Глава XIII. Под откос
Soundtrack: "Темный мир". Равновесие - Когда мы взлетаем (просто музыка)
Утро встретило Драко навязчиво светящими в лицо солнечными лучами. Он не мог назвать это прекрасным пробуждением ровно до тех пор, пока маленькая женская ручка не выставила прямо перед его лицом стакан с той самой серой жидкостью, что приходилось пить вчера.
– Пейте, мистер Малфой, пока снова не начали притворяться, что хотите умереть. – Тоном начальника произнесла Гермиона и рассмеялась, глядя на сморщившееся в отвращении лицо блондина.
– Ну, мне же сейчас не больно, – пробурчал он, замечая, что недовольное лицо не поспособствовало избавлению от принятия лекарства.
– Тебе будет больно, если ты сейчас же не выпьешь это. – Строго ответила шатенка, передавая парню стакан.
– Это звучит угрожающе, мисс Грейнджер. – Усмехнулся он, выпив тошнотворную жидкость и поставив стакан на тумбочку.
– Может быть. Чем ты планируешь занять свой день? – Спросила Гермиона, присев на кровать к парню.
– Погоди-погоди. У меня столько планов! К примеру, ничего не делать, лежать, ходить вдоль и поперек по комнатам, рассматривать всё, что здесь есть уже в тысячный раз. Даже не знаю, с чего начать. – Наигранно задумавшись, произнес слизеринец.
– Слушай, сегодня я обязательно принесу тебе книги, обещаю. Просто я всё время засиживаюсь в библиотеке с учебой, а потом, уже изрядно опаздывая, бегу к тебе и, конечно же, забываю. – Виновато пробормотала девушка, смотря в смеющиеся светлые глаза Драко. Она уже целую неделю обещает ему принести книгу и уже столько же продолжает ему врать. Во всем виновата совсем не ее тяга к знаниям, и Драко знал это.
Ей не хватало друзей, которые смотрели на нее, как на врага. Постоянные осуждающие взгляды довели ее до того, что завтрак, обед и ужин в Зале она проводила за столом Слизерина, не отходя ни на шаг от Блейза.
Драко знал, что Гермиона скрывает от него это, чтобы не расстраивать, и упорно продолжал делать вид, что верит ей, каждый раз после ее ухода слушая рассказы приходящего на смену друга о том, как ей приходится.
– Стой, ты же сегодня идешь в Хогсмид, разве нет? – Спросил блондин, вспомнив, что еще неделю назад Минерва МакГонагалл опять ее посылала за чем-то. Наступила суббота, и Гермиона решила пораньше выполнить поручения директрисы, чтобы вернуться в Школу до нашествия в Хогсмид учеников школы.
– Ну, да, а после зайду в библиотеку.
– Опять сядешь заниматься, и я не увижу тебя до вечера. Так ведь? – Усмехнувшись добавил Драко, зная, что он прав. За всё это время сложно было найти человека, кто бы так хорошо знал все ее слабости, привычки, режим.
– Я постараюсь не увлекаться, хорошо? – В который раз заверила Гермиона, но по широкой улыбке парня поняла, что он совершенно ей не верит.
Как ни странно, но девушка уже не могла даже вспомнить, когда последний раз, его глаза были хоть немного печальны. В последнее время, в них всё время был свет, и это точно не от зелья. Просто он сам был спокоен и, кажется, счастлив. Слизеринец почти не вспоминал о том, что на улице выпал снег, и до Рождества немного. И хоть он почти не чувствует боли, ходит и, в общем и целом, в порядке, его внешность не изменилась. Шипы не исчезли, кожа все так же отдает зеленью и по-прежнему тонка. Однако Драко словно не замечал этого или просто не подавал виду. Гермиона лишь боялась, что в один из дней он просто разочаруется во всем и больше не поверит ее словам о чувствах. Ведь Драко, как никто другой, надеялся, что они – прототипы той сказки, только ничего не произошло.
Кроме того, у нее до сих пор не было объяснения этому, что начинало ее злить, но она упорно не показывала этого парню.
– Я не верю тебе, – дошло до ее сознания сквозь мысли. В ужасе она переспросила:
– Что ты сказал? – Драко непонимающе посмотрел на нее.
– Гермиона, ты хоть когда-нибудь не думаешь? Вот как я могу верить, что ты не увлечешься, если ты даже сейчас, наверняка, написала в голове какое-нибудь эссе. – Засмеялся блондин, наблюдая, как насупилась гриффиндорка.
– Я не пишу эссе.
– Тогда что ты делала сейчас?
– Ладно, хорошо, да, я очень много думаю, – сдалась девушка, не желая раскрывать свои истинные мысли. – Но сейчас мне пора идти, иначе этот день не будет отличаться ничем.
Девушка спрыгнула с кровати, но, заметив, как потянулся к ней Драко, присела обратно и, чмокнув его щеку, добавила:
– Я люблю тебя.
– Я знаю. – Самоуверенно произнес парень под удивленным взглядом Гермионы. Понимая, что он ничего больше не скажет, девушка поднялась и направилась на выход.
– Эй, Грейнджер! – Окликнул ее Драко, когда она почти скрылась за дверью. Остановившись, гриффиндорка с вызовом повернулась к нему. – Возвращайся скорее. – Мягко добавил он, вызвав улыбку на ее лице и уверенный кивок.
Гермиона шла по коридору в Большой Зал, надеясь, что никого еще нет, и так рано за завтраком она не увидит никого лишнего. Никого, кто бы мог посмотреть на нее хуже, чем когда-то делал это Драко. Никого из своих когда-то лучших друзей. Она не желала стать изгоем и не ожидала, что они не умеют прощать. Ей казалось, что такие, как Гарри и Рон, знают, как это – смиряться с ситуацией, принимать изменения. Но она ошиблась и оказалась не удел. Так бывает, и остается лишь довериться течению.
На ее счастье, в Зале практически никого не было. Несколько беспокойных первокурсников и человек пять постарше. Все эти ребята не были знакомы Гермионе лично, но она точно знала, что они не с ее курса. Этого знания хватало, чтобы спокойно поесть, не портя себе аппетит колкими взглядами.
Почти закончив с завтраком, Гермиона впервые за весь год обратила внимание на Панси Паркинсон, что задумчиво смотрела на расставленную на столе еду. Гриффиндорка никогда не придавала значения тому, что эта девочка принимает непосредственное участие во всей этой истории, и пропажа ее матери не могла не сказаться на ней. Изменения были заметны даже внешне. Девушка была облачена в черную не выделяющуюся эффектностью одежду, на лице совершенно не было косметики, если не считать темных кругов под глазами. Волосы были взлохмачены на столько, что даже кудри Гермионы не составляли ей конкуренции. Внезапно Гермиона прониклась сочувствием к главной леди Слизерина среди ее однокурсников.
Возможно, Панси заметила на себе внимательный взгляд, так как подняла глаза, словно очнувшись, и посмотрела в ответ. Гриффиндорка смутилась и не успела отвести взгляд.
Слизеринка же, казалось, могла заснуть прямо за столом. Уставшие глаза не светились огнем и не было даже присущего ей высокомерия. Вяло кивнув, Панси, к удивлению Гермионы, выдавила некое подобие улыбки и вернулась к еде, все еще не решаясь съесть хоть что-нибудь.
– Мисс Грейнджер, какой сюрприз! – Раздался дружественный голос над головой. Блейз Забини, определенно настроенный на сегодняшние выходные позитивно, лучезарно улыбался гриффиндорке. – Позволите?
– Блейз, откуда столько пафоса? Садись, конечно, – весело ответила девушка, не в силах сдержать улыбку.
– Это не пафос, юная леди, это вежливость. – отозвался мулат, усаживаясь рядом. – Я удивлен, что ты так рано здесь. Значит ли это, что твой суженый уже проснулся?
– Да, проснулся. Менее охотно, чем ты, но всё же.
– Как он себя чувствует? – Увлеченно накладывая себе в тарелку еду, поинтересовался слизеринец.
– Хорошо. – Коротко ответила Гермиона, на что Блейз отреагировал пристальным взглядом, вынуждая добавить невысказанное. – Пока что.
– Слушай, быть может, эта сказка не во всем правдива? – Произнес итальянец, замечая обеспокоенность шатенки.
– Нет, не думаю. Как его вид может стать естественным? Его спасает только зелье, а что будет, когда оно закончится? – Сказала девушка, словно бы спрашивая у него ответ на то, что ему было не известно.
– Наступит Рождество. Я понял. – Серьезно произнес он, задумавшись.
– Я не знаю, что делать. Каждый день я вру ему, что во всем виновата учеба, а не бесконечные поиски, и каждый вечер я прихожу к нему ни с чем. Я устала. Но я боюсь его потерять. – Прошептала девушка, чтобы никто не услышал.
– Если я могу чем-то помочь, то сообщи мне. Ты же знаешь, я буду рад. – Подбадривающе произнес Блейз, дружески погладив ее по плечу. С каждым днем, что он узнавал гриффиндорку, его убеждения в том, что она и Драко идеально подходят друг другу, крепли. Она смягчала его и заставляла верить, он делал ее сильнее перед трудностями, что то и дело обрушивались на нее, пусть и из-за него же. Они справятся. Если нет, то зачем вообще верить во все эти чувства?!
Гермиона кивнула и отвернулась, невольно вновь задержавшись взглядом на Панси. Блейз заметил это, но решил, что шатенка сама задаст интересующий ее вопрос, если таковой имеется. Долго ожидать не пришлось. На секунду замешкавшись, девушка все же спросила:
– Как она? – Блейз неспешно посмотрел на слизеринку, по-прежнему, смотрящую в свою тарелку.
– Думаю, и так видно, что не так хорошо, как остальные. У нее сейчас нет ни отца, ни матери. Панси перестала общаться с друзьями. Она чаще что-то пишет в дневнике, который неожиданно стала вести. Ну, или по твоему примеру, сидит до поздней ночи в библиотеке и что-то читает. – Гермиона недоумевающе посмотрела на Забини. Парень, заметив это, усмехнулся и, не отрываясь от еды, добавил, – да-да. Не смотри на меня так. Панси умеет читать, и это не легенды.
– Нет, просто это странно. То есть… Наверное, ей нужна помощь.
– Именно этим я собираюсь сегодня заняться, Гермиона. – Серьезно ответил Блейз. Гриффиндорка даже не заметила тот момент, когда мулат из расслабленного состояния перешел в напряженное.
– Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь. – пробормотала гриффиндорка, все еще искоса наблюдая за слизеринкой.
– Я хочу помочь ей. Сегодня суббота, выходной, и думаю, это замечательный день, чтобы вытащить ее из заточения Хогвартса.
– Блейз, скажи честно…– Начала Гермиона, но Забини ее прервал.
– Молчи. Я знаю, о чем ты думаешь, и да, она нравится мне. При чем уже очень давно, еще с того момента, когда в Панси нельзя было рассмотреть стерву. Сейчас я вижу, что еще не все потеряно. – Шатенка пристально посмотрела на итальянца. Что ж, она уже знает, что такое откровения от слизеринца.
– Так чего ты сидишь здесь?
– В смысле? – Блейз удивленно поднял брови. Гермиона была решительно настроена выдворить его из-за стола.
– В смысле ты сейчас встаешь и садишься рядом с ней. Живее, Забини! – Скомандовала гриффиндорка, вынуждая слизеринца капитулировать и направиться выполнять ее приказ.
Гермиона осталась сидеть на своем месте, наблюдая, как Блейз, впервые так неуверенно, подходит к своей давней подруге. Панси поприветствовала его все такой же уставшей улыбкой, но чуть подвинулась, приглашая его сесть рядом. Гриффиндорка наблюдала за ним, мысленно рассуждая о том, как всё-таки волшебно видеть зарождение чьих-то чувств, менее запретных и сложных, нежели у нее самой. Отношения, где нет драмы, пусть и просты, но никто ничем не рискует. И нет риска стать чужой для прежде таких родных людей.
Шатенка и дальше бы раздумывала над этим, если бы в дверях Зала не появилась компания гриффиндорцев и Алиота, что так удачно ее заменил. Поспешно собравшись, кивнув Блейзу и Панси, девушка направилась на выход, обходя однокурсников. Взаимное нежелание замечать друг друга неприятно обожгло, но Гермиона не подала виду. Не первый день и не первая встреча. Она ушла, не заметив, как Алиот проводил ее взглядом до самых дверей, утешаемый дружескими похлопываниями по плечу со стороны Рона и Гарри и сочувственным взглядом от Джинни.
Стараясь не допустить прежних ошибок, Гермиона всё же решила сначала найти всё, что необходимо в библиотеке, а после направиться в Хогсмид. Пройдясь между стеллажами, девушка недовольно рассматривала книги, что могли бы быть интересны для Драко. Возможно, так бы она и смотрела безнадежно на научное богатство школы, если бы не Панси, пришедшая, очевидно, за новой порцией лекарства для души.
Заметив гриффиндорку, девушка постаралась сделать вид, что не увидела ее, но через какое-то время всё же решилась и подошла к однокурснице.
– Я думаю, эта книга ему понравится, – тихо и нерешительно произнесла Панси, протягивая достаточно увесистую книгу Гермионе. Та недоумевающе посмотрела на нее, и она поспешила объяснить, – Блейз сказал мне, что Драко нечем там заняться, а ты уже в который раз не можешь найти что-то подходящее. Когда-то давно я слышала, что Малфой хотел почитать что-то историческое, поэтому мне кажется, эта книга должна ему понравиться. – Гермиона осторожно взяла книгу, в которой рассказывалась история Великобритании. Довольно странный выбор для Драко, но всё же девушка была благодарна Панси, которая неуверенно переминалась с ноги на ногу, не зная, что еще сказать.
– Спасибо, Панси. – Улыбнулась гриффиндорка, посмотрев на Паркинсон.
– Не стоит. Это меньшее, что я могу сделать. – Голос девушки дрогнул, но сама она уверенно смотрела на Гермиону.
– Мне жаль… – Начала было та, но Панси ее остановила.
– Не нужно. Это заслуженно. МакГонагалл рассказала мне обо всем. Я сначала не могла поверить. Просто кошмар какой-то. – Впервые в жизни лед растаял, и глаза однокурсницы Гермионы наполнились слезами. – Я могла ненавидеть Драко. Это правда. Могла винить тебя в этом и проклинать Мерлина, но мне было сложно представить, что моя мать способна на такое. Я боюсь увидеть эти осуждающие ненавидящие меня лица окружающих. Гермиона, я… Я просто не хочу платить за грехи родителей. Мне казалось, война закончилась, но я вижу, что это не так. Моя жизнь рушится, а я никак не могу остановить этот процесс. – Гермиона молча слушала, осознавая, насколько схожи ее взгляды с этой девушкой. Понимая, что Панси должна высказаться, она не смела ее перебивать. – Я надеюсь, что вы… Ты и Драко не держите зла на меня, – завершила слизеринка, с надеждой посмотрев на Гермиону и старательно вытирая слезы.
– Ты ведь ни в чем не виновата. Панси, у каждого есть право на ошибку. – Попыталась утешить ее гриффиндорка, но та в ответ лишь всхлипнула и улыбнулась.
– Ты и правда так веришь людям? Почему тебе удается это, а мне нет? Я даже не знаю, кому теперь доверять, и что делать дальше.
– Дальше нужно просто жить. Свои люди найдутся. – Заверила Гермиона и сразу же вспомнила о Блейзе. По-видимому, о нем вспомнила и Панси.
– Да. У меня никого нет, кроме Блейза.
– Важно, что он есть. Кроме того, если понадобится помощь, можешь обратиться ко мне. – Ответила гриффиндорка, с сочувствием глядя на поникшую девушку. Недоверчиво взглянув на Гермиону, словно желая убедиться, что это не злая шутка, Панси всмотрелась в ее лицо, но, ничего не увидев, только и смогла ответить:
– Спасибо, Гермиона. – Пробормотала слизеринка и, кивнув, поспешила покинуть библиотеку.
Гермиона смотрела ей вслед, неосознанно проникаясь симпатией к тем, кто всегда окружал Драко. Не так уж и сильно они оправдывают легенды о своем факультете. Это была не их война. Гриффиндорка поняла, что всё происходящее с ней и остальными – это лишь результат, отголосок войн прошлых поколений. Вопрос лишь в том, есть ли силы у них покончить с этим.
***
Выйдя из библиотеки, Гермиона направилась на выход из школы. Времени до нашествия в Хогсмид студентов оставалось немного, и нужно было успеть выполнить все поручения. К своему сожалению, на пути она встретила Алиота, который, по-видимому, кого-то ждал. Нервно выдохнув, девушка гордо прошла мимо него, когда услышала:
– Гермиона! – Слизеринец ждал именно ее. Обернувшись, она вопросительно оглядела его. Алиот ответил растерянным взглядом, что вынудило девушку задать вопрос вслух:
– Ты что-то хотел? – Алиот кивнул, шагнув к ней чуть ближе. Девушка замерла, ожидая ответа.
– Профессор МакГонагалл не знает о том, что мы немного не ладим, и отправила меня с тобой, – осторожно начал парень, но Гермиона его остановила.
– Я поняла. Проблем нет. Я за всем схожу сама. – На ее ответ слизеринец разочарованно покачал головой.
– Нет. Ты не так поняла. Я просто хочу пойти с тобой. – Наверное, выражение лица Гермионы уничтожало все надежды, раз Алиот поспешил добавить, – если ты позволишь, конечно.
– Думаю, Гарри не оценит твои походы со мной. – Холодно произнесла она, но парень и не думал отступать.
– Гермиона, я понимаю, что у вас натянутые отношения. Просто я не хочу участвовать в этом. – Попытался оправдаться слизеринец, встретившись с недоверчивым взглядом.
– У нас всё равно не будет никаких отношений, Алиот. – Произнесла Гермиона, как само собой разумеющийся факт.
– Да, но хотя бы дружба возможна? – Осторожно спросил брюнет, уже предрекая отказ.
– Посмотрим. – Коротко ответила девушка и направилась к дверям.
– Так я могу пойти с тобой? – Вновь окликнул Алиот, не позволяя этим выйти за дверь.
– Пойдем.
Всю дорогу Гермиона молчала. Это непривычно, когда идешь рядом с тем, кто намного лучше теперь подходит твоим друзьям. Оставалось лишь догадываться об истинных мотивах его поведения. Гриффиндорка остановилась лишь на одном, ведь она знала, что Алиот испытывает к ней особенные чувства. Холод и сдержанность позволяли ей быть уверенной, что она не дает ему никаких поводов и надежд на то, что они смогут быть парой.
Кроме того, слова Драко об Алиоте тревожно отзывались в голове, заставляя ощущать легкий страх. Брюнет казался притихшим, словно раздумывал над чем-то более серьезным, чем перечень всего, что нужно купить и сделать, по указу МакГонагалл, в Хогсмиде. Никто не знал, как трудно было ему решиться на один единственный поступок, последствие которого приведет его к счастью.
Гермиона же, стараясь игнорировать навязчивые мысли в голове, продолжала обходить все лавки и магазины, где можно было найти необходимое, следуя списку директрисы. К сожалению, прогулка затягивалась, а Алиот практически ничем не помогал, растерянно следуя за ней самой. Гриффиндорке даже было интересно, над чем можно так упорно думать, но продолжала молчать.
Закончив с приобретениями всего, что было необходимо для школы и лично профессора МакГонагалл, Гермиона счастливо озвучила вслух:
– Всё, можно возвращаться!
– Уже? Может, тогда пойдем, посидим где-нибудь? – Словно очнувшись, предложил Алиот.
– Нет, прости, я тороплюсь. – Гермиону ни на секунду не отпускало тревожное чувство, что с парнем что-то не так. Болезненно бледный оттенок кожи, почти полное отсутствие улыбки, задумчивость так не подходили привычно веселому доброму парню, что гриффиндорка почувствовала вину. Кто знает, быть может, это из-за нее он стал таким. Ведь, если быть честной перед самой собой, она отвергла его чувства.
– Тогда, думаю, будет правильным проводить тебя назад, а самому потом вернуться. – Вздохнул парень и пошел рядом с Гермионой назад к Хогвартсу. Девушка хотела отказаться от этой затеи, но Алиот не спрашивал ее об этом, да и лишний раз обижать его было неудобно.
– Хорошо, – произнесла скорее себе девушка и молча пошла дальше. Гермиона погрузилась в свои мысли, не замечая времени. В ее голове всё так же навязчиво вертелась ее собственная беспомощность перед проблемой Драко. Рождество приближалось с нещадной скоростью, а ничего не было найдено. Зелье лишь затормозило обращение, притупило боль, но не вернуло парню прежний облик. Даже ее чувства к нему оказались бессильны. Да и откуда такой, как Элойза Паркинсон, знать, что такое сказки? «Красавица и чудовище» – сказка не про них.
Гриффиндорка шла, не обращая внимания на своего провожающего. Не так давно выпавший снег приятно хрустел под ногами, а постоянный белый цвет притягивал к себе, не желая поднимать голову. Девушка даже не заметила, как Алиот отстал. Лишь поняв, что его тело не отбрасывает рядом с ней тень на снегу, она остановилась и огляделась. Слизеринец стоял позади нее, крепко сжимая палочку в руках. В глазах абсолютная пустота, а губы неустанно что-то шепчут.
– Алиот? – Окликнула его шатенка, оглядываясь по сторонам, чтобы позвать на помощь. Только вокруг не было никого. Как по волшебству, Хогсмид и Хогвартс были далеко, а вокруг ни души. По близости только лес. Можно сказать, это было идеальное место для расправы.
– Прости меня, Гермиона. – Чуть громче произнес Алиот и взмахнул палочкой.
– Что ты… – Девушка не успела ни спросить его, ни увернуться. Луч света, попавший прямо в грудь, ослепил ее и погрузил во тьму.
***
За окном стремительно темнело. На небе уже появились звезды, и луна стала единственным фонарем в окне Драко. В который раз он с улыбкой подумал о Гермионе. Конечно, она вновь в библиотеке и весь последующий вечер будет корить себя, что и этот день ничем не отличается от остальных. Гермиона вновь придет и устало прижмется к нему в поисках новых сил, совершенно не зная, что она и есть тот самый исток силы для него. Он знал, что у нее заканчивается терпение. Поиски спасения для него не несут в себе никакой пользы. Отчаяние и боль парень все чаще замечал в ее улыбках и нежных взглядах. Гермиона обнимала его так крепко, словно каждый раз боялась, что это последний раз. Драко ощущал, как его шипы впиваются в ее тело, но каждый раз, когда он хотел отодвинуться, Гермиона не позволяла, снова и снова внушая ему, что ничего не чувствует.
Слизеринец расцветал, и, наверное, уже и в прямом смысле, стоило гриффиндорке только войти в его комнату. Гермиона Грейнджер просто была особенной. Никто и никогда не сражался так самоотверженно за его жизнь, никто так не настраивал его на эту борьбу, где он не имел права проиграть. Никто, как она, не доказывал ему, что он на светлой стороне. С этой девушкой Драко словно со стороны видел себя, свои плохие и хорошие качества. Она указывала на его ошибки, даже не зная этого. Просто Гермиона меняла его день за днем. И меняющаяся внешность лишь выявляла внутреннюю гниль, что выходила из него раз за разом, очищая душу и сердце от почти беспросветного смога прошлых ошибок.
Наступление ночи, тем не менее, отвлекло Драко от приятных воспоминаний. Дело близилось к вечеру, а от его девушки не было никаких вестей. Парень лишь надеялся, что до ее прихода осталось не так уж и много времени. Ему оставалось только в очередной раз проанализировать сегодняшний день, чтобы понять, что всё было сделано правильно. Блейз, пришедший к нему чуть позже Гермионы, оповестил его о весьма значительных переменах в жизни. Драко никогда не лез в личное своего друга, но до сих пор был шокирован его заявлением.
***
– Друг, думаю, ты не будешь в обиде и примешь то, что я скажу. – Неуверенно произнес Блейз, практически с порога комнаты, привлекая внимание смотрящего в окно блондина. Парень молча повернулся к нему в ожидании, однако мулат не решался продолжить начатое.
– Я слушаю тебя, – добавил Малфой, побуждая Блейза высказать всё, что так хотелось.
– Я хочу попробовать… Попытать счастья с Панси. – Резко произнес итальянец, осторожно посмотрев на друга, что, казалось, на мгновение просто застыл.
– В каком смысле? – Спустя секунд тридцать только и смог спросить Драко. В голове вновь возникли воспоминания о матери Паркинсон, вызывающие удачно сдерживаемую за холодным взглядом ярость.
– В смысле я хочу начать с ней отношения. Она изменилась, Драко, до неузнаваемости. Стала такой, какой была в детстве: тихой, спокойной. – Пояснил Блейз, не сводя взгляда с блондина.
– Ты уверен, что это не продолжение мести?
– Это не продолжение и не начало. Драко, она даже не знала, что вытворяет ее мать. – Быстро проговорил Забини, и стало понятно, что эта речь, как и разговор, планировались им уже очень давно.
– А что сама Панси думает об этом?
– Ничего. Она не знает. Я только слышал ее разговор с Гермионой в библиотеке. Твоя девушка к ней благосклонна и тоже надеется, что ты не держишь зла и не связываешь поступки сумасшедшей волшебницы с ее дочерью.
– Я тебе вот что скажу, друг. Думаю, меня не должен касаться твой выбор. Если тебе нравится Панси, то, возможно, ты должен попробовать. А если она не изменилась, то… Ты ведь можешь этому поспособствовать. Кроме того, Блейз, не забывай, я и до свадьбы-то вашей, скорее всего, не доживу. – Весело ответил Малфой, что сыграло против него. Забини был расстроен, хотя облегчение все же отразилось на его лице.
– Малфой, не неси чушь. Гермиона изо дня в день сходит с ума, чтобы что-то найти. Надеюсь, с ней ты так не шутишь? – Итальянец был серьезен и немного раздражен тем, с какой легкостью Драко начал говорить о собственной смерти.
– Нет, конечно. С ней всё по-другому, только одно понятно: она ищет зря. Здесь нет шансов спастись. Мне иногда кажется, что даже та Паркинсон не знала, на что способно ее растение. – На выдохе произнес Драко, избегая пристального взгляда.
– Не говори ей. Хотя бы у нее должна быть надежда, если ее нет у тебя. Гермиона любит тебя, и ей больно. Пока она старается тебя спасти, у нее есть смысл. Да и нет у нее никого, кроме тебя. Золотое трио сменилось дуэтом с твоим кузеном в виде приложения, что всё так же грустно провожает взглядом Гермиону.
– Я не знаю, что он задумал, но если решил вернуться к прошлому, то он не жилец. Умру сам и его с собой утащу. – Неожиданно зло ответил Драко. Забини замолчал, размышляя над чем-то, но после всё же произнес:
– А ты не думаешь, что он просто влюблен в нее? – Взгляд Драко ожесточился в один момент.
– После той любви, что у него была, никто больше не может любить. Это было разрушительно как для него, так и для Аделайн. Они знали это, но было поздно.
– Я не совсем понимаю, о чем ты, так как знаю не всё, но думаешь, что причина в этом?
– Блейз, после того, что было, таким, как Алиот нужно было лечиться, но его отец не решился портить репутацию признанием, что его сын не нормален. За это и поплатился.
– И ты думаешь, что он может быть опасен для Гермионы? – Забини не мог признать факт, что Алиот хоть чем-то отличается от остальных. Он такой же тихий, как, к примеру, Невилл. Даже странностей, что ассоциировались с Полумной Лавгуд, у парня замечено не было. Складывалось ощущение, что он и Драко говорят о разных людях, хотя, безусловно, последний знает, о чем говорит.
– Надеюсь на обратное, но его интерес к ней вызывает подозрения. Я не верю, что он здоров, понимаешь? После такого нельзя даже спать спокойно. А он улыбается и крайне доволен жизнью, судя по всему. Даже с Гермионой начал встречаться. Разве это нормально? Я слишком хорошо знал о его отношениях с Аделайн. Прошло уже несколько лет, и всё это время у него не было отношений. Он хранил верность ей, хотя в этом даже нет смысла. Не может быть всё так просто. Я просто не верю в это.
– Но что он может сделать Гермионе? – Недоуменно спросил Блейз. Он практически не был посвящен в семейную тайну, если можно так сказать, второй ветви Малфоев, но и после такой краткой версии происходящего не смог уловить связь между Алиотом и Гермионой.
– Я бы не хотел этого знать. – Резко ответил Драко, и Блейз понял, что разговор закончен. Собираясь выходить, он был остановлен лишь одной фразой. – А насчет твоих чувств… Я не против. Прежняя Панси была достойна настоящей любви. Если ты все еще видишь ее, значит, действуй.
– Спасибо, друг. – Произнес Блейз и вышел из комнаты, оставляя Драко наедине с воспоминаниями и нарастающим неоправданным сейчас волнением, когда Гермиона уже либо отправилась в Хогсмид, либо просиживает в библиотеке.
***
Дело близилось к девяти вечера, а от гриффиндорки не было никаких вестей. Нахлынувшие воспоминания от разговора с Забини лишь усиливали тревожное чувство. Ужин в Зале уже прошел, и, если ее ничем не нагрузили, она уже должна быть здесь.
Расхаживая взад-вперед по комнате, Драко старался успокоиться и не паниковать раньше времени. Отправленный ей в комнату филин не вернулся, а значит, письмо не было получено, и Гермиона в своей комнате не появлялась.
Заходившая проведать Драко мадам Помфри сказала, что все ученики уже, наверняка, прибыли в школу, и девушка, хоть она ее и не видела, скоро придет.
Уставившись в окно, слизеринец постарался отвлечься от гнетущего напряжения, однако его попытки были прерваны внезапной гостьей.
– Здравствуй, Драко. – Послышалось за спиной, побуждая парня повернуться. В дверях робко переминаясь с ноги на ногу, стояла Панси. Драко недоверчиво посмотрел на нее, словно бы она была привидением, а не реальным человеком. – Можно?
– Здравствуй. Чем обязан? Проходи, – указав рукой в сторону дивана, растерянно пробормотал он. Да, наверное, так и выглядит неловкий разговор бывших влюбленных.
– Я хотела с тобой поговорить. – Панси старалась не смотреть на Драко, а тот лишь старался отгадать причину: страх из-за его внешности или все же чувство вины и стыда.
– Я слушаю тебя, – спокойно произнес он, нарочно садясь напротив и вынуждая посмотреть на него.
– Профессор МакГонагалл рассказала мне, как отличилась моя мать. – Тихо начала она, неуверенно всматриваясь в лицо Драко. Ей казалось, что она всегда его знала, но сейчас так трудно было угадать, какие эмоции он испытывает. Он, словно статуя, потертая местами, сидел перед ней с равнодушным видом, осматривая ее в ответ.
Драко смотрел на свою бывшую девушку, и словно вновь погружался в детство. Перед ним всё та же девочка лет десяти-одиннадцати. Без аристократического лоска, слегка растрепанная и совершенно не знающая, куда деть свои руки, чтобы не сотворить какую-нибудь очередную детскую шалость. Такой он хотел ее помнить всегда, такой она сегодня пришла к нему. Все словно возвращалось в самое начало.
– Ну, теперь у тебя есть возможность это даже увидеть, – чуть улыбнувшись, произнес он, разведя руки в стороны, демонстрируя эффектность преображения.
– Я хотела сказать лишь, что мне жаль. Блейз сказал, что ты не держишь на меня зла.
– Нет, я скорее, не вижу связи между тобой и твоей матерью. Сомневаюсь, что ты помогала ей усовершенствовать розочку в саду. – Рассудил Драко, замечая, как Панси краснеет и нервно перебирает бусины в своем браслете. Драко никогда не видел его прежде, а потому мог с легкостью определить, чей это подарок.
– Я никогда даже не обращала внимания на ее сад. Она же была одержима им. – Подтвердила девушка, не сводя глаз со своего запястья. Подарок Блейза придавал сил и уверенности на благоприятный исход этой беседы.
– В таком случае, тем более. Я не вижу твоей вины. – Легко ответил Драко, понимая, как важно сейчас для самой Панси быть здесь и говорить это всё.
– Я просто… В общем, я пришла извиниться за всё, в чем виновата перед тобой. – Спустя минуту произнесла Панси.
– Не стоит, Панси. Я не виню тебя и не держу зла. Для меня всё сложилось более, чем удачно. – Радостно ответил Драко, но слизеринка видела тоску в его глазах. Весь его вид кричал о том, что ничего не длится вечно. Холодок прошел по спине, когда Панси вдруг поняла: Драко Малфой принял неизбежность надвигающегося конца.
– Вы так и не нашли способа, как остановить яд? – Осторожно спросила Панси, рассматривая шипы на порванной коже.
– Нет. В этой истории не будет счастливого конца, Панси. Просто Гермиона еще не готова это принять. – Серьезно завершил эту тему Драко, вынуждая девушку искать возможность уйти.
Панси поднялась с дивана и сделала несколько шагов по направлению к выходу. Драко повторил все действия за ней, провожая ее до дверей, но внезапно та остановилась на пороге.
– Я не хотела этого, Драко. И я всё равно чувствую вину. – Внезапно произнесла девушка, повернувшись.
– Брось, Панси. Мы прошли войну. Нам не впервой видеть смерть. Все умрем когда-нибудь. – Устало проговорил Драко, отчаянно надеясь, что она уйдет, потому что сил сдерживать в себе этот животный обреченный рев уже не почти не осталось.
– Можно, я обниму тебя? – Спросила Панси, подойдя к нему. Драко был растерян этой просьбой, но всё же ответил согласием, и вот они стоят в дверях вдвоем, как много лет тому назад. Два маленьких ребенка, чьи лица не знали слез боли и потерь, чья глаза улыбались, неся свет окружающим. Двое, что еще не знали, что такое любовь и смерть. Двое, где одна никогда не простит себе случившегося с другим, а тот другой навсегда закончит весь свой путь.
Драко чувствовал, как Панси заплакала. Ее слезы впитывала его футболка – единственная вещь, что не причиняла боли при ношении.
– Ну, и чего ты разревелась? – Усмехнувшись, спросил Драко, чуть отстранившись.
– Я не знаю, Драко, – всхлипнув произнесла Панси и улыбнулась, совершенно не понимая вырвавшихся эмоций.
– Все такая же мелкая плакса, – поддразнил ее блондин, как всегда это делал в детстве. Панси засмеялась, вспоминая, как это было.
– Не правда! – Возмутилась девушка, равно как и тогда, много лет тому назад. Драко рассмеялся в ответ, вспоминая, как он получал за ее детские истерики на пару с Блейзом.
Веселье молодых людей прервали громкие шаги в коридоре, сменившиеся бегом. Через несколько минут в приближающихся кричащих силуэтах Драко с волнением узнал Блейза, Поттера и Уизли с сестрой. Опережая их невнятные объяснения, он громко спросил:
– Что случилось? – Его слова были обращены непосредственно к Блейзу, что был единственным близким ему человеком в этой компании.
– Драко… – Начал Блейз, старательно подбирая слова, но Поттер опередил его.
– Гермиона и Алиот не вернулись в школу! – Глаза гриффиндорца осмотрели Малфоя, задержавшись на его лице, словно в поисках решения.
– Они пропали, – заключил Блейз, понимая, что тактичность уже бесполезна. Драко, словно получил удар в грудную клетку. Стало трудно дышать и сосредоточить свой взгляд на ком-то одном. Ужас затмил всё, не давая возможности пошевелиться. Парень понял: случилось то, чего он боялся больше всего. Алиот нашел то, ради чего пустил всю свою жизнь под откос.