Глава 10- Мы не можем вечно ее здесь держать. Подождем, пока она проснется, и посмотрим, как она себя поведет.
Падме пришла в себя от звука голоса Бэррис, приглушенного, но слышного с расстояния в несколько футов. Она подавила стон, когда ее тело тупой болью дало знать о себе. У нее все болело. Как будто ее запихали в мешок и целую неделю стегали розгами. Неприятное воспоминание не уменьшило серьезности ее теперешнего положения и не показало его в другом свете. Ее связали по рукам и ногам, покалывание в пальцах дало понять, что ее путы были слишком тугими. Она проверила их и обнаружила, что кожаный ремень весьма слабо поддается.
В тишине донеслось ответное бормотание, которого Падме не уловила, и ее уши шевельнулись вперед, как у кошки. Голос был женский и более молодой, чем у Бэррис, если Падме правильно расслышала; и похоже, что говорила не гвурранка. Слишком четкая и правильная речь. Она напрягала слух, но этот голос говорил слишком тихо.
Падме отвлеклась от разговора, переключившись на окружающую обстановку. Свет костра где-то позади превращал все, что было впереди, в тень, но ей хватило света, чтобы определить – она в каком-то лагере. Маленьком лагере. Наверно, гвурранском? Он находился под землей, безусловно – в пещере вообще не было ветра.
Голос Бэррис упал и вдруг замолк, вынудив Падме снова сосредоточиться на джедайке, пленившей ее. Звук шагов был негромким, эхо свидетельствовало, что пещера, в которой ее заточили, была меньше, чем она предположила. На плечо ей легла рука Бэррис, откатывая ее назад, и Падме подняла на женщину бешеный взгляд.
- Обычно ведут вежливый разговор, предварительно не оглушая гостей до потери сознания.
Откуда-то сзади донеслось хихиканье, а губы Бэррис искривились в злобной улыбке.
- Вижу, сон не выбил из вас чувство юмора.
- Для этого понадобится намного больше, чем ваши потуги, джедай Оффи. Как насчет того, что вы меня развяжете и мы с вами пообщаемся.
Бэррис посмотрела за Падме.
- Думаю, нашей аудитории это не понравится.
- Браво вам. – Падме смотрела убийственным взглядом.
Опять хихиканье, и из теней позади Падме раздался нежный юный голос:
- Она так странно разговаривает.
- Кто это? И что, бога ради, вы сделали со Скайуокером?
- Он жив-здоров, - с еле заметной улыбкой заверила Бэррис. – Гвурраны накормили его наркотиком. Он еще пару часов проспит. – Мириаланка помогла Падме сесть, что не помогло осветить личность их таинственной аудитории. – Я хочу с вами обсудить очень деликатное дело. И оно может повлиять на ваши отношения с Анакином.
Падме фыркнула.
- Отношения? Какие, наш обмен шпильками? Я сказала ему, пусть будет с вами.
Бэррис с омерзением глянула на Падме.
- А я сомневаюсь, что он желает возобновить наши отношения – и это из-за вас.
Падме пожала плечами, потирая запястья одно об другое.
- Он большой мальчик. Сам принимает решения. А при чем здесь вообще это?
- Что вы знаете о моей истории с Анакином?
Падме сморгнула, не ожидав этого вопроса, и ее начало грызть любопытство. При чем здесь это?
- Я знаю, что вы когда-то были любовниками.
- Правда. Вы знаете, что эти отношения закончились из-за его испытаний на мастера?
- Нет. А при чем здесь это?
- Подвожу к теме, капитан. А что вы обо мне знаете?
- Очень мало, - признала Падме. – Джедаи предоставили на вас скудное досье, в котором несколько раз упоминалась эта планета, а также ваши исчезновения на протяжении нескольких лет, но ни разу дольше, чем на год.
- Первый раз – на шесть месяцев.
- К чему вы это?
Бэррис кивнула куда-то в тень, и на свет выступила девочка лет семи. Она блеснула Падме стеснительной, но душевной улыбкой, и Падме вытаращила глаза. Ребенок был очевидно Бэррис. Она была копией матери – с длинными каштановыми волосами и чистой оливковой кожей, еще не татуированной – не заслужившей права на татуировку. Но дело не в том, что она была похожа на Бэррис, не в том, что у Бэррис есть ребенок. Падмино внимание привлекли ослепительно ясные голубые глаза девочки.
Глаза Анакина.
Взгляд Падме перелетел снова на Бэррис. Бэррис открыто встретила его.
- Это Кэррин, моя дочь.
- От Анакина.
Бэррис опустила голову.
- Видите, в чем моя дилемма?
- Развяжите меня.
Бэррис изогнула бровь.
- Я не нападу на вас при вашей дочери. Развяжите меня. У меня пальцы онемели.
Бэррис наклонилась, и узлы быстро разошлись.
- Мне нужна ваша помощь, капитан Наберрие.
- Забавно вы о ней просите.
- А вы бы просто так пошли со мной?
Падме бросила на нее взгляд, говоривший, что она сама знает ответ на этот вопрос.
- Думаю, нет. Не давая вам объяснения и рискуя, что Анакин подслушает, я бы не смогла убедить вас пойти.
Кэррин встала на колени и помогала матери, работая над суставами Падме уверенными, быстрыми пальцами. Падме потерла освобожденные запястья и улыбкой поблагодарила ребенка, когда через несколько секунд развязали и ее ноги. Она повращала запястьями и пошевелила пальцами ног, восстанавливая кровообращение.
- Я не то что бы любительница отнекиваться, но каким образом я бы могла вам помочь? У вас есть козырь. – Она махнула на Кэррин, усевшуюся на землю чуть в стороне от них. – Если вы расскажете Анакину про Кэррин, это докажет, что джедаи тоже способны размножаться – как и думал совет. Они придут в восторг.
Бэррис рассматривала Падме, словно взвешивая сложное решение, и наконец произнесла:
- Из-за этого совет меня и искал? Потому что я женщина и могу рожать детей для ордена?
- В основном.
Бэррис резко поднялась на ноги и отвернулась.
- Кэррин, иди-ка к Никслью.
Кэррин переводила взгляд с одной взрослой на другую, словно оценивая, насколько опасно будет уйти, но без единого слова встала и ушла, только бросив на Падме предостерегающий взгляд.
- Послушный ребенок. Это, наверно, у нее от матери.
Бэррис снова повернулась к Падме.
- Избавьте меня от своего сарказма, капитан. Орден джедаев вымирает, как сказал мне Анакин, неважно, сколько юнглингов вам удалось спасти, орден будет ничем, не научившись принимать жизненные реалии такими, как есть. Вы сами все видели, скажите честно. Какие у джедаев шансы на восстановление ордена?
- Никаких, - резко сообщила Падме, открыто встретив взгляд целительницы и быстро переоценивая все свои сведения о Бэррис. Теперь, после знакомства с ее дочерью, Падме увидела действия Бэррис за последние несколько дней в другом свете. – При таком ситхе, как Мейс Винду – ситхе, понимающем перипетии деятельности джедаев и их кодекса, джедаям придется эволюционировать или подвергнуться риску уничтожения.
Бэррис долго молчала.
- А как вы думаете, этот их новый выбрык, идея создать семьи, имеет смысл?
Падме пожала плечами.
- Думаю, есть и положительные стороны, и отрицательные. Если собрать джедаев по группам, то их будет легко идентифицировать. Но вместе они сильнее. Если они заведут настоящие семьи с детьми, то родители обязательно будут драться за своих детей не на жизнь, а на смерть. Их вырежут, но нет лучших телохранителей, чем страстно привязанные рыцари-джедаи.
- Вы по опыту знаете?
Падме гадко улыбнулась.
- Когда-то я встречалась с молодым джедаем – он уже покойник – так ему пришло в голову, что он ко мне романтически привязан, несмотря на приказы его учителя. Он чрезвычайно… активно увивался за мной и защищал меня.
Бэррис изогнула бровь.
– Дурно говорить о покойниках – это неуважение, капитан.
- Ничего дурного, джедай Оффи. Я всегда буду вспоминать его с добром. Он отдал свою жизнь за меня.
- Ясно.
- Сомневаюсь, что вам ясно, но какая разница. Так для чего вам нужна моя помощь?
- Ответьте на мой вопрос, только честно.
Падме бросила на нее взгляд, говорящий, что она на это не рассчитывала. Что эта джедайка себе думает – что она будет врать? Врать джедаю? Падме чуть не фыркнула. Бэррис слишком долго прожила на Ансионе, если забыла, что джедаев невозможно обмануть. Падме поправилась, изогнув бровь и ожидая вопроса Бэррис. По сути, джедаев можно обмануть, она уже натренировалась в этом, но проблема в том, что все тайное становится явным. К тому же, она не собиралась щадить чувства Бэррис – после того, что джедайка предприняла для вовлечения ее в разговор, даже если раньше она и была любезнее.
- Хочу узнать, - наконец произнесла Бэррис, понизив голос. – Где нам с Кэррин будет безопаснее – здесь или с другими джедаями?
- Со Скайуокером или без оного?
- А дело в этом, да?
Падме прямо встретила взгляд молодой женщины.
- Если решите улететь, то со Скайуокером ваши шансы возрастут. Хотя, после всего, что было сказано, я не удивлюсь, если вы приглянетесь какому-нибудь другому мастеру.
Бэррис изогнула брови.
– Ходячий инкубатор, производящий чувствительных к Силе детей? Спасибо, но мы с Кэррин останемся здесь.
- А как вы намерены объяснить Скайуокеру это изменение точки зрения?
- Я и не буду. – Бэррис не прерывала зрительный контакт. – Вы объясните.
Падме сморгнула.
- Не буду.
- Вы должны.
- Я вам ничего не должна, дамочка, - холодно огрызнулась Падме. – Меня отравили, связали, сунули кляп, обидели и против воли притащили сюда, потому что вы не можете отпустить Анакина. И если вы ожидаете, что я ради вас палец о палец ударю, то вы размечтались.
- Я не могу рассказать ему про Кэррин. Если я ему скажу, что решила остаться, он узнает, что у него есть дочь.
- Это плохо?
Бэррис надменно выпрямилась.
- Ожидая уважения, я просто была плохо проинформирована, несмотря на ваши действия в отношении джедаев.
Падме схватила ее за руку и остановила, не дав выскочить из пещеры.
- Объясните.
- Анакин рассказал мне о ваших связях с джедаями, и почему вы здесь. – Взгляд Бэррис был холодным. – Я обнаружила, что его версия женщины, которая помогала юнглингам сбежать из храма, и та, которую я прошу о помощи, - действительно два очень разных человека.
У Падме сузился взгляд.
- Вы пытаетесь меня оскорбить.
- Не пытаюсь, капитан, - Бэррис высвободила руку. – Гвурраны вас выведут – но сначала усыпят.
Падме бросилась на джедайку, двинула в живот и с глухим ударом шваркнула об стену. От внезапного удара об стену из легких целительницы вышел весь воздух – Падме атаковала под совершенно неожиданным углом. Падме принялась душить Бэррис, не давая ей выровнять дыхание, а джедайка пыталась не потерять сознание.
Сощуренные глаза Падме были безжалостны.
- Поймите меня, и поймите правильно, джедай Оффи. Ваши проблемы – не мои, и вы их на меня не переложите. Это вы были так безответственны, что залетели от любовника-джедая. Уверена, совет этого не приветствует, как и нежелание сдать ребенка в ясли – особенно обладающего потенциалом не хуже родительского.
Руки Бэррис сомкнулись на запястьях Падме, ногти впились, по рукам потекла дорожка крови. Падме даже не поморщилась, но ее глаза сверкали с едва сдерживаемой яростью.
- Ваши инсинуации, что я недостойна, - смехотворны. Вы ничего не знаете обо мне и о том, что сделало меня такой, как есть. Вы смеете обвинять меня во лживости, а Скайуокер понятия не имеет, что он – отец. Вы смеете обвинять меня, что я не стою уважения, а ведь это не я отвернулась от всего, что верила, и не нарушила фундаментальный кодекс, которым была связана моя жизнь. Как вы смеете заявлять, что вы лучше меня, джедайка, потому что вы неправы. Жутко неправы.
Ногти Бэррис впились глубже, сдавливая пальцы Падме, тисками сжимавшие ее шею, но Падме не ослабляла хватку. Она затрясла джедайку за шею, как крайт-дракон тряс бы вомп-крысу, удерживая прочную хватку – или то, что она считала прочной хваткой.
- Вы меня поняли, джедай Оффи?
Бэррис кивнула, царапая кисть Падме и оставляя кровоточащие борозды, ее губы начали синеть.
- Отлично. – Падме отпустила Бэррис, уронив ее на пол и поднимаясь на ноги, бросив на джедайку последний неистовый взгляд. – О, и маленький совет. Никогда не стоит недооценивать людей только потому, что они не могут использовать Силу.
---------
Падме скрючилась в тени пещеры, оглядываясь по сторонам и пытаясь получить координаты своего местонахождения. Где я? – размышляла она. Отовсюду неслась болтовня гвурранов – акустика пещеры искажала направления, откуда они доносились, и Падме, в первый раз в жизни, не знала, что и делать. Не то что бы это могло остановить ее.
Несколько долгих минут она оставалась на месте, наблюдая за углами теней, как они играли по стенам. Вокруг нее раздались шаги, и она задержала дыхание, ожидая укола отравленной стрелы, от которой она снова потеряет сознание. Но ничего не случилось. Ни звука светового меча, с гудением рассекающего воздух. Ни звука тревоги. Ни свиста, с которым несется ядовитая стрела.
Донесся стон, и, узнав голос, она содрогнулась всем телом.
- Скайуокер?
Ее шепот вернулся к ней, искаженно отражаясь от стен. Вытянув руку, Падме преодолела несколько футов влево, пока рука не уперлась в стену. Она остановилась, задержав дыхание и прислушиваясь. Эхо шаркающих шагов и испорченного анозианского, на котором говорили гвурраны, еле слышно разносилось по пещере. Медленная, размеренная капель воды дала ей возможность подсчета.
Раз… Два… Три…
Она тихо выдохнула.
Ничего. Ни стонов, ни вяков, никаких признаков, что Скайуокер где-то возле стены, у которой она стояла. Она снова двинулась, на этот раз свернув вправо, и придерживаясь в глубокой тени, вслушиваясь и ожидая гипотетических признаков присутствия Скайуокера. Капель приблизилась, и ей было не на чем сосредоточиться, кроме нее, рассеянный, не имеющий конкретного источника шум туннелей не давал сконцентрироваться.
Она медленно отсчитывала обратно.
Три… Два… Од… Вот!
Она сосредоточилась на звуке, еле слышном среди прочих шумов туннеля, и сделала два шага вперед. Она выдохнула, снова вдохнула и задержала дыхание. Звук чьего-то движения, неловкого, словно тому человеку было больно, сопровождался мычанием от головной боли.
Опоили Скайуокера чем-то, вызвавшим адскую головную боль.
Падме осторожно поползла вперед, останавливаясь через каждые несколько шагов, корректируя координаты и прислушиваясь. Звуки привели ее вперед, готовую к неприятностям, и она обнаружила, что тихо мечтает о бластере. Будь они прокляты, джедаи. Ей надо было просто оставить Анакина с Бэррис и их дочерью – и спасать собственную шкуру.
Но она обнаружила, что не может. Как только она задумывалась, не пора ли повернуть обратно, полные боли движения Скайуокера до боли громко отзывались в ее мозгу. Его улыбка, изгиб его губ, убыстрявший ее пульс, и в последнее время – неожиданность. Она вкусила с ним что-то совершенно новое и не собиралась отпустить его, не исполнив своего обещания.
Она скривилась. Ты сама себя обманываешь, девочка, - попеняла она себе. Не огонь Скайуокера тебя привлекает, а то, что он проник за преграды, которые ты воздвигла, чтобы держать людей на расстоянии. Признай, ты просто-напросто влюблена по уши.
Но она не могла. Рано. Наверно, когда они улетят отсюда, и от Бэррис с ее ребенком. Наверно. Она отбросила эти мысли, сосредоточилась и нахмурилась.
- Скайуокер?
- Капитан?
Она осклабилась в темноту. Его голос был полным боли, но раздраженным.
- Как головка?
- Бессердечная ведьма. – Голос Анакина был низким, как и у нее. – А мы где?
Падме зашла в еще одну маленькую впадину и замерла, ударив его сапогом в бок. Он вскинулся:
- Поаккуратнее, пожалуйста. У меня руки связаны.
Она встала на колени и вручную нащупала его. В темноте ей пришлось ощупать его грудь, нашаривая плечи.
- Потом займетесь исследованиями, капитан. – У него перехватило голос, когда она провела пальцами по хорошо очерченным мышцам его груди. – Мне хочется как можно скорее отсюда убраться.
Падме тихо хихикнула.
- Расслабьтесь, Скайуокер. Я как бы не вижу в темноте, и как бы мне это ни нравилось, я бы предпочла встретиться с вашей Бэррис на свету. – Ее пальцы проскользнули по его плечам, игнорируя его дыхание, и ниже, по бицепсам, ища, где связаны его руки. Ее пальцы замедлились, достигнув локтей, переместившись, чтобы она могла провести целыми ладонями по его рукам. Она остановилась на долю секунды, когда ее пальцы встретили голую кожу, и обругала себя.
Силы ради, это всего лишь его руки.
- Падме?
- Спокойно, Скайуокер, - она осознавала, что стоит на коленях над ним, и его дыхание ерошит ее челку. Слишком близко. Она проигнорировала предупреждение, ведя руками дальше и ниже, что больше напоминало ласку, чем дело. Теплота его кожи словно обжигала ее руки, даже когда она наконец нащупала металлические кольца на его запястьях.
- Наручники.
- Знаю.
- А почему не сказали?
Он хихикнул, и она вздернула голову. Касаясь губами его щеки, он ответил:
- Я не… я… - Он умолк, его губы закрылись и, нежно, чуть сдвинувшись, стали ласкать изгиб ее скулы.
Падме замерла, словно от удара током. Его мягкие и нетребовательные губы скользнули вправо, по скуле, пока не коснулись линии волос – и уха. Она отшатнулась и снова взяла его за руки:
- Спасаться надо, а не фамильярничать, Скайуокер.
Его низкое хихиканье не успокоило пульсацию у нее в животе.
- Опять нельзя поблагодарить вас за спасение?
- Подождите с благодарностями, пока не освободимся. Вас к чему-то приковали?
- Не могу сказать.
Падме пошарила у него за спиной и изменила позу, одной рукой держа его за запястье, а второе выпустив. Она закрыла глаза, позволяя осязанию вести ее. Анакин не был прикован. Нашарив потайной карманчик в сапоге, она нагло улыбнулась в темноте и вытащила отмычку.
- Что вы делаете?
- Вас расколупываю, - тихо отозвалась она. – А теперь заткнитесь и дайте поработать.
- Есть, мэм.
Она пребольно ткнула его отмычкой, с удовольствием отметив, как он вздрогнул, нашарила наручники и принялась за работу над замком. Основные элементы были стандартными, и она была рада, что ковыряется наощупь. Если бы было светло, освободить его было бы намного труднее.
ЩЕЛК
Она почувствовала, как первая половина наручников поддалась и выпустила руку Анакина. Через несколько секунд второй щелчок освободил и другую его руку.
- Спасибо.
- А ноги у вас скованы?
- По-моему, нет.
- Так проверьте, Скайуокер. Света-то нет, я не увижу, как комично вы грохнетесь физиономией об пол. Услышать услышу, но это не так смешно.
- Какая вы ласковая, капитан. – Она услышала, как Анакин шарит вокруг себя. – Ничего. Думаю, они решили, что хватит одних наручников. Наверно, надо обидеться.
Падме хихикнула.
- Потому что они ненадолго их нацепили. Вы должны были просидеть здесь всего несколько часов.
- От этого не легче.
Падме осторожно поднялась на ноги, держа руку над головой. Она не чувствовала, что здесь низкий потолок, но Анакин был намного выше ее.
- Аккуратно вставайте. Не хотелось бы, чтоб вы получили сотрясение остатков мозга.
Анакин подчинился, нащупал ее руку и придержался за нее:
- Чему еще научите, капитан?
Она потрепала его пальцы и двинулась туда, откуда пришла, ощущая его хватку, как раскаленное железо.
- Уверена, еще многому полезному, Скайуокер. Это просто вопрос времени и…
Внезапно ее толкнули на стену, очертания тела Анакина нависли над ней и пригвоздили к месту, а его губы заглушили ее дерзкий отклик. Он прижал ее, схватив за запястья и твердо придавив их к каменой стене, хотя его вес сам по себе удерживал ее на месте. Впрочем, она и не сопротивлялась. Хотя стоило бы чуть-чуть, пока его рот жадно поглощал ее. Но она уже забыла, зачем.
Анакин слишком быстро отстранился.
- Или прекратите меня дразнить, капитан, или найдите применение этим хваленым навыкам.
- Не контролируете себя, Скайуокер?
Его смех был низким и опасным – прямо ей в ухо.
- Вы-то себя совершенно не контролируете, Падме, особенно когда дело касается меня. Это взаимно.
Падме показалось, словно он ударил под дых – он не должен был этого признавать, будь он проклят! Она вздрогнула.
- У вас паршивенькое чувство времени, Скайуокер. – прошипела она, сознательно подбирая слова, чтобы скрыть замешательство. – У нас полоумная на хвосте, а у вас каша в голове, потом пожалеете, что наговорили мне такое. Давайте-ка выбираться отсюда, пока вы не начали играть в неандертальца.
Он почти немедленно выпустил ее, ничего не сказав, только выдохнув ругательство и, держа ее за руку, зашагал. Она не видела, куда идти – света не хватало – но ей и без него было ясно, что она ударила в чувствительное место. Он молчал, таща ее по коридорам, все время останавливаясь перед входом в открытые пространства.
- Вы знаете, куда идти?
Анакин бросил на нее взгляд, говоривший, что не время спрашивать, но не выражавший уверенности. Падме воззрилась на него и тут заметила, что его снова видно. Откуда-то спереди сочился свет, и их шаг ускорился. Поверхность внезапно и резко пошла вверх, и они споткнулись. Анакин утянул ее с собой вниз, пытаясь вернуть равновесие.
При ударе Падме навалилась ему на спину, и оба растянулись.
Она закрыла глаза, уткнувшись лбом Анакину между лопаток, и его тело затряслось. Она сначала почувствовала, а потом услышала его смех, и вздернула голову.
- Что смешного-то?
Анакин перекатился, стряхнув ее с себя, и оперся на локти.
- От кого мы убегаем, капитан?
- От вашей бывшей и ее мании владычествовать над миром!
Смешок Анакина сопровождался мальчишеской ухмылкой, он вздернул голову, и челка упала ему на глаза.
- Бэррис – не ситх, вряд ли она нас тронет.
- Говорите за себя, - процедила Падме. – Она не скрывает, что я ей здесь не нужна.
- А вы не скрываете, что лучше бы повезли мусор, чем доставили ее в орден.
Падме слабо улыбнулась.
- Она с вами не полетит.
Его улыбка медленно умерла.
- О чем это вы?
Падме поднялась на колени и спокойными, ровными движениями стала выбивать пыль из куртки.
- Я о том, мастер-джедай, что Бэррис отказывается быть племенной кобылой для ордена.
Анакин вздрогнул.
Светским тоном Падме продолжала:
- Она не особо пришла в восторг, когда я рассказала ей, в чем именно состоит наше задание. И тут у нее хватило наглости спросить, где ей безопаснее – здесь без вас или на просторах галактики, но с вами. – Она фыркнула, рывком встала на ноги и стала стряхивать пыль со штанов. – Прикиньте, где безопаснее, тут или там. Мы прошли столько злоключений в поисках ее персоны – я буду в шоке, если император умудрится определить, на какой она планете, а тем более – в какой именно пещере она прячется.
- Она не захотела лететь с нами?
Падме наконец поднял взгляд. Анакин сидел на земле, не шевелясь, и его взгляд был серьезным.
- У нее тут свои дела, Скайуокер. Она вовсе не считает, что к ним относится рождение детей от разных джедаев.
Его опять передернуло.
- Да не в этом дело.
- Нет? – Падме хлопнула себя по бедрам и резко глянула на него. – А что ее ждет? Брак и счастливая семейная жизнь? Вы пытаетесь сохранить орден путем воспроизводства, Анакин. Разве не целесообразно комбинировать как можно больше разных генов, чтоб сохранить родословные?
- Это же унизительно.
Ее губы дрогнули, и она приподняла бровь.
- Так вы со мной согласны.
- Насчет чего?
- Насчет женщин, являющихся не более чем средством изменить былые порядки джедаев.
Анакин уселся, оперевшись рукой на колено и критически глядя на нее.
- Я такого не говорил.
- А что вы имели в виду?
Он пожал плечами.
- Если джедаи правда намерены создавать семьи, то должны быть самые настоящие семьи. Нельзя меняться женами только потому, что нужно больше детей с чьей-то родословной.
- Другими словами, каждая родословная сохранится, поскольку у каждого будет по партнеру?
- Вроде того. – Анакин с трудом поднялся на ноги, и Падме протянула ему руку. Он посмотрел на руку, и потом встретил ее взгляд. – Чтобы это сработало, должно быть какое-то подобие чувства между парой. Или, на худой конец, - он шлепнул руку в ее ладонь, когда она сцепила пальцы вокруг нее - схватил ее за запястье, и при контакте кожи заискрило понимание. – На худой конец, должна быть страсть.
От рывка Падме чуть не упала и вовремя опомнилась, поддержав его. Он не сразу отпустил ее руку, его взгляд приковал ее взгляд.
- Страсть, - тихо повторила Падме. Она отняла руку. – Страсти стихают, Скайуокер. Как насчет взаимного уважения и доверия, для начала. Я слышала, что с этого хорошо начинать отношения.
- У джедаев это уже есть; понадобится более сильная связь, чем такая.
- А какая?
Анакин тихо хихикнул.
- Искра, для начала.
- Это предложение, мастер-джедай? – дернув головой, спросила Падме. – Ибо, могу поклясться, я никогда не говорила, что хочу стать участницей вашей программы по размножению.
Его глаза удивленно расширились, и Падме, оттолкнув его, полезла на крутой откос – к теперь видному отверстию в каменой стене. Он не ответил, когда она оставила его, и Падме была отчасти рада. На миг, на краткий миг, когда он смотрел на нее, не таясь, она увидела перспективы. Она увидела будущее; увидела предложение завести надежную семью. Предложение завести дом.
Она не обращала внимания, как натянулись струны ее сердца, карабкаясь ко входу в пещеру, и остановилась. Ветер хлестал ее по лицу, и она стала ждать, когда к ней присоединится Скайуокер. Он еще не знает, что у нее когда-то все это было, и она все утратила из-за дурного выбора и обстоятельств. Когда они вернутся в лагерь, упакуются и отправятся туда, где она оставила суубатара, она попробует найти слова и объяснить, почему не может принять его предложение и почему ему будет лучше без нее.
