Глава 12
Несколько дней спустя, в воскресенье, я со смешанным чувством удовлетворения и огорчения смотрела на чашу Хельги Хаффлпафф. С одной стороны, хорошо, что у нас в руках еще один крестраж, а с другой -- жаль, что в сейфе Беллатрикс не оказалось еще и кольца.
Мы с Грипхуком встретились в Хогсмиде, я отдала ему меч, а он мне -- чашу, и разошлись, весьма довольные друг другом. Невилла с чашей я отправила к папе, а сама поспешила в "Башку борова", на встречу с Нарциссой. Купив себе порцию глинтвейна(погода здорово испортилась, лепил мокрый снег и завывал ветер), я уселась за столик в самом темном углу паба. Долго ждать не пришлось -- на скамейку напротив меня скользнул неприметный парень лет двадцати и глянул на меня знакомыми голубыми глазами.
-- Это не оборотное, -- констатировала я. Нарцисса покачала головой:
-- Это просто слепок чужого образа. Мое тело не изменилось, просто вы видите не то, что должны бы.
Она продемонстрировала мне медальон на витой цепочке:
-- Старинный артефакт. Хорош тем, что на носящего не действуют чары выявления истинного облика.
-- Действительно, хорош, -- согласилась я. -- А теперь к делу. Что хотел сообщить мне ваш муж?
-- ОН ищет какую-то палочку. Олливандер сидит в наших подземельях, его недавно перевезли из подземелий Паркинсонов, и состояние здоровья старика вызывает опасения. Я, конечно, подлечила его в меру моих способностей, но я никогда не была сильна в лечебной магии. Месяц назад ОН добрался до Грегоровича, но и от него не добился желаемого -- Люциус получил приказ разыскать всех мастеров волшебных палочек, кому больше ста лет, или же тех, кто продолжает семейную традицию. ОН считает, что с искомой палочкой станет непобедим, -- Нарцисса казалась очень испуганной. Я поспешила ее успокоить:
-- Леди Малфой, я не думаю, что волшебное умение зависит от палочки. Вспомните, ведь даже обладатели легендарной Бузинной палочки были не всесильны.
Нарцисса встрепенулась:
-- А если ОН ищет именно ее? Бузинную палочку? Вы, может, не знаете, но эта сказка основывается на реальных событиях...
-- Как раз я -- знаю хорошо. Видите ли, Сириус -- мой крестный, а один из трех братьев, Игнациус Певерелл -- дальний предок Блэков, чью родословную я выучила не хуже вас. Я знаю, о чем говорит семейное предание: не было никакой встречи на мосту, были лишь три брата-колдуна, величайших гениев своего времени, может, не обладающих большой магической силой, зато имеющих отличную фантазию. Они создали предметы, о которых мечтали: палочку, усиливающую пущенное ею заклятье в сотни раз, камень, создающий высококачественных инфери, и мантию-невидимку. И мне прекрасно известно, что единственный из трех предметов, не передающийся по наследству -- это палочка, поскольку еще ни один из ее владельцев не умер своей смертью. Кадм Певерелл был зарезан ночью, во сне, лучшим другом. Тот, в свою очередь, вызвал на дуэль более искусного мага и пропустил заклятье -- палочка еще не все, нужно и умение.
-- У НЕГО умения хватает, -- Нарцисса была настроена скептически. -- Если ОН действительно ищет Бузинную палочку...
-- То искать будет еще долго. Нарцисса, я догадываюсь, у кого она. И, поверьте, Риддлу придется постараться, чтобы достать ее, -- когда-то давным-давно, еще на первом курсе, получив в подарок мантию Джеймса Поттера, я заинтересовалась степенью правдивости сказки о трех братьях. Драко и Гермиона помогли мне разобраться в хитросплетениях древних родословных, и выясниллось, что Игнациус Певерелл -- дальний родич Блэков, мантия передавалась по мужской линии и последним ее владельцем действительно стал Джеймс Поттер -- получив от отца, чьей матерью была некая Дори Блэк. Что до кольца, то Антиох Певерелл, так живо интересующийся инфери, передал его своей дочери для внучка Салазара, чей дальний потомок, полусквиб Меропа, спуталась с магглом Томом Риддлом, родив от него сыночка.
-- А палочка? -- поинтересовалась Нарцисса. Я задумалась: стоит ли делиться с нею выводами, сделанными еще на первом курсе? Все-таки она находится слишком близко к Риддлу, и кто знает... Впрочем, стоит. Душевное спокойствие Нарциссы стоит известной доли риска, а в случае чего...
-- Я расскажу вам, -- решила я. -- И, полагаю, вы сами решите, стоит ли доверять подобную информацию Люциусу. Если он, не приведи Мерлин, впадет в немилость к Риддлу, то сможет выкупить за нее свою жизнь и жизнь своих близких -- но в то же время не стоит давать Риддлу понять, что вы знаете истинную цель ваших поисков.
Леди Малфой кивнула:
-- Он нестабилен и непоследователен. Я очень рада, что Люциус больше не является его правой рукой -- иначе, скорее всего, Лорд жил бы в нашем доме.
Я понимающе покачала головой: не пожелаю никому жить под одной крышей с Риддлом. Ну, а Паркинсон, все лето проведшая с пожирательской компанией -- заслужила. О, она еще не то заслужила...
Сложив пальцы рук домиком, я стала делиться с Нарциссой своими соображениями.
-- Итак, Бузинная палочка. Нам удалось проследить ее историю примерно до тысяча девятьсот первого года -- некто Джесси Фишер, вор по призванию и по профессии, принес ее к скупщику краденого. Скупщик приобрел палочку по обычной для такой вещи цене и отнес своему другу, мастеру волшебных палочек, чтобы тот изучил ее свойства и выставил на продажу. Мастер впервые столкнулся с подобной палочкой. В книгах не было упоминания о том, в чем именно заключалась странность -- но лично я полагаю, что у палочки не было сердцевины, ведь сказка говорит нам лишь о том, что Смерть отломила веточку бузины, а о том, что она вложила внутрь -- ни слова. Суть в том, что никто из известных мастеру коллег по цеху не делал ничего подобного. Мастер не продал палочку, посчитал занятной диковинкой. Он возместил другу ее стоимость, а через несколько лет подросла его дочь. Маленькая Эва была настоящим разочарованием для своего отца: никаких проявлений стихийной магии, в перспективе -- клеймо сквиба и, если не повезет вырасти красавицей, то и не слишком удачное замужество, если не судьба старой девы. Ведь наш мастер был человеком небогатым и не мог дать за дочерью приличного приданого. В общем, однажды, когда дочь оказалась среди стеллажей в лавке отца, та самая странная палочка каким-то чудом попала в ее маленькие ручки. Сноп искр, ребенок в восторге, отец -- в еще большем восторге, как же: его дочка вовсе не сквибка! В общем, маленькая Эва вполне успешно выучилась на цветочницу и держала собственный магазинчик, а впоследствии вышла-таки замуж, и удачно -- за папиного коллегу, преуспевающего мастера волшебных палочек. То ли и вправду злой рок преследовал владельцев Бузинной палочки, то ли это было стечением обстоятельств, но вскоре поле свадьбы Эва умерла от ножа уличного грабителя, а палочка перекочевала в ящик стола безутешного вдовца. Году эдак в тысяча девятьсот тридцатом безвестный воришка залез через окно в дом Грегоровича(а безутешного вдовца звали именно Грегоровичем), и похитил палочку. А через год все услышали о Геллерте Гриндевальде, великом темном маге, собравшем большую армию сторонников и установившего свой режим в нескольких странах.
Нарцисса сделала большие глаза:
-- Гарриэт, вы намекаете на то, что нынешний владелец палочки...
Она не договорила, жестом предложив мне продолжать. Я кивнула:
-- Намекаю. Итак, Альбус Дамблдор, величайший волшебник современности, которого боится сам Темный Лорд. Что известно обывателю о Дамблдоре? Только то, что написано на карточке от шоколадной лягушки: "открыл двенадцать способой применения драконьей крови, известен своими трудами по алхимии в соавторстве с Николасом Фламелем". В школе Дамблдор был лучшим учеником -- Рита Блэк-Скитер по нашей просьбе раскопала много интересных подробностей о его житье-бытье. Но после выпуска Дамблдор головой ушел в науку, и занимался той же алхимией, а в алхимии, как вам хорошо известно, сила волшебника не играет никакой роли. В ту пору никто не говорил о Дамблдоре, как о сильном волшебнике -- его знали как УМНОГО, а это отнюдь не то же самое. А вот карточка от шоколадной лягушки утверждает обратное -- и действительно, после тысяча девятьсот сорок пятого года Дамблдор стал сильнейшим, величайшим и далее по тексту. Он убил Гриндевальда -- и, заметьте, тянул с этим до последнего, явно не будучи уверенным в совбственной силе -- и удовольствовался скромным постом преподавателя трансфигурации в Хогвартсе. А трансфигурация -- наука, в которой имеет значение опять-таки умение и знание, а не сила. Думаю, он просто не желал повторения судьбы предыдущих владельцев палочки и поступал мудро, не хвастаясь ею направо-налево. Полагаю, даже сейчас он -- не слишком умелый дуэлянт. Но, тем не менее, Риддлу не светит победить старика: тот увертлив, как ящерица. Так что Бузинная палочка недостижима для Риддла, и лишь считанные люди знают -- или догадываются -- о том, кто ее нынешний владелец. Для остальных эта палочка -- сказка, вымысел.
Леди Малфой потрясенно кивнула:
-- Ваша история выглядит убедительной. Гарриэт, я даже не знаю, что сказать...
-- Тогда не говорите ничего, -- пожала я плечами. -- И еще одно, Нарцисса: если вам станет известно что-либо о третьей реликвии, кольце Антиоха Певерелла, то, пожалуйста, скажите мне об этом. Но ни в коем случае не расспрашивайте сами -- это слишком опасно и может дорого вам обойтись.
Женщина кивнула и поднялась:
-- Пожалуй, мне пора.
Рассеянно проводив взглядом Нарциссу, я поболтала в кружке недопитый глинтвейн. Да, в свое время эта история потрясла и меня. Собственно, я не рассказала Нарциссе всех добытых Ритой подробностей: ни об убийстве Гриндевальда, ни об отношениях, связывавших его и Дамблдора. Они ведь были соседями, Геллерт и Альбус, и дружили долгое время, вместе отыскивая секрет бессмертия -- считалось, что человек, владеющий всеми тремя Дарами Смерти, станет не только непобедим, но и будет жить вечно. Вполне вероятно, что Бузинная паллочка действительно продлила жизнь своему владельцу -- ведь продолжительность жизни действительно зависит от силы мага. В сорок пятом, когда Дамблдор убил Гриндевальда, ему было шестьдесят четыре -- и уже тогда он выглядел седовласым белобородым стариком. Разве что волосы и борода были не в пример короче. С тех пор Альбус не изменился, так что можно смело говорить о благотворном влиянии палочки -- поскольку философский камень тогда еще был у Фламеля, и возможности получить чудодейственный эликсир у Дамблдора было мало. Впрочем, это не столь важно. С палочкой ли, без нее ли -- Дамблдор не всесилен, и рано или поздно моя месть его настигнет.
Римус уселся за мой столик легко и непринуждено, как человек, которому нечего опасаться. Чокнулся с моей кружкой бутылочкой сливочного пива и улыбнулся во все тридцать два острых зуба:
-- Как жизнь молодая?
-- Бывало лучше, бывало и хуже -- смотря с чем сравнивать, -- пожала я плечами. -- Осталось уничтожить последний крестраж -- и это хорошо. Риддл привез в Англию великанов -- и это плохо.
-- Это точно известно? -- слегка нахмурился Римус. Я кивнула:
-- Да. Дамблдор попытался отрядить Хагрида на переговоры, но тот быстро вернулся -- он застал момент, когда целое племя горных великанов переместили портключами в лес за поместьем Гойлов. Пожиратели, осуществлявшие переброску, обсуждали место назначения, говорили, что Запретный лес был бы предпочтительнее, но с тамошними оборотнями сложно договориться. Из чего я заключила, что стая Маркуса как минимум решила придерживаться нейтралитета.
Люпин отпил пару глотков, задумчиво заглянул в горлышко бутылки.
-- Не знаю, как стая, -- сказал он наконец, -- а Маркус намерен выступить на нашей стороне. А что, Дамблдор уже делится с тобой такими подробностями? Ордену о великанах ничего неизвестно.
-- Просто орденцы не ходят на субботние чаепития к Хагриду, -- усмехнулась я. -- А что, стая Маркуса не поддерживает?
-- Есть там пара оборотней, которые мутят воду и призывают оставить колдовские разборки колдунам, -- хмыкнул Римус. -- Хотя по мне -- это еще пустяки, было бы гораздо хуже, если бы в стае оказался предатель.
-- Да уж... Как дела с обучаемыми?
-- О, весьма и весьма! -- обрадовался вопросу Римус. -- Особенно хорошо получается у тех женщин, которые имеют детей -- им приходилось в свое время смириться с волчьей половиной настолько, чтобы превращение не спровоцировало выкидыш. И молодые: те еще не успели увериться, что быть оборотнем -- зло. А вот остльных приходится убеждать, ломать стереотипы и учить находить общий язык с волком. Зверь ведь не доверяет тому, кто много лет держал его взаперти и не давал свободы. Кто ненавидел его...
Лицо Ремуса на мгновение помрачнело, и я знала, о чем он подумал -- о собственном отношении к волку, о собственной ненависти и страхе. Мужчина как-то по-звериному встряхнулся и глянул на меня:
-- Знаешь, оборотни теперь в неоплатном долгу перед тобой. Другой бы на твоем месте взыскал должок как можно быстрее.
-- Мне нужно, чтобы оборотни пришли ко мне по своей воле, -- упрямо покачала я головой. -- Из должников плохие союзники. Кто поручится, что они не обернутся против волшебников? Найдутся среди них те, кто посчитает плату за помощь вымогательством, и оборотни охотно пойдут за подстрекателями, поскольку действительно не привыкли видеть добро и бескорыстие от нас, колдунов.
-- Может, и так, -- склонил голову набок Римус. Он явно считал, что мне стоило назначить плату, но не стал спорить. В конце-концов, это решать только мне.
-- Маркус просил передать, что приведет к тебе своих волков -- если останется вожаком. А если нет -- то придет сам.
-- Думаешь, дойдет до бунта? -- поинтересовалась я. Римус неопределенно повел бутылкой:
-- Вполне вероятно. Я считаю, Маркусу бросят вызов -- и наилучшим моментом будет тот, когда нам понадобится их помощь. Не мытьем, так катаньем, но они добьются своего -- стая не успеет вовремя, оборотни останутся в стороне.
Я отрицательно покачала головой:
-- Не думаю, что Маркус допустит это. Если подобный вариант развития событий очевиден для тебя, то для него и подавно. Сколько лет он вожак? Лет двадцать пять? Вряд ли за такое время он впервые сталкиваетя с угрозой собственной власти. Думаю, его слова о том, что он приведет волков, если останется вожаком -- всего лишь перестраховка.
-- Хочется в это верить, -- пробормотал Ремус. -- Мне бы не хотелось, чтобы оборотни перегрызлись. Могут пострадать невинные...
-- Ха, Ремус, да ты, никак, нашел себе кого-то! -- ухмыльнулась я, не преминув поддеть бывшего учителя. В отличие от многих своих сверстников, я не испытывала ровным счетом никакого пиетета к старшим.
Оборотень не обиделся и не смутился, а только мечтательно прищурился:
-- Она само совершенство... Снежно-белая от носа до кончика хвоста, с глазами цвета липового меда... Хелен. Ее имя Хелен, и она не зря носит имя той, по чьей вине пала Троя.*
-- О, Ремус, как все запущено... -- протянула я, посмеиваясь. -- В любом случае -- поздравляю. Что ж, беги к своей красавице, она небось заждалась. Привет Маркусу.
Люпин ушел. Он здорово поднял мне настроение, и вовсе не тем, что передал обещание Маркуса поддержать нас. Нет, я радовалась, что он Ремус наконец счастлив, а значит, в эти смутные времена есть место и для любви, и для надежды. В одном прав Дамблдор: любовь -- огромная сила, и человек, неспособный любить, обречен на провал. Вот только старик полагает, что любить нужно всех и сразу, а в этом-то и состоит ошибка. Нельзя объять необьятное, нельзя любить весь мир, если ты всего лишь человек -- можно только пытаться, и истратить всю жизнь на бесплодные попытки. Бесплодные -- потому, что нельзя любить абстракцию. Тогда это и не любовь уж вовсе. Я, к примеру, люблю Ремуса как дядюшку, и потому постараюсь в меру своих скомных сил облагодетельствовать оборотней -- но это вовсе не значит, что я люблю их всех. Среди них попадаются весьма неприятные личности, как Грейбек, пусть сгноят дементоры его душу. Вот интересно, кстати, куда девается душа, выпитая дементором?
Так вот, о любви. Ни один из живущих на свете, смею утверждать, не подошел и близко к тому, чтобы возлюбить все человечество скопом. Просто потому, что не смог узнать все человечество. Я не говорю сейчас о христианских и мусульманских пророках, и прочих религиозных людях -- я слишком мало знакома с этим явлением. Я говорю о простых смертных, к коим принадлежу. Любой человек, оказывая помощь некому сообществу, некой группе, оказывает помощь прежде всего конкретному члену этой группы. К примеру, у человека, перечисляющего деньги в фонд помощи бродячим животным, стоит перед глазами трогательный цуцик из ближайшей помойки. У мецената, помогающего детдому, всплывает в памяти собственное сиротское детство.
Дамблдор хочет, чтобы я сражалась с Риддлом за все магическое сообщество. Уверена, он убедил себя в том, что сам когда-то вышел против Гриндевальда, руководствуясь именно этой благой целью, а вовсе не постыдным желанием заполучить один из Даров Смерти.
И я буду бороться с Риддлом -- но только потому, что хочу нормальной жизни для своих близких. На остальных мне, по большому счету, плевать с Астрономической башни. Но, коль так сложились обстоятельства, спасем и остальных.
*Все знакомы с историей Елены и Париса? Ежели нет -- позор вам и срочно читать "Илиаду". Хотя бы в кратком пересказе.
