Проклятый Дар

Глава 3

Глава 3.

Я не буду загадывать на будущее, и просить провидение. Я просто верю и надеюсь, что проклятие, уничтожающее меня, никогда больше не вернется в мой славный род. Я сделала все, от меня зависящее, я пошла на жертву, боль и утраты... и я надеюсь, что заплатила.
Я чувствую, как мое сердце превращается в камень. Моя душа уже давно превратилась в прах, но тело и разум остались. Остались, чтобы страдать от чуждой мне боли, от чуждых мне мыслей и переживаний. От жизни, также чуждой мне.
Это все Дар.
Проклятие, долгое время считавшееся благословением. Ужас, который можно искупить лишь кровью... кровью последнего из рода.
Сейчас, на седьмом году жизни, наблюдая за своими племянницами и своим племянником, носящими проклятую фамилию Эйр, я с тревогой жду, что их постигнет та же кара, что и меня. Та же боль и страдания.
Но не вижу ничего. Возможно, мои молитвы были услышаны. Возможно, плата принята. И больше никогда не нависнет над этим родом небесная кара...
Я верю.
Но в сердце червем вгрызается строка пророчества. Кровь последнего из рода... как больно понимать, что мои утраты – лишь отсрочка перед неминуемым. Надеюсь, женщина рода Эйр, которую постигнет это проклятие, будет сильнее и умнее меня.
Я верю.
Проклятый Дар.
Проклятое время.
Я чувствую, Смерть стоит на пороге моего дома. Гостья, унесшая жизни моего мужа и моих детей... верный спутник моего дня на протяжении всей жизни.
Но прежде, я расскажу свою историю.
Историю проклятия и воскрешения рода.
Все, что я узнала на протяжении своей жизни, все, что поняла.
И лишь одно успокаивает мое сердце: род моего покойного мужа не окончится на наших детях. Не останется лишь именами на надгробных плитах.
Ибо эта фамилия стала мне ближе, чем наследие Эйров.
Я любила.
Я была счастлива...

Амелия резко захлопнула книгу, не в силах читать дальше. Грудь разрывало от боли и ужаса, а по щекам против воли струились слезы. Всего одна страница, а сколько страха и безысходности в этих слегка скачущих строках, написанных крупным каллиграфическим почерком.
Девушка поняла, о каком даре говорила Жозефина МакМиллан, урожденная Эйр.
И боялась перелистнуть страницу, чтобы читать дальше. Проклятие. Значит, все-таки проклятие...
- О, Мерлин, - в ужасе прошептала Амелия.

Сириус Блэк сидел на краю письменного стола в комнате Джеймса и наблюдал, как он выводит ровные строки, строча письмо Лили Эванс. Пару раз в особенно слезливых по мнению Сириуса местах, он хмыкал.
- Не нравится, не читай, - огрызнулся Поттер, - и вообще, хватит тут шпионить.
- Ой, больно надо, - Сириус демонстративно пересел в мягкое кресло.
Уже два года его принимали в этом доме как второго сына. Эльза Поттер оказалась очень доброй и очень смелой женщиной, приютив предателя рода под своей крышей. Она ни разу не обмолвилась, но Сириус знал, какие пакости устраивала его ненормальная мамаша по мере возможности, пытаясь как можно сильнее насолить неугодному сыну и ненавистному роду. Последний год обучения мог вполне ознаменоваться каким-нибудь феерическим кошмаром.
С Вальбурги Блэк станется.
Вот и вчерашняя писулька, принесенная вороном миссис Блэк, подтверждала эти подозрения. Прославление Волдеморта, увещевания вернуться и исправиться, стать преданным слугой... Читать было противно.
А как же высокопарные рассуждения, что Блэки служат только себе?
Забыли, видать, на досуге.
Еще больше гнева вызвало письмо Андромеды Тонкс, урожденной Блэк, его любимой кузины. Девушка, не признававшая весь этот ажиотаж вокруг чистоты крови, взяла, да и вышла замуж за маггла. Молодец.
Вот только теперь жизнь ее превратилась в полосу препятствий со смертельными испытаниями.
Конечно, ей тоже прислали письмо, предлагавшее одуматься, «убить недостойную грязь своими руками в угоду Лорду». Под «грязью» подразумевались Ед. Тонкс и их маленькая дочурка Нимфадора. Получив отказ, они напали на дом Тонксов.
Слава Мерлину, аврорская выучка помогла Андромеде.
Но что было, если бы...
От невеселых мыслей парня отвлек стук когтей совы по полированной поверхности стола. Джеймс с довольным видом привязывал письмо к лапе взъерошенной птицы.
- Скоро она будет моей.
- Вежливые письма – еще не повод для радости, - ухмыльнулся Блэк.
- Раньше она бы послала мне Громовещатель.
- О, тогда ладно, - иронично ответил Сириус.
- Может, пойдем на поле?
- В квиддич вдвоем? Несолидно.
Джеймс хохотнул.
- Прихватим Амелию.
- Она хоть летать умеет? – поинтересовался Сириус, уже подходя к двери.
- Вот и проверим.
На стук в дверь долго никто не появлялся. Джеймс нетерпеливо переступил с ноги на ногу и глянул на Сириуса.
- Может быть, она помогает твоей маме готовить обед?
- Не знаю, - протянул парень и уже хотел что-то добавить, когда из комнаты вышла Амелия в джинсах, футболке и... с метлой в руке.
- Ага, - после недоуменного минутного молчания сказала она, - не я одна решила погулять.
- Кажется, слово метла тебе все же знакомо, - протянул Блэк. Амелия поморщилась от насмешки и явственного пренебрежения в голосе юноши.
«Итак, чем я ему не угодила?»
- Представь себе, умник, - огрызнулась она.
Поттер слегка недоуменно переводил взгляд с одного на другую.
- Эй, вы чего?
- Ничего, Джеймс, совсем ничего, - ласково ответила девушка, смерив Сириуса неприязненным взглядом.
- Так мы идем?
- Да.
Толкнув Блэка плечом, Амелия прошла вперед и начала быстро спускаться по лестнице. Откуда в ней вспыхнула такая злость и раздражение, она не понимала.
Впрочем, в своих эмоциях и ощущениях терялся и Сириус, буравящий спину кузины Поттера возмущенным взглядом.

- Эй! – Амелия негодующе воскликнула, когда Сириус Блэк пронесся мимо нее с такой скоростью, что ее собственная метла завибрировала и закрутилась, не подчиняясь хозяйке. Девушка сжала зубы, этот смазливый красавчик уже начинал нешуточно выводить ее из себя.
Поттер с все более растущим изумлением и недоумением следил за медленно закипающей кузиной и своим другом, беспричинную злость которого не могла скрыть даже маска абсолютного безразличия.
Сейчас Джеймс был на воротах, Амелия играла за защитника, а Сириус – за нападающего другой команды.
- Ну и ну, - пробормотал парень, наблюдая, как Амелия делает очень качественную подсечку Блэку, и если бы не своевременная реакция – быть Сириусу на земле и без метлы.
- Ты играешь не по правилам, - закричал Бродяга, выходя из пике.
- На себя посмотри!
- Я отказываюсь с ней играть, Джеймс! – гриффиндорец нервно сглотнул, наблюдая за подлетающим Сириусом, лицо которого пылало от бешенства.
- Да пошел ты!
Поттер смотрел в спину улетающей в сторону дома Амелии. А потом перевел взгляд на друга.
- Ты осел, Блэк!
- Она играла нечестно.
- Нет, ну честно слово, ты придурок, - Джеймс сам начал злиться, - что на тебя нашло?!
- Отвали, - буркнул Сириус и полетел к земле. Джеймс вздохнул и приземлился следом за Бродягой.
До дома они шли молча.

Моя мать, урожденная Розье, никогда не интересовалась фамильными тайнами рода Эйр. Никогда не читала древние фолианты, в которых запечатлена вся история этого рода. Никогда не спрашивала об этом моего отца.
Как мне сейчас кажется, это замужество было ненавистно ей. Она не любила мужа и не любила нас, своих детей – меня и Аарона.

Даже известие о моем даре не потревожило ее черствую душу. В старшем возрасте, скитаясь ночами по замку в поиске спасения от боли, страха и одиночества, я часто слышала ее лихорадочный шепот.
Всегда одни и те же слова.
Моргана, забери мою душу. Избавь меня от жизни, избавь...
Думаю, она тогда о многом просила Моргану. И, возможно, многое сбылось.
Отец был не таков. Он любил нас. Странной, холодной любовью истинного аристократа, скованного обязательствами и воспитанием. Но иногда в глубине его непроницаемых глаз я читала нежность. И страх.
Он знал. Он все время знал, на что я была обречена. Впоследствии узнал и Аарон, как наследник и продолжатель рода. Тогда он еще не приобрел этих привычек равнодушного ко всему человека, и мы провели многие вечера, обсуждая, молясь и веря.
Он был удачливее меня, но я – счастливее.
Сейчас я думаю, что не променяла бы свою боль, свои страдания и терзания на его спокойствие и покой. Просто из-за того, что я смогла многое понять. Понять и принять.
Но тогда определенная зависть жила в моей душе.
Впрочем, завидовать было бессмысленно. На вечное проклятие была обречена каждая третья девочка достойного рода Эйр.
Кара небесная.
Проклятый Дар.
Я знаю, что последующие поколения не найдут ни одной книги об этом проклятии, ни одной заметки, ни одного предупреждения, кроме вот этого дневника. Все сгорело в дьявольском пожаре в имении Черные Ночи. Там же погибла и моя мать. Подозреваю, что пожар начался не просто так, но... но прошлого не вернуть.
Слава Мерлину, я смогла найти все, что касалось меня, все, что хоть в какой-то степени помогало мне жить и бороться. И если, не приведи небо, Проклятие останется над родом, женщина, обреченная на боль, сможет продолжить мои исследования и мою борьбу.
Хм, на старости лет я начинаю думать и писать несколько путано.
Думаю, стоит начать мою историю с самого начала.
Итак, как я уже писала, мое имя Жозефина МакМиллан, урожденная Эйр, наследница могущественных семей Эйр и Розье. Я родилась в 18...
- Амелия! Спускайся на ужин, дорогая.
Девушка с трудом оторвалась от пожелтевших страниц и посмотрела на часы перед собой. Странно, так много сидела и так мало прочитала. Возможно, потому что ей, как эмпату, было очень трудно продираться сквозь силу эмоций, которыми дневник был буквально пропитан. Возможно, боль в сердце поселилась из-за смутно-жутких картин ее будущей жизни.
Так или иначе, но за все время прочитана была всего лишь одна страница.
Осторожно уложив дневник в ящик стола, Амелия отправилась на ужин.
Сидя за столом и отвечая на вопросы родственников, девушка в своих мыслях постоянно возвращалась к книге в кожаном переплете. На страницах мелькал силуэт немолодой женщины, красивой и строгой. Амелия не сомневалась , что это Жозефина Эйр... и в душе засел маленький червячок отчаяния и страха.
Она не хотела такой судьбы. Не хотела терять и быть потерянной. Не хотела видеть смерть и жить дальше.
Она просто не сможет быть сильной и волевой, не сможет...
А еще Амелия очень желала знать, подробнее об этом проклятии.
Только сейчас девушка осознала, что слова «последний из рода» относятся непосредственно к ней.
По шутке судьбы кровь, которая могла снять проклятие, была отравлена его ядом...

Незаметно для Амелии июнь подошел к концу. Пятого июля ей исполняется семнадцать... возможность колдовать и переломный момент в жизни. Семья Поттеров активно готовилась к этому событию, хотя, что до самой девушки, то празднование ее мало заботило. Все больше Амелия засиживалась в своей комнате или в библиотеке дома Поттеров, читая залпом древние книги по магии, выучивая теорию и заклинания. Она сама не совсем понимала, зачем ей это все.
К тому же, сны из будущего гнали по ночам бродить по дому, спасаясь от кошмаров в бессоннице и страхе.
Возможно, остальные обитатели дома не знали о ночных блужданиях Амелии, возможно – делали вид, что не знают.
Дневник Жозефины Эйр лежал в ящике стола нетронутым. Каждый раз, садясь за стол, Амелия открывала верхний ящик стола и смотрела на кожаный переплет и металлические уголки дневника, но так и не решала больше взять его в руки. Ужас от знания иногда пересиливает раздражение от незнания.
Как считала сама Амелия, она была слишком слаба.
Она хотела урвать еще хоть кусочек спокойной жизни и тихого счастья.
Если это было возможно.
Еще чаще она тихо плакала.
Но, так или иначе, никто не замечал этих перемен в девушке.
Джеймс нашел в кузине внимательную слушательницу, чего нельзя было дождаться от Сириуса. Нет, конечно, Бродяга был хорошим и отличным другом. Но разговаривать с ним о чувствах и переживаниях было просто бессмысленно и глупо.
Но Амелия, в отличие от кузена, не стремилась рассказывать о своих переживаниях и страхах родственникам. Это было настолько непонятно для обычного человека, что не стоило и озвучивать.