Глава 23Глава 23. Нужная степень совершенства
Наша семья сомкнула ряды. Не нужно было быть гением, что понять, что Сириус гостил у Поттеров, и многочисленные сплетни только подтвердили это. Поттеры были чистокровной семьей и, естественно, знали, что мы из себя представляем. Думаю, дядя с тетей понимали, что если они появятся у Поттеров и потребуют вернуть сына, мистер и миссис Поттер скорее укажут им на дверь, чем выгонят Сириуса из дома.
Регулус рассказал нам, что тетя Вальбурга выжгла Сириуса с семейного древа, и действительно, на идентичном гобелене из нашей библиотеки на месте его имени остался лишь обугленный след. Не знаю только, было ли это специальное заклинание или мама просто подпалила ткань.
В присутствии родителей мы не говорили о случившемся. Нам никто не запрещал, но мы интуитивно чувствовали, что лучше этого не делать. Но боязнь гнева родителей не мешала нам обсуждать Сириуса, когда мы были одни.
- Он вернется, - уверенно сказала Белла, но ее тон резко контрастировал с потерянностью во взгляде, - он перебесится и поймет, что дядя Орион всего лишь хотел, чтобы он завязал с грязнокровками и магглолюбцами
- Не думаю, что он вернется, Белла.
- Вернется. Семья для Сириуса важнее всего.
Реджи вздохнул.
- Теперь они его семья. Поттер и остальные гриффиндорцы.
Белла фыркнула, то ли отвергая мнение Реджи, то ли признавая его правоту. Я больше склонялась к последнему. Сириус не любил одиночество, но побег с площади Гриммо вряд ли означал для него уединение и потерянность. У него было много хороших друзей, и некоторые из них уже стали для Сириуса большими братьями, чем Реджи.
Регулус снова покачал головой, позволив темным волосам упасть на глаза – жест, который он неосознанно перенял у старшего брата.
- Он не вернется.
Остаток каникул мы провели в четырех стенах; родители будто боялись, что если нас не держать под замком, мы тут же сбежим. Сборы всего необходимого для школы были поручены домовым эльфам, но даже вдали от Косого переулка мы не могли скрыться от сплетен. Мать и отец возвращались домой с перекошенными от гнева лицами, на каждом шагу выслушивая ехидные комментарии. Наша семья была не единственной, кто не справился с шестнадцатилетним юношей, но проблема состояла в том, что мы фактически уступили его Поттерам. Наши слизеринские друзья присылали нам доброжелательные письма, заявляя, что семье будет лучше без Сириуса, но все они носили оттенок скрытого злорадства. Среди старых семей существовало негласное соперничество, и мы бы точно так же шептались и хихикали, если бы такой скандал разразился в чужом доме.
Ближе к концу августа я стала задумываться, вернется ли Сириус в школу. Безусловно, он был умным (результаты его тестов были сравнимы с моими, хотя я ни разу не видела его за учебой), но не особо старательным студентом. Когда я поделилась своими переживаниями с Нарциссой, она заметила, что Сириусу всего шестнадцать, и у него нет ни гроша. Что ему еще делать, если не ехать в школу? Это было справедливо – кузен не привык жить в нищете. К тому же, за неделю до отъезда пришло письмо от Марлин, в котором подруга сообщала, что Сириус действительно возвращается в Хогвартс, Поттеры приняли его, как родного, и у него все хорошо.
Мы еще не решили, как будем вести себя с Сириусом в школе: думаю, Белла и Регулус (по ее настоянию) решили просто игнорировать его. Нарцисса, похоже, еще колебалась. Я же понимала, что не смогу избежать разговора с кузеном (у нас было слишком много общих знакомых), да и, по правде говоря, не хочу. Я уже по нему соскучилась.
На самом деле, я волновалась перед отъездом в школу даже больше, чем на первом курсе. Не потому что меня беспокоили экзамены или натянутые отношения с Сириусом, а потому что я безумно хотела увидеть Теда и не знала, что с этим делать. Безусловно, грезы о нем были очень приятны, но я была абсолютно уверена, что не готова к этим отношениям.
К тому времени, как мы добрались до Кингс-Кросса, я была так напряжена, что чувствовала себя почти больной, но все было зря: ни Сириус, ни Тед не появились на платформе. Я предположила, что Сириус уже сел в поезд, потому что по пути к вагону мы встретили миссис Поттер. Между ней и моей матерью могла разыграться очень некрасивая сцена, но, к счастью, миссис Уилкес быстро подхватила маму под руку и отвлекла ее каким-то бессмысленным вопросом. На мой взгляд, это выглядело очень наиграно, но зато мама осознала, какой удар нанесет по ее репутации драка на железнодорожной станции. Так что она просто подтолкнула нас к двери и удалилась.
Как только я зашла в вагон, Марлин схватила меня за руку и потащила прочь от Беллы и Нарциссы в головную часть поезда. Я запоздало поняла, что мы должны встретиться с другими префектами, а также с новыми старостами школы.
- Нам надо поговорить, - прошипела мне на ухо Марлин.
- Конечно.
Я думала, она хочет поговорить о Сириусе, но как только Белла с Нарциссой скрылись из поля зрения, Марлин стиснула мою руку и совершенно по-девчачьи пропищала:
- Ты теперь с Тедом?!
- О…ну…
Я хотела сначала разобраться в себе и только потом рассказать обо всем Марлин, но Сириус, похоже, меня опередил. Она широко улыбнулась.
- Думаю, это замечательно, Энди. Правда-правда. И десять галеонов, которые я выиграла у Сириуса, это только подтверждают.
- Я не…я не знаю…просто ничего не говори, ладно?
Марлин серьезно кивнула, но я подозревала, что нам с Тедом придется вытерпеть еще немало шуточек от них с Сириусом.
Как только мы вошли в головное купе, поезд тронулся. Мы подошли в числе последних. Новые префекты-пятикурсники выглядели фантастически гордыми собой, среди них была одна из подружек Нарциссы Пэтси Паркинсон. Староста школы тоже оказалась слизеринкой – довольно назойливая и надменная семикурсница по имени Амальтея Деррик. Белла ненавидела ее, но, обнаружив на первом курсе, что Амальтея может за себя постоять, предпочитала просто ее игнорировать.
Естественно, первым, на кого я обратила внимание, был Тед: он выглядел даже лучше, чем в моих фантазиях. Я никогда не опускалась до романтических клише, но, клянусь, в тот момент мое сердце пропустило удар.
К счастью, тут в купе ворвалась Лили Эванс с криком: «Оставь меня в покое, Поттер» и, не глядя, куда идет, сбила меня с ног. Я упала на колени хаффлпаффского префекта, что, безусловно, подняло юноше настроение на весь день.
- Ой, извини, Андромеда, - выдохнула Лили.
Рабастан сидел ближе всех к пятикурснику, на которого я упала, так что он протянул мне руку и помог усесться, как подобает леди. Староста школы (Марк Кингстон – Райвенкло) начал вступительное слово, так что я не успела ничего сказать, даже если бы захотела.
Я не запомнила ни слова из того, что говорили на собрании, поскольку всеми силами старалась не смотреть на Теда. Марлин послала мне саркастическую ухмылку, но мне было все равно: если бы наши глаза встретились, я бы дико покраснела и испортила всю конспирацию. По моим ощущениям, собрание тянулось невыносимо долго. Я хотела поговорить с Тедом, но понятия не имела, о чем. Раньше у меня таких проблем не возникало, но раньше я и не целовала его.
Удача снова отвернулась от меня: собрание закончилось, но маленькая Пэтси Паркинсон пристала ко мне с расспросами о том, как я провела лето, видимо, надеясь услышать из первых уст подробности побега Сириуса, а когда я наконец от нее отвязалась, Тед уже ушел с Фрэнком Лонгботтомом. Я шла по коридору, когда Нарцисса позвала меня в купе. Белла стояла там же, роясь в моей сумке.
- Белла!
- Я просто ищу перо. А почему Гербология? – спросила она, указывая на книгу.
- А почему нет?
- Не думала, что тебя это интересует. Ты же вся такая умная.
- Мне просто нравится Гербология.
- Я этого раньше не замечала…
- Белла, ты хочешь провести судебное заседание, касательно моих занятий, или я все-таки сама справлюсь?
Она подняла брови и, пробурчав: «Недотрога», уткнулась в газету. Вопрос Беллы был вполне закономерен, но я все равно почувствовала раздражение. Из всех книг в моей сумке Белле попалась именно подозрительная Гербология. Большее невезение сложно было себе представить.
* * *
Приветственный пир заставил меня осознать, что в мире существуют намного более серьезные проблемы, чем моя запутанная личная жизнь. Очень много студентов не вернулось в Хогвартс. Некоторых решили оставить дома родители, но мы знали, что многие не пережили это лето. В газетах появлялись знакомые имена и фотографии зловещей черной метки и хотя Ежедневный Пророк деликатно умалчивал о возрасте жертв, было очевидно, что лорд Волан-де-Морт не щадит даже детей.
Еще одним признаком того, что что-то не так, стала Распределяющая Шляпа. Мне нравилась Шляпа за то, что она отправила меня в Слизерин, когда я попросила, и я привыкла к ее приветственной песенке, рассказывающей первокурсникам о самых важных качествах каждого факультета. В этом году она, похоже, сменила курс, и вместо того, чтобы рассказывать о каждом факультете в отдельности, стала предостерегать нас от вражды и раздора. По залу пробежал недоуменный шепоток: только Дамблдор не казался удивленным таким новшеством, да многие слизеринцы сумели сохранить невозмутимую маску. Я услышала, как кто-то пробормотал: «Я не собираюсь подлизываться к хаффлпаффцам» и громко заржал Мальсибер. Беллу, казалось, вообще не волновало странное поведение Шляпы, она смотрела на всех с презрением королевы.
За гриффиндорским столом я увидела Сириуса. На него было устремлено еще больше любопытных взглядов, чем обычно, но сам он смотрел только на своих друзей. На нас он не обращал никакого внимания, и я решила, что хотя этот день был ужасно длинным, нам все же нужно поговорить.
Когда ужин закончился, Амальтея отправила префектов-пятикурсников сопровождать новых студентов в спальни, а нам с Рабастаном прочитала длинную лекцию о том, что в этом году все изменится, мы наконец-то выиграем кубок школы, но для этого мы должны внимательно следить за поведением наших товарищей и не давать другим старостам повода отобрать у нас баллы. Эту проникновенную речь она адресовала, в основном, мне, тем самым дав Рабастану возможность незаметно передразнивать ее напыщенные манеры. Казалось, прошла вечность, прежде чем Амальтея нас отпустила, но как только Рабастан сбежал, она тут же начала втолковывать мне что-то еще. Я все пропускала мимо ушей и мысленно соглашалась с Беллой – Амальтея действительно раздражала. Под конец я всерьез начала задумываться, смогу ли я проклясть ее, а потом заставить об этом забыть.
К тому моменту, когда я наконец-то смогла от нее сбежать, Большой Зал почти опустел. Этот день чрезвычайно меня утомил, и все, чего я хотела, - это поскорее лечь спать.
- Эй.
Я подпрыгнула от неожиданности и, обернувшись, увидела Теда, прислонившегося к стене у входа в Большой Зал.
- Ты напугал меня! – ахнула я, против воли чувствуя на губах улыбку.
- Прости. Я уж думал, она будет болтать вечно.
- Не ты один.
Повисло болезненное неловкое молчание, и я была благодарна Теду за то, что он его нарушил.
- Эм-м-м…слушай, я знаю, что уже поздно, но я подумал…мы могли бы поговорить.
- Да…только не здесь.
- Конечно, - он огляделся по сторонам, а затем потянул меня в пустой альков, где когда-то стояла статуя Хенгиста из Вудкрофта4. Кто-то (вероятно, Джеймс и Сириус, хотя это и не было доказано) заколдовал ее, чтобы она показывала непристойные жесты проходящим мимо студентам, так что ее пришлось убрать. Я считала этот поступок довольно забавным, хотя и чересчур детским, но сейчас он пришелся как нельзя кстати.
- Ты в порядке?
- Что?
- Ну, я слышал про Сириуса…
- Оу… - я была поражена тем, что больше всего его волновало, буду ли я расстроена из-за Сириуса, - все нормально. Это было ожидаемо, так что никто особо не удивился, - я неловко замолчала.
- Слушай, я не знаю, как это сказать, так что…потерпи немного, - начал Тед. Я отстраненно подумала, что волнение делает его более красноречивым, я же, напротив, напрочь теряю способность складывать слова в предложения, - послушай, Энди, я знаю, что ты рискуешь больше, чем я, и я не хочу, чтобы ты думала, будто я этого не понимаю или считаю это неважным, но…я хочу этого, Энди. Я даже не знаю, как это будет, но хочу дать тебе все, чего ты заслуживаешь. Но тебя так сложно прочесть, и я не знаю, чего хочешь ты. И этот Дэвис…
- Кто? – я не ожидала услышать о нем от Теда.
- Эдриан Дэвис…ты больше не с ним?
Я засмеялась.
- Я никогда не была с ним. Мы просто друзья. Он влюблен в Эбигейл Гольдштейн.
Тед ошарашенно заморгал.
- Это здорово. Ладно. Тогда просто скажи…чего хочешь ты?
- Можешь спросить меня об этом позже? Сейчас у меня нет ответа. Я хочу быть с тобой, но не хочу начинать войну со Слизерином или моей семьей. Сейчас не самое подходящее время.
- Да, это справедливо. Ты можешь продолжать вести себя так, как привыкла, а мы по-прежнему будем друзьями. Разве что иногда я буду делать так…
И он без каких-либо колебаний и неопределенности поцеловал меня, прижимая спиной к каменной стене. Я вмиг забыла все тревоги и совершенно здравые возражения. Это был не просто поцелуй, а подтверждение того, что случившееся летом не было минутным порывом. Я не буду врать, что никогда не сомневалась в своем выборе, но в тот момент он казался мне единственно верным.
* * *
Уже в первый день занятий я убедилась, что времени на сомнения и раздумья у меня не будет – подготовка к Ж.А.Б.А. предполагала горы домашних заданий. Естественно, в этом году у нас появился новый преподаватель Защиты от Темных Искусств. Студенты уже не сомневались, что эта должность проклята, и даже Белла, обычно не доверявшая школьным сплетням, со знающей улыбкой кивала головой. По имевшимся у нас сведениям, профессор Браунинг предпочел работать в Новой Зеландии, вдали от охватившей Великобританию войны. Хотя я была слегка расстроена его уходом (приятно было идти на занятие, чтобы полюбоваться на симпатичного учителя), приходилось признать, что мы мало чему у него научились. Я не возлагала больших надежд на нового кандидата – любой, кто согласился на эту должность, был бы на нее принят.
После завтрака Слагхорн с улыбкой подписал мое новое расписание, и я тут же побежала на занятия, оставив Эдрианн убеждать остальных, что А по Предсказаниям – достаточно хорошая оценка для Ж.А.Б.А.
Мы шли на Защиту вместе с Марлин, гадая, кто будет достаточно глуп, чтобы согласиться на эту должность. В дверном проеме мы замерли, разглядывая обновленный кабинет: окна увеличили так, чтобы в комнату струился солнечный свет, от чего она казалась просторной и гостеприимной. Пока мы стояли, сзади подошли Джеймс и Сириус.
- Итак, кто у нас новая жертва? – спросил Сириус у Марлин, еще не заметив меня. Повисло неловкое молчание: все ждали, кто из нас заговорит первым.
- Мы можем лишь надеяться, что он красавчик, - заметила я, и Сириус облегченно расхохотался. Никаких драм, пламенных речей и слезливых упреков – своим непринужденным комментарием я дала ему понять, что, несмотря на разрыв с семьей, между нами ничего не изменилось.
- Теперь наш черед смотреть на красавиц, - начал Джеймс, а затем, глядя мимо нас, пробормотал, - или нет…
- Проходите, проходите, мы же не будем проводить урок в дверях, - позвала нас новая учительница. Конечно, ей бы не удалось стать героиней фантазий хогвартских студентов, если только они не придерживались весьма специфических вкусов. Проще говоря, она напоминала чью-то бабушку. Конечно, не мою бабушку, которая была очень суровой и отталкивающей женщиной и каждый раз угрожала отлупить Беллу своей тростью с набалдашником в форме змеиной головы, а бабушку из детских книжек, которая печет пирожки и вяжет внукам теплые носки. Неопределенного возраста, с собранными в пучок волосами, одного роста со мной, круглолицая, розовощекая, в слегка выцветшем платье с цветочками. Мы были поражены тем, насколько она не подходила для борьбы с Пожирателями. Рабастан озвучил то, что терзало нас всех.
- Что она может сделать Темному Лорду? Испечь ему печенье? – ухмыльнулся он. Мелькнула вспышка, и через секунду Рабастан уже валялся на полу, ошалело вертя головой.
- В моем классе не будет шуток про лорда Волан-де-Морта, мистер Лестрейндж. Вам ясно?
Думаю, он кивнул, так что она сняла заклинание, позволив Рабастану подняться на ноги. Его насмешливый взгляд сменился изрядной толикой опасения.
- Садитесь, пожалуйста.
В этом году новым для нас стало то, что все четыре факультета собрались в одном классе, так что это по умолчанию подразумевало меньше обособленности. Класс больше не делился на две половины. На самом деле, Слизерин был единственным факультетом, который заботился о том, чтобы не смешиваться с остальными. Хаффлпаффцы были очень дружелюбны, гриффиндорцы любили быть в центре внимания, и каждому хотелось дружить с райвенкловцами, хотя бы ради помощи с домашним заданием, так что, возможно, это казалось необычным только нам. Я села рядом с Марлин, по другую сторону от нее плюхнулся Сириус. Такое соседство гарантировало ему достаточное количество внимания даже после случившегося с Рабастаном.
Тед пришел перед самым началом занятия и скользнул на сидение позади меня.
- Это новый учитель?
Я обернулась.
- Тс-с-с-с. Она уже отделала Лестрейнджа, как первокурсника.
Рабастан услышал свое имя и послал мне гневный взгляд: это была не та история, о которой он хотел распространяться. Но когда он обернулся, раздражение быстро сменилось замешательством. Я поняла, что сидеть вполоборота, облокотившись рукой на стол Теда, было не самой лучшей идеей. Рабастан хмуро смотрел на меня, словно не мог понять, что не так, но заранее готовясь негодовать.
- Ладно, успокойтесь, вы все. Давайте начнем урок. Я профессор Саммерс и хотела бы, чтобы вы обращались ко мне именно так и никак иначе. Так как вам всем удалось получить Е на С.О.В., я считаю вас сравнительно разумными учениками, но не собираюсь делать вам поблажек. С учетом нынешней ситуации это было бы медвежьей услугой. Мы начнем с невербальных заклинаний. Кто расскажет мне, что это такое?
* * *
Первый семестр шестого курса был самым прекрасным за все время моей учебы в Хогвартсе, несмотря на горы домашних заданий, катастрофическое отсутствие частной жизни и страшные новости, прорывающиеся из мира за пределами школы. Наши с Тедом отношения были свободны от неловкости, поскольку нам всегда было о чем поговорить.
Должна признать, в тайных отношениях есть что-то очень волнующее. Конечно, было бы намного легче, если бы нам не приходилось прятаться, но какими чарующими были эти мимолетные касания рук под столом, взгляды из разных концов Большого Зала, быстрые поцелуи в пустом классе. Часто Тед клал руку мне на талию, когда я проходила через дверь, и я всегда подсознательно ждала этого невинного прикосновения. В нашей семье не одобряли публичного проявления чувств, так что, даже если бы мы не скрывались, я чувствовала бы себя неловко от более явных выражений привязанности. Тед это понимал: еще одно доказательство того, что он знал меня лучше, чем я предполагала.
Мы полагались (возможно, слишком сильно) на то, что люди видят то, что ожидают увидеть. Никто не ожидал, что девушка из семьи Блэк подружится с магглорожденным, и потому никто этого не замечал. Большую часть времени я проводила с теми, кто не учился на Слизерине, так что даже мои соседки по комнате ничего не заподозрили. Мы совершенно забыли, что в Хогвартсе все тайное быстро становится явным, и, в конечном счете, люди обо всем узнают.
* * *
Первым стал Фрэнк Лонгботтом. Надо сказать, что он тоже многого не замечал, пока не побеседовал с Сириусом, хотя я до сих пор не могу вообразить их разговор о моей личной жизни. На самом деле, я очень удивилась, что он ничего не знал, но, когда я спросила об этом Теда, тот лишь пожал плечами.
- Мы парни, Энди. Мы о таком не разговариваем.
- Вы девять месяцев в году живете в одной комнате и ухитряетесь избегать разговоров?
- На самом деле, да. Конечно, я мог сказать ему в один из тех вечеров, когда мы сплетничали и заплетали друг другу косы. Спенсеру великолепно удается французский дракончик…
Так или иначе, однажды вечером Фрэнк влетел в библиотеку, когда мы писали эссе по Чарам.
- Надеюсь, ты пришел вернуть мне конспекты по Зельеварению, которые я столь любезно тебе одолжил, - начал Тед.
- Ты встречаешься с Андромедой Блэк?! – вместо ответа прошипел Фрэнк, хотя рядом никого не было.
- Эй, я вообще-то тоже здесь, - возмутилась я.
- С чего ты решил? – спокойно поинтересовался Тед.
- Сириус Блэк…
- …не умеет держать язык за зубами, - закончила я.
- Ты с ума сошел? – продолжал Фрэнк, вообще не обращая внимания на мои слова, - ее семья просто чокнутая.
Он наконец посмотрел на меня, нерешительно пробормотав:
- Без обид…
Обычно меня задевали любые комментарии по поводу моей семьи, но его истерика выглядела очень забавно.
- Ничего страшного, уверена, в некоторых культурах «просто чокнутая» считается комплементом.
- Ты разве не знаешь, кто ее сестра?
Тед повернулся ко мне.
- У тебя есть сестра?
- Ну, большинство людей этого не знает. Она очень тихая, застенчивая, никогда не привлекает к себе внимания…
- Вы двое, очевидно, считаете это забавным. А я ведь предупреждал тебя на первом курсе. Советую прислушаться, - Фрэнк покачал головой и вышел из библиотеки.
- Извини. Я поговорю с ним, на самом деле он не такой говнюк, - сказал Тед.
- Что он имел в виду, когда говорил про первый курс?
- В смысле?
- Он сказал: «Я предупреждал тебя на первом курсе». Предупреждал о чем?
- Я…оу…ни о чем. Иногда он говорит странные вещи.
- Ну расскажи…
Тед притворился, что его крайне интересует учебник по Чарам.
- Я правда не знаю, о чем он говорил.
Я оперлась подбородком на скрещенные руки.
- Я тебе нравилась на первом курсе?
Он вздохнул.
- Я встретил Фрэнка в поезде. По моим меркам, он знал о волшебном мире все. Ты была одной из первых, кого распределила Шляпа, и я спросил его о тебе.
- Почему?
Тед пожал плечами.
- Потому что ты была слишком совершенна, - сказал он, будто это все объясняло, - Фрэнк сказал мне, что, если я достаточно умен, то буду избегать твоей семьи, потому что вы не такие, как я. А на следующий день я встретил тебя в классе.
- Что значит «слишком совершенна»?
- Ты была…само изящество. Я имею в виду, твоя одежда была такой аккуратной: ты сумела после поезда и лодок ничего не помять. Твои волосы были такими гладкими и блестящими, и ты говорила, как член парламента, а не как одиннадцатилетний ребенок. Ты казалась просто неприкосновенной.
Это была одна из тех фраз, которые могли бы считаться комплиментом, но на самом деле им не были.
- Ты все еще считаешь меня слишком совершенной?
Секунду Тед изучал мое лицо.
- Ну, у тебя чернила на щеке и волос растрепались, так что сейчас ты просто в нужной степени совершенна.
* * *
Фрэнк Лонгботтом никому ничего не рассказал и даже, казалось, принял меня, что было довольно значительным прогрессом, учитывая, что моя мать и Августа Лонгботтом презирали друг друга еще со школы. Конечно, он все еще смотрел на меня с опаской, словно ожидая, что я в любую минуту могу показать темную сторону своей личности, но вслух ничего не говорил. К сожалению, следующий, кто что-то заподозрил, был намного ближе к моему факультету.
- Эй, Энди, - помахал мне рукой Эдриан, делая знак подождать его. Я надеялась немного вздремнуть перед Зельеварением, но послушно остановилась, дожидаясь, пока он пересечет внутренний двор, - что новенького?
- Новенького?
- Ну да, люди иногда этим интересуются. Что у тебя произошло в последнее время? Может, ты хочешь чем-нибудь поделиться? Новые хобби? Знакомства? Важные события?
- Ты что, статью обо мне пишешь? Так и знала, что общественность умирает от желания сунуть нос в водоворот моей личной жизни.
- Нет-нет, никаких статей. Просто меня очень интересует, как давно ты встречаешься с тем парнем, который вчера вечером был с тобой в библиотеке.
Я резко остановилась, из-за чего в меня врезались двое идущих следом хаффлпаффцев. Эдриан потянул меня в безлюдный коридор.
- Так ты видел, как я с кем-то занималась?
- Не пытайся надуть меня, Энди, у тебя плохо получается. Я действительно видел, как ты занимаешься, и хотел подойти, чтобы одолжить книгу по Рунам, которую ты взяла в библиотеке. Кстати, я возьму ее у тебя чуть позже, хорошо? Так вот, я не успел, потому что ты собрала книги, поцеловала его и ушла. И, если я ничего не пропустил, обычно ты не так прощаешься со своими друзьями.
- Да, не так.
- Так что? Ты сошла с ума или как?
- Мне что, уже нельзя поцеловать парня?
- Энди, я не очень хорошо его знаю, но точно знаю, что он магглорожденный. Ты играешь в опасную игру.
- Мне плевать. Он мне нравится.
- Держу пари, тебе не так понравится Круциатус, с которым ты непременно познакомишься, если об этом узнают твои родители.
- Это еще одна причина, по которой ты не должен им ничего говорить.
- Ты сама знаешь, что не скажу. И не надо на меня огрызаться: я просто стараюсь присматривать за тобой. Мы говорим не о мелких неприятностях. Он действительно стоит того?
- Думаю, что да.
* * *
Однажды в конце ноября я вернулась в гостиную только под утро и застала там Нарциссу, сидящую перед камином с учебником Астрономии, открытым на какой-то звездной карте.
- Что ты делаешь?
Она одарила меня сухой улыбкой.
- Ты не единственная в семье, кому приходится учиться.
Она закрыла учебник и добавила:
- Но сегодня я ждала тебя. Где ты была?
- У меня страстная интрижка с министром Магии, ты не знала? Ш-ш-ш, только никому.
Цисси усмехнулась, но не позволила мне отойти от темы.
- Ты ведешь себя странно весь семестр.
Единственной причиной, по которой происходящее осталось тайной для тех, кто знал меня лучше всех на свете, было то, что их волновало совсем другое. Белла присутствовала в школе лишь физически. Она заканчивала Хогвартс только ради приличий: уроки ее уже не интересовали. Ее отношение к учителям варьировалось от презрения до откровенной травли, и лишь перед Дамблдором она немного стихала. Учителя уже поняли, что наказания бесполезны, и теперь просто не обращали на Беллу внимания. По-моему, некоторые из них ее боялись. В любом случае, ее привлекал совсем другой мир, и хотя это беспокоило меня гораздо больше, чем казалось на первый взгляд, я предпочитала думать о том, что делало меня счастливой. Что касается Цисси, она все еще парила в романтических мечтах о Люциусе. Они больше не виделись в школе, но довольно много переписывались. Очевидно, им всегда было о чем поговорить.
- Я не веду себя странно.
- Ведешь, и Белла тоже так считает, - настаивала Цисси, - тебя никогда нет в комнате, все свободное время ты проводишь в библиотеке, постоянно отвлекаешься.
- Это все из-за учебы, Цисси: подготовка к Ж.А.Б.А. отнимает кучу времени.
- Я видела, как ты разговариваешь с Сириусом, - спокойно сказала она.
- Да, Цисси, я разговариваю с Сириусом. Неважно, что выткано на гобелене – он все равно остается моим кузеном. Я не считаю, что нужно отворачиваться от членов семьи, только потому что они выбрали не ту дорогу, по которой идешь ты, - отчеканила я, удивленная тем, как это оказалось легко.
Пока Цисси не дала мне повода это сказать, я и не подозревала, насколько мне этого хотелось. Она выглядела озадаченной, но быстро оправилась и встала, впиваясь в меня взглядом. Свет от камина заставлял ее волосы сиять вокруг головы, подобно ангельскому нимбу.
- Я видела, как ты разговариваешь с тем парнем.
- Ради Мерлина, Нарцисса, да, я разговариваю с парнями. Это так необычно, учитывая, что они составляют больше половины школы.
- Не с парнями, Андромеда, а с тем парнем с Райвенкло. Он магглорожденный. Это с ним тебя поймала мама на четвертом курсе. Ты все время с ним разговариваешь. Я видела вас в классах и в библиотеке. Люди уже начинают вас обсуждать. Ты слишком дружна с ним.
- И что ты собираешься сделать? Скажешь Белле? Или, может, сразу матери?
- Нет. Пока нет. Я говорю тебе. Так что, еще не поздно остановиться.
