Глава 1Угрюмые объятья бескрайнего космоса вновь приняли двоих пассажиров челнока, пропало мнимое движение в гиперпространстве, и крошечные звезды снова приобрели очертания булавочных головок. Челнок легко заскользил сквозь море звезд, следуя заданному курсу.
Планета надвигалась, и у маленькой девочки расширились глаза. После недавно пережитого насилия ее поразило полное спокойствие и безмолвие космического полета. Она никогда раньше не путешествовала в открытом космосе, хотя часто мечтала, как убежит, вольется в банду пиратов или станет первой женщиной-асом в Империи…
Но сейчас, похоже, этим мечтам пришел конец. Всего-то 12 часов назад ее теперешний спутник забрал ее с родной планеты. Она не поняла, почему, и боялась спросить старика, пилотировавшего челнок, зачем он увел ее, не дав попрощаться с родителями, которые так ее любили. Она боялась, что их убили, и откуда-то знала, что их больше нет.
Она уже выплакала все слезы, но глаза все еще были красными. Она не в силах вернуть своих родных, значит, ее страдания должны были быть чем-то оправданы. Каким-то образом ее судьба переплетена с этим пожилым человеком, она это чувствовала.
Она пыталась его изучить, но тот натянул капюшон, отбросивший глубокую тень на его глаза и оставив на виду только сморщенный подбородок. При всей своей скромности он был явно состоятельным и при должности, от плотности мантии до манеры держаться, несмотря на возраст.
Она ерзала в кресле – и все не удавалось устроиться удобно; у нее было четкое впечатление, что это ее нежданный «друг» вызывал у нее тревогу. Что-то в нем казалось неестественным - и нервировало, но в то же время восхищало, заполняя ее энергией, которую она боялась выразить. Воздух был наэлектризован почти до боли.
Они обменялись всего несколькими словами, и это вызывало у нее еще большее неудобство. Молчание стало невыносимым, но она не знала, что сказать. Она была только ребенком, что она может выразить, чего он уже не знает? И все-таки, будучи своего рода пленницей, она не была привязана к креслу и теоретически имела возможность сбежать. Одно лишь его присутствие до такой степени парализовало ее, и это пугало само по себе.
- Я чувствую в тебе конфликт, дитя. Не нужно меня бояться, просто будь послушной. Тебя никто не обидит.
Он говорил практически шепотом, но притягательно.
- Ты сильная, крошка, и прежде всего поэтому я тебя выбрал. – Он повернул к ней голову, и на нее уставились желтые очи, самым ласковым взглядом, какой только мог получиться у озлобленного человека. Она оторвала взгляд и уставилась вперед, на планетоид, над которым они снижались.
- Выбрали меня для чего? – осмелилась она, еле двигая губами. Он не стал развивать тему, и она откинулась в кресле, готовясь к приземлению на маленькую планетку, выросшую перед ними.
Рыжая девочка попала в крепость, которая вблизи оказалась древним храмом – там, где челнок коснулся земли, перед ними вырос истертый серый камень. Казалось почти кощунственным разместить столь современный механизм на алтаре какого-то древнего позабытого божества. Окружающий мир на мили вокруг зарос кустарником, за высокими деревьями прятались местные животные, неестественный туман нависал в сантиметрах над верхушками деревьев, пеленой покрывая ландшафт.
Она только бегом успевала за хозяином, не осознавая, что смотрит на горизонт; тусклый солнечный свет в тоннеле иссяк и сменился яркими УФ-светильниками, встроенными в потолок, провода вились, как лозы, по лицам давно утраченных идолов. Перед ними вырисовались темные металлические двери, намертво запертые и непроницаемые, зловеще поблескивавшие в искусственном свете. Вторжение в древнюю культуру казалось неподобающим, пусть ее поклонники давно вымерли… Сморщенная, как чернослив, рука ввела код на панели, и взрывоустойчивые двери разъехались, пропуская их в сокровищницу.
Девочка не видывала ничего подобного – перед ней выросли тысячи и тысячи металлических цилиндров, покрытых пылищей. Тусклые светильники отбрасывали пугающий отсвет, резкий контраст и глубокие тени придавали открывшемуся перед ней зрелищу жутковато-сюрреалистичный вид. Этот комплекс представлялся ей грязной тайной, которую до поры до времени прятал этот дряхлый старец. Она не понимала, что это такое; только что ей ни за что нельзя рассказывать, что она здесь увидела.
Были тут и другие вещи. Сокровища, награбленные с завоеванных планет, одни – представляющие ценность токмо как раритеты, другие - инкрустированные столькими драгоценными камнями, что посрамлен был бы даже императорский дворец во всем своем лучезарном великолепии. Она потянулась потрогать изящную статуэтку – и та развалилась у нее в руке.
- Ничего не стоит, дитя; красота в этой галактике ничего не стоит, если ее не поддерживает сила. – Он наступил на изображение длинношеей красавицы; ее разрисованное лицо под его сапогом превратилось в порошок. Палпатина забавлял ее восторг; дитя перерастет его, он позаботится о том, что его выдавят из нее.
Но пока что он поощрял его, принимая во внимание ее пол и возраст. Наклонившись и взяв ее за руку, он потянул ее к одному из цилиндров в дальнем углу засекреченной палаты. Его тайна; его гордость и радость.
В отличие от предыдущих, этот был освещен; источник света зловеще мерцал над ним, холодное голубое стекло отражало блики.
- Правда, она… безупречна?
В блестящем металлическом саркофаге, поставленном на попа, покоилось тело; резкий свет озарял бледную кожу, придавая ей чуть ли не прозрачность, длинные ресницы трепетали на фоне нежной щеки. Невероятно длинные волосы падали с плеч, прикрывая обнаженное тело; бледно-розовые губы. Она была похожей на куклу, вот-вот переломится, несмотря на рост взрослой женщины. Как фигурка, которая только что распалась у нее в руке.
- Она красивая.
Палпатин усмехнулся на это невинное подтверждение, ее голос был почти тоскливым.
- «Она» - это будущее моей Империи, детка; но помимо меня, об этом знаешь только ты. – Он протянул руку и погладил стекло над ее щекой, выражение лица – нечитаемое, колеблющееся между сдержанностью и желанием. Она уже видела у него эту гримасу и знала, что лучше не спрашивать. – В ней скрыта важная тайна.
- Вы можете мне доверять.
Что еще ей было сказать? Он пугал ее, и взгляд, который он бросил на нее, был свирепее любой угрозы, если бы он огрызнулся. Он надежно закрыл ей рот, оставив ей самой домыслить, какое наказание он прибережет для нее. Ввел какие-то коды на панели у окна обзора, последовательность подсветки изменилась, и женщина в саркофаге на секунду открыла глаза и вновь впала в бессознательное состояние.
- Она вернется с нами в императорский дворец, - решительно произнес он, вызывая ее на спор. Она только кивнула, испуганная сознательным выражением, озарившим лицо молодой женщины, но тут же растворившимся, когда иссякла подача кислорода.
- А вашу тайну не раскроют, если она вернется с нами? – невинно спросила она, выражая сомнение, побудившее ее нарушить тишину.
- Нет. Императорский дворец скрывает множество тайн, и когда прибудем, увидишь, почему. – Палпатин хихикнул; из тысяч комнат одна, особенно уединенная, станет прибежищем его прекрасного клона, пока та не дозреет… - А сейчас пойдем, дорогая моя Мара Джейд. Будущее ждет.
* * *
Взметнулась рука, зажатый в ней кинжал вонзился в грудь металлической обшивки дроида, и с коротким замыканием разлетелись обломки. Она обливалась потом в своей неудобной нарядной одежде, но все равно продолжала сражаться с невидимым врагом, расчлененные дроиды валились на пол.
В ее сознание еще не была внедрена личность, только стремление драться до смерти – или невидимого противника, или собственной. Она не чувствовала ни страха, ни предвкушения, только покорность хозяину. Она была хорошо обучена. Некогда хилое женское тельце теперь было гибким и сильным, ни чрезмерно накачанным, ни бесфигурным. И внешность, и сила будут жизненно важны для ее будущей роли.
Мара Джейд бездумно следила взглядом за передвижениями женщины, хорошо скрывая чувства, вызываемые этой смутно помнящейся фигурой из прошлого. Как Рука императора, она повидала немало бойцов, многих из которых убила сама; не движения вызвали у нее такие чувства.
Многое изменилось с тех пор, как перепуганную девочку отняли у родителей; та девочка стала молодой женщиной, закаленной опасностями жизни любимицы владыки-ситха, обученной знающими и искусными людьми. Она знала дюжину способов голыми руками убить человека; так почему девчонка-подросток вызвала у нее столь сильную неловкость?
Когда она вошла в комнату, там находилась только нарядная девица, подобострастно преклонившая колени у стола, наливающая из чайника облаченному в капюшон субъекту, восседающему перед ней. Мара Джейд посторонилась, заметив, как человек в капюшоне поднял руку, и в ней закричал инстинкт самосохранения.
Ее ощущение тут же подтвердило трио боевых дроидов, которые выступили из темноты и набросились на пару за низким столиком. Женщина нанесла удар ногой, круто разворачиваясь и ломая слабый шейный позвонок, и при приближении двух остальных выхватывая кинжал из-за подвязки на ноге. Выбросила руку с ножом назад, а свободную – вперед, в нутро дроида, и как только оба грохнулись – нарисовалась еще одна группа.
Мара Джейд прошла прямо по корпусам дроидов к поманившему ее жестом человеку в капюшоне – села, взяв позабытый-позаброшенный чайник, и налила себе.
- Как думаешь, она готова? – проскрипел старческий голос, похоже, забавляясь. Мара Джейд огляделась, презрительно наморщив нос. Беспорядок, жуткий беспорядок. Не в ее вкусе и стиле.
- По-моему, она справляется. – Она глотнула из чашечки. - И это ваш план? Выращивать при дворе киллеров-аутоматонов? Что ж уныло-то так?
Их разговор шел под аккомпанемент предсмертных судорог искалеченных дроидов, их стандартные подпрограммы выключения взрывались, аннулируя дополнительно загруженные программы ведения боя. Один дроид взорвется – тут же другой валится на пол и выполняет аналогичное действие, а за ним и третий.
- У нас тут сплошной застой. Я надеялся, что дела пойдут живее, раз гранд-адмиралы настроены друг против друга… Ты нашла наконец что-нибудь по Заарину? – спросил Палпатин, с улыбкой наблюдая за побоищем.
- Нет. И не найду, ему ума не занимать, - отозвалась она. Оба знали, что тщетно вести расследование финансовых дел озлобленного гранд-адмирала; его мятежнические чувства были государственной изменой, и он не был намерен делиться ими с посторонними лицами. Но они попробовали. И она знала, куда подкинуть улики, если понадобится.
- Ну что ж, похоже, мне придется его подтолкнуть… - Старец криво осклабился. – Передашь. Будь осмотрительна – я доверяю тебе, как никому.
Она взяла у него флимсипластовый бланк и, прочитав имя и адрес получателя, чуть приподняла брови.
- Вы уверены? Вы же так спровоцируете политический взрыв. – Ей не хотелось верить, что ее наставник столь беспечно позволит двору разорвать в клочья потенциальную надежду в грядущем соперничестве за Неизвестные Регионы.
- Доверие, Мара. Я думал, мы с тобой выработали его много лет назад… - Он покачал головой, словно не принимая ее недоверия. На самом деле он знал, что она просто осторожничает, удовлетворяя собственное любопытство и побуждения, равно как и безопасность Империи.
- Я никому не проболталась о вашем маленьком проекте, правда же, повелитель? – Она покосилась на все еще сражающуюся женщину, у которой теперь текла кровь по оголенному плечу, видимо, какой-то дроид ее подстрелил.
- Как-то раз я тебе сказал, что красота, не поддерживаемая силой, - это ничто. Даня докажет мои слова и так отвлечет вице-адмирала, что он уже не будет сам собой. – Палпатин улыбнулся и, осушив чашку, поставил ее обратно. Разговор был окончен, и его внимание снова переключилось на сражающуюся женщину.
Мара вдруг поняла, что вызывает у нее неловкость; она привыкла к двуличности ее хозяина, восхищаясь его гением, отлично манипулировавшим целым двором. А на этот раз – что-то новенькое, двор ничего такого не ожидает.
Такое нежное создание вдруг перевоплощается в безмозглого бойца, отдающего жизнь за человека, который явно держит ситуацию под контролем… она что-то чувствовала в этой женщине, что-то особенное. С ней была Сила, но в то же время нет… по крайней мере не по-настоящему, она бы не смогла ее применить. Что-то непонятное.
Покачав головой, Мара уныло отметила, что расклеивается. С каких это пор ей есть дело до безликих ничтожеств? Выбросив эту женщину из головы, Мара отвесила поклон своему императору и покинула комнату и бессмысленное побоище.
