Глава 12Несмотря на то, что безумно тоскливое и отчаянное выражение лица Тедди намертво врезалось ей в память, в последующие несколько дней Лили, где бы она ни находилась, не могла отделаться от шока, вызванного тем, что любовник пытается втянуть ее в нечто чрезвычайно сомнительное и абсолютно незаконное. И без разницы, какие благородные мотивы он сам при этом преследует…
Но где-то глубоко внутри себя, на подсознательном уровне, Лили признавала, что если возможность помочь Тедди и допустить перевоз этого треклятого аконита вдруг появится, то она этой возможностью не преминет воспользоваться. Потому что действительно хочет помочь.
Потому что любит его. По крайней мере, ей так кажется...
Держа все эти факторы в голове, Лили поспешила при первой же возможности осторожно, дабы не вызвать ничьего интереса, а тем более подозрений, прозондировала на работе почву – как вообще организован контроль ввоза и вывоза всевозможных вещей?
Результаты этой «инспекции» ее совсем не порадовали: оказалось, что этой проблемой занимается отдельный, притом довольно узкий круг людей в их отделе, да еще парочка из отдела Правопорядка, в котором работали Роза и Гермиона. Именно они по своим каналам и системам замечали, если на территорию государства проникали «товары и иные предметы», как суховато гласили строчки нормативно-правовых актов, – запрещенные или попросту нелегальные, – они же осуществляли арест, контроль и наказания в подобных случаях.
Более приятным оказалось лишь одно открытие – чтобы позволить контрабанде проскользнуть через границу, необходимо только не коснуться своевременно палочкой определенного прибора, произнеся при этом заклинание. Тогда контроль не срабатывает, и ищи потом нарушителей по всей Англии! Иными словами, не нужно делать ничего из ряда вон выходящего, чтобы осуществить незаконный план – нужно лишь кое-чего
не делать…
Все просто и понятно на первый взгляд, если не брать во внимание одну маленькую деталь – никакого доступа в эту структуру она, Лили, не имеет.
Однако сообщать Тедди, что на данный момент никаких возможностей осуществить то, что ему нужно, она не видит, Лили не спешила. Отчасти из-за нежелания лишний раз заставлять его переживать и терять надежду, отчасти – уповая на то, что щекотливая тема сама собой сойдет на нет (хотя, зная Тедди, это представлялось ей едва ли возможным!). К тому же, за время, прошедшее с того памятного разговора на его кухне, они почти не виделись – казалось, каждый был погружен в свои мысли.
***
Встретились они лишь через несколько дней – как-то скомкано, невнятно и бестолково. Но когда Тедди прислал ей записку с предложением заскочить после работы в излюбленные «Времена года», отказаться Лили в голову не пришло – хотя она прекрасно сознавала, о чем у них непременно пойдет речь, а сказать по этому поводу было нечего.
Предчувствия ее не обманули: стоило лишь бросить мимолетный взгляд на лицо Люпина, чтобы понять его настроения.
Все эти дни он провел, мечась между своей пустой, неуютной квартирой и лабораторией. В саму клинику почти не заходил – сейчас он уже мог позволить себе подобную прихоть. В сотый раз что-то перепроверяя, пересчитывая, ставя эксперименты с высчитанными им самим компонентами, больше всего он боялся обнаружить, что все-таки ошибся… А значит, зря потревожил Лили и зря обнадежил самого себя. Но все подтверждалось, сомнения исчезали, и Люпина снова и снова захватывал этот ажиотаж, уже знакомый не понаслышке. Поэтому говорить с Лили он сейчас мог только об одном…
- Выяснила что-нибудь? – напряженно спросил Тедди, глядя при этом в свой стакан, а не на нее.
- Пока ничего особенно… - в тон ему отозвалась Лили. – Во всяком случае, немногим больше того, что я знала раньше. К этому делу в нашем отделе допущено совсем немного людей, и я к ним никак не отношусь. Боюсь, Тед, что твоя затея имеет не слишком много шансов на успех, если не сказать иначе…
Эти слова были сейчас для него, словно соль на совсем свежей ране, словно остро наточенный кинжал, которым неторопливо проводили по телу. Признать очередное свое поражение, даже не испробовав новый метод – это слишком для него, Тедди Люпина, отдавшего уже десять лет своей жизни единственному делу…
Более того, в голосе Лили он услышал совсем неуместный (на взгляд Тедди) холодок, оттенок пренебрежения и упрека, которые слышать сейчас хотелось меньше всего. Впрочем, уже через десять минут Люпин не мог с уверенностью сказать, имела ли она на самом деле что-то подобное в виду, или это все плод его измученного сознания. Но тогда он, ощущая безумную обиду и досаду, вновь чувствуя себя фанатиком, которого не принимают всерьез, процедил сквозь зубы:
- Я не верю, чтобы не было никаких путей. Наверняка можно как-то все устроить, если уточнить схемы, допущенных людей и все остальное. Просто чуть больше изощренности! Ведь я не ошибусь, если скажу, что ты не слишком-то хотела мне помочь в этом деле, вот и не выясняла мелочей? Не слишком старалась, так?
Лили ушам своим не верила, слушая подобные речи: он еще смеет упрекать ее в «недобросовестности»?! В подобном деле! Стоило бы спасибо сказать, что она вообще согласилась в это ввязаться, не отказала сразу…
- Знаешь, что, Люпин… - холодно отозвалась она, глядя прямо ему в глаза. – Мне кажется, что твой научный запал скоро окончательно одолеет здравый смысл! Ты хоть понимаешь, во что хочешь меня втянуть? Да, кое-что я безусловно выяснила: за подобное мероприятие вам с этим твоим фон Риттером светит по полгода в Азкабане за контрабанду, а мне и того больше – как должностному лицу, использующему свое положение – около года. Подобная информация тебя устраивает?
Ее голос набирал обороты, так что сидящие за соседними столиками люди начали с интересом оглядываться на пару. Тогда Лили сделала паузу, ожидая его реакции, но Тедди молчал, уткнувшись взглядом в стол.
- А еще к этому процессу, как я уже сказала, допущено буквально пять человек, вдобавок там очень строгий контроль. Ты хочешь сказать, что все устраивает, и ты считаешь нормальным, что я вообще согласилась в этом участвовать? И еще предъявляешь мне претензии, что я, якобы, без должного энтузиазма этим занимаюсь?
- Но ведь ты согласилась… - глухо отозвался он.
- Да. Сама не знаю, почему. Ладно, хорошо… Сделаю, - неожиданно кивнула Лили. Тедди выдохнул было с облегчением, но тут она с вызовом добавила: – Свари мне «Феликс Фелицис», ты ведь сумеешь, верно?
- А-а… зачем?
- Как – зачем? – вскинула брови девушка. – Ты что, в школе не учился? «Феликс Фелицис» приносит чистую удачу во всех делах и начинаниях, я глотну – и быстренько все вопросы с твоей контрабандой улажу. Сваришь?
Она не рассчитывала, что Тедди обеспечит ее этим зельем – хотела лишь проверить, насколько одержим он своей идеей, испытать его… но что надеялась услышать?
- Лили, это… Я не могу. Это зелье требует очень многих компонентов, которые трудно достать, и очень много времени. Я не могу. Не успею…
- Куда же ты торопишься? И почему думаешь, что успею – я?
- Скоро февраль, а в феврале самая активная в году луна… - произнес Тедди почти неслышно, но необыкновенно твердо. – Если сделать все в феврале, то шансов на успех будет больше…
- Точно: свихнулся на своих экспериментах! – парировала Лили совсем уж ледяным голосом. Она резко поднялась, одернула мантию. – Я ему о реальных обстоятельствах и сложностях говорю, а он мне – об активной луне! Да на здоровье – ввязывайся ты во что хочешь, можешь заодно какие-нибудь старые темные заклятья поискать. Глядишь, поможет! Только без меня, пожалуйста.
Помочь я еще согласна – но слушать упреки по поводу того, что медленно действую, да еще в такой форме…
Эту фразу она не закончила – неожиданно резко развернулась на каблуках так, что взметнулись полы мантии, и поспешила к выходу. Только схватила висевшую на спинке стула шубку, на ходу натянула ее.
В первые мгновения Тедди действительно не осознавал ни того, что она говорила, ни того, что сулил ее голос, ни этого поспешного ухода. Даже не понимал, что Лили, по сути, уж точно ни в чем не виновата, никому ничего не должна и к его научным проблемам имеет самое косвенное отношение. Ему нужно было выплеснуть куда-то свою досаду и отчаяние, а активная февральская луна сейчас на самом деле волновала его куда больше многого…
Очнулся Тедди лишь когда хлопнула входная дверь заведения, а немногочисленные посетители продолжали заинтересованно на него поглядывать. Тогда он и сам, оставив на столе пару золотых монет, выскочил следом за девушкой на заснеженную улицу.
Лили уже успела пройти несколько шагов по улице, подсознательно ожидая, что вот-вот он ее окликнет. Секунды тянулись безумно долго, оклика не было… Ни мороза, ни падающих на голову и оседающих в густых волосах снежинок она не замечала – все ее существо переполнила ярость, вызванная недавними слов Тедди, его просьбами (или требованиями?), - а также глухая досада из-за размолвки.
- Лили!
Она не замедлила шага. Кажется, пошла еще быстрее – только локоны подпрыгивали. «Долго же он соображал…» - пронеслось у нее в голове. Тедди нагнал, чуть обнял сзади.
- Лили, извини, я погорячился. Не сообразил. Я, наверное, не прав, но ведь ты понимаешь…
«Не понимаю, не понимаю я ничего! – отчаянно хотелось крикнуть Лили. – Ты помешался на невозможной идее, убедил себя сам и теперь пытаешься впутать в это дело меня. Я ничего в этом не понимаю, кроме того, что эти попытки исцеления оборотней для тебя важнее всего. Наверное, важнее меня…»
Этих слов она не произнесла, но и совсем заглушить промелькнувшую мысль в себе не смогла. Лишь спросила тихо, перехватив руку Тедди, лежавшую на ее талии:
- Скажи, а тебе… тебе сейчас нужна я или те перспективы, которые открывает моя должность? Туманные, кстати, перспективы…
Секунду Тедди молчал, и Лили, даже не имея возможности видеть его лицо, могла с уверенностью сказать, какая внутренняя борьба отражается в причудливо меняющих цвет глазах.
- Нет. Мне нужна ты… - в его голосе не было ни тени сомнений, бесспорно, имевших место быть: ответил Люпин очень серьезно.
А задумываться над тем, сказал ли он это искренне или оттого, что знал, как нужно было ответить, Лили в тот момент совсем не хотелось.
