Глава 2- Вы получили приглашение на день зимнего солнцестояния? – поразился Восс Парк и недоверчиво уставился на вице-адмирала Трауна. Алые очи собеседника так и сверкнули. – Я-то думал, что вас не хотят видеть на официальных приемах при дворе?
- И я думал, капитан. В последний раз мне вполне ясно дали понять, что я неуместен. – Вице-адмирал Траун откинулся на стуле, положив на стол между ними приглашение, доставленное посыльной, словно свидетеля их спора. Теперь в Имперском Центре мало что писали на бумаге, разве что вот такие карточки политических игр Палпатина. – Как будто император пытается возродить интерес двора, - задумчиво произнес он, глядя мимо Парка, на корусантский горизонт, и алое пламя разгорелось чуть ярче.
После удачной кампании в системе Пакууни Траун возвратился в Имперский Центр, ожидая дальнейших распоряжений, растрачивая накопленные недели отпуска. Он не был склонен проводить время на Корусанте, у него заканчивались предлоги, под которыми он избегал двора. Когда сегодня утром молодая женщина в красной дворцовой ливрее вручила ему приглашение, он принялся осторожно взвешивать свои варианты: отказаться – дурной тон, а пойти неподготовленным было бы самоубийственно. Спустя несколько минут изучения текста Траун решил обратиться к Воссу Парку.
Восс Парк был для адмирала кем-то вроде друга, хотя близкий союзник, скорее, лучше подходит. Именно этот капитан встретил чисса в изгнании и представил его императору и его должностным лицам; именно Восс Парк пустился в авантюру, которая могла бы закончиться казнью за дерзость.
Этот риск ради нелюдя, чье настоящее имя он даже выговорить не мог, как-то тронул Трауна. И за это Траун старался отплатить имперскому офицеру той же монетой. Хотя Траун давно превзошел Парка по званию, они регулярно общались, как старые друзья, в местах вроде этого ресторана в фешенебельной части Корусанта, откуда открывался вид на императорский дворец. Молодая официантка поставила перед ними бокалы и тут же оставила их за беседой.
- Что-то не нравится мне ваш настрой, Траун, - после минутной паузы откликнулся Парк, сощурившись, понимая, что нелюдь строит какие-то свои планы, вопрос только, невинные или противозаконные. – Вы серьезно собираетесь сегодня в свет, хоть и знаете, что это подстава? На потеху императору?
- В прошлый раз я был не готов, но не повторю этой ошибки. – Траун приподнял бокал и тут же поставил обратно, договаривая: - Не спорьте, Восс, поболтаться при дворе развлечет нас обоих.
Восса Парка это не убедило.
- Появиться при дворе без союзников и власти – потенциальное самоубийство. У вас ни того, ни другого. Царедворцы вас не примут, единственного нелюдя, и слушать вас никто не будет. – Обычно сдержанный капитан Парк в этот раз говорил несвойственно резко, и Траун заметил, что усмехается. Парк, похоже, совладал с собой, и извинился. – Простите за прямоту, но таких умников, как вы, при дворе не водится. У них ни моральных устоев, ни угрызений совести, когда доходит до расправы над соперниками. И я себе представляю, что в вас тут же увидят серьезную угрозу их власти.
- Я не испытываю иллюзий, капитан; я уверен, что слухи о брутальности неких представителей имеют под собой почву. Что потребует обстоятельной подготовки с моей стороны.
- Подготовки? Единственная подготовка, какую я рекомендую – бронежилет, - сардонически отозвался Парк.
- Идея недурна, - задумчиво откликнулся тот. – Но нет; мне предложили взять с собой друга, а также Куклу.
Восс Парк сильно побледнел.
- А вы против?
- Нет… Я в шоке, что император вам позволил взять Куклу. Мне это не по душе. Это слишком… удобно. Для вас, что вас пригласили ко двору, несмотря на теперешнюю сегрегацию, да еще и предложили вам взять одну из его Кукол… тут намечается подвох. – Парку было страшно не по себе; он был не против пати, но опасность, которую представлял собой двор, не столь сильно его заинтересовала, как, похоже, затронула Трауна.
- Согласен. Но по-другому не узнать, какая игра ведется против нас, капитан. Надо вступить в игру. – Траун говорил уверенно, хоть и понимал, что по меньшей мере половина придворных – потенциальные враги, связанные с КОМПНОРом и Программой Примата Человеческой Культуры.
Чиссы имели обыкновение считать, что только у них одних наисложнейшая и интеллектуальнейшая из культур; имперский же двор, однако, был совсем на другом уровне. Правящие семейства были склонны губить карьеры и высылать опасных людей, но императорский двор имел тенденцию угрожать жизни тех, кто смел ввязаться. Хотя люди не обладали столь глубокой интуицией, как чиссы, их талант к предательству и двурушничеству почти равнялся махинациям, к которым легко и без забот прибегали аристократы и коммандеры. Отпуск точно обещает быть нескучным.
- Хотите рискнуть при дворе? Когда светит продвижение по службе?
- Как раз, ведь я надеюсь продвинуться в Империи; пойду выше – вызову на себя гнев аристократов Центральных миров.
Парк знал, что он говорит по опыту; дворянские семейства из Центральных миров яростно возражали против допуска инопланетян во флот; только увидев, что он с легкостью прошел самые напряженные вступительные экзамены и физподготовку, они допустили нелюдя до имперской иерархии, хоть и неохотно. Парк недоумевал, как Траун только держится; перед лицом стольких скрытых врагов, как только его уверенность и его эго остаются в равновесии?
- Вы заслуживаете повышения. По меньшей мере четверым из представленных на новогоднем пиру гранд-адмиралов стоило бы скрывать свои фамилии, - горько буркнул Парк.
Множество военных были возмущены назначением таких важных фигур, большинству из коих было нечего предложить, кроме поддержки собственных семей. Конечно, никто не оспаривал Деметриуса Заарина и Освальда Тешика, окупивших свое пребывание в должности и заслуживших это звание. Парк поделился с Трауном, и нелюдь усмехнулся и впал в задумчивость.
- Не знаю. Император на старости лет явно впал в паранойю, по какой там поговорке он строит свой двор? Держи друзей рядом, а врагов еще ближе? Палпатин ведет очень умную игру, и похоже, в нее втянут и меня. – Он откинулся назад с задумчивым выражением, и снова встретился взглядом с Парком.
- Но в чем цель Палпатина? Он знает, что вы – один из самых способных командиров его флота, с чего бы ему отчуждать вас? – вопросил Парк. Поэтому-то он и не любил двор, сложно было различить врагов и злопыхательства от союзников и доброхотства. И все-таки он улавливал волнение Трауна, невыдающееся, скорее всего – в блеске его глаз, в полуулыбке, не покидающей уголки рта, в расслабленной позе.
- Сам без понятия. Но по-другому не узнать, а мне весьма любопытно. – Он криво улыбнулся. – Оденьтесь нарядно, завтра пойдем выбирать себе Куклу…
* * *
Будь во всей Империи место, гнуснейшим образом пропитанное убийствами, конспирацией и интригами, то это печально известный Кукольный Дом, место жительства придворных гейш. Эти женщины были окружены таинственностью – иногда они просто служили безмолвными проститутками, иногда действовали как куртизанки, свисая с руки любого, кто в данный момент был в силе при дворе. В Империи не случалось ничего, о чем бы Кукольный Дом не узнавал по сарафанному радио, даже имперская разведка не обладала столь мощной сетью связей, как гейши, и мало у кого было столько же влияния.
Многими считаемые грязными, гейши, тем не менее, не утрачивали популярности как развлечение аристократии, их таинственное поведение всегда было объектом сплетен. Всегда прислушивающиеся, обращающие внимание на детали – у них можно было купить информацию, если достойно за нее предложить. Кукольный Дом был не для любого придворного; только высшим эшелонам, с особо дарованным разрешением, позволялся доступ к красоте, заключенной в изысканных комнатах, и искушениям, предлагаемым ими.
Комнаты, отведенные Кукольному Дому, относились к самым роскошным палатам императорского дворца; везде висели зеркала, прибавляя света и красок, а с потолка свисали драпировки. От главного круглого зала уводило множество комнат, каждой женщине, жившей под протекцией гарема, полагалась комната, в которой она уединялась с тем, кто потребует ее общества.
Новенькая в борделе для высокопоставленных лиц, Даня Лаквила, сидела неподвижно, пока две женщины подбирали ей волосы, как будто вычесывая из ее черной гривы узлы. Наконец они шпильками прикололи ее волосы к скальпу, распустив несколько прядей – элегантная и модная конструкция.
Молодая женщина не обращала внимания на боль; ничего особенного, решила она, просто дергают за волосы. Хоть в глазах у них и блестела злость, когда они вгрызались зубцами расчески ей в череп. Она знала, что это наказание за то, что ей уже прислали подарок. Этот гребень был очень красивым, инкрустированным золотыми цветами. Вчера ночью ее без сопровождения увез один гранд-адмирал – она даже не знала его имени – а сегодня утром ей прислали гребень.
Хотя она не умела себя подать и не имела репутации, его все равно потянуло к ней, как мотылька к огню. Ей еще не было двадцати, но пора уже замуж и рожать, а значит, никого не волновали ее чувства и надежды, мысли о прошлом и о будущем; сейчас ее красота дала ей возможность быть Куклой, зарабатывать себе на жизнь и удерживаться при императорском дворе.
- Надейся, что не напортачишь, девочка, а то я выкину тебя обратно на улицу, - резко сказала Роганда, намеренная пинком повергнуть самообладание молодой женщины и растоптать туфлей. – Я знаю, что ты не дворянка. Недолго же ты продержишься среди элиты.
Даня вздохнула. Роганда была главной гейшей и полноправной наложницей, ее влияние было несравнимо даже с влиянием наиболее искусных обитательниц Кукольного Дома; какое бы количество ее коллег ни привлекло взгляд императора, немногие оказывались у него в постели более одного раза. Роганда удерживала эту честь несколько лет и ревниво оберегала то, что считала своим правом. Это его ребенка она выносила и растила. Роганде сразу же не понравилась более юная женщина, и она принялась выводить Даню из себя, как только их оставили вместе.
- Мадам Роганда, я постараюсь не испортить вам представление. – Она почтительно склонила голову перед женщиной постарше, и тут же шишковатая рука дернула ее голову назад. Служанки зашикали на нее и снова стали ее расчесывать, без нужды.
- Старайся-старайся, малявка, а то получишь. Сегодня жизненно важный случай, и какой-то ученице не выставить меня в дураках. Поняла?
Выхоленная рука схватила ее за подбородок, пальцы впились ей в щеки, и Роганда заглянула в голубые глаза Дани. Молодая гейша вдруг осознала – она не только не имеет права провалиться, но ей еще и нельзя раздражать Роганду своим совершенством.
- Я буду стараться, мадам… - пробормотала она, несмотря на боль от пальцев Роганды, вонзившихся ей в щеки. Наконец ее отпустили и оттолкнули, на щеках остались царапины от ногтей, выступила кровь. Старшая женщина бросила на нее ядовитый взгляд и шагнула к двери.
- Посмотрим. Даня Лаквила… А то я устрою тебе очень веселую жизнь. Только потому, что приглянулась гранд-адмиралу, не думай, что ты самая основная. Мужчины частенько притворяются влюбленными, искушая наивных отдать свою честь. – Ее верхняя губа изогнулась в презрительной усмешке, и она вышла, подметая пол подолом платья.
Роганда оглянулась через плечо на послушную женщину, верхняя губа скривилась от отвращения. Прискорбно, что в императорском дворце живет такое создание, а тем более – в Кукольном Доме. Она оставалась наедине со своими злобными мыслями, пока тишину не нарушила служанка в красном, сделав книксен и молча протянув ей инфопланшет.
При виде списка тех, кому разрешили взять Куклу на день зимнего солнцестояния, у Роганды расширились глаза. Палпатин, должно быть, что-то замышляет, раз пригласил нелюдя выбрать одну из самых красивых женщин Империи. Но что именно? Порожденный злостью от непонимания плана и гневом из-за необходимости прикрепить одну из своих кукол к нежелательному лицу, у нее почти бессознательно родился Хитрый План…
На ее лице заиграла жестокая улыбка. Она взглянула на Даню Лаквилу, мельком подумав, оправится ли когда-нибудь молодая женщина от задуманных ею неприятностей, и восхищаясь собственным коварством, с которым она разрушит все надежды новенькой. Она думала, как поведет себя Тигеллинус, проиграв Даню нежелательному лицу, и дрожала в предвкушении конфликта, за который будет ответственна.
