, и никто не скрасит удушающее одиночество. Правда, один раз вместе с папой «в гости» завалился полуживой Джордж, едва отбившийся от нескольких плащей в Косом переулке. Лучше уж никаких посетителей.
Роза старалась держаться, но яркие воспоминания из жизни, ставшей прошлой, заставляли девушку жалеть о том, что она сразу не родилась «стерильной». Уизли рыдала во все горло, не ее никто не слышал и не утешал. Хьюго – жалкий предатель – остался в Хогвартсе, якобы подтянуть учебу, а на самом деле, чтобы не видеть потухшую сестру. А Роуз больше никогда не поедет в старинный замок, не сразится на магической дуэли, не взорвет какой-нибудь класс и не затащит в гостиную кубок по квиддичу. Разве что Филч сдохнет, и ее возьмут завхозом, и девушка будет такой же – открыто и тайно ненавидеть тех, кто имеет больше, чем она.
Предательские слезы реками текли даже в присутствии родителей, и Гермиона не могла сдерживаться, плача в унисон с дочерью, обнимая и прижимая ее к себе, будто так могла отдать часть своих магических сил. Разводил влагу даже папаша Рон.
Для безопасности девочку решили перевезти в другую квартиру, более защищенную, про которую бы никто не знал, где бы до сквиба никто не добрался. Да и папа с мамой скинут с шеи груз – вечное присутствие недееспособной дочери. На время, пока ситуация с МВ не наладится, а потом они все вместе что-нибудь придумают. Связь будет минимальной, дабы не привлечь лишнего внимания. Лучший способ уберечь дочь – уберечь от себя, и тогда эмвизардцы до нее точно не доберутся. Например, попозже Уизли отправят Роуз жить куда-нибудь заграницу, где девушка будет существовать как маггла. А что, они ведь как-то живут всю свою недолгую жизнь, даже не представляя о чудесах волшебства.
Единственной просьбой рейвенкловки был приемлемый вид из окна, чтобы она могла представлять, как гуляет где-нибудь по городу. Главное – не унывать окончательно.
Вот и началось великое переселение народов – Роза уезжала, а в Соединенное Королевство после нескольких лет экспедиции вернулся мистер Лонгботтом, оставив свою семью далеко от всяких государственных переворотов. Чуть позже заявилась эксцентричная тетя Луна со своим мужем, а неугомонных близнецов, с которыми девочка виделась несколько раз, пришлось оставить дома. Мальчишки были рады оставаться одни, но с другой стороны находится вдалеке от приключений – не ахти какое занятие.
«Свет собирает свои силы», - усмехнулась рыжая, вспоминая пафосную фразу из учебника по истории.
Прибывшие гости помогли поставить защиту на арендованную квартиру, и вот уже час, как Роза разглядывала свои новые апартаменты. Весьма, весьма недурные апартаменты с видом на Вестминстерское аббатство. Апрель, все-таки, многочисленные деревья вокруг старого храма расцветали с полной силой, трава зеленела, и жизнь в конечном счете не была такой уж ужасной.
Родные связывались с ней при помощи маггловского телефона. Удобная вещь, но Роза не понимала, как можно доверятся такой технике, когда главная опасность сегодняшнего дня носила название «Волшебники-магглы». Нельзя недооценивать противника.
Дни в заточении один не лучшего другого. Целый сутки ты отдыхаешь, прерываясь на минутки самобичевания или же саможаления.
Уизли слушала новости по ящику и пролистывала «Придиру» странного бедняги дедушки Ксено. Серебристый олень, влетевший в комнату, говорил голосом дяди Гарри, и Роза заликовала. Хоть какая-то капля свежего общения! Может быть, он даже принес ободряющие новости. Девушка так обрадовалась, что даже не глянула в глазок, открывая дверь. За порогом стоял незнакомый плешивый мужчина, по внешнему видно явно неимущий грязнокровка: потрепанная маггловская одежда, потерявшие цвет ботинки и брюки в засохшей грязи. "ЭмВе".
Поздно, Роза. Вот уже под действием непростительного ты собираешь свои вещи, даже ненужную теперь никому палочку, позволяешь незнакомцу закрыть квартиру и трансгрессируешь в какое-то захолустье, где в беспамятстве заваливаешься спать под действием сонного зелья.
Проснулась рейвенкловка под вечер, желудок выл от голода. В холодильнике нашлись полуфабрикаты, йогурт и всякая дребедень, явно купленная в ближайшем супермаркете. Девушка ужинала, когда ее странный похититель вернулся в свой дом.
- Только что я и передовики Мэгл Визардс, если ты знаешь, кто это такие, взломали квартиру и не нашли там Розу Уизли.
- Попытаетесь продать меня моим родителям подороже? Учтите, за сквибов сейчас много не дают, - рыжая прикрыла рот от осознания собственной глупости. Может быть, этот мужчина и не знал о ее трагедии, а теперь она сама выложила на стол перед ним все свои карты.
- Сожалею, Роузи, - он грустно посмотрел на нее знакомыми зелеными глазами лучшего друга, и этот голос! Не зря ей показалось, что Патронуса прислал старший Поттер.
- Дядя Гарри? Что за маскарад?
- Браво, мисс Уизли, - пухляк с пивным пузом хлопал в ладоши. – Только одна поправочка, мальчика, который выжил – не существует. Теперь меня зовут Карлус Квоттер.
- Ну, с Квоттером все понятно, почти Поттер. А почему Карлус?
- Так звали моего деда по отцовской линии. Решил не заходить слишком далеко в дебри, - Герой усмехнулся, и начал свой удручающий рассказ с подробного описания того, как разворачивалось дело жизни Мортиса и до того самого момента, как он застал ее, поглощающую ужин.
- А почему ты решил забрать меня в свое… логово? А не просто предупредить родителей? Мне будет сложно сдержать твою тайну, дядя Гарри.
- Об этом я тоже расскажу, - Роза без особого интереса выслушала повествовании о девочке Туни, - и я узнал, что ее магию можно переложить в тебя. Обряд старый, и не совсем законный, но это ведь лучше, чем быть магглом.
- Я... я не могу так поступить с этой девчушкой, ведь родиться волшебником – это дар!
- Для нее это станет обузой. Завтра навестим ее семейку, и ты все сама поймешь. Чего только одна бабуля стоит.
- Та, которая морила Избранного голодом и держала в каморке под лестницей?
- Именно.
- Значит, я скоро вернусь к нормальной жизни?
- Не очень скоро. Петунии сейчас семь, а этот ритуал можно провести лишь когда она достигнет одиннадцатилетнего возраста, точнее, в ночь ее одиннадцатого дня рождения.
- То есть мне нужно ждать четыре года? – в голосе Уизли сквозило разочарование.
- И эти четыре года ты проведешь со мной, вдалеке от семьи. Точнее, единственной твоей семьей буду я. Раз ты уже отдохнула, проведем несколько манипуляций, и кто-то перестанет быть похожей на себя, и на эти четыре года Роза Гермиона Уизли официально исчезнет из всех волшебных источников. Так тебя, а значит и меня, не найдут.
- Мои родители сойдут с ума за это время.
- Мы будем слать им маггловские письма, которые они не смогут отследить. А потом ты просто вернешься.
- Просто вернусь? Пока еще не слишком поздно, сотри мне память и отправь меня домой!
- Роза, - Карлус не желал сюсюкаться, - я могу сделать и так. Но тогда тебе придется навсегда попрощаться с магией. Никто другой добровольно не придёт в министерский кабинет твоей мамы и не скажет: «Не хотите немного темной магии? Я ведь тут решился отдать вашей дочке все свои способности». У тебя есть час, чтобы решить.
Она потеряет четыре года. Все ее друзья закончат Хогвартс и будут иметь маленьких детей, фото со свадьбы, на которых Розы не будет, выпускной бал, на котором Роза не станцует. Но это все же лучше, чем провести даром всю свою жизнь.
- Я уже сейчас отвечу «да».
И беспросветная тьма в существовании юной мисс Уизли разредилась, сделав новый цветной виток.
И беспросветная тьма в существовании одинокого мистера Поттера разредилась, сделав новый цветной виток.
- Ты будешь ходить в обычную школу для обычных детей, пока мы живем в Литтл-Уингинге. А Дурслям завтра скажем, что ты моя дочь.
- Джин?
- А не хочешь придумать никакое другое имя? - зачем ей другое, и свое устраивало.
- Буду Аннабеллой. А как звали матушку Джеймса-первого?
- Дореей.
- Аннабелла Дорея Квоттер. Или просто Белль.
- Отныне никаких «дядя Гарри» или «Роуз». Просто Белль и просто папаша Карлус. Договорились?
- Договорились, - ново выявленные отец и дочь пошли сотворять маскирующие чары.
Гермиона уже два дня не могла дозвониться до Розы, было решено сегодня же ее проведать, взяв в «УУУ» одноразовую мантию-невидимку. Мобильный затрещал, на дисплее высветилось «Каролина, Вердж.» - ее девочка!
- Алло, я слушаю.
- Мама, это я. Ты придешь в ту квартиру, и увидишь, что эти мерзавцы все сломали, и что меня там нет, - сердце женщины замедлилось и упало на дно желудка, - но со мной все в порядке. Меня кое-кто… спас. Со мной будет все в порядке, и мы скоро увидимся. Так будет лучше, пока я остаюсь сквибом. Хочется, чтобы вы с папой, и Хьюго, и бабушка с дедушкой, и Ал с Джимом, и все остальные знали – я вас очень люблю. Вас с папой особенно. И не пытайтесь меня искать – в этом нет необходимости. Я сытая и даже почистила зубы. Адьйо!
- Роза, и мы тебя любим, - женщина плакала в трубку, вытирая руками потекшую косметику. – Роза! – но дочка уже окончила вызов.
Любовные неожиданности Джеймс: https://pp.vk.me/c625231/v625231253/16ef6/YNTAOQ2cSCs.jpg
Бринг: http://vev.ru/uploads/images/00/01/64/2012/05/31/kbrook_gl_30may12_rex_b_592x888_original.jpg
Май не баловал погодой и хорошими новостями. Противостояние между Мэггл Визардс и Орденом Феникса обещало вот-вот достичь своей кульминации, а на чьей стороне преимущество оставалось непонятным. Орденцы молились на Инкогнито, который окончательно вывел из равновесия шайку Мортиса. Все люди из его организации, обладающие хоть какой-то долей ума и возможностью спланировать нападение, прохлаждались в подземельях Малфой-мэнора. И малыш Тимми мстил, как мог, с помощью тех тупоголовых увальней, что у него остались: громил наиболее посещаемые общественные места, калеча и ваших, и наших. МакГоннагл, вечно переживающая за студентов, предлагала продлить семестр и оставить учеников в школе, пока не закончатся массовые беспорядки. Тем более, все они на месяц выпали из учебного года.
- Только представьте, еще целый месяц тут! – возмущалась Лили за завтраком в окружении своей свиты.
Первой в Хогвартс вернулась Эбигейль. Все это время она провела на вилле бабушки во Франции, происходящее в стране очень мало волновало блондинку. Вот и хорошо, что не пострадала, вот и хорошо, что ужасы заточения обошли ее стороной. Патриция вернулась в тот же день, что и Поттер – Каслберг как раз выписали из клиники Святого Мунго. Через неделю прибыл и смертельно-бледный Забини. Вдоволь насладившись прелестью больничной жизни, слизеренец буквально умолял родителей поскорее вернуть его в школу. Там, в привычном русле он гораздо быстрее придет в себя.
- Не вижу в этом ничего плохо, - Дерек даже перестал есть, чтобы поспорить, - сидеть все лето тут лучше, чем быть погребенным заживо, когда этот идиот надумает еще что-нибудь взорвать.
- Ты уже совершеннолетний, и мог бы помочь Ордену в этом беспределе, а не спать на задних партах на истории магии.
- Вот что бывает, когда слишком много времени проводишь в компании гриффиндорцев, Лилу, - друг вызывающие оскалил зубы в подобии улыбки, - стоило тебе обручиться с дружочком Скорпи, как ты тут же переняла эту львиную тягу к героическим поступкам, - тема помолвки была табу для обсуждений.
- Она у меня в крови, Забини. Надеюсь, ты еще не забыл, на каком факультете учились мои родители.
- Ни в коем случае. Кстати, что говорит твой отец по поводу всего этого? Как скоро он прижмет этих борцов за справедливость? – слизеринка сглотнула. До сих пор Гарри Поттер оставался для большинства людей живым. Это было выгодно обоим сторонам. Как бы Мортис не хотел похвастаться своими успехами и пошатнуть непобедимость Феникса, боязнь народной нелюбви была гораздо больше этого желания.
- Он не говорит со мной по этому поводу. Можешь поинтересоваться у моих братьев или у Малфоя, ах да, я же забыла, ты не опустишься до общения с грифами, - девушка покинула стол и отправилась на трансфигурацию, прихватив с собой подружек.
Лилиан неимоверно бесило поведение Роджерс. Мэри осталась без подруги, и теперь все время ошивалась с Мародерами, кидая неоднозначные взгляды в сторону Скорпиуса, то и дело пытаясь невзначай к нему прикоснуться, и ей, казалось, было на плевать на фамильное кольцо, которое приятно отягощало руку соперницы. Ревность волной поднималась в груди королевы змей, стоило ей увидеть пташечку недалеко от возлюбленного. Нужно отдать должное Малфою – он не отвечал на все поползновения рейвенкловки в его сторону, что несказанно радовало невесту.
С головой окунувшись в учебу, слизеринка катастрофически мало виделась с парнем. Да и всю предыдущую неделю она провела в его компании, а друзей не видела сто лет, так что пусть потерпит. Девушка не могла насплетничаться с подругами, вдоволь нахохотаться с шуток Дерека. В их отсутствие даже не с кем было обменяться колкостями. За последние пять лет они стали ее семьей, и общение с такими разными, но одинаково милыми сердцу людьми, было прохладным глотком воздуха в летнюю духоту.
На следующее утро погода позволила посеревшим и приунывшим от внезапного количества домашних заданий студентам сполна насладиться теплым солнечным днем. Лили решила после обеда зайти в спальню, переодеться и отправиться к озеру. В комнате ее ждал сюрприз в виде Малфоя, облокотившегося на деревянный каркас кровати.
- Поттер, а я думал, придется торчать в женском туалете, чтобы застать тебя одну, - блондин пожирал ее глазами, улыбаясь краешками губ.
- Как раз уборная – заранее проигрышный вариант, туда, как известно, девушки ходят кучками.
- Мне гораздо больше нравилась твоя прошлая спальня, где ты все время была одна, - парень вплотную приблизился к Лили, заставляя ее нечеловечески краснеть. Он требовательно поцеловал невесту, сжав тонкую талию в своих руках так, что пятикурсница перестала дышать.
Руки безнаказанно блуждали по телу, расстегивая защелки на мантии слизеринки, стягивая рубашку. Скорпиус подхватил девушку и усадил на стол, сметая с него чьи-то учебники, сгибая ноги девушки и обвивая ими свои торс, углубляя поцелуи.
Наложить заклятие на дверь.
Скинуть джемпер.
Скинуть футболку.
Скинуть юбку Лилу.
Ее маленькие пухлые пальцы расстегивали ремень, опуская брюки на пол. Вытянуть ноги из штанин.
Удачно.
Где тут чертова кровать?
Приземление на твердый матрац получилось неожиданным, девушка ойкнула от боли и в следующую минуту с силой толкнула парня в грудь, от чего тот опешил. Они вдвоем сидели на койке Эбигейль, Поттер растерянно искала свою одежду.
- Перестань, я будто не видел тебя в одном белье. Эй, все в порядке?
- Я тебе не шлюха какая-нибудь, Малфой, - Скорпиус схватил кисть Лили и резко притянул к себе. Последний раз она видела его таким, когда парень пытал синего плаща в спальне мальчиков.
- Видишь это? – гриффиндорец ткнул пальцем на громоздкий перстень. – Я бы не надел его на палец «шлюхе какой-нибудь». Если ты не хочешь заниматься любовью, можно просто об этом сказать, и я буду ждать. До твоего совершеннолетия, до нашей свадьбы, еще до какого-нибудь дня. Я люблю тебя, Лили, и ты ранишь меня такими словами.
- Прости, просто… я еще не готова ни к чему серьезному, - Малфой заправил за ухо прядь ее волос и поцеловал в лоб.
- А ты прости меня за торопливость. Ты слишком особенная, чтобы с тобой было слишком просто.
- А как ты пробрался в мою спальню?
- Спросил пароль у Мортенсен, одолжил мантию у твоего брата, и вуаля. Эх, испортила такой план! Ну ты хотя бы не откажешься погулять со мной возле озера?
- Дайте только одеться, мой лев, - Лилу кокетливо натягивала спортивные штаны. Скорпиус закатил глаза.
- Я рискую не выполнить свое обещание, если ты не прекратишь.
Джеймсу нравилась Бринг. Не так, чтобы он падал на колени и говорил ей «люблю», но достаточно сильно. Оказалось, у них много общего, кроме всепоглощающей любви к квиддичу. Парню было интересно и смешно с ней, и он совершенно не думал ни об отце, ни о матери, про которую узнал шокирующие подробности и не мог простить. Жизнь продолжается. Меняется, но все же идет дальше.
Они целовались, сидя в закрытом никому не нужном классе, где пыль клочьями летала в воздухе. Рука Джима покоилась намного ниже талии. Да, у нее шикарное тело, мягкое и податливое, и это тоже нравилось.
- Как думаешь, нас и правда заставят сидеть тут до начала августа? Месяц каникул – это жестокость.
- Не исключено. Но тогда на июль Хогвартс превратиться в подобие санатория. Не думаю, что кому-то захочется настолько затягивать образовательный процесс.
- Не могу дождаться, когда наконец закончится этот год и я начну взрослую самостоятельную жизнь, в которой меня не будут ни к чему принуждать, - девушка слезла с колен парня, села рядом и положила голову ему на плечо, накручивая на палец темную прядь. – А ты что будешь делать, когда все закончится?
- Я не знаю. И, наверное, по-этому не хочу, чтобы все заканчивалось, - Поттер впервые задумался о том, что всего через несколько месяцев их с Толкин пути разойдутся. Он останется в Хогвартсе, она пойдет в сборную, даже если заниматься зельями – все равно расстанутся. Стало интересно, как они порвут? Навряд ли Бринг из тех девушек, что будут закатывать фееричные истерики. Попрощаются, как хорошие товарищи, в стиле «ну-будь-здоров-и-тебе-не-хворать», и через сколько-то там лет, встречаясь где-нибудь в общественном месте, будут делать вид, что не было поцелуев и объятий во всех укромных уголках школы, совместных приключений и былой вражды. Внутри как-то неприятно зашевелился спрут, обвивая желудок и сердце. «Джейми, только не говори, что внутри тебя выросли ЧУВСТВА к этой девчонке», - саркастично заметил внутренний голос.
- Рассуждаешь, как слабак, - засмеялась, потянуть поцеловать, - тебе пора открепиться от маминой юбки, малыш.
- Ой, только давай ты не будешь учить меня жить, - рейвенкловка театрально обиделась, насупив брови. - Ты знаешь, неправильно сидеть в этой коморке, когда на улице в кои-то веки солнышко.
- Предлагаю полетать над Запретным лесом или над озером. Если ты потащишь меня целоваться под деревья в школьный двор, а все парочки сейчас там, то это будет последний раз, когда мы с тобой общались.
- У меня есть идея получше.
Старик Хагрид, уже почти полностью седой, знал, что такой солнечный день среди дождливой недели станет для него подвохом, и не ошибся. Старший сын Гарри, такой же балбес, как и отец в свое время, толокся с какой-то девчонкой у него под дверями. Явно не о здоровье справиться пришли. От просьбы Джеймса у лесничего глаза на лоб вылезли. Покататься на Клювокрыле-младшем! Да что б он, да таким оболтусам, да гиппогрифа доверил! Но то ли парень владел даром убеждения, то ли Рубеус совсем к старости ум потерял – с животным погулять разрешил.
Бринг несла в руке тушки мертвых животных, привлекая птичку Клюви к открытой площадке. Уход за магическими существами с полу великаном былом любимым делом после полетов, брюнетка даже состояла в неофициальном фанклубе добряка – многие школьники любили Хагрида. Девушка поклонилась животному, и гиппогриф ответил ей, такую же процедуру прошел и Джим.
- Теперь попробуем залезть, - Клювик присел на одно колено, разрешая студентам взобраться на свою пернатую спину, и понес их, куда сам посчитал нужным.
Не было никакого страха, только пьяняще-леденящая свобода, когда гиппогриф по половину туловища забирался в воду, или когда, будто через лабиринт, продирался через верхушки деревьев темного леса, когда он вплотную приближался к снующим по берегу озера студентам, в момент меняя траекторию полета.
Девушка расставляла руки подобно крыльям, повторяя своим телом движения младшего Клювокрыла, Джеймсу хотелось и не хотелось держать ее за талию, чтобы не испортить это чувство единения с полетом. Находись он на животном один, точно так же бы визжал и распахивал объятья навстречу бьющему в лицо ветру. Спрут снова неприятно сжал органы середостения.
- Тебе понравилось?
- Джеймс, ты шутишь? Я не знаю, когда еще смогла бы полетать на таком удивительном создании.
- Ты славно держалась. Толкин, да Вы просто рождены для полетов, - парень скопировал интонацию Хутч. Бринг смеялась.
- Пошли просто посидим возле озера. Я надеюсь, все уже разошлись до заката, - пламенно-лиловое солнце опускалось куда-то за границы горизонта.
Розу навсегда забрали из школы, старший брат все свободное от работы время проводил (подумать только) с их злейшим недругом Толкин, Вирджиния готовилась к СОВам. Рядом оставался столько Скорпиус, и тот все время ныл о том, что сестрица Лили решила его игнорировать. Альбус не знал, куда катился его привычный мир. Известие об изменах матери окончательно выбило его из колеи. Нет, он, конечно, знал, что между родителями не все гладко. Это невозможно было не заметить. Но чтобы настолько. Его отец исчез с этой планеты во всех возможных смыслах, а вот мама все еще была тут, достаточно живая и осязаемая, и, в отличии от Лилу, он не планировал срывать на ней свой гнев и обвинять миссис Поттер во всех смертных грехах.
Малфой решил устроить сюрприз невесте, и парень остался наедине со своими мыслями. За столом его факультета, как всегда, слышались крики и смех. Среди всех выделялась макушка вытянувшегося Хьюго: парень был сам не свой. Он и до последних событий не отличался особой жизнерадостностью и взрывным характером, присущим всем Уизли, а теперь и вовсе померк. Гриффиндорец поближе подсел к брату.
- Как ты, Хью?
- Роза сбежала из укрытия. Родители поместили ее туда, чтобы защитить от синих плащей, а она сбежала в маггловский мир и так себя заколдовала, что мама уже третий день не может найти ни единого ее следа.
- Что значит «сбежала»? – Ал недоуменно уставился на поникшего Уизли. – Как это вообще возможно?
- А вот так. Выйти из квартиры, как и зайти, можно было исключительно маггловским путем – просто открыть дверь. Но все было не так просто, отворить ее мог лишь кто-то, не обладающий способностями к чарам: обычный человек или сквиб, как Роуз. Она собрала свои вещи и отчалила. Позвонила и сказала маме, что не хочет иметь к нам никакого отношения. Вернется, если ей удастся возвратить себе способность колдовать.
- Это же просто… кошмарно. Как мы теперь будем без нее, - желание ободрить Хьюго исчезло, как и толика хорошего настроения. – Держись, - Поттер похлопал парня по плечу и отправился на занятия.
Совсем тошно. Идти на прорицания не хотелось вовсе, и Альбус свернул в сторону библиотеки, надеясь найти там свою подругу. У пятого курса занятия были через раз из-за подготовки к экзаменам, и Джинни скорее всего сидела во владениях Пинс, в надежде схватить по СОВ не больше двух «удовлетворительно».
Фаерпруф встретилась ему на полпути в храм знаний в окружении подружек. Девочки, как всегда, что-то обсуждали и громко смеялись. Поттер жестом подозвал девушку к себе, и, бросив однокурсниц, Вирджиния летела к нему навстречу и уже через минуту повисла на шее.
- Как на счет того, чтобы забраться в недра выручай-комнаты, если там сейчас пусто? – хаффлпафка ответила ему игривым взглядом.
Альбус не видел другого способа выплескать свою злость. Джин кричала от боли, извиваясь под тяжестью его тела, просила сбросить обороты, а гриффиндорец выплескивал свою злость на мир, на родителей, на брата и на лучшего друга, на кузину, что даже не удосужилась попрощаться. С каждым толчком в хрупкое девичье тело ненависть и раздражение уходили, оставляя внутри место опустошению. «Ну и я сволочь». Когда все закончилось, девушка впопыхах начала собираться, утирая рукой с пухлых розовых щечек слезы. Ал притянул ее к себе, силой уложив на кучку мягких подушек.
- В моей жизни сейчас творится такое, что словами не передать, просто побудь со мной хоть немного.
- А ты не хочешь узнать, что творится со мной, Альбус? Я могу завалить экзамены, родители прессуют меня с «долгом перед родом» и помолвками, за месяц нахождения дома они перезнакомили меня с разными женишками из разных стран, и тридцатилетними старичками, и двенадцатилетними малышами, думаешь, я чересчур рада перспективе через два года жить в какой-то чужой стране с нелюбимым мужем? Ты законченный эгоист!
- Джин, прости меня. Моего отца убили, мать на грани безумия, кузина осталась сквибом и убежала из дому, а все делают вид, будто ничего не произошло, - шестикурсник не знал, зачем он выложил подружке те вещи, которые должны были оставаться в кругу семьи.
- Что значит убили отца, когда, Ал?
- Мне нельзя обо всем этом говорить, пообещай, что никому не скажешь, - девушка села рядом с ним, обнимая широкие плечи.
- Конечно никому. Давай выйдем на свежий воздух, тут так душно, - и они отправились к озеру.
Лили не оценила трюк брата с парящим в воздухе гиппогрифом, назвав это глупым ребячеством, а вот его подружкой всерьез заинтересовалась. Слизеринка не могла понять, с чего Джим резко проникся симпатией к давнему врагу, но для себя решила, что не задаст ему этот вопрос. Ну точно уже не в таком тоне, ведь его бестактные дружки, к которым относился другой ее родственник и жених, наверняка уже достали тупыми шуточками о внезапной перемене чувств.
Стоило вспомнить второго братца, как он тут же появился в поле зрения, влача на себе белокурое создание, с которым девушка теперь посещала совместную трансфигурацию. Меньше всего сейчас хотелось, чтобы парочка нарушила их спокойствие, но Альбус выдернул пару взглядом из толпы и размахивал рукой, приветствуя. Лилу внутренне собралась. Что же, Скорпиус не удивлен, значит, об этой блондиночке он знает достаточно и давно. Она даже поздоровалась с ним и назвала по имени.
- Слава Мерлину, Малфой, ты вытащил мою сестрицу из подземелий явить лицо солнечному свету. Если бы не ты, Лилу рискнула бы сгнить от переизбытка влаги, - Лили хотелось ответить, что лучше быть бледной и померкшей, чем такой же тупицей, как его новая пассия, но сдержалась. Портить с разбегу отношения с очередной кандидаткой на руку и сердце юноши не хотелось.
- Не представишь нас?
- Это Вирджиния Фаерпруф, моя девушка, - хаффлпафка зарделась, протягивая Лили для приветствия свою тоненькую кисть.
- Можно просто Джинни, - знакомое имя лезвием прошлось по сердцу королевы слизней.
- Лили Поттер, очень приятно. Мы, кажется, вместе ходим на некоторые предметы? Странно, что до сих пор не были знакомы, - юная мисс Фаерпруф лишь пожала плечами, мол, так уж получилось.
- Я смотрю, вся шайка в сборе? – Лили театрально закатила глаза на реплику Джеймса. – Только не говорите, что если сейчас мы достанем скатерть и сендвичи, сие действие можно будет назвать званым семейным обедом.
- Скорее, ужином.
Лили исподтишка наблюдала за подружками братьев. О Толкин она знала достаточно – были знакомы по клубу Слизнорта. Среднего достатка семья, талантливая зельеварка и игрок в квиддич, по ней около двух лет сох сынишка Ноттов, но Грег как-то быстро остыл, узнав о ее увлечении Темными искусствами. Решительная, дерзкая и расчетливая. Типичная картина для факультета змей, но, наверное, под ее темными волосами кроется немалый ум, раз под свое крыло взяли вороны.
Глупышку Фаерпруф она смутно помнила еще с первого дня и распределения: потерянный вид, слезы по дому еще в вагоне поезда, неудачные попытки колдовать и много других нелепых ситуаций. Следя за сплетнями Поттер знала, что блондинка пополнила список трофеев ее брата, но чтобы Альбус так ценил эти отношения – довольно странно. Прочих своих «друзей по постели» он не спешил знакомить даже с друзьями, не говоря уже о сестре. Эта пара выглядела довольно романтично на фоне остальных: Ал, как вассал на феодальных землях, уверенно держал руку на талии Джинни, восседавшей на его коленях и в буквальном смысле заглядывавшей ему в рот, предлагая съесть очередную порцию бутербродов.
А вот Бринг другая. Изучающим взглядом окидывает каждого, пытаясь понять, кто чего стоит. Не удивительно, ведь все это время Джеймс и его окружение были лишь напыщенными верблюжатами и врагами, не представлявшими никакой культурной ценности. А вот теперь она и дня не может провести без общества зализанного задиры Поттера, и, скорее всего, его большая семья далеко не такая ужасная, какой она представлялась в мыслях рейвенкловки. Больше всего Толкин не хотела стычек с королевой Лилиан, которая слыла избалованной стервой, но нет, ведет себя довольно скромно, лишь изредка вставляя колкие реплики между фраз парней. Наконец-то всем удалось окончательно расслабиться, мыслями отойти от волнующих мир событий. Побыть наедине с теми, кто тебе дорог, с теми, кто подставит свое плечо.
Съестные припасы заканчивались, солнце окончательно село, сумерки окутали замок и пространство вокруг него, и делегация из шести молодых людей направилась в сторону школы. Не верилось, что завтра на Англию снова обрушатся дожди, и что за пределами их размеренных жизней будут погибать люди, виновные и без вины. Казалось, мир и спокойствие пришли навсегда.
Герой нашего времениК двенадцати в Министерстве должна была состоятся конференция. Мэггл Визардс, Орден, представители чистокровных семей и прессы, возглавляемые вездесущей Скиттер, просто зеваки, в конце концов. Мирное собрание оказалось ловушкой, стоило только оппонентам всем количеством собраться в атриуме, как магглорожденные волшебники начали наступление, не брезгуя ни обычным оружием, ни темными чарами. Внезапное и стремительное начало, огорошенные люди кидались в рассыпную к каминам и пытались забраться внутрь кабинетов на первом этаже. Каминная сеть была успешно заблокирована, и лишь единицы успели вернуться на поверхность, прежде чем в обители закона и порядка началась самая настоящая резня.
Тяжело раненный Кинсгли, убитый советник Нитс, убитая Джоли Грин, валяющееся тело коллеги Эзронда. Отбиваясь от заклинаний, Люпин успевал думать о том, что и его ребенок, как с свое время Тед, вырастет без отца. Конечно, у него будет любящая мать и огромная семья. Но будет ли, если сейчас они проиграют? Сколько еще детей должны осиротеть в этом бессмысленном противостоянии? Сколько женщин должны потерять свою опору и положить жизнь на алтарь вечного служения чаду, не имевшего счастья знать двух родителей? И сколько, в конце концов, честных и порядочных людей должны погибнуть в этом противостоянии? Гарри, Роза (ее заочно можно посчитать мертвецом), отец Найджела, министр тоже долго не протянет, как и все, кто сейчас представляет сторону света. Шансы победить псов из стаи Мортиса сводились к абсолютному нулю. Вокруг витал запах крови, шум от редких огнестрелов и вспышки боевых заклинаний.
Эдвард чувствовал, как силы покидают уставшее тело. Изворачиваться и нападать одновременно получалось все хуже и хуже. Единственная вещь, что заставляла быть сосредоточенным – их с Мари малыш. Ради него он должен выжить, и пусть хоть все умрут, Люпин должен остаться в живых.
Шаг, два, вдох.
Шаг, два, выдох
Голова кружилась от количества друзей, подобно фишкам домино, падающих вокруг. Время замедлялось, пока мужчина от удара под ребра сползал по земле, карманным ножом пытаясь задеть противника. Тед оказался в кольце волшебников в синих плащах. Один из них зло усмехнулся, подходя ближе к метаморфу, жестикулирую своим товарищам, мол, он мой.
- Аввада, - нараспев тянул молодчик.
- Авада Кедавра!
«Это всё», - как капли дождя, стучала о черепную коробку мысль, затухая в вихре разноцветных искр.
Туча студентов, огорошенная новостью о ловушке, собралась в Большом зале, чтобы послушать наставления и последние новости от Маккошки. Взволнованные взгляды. У многих там находятся близкие, по обе стороны. Минерва сложила руки в характерной позиции, нервно вращая кисти, наблюдая за решительно настроенными учениками. Какой-то из сыновей Гарри выскочил из-за стола факультета, деканом которого она была много лет подряд, зазывая сверстников дать отпор «поганым ублюдкам, Мордред съешь их душу». Зал в большинстве воспринял предложение мальчишки нарастающим улюлюканьем.
- Это не ваша война! – МакГоннагл была в ярости. Семикурсники, шестикурсники, и даже студенты пятого курса рвались в Министерство. – Во-первых, туда нельзя проникнуть…
- Как это не наша война? – взревел Альбус Северус, вставая рядом с директором и перебивая ее. – Как это не наша война? А чья же еще? Разве не НАШИ родные сейчас там погибают, пытаясь выбороть право на лучшую жизнь? Вы ведь никогда не останавливали моего отца, почему же тогда останавливаете нас? Мы хотим сражаться, мы хотим бороться!
- Ваш отец, мистер Поттер, ровно, как и все остальные, не хотели ни сражений, ни борьбы, ни славы, ни геройства, а нормально будущего для себя и своих детей. Навряд ли бы он похвалил меня, отпусти я сейчас вас туда, любого из вас на верную смерть, ведь ничего другого не может там ожидать. Студентам запрещено покидать Хогвартс! Мистер Поттер, куда это Вы направляетесь? – женщина гневно зыркнула на Джима.
- Профессор, я не студент, - тут же из-за стола Ровенны поднялась темноволосая фигура, направляющаяся вслед за помощником мадам Хутч.
- Мисс Толкин! – удивленный тон директора. Когда это старые враги успели стать соратниками по оружию?
- Считайте, что я тоже больше не студентка - и уже себе под нос, - все равно мне ни к чему результаты Ж.А.Б.А. для будущей квиддичной карьеры.
За двумя удаляющимися фигурами потянулись и другие студенты. Лили понимала, что Малфой не станет отсиживаться, и что он может погибнуть. Идти в гущу событий Поттер никак не собиралась, и единственное чего хотелось – сказать скорпиону, чтобы он берег себя. Скорпиус тяжело смотрел ей в глаза сквозь движущуюся толпу. Гриффиндорец будто извинялся и прощался сразу, не имея возможности подойти к ней. Почти все львы-старшекурсники шли вслед за Джимом и Бринг, с которыми уже успели поравняться ее средние братья. Поток уносил любимого, и девушка потеряла блондина из виду. Нехорошее предчувствие учащало сердцебиение. Слизеринская королева, сопровождаемая неодобрительными взглядами свиты, отправилась в центр, где рисковала быть задавленной. Знакомая светлая макушка. Поттер изо всех сил протискивалась между рослыми парнями и девушками, пытаясь схватить жениха за руку или хотя бы мантию.
Скорпиус услышал непонятный писк за спиной. Парень идентифицировал среди свирепых и решительных лиц одно растерянное – Лили. Гриффиндорец схватил ее за руку и притянул к себе.
- Ты останешься тут, Лил, это даже не обсуждается, - Малфой сжал невесту так, что рыжеволосая снова пискнула от боли.
- Я знаю, я, - девушка уткнулась лицом в грудь жениху. Пара стояла, как атолл среди бурлящих вод океана. – Скорп, береги себя. Я тебя убью, если позволишь чему-нибудь случиться с тобой. Не геройствуй излишне. Ты нужен мне живым, понял? – Поттер буквально повисла у него на шее, впиваясь пухленькими губками в обескураженного блондина. Внутри гриффиндорца что-то ликовало. Первый раз за все это время Лилу так проявляла свои чувства. Блондин сильнее сжал тело невесты.
- Понял. Держи тут все под контролем, миссис Малфой, - девушка театрально насупилась и решила пробираться обратно к своему столу. Дерек вертел в руке кубок с чаем, в его глазах читалось немалое раздражение. Мулат был довольно прагматичен и не собирался рисковать шкурой ради восторженных взглядов девочек и возможностью похвастаться приключениями, если останешься жив после всего. С другой стороны, нельзя было не поддаться этому романтическому духу единения, когда добрая четверть зала отбывает в погоне за неизведанным, и лава возле факультетского стола заметно редеет, отпуская слизеринцев на встречу с судьбой и людьми, которые люто их ненавидят, мысля лишь кредо.
- Поттер, я уж думал, отправишься вслед за ВСЕЙ своей семьей, - как всегда, язвительный тон и ухмылка углом рта на одну сторону.
- Забини, кто-то должен присматривать за такими поганцами, как ты, - парень отметил скрытую тревогу. Молодец, Лилу, неплохо справляется как для человека, у которого там сейчас вся семья и в придачу ко всему еще и жених. Оба брата, отец, наверное, мать, ненаглядный Скорпи, его папочка и дед, куда без них. Дерек надеялся, что его собственного родителя там нет
Минерва из-за директорского постамента наблюдала за сгустком мантий, который в спешке покидал зал. Ах, как же она устала, третье большое противостояние на ее веку, и снова все по кругу: студенты непреклонны в своем желании быть героями. Джеймс, совсем как его тезка-дед, просто пошел вперед, увлекая за собой толпу из Мародеров и школьников. Колея. Цикличность. Нельзя так просто отправить туда их одних. Придется минимально организовать, оставляя в замке неопытных в боевых искусствах учеников, и подумать над тем, чтобы сбить защиту с огромного здания. Под рукой, в буквальном смысле этого слова, оказался профессор Флитвик.
- Ты ведь понимаешь, мы не можем оставаться здесь?
- Филиус, мы должны разблокировать камины и попасть туда как можно быстрее.
Поттер смотрела, как подобно эскадрильям, организованные под чутким руководством ее братьев стайки метел отрывались от поверхности земли в Лондонском направлении. Весь мир утих, птицы спрятались, и не было видно даже привычного вихря сов над почтовой башней. Сквозь разноцветные стекла восстановленного в Большом зале витража хогвартцы казались необычно маленькими, похожими на крохотных цветных букашек. Когда последняя группа студентов воспарила в воздухе, скрывшись под маскирующими чарами, Лилу направилась к школьному двору, чтобы сделать свою часть обязанностей. За ней, как всегда, следовала свита, даже недовольный Дерек со сложенными на груди руками.
Преподавательский состав уже скрылся в неизвестном направлении, пожираемый зеленым пламенем, оставив Лилиан список с поручениями.
За стенами замка моросил противный дождь, тучи сгустились где-то на северо-востоке, порывистый ветер туда-сюда гонял прошлогоднюю листву, что не успела перегнить за зиму и недавно оголилась из-под растаявшего снега. Мир будто потух, и казавшаяся неимоверно летней вчера трава стало грязно-серой. Лили хотела думать, но не могла.
- Лилу, - Патриция осторожно взяла ее за локоть, - пора.
Оставшиеся студенты старших курсов окружили школу.
- Протего максима! – громогласно от слизеринской королевы.
- Протего максима! – с нотками ленцы и усталости Забини.
- Протего максима! – слишком радостно, в щенячьем восторге юная Мортенсен.
- Протего максима! – голос учеников опутал замок чем-то липким, из палочек струились тоненькие жилки магии, которые в радиусе ста метров расцветали подобно цветку. Щит окружил Хогвартс, но дождь продолжал капать на некстати радостные и воодушевленные лица детей.
МакГоннагл – великая женщина. При помощи коротышки Флитвика и талантливого защитника от темных искусств за долю минуты директор прорвала защиту Министерства, Мародеры и рейвенкловка первыми кинулись в гущу событий. Джим не заметил, как Ал и Скорпиус удалились в центр зала, ведя бой по технике Каркарова – спина к спине. Где-то совсем рядом мелькнули блестящие волосы Бринг.
Первый, второй, третий.
Заклинание в грудь. Печет. Щит.
Четвертый.
В самом дальнем углу атриума, ближе к каминам, группа плащей лихо расправилась с двумя мужчинами, один из них явно был без сознания. Между кусками синей ткани было что-то мигающее. Голова Тедди! Поттер как в замедленном кино смотрел на мужчину, заносящего палочку над Люпином. Слух юноши уловил лишь одно слово - «авада».
- Авада кедавра! – зеленая вспышка, следом за ней грохот упавшего замертво наземь тела.
Несколько пар удивленных глаз. Падающий на колени шатен держится за голову, причитая «убит, убит, убит».
- Протего! Редукто! Петрификус Тоталус! Джеймс! Парень, вставай!
- Я убил его, Тед, - Эдвард, огрошенный присутствием родственника на поле битвы, обнимал парня, благодаря реакции которого он все еще жив. Он все еще жив. Прибыла помощь, можно выбраться. Можно победить.
- Все в порядке, Джим. Ты поступил правильно. Не думай об этом. Тут многим нужна твоя помощь.
Поттер, отключив эмоции, последовал за старшим товарищем, попутно прикрывая его задницу.
Скорпиус не мог понять, каким образом избежал луча заклинания, направленного в область его солнечного сплетения.
- Не смей трогать моего сына, мерзавец!
- Отец!
- Ну что, сыграем в четыре на толпу? – старшие Малфои примкнули к дуэту, рассекая синее море фланелевой ткани как четырехугольный сюрикен. Некоторые камины снова заработали, и в зеленом пламени скрывались и ваши, и наши.
Альбус успевал думать о том, что находится в упряжке с тремя Малфоями довольно весело. Какой-то мужик схватил за хвост подружку Джима, где он делся, черт побери. Одно слово, и Толкин снова мочит кого-то с гримасой на лице, раздавая направо и налево свои темные формулы. В толпе людей мелькнули какие-то знакомые глаза, и парню даже показалось, что он увидел отца. Не стоит отвлекаться.
Сквозь сеть из взаимно поражающих заклинаний к одному из каминов двигалась фигура в капюшоне, толкая без разбору всех людей, что находились на его пути. В одной руке мужчина (угадывалось по телосложению) нес странный металлический ящик, и гриффиндорец смутно припоминал, где прежде видел этот предмет. Стажируясь в Гриннготсе с дядей Биллом. В таком носят ключи от ячеек, где хранятся предметы государственной важности. Альбус мигом выбился из квартета, продираясь сквозь тела к человеку в сером. Фигура двигалась довольно быстро, и парень при всей своей точности не мог его обездвижить. Мужчина обернулся, прежде чем запрыгнуть в пламя, и в полуобороте Поттер узнал ненавистное лицо малыша Тимми, подонка, приказавшего убрать его отца. Можно продолжить сражаться тут, где, можно сказать, победа уже наша. Можно отправиться в слежку за главой МВ, хотя бы проследить, куда он бежит, а затем сообщить кому из взрослых. Выбор очевиден.
- Сволочь грязнокровая! – напрягая свое тело игрока в квиддич, гриффиндорец сделал прыжок, сигая следом за Мортисом. Камин явно не рассчитывал на двойную порцию человечины, и обоих пассажиров слегка расщепило. Тимор чувствовал, что кто-то последовал за ним, и собирался прикончить поганца, едва их выкинет на твердый мраморный пол холла магического банка, но, вылетев из камина, молодой мужчина первым делом принялся истошно кричать, зажимая окровавленную кисть. Эта заминка в несколько секунд позволила Альбусу достать из заднего кармана джинсов компактно сложенную мантию славного предка Игнотуса и набросить на свои аршинные плечи. Когда враг развернулся, школьника не было видно под покровом дара смерти, и глава Мэггл Визардс решил, что его попутчика выкинуло раньше, а может он застрял где-то между каминами в расщепленном виде, это его уже не волнует, остался последний пункт плана. Точнее, оставалось привести в исполнение план Б. Мудрый не по годам Мортис не исключал того варианта, что дело его жизни потерпит крах, а именно это происходило сейчас в огромном холле Министерства, и на этот случай припас для себя одну забавную вещицу. В одной из ниш кабинета, Министра еще будучи простым помощником и исполняя всякие мелкие побегушечные задания, юноша нашел подобие маггловского сейфа. Архивы гласили – в таких хранили предметы чрезвычайной важности, в данном случае, ключи от гриннготских ячеек с несметными богатствами. Желанное кресло, золото, артефакты древних родов и власть над Магической Британией вошли в категорию недоступных, а значит, план А перестал был действительным. Второй же заключался в том, что эти самые несметные богатства, реликвии и прочее, что так необходимо стране, перекочует в его руки. Сам же Тимор покинет Англию и продаст вещички подороже главам конкурирующих государств, которые предоставят ему все, чтобы он не попросил взамен. Какое-нибудь Министерство магии, скажем, германское, с удовольствием размажет Англию, и подарит Мортису желанное кресло.
Альбус наблюдал за тем, как ублюдок берет в заложники несколько человек, заставляя гоблинов провести его глубоко в подземелья. На глазах парня мужчина убил несколько низкорослых созданий, остальных же оставил связанными без сознания. Стараясь не цокать подошвой школьной обуви по полу, студент отправился вслед за ними. Тележка относительно долго везла Тимора, двух коротышек, тощую девицу в толстезных очках и невидимого Поттера сквозь влажные темные скалы Под-Гриннготса, умножающие отвратительный звук скрипящих колес. По приезду перед волшебниками предстали несколько громадных дверей. Даже сквозь слой вековой грязи было заметно, что они позолоченные, если не сделаны из драгоценного метала полностью. Гриффиндорец уже бывал тут один раз, и снова восторженно пялился на бесценные ячейки, несмотря на всю серьезность ситуации.
Тимор наставил на работников банка пистолет и палочку одновременно, приказывая открыть по очереди все двери и переместить в тележку все, что он попросит. Ал решил явить лицо свету, если светом можно было назвать трепыхание фонаря в руках одного из гоблинов.
- Тимми, брось палочку и оружие! – вздрогнув от неожиданности, Мортис прострелил колено одного из гоблинов и уложил Ступефаем другого, испуганная девушка с криком поспешила скрыться за выступом скалы.
Противники смотрели друг другу в глаза.
- Так так, кто это тут у нас? Потти? Какой из них? Так так, похожий на папочку, - Альбус был зол, но не спешил действовать. Ему хотелось покалечить ублюдка, заставить его страдать, разбить русую голову о столетние камни. – И что же ты намерен со мной сделать?
- Убить.
Джеймс прислонил тяжелую голову к холодной стене. Наконец-то можно отдохнуть, дело сделано. В груди по-прежнему щипало, как и в глазах, кровоточила нога, кисть набухла и посинела, но радость от того, что все закончилось, делала все увечья менее болезненными. Рядом плюхнулось чье-то дело, парень повернул голову. Бринг. На обычно бледных щеках рейвенкловки пылал румянец, растрепанные в разные стороны черные волосы создавали вокруг головки ореол, девушка тяжело дышала, вытирая струйку запекшейся крови с лица. Больной своей рукой Поттер потянулся к худому запястью Толкин.
- Ты цела?
- В целом да. Цела и зла: Мортис сбежал. Я считаю, он должен ответить за содеянное. Еще я вывихнула лодыжку, но тут есть много людей из Мунго, какой-то парень быстро мне ее починил.
- Что за кровь на лице? – школьница не ответила.
Семикурсница положила свою голову на плечо Джеймсу, зарываясь носом в складки мантии, продолжая так же тяжело дышать. Спрут снова обвил внутренности: а что, если бы ее сегодня убили? Когда Бринг последовала за ним сегодня утром, парня проняло тепло: она тут, она будет рядом, и мысль остановить ее и приказать сидеть и ждать возвращения даже не пришла в голову. Толкин получила ранения и вывих, а ведь все могло сложиться гораздо хуже. Из ниоткуда рядом возник Малфой, и спрут спрятал щупальца.
- Вы не видели Ала? – гриффиндорец выглядел взволнованно.
- Он же был рядом с тобой?
- Да, но потом куда-то убежал. Тедди говорит, что кто-то похожий на Альбуса запрыгивал в камин.
- Вот черт! – крикнула рейвенкловка. – Мортис куда-то улизнул, и твой брат тоже! А что, если они оба сейчас в одном месте?
- Только не это, - одновременно сказали мальчики.
Министерские авроры искали лидера шайки, но безрезультатно. Не помогали ни следящие чары, ни проведение ритуала с личными вещами персонажа. Мужчины были в не себя от злости, а тут еще и стайка подростков, требующая найти какого-то мальчишку. Если бы не появившийся рядом Драко Малфой, их просьба так бы и осталась нерассмотренной.
- Вы хоть знаете, кого вас тут битый час просят найти? Сына Гарри Поттера.
- Простите, сэр, он будет на втором месте в нашем приоритетном списке, после…
- Да поймите же, Альбус ускользнул вслед за ним, а значит, найдете его – найдете и Тимора! – свирепствовал Джим.
Снова заклинания и обряды, снова ничего не вышло. Мест, куда бы бесследно могли исчезнуть двое людей, было не так уж много. Первым делом Минерва отправилась в Хогвартс сквозь камин, и лично проверила Выручай-Комнату. В это же время авроры прочищали защищенные места в Лютном переулке: никого не было и там.
Прошло уже больше получаса, а результаты отсутствовали. В голову лезли не самые хорошие мысли: что, если они оба уже мертвы?
- Затопчи их гиппогриф, как сквозь землю провалились!
- Джеймс, а ведь магия не пройдет в подземелья Гриннготса, что если они там?
- Гениально, юная леди.
Ошарашенная девушка из-за выступа скалы наблюдала за разгорающейся дуэлью.
«Вот бы приложить непростительным» - думал Альбус, но здравый смысл брал верх. Убив его, Поттер ничего не решит, не вернет к жизни отца, не спасет от разрушительного одиночества мать, не вернет магию кузине. Пусть Кингли, если выживет, сам решает, как именно он накажет убийцу.
Тимору доставляла удовольствие схватка, иначе бы он попросту уже прикончил мальчишку. Одним Поттером больше, одним меньше, для него это не имело значения. Перебранка с помощью заклинаний порядком начинала надоедать, и мужчина думал, как бы отвлечь школьника и выстрелить.
Гриффиндорец заметил вдалеке за спиной Мортиса какое-то движение: где-то на середине путей с огромной скоростью мчалась тележка, что примечательно, бесшумно, и сидящие в ней явно не захватили с собой фонарь – ее прямоугольный силуэт едва различался во тьме. Парень чувствовал усталость, ноги затекали, голова переставала соображать и координировать движения. В следующую секунду местный транспорт с грохотом вывалился где-то рядом, Тимор развернул голову, и Поттер, пользуясь моментом, выбил у него из рук палочку.
- Экспелиармус! – мужчина наставил на подростка дуло револьвера, но школьник оказался быстрым. – Инкарцеро! Силенцио!
- Ал! – рядом откуда не возьмись появился старший брат, непонимающими глазами уставившийся на него. Видимо, из той самой тележки.
- Мистер Поттер, вы в порядке? Где Мортис?
- Да вот же, прямо у Вас под ногами. Надеюсь, вы дадите парочке дементоров его чмокнуть.
- Не можешь пережить славы отца? Какого черта ты полез за этим сумасшедшим в камин?
- Я не мог дать ему уйти, Джим. Он должен ответить за все, что сделал.
- Говоришь, прямо как Бринг.
- Кстати, ты бы лучше за ней смотрел, благодаря твоему во всех отношениях великолепному брату она все еще дрыгается, я спас твою ненаглядную Толкин от какого-то ублюдка. На твоем месте, я бы не позволил ей лететь в Министерство…
- Ал, ты, конечно, герой, но, пожалуйста, заткнись.
- А как вы узнали, что мы в Гриннготсе?
- Бринг додумалась. Мы всюду вас искали.
- Поттеры, заходим, - аврор, аппарировавший сюда с Джимом, уже погрузил в одну из тележек гоблинов под заклятием и связанного Мортиса.
- Завтра проснешься знаменитым.
- А тебя зависть гложет, да?
- Нет, мы же не рушим банк, пробиваясь сквозь крышу на драконе – дружески препираясь, они поднимались на поверхность.
«Не позволю никому очернять память о папочке» - гласили буквы с первой страницы газеты в руках Розы. Под надписью средний сын дяди Гарри что-то вещал с трибуны на собрании Визенгамота. Судили Мортиса, и тех людей, которые «случайно» оказались причастными к убийствам и беспорядкам по всей стране.
- Автор статьи - Скиттер? – мимолетно, допивая свой кофе, спросил Карлус.
- А кто бы мог еще придумать такое ужасное пафосное название?
- И что пишут?
- Альбус Северус Поттер, знаменитый сын своего отца, на прошлой неделе обезвредил главу террористической организации Мэггл Визардс, целью которой был государственный переворот, дальше о том, как он похож на Вас, что Рита впервые увидела Вас в «весьма пикантной обстановке в кладовке для швабр во время Турнира «Трех волшебников» и еще куча всякой ерунды. О, тут еще есть фото Джима в обнимку с какой-то девицей, Скитер и тут умудрилась что-то приврать. Да это же Толкин рядом с ним!
- Джеймс с девушкой? А при чем тут название статьи?
- Цитирую: «он осквернил не только память моего отца, но и всех тех, кто сражался с ним бок о бок больше двадцати лет назад для того, чтобы мы жили».
- А я так хотел, чтобы мои дети оставались в стороне от всего этого.
- Все ведь живы и здоровы, незачем паниковать.
- Кроме нас двоих, например, - Квоттеры смеялись, в глубине души больше всего сейчас желая оказаться вместе с семьей.
Сиэтл Часы показывали ровно четыре утра. Темноволосая девушка, зло кинув мобильный телефон в кресло, накинула халат, засунула ноги в теплые домашние тапочки и отправилась на кухню. Зажгла свет, достала все необходимое для теста и принялась делать песочное печенье. Этому нехитрому трюку ее научила бабушка, когда девочке было всего восемь, и вот уже много лет кропотливое занятие спасало ее от дурных мыслей и помогало найти верное решение. Шатенка нещадно месила тесто, вкладывая в него свою злость, сметая со лба тонкий слой белоснежной рыхлой муки. Рассвет еще даже не думал спускаться на американский городок, а печенье уже пеклось под бдительным оком хозяйки.
Белль пила теплое какао с хрустящей выпечкой и наблюдала, как проясняется синева, наполняющая Сиэтл. Уже завтра ее не будет здесь, и в загадочный сумеречный мир из окон родной квартиры будет выглядывать пустота. Четыре года назад она ощущала тоже самое, покидая туманный берег Великобритании, обещая самой себе вернуться такой же, какой его покидает. Не сдержала обещания, мисс Квоттер. Всю эту возню с печеньем девушка завела только для того, чтобы окончательно разобраться с собой.
В памяти уже-не-Розы как сейчас перед глазами стоял тот момент, когда дядя Гарри (теперь просто «папа») поставил ее перед фактом: они сегодня же улетают. Громкое дело Мэггл Визардс было закрыто, Мортиса методично целовали и убаюкивали дементоры в холодных стенах Азкабана, как и его правую руку – министерского предателя Андреаса Смита, Альбус Северус Поттер стал новым героем современности. Словом, помощь теневого убитого отца больше не была нужна его детишкам, и он решил убраться куда подальше. Оказывается, у Гарри был план – купленная своевременно где-то возле канадской границы квартира в Америке, поддельные маггловские документы и обменянные деньги, так что дело оставалось за малым – уехать. В следующий раз они окажутся тут перед одиннадцатилетием Петунии Дурсль-младшей, а пока нечего себя подкармливать тоской по семье. Помнится, Роза тогда спросила – зачем было инсценировать собственную смерть? Зачем весь этот спектакль?
- Все просто, - ответил Карлус, - я устал быть стражем волшебного мира, устал быть Героем Поттером. Да, масса привилегий, и каждое новорожденное дитя знает твое имя, но все от тебя чего-то хотят, чего-то ждут. Ты должен жертвовать собственными интересами на благо других людей, которых не знаешь. Но все это можно пережить, пока рядом есть те, кто любят тебя. У меня была семья, Белль, была жена, было трое детей. А знаешь, каково это, узнать, что женщина, которая клялась тебе в вечной верности, которую ты любил до потери пульса, изменяет тебе уже не один год с разными мужчинами? Когда родная дочь игнорирует тебя, проводя все свое время с детьми твоих врагов. Когда сыновья заняты только собой и своими проделками. У лучших друзей давно своя жизнь, и ты не можешь навязываться и портить ее. Я давно подумывал, как бы мне бросить все одним махом, а потом эта история. Кингсли предупреждал меня, что Мортис захочет избавиться от моей фигуры, да это и без наставлений Бруствера было понятно. И я готовился к этому случаю, готовился к нападению. Как видишь, все получилось довольно неплохо.
- И что ты собираешься делать всю оставшуюся жизнь?
- Для начала, разберусь с тобой, а там посмотрим. До твоего возвращения у нас есть около четырех лет.
- А может быть, ты вернешься со мной? Что-нибудь придумаем, и ты снова станешь Гарри Поттером?
- Навряд ли, дорогая. За это время я целиком и полностью прожил одну человеческую жизнь, теперь пришло время для другой. Спокойной, размеренной…
- И одинокой, - Бель завершила предложение, глядя в одну точку где-то за спиной дяди. Да, его мотивы вполне логичны, но все равно девушка не до конца понимала, зачем так радикально все обрывать.
Новый город ей очень нравился: крохотный, по сравнению с родным Лондоном, чистый и очень непохожий на знакомые ей прежде места. Первую неделю они вдвоем с отцом осваивались – изучали улицы, расположение супермаркетов, маленьких ресторанчиков, заправок – у них был свой автомобиль. Карлус нанял для девочки репетиторов, чтобы минимально натаскать ее по школьной маггловской программе, и с первого сентября она отправилась во второй класс старшей школы. В этом году, там, в ее прошлой жизни, лучшие друзья окончат Хогвартс, пока Бель будет ходить на скучные уроки. Отец настаивал на чем-то сложном и непонятном, но школьница сразу же осекла его:
- Я могу не быть заучкой хотя бы в одной из школ, пап? К тому же, это их образование мне потом не пригодится. Так, лишь бы три года дуростью не страдать. Выберу что-нибудь по типу Истории магии и Уходу за магическими существами, чтобы сильно не напрягать свои мозги. Знаешь, если уж это новая жизнь, то буду делать то, чего не могла позволить себе в прошлой.
- Например? – Квоттер напрягся, думая о том, чего же захочет дочка Рона.
- Например, хочу водить машину. И записаться на боевые искусства, - мужчина выдохнул.
- А я уж думал, что ты попросишь аналог фестрала для домашних развлечений.
- И еще, я не хочу учиться пользоваться их техникой. Хватит и того, что теперь все время хожу с телефоном и у нас есть это, - девочка ткнула пальцем в микроволновую печь.
- Так уж и быть, придется принять твои условия.
Жить совсем без магии не удавалось. Белль часто мучали ночные кошмары, и на помощь приходили зелья. И ее внешность пришлось минимально изменить – рост незначительно уменьшился, волосы потемнели, на бледной коже не осталось и следа от веснушек. Когда Карлус оставался сам на хозяйстве, он то и дело прибегал к помощи магии, за что всегда получал неодобрительный взгляд от «дочери»:
- Это чистой воды халтура, дорогой мой папаша. Так нечестно, у тебя такие же руки, как и у меня, - мужчина смеялся.
- Должны же у старика быть хоть какие-то привилегии.
- Ты не ходишь в школу, набитую прыщавыми оболтусами, это ли не привилегия?
Школа была самой неоднозначной частью новой жизни Белль. С первого дня она условно поделила свой класс на две части: счастливчики и неудачники. И, если бы она была дочерью своих родителей, уже с первого дня стала бы главной задиракой первой группы, но спокойная Квоттер сразу же подсела к забитой девчонке, обложенной книгами. Существо еще сильнее вдалось в парту, и новенькая подумала: «Слава Мерлину, никто не будет доставать меня вопросами». Так прошло несколько недель.
Следующим уроком, после донельзя нудной литературы, была физкультура. «Подобие квиддича» - вспомнила девушка ремарку нового папы. Девочки из первой категории, как близнецы, были одеты в обтягивающие вещи кричащих цветов. Представительницы прекрасно пола занимались ГИМНАСТИКОЙ – слова, от которого Белль тянуло выплеснуть наружу все содержимое желудка. ГИМНАСТИКА – покручивание задом перед мальчишками, вот что это за спорт такой. Забитые барышни просто толклись вокруг да около в бесформенных футболках, явно стянутых с плеча старшего брата. Уже-не-Уизли хотела присоединиться к ним, но увидела в компании парней нечто похожее на квоффл. Белль подошла поближе и с замиранием сердца смотрела, как мальчики перекидывают мяч от одного к другому, затем закидывают его в висящее на стене кольцо.
- Эй, новенькая, чего пялишься? Никогда не видела, как играют в баскетбол?
- Нет, - отрезала Роза.
- И откуда же ты взялась такая забитая, а? – парень с вызовом улыбался, вкладывая в свой оскал явно не дружелюбие.
- Эй, увалень громадный, объясни мне в паре слов правила, и через несколько дней, если не сегодня, я тебя уделаю!
- Ты бросаешь мне вызов? – за диалогом уже следил весь зал.
- Ну, кто не побоится взять в свою команду девчонку? – девушка скептически оглядела всех игроков, остановив взгляд на высоком парне с тяжелым взглядом. Симпатичный.
- Шонни, - гора мышц обратилась к тому самому мальчику, - бери-ка ее в свою команду, посмотрим, чего она стоит.
Взгляд парня стал еще мрачнее, но Уизли он не отшил, а даже протянул руку для пожатия:
- Шон Ледер, капитан первой школьной команды по баскетболу.
- Аннабелла Квоттер, можно просто Белль.
- Ты правда никогда не играла в баскетбол, и даже не знаешь, что к чему? – девушка отрицательно завертела головой. – Что же, сложный случай, и как же ты собираешься прямо сегодня обскакать Кори? – парень кивком указал в сторону громадины.
- Просто объясни правила, а там что-то будет.
Наследие всех Уизли не могло ее подвести: гены игроков в квиддич бурлили в крови, и даже то, что Роза потеряла магию, никак на это не влияло. Правила были просты и понятны, мяч намного легче квоффла и, тем более, бладжера.
Шла двенадцатая минута игры, а Белль уже увела мяч и закидывала его в кольцо. Удар по квадрату, средней силы, мяч по траектории залетел в корзину. Ее первый бросок – ее первый гол.
В этот раз они проиграли, отстав от команды соперника всего лишь на несколько очков, но домой Белль возвращалась не одна, как первые несколько дней, а в компании мальчишек, которые с визгом ее приняли в свои ряды. Никто не расспрашивал, почему она переехала, кто ее родители, они просто обсуждали игру, и то, как их впечатлила девочка.
- Эй, Квоттер, сегодня четверг, а завтра у нас намечается небольшая тусовка у Дирка дома. Ты как?
- Если отпустит отец, я вся в вашем распоряжении, - Белль подмигнула и скрылась во дворе, где располагалась их новая с дядей Гарри – с папой – квартира.
На вечеринке не было ничего такого, чего бы девушка не видела раньше: зажимающиеся парочки, алкоголь, и единственная непривычная вещь – видеоигры. Их суть шатенка даже не пыталась понять. В целом все напоминало их типичные посиделки в гостиной, не хватало лишь одной детали – ее друзей. Задиры Ала, папочки Джеймса, прикрывающего их мятежные задницы, едких комментариев Скорпиуса, вечно грустного Хьюго, который отказывался громить школу вместе с ними. Грусть охватила хмельную не-Розу, она вышла на террасу в надежде скрыться от всеобщего веселья, и наткнулась на Шона.
- Белль?
- Капитан?
- Сбегаешь с вечеринки? – парень загородил вход в дом, оперившись на деревянную дверь
- Нет, там душно, решила подышать воздухом.
- Вид у тебя донельзя грустный. Вспомнила что-то? – темные глаза Ледера изучающее смотрели, выжидали ее ответа.
- Ты решил проделать во мне дыру своим взглядом? С чего внезапный интерес к моей персоне?
- Странная ты, вот что я тебе скажу. Ты как будто из другого мира, - девушка рассмеялась.
- Как будет угодно, капитан. Я скоро вернусь, не умри со скуки без меня.
Карлус радовался тому, как быстро на новом месте обжилась его дочь. Хобби, удовлетворительные оценки в школе, куда его, кстати, еще не разу не вызывали, сносная компания. Белль не сидела дома, разводя слезы из-за того, что стала сквибом. Девочка быстро адаптировалась, чего Квоттер не мог сказать о себе. В его представлении все было по-другому, но на деле мужчине было ох как сложно привыкнуть к новой жизни. Те месяцы, после загадочной смерти Гарри Поттера, он фактически продолжал быть тем собой: помогал Ордену, присматривал за детьми, был в курсе их жизни, видел Рона и Мони, видел Малфоя, заходил в магазин к Джорджу. Одним словом, все время соприкасался с прошлой жизнью, а теперь все было по-другому. Карлус разжился фальшивым дипломом местного колледжа и устроился на обычную работу клерком, не денег ради, которых у них было предостаточно, а чтобы не раскисать дома.
Новые сотрудники не проявляли к нему особо интереса, разве что их удивлял непривычный британский акцент. Пару раз он выбирался с ними в паб, где десяток мужчин с пивными животами, которым теперь обладал и он сам, смотрели футбол или жаловались на своих женщин. Тема была не самой приятной для обсуждения, а особенно Квоттеру не нравилось, когда коллеги интересовались его мнением.
- Карлус, а твоя что? – мужчина не горел желанием развивать обсуждение, но ответить пришлось.
- Моя жена умерла около года назад, и нам с дочерью было очень больно оставаться одним, по-этому мы и переехали в Штаты.
- Сожалею, друг. А что с ней случилось?
- Рак, - Гарри давно заготовил ответы на стандартные вопросы. Рассказывая сейчас об умершей жене, он старался сделать достаточно печальное лицо, чтобы избавиться от следующих вопросов.
- А девчонка твоя как пережила?
- Она же ребенок, быстро отошла, - мужчине некстати стало смешно, и он сдерживался из последних сил.
- Эх, тебе бы найти себе женщину. Плохо, что дочь растет без матери. Да и по хозяйству легче будет. Вот у моей жены есть сестра, незамужняя… - разговор принимал все более забавные для Квоттера очертания, и Карлус поспешил откланяться.
Дома его ждала заплаканная Роза, любовно рассматривающая альбом с колдофото. Их огромная, дружная семья, четверка новых Мародеров. Уизли вытирала слезы, перелистывая фотографии, на которых двигались все дорогие ей люди.
- Я не думала, что будет так сложно оставить все это. Я должна быть в Хогвартсе, готовится к Ж.А.Б.А., планировать какую-нибудь выходку к выпускному вместе с Алом и Скорпом, а не гонять мяч с этими пустоголовыми амбалами, не сидеть на нудных уроках, которых я никогда не учила.
- Белль. Роза, нам обоим тяжело. Но нужно продолжать жить. Ты сможешь вернутся туда, доучится последний год в Хогвартсе, снова стать частью того мира. Не плачь, пожалуйста.
- Да, я знаю. Мне бы было хуже, сиди я сейчас дома, принимай сожалеющие взгляды от родителей. Хотя то, что это чертова магия сделала со мной, не очень-то и справедливо. Так много учеников, а Хогвартс выбрал именно меня.
- Потому что ты лучшая.
- Уже не лучшая, - девушка саркастично усмехнулась. – А ты чего такой убитый, будто тусовался с акромантулами?
- Скоро у тебя появится новая мама, а может, даже братишка или сестренка.
- Что? – Белль во все глаза уставилась на отца. – Что значит новая мама? – и Карлус принялся рассказывать о плане его новых друзей, который заключался в том, чтобы найти ему спутницу жизни.
- Ты ведь страдаешь по умершей матери, тебе ведь нужно женское плечо, признавайся, Белль? – шатенка хохотала.
- Конечно, я просто мечтаю о том, чтобы тут поселилась какая-то нечесаная маггла со своим выводком. Буду жить в одной из сказок про мачеху. Кстати, о том, что моя так называемая мать умерла, нужно было сказать раньше. Я-то наивно полагала, что вы развелись. Хорошо, что никто меня еще не спрашивал ни о чем. Как ее хотя бы звали7
- Беллатриса?
- Действительно, почему бы не Беллатриса, обычное такое маггловское имя, да в этом городке так каждую вторую особь женского пола зовут.
- Лили?
- Мордред и Моргана, ну неужели нельзя придумать другое имя, кроме как своей умершей матери и живущей ныне дочери?!
- Марлин? Так звали подругу Мародеров.
- Марлин сойдет. Могло быть имячко и похуже.
Ледер оказался соседом Белль, и, к недовольству мистера Квоттера, он заходил за ней каждое утро по дороге в школу. Парень рассказывал истории из своего детства, про игроков, по бывшего тренера, не задавая никаких ответных вопросов. Тот случай на террасе дал понять: загадочная Аннабелла не собирается приоткрывать завесу своей жизни. И какое бы у нее там не было прошлое, она очень нравилась Шону.
- В этом году на День Благодарения будет благотворительный бал, ты уже решила, с кем пойдешь?
- Что? Благотворительный бал? Если честно, я еще не в курсе всех ваших традиций.
- Ну ничего себе! День благодарения празднуется в честь того, что Бог и индейцы помогли выжить нашим далеким предкам в трудные времена. Мы запекаем индейку, готовим тыквенный пирог…
- Тыквенные пироги я люблю. Так что за бал?
- Не хочешь пойти со мной? – вопрос, произнесенный скороговоркой, ошарашил Белль. Темные глаза вопрошающе ожидали.
- Да меня навряд ли кто-нибудь еще позовет, да и не могу я отказать капитану, - девушка обворожительно улыбнулась, и они снова продолжили свои разговоры ни о чем.
Ожидания Квоттер не подтвердились – на злополучный бал ее приглашал кто только не лень, даже красавчик из параллели, которого она по имени не знала. Белль хотелось пойти с Шоном, хотелось танцевать и чувствовать, как его сильные руки обнимают ее тело, кружат по залу, где они обычно гоняют мяч. Папа Карлус даже раскошелился на модное коктейльное платье, к которому Розе хотелось добавить мантию.
Отец сфотографировал их два раза – один на обычный цифровой аппарат Шона, второй – на колдограф.
- Еще один снимок для наших родственников из Британии, - пояснил мистер Квоттер, доставая какой-то раритетный фотоаппарат.
Они пили пунш, они танцевали под разную музыку, они позировали для школьного альбома, и Белль чувствовала себя безмерно счастливой. А ведь она могла бы не иметь и этого, если бы не Гарри.
- Ты сегодня очень красивая, - шепот Шона щекотал ее кожу, заставляя все тело покрываться мурашками. Уизли часто говорили такие слова, получая взамен едкое «я знаю» или просто мародерскую ухмылку на один бок.
- Спасибо.
Домой они ехали на машине мистера Ледера-старшего. Шон остановился и помог выйти из машины девушке, которая уже переобулась в кеды, взяв тонкую руку шатенки в свою. Притянул ее к себе, провел по плечу тыльной стороной ладони, заставляя мурашки мигрировать вдоль тела, а в следующую минуту впился в приоткрытый рот Белль поцелуем, оставляя Квоттер без возможности дышать.
- Ты сводишь меня с ума, с того самого момента, как я увидел тебя в школе первого сентября. Что в тебе такого особенного, признайся? Это какое-то волшебство.
- Волшебство, - горько улыбнулась девушка, позволяя Ледеру тянуть себя в направлении его квартиры.
Внутри бежевых комнат Дверь хлопнула с такой силой, что пласт древней штукатурки отвалился вместе с кусочком деревянной панели. Девушка схватила с прикроватной тумбочки статуэтку и со всей дури швырнула ее в стену, оставив на сером покрытии внушительную вмятину. Шкатулка с жемчужными бусами полетела туда же, угодив точно в прежнее место. Юная особа хаотично скидывала свои вещи во внушительных размеров чемодан, не сортируя. За дверью послышался топот, Лили собрала свет из люстры в делюминатор, и ее спальня погрузилась во тьму. Когда они сюда зайдут – ее и след простынет. Куда идти – вопроса не возникало, к Люпинам, конечно же. Сейчас дико хотелось в Нору, к бабушке, печь печенье, запивать его теплым молоком… При воспоминании о старших Уизли сердце скрутилось в узел. Артур и Молли уже около полугода лежали в Мунго, с трудом перенося старческие недуги. Бабушка переставала узнавать людей, «совсем как тетушка Трейси», и Лили с ужасом думала, что миссис Уизли будет делать на ее свадьбе, и увидит ли она их детей. Ах да, свадьба. Вспомнив умоляющий взгляд жениха, ей перехотелось уезжать из фамильного особняка будущего мужа, и вещи из чемодана снова полетели по своим местам. Все настолько неоднозначно…
В комнату вошел Забини, присаживаясь на угол кровати.
-Ну и чего ради ты закатила скандал, Поттер? Нервишки пошаливают?
- Дерек, если и ты собрался читать мне нотации, то катись к чертовой матери.
- О нет, конечно же, нет. Но твое поведение крайне недостойно слизеринской королевы.
- Я уже три года как не слизеринская королева.
- Этот статус, дорогая моя, остается на всю жизнь. Если тебе уж плевать на всех, то подумай хотя бы о своем ненаглядном Скорпиусе, эти ссоры с его родителями не сделают вас ближе.
- Мерлиновы подштанники, ты решил стать моим психологом в «это нелегкое для нашей семьи время»? Эта фраза еще с пятого курса вызывает у меня рвотный рефлекс. Дер, я не знаю, будут ли теперь у нас легкие времена.
- Откровенно: если вас заставят жить тут, в мэноре – то нет. Так что дави на Скорпа и съезжайте отсюда сразу же, денег у вас обоих завались – купите себе свой мэнор, в конце концов.
Девушка облокотилась на друга, тяжело вздыхая. Какое решение из всех будет верным?
Она не могла сказать, что замуж ей категорически не хотелось: Поттер любит Малфоя, Малфой любит Поттер, и единственная вещь, которой ждет Лили – это их близости. У нее будет своя семья, и не придется воровать Скорпа, как какой-то заблудшей любовнице, у его родителей и работы. С другой стороны, утратит свободу и станет пешкой в заботливых руках папаши, мамаши и дедушки своего жениха.
После той битвы в Гриннготсе четыре года назад, когда Ал стал героем, Малфои воспылали к ней еще большей любовью. Всем было понятно, что из парня вырастет второй отец. И тут они не ошиблись – уже в этом году кандидатура среднего Поттера выдвигается на должность Министра, и если это случится, Альбус станет самым молодым Министром в истории Магической Британии. Благодаря его хлопотам, Нарцисса и Люциус вернулись на родину в прошлом году, и вот тут для Лили начался настоящий ад. На удивление, бывшая мисс Блэк узнала в невесте внука родственную душу, и их отношения складывались прекрасно, а вот старик Люци все время ставил под сомнения «пригодность» Лили. Поливал грязью ее семью, однажды он позволил себе поднять на девушку руку, за что получил от Джеймса. В Малфой-мэноре регулярно появлялись разряженные девицы, которых заботливый дедуля сватал к Скорпиусу. Вот и сегодня, внизу собралась целая делегация, чтобы обсудить приближающееся торжество, а глава семейства, еле переставляя ноги, привел к ним в дом какую-то французскую шлюху. Ясное дело, помолвку никто не разорвет, но доводить Поттер до срывов приносило старому Малфою удовольствие. Чаще всего Лилиан никак не реагировала на выходки Люциуса, лишь гневно сверкая глазами, но сегодня чертов дедок перешел все границы. Да и Астория подливает масла в огонь своими советами. Девушке хотелось, чтобы во время церемонии рядом с ней стоял старший брат, с которым у них были очень теплые отношения, а вот Драко с женой настаивали на Але: он же будущий Министр, представь, какая это будет честь. Скорпиусу хотелось видеть Розу, но разыскать ее оказалось нереальным. Парень не представлял никакой другой подруги, что смогла бы разделить с ним радость и ответственность бракосочетания.
Самой ужасной частью подготовки оказались списки гостей: на своем торжестве Поттер не хотела видеть лживых улыбок, ненужных людей, не хотела видеть мать, не хотела стычек между Артуром и Люциусом, которые были неизбежны. Ей просто хотелось как можно скорее быть со Скорпиусом, владеть им безраздельно. Забини был прав: она – Лилу Поттер, которая никогда не сдает своих позиций. Она дочь своего отца, и уступать Малфоям значит осквернить память о нем.
Воспоминания о папе вызывали бурю негодования, связанную с Джинни, теперь дочь называла ее только так. Миссис Поттер уже год жила с другим мужчиной под одной крышей, и этого девушка не могла ей простить. Понятно, что мать довольно молода и, в отличии от своего мужа, все еще жива, но прошло всего четыре года с его смерти, а два из них она уже встречается с Гордоном Палмером – Первым судьей квиддичной лиги Британии. Несмотря на то, что Джиневра с прошлого сентября живет в Хемпшире, свои отношения пара еще не успела засветить – на публике женщина успешно играла страдающую вдову Героя. Но интерес общественности к Гарри постепенно угасал, оставляя отголосок в виде национального праздника тридцать первого июля, и мать решительно заявила, что на свадьбу дочери она явится под ручку с мистером Палмером.
- Я не помешаю? – в дверную щель просунулась платиновая голова Малфоя. Молодой мужчина зло глянул на Дерека, заставив Лилиан улыбнуться внутри себя. Эти двое явно недолюбливали друг друга, чем очень веселили девушку.
- До ужина, Поттер, если у меня не появится срочных дел, я залечу, - мулат едва коснулся губами ее щеки, заставив бродить по скулам Скорпа желваки, и покинул спальню.
Блондин присел возле ног невесты, уложив голову ей на колени и обхватив талию руками.
- Прости, я должен был защитить тебя перед дедом.
- Да, но почему-то вместо тебя это сделали Джим и Дерек. Скажи, где тот парень, который пытал синего плаща в моем доме, который громил преступников в атриуме, который выбрал колдомедицину вместо скучной работы в министерстве, несмотря на наставления папочки? Где Скорпион? Почему вместо него я вижу рохлю?
- Поосторожней с выражениями, миссис Малфой, - Лили не на шутку бесило это сочетание, - я настолько нежный, что могу и обидеться. Лил, прости меня, это был последний раз, когда Люциус выкинул что-то подобное. Совсем скоро ты станешь моей женой, и …
- И твоя мать будет давать советы, как тебе правильно приносить завтрак, а дед каждый раз лезть рукой внутрь меня, чтобы проверить, зачали ли мы наследника? Я думаю, сейчас самое время задать вопрос о жилье.
- Мы можем начать с дома в Годриковой впадине, пока не получим наследство и не сможем купить себе пристойный дом, - Лили сбросила голову Скорпиуса с колен, поднимаясь с кровати и складывая руки на груди.
- Малфой, ты совсем придурок? Как думаешь, если я хочу там жить, то почему не заглядываю туда с того памятного дня на пятом курсе?
- Лили, прости
- «Лили прости, Лили прости», я устала это слушать! С таки же успехом можно разговаривать с флоббер-червем! А не лучше ли нам оттянуть свадьбу до тех времен, пока ты вырастешь из штанишек Абракаса? – девушка фурией пронеслась к камину, и чуть не сбив с ног ненавистного Люциуса, отправилась в единственное место, где ей никто не мог помешать – дом на Гриммо.
Поттер начала чихать от количества поднятой пыли. Квартира давно пустовала, последний раз в нее наведывались сразу после смерти отца: забрать некоторые вещи и посмотреть, не осталось ли чего ценного для следствия по поводу его бесповоротного исчезновения. Тут прошла холостяцкая юность Гарри: несколько лет до женитьбы и появления детей молодой аврор Поттер жил в старом доме Блэков. Лили пошла в кабинет, оббитый по инициативе мужчины бежевыми панелями, где любовно разглядывала документы, навсегда оставленные тут папой. Среди всего прочего в ящиках письменного стола нашелся ежедневник с банальными записями: тренировка, курсы, ужин с Джинни, выбрать подарок для Мони, встреча с Люциусом (вот гадость), ужин в Норе, матч с Роном, купить метлу, список бытовых заклинаний. Прикоснуться к его жизни, пусть даже вот так, было удивительно. В комнате хранилось еще множество старых вещей Гарри, которые он не пожелал брать в семейное гнездо. Потрепанный свитер с буквой «Г», явно подарочек Молли, и понятно, почему он тут – Джинни не позволила бы ходить мужу в таком потрепанном рванье. Сложенный телескоп. Странно, Лили не знала, что отец увлекался астрономией. Девушка бережно проводила рукой по каждой вещи, словно прикасаясь к папе. Сейчас было совестно за летние побеги из дома, за то, что они проводили вместе так мало времени, за грубые реплики тогда на платформе, а ведь это была их предпоследняя встреча, за то, что слизеринка не хотела принять Гарри таким, каким он привык быть.
Ей некуда было идти, а значит, теперь Площадь Гриммо станет ее новым домом, пока Малфой не научится вести себя, как мужчина. Стоит разыскать Кричера и привести в порядок жилье. В конце концов, когда ее план осуществится, а он осуществится, пусть даже она разлюбит Скорпиуса и выйдет за него замуж против воли, этот дом станет ее законным владением. Лили тяжело вздохнула: вот она и нашла жилище для их новоиспеченной семьи. Снова она, а не ее жених.
В коридоре послышались шаги и шорох, Поттер приготовила палочку и в который раз пожалела, что мантию приватизировал брат.
- Кто здесь? – в открытую дверь вошла миссис Малфой. – Лилиан, дорогая, что ты тут делаешь?
- Нарцисса? Как вы сюда попали? – женщина улыбнулась краешком губ. Волосы поседели, аристократичное лицо покрыла сетка морщин, а кожа нещадно обвисала, но она оставалась по-прежнему величественной и красивой.
- Система кровной защиты не менялась тут уже несколько веков, а я, как никак, в девичестве Блэк, Последние полгода я часто бываю здесь и занимаюсь восстановлением гобелена: там уже есть Андромеда. К сожалению, этот процесс требует много времени и сил. А ты пришла за вещами отца? – леди указала на ежедневник в руках Поттер.
- Нет, я пришла сюда побыть наедине с собой и подумать, как быть дальше. В последнее время мне тяжело ладить с Вашей семьей.
- Ох, дитя, это отличительная черта Малфоев – создавать другим трудности. Первые годы жизни в Мэноре были адом, особенно до рождения сына. Но потом, к моему счастью, родители мужа скоропостижно скончались, и взяла дела в свои руки. Люциус хороший муж, но иногда бывает слишком мягкотел.
- Мягкотел? Я надеюсь, Вы не шутите, Нарцисса, его поведение говорит об обратном. Я – храм спокойствия, и только Ваш муж способен вывести меня из равновесия.
- И мой внук, - женщина мягко засмеялась, жестом подзывая Лили на кухню, где на плите варился кофе. – Его характер еще закалится. Главное – что ты любишь его, а вот любовь мужчины довольно странная вещь, даже не знаю, существует ли она. Скорее, они любят любовь к себе, самые разные ее проявления. Ты стимулируешь его, выбиваешь из привычной капсулы, и за это он тебя и ценит. За это он ценит и твоих братьев – Скорпиус был другим до знакомства с ними. Девочка моя, все довольно относительно.
- Вы очень мудры, Нарцисса.
- И очень стара. Знаешь, зачем я прихожу сюда последние полгода?
- Восстановить гобелен?
- Да, но это только часть. Я собираюсь восстановить дом, привести его в порядок для тебя. Для будущей семьи Блэк. Драко как-то вскользь упомянул об этом в своем разговоре с Люциусом, но для них это не так важно, как для нас с тобой. Блэки издавна славились знанием различных ритуалов. В этом доме есть библиотека, и я провела не один день в поисках нужного обряда, - Малфой вышла из комнаты и вернулась с книгой, между страниц которой были вставлены несколько закладок. – Тут подробно описано, что нужно сделать и как готовится. Тебе нужно это прочесть, только, ради Мерлина, не рви страниц.
- А остальные закладки тоже стоит просмотреть? «Переливание магии из одного волшебника в другого», столько формул. А это зачем? – на фразу Лили Нарцисса лишь вопросительно подняла бровь.
- Библиотекой давно не пользуются, возможно, предыдущие владельцы хотели узнать что к чему.
- В чем выгода для меня – понятная вещь. Огромное имущество, которым моя семья – читайте я – будет владеть безраздельно. Артефакты, с которыми я хочу связать свою жизнь. Но почему в этом заинтересованы и Вы?
- Ты настоящая слизеринка, Лили. Придется повториться: Люци и Драко наплевать на это, потому что они Малфои, и дети, рожденные тобой, тоже будут Малфоями, они продолжат их славный род, - в голосе женщины засквозил сарказм. – Я же не смогу смотреть на то, как исчезло то, что было моей семьей. Из ныне живущих я и моя сестра – единственные, кто имеет отношение к Блэкам, но Андромеде плевать на это, да и Эдвард не захочет менять фамилию отца, он гордится ей, насколько я поняла. Другое дело – ты и Скорпиус. Род примет вас на шаткой основе, но когда ты родишь первенца, и не важно, будет это мальчик или девочка, вы прочно войдете в него, оживляя ветвь. Для этого важно, чтобы семейное дерево было полным, без выжженных членов семьи. К сожалению, этот процесс никак не удается форсировать.
- А что, если мы привлечем миссис Тонкс? Дело пойдет в два раза быстрее.
- Не думаю, что она согласиться.
- Я попрошу Теда и Мари, они поговорят с ней. И я думаю, будет правильно посвятить в это план моих братьев и Люпина. Как никак, они имеют такое же право на все это, как и мы со Скорпиусом.
- Из тебя получится хорошая миссис Блэк, дорогая.
Консилиум из Поттеров состоялся в этот же вечер. Джеймса, проживающего в квартире Альфарда Блэка, крайне заботил вопрос – не выпрет ли его оттуда сестрица, как только поменяет фамилию. Получив удовлетворительный ответ, Джим остался доволен. Ал заявил, что готов жениться на маленькой Цефее, если сможет оттяпать часть состояния.
- Я думаю, Драко моя кандидатура понравится.
- Ты хочешь сменить фамилию на Блэк? – вопрос, поставленный в упор. – А не боишься, что Поттеры закончатся?
- Лилу, не переживай, Джим наплодит дюжину, и в квиддичной команде не останется ни одного места даже для Уизли.
- Прекращай паясничать, - Лили гневно сверкала глазами на брата.
Старые обиды были давно забыты и прощены, но отношения между младшими Поттерами далеко не были идеальными: теперь уже Ал злился на Скорпиуса. После того, как последний окончательно и бесповоротно влюбился в его сестру, он будто потерял лучшего друга, да и рыжая хороша – вечно науськивает своего женишка, даром, что не змея. Не может принять новую жизнь мамы, не может не завидовать его успеху. Если бы не вечная занятость в Министерстве, их ссоры могли бы быть глобальными.
- Альбус Северус Блэк звучит ничего, не находишь? Очень даже в традициях семейства. А вот Лил Блэк – как-то натянуто и слегка по-маггловски.
- Он никогда не станет серьезным, это будет первый министр-шалопай в истории, - на диван рядом с Джеймсом плюхнулся Люпин, от которого за версту несло присыпками – у них с Мари родился второй ребенок. – Лили, твоя прабабка-слизеринка льет слезы счастья от того, что у нее такой потомок, как ты. И в кого только пошла жадностью? Гарри был щедрейшей души человек, да и Джинни скупостью не славилась.
- Тед, что скажешь?
- Ты ведь знаешь, какой будет мой ответ: к черту их деньги, моя семья хоть и не купается в золоте, но концы с концами сводим. По-большому счету, мой Блэк-экспресс уже давно ушел, могу разве что попросить библиотеку в неограниченное пользование.
- Да ты для нас как родной!
- Да в любое время!
- Такой вопрос даже и обсуждать не стоит, - наперебой кричали Поттеры.
«Какие же они еще дети», - думал про себя Люпин.
- Ну все, пошутили и хватит, - Альбус встал, направляясь к камину. – Лил, если вы с Малфоем будете счастливыми – то переименуйте себя хоть в Розье или Филчей. Надеюсь, если мне однажды понадобится что-то из вашего сейфа, вы не станете меня избегать.
- Можешь на это рассчитывать.
- А я надеялся, что ты ответишь мне так же, как и Люпину, - средний Поттер привычным жестом взлохматил волосы и исчез.
- Он еще не министр, но гордый, как лось.
- Скорее, как олень, - Джим доел торт и поспешил откланяться, и Лили осталась наедине с метаморфом, цвет волос которого с годами остановился на темно-русом.
- Как твои малыши?
- Лучше расскажи, что такое происходит в твоей жизни, из-за чего накидываешься на всех.
- Ох, Тед, если бы можно было рассказать все в двух словах, так, чтобы стало понятно. Малфои съедают меня.
- Ну, ты сама выбрала такую жизнь. Не подумай, что я тебя упрекаю или пытаюсь дать совет, но порой за то, что хочешь, нужно бороться. Лили Полумна Поттер с третьего класса мечтала, чтобы Скорпиус Малфой ее полюбил, а теперь выкидывает фортели. Ты же слизеринская принцесса, и в их доме ты должна чувствовать себя как змейка в пруду. Так что прибереги немного свою гордость, она понадобится тебе, когда станешь Лилиан Блэк.
Поттер жила в доме жениха уже второй год. Сразу после окончания Хогвартса ее приняли на работу в Отдел Тайн, единственным условием была семилетняя стажировка. Первый год девушка провела во Франции, сполна наслаждаясь обществом Доминик и ее шармбатонских подружек. Ужасы недавних событий забылись, боль притупилась, как и чувства к жениху, с утра до ночи пропадавшему в Мунго.
По возвращению в Англию Поттер не знала, куда ей податься и как себя вести. Дом в Годриковой впадине навивал ужас, Нору оккупировала Джинни, а становится обузой для братьев она не могла. Сидя в поезде, который вез ее домой, Лили решила, что первое время поживет у Альбуса, а затем решит, что ей делать с собственной жизнью. Но на платформе девять и три четверти ее ждал никто иной, как Скорпиус, с букетом лиловых хризантем. Парень буквально снял ее с последней ступеньки и закружил в воздухе.
- Скорп, мой чемодан!
- Не бойся, Тинки уже доставила все вещи домой. Я немного изменил вид твоей спальни, надеюсь, тебе понравится.
- Э-э-э… Благодарю за старания, но я не собиралась возвращаться туда. Любой человек в здравом уме не подумал бы, что мне захочется жить в Поттер-мэноре.
- Я говорю о Малфой-мэноре, Лил. Это все не имеет значения. Мы не виделись год, а разговариваем о каких-то глупостях, - Скорпиус шептал ей на ухо, бессовестно впившись в шею поцелуем. Низенькая Лилу едва ли доставала до его подбородка. – Пойдем есть мороженное? Или может быть сразу… поедем домой?
- А давай пойдем к Невиллу, я тысячу лет не пила сливочного пива миссис Лонгботтом.
Малфой увлеченно рассказывал о своей практике, о новых вакцинах против драконьей оспы, о своем учителе Септимусе Омеге, о новых рецептах зелий, поглаживая колено девушки, выглядывающее из-под цветного летнего платья. Лили жадно слушала истории новоиспеченного колдомедика, чувствуя стыд за то, что позволила себе отдалиться. От слизеринки не укрылось, что за этот год Скорпиус кошмарно повзрослел, изменился не только внешне, но и внутренне. Каждый день закалял его дух.
- А еще я прожужжал о тебе все уши Касу и Цеф, они не могут дождаться, когда же ты наконец-то к нам переедешь.
- Это точно не слишком? Твои родители не будут против? Да и что напишет наша любимая Скитер: «Лили Поттер так не терпится стать Малфой, что она переехала в дом жениха до того, как он стал ей супругом»? – блондин засмеялся, притягивая невесту к себе.
- Мне наплевать, что напишет Скитер, что подумает кто-то еще, - Скорпиус потянул рыжеволосую за руку, на которой в слабом свете блестел фамильный перстень. – Видишь это? Ты моя. И абсолютно не важно, когда ты переедешь в мэнор. Мой дом всегда будет твоим домом, - и уже шепотом: - Лили, поехали домой.
Оказывается, к ее приезду готовились: за столом сидели все без исключения Малфои и Поттеры, и даже Люпины с двухгодовалым малышом Эдгаром. Девятилетние Абракас и Цефея являлись воплощением мечты их славного дедули: до невозможности правильные, с вытянутыми лицами, идеальными манерами и белой полупрозрачной кожей. Малышка Цеф унаследовала темный цвет волос матери, и не являлась для старика Люци идеальным наследником, в отличии от Каса, словно сошедшего со средневекового гобелена Малфоев.
- Лили устала с дороги, я покажу ей новую спальню, - Скорпиус встал из-за стола, отодвигая стул невесты, и словил два фирменных взгляда Поттеров: «Это-моя-сестра» Джеймса и заговорщицкий Ала.
- Спасибо за ужин, миссис Малфой.
- Всегда к твоим услугам, детка.
Пылкий гриффиндорец не мог сдержаться, и принялся затяжно целовать невесту в коридоре, ведущему к гостевым спальням. Лилу была не против, в отличии от портретов, которые подняли шум по поводу безнравственности поколений.
Краем глаза Поттер успела заметить, что стены в ее комнате стали бежевыми, портьеры серебристыми, как и ковер. В целом комната посветлела, из старой мебели осталась лишь тяжелая дубовая кровать и темно-зеленые балдахины на ней. Они вдвоем остались почти без одежды, Скорпиус водил руками по ее вечно бледной, мраморной коже, оставляя местами красные пятна, заставляя девушку прикусывать губы.
- Остановись! – парень озабоченно глянул на Лилу.
- Что не так?
- Я не знаю, все так, просто…
Малфой сел рядом, грубо хватая слизеринку за плечи:
- У тебя был кто-то во Франции, да? – Лили рассмеялась, головой прислоняясь к груди Скорпиуса.
- Что за глупые вопросы, конечно же нет. Прости, но я все еще не готова. Да и для ритуала бракосочетания важно, чтобы я осталась… нетронутой, понимаешь? Этот процесс очень важен для меня, да и для твоих родителей, я думаю, тоже.
- Какой именно процесс? – блондин недоуменно уставился на Лилу. – Наш первый секс? – Поттер закатила глаза.
- Обряд, тугодум. Но раз уж мы открыли эту тему, то ответь мне: сколько раз за этот год ты видел Роджерс?
- Почти каждый день, - Малфой принялся одевать рубашку. – Она тоже работает в Мунго, в магической лаборатории. Проверяет кровь на наличие зелий и все такое, молекулярное взаимодействие некоторых веществ. Она недавно обнаружила, что безоар, - девушка не дала закончить ему фразу.
- О да, мне так интересно слушать об успехах Мэри. Вы настолько тактичны, Скорпиус Гиперион Малфой, что даже не поинтересовались, чем весь год занималась я, с кем я общалась и все прочее. Может, пока не поздно отдадите кольцо умнице Мэри? Оно как-то странно тяготит мою руку.
Скорпиус расправил постель и улегся рядом с насупившейся невестой, перебирая рукой ее рыжую шевелюру.
И так было множество раз: гриффиндорец мог бесконечно увлекаться россказнями, словно забывая о существовании Лили. Со временем она привыкла. Тем не менее, во всех спорных ситуациях он принимал ее сторону, даже в конфликте между Лилу, Алом и Джиневрой, из-за чего средний Поттер был на него чертовски зол.
Единственный раз он не защитил ее позавчера перед Люциусом.
Лили пробралась в дом.
- Люмос! – гостиная, омертвевшая на ночь, клочками озарилась голубоватым светом. В кресле у камина сидел Малфой, пуская слюни на подлокотник.
- Мордред и Моргана, Скорпиус, что ты тут делаешь в первом часу ночи?
- Жду тебя. Ты голодная?
- Нет.
- Не убегай так больше. Все переволновались, даже дедушка.
- Он волновался, что я снова нажалуюсь Джиму и его дням придет немного раньше, чем он рассчитывал? – блондин сдавленно засмеялся.
- Лили Поттер, ты самая загадочная девушка из всех, что я знаю. На четверть Блэк, на четверть магглорожденная, и на пятнадцать из пятнадцати слизеринка. Как только меня угораздило в тебя влюбится?
- Наверное, ты решил собрать всю коллекцию Поттеров.
Лилу примостилась к парню на колени, руками обвивая его шею. Скорпиус поглаживал ее спину сквозь слой одежды, напевая старую колыбельную. Дыхание девушки выровнялось, теплые объятья Малфоя грели, а голос убаюкивал. Поттер не заметила, как провалилась в сон.
- Лили, пошли в сад? – девушка не отвечала, лишь синхронно посапывая.
Скор отнес ее в спальню, уложил на кровать и привычно примостился рядом, перебирая медные волосы. За этот год к возмужавшему юноше липло все больше и больше красавиц, из богатых и древних семей, чего стоит только Мэри с ее неоднозначными намеками. Почему-то не хотелось их общества, лишь бесконечно перебирать пушистые волосы вспыльчивой Поттер.
Возвращение Оставшийся учебный год мистер Квоттер видел свою дочь разве что по воскресениям, когда семья ее парня выезжала за город. К его сожалению, Бель даже ночевала не всегда дома, возвращаясь под утро чтобы переодеть вчерашнюю футболку и впопыхах почистить зубы. Нравоучительные беседы ни к чему не привели, Роза наотрез отказалась «образумиться», мотивировав это тем, что в их мире она уже давно совершеннолетняя, и некоторые пары уже скреплены священными узами брака и живут вместе во всех смыслах этого выражения. Седовласый мужчина во время таких речей мыслями всегда возвращался к родной дочери: как бы отреагировала она, как ее жизнь, не позволяет ли себе чего лишнего Малфой. Во всем остальном Роза была безупречна: хорошие оценки, похвальные листы и грамоты, участие в соревнованиях между штатами. Одним словом, отношения с капитаном баскетбольной команды кардинально изменили ее жизнь, чему одновременно радовался и нет Карлус.
- Почему ты называешь своего отца по имени, а не, скажем, папочка? – Бель хохотнула.
- Ледер, ты всем девушкам, которые лежат в твоей постели задаешь такие вопросы?
- О нет, Квоттер, только тебе. Потому что вы – странные.
- Правильно, и тебе стоит нас боятся, потому что один прекрасный день я сварю тебя в котле, и мы с папочкой съедим рагу из Шонни на обед.
- Хватит на два дня, я крупный, - брюнет потянулся и поцеловал девушку, накрывая их двоих простыней.
- Шон, я обещала отцу, что к двум буду в аэропорту и встречу его, а еще нужно съездить домой и приготовить что-нибудь поесть. Карлус любит мясную запеканку, я не знаю, чем его кормили в Британии все это время, так что придется попотеть.
- Там, куда он поехал, не водятся женщины, способные что-нибудь приготовить? Тебя бабуля в детстве не закармливала пирожками?
- Посмотри, какая я тощая, очевидно, что нет. Его родители погибли, когда отцу был год, а с предками моей матери после ее смерти их больше ничего не связывает.
- Прости, ты не рассказывала раньше. Несмотря на то, что мы больше полугода встречаемся, знаю не больше, чем с момента первой встречи.
- В моей жизни там не было ничего необычно. Я была зубрилой, у меня не было друзей и все интересы ограничивались зубрежкой. Единственное, чего не хватает, это мамы, я скучаю по ней, - Шон сильнее прижал к себе шатенку. – Так, хватит разводить сопли, я домой.
- Подвезти тебя до аэропорта?
- Не думаю, что Карлус будет рад видеть твою физиономию.
Бель слушала музыку через маггловский плеер и жевала печенье, прежде чем среди толпы невыразительных лиц рассмотреть папашу Квоттера. Он не был похож на остальных приезжих: ни грамма багажа, не считая небольшой сумки-планшета, перекинутой через плечо.
- Привет, дорогая. Не скучала тут без меня целую неделю?
- Я – нет, а вот Шон так хотел тебя видеть, что порывался отвезти меня в аэропорт, - мужчина, смеясь, прижал к себе дочь. Двое в обнимку направились к пикапу.
- Как там Дурсли? – шатенка следила за дорогой.
- Ничего необычного. Петуния-старшая сильно сдала. Боюсь, она может не дожить до того момента, как ее внучка снова станет нормальной. Вернон тоже усыхает. Боюсь, худее он не был даже в молодости. Туни сильно выросла, магия в ней сильная, тебе хватит сполна.
- А как там… мама? Ты отдал им письмо?
- Да, я зашел в магазин к Джорджу и подкинул его Рону. Кстати, у меня для тебя есть сюрприз, - с помощью заклинания мужчина выудил из сумки небольшую коробку.
- Ооо! Я сейчас от радости управление потеряю! Шоколадные котелки! А это что? Блевательные батончики! Папа, ты лучший!
- Тише, а то действительно сейчас скатимся в овраг какой-нибудь.
- Расскажи, как они, ты видел их? Джорджа? Папу? А Хью?
- Рональд почти не изменился, а волосах Джорджа стало больше седины. Его Фред, судя по разговорам, то ли женится, то ли женился. Гермиону застал по дороге в Министерство – прекрасно выглядит. Только очень грустная. Думаю, новое письмо сделает ее немного веселее.
- А Джима с Алом ты видел? – мужчина нахмурился, потирая несуществующий шрам на лбу.
- Нет. Я не искал с ними встречи.
Больше вопросов Бель не задавала, и всю оставшуюся дорогу они молчали.
Следующий год для школьников был сравним с адом: экзамены, колледж, колледж, экзамены. В прошлой жизни от этих слов у девушки бы образовалась огромная дыра в голове, а в этой она успешно прогуливала дополнительные занятия и ночи напролет пропадала с Шоном. Близилась весна, и хотелось думать отнюдь не об учебе.
- Тебя совсем не заботит, как ты дальше будешь жить? Мы бы могли поступить в Вашингтон вместе, и у нас обоих была бы спортивная карьера, - Бель такие разговоры раздражали.
- У моего отца нет денег на колледж.
- Для этого придумана стипендия. Ну Бель,- девушка шутя оттолкнула парня.
- Я буду работать официанткой еще два года, а потом посмотрим. Я не уверенна, что хочу связать свою жизнь со спортом.
- А как же мы, Бель? Не будем видеть друг друга неделями.
- Что-нибудь придумаем.
Роза не любила врать – одна из немногих вещей, которые она взяла с собой в эту Вселенную. Все было бы гораздо проще, если бы с Шоном можно было поговорить начистоту. Она приехала сюда на четыре года, два из которых успешно минули, в ее планы не входило влюблять в себя Ледера, становится звездой школы (в очередной раз) и поступать в какой-то там колледж, жить тут долго и счастливо. Какой бы налаженной не была жизнь, бывшая Уизли отсчитывала дни до того момента, когда она снова воссоединится со своей магией. О том, чтобы остаться в Сиэтле навсегда не заходило даже и речи. Гарри может сколько угодно накручивать себя и остаться тут до конца своих дней, но она, Роза, обязательно вернется домой. Конечно, можно поиграть по правилам, и, как любой уважаемой американской девочке-тинейджеру, отправиться вслед за любимым в колледж, где ее ждет увлекательная студенческая жизнь, много пьяных вечеринок и друзья-на-века, но… Тогда расставаться со всем этим будет еще больнее. Спинным мозгом шатенка понимала, что в конце этого учебного года, через каких-то пару месяцев, ей придется расстаться с Шоном, и эта мысль почему-то оставляла внутри неприятный осадок.
- Что, например?
- Буду работать официанткой в столовой кампуса, - спортсменка заговорщицки улыбнулась и потянулась к пуговицам рубашки Ледера.
В июле Шон, как и большинство их общих друзей, отправился в разъезды по стране, чтобы сдать вступительные экзамены в университет. Роза отправилась в разъезды по городу в поисках работы. Все время она готовила прощальную речь для своего парня. «Прости, Шон, но у меня появился другой» - бред, в этом захолустье не на кого даже глаз положить, и Ледер об этом знает. «Прости, Шон, но нам нужно расстаться» - он потребует причины, а импровизировать на месте будет сложно. «Прости, Шон, но мне надоели наши отношения. Ты парень яркий, видный, и в колледже все девушки будут твои. Лучше расстаться сейчас, потому что потом нам обоим будет больнее». Этот вариант казался самым подходящим. За те две недели, пока вчерашние школьники не виделись, Бель уже почти разлюбила капитана и была решительно готова к разрыву, но план вместе с замечательной и продуманной речью рухнул, как карточный домик. Шатенка рыдала на руках у парня, прося извинения за эту глупость.
- Прости, Шон, просто это все так сложно. Я не могу уехать, не могу оставить отца, но и тебя мне тяжело бросить.
- Я люблю тебя, мы как-нибудь решим эту проблему.
- Повтори.
- Мы решим эту проблему.
- Нет, другое.
- Что?
- Ты и сам знаешь, что.
- Я люблю тебя, Бель Квоттер, и я никогда не оставлю тебя, даже если ты станешь припадочной истеричкой.
- И тебя, Шон Ледер. Люблю не оставлю.
Парень примирительно поцеловал ее в лоб, крепче прижимая к себе. Бывшая Уизли надеялась только на одно – когда ей придется окончательно уехать, она придумает слова убедительней.
Время летело счастливо и беззаботно, давая Квоттер возможность насладиться жизнью с любимым мужчиной – они снимали общую квартиру. Шон учился, Бель, с ее тонкой фигурой, подрабатывала манекенщицей в модельном агентстве.
- Будь у тебя что-нибудь особенное, детка, копна рыжих волос или веснушки на пол тела, ты бы стала моделью, гарантирую, - говорил ей босс, вызывая у девушки улыбку.
Карлус изредка катался в Объединенное Королевство навестить семью тетки. Видеть, как маленькая копия его матери радуется магии, было вдвойне больно. Не-Поттер иногда даже жалел о том, что предложил Розе такую возможность, ведь Туни не заслужила быть сквибом. Исправно Гарри навещал и «УУУ», ведя пятиминутные разговоры с лучшим другом. В один из таких визитов он увидел старшего сына.
- Эй, Джим, подойди сюда, я хочу тебя кое с кем познакомить!
- Нет, не стоит отвлекать юношу.
- Он не сильно спешит, правда, Джим? Это мистер Квоттер, он живет в штатах и изредка приезжает в Англию, и всегда, вот уже четвертый год, покупает у нас подарки. Он не пропустил ни одной игры «Индейских ястребов». Мой племяш – игрок в квиддич и их давний поклонник.
- Перестал им быть, когда мы разбили их в пух прах в прошлом сезоне, - парень улыбнулся и протянул руку. – Джеймс Поттер, очень приятно.
На мгновение Карлус впал в оцепенение. Его сын, возмужавший, вытянувшийся (он был даже выше стоящего неподалеку Джорджа), так сильно повзрослевший. Оказывается, Джимми теперь мировая звезда квиддича. Как бы он хотел разделить с ним эти победы, и каждую его неудачу. Как бы он хотел взрываться на трибуне каждый раз, когда его команда забивала гол в ворота, как бы он хотел пожимать вот так ему руку после каждой игры.
- Очень приятно, мистер Поттер. Извините, у меня еще сегодня дела. Приятно было познакомиться, - перед уходом он незаметно просунул письмо от дочери под кассовый аппарат, за которым стоял Уизли. Джеймс смотрел вслед новому знакомому и прокручивал какие-то картинки в голове.
- Он мне кого-то так напомнил. Где-то я уже видел эти глаза.
- Мистер Квоттер принимал участие в сражении в Атриумиме, может, оттуда ты его знаешь?
- Не исключено.
А мистер Квоттер, тем временем, утирая так некстати появившиеся слезы, направлялся в аэропорт.
Бель успела завершить все дела, кроме одного, самого сложного дела. Чемоданы, билеты, стереть себя навсегда из документальных недр Соединенных Штатов – на это ушло не более недели. Из-за этого, последнего незавершенного пункта из списка она проснулась сегодня ни свет, ни заря и завела эту возню с печеньем.
Шон выглядел напряженным и возбужденным, то и дело засовывал руку в нагрудный карман и казалось слушал ее в полголоса. Ни с того ни с сего, прямо посреди этого серого утра заказал два бокала с шампанским. Девушка залпом выпила свое, и, заглянув по привычке на дно, обнаружила там небольшое кольцо. Стеклянный цилиндр упал на пол с ясным звоном, оставляя у ног Бель россыпь прозрачных осколков. Ледер нагнулся, чтобы поднять золотую побрякушку.
- Это не должно было быть так. Я знаю, что мы еще слишком молоды, и ты не та девушка, которой подавай всякие нежности на подносе, - парень усмехнулся, и, стоя на одном колене, положив руку на ногу возлюбленной, второй рукой протянул ей сияющий ободок, - Анабелла Дорея Квоттер, выходи за меня.
То небольшое количество посетителей, что в такое хмурое утро находились в тесной сиэтлськой кафешке, аплодировали паре и улюлюкали, умилительно загудели, когда из глаз Бель покатилась дорожка слез, и девушка прикрыла рот рукой. Она взяла парня за руку и потянула его во двор, оставляя в кафе свою куртку и мобильный.
- Я не… Шон… Я сегодня уезжаю в Британию, навсегда, - шатенка поднесла палец к губам Ледера, не давая ему возможности перечить. – Тогда, четыре года назад, когда мы только приехали сюда, я уже знала, что уеду обратно, и в мои планы не входило влюбляться в тебя, влюблять тебя, заводить тут какие-либо отношения в принципе. Я сопротивлялась своим чувствам, хотя из этого ничего не вышло. Я знаю, что это прозвучит глупо, но мне жаль, мне так жаль. Если бы был выбор – я бы не секунды не колебалась и осталась тут с тобой…
- А что тебе мешает? Бель, если ты должна уехать – я поеду за тобой. Хоть на край света, не говоря уже о Британии. Можно перевестись в университет… Или у тебя кто-то был в той, другой жизни?
- Много чего было. Семья, друзья, с ними все в порядке, на самом деле, и они ждут моего возвращения. Было еще кое-что, что я потеряла, и что верну. Из-за этой вещи мы не можем быть вместе.
- Британская корона? – Шон пытался шутить.
- Нет, не корона. Шон, прошу тебя, будь серьезным. Я уезжаю, сегодня и навсегда, и мы больше никогда не встретимся. В Британии у меня будет другая, лучшая жизнь, и, несмотря на все, я забуду о тебе. Если хочешь, могу сделать прощальный подарок тебе – ты забудешь меня, в прямом смысле этого слова. Черт, почему ты решил подарить мне это проклятое кольцо именно сегодня!
- Что за чушь ты несешь, Квоттер? Какая другая семья твоей матери? Она не умерла?
- Нет, она не умерла, она жива и здорова, и у нее чудесный муж – мой настоящий отец, Карлус – мой дядя. Это сложно понять, у меня были большие проблемы, и я уехала оттуда, и мои родители не знают, как я тут живу, они даже не знают, что я тут с дядей, они думают, что он умер. Прости, Шон, и не приходи меня провожать, пожалуйста, - шатенка прижалась к парню, бегло поцеловала его в губы и побежала по направлению к своей машине, забыв отдать обручальное кольцо.
Огорошенный парень вернулся в кафе, чтобы забрать свои вещи и рассчитаться. Посетители сопровождали его сочувствующими взглядами. Ледер взял вещи Бель, и машинально подумал: «Нужно занести ей телефон». А, нет, он ей больше не понадобится. Шон надеялся провести эти выходные со своей невестой, совершить долгожданную поездку к Ниагаре. Вместо этого он прямиком отсюда поедет на их – на его – съемную квартиру, где повсюду лежат ее вещи, которые ей не понадобятся. Как и он сам.
Бель заглядывала в окна Ледеров: на кухне суетились родители Шона, а его самого не было видно. Может, он спит. Может, не с ними. Почему-то хотелось увидеть его в окне. Жаль, что она не может воспользоваться Обливейтом – он слишком хороший человек для того, чтобы страдать. И навряд ли позволит применить заклинание к себе – это были одни из лучших лет в ее жизни, если не самые лучшие. Без пяти минут Роза задала снова задала себе мучающий ее вопрос: а не лучше ли остаться здесь и оставить все, как есть? Она спасет магию мелкой Дурсль, она спасет их отношения с Ледером. С другой стороны, хотелось колдовать, хотелось пускаться в безумство с Мародерами. «Тебе двадцать два, Роза. Вы не будете громить Хогвартс и распивать сливочное пиво на выходных». Еще-Квоттер гнала от себя мысли, как назойливых летних мух, которые сейчас прятались от дождя.
Обетованная Британия встретила ее аналогичной погодой. Квоттеры вернулись в тот дом, где жили во время событий с МВ. Петуния-младшая прекрасно помнила Розу и была рада ее приезду. Волосы девушки снова стали рыжими, рост – выше.
«Снова придется заново привыкать к себе».
Ритуал требовал дотошности – дождаться без четверти полночь и лишь тогда совершать свои темные делишки. Спящую Туни, напоенную сонным зельем, Карлус бережно уложил на диван в гостиной, а затем быстрым движением разрезал ей руку – Роза провела тонким ножиком по своей. Теплая кровь обоих девочек смешалась, обе были уже без сознания. Мужчина шептал слова на латыни, скрещенные руки опутала красная нить, по которой к Розиному предплечью бежали светлые искорки. Петуния-старшая повторяла слова за племянником, хотя и не понимала их значения – все для правильности обряда, как старший представитель семьи. Старые маятниковые часы пробили полночь – и все прекратилось. Роза открыла глаза, лица людей в гостиной сливались в одно, хотелось пить. По телу бегали мурашки, в конечностях неприятно кололо. Рыжеволосая снова уснула, а проснулась через несколько дней, когда в окно нещадно било солнце.
- Как Туни?
- Все в порядке, жива. Я очень аккуратно поработал с ее памятью. Она не вспомнит, что была волшебницей. Роза, - Карлус заметил напряжение и чувство вины в глазах племянницы, - все хорошо. Попробуем колдовать?
- Моя палочка! Ты сохранил ее для меня! Акцио будильник! – и маленькие часы оказались в руках рыжеволосой.
Квоттер оставил ее, разрешая Бель снова превратится в Розу. Наложил на девушку пару заклинаний, не позволяющих выболтать его тайну, помог с выдуманной историей и передал в руки родителей. Уизли наконец-то воссоединились.
Поначалу радости не было предела: в Норе устроили целый праздник в честь её возвращения. Роуз не могла наговориться с друзьями, вдоволь наобниматься с братьями, наплакаться в руках у родителей. Новостей за четыре года накопилась гора. Скорпиус и Лили позвали ее быть подружкой невесты, и Роза, в той жизни недолюбливавшая кузину, с удовольствием согласилась. Но праздники закончились, и реальность навалилась на нее подобно черной туче. Артур и Молли гнили в Мунго – старость, и целители были не в силах вернуть их в прежнее русло. Бабушка с трудом, но узнала ее, заставив Розу залить слезами ее больничное одеяло. Друзья по уши застряли в своих делах: Джим на тренировках, все свободное время он проводил (сложно до конца поверить) с Толкин, Альбуса чаще видела в газетах и слышала по радио, чем вживую, Мэри окончательно разочаровала ее своей пустой болтовней, ну а Скорпиус был занят подготовкой к свадьбе. Хорошо оставался временно безработный Хью, с которым было о чем поговорить. Роза понимала, что мать до сих пор злиться на нее, что отец попросту отвык, а от того тоска по американской жизни, и больше всего тоска по Шону, выедали ее изнутри. кольцо, подаренное парнем, она почему-то не выкинула и носила под одеждой на цепочке, как разрешение вспоминать.
Были и хорошие новости: МакГоннагл разрешила ей экстерном закрыть пропущенный год, впереди была свадьба лучшего друга и кузины. Уизли надеялась только на время, которое притупляет боль.
Снова сентябрь Спасибо всем, кто ждал, дождался и прочитал. Порадуйте меня своими отзывами.
«Хочется чего-то особенного» - ответила Лили жениху, когда тот спросил ее про свадьбу. Самым приемлемым для Поттер казался маггловский ресторан – чтобы родственники со стороны ее без пяти минут мужа оценили. От этой идеи в недоумение пришли все, даже Роза, славившаяся своим юмором. Скорпиус все время пытался разузнать, как и где пропадала его драгоценная подруга. Этот вопрос занял его настолько, что он даже забыл о подготовке к торжеству на какое-то время, и о самой невесте. Зато вниманием рыжеволосую не обделяла кузина Уизли: бывшая слизеринка удивлялась про себя внезапно появившемуся дружелюбию. Роза помогала выбирать ей платье, составлять список гостей, пригласила даже какой-то мини-орекстр для развлечения гостей, не давая рвущейся взять на все на себя Эбигейль ни единого шанса.
- Лилу, вы уже решили, где будет проходить сам прием?
- Нарцисса настаивает на бальном зале в Малфой-мэноре. Большое помещение, туда как раз влезет та сотня гостей, которая сбежится на событие века.
- Но он же мрачный, насколько я знаю.
- Мортенсен, Мерлинова борода, ты пропустила лекцию о люминационных чарах? – оторвалась от статьи о «Гарпиях» Патриция.
- Моя мама уже подготовила для тебя красивый букет из белых нарциссов и пару заготовок для украшения столов. Я принесла несколько колдоснимков, чтобы ты могла выбрать. Лили, ау, где ты пропадаешь? – слизеринская королева смотрела в окно, перебирая в руках прядь волос. – Лили Поттер, я к кому обращаюсь?
- Прости, Эбби, я просто задумалась, - блондинка утешительно положила ей на плечо наманикюренную ладошку.
- Ты переживаешь из-за свадьбы, да? – Эбигейль уставилась на девушку своим фирменным невинным взглядом синих глаз, заставляя Розу и Пэс синхронно хмыкнуть.
- Да, милая, я переживаю из-за свадьбы.
Лили заставляли в тысячный раз одевать платье, закручивали непослушные волосы в прическу, экспериментировали с макияжем, составляли для нее речь, но мысленно девушка была очень далеко.
Сегодня ночью должен состоятся обряд – в доме на Гриммо, о каких цветах и платьях могла идти речь? Поттер готовилась к нему давно: принимала зелье из полыни и ириса, заучивала слова клятвы, изучала родословную дома и не уставала пилить Скорпиуса, чтобы он делал все тоже самое. Люциус все еще отказывался верить в то, что «девчонка Поттер» таки добилась своего, и ребенок, который появится в течении двух лет, не будет Малфоем. Лили не могла даже приблизительно посчитать, сколько раз за последние два месяца она слышала от старшего Малфоя выражение «позор крови», и про себя улыбалась. Навряд ли Люци ожидал, что несносная гостья станет его личным кошмаром и отчасти разрушит то, чего он ожидал долгие годы, а именно – возобновление величия своей фамилии. Единственным человеком, который поддерживал ее идею, была Нарцисса. Миссис Малфой относилась к ней, как к дочери, которую не имела, и которую не обрела в лице Астории, оберегала от постоянных нападок мужа и сына, проводила с девушкой все свое свободное время. Среди прочего, Лилу волновал один вопрос: а что будет после? После того, как пройдет обряд, как закончится свадебная церемония, что будет дальше? Как ей вести себя со Скорпиусом, как сделать все правильно в их первую брачную ночь? И чего ожидать от ритуала? Пройдет ли все гладко, получится ли задуманное?
От размышлений Поттер отвлек недовольный вопль Эбигейль. Подружки и кузина собирались вытащить ее на кофе. Лили сослалась на сильную головную боль и пошла отсыпаться перед обрядом.
Роза не разрешила себе этого делать, но в результате не выдержала. Едва девушка вышла из дома на площади Гриммо, она принялась судорожно искать ближайший магазин с маггловской техникой, и уже через несколько минут набирала знакомый номер другой страны.
- Алло, Карлус?
- Роза, детка, что случилось?
- Пап, я больше не могу так, - Уизли всхлипывала, опираясь спиной на стену магазинчика с телефонами, - я не могу так. Ничего не стало лучше кроме того, что у меня снова получается колдовать, но в этой жизни нет тебя, нет Шона, и мне… мне так одиноко, папа. Я могу как-то быстро попасть в Сиэтл? Через какой-нибудь портал? Ждать самолета проигрышный вариант, через пару дней мне нужно быть на свадьбе Лили и Скорпиуса, я сейчас по уши занята подготовкой, не до полетов. Что скажешь?
- Свадьба, значит. Ты можешь обратиться к Гермионе, и она устроит тебе быстрый переход. Если мне не изменяет память, глава Отдела магического правопорядка может себе это позволить. Пусть отправит тебя куда-нибудь в Вашингтон, а дальше трансгрессируешь домой. Камин у нас с тобой неактивный, помнишь?
- Что мне ей сказать?
- Правду. Она поймет.
Роза ждала в мамином кабинете, пока миссис Уизли вернется с заседания. Проходил час за другим, девушка нервничала, и пила уже третью кружку мятного чая в надежде успокоиться. Все внутри нее содрогалось от мысли, что скоро, уже сегодня, она сможет снова увидеть Ледера. Кольцо, висящее на цепочке, неприятно холодило. Гермиона была крайне удивлена и взволнована, увидев в кабинете нервничающую дочь. Женщину проняла обида: Роузи только недавно вернулась в семью, и снова бежит от них.
- Скажи мне, что было такого в той твоей загадочной жизни, о которой ты не словом не можешь обмолвится, что тебе срочно понадобилось уезжать обратно в Америку? – Гермиона спросила, но сама уже знала ответ, заглянув в глаза дочери. – Это… тот человек, который помог сбежать тебе из Англии и вернуть магию? Кто он?
- Нет, мам. Это… обычный парень, маггл. Мы учились с ним в одной школе, он взял меня в свою команду по баскетболу, потом мы начали встречаться. Я, кажется, все то время, пока мы были вместе, не могла осознать, насколько он для меня дорог, - девушка вытянула из-под тонкого свитера цепочку. – В день, когда я уезжала, Шон подарил мне это, и предложил… предложить стать его женой. И я отказалась, потому что должна была улетать обратно, и меня тут ждала ты, ждал папа, ждали друзья. Я надеюсь, что где-то сейчас меня ждет он, и, если я вернусь, все может стать на свои места.
- Он знает?
- Нет, - Роза отрицательно замотала головой. – А касательного того человека, который мне помог… Это друг семьи. Он этих четыре года был мне и матерью, и отцом. Мама, - рыжеволосая взяла руки женщины в свои, - я знаю, что ты боишься потерять меня, и что навряд ли такого будущего ты для меня хотела, но разреши мне, пожалуйста, разреши поехать к нему. Разреши остаться там. Я не пропаду так же, обещаю, мы будем приезжать к тебе на уикэнды, и вы с папой будете заходить к нам в гости, мы не отдалимся. Пожалуйста!
- Мне не сложно сделать это для тебя, - Гермиона провела рукой по лицу дочери, вытирая набежавшие слезы. – Если он узнает, какая ты на самом деле, и примет тебя такой, и ты будешь счастлива – почему бы и нет. Ты всегда была самой необычной девочкой, которую я знала, Роза Уизли. Тогда, когда мы получили из Хогвартса твое полуживое тело и оказалось, что ты больше неспособна колдовать, я где-то в глубине души знала, что магия отыщет тебя, вернется к тебе. И когда ты исчезла посреди всей этой суматохи с Мэгл Визардс – я знала, ты вернешься. Так, слишком много слов. Пошли в кабинет к Симонсу.
Через полчаса запыханная Роза – или все же Бэлль – обнимала мистера Квоттера, пачкая его рабочий костюм слезами. Она обещала вернуться и рассказать все о свадьбе Лили, как только решит вопрос с Ледером. Уизли решила для себя: если он не примет ее, волшебница просто сотрет последние события из головы возлюбленного, и навсегда выкинет спортсмена из своей жизни.
Роза подошла к двери, за которой провела последние два года, неуверенно позвонила. Долго никто не подходил, и рыжеволосая хотела уйти обратно, прокручивая в голове причины, почему это ОН не может ей открыть. Банально, его нет дома, или он там с девушкой, или он переехал? Как можно так опрометчиво прийти? Даже не подготовившись, не решив, что сказать. В следующую секунду дверь открылась, и перед ней предстал растрепанный парень в пижаме, от которого за версту тянуло вчерашним праздником.
- Белль? – в глазах парня читался если не испуг, то весьма сильное удивление. – Это точно ты, или мне мерещится?
- Не мерещится. Разрешишь войти? – не дожидаясь ответа, девушка прошла внутрь, бегло оглядывая квартиру. Следов пребывания соперницы не было видно. Повсюду валялись вещи шатена вперемежку с коробками от пиццы и жестяными банками из-под пива. – Праздновал что-то? – Роза зажгла свет.
- Ты покрасила волосы? – капитан подошел вплотную, уставившись на лицо бывшей девушки. – И как-будто подросла. И появились веснушки. Это точно…
- Это точно я, Шон. Мне нужно кое-что показать тебе. Люмос, - на кончике странного предмета в руках Квоттер загорелся свет. – Нокс, - и комната погрузилась в вечерний сумрак. – Вингардиум Левиосса, - картонная коробка в следах кетчупа отправилась в мусорку, передвигаясь по воздуху.
- Черт возьми, Белль, что это за шуточки?
- Я не Белль, меня зовут Роза. Роза Уизли. И я волшебница, только ради всего святого, не смейся. Четыре года назад со мной случилось… одно происшествие, и я потеряла возможность колдовать, а теперь вот снова умею. Из-за этого мне пришлось уехать.
- Что ты еще умеешь?
- Много чего. Вплоть до того, что могу стереть определенные воспоминания, убить кого-нибудь комбинацией из пары слов, перемещаться сквозь пространство и в некоторых случаях через время.
- Здорово, - в воздухе повисло натяжное молчание.
- Это все, что ты скажешь? Я приехала сюда не просто так поговорить с тобой о моих супер-способностях. Мне плохо без тебя, Ледер. Если бы я когда-то мечтала о парне, с которым свяжу жизнь, это был бы ты. В моем мире непринято устраивать брак с магглами (так вас называют), нельзя даже рассказывать о существовании магов, но мне это не кажется весомым. Если ты еще раз повторишь те слова, что сказал мне в августе, я наплюю на все, я перестану колдовать. Ты понял, да?
- Белль, Роза, или как тебя там? Ты в своем уме? Буквально месяц назад ты просто бросила меня, не объяснив ничего. Хотя, если весь этот бред можно назвать правдой, то все становится на свои места. Ты просто растоптала меня, выбросила из своей жизни, как испорченный продукт, я месяц провел в этом бардаке, пытаясь заглушить боль, а теперь заявляешься с просьбой «а женись-ка на мне»? Что будет потом? Вдруг ты решишь, что такой как я, маггл, не подходит тебе, и ты снова укатишь домой, где все ходят с такими же волшебными палочками и меряются в крутости? Скажи мне, Белль? – парень с силой сжал ее плечо, тряся девушку как куклу в свих руках. Роза выставила палочку вперед, упираясь в грудь баскетболиста.
- Убери от меня руки.
- Убрать от тебя руки? Да? А больше ты ничего не хочешь? – взгляд парня упал на тонкую серебряную нить вокруг шеи Квоттер. Шон резко дернул за нее, и кольцо со звоном упало на пол. – Носишь его, совсем как Фродо свой перстень всевластия. Думаешь, ты властвуешь надо мной? Настолько хороша, что можешь вот так вот заявиться с претензиями?
- Ты все еще пьян. Отпусти.
- Нет, не отпущу. Теперь ты никуда отсюда не уйдешь, - преодолевая сопротивление девушки, Ледер обнял ее и принялся целовать. – Отпусти, отпусти.
- Подожди, Шон. Тебе все равно? Что я не такая… как все? Тебе и правда все равно?
- Ну, это классно. Погоди, ты боялась, что я скажу «проваливай» из-за того, что ты носишься с волшебной палочкой?
- Вообще-то да.
- Я бы на твоем месте боялся быть убитой в пылу праведного гнева. Белль, ты точно уверенна в том, что хочешь остаться?
- Мне нужно будет уехать на пару дней, там сейчас свадьба у моего лучшего друга и кузины. Если хочешь, можешь поехать со мной. Ну… как, поехать. Мы пройдем через портал. Шон, ты серьезно все обдумал?
- О да, конечно, за эти три минуты я успел досконально все обдумать. Мне, наверное, все равно, что с тобой и так, и что не так. Главное, ты теперь никуда не денешься. Но если денешься – больше можешь не возвращаться. Вечно с этим кольцом что-то не так, - Шон опустился на землю за обручальным перстнем, но не остался стоять на коленях, как в первый раз, а поднялся и посмотрел в карие глаза Розы. – Роза Уизли, согласишься ли ты со мной быть в радости, горе, отсутствии магии и все такое прочее?
- Я согласна. А теперь приведи себя в порядок, и через пару минут мы будем в Сиэтле.
- Мне придется долго привыкать к таким вещичкам.
Через пятнадцать минут посвежевший Ледер закрывал приведенную в порядок квартиру, пока Белль (все таки Роза. Роза с рыжими волосами) договаривалась о чем-то со своим отцом.
- Я забыл спросить, а где ты собираешься жить?
- Точно уж не в Британии. Эта коморка или дом в захолустье вроде Сиэтла нам отлично подойдет.
Роза взяла парня за руку, и их обоих затянула непривычная пустота, отчего тошнило и вчерашний экспромтный ужин Ледера грозился выплеснуться на запущенный газон мистера Квоттера.
У Скорпиуса замерзли стопы. Пол был настолько холодным, что даже согревающие чары не придали этому месту уюта. Его родной дом всегда считался мрачноватым и излишне безжизненным, но поместье Блэков было хуже Малфой-мэнора в десятки тысяч раз. Мужчина внутренне злился на себя за то, что решил потакать невесте в этих ее глупых идеях. Им бы хватило и денег, и наследства, и славы, или еще чего ради там Лили затеяла весь этот маскарад. Сама она выглядела ненамного лучше посиневшего от холода блондина, но старалась держаться важно и воинственно, будто в этот самый момент примеряя на себя все известные блэковские знамена. Бабушка Цисси, одетая в доисторический черный балахон, читала заклинание, от которого в голове мутнело и хотелось положить ее на что-то мягкое, забыться хотя бы на несколько минут. Между почти что новобрачными располагался странный формы предмет, высеченный из камня. После часового заклятия на латыни присутствующие перешли к манипуляциям с кровью: снова порезанные руки, шипение Лили, когда старый и затупленный кинжал полоснул кожу на ее пухленькой руке, струящаяся по предплечью теплая кровь. Все внутренности будто сжали тиски, конечности сводило он неестественного холода и боли. Поттер начала сдаваться первой: Скорпиус хотел поддержать теряющую сознание невесту, но миссис Малфой остановила его жестом. Рыжая, подобно тающей восковой свечке, осела на пол, тихо постанывая от боли, но глаза девушки оставались открытыми – значит, она все еще была тут. Парень понимал, что еще чуть-чуть, и он осядет так же, от пробирающего до костей холода и потери крови. От каменной фигуры к потолку поднялся слабо светящийся шар. Скорпиус и Лили синхронно посмотрели на него, а затем девушка поднялась с пола, будто ведомая, устремив голову вверх. Глаза обоих молодых людей засияли голубым, отражая свечение. Позже вспоминая происходящее, гриффиндорец мог поклясться – он слышал, как вслед за его бабкой слова заклинания произносили еще чьи-то голоса, женские, мужские, даже детские. Вокруг ритуального камня то и дело появлялись блики с очертаниями фигур, и на какой-то момент они вдвоем увидели всех их, всех Блэков, готовых принять под свою защиту юношу и девушку. Неестественно синего Сириуса, которого Лили знала по колдофото папы, отца Нарциссы, Сигнуса, чертами лица напоминавшего Тедди, Поллукса, Финеаса, Вальбургу, Арктуруса, Кассиопею – всех тех, кого неоднократно видели на гобеленах, портретах, семейных фотографиях. Скорпиус не видел, как гаснет шар, просто все вокруг него начало затухать. Последнее, что он помнил – собственное падение и глухой стук удара.
Пробуждение казалось легким, будто он и не находился в беспамятстве пару дней. Проснувшись в одной из спален своего нового дома, Скорпиус отправился на поиски съестного, но вместо этого нашел невесту, любовно рассматривающую выцветший семейный гобелен. Подойдя поближе, новоявленный Блэк понял причину ее радости: на зеленой материи протянулась тоненькая ниточка от Дореи Поттер к Джеймсу, затем к Гарри, которая соединялась с ниточкой Джинни, берущей начало от Цедреллы Уизли. От них ответвлялась Лилиан Полумна Блэк, связанная брачными узами со Скорпиусом Гиперионом Блэком.
- Ого, я и не знал, что формально мы теперь муж и жена.
- Как спалось, милый?
- Гораздо лучше, если бы ты оказалась под боком, - Скорпиус потянулся поцеловать невесту, но тактичный кашель Нарциссы заставил его топать на кухню.
- Вы знаете, что торжественный прием уже завтра? – в гостиную, подвергшуюся ремонту, эльф приносил все новые и новые блюда.
- Да, миссис Малфой. Мне хотелось бы кое-что уточнить. Завтра все ожидают, что Лили Поттер станет Лили Малфой, как бы поаккуратнее до всех донести то, что мы теперь Блэки?
- Мой сын – отличный дипломат, он пообещал об этом позаботиться. Скорпиус, сейчас сюда ворвется орава из неконтролируемых подружек невесты, нам пора домой, тебе тоже необходимо подготовиться к свадьбе.
- Я хотел бы обсудить с Лилиан одну вещь, - Скорпиус аккуратно поставил чашку с кофе на крохотное блюдечко, - ты не против, если я отправлюсь в мэнор где-то через полчаса?
- Только полчаса! – Нарцисса, шурша подолом мантии, нырнула в камин, на который в ту же секунду мистер Блэк наложил какое-то незнакомое жене заклинание.
- Лили, тут так холодно, только одна вещь поможет мне согреться, - лукавая улыбка Скорпиуса расставила все на свои места. Он не будет дома ни через полчаса, ни через час, хорошо, если сегодня к вечеру. Поттер и ждала, и боялась этого момента. Вся ее важность, гордость и независимость уступили место страху. Страху сделать что-то не так, страху не понравится, страху быть отвергнутой. Переживания комком застряли в горле, хотелось пить. – Ты боишься?
- Прости, я не была готова к тому, что все будет сегодня, это… неожиданно, что ли, - Малфой заправил за ухо рыжую прядь, поцеловал ее в скулу.
- К лучшим вещам в жизни не готовятся, миссис Блэк.
- Нарцисса сделает из тебя отбивную, - Лили хохотнула, натягивая шерстяную накидку до самых глаз. – Я уже молчу о девочках. Даже не представляю, как они бесятся от того, что битый час не могут сюда попасть, - муж засмеялся в унисон.
- Если ты так беспокоишься о сохранности нервов всех этих женщин, я могу прямо сейчас отправиться домой, но это будет как-то неправильно.
- А ты хочешь?
- Глупый вопрос. Я хочу оставаться здесь до скончания веков, - парень потянулся и поцеловал рыжеволосую. – Может пропустим и завтрашнюю церемонию?
- Ну уж нет, Малфой, я, как любая уважающая себя принцесса, мечтала о своей свадьбе, с шафером, подружками невесты, тортами, букетами, брачным обетом…
- Тебе мало того, из-за которого мы валялись в отключке пару дней? – Скоприус смеялся. – И перестань называть меня Малфой. Теперь ты поплатишься за все, дорогая. Каждый раз буду тебя стыдить и исправлять. Блэк, Блэк, Блэк.
- Я так долго хотела этого, но привыкну еще не скоро.
Дома Скорпиус не получил ожидаемого нагоняя, лишь понимающе-одобряющие взгляды отца и деда. Мама только недовольно хмыкнула, выслушивая его извинения. Блэк с видом хозяина маскарада посмотрел на убранный к торжеству зал, раздал какие-то указания эльфам и отправился спать, не скрывая своей довольной ухмылки.
По традиции, последний день перед замужеством невеста должна провести дома у родителей. Для этой цели ее ждала запустевшая Нора, где она провела весомую часть своего детства. Конечно, приглашали к себе и Уизли, и Люпины, которым она вежливо отказала. О том, чтобы переночевать дома у матери, а не пустующем Блэк-холле, речи даже и не заходило. Да и кому нужны эти традиции, когда ты уже и так замужем. После того, как уже-не-Малфой скрылся в полыхающем зеленом пламени, Лили завладела навязчивая идея отправится домой, в то место, которое было ее домом до всей этой трагедии.
Между собой трое Поттеров решили, что особняк в Годриковой Впадине достанется Альбусу – он его больше всего любил, но пока средний из детей Гарри не обзавелся семьей, достойной такого большого дома, помещение пустовало. Лили не помнит, забирала ли свои вещи отсюда. Скорее всего, это сделал кто-то другой, потому что с той памятной ночи ее нога сюда не ступала. Вещи, покрытые слоем пыли, выдавали, что хозяева дома давно сюда не заглядывали. Увидев на кухне оставленную кем-то на столе тарелку, Лили даже рассмеялась. Надо же, за эти четыре года столько всего произошло, а тарелка все это время неподвижно лежала на столе, и никакие изменения ее не коснулись. Блэк любовно рассматривала рамки с колдофото в гостиной, откуда, из разных уголков мира, ей улыбалась ее большая и счастливая семья. Награды мальчиков, награды матери, награды отца. Целая трофейная комната, Мерлин всех затопчи. Тут совсем ничего не изменилось. Один взмах палочки – и пыль исчезла. Один взмах – повсюду загорелся свет. Один щелчок – и эльф уже что-то готовит на кухне. Один взмах, и прежняя жизнь будто вернулась на свои круги. Будто не теряли отца, будто не бросила семью мать, будто сейчас все ее родные зайдут сквозь входные двери, и они будут пить какао, любуясь закатом, есть блинчики, смеяться друг над другом, обсуждать школьных знакомых. Лили будет снова закатывать глаза при упоминании о Малфоях, папа бежать на работу, проводя рукой по непослушным волосам Ала и прилизанных – Джима, целуя в щеку дочь, мама суетиться на кухне, ворча под нос, стараясь как можно быстрее выпроводить их всех куда-то на улицу, Джеймс и Альбус будут критиковать ее свиту. Как жаль, что таких моментов было мало. Как жаль, что из всей семьи она может положиться только на себя.
- Мы так и знали, что застанем тебя здесь. Наша старушка Лили следует старым добрым традициям, не так ли?
- Почему это я старушка? – Блэк притворно насупилась.
- Первая выскочила замуж, первая познаешь тяготы семейной жизни, первая состаришься, - Лили закатила глаза.
- А тебе, Альбус, с твоим непостоянным характером, боюсь никогда не познать тягот семейной жизни.
- Брось, Лили, когда-то это нелегкая участь настигнет и меня. Как ты думаешь, нашего Джима опасные сети опутают раньше?
- О, сети в лице Толкин…
- Бринг ждет ребенка, - Джеймс не дал договорить сестре, - я только сегодня узнал. Срок совсем небольшой. Если верить прогнозу, это будет мальчик.
- Ты сделал ей предложение?
- Так ты станешь отцом?
- Ты сделаешь правильный выбор?
- Как она себя чувствует? – оба родственника засыпали его вопросами, не давая ответить.
- Предложение я сделал уже давно, подарил кольцо и все такое, она долго не давала ответ, а сегодня сказала «Да». Так что я теперь самый счастливый. Даже счастливее тебя, Лили, - старший Поттер шутливо запустил в нее подушкой. Сестра набросилась на самого знаменитого британского игрока в квиддич с объятиями.
- Джим, ты станешь отцом! Это, это даже нельзя передать словами! Мою радость и вообще! Джимми! А почему ты сейчас не с ней?
- Потому что я больше нужен тебе. Бринг все понимает, на этот вечер она меня отпустила. Мы давно не собирались вот так вот просто, семьей, тем более – тут. Чтобы просто посидеть вместе, не обсуждая денежные дела или еще какую-то туфту, - Альбус присел на софу, ложа голову на колени сестры.
- Я не был тут со времен деланных похорон отца, тогда же забрал все свое барахло. Он должен быть с нами в такой день, - Лили всхлипнула, - и он будет, Лил. Папа никогда не бросал нас. В тот день борьбы в Атриуме мне казалось, что я видел его лицо. В день, когда я баллотировался в Министры и произносил свою самую важную речь, я снова в толпе видел его глаза. Гарри Поттер всегда защищал тех, кто ему дорог, и он защищает нас и сейчас, по ту сторону мира. Лили, не плачь. Лили.
Из кухонной двери вынырнул поднос со стопкой блинчиков, затем показался эльф, несущий на голове чайник с какао.
- Хозяйка Поттер, Ваш обед, - Микки, приставленный к ней Малфоями, аккуратно разложил тарелки и чашки, а затем скрылся вслед за щелчком своих пальцев.
- Совсем как в детстве, - Альбус, молниеносно поднявшись, принялся поглощать блинчики, пролив жидкий джем на свою министерскую мантию, чем вызвал смех остальных.
- Альбус-поросенок, - Лили хохотала до тех пор, пока не подавилась какао, выплеснув его часть на брюки Джеймса.
- Просто семейство Поттеров-поросят. Даже не знаю, Лили, позволили бы тебе Малфои переступать порог их дома, если бы увидели сейчас.
- Ал, ты метишь в министры, тебе стоит заботиться о неуклюжести больше остальных.
- А я вообще не неуклюжий, это все Лилу виновата! – вопил Джеймс.
- Ах я виновата, я тебе сейчас покажу! – в гостиной началась самая настоящая ребяческая возня.
За окном солнце окончательно опустилось за горизонт, окрашивая небо в сине-фиолетовый по градиенту. В большой английской деревне слышались крики ворон, пение соловьев, жужжание насекомых, прощающихся с бабьим летом. В окнах домов загорались свечи, по низине, в которой находился Годрикова впадина, белой непроглядной пеленой расстилался осенний туман, из которого, подобно любопытным животным, выглядывали крыши. На полотне небес потихоньку загорались свечи. Самая яркая на всем северном небе – Сириус. Прямая линия Андромеды, на которую заглядывает Кассиопея. Полярная, завершая ручку Малого Воза. Крестообразный Лебедь, половинчатая Северная корона. Древние дряхлые дома продуваются ветрами, издавая истошный вопль. Во влажной траве поют свою последнюю песнь сверчки. Трое молодых людей, в скором будущем отец, молодая жена и без пяти минут Министр, спят на родительской кровати, свернувшись калачиком, как маленькие котята, потерявшие мать, вынужденные жаться друг к другу в надежде на тепло и защиту. Девушка обнимает среднего брата, а старший – обнимает ее, второй рукой застряв в непослушных волосах того, что министерский работник. На крышу садиться сова, ухает, пронзает желтым взглядом ночь. С дерева падает первый безжизненный лист – он делает выбор упасть, чтобы дереву было легче пережить зиму.
