В провинциальном городе Б.

Эпилог

Дорогие наши читатели!
Вы не представляете, как жаль нам расставаться с вами и с нашими героями, но все в этом бренном мире имеет обыкновение заканчиваться. Это - последние штрихи в истории Академии, существующей на самом деле в одном провинциальном городе Б.


Эпилог
Полгода спустя


* * *
Теплое раннее осеннее утро вступило в свои права, озарив комнату ярким солнечным светом. Солнечные зайчики облюбовали стены, а птицы за окном, еще не улетевшие на юг, вовсю распевали веселые праздничные гимны. Жизнь шла своим чередом.
- А я говорю – вставай!
- Ну, уж нет! У меня сегодня выходной. Не хочу!
- Вставай, лентяй несчастный! Ты лежишь на моей резинке для волос!
- Чтобы отдать тебе резинку, вставать совсем не обязательно! Так, где она там?.. Вот это?!
- Ну, да. А что ты так занервничал?
- Она же здоровенная! И вот на этом я спал всю ночь?!
- Да уж, ты явно не принцесса на горошине! Дрых, как миленький, и не шелохнулся ни разу!
- Почему это ни разу? Раза три, не меньше!
- Ага-ага.
- Не пихайся, имей совесть! Не хочу я вставать в такую рань – половина девятого, жуть!
- Да?! А кто меня в мой выходной разбудил в половине седьмого?! Соскучился он! А я, может, тоже скучаю! А ты не встаешь! А ну, быстро вылезай из постели!..
- Ай! Ты что делаешь, зачем же подушкой? По голове?! Это же мое самое слабое звено!
- А ты думал, я не знаю?.. Отдай!..
Олесь, изловчившись, дернул Лину за руку, и она, не удержавшись, упала на кровать.
- Девушка, можно с вами познакомиться?
- Ни за что! И вообще, немедленно слезьте с меня!.. Пусти, балда, я же на работу опоздаю! И к Майке хотела зайти…
- А может, ну ее на фиг, эту работу?
- А может, и ну ее…


* * *
- Опаздываем, да?
- Идите на фиг, бывшая коллега! Не опаздываем, а задерживаемся.
- Не-а, на фиг я не пойду, это далеко, и скользко там.
- Откуда знаешь, ходила, что ли?
- Фольклор надо учить! Говорят же: «Фиг с маслом». А масло скользкое, скажешь, нет?
- Вот всегда-то ты, Майка, отбрешешься. Хорошо еще, что никто не слышит! Разговор двух идиотов.
- Идиоток! Попрошу не путать. А все-таки, Лина, почему только к половине одиннадцатого? Ты же к девяти зайти обещала! Я тут нервничаю, понимаешь, беспокоюсь, а она…
- А что она, что она?! Это не она! То есть не я. Это все он!
- Все с вами ясно, граждане.
- И вот нечего, нечего так улыбаться! Тоже мне, преемница Улыбки крысы Шушеры! Хотя, должен же кто-то его заменить, раз он уволился.
- Вот именно! А то уже и поулыбаться нельзя. Эх, Линка, завидую я тебе…
- Так и надо было совратить своего Любимого профессора, пока он тут был!
- Не знаю, не знаю. Он же мысли читает, прикинь? Так что перспективы очень даже… да. И тогда… Ай! Что это такое?!.
- Лестница расползается!.. Разваливается!.
- Нас же раздавит!..
- Прыгай!..
- Куда?!.
- В подвал!..


- Ой, блин, ё-мое-твое-наше… Где мы?..
- Не знаю… Где-то… Но это точно не подвал…


Северус неторопливо, размеренно шагал по коридору к своим подземельям. Он был мрачен и недоволен всем, то есть, казалось, находился в своем обычном расположении духа. Но нет – на самом деле его настроение было хуже, чем всегда. Вот уже три месяца прошло после их возвращения из далекой России в родные пенаты. Последние недели пребывания в российском филиале Хогвартса слились в причудливый калейдоскоп самых противоречивых и странных воспоминаний.
Вот последние, лихорадочные попытки привести в порядок новое здание, аудитории, документацию и прочее. Ему припоминалась беспорядочная беготня по этажам и коридорам; вот Саша драит окно, одновременно делая внушение тупому студиоту; Лина, решившая, все-таки, остаться до конца учебного года, на пару с Майей привычно уже волокут стенд с этажа на этаж, следом топает Владя, нагруженный рулонами с новым расписанием, двумя стульями, молотком и гвоздями. Денек и Марик в запарке носятся из аудитории в аудиторию, налаживая компы, которые налаживаться не желают; Нелли и Ульяна конвоируют упирающихся студентов в кабинет психомагического тестирования. Приезд комиссии, который стоил всем сотрудникам как минимум года жизни, если не больше; придирчивая проверка всего и вся, заставляющая народ глотать валидол и пить валерьянку. Затем – отъезд комиссии, получение лицензии и аккредитации, что было принято с безмерным облегчением и в то же время обреченностью: раз не закрыли, значит, придется работать дальше…
Северус и Минерва, сочтя свою миссию выполненной, заторопились домой. С присущей им аккуратностью собрали вещи, подчистили текущие дела, привели в порядок рабочие места, которые отныне будут служить другим. Однако, явившись в Академию в последний раз, ошарашенные британцы поняли, что крупно вляпались – благодарные российские коллеги устроили им прощальную вечеринку в чисто русском стиле. Сие, разумеется, означало хорошую пьянку, не слишком-то полезную для английской печени. Но то ли акклиматизация прошла успешно, то ли радостное возбуждение предстоящего отъезда помогло, но профессора держались молодцами. Снейп, в частности, отлично помнил не только начало вечеринки, так сказать, официальную часть, но и ее окончание, что удалось лишь немногим самым стойким. А на следующее утро он и Минерва с облегчением распрощались с сумасшедшим домом, который по недоразумению именовался Российским филиалом Академии магии и волшебства Хогвартс, и отбыли в Англию.
Северус вспомнил перелет и поморщился – летать он не любил, а пилот, как нарочно, выбирал путь именно там, где пролегали самые масштабные воздушные ямы. Но и полет, как все на свете, завершился в свой срок. Командированные маги высадились в аэропорту Хитроу, откуда и трансгрессировали к воротам Хогвартса. Уже через сутки профессор Макгонагл вернулась к своим обязанностям преподавателя трансфигурации и заместителя директора школы, а Снейп, к ужасу всех учеников, опять воцарился в подземельях.
Первые несколько дней Мастер зелий был безмятежно счастлив – его студенты не хамили, не спорили, не болтали, практически не опаздывали. Он был так рад, что даже вычитал у гриффиндорцев на десять процентов меньше баллов, чем обычно. Но спустя совсем немного времени профессор начал ощущать дискомфорт. То и дело ему казалось, что все идет не так, как должно. Но сколько бы он не проверял все и вся, результат был один: полный порядок. Вскоре Снейп поймал себя на том, что то и дело вспоминает своих несносных, нахальных, бестолковых и упрямых российских коллег. Денька, с Улыбкой крысы Шушеры увиливающего от починки умученной в хлам техники; Майю, с ее язвительными мысленными комментариями, неприличными анекдотами и жизнерадостной трепотней; Лину с Олесем, умниц и вредин, этих попугайчиков-неразлучников, цапающихся через раз и почти не расстающихся; Маргариту Леопольдовну, беспокоящуюся по поводу и без повода, готовую помогать кому угодно; ребят-компьютерщиков, ехидных мастеров на все руки и чокнутых на все головы… Всех-всех. Даже Леопердовну с ее садовой скульптурой и крокодилом Грызли!
Профессор очень долго не мог понять, что с ним происходит. Это раздражало его безмерно. Кроме того, он все чаще замечал, что и Минерва выглядит невеселой. Осознание того, что он просто-напросто скучает, показалось ему настолько диким, что он даже рассмеялся. Ведь такого просто не могло быть! Ну, какой дурак станет скучать по бардаку, тесноте и бесконечным скандалам?
А вот станет. И он скучал. Понимая нелепость своих чувств, ощущал, что его начали бесить дисциплинированные и серьезные английские студенты. И даже втихаря радовался, когда юные воспитанники учиняли-таки безобразия. Это было неправильно и расстраивало Северуса еще больше.
Он шагал к своим подземельям, направляясь на очередной урок у семикурсников. Старшеклассников, достойных продолжать обучение зельям после СОВ он всегда отбирал очень тщательно. Да и потом придирался к ним по поводу и без оного, начисляя штрафные баллы и назначая взыскания с отменной щедростью. Так что студенты, посещающие его занятия, вели себя тише воды ниже травы, чем еще больше злили своего наставника. Профессор Снейп вошел в подземелье и, остановившись у доски, обвел своих подопечных тяжелым взглядом. Все сидели тихо… все? Зельевар заметил пустое место за столом и уже, было, возрадовался: надо же, хоть один прогульщик! Можно попрактиковаться в подзабытом заклинании Черной метки. Но не тут-то было – заметив откровенно хищный взгляд сурового преподавателя, направленный на пустой стул, поднял руку староста.
- Ну? – рыкнул Снейп, переведя на него взгляд.
- Сэр, - юнец поднялся и деловито сообщил, - сэр, Подмора покусала саламандра на уроке по уходу за волшебными существами. Он в больничном крыле, сэр.
- Сядьте! – резко бросил в ответ разочарованный профессор и развернулся к доске. - Тема сегодняшнего урока – Звездный настой. Имеет снотворное, успокаивающее действие, снижает жар, избавляет от кошмаров. Записывайте ингредиенты…
Когда студенты принялись за стряпню, Снейп окинул класс орлиным взором – никто не занимался посторонними делами, никто даже не болтал. «Какая скука…», - Северус опустился на стул, подперев рукой подбородок. Ему было все равно, что могут подумать старшекурсники о своем так некстати призадумавшемся учителе.
Внезапно тишина подземелий взорвалась донельзя противным звуком, в котором с большим трудом можно было узнать мелодию из фильма «Бухер». Все присутствующие подскочили на месте. Снейп исключением не стал. Даже имея в виду тот факт, что отвратная мелодия разрывала его собственный карман. Это был ни много ни мало мобильный телефон довольно древней конструкции, подарок на прощание от благодарных коллег-россиян. Двойник этого писклявого чудовища, не знакомого с изысками полифонии, был преподнесен профессору Макгонагл. Полуэкт Полуэктович утверждал, что поставил на телефоны вечные волшебно-молибденовые батарейки, которые позволят не заряжать агрегаты и использовать их даже в мире магии. Снейп поблагодарил, сунул телефон в карман и забыл о нем. Теперь трубка злорадно мстила своему хозяину за склероз, едва не доводя его до кондрашки. Северус торопливо выдернул из кармана телефон, чуть не уронив его на пол, чудом нажал нужную кнопку и рявкнул в трубку:
- Да!
- Здрасте, профессор! – в трубке прозвучал жизнерадостный голос Нины.
- Здравствуйте, - сухо бросил в ответ Снейп, направляясь к выходу из подземелья. Выйдя из кабинета, он плотно прикрыл дверь и перехватил поудобнее телефон. - В чем дело?
- Не дело, а дела! – все также бодро доложила его собеседница. - У нас тут такое творится – не поверите!
- Я уже спросил, в чем дело, и не намерен выслушивать Ваши соображения относительно того, поверю я или не поверю! Выкладывайте, да поживее – у меня занятия.
- Так я и говорю – проблемы у нас! – Нину положительно невозможно было смутить. - Здание наше, как вы уехали, сразу по всем швам поползло, а починить никто не может! Студенты начали занятия прогуливать, потому что в аудитории заходить боятся. Пришлось снова палаточный лагерь во дворе разбивать, а то еще кто-нибудь пропадет.
- Еще? Кто у вас там пропал? – Снейп подобрался, приготовившись услышать самое главное.
- Как кто? Лина и Майя, вот кто! Когда один лестничный пролет сложился, они как раз под лестницей были. И прыгнули в подвал, чтобы их не раздавило! А когда полдня спустя завал разобрали, в подвале уже никого не было.
- Что за бред? Как это не было?! – профессор уже и забыл, как быстро может разозлить общение с русскими.
- Да вот так – не было! – сообщила ему Нина. - Только туннель межуровневый остался, а когда туда хотели заглянуть, он схлопнулся. Предполагается, что девчонки в параллельную Вселенную провалились.
- И все?! И вы не пытались их вытащить?!
- Пытались. Но не получилось. Вот мы и решили Вам позвонить, может, приедете, поможете нам?
- Еду! – бросил в ответ Снейп и прекратил разговор, нажав на кнопку сброса. Он прочувствованно выругался по-русски, не упустив ни одного нюанса сложившейся ситуации, предвидя всевозможные проблемы и трудности. И вдруг обнаружил, что улыбается до ушей. Зельевар согнал с лица неуместную улыбку, заглянул в аудиторию, строго настрого наказав студентам продолжать без него, и поспешно отправился на поиски Минервы. Похоже, впереди их ожидали веселенькие времена…




Послесловие


«Мы не можем вырвать ни одной страницы из нашей жизни, хотя легко можем бросить в огонь самую книгу», - эти слова Жорж Санд, знаменитая французская романистка-идеалистка, представительница романтической школы, написала в XIX веке. С тех пор прошло почти полтора столетия, но мало что изменилось. Наша жизнь по-прежнему полна множеством событий, незначительных и важных, простых и невероятно сложных в то же самое время. И то, что мы читаем и пишем, - бесконечное отражение нас с вами.
Академия – не выдумка. Это жизнь, с которой мы сталкиваемся каждый день. Это наши мысли и настроения, желания и печали, радости и беды, смех и слезы. Это то, без чего не было бы нас, ее сотрудников.
Весь сюжет основан на реальных событиях, так или иначе случившихся в нашей жизни. Что-то пришлось приукрасить, что-то, наоборот, приуменьшить. Мы пытались высмеять собственную глупость и нелепость происходящего, показать и посмотреть на себя со стороны. Получилось или нет – судить вам.
Мы же, в свою очередь, хотим сказать огромное Спасибо всем, кто поддерживал и помогал нам на протяжении этого долгого и вместе с тем короткого года, пока мы рассказывали вам историю нашей Академии, историю хоть и неписаную, но правдивую. Спасибо нашим коллегам, по-своему ярким и выдающимся, которые, сами того не ведая, стали прототипами главных героев. Мы не думали, что их образы выйдут собирательными, но, как бы там ни было, в жизни можно найти много Нин, превосходно знающих что где и почем; бесчисленных начальников, требующих выполнения малейших, порой совершенно глупых и ненужных поручений. Встречаются добрые бескорыстные Маргариты Леопольдовны, а Ангелины Леонардовны предаются любимому делу со страстью, сметающей на своем пути все остальное. Есть Нелли, Ульяны, Янины и Ядвиги, Тони, Тины, Люды и Саши. Бывает интересно общаться с Полуэктами Полуэктовичами, если суметь уловить смысл того, что они говорят. Денисы, Вольдемары, Влади и Олеси улыбаются нам каждое утро. Майи и Лины наблюдают и делают выводы. И даже Ленчики-Лоботрясы, несмотря на свои выходки, разнообразят нашу жизнь, делая ее богаче и краше. Ведь если бы все были хорошими, как бы они поняли, что они – хорошие?
Отдельное спасибо мы говорим Олегу, человеку, ставшему автором замечательного слова «студиот». Глядя на нынешних студентов и абитуриентов, понимаешь, насколько он прав.
Спасибо друзьям, знакомым и вам, дорогие наши читатели, за ваши внимание, добрые пожелания и отзывы. Они нам помогали в самые трудные времена. Примите наш искренний благодарный и низкий поклон просто за то, что все вы – есть, что вы с нами и друг с другом, незримо, но рядом.
Завтра начнется новый день; мы спросонья доберемся до родной Академии, соберемся в приемной, разбредемся по своим кабинетам и будем писать новые главы книги под названием «Жизнь». И снова будут:
Вопросы, ответы, записки, бумажки,
Компьютер, скандалы, ошибки, поблажки,
Студенты, начальство, обед, анекдоты –
Все это работа, работа, работа…

Вот так-то. Не жизнь, а именины в дурдоме. Все так ужасно - со смеху помрешь!