Глава 21Глава 3: «Алекс Поттер: лиха беда начало»
Да… Вот я задал нам с братом задачку. Невыполнимую. Как это типично для истинного гриффиндорца. Когда мне только пришла в голову эта затея, в моем воображении все казалось значительно проще. Наверное, я просто не умею просчитывать ситуацию. Как и все гриффиндорцы, не раздумываю, не строю планы, а просто действую по обстановке. И главное – знаете, раньше это почти всегда срабатывало. Нет, ну были какие-то проколы, но их можно было списать на фактор случайности.
Теперь же, стоило копнуть глубже – так сразу стало ясно, что просто так проблема не решится. Тут прав Гарри: нужен хоть какой-то план.
Я написал, конечно, о нашей задумке крестному. И его ответ еще больше заставил призадуматься. Уж Сириус, если бы был хоть один шанс на удачный исход дела, точно написал бы, что дело в шляпе. Он у нас неисправимый оптимист. Однако же письмо было... осторожным. Крестный сообщал, что дело это, конечно, хорошее. Но вражда формировалась веками, и так просто ее не разрушить.
Но хорошо хоть, что крестный, похоже, меня поддерживает. Вот папе, думаю, лучше об этом не знать. Уж он подобных начинаний точно не оценит. Впрочем, я, возможно, когда-то смогу убедить и его.
Пока же у меня не получается даже с ближайшими друзьями. Я же гриффиндорец, не умею прощупывать ситуацию и придумывать планы. Я просто пытался быть с ними честным, говорил, что слизеринцы – не враги. Что подлеца делает подлецом не факультет, что на Слизерине есть достойные люди. А они смотрят на меня, как на сумасшедшего.
И я их вполне понимаю. Есть одна странная девушка на факультете Когтевран, Полумна Лавгуд. Я с ней плохо знаком, но слухи о ней ходят по всей школе. Ее считают порой даже ненормальной. Именно она однажды в кажущиеся безумно далекими времена нашей с Гарри вражды не побоялась встать между нами, под прицелы двух палочек. Она говорила, что придет время, и мы поймем, что наше родство гораздо важнее, чем вражда факультетов. Тогда мы, конечно, нападать друг на друга не стали, но ее слова всерьез не восприняли.
А сейчас я только удивляюсь ее мудрости. Возможно, ей так даже удобнее… Ну, что никто ее не воспринимает всерьез, считая странной. И, может быть, именно ее помощь оказалась бы весьма кстати. Надо будет намекнуть Гарри, ему она в помощи уж точно не откажет. Мой брат, конечно, очень умный и сообразительный. Но не заметил, что Полумна в него влюблена. Да и я бы не заметил, но сестра Рона, Джинни, общается с Лавгуд, и по секрету рассказала нам об этом. Полумна, конечно, не предпримет шагов навстречу, а Гарри надо намекнуть …
Впрочем, не об этом сейчас надо думать, а о том, что негоже Хогвартсу быть ареной военных действий. Ведь, по сути, мы все ученики одной школы. И вместо того, чтобы жить спокойно и портить нервы только преподавателям (ну как же без этого?), вызываем друг друга на дуэли, и даже, просто сталкиваясь в коридоре, хватаемся за палочки. Нет, одно дело – если человек и правда чем-то тебе насолил, но просто учеба на неприятном тебе факультете… ну, это точно не повод его презирать…
Эти мысли меня занимали на всех уроках, мешая сосредоточиться. Так что я довольно часто ловил на себе недовольные взгляды преподавателей, но ничего поделать с этим не мог. А потом появилась другая причина для переживаний.
Меня вызвал директор к себе в кабинет. Честно говоря, я, пока шел, предполагал всякое. В том числе и то, что Дамблдору стало известно о моем и Гарри плане, и он хочет высказать свое мнение.
Увидев в кабинете папу, я и вовсе растерялся. А оказалось, что он отпросил меня из школы, чтобы я мог присутствовать на их с Нимфой свадьбе. Вот это новость! Нет, не в смысле, что они женятся, это и без того было ясно. Я просто не ожидал быть приглашенным на свадьбу. Уж не знаю, как папа директора на это уломал…
Я даже, честно сказать, не знал, хочу ли этого. В смысле, конечно, побыть с недельку подальше от школы – это мечта любого нормального школьника. Но я боялся оказаться лишним в возникшей идиллии. Когда я в школе, тем более с нашими с братом грандиозными планами, это как-то забывается. Но вот стоит оказаться с ними в одном доме – и снова в голову мрачные мысли полезут.
Знаете, а мне было тяжело смотреть на эту гармонию. Как Нимфа встретила нас с папой у камина, как они поцеловались. Казалось бы, этого и следовало ожидать, и удивляться (а тем более возмущаться) тут нечему. Мы же с папой все обсудили уже. Но я просто не смог это долго выносить.
Нет, сначала я держался. И, стоит отдать должное Нимфе, она относилась ко мне очень мило и дружелюбно. Даже расспрашивала о школе во время семейного ужина, прямо заботливая мамочка.
И от этой мысли стало только хуже. Потому что Нимфадора мне не мать. Да, может быть, это подростковый максимализм.
Я просто не привык считать себя частью полноценной семьи. Поэтому эта идиллия казалась насквозь пропитанной фальшью. И я считал, что Нимфадоре нет, и не может быть до меня никакого дела. А если она и делает вид, что заботится обо мне, что ей не безразличны мои дела, то только ради папы. Да, определенно отчасти так оно и было. Я просто забыл, что не обязательно в мире все черное и белое. И то, что Нимфа стала искать ко мне подходы исключительно ради любви к папе, не мешает ей ко мне хорошо относиться. Но в тот момент в голове стучала только одна мысль: все фальшиво, она мне не мать.
Хотя, если подумать, а кто моя мама? Лили Снейп? Я ее почти не помню, только сохранились обрывки воспоминаний из детства, и там она вовсе не проявляла по отношению ко мне материнских чувств. И я сам запутался в своем отношении к ней. С одной стороны, она, фактически, чужой для меня человек. За все последние годы ни разу даже не захотела увидеть меня, так легко вычеркнув из своей жизни (впрочем, до недавнего времени и Гарри доставалось не так уж много материнской любви). Но она все равно моя мама. Я стараюсь об этом не думать, но иногда, как этим унылым дождливым вечером, грустные мысли сами лезут в голову, и их не остановить.
Я сидел в своей комнате и смотрел в окно. Дождь лил как из ведра, что у нас отнюдь не редкость. Серо и уныло было как на улице, так и у меня в душе. Так странно: мне впервые стало жаль, что родители расстались. Никогда раньше об этом не задумывался, просто воспринимал как данность, убеждая себя в том, что миссис Снейп чуждой мне человек. И даже почти убедил… А вот сейчас почему-то захотелось, чтобы все было по-другому, чтобы папа, мама, Гарри и я были дружной семьей.
Но это, конечно, невозможно. Папа через день женится на Нимфе, потом у них родится ребенок… А как же я? Да, мы с папой все это уже обсуждали, но все же тогда мне казалось, что до этого еще безумно далеко… а теперь понимаю: рукой подать.
И я понял, что просто не могу больше находиться в этом доме, и все тут. Даже не смотря на то, что уже почти ночь и на улице ливень. В конце концов, я бестолковый гриффиндорец – если уж что решил, сразу выполняю.
Вот так я и оказался на улице почти ночью. Глупо, знаю. Я даже понятия не имел, куда пойду. И потому просто прогуливался неподалеку от дома. Как ни странно, но становилось легче. И уже почти не тянуло на грустные размышления.
Вот только я замерз и устал. И, кажется, потерялся. Все же не так уж и близко от дома бродил. Я как раз думал, как буду искать дорогу, но тут заметил стремительно приближающегося ко мне отца, лицо которого не предвещало ничего хорошего. Да… Первая мысль моя была убежать куда подальше. Но потом вспомнил, что папа – классный аврор. Раз уж меня все равно заметили, мысли о побеге лучше оставить.
Папа взял меня за руку, и мы аппарировали прямо в гостиную. Там уже он начал выговаривать мне:
- Алекс, ты вообще понимаешь, что творишь? Ночью уходишь куда-то из дома, и это в то время, когда твоя жизнь в опасности!
- Пап, ведь ничего страшного не случилось…
- Не случилось. Но только потому, что я вовремя появился! Я тебя по всему Лондону искал! – было видно, что я действительно заставил его волноваться: он ходил передо мной из угла в угол, чуть ли не кричал на меня. Волосы у него были растрёпаны сильнее, чем обычно, лицо бледное, но я тогда словно не заметил этого. Как и не заметил Нимфадору, тихо сидевшую в кресле. Выглядела она тоже не лучшим образом: побледневшее лицо, глаза красные. Она тоже волновалась.
- Я думал, вы не заметите... – тихо сказал я.
- Что ты сказал? – уже тише спросил отец, прекратил маячить по комнате и повернувшись ко мне.
- Ничего…
- Договаривай, раз уж начал, – потребовал он, скрестив руки на груди.
- У вас с Нимфадорой возникла такая идиллия, вот я и ушел, чтобы не мешать!
- Алекс, мне кажется, мы все это уже обсудили.
- Да, но…
- Ты мой сын, ты никогда не будешь мне мешать, запомни это и не вздумай впредь совершать подобные глупости.
Папа меня обнял, а потом я ушел в свою комнату. Мое настроение значительно улучшилось, и я уже думал, что Нимфадора будет хорошей мачехой.
А через день состоялась свадьба. Было много народу, почти все папины коллеги. Все шумные, подвижные, веселые. Не смолкали шутки и громкие голоса.
Я раньше даже не представлял, что у папы столько друзей. По правде говоря, вообще ничего не знал о его работе и жизни вообще. При мне он никогда не говорил ни о чем личном, и это сильно напрягало. Потому что мне всегда хотелось послушать о подвигах и опасных заданиях, не просто догадываться, а быть твердо уверенным в том, что мой папа герой. Но у него никогда не было на это ни времени, ни желания. А после недавних событий мне и самому стало не до выпытывания у папы этой информации.
На празднике мне, определенно, нравилось. Я тоже люблю, когда шумно и много народу. Только вот не нравилось, как большинство на меня смотрело. С какой-то жалостью. Не знаю точно, что тому причиной: папино отношение ко мне (о нем знали все, но не все знали, что с некоторых пор оно изменилось) или тот факт, что летом я был в плену у Вольдеморта (это не должно быть известно всем). Точно знаю только одно: терпеть не могу, когда меня жалеют. Поэтому всеми силами пытаюсь показать, что у меня все хорошо. Тем более что в основном это действительно так.
Видел на свадьбе Регулуса Блэка. То, что помимо крестного папа пригласил и его брата – очень большой прогресс, внушающий некоторую надежду на лучшее. Правда, большинство гостей косились на Регулуса с подозрением, все же он единственный выпускник Слизерина на этом празднике. А вот я подошел к нему. Обменялись мы несколькими ничего не значащими фразами, просто дань вежливости. Но пусть все знают, что я ничего не имею против слизеринцев, и настоящих, и бывших... Если они хорошие люди, разумеется.
Когда, наконец, зашла Нимфа, все мужчины в зале застыли в восхищении. Да, она была великолепна. Конечно, в значительной мере воспользовалась для этого своими способностями, но главное не это, а результат. Я тоже любовался на невесту отца, и даже как-то подзабыл про свое осторожное к ней отношение. Поймав мой взгляд, Нимафа мне подмигнула, и я подумал, что все и правда будет хорошо.
Папа был по-настоящему счастлив. Знаете, когда я смотрел на новобрачных, мне было стыдно за свое глупое и эгоистичное поведение, за то, что, было время, я терпеть не мог Нимфадору. Потому что они – очень красивая пара. И это хорошо, что папа именно сейчас решил остепениться, и женился именно на ней. Я прекрасно знаю, что у него было очень много девушек, но уверен, что ни одна не подходила ему больше, чем Нимфа… думаю, и Лили Эванс не подходила ему… Даже больше всех остальных, раз уж они расстались, не взирая на наличие двоих детей. Впрочем, наверное, так лучше. В конце концов, у Гарри теперь нормальная семья. Надеюсь, и у меня будет. Правда, разница в том, что для Гарри мистер Снейп фактически стал отцом. Для меня же Нимфа навсегда останется мачехой. Но я искренне надеюсь, что наши отношения все равно станут семейными и теплыми, готов приложить все усилия для этого.
Провел дома еще несколько дней. Правда, я всерьез опасался, что буду мешать папе и его молодой жене. Потому что у них, вообще-то, должен быть медовый месяц. А присутствие в доме сына-подростка может его испортить. Потому я предлагал поехать в Хогвартс сразу, но и папа, и Нимфа сообщили, что я не помешаю им.
Это было очень приятно. И эти несколько дней я действительно провел хорошо. То, что пропускаю уроки, меня нисколько не волновало. Если там было что важное, об этом расскажет Гермиона. Больше меня беспокоило то, что, пока я здесь отдыхаю, наша с братом задача сама собой не решится. То есть, конечно, Гарри что-то предпринимает, но в одиночку ничего не достигнет. Впрочем, это мне не помешало получить удовольствие от пребывания дома, тем более что папа не ходил на работу, а Нимфа потрясающе готовит.
А когда я очутился в Хогвартсе (дело было в субботу вечером) первым делом пошел искать брата. Мы удобно устроились в выручай-комнате (которая почему-то приняла вид моей гостиной), и Гарри стал рассказывать то, что я пропустил. Конечно, меня взволновал случай со стычкой моих и его друзей. И решение, которое принял Гарри. Я все же не думал, что ребята могли друг другу причинить какой-то существенный вред. Меня напугало, что могло с братом случиться. Нет, он мне не сказал. Просто опрометчиво назвал произнесенное тогда заклинание. Гарри не знал, что я, узнав, что он использует туманную магию, сам решил побольше о ней узнать. Хотя бы для того, чтобы понять, представляет ли она для Гарри существенную опасность. Потому я понял, чем ему грозило вмешательство. И твердо решил, что поговорю с друзьями, чтобы такого не повторилось. Гарри увещевать оказалось бесполезно, от моих слов он только отмахнулся. Хотя и выразил удивление тем, что я знаю основы туманной магии.
Потом разговор зашел о Полумне. Гарри передал содержание их последнего разговора. Некоторое время мы просто сидели в кресле, пребывая в задумчивости. А потом брат медленно произнес:
- Знаешь, мне кажется, что Полумна права. Нам надо как-то показать остальным, что от нашей дружбы никакого вреда, одна сплошная польза. Тогда и они тоже решатся отбросить предрассудки.
- Гарри, не сочти меня легкомысленным, но у меня предчувствие, что все разрешится само, даже практически без нашего участия.
- Угу, тоже мне, Трелони! Это когда что само разрешалось?
- А давай сменим тему! Вот что ты думаешь о мисс Полумне?
Гарри показался по-настоящему ошарашенным моим вопросом. Некоторое время просто сидел молча, вытаращив на меня глаза. А потом осторожно спросил:
- А почему это тебя интересует?
- Гарри, ты что, ничего не заметил?
- В смысле?
- Ты ей нравишься.
- Я? Полумне? Этого не может быть.
- Но это так. Впрочем, если ты считаешь ее придурковатой…
- Вовсе нет! Я… в общем… она кажется мне весьма интересной.
- Так просто скажи ей об этом.
Знаете, я впервые почувствовал себя старшим братом (правда, не знаю, кто из нас старше на самом деле). Ощущение мне понравилось. Хотелось помогать брату и давать советы. И это вернуло меня к необходимости поговорить с друзьями серьезно.
Разговор состоялся на следующий день, во время нашей прогулки по Хогсмиту. По правде говоря, я на них был очень зол за то, что подвергли опасности моего брата. То, что они меньше всего ожидали того, что произошло, не играло роли. И я уже хотел начать сыпать упреками, но они меня опередили. Начала Гермиона. И, честно сказать, я впервые засомневался в непревзойденности ума своей подруги:
- Алекс, почему ты не сказал нам, что вы изучали туманную магию вместе со Снейпом?
- Что?
- Мы уже все поняли. Он напал на нас, использовав заклинание из этой области, когда мы столкнулись с его слизеринскими дружками. Хорошо еще, что у него ничего не получилось!
- И ты не знаешь, что это было за заклинание?
- Я не изучала боевой стороны туманной магии, это строго запрещено.
- Почему тогда решила, что Гарри хотел причинить вам вред? Ты не допускала мысли, что он хотел избежать возможных жертв?
- Как ты наивен, Алекс. А знаешь, до нас дошли слухи, что Малфой и Паркинсон задумали что-то против тебя, и Снейп наверняка с ними.
- Этого не может быть!
- Алекс, не будь слепым! Это же слизеринцы! Нам надо быть осторожнее.
Потом Рон и Гермиона начали спорить относительно того, насколько надо быть осторожными и касается ли это ночных брожений по Хогвартсу и походов в Хогсмит. Я же пребывал в глубокой задумчивости. Все не просто сложно. Я чувствовал себя человеком, пытающимся пробить лбом бетонную стену. А это, доложу вам, ощущение не из приятных.
Еще я думал о словах друзей относительно замысла слизеринцев. Гермионе и Рону я, конечно, верю на сто процентов. Но убежден, что Гарри не может принимать участие в этом. И я решил спросить у брата, он должен знать планы своих друзей, я в этом уверен. Как и в том, что он, конечно, не допустит ничего серьезного.
