Боггарт
«И действительно, всё получилось только хуже», - думал Дима. Не было бы этого побега - не было бы и предвзятого отношения к нему со стороны некоторых учителей и учеников. Вон, Дорогушин, парень ехидный и любитель «подколов», пообещал, что «Садовский займёт почётное место Картинкина», то есть, будет «доставаемым» человеком, говоря на школьном сленге.
Но с другой стороны, Дима больше жалел о том, что сразу пошёл к дому Даулиных в Костроме.
«Надо было дня три переждать. И они начали бы искать меня в другом месте. А потом я бы пришёл к Даулиным, они бы меня защитили, когда пришли волшебники… И отца попросить как нынешнего опекуна, чтобы я жил среди «обычных»… Хотя, он, может, этого и не хочет. Да нет, наверно, хочет, раз у него новая семья…»
Так что, Дима больше всего сожалел о том, что побег не удался.
Нельзя сказать, чтобы от нашего героя отвернулись все одноклассники. Ну, от вертихвостов невозможно было ожидать чего-то хорошего, но Картинкин сказал, что «ты, Сад, придурок, конечно, но только так директор узнал правду о Битюге». Каховский подошёл со словами, что «никогда не надо убегать, надо отстаивать правду перед всеми, кто попадётся из начальства, только не переборщить с эмоциями».
- Псих! - так отреагировал Лёня Шумахер.
- Эт’ ты зря! - сказал Лёха Александров.
Но больше всех Диму удивил Сеня Сергеев. На перемене он подошёл и спросил:
- Ну, как всё было?
Диме показалось, что тот хочет послушать, чтобы посмеяться, и он ответил с ехидством:
- Всё было просто здорово!
- А серьёзно? Ты ехал в обычковском транспорте? Расскажи о нём…
- Зачем? - удивился Дима.
- Интересно…
- Да ничего интересного… - отмахнулся Дима. - И вообще, отстань от меня. Видел я, что люди из твоей компании вытворяют!
- Ты о чём? - Сеня и вправду не понял.
- Ну, вы вместе с Ореховым Картинкина травили. И в туалете подкараулили в тот раз. Дорогушин и Чеканков дверь держали, чтобы не убежал.
- А, вот ты про что… Ну да, они мне рассказывали, что ходили что-то с Картинкиным делать, но в подробности не вдавались.
- Да ладно-ка! - не поверил Дима. - Все вы четверо одинаковые. Вас и не отличишь, когда вы вместе.
- Ну, мы похожи, да, - сказал Сергеев. - Но я в делах Ореха не участвую. Не люблю издеваться ни над кем.
- А эти издеваются.
- Да они перед Орехом выпендриваются просто! Я не особо отношусь к таким людям, как он, а мои друганы его уважают.
- Скажи им, чтобы не издевались… - буркнул Дима.
- А как?
- Что «как»… Ты же имеешь влияние на них.
- Как сказать? Они не поймут. Мы всегда вместе одинаково думаем. Юран Полтавин один раз попросил, чтобы оставили Картинкина в покое, и всё.
- И ты боишься своим друзьям высказать мнение?
- Зачем высказывать? - произнёс Сеня. - Мы всегда были друг за друга, что бы ни случилось. С первого курса вместе. Хоть на разных специальностях учимся.
«Они вообще разные люди, если честно… - подумал Дима тогда. - Полугопник Дорогушин, «подкалывающий» порой и друзей за то, что учатся, почти отличник Полтавин, чрезмерно общительный, но непонятно какой Сеня Сергеев. О Чеканкове вообще мало знаю… Но как так получается, что все вместе они образуют единое целое?»
А потом Дима услышал, как эта «великолепная четвёрка» вместе с Ореховым и Филипповым обсуждает… его!
- Во! Представьте, как он ехал в обычковском транспорте! - смеялся Орехов. - Птртртр…
Дорогушин и Филиппов участливо заржали. Улыбнулись и остальные.
- Трюх-трюх! - поддакнул Сергеев.
- Утрясло бедного. - Это Полтавин.
- А потом он приходит к этим домам, а там Гаврилова! - оглядев всех, говорил Дорогушин. - А у него глаза… А-а-а!
- Садовский падает в обморок…
- Очнулся - больничный отсек ПВУ.
- Нет! Кабинет директора.
- Не-е-ет! - вкрадчиво сказал Сергеев. - Триптиха!
- Прекратите, а? - к компании подошёл Гена Каховский.
Дима на следующий день сам сказал Сергееву:
- Что ж, теперь понятно, зачем ты спрашивал меня про «обычных». Поржать с компанией?
- Что? А, ты слышал… Не, мы просто так, шутя, по-дружески.
- Ага! - подхватил Дима. - «По-дружески» в компании людей, которые меня не переваривают!
- А чё… Они смеялись, а я что, в стороне должен был стоять и тупо лыбиться? Мы всегда так смеёмся, хотя сами можем понимать, что это не смешно. Потом с Юраном Полтавиным разговариваем - он, оказывается, думает по-другому.
- И тоже лицемерит? - насмешливо спросил Дима. Ему было всё равно, что подумает эта компания.
- Ну, ты чё? Обиделся? Я думаю, что надо подстраиваться к человеку, с которым общаешься. Одним одно интересно - говорить об этом. Другим другое - с ними о первом лучше не надо.
- При одних поддерживать консерваторов, при других - «интеграторов»… Либералов или «патриархалов», как Гоша сказал.
- Ты о политике, что ли? Я ей не интересуюсь, - сказал Сеня. - И Дэм Дорогушин тоже. Он вообще всё заумное не любит…
- Я заметил, - сказал Дима. - Только для него «заумное» - это всё, что умнее вешания картины на стену или общения с Ореховым.
- Вешания Картины! – засмеялся Сергеев. - А вот Чеканков и Полтавин следят за политикой. Спорят на тему будущих выборов. Но когда мы вчетвером, нам политика неинтересна.
- Подстраиваетесь… А когда же ты НАСТОЯЩИЙ?
- Ты о чём? - не понял Сергеев.
- Когда ты, Сеня, тот, какой есть ТЫ САМ? КТО ты? Ты подстраиваешься под всех, но никто тебя не видит по правде! Раз уж мы начали обсуждать такие темы ни с того ни с сего… Открой своё истинное лицо! Боггарт…
- Кто?
- А, не читал рекомендованную Триптихом «антиобычную» литературу?
Боггарт в волшебном мире «Гарри Поттера» превращался перед человеком в то, что человек боялся больше всего. Но никто никогда не видел боггартов в первозданном виде, какие они, когда вокруг нет людей.
А в настоящем мире боггартами являлись люди.
«Арсений - наоборот, превращает слова в то, что от него хотят услышать. И я так и не понял, как он относится к Орехову. Наверняка он «подстраивался», когда ругал его при мне».
