Глава 2. Рон. «Без оправдания»Добро всегда побеждает зло. Что победило – то и добро.
- Так почему же ты здесь, Рон? – тихо спросил Гарри: он стоял у окна и рассматривал что-то вдали.
- А вы ещё не всё дослушали, - криво усмехнулся я.
***
...После обеда Гермиона, как всегда, умчалась в библиотеку – она не оставляла попыток найти информацию о крестражах. Гарри исчез в неопределённом направлении ещё до десерта. Я же, решив не затягивать с неприятными делами, отправился к директору с очередным докладом о жизни Гарри. Рассказывать об очередной порции наших приключений мне совершенно не хотелось – те времена, когда я с радостью бежал к директору «на чай», давно прошли вместе с «безоблачным» детством и возвращаться не собирались. Однако вариантов не было.
Тихое «Тараканьи усы» убедило директорскую гаргулью, что мне нужно к Дамблдору именно сегодня и именно сейчас. Гаргулья вообще странно ко мне относилась: в кабинете директора я появлялся не так уж и редко, можно было и запомнить, но она всё равно отказывалась пускать меня просто так. Обязательно переспрашивала: «Ты уверен, что тебе туда надо? Точно уверен? Совершенно точно?». Не знаю, издевалась ли статуя надо мной или пыталась остановить, но это ничего не меняло: в обитель хогвартских директоров меня вело не любопытство, а лишь нависшая над моей семьёй угроза – серьёзная такая угроза с длинной бородой и голубыми глазами.
Винтовая лестница привычно закрутилась вокруг каменного столба, стоило мне только шагнуть на первую ступеньку. Я успел подняться до середины пролета, когда услышал голоса, доносившиеся из кабинета Дамблдора. Один, несомненно, принадлежал самому профессору, а второй голос – похоже, кому-то из учителей. Кажется, у профессоров собрание... Значит, мне придётся возвращаться: директор настаивал, чтобы наши встречи оставались полной тайной. Я уже успел развернуться, чтобы уйти, когда услышал до боли знакомое имя:
— Сказать Гарри что? – произнес мужской голос.
Гарри? Похоже, Дамблдор опять строит какие-то планы насчёт моего друга - в которые меня, конечно же, никто посвящать не собирается. Как всегда: «Рональд, Поттер должен сделать то-то и то-то, а ты для этого должен сделать следующее...». Трудно быть слепым исполнителем, и поэтому шанса узнать планы директора я упускать не собирался.
—... убивающее заклятие отлетело назад, ударив в лорда Волдеморта, и осколок его души, оторвавшись от целого, проскользнул в единственное живое существо, уцелевшее в рушащемся здании. Часть лорда Волдеморта живёт в Гарри, и именно она дает мальчику способность говорить со змеями и ту связь с мыслями лорда Волдеморта, которую он сам не понимает. И пока этот осколок души, о котором и сам Волдеморт не догадывается, живет в Гарри, под его защитой, Волдеморт не может умереть.
Я засунул в рот костяшки пальцев, чтобы не закричать и не выдать себя.
— Значит, мальчик... мальчик должен умереть?
Гарри... должен... умереть?
Не знаю, сколько я так стоял, словно оцепенев: прокусив руку до крови, и невидяще уставившись на дверь директорского кабинета. В голове осталась только одна мысль: «Гарри... должен... умереть?», болезненно пульсировавшая в мозгу. Из оцепенения меня вывел голос Снейпа (наконец-то мной опознанный).
— Так вы сохраняли ему жизнь, чтобы он мог погибнуть в нужный момент?
Да ни за что!
Наверное, мой топот был слышен даже в кабинете директора за толстыми дубовыми дверями; но это было не важно. Дамблдор не мог знать, что я здесь – визит не был запланирован, и даже если он выглянул бы за дверь, то не нашел бы никого: я буквально вылетел в коридор, бесцеремонно отодвинув гаргулью. За пять минут я успел пробежать два этажа, но, только столкнувшись с каким-то первокурсником и едва его не угробив, задумался: а куда я, собственно, бегу? Рассказать Гарри и Гермионе? Разумеется. Но, во-первых, я не знаю, где они, и, во-вторых, поверят ли они мне, когда я вот так, с разбегу, вывалю на них подслушанный разговор? Конечно, нет, да и такие сведения не вываливают посреди коридора или за обедом в Большом зале – прямо на радость директору, тут же стершему бы нам память. Придя к этим нехитрым выводам, я развернулся и отправился в совятню. Сегодня явно был мой день – в другой раз я бы не смог затормозить и подумать прежде, чем сделать – и это могло стать большой ошибкой. Надо будет найти того первокурсника и поблагодарить.
Спустя полчаса и два фута испорченного пергамента две коричневые школьные сипухи отправились к моим друзьям, неся почти одинаковые короткие записки:
Гарри! В восемь в Выручай-комнате. Очень важно. Рон.
P.S. Арагог очень «любит» друзей Хагрида.
Гермиона! В восемь в Выручай-комнате. Очень важно. Рон.
P.S. Левиоса для тролля страшнее Авады.
Кажется, сегодня мне свойственна необычайная предусмотрительность: друзья могли и не поверить, что послания от меня (война на носу, как-никак), а вот постскриптумы их убедят, я надеюсь. Всё-таки, школьную сову мог послать кто угодно, а своего приметного Сычика (обиженно нахохлившегося на верхней жердочке) я отправлять не рискнул – директор умеет сложить два и два.
Оставшиеся до восьми вечера три часа я провел в тяжёлых раздумьях. Из совятни я сразу отправился в Выручай-комнату дожидаться друзей. Не пойдя на ужин (Гермиона будет в шоке), я ограничился яблоком, валявшемся в кармане школьной сумки. Мыслям яблоко не мешало, и я думал, думал, думал. Столько я не размышлял со времён экзамена по истории магии. Вот только сейчас проблемы были посерьёзнее заковыристых имён гоблинских вождей: я не знал, что сказать друзьям. Что я подслушал разговор в кабинете директора? Что Гарри должен умереть? Что я докладывал директору о каждом его шаге? Что я ничем не лучше Петтигрю, наконец?
В конце концов, я решил рассказать вам всё с самого начала. А теперь... Теперь, как вы решите.
[Конец POV Р. Уизли.]
***
Гарри и Гермиона не пожелали дожидаться восьми часов и, встревоженные посланием Рона, пришли в Выручай-комнату, принявшую вид гриффиндрской гостиной, только, почему-то, не красно-золотой, а тёмно-синей. Дверь за ними закрылась и исчезла, слившись со стеной.
— Рон! Что случилось? – взволнованно спросила Гермиона.
— Разговор есть, - мрачно ответил Рон и кивнул на кресла у камина: - Присаживайтесь – это очень долгий разговор.
Друзья, недоуменно переглянувшись, сели. Их рыжий приятель несколько раз вздохнул и начал.
— Когда я был маленьким...
Гарри и Гермиона сначала не понимали, к чему он ведёт. Рон не соврал – разговор, точнее, монолог Уизли, получился длинным. Гермиона несколько раз вскакивала с кресла и, рассерженно вздыхая, начинала кружить по комнате, Гарри к середине рассказа встал и отошел к окну, вид за которым в точности повторял вид из Гриффиндорской башни. А Рон продолжал говорить, сумбурно, иногда замолкая, погрузившись в воспоминания, иногда прерываясь из-за пересыхающего горла. Тогда на столике рядом с камином появлялся кувшин с водой, и Рон жадно пил. Ни Гарри, ни Гермиона не перебивали друга: они подсознательно понимали, как, должно быть, трудно ему говорить. Наконец, рассказ закончился, и Рон, последний раз глотнув воды, произнес, боясь оторвать взгляд от своих коленей:
— Вот... Так всё и было.
Гермиона, до того сидевшая на кресле, поднялась и подошла к Гарри, всё ещё стоявшему у окна.
— Ну, ты и влип, друг, - пробормотала она, усевшись рядышком на подоконник. - Точнее, мы все втроем влипли.
Рон изумленно поднял на неё глаза и открыл рот, собираясь что-то сказать, но промолчал.
— Это точно, - невесело подтвердил Гарри, наконец, отвернувшись от окна: глаза у него были серьёзные, а лицо ничего не выражало. В руках он крутил какую-то стеклянную фигурку, видимо, заботливо предоставленную комнатой. – Теперь придётся думать, что нам с такой информацией делать.
— Это точно, - повторила Гермиона слова Гарри. – Рон, иди сюда, будем думать – ты, как главный информатор, нам жизненно необходим.
Рон остался на месте, недоверчиво глядя на друзей:
— Но... я... ведь я...
— Что ты? – рассердилась Гермиона. – Не стой столбом, иди к нам!
— Вы... меня... прощаете? – задыхаясь, выдавил Рон.
— О, Господи, Рон! Не будь дураком! Ты же наш друг, и ничего непоправимого не совершил! – воскликнула Гермиона.
— Но ведь я... да Дамблдор с моей помощью вел Гарри, как барана, к неизбежному концу! – воскликнул Рон.
— Да перестань ты! – девушка, похоже, не на шутку рассердилась. – Ты что, думаешь, что мог бы не уступить профессору Дамблдору? – она фыркнула. – Вариантов у тебя явно не было, да и ты был ещё ребёнком!
Рон ошеломлённо посмотрел на подругу, потом перевёл взгляд на друга: тот кивнул, подтверждая слова девушки.
— Так вы думаете, что я не виноват? – выдохнул Рон.
Гермиона сделала серьёзное лицо и помпезно произнесла:
— Господа присяжные заседатели выслушали ваши оправдания и сочли подсудимого невиновным в махинациях Альбуса Дамблдора.
— В самом деле, Рон, - впервые за всё время улыбнулся Гарри, - ты ж не виноват, что этот любитель лимонных долек так хорошо пудрит мозги наивным гриффиндорцам? И мне в том числе, - он криво усмехнулся.
— И я ему в этом помогал! – Рон заметно помрачнел.
— Забудь! – Гарри хлопнул его по плечу. – Сегодня ты буквально спас меня от неминуемой гибели – представь, что бы было, если бы ты не рассказал мне, что директор пророчит мне гибель в схватке с Волдемортом? А теперь мы ещё поживём, - он хитро улыбнулся.
— А ты не собираешься сражаться с Волдемортом? – удивился Рон, позабыв от радости о страхе перед именем тёмного мага.
— Конечно, собираюсь! – возмутился Гарри.
— Не будь наивным, Рон, наверняка существует способ победить Волдеморта без самопожертвования Гарри, и мы его обязательно найдём! – Гермиона положила руку на плечо Рона, другой приобняла Гарри и оптимистично улыбнулась: - Осталось только узнать у Слизнорта про крестражи.
— Для этого нам потребуется немалая удача, - мрачно отозвался Гарри, перепробовавший кучу вариантов, но так и не достигший успеха.
Рон рассеяно оглядел Выручай-Комнату в поисках идей. На глаза попался графин, по форме похожий на пузырёк – из тех, в какие наливают зелья. Пузырёк... И тут его осенило!
— Гарри, да ведь это то, что нам нужно – запастись удачей! – вскричал рыжий.
Гермиона ахнула, но Гарри непонимающе посмотрел на друга:
— Я не...
— Да ведь у тебя есть зелье удачи! – одновременно воскликнули Гермиона и Рон.
Гарри изумлённо охнул и уронил статуэтку, которую держал в руках.
— Интересно, как такой идиот, как я, может победить Волдеморта?! – застонал он.
— Ну, может, и был идиот, а теперь точно станет умнейшим Поттером в истории, - Гермиона решительно спрыгнула с подоконника и торжественно произнесла: - Я тебе обещаю, что я вас так заставлю учиться, что профессора ахнут! Нельзя же бороться с самыми могущественными волшебниками, зная меньше, чем второкурсники!
— Так уж и второкурсники, - недоверчиво протянул Гарри.
Гермиона не смутилась:
— Пусть не второкурсники, но явно меньше, чем Волдеморт с Дамблдором, не правда ли?
Рон охнул:
— Ты думаешь, нам и против Дамблдора придётся бороться?
— Да уж, судя по твоему рассказу, придётся, - мрачно подтвердил Гарри. – В мои планы не входят распланированная директором жизнь и уж тем более смерть!
Гермиона тихонько присвистнула – друзья и не знали, что она так умеет.
— Мне одной кажется, что мы затеваем очень опасную и серьёзную авантюру? – спросила она.
— Не тебе одной, - тихонько фыркнул Рон.
— Ты против? – улыбнулся Гарри.
— Нет, конечно, я больше вас «за»! – как-то нехорошо улыбнулась Гермиона.
Гарри изумлённо приподнял брови.
— Не люблю, когда у меня без спросу стирают память, я предпочитаю знать и помнить всё, - пояснила она, и улыбнулась так ласково, что Рон невольно поежился: Дамблдор точно пожалеет о стертой памяти Гермионы.
Примечания: отрывки, представленные в виде воспоминаний, Рон так же рассказывал Гарри и Гермионе, просто слушать его речь целую главу было бы не очень интересно, не правда ли?
