Глава 16Дом, где Лаванда нашла Драко и Блейза, хранил много секретов. Авроры не переставали удивляться новым и новым охранным заклинаниям, которые мешали его осматривать. То в углу поднимется пыль, не давая приблизиться к стене, то вдруг все погрузится во тьму, где даже Люмос бессилен. Авроры едва справлялись с темной магией, которой защитил дом Блейз.
Но спустя несколько часов кропотливой работы их терпение и настойчивость были вознаграждены – за одной из стен был обнаружен тайник, где при приблизительном подсчете Гарри насчитал свыше пяти-семи тысяч галлеонов.
- А я думала одолжить банкроту денег, - хмыкнула Лаванда, услышав от ошарашенного Гарри сумму.
- Он не банкрот, он вор, - покачал головой Поттер. – Вряд ли это было накоплено благодаря адвокатской практике. На неделе точнее скажу.
- Малфой, наверное, за своей долей приходил, и они не поделили, - высказал предположение Рон.
- Похоже на то, - Гарри кивнул и оглянулся на авроров. – Еще пару часов поработаем, и домой. А вы сейчас аппарируйте, делать тут уже нечего. Лаванда, если хочешь, проведай Малфоя, он теперь под подозрением, хотя по всему получается, что он будет свободен - Авада в целях самозащиты не наказуема. Но, разумеется, он под дополнительной охраной, на всякий случай. Я скажу, чтобы тебя пропустили.
- Пошел он к Волдеморту, - поморщилась Лаванда. – Даже спасибо не скажет.
Но к Драко Лаванда все-таки зашла. Спустя три дня, когда целители разрешили его навещать, Лаванда перешагнула порог четырехместной палаты.
Две кровати были застелены, но рядом с койкой Драко какой-то пожилой волшебник читал, сидя на постели и облокотившись о подушки, газету. Увидев Лаванду, он, поздоровавшись, вышел из палаты, прикрыв за собой дверь.
- Целители говорят, я должен тебя благодарить, - сиплым голосом почти прошептал Драко. Он выглядел лучше по сравнению с тем днем, когда Лаванда видела его в последний раз, но все равно до высокородного наследника Малфоев ему было далеко. Взъерошенные со сна волосы, синяки под глазами, иссиня белая кожа… Лаванда смотрела на мужа и не могла понять, кто перед ней. Это был не Драко. Не такой, каким она его знала и любила. Это был чужое ей человек.
- Можешь поблагодарить в письменном виде, если поставишь свою роспись тут и тут, - Лаванда протянула супругу два пергамента с прошением о разводе и обычную шариковую ручку. – Я уточнила у Гермионы, есть такой древний закон, согласно которому жена может потребовать развод у мужа-преступника, и он не вправе отказать.
- Грязнокровка, - прошептал Драко зло, но пергаменты украсил своей затейливой росписью. - А Забини заслуживал своей участи. Я защищал свою жизнь.
- А Паркинсон?! – тут же вскинулась Лаванда. – Ее-то за что убил?!
- Панси? Мертва? – Драко побледнел.
- Ты еще спрашиваешь?! Ты же ее убил!
- Я бы Панс и пальцем не тронул!
- Так ты ее не хотел убить из-за того, что она чуть не убила меня?! – разъярилась Лаванада. Такой поворот ее не устраивал.
- Убить – нет, - честно признался Драко, ухмыляясь. – Обругал бы, не больше. Ты же выжила.
- А если бы нет?!
- Если бы нет, мы бы сейчас не разговаривали, - Драко мигом нахмурился. – Так что там с ней?
- Нет ее, - Лаванда пожала плечами. – Рон уже с ног сбился в поисках.
- Вот уж не думал, что гриффиндорский тупица окажется такой нянькой.
- Не смей оскорблять Рона! Он намного лучше тебя!
- Да неужели? – Драко скептически изогнул левую бровь. – Это он рисковал своей жизнью, чтобы следующее поколение не деградировало до сквибов? Или это он добровольно отправился в Азкабан, хотя ни в чем не был виноват? Или это он пожертвовал своей честью ради идеи? Или это он….
- Хватит! – рявкнула Лаванда, не давай Драко продолжить. – Ты самовлюбленный эгоист, который не видит ничего дальше своего носа! Если бы не Рон, не Гарри и не Гермиона, сейчас у власти был бы Волдеморт, и неизвестно, как бы все было! А ты вообще Дамблдора убить хотел!
- У нас у всех есть темные пятна в прошлом! – Драко приподнялся на подушках. – Я действовал не по своей воле, меня заставили!
- Драко Малфой, ты просто слабак, - холодно произнесла Лаванда, поворачиваясь, чтобы уйти. – Чтобы осознать свою вину и не сваливать свои ошибки на других, требуется внутренняя сила, а у тебя ее нет. Мне жаль, что я поняла это слишком поздно.
Лаванда почти прошла к двери, когда услышала за спиной тихую фразу:
- Мне тоже жаль. Что я не заслуживаю такого сокровища, как ты.
Лаванда вышла из палаты, захлопнув дверь.
Живя у Джорданов, Лаванда первое время радовалась новой свободной жизни, но потом заскучала. Каждый день казался похож на предыдущий, и рутина затягивала в тиски. Раз в неделю Парвати устраивала вечеринки, куда приходили их бывшие однокурсники, и эти встречи были единственным, что скрашивало жизнь Лаванды. Иногда на неделе заходил Рон, и рассказывал, что нового в Министерстве. Но это все было вечерами, а днем Лаванда в скуке и тоске слонялась по саду или дому. Парвати на несколько часов регулярно запиралась в комнате и гадала на хрустальном шаре или картах. Ли каждый день уходил на работу. Оставались только четырехлетние близнецы Люк и Сара, с которыми Лаванда часто и проводила время, выдумывая для них игры и развлечения. Иногда она, как и Парвати, садилась к хрустальному шару, но удовольствия это не приносило, лишь навевая неприятные воспоминания.
Приучая Сару к моде с молчаливого согласия Парвати, Лаванда подписалась на рассылку модных журналов. Девочке нравилось листать странички и наблюдать, как манекенщицы на колдографиях демонстрируют мантии. Лаванду забавляла реакция малышки на картинки, и со временем она прониклась к девочке почти материнской любовью.
- Лав, эта мантия красивая?
- Да, Сара, очень красивая. Как для куклы.
- Тогда она тебе подойдет. Ты на куклу похожа, - беззастенчиво улыбаясь, сообщила своей старшей подруге девочка, тряхнув черными кудряшками. Потом она полезла к книжной полке, где хранила альбом для рисования и цветные карандаши. – Лав, смотри, какую мантию я нарисовала!
Лаванда, улыбнувшись, посмотрела на странный рисунок, который протянула ей Сара. Какой-то желтый треугольничек с кривыми ножками.
- Красиво, очень красиво, - пробормотала Лаванда, старательно улыбаясь.
- Ты тоже нарисуй! – Сара протянула старшей подруге чистый лист и карандаш. – А я мы с Люком тебе пирожков с маминой кухни принесем!
Лаванда покорно села рисовать мантию, а Сара побежала за братом, который во дворе осваивал новую метлу, купленную Лавандой. Метла была для детей, не поднималась выше двух метров над землей и не разгонялась больше десяти километров в час. Но Люк был рад и такой, потому что прошлая была еще медленней и неповоротливей.
В тот день Лаванда нарисовала для Сары мантию. Потом, вдохновившись, купила швейную машинку и сшила эту мантию для куклы-ведьмочки, которую девочка везде таскала с собой. Сара радовалась и хлопала в ладоши, глядя на обновку куклы, а потом попросила еще.
С этого дня Лаванда будто родилась заново. Она постоянно листала модные журналы и, вооружившись карандашом и толстым альбомом для рисования, чертила схемы для кройки. Сшив с десяток мантий для куклы Сары, Лаванда стала шить мантии на саму девочку, а потом, когда в гости к Парвати зашла Флер с дочерью Викторией, и для них. Она порывалась сшить что-то и для Парвати, но та оставалась верна этническому стилю. Тогда Лаванде в голову пришла идея совместить классические мантии с элементами этники или культуры магглов.
- Ну, Джордж, ну что тебе стоит, - хныкала Лаванда, упрашивая брата Рона разместить в своем магазинчике в Косом переулке отдел, где будут продаваться мантии, пошитые мисс Браун. – Я не прошу многого, я даже буду отдавать тебе проценты от прибыли!
- Лаванда, дело не в деньгах, - покачал головой Джордж. Он не ожидал, что приглашение на чай в дом Джорданов обернется деловым разговором, и поэтому вертел в руках пирожок с капустой, раздумывая, есть его во время разговора или подождать его окончания, - дело в твоих мантиях. Они не подходят для магазинчика по формату. Они не сворачиваются в мини, когда выключается свет, не переливаются всеми цветами радуги, не пропитаны составом, привлекающим противоположный пол… мне продолжать?
- Зато они скрывают недостатки фигуры и подчеркивают достоинства!
- И это было придумано еще века назад. Лаванда, в магазинчике приколов обычные мантии не будут расходиться.
- Они не обычные!
- Да, прости, я забыл, что их своими руками шьет аристократка в пятом поколении, - Джордж мягко усмехнулся. - Ты уверена, что тебе это надо?
- Ну, Джордж! Ну, пожалуйста! – Лаванда умоляюще схватила собеседника за руку. – Мне очень-очень надо!
Джордж вытащил свою руку из цепкого захвата Лаванды и, подумав, сказал:
- В выходные мы собираемся выпустить серию парфюма по рецепту Ромильды. Там Амортенция и еще что-то, для того, чтобы свидания проходили гладко. Твои мантии будут символом нового продукта. Сначала попробуем несколько штук, если получится, жди оптовый заказ.
- Джордж, я тебя обожаю! – Лаванда кинулась к нему на шею.
«Магия твоей любви» - так гласила надпись на маленьком фиолетовом флакончике, который Ромильда, одетая в лиловую мантию с кружевом, сшитую Лавандой, демонстрировала зевакам, стоя на специально созданных для рекламной кампании подмостках.
Сама Лаванда стояла за подмостками, в бледно-голубой мантии с золотыми лентами, создающими замысловатый орнамент на ткани. Верити, продавщица в магазинчике, выбрала для себя экстравагантную короткую розово-рыжую мантию и теперь время от времени глядела на себя в зеркало. Джордж и Ли были в обычных мантиях, и, стоя поодаль, наблюдали за происходящим.
- У магглов есть понятие «Лицо продукции», - сказал Ли. – Имя Лаванды сейчас на слуху, почему бы тебе не…
- … дать ей шанс?
- Именно.
- Я думаю, да. Эй, Лаванда, хочешь, чтобы твое фото украсило модные журналы?
Скоро увеличенные колдографии Лаванды, рекламирующей парфюм, появились на стенах магазинчика, а через день после этого и в модных журналах. Мантии расходились мгновенно, и даже стали поступать заказы на новые модели. Лаванда наняла домовиков для выполнения механических функций, а сама занималась только эскизами.
Найдя постоянный источник доходов, она хотела съехать из дома Джорданов, но Парвати и Ли уговорили ее остаться до конца лета с ними.
Лаванда крутилась, как белка в колесе, словно ожив от долгого сна. Каждый день приносил ей новые приятные хлопоты, и она с головой бросалась в гущу дел. Происходящие в ее жизни перемены на время вычеркнули из ее мыслей и Драко, и Блейза, и Гойла, который все томился в заключении, ожидая скорого суда, и тем удивительней для нее оказался тот факт, что адвокатом в этот раз, сменив скончавшегося от Авады Кедавры Блейза, стал… Малфой. Драко Люциус Малфой, сам недавно выбравшийся из заточения. В законах магической Англии не нашлось пункта о том, что преступник не может быть адвокатом.
- Сегодня Малфой будет вещать о невиновности Гойла, - сообщил Лаванде Рон, заглядывая через камин в дом Джорданов. – Не хочешь посмотреть?
- Зачем? – Лаванда пожала плечами.
- Не скучаешь? – вопросом на вопрос ответил Рон.
- По нему? Нет, конечно, - покривив душой, пробормотала Лаванда. На самом деле она скучала. И иногда думала о том, как наладила бы быт в Малфой-мэнор. И предприятия бы вернула. И они бы заработали в полную силу. И она стала бы первой аристократкой страны. Ну, и
он, конечно, тоже. Первым аристократом. Может быть. Если бы
она захотела.
Вечером, вновь от Рона, Лаванда узнала, что Гойл был освобожден. Так же, как и Драко в свое время. Присяжные в этот раз были менее сговорчивы, но Веритасерум оспорить никто не мог.
Гарри был в ярости. Он что-то говорил о том, что это ложь, что это продуманный план с целью наживы, что Блейз был в их компании…., но, хотя с ним были согласны почти все, поделать ничего было нельзя. Невиновен.
Также, вечером, в тот же день, незнакомая сова доставила Лаванде тяжелый сверток и улетела прочь, не дожидаясь ответа или корма.
Лаванда позвала на всякий случай Парвати и только потом развернула коричневую бумагу, покрывавшую сверток. Под ней оказался толстый бархатный лоскут, в котором, в свою очередь, лежали фамильные драгоценности Лаванды. Те самые, что она когда-то отдала, чтобы выкупить Малфой-мэнор. Колье и серьги. Серебряный гарнитур.
- Мерлин, какая красота…, - прошептала Парвати, лаская взглядом драгоценности. – Лаванда, смотри, тут записка!
- «Прости меня за все, певчая птичка», - прочла вслух Лаванда, подняв брови «домиком». – И как это понимать?
- Он изменился, - просто ответила Парвати.
Через два дня, двадцать первого августа, к Джорданам и Лаванде, мирно ужинавшим тыквенным пирогом, с криком «Она вернулась!» буквально ворвался сияющий от счастья Рон, ведущий за собой Панси Паркинсон, которая, лишь увидев свою неудавшуюся жертву, сконфуженно протянула ей руку в знак перемирия.
- Лаванда, прости, я до сих пор не понимаю, что на меня нашло…., - Панси почти плакала, глядя Лаванде в глаза. – Я так рада, что ты осталась жива!
- А уж как я рада, - пробормотала Лаванда, но извинение приняла.
- Я думала, я тебя все-таки убила. И я так испугалась! Я хотела сама сначала в аврорат идти, а потом узнала, что с тобой все хорошо – я вновь потом аппарировала сюда, только под заклятьем Невидимости, едва на Гарри не наткнулась – и решила на время спрятаться.
- От авроров?
- От Драко! Он бы меня прибил точно, если б узнал, что с тобой не так что-то. Я у тетки в Ирландии отсиживалась, сегодня только увидела твои колдографии с духами, аппарировала домой, а там Рон. Он мне все рассказал. Что вы расстались, что Драко в больнице… Ты молодец, что его спасла, - Панси искренне улыбнулась, но Лаванда не разделяла ее радости, вновь и вновь возвращаясь в мыслях к той сцене в прихожей, когда чуть не лишилась жизни.
– А с чего вдруг ты меня решила Авадой?
- Дура я потому что, - просто ответила Паркинсон. – Узнала, что ты Драко бросила, и так жалко его стало….
- А меня жалко не стало? - съязвила Лаванда
- А Драко мне не чужой, в отличие от тебя. Мы помолвлены были, - надулась Панси. Назревала новая буря, которую самым неожиданным и бесстыдным образом прервал Рон. Подхватив Паркинсон на руки, он гордо заявил:
- А теперь помолвлены мы!
Рон широко и счастливо улыбался, Панси, обнимая его за шею, смущенно хихикала, и кроме этих звуков в кухне стояла полная тишина.
- А что такое «помолвлены»? – спросила Сара, и Парвати, обняв дочку, сказала:
- Это когда тетя и дядя обещают друг другу пожениться, а потом жить вместе долго и счастливо.
Девочка радостно кивнула и закричала:
- Горько!
И хотя это была не свадьба, Рон и Панси поцеловались. После этого Джорданы кинулись обнимать будущих мистера и миссис Уизли, наперебой желая им счастья и крепкой любви. И только Лаванда осталась сидеть на табурете, держа в руке чашку с горячим чаем. Она была рада за Рона, но одновременно ей было обидно за себя.
***
От автора Amie:
благодарю всех, кто пишет отзывы или подписался! В ближайшее время будет прода. Всего планируется еще 2-3 главы. Или одна, но ооочень большая.
