Ложь волшебников
Профессор Триптих в этот год был зол, как никогда.
- Вчера, - начал он как-то лекцию в середине сентября, - вышло постановление паритетного правительства. Скоро на мои лекции будет ходить инспектор, и проверять, не веду ли я какой-либо агитации за или против той или иной стороны.
- Обидно! - вслух высказался Иван Орехов, с «Вертихвоста».
- За державу обидно! - вторил ему Триптих. - И ведь это те, которых с малых лет учили… Так. Кто из сидящих здесь посещал в раннем детстве «детский понедельник»? Так, вижу… Чему вас там учили, помните? «Обычные» люди не созданы понять мир!» В каждом учреждении эта надпись была выбита в комнатах для занятий. А что мы имеем сейчас, куда нас ведут «новаторы»? На связь с обычками! Как можно, ведь в них нет части Великой Колдовской Силы, правящей миром! Они не способны подняться в небо, опуститься на глубину, говорить друг с другом, когда находятся на расстоянии…
- Враньё! - неожиданно сам для себя сказал Дима. Триптих не услышал, но одногруппники обернулись.
- Ну, и как они могут общаться на расстоянии, если не владеют колдовством? - спросил Диму Вова Чеканков, «спортсмен» группы.
И наш герой понял, что попал впросак. Не может же он начать рассказывать про телефоны, самолёты, подводные лодки, ведь тогда все узнают его историю! И как будут относиться? Триптих знает, и всегда косо смотрит, на контрольных и экзаменах усиленно спрашивает недостатки «обычного» мира и достоинства волшебного.
«Словно перевоспитать хочет… Фигвам! Вижу, какими методами внушается никчёмность неколдунов. А ведь кое в чём они превосходят волшебников!
Интересно, есть ли у волшебников лифт? А то ходить по этим «модным» лестницам-самонаправлестницам …
А вот ещё… Они смеются над «Гарри Поттером», но ведь у книжных волшебников гораздо больше было открытий, полезных заклинаний!»
А ещё… Триптих любил приводить в пример государство Антимир как исключительно «волшебное», а вот отец Диме в каникулы рассказывал, что колдовство теперь применяется там только в «бытовых» целях.
«Может, это и спросить?»
- Но надеюсь, мне никто не запретит свозить часть учащихся в Антимир? - спросил вдруг Триптих, словно прочитав Димины мысли. Тот даже испугался.
- Антимир - символ волшебной победы, - продолжал учитель. - Да, сейчас переживает не лучшее время, так как правительница Тшани Вторая в девятнадцатом веке запретила там изучать волшебство! Она, «обычек», тайно пробралась к власти! Однако оппозиционные силы не дремлют. Я вот надеюсь на их молодёжь, которая принялась-таки опровергать там Тшаню. И на вас надеюсь, на вашу твёрдую убеждённость в непоколебимость Волшебной Силы! И на взрослых надеюсь, чтобы в мае они выбрали консерваторов!
- Можно вопрос?
- От тебя нельзя, Картинкин!
- Но почему же нельзя? - и Михаил без разрешения продолжил. - Революцию устроили сторонники объединения с «обычными». Но ведь много других партий появилось! Некоторые предлагают выборы, но не советуют идти в «обычный мир»…
- Ты невнимательно слушал мои лекции, ты несознательный ученик… Какие выборы? КАКИЕ, к чёрту, выборы??? Какая ересь… Некоторые волшебники хуже обычков, что с них взять? Только Избранный САМ способен пробиться.
- Оттеснив других?
- Если он стал министром, то ему прощается всё. Ибо он избранный. Остальных можно и судить.
«Ну и ну, - подумал Дима. - Всегда мечтал попасть из цивилизации в средневековье».
«А ещё они детей убивают!» - промчалась внезапно мысль.
Училище гудело. В спальнях, в столовых, в туалетах - выборы, выборы, выборы… И хоть до них ещё целых восемь месяцев и всё круто может поменяться, смены власти ждали все. Нынешнее паритетное правительство не могло сделать ни шагу - один член кабинета постоянно накладывал вето на решения другого. И наоборот. Кроме двух крупных движений - консервативной «Высшая Сила», чьи идеи пропагандировал Триптих, и «Демократия и волшебство» - за выборы в мире волшебников, появились и другие. «Мир для всех», предлагавший объединиться с обычным миром, «Захват» - за захват всех «обычных» людей, которые «непонятно почему до сих пор не платят дань Высшим созданиям - колдунам». «Путём Антимира» - партия сторонников этого государства, расколовшаяся на радикально противоположные течения: «бытовиков», предлагавших научно-технический прогресс, а волшебство - только для быта, и «освобожденцев», пропагандирующих почти то же, что и «Захват», только в более мягкой форме. Были и другие, более мелкие течения.
Учащихся угомонить от «предвыборной горячки» не могли и не пытались - учителя сами перессорились на почве выборов. Директор был «против всех», но понимал людей из «Мира для всех». Считал, что объединение не продумано и может вызвать побочные действия. Триптих бегал и кричал, что когда победит «Высшая Сила», он на всех нажалуется. Куратор Авглазовца был за «освобожденцев», а замкуратора Кутаисов – за мелкое «Полицейское Движение за порядок». Матросов - за «Мир для всех». Битюгов не скрывал, что если победит «Демократия и волшебство», то он будет пробиваться в правительство. Васильева Лидия Сергеевна, куратор «Ганцемгерца» была за временное паритетное правительство. «При нём войны не будет», - считала она.
Если посмотреть, какие предпочтения были у людей той или иной специальности, хоть, дети и не имели права голосовать…
Большинство «вертихвостов» было за «Высшую силу», но многие, вроде крикуна Самаринцева или «вечного враждующего» Савицкого, - за «Захват».
А вот среди учеников «Брейнтрейна» было крайне мало сторонников «Силы» и тем более «Захвата». Они были либо за «бытовиков», либо за «Мир для всех», либо за «Демократию и волшебство».
Спич - за «Демократию и волшебство».
«Прочномир» - за все «боевые» партии, даже совершенно противоположные - от «Захвата» до «мира». Картинкин - за «Демократию и волшебство», Каховский свои пристрастия скрывал.
Что до нашего героя, то… За кого ещё мог быть человек, знающий правду об «обычном» мире? «Мир для всех».
- Как же я ненавижу «вертихвостов»! - заявлял Картинкин. - В частности, за их а-а-агромную способность к сговору. Уже первокурснички мне орут в спину «дерьмокрад».
