Глава 2 Новенькая (часть1)
Следующее утро особой радости также не принесло. Позавтракав в своей гостиной, Снейп почти до полудня провозился в классе, где преподавал Зельеварение. Подготовка к новому учебному году нагоняла тоску. Стройные ряды потемневших от времени парт покрывал слой пыли, подчеркивающий странный рельеф, созданный сотнями глубоких царапин – большинство учеников так и не научилось использовать специальные доски для нарезки ингредиентов, более того, некоторые из них считали своим долгом оставить глубокий шрам на столе в ненавистном кабинете…
Убрав заклинанием пыль, Снейп принялся перебирать шкафы с травами для зелий. В шкафах царил Хаос. Естественно, ведь это было священным долгом каждого ученика: взять колбу с одной полки, повертеть в руках и поставить на другую. Хорошо хоть пару лет назад он додумался завести для каждого курса отдельный шкаф, до этого, на поиски нужных компонентов уходило в три раза больше времени. Проверяя, не истек ли срок годности, Снейп переставлял с полки на полку бесчисленные колбы, банки, пакеты и коробки, добавляя недостающие или почти закончившиеся в шкафу ингредиенты. Покончив с последним восьмым шкафом (в нем находились опасные составляющие, которые он всегда добавлял в зелья учеников сам), Снейп окинул кабинет взглядом.
На его стол, стоящий в глубине класса, из неплотно задернутого тяжелой портьерой окна под самым потолком, робко падал солнечный луч. На фоне этого яркого клочка света, весь остальной кабинет казался погруженным в кромешную тьму. Зачарованный неожиданной красотой момента, Снейп подошел к столу и вытянул руку, окуная ее в струящийся поток. Резкое движение всколыхнуло сотни мельчайших частиц серебристой пыли. Он повертел рукой, словно купая ее в мерцающем серебряном свечении, разглядывая сквозь него свою бледную кожу. Рука отчетливо наливалась теплом. Не в силах оторвать от нее взгляд, Снейп на ощупь достал другой рукой палочку и направил на портьеру. Свет исчез. Сжав руку в кулак, зельевар поспешил немедленно покинуть кабинет.
О вчерашнем разговоре с Дамблдором Снейп не вспоминал все утро. Директор заверил его, что до обеда гостья не появится, поэтому он и не стал утруждать себя присутствием в Большом Зале во время завтрака. Но на обед, все же, пришлось пойти – пропускать появление нового преподавателя он не собирался. Однако его жертва оказалась напрасной: таинственная незнакомка во время обеда так и не появилась. Не оказалось ее и в учительской, куда Снейп пришел немного раньше остальных на традиционное совещание всех учителей, посвященное началу учебного года.
Заняв излюбленное кресло у дальней стены, Снейп лениво наблюдал за остальными преподавателями. Учительская была одним из самых необычных помещений в замке. Огромный зал, казалось, состоял из десятка небольших комнат, абсолютно между собой не связанных, между которыми нелепый застройщик просто забыл возвести стены. Ни о какой общей идее оформления говорить не приходилось. Даже пол в каждом из фрагментов помещения отличался по цвету и фактуре. Это было одним из первых указов Дамблдора на посту директора – выделить отдельный уголок в учительской каждому преподавателю и позволить преобразовать его по своему вкусу и желанию. Видимо, он хотел, чтобы во время совещаний каждый чувствовал себя уютно и расковано. Другого объяснения Снейп не находил. Учительская использовалась редко, в основном – для совещаний, подобных сегодняшнему. Для бумажной работы и встреч с учениками, у каждого из преподавателей был свой кабинет. Поэтому, отведенное ему место Снейп обустроил не слишком практично – даже письменного стола не было, зато с максимальным комфортом для себя. Там не было окон, ни круглых, как у Флитвика, ни прямоугольных, как у МакГонагал. Только небольшой искусственный камин у стены, сильно отличающийся от трех других в зале, два глубоких кресла с темной обивкой и крохотный чайный столик между ними.
Учительская постепенно наполнялась преподавателями. Снейп лишь кивал в ответ на приветственные оклики своих коллег. Наконец, в учительскую вошел Дамблдор. Бегло осмотрев присутствующих, он слегка прищурился, видимо ожидал увидеть среди них кого-то еще. Бросив на Снейпа многозначительный взгляд, он лучезарно улыбнулся, опустился в роскошное кресло и начал совещание.
Первым делом, Дамблдор представил всем Вирджинию Блоренц. Невысокая, полноватая женщина с короткими пышными волосами, седыми у висков, большинству преподавателей была знакома. Снейп ее помнил очень смутно. Похоже, она ушла из Хогвартса как раз в тот год, когда он начал преподавание. Представив Вирджинию всем, кто был с ней не знаком, Дамблдор вернулся к своему креслу. Именно в этот момент Снейп уловил звуки, доносящиеся из коридора. Цокот каблучков становился все отчетливее, пока не смолк у двери в учительскую. Дамблдор замолчал, напряженно глядя на дверь. В нее постучали, директор встал. За дверью послышался мелодичный голос:
- Большое спасибо, мистер Филч, вы меня очень выручили.
Дверь тут же распахнулась и в учительскую решительным шагом вошла «долгожданная гостья». Снейп замер, не в силах поверить в происходящее. После вчерашнего разговора с директором, он готов был, как ему казалось, увидеть в дверях кого угодно, но этой особе все же удалось застать его врасплох...
На пороге, гордо расправив плечи, стояла совсем юная девушка, едва ли на несколько лет старше хогвартских семикурсниц. Довольно высокая, с длинными темно-темно каштановыми волосами, свободно струящимися по плечам шелковистыми прядями, с очень светлой, но не бледной кожей, аккуратным, почти детским личиком с изящными чертами… Она идеально подходила на роль выпускницы Хогвартса, зашедшей поболтать с бывшими учителями, если бы не глаза. Глубокие, темно-серые; пронзительный, очень внимательный взгляд – все это совершенно не вписывалось в подобный образ.
Мельком взглянув на Дамблдора, она мгновенно перевела взгляд дальше, очень быстро окидывая им всех присутствующих по кругу. Дойдя до конца, она обернулась к сидящей справа от директорского кресла МакГонагал и выжидательно, с любопытством на нее посмотрела, озорно прищурившись и слегка приподняв уголки губ в легком подобии улыбки. Снейп посмотрел на Дамблдора. Директор был по-прежнему напряжен, но напряжение его было связано не с поведением девушки, на нее он даже не глядел. Его взгляд перемещался по комнате, внимательно изучая лица коллег. Казалось, он всерьез переживал, что юной особе окажут далеко не самый теплый прием. Пройдясь еще раз по лицам коллег, его взгляд, как и ее, замер на лице МакГонагал. Пожилая волшебница, поняв, что от нее ждут какой-то особой реакции на происходящее, поерзала в кресле, усаживаясь поудобнее, затем снова внимательно посмотрела на девушку. Мгновение спустя, ее привычно строгое выражение лица сменилось восторженным, почти счастливым. Громко ахнув, она откинулась на спинку кресла и прижала руки к груди. Переводя взгляд с директора на девушку и обратно (она улыбалась теперь по-настоящему, а на его лице, помимо улыбки, читалось еще и заметное облегчение), Минерва тихо произнесла:
- Альбус, это она? Нет, я не могу поверить, это что, действительно ОНА?
***
Директор в два шага приблизился к девушке, слегка приобняв ее за плечи. Та обернулась, одарив его лучезарной улыбкой. Снова окинув взглядом коллег (на большинстве лиц после возгласа МакГонагал настороженность сменилась любопытством), он торжественно произнес:
- Леди и джентльмены, позвольте представить Вам Амелию Уоррен, мою ученицу. В этом году мисс Уоррен займет место преподавателя Защиты от Темных Искусств.
Реакция на заявление директора была разной. Одни восторженно ахали, как недавно профессор МакГонагал, другие оценивающе разглядывали девушку. Начались перешептывания. Снейп обратил внимание на Сибиллу Трелони, преподавателя Прорицаний. Похоже, она одна не испытывала всеобщей радости и оживления, кроме него самого, естественно. Ну, быть может, еще мадам Спраут недоверчиво качала головой в ответ на восторженный шепот Флитвика – тот явно был в восторге. Тем временем Дамблдор подвел девушку, по-прежнему бережно поддерживая за плечи, к сидящей возле самой двери Вирджинии Блоренц, громко произнеся по дороге:
- Позволь мне, моя дорогая, представить тебе наших замечательных преподавателей…Вирджиния Блоренц, профессор Маггловедения, в меру строга, всегда очень справедлива. Все нынешние работники отдела обеспечения сотрудничества с магглами в Министерстве Магии – ее ученики. – Последнюю фразу Дамблдор произнес наклонившись к уху Амелии нарочито громким шепотом. Многие одобрительно захихикали, Вирджиния залилась краской.
- Ой, ну что Вы, господин Директор, разве в этом только моя заслуга. – Впрочем, выглядела она очень довольной собой и с радостью пожала протянутую Амелией руку, выслушав ее приветственную реплику.
Они двинулись дальше, по кругу обходя всех присутствующих в зале. Вцелом, ситуация повторялась раз за разом: Дамблдор представлял очередного преподавателя, давал ему краткую, довольно лестную характеристику, описывая выдающиеся профессиональные заслуги или (за неимением последних) личные качества; девушка внимательно слушала, разглядывая представляемого, затем пожимала ему руку, произнося при этом довольно обычный набор «слов вежливости».
Нарушилась эта «традиция» всего дважды. Представляя Сибиллу Трелони, вставшую для этого, но продолжавшую недовольно теребить свою юбку, Дамблдор только и успел назвать ее имя, как его перебил восторженный возглас Амелии, не дав сообщить о ее мнимых достижениях.
- Так Вы та самая правнучка знаменитой Кассандры Трелони? О талантах Вашей семьи знает вся Магическая Европа!
Трелони почти испуганно глядела на девушку, так и замерев с куском юбки в руке, затем вдруг выпрямилась, расправив плечи и отпустив несчастную юбку, гордо откинула с лица выбившуюся из неопрятного пучка прядь спутанных волос и с вызовом произнесла:
- Да, это действительно я!
Амелия, казалось, даже не заметила излишне резкого тона прорицательницы:
- Это такая честь для меня! Мои друзья лопнут от зависти, когда узнают, что я буду работать вместе с Вами. – Девушка схватила руку теперь уже смущенной прорицательницы, тряхнув ее в крепком рукопожатии.
Трелони, словно очнувшись, решила поразить «благодарного слушателя» своим хваленым талантом:
- Ну что вы, милая, я тоже рада встречи с Вами. Недаром карты все лето говорили мне, что в скором будущем в школе появится истинный ценитель моего таланта, а вчера в магическом кристалле я увидела молодую девушку с темными волосами, которая входит в ворота замка. Так что, как видите, Ваше появление и восхищение моим даром не является для меня неожиданностью. – Судя по тону, Трелони считала себя родственницей не только помершей прорицательницы, но и пары-тройки величайших магов.
- Это так замечательно, предвидеть будущее! Я могу лишь позавидовать Вам: к сожалению, я напрочь лишена этого таланта. – Девушка смущенно улыбнулась, продолжая трясти руку надувшейся от гордости Трелони.
- Я уверен, Сибилла с радостью поболтает с тобой на эту тему на досуге, - директор решил вмешаться в разговор. Очень вовремя – Трелони уже открыла рот, собираясь разразиться очередной пафосной тирадой, - Возможно, тебе даже удастся упросить ее погадать для тебя на картах.
Сибилла часто закивала, подтверждая слова директора. Дамблдор ласково улыбнулся ей и слегка нажал на плечи Амелии, вынуждая отпустить руку раздувшейся от гордости прорицательницы, увлекая за собой к сидящей следом за ней Помоной Спраут. Тут ситуация повторилась, с той лишь разницей, что вспышка восторга со стороны девушки произошла уже после того, как директор закончил представлять Помону:
- Вы преподаете Травологию? Значит, это Ваши теплицы я видела по дороге в замок. Я спешила, боялась не успеть к началу совещания, но все же взглянула мельком – дверь в одну из них была приоткрыта. Вы действительно выращиваете Серебристый Грязецвет, я не ошиблась? Это же безумно сложно!
- Да, это он. – Спраут совершенно опешила от слов девушки, - А Вы хорошо разбираетесь в растениях?
- Не во всех. О Грязецвете я слышала в Италии, там ведутся разработки препарата, оставляющего аналог маяка в теле человека при приеме. После этого можно отследить его в любой точке мира меньше, чем за минуту. Итальянские мракоборцы уже используют препарат в своей работе, пока все довольны, кроме тех, на ком его испытывали – еще не устранены некоторые побочные эффекты. Но даже в Италии я ни разу не видела, чтобы Грязецветы цвели. Как жаль, что я спешила – не удалось вдоволь насмотреться… - Девушка замолчала, выжидательно глядя на Помону.
Спраут выглядела так, будто никак не могла решить, стоит ли ей наконец начинать дышать, или этот момент заслуживает того, чтобы умереть от нехватки кислорода. Недоверие как рукой смело. На лице явно читались восторг и обожание. Когда к Помоне наконец вернулся дар речи, в ее голосе присутствовали нотки глубокого уважения:
- Никогда бы не подумала, что такая юная девушка может интересоваться подобными вещами… Альбус, - Она повернулось к директору, - Меня всегда поражало ваше умение подбирать кадры… Амелия, - она снова обернулась к девушке, - Если Вы захотите поближе взглянуть на Грязецвет, я буду только рада. В любое время, моя дорогая!
- Непременно воспользуюсь Вашим гостеприимством! Огромное спасибо! – Девушка благодарно пожала протянутую руку, лучезарно улыбнувшись.
Больше отступлений не было: профессора Вектор и Синистра, Поппи Помфри, школьный колдмедик, удостоились от Амелии лишь пары-тройки слов после представления директора. Чуть больше повезло лишь Флитвику: крошка-профессор поцеловал руку, протянутую ему девушкой для рукопожатия, за что та одарила его кокетливой улыбкой.
Наконец, очередь дошла до Снейпа. Он поднялся навстречу, сохраняя на лице абсолютно непроницаемое выражение. Девушка тут же принялась с интересом его разглядывать, Дамблдор подошел секундой позже:
- А это профессор Зельеварения Северус Снейп, декан факультета Слизерин, один из самых прославленных Зельеваров в мире, обладатель титула «Мастера Зелий», почетный член Королевского Общества Зельеваров,…
Директор долго перечислял все его титулы и достижения, периодически вставляя свои бесценные комментарии. Снейп не слушал, ему гораздо интереснее было наблюдать за реакцией девушки. Она смотрела на него очень внимательно, даже без тени улыбки, словно пыталась сопоставить воедино лестные слова директора и мрачное лицо зельевара. Подняв руку, она легко коснулась пальцами неброского медальона у себя на шее, не отрывая взгляда от лица профессора. Слегка улыбнувшись какой-то шуточке Дамблдора, на миг отвернувшись от Снейпа, она вновь посмотрела на зельевара. Спокойный, открытый взгляд серых глаз в черные, напряженные, немигающие….
Дамблдор замолчал, окончив представлять Снейпа. Амелия протянула руку:
- Рада знакомству, профессор.
- Взаимно. – Снейп легко пожал протянутую ладонь. Девушка иронично приподняла бровь.
- Да неужели? – На ее лице появилась насмешливая улыбка.
- Можете не сомневаться. – Снейп ответил ехидной ухмылкой.
Еще раз сжав его ладонь, Амелия опустила руку.
Все.
Девушка направилась к МакГонагал, замыкавшей круг преподавателей. Минерва немедленно заключила ее в объятия, что-то тихо причитая, поглаживая Амелию по спине. Дамблдор направился следом, лишь мельком глянув на Снейпа и слегка пожав плечами.
- Как я вижу, профессора МакГонагал представлять не нужно.… Ну что ж, Амелия, я полагаю, ты быстро освоишься в Хогвартсе, доверяю тебя в бережные руки наших коллег, а теперь, - Дамблдор вернулся к своему креслу, - когда все наконец в сборе, давайте обсудим некоторые важные вопросы, касательно нового учебного года. Начать я предлагаю с ходатайства мадам Пинс. Ирма настаивает на перенесении еще трехсот книг в запретную секцию. Вот список…
Час спустя, Снейп устало откинулся на спинку кресла, массируя виски пальцами. Голова раскалывалась. Клонившееся к закату солнце пробивалось в окно напротив, слепя глаза. Перестав вникать в происходящее при первых же словах директора, он занялся любимым делом – принялся осмысливать поведение Амелии, разбирая все до мельчайшей детали. Девушка сидела возле МакГонагал, в сотворенном ею кресле, в пол-оборота к самому Снейпу. Очень удобно было ее разглядывать: Дамблдор сидел лишь чуть левее, и было довольно сложно понять со стороны, на кого из них двоих он смотрит. Девушка внимательно слушала директора и всех выступавших, иногда шепотом спрашивая что-то у Минервы, та отвечала, также шепотом. Больше ничем Амелия не афишировала своего присутствия на совещании. Понять, что-либо по ее поведению было сложно, но некоторые выводы Снейпу сделать удалось:
Во- первых, информация о преподавателях у нее была заранее, при чем довольно подробная – в этом Снейп был абсолютно уверен. Но откуда? Дамблдор и МакГонагал вряд ли стали бы сообщать подобные сведения (хотя старому интригану этот вопрос стоит задать – кто знает?), другие преподаватели с ней не знакомы, следовательно, в Хогвартсе она никогда не появлялась. Ученики научными достижениями преподавателей интересуются мало, даже если она и знает кого-то из них – толку от этого мало. Тогда откуда? Нужно выяснить.
Во-вторых, ей было важно не просто произвести приятное впечатление, а понравиться всем и каждому. Ее появление было продумано до мельчайших деталей, начиная с опоздания, обеспечившего ей всеобщее внимание, заканчивая одеждой, которая выглядела просто и аристократично одновременно: болотного цвета мантия с низким вырезом, застегнутая на крохотные пуговки, белая шелковая блузка под самое горло, аккуратные босоножки, скромные, но явно дорогие. И медальон – скорее походил на семейную реликвию, носимую не ради красоты; довольно большой, неправильной формы, Снейпу он казался знакомым, но вспомнить что-то более конкретное не получалось.
В-третьих, что самое интересное, девушка была отнюдь не глупа. Даже если предположить, что одежда и время появления были отрепетированы заранее с чьей-то помощью, и если этот кто-то подсказал ей конкретную тактику для каждого преподавателя на случай, если их реакция на ее появления будет отличаться от желаемого, то знать наперед какой именно будет эта реакция не мог никто. Значит, ориентироваться в ситуации ей пришлось самой. А сделала она это идеально. Снейпу, искушенному в подобных вещах, была видна тонкая игра в каждом жесте, фразе, улыбке. Безупречная манипуляция.
Неожиданно (виной тому, похоже, стала перебранка между Помфри и Хуч на счет ограничения высоты полетов на занятиях первокурсников, норовившая вот-вот перерасти в банальную драку), Снейпу в голову пришла мысль, от которой он хмыкнул вслух, невольно улыбнувшись. А ведь она и с ним повела себя очень правильно. Любая другая реакция: робость, излишняя вежливость, лесть или попытки очаровать мгновенно настроили бы его против девушки. А она просто дала понять: ей известно, что манипулировать Снейпом не удастся; девушка признала в нем достойного конкурента и справедливо усомнилась, что это взаимно.
Других выводов Снейпу сделать не удалось. Оставалось слишком много вопросов, ответы на которые он собирался получить в самое ближайшее время, а новой почвы для размышления девушка пока не давала, молча наблюдая за дискуссиями и перебранками, не принимая в них абсолютно никакого участия. Она даже отказалась голосовать «за» или «против» предоставления некоторых учебных льгот членам факультетских команд по квиддичу, сославшись на отсутствие у себя пока права принимать решения относительно школьных порядков.
То ли от скуки из-за отсутствия информации для размышления, то ли просто из вредности, спустя сорок минут бесцельных разговоров и ругани его коллег, Снейп вдруг решил обозначить свое присутствие на этом мероприятии, попросту сцепившись с МакГонагал на счет времени тренировок квиддичных команд. Не то, что бы ему было очень важно выбить для своего факультета именно субботнее утро, просто его задели моментально посыпавшиеся на него обвинения Минервы, что он, якобы, всегда выбивает для своих лучшее время, позволяет им менять состав игроков за день до матча, частенько отпрашивает всю команду с уроков у других преподавателей, а на «Зелья» так они вообще неделями перед игрой не ходят – она, мол, себе такого никогда не позволяла. После этого заявления, Снейп посчитал делом чести любой ценой заполучить поле в распоряжение своей команды на все субботнее утро, вплоть до обеда, о чем он и сообщил МакГонагал, не забыв упомянуть при этом, как трепетно он относится к ее принципиальности в отношении ее собственной команды, особенно заметной в неоднократных просьбах снять наказание с Поттера и всех Уизли, чтобы те смогли принять участие в игре, а также умение находить причину разгромного счета не в абсолютной бездарности своих игроков, а в излишней жесткости и мнимых нарушениях правил со стороны слизеринцев.
После этой фразы, У МакГонагал от гнева побелел кончик носа. Смотрелось очень забавно. Она набрала в легкие побольше воздуха, и на одном дыхании выпалила очередную порцию язвительных обвинений, Снейп, естественно, ответил…
Обмен любезностями продолжался минут десять. Снейп сохранял на лице абсолютно безразличное выражение, МакГонагал, окончательно побелев, теперь покрывалась красными пятнами. Вскоре реплики профессоров начали балансировать на гране банальных оскорблений. А минуту спустя стало ясно: еще чуть-чуть, и они станут решать, кто прав, при помощи палочки.
Вот тут, наконец, вмешался Дамблдор, предложив вполне логичный выход: команды Гриффиндора и Слизерина могут тренироваться по очереди: одну субботу до обеда, другую - после. Воинственных профессоров это, похоже, устроило. И все уже намеревались вздохнуть с облегчением, как вдруг Помфри и Флитвик, деканы двух других факультетов, заявили о своих правах на субботние тренировки. Снейп и МакГонагал переглянулись и, не сговариваясь, начали уже совместную атаку на коллег. В гомоне четырех преподавателей, голос Дамблдора, пытавшегося их утихомирить был не слышен абсолютно. Отчаявшись перекричать бушующих профессоров, он выстрелил из палочки в воздух снопом серебряных звезд, призывая к порядку.
В наступившей тишине, Дамблдор заявил, что ему решительно плевать, какие команды будут занимать поле в субботу и посоветовал всем четырем деканам решить этот вопрос наедине за чашкой чая, выразив при этом надежду, что во время этого разговора его самого в школе не будет вовсе.
Итогом перебранки стала сильная головная боль, в тумане которой Снейп просидел еще полчаса до конца совещания, особо не вникая в происходящее, и скорее по инерции продолжая следить за девушкой. Солнце неумолимо клонилось к закату, намериваясь спрятаться за кромкой Запретного Леса, и жизнь начинала казаться бесконечной мукой, когда Дамблдор, будто сжалившись над ним, закончил совещание, пожелав всем приятного вечера.
Преподаватели спешили покинуть зал – до приезда учеников оставалось около трех часов. Снейп решил задержаться, излишне долго провозившись с камином, гася пламя. Когда он вновь обернулся к двери, в зале кроме него остались только директор, МакГонагал и мисс Уоррен. Все трое стояли возле самой двери, негромко разговаривая. Снейп решил, что его присутствие больше не требуется, и направился к выходу, мечтая как можно скорее оказаться в своих подземельях и принять зелье. Голова разболелась еще сильнее. Он был уже у самой двери, когда его окликнул директор:
- Северус, как хорошо, что ты не ушел! У меня будет к тебе маленькая просьба. Нам с Минервой нужно будет спуститься в Большой Зал, дать последние распоряжения на счет торжества. Ты не мог бы проводить Амелию в ее комнаты? Боюсь, она может заблудиться. – Дамблдор лучезарно улыбнулся, буравя голубыми глазами Снейпа.
Девушка тут же обернулась, глядя на зельевара слегка прищурившись. МакГонагал переводила удивленный взгляд с Дамблдора на Снейпа. Она явно впервые слышала об упомянутых распоряжениях. Директор продолжил:
- Я просил эльфов подготовить для нее апартаменты возле северной башни на восьмом этаже. Там уже лет десять никто не жил. С тех самых пор, как нас покинула миссис Хервиц. Надеюсь, тебе там понравится, Амелия. – директор ласково посмотрел на девушку.
В это время, в голове МакГонагал, по-видимому, завершилась сложная мыслительная операция. Ее результат немедленно отразился на лице в виде понимающей улыбки. Не переставая улыбаться, она подмигнула Снейпу, кивнув в сторону Амелии. Тот едва сдержался от ехидного комментария. Приходилось держать маску. Быстро кивнув Дамблдору, постаравшись в секундном взгляде передать всю глубину благодарности за оказанную честь, он жестом предложил девушке следовать к выходу.
***
В коридоре было темно. Из нечастых окон падал тусклый свет угасавшего солнца, оставляя на полу неровные, похожие на лужи, пятна. С минуту они шли молча. Снейп двигался не очень быстро, но девушке все равно было непросто за ним поспеть, во многом потому, что она то и дело замедляла шаг, рассматривая попадавшиеся на пути картины и статуи. Неровный стук ее каблучков – то медленный, то быстрый, отражался в его голове, причиняя невыносимую боль. Когда девушка вновь нагнала его, оторвавшись от очередной картины, Снейп решил начать разговор, просто из вежливости, ну не молчать же до самой башни – туда идти минут пятнадцать! Ничего выяснять у него сил не было, да и на просьбу директора было просто плевать. Все потом, когда отпустит эта мучительная боль… а сейчас:
- Нормально добрались, мисс Уоррен? – как можно нейтральнее. Незачем ей знать, что каждое слово дается с трудом.
- Амелия. Да, спасибо. Немного задержалась в Лондоне. Там ближе к вечеру всегда пробки. – Она, похоже, обрадовалась, что Снейп таки снизошел до разговора.
- Пробки? Вы добирались на маггловском транспорте? – Снейп удивленно посмотрел на девушку, та пожала плечами.
- Да, мне нравится видеть Лондон из окна автомобиля. Это красиво, удивительный город. – На ее лице появилось отстраненное, мечтательное выражение.
Снейп свернул в крохотный коридор, ведущий к лестнице наверх. Девушка повернула за ним. Продолжая мечтательно улыбаться, она достала палочку и зажгла на ее конце свет – на лестнице было совсем темно, но зельевар, привыкший к полумраку этого не замечал. Яркий луч резанул по глазам; они вышли на площадку лестницы. Девушка восторженно ахнула, подходя к перилам и слегка перегибаясь, глядя вниз.
Что именно послужило последней каплей – Снейп так и не понял. Вот он смотрит на девушку: лицо ее полно восторга, она поднимается на несколько ступенек, держа повыше палочку, свет от которой мягко разливается вокруг. А секунду спустя его сознание заволакивает туманом ярости и единственного желания стереть с лица этой мерзкой девчонки, возомнившей о себе невесть что, улыбку. Возможно, его вывел из себя вид лестницы, по которой ему нужно идти не в низ, к спасительному зелью от головы, а вверх, навстречу новой боли, или резкий свет, как раз эту боль усиливший. А может быть сама девушка, казавшаяся в этом свете совсем юной, так похожей на хогвартских студенток, непременно из Гриффиндора, которых он так привык ненавидеть и так любил ставить их на место – таких самоуверенных, таких заносчивых, таких…
- Что же Вы замолчали, Амелия? – Голос по-прежнему бесцветен, но имя он произнес так, будто это было оскорблением. – Продолжайте! Чем Вы собираетесь меня покорить? Ну же, смелее! Поразите меня своей образованностью! Что Вы имели в виду, говоря о Лондоне? Обсудим старинные замки? Антикварные магазины? Библиотеки? Картинные галереи?
Девушка обернулась, недоуменно глядя на Снейпа, впрочем не растерялась:
- Если Вы не против, я бы предпочла начать с Библиотек, хотя лондонские галереи – не менее достойная тема.
Снейп подошел ближе, уперевшись носками ботинок в первую ступеньку. Амелия внимательно, с интересом наблюдала за ним.
- Давайте угадаю: Вы просто обожаете древние мифы и историю средневековой Магической Англии, а в живописи предпочитаете импрессионизм?
- Не угадали. Думаю, в этом наши вкусы расходятся. – Амелия нахмурилась, - Вас так сильно задели мои слова? С чего Вы решили, что я упомянула Лондон не просто так? Разговор начала не я.
- Конечно, Вы просто направили его в нужное Вам русло, так?
- Ну, разумеется, отвечать на вопросы, поддерживая непринужденную беседу, не может быть простым проявлением вежливости. Это непременно значит, что я пытаюсь Вами манипулировать!
- Будете отрицать? – Снейп сложил руки на груди, глядя на девушку с откровенной враждебностью.
- Да что с Вами? – Она выглядела раздраженной, нервно пожав плечами, - Я Вам на мозоль больной наступила? Или оскорбила? Если Вас настолько раздражает мое присутствие, почему Вы не отказались меня провожать? Неужели, слово Дамблдора даже для вас – закон?
- К сожалению.
- Ясно. – Амелия с шумом втянула воздух. Похоже, его слова сильно ее задели – ну хоть какая-то радость. – Знаете, я тут подумала: восьмой этаж, северная башня – сама найду. Не стоит меня провожать. – Она резко повернулась, гордо тряхнув головой, убирая с плеч волосы, и направилась вверх по лестнице, освещая себе путь крохотным пучком света.
Ну уж нет, подобного отношения к себе Снейп не стал бы терпеть ни от кого, а тем более от этой нахальной девчонки.
- Позвольте поинтересоваться, Амелия, - девушка остановилась, слегка обернув голову в его сторону, - Чем Вы так очаровали Дамблдора, что он предоставил Вам должность преподавателя? Только прошу Вас – без подробностей. Боюсь, моя психика этого не выдержит. – Снейп вложил в эту фразу столько презрения, что даже звучание собственного голоса показалось ему необычным.
Она отреагировала именно так, как он рассчитывал. Уж что-что, а провоцировать людей Снейп умел как никто другой. Наблюдая, как девушка разворачивается на каблуках и, пристально глядя на него потемневшими от гнева глазами, возвращается на несколько ступенек назад, он ощущал смесь торжества и сожаления. Безусловно, очень приятно все-таки поставить девчонку на место, ее решительно сжатые в кулачки руки, подрагивающая от обиды губка – несомненно, бальзам на душу, очередная победа над очередным соперником.… Но, похоже, он все-таки перегнул палку: пойти на открытый конфликт с новым преподавателем (как бы не противен был ему этот факт), проигнорировать просьбу Дамблдора (тот ведь просил Снейпа присмотреть за девушкой, помочь освоиться, а не доводить до истерики), к тому же, обвинение было абсолютно беспочвенным…
Девушка приблизилась, Снейп невольно поморщился от яркого луча света – палочку она держала впереди, на вытянутой руке. Теперь их разделяло не больше двух ступенек, высоты которых как раз хватило, чтобы сравнять рост. Снейп стиснул зубы, готовясь стоически перенести заслуженную пощечину, для которой девушка уже заносила руку, как вдруг…
Амелия резко остановилась. Поднятая для возмездия рука застыла в воздухе. Выражение лица вдруг стало каким-то растерянным, даже сочувствующим. Она смотрела на него очень внимательно, словно по глазах можно было прочесть мысли. К огромному удивлению Снейпа, девушка опустила руку, затем отвела палочку в сторону, приглушив свет.
- Так лучше? – Голос звучал тихо, почти ласково
- О чем Вы? – Снейп вопросительно изогнул бровь
- Когда болит голова – очень раздражает яркий свет и громкие звуки... Сильно болит?
- С моей головой все в полном порядке. – От неожиданности, зельевар совершенно растерялся. Еще никому и никогда не удавалось заметить, что ему плохо. Железная выдержка позволяла скрыть от окружающих и не такую боль.
- Не нужно. – Девушка покачала головой. – Я могу Вам помочь, если Вы позволите.
Не дожидаясь ответа, Амелия наклонилась, оставив палочку на ступеньках – теперь мягкий свет падал снизу, оставляя на ее лице причудливые тени. Сделав странное движение, словно отряхивая ладошки от песка, она поднесла руки к лицу Снейпа. Тот отшатнулся:
- Не стоит. Я вернусь к себе в комнаты и приму зелье. Не беспокойтесь.
- Так быстрее. – Она и не подумала опустить руки, напротив, снова попыталась коснуться его лба. Снейп невольно дернулся, сбрасывая ее пальцы, девушка нахмурилась: – Ну что Вы за человек! Я же помочь хочу. Что я Вам сделаю без палочки, задушу голыми руками?
Снейп промолчал. Нелепая ситуация. Продолжать настаивать на своем? Отойти в сторону, или совсем уйти? Так ведь решит, глупая девчонка, что он ее боится. Ерунда какая; ну не говорить же ей, в самом деле, правду. Что он старательно избегает любых касаний, они ему неприятны, потому что давно уже стали чем-то вроде табу…
Девушка терпеливо ждала, лишь на пару дюймов отстранив руки от его головы. Изобразив на лице максимально презрительное выражение, Снейп едва заметно кивнул, стиснув зубы, чтобы не дернуться, когда Амелия сжала ладонями его виски. Руки были теплыми и мягкими. Сделав несколько массирующих движений в области висков, она переместилась ниже, оставив на лбу большие пальцы. Теперь ее руки словно обнимали пульсирующий очаг боли у него в голове. Девушка закрыла глаза, сосредоточившись. Секунд десять не происходило вообще ничего. Снейп уже собрался прекратить это бессмысленное занятие, набрав в грудь воздух для ехидной фразы, но вдруг… ощущение было таким, словно из под ног выбили почву. Лестница поплыла перед глазами, затем завертелась. Боль схлынула с его тела подобно дождевой воде, на миг забрав с собой ощущение тела вообще. Судорожно вцепившись в перила, чтобы хоть как-то сохранить равновесие, Снейп всеми силами пытался прийти в себя. Амелия отпустила его голову, теперь одной рукой придерживая за плечи. Увидев, что ему лучше, девушка убрала руку и наклонилась, чтобы поднять палочку.
- Как Вы это делаете? – Голос Снейпа звучал глухо, но в голове было ясно, как никогда. Боли не было.
- Лучше скажите, как Вы такую боль терпите?
- Человеческие возможности безграничны…. Спасибо… Вы колдмедик?
- Нет, это просто беспалочковая магия. У всех есть подобные задатки, но многие их не развивают. – Девушка отвечала очень спокойно, но по сощуренному взгляду, которым она изучала Снейпа, было ясно, что думает она совсем о другом.
- Я всегда считал, что беспалочковая магия – удел маленьких детей, которым еще не положено иметь свою палочку. – Снейп склонил голову набок. Это простое движение, не сопровождаемое теперь болью, доставило почти удовольствие.
- Многие думают так же, как и Вы…почти все. Взрослые волшебники считают недостойным развивать подобные способности, ведь с помощью палочки на первый взгляд можно добиться намного лучших результатов.
- На первый взгляд? - Снейп усмехнулся – Уж не хотите ли Вы сказать, что палочки вовсе не нужны?
- Нужны, разумеется. Но они не всесильны. К примеру, с помощью заклинаний можно залечить раны, ожоги, срастить и восстановить органы, даже части тела, но я не встречала ни одного заклинания, способного избавить от боли. Вот причинить эту боль как раз можно, а снять…
- Любопытно. Не встречал людей, развивающих в себе данные таланты.
- Разумеется встречали! Мадам Помфри, школьный колдмедик – по моим сведениям, она может поставить диагноз без палочки, просто чувствует. Ощущает саму болезнь и может легко определить причину.
Снейп мгновенно напрягся. Разговор был интересен, даже приятен. Увлекшись им и ощущением легкости во всем теле от отсутствия боли, он совершенно потерял из виду, что перед ним по-прежнему находится девушка, так лихо покорившая десяток профессоров умелой манипуляцией. Девушка, видимо, поняла, что сказала лишнее. Ее лицо вдруг стало каким-то грустным и понимающим одновременно.
- И откуда же у Вас подобные сведения? – Вкрадчиво поинтересовался Снейп.
- Дамблдор. – Выдохнула девушка, опустив взгляд.
- Дамблдор рассказал Вам о талантах мадам Помфри? Сведения о преподавателях тоже он Вам предоставил? – В голосе зазвучал металл.
- Нет, - она замотала головой, подняв на Снейпа виноватый взгляд, - Дамблдор попросил Вас следить за мной…. И как я сразу не догадалась? Ведь у Вас был такой взгляд, когда я в зал вошла…
- Что за чушь Вы несете??? – От неожиданности у Снейпа перехватило дыхание. Чудеса прозорливости, демонстрируемые девушкой, повергли его в ступор.
- Конечно, вот теперь мне понятно, откуда такая неприязнь, - она не слушала, - Он же Вам ничего не объяснил, ведь так? Даже словом не обмолвился о том, кто я. Как мне это знакомо!
- О чем Вы говорите? - Снейп окончательно запутался. Девушка подняла на него нетерпеливый взгляд.
- Я говорю о том, что наш глубоко обожаемый профессор Дамблдор не может и дня прожить без очередной гениальной интриги! Он сообщил Вам заранее о моем появлении, подробно расписал, как он переживает по этому поводу, попросил приглядеться ко мне повнимательнее, чем Вы и занимались на совещании. А на все Ваши вопросы отвечал загадками, путая еще больше. И хотя он уж точно не сказал Вам, что я – враг и могу кому-то навредить, Вы трактовали его путанные речи именно так. Собственно, как он и рассчитывал. Я в чем-то неправа, профессор?
- Вы… - Снейп нервно усмехнулся. Притворяться, что это ложь было бы глупо. – Это просто хорошая информированность, или Вы близко знакомы с Дамблдором?
- Да куда уж ближе! Он был моим опекуном, пока я не достигла совершеннолетия.
Снейп опешил, перестав дышать. Девушка снисходительно улыбнулась, глядя на его реакцию:
- Разумеется, сообщи Вам Дамблдор эту крохотную, совершенно незначительную деталь, мое появление произвело бы на Вас куда меньшее впечатление. А он, небось, хотел получить от Вас непредвзятую оценку?
Снейп медленно кивнул. В голове был полный сумбур. Опекун… почему Дамблдор не говорил ему об этом? А если это ложь? Нет, не может быть, это же легко проверить. Дамблдор не сможет отвертеться, если он задаст этот вопрос прямо в лоб, а он задаст, непременно…
- Зачем же профессору Дамблдору мое непредвзятое мнение, если он так хорошо Вас знает? – Снейп держался невозмутимо, пристально вглядываясь в лицо девушки, пытаясь уловить малейшую фальшь.
- Думаю, причины тут две. Во-первых, Дамблдор всерьез считает все, чему я научилась в этой жизни своей личной заслугой. Поэтому, никогда не упускает возможности погордиться проделанной работой. Правда, он почти никогда не упоминает, что нас связывает что-то несколько большее, чем отношения учителя и его талантливой ученицы. Словно художник, выставляющий напоказ собственную картину, подписанную фамилией друга. Ведь если полотно понравится, подпись всегда можно поправить, а если не понравится – попросту сжечь, с замиранием сердца глядя лишь на подпись, убеждая себя, что языки пламени лижут сейчас не твою, чью-то чужую душу….
Девушка смотрела невидящим взглядом куда-то в сторону. В этот момент она казалась какой-то излишне хрупкой, уязвимой.
- Вас это сильно задевает? Возможно, он просто пытается Вас уберечь. Сейчас не самые спокойные времена. И быть человеком из близкого окружения Дамблдора – все равно что носить на спине мишень. – Снейп невольно вспомнил просьбу директора держать Амелию подальше от Ордена Феникса.
- Тогда почему он ничего не говорит даже тем, кому верит? Альбус всегда отзывался о Вас как о человеке, которому полностью доверяет. Но у него и мысли не было сообщить Вам правду. Я спрашивала. Он строго запретил кому-либо о чем-либо говорить!
- Тогда зачем Вы сказали?
- Моя месть ему лично. За то, что приставил слежку ко мне. К тому же, Ваши едкие фразочки начинали меня слегка нервировать. – Девушка ехидно улыбнулась, кончиками пальцев поправив медальон на груди.
- С чего Вы, собственно взяли, что он попросил меня следить за Вами? – Снейп добавил в голос каплю яда, презрительно смерив Амелию взглядом.
- Зная Дамблдора, я была уверена, что он не пустит все на самотек. Но мне казалось, он ограничится кем-то попроще: мадам Спраут или Флитвиком. Попросит приглядывать за мной, оказать помощь, как неопытному преподавателю… Однако, учитывая, кого именно так «ненавязчиво» Дамблдор попросил показать мне комнаты – сомнений не остается. – Девушка неожиданно улыбнулась, скрестив руки на груди, пародируя Снейпа. – Ой, только не говорите, что Вы будете консультировать меня по методике преподавания. Дети этого не вынесут.
Снейп предпочел пропустить окончание фразы мимо ушей.
- Смею предположить, что если бы Вы не нарушали с такой легкостью прямые приказы Дамблдора, у него не было бы повода вам не доверять. – Вкрадчиво произнес Зельевар, – Похоже мы подходим ко второй причине, так что же во-вторых?
- Во-вторых, мое появление спутало Дамблдору все карты. Я мечтала попасть в Хогвартс несколько лет. Донимала этой просьбой Альбуса при первой же возможности. В итоге, почти вынудила его выдать мне список требований для получения должности преподавателя. Каждое из них было довольно сложным, но выполнимым. Этим летом я закончила выполнение последнего условия, и ему пришлось сдержать слово.
- И что с того? Полагаете, Дамблдор пытается найти способ выставить Вас из Хогвартса? Это нелогично!
- Нет. Дамблдор считает, что иметь мечту, не подкрепленную жесткой логикой нерационально, и конечная цель должна непременно оправдывать все усилия, затраченные для ее достижения. Следовательно, он считает абсолютно невероятным, что простое желание получить должность преподавателя, в моем случае, стоит тех жертв, на которые мне пришлось пойти. – Девушка говорила очень спокойно, внимательно подбирая каждое слово.
Снейп решил пойти на риск:
- И это правда?
Амелия загадочно улыбнулась. Отвернувшись на миг от зельевара, она обернулась назад, рассматривая уходящую вверх лестницу:
- Полагаю, мы немного увлеклись, профессор. У меня есть идея: Вы все-таки окажете мне любезность, показав мои апартаменты и сможете задать мне любой интересующий Вас вопрос. Но за каждый из них, Вы будете отвечать на мой. – Амелия вопросительно подняла бровь, заговорчески глядя на Снейпа. – Разумеется, если он не покажется Вам чем-то криминальным. – Поспешно добавила девушка в ответ на напряженное молчание зельевара.
***
Снейп помолчал несколько секунд, обдумывая предложение. Не то, чтобы ему очень хотелось играть по чужим правилам… и, тем более, отвечать на какие-либо вопросы… но отступать было уже поздно. Коротко кивнув, Снейп начал подниматься по лестнице, обогнув стоящую на пару ступенек выше девушку. Она последовала за ним молча, довольно улыбаясь и водя кончиком палочки из стороны в сторону, выхватывая из кромешной тьмы многочисленные портреты. Задавать вопросы Амелия не спешила. Подождав еще с минуту, за которую они преодолели три лестничных пролета, Снейп решил прервать молчание:
- Вы никогда не были в Хогвартсе?
- Нет, к сожалению. Но я много о нем читала. В основном историю создания и легенды о замке. Не слишком полезная информация. – Девушка хмыкнула, переведя палочку на следующий пролет лестницы. Ступеньки за ее спиной мгновенно поглотила тьма. – Отсюда мой первый вопрос: почему Дамблдор поселил меня именно там?
- Понятия не имею! Он со мной этого не обсуждал.
- Не пойдет. – Девушка нахмурилась. – Я отвечала честно. Здесь все должно быть очень просто, профессор. Что не так с этой башней? Она просматривается полностью? Там постоянно кто-то бродит, или оттуда невозможно выйти незамеченным? – Девушка замедлила шаги, внимательно глядя на зельевара и пытаясь натолкнуть его на мысль, перечисляя свои догадки. Она, похоже, всерьез считала, что Дамблдор не собирается оставить ее в покое.
Снейп задумался. Из всех перечисленных ею вариантов, в голове вырисовывалась лишь одна причина. Вполне логичная. Повода не говорить о ней девушке он не нашел. Пожав плечами, Снейп произнес небрежно:
- Двумя коридорами ближе к главной лестнице находятся апартаменты директора. С восьмого этажа можно спуститься только по ней. Каждый раз по пути в свои комнаты и обратно, вам придется проходить мимо его двери.
- Ясно. – Девушка скривилась, резким движением откинув с плеча упавшую прядь. – Что ж, ответ исчерпывающий, спасибо. Ваша очередь.
Снейп на мгновение задумался. У него в голове уже давно вертелся один вопрос, но интуиция подсказывала, что Амелия ему не обрадуется. В надежде, что она случайно проговориться, он решил подойти к нему с другой стороны:
- Как так вышло, что Дамблдор стал Вашим опекуном? – Как Снейп и предполагал, девушка мгновенно напряглась. Но уже спустя пару секунд ответила абсолютно спокойно.
- Дамблдор хорошо знал моих родителей. Они погибли, когда я была совсем маленькой. Мы жили в крохотной деревушке, в сотне миль от Лондона. Волшебников там не было, одни магглы. Но мы и с ними не общались. А с волшебниками вообще связи не поддерживали. Когда мама умерла, мне было три года. Ни родных, ни друзей у нас не было. Меня направили в маггловский приют. Там я и прожила несколько лет, пока не получила письмо из Хогвартса. Его привез сам Дамблдор. Он узнал меня, да и в приюте ему сказали, откуда я там взялась. Мы долго сидели в общей спальне, он рассказывал мне о моих родителях. Я уже не помнила почти ничего, только мамины волосы, всегда пахнущие чем-то терпким, и ее клетчатый передник, который она одевала на кухне. Ее муж умер немного раньше – его я не помнила вовсе. А Дамблдор очень хорошо их знал, рассказал мне кучу всяких историй, и уехал. А через неделю вернулся, чтобы забрать меня к себе. Он сказал, что в память о моих родителях считает своим долгом заботиться обо мне, но взамен я должна отказаться от обучения в Хогвартсе. Он пообещал дать мне самое лучшее образование, и обещание свое сдержал. Меня учили лучшие волшебники со всего Света. Дамблдор подключил старые связи. У меня диплом Шармбаттона, но я и там не училась – просто приходила сдавать экзамены. Но Хогвартс так и остался для меня недосягаемой детской мечтой.
Девушка замолчала. Они уже минуту стояли возле мерзкой горгульи, которую Амелия нежно касалась кончиками пальцев. Девушка остановилась сама, скорее всего, даже не заметив этого, погруженная в свои мысли. Будто вспомнив, что не одна, Амелия вскинула голову, посмотрев на Снейпа. Серые глаза отражали неровные блики света. Во взгляде не было ожидаемой грусти, скорее ей было интересно, как же Снейп отреагирует. Лицо зельевара было непроницаемым. Слегка улыбнувшись, она кивнула. До северной башни оставалось всего два коридора.
- Думаю, я ответила сразу на несколько вопросов… Вирджиния Блоренц, кто она? Мне ничего о ней не известно – значит она новенькая? Вы с ней знакомы?
- Она работала в Хогвартсе до меня. Преподавала Маггловедение, как и сейчас. Потом ушла, решила посветить остаток дней путешествиям. Летом образовалась вакансия на эту должность и Дамблдор счел нужным пригласить Вирджинию занять прежний пост. Ее знают все преподаватели, проработавшие здесь больше пятнадцати лет. Но сегодня, когда Дамблдор сообщил, что она снова будет здесь работать, никто от счастья не плакал. Она никогда не пыталась быть в центре внимания, - Снейп смерил девушку презрительным взглядом, - Из-за этого, по-видимому, ее появление не произвело такого фурора.… Откуда у Вас информация о преподавателях?
Тон Снейпа стал подозрительно вкрадчивым. Они, наконец, дошли. Зельевар встал спиной к двери, пресекая любую возможность попасть в комнаты. На лице его явно читалось недоверие. Девушка и не подумала смутиться. Скорее разозлилась:
- Вы считаете, что нельзя законным путем получить информацию о преподавательском составе Хогвартса?
- Я считаю, что Дамблдор не стал бы давать Вам подобные сведения. – Снейп наклонился к ее лицу, глядя в глаза пристальным, немигающим взглядом. – И не пытайтесь убедить меня, что он «нечайно» проговорился за чашкой чая.
- Минерва МакГонагал. Мы знакомы с ней почти столько же, сколько и с Дамблдором. – Девушку явно раздражала его настойчивость. - Не виделись лет пять, а может и больше, но переписывались регулярно. Она делилась своими новостями, я – своими. Все ее новости, почему-то, касались Хогвартса. Поэтому, я в курсе всех последних событий.
Она обхватила себя руками, словно пытаясь унять дрожь, теперь глядя на Снейпа уже совсем враждебно. Тот произнес немного мягче:
- Допустим. Но ни один из них не стал бы давать Вам информацию, которая помогла бы составить настолько точное представление о каждом из преподавателей. – Снейп всем своим видом давал понять, что отступать не намерен.
Девушка вздохнула. Затем, смирившись, произнесла:
- Пожалуй, с Вашей неуемной фантазией лучше не шутить. Только пожалуйста, не говорите Дамблдору раньше времени. Хочу сделать ему еще один сюрприз на банкете…. Я знакома с одной из учениц Хогвартса, такой ответ Вас устроит?
Снейп выпрямился. Этот вариант он отмел еще в самом начале. Слишком маловероятно. Он сощурился:
- Назовите имя!
Девушка снова вздохнула.
- Гермиона Грейнджер. Вы должны ее знать, по крайней мере она Вас знает. Факультет Гриффиндор, шестой курс, если я правильно поняла. Именно она дала мне почитать «Историю Хогвартса», рассказала обо всех преподавателях то, что знала. Правда, лучше всего она отзывалась о профессоре Вектор, мадам Спраут, МакГонагал и неком Хагриде, которого не было на совещании. Вам и профессору Трелони повезло намного меньше. Но, если к Вашим талантам в зельеделии она все же испытывает уважение, то бедняжка Сибилла ее устами представала попросту мошенницей и самозванкой. – Амелия слегка улыбнулась. – Это все, профессор.
Снейп помолчал. Звучало правдоподобно. Гриффиндорская выскочка была любимицей многих преподавателей и вполне могла знать о них куда больше всех остальных. Профессор кивнул. Не соглашаясь, просто давая понять, что допрос на данный момент окончен. Он повернулся к двери, потянул на себя ручку, дверь поддалась. Снейп пропустил девушку вперед, войдя следом и замерев на пороге. Амелия уже зажгла лампу у самой двери, по-хозяйски оглядывая комнату. Зельевар решил проявить вежливость:
- Это кабинет, справа вход в ваши личные апартаменты: спальня, ванная. Вы можете расширить пространство до пяти комнат. Добавить библиотеку, лабораторию – что пожелаете, хоть совятню. Очень рекомендую поставить отдельную защиту на каждую дверь. Лучше всего – многоступенчатую, и менять пароли и охранные заклинания не реже, чем раз в неделю. – Девушка обернулась, изумленно уставившись на Снейпа. Тот лишь хмыкнул: - Хогвартские студенты выглядят такими замученными и уставшими, когда задаешь им прочесть параграф учебника – смотрят, как на инквизитора. А вот штудировать ночами напролет «Пособия по шуточной магии» и «Методы обнаружения и снятия заклинаний» у них хватает и сил и времени. А главное – желания хоть отбавляй.
Девушка рассмеялась. Так искренне, так открыто и заразительно. Слушая Снейпа, она ходила по комнате, трансформируя находящиеся в ней предметы по своему вкусу. Так, досталось уже почти всей мебели: стол из безликого, грязно-коричневого стал светло-кофейным, с изысканным орнаментом по кромке и украшенными резьбой ножками, кресла для посетителей были исчерчены тем же орнаментом; взмах палочки, и кресла укутаны кремовыми накидками из шкур какого-то животного. Наигравшись с каминной решеткой, она принялась менять цвет стен, перебирая оттенки коричневого и зеленого. Остановившись на изумрудном с размытым кремовым рисунком, она вопросительно посмотрела на Снейпа. Тот пожал плечами, безразлично хмыкнув. Амелия вновь улыбнулась:
- Спасибо большое, что проводили, профессор, и за беседу тоже. Искренне надеюсь, что она была вам хоть немного приятна.
Снейп изобразил ехидство, произнеся лекторским тоном:
- По традиции, все преподаватели Хогвартса называют друг друга по имени и без звания, независимо от…гм-м… возраста… - Он смерил ее взглядом.
Девушка вновь расхохоталась, сжав свободной рукой медальон на шее. Похоже, это было у нее в привычке. Не отводя взгляда от зельевара, и не переставая задорно улыбаться, Амелия направила палочку на стену. Та мгновенно преобразилась. Теперь на светло-персиковом фоне виднелись ярко-голубые облака. На них замерли в причудливых позах улыбающиеся плюшевые мишки, омерзительно-розового цвета.
Не сумев сдержать отвращение, Снейп скривился. Девушка вновь расхохоталась, глядя на его реакцию.
- В самую точку! – Мрачно заметил он отворачиваясь к двери.
Уже в коридоре до него донесся сдавленный от смеха голос Амелии:
- Увидимся за ужином... профессор!
***
Продолжение следует…
