Глава 1021. Аластор Грюм.
Самое глупое, что он мог допустить в это нелегкое время, – потерять двух лучших специалистов. Причем не в бою, а из-за истерических воплей чертовой министерской инспекторши, вверх ногами перевернувшей всю его годами выверенную систему работы с подчиненными.
Он тяжело опустился в кресло, дернулся было протереть глаза, но, чертыхнувшись, вспомнил, что волшебное око трогать руками небезопасно. Если кому и казалось, что он не переживает по поводу своего уродства, то это было не так: нормальная внешность (а ему было не так много лет, как обычно думали) была его последней связью с тем миром, где война не приходит прямо в дом, а Авада не становится самым привычным заклятием. Зато теперь ему – монстру с параноидальной подозрительностью – нет места абсолютно нигде, кроме вот этого кабинета. Пару лет назад он даже махнул рукой на съем квартиры, потому что дежурства и выезды съедали все его время, а редкие свободные минуты он мог провести и в Аврорате.
Он не любил убивать, хотя и понимал, что мракоборцу этого не избежать. В последнее время совесть беспокоила его все реже, но смертельно бледное лицо Поттера, впервые лишившего жизни врага (бета против!!!), напомнило ему о собственных мучениях в начале войны. А ведь он был старше их, этих мальчишек, отчаянно храбрых, но неподготовленных к оборотной стороне аврорской славы… У него, еще в детстве жившего под угрозой нападения, потерявшего близких по воле темного мага Грин-де-Вальда, не было ни выбора, ни желания избежать своей судьбы, но разве имеет он право требовать того же от своих нынешних учеников?
Разве они обязаны отказываться от жизни, как это сделал когда-то он сам?
В памяти, как на полустертой пленке, проступили вздернутые брови и мягкая улыбка Поппи. Как ему не хватало ее терпеливой мудрости, решимости всех защищать и ко всем быть доброй… Пару раз в году, когда становилось чересчур тоскливо, он рвался к ней, словно привязанный на цепь старый пес, порой даже кружил возле ее городского дома или заглядывал к Альбусу в Хогвартс, но никогда не позволял себе нарушить давнее обещание не тревожить ее. Только раз… но, впрочем, кто осмелится упрекнуть его в том, что он мечтал увидеть Поппи прежде, чем сдохнет от заклятий чертовых Пожирателей?
Что бы она сказала сейчас? Улыбнулась бы, фыркнула: «Да что они, маленькие, эти твои Поттер с Блэком? Сами разберутся, где им быть…»? Или нахмурилась бы, слегка сжав губы: «Да отправь ты эту Амбридж обратно к начальству, а мальчишек верни. Где ты еще таких найдешь?»
Он скрестил руки на груди, словно боясь, что они сами потянутся к перу, и покачал головой, в тысячный раз убеждая самого себя в том, что он должен забыть о ней навсегда.
Между теми, кто спасает, и теми, кто убивает, не должно быть ничего общего.
22. Долорес Амбридж.
Старший инспектор Министерского Совета мисс Долорес Амбридж в течение четырех часов кипела от едва сдерживаемой злости. Артур Уизли, случайно столкнувшийся с ней в лифте, усмехнулся, представив, как ее розовая шляпка, словно крышка на маггловском чайнике, приподнимается от дыма. За это он удостоился возмущенно-презрительного взгляда из-под коротких, но тщательно заостренных ресниц.
Подумать только, Аврорат совершенно отбился от рук! В самом деле, не могла же она позволить, чтобы этот лоботряс Поттер за явное убийство в непредусмотренной Уставом ситуации отделался всего лишь выговором? Что там нес этот его лохматый дружок… ах да, случайное заклинание, никто не мог предполагать смертельного исхода… Интересно, а таская в секретный отдел какого-то завшивевшего нелюдя, они тоже не соображали, что это опасно, да?
Долорес невольно поежилась, вспомнив взгляд Блэка, когда она сказала пару слов об официальной позиции Министра по отношению к оборотням… И Поттер туда же, даром что бледный как смерть и трясется (распахал противнику все лицо в мелкую бахрому, так что и не опознаешь!): «Да я лучше уволюсь, чем подчиняться такому Министру!» Чушь собачья… Почуяли, что горелым запахло, и ну линять! А еще гриффиндорцы, - она презрительно фыркнула, передернула плечами и нетерпеливо затеребила салфетку, дожидаясь официанта. В этом Косом переулке всегда отвратительное обслуживание!..
А Грюм-то, Грюм! Нет бы приструнить своих своевольников, так ведь – зыркнул на нее жутью своей волшебной, буркнул: «Сам разберусь». А этим: «До выходных доработаете, и скатертью дорожка». Тоже мне дисциплина!
23. Джеймс Поттер.
Римус, только что скинувший куртку, перехватил Лили в холле и тревожно спросил:
- Как он там?
Та только вздохнула, с усталым равнодушием подняв на него глаза:
- Лучше не спрашивай… Кто тебе сказал?
- Фрэнк, но только пару слов… Я не помешаю?
Она покачала головой, и едва мелькнувшая в ее глазах признательность почему-то слегка успокоила гостя:
- Ребята в гостиной.
Римус, кивнув, уже сделал пару шагов, но снова обернулся на тихий оклик:
- Рем… Хорошо, что ты здесь.
Первое, что он услышал, отворив дверь гостиной, было напряженное сириусово:
- Да где ты вообще вычитал это чертово заклятие?!
Блэк сидел в кресле, выпрямившись в струнку, как всегда, когда он бывал предельно взбешен, и крутил в руках маггловскую сигарету. Одно то, что Лили позволила ему закурить в «Лосином острове», уже значило немало.
Голос Джеймса звучал сухо и трескуче, как будто тот плохо смазали с утра:
- У Снейпа в учебнике курсе на шестом. Почему-то всплыло…
Бродяга вскинул голову охотничьим жестом:
- Ну конечно, как я мог забыть: все дерьмо в этом мире производит Нюниус!
- Сириус! – Люпин поспешно шагнул в комнату, уступая место на пороге возмущенной Лили. – Придержи язык, сделай милость!
В другое время ее внушительного взгляда хватило бы, чтобы утихомирить Бродягу минимум на пару часов, но сейчас он только раздраженно отмахнулся:
- Я помню, что вы с ним дружили, но это не мешает ему оставаться мстительным слизеринским ублюдком, создающим вокруг себя одни проблемы!
Римус открыл было рот, чтобы предотвратить скандал, но Лили завелась не на шутку:
- Как будто это не вы семь лет только и делали, что создавали ему проблемы!
Сириус опасно прищурился:
- Хочешь сказать, бедный несчастный слизеринчик все это время мечтал о мире и спокойствии?
- Хочу сказать, что если бы вы не таскали у него учебники, все бы вообще было по-другому!
Джеймс, до этих слов почти не обращавший внимания на перебранку, побледнел так, что Римусу показалось, будто он скоро рухнет в обморок:
- Бродяга, да ни при чем тут Снейп… - его голос сорвался на глухой сип. – Это я один виноват…
Лили с Сириусом хмуро переглянулись, видимо, устыдившись своей неуместной ссоры, и расселись по креслам. Римус устроился на стуле возле окна:
- Так вас уволили?
Колдунья покачала головой и ответила сама, заметив, что ни Джеймс, ни Сириус не жаждут повторять все еще раз:
- Сами они уволились. После того боя на место явилась инспекторша, устроила скандал. Само собой, в историю о том, что Джей не знал, чем швыряется, она не поверила и грозилась отправить его в Азкабан. Грозный Глаз пытался от нее отвязаться, но не вышло…
- Не очень-то и старался, - обиженно буркнул Сириус, расстегивая ветровку, которую так и не снял после того, как притащил друга домой. – А эта розовая выдра еще свое схлопочет…
- Потом все перешли на личности, эта Амбридж ляпнула что-то, а Джеймс заявил, что уволится, лишь бы не иметь дел с таким министерством. Ну, и Бродяга за компанию…
Римус вскинул брови, поинтересовавшись:
- Мерлин, да что она такого сказала? Что мотоцикл – не лучший в мире транспорт? Или что бывают ловцы лучше Кардиано?
Лили неуверенно улыбнулась одними губами, не зная, что ответить, но тут с редкой бестактностью вклинился Питер:
- Сказала, что скоро добьется изменения закона, и все полулюди будут находиться под постоянным контро…
- Хвост! – вскинулся Джеймс, тревожно уставившись на Римуса. Тот плавно выдохнул, стараясь никого не обидеть:
- Да ничего, все равно бы кто-нибудь сказал… Джей, ну зачем вы?..
- Брось, ты тут ни при чем, - отмахнулся Блэк. – Все равно не сегодня - завтра мы бы с этой Амбридж разругались. Кстати, Сохатый…
Поттер, автоматически среагировав на знакомую со школы «мародерскую» интонацию друга, вопросительно поднял глаза.
- По мне, так уходить надо с музыкой… у нас до конца недели аж три дня, можно такое затеять, что выдре мало не покажется!
На лицо Джеймса понемногу стала возвращаться краска, и Лили поймала себя на том, что готова одобрить любую их сумасбродную авантюру, лишь бы только никогда больше не видеть мужа таким разбитым, как сегодня…
Римус, очевидно, тоже чувствовавший что-то подобное, демонстративно простонал:
- Мерлин, опять за свое!
Но спорить, вопреки обыкновению, не стал.
Полчаса спустя за чаем уже активно разрабатывался план Страшной Мести Выдре Амбридж.
Джеймс, пусть и устало, но улыбался, а Гарри спокойно спал в своей комнате.
Лили была счастлива.
