О враг мой

Глава 31. Площадь Гриммо

Римус был мертв.

В пустоте его безжизненных глаз, направленных на Гарри, застыло осуждение, и мальчик почти слышал, как они вопрошали: «Почему? Почему ты не пришел? Он просил тебя... ты мог меня спасти».

Гарри покачал головой, в глазах его появились слёзы. Он открыл рот и попытался ответить Римусу, но ничего не смог произнести. Ни одно слово не слетело с его губ.

То же самое было и с дыханием. Он попытался втянуть в себя воздух, но ничего не вышло. Его лёгкие не раскрывались. Гарри оледенел.

Он умрёт? Это было его наказанием? Он подвел Сириуса и Римуса, был ответственен за их смерть. Где-то за завесой его собственный отец, должно быть, ненавидит его за то, что он убил друзей его детства, самых близких для него людей.

К тому же Гарри виноват в том, что Волдеморт преследовал его родителей. У Джеймса Поттера уже есть веские причины возненавидеть его, не так ли?

Гарри хотелось поговорить с ним, узнать, сердится ли на него отец, разочарован ли он в нем.

Но он очень надеялся, что ему не придется умереть прямо сейчас, чтобы осуществить свое желание. Наконец ему удалось сделать хриплый вдох, и в его измученные голодом легкие просочилось немного воздуха. Гарри не мог вдохнуть больше, у него началась паника. Он попытался отогнать от себя мысли о том, что хочет поговорить с Джеймсом. Он не хотел умирать!

Гарри стал царапать шею, грудную клетку, пытаясь заставить её расшириться, и вдруг обнаружил, что сидит прямо, а чья-то твердая рука хлопает его по спине.

Он вздрогнул и очнулся, в замешательстве втянув в себя воздух. Облегчение переполнило его, когда лёгкие раскрылись, и он немедленно сделал ещё один глубокий вдох. Его дыхание участилось из-за чего Гарри очень скоро не смог выдохнуть, снова не мог дышать. Гарри опять схватился за горло, но кто-то отвел обе его руки в сторону.

– Дышите, Поттер. Это был всего лишь сон. Сделайте ещё один вдох, медленно, вот так, – Гарри потребовалось несколько секунд, чтобы заметить, что Снейп стоит перед ним, поддерживая его за плечо одной рукой, сжимая его руки в другой, и делая нарочито глубокие, медленные вдохи.

Гарри сосредоточился на темных глазах мужчины, пытаясь подстроиться под медленное дыхание профессора. Казалось, что это длилось целую вечность, но он наконец почувствовал, как большая часть паники вытекает из его тела, когда воздух постепенно заполнял и освобождал легкие.

– Я думал, что Римус мертв, – прохрипел Гарри, как только смог заговорить. – Но ведь это не так, правда? – «Пожалуйста, скажите мне, что это не так», – тихо добавил он с мольбой в глазах.

Снейп покачал головой.

– Сейчас только начало дня. Орден еще не предпринял попыток вернуть его.

Гарри с облегчением закрыл глаза, но затем так же быстро открыл их.

– Что случилось? – требовательно спросил он, его сердце колотилось от увиденного кошмара. – Орден знает об этом? Они же собираются что-то сделать? У них есть какой-то план?

Снейп отпустил руки Гарри и жестом приказал замолчать. Гарри послушно остановил поток вопросов.

– Как Ваша голова? – спросил Снейп.

– Отлично, – быстро ответил Гарри. – Вы же рассказали Ордену всё?

– Да. Вы дезориентированы? Есть ли ноющая боль?

– Я в порядке, – отмахнулся от вопросов Гарри. – Когда они собираются найти Римуса?

Снейп убрал руку с плеча Гарри и на секунду замер, словно ожидая, что тот упадет на спину. Когда этого не произошло, Снейп опустился на колени возле него и сказал своим тоном «Я-говорю-с-тупицей»:

– Давайте попробуем снова. Испытываете ли Вы какой-либо дискомфорт?

Гарри вытаращил глаза.

– Серьезно? Вы не ответите ни на один из моих очень важных вопросов, пока я не пройду полный медосмотр?

– Похоже на то, не так ли? – на лице Снейпа не было и намека на то, что он с ним шутит. Не то чтобы Гарри знал, как бы это отражалось на лице Снейпа. Этот человек был не из тех, кто шутит. И также он не был из терпеливых, потому что рявкнул: – Отвечайте на мой вопрос, Поттер, обстоятельно и соответственно моим стандартам, а потом я отвечу на Ваш. Я полагаю, что Вы знакомы с данной концепцией.

И тут Гарри не удержался озвучить свою дьявольскую мысль.

– Любые вопросы? – спросил он, пытаясь не расплыться в улыбке. Сейчас ему хотелось бы задать Снейпу множество вопросов личного характера, и если он пообещает дать ответ на один из них, как Гарри сможет упустить такую возможность? Он в любом случае получит ответы на вопросы об Ордене и Римусе.

– О Люпине, – ответил Снейп, бросив на него понимающий взгляд. Уже не в первый раз Гарри пожалел, что Снейп так умен. Но тогда, без ума и хитрости Снейпа, Гарри вместе с ним уже несколько раз мог умереть. Вот в чем вся трудность.

– Хорошо, – проворчал он, хотя вовсе не был так расстроен, как притворялся. Попытка одурачить Снейпа, даже если она не увенчалась успехом, подняла ему настроение. – У меня всё ещё болит голова, но теперь боль скорее тупая. Никакой колющей боли, как раньше.

– Ваш шрам всё ещё воспален, но рана уже закрылась, – сказал Снейп, слегка убирая челку Гарри в сторону, чтобы взглянуть на шрам. – Даже корочка не образовалась, – добавил он, приподняв брови. – Как необычно.

Гарри пожал плечами. Его больше ничего не удивляло.

– Тошнота? Дезориентация? – спросил Снейп.

Гарри покачал головой.

– Вставайте, – приказал Снейп, поднимаясь на ноги и жестом приглашая Гарри сделать то же самое. – Пройдите до двери и обратно, не падая и не напоминая пьяницу, и я отвечу на Ваши вопросы.

Достаточно просто, подумал Гарри и встал, чтобы выполнить приказанное. Возможно, при первых шагах он пошатывался, но ведь он только что проснулся. В любом случае, Снейп не указал на это, когда Гарри шёл обратно, просто дал ему зелье от головной боли и сказал:

– Орден попытается вернуть Люпина после наступления темноты. Без сомнения, Тёмный Лорд будет ожидать этого, но темнота станет прикрытием для осуществления эффекта неожиданности.

– И это действительно возможно? Я имею в виду, застать их врасплох? – спросил Гарри, прежде чем выпить предоставленное зелье. Он отдал Снейпу пустой фиал.

Снейп едва заметно пожал плечами, когда поставил пузырек на столик.

– У них далеко не идеальные условия. Они сделают все, что смогут.

– Что, если... – Гарри осекся, пытаясь собраться с мыслями. Он понимал, что его предложение, вероятно, побудит Снейпа запереть его в лаборатории зелий до конца каникул. Но Гарри не придумал, каким образом можно подсластить пилюлю, и поэтому спросил: – Что, если Пожирателям Смерти нужно увидеть меня? Если они подумают, что я пришел сдаться, может, это даст Ордену время на…

– Что, во имя Мерлина, с Вами не так? – пробушевал Снейп, всплеснув руками. – Вы что, сидите по ночам и размышляете о том, как пожертвовать собой во благо волшебному роду? Я никогда не встречал человека, который бы так стремился броситься навстречу опасности!

– Я вовсе не стремлюсь! – запротестовал Гарри. – Я веду себя практично! Я тот, кого он хочет заполучить, и, может быть, если он подумает, что ему это удалось, он никого больше не захватит в плен!

– О да, благородный, самоотверженный гриффиндорец, – усмехнулся Снейп. – Тогда подумайте вот о чем. Орден – группа дееспособных и обученных взрослых волшебников, готовых пойти на риск. Они готовы отдать жизнь, чтобы вернуть одного из своих, а также защитить Вас. Отплатить за их мужество бессмысленной потерей собственной жизни – значит не принимать во внимание тот вклад, который они добровольно вносят в военные усилия. Считать, что Вы знаете лучше их, – это оскорбление их способностей и самопожертвования. Это противоположно бескорыстию!

Гарри на минуту задумался об этом. Был ли он эгоистом, желая сделать всё самостоятельно? Он не стремился быть таковым. Он знал, что Орден состоит из способных взрослых волшебников, которые кое-что да знают о тактиках Волдеморта. Гарри не собирался их оскорблять.

– Вы храбрец, Поттер, – Снейп воспользовался своим преимуществом, удивив Гарри тем, что это прозвучало как комплимент. – Но Вы не должны быть безмозглым храбрецом. Думайте. Я всегда считал, что Вам недостает ума и хитрости, отчасти потому, что видел, как раз за разом Вы не применяете эти качества, – он покачал головой. – С тех пор я убедился, что Вы обладаете огромным потенциалом к хитрости, но Вы научились использовать ее только для пустяков и в незначительных ситуациях. Вы должны тренировать эту способность, чтобы в ситуациях жизни и смерти Вы воздерживались от побуждения действовать необдуманно!

Гарри теребил подол рубашки, обдумывая слова Снейпа.

– Ну, технически, – не удержался он от замечания, – я думаю перед тем, как действовать, обсуждая все с Вами. Вы же не видите, как я прямо сейчас врываюсь в логово Сами-Знаете-Кого, правда?

– Вы хоть представляете, сколько усилий было потрачено на гарантирование этого? – сказал Снейп сквозь стиснутые зубы.

Гарри подумал о том, сколько времени потребовалось Снейпу, чтобы заставить Гарри пообещать не вмешиваться в дела, связанные с Римусом... и даже тогда он не пообещал на все сто процентов. И потом Снейп запер его в своей лаборатории, пока он спал, был здесь, когда он проснулся...

– Хорошо... да, – признал он, смущённо пожав плечами. Гарри решил не зацикливаться на том, что Снейп, похоже, нянчился с ним. Однако он не мог полностью отказаться от своей идеи. – Может быть... Оборотное зелье? Кто-то может пойти туда в моем обличии, это будет отвлекающим маневром или приманкой, или чем-то в этом роде…

– Подобные действия уже были предложены, – признался Снейп с тихим ворчанием. – Однако мы считаем, что лучше всего свести эту уловку к минимуму. Послать туда кого-то в качестве Вашего двойника значило бы подвергнуть их жизни ненужной опасности.

В качестве ответа Гарри мог придумать только «о», стыдясь, что не подумал о том, насколько опасным будет такой план для Гарри-самозванца.

– Орден просмотрел все возможные планы и их последствия, – сказал Снейп. – Как бы трудно Вам ни было ждать и наблюдать, именно это Вы и должны сделать. А теперь... – он выпрямился, давая понять, что разговор окончен, – я полагаю, что мисс Уизли и мисс Грейнджер находятся в гостиной. Вам следует присоединиться к ним. Возможно, они смогут хоть как-то отвлечь Вас.

Гарри бросил на Снейпа взор, который выражал его разочарование в сложившейся ситуации, и Снейп послал ему в ответ взгляд, говоривший, что не стоит испытывать его, прежде чем вышвырнул Гарри за дверь. Гарри уже почти спустился по лестнице, до того как задался вопросом, когда же они со Снейпом начали так хорошо общаться без слов.
***
– Просто нелепо, что нам не разрешают присутствовать на собраниях Ордена, – надулась Джинни в тот вечер. Она сидела напротив Гарри и Гермионы за кухонным столом, скрестив руки на груди, явно раздражённая тем, что её снова перетаскивают с места на место.

По правде говоря, Гарри тоже был раздражен. С тех пор, как он спустился вниз, он оставался в неведении относительно планов Ордена. Сначала троих подростков не пускали на кухню, пока взрослые совещались и строили планы, а теперь их не пускали в гостиную, пока люди приходили и покидали комнату при помощи летучего пороха, без сомнения сообщая новости и приказы в то время, как Орден пытался вернуть Римуса.

Они уже понимали происходящие, хотя Гарри мог и сам догадаться, приняв во внимание информацию от Снейпа. Но, кроме этого, им было мало что известно.

Нога Гарри дрожала от нервного напряжения, вызванного осознанием того, что Орден подозревал о существовании ловушки. Он мог только надеяться, что понимая это они смогли запастись тузами в рукаве. Он также надеялся, что Снейп знает, как трудно ему сдерживать обещание не делать ничего опрометчивого.

– Ну, я не меньше твоего хочу узнать, что происходит, – сказала Гермиона Джинни, – но формально мы всё ещё дети. Нам осталось учиться ещё два года. Разве можно винить их за то, что они пытаются защитить нас?

– Да, – упрямо ответила Джинни. – Да, можно.

Гарри ухмыльнулся, несмотря на нервное перенапряжение, и в комнате воцарилась тишина.

Каждый раз, когда Гарри приходилось на протяжении долго времени ничего не делать, он практиковал закрытие сознания. Он не мог выполнять упражнение так же плодотворно, как обычно, и это напрямую зависело от произошедшего этим вечером, но, по крайней мере, он смог достаточно успокоиться, чтобы унять дрожь в ноге.

– Может быть, нам стоит сыграть в игру, – заговорила Гермиона. – Взрывающиеся карты?

Джинни наморщила нос, а Гарри равнодушно пожал плечами.

– Мы должны чем-то заняться, – настаивала Гермиона. – Сидение здесь в ожидании новостей действует на нервы. Нам нужно отвлечься.

– Да, пожалуй, это так, – согласился Гарри, – но я не уверен, что готов сыграть, Гермиона.

– Хорошо... тогда мы могли бы... – Гермиона оглядела комнату, словно ища наития, но на кухне было мало чего интересного. – Хм. Этот дом, кажется, не был спроектирован для развлечений, ведь так? Даже библиотека здесь такая маленькая.

Гарри повернул голову так, что только Джинни могла видеть, как он шутливо закатывает глаза. Только Гермиона может приравнивать веселье к чтению книг.

Джинни хихикнула и затем щелкнула пальцами.

– Я знаю! Мы должны отправиться на поиски зарытых сокровищ!

Гарри и Гермиона уставились на нее, не зная, что сказать, но Гарри первым нарушил молчание.

– Эм... зарытые сокровища? На площади Гриммо? – скептически поинтересовался он.

– Именно! Ладно, нет, не совсем. Но теперь, когда взрослые устранили всё, связанное с темной магией и существами, мы можем исследовать дом, не беспокоясь о боггартах, докси или проклятиях.

– Да, но... – Гарри не знал, как вежливо выразиться. – Что тут можно исследовать? Все комнаты заняты. Сомневаюсь, что твои родители или профессор Снейп захотят, чтобы мы рылись в их вещах.

– Ну, конечно, нет. Я ведь не это предлагала. Но на чердаке есть несколько любопытных сундуков. И никому нет дела до четвертого этажа, через него разве что проходят на чердак.

– Только не там, – машинально ответил Гарри, и сердце у него ёкнуло.

Джинни, казалось, была ошарашена его резким тоном.

– Но почему?

– Там комната Сириуса, помнишь? – тихо сказала Гермиона. – Не думаю, что кто-то был в ней после…

– О, – Джинни виновато посмотрела на Гарри. – Прости, я забыла... я не хотела…

– Всё в порядке, – успокоил он её и, чтобы сменить тему разговора с Сириуса на что-то другое, добавил: – Тогда ладно. Значит, идем на чердак. Хотя, если мы не найдем ничего, что подходило бы для развлечения, я предлагаю уговорить Фреда и Джорджа продемонстрировать нам их последний товар.

Джинни усмехнулась, явно обрадовавшись, что Гарри не слишком расстроился.

– Согласна.

Гарри пожалел о своем поспешном согласии, как только они ступили на чердак, настолько пыльным было всё это барахло.

– Вы уверены, что они убрали всё опасное отсюда? – спросил он, с сомнением оглядывая несколько пыльных сундуков и проходя мимо темного, затянутого паутиной угла. Грязь и затхлость не волновали его, когда он нуждался в месте для обучения и практики. Однако сейчас они готовились обшарить каждый темный закоулок, и Гарри действительно не хотел встретиться с боггартом. Останется ли дементор его величайшим страхом? Или ему придется наблюдать за тем, как каждый близкий для него человек будет падать за завесу? Ни один из вариантов не казался особо приятным.

– Определенно, да, – ответила Джинни. Она не выказывала той же нерешительности, что и Гарри. Она уже потянулась к первому сундуку. – Мама с папой позаботились, чтобы всё это исчезло. Не было смысла обшаривать здесь всё или убирать чердак так же, как и остальную часть дома, но, тем не менее, они нашли что-то отвратительное или темномагическое.

– Хм, – Гермиона опасливо пробежалась глазами по чердаку. Они с Гарри обменялись взглядами, и Гарри понял, что не только он не испытывает особого восторга, открывая случайные грязные сундуки в затхлом чердаке, принадлежащем семье тёмных волшебников.

– О, только посмотрите! – Джинни подняла маленькое металлическое кольцо со странными шипами. – Это же Тизлер!

Гарри только открыл рот, чтобы спросить о том, что такое Тизлер, как Гермиона взвизгнула, подпрыгнула и взволнованно села рядом с Джинни перед открытым сундуком.

– О, я никогда раньше не видела ни одного из них в живую! Кажется, они не продавались в волшебных магазинах с 1960-х годов. Чтобы сейчас найти такой, у тебя родители или бабушка с дедушкой должны быть магами. Что там ещё есть?

Гарри улыбнулся и покачал головой. Было понятно, что Гермионе требовалась лишь частичка чего-то, указывающая на магическую историю, чтобы она забыла о своих опасениях. Он направился к ближайшему сундуку, осторожно приподняв крышку на случай, если Джинни ошиблась насчет того, насколько тщательно были разобраны вещи в комнате. Однако попались ему только старые игрушки и кусочки ткани. Гарри исследовал их, очарованный маленьким деревянным котелком, который наполнялся белым паром, когда его ставили на пол, и ложкой, кружившейся вокруг него. Он тоскливо улыбнулся, когда наблюдал за этим. Если бы его родители были живы, было бы его детство наполнено подобными игрушками? Детскими котлами и метлами, плюшевыми драконами и гиппогрифами?

Но как минимум он знал, что его детство было бы наполнено любовью.

– Гарри, смотри! – голос Гермионы прервал его мрачные размышления. –Гнобблиск! – она помахала сияющей сферой размером с футбольный мяч с тупыми шипами на каждой стороне. Она видимо считала, что он тоже должен был обрадоваться, увидев это. Как будто он имел хоть малейшее представление о том, что такое Гнобблиск. Гарри кивнул и улыбнулся ей. Гермиона, очевидно, восприняла это как согласие с тем, что он разделяет ее восхищение, и снова принялась рыться в содержимом сундука.

Гарри отодвинул игрушечный котелок в сторону и вытащил длинный кусок кружевной ткани. Он едва успел осознать, что это какое-то детское платье, когда его шрам вспыхнул от боли. Он захлопал по ткани ладонью, приглушено ворча, когда волна счастья захлестнула его. Он сразу понял, что Волдеморт обрадовался чему-то. И он был слишком счастлив, чтобы Гарри воспринимал случившееся, как что-то хорошее. Через мгновение боль утихла и он смог пошевелиться.

Он был рад, что девочки, похоже, ничего не заметили. Он обрадовался тому, что это была случайная связь, а не целенаправленное вторжение в его сознание, как в прошлый раз. Он подумал, не стоит ли рассказать об этом профессору Снейпу. Но что он ему скажет? Это не было настоящим видением. Он был лишь уверен в том, что Волдеморт счастлив. Насколько Гарри знал, Тёмного Лорда бы осчастливило, если бы ему подали любимый ужин.

Конечно, Гарри был почти уверен, что это не так... и он отчаянно пытался не думать о том, что может означать для Ордена или Римуса теперешняя радость Волдеморта. Так как Гарри не имел представления о ее значении, он продолжил разбирать вещи из сундука, собираясь с силами на случай, если он снова почувствует боль в шраме. Теперь он боялся закрыть разум, зная, что Волдеморт так или иначе сильнее его и что любое ментальное вторжение причинит ему ещё большую боль, чем если бы он просто сдался и впустил его в свою голову.

Он никогда не расскажет это Снейпу. Он получил бы ужасную взбучку, если бы профессор узнал, что Гарри подтолкнул Волдеморта к победе в этом раунде из-за страха физической боли. Но… он испытал очень много боли…

Гарри вздохнул, нерешительно разглядывая игрушку за игрушкой, детский наряд за детским нарядом, прежде чем запихнуть все это обратно в сундук. Весь интерес, который он питал к этой «охоте за сокровищами», почти исчез, и он только расстраивался, глядя на свидетельства чьего-то счастливого детства.

Гермиона по прежнему изучала случайные находки из первого сундука, в то время как Джинни перешла к другому. Гарри подумывал о том, чтобы бросить эту затею и спуститься вниз перекусить... но девочки выглядели такими счастливыми. И все они нуждались в том количестве счастья, какое могли только получить сейчас. Поэтому он подошел к нетронутому сундуку и открыл крышку.

Изображения. В каждом альбоме душные волшебники держат своих извивающихся детей неподвижно, чтобы сделать фотографию. Там же были вырезки из газет и награды. Казалось, что они были сделаны до первой войны с Волдемортом, но были и те, что остались с того времени. Судя по характеру вырезок, Гарри догадался бы, что этот дом принадлежал темным волшебникам, даже если бы ему не был известен сей факт.

Один альбом казался новее остальных, и как только он открыл его, то пожалел об этом. Молодой Сириус, возможно, на год или около того младше нынешнего возраста Гарри. Как ни больно было это видеть, он не мог отвести глаза. Он понятия не имел, как этот альбом оказался на чердаке, но прислонился спиной к сундуку и принялся листать страницу за страницей, разглядывая фотографии с Сириусом. На некоторых он был с другим юнцом – вероятно, с братом. На других же они были запечатлены с родителями. Судя по хмурым взглядам Сириуса и попыткам его изображения сбежать с фотографии, они явно не находились в хороших отношениях. Однако больше всего Гарри заинтересовали фотографии Сириуса в Хогвартсе, потому что в основном на них присутствовал Джеймс. Он медленно пролистал их, проведя пальцем по краю фотографии Джеймса и Сириуса, одетых в гриффиндорские мантии для квиддича, и студентов, плетущихся по территории Хогвартса позади них. Они были не старше второго-третьего курса и выглядели такими счастливыми.

Гарри грустно улыбнулся их радости. Тогда они ещё не знали, что их жизнь оборвется насильственным путем, но в тот момент, стоя рядом с полем для квиддича, они были счастливы. Было приятно наблюдать за этим, хотя в то же время и грустно.

На другом конце комнаты Джинни торжествующе закричала, показывая то, определение чего Гарри не знал. На этот раз даже Гермиона не имела представления, и она только сильнее разволновалась, если такое вообще возможно. Она тут же засыпала Джинни вопросами.

Гарри усмехнулся их проделкам и перевернул страницу... и ему на глаза попалась вспышка рыжих волос. Он вернулся к фотографии квиддича и присмотрелся внимательнее. Его сердце дрогнуло. На заднем плане, позади Джеймса и Сириуса, Лили сидела на траве и смеялась. Он распознал её по воспоминаниям Снейпа, хотя здесь она была на пару лет младше. Он провел пальцем по её небольшому личику, жалея, что не может оказаться там и узнать, над чем она смеется. У него было так мало фотографий его родителей, и ни одной из их детства. Он вынул фотографию из альбома (не было похоже на то, что кто-нибудь из Блэков был поблизости и смог бы возмутиться тому, что он оставит её себе) и осторожно положил в карман, в котором уже находился камень в форме сердца. Он взял его в руки и рассеяно провел по нему пальцем. Пока он положит фотографию рядом с письмом матери. Когда он вернется в Хогвартс, то поищет место получше своего чемодана.

Он успел просмотреть еще несколько страниц альбома, когда боль в шраме ожила. Однако теперь он едва заметил, как его плечи и голова ударились о землю, и расслышал далекое «Гарри!» до того, как проник в сознание Волдеморта.

Он рассмеялся, и его губы растянулись в улыбке. Пожиратели Смерти разделяли его радость, смеясь вместе с ним.

Это был только вопрос времени, прежде чем он найдет мальчика, раскроет его местонахождение. Гарри Поттер мог так долго скрываться от него. Но скоро. О, скоро мальчик будет принадлежать ему.

Он посмотрел на небольшую группу Пожирателей Смерти перед собой. Все они будут вознаграждены за свои усилия. Но сначала... сначала они найдут мальчишку.

Нет. Это было неправильно. Он не должен быть здесь, не должен видеть этого. Он услышал девичий голос, говоривший что-то о «...привести Снейпа». Снейпа? Он был здесь? Гарри почувствовал, как его разум пытается высвободиться из властной хватки Волдеморта. Но та была так сильна…

Дамблдор глупец, раз счел, что может запрятать его в очередном магловском квартале. Старик становился предсказуемым. Слишком скоро он поймет всю ошибочность своего решения.

Бороться с этим. Он мог бороться с этим! Но... это было так, так тяжело…

– Скоро мы одержим победу! – крикнул он своим последователям, и до его ушей донеслись радостные возгласы. Его улыбка стала шире. – Мы атакуем на рассвете. Мы атакуем их. Мы атакуем…

Затхлость в воздухе. Земля под его ногами. Фруктовый шампунь. Он почувствовал, как нити видения одна за другой оборвались, когда он вырвался из разума Волдеморта. Ещё два слова промелькнули в его сознании, когда последняя нить оборвалась:

–… Площадь Гриммо.