Глава 20Глава 2: «Гарри Снейп: лиха беда начало»
Я не представляю, как можно помирить Гриффиндор и Слизерин! Задал же братец задачку! Нет, я вовсе не против, просто можно было бы предложить что-то более осуществимое (к примеру, справиться с Вольдемортом одной левой).
Впрочем, Алекс, конечно, прав. Если мы не добьемся нормальных отношений между факультетами, нам будет очень сложно. Кстати, о сложностях. Они меня настигли в первые же часы, когда мы с Алексом прекратили ломать комедию. Конечно, не надо было так в лоб, моя слизеринская сущность прямо-таки кричала об этом.
Ведь можно было подготовить всех постепенно к тому, что мы с братом уже далеко не враги. Поговорить для начала хотя бы с друзьями. Но я так устал… Летом все же было пережито слишком много, больше совершенно не хотелось притворяться, кого-то из себя изображать… поэтому я пошел на поводу у Алекса, который решил рубить с плеча: мы просто сели вместе на первом же уроке. Это оказалась трансфигурация. Все прекрасно знают, что тех, кто мешает профессору МакГонагалл проводить урок, ожидает страшная кара, так что пока нас не трогали. А вот потом…
А потом друзья стали высказывать все, что об этом думают. На перемене отвели меня в сторону, и у нас с Драко (Панси, как ни странно, молчала), произошел пренеприятнейший диалог:
- Гарри, я тебя просто не понимаю! – возмущенно начал Драко, - С каких это пор ты сидишь вместе с этим гриффиндорским выскочкой?!
- Полегче на поворотах, Драко! Все же это мой брат.
- И что с того? Можно подумать, раньше тебя это сильно волновало.
- Раньше все было иначе, я сам был другим. Не хотел ничего понимать, как вы сейчас.
- Нам как раз таки все понятно. Это ты ошибаешься, Гарри. Запомни: дружба между гриффиндорцем и слизеринцем невозможна.
- Нет, она не просто возможна, это уже реальность, и вам придется смириться с этим.
С этими словами я пошел на урок, оставив Драко и Панси переваривать услышанное. В итоге я опоздал на урок зельеварения и получил отработку. Друзья так и не появились. Наверняка они сейчас обсуждают мое недостойное поведение и способы заставить забыть о братских чувствах к Алексу. Но у них ничего не выйдет, это я знаю точно.
Кстати, и брата с его друзьями тоже на уроке не наблюдалось. Наверняка Алексу хуже, чем мне. Все же гриффиндорцы гораздо импульсивнее. Даже представлять не хочу, что ему наговорят его друзья. Но я знаю: и он тоже не изменит своего решения.
На остальных уроках друзья (в отличие от гриффиндорцев) появились, но со мной не разговаривали. И не то чтобы сильно обиделись, просто, очевидно, решили, что я рехнулся окончательно и бесповоротно. А с психами, как известно, лишний раз лучше не общаться.
Обидно, конечно, но я постараюсь изменить их мнение.
А вечером ждал сюрприз – письмо из дома. Вот уж не думал, что уже напишут. Я, вы знаете, отношусь к внезапной перемене ко мне родительского отношения с изрядной долей осторожности. И тем неожиданнее этот внезапный привет от отчима.
По правде говоря, я боялся открывать письмо. Мало ли, что там может быть. Раньше редкие письма из дома содержали лишь сухие указания. Но на этот раз все по-другому. Подумать только, отчим интересуется моим состоянием. И просит написать, все ли в порядке, не беспокоит ли меня что.
Ну и что отвечать? Правду? А если по правде, меня беспокоит, причем очень сильно, не кое-что, а кое-кто. Младший братец Стивен. Ну да, я всегда знал, что это просто наказание какое-то. Но теперь Стив поступил в Хогвартс, на Слизерин. И немедленно занялся любимым делом – отравлением моей жизни. Не то, чтобы у него хорошо получалось, все же я старше, и мои друзья всегда на чеку. Но у него преимущество – я не хочу бороться с ним. Это все же мой младший брат. Вопрос – писать ли о проблеме отчиму и маме?
Собственно, ответ очевиден, долго думать не надо. Конечно, о таком писать не стоит. Потому что все равно Стив – их любимый сыночек. И я даже думать не хочу о том, что они со мной сделают, если я посмею как-то нехорошо о нем высказаться. Было немало случаев, имеющих схожее малоприятное для меня завершение. Жалуется Стив – наказывают меня, жалуюсь я - наказывают снова меня. Вот так…
Вообще странно, что родители до сих пор не прислали громовещатель. Ну не может быть, что Стивен ничего им про меня не рассказал. Уверен, он строчит письма все свободное время. Но отчим не написал ни строчки о том, как я омерзительно себя веду. А что мне ему написать? Но скоро случилось событие, из-за которого надобность в ответе вообще отпала.
На следующий же день в одном из коридоров Хогвартса я вновь сцепился с младшим братцем. Представляете, он напал на меня из-за угла по-подлому. Вот из-за таких типов сложился всем известный стереотип слизеринца. Я, правда, не понимаю, чего Стив добивается. Завидует? Чему? Или ему просто мучительно больно сознавать, что я тоже человек, а не грязь под ногами?
Итак, я упал на пол, палочка выпала из руки, а надо мной стоял брат. Презрительно скривив губы, он произнес:
- Ну и что теперь делать будешь, братец?
- Стив, я не понимаю, зачем ты все это делаешь? Неужели настолько ненавидишь меня? За что?
- Ты чужой в нашей семье! Я вообще не понимаю, как отец терпит в доме ублюдка Поттера! Что б ты сдох!
В общем, дальше этот бред я слушать не собирался. Знал я одно заклинание, благодаря которому можно призвать свою палочку. И раз до совести брата достучаться нереально, решил им воспользоваться.
В общем, я сумел разоружить Стива, но переборщил с силой заклинания. И в итоге это я стоял, а он валялся на полу. И по закону подлости как раз в этот момент из-за угла вышла профессор МакГонагалл.
В кабинете директора обстановка была напряженная и для меня крайне негативная. Стив еще раз доказал, какая он сволочь (будто я и так не знаю). Он вдохновенно описывал, как я на него напал. На безоружного! Ага, вот делать мне больше нечего, только на этого придурка нападать! Бред какой-то.
Тем не менее, директор ему всерьез верил. Думаю, меня пока не исключили лишь потому, что мы оба слизеринцы (следовательно, это наши внутренние дрязги). И назначили мне две недели отработки. Отработок я никогда не боялся, и все было бы довольно неплохо, если бы не одно «но». Они сообщили родителям! А вот это уже серьезно. И в данный момент довольный братец пил чай, а я стоял, прислонившись к стене, и ждал неизбежного. Потому что отчим обещал прийти (мама не смогла или не захотела). И это для меня значит… В любом случае (как тогда казалось) ничего хорошего. Потому что они всегда и во всем верили только Стиву. Конечно, мне обещали, что все теперь изменится, но я действительно думал, что уж это останется неизменным.
В общем, отчима ждать пришлось долго, я весь извелся. Но неизбежное все же случилось. Он приехал, а Дамблдор вышел. Оставил нас троих разбираться самим. Сначала заговорил Стивен, так вдохновенно, что прям не остановишь. И убедительно, я чуть сам не поверил. И решил, что это уж точно конец: теперь меня просто сдадут в детский дом. Я же таким монстром оказался представлен! С трудом поборол желание зажмуриться и посмотрел на Снейпа, ожидая реакции.
Но отчим был совершенно спокоен, будто бы его любимый сыночек не рассказал только что, какой, оказывается, я страшный человек. После паузы он сказал: «Я тебя выслушал, Стив, теперь послушаем Гарри». Для меня это оказалось полнейшей неожиданностью. Представляете, отчим захотел узнать мою точку зрения! Конечно, если по-хорошему, так и следует поступить. Но это был первый раз (не считая случая с вазой), когда однобокая версия событий Стивена не устроила Снейпа.
Что сказать? Я не стал привирать и пытаться выставить Стива в еще более неприглядном свете, да и вообще воздержался от эмоциональной оценки произошедшего. Поведал только голые факты, все как оно было.
Самое удивительное то, что отчим поверил мне, не Стиву! Я потом еще долгое время просто не мог в это поверить. Не укладывалось в голове. Никогда такого не было, чтобы Стиву не верил отец. Но он довольно резко высказал братцу все, что думает о его недостойном поведении. О том, как это плохо – клеветать, особенно на родного человека. Не говоря уж о нападении. И даже сказал, что дома его ждет наказание.
Когда выходили из кабинета, Стив злобно спросил: «Доволен?», на что я пожал плечами. Доволен я не был. Как можно быть довольным, когда презирает собственный брат? Но в этой истории все же было и хорошее: теперь я точно знаю, что отчим и правда пытается заслужить мое доверие и стать для меня настоящим отцом.
Пошла неделя, причем на удивление спокойно. Даже Драко и Панси снова стали со мной разговаривать и к теме дружбы между мной и Алексом не возвращались. Наверное, решили, что мне хватает и нападок Стива. Они правы, сложные отношения со Стивом сильно портят мне нервы. И даже больший дискомфорт доставляет то, что Стив готов делать мне гадости, чем, сами гадости.
Потому что, если уж по правде, что он может мне сделать такого страшного? Настроить против меня факультет? Уже пробовал, и ничего у него не вышло. Потому что он только поступил на Слизерин, я же учусь здесь давно, и есть много тех, кто искренне меня уважает (правда, боюсь, как бы эта ситуация вскоре не изменилась). Стив думал, фамилия отца будет его главным козырем. Но, вопреки его чаяниям, меня на факультете воспринимают именно как сына Снейпа, не Поттера. Он старался, конечно, доказать всем, что я не имею отношения к его отцу. Но ничего у него не вышло, у людей сложилось мнение, которое так просто не разрушишь.
А вот я мог бы при желании устроить Стивену веселенькую жизнь на нашем факультете, я это знаю. Потому что, в отличие от него, у меня уже есть завоеванный авторитет, меня бы послушали. И я вполне обладаю важными для любого слизеринца качествами: знаю, что и когда надо говорить. Я вполне смог бы превратить в кошмар пребывание брата в школе. Он еще не завел друзей, и не завел бы. Но я не хочу этого делать. Возможно, и гриффиндорские гены во мне есть. Но я не намерен опускаться до уровня Стива. К тому же, я считаю его родным братом, как и Снейпа считаю отцом.
Ну да, мне проще думать, что у меня и Алекса отцы разные. То есть, я люблю брата, для меня нет человека дороже… А вот Джеймс Поттер для меня не значит ничего. Я просто считаю, что мы дети мамы от разных отцов (не смотря на абсурдность и абсолютную невозможность этого). Помогает, знаете ли, сохранять психическое равновесие. Потому что тяжело осознавать, что ты ровным счетом ничего не значишь для родного отца. Я не знаю, кем Алекс считает Лили Снейп, никогда с ним не говорили на эту тему.
Кстати, что касается Алекса, брат в настоящее время находится на свадьбе своего отца и Нимфадоры. Кто бы мог подумать, что закоренелый холостяк Джеймс Поттер решится с кем-либо связать свою жизнь? И, тем не менее, нашлась такая женщина.
Знаю, Алекс сам запутался в своем отношении к мачехе, он мне говорил. С одной стороны, Нимфа вполне безобидна, она не плетет интриг, и сама идет с ним на контакт. Но, тем не менее, никогда же не знаешь, как все обернется. Алекс больше всего на свете боится оказаться лишним в семье Поттеров, как я до недавнего времени был в семье Снейпов. Но я не думаю, что до этого дойдет, раз уж Поттер осознал всю жестокость своего отношения к сыну. Надеюсь, Алекс тоже это поймет.
До приезда брата еще пара дней, его отпустили побыть с семьей на неделю. Я бы тоже не отказался пробыть со своей семьей… Кто бы мог подумать! Ведь еще совсем недавно я воспринимал пребывание в доме Снейпа не иначе, как пытку. Теперь же с удовольствием бы побыл с семьей (особенно если там не будет Стива), заодно, возможно, разобрался бы в наших с ними запутанных отношениях. Но к семье поехал не я, а Алекс. Я же брожу поздно вечером по коридорам Хогвартса, потому как мне не спится (никогда не отличался особенной щепетильностью по отношению к школьным правилам).
Внезапно меня привлек подозрительный шум за углом. Что-то неладное. Можно было бы пройти мимо, но меня остановило подозрение, что меня происходящее касается напрямую. Я зашел за угол и понял, что прав. Наставив друг на друга палочки, стояли Панси с Драко и Гермиона с Роном. Я, недолго думая, встал между ними, но поздно. Заклинания, притом весьма опасные, уже были произнесены.
И у меня не осталось ни времени, ни выбора. Я снова применил туманную магию. Это очень странная сила, балансирующая на грани Света и тьмы. И одной из ее особенностей является поглощение заклинаний. Если они имеют противоположные знаки (темное и светлое) и равны по силе. Я очень рисковал: если бы силы заклинаний не были абсолютно равны, меня бы просто смело с лица Земли. Вообще не знаю, как это я додумался применить такое заклинание. Можно же было, наверное, применить что-то менее рискованное. Но не всегда есть время, не спеша, подумать и принять осознанное решение.
Но мне просто невероятно повезло: туманная магия сработала, как я надеялся: поглотила заклинание. Все четверо противников застыли, пораженные до глубины души Грейнджер сдавленно вскрикнула (неужели догадалась-таки?). Впрочем, я не был намерен стоять в этом коридоре до утра. Воспользовавшись всеобщим замешательством, увел Панси и Драко, оставив друзей Алекса самим разбираться.
Конечно, теперь, если Грейнджер не совсем уж дура, они знают, что в день похищения с ними был я, а не Алекс. Что это значит? Не знаю пока, хорошо это или плохо. С одной стороны, они должны бы понять, что со мной вполне можно нормально общаться. С другой же, с их предвзятым отношением ко всем слизеринцам, вполне могут посчитать это моим коварным замыслом. Впрочем, со своими друзьями Алекс пусть разбирается сам, меня гораздо больше на тот момент волновали Драко и Панси.
Они, кстати, не на шутку испугались, когда я произнес заклинание. Потому что знали теорию туманной магии и прекрасно представляли себе, что могло бы со мной случиться. И, представляете, они тут же сделали из этой ситуации абсолютно неверный вывод. Решили, что я чуть не погиб из-за гриффиндорцев (и это не смотря на то, что я разнимал обе стороны и что это было мое решение). И вознамерились им отомстить. Меня очень беспокоило то, что, скорее всего, мстить они будут Алексу, почему-то именно моего брата из всех гриффиндорцев они наиболее ненавидят. Причем, это будет месть холодная и расчетливая, месть настоящих слизеринцев. В общем, я решил, как только брат приедет в школу, предупредить его об опасности.
А на следующий день, снова прогуливаясь вечером (ну да, я могу наступать на одни и те же грабли бесконечное число раз), я наткнулся на ту, кого совсем не ожидал увидеть в подземелье Хогвартса.
Эта девчонка вечно витает в облаках. Над ней смеются, считая, что она не от мира сего. А по мне так она умнее их всех. Ну да, Полумна Лавгуд порой выглядит еще страннее, чем профессор Трелони. Да, она носит в ушах сережки-редиски, ходит в разных носках и порой говорит странные вещи… Ну да, скорее всего, именно в этих странных вещах все и дело.
Знаете, мы с ней иногда разговариваем. Не то, чтобы мы друзья, для этого мы недостаточно хорошо знаем друг друга… Да и не возникало мысли подружиться. Просто нам приятно иногда беседовать. Вот и сейчас я не прошел мимо, а подошел и встал рядом. Я молчал: Полумна всегда первая начинает разговор. Вот и сейчас когтевранка задумчиво (как всегда) произнесла:
- Вы с Алексом всерьез за это взялись?
- За что?
- Ты знаешь, за что. Гарри, Слизерин и Гриффиндор враждуют испокон веков. Думаешь, у вас получится изменить это?
- Мы обязаны попробовать, у нас нет выхода. Только помирив факультеты, мы сможем дружить, никого не опасаясь.
- Мне кажется, вы подходите к проблеме не с той стороны.
- В смысле?
- Ну… Вы считаете, что надо помирить факультеты, а потом спокойно дружить. Но Слизерин и Гриффиндор никогда не помирятся сразу… Если только им не показать позитивный пример.
- Значит, ты считаешь…
- Что вам надо сделать так, чтобы все поверили в искренность вашей дружбы. Главное, чтобы они поняли, что это возможно.
Полумна ушла, а я все стоял и размышлял над ее словами. Собственно, этим она мне и нравится. Любая другая на ее месте начала бы объяснять, насколько невыполнима наша с братом задумка, или просто посоветовала бы об этом забыть. А она даже вроде как не удивилась, словно ожидала этого. Поразительная девушка… Я обдумывал ее слова половину следующего дня и решил непременно посоветоваться с Алексом.
