Глава 14Глава 14: «Александр Орлов: все по-новому»
Я, действительно, считал, что это конец. Когда мои глаза закрывались, и наползало черное небытие, был уверен, что не очнусь.
Но я очнулся. Сначала даже не понял, где нахожусь, и почему все так болит. Сперва осознал, что лежу на мягкой, удобной кровати. Открыв глаза, увидел белые стены, телевизор на настенной полке. Повернув голову (с трудом, все болело), увидел тумбочку с моими вещами.
Где это я? И что вообще случилось? Это не моя комната, точно. Но я не помню, что произошло. Может, я снова в лагере? Почему тогда комната одноместная? Меня все же отправили в приют? Чушь собачья – слишком номер шикарный… Только когда в палату зашла медсестра и, увидев, что я очнулся, убежала звать доктора, я осознал, что нахожусь в больнице… И волной нахлынули воспоминания.
Крупная ссора с Денисом, уход из дома, плен, побои, попытка побега, выстрел… это все за мгновение пронеслось перед глазами. Почему я жив? Причем, не просто жив, а в самой крутой больнице города. Я знаю – это семейная больница Орловых. И тут реально круто. Был тут пару раз, сразу после приезда из лагеря. Меня осматривали, прописали лекарства для реабилитации после всего того ужаса.
Если я тут, значит, Орлов меня спас? Или все же Денис? Сложно представить, что Максим Дмитриевич лично озаботился моим спасением. В общем, вопросом море, и ни одного ответа.
Врач, осматривая меня, в основном задавал вопросы, а не отвечал на них. Да и сам я не имел возможности заняться выяснением ситуации – быстро вырубился.
Следующее несколько дней я то был в сознании, то вырубался. Но стало ясно – я в очередной раз выкарабкаюсь. Все же тут и уход хороший, и лечение, и кормят как в ресторане. Но пока я себя чувствовал прескверно. Только дня через три спросил у моей личной, за мной закрепленной, медсестры, что случилось:
- Я мало что знаю. Тебя привезла скорая, там были Максим Дмитриевич и майор полиции. Ходят слухи, что ты был похищен, и господин Орлов лично участвовал в спасательной операции.
- Да ладно. Никогда не поверю, что ему не плевать, что со мной.
- Зря ты так. Видел бы ты его в своей палате, когда ты был без сознания, после операции. Выглядел он бледно. Но еще хуже – твой брат.
- Денис приходил?
- Это не то слово. Он каждый день тут появляется, хотя прекрасно знает, что посещения запрещены. Все пытается прорваться к тебе. Вчера чуть скандал не устроил.
- Похоже на моего брата.
Мне было странно, что не устроил – Денис парень горячий, может и из-за меньшего завестись. И я знал, что в данный момент его волнует мое состояние. По крайней мере, был в этом убежден процентов на семьдесят. Я только совсем не был уверен, что после того, как меня выпишут, все не вернется на круги своя.
А процесс выздоровления идет полным ходом. И вот врач сказал, что разрешает меня навещать…. И мне сразу стало страшно. Сперва я даже этого хотел – скучно тут без знакомых лиц. А теперь подумал – а вдруг меня не захотят навещать?
Моя медсестра, Леночка, сказала, что ко мне поднимается Орлов. Мне стало не по себе. Я был почти убежден в том, что Максим Дмитриевич сейчас скажет, что я доставляю ему в последнее время слишком много проблем. Ведь, я не знаю, как Денис его убедил меня спасти, но это стоило много времени и денег. Не говоря уж о сорванной из-за меня сделки. Так что я ожидал, что меня во всем обвинят и откажутся от меня.
Вошел в палату Максим Дмитриевич как-то неуверенно, словно боялся (вот же чепуха!), Леночка сразу испарилась. Я сел на кровати, непроизвольно поморщившись от боли. На лице Максима Дмитриевича отразилась тревога. Он взволнованно спросил:
- Саша, что, все так плохо?
- Не волнуйтесь, Максим Дмитриевич, все хорошо.
И кого я обманываю? Впрочем, я считал, вопрос задан чисто из вежливости. Потому и ответил формально. Тем не менее, Орлов сообщил, что мне лучше прилечь. Сам помог мне устроиться полусидя, сел рядом на стуле. Достал пакет с моими вещами. Сказал:
- Привез все, что тебе нужно. Хотел еще чего-то вкусненького прихватить, но тебе пока нельзя.
- Максим Дмитриевич, спасибо вам большое. Я знаю, если бы не вы, я бы не выжил.
- Саша, даже не думай за это благодарить. Я сделал то, что был должен и хотел сделать.
- Ваша сделка из-за меня сорвалась.
- Это ерунда.
- Правда?
Возникла пауза, и я даже пожалел, что перевел разговор, начинавшийся больше как светский, в откровенное русло. Но я трусом никогда не был и не буду. И я должен знать правду. Некоторое время Орлов молчал. Потом зачем-то протянул мне паспорт. Я удивился, но взял его и открыл… Сказать, что я в шоке – не сказать ничего. В паспорте моя фотография и написано: «Александр Максимович Орлов». Я не знал, что сказать. Увидев мой ошарашенный взгляд, Орлов сказал:
- Саша, прости меня. То, что случилось, произошло по одной причине – я вовремя не смог осознать, что у меня два сына, а не один. Но теперь, даю слово, я об этом никогда не забуду.
- Вы не обязаны.
- Но я хочу.
- Вам меня Денис навязал.
- Верно. Но я разглядел в тебе то же самое, что тогда Денис. И Саша, я на тебя не давлю, но надеюсь, что придет время, и ты будешь называть меня отцом.
Я словно снова попал в сказку. Но, поскольку такое ощущение у меня уже было, и я прекрасно помню, чем тогда все закончилось, боялся в это поверить. Но пока что ясно одно – отправлять меня в приют никто не собирается. И я, похоже, обрел официальный статус сына Орлова. Теперь, надеюсь, никто больше не назовет меня паразитом, из милости живущим в их семье.
С Максимом Дмитриевичем мы еще немного пообщались. Он рассказал подробности спасательной операции и поведал, что Скрепкин мертв. Я не ощутил ничего – ни сожаления, ни радости. Пустота. И я очень рад, что не буду, глядя в паспорт, вспоминать о том, какое мой родной отец чудовище. Ни фамилии, ни отчества – в моих документах от него ничего не осталось.
Ушел Орлов, сообщив, что ко мне завтра зайдет Денис. И от этой новости я не мог уснуть полночи. Просто не знал, как мы будем разговаривать после случившегося. Да, Орлов рассказал, что Денис сделал все для моего спасения. И я слышал от медсестры, что он все это время ежедневно был в больнице, очень обо мне беспокоился. Но сомнения не покидали меня.
Нет, я не желал Денису ничего плохого и не винил его в том, что произошло. Да, я попал в плен после того, как ушел из дома. Да, перед этим мы с Денисом поругались. Но из этого вовсе не следует, что в том, что со мной произошло, виноват Денис.
Более того, во время плена и постоянного ощущения скорой смерти я многое понял. Прежде всего, то, что напрасно сетовал на судьбу. Все было не так уж и плохо. Проблема в том, что я с чего-то взял, что после всего ужаса, что пережил в родной семье, теперь заслужил абсолютный покой и счастье. Но ведь Орловы не обязаны мне все это обеспечивать. Во многих семьях гораздо хуже, и ничего.
К тому же Денис, действительно, старался. Он не виноват, что мы оказались слишком уж разными людьми. Когда дружили, все было нормально. Но как братья… Наверное, дело в том, что мы находились рядом друг с другом слишком долго. Но я, конечно, не имел права диктовать Денису, как ему жить. В этом он прав.
И сейчас я просто не знаю, как будут дальше развиваться наши отношения. Можно ли вернуть дружбу? Или она осталась в прошлом? Но ведь и в лагере наша дружба пережила серьезное испытание. И осталась крепка.
К тому же я понятия не имел, как Денис отнесется к тому, что теперь я ношу фамилию Орлов. Это же значит, теперь мы почти что на равном положении в семье. А этого ли он хотел? Когда я был в семье Орловых в качестве бедного родственника, он мог ставить мне это в упрек. А теперь не сможет? Или все же не захочет сам? В общем, заснуть совсем е получалось – терзали мрачные мысли. И я даже сам не мог понять, хочу или нет встречи с Денисом.
Конечно, я хотел. Понял это сразу, как только брат зашел в палату. Все же быстро я стал воспринимать Дениса как брата. Даже про себя его так частенько называю. Как-то естественно это. Уж не знаю, что он думает по этому поводу…
Мне все еще было нехорошо. Я знал, что Орлов добивается от врачей, чтобы меня отпустили домой и выделили для ухода там за мной медработника. Но вот то, хочу ли этого я сам, целиком и полностью зависит от того, чем закончится нынешний разговор с Денисом.
Он зашел еще не увереннее, чем вчера Орлов. Даже постучал. И встал около двери, словно ждал, что я выгоню его из палаты. С чего это вдруг? Мы оба наломали дров, и виноваты оба. Поняв, что я настроен мирно, Денис присел рядом с кроватью и спросил:
- Саш, ну ты как?
- Смотря с чем сравнивать, Денис. То, что я жив, это уже чудо. Спасибо тебе и Максиму Дмитриевичу.
- Нет-нет, меня ты не должен благодарить точно… Саша, прости меня. Это я во всем виноват.
- Денис, у тебя мания величия. Один человек не может быть виноват сразу во всем.
- Ты знаешь, о чем я.
- В том, что случилось со мной, виноваты Скрепки и Олеся. Не ты.
- Ты ушел из дома из-за меня.
- Я благодаря тебе оказался в семье.
- Я говорил тебе ужасные вещи.
- Я и сам был хорош.
Возникла пауза. Денис выдохся – все же процесс самобичевания для него в новинку. Я же переваривал услышанное. Я понял главное – Денис сожалеет о случившемся, он искренне хочет помириться со мной. А это значит, я должен пойти ему навстречу. Не важно, что будет потом. Живем-то мы здесь и сейчас. Потому я сказал:
- Денис, послушай, я хочу, чтобы ты знал – я не обвиняю тебя в произошедшем, никогда не обвиню. В конце концов, я сам виноват.
- Что? Саша, это бред.
- Отчего же? Я слишком многого хотел. Максим Дмитриевич и так установил надо мной опеку, я жил в семье. Но мне так хотелось, чтобы все было идеально… А идеально не бывает.
- Да, не бывает. Но я тебе обещаю, Саша, так, как было, тоже не будет. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы стать для тебя настоящим братом.
- Ты мне это уже говорил. Разве не помнишь.
- Помню, конечно. Но на этот раз все будет по-другому. Ты, конечно, не обязан мне верить, но…
- Но я тебе верю.
- Правда?
- Конечно. Кому еще верить, если не брату?
В общем, встреча с Денисом прошла даже лучше, чем можно было мечтать. По крайней мере, мы сошлись на том, что попробуем начать заново. В конце концов, да, первый блин оказался комом. Но что нам мешает повторить попытку? Конечно, разочаровываться страшно и больно. Но если никому не доверять, так тоже жить невозможно.
Уходя, Денис оставил мне электронную книгу. Это, конечно, запрещено. Но если нельзя, но очень хочется, то нужно обязательно. А то ведь я тут совсем одичаю. Пришлось прятать гаджет под одеяло при появлении врача… С медсестрой-то я договорился.
Денис и Максим Дмитриевич навещали и в последующие дни. Ежедневно заходили – брат с утра (которое, правда, у него начинается не раньше двенадцати), Максим Дмитриевич вечером. Не давали мне скучать. И я начал быстрее поправляться. Очень хотелось домой поскорее. А за день до выписки зашел еще один человек, которому я обязан своим спасением – Никита Журавский.
Я считаю себя перед ним виноватым. Я же мог стать его другом. Более того, хотел бы. Но в то время не счел возможным пойти против Дениса. Потом было поздно, конечно же. И именно Никита предложил помощь. Если бы не это, неизвестно, что придумал бы Денис, и к чему бы это привело. Честно говоря, я, хоть и благодарен, конечно, за помощь родной полиции, все же считаю, что с этим папа справился бы сам. Но Никите благодарен за то, что в такое тяжелое для него время брат был под присмотром.
Но я не ожидал, что Никита меня навестит. С чего бы это? Друзьями мы так и не стали, и это он мне помогал. К тому же правила вежливости соблюдены – я узнал от Дениса, что Никита звонил, справлялся о моем здоровье. Это не помешало ему прийти лично. Зашел, положил на полку пакет с апельсинами. Я начал разговор первым, не дожидаясь традиционного вопроса о моем здоровье:
- Никита, привет. Хорошо, что зашел. И спасибо тебе.
- Я сделал то, что должен был. Денис рассказал, конечно, как спас меня от банды отморозков?
- В общих чертах. Сказал, что ты и сам отлично держался.
- Ой, да брось ты. Никогда не поверю, что заслужил комплимент аж от самого Орлова.
- Никита, ты не справедлив. Поверь, Денис не так уж и плох.
- Для тебя возможно.
- Я говорил с ним. Он твердо намерен стать твоим другом. А уж если Денис что-то вбил себе в голову, будь уверен, он этого добьется.
- Не думаю, что это желание продержится до конца каникул.
- Денис очень упрямый.
- Поживем-увидим. Саш, давай лучше поговорим о чем-то не касающемся твоего брата. Неужели больше нет тем для разговора.
- Ну как же нет? Да я навскидку найду с десяток.
Но говорили мы не так уж и долго. Оба были загружены своими мыслями. И, подозреваю, думали оба о Денисе. Знаете, я почти уверен, что большинство людей, даже те, кто говорит, что ненавидит Дениса, хотели бы быть его друзьями. Мой брат не только сын олигарха. Он смел, обаятелен, бесстрашен. Почти что идеальный друг… А заскоки бывают у всех.
Я уверен, что с Никитой он подружится, и довольно скоро. Я сам уже практически подружился с ним. Он оказался, и правда, классным парнем. Ну в этом я почти не сомневался – Денис к выбору друзей подходит крайне тщательно… Думаю, мы вполне сможем дружить втроем.
А вскоре наступил долгожданный день выписки, я уж устал его дожидаться. Правда, мне придется десять дней пробыть дома на больничном, но оно и к лучшему. Честно говоря, после произошедшего на улицу как-то не тянет. Впрочем, Денис обещал первое время меня везде сопровождать. Так что, надеюсь, скоро все снова будет в порядке.
За мной приехал лично Максим Дмитриевич. И Денис, конечно. Помогли вещи собрать, и я покинул больницу. Не скажу, что там было плохо, но дома лучше. По крайней мере, теперь. И, надеюсь, будет и дальше.
В машине меня укачало – все же поправился я не до конца. Хоть врачам и твердил, что все супер, дабы меня отпустили домой. Сам сидел в машине бледный. Денис испугался, спросил, все ли в порядке. На что я ответил, что дома точно наладится.
К моему приезду явно готовились. Дом был украшен воздушными шарами и растяжками: «С возвращением, Саша!». Старалась, конечно, прислуга. Но организовал все явно Денис – узнаю почерк брата. Я очень рад этому. Никогда еще не чувствовал себя настолько дома.
Когда меня из лагеря привели сюда, я не ощущал это место домом, конечно же. Для меня это был волшебный замок, а я будто в сказку попал. Но не принцем… скорее, пажом. Я чувствовал, что, не смотря на то, что Орлов юридически стал моим опекуном, я не сравнюсь с Денисом по месту в этом доме.
Теперь у меня появилось ощущение, что мы на равных с Денисом. А сказочный дворец воспринимается домом. Ведь дом – это место, где тебя любят и всегда ждут, где ты не лишний. Так что особняк Орловых – единственный дом, который у меня когда-либо был.
Денис собирается в школу. В принципе, он был бы совсем не прочь десять дней моего больничного провести вместе со мной. Мы бы точно нашли, чем заняться. Но Максим Дмитриевич решительно выступил против, сообщив, что его сын бездельничать не будет.
Денис спорить не стал. В конце концов, у него в школе важное дело – примирение с Никитой. Денис уже спрашивал, не против ли я. Как я могу быть против? Я дал ему понять, что в дружбе третий точно не лишний. И надеюсь, все теперь будет хорошо.
