Глава 15Глава 15. Цепи
Как только мы вернулись из школы, нас тут же закружил водоворот праздников. Самым впечатляющим из них должен был стать бал в Угрюмом поместье, и потому, прибыв туда в полдень, мы застали Реджи и Сириуса в необычайно приподнятом настроении. Кузены с нетерпением предвкушали, как обычно мрачный дом наполнится толпой празднично настроенных, веселых гостей. Домовые эльфы в этот раз превзошли самих себя: все вокруг мерцало и переливалось, создавая полную иллюзию того, что вы были окружены льдом. В доме витал острый запах сосновой хвои и праздничной выпечки, и даже Сириус, ненавидевший это место со всей возможной страстью, не мог сохранять угрюмый вид.
Мы прибыли задолго до начала подготовки, и, чтобы скоротать время, Сириус предложил Белле сыграть в волшебные шахматы — игру, к которой после памятной встречи с лордом Волан-де-Мортом она проявляла сильный и непрекращающийся интерес. Мы расположились на одной из лестничных площадок, чтобы видеть всех, кто переступал порог Угрюмого поместья. Я, лежа на животе, следила за фигурами Беллы и изредка нашептывала ей следующий ход: тактика никогда не была ее коньком, и потому Сириус обычно побеждал. Цисси вертелась перед зеркалом, стряхивая одной ей видимые пылинки с бесподобно сидящих одежд. Реджи листал квиддичный каталог и неразборчиво бурчал себе под нос, какие бы метлы он купил, если бы обладал всеми деньгами мира.
Внизу в который раз хлопнула дверь, и мы склонились над перилами, гадая, кто на этот раз почтил нас своим присутствием. Это оказался незнакомый нам мужчина в строгом черном костюме, показавшийся нам довольно скучным.
- Всего лишь один из отцовских друзей, - безразлично бросил Сириус, тут же возвращаясь к игре. Пару секунд спустя мужчина появился на лестнице и заговорил с Беллой, возможно, распознав в ней самую старшую.
- Мне нужно поговорить с вашим отцом. Где он?
Белла не стала объяснять, что мы тут в гостях: мы все были похожи друг на друга и со стороны вполне могли показаться родными братьями и сестрами. Я сразу поняла, что ей этот человек не понравился, и со своей стороны испытывала те же чувства. От него не исходила явная угроза, но он был, пожалуй, чересчур грубым и резким.
- Он в кабинете, - ответила Белла, указав на запертую дверь. Незнакомец кивнул и потянул за руку маленького мальчика, который на протяжении всего разговора прятался позади отца и теперь смотрел на нас огромными голубыми глазами. Он был еще слишком мал для школы (не больше семи-восьми лет) и очень хрупок: его песочного цвета локоны и изящное, почти воздушное телосложение делали его даже слишком симпатичным для мальчика. Он застенчиво смотрел на нас.
- Жди здесь, пока я буду разговаривать с мистером Блэком, - скомандовал мужчина, - это недолго.
Он почти пронесся мимо нас и, постучав в двери кабинета, скрылся внутри. Мальчик испуганно озирался кругом.
- Хочешь присесть? - наконец предложил Сириус. Мальчик, не медля, повиновался.
- Как тебя зовут? - спросила Белла. Ее голос звучал более мягко, чем обычно, поскольку ребенок и так отчаянно стеснялся. Его глаза засияли так, будто он никогда раньше не видел живую девочку.
- Я Барти Крауч, - наконец промямлил он.
Белла удовлетворенно кивнула. Краучи были старой чистокровной семьей, и хотя отец все еще работал в Министерстве, он всей душой поддерживал ограничение прав магглорожденных.
- Ты умеешь играть в шахматы, Барти? - улыбнувшись, спросила Белла. Барти выглядел испуганным, но в то же время очарованным ей. Он слабо покачал головой, - тогда смотри и учись. Ты можешь узнать много всего интересного.
Несколько минут спустя дверь кабинета распахнулась и оттуда вышел мистер Крауч. Его лицо побелело, выдавая тщательно сдерживаемый гнев. Дядя Орион вышел следом за ним.
- Да будет так, Крауч. Сделай то, о чем мы договорились.
- Не сомневайся, Блэк, - огрызнулся Крауч, подходя к мальчику. Барти мигом подскочил, и они оба быстро спустились по лестнице. Внизу хлопнула входная дверь. Дядя Орион несколько секунд смотрел на нас, потом покачал головой и исчез в кабинете.
Нарцисса первая нарушила звенящую тишину.
- Похоже, встреча прошла на троечку...
* * *
Бал в Угрюмом поместье пользовался большим успехом. На нем царила преувеличенная жизнерадостность, словно все были полны решимости игнорировать надвигающуюся войну и веселиться во что бы то ни стало. Казалось, если взрослые не признают войну, не пустят ее в свой идеальный мир, она обойдет их стороной. Я поняла, что они были не такими страстными магглоненавистниками, как наш отец или дядя; они верили словам лорда Волан-де-Морта, но не хотели открытого противостояния. Им было важно лишь привилегированное положение, которое мало-помалу ускользало в руки тех, кого они считали ниже себя по статусу. Но были и юноши, такие как Рудольфус, Люциус и даже Уилл, которые стремились к революции. Волан-де-Морт набирал себе сторонников всех возрастов, но именно среди молодых людей он нашел самых верных последователей.
Вскоре после начала вечера Уилл увел меня из душного и переполненного зала на пыльный чердак Угрюмого поместья, где уже собрались остальные подростки. Некоторые пришли сюда, чтобы выпить, но основной целью было оказаться вдали от родителей. Я расслабилась, лениво размышляя о том, почему Уилл привел меня именно сюда. Я ожидала честных и иногда немного неприличных разговоров с полупьяными сверстниками, но вместо этого мы вели беседу о войне, которая, как все уже знали, должна была очень скоро начаться.
- ...и тут Крауч вылетел из кабинета, как ураган, - рассказывала Белла, когда мы поднялись на чердак. Сириус отсалютовал мне стаканом чего-то похожего на виски, но Беллу, казавшуюся абсолютно трезвой, больше интересовала политика, чем крепкий алкоголь и обычные подростковые шалости.
- Тогда это и случилось, - раздался низкий голос Рудольфуса. Он не отрывал взгляда от Беллы.
- Случилось что? - спросила Элизабет. От выпитого алкоголя она не могла сосредоточиться на чем-то одном и постоянно ерзала на месте, удерживаясь на стуле только благодаря стараниям Лукаса Флинта.
Люциус окинул ее взглядом, выражавшим сложную смесь интереса и отвращения.
- Раскол в Министерстве. Старые семьи пришли к выводу, что Министерство не способно самостоятельно разрешить сложившиеся противоречия. В связи с этим они забирают власть в свои руки. Теперь война неизбежна.
Мы сидели на полу: Уилл прислонился к старому шкафу, а я оперлась спиной ему на грудь. Я чувствовала, как он напрягся, вслушиваясь в слова Люциуса.
- Ты уверен в этом, Малфой? - спросил Уилл, безуспешно пытаясь казаться безразличным.
- Наступает новое время, - ответил Рудольфус. Его руки беспокойно комкали платок, - мы так долго этого ждали. Мы работали на Министерство, оплачивали их проклятые счета, а они взамен принимали законы, защищающие грязнокровок. Это был всего лишь еще один способ захватить власть, которая должна принадлежать нам.
Мне пришло в голову, что Рудольфус наверняка выпил лишнего, поскольку это была самая длинная речь, которую я от него слышала. Обычно он был довольно сдержанным и холодным, но сейчас в его голосе звучало воодушевление, на которое, как я считала, он не был способен. Именно тогда я поняла, что мои изначальные предположения были полной глупостью: Белле просто не мог понравиться тот, кто не испытывал той страсти, которую она щедро выплескивала в каждый новый день. Сириус передал мне бутылку, и я, ощущая себя уже почти взрослой, храбро сделала глоток. Горло моментально перехватило, словно я влила в себя чистый спирт. Сириус засмеялся, а Уилл заботливо похлопал меня по спине. Я с трудом сглотнула, пытаясь казаться беззаботной; меня до самых кончиков пальцев окутал жар, однако, расслабиться мне не давал непрекращающийся разговор о войне. Когда я вспоминаю время, предшествующее моему совершеннолетию, кажется, что на заднем фоне всегда шли разговоры о войне.
- И что теперь будет? - спокойно спросил Рабастан. Он сидел прямо у окна, и его лицо освещал тусклый лунный свет. Он был таким же, как и все остальные: взволнованным и немного напуганным. Как показала школа, даже такой смелый человек, как Рабастан, мог чего-то бояться, и это подсознательно меня пугало. Я придвинулась поближе к Уиллу. Белла заметила это и одарила меня ехидной усмешкой, но тут же вновь стала серьезной, поскольку старшие задумались над вопросом Рабастана. Рудольфус, который обычно говорил с младшим братом несколько снисходительно, теперь казался очень довольным и ответил ему с необычной теплотой в голосе.
- Теперь пришло Его время. Мы очистим наш мир и вдохнем в него новую жизнь. У нас есть лидер, мы знаем, кому можно доверять. В этой войне мы будем на правильной стороне.
От меня не укрылось, какими глазами Рудольфус смотрел на Беллу. Тогда я ненавидела его, чувствуя, что он отбирает ее у меня и все глубже затягивает во что-то очень темное. Мне было легче обвинить его, чем признать, что этого хотела сама Белла.
- Я не хочу войны, - внезапно выпалила я, удивляясь собственной смелости. Рудольфус обернулся и посмотрел на меня. В его глазах я увидела, что он помнит о том разговоре годом ранее, когда он пообещал не недооценивать меня. Справедливости ради, надо признать, что он был невероятно красив: черный цвет очень ему шел, в каждом движении сквозило беспокойное ожидание, но я по-прежнему его не любила.
- Никто не хочет войны, Андромеда. Но иногда это необходимое зло, - мягко ответил Рудольфус.
* * *
Поздно ночью, когда одни гости покинули дом, а другие отправились готовиться ко сну в обществе моих сестер и кузенов, мы с Уиллом остались на чердаке. Несколько глотков из Сириусовой бутылки, похоже, опъянили меня гораздо больше, чем я думала.
- Почему ты так говоришь? - внезапно спросил Уилл в самый неподходящий для разговоров момент.
- Как "так"? - вяло пробормотала я.
- Ты сказала, что не хочешь войны, - обвиняюще бросил он. Мы встречались уже полтора года, и я знала его достаточно хорошо, чтобы позволить себе немного честности.
- Да, не хочу! На войне умирают люди.
- Я знаю, Энди. Но иногда это должно происходить: как сказал Лестрейндж, необходимое зло.
- Так ли уж оно необходимо именно сейчас? - вспылила я, выскальзывая из-под его руки, - разве вас кто-то угнетает?
Уилл казался удивленным , его рука все еще обнимала меня за плечи, и он, похоже, не понимал, когда эта романтическая ночь пошла не так, как планировалось.
- Ты не должна ходить с ними в школу, не должна терпеть их вокруг себя, - наконец сказал он, - ты чистокровная, Андромеда. Ты не должна контактировать с ними.
Неожиданно я подумала о Теде и его веселом смехе, когда он увидел маленького магглорожденного мальчика, который, по его мнению, без памяти в меня влюбился. Я знала, что Уилл не посчитал бы это забавным: мальчика подвергли бы унижениям самые опасные юноши Хогвартса (хотя как я могла называть их юношами, зная, на что они способны?).
- Ты правда этого хочешь? - спросила я Уилла. До этого момента я думала, что хорошо его знаю, - ты правда можешь кого-то убить?
Он смотрел на свою палочку, которую носил с собой постоянно, хотя нам по-прежнему запрещалось использовать магию вне школы.
- Я мог бы, если бы на то была достойная причина, - наконец сказал он.
Я хотела отсесть как можно дальше от него, чувствуя нервную дрожь во всем теле.
- Я бы не смогла...
Уилл запустил пальцы мне в волосы, ласково поглаживая меня по голове.
- Ошибаешься, смогла бы. Если бы они причинили боль тому, кого ты любишь. Ты истинная дочь своей семьи.
- Я не моя семья, - пробормотала я, - я — это только я...
* * *
Косой переулок в честь праздника был щедро украшен, но все великолепие терялось на фоне мрачной погоды. Было очень холодно, и темные облака, казалось, еще не решили, пролиться им дождем или снегом, и в итоге раздражали прохожих неприятной комбинацией этих двух осадков.
Мама до последнего не хотела идти в Косой переулок, но ей все же пришлось отвести Нарциссу к мадам Малкин. С прошлого семестра Цисси выросла почти на три дюйма, и ее школьные юбки стали просто до неприличия короткими. Белла попыталась исправить ситуацию, но ее навыки волшебного рукоделия оставляли желать лучшего. Вероятно, мама решилась посетить "плебейский" квартал, лишь потому что отцу надоели разговоры об "этих чертовых юбках", однако, это решение стоило нам нудной лекции о правилах поведения и грозного взгляда, обещавшего все муки ада тому, кто осмелится сделать что-то неподобающее.
Белле и мне разрешили немного погулять, что было не признаком доверия с маминой стороны, а скорее просто опасением, что она не справится со всеми тремя сразу, особенно учитывая привередливость Нарциссы в плане одежды. На улице мы столкнулись с Элизабет, и я, не желая терпеть ее болтливость и навязчивость, решила прогуляться по магазинам. Однако прогулка быстро превратилась в поиски крыши над головой, как только с неба буквально полился дождь со снегом.
Я уже пожалела, что не осталась дома в компании книг и прекрасного теплого камина, как вдруг одна из моих сумок шлепнулась в лужу, попутно обдав меня фонтаном грязных брызг. Я грубо выругалась.
- Боже, Энди, я и не думал, что ты знаешь такие слова, - сказал очень знакомый голос. Его обладатель в этот момент уже доставал из лужи мою сумку. Он был одет в маггловские джинсы, свитер и что-то вроде водонепроницаемого жилета, который намного больше соответствовал погоде, чем моя мантия.
- Что ты здесь делаешь? И почему всякий раз, когда я оказываюсь в Косом переулке, ты уже тут как тут? - гневно спросила я. Меня раздражало все вокруг, а он просто попал под горячую руку.
- Знаешь, у магглов есть одно очень хорошее изобретение — зонтик называется. Советую изучить его на досуге, - ответил Тед, заводя меня в какую-то дверь. Это оказалось кафе Фортескью. Внутри было так тепло, что на окнах вовсю оседал пар, - а насчет твоего вопроса...наверное, я тебя преследую. Ну или просто осталось два дня до Рождества, и большинство людей — то есть все нормальные люди — торопятся купить подарки.
- Ах да...Рождество, - я с удовольствием бросила надоевшие сумки и размотала шарф.
- Ничего себе, с тебя течет!
- Твоя способность замечать очевидное просто поразительна.
Тед улыбнулся моему сарказму, но ничего не ответил.
- Садись, а я пока принесу кофе. Не хочу походить на твою маму, но ты непременно схватишь простуду, если не согреешься.
Я не стала уточнять, что моя мама была не из тех, кто приносит горячий кофе. Если бы она увидела мою одежду, то лишь сказала бы, что леди не подобает походить на промокшую крысу. Конечно, я отказалась, но без особого рвения: я дрожала от холода, а кофе был именно тем, что нужно.
- Как твои каникулы? - спросил вернувшийся Тед. Я обхватила руками горячую чашку и с облегчением ощутила, что к кончикам пальцев возращается чувствительность. Я не знала, что ответить...до сих пор ничего плохого не случилось, но наш дом был как никогда напряжен и мрачен. Отец постоянно раздражался по пустякам, а его друзья и партнеры проходили в кабинет с неподвижными, каменными лицами. Подслушивающая у дверей Белла рассказала, что среди старых семей начались разногласия: одни хотели продолжать попытки изменить законы через Министерство, другие же выступали за всеобщую войну. Я знала, куда примкнет наша семья. Я рассказала Белле о соглашении между дядей Орионом и лордом Волан-де-Мортом, но она, похоже, не удивилась. Ее реакция сильно меня обеспокоила, но расспрашивать я не стала. Конечно, рассказывать все это Теду не имело никакого смысла, поэтому я просто пожала плечами.
- Хорошо. А твои?
Он посмотрел на меня так, будто не верил ни единому моему слову, но счел за лучшее промолчать.
- Тоже неплохо. К нам приехало много гостей: бабушка, дедушка, тети и дяди. Это немного странно, потому что мы не можем сказать им, где я учусь, - Тед нахмурился, но продолжал говорить, - в общем, когда они узнали, что я хожу в специализированную школу-интернат, Хогвартс — это явно не то, о чем они подумали в первую очередь.
Я слегка улыбнулась.
- Они решили, что ты учишься в школе для сумасшедших?
- Ну, они сказали не совсем так, но что-то типа того. Они всегда считали меня немного странным.
- Почему?
- Я отличался от остальных. Вокруг меня происходили необычные вещи. Родители пытались делать вид, что все нормально, но... - он снова пожал плечами, - кстати, моя мама постоянно о тебе вспоминает. Она называет тебя "милая девочка с забавным именем".
- В моем имени нет ничего забавного! - воскликнула я. Мне очень нравилась наша "астрономическая" традиция. Учитывая то, какие странные имена порой получали дети из чистокровных семей, мы еще легко отделались.
- Нет, оно просто звучит немного напыщенно, особенно когда ты говоришь, растягивая гласные.
- Я не...
- Растягиваешь, - Тед улыбнулся, - так какова история твоего имени?
- Это созвездие.
- Да ну, правда что ли?! Вообще-то в Хогвартсе преподают Астрономию. Я считал, что у большинства созвездий есть своя история, а об этом нам на уроках не рассказывают.
- Тебе правда интересно?
- Ну я же спросил...
Я не думала, что Теда это заинтересует, но он, казалось, искренне ожидал ответа, а для меня не было ничего более приятного, чем выступать перед заинтересованной аудиторией. Мне вспомнились наши вечера с Беллой и Нарциссой, и я, положив подбородок на руку, приготовилась рассказывать.
- Ну хорошо. Андромеда была дочерью царя и царицы Эфиопии, и она была очень-очень красива. Чертовски красива, я бы сказала.
Тед закатил глаза.
- Естественно...
Я грозно взглянула на него, и он махнул рукой.
- Продолжай-продолжай.
- Она была помолвлена с богачом по имени Финей, но ее гордая и высокомерная мать навлекла на себя гнев Посейдона, утверждая, что она прекраснее Нереид. Обозленный бог наслал на их страну наводнение и морское чудовище. Царь обратился за помощью к Оракулу, и тот сказал, что единственный способ остановить опустошение - это принести Андромеду в жертву чудовищу.
- Но почему именно ее? Почему бы просто не отдать ему мамашу, которая не умела держать рот на замке?
Я пожала плечами.
- Так сказал Оракул.
- А что, если он был дерьмовым Оракулом?
- Тед!
- Ладно, извини. Так что было дальше?
- Они приковали Андромеду к скале над морем, чтобы чудовище могло ее сожрать. Но тут в вышине пролетал Персей в крылатых сандалиях Гермеса. Он увидел девушку и тут же без памяти в нее влюбился. Персей освободил Андромеду со словами: " Ты достойна лишь тех цепей, которые соединяют сердца влюбленных". Потом он убил чудовище и спас ее. Он отказался от всех богатств, которые предлагали отец и мать Андромеды, поскольку хотел лишь жениться на ней. Но когда они праздновали свою помолвку, появился Финей, утверждая, что Персей украл его невесту.
- Мужчины могут быть такими собственниками...
- Угу. Они долго сражались, и наконец Персей превратил Финея и его людей в камень, показав им голову Медузы.
- И что же? С тех пор они жили долго и счастливо?
- Конечно, это ведь история со счастливым концом. Они отправились в Элладу и правили ею в мире и согласии. У них родилось восемь детей. Их история так впечатлила богов, что они увековечили память Персея и Андромеды, поместив их среди звезд.
- Неплохая легенда, - задумчиво произнес Тед, но тут же покачал головой, - правда, теперь я не уверен, что тебе подходит это имя.
- Почему?
- Ну, если бы на месте Андромеды оказалась ты, то ты сама сломала бы цепи и убила чудовище.
Я улыбнулась.
- Разумеется.
Тед рассмеялся.
- Я думаю... - он смолк на полуслове, глядя куда-то позади меня. Я даже не успела спросить, что не так, как вдруг меня сдернули со стула и так сильно хлестнули по щеке, что я непременно упала бы, если бы мама не сжимала мое плечо. Пощечина скорее ошеломила меня, чем нанесла какой-либо существенный ущерб. С тех пор Тед считал, что нас беспощадно избивают дома, но правда была в том, что родители били нас крайне редко и уж тем более не на публике. Вот почему меня так шокировало случившееся.
- Регулус был прав! - прошипела мама, и тут я заметила стоявшего у нее за спиной Реджи. Он избегал смотреть мне в глаза, но я и так поняла, что это он сдал меня матери. Я всегда безошибочно чувствовала предательство.
Тед встал, и я мысленно взмолилась, чтобы он не вздумал поднять руку на маму...иначе последствия будут ужасными для нас обоих. К счастью, он внял моему молчаливому призыву и не тронул ее, но вот промолчать не смог.
- Миссис Блэк, - начал Тед вежливым, хотя и напряженным тоном. В его глазах читался испуг, но мама тут же перебила его.
- Ты, грязнокровка, - с омерзением прошипела она, - не смей приближаться к моей дочери. Если заговоришь с ней еще раз — пожалеешь.
- Андромеда не виновата. Это все я... - Тед предпринял еще одну попытку помочь мне. Мне хотелось сказать ему, чтобы он перестал волноваться, - будет только хуже.
Мама смотрела на него с почти ощутимым отвращением.
- Не говори со мной, как с равной, грязнокровка. Ты не принадлежишь этому миру. Лучше тебе усвоить это сейчас, пока кто-нибудь не решил научить тебя покорности.
* * *
Нарцисса, нахмурившись, приложила к моей щеке платок со льдом, и, судя по ее лицу, дела мои были плохи. Мама ударила меня всего лишь ладонью, но достаточно сильно, чтобы вокруг глаза расплылся синяк. Цисси поступила очень осмотрительно, не упоминая о случившемся, а лишь ласково обрабатывая опухшую щеку.
Мать с отцом не проронили ни слова, но я и так поняла, что влипла в большие неприятности, и причиной тому было не только то, что я пила кофе и мило беседовала с грязнокровкой, но и то, что вынудила маму выйти из себя на публике. Любое проявление эмоций на людях было недопустимо.
Нарцисса села так, чтобы моя голова покоилась у нее на коленях, и, поглаживая мои волосы, спокойно сказала:
- Это было глупо, Энди...
- Я ничего такого не сделала, - пробормотала я через платок, хотя и без особой уверенности.
- Я и раньше видела, как ты разговариваешь с этим мальчиком. Иногда ты слишком любезничаешь с грязнокровками.
- Но...
Мы услышали, как хлопнула дверь, а затем раздались торопливые шаги, которые могли принадлежать только Белле. Я почувствовала, как вздрогнула Нарцисса. Гнев матери был ужасен, но гнев Беллы — это совсем другое. Мать отличалась ледяным спокойствием, тогда как Белла вспыхивала, словно огонь, и вела себя совершенно непредсказуемо.
Она порывисто распахнула дверь.
- Господи, Энди, о чем ты только думала?
Я со вздохом отложила платок. Белла казалась раздраженной, но отнюдь не сердитой.
- Я не вижу здесь ничего ужасного, - устала сказала я, - я разговаривала с однокурсником. Я не собираюсь становиться его лучшим другом, не собираюсь выходить за него замуж, мы просто разговаривали.
- То, что мы вынуждены ходить в одну школу с грязнокровками, само по себе достаточно унизительно. Мы не обязаны встречаться с ними на каникулах.
- И это все? Ничего страшного не произошло, он не сделал мне больно. Я в полном порядке.
- Но вас могли увидеть. Хочешь заработать себе репутацию магглолюбки? Или предательницы крови? - Белла была рассержена, и я поняла, что пришло время отступить, но впервые в жизни этого не сделала. Мой собственный гнев на мать и Реджи, а также общая напряженность ситуации сделали свое дело. Я молча отстранилась от Нарциссы и встала.
- Я не предательница крови. Неужели, мне надо было сделать вид, что я его не заметила?
Белла казалась потрясенной тем, что я вообще об этом спросила.
- Мы не связываемся с грязнокровками, Андромеда. Не забывай, кто ты! Ты Блэк!
Я резко обернулась и, сама от себя не ожидая, завопила:
- Черт побери, Белла, я все это знаю! Я не идиотка! Мне четырнадцать лет это в голову вбивали. Я знаю, но не понимаю...
Я остановилась как раз вовремя. Я хотела сказать, что не понимаю, почему это так много значит, но для Беллы это означало все. Чистокровная Блэк — вот как она себя определяла. И хотя я не закончила предложение, Белла интуитивно поняла, что я имела в виду, и словно стала отвечать на мой незаданный вопрос. Ее голос был чуть выше обычного: еще не вопль, но уже что-то зловещее. В нем звучал тщательно управляемый гнев, окрашенный неверием в то, что я когда-либо осмелюсь подвергнуть сомнению правила.
- А если ты знаешь, то зачем связываешься с ними? Кем они работают? Что у них есть, по сравнению с нами? - она встала с кровати, и на мгновение мне показалось, что она меня ударит, но она лишь схватила меня за руку, словно пытаясь заставить признать свою собственную плоть. Я резко вырвала руку. Впервые мне не хотелось, чтобы Белла до меня дотрагивалась, - по сравнению с нами! Андромеда, за нами тысячи лет волшебства, богатства, власти. И все это в нашей крови!
Я отвернулась, глядя, как по французским окнам стекают потоки дождя. Это поместье было нашим домом, и оно-то точно знало, какой успешной была наша семья. У нас действительно было все, о чем говорила Белла, но она не упоминала, точнее, не задумывалась о том, что шло рука об руку с волшебством, богатством и властью. В нашей крови жили тысячи лет темной магии, жестокости, кровосмешения и фанатизма. За фасадом элегантности и богатства скрывалась другая, темная сторона нашей семьи. Да, нами восхищались. Но нас также боялись и ненавидели.
А что было у них: магглорожденных, которых так презирала Белла? В их крови не было ни нашей долгой истории, ни богатства и власти, но зато они обладали шансом сделать то, чего никто раньше не делал: оказаться в новом мире, так отличавшемся от их прошлой жизни. Для них не существовало никаких запретов и ограничений — они были первыми. Никакого наследства в нашем мире, зато — своего рода свобода, которую я даже вообразить себе не могла. Их не сковывали цепи того, что считалось надлежащим поведением, что одобряла семья, что делалось на протяжении тысяч лет. Что бы я ни сделала, я всегда буду Блэк, как будто моя блестящая родословная отпечаталась на моей коже.
Возможно, в будущем я смогла бы высказать все это Белле, но пока я была не готова. Я не могла найти нужных слов, поскольку никогда прежде не позволяла таким мыслям формироваться. Они пугали меня.
Я не осознавала, что плачу, пока Нарцисса не провела руками по моим щекам, смахивая слезы. Бедная, напуганная, оказавшаяся меж двух огней Цисси...
- Я надеюсь... - она погладила меня по щеке. Ее голос звучал ободряюще и преувеличенно сознательно, - я надеюсь, что ты просто не подумала.
Я повернулась к Белле, боясь того, что могу увидеть в ее глазах. Но сестра восприняла оправдание Цисси как мое собственное и торопливо заключила меня в объятия, словно физический контакт мог сгладить то, что впервые мы вообще не поняли друг друга. Я ненавидела себя за слабохарактерность, но боялась рассказать Белле о своих истинных мыслях. В глубине души я понимала, что, услышав правду, Белла меня возненавидит, а к этому я пока не была готова.
