Глава 2Северус пришел в себя, когда за окном была глубокая ночь. Он ощущал, как к нему возвращаются силы. Одновременно его посетило странное чувство, будто он утратил нечто важное, без чего ему не имеет смысла существовать дальше. К этому неприятному чувству добавлялось желание узнать, чем все-таки закончилась битва за Хогвартс, стоило ли ради нее так рисковать жизнью и жертвовать своей гордостью, раскрывая перед Поттером всю подноготную своей личной жизни. Но как все это узнать, лежа в маггловской больнице?
Снейп открыл глаза и огляделся. К его телу тянулись какие-то странные трубочки, а рядом стоящий маггловский прибор показывал ничего не говорящие Снейпу данные. То, что он попал к магглам, было не так уж плохо. Гораздо хуже, если бы он попал к волшебникам. Причем неважно, из какого лагеря. Снейпа даже больше пугала перспектива оказаться в больнице святого Мунго в окружении членов Ордена Феникса. Его там, конечно, быстро поставили бы на ноги, и его жизни ничего бы не угрожало. В отличие от настоящего момента, когда эти магглы в белых халатах ставят над ним свои странные опыты и суют в него всякие трубки. Но лучше уж эти трубки, чем аврорское расследование, дача показаний, очные ставки и последующий всеобщий позор стать национальным героем Великобритании. Это в случае, если Гарри Поттер победил. Если же он проиграл, Снейпа ждет ничуть не меньший позор и смерть под пытками в придачу. Нет уж, дудки! Он свое отвоевал. И возвращаться в магическую Британию у Снейпа не было никакого резона. То, что он каким-то чудом оказался за ее пределами, не вызывало сомнений. Странный акцент магглов-врачей подсказывал ему, что он в Новом Свете. Тамошние волшебники, которых он иногда встречал в Косом переулке и на съездах зельеваров, всегда казались Снейпу нахалами и неучами. Впрочем, сходное впечатление на него производило большинство людей, не только иностранцы.
Снейп попытался восстановить в памяти историю своего появления здесь. Он смутно помнил, что после полета через каминную сеть приземлился в незнакомой комнате и тут же потерял сознание. И вроде там с ним кто-то пытался разговаривать, смутно знакомый голос… Снейп напряг память и понял, что это был один из тех маггловских врачей, которые устроили дискуссию в его палате сегодня утром. Язвительный такой тип. Но как он попал в камин этого маггла? Разве тот был подключен к каминной сети? Вероятно, камин в Визжащей хижине был все-таки неисправен. Однако и это не объясняет всего. От таких мыслей у Снейпа заболела голова. Она болела и раньше, но от напряжения стала просто раскалываться. Он решил оставить эту загадку в покое на время и сосредоточиться на том, что ему делать дальше. То, что его до сих пор не нашли волшебники, вселяло некий оптимизм. Впрочем, чем дольше он находится здесь беспомощный, без волшебной палочки и необходимых ему зелий, тем больше нарастала опасность.
«Надо выбираться отсюда, и как можно скорее, — подумал Снейп, — пока эти маггловские шарлатаны не сотворили со мной что-нибудь непоправимое и противоестественное».
Снейп осмотрел комнату, он был в ней совершенно один. Свет притушен, жалюзи на окнах открыты. На улице шел снег. «Вероятно, я на Аляске. Вот ведь занесло. Больше никаких каминов», — с тоской подумал он. Снейп оторвал от себя трубки и иглы, которые в него воткнули магглы. Он был почти уверен, что смысл этих предметов был в том, чтобы сделать его еще беспомощнее. С трудом встав с кровати, Снейп прошел к двери. Ноги его плохо слушались и были как ватные. Но, по крайней мере, он не падал в обморок, а значит, эти шарлатаны в белых халатах хоть на что-то годились.
Сквозь жалюзи на стеклянной стене палаты Снейп увидел коридор маггловской больницы. Там было немного народу, в основном люди в белых и зеленых халатах. Посередине вестибюля стояла рождественская ель с висевшими на ней разноцветными шарами и электрическими фонариками, какие обычно используют магглы из-за отсутствия нормальных магических украшений. Те же фонарики и прочая рождественская мишура украшали стены вестибюля и коридора, насколько Снейп мог его видеть. «Что за бред? Американцы празднуют Рождество в мае? Я где-то читал, что эта страна погрязла в политкорректности, но не настолько же, чтобы отмечать Рождество вместо Пасхи! Или… — он метнул взгляд на окно, за которым продолжал падать снег, — не мог же я проваляться тут девять месяцев без сознания! Здесь что-то явно не так».
Снейп вновь ощутил острую необходимость исчезнуть отсюда и обдумать все, что с ним произошло, в безопасном месте. Он отвернулся от прозрачной стены и осмотрел палату в поисках своих вещей. Но никаких признаков их присутствия не обнаружил. И это было скверно. «Что эти глупые магглы сделали с моей волшебной палочкой? Как я теперь попаду домой? Ведь все двери там закрыты волшебными паролями». Снейп чувствовал, что в его душе просыпается ярость. И в это мгновение он услышал шаги у двери в палату. Медлить было нельзя! Снейп сосредоточился на том, где хочет сейчас очутиться, и аппарировал. Вернее, попытался это сделать. Максимум, что ему удалось — переместиться в другой конец комнаты. И это стоило столько сил, что пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть.
В палату вошла медсестра.
— Сэр, вам надо вернуться в кровать.
— Мне лучше знать, что надо делать.
— Сэр, зачем вы встали, вы захотели в туалет? Я дам вам утку.
— Какая утка? Вы говорите про сову? Я не собираюсь никому писать о своем желании отлить.
— Какая сова? — растерянно спросила медсестра.
— Неважно, — ответил Снейп, понимая, что сказал лишнего. Он закрыл глаза и попытался аппарировать еще раз.
— Сэр, вам плохо?
Снейп ощутил, что женщина схватила его за локоть и тащит к кровати. Аппарировать с ней он не собирался.
— Оставьте меня в покое! — закричал он, открывая глаза.
— Если вы сейчас же не ляжете в кровать, я вколю вам снотворное!
— Себе его вколите, а то врываетесь ко мне посреди ночи и орете, как взбесившаяся хвосторога!
— Если вы ляжете, я уйду. А иначе — снотворное.
Снейп понял, что пока она рядом, он не сможет улизнуть. Пришлось изображать покорность, хотя он готов был просто взорваться от распирающего его гнева.
— Спокойной ночи, сэр. Завтра вам обязательно станет лучше, — сказала медсестра.
— Если вы отсюда уйдете, мне и правда полегчает.
— Мы всего лишь хотим вам помочь. Полицейские же сделают все возможное, чтобы найти тех, кто сотворил это с вами. — Медсестра показала на шрам на шее. Снейп резко ощупал горло и обнаружил там тугую повязку. Странно, но он совершенно забыл о своей ране, она словно онемела и не беспокоила.
— Не трогайте, сэр.
Снейп отдернул руку от горла, лег прямо, всем своим видом показывая, что сделал все, чтобы медсестра оставила его, наконец, в покое. Та с сомнением поглядела на него, поправила одеяло, а потом вышла за дверь.
Лежа в кровати, Снейп раздумывал над тем, что с ним происходит. Почему он не смог аппарировать? Неужели только из-за кровопотери? Но ведь он вполне сносно себя чувствовал. Яд Нагайны тут тоже мог сыграть свою роль, ведь яды многих волшебных тварей обладали действием, уменьшающим волшебную силу магов. Снейп понял, что антидот нужен немедленно, ибо превращаться в сквиба совсем не входило в его загробные планы. Но что он мог сделать здесь, без палочки и лаборатории? Впрочем, Снейп вспомнил, что сквозь сон он вчера слышал, как эти магглы говорили о какой-то лаборатории, находящейся в этой больнице. И вроде бы упоминались вампиры… Или это была шутка? Действительно, какие к дементорам вампиры в маггловской больнице?
Снейп тряхнул головой, чтобы хоть немного прояснить мысли. Он знал, что эта назойливая медсестра где-то поблизости, и следующий ее визит без снотворного не обойдется. Но бывший профессор не привык между риском и бездействием выбирать последнее. Поэтому он внимательно прислушивался и дожидался времени, когда коридор за дверью погрузится в полную тишину.
Он должен попробовать, пусть даже у него был один шанс из тысячи, найти у этих магглов нужные ему ингредиенты. Хотя бы основные. Среди них не было ничего редкого — сурьма, муравьиный спирт, золотая пыль, красный перец и сушеные лапы мангуста. Насчет последнего Снейп сомневался больше всего. С другой стороны, эти магглы как-то ведь лечат отравления? Значит, что-то похожее у них должно быть в арсенале. В любом случае, Снейп полагался на свое природное чутье зельевара.
Спустя полчаса Снейп по отсутствию звуков за дверью понял, что коридор пуст. Осторожно выбравшись из кровати, он подошел к двери и раздвинул жалюзи. Снаружи никого не было. Снейп повернул дверную ручку и выскользнул в коридор. Он не знал, где находилась лаборатория, но надеялся, что узнает направление по запаху, как безошибочно узнавал путь в любую лавку зелий. Но здесь его ждало разочарование. В коридоре только слабо пахло маггловскими лекарствами. Он посмотрел по сторонам и увидел, что у него есть выбор: идти в сторону вестибюля, где наверняка сидит та самая медсестра, или направиться в противоположную сторону, где висит табличка «служебный лифт». Он прошел к нему и нажал кнопку. Она загорелась красным цветом. «Прямо как заклинание “ректусемпра”», — подумал Снейп. Он очень давно не контактировал с магглами и успел совершенно забыть особенности их быта. Например, сейчас он не помнил, что должно произойти. И тут перед ним открылись двери, лифт был пуст. Снейп осторожно шагнул внутрь.
На панели с кнопками были цифры с этажами. Снейп, слегка подумав, нажал на 0. В конце концов, где быть лаборатории, как не в подземелье? Лифт мягко поехал вниз, Снейп невозмутимо скрестил руки на животе и тут только понял, что с его одеждой не все в порядке. Оказалось, что сзади его белая мантия была разрезана сверху донизу и скреплена лишь сверху. Самый его тыл призывно торчал из одежды!
— Извращенцы, во что они меня обрядили?!
И тут лифт остановился и открыл двери.
Снейп выглянул, посмотрел по сторонам и, увидев, что никого нет, вышел. Оглядевшись, он увидел широкий коридор и несколько дверей, у стен стояли пустые каталки. Снейп пошел по коридору, стягивая сзади полы своей странной мантии. К своему разочарованию он заметил, что большинство комнат были хозяйственными помещениями, а дверь в конце коридора вела в морг. Он уже хотел развернуться и пойти обратно, но услышал шаги. Попадаться маггловским врачам в таком виде — с голым задом и босиком, быть конвоированным в палату Снейпу очень не хотелось. Да и испытывать на себе маггловские успокоительные средства, которыми его, как пить дать, накачают, он не собирался. Выход виделся только один — спрятаться и переждать опасность. Но прятаться здесь было решительно некуда. Единственным подходящим местом казался морг. Снейп дернул ручку, но дверь осталась закрытой. Тогда он сосредоточился и аппарировал за дверь. Оказавшись там, он снова ощутил, что аппарация отнимает его силы.
В просторном помещении морга Снейп увидел шкафы с инструментами, различное оборудование и несколько столов для вскрытия, на одном из них лежало тело под простыней. В другом конце комнаты он рассмотрел железный во всю стену шкаф с большими ящиками. Он открыл один из них, но обнаружил там тело старика, немного похожего на Дамблдора. Снейп чуть не отпрыгнул от ящика, задвинул его обратно и открыл следующий. Там тоже было занято, причем непонятно кем — труп сильно обгорел. Снейп поморщился и закрыл ящик. И тут он услышал звук открывающейся двери. Снейп лихорадочно огляделся, подбежал к столу с трупом, сорвал с него простыню, добежал до свободного стола в дальнем углу комнаты, лег на него и накрылся.
— Ну, ты уже придумал, с кем пойдешь на вечеринку? — спросил маггл другого.
— Надеюсь подцепить кого-нибудь там, — со смехом ответил ему второй. Снейп отметил, что у него славянский акцент, как у Долохова. — Постой, а кто сорвал с моего клиента простыню?
— Не я, — растерянно ответил первый.
Снейп понял, что его уловка никого здесь не обманет.
— Ну а кто сюда заходил, кроме нас?
— Если верить журналу, то никто.
— Постой, а это еще что за тело? — услышал Снейп совсем рядом с собой. Он закрыл глаза и притворился мертвым. В тот же миг тот, что был со славянским акцентом, сорвал с него простыню. — Как оно сюда попало?
— Бирки на нем нет.
— Да и в журнале не числится ни одного вновь прибывшего.
— И пока мы пили кофе, сюда никто не заходил?
— Я же сказал, в журнале нет никаких записей.
— Ну, я знаю только одного здешнего врача, способного не отметиться в журнале, взломать морг и подсунуть нам тело…
— Хаус! — хором сказали врачи.
— Черт, это уже слишком!
— Это хромой урод совсем обнаглел!
— И что нам делать?
— Что делать?! Жаловаться Кадди!
— В три часа ночи?
— Да хоть в четыре! Хаус думает, что может врываться в мой морг и подкидывать мне трупы совершенно безнаказанно?
— А что делать с телом?
— Нацепи бирку, напиши на ней «Хаус» и положи в холодильник. Впрочем, не стоит, пусть тут гниет, раз этот наркоман его так оставил. Совсем уже стыд потерял!
Снейп услышал, что маггл со славянским акцентом, судя по всему, главный, пошел к выходу.
Через несколько минут он почувствовал, что на большой палец ноги ему что-то прицепили. Он не дернулся и очень надеялся, что второй маггл уйдет. Но тот лишь накинул на него простыню и пошел к другому столу для вскрытий. Судя по всему, маггл собирался заняться лежащим на нем «пациентом». В морге было холодно, и скоро Снейп едва не дрожал от холода. Утешало только то, что в замерзшем состоянии он больше похож на труп. Снейп понял, что оказался в патовой ситуации. Всю жизнь он ненавидел и тщательно избегал попадать в идиотское положение. И вот его «загробное существование», на которое он возлагал столько надежд, началось именно с этого! «А может, я умер, и это мой персональный ад?» — в отчаянии подумал Снейп, но быстро отогнал эту мысль. Он никогда не был религиозен, и весь его жизненный опыт говорил, что твердый расчет, хладнокровие и воля к жизни помогают выживать даже в адских условиях.
Лежа под простыней, он соображал, сколько ошибок сделал за этот вечер, и сколько из них мог бы избежать, будь у него его волшебная палочка. Он почувствовал досаду на самого себя и поднимающийся гнев на этих магглов, от которых вынужден прятаться, и которые сотворили с ним что-то, что почти полностью лишило его волшебной силы. Эта утрата была невыносимой, именно ее он ощутил в первые минуты после того, как пришел в себя, но до конца осознал только сейчас. «В общем, я пришел по адресу, волшебник без магической силы так же мертв, как лежащие в этом морге трупы», — с горечью подумал Снейп.
Так прошел час. Старший смены морга успел возвратиться, сказав, что Кадди он позвонил и что Хауса ждет большая взбучка. Потом эти двое продолжали злословить про всю команду диагностического отделения, делиться свежими сплетнями и по ходу разделывать своего несчастного «пациента». Снейп напряженно думал, но так и не нашел достойный выход из положения. Он надеялся разве что на чудо, хотя не верил в подобное с детства. Вместо чуда в морг зашли двое магглов, и не надо было быть провидцем, чтобы догадаться, о ком они поведут речь.
— Ага, а вот доблестные сотрудники диагностического отделения, — с сарказмом произнес патологоанатом.
— Ковальски, где труп?
— А вот он! — Старший смены морга сорвал со Снейпа простыню жестом, которым фокусник снимает покрывало со шляпы, чтобы достать оттуда кролика.
— Как он сюда попал? — спросила Тринадцать.
— Я думал, вы нам расскажете! — взвился Ковальски. — Кто вам дал право подкидывать нам покойников?
— Вы его осматривали? — спокойно спросил Форман.
— Еще чего! Я не занимаюсь противозаконными вскрытиями. Это удел вашего начальника!
— Форман, ты говорил с Хаусом?
— Он не берет трубку.
— Наверное, напился после того, как угрохал этого несчастного своими экспериментами, — язвительно заметил Ковальски. Второй патологоанатом решил не вмешиваться в скандал и тихо вышел из комнаты.
— А может, он еще жив? — спросила Тринадцать, пытаясь нащупать пульс на руке Снейпа. Тот очень хотел, чтоб она его не нащупала.
— И как он тогда живой сюда попал? Это новый способ лечения? — язвительно поинтересовался патологоанатом.
— Я просто не понимаю, нам не поступало никаких сообщений о его смерти. Вчера ему делали переливание крови, все прошло не особенно гладко, но он был стабилен, — растерянно сказала Тринадцать, без особого успеха пытаясь найти пульс на руке «трупа». Форман наклонился к груди Снейпа и попытался услышать стук его сердца. Но ему помешали.
— С добрым утром и наступающим Рождеством! — отсалютовал Хаус, заходя в морг. На нем была красно-белая шапочка Санты. — Как дела у жрецов Аида?
— Хаус, вы потеряли всякий стыд! Будь я на месте Кадди…
Хауса не интересовало, что бы сделал прозектор на месте директора больницы. Он подошел вплотную к столу с телом Снейпа и внимательно на него посмотрел.
— Сдается мне, в ваших трупах слишком много жизни, — заметил он и ловко вывернул Снейпу руку. Тот вскочил и завопил от боли. Стоящие рядом врачи закричали и шарахнулись в разные стороны. Хаус заржал и сел на стол с полуразделанным трупом. Снейп решил не терять время и побежал с неожиданной для самого себя прытью.
— Куда же ты, святой Лазарь? Ты забыл свой саван! — крикнул Хаус ему вслед и опять засмеялся.
Форман и Хаус опомнились и побежали за Снейпом.
— Теперь я понимаю, почему Спаситель решился на столь живописное самоубийство. Всему виной неблагодарность. Я спас этому несчастному жизнь, потом воскресил из мертвых, а он убегает от меня, как черт от ладана.
— И все-таки, зачем вы притащили его сюда? — сердито спросил патологоанатом, отделавшись от потрясения.
— Я спал крепким наркоманским сном, когда меня разбудила Кадди и начала кричать что-то про подброшенных мертвецов. Сначала я подумал, что она со мной так заигрывает, но потом она упомянула твое имя, и я понял, что секс тут ни при чем.
— Упражняйся в словоблудии в другом месте! Я буду на тебя жаловаться в попечительский совет!
— Они не любят гробокопателей, Ковальски, к тому же труп пришел сюда сам. Видимо, почувствовал в тебе родственную душу.
— Вон отсюда! — заорал прозектор.
— Всего один вопрос, Ковальски. Правильно я понял, что когда труп появился здесь, дверь в морг была закрыта снаружи?
— Да, закрыта! Это значит, что ты или твои подчиненные раздобыли ключи!
— Очень интересно, — задумчиво произнес Хаус и, усмехнувшись, и направился к лифту.
Патологоанатом смотрел ему вслед в бессильной ярости.
***
— Ну, мальчики и девочки, начнем наш рождественский утренник? — весело сказал Хаус, садясь на вращающийся стул в комнате для постановки дифдиагнозов. Он сдвинул набок красную шапочку Санта Клауса. — Тринадцать, расскажи старому Санте, что ты хочешь получить на Рождество? Впрочем, можешь не рассказывать. Все равно ничего не получишь, пока не научишься отличать живых пациентов от мертвых.
— Если бы нам не мешали, мы бы и сами поняли, что он жив, — вступился Форман. — Необязательно было выворачивать ему руку.
— Он теперь может подать на вас в суд, — тихо сказала Тринадцать.
— Что-то мне подсказывает, что наш спринтер избегает встреч с юстицией, — иронично заметил Хаус. — Кстати, вы быстро его поймали?
— Его поймали медсестры, — сказал Форман, излишне сосредоточенно глядя в свой блокнот с записями.
— Мало того, что из команды двое дезертировали и сейчас прохлаждаются на Гавайях, так и те, что остались, оказались неспособны поймать пациента с кровопотерей и… чудовищным отравлением, если верить результатам анализов, которые, наконец, нам выдали эти вампиры из лаборатории.
— Для своего возраста и физического состояния он довольно быстро бегает, — заметил Форман.
— Наверное, очень хочет жить, — сказал Хаус. — Или не любит черных.
— От меня он бежал с такой же скоростью, — возразила Тринадцать.
— Значит, еще и женоненавистник. Или не терпит половых извращений. Может, он вообще девственник? С точки зрения венерологии его анализы чисты, как у девы Марии до встречи с тем, кто представился ей архангелом Гавриилом.
— Вероятно, наш пациент знает о безопасном сексе, — иронично заметил Форман.
— Выглядит он так, будто не знает о сексе вообще. Кстати, при поимке его невинность не пострадала?
— Нет. Вывих руки от доктора Хауса был единственной травмой. Ему вкололи успокоительное и отвезли в палату.
— Значит, у нас есть несколько часов до нового забега.
— Так что у него с токсинами в крови? Может, поделитесь? — спросил Форман.
— На, читай, наслаждайся. — Хаус кинул ему папку, встал и подошел к окну, рассеянно глядя на кружение снежинок в темном утреннем небе.
— Сурьма, ртуть, кадмий, мышьяк, соединения меди и золота… — Брови Формана поползли вверх.
— Не пациент, а золотоносная жила! Источник полезных ископаемых! — иронично заметил Хаус. — Ты еще до органических ядов не дошел.
— Да тут и неорганические в каком-то немыслимом сочетании…
— Поглощение таблицы Менделеева, вероятно, является его хобби.
— Дозы, правда, не смертельные…
— Значит, он знает меру, — сказал Хаус, потряхивая банкой викодина. — Прямо как я.
— А что с органикой? — спросила Тринадцать.
— Половину токсинов в лаборатории даже не смогли идентифицировать. Но и то, что нашли, впечатляет — тайпоксин, нотексин, бунгаротоксин… Хотя концентрация здесь не смертельная, следы токсинов указывают на то, что первоначально он был отравлен гораздо сильнее, чем сейчас. Вероятно, его спасла кровопотеря — большая часть яда вытекла вместе с кровью. Или его организм способен быстро выводить яд из организма.
— Или он заранее принял противоядие, — вставил Хаус.
— Это значит, что его укусила змея? — удивленно воскликнула Тринадцать.
— Нам придется в это поверить, — сказал Форман. — Анализ странного вещества с одежды пациента показывает, что это яд змеи из семейства аспидов. Хотя точных совпадений в составе яда нет ни с одним видом.
— Только я заметил самое интересное? — спросил Хаус, поворачиваясь лицом к Форману и Тринадцать.
— То, что он при таком отравлении еще умудряется бегать? — сказал Форман.
— Это и так очевидно.
— Состав токсинов в его крови не полностью совпадает с составом яда на одежде.
— Бинго! Кстати, соскоб с его рук доказывает, что он имел дело с ртутью, серой и кучей неидентифицируемых органических условно токсичных соединений, — сказал Хаус, садясь обратно в кресло.
— Значит, он был отравлен еще до змеиного укуса?
— Наверное, он задумал суицид, накачался различными ядами, но ничто его не брало. И тогда он нашел ядовитую змею, чтобы закончить начатое.
— Звучит как бред! — сказала Тринадцать.
— Это меньший бред по сравнению с тем, что его горло разорвала змея. Ты представляешь, каких она должна быть размеров? — обескураженно возразил Форман.
— Нет, это невозможно! — воскликнула Тринадцать. — Змеи такого размера ядовитыми не бывают, и зубов у них таких нет. Горло ему разорвало другое животное.
— Ага, они стояли в очереди, — радостно заметил Хаус. — Если вспомнить, что этот товарищ выпал из моего камина в костюме гробовщика, картина бреда становится полной. Меня радует то, что я брежу не один, а в компании, и викодин тут ни при чем.
— Зато становится ясно, почему у него остановилась кровь — в змеином яде есть вещества-коагулянты.
— Я тоже так подумал, Тринадцать. Однако это многого нам не объясняет.
— Его бред и идиотские побеги отравление змеиным ядом вполне объясняет, — сказал Форман. — В нем полно нейротоксинов, в сочетании с тем набором, что в его крови был до укуса, они могли вызвать и не такую реакцию. Странно, что его не парализовало и не отказало сердце, ведь яд аспидов часто действует именно так.
— Здесь много странностей. Меня вот, например, до сих пор занимает вопрос, почему он меняет свою группу крови по восемь раз на дню.
— Змея тут точно ни при чем, — сказал Форман.
— Где только он нашел такую змею в Принстоне? — задумчиво произнесла Тринадцать.
— Меня больше интересует, куда она потом делась, — заметил Форман. — Ведь она может еще на кого-нибудь напасть!
— Интересно было бы взглянуть на эту змею-мутанта, — сказал Хаус, изображая руками разинутую пасть змеи прямо у шеи Формана.
— Я предпочитаю более приятные зрелища.
— Любуйся на Тринадцать в нерабочее время. А вообще с вами как-то скучно. Картнер мне бы уже подкинул пару интересных идей, он ведь индус, змеи по их части.
— Я думаю, наша задача сейчас — не выяснять, что это была за тварь, а вылечить пациента. В данном случае — провести полную детоксикацию. Расследование — это дело полиции, — сказал Форман.
— Я тебе говорил, что ты зануда? Нет? Ну так вот, ты зануда, Форман! Неужели тебе не интересно, что произошло с нашим мистером Икс?
— Мне ясно одно — пациенту есть что скрывать, а значит, он связан с криминалом, — флегматично ответил Форман. — То, что он устраивает тут побеги, говорит о том, что он боится либо своих дружков, которые пытались с ним разобраться столь экзотическим способом, либо полиции, которая наверняка уже на него что-нибудь нарыла.
— Кстати, они появлялись?
— Да, вчера они тут были. Когда поняли, что пациент без сознания, пытались найти вас.
— Как я удачно вчера в морге прикорнул! Убил двух зайцев — и от Кадди спрятался, и от полиции.
— Уверена, они и сегодня придут, — сказала Тринадцать.
— О, хотел бы я послушать их дивный диалог с нашим мистером Икс!
— Я, конечно, зануда и все такое, — начал Форман, — но может, мы уже начнем лечить пациента?
— Начинайте, я разве вам мешаю? Детоксикация по обычной схеме, мне вас и этому надо учить?
— Обойдемся, — недовольно ответил Форман, встал со стула и направился к выходу.
Тринадцать направилась за ним.
***
Спустя несколько часов Хаус лежал на кровати в палате для пациентов в коме и смотрел кабельный канал. Медицинский сериал снова радовал большим количеством кадров с грудастой медсестрой, но Грегори был занят мыслями о своем странном пациенте и не сразу заметил, как рядом с ним возник полицейский. Это был высокий худой и лысый человек с нездоровым цветом лица.
— Грегори Хаус? Мне сказали, что вы здесь. Моя фамилия Питерсон, я веду расследование…
— С кем вы разговариваете? Вы не видите, что здесь палата для коматозников?
— И вы тоже в коме?
— Я в первую очередь. Хотя, если верить карте, — Хаус достал из-под себя мятую медицинскую карту, — я умер час назад.
— Мистер Хаус, давайте оставим шутки, — устало возразил полицейский. — Мне нужно побеседовать с вами и с вашим пациентом.
— Ну, это вам к медиуму.
— Неизвестный мужчина, найденный в вашем камине, умер?
— А… так вы про этого пациента! — фальшиво воскликнул Хаус.
— Мистер Хаус, я знаю, что у вас уже были проблемы с полицией. У меня записано, что вы сидели в полицейском участке несколько раз. Вы желаете продолжить это знакомство?
— Это угроза?
— Нет, это предложение перейти к более конструктивному общению, — жестко сказал полицейский.
— Что ж, давайте перейдем, — легко согласился Хаус, вставая с кровати.
— Я хотел узнать, в состоянии ли ваш пациент давать показания?
— Несколько часов назад после неудачного побега ему вкололи снотворное. Вчера он активно бредил и не демонстрировал желание общаться. Поэтому ничего не могу вам обещать.
— И все же могу я лично с ним поговорить?
— Вы-то можете, а вот за него не поручусь.
— Понятно. Тогда к вам вопрос. Можете ли вы что-нибудь добавить к тому, что сказали полиции первоначально?
— Ничего, — равнодушно ответил Хаус.
— Вы знали этого человека раньше?
— Я же говорил, что нет.
— И вас не удивляет, что в вашу квартиру попал смертельно раненый незнакомый вам человек?
— Я двадцать лет лечу разных идиотов, вы думаете, я все еще в силах удивляться?
— Но у вас есть предположения, почему он попал именно к вам?
— Ну, вероятно, я хорошо вел себя в этом году.
— В каком смысле?
— Офицер Питерсон, вам в детстве про Санту не рассказывали?
— А вам рассказывали про то, что бывает за дачу ложных показаний?
— К вашему сведению, я чту уголовный кодекс и законы Хаммурапи.
— Кто это?
— Какой-то конгрессмен, — сказал Хаус и заговорщическим голосом продолжил: — К сведению полиции, он родом из Ближней Азии. Возможно, террорист!
— Понятно. Нам пришли результаты анализов из лаборатории.
— Я знал, что они работают на два фронта!
— Так вот, — продолжил полицейский, не обращая внимания на выкрик Хауса. — Его укусила змея. Вы держите дома змей?
— Я что, похож на индуса?
— Отвечайте на вопрос.
— Нет, не держу. Мне Уилсона вполне хватает.
— Это ваше домашнее животное?
— Ну, иногда он выходит на улицу. Раз в день точно.
— Это пес? Он агрессивен?
— Только когда я пытаюсь разлучить его с очередной подружкой. А так в целом он довольно спокойный.
— И какой породы ваш пес?
— Он онколог. Знаете, в США всего 12 000 онкологов, это чрезвычайно ценная порода! Они отличные друзья!
— Вы издеваетесь надо мной?
— Простите, офицер, я больше не буду.
— Больше и не надо. Я возьму ордер на обыск вашего дома.
— Спасибо, что предупредили. Успею перепрятать водородную бомбу и Усаму бен Ладена.
— Тогда заодно и ордер на арест возьму.
— А вы сначала что-нибудь найдите.
— Мистер Хаус, на вашем месте я бы не стал нарываться на неприятности.
— Мне нечего скрывать, офицер, — серьезно сказал Хаус. — Ваши коллеги уже побывали в моем доме, и если бы они что-то обнаружили, вы бы пришли за мной гораздо раньше. Так что не надо меня пугать. Я знаю свои права.
— Отлично. Тогда проводите меня к пациенту, и если он подтвердит, что в нападении на него нет вашей вины, у меня не будет к вам претензий.
— Идемте за мной.
Они пошли в сторону палаты Снейпа. Когда Хаус и полицейский зашли туда, пациент спал. Рядом с кроватью была медсестра, она уже собиралась уходить.
— Скоро проснется наша спящая красавица? — спросил ее Хаус. — Тут к ней принц пришел.
— Действие снотворного кончится примерно через час.
— Понятно. Вам придется подождать, я бы не стал его специально будить, у него скверный характер, — сказал Хаус, обращаясь к полицейскому.
— Хорошо. Я зайду через час.
— Можете посидеть в нашем кафе. Кофе там варят вполне сносно.
— Спасибо, с утра ничего не ел.
— Знаете, офицер Питерсон, вы мне так понравились, что я научу вас, как есть в нашем кафе бесплатно, — улыбаясь, сказал Хаус. — Скажите, чтобы записали на счет Уилсона. У меня это всегда прокатывает.
— Уилсон — это ваш домашний онколог? — иронично спросил полицейский.
— Да, — довольно подтвердил Хаус.
— Он ваш бойфренд?
— У нас высокие отношения, — ухмыляясь, ответил Хаус.
— Спасибо, но я неплохо зарабатываю, могу и сам за себя заплатить.
— Признайтесь, у вас предубеждение перед онкологами? Или перед голубыми?
— Нет, у меня предубеждение перед мошенничеством, — строго сказал Питерсон и покинул палату.
— Всегда знал, что у полицейских нет чувства юмора. А ты, Санта, согласен со мной? — сказал Хаус, обращаясь к Снейпу. Тот не реагировал. Тогда Хаус подошел к пациенту и едва коснулся его, как Снейп мгновенно вскочил и ловким движением вывернул руку Хауса. Тот завыл, отскочил в сторону и едва не упал на пол, неудачно встав на больную ногу.
— Не знал, что Санты бывают злопамятными.
— Перестаньте меня так называть. — В голосе Снейпа слышалось раздражение и одновременно торжество.
— Ну, вы мне дали большой простор в выборе прозвищ, не назвав своего настоящего имени.
— Меня зовут Принц, — сказал пациент после паузы, в течение которой он сверлил глазами врача, — Северус Принц.
— Ну, слава богу! — воскликнул Хаус. — В моем послужном списке наконец-то появилась особа королевской крови. Простите, из какого вы царствующего дома? Габсбурги, Тюдоры, Бурбоны?
— Принц — это фамилия, — сурово сказал Снейп. Его невыносимо раздражал этот хромой клоун, притворяющийся врачом.
— Ну, что ж, мистер Принц, может, расскажете мне, чем вы так разозлили ту змею?
Снейп дернулся, пристально посмотрел на врача и решил ничего не отвечать.
— Хорошо, мистер Принц, буду с вами откровенен. Несмотря на детоксикацию, ваши жизненные показатели не слишком нас радуют. Если мы узнаем, что именно с вами произошло, кто на вас напал и что вы принимали до и после нападения, у нас больше шансов вам помочь.
— Вы бы мне больше помогли, если бы оставили меня в покое, — недовольно сказал Снейп.
— Если бы мы оставили вас в покое, вы бы давно умерли от кровопотери.
— Моя рана перестала кровоточить до того, как вы начали вливать в меня всякую дрянь. Так что не приписывайте себе чужих заслуг.
— Вы удивитесь, но без переливания крови вы бы точно умерли. И кстати, может, расскажете, как ваше кровотечение остановилось?
— Вы влили в меня чужую кровь? — медленно произнес Снейп. Ему пришло в голову, что его проблемы с аппарацией могут быть связаны именно с этим.
— Вы свидетель Иеговы? Тогда вам пора менять религию, — сказал Хаус, поигрывая тростью и с любопытством глядя на пациента, который сосредоточенно о чем-то думал.
— Что вы еще со мной сделали?
— В данный момент очищаем ваш организм от ядов, которые вы столь щедро поглощали.
Снейп почувствовал приступ дурноты от сознания того, что маггловская медицина не только превратила его в сквиба, но и лишает его сейчас последних шансов на спасение.
— Прекратите это немедленно! — сказал Снейп, срывая с себя трубки капельницы и медицинских приборов. Потом он встал и попытался аппарировать. Хаус, толкнув тростью дверь палаты, закричал: «Тут пациент не в себе! Опять пытается сбежать. Срочно сюда!»
К разочарованию Снейпа, и в этот раз его способность к аппарации его подвела. Максимум, на что он оказался способен, это появиться в дальнем конце коридора, где прямо на него неслась бригада в составе двух медбратьев и дежурного врача. Хаус от такого фокуса настолько удивился, что закричал: «Не колите ему успокоительное, он мне нужен в сознании!»
Когда Снейпа вернули в палату и закрепили на его руках ремни, Хаус выгнал всех из палаты.
— У меня всего двадцать минут до возвращения офицера Питерсона. Так что буду краток. Я уверен, что у вас нет никакого желания общаться с полицией. Я прав? — Хаус вопросительно посмотрел на пациента. Тот был в бешенстве оттого, что его силой вернули в кровать, и не желал разговаривать.
— Я уверен, что прав, — сказал Хаус. — Татуировка на вашей руке говорит мне, что вы были связаны с криминалом. Причем принадлежали к авторитетам и сидели в тюрьме. То, что ваши дружки расправились с вами столь жестоко и экзотично, указывает на то, что вам сейчас остро необходимо залечь на дно. Видать, крупно вы насолили своему криминальному боссу. И, как ни крути, вам точно есть что скрывать от полиции.
— Вы бредите. Мне плевать на вашу полицию.
— Ага, значит, наследили вы не здесь, — сказал Хаус. — Однако вы зря недооцениваете наших легавых. Наверняка они уже узнали о ваших темных делишках в старушке Англии.
Снейп смог сохранить непроницаемое выражение на лице, но его выдало напряжение, с которым он смотрел в ненавистное лицо маггловского врача. «Все-таки после встречи с Нагайной нервы у меня уже не те», — подумал Снейп.
— Вы думали, я не догадаюсь о происхождении вашего акцента?
— Не обольщайтесь. Это единственное, о чем вы догадались.
— У нас мало времени. Я предлагаю вам сделку. Вы мне выкладываете все, что с вами произошло, а также рассказываете, как вам удается так незаметно исчезать и оказываться в другом месте. Мне такое умение по жизни пригодится. Я же обязуюсь не делиться вашими секретами с полицией и сделаю так, чтобы они оставили вас в покое по крайней мере на несколько дней.
— И как вы это сделаете?
— Устрою вам показательный сердечный приступ или кому. На ваш выбор.
— Вы думаете, что я не в силах без вас изобразить нечто подобное? Да я собственную смерть симулировал! И не нуждаюсь в ваших фальшивых приступах, — язвительно сказал Снейп.
— Вы плохо думаете об уровне нашей диагностики.
— Я думаю о ней заслуженно плохо. Вы не смогли до конца понять, что со мной, не понимаете, как меня лечить, и вам явно любопытно, что я из себя представляю. Для того чтобы это выяснить, вы по-детски пытаетесь мной манипулировать. Но эти попытки жалки так же, как и вы сами.
Произнеся этот спич, Снейп демонстративно откинулся на подушку и закрыл глаза.
— К вашему сведению, симулировать у вас здесь не получится. Так что готовьтесь к скорому переезду из больницы сразу в тюрьму.
Снейп ничего не ответил. Хаус размышлял над их беседой, когда в палату вошел полицейский Питерсон.
— О, вы как раз вовремя! — радостно произнес Хаус. — Наш пациент жаждет рассказать вам все!
— Надеюсь, что так, — сказал Питерсон. — Сэр, я могу с вами поговорить?
И тут приборы, подключенные к Снейпу, запиликали, давая сигнал тревоги. Хаус удивленно поднял бровь. В палату ворвалась реанимационная бригада и мгновенно развернула деятельность вокруг пациента.
— Что с ним? — удивленно спросил Питерсон, глядя на Хауса.
— Он симулирует сердечный приступ.
— Разве возможно так симулировать? — спросил полицейский.
Хаус смотрел на приборы и попытки врачей вернуть Снейпа к жизни.
— Судя по всему, у него сейчас будет…
— Остановка сердца! — закричал реаниматолог.
