Жильё Матросова
- Да кому ты нужен ТАМ? Неучем будешь! - распекала Диму Ирина Валентиновна, когда они шли от сундвокзала к училищу.
- Беглец пойман! - сообщал Гоша всем любопытным.
Самому же Диме было ни до чего. Спать!
В поезде ночью мальчику негде было заснуть, и он занимался самогипнозом - на «Ганцемгерце» учили многому из положительного психологического воздействия. Часть энергии нашему герою сэкономить удалось, но всё равно - он не спал уже более суток, а нужен нормальный, полноценный сон.
Директор смотрел хмуро.
- Так… Скажи же мне, Дима, зачем тебе понадобилось убегать из училища, где ты провёл последние без малого полтора года? Что тут было не так?
Дима молчал.
- Или это из-за позавчерашней ситуации? - снова спросил директор. - Когда вас с Картинкиным поймал Вадим Алексеевич?
Дима еле кивнул.
- Всё… Было…
- Что? - поднял брови Хоттабов. - Ты испугался, что тебя накажут, отчислят со специальности, на которой нужно быть человеком с сердцем? Но я ведь просмотрел твою характеристику - пока ни единого пятнышка! А своим побегом ты поставил очень чёрную и жирную кляксу. Ну как же так?
Мальчик хотел рассказать, как всё было и с чего началось, но не мог говорить - слёзы душили его. Не хватало только при всех заплакать в свои четырнадцать…
- Лидия Сергеевна не согласна тебя выгонять со специальности, хотя ей советовал кое-кто. Картинкина наказали - его поведение слишком вызывающее. К тебе не собирались применять серьёзные санкции, хоть Вадим Алексеевич и подозревает тебя…
- Вадим Алексеевич врёт! - неожиданно для себя сказал Дима.
- Так… Можно поподробнее?
Дима хотел рассказать, но понял, что если скажет хоть слово, постыдно расплачется в кабинете директора. Тот тоже это заметил, и поэтому сказал:
- Позовите Картинкина из группы 4 «К»!
- Тут он, тут ошивается, хоть и гоняем его… - ворчливо сказала из-за дверей Ирина Валентиновна.
- Пусть войдёт уж. А Битюгов тоже тут?
- На уроке…
«Слава Богу», - подумал Дима.
- Ну-с, Михаил! - обратился директор к Картинкину. - Ваш приятель обвинил учителя метафизики во лжи, есть, что добавить?
- Я могу говорить? - Картинкин огляделся. - А Дима сообщил, как всё было?
- Сообщи ты…
- Так вот. Орех и шайка его устроили мне засаду, чтобы наброситься все на одного. Потом Битюг появился…
- Миша! - воскликнул директор. - Вадим Алексеевич - твой учитель, поэтому называй его по имени и отчеству, как положено.
- Ну, раз он мой мучитель, то так уж и быть, - бегло говорил Картинкин, - ну так вот… Он применил к нам с Димой заклинания немоты, чтобы мы не могли при вас ему возразить, и привёл сюда, где нап… Наврал с три короба… Да, я чуть с ним не столкнулся на лестнице, но там не было злого умысла! А Садовский не подслушивал, когда я якобы напал на Ореха! Он засвидетельствовал ловушку - они все собрались, а потом туда пожаловал и Би.. Вадим Алексеевич. Кажется, знал заранее. И Садовский мной не вертит - пусть кто-нить попробует только эт’ сделать!..
Картинкин остановился и перевёл дыхание после быстрого непрерывного сообщения.
- Вы этому верите? - спросила из дверей наставница курса. - Мне сомнительно. Чтобы учитель…
- Ах, Ирина Валентиновна, вы что, Битюгова не знаете? У него на учеников детские обиды, и методы решения такие же…
- Дормидонт Николаевич, но ученики слушают…
- Угу, - отозвался директор. - Ребят, можете идти.
- Ну, как дела? - тихо спросил Картинкин, а Диме было не до чего. Спать!
- Так, голубок-обычколюб! - раздался голос Триптиха над Диминой головой. - Значит, не уразумел за три года преимущество волшебников над этими? А я что на лекциях говорил тебе? Пройдём в кабинет!
…
- И чтобы к завтрашнему дню прочитал двадцать глав! И следующие дни по сорок! - говорил Триптих, протягивая Диме три тома по «Научному обычноведению». - Там всё написано.
«Там написана такая же неправда, как ваши лекции…» - думал Дима. Ему было уже не до чего. Лечь… Но тут Дима подумал, ЧТО будет, когда он войдёт в спальню! Подступят с расспросами, насмешки Орехова и Филиппова… Только четыре часа дня! Триптих столько мариновал мальчика в своём кабинете, что-то рассказывая, крича, ругая, показывая заклятия против «обычных» и постоянно приговаривая: «Ну, почему директор приказал уничтожить все розги и больше никогда ими не пользоваться? Вот, в других ПВУ… Я бы уволился, да не могу», - три урока прошло за это время, и обед.
Дима вышел. «И куда идти? Лечь на кровать в спальне мальчиков группы и нико… го не слушать…»
- Садовский!
Дима чуть не закричал от отчаяния. Кто там ещё?
- Садовский! - голос наставницы группы прозвучал даже опасливо. - Ты понял, что натворил? Уйти к обычным людям, ну надо же! Кто тебя теперь на хорошую работу возьмёт, будешь, как Гоша, на охране… Или в колдовскую армию на авангард! Или уборщиком… Или…
- Гоша не доучился? - безразлично спросил мальчик, вспомнив Хагрида из книги про Гарри Поттера.
- Доучился. И ты доучишься! Но потом…
- Уважаемая Ирина Валентиновна, и скольким же людям наши педагоги сломали жизнь всего за одну ошибку, допущенную в подростковом возрасте? - Всеволод Константинович Матросов подошёл незаметно и обратился к наставнице.
- Но Всево…
- Данные! - сказал Матросов. - А ребёнок чуть не валится с ног. Дима, я тебя доведу до спальни, пошли. Ирина Валентиновна, завтра его пугать будете, завтра! Не сейчас.
И они пошли. Когда Ирина Валентиновна осталась за углом, Матросов заговорил:
- Своей наставницы ты не бойся… Она сама сейчас в запале, когда успокоится, будет нормальным человеком. Её страшно перепугало то, что случилось…
Дима еле заметно кивнул.
- Устал? - заботливо спросил Матросов. - Даже не знаю, дадут ли тебе заснуть в спальне… Класс у вас шумный. Пошли, кое-куда проведу.
Лестница-самонаправлестница повернула в ту сторону, о которой Дима никогда и не догадывался. Обычно она вела или в спальни курса или на астрономическую башню для уроков астрологии… Теперь же она удлинилась метров на семь и повернулась куда-то направо.
- Пойдём! - сказал Матросов.
Поднявшись по лестнице, Дима огляделся. Увидел длинный проход, от которого отходили многочисленные коридоры. Матросов провёл мальчика к одному из них. Над его началом светилась надпись: «Коридор зельедельцев».
- Идём!
Слева и справа были двери. Не так часто встречались, как в коридорах учебной части, должно быть, за ними находились большие комнаты, по крайней мере, так подумал наш герой.
Но он ошибся, когда Матросов открыл одну из дверей с помощью пароль-заклинания - за ней оказалась КВАРТИРА!
- Это моя «обитель», - пояснил зельеделец.
- На этом этаже… Живут учителя? - удивлённо спросил Дима.
- Учителя и их семьи, - пояснил Матросов. - Живут в таких квартирах по три-пять человек, кто как. Я живу один.
- А квартира большая…
- Да… Всем одинаковые делают. У меня жены пока нет… Да ты проходи, не стесняйся! Есть хочешь, наверно?
- Есть… И спать… - устало сказал Дима.
- Понимаю, натерпелся… Усаживайся пока в это кресло.
Сам Матросов подошёл к доске, похожей на те, что висели в классах, и нанёс на неё список блюд.
- Заказ делаю на полдник, - пояснил он. - Тебе же надо поесть как следует.
Потом сел в кресло, стоящее рядом с Диминым.
- Жены нет, - продолжил учитель начатый им разговор, - и взяться неоткуда. Сам понимаешь, всё время тут. Хотя, есть хорошие учительницы одинокие, но всё не то пока. Ладно… Ты-то как? Правда, уйти решил из-за того случая с Битюговым? А что он сделал?
Дима сбивчиво поведал ту историю. Пока он говорил, от усталости обида вновь всколыхнулась, в горле образовался ком.
- Вот он какой… - сказал Матросов, прослушав историю. - Что ж, весьма похоже на Битюгова. Тридцать шесть лет, а всё ещё будто подросток, тайком курящий в туалете. А почему ты пошёл к «обычным» людям? У тебя есть родственники?
- Есть… - сдавленно ответил Дима. - Я у них жил, пока не нашёл отца.
- Ну-ка, ну-ка! - Матросов развернулся к мальчику. - А мать? Ах, да, ты говорил, что она умерла при родах…
- Да… При родах… Меня.
- Сочувствую тебе.
- И получается, будто я её убил, - хрипло выдавил Дима. - Так мой двоюродный брат сказал.
- Когда встретишь его, примени заклинание немоты, чтобы он заткнулся, пардон за выражение, - заявил Матросов. - Тяжело жилось? Как Гарри Поттеру?
- Да нет… Тётя и дядя меня любили, воспитывали… И сестра двоюродная, Людмила. А Кирилл этот завидовал…
- Ревновал, может быть? - предположил Матросов. - А… Они «обычные», получается?
- Да… И о волшебстве я узнал за месяц до школы.
- М, вот как…
- Так обрадовался! - горько сказал Дима. - А теперь…
Мальчик замолчал, часто заморгал. На его щеке Матросов заметил каплю и мокрую дорожку от глаз.
- Да всё будет нормально! - воскликнул зельеделец. - Есть у нас в школе хорошие люди. Директор… Он, конечно, сердит на тебя, но он поймёт. Дормидонт Николаевич в курсе истории с Битюговым?
Дима кивнул.
- Всё будет хорошо! Только Битюгова не накажут - нельзя.
У Димы не хватило сил спросить «почему».
- Но тебе помогут! - убеждённо сказал Матросов. - По крайней мере, на меня ты можешь рассчитывать. Лидии Сергеевны тоже не избегай - она человек с сердцем, недаром ваш куратор… Ну, что ты? Устал? Сейчас… - Матросов заметил, как Дима уткнулся в колени и часто задышал.
- Плачешь… Устал… Ничего, успокойся, сейчас поедим, и я тебя спать уложу тут. Есть диван, он не используется - живу-то я один. Помыться с дороги не надо? Поезд, пыль…
- Вы знаете про «обычные» виды транспорта? - шёпотом, всё ещё плача, спросил Дима.
- В курсе! - ответил Матросов. - Не стоит от них отгораживаться, от «обычных» людей… Трифонов меня убьёт, если услышит, но они во многом нас опережают. Еда готова, сейчас проявится на столе.
Потом Дима пошёл в ванну, после которой так расслабился, что глаза закрывались уже на ходу. Матросов успел приготовить мальчику место для сна.
- Ложись! А, ты уже почти спишь… Ничего, до завтрашнего утра отдыхай.
- Спасибо, - сказал Дима и заснул.
