Глава 29Я прижимаю ее пальцы к своим губам и провожу ладонью по лбу, убирая челку в сторону. Я слышу, как ровно она дышит, печально улыбаясь. Что ж, могло быть хуже. Она могла умереть. Никто так и не понял, что тогда произошло, мы знаем только о последствиях: у Китнисс сильное сотрясение и пара синяков, а Финник абсолютно ничего не помнит, но все знает. Каждый раз, когда я встречаюсь с ним, он по десять раз виновато шепчет: «Прости!» и пытается заставить себе смотреть в мое лицо, а я старательно пытаюсь следовать совету Хеймитча.
Не вини его за то, что он не в состоянии контролировать.
Только вот почему-то не винить не получается. Я снова и снова смотрю в его красные от слез глаза, которые никогда не думал увидеть, и думаю о том, как Китнисс сейчас лежит среди белых простыней на волоске от смерти. Правда, как мне объяснили, ее организм переживал вещи и похуже, так что она скоро придет в себя. Только вот это дурацкое «скоро» никак не наступает.
Я слышу сдавленный стон и наклоняюсь над ней, с надеждой вглядываясь в лицо девушки. Она морщится и с трудом открывает глаза. Тут же начиная улыбаться, я с нежностью смотрю, как уголки ее губ ползут вверх, когда она пытается улыбнуться мне в ответ.
- Привет, - чересчур громко, как мне кажется, произношу я.
Китнисс морщится. Потом закрывает глаза, вздыхает и открывает их снова.
- Не надо так громко говорить, пожалуйста, - тихо просит она, а я лишь улыбаюсь ей в ответ.
- Как ты себя чувствуешь? – практически шепотом спрашиваю я, проводя ладонью по ее щеке.
- Как будто меня переехало поездом, - чуть улыбается она.
- Голова болит? – заботливо спрашиваю я.
- Ага. Все кружится. И расплывается.
Она снова закрывает глаза. Я терпеливо жду, пока она снова подаст голос, но Китнисс молчит достаточно долго.
- Что тогда произошло? – осторожно спрашиваю я.
- Не очень хорошо помню, прости. Лишь то, что перед глазами все потемнело, а до этого вообще ничего не могу впомнить. Да какая теперь разница, что тогда произошло?
Я пожимаю плечами, стараясь не раздражаться. Китнисс придет в себя, и тогда можно будет повторить свой вопрос. Девушка снова замолкает, а через которое время проводит рукой по повязке на голове.
- Как Финник? – все так же тихо спрашивает она, не открывая глаз.
- Он более или менее в норме. Но считает себя виноватым, - тихо произношу я, стараясь, чтобы по моему голосу мое отношение к Финнику не стало явным.
- Пит, - она открывает глаза и касается пальцами моей руки, - ты винишь его за то, над чем он не имеет власть.
- Я… Я понимаю это, Китнисс, - запинаясь, произношу я. – Но я ничего не в состоянии с собой сделать.
- Пит, ради меня, - просит она, сжимая мои пальцы. – Действуй так, как говорит Хеймитч.
- Откуда ты знаешь, что он говорит так же? – вскидываюсь я.
- Это же Хеймитч. Он говорил мне тоже самое, Пит, - коротко отвечает она.
Я улыбаюсь ей, поглаживая ее руку.
- А ты как? – спрашивает она у меня.
- Ну, а что со мной может случиться? – усмехаюсь я. – Ем, сплю, с тобой сижу, вот и все мои развлечения. Правда, ролик мы так и не сняли. Как-то не до этого было.
- Ничего, еще снимем, - улыбается она и тут же морщится. – Как голова-то болит…
- Солнышко, ты еще не знаешь, как голова болит после хорошей пьянки, - усмехается голос Хеймитча. Через несколько минут в поле моего зрения появляется и сам ментор.
- Надеюсь, что не узнаю, - парирует она. – И вали отсюда. У меня от тебя в глазах рябит.
- Фу, как грубо, - голосом Эффи возмущается он. – Китнисс, где твои манеры?
Я не выдерживаю и прыскаю, прикрывая рот кулаком.
- Очень похоже, - констатирует Китнисс. - Но на твоем месте я бы над возмущением поработала.
- Очень смешно, - усмехается он.
Я поднимаюсь с места, целую Китнисс в щеку и говорю, что зайду попозже. Она улыбается и начинает что-то рассказывать Хеймитчу. Мне не хочется им мешать, поэтому я поспешно закрываю дверь. Бросая короткий взгляд на расписание, а затем на часы, я прикидываю, что у меня вполне есть время чем-нибудь заняться до обеда. На подходе к отсеку, я сталкиваюсь с плачущей Мадж, сидящей в коридоре прямо на полу. Я удивленно таращусь на нее, затем моргаю, снова смотрю на девушку. Надо же. Не привиделось.
- Мадж, - тихо зову ее я, опускаясь на корточки рядом с ней. – Мадж, что случилось?
Она вздрагивает, чуть приподнимает голову и смотрит на меня заплаканными покрасневшими и опухшими глазами. Я осторожно прикасаюсь к ее плечам и заставляю подняться. Девушка все еще всхлипывает, но покорно позволяет отвести ее в мой отсек. Я провожу ее через комнату, усаживаю на кровать и опускаюсь рядом.
- Мадж, что случилось? – осторожно спрашиваю я, поглаживая ее по плечу.
- Он меня бросил, - с трудом разбираю я среди многочисленных всхлипов. Мадж утыкается носом мне в плечо и рыдает еще громче.
Я глажу ее по спине, привычно шепча всякий успокаивающий бред, в котором натренировался с Китнисс. Мадж, кажется, не обращает на это должного внимания, продолжая беспрерывно всхлипывать.
- Мадж, успокойся. И скажи мне, кто тебя бросил? – на самом деле, меня не слишком это волнует, но я привык быть любезным абсолютно со всеми. – Может, воды?
Девушка то ли кивает, то ли отрицательно мотает головой, но я все равно поднимаюсь и вскоре протягиваю ей стакан холодной воды. Ее бьет дрожь, она никак не может прекратить рыдать, поэтому мне приходиться чуть ли не силой вливать в нее злополучную жидкость. Она успокаивается через двадцать минут и со знакомым смущением таращится она меня.
- Не говори об этом никому, хорошо? – просит она, поднимаясь на ноги и, дождавшись утвердительного кивка, быстрым шагом, глядя в пол, идет к выходу.
- Дурдом, - негромко комментируя я, когда за Мадж закрывается дверь. Критически осмотрев свою порядком потрепанную футболку, я принимаю решение переодеться.
Я застегиваю последнюю пуговицу на рубашке, когда открывается дверь, и в комнату заходит Хеймитч. Инстинктивно напрягаясь, таращусь на него, выражая взглядом немой вопрос. Он никогда не приходит с хорошими новостями.
- Расслабься, - бросает Хеймитч, по-хозяйски плюхаясь на кровать. – А хорошо тут у вас.
- Зачем пришел? – грубо бросаю я, не желая с ним церемонится.
- Фи, какие мы грубые, - морщится он. – Может, я соскучился?
- Ага, конечно, - фыркаю я. – И Сноу изменил свою позицию по отношению к Китнисс.
- Ладно, я и правду к тебе по делу пришел. Я по поводу свадьбы.
- Какой свадьбы? – недовольно морщусь я.
- Ну, в данном случае, твоей.
- Хеймитч, ты спирт где-то достал? – я наклоняюсь вперед, стараясь уловить запах того, чего нет – перегара. Я не чувствую ничего, а значит, он не шутит. И почему-то меня это настораживает.
- Нет, - качает головой он. – Пит, все серьезно.
- Что случилось? Какая свадьба?
- Твоя, я же говорю, - он внимательно смотрит на меня, будто я обязан все понять без слов.
- Я пока не научился читать мысли, так что давай по порядку, - я сажусь на стул, предварительно подвинув его поближе к кровати, на которой устроился Хеймитч.
- Короче, дело обстоит так. Койн жутко недовольна, что Китнисс все еще видит кошмары, хотя и живет с тобой. Как мы с ее лечащим врачом не пытались убедить ее, что это никогда не пройдет, она стоит на своем: или вы женитесь, или расходитесь по родителям.
Я передергиваю плечами. Второй вариант мне не нравится.
- В общем, мы более или менее пришли к согласию.
Он замолкает, будто я все понимаю, но в моей голове все еще пусто. Что он имеет в виду?
- Вы по-прежнему будете жить вместе, - добавляет он.
- Но мы же не можем пожениться, - возражаю я. Как бы я не желал этого, закон непреклонен.
- Да, не можете, пока вам обоим не исполнится тридцать по теперешним законам. Если мы выиграем, ваш брак состоится, когда вам обоим исполнится восемнадцать, потому что Койн намерена изменить законодательство. Если же нет – что ж, не думаю, что хоть один из нас останется в живых после этого.
Я усмехаюсь. Он прав.
- Поэтому, мы придумали маленькую альтернативу свадьбе, которую никто запретить не сможет. И в законах она не фигурирует, но без нее сейчас не обходятся. И ты упоминал о ней, Пит.
Он замолкает, давая мне собраться с мыслями. Я перебираю в голове все, что знаю о свадьбах, старательно пытаясь понять, что же он имеет в виду. Ответ приходит в голову спонтанно. Он такой простой, что я гадаю, как же я не догадался о нем раньше.
- Ты понял? – спрашивает Хеймитч.
Я киваю. Я действительно знаю ответ. Я рассказывал на интервью с Цезарем об особом ритуале, который проводят у нас, в Двенадцатом. О том, как двое молодых людей готовят и съедают кусочки хлеба. И я сказал, что мы с Китнисс тоже так сделали. Что ж, это, можно сказать, альтернатива свадьбе. И теперь не будет ложью то, что все считают, что мы поженились благодаря ритуалу Двенадцатого Дистрикта.
