Глава 20Глава 20. Нил – это не просто река в Египте [1]
Вернувшись в Хогвартс, мы тут же погрязли в куче домашних заданий, призванных подготовить нас к стремительно надвигающемуся С.О.В. Если я и была в чем-то уверена, так это в своей способности сдать экзамены, однако, меня безумно волновал выбор предметов для Ж.А.Б.А., которые впоследствии определят мою будущую жизнь. Все пятикурсники, казалось, думали только об экзаменах и своей грядущей карьере. Рациональная часть моего ума говорила, что это совершенно неважно: я могла выбрать только Гербологию и все равно не беспокоиться о своем будущем, но гордость не позволяла мне сделать это. Большинство студентов Слизерина, и моя семья в том числе, обладали непреодолимым чувством собственного превосходства. Второй отличительной чертой нашего факультета (после чистой крови) считалась амбициозность, а амбициозные люди редко ленивы. Безжалостны, неосмотрительны, нравственно неоднозначны, но не ленивы. Именно поэтому, хотя многие из нас с рождения впитали уверенность, что весь мир принадлежит им, им было этого мало.
Сириус тоже пытался найти свое место в жизни. Прежде всего он заявил, что не собирается впустую тратить молодость, просиживая штаны в Угрюмом поместье (это еще раз доказывало, как пренебрежительно он относился к будущей роли наследника). Кроме того, Сириус решил стать Аврором, хотя на это решение, вероятнее всего, повлияло то, что Аврором мечтал быть Джеймс. Конечно, его талант, верность и отвага не вызывали сомнений, однако, полное отсутствие самоконтроля заставляло задуматься, сможет ли он выдержать трехлетний курс обучения. Он непременно сделал бы что-то опрометчивое, желая прослыть героем или повеселить народ, но, в отличие от хогвартских учителей, Аврорат не стал бы объявлять ему взыскание. Выслушав эти аргументы, Сириус где-то раздобыл брошюру о гринготтских охотниках за сокровищами и решил, что это ему подходит, однако, к сожалению, он не сдавал Нумерологию. В общем, с ним все было ясно: Сириус искал приключений, и я не думала, что ему будет достаточно неопределенной роли «главы семьи».
Что касается меня, то в глубине души я сознавала, что действительно хочу иметь работу и даже уже знала, какой она будет. Однако я так боялась этих крамольных мыслей, что даже не могла заставить себя пролистать брошюру, валяющуюся на столике в Общей гостиной Слизерина.
* * *
- Это четыре или девять?
- Четыре. Неужели не видно?
- Если бы было видно, я бы не спрашивал, - вздохнул Тед.
- Ты можешь просто сказать, где ошибка, вместо того, чтобы комментировать мой почерк?
- Да смотрю я, смотрю…
Мне пришлось затолкать поглубже свою гордость и боязнь быть осмеянной и попросить Теда помочь с Нумерологией. Это здорово ударило по моему эго, но в преддверье экзаменов я не могла позволить себе отстать. И хотя я никогда бы в этом не призналась, Тед быстрее меня находил логические ошибки, я же, в свою очередь, была более аккуратна и нередко исправляла его описки.
- Наконец-то! – торжествующе выдохнул Тед, обводя чернилами столбик цифр, - здесь ошибка, Энди. Вся формула неправильная. Хочешь посмотреть мою?
- Я сама могу справиться с домашним заданием. Просто не знала, где ошибка, - я глубоко вздохнула, - Спасибо.
- Это было так сложно? – поддразнил Тед, придвигая мне пергамент. Когда я не ответила, он, как обычно, перескочил на другую тему, - на Слизерине тоже беседуют с деканом о выборе профессии?
Я кивнула, доставая из сумки учебник Нумерологии.
- По-моему, это немного глупо. Конечно, Слагхорн – достойный человек, но он совсем меня не знает. Как он может судить о том, что мне подходит?
Тед кивнул.
- Это точно. Флитвик – прекрасный учитель Чар, но… Вообще, все это довольно странно. Я не чувствую себя достаточно взрослым, чтобы работать. А что насчет тебя?
Я слегка приподняла бровь.
- Очнись, Тонкс, Блэки не нуждаются в работе.
Я произнесла «работа» с той же интонацией, какую большинство людей приберегает для «венерических заболеваний».
- О-ля-ля, - пробормотал он, - тогда откуда же Блэки берут деньги?
- Неужели ты никогда не слышал о семейном состоянии.
Тед кивнул, признавая мою правоту.
- Хорошо, тогда чем вы занимаетесь? Что Блэки делают весь день, если у них нет «работы»? – он скопировал мой пренебрежительный тон.
Я попыталась вспомнить, чем обычно занималась моя мать.
- Ну, в основном они ходят за покупками или в салон красоты. Еще едят и пьют чай. Очень много чая.
- И ты хочешь для себя такой жизни?
- Неважно, чего я хочу.
- Притворись хоть на секунду, что важно, - просто сказал Тед.
- Хорошо, думаю… Мне кажется, я могла бы… - я едва не показала ему брошюру, которую уже неделю таскала в сумке, но слизеринская гордость взяла верх, - я не знаю. Никогда об этом не задумывалась.
По лицу Теда отчетливо читалось, что он мне не верит, но, как всегда, какой-то подсознательный радар подсказал ему, что не стоит лезть глубже, так что он просто пожал плечами и снова взялся за перо. Я испытала огромное облегчение.
- Все стало так сложно. Каждый раз, когда я перебираю все варианты, мне кажется, что самый лучший план у меня был в восемь лет.
Я усмехнулась, пытаясь представить, о чем мечтают маггловские детишки.
- И какой же?
Тед смущенно пожал плечами.
- Ну, если не считать того, что я даже под страхом смерти не выдам приличную мелодию и того, что они больше не играют вместе… В общем, я был абсолютно уверен, что The Beatles позовут меня к себе в группу.
Я растерянно заморгала. Он упомянул столько непонятных вещей, что я даже не знала, с чего начать.
- Ты ведь слышала о "The Beatles"?
Конечно, я слышала о жуках: мы толкли их в ступке и добавляли в зелья. На первом курсе мы превращали их в пуговицы. Насколько я поняла, Тед только что изъявил желание быть истолченным в зелье или превращенным в пуговицу, так что я всерьез засомневалась в его душевом здравии.
- Ты просто убиваешь меня, Энди...
Я снова заморгала, пытаясь понять, когда упустила нить разговора и почему он смотрит на меня как на идиотку, хотя сам болтает какую-то чепуху. Тед покрутил в пальцах перо, словно готовясь к важному выступлению.
- "The Beatles" - это группа, Энди. Музыкальная группа. Они играют и поют песни, между прочим, очень неплохие. И они довольно популярны...
- Это худшее название группы, которое я когда-либо слышала.
- Они крутые! Поверь мне, самое лучшее, что есть в мире магглов, - это музыка.
- У нас тоже есть музыка.
- Да ты ее слышала? Она просто ужасна! Не то, что у магглов... The Beatles, Rolling Stones, The Eagles, Элтон Джон, Pink Floyd и... Господи, почему я не додумался привезти в Хогвартс магнитофон...Тогда бы я показал вам, чистокровные детишки, что такое настоящая музыка.
За все время нашего знакомства я впервые видела, чтобы Тед так свободно и воодушевленно рассказывал о своем мире. Обычно он стеснялся говорить об этом, зная, как презрительно многие студенты относятся ко всему маггловскому, сейчас же я даже немного заинтересовалась этими..."жуками".
Когда мы снова сели за домашнее задание, Тед внезапно начал мурлыкать себе под нос слова какой-то незнакомой песни, притопывая в такт ногой.
"Это так грустно...".
* * *
Я осторожно вошла в кабинет профессора Слагхорна и села напротив него. Пару секунд он с интересом меня разглядывал, думаю, потому что я была Блэк, а затем стал копаться в груде бумаг на столе.
- Что ж, мисс Блэк… В прошлом году на том же самом месте Ваша сестра сообщила мне, что леди из семьи Блэк не нуждаются в работе. Полагаю, Вы придерживаетесь того же мнения?
Я закусила губу. Слагхорн мне никогда особо не нравился: он был карьеристом до мозга костей. Но, с другой стороны, он радел за равные возможности, поддерживая многообещающих магглорожденных со Слизерина и других факультетов. Странно, но именно это придало мне храбрости рассказать ему то, что я пока что ото всех скрывала.
- Я хотела бы стать целителем, сэр.
В первый раз я произнесла это вслух, хотя уже много недель таскала в сумке брошюру. Несколько лет спустя Тед скажет, что эта работа идеально мне подходит. Она требует присущей мне собранности, внимания к деталям и, чего уж греха таить, некоторого перфекционизма. В будущем это станет очевидно. Сейчас же я просто была под небывалым впечатлением от брошюры, а сама мысль о том, чтобы влачить существование матери, вызывала у меня настоящий приступ удушья. Я знала, что могу получить высокие баллы на вступительных испытаниях, а атмосфера тайны только добавляла этой идее притягательности.
Слагхорн выглядел удивленным. Очевидно, он ожидал, что я пойду по стопам Беллы, и потому ему потребовалось некоторое время, чтобы подобрать нужные слова.
- Безусловно, это замечательная, амбициозная цель, мисс Блэк. Вам потребуется, по меньшей мере, Е по Зельеварению, Гербологии, Трансфигурации, Чарам и Защите от Темных Искусств. Я бы порекомендовал Вам направить больше усилий на Гербологию: судя по моим записям, у Вас большой потенциал, но Вы его пока не реализовали.
Это было справедливо: раньше я игнорировала Гербологию, считая ее пустой тратой времени, но при должном усердии я могла без труда улучшить свои знания. Хорошая новость состояла в том, что большинство перечисленных предметов моя семья считала «настоящим» волшебством: Зельеварение, Трансфигурацию, Чары и Защиту от Темных Искусств. Гербологию можно было списать на внезапное увлечение цветами. Я подняла глаза на Слагхорна и, клянусь, в этот момент я любила его больше, чем когда-либо. Он тоже смотрел на меня так, будто впервые видел, но картинка ему нравилась.
- Вы одна из самых преданных и талантливых ведьм, учившихся на Слизерине. Я не сомневаюсь, что Вы достойно справитесь с выпускными экзаменами.
* * *
Однажды Белла, разглагольствуя о чем-то философском, заявила, что после тринадцати лет дружба мужчины и женщины невозможна без некоторой сексуальной напряженности. Сейчас я могла бы с ней поспорить, приведя в доказательство тот факт, что мы с Эдрианом Дэвисом уже двадцать пять лет остаемся хорошими друзьями, хотя за нашими плечами стоят два брака (а также его развод и второй брак), дети и две магические войны. Он был рядом в самые трудные периоды моей жизни, когда я нуждалась в объективности, а Тед слишком любил меня, чтобы ее высказывать.
Белла умела быть деликатной, когда ей этого хотелось, но на мою личную жизнь это желание не распространялось. Однако, хотя ее постоянные попытки найти мне парня весьма раздражали, думаю, отчасти это проистекало из желания видеть меня счастливой. Правда, через несколько лет я узнала, что именно Белла совсем неделикатно заставила Эдриана сделать первые шаги навстречу мне.
В конце семестра он наконец пригласил меня в Хогсмид: думаю, больше под влиянием Беллы, чем из симпатии ко мне. Мы едва ли заходили дальше банальной вежливости к представителю своего факультета. Эдриан жил в одной комнате с Уиллом, но, думаю, они не были близки, учитывая диаметрально противоположные характеры и политические взгляды. Я приняла его приглашение, в основном, потому что это было легче, чем объяснять причины отказа, к тому же он, пожалуй, был наименьшей из возможных зол.
Мы отправились в «Три метлы», дружно согласившись, что мадам Паддифут просто отвратительна, и неожиданно довольно приятно провели время, обнаружив, что у нас много общих интересов и тем для разговора. Мы также не без некоторого смущения отметили возникшее между нами притяжение. К счастью, как и я, Эдриан понимал, что мы слишком похожи, чтобы в будущем составить идеальную пару. Кроме того, он был безумно влюблен в одну семикурсницу с Райвенкло, на которой впоследствии женится ( в первый раз).
С практической точки зрения эта дружба обеспечивала нам своего рода прикрытие и спасала от многих вопросов. Мы никогда не лгали, что встречаемся, но и не спешили убеждать слизеринцев в обратном. Это избавляло меня от чересчур пристального внимания Беллы и, похоже, очень нравилось отцу Эдриана. Однако я знала, что все происходящее в Хогвартсе рано или поздно становится всеобщим достоянием.
Если я и заметила, что Тед стал ближе ко мне, то списала это на подготовку к экзаменам, которая тяжким грузом легла на плечи всех пятикурсников. Мы довольно часто занимались вместе в библиотеке, и это казалось совершенно естественным. Никто даже не заметил, что что-то изменилось. Однако где-то за неделю до начала С.О.В. я зашла в библиотеку незадолго до комендантского часа, чтобы вернуть одолженные у Теда записи, и обнаружила его занимающимся с Алисой Тейлор. Это удивило меня больше, чем я ожидала. Я знала, что они встречаются и часто видела их за пределами школы, однако, мы как-то ухитрялись не сталкиваться. Фактически, я даже ни разу с ней не разговаривала. Повисла неловкая пауза, а затем, к сожалению, я повела себя как истинная слизеринка, пытаясь скрыть некстати подступившее разочарование.
- Я просто зашла вернуть твои записи, - надменно сказала я. Тед казался немного удивленным моим неестественно холодным тоном.
- Спасибо, - пробормотал он, но тут заговорила Алиса.
- Привет, мы, кажется, раньше не встречались. Меня зовут Алиса Тейлор.
- Я знаю, - прохладно заметила я, добавив скорее по привычке, чем из желания быть вежливой, - я Андромеда Блэк.
- О, да ты кузина Сириуса! Не хочешь к нам присоединиться? Мы как раз повторяем Историю Магии. У меня от нее уже мозги плавятся…
- Нет, спасибо, мне пора идти, - как и все настоящие слизеринцы, я говорила надлежащие вещи, но тон и взгляд непревзойденно оскорбляли собеседника, - спокойной ночи.
Тед догнал меня в коридоре и, схватив за плечо, развернул к себе.
- Что это на тебя нашло?
Я прожгла его тем же уничижительным взглядом.
- Со мной все в порядке. Я вернула твои записи и теперь собираюсь идти спать.
- Ты вела себя очень грубо, Энди.
- Я не нуждаюсь в твоей лекции о хороших манерах.
- А вот я думаю, что нуждаешься, - Тед отпустил мое плечо, - ненавижу, когда ты так делаешь.
- Делаю что?
- Смотришь на людей так же, как твоя сестра, - сказал он, прежде чем развернуться и хлопнуть дверью библиотеки.
* * *
Когда Белла не пыталась обратить меня в свою веру, она словно все дальше и дальше уходила в какой-то иной мир. Я слишком запуталась в собственной жизни, чтобы разбираться еще и в ее настроениях. Думаю, Нарцисса пыталась со мной поговорить, но я от нее отмахнулась. Той весной Белле исполнилось семнадцать, а значит, больше ничто не мешало ей аппарировать и использовать магию вне школы. Для нее исчезли все рамки.
Наутро после моей ссоры с Тедом (я осознавала, что это целиком и полностью моя вина) Белла пришла в Большой Зал к самому концу завтрака и с тяжелым вздохом опустилась рядом со мной. Я была не в лучшем настроении и потому ответила ей таким же унылым взглядом.
- Что у тебя случилось?
- Просто устала, - отмахнулась Белла.
Я вздохнула и решила сделать ход конем.
- Почему ты уходишь по ночам? – понизив голос, спросила я. Сестра налила себе чашку кофе.
- А почему бы мне не уходить, если это так легко сделать?
- Потому что отец проклянет тебя, если ты опозоришь семью своим исключением.
Она ухмыльнулась, и я поняла, что эта угроза больше не действует. К тому времени Белла уже освоила заклятия, которые были гораздо смертоноснее отцовских.
- Меня не исключат, Энди, - ласково сказала она, будто я сделала ей комплимент.
- А если тебя поймают за пределами школы?
Белла улыбнулась.
- Самая большая слабость Дамблдора в том, что он считает, что каждый заслуживает второго шанса. Он не исключит ученика, а попытается его спасти.
Я знала, что она цитирует Рудольфуса, но не догадывалась, что он цитировал лорда Волан-де-Морта. Я закусила губу.
- Белла…
- Не будь занудой, Энди, - отмахнулась сестра.
Много лет спустя я узнала (через министерских знакомых, у которых был доступ к признаниям, вызванным сывороткой правды), что к тому времени Белла еще не выполняла по-настоящему страшных поручений, но Рудольфус уже ввел ее в ближний круг. Я говорю «ввел ее», лишь потому что он был старше, а не потому что ей требовался стимул или содействие. Я так уверена в этом, потому что знала ее намного лучше большинства, хотя, в конечном счете, это уже ничего не меняло.
После завтрака Белла пребывала в хорошем настроении и потому решила проводить меня до класса. Мы были в главном коридоре, когда мимо нас пробежали два маленьких мальчика (вероятно, первокурсники), оглашая все вокруг криками и звонким смехом. Обычно мы игнорировали такие мелочи, но тут один из малышей упал, случайно задев ногой Беллу. Мгновение она смотрела на него с явным отвращением, а затем присела на корточки и заговорила холодным голосом, тон которого в сочетании с ее горящими глазами заставил меня вздрогнуть:
- Какого черта ты творишь? – прошипела она.
- Извините, - пропищал маленький гриффиндорец. Белла схватила его за руку и потянула вверх. Со стороны могло показаться, что она помогает мальчику встать, но я видела, как сильно Белла сдавливает его запястье, и слышала его болезненный писк.
- Извините? И это все, что ты можешь сказать? Вы, мерзкие грязнокровки, даже не имеете права ходить по одним коридорам с достойными волшебниками, - ее голос уже поднялся до визга, и я увидела по ее глазам, что Беллу нам не остановить. Ее уже захватило безумие, заставляющее сестру мстить за оскорбление, которое для любого обычного человека прошло бы незамеченным. Не знаю, из чувства справедливости или из желания защитить Беллу, я схватила ее за запястье, не давая поднять палочку. На мгновение в голове пронеслось, что Белла собирается использовать Круциатус: неожиданное озарение, которого я боялась, но в то же время абсолютно в нем не сомневалась.
- Отпусти меня, Андромеда, - низким голосом проговорила она.
- Нет.
Несколько человек снисходительно наблюдали за мальчиком. Они видели, что он столкнулся с Беллой и теперь столпились вокруг, желая разглядеть все в мельчайших подробностях. Драка всегда стоила внимания, а уж если в ней участвовали Блэки – это тянуло на первые полосы газет.
Белла слегка дернула рукой, и мою ладонь внезапно ожгло огнем. Я резко отшатнулась, но, не в силах позволить ей совершить огромную ошибку, снова шагнула вперед.
- Белла, это не стоит Азкабана!
Взгляд, которым она меня одарила, не принадлежал моей сестре. Я чувствовала, как от него мои руки покрываются сеткой противных мурашек. Возможно, именно этот взгляд видели ее жертвы. А возможно, он предназначался только для меня – единственного человека, который, как она считала, никогда не бросит ей вызов.
Обычно, когда Белла пугала меня, я отступала, но сейчас я так устала от ее вечного пренебрежения правилами и игр с огнем, что не сдвинулась с места.
- Дай ему уйти, - приказала я обманчиво спокойным голосом.
Она схватила меня за плечо (думаю, просто чтобы убрать с дороги), но я применила то же заклинание, которое она использовала минутой раньше. Белла отскочила, потрясенная не только тем, что я бросила ей вызов, но и тем, что использовала заклятие, которому она меня обучила, против нее самой.
- Отлично, делай, что хочешь. Меня это не волнует, - прошипела я и отвернулась, наслаждаясь секундным выражением шока в ее глазах.
* * *
- Это…м-м-м…тысяча семьсот сорок девятый, да?
Марлин лежала на траве, закинув руки за голову. Ее небрежная поза ярко контрастировала с напряженным голосом, которым она отвечала на мои вопросы по Истории Магии. Стояла прекрасная погода, но мы не смели ни на минуту отвлекаться от учебы. Пока Марлин морщила нос, пытаясь вспомнить дату основания Международной Конфедерации Волшебников, я оглядывалась по сторонам и внезапно заметила идущую к замку Алису Тейлор.
- Энди? Тысяча семьсот сорок девятый?
- Да, верно. Подожди секунду.
Я сунула Марлин учебник и подбежала к Алисе. Она нервно оглянулась, когда я позвала ее по имени. Это поступок больно бил по моей гордости, но я знала, что почувствую себя намного лучше, если сниму этот груз со своей совести.
- Слушай, я хотела извиниться, - она выглядела удивленной, но я продолжила, - я повела себя очень грубо и сожалею об этом. Я просто…устала и сорвалась.
К счастью, Алиса не умела долго держать зла и почти сразу же улыбнулась.
- Конечно. Я так и думала, что у тебя был плохой день. Тед много рассказывал о том, какая ты хорошая, так что… Ничего страшного.
- Спасибо.
Я уже повернулась к Марлин, когда Алиса окликнула меня:
- Андромеда?
- Да?
Она, поколебавшись, закусила губу, но затем просто смущенно покачала головой.
- Да нет, ничего. Удачи на экзаменах.
* * *
Первым экзаменом, который мы сдали, были Чары. Я чувствовала, что сделала все хорошо, и к тому же реальные экзамены пугали меня намного меньше, чем рассказы о них. Сразу после практической части мы с Марлин убежали в библиотеку, чтобы подготовиться к завтрашнему Зельеварению. Мы сидели там уже двадцать минут, когда подошел Тед.
- Тебя Сириус ищет, - сообщил он Марлин. Та нахмурилась.
- Это потому что он заскучал и хочет, чтобы я его развлекла, или потому что ему действительно нужно со мной поговорить?
- Честно, я не спрашивал.
- Господи, неужели он никогда не учится… - раздраженно пробурчала Марлин, бросая перо и выходя из библиотеки.
Тед продолжал стоять у стола. Я очень не хотела снова с ним ссориться, но в то же время я чувствовала, что он не уйдет, пока не выговорится.
- Сириус и меня ищет? – наконец спросила я.
- Нет, - он неловко откашлялся, - Алиса сказала, что ты с ней разговаривала.
- Да.
- Спасибо.
- Это не из-за тебя. Я извинялась перед ней, - заметила я. Тед нервно дернулся: я почувствовала это по движению воздуха, но так и не подняла глаз.
- Энди… - начал он, но, видимо, передумал продолжать, - как прошел твой экзамен?
- Прекрасно.
- Ты и дальше собираешься мне грубить?
- Таков уж мой план.
Тед засмеялся.
- Ну, хотя бы честно, - он сел напротив меня и бодро добавил, - а пока ты будешь мне грубить, я, пожалуй, к вам присоединюсь.
Марлин вернулась пару минут спустя, бормоча что-то вроде: «господи, он и пяти минут не может прожить без позерства» и «…как будто я его собственность».
Мы занимались почти до пол-одиннадцатого, когда я поняла, что крепкий ночной сон, вероятно, поможет мне на экзамене больше, чем дальнейшее повторение пройденного. В попытке расслабить плечи я наклонилась к спинке стула и с хрустом потянулась. Марлин правильно поняла намек и предложила всем разойтись по спальням. Тед никак не отреагировал, и я вопросительно посмотрела на него. Он разглядывал меня. Не просто смотрел, а именно изучал потрясенным пристальным взглядом, словно никогда не видел прежде. Этот взгляд был таким пронзительным, что мое сердце враз подскочило куда-то в горло. Даже если бы я знала, что сказать Теду, то не смогла бы вымолвить ни слова. К счастью, меня спасла Марлин, ткнув кулаком в плечо.
- Уже поздно, а сегодня мое дежурство. Будет неловко, если придется снимать с вас баллы, так что пойдемте.
* * *
Моим последним экзаменом была Защита от Темных Искусств, и хотя я неплохо справилась с заданием, все же немного запорола одно заклинание. По моим подсчетам, это могло привести к Е вместо О, а меня безумно раздражали такие вот глупые ошибки. Но все же я чувствовала приятную расслабленность и утомление, всегда сопровождающие окончание долгой и напряженной учебы. Я пошла в свою комнату, намереваясь немного подремать перед ужином, и обнаружила там ждущую меня Беллу. Сестра раскинулась на кровати, листая «Ведьмополитен» Аннабель («Горячая современная летняя мода»).
- Ты уже сдала экзамен? – лениво спросила она, хотя в действительности это вопросом не являлось. Даже когда мы ссорились, Белла всегда следила за нашей жизнью. Она никогда не прекращала считать нас с Нарциссой своей собственностью.
- Да.
Белла бросила журнал на кровать Аннабель и, нахмурившись, посмотрела на меня.
- Выглядишь уставшей.
- Спасибо.
Она ухмыльнулась.
- Знаешь, а ты была права, - Белла говорила так непринужденно, словно обсуждала погоду, - насчет того первокурсника. Он не стоил таких проблем, но он просто вывел меня из себя. Наверное, мне стоит вести себя более сдержанно.
Она послала мне самоуничижительную улыбку и откинулась на кровать, разметав по зеленому покрывалу черные локоны.
- Ты все еще на меня злишься?
- Нет, - призналась я, - мне жаль, что я тебя заколдовала.
Белла резко села на кровати.
- Что с нами происходит, Энди?
Я пожала плечами.
- С нами – ничего. Все это происходит вокруг нас.
* * *
Я сидела с Беллой в поезде, который должен был отвезти нас домой, и Белла, как всегда после наших размолвок, вела себя на удивление ласково. Никогда прежде она не думала, что я брошу ей вызов. Белла знала, что мне недостает ее убежденности, ее страсти и преданности, но она даже не предполагала, что я пойду против нее, и это гарантировало мне своего рода безопасность.
Я не могла игнорировать ее попытки помириться, потому что очень любила Беллу, особенно когда она так себя вела. Однажды (но только однажды) Тед и Сириус спросили меня, не причиняла ли Белла нам с Цисси боль. Я ответила им честно: сестра была самым горячим и, по большей части, несдержанным человеком, которого я знала. Если она на кого-то злилась, мы это чувствовали, но если она хотела быть рядом, мы тоже это чувствовали. Я всегда старалась избегать физических контактов, за исключением самых близких людей. Когда в начале учебного года девочки радостно обнимались на вокзале Кингс-Кросс, я всегда отходила в сторону.
Исключение составляли мои сестры. Маленькой девочкой Цисси была очень нежной, но по мере взросления нежность сменилась холодным отчуждением, которое замечали все в Хогвартсе. Что же касается Беллы, она оставалась такой же импульсивной, как и в день, когда я родилась, и это служило гарантией того, что она по-прежнему меня любит.
- Ты не должна быть в белом: мать непременно захочет тебя в него нарядить, но тебе не пойдет.
Казалось, больше всего Беллу беспокоило, в чем я буду на балу в честь моего шестнадцатилетия.
- Я не собираюсь надевать белый, но сомневаюсь, что мне удастся уговорить мать на такое платье, как у тебя.
- Да нет, мы могли бы, но тебе оно не пойдет… Не твой стиль. Но это не значит, что ты должна одеться как скучная маленькая девочка. Ты великолепна в синем и зеленом, ну и в фиолетовом, возможно. Не пастельном, а цвета драгоценных камней.
Белла заплетала мне косу, когда в купе заглянул Саймон Флинт и поманил ее пальцем.
- Мне надо его кое о чем спросить, - сказала она, оставляя в покое мои волосы. Я уже порядком устала от обсуждения моего гардероба, так что не особо возражала.
Я очень удивилась, когда через пару минут в купе вошел Сириус. Они с Беллой избегали друг друга весь семестр, и я вынуждена была признать, что так будет всегда. Они уже никогда не станут по-настоящему близки.
- Выглядишь потерянным.
- Пришлось убегать. Марлин вопит на Джеймса и Питера за то, что они подкинули фейерверк в сумку Лили. Она в порядке, просто очень испугалась. Не знаю, надеялся ли Джеймс, что это вызовет любовь к нему или заставит ее от страха прыгнуть в его объятия, но это не сработало. А так как я к этой затее непричастен, решил, пока не поздно, исчезнуть с линии огня.
- Мудрая идея.
- Да я вообще очень мудрый. Правда, большинство людей этого не понимает… И я в своей мудрости задаюсь вопросом: как ты собираешься выкручиваться из этой ситуации?
- Какой еще ситуации?
- Ты и Эдриан Дэвис. Я вижу, что ты делаешь и почему. Он хороший парень, но все вокруг думают, что вы встречаетесь.
- Ну, хотя эти домыслы и неправда, это не мои проблемы.
- Ваша проблема, мисс Блэк, не в том, что все думают, что Вы встречаетесь с Дэвисом, а в том, что так думает Тед Тонкс.
Не скажу, что его слова меня не задели, но я выросла в семье Блэк, а значит, в совершенстве научилась скрывать свои эмоции.
- И что?
Сириус раздраженно фыркнул.
- Позволь мне спросить прямо: ты действительно думаешь, что он считает тебя не более, чем платоническим другом?
- У него есть девушка, - заметила я, - и Вы, мистер Блэк, сами назвали ее прекрасным человеком.
- Так и есть, и Алиса будет очень рада узнать, что ты о ней беспокоишься. Что касается меня, я больше беспокоюсь о тебе.
- Не стоит.
Сириус печально покачал головой.
- Нил – это не просто река в Египте, Энди.
Я посмотрела на него взглядом, который мы обычно использовали, когда Сириус говорил что-то особенно глупое, но он остался убийственно серьезным.
- Разве ты не видишь, как он смотрит на тебя, когда ты не замечаешь?
- Ты идиот, Сириус Блэк, - решительно сказала я.
Несколько минут мы ехали молча, и я ненавидела себя за любопытство, но не могла не спросить:
- Как он смотрит на меня?
Сириус нахмурился, словно подыскивая нужные слова, но затем его лицо осветилось радужной улыбкой.
- Как будто ты покрыта шоколадом.
[1] В оригинале фраза звучит как «Denial is not just a river in Egypt» и означает отрицание чего-то очевидного в попытке уберечь себя от излишних переживаний. В ней используется игра слов: «Nile» - Нил и «Denial» - отрицание.
