Глава 1. А как всё мило начиналось…Не будь дети в то же время и наследниками,
они, вероятно, больше дорожили бы
родителями, а родители – ими.
Ж. Лабрюйер
Юг Англии затопило. Уже вторую неделю проливной дождь шёл, не прекращаясь ни на минуту. Все ближайшие реки, речушки и озёра давно вышли из берегов, леса стояли в воде, большая доля сельскохозяйственной продукции была погублена. Деревенские жители не знали, куда девать скот. По городам возможно было передвигаться только на лодках. Жителей многих населённых пунктов пришлось эвакуировать, другим же доставляли всё необходимое для жизни по воздуху. Возникали постоянные перебои со связью, некоторые районы теперь жили без электричества. Транспортное сообщение с континентом и внутри страны остановилось. Туристы покинули курортные города и разъехались, кто куда мог. Государство терпело огромные убытки.
Семью Поттеров постигшее страну бедствие почти не затронуло. Единственным его последствием для этого замечательного семейства было то, что мистер Джонатан Поттер вынужден был на время изменить своим привычкам и добираться по утрам на работу способом магическим, то бишь, с помощью портала, так как доехать от его места жительства до Лондона на персональном автомобиле, столь любимом этим уважаемым господином, в силу погодных причин не представлялось возможным. Мистер Поттер, имевший за плечами богатый опыт работы мракоборцем, сейчас служил в Министерстве Магии, где занимал важную должность второго заместителя министра. Этот высокий, бывший в своё время довольно популярным у лиц прекрасного пола, мужчина средних лет старался делать всё на благо семьи, стоит признать, что периодически он даже злоупотреблял служебным положением, хотя по натуре своей был человеком честным. Происходивший из древнего и богатого рода Джонатан вполне мог обеспечить всем своим родным и их потомкам ещё на поколений пять вперёд безбедное существование, и не работая, но что-то не давало ему сидеть спокойно. И карьера упорно шла в гору. Мистеру Поттеру пророчили через несколько лет и кресло министра, хотя по своей природе он был больше учёным. Стоит признать, что он вообще относился к тем людям, которым свойственно преуспевать во всех начинаниях.
Огромный особняк, в котором семейство проживало, производил впечатление сказочного замка, в котором обитают феи, прекрасные принцессы и храбрые принцы, которые сражаются с ужасными чудовищами, наводнившими подземелье. На самом же деле под описания чудовищ здесь подходили только добрейшие домовые эльфы, а самый главный принц был ещё слишком мал, чтобы всерьёз задумываться о смертельных схватках со злом и романах со знатными дамами.
Сейчас юного Джеймса Поттера больше всего волновало правило, запрещающее иметь всем первокурсникам Хогвартса собственные мётлы, и мальчик горько сетовал на свою судьбу. Его получасовая лекция, повествовавшая о том, что он думает о тех недалёких личностях, кто составлял правила, по которым живёт эта древняя школа, имела всего одного слушателя. Напустив на себя самый сочувствующий вид, его кузина Марианна во весь рост растянулась на просторной кровати, наблюдая за каплями дождя, стекавшими по оконному стеклу. Надо сказать, брата она практически не слушала, пребывая где-то далеко в своих мыслях, фоном для которых служили всё те же излияния Джеймса, так что девочка не сразу поняла, что произошло, когда он замолк. Причём, судя по всему, мальчик что-то спрашивал у сестры.
– Извини, что? – вернулась с небес на Землю Марианна.
– Ты совсем меня не слушаешь! – обиженно воскликнул молодой Поттер. От его звонкого голоса заложило уши.
– Да я вот задумалась о том, может ли затопить поместье Малфоев? Всё-таки оно находится в низине…
Существовало лишь две темы, которые одиннадцатилетний Джеймс с кем угодно мог обсуждать до бесконечности, – квиддич и всё, из него вытекающее, и все негативные стороны семьи Малфоев, которые на протяжении уже нескольких поколений находились в состоянии «холодной войны» с Поттерами. Впрочем, «холодной» её можно было назвать только в отношении старшего поколения, которое уже считало себя выше всевозможных разборок. А вот если дело касалось наследничков этих двух древнейших родов, то тут боевые действия шли по всем правилам. И, надо сказать, судя по настрою Джеймса, в этом году утихшая на время «кровная вражда» грозила снова воспылать с новой силой.
– Знаешь, хотелось бы верить, что затопит. Только, я думаю, Малфои смогут защитить себя с помощью магии, – Джеймс запрыгнул на подоконник и осмотрел унылый пейзаж за окном. – А во Франции, наверное, солнечно…
Марианна фыркнула. Этой фразой кузен терроризировал всех обитателей дома с того самого дня, как начался этот «Великий Потоп». Дело было в том, что отец Марианны – французский граф по фамилии Нуаре – приглашал детей провести август в одном из своих поместий на берегу океана, но юная мадмуазель, отношения с папой которой уже давно оставляли желать лучшего, категорично заявила, что хочет провести лето в Англии с семьёй своей тёти. Как, впрочем, и львиную долю своего детства. И пусть во Франции было гораздо теплее, пусть там бы их ждал океан, в котором можно купаться, пока не надоест, здесь девочка чувствовала себя гораздо уютнее, чем в поместьях своего знатного родителя. Её дом был именно здесь, и семьёй своей она уже давно считала Поттеров, которые ничего против этого не имели. А родители… Госпожа Нуаре уже давно бросила попытки вернуть дочь в родное гнездо, а её муж на самом деле и не особо пытался это сделать.
– Мне надоел этот дождь, – пожаловался Джеймс, зевая.
– Радуйся, что мы не магглы. Твой отец ведь рассказывал, что в Лондоне творится. А у нас тут хорошо, сухо. Хотя ты прав, это серое небо уже приелось, я даже соскучилась по солнцу.
– Скоро уже первое сентября, – мальчик кивнул на висевший на двери календарь. – Мне интересно, как мы до школы доберёмся при такой погоде. Ладно, до вокзала – порталом, а потом?
– Мерлин Великий! Джеймс, я никогда не подозревала, что ты такой паникёр! До школы ещё больше трёх недель!
– Да, кстати, а почему ещё письма не прислали? Насколько я знаю, их всегда присылают на последней неделе июля, а сейчас уже…
– Бедных сов смыло по дороге, – Марианна закатила глаза. – Дорогой братец, поверь, уж нам-то рано или поздно придут письма, от Хогвартса мы никуда не денемся. Не удивлюсь, если на днях заявится сам добрый дедушка Дамблдор, чтобы вручить нам письма.
– Ага, в красном пальто и колпаке и с мешком подарков, как Санта-Клаус. Кстати, ты что хочешь на Рождество?
– Ты бы у меня ещё про день рождения спросил, учитывая, что он был меньше двух месяцев назад!
– Я серьёзно! Нужно же думать заранее!
– Ещё не знаю, но обязательно последую твоему совету. А ты что хочешь? Хотя нет, глупо спрашивать. Конечно же, новую метлу. Слушай, куда тебе их столько? Солить собрался?
– Мариновать, – буркнул обиженный мальчуган. – Ничего ты не понимаешь! Новые модели же постоянно появляются, а я не хочу быть каким-нибудь там отсталым.
Джеймс Поттер всегда получал то, что хотел. Это было аксиомой, которую никто и не думал оспаривать. Мальчишкой он был и вправду избалованным, но где вы видели, чтобы сын богатых и известных людей не был таким? Юный Поттер не был хвастлив и он был явно не из тех, кто мог пользоваться общественным положением своих родителей, он просто привык к тому, что любое его желание исполнялось быстро. Его семья могла себе это позволить. Джеймс был воспитан так, как это подобало юному английскому аристократу, и уже сейчас осознавал, что когда к отцу в гости приходят важные персоны из Министерства, нужно вести себя несколько по-другому, чем в кругу сверстников. Хотя с таковыми мальчик общался мало, если не сказать, вообще не общался. Марианна не в счёт. Были, конечно, дети всё тех же коллег отца, с которыми Джеймс легко находил общий язык, ибо по природе своей был необыкновенно общителен, но встречи с ними редко повторялись по нескольку раз. Так что нет ничего удивительного, что наследник этого благородного семейства так горел желанием поскорей отправиться в Хогвартс, где он сможет, наконец, найти себе настоящих друзей.
– Как думаешь, мы попадём на один факультет? – задумчиво проговорил мальчик, протирая прямоугольные очки о нижний край своей красной футболки, которую украшал огромный золотистый снитч.
– Ну, ты попадёшь на Гриффиндор – это точно…
– А ты нет?
– А Мерлин меня знает, – усмехнулась девочка, встала с кровати и подошла к окну, – вот возьму и на Слизерин пойду.
– Зачем?
– А чтобы посмотреть на твоё выражение лица. Хотя нет, даже ради этой замечательной секунды я не согласна потом несколько лет терпеть Люциуса Малфоя и его шайку. Кстати, ты слышал, что в этом году в школу ещё какой-то Блэк пойдёт?
– Как, ещё один? Ну, что ж, значит, повеселимся, – ухмылка, появившаяся на лице Джеймса, не предвещала ничего хорошего.
Кузены замолчали, теперь тишину нарушал лишь мерный стук капель дождя об оконное стекло. Комнату давно окутал полумрак, однако никто не спешил включать освещение. Джеймс сидел на подоконнике, свесив ноги вниз, и задумчиво глядел куда-то вдаль, где на линии горизонта между густыми кронами деревьев и плотными серыми тучами виднелась узкая полоска чистого неба, озарённая кроваво-красными лучами заходящего солнца.
Следующее утро встретило Джеймса яркими солнечными лучами, такими долгожданными, что мальчик даже не стал по обыкновению злиться, что это буйство света разбудило его так рано. Юный Поттер вскочил с кровати, быстренько ополоснул лицо и почистил зубы в ванной комнате и, натянув на себя любимую видавшую виды футболку и просторные шорты, вылетел в коридор. Энергия переполняла его. Не обращая ни малейшего внимания на удивлённые взгляды портретов всевозможных дальних родственников, которые украшали стены, мальчуган пробежал по направлению к лестнице, ведущей на нижние этажи, шустренько спустился почти до самого низа, когда услышал доносившиеся из холла голоса.
Беседа шла явно на повышенных тонах. Один из голосов, отдававшихся эхом в просторном помещении, Джеймс узнал сразу, ибо он принадлежал отцу. О чём говорил Джонатан Поттер, понять было невозможно, но он явно усиленно доказывал свою точку зрения. Голос его оппонента мальчику узнать так быстро не удалось, однако знакомый французский акцент дал ему понять, что там внизу находился отец Марианны, Жустьен Нуаре. Интересно, что этот милейший господин забыл у них дома?
Стараясь создавать как можно меньше шума, молодой Поттер спустился на половину лестничного пролёта ниже в надежде узнать, о чём же спорили мужчины. Однако его любопытство так и осталось неудовлетворённым, так как хозяин дома и гость ушли из холла в одну из прилегавших комнат, и теперь уже невозможно было понять, шёл ли разговор дальше, не говоря уже о его загадочном содержании. И Джеймсу оставалось лишь гадать, его ли столь раннее пробуждение стало причиной этого или же что-то другое.
Впрочем, долго думать об одном и том же было не в правилах одиннадцатилетнего волшебника, так что он, благополучно убедив себя в том, что месье Нуаре приехал, чтобы навестить дочь, а причиной утренней перебранки были разные взгляды мужчин на недавнее решение Международной Конвенции Магов о переходе на общую валюту, пересёк холл и вышел на улицу. Во дворе было непривычно светло, влага, оставшаяся ещё на траве и листьях, блестела под яркими лучами. Воздух был необыкновенно чист, чувствовалось, что недавно был дождь. Джеймс спустился с высокого крыльца и, наслаждаясь тишиной и спокойствием вокруг, медленным шагом направился на задний двор особняка, где на большом газоне можно было и порезвиться.
Ноги, защищённые лишь шлёпанцами, моментально стали мокрыми, солнце не успело ещё должным образом прогреть воздух, поэтому идти в футболке было немного прохладно. Чтобы согреться, мальчишка пробежался до самой беседки, расположенной в дальнем углу заднего двора, а потом обратно. Конечно, можно было взять метлу и погонять немного или разбудить Марианну и поиграть с ней в догонялки, но почему-то Джеймсу казалось, что лучше всего сейчас просто побегать по двору, наслаждаясь долгожданным солнцем. Мальчик остановился, чтобы отдышаться. В лесу неподалёку заливались птицы. Видимо, они тоже были очень рады наступлению этого немного запоздалого лета.
Джеймс не знал, сколько времени он провёл, резвясь во дворе, но, в конце концов, пустой желудок начал давать о себе знать. Холл особняка по-прежнему был пустынен, но нечёткие голоса доносились из столовой, куда мальчик тут же и отправился. Судя по всему, находившиеся там опять ссорились, только теперь в этом занятии принимала участие уже вся семья. По крайней мере, помимо низких голосов мужчин можно было различить ангельские трели Марианны, которой явно что-то не нравилось. Причём, судя по интонации, не нравилось серьёзно. Впрочем, нет ничего удивительного, ведь этой юной леди вообще нравилось немногое, что каким-то образом было связано с её отцом, а учитывая, что граф Нуаре почтил их сегодня своим присутствием…
Первым, что бросилось в глаза Джеймсу, когда он осторожно вошёл в столовую, было то, что все предметы в комнате, как ни странно, ещё целы, а уже только потом мальчуган обратил внимания на своих родных. Отец стоял около окна и бросал яростные взгляды на главного нарушителя спокойствия, усиленно делавшего вид, что рассматривает семейные фотографии Поттеров, расположенные в рамках за стеклом буфета. Мама, сидевшая за столом, тут же подняла взгляд на сына и кивком указала ему на стул рядом с ней, напротив которого на столе стояла большая чашка с чаем и тарелка с тостами и омлетом. Французского гостя она игнорировала. Марианна стояла рядом с дальним буфетом, за стёклами которого хранился праздничный сервиз, изготовленный из фарфора, не сводя глаз с отца. Судя по выражению лица девочки и тому, как она смотрела на него, становилось ясно, что больше всего на свете ей сейчас хочется запустить парочкой предметов ни в чём не повинного сервиза в своего родителя, видеть которого она была явно, мягко говоря, не рада.
Воцарилось всеобщее молчание. Судя по всему, у спорящих закончился запас аргументов, подтверждающих их точку зрения, или же они просто не хотели продолжать дискуссию в присутствии Джеймса, который старательно поедал омлет, запивая его тёплым чаем. Наконец, тишину нарушила самая юная особа из всех присутствовавших:
– Я не поеду в Шармбатон!
Одна эта фраза сразу объяснила всё. Месье Нуаре приехал в Англию, чтобы забрать дочь, о существовании которой как-то резко вспомнил, и с чего-то решил, что лучше ей будет получить образование у себя на родине, то бишь, во Французской Академии Магии Шармбатон. Чем этого уважаемого господина не устраивал Хогвартс, директором которого был его собственный тесть, оставалось лишь догадываться. Ну, а сама Марианна, разумеется, хотела пойти в английскую школу магии вместе с кузеном, а Поттеры, судя по всему, были на её стороне. Вот поэтому-то первое солнечное утро за много дней началось в этом древнем доме с огромного скандала.
– Это вопрос уже решённый, – сухо заметил месье Нуаре, не глядя на дочь.
Джонатан Поттер уже открыл рот, готовясь высказать всё, что он думал об упрямом французе, но жена остановила его жестом и сама заговорила с гостем, всем своим видом показывая, что хочет, наконец, прийти к компромиссу.
– Послушай, Жустьен, – мягко сказала она. – Я прекрасно понимаю, что ты хочешь, чтобы твоя дочь была поближе к дому, смею предположить, что ты начинаешь по ней тосковать, когда долго не видишь, но, может быть, сейчас лучше пойти её желанию навстречу. В конце концов, выбор школы может в дальнейшем очень сильно повлиять на взрослую жизнь, и…
Зарубежный гость перебил миссис Поттер и выдал фразу на французском, которая заставила хозяев дома нахмуриться, высокомерный взгляд же самого Нуаре немного смягчился, и он добавил уже по-английски:
– Я хочу, как лучше.
– Это только твоё решение или моя сестра того же мнения? – лицо женщины было непроницаемо.
– Джулия согласна со мной, что так будет лучше. И вы знаете причину.
– Мне плевать на ваши причины! – вновь напомнила взрослым о своём существовании Марианна. – Я хочу учиться в Хогвартсе вместе с Джеймсом и точка!
Граф повернулся к своей строптивой наследнице и выдал очередную длинную тираду на французском, причём, говорил он так быстро, что понять содержание смогла, наверное, одна только Марианна. Когда он закончил, девочка вновь топнула ножкой и капризно пригрозила:
– Я пожалуюсь дедушке Альбусу, и он заберёт меня в Хогвартс!
Надо сказать, упоминание великого и могучего профессора Дамблдора, которого юная леди фамильярно назвала дедушкой, нужного эффекта не принесло. Напротив, оно, казалось, только сплотило бывших оппонентов, и теперь уже даже Поттеры не горели желанием отстаивать права племянницы на обучение в Англии. Мужчины, нахмурившись ещё больше, переглянулись на имени тестя, Натали Поттер тоже не прельщала перспектива вмешивать в это дело отца. Хозяйка дома встала со стула, подошла к Марианне и ласково обняла девочку за плечи, что-то тихо внушая ей на ухо. Никто из присутствующих не рискнул даже пошевелиться. В конце концов, юная мадмуазель Нуаре вырвалась из объятий тёти и вылетела из комнаты, громко захлопнув за собой дверь.
– Она смирится, – вздохнул вслед дочери граф. – Рано или поздно, но смирится.
– Ты слишком жесток по отношению к ней, – тихо произнёс мистер Поттер по-французски – по всей видимости, он вспомнил о нахождении своего сына в комнате. Впрочем, тот уровень знания этого иностранного языка, которого удалось добиться благодаря занятиям с частным учителем, дал Джеймсу возможность понять, о чём речь. – Она ещё всего лишь ребёнок.
– Когда-нибудь она будет мне благодарна за это. Я должен заехать по делам в Лондон, – добавил француз после небольшой паузы. – Заберу Марианну завтра утром.
– Ты точно уверен в том, что ты делаешь?
– Да, так будет лучше для всех, – с этими словами Нуаре вышел из комнаты, оставляя Поттеров одних.
– Надеюсь, что ты прав, – тихо произнесла Натали ему вслед, после чего повернулась к сыну: – Может быть, тебе ещё омлета? Или тостов?
– Нет, мама, спасибо, я наелся, – немного сиплым голосом ответил мальчик. Разумеется, от настроения, с которым он проснулся с утра, не осталось и следа.
– Не расстраивайся, – отец взлохматил и так не самую аккуратную шевелюру Джеймса. – Ты обязательно найдёшь себе новых друзей в школе, да и учителя тебе скучать не дадут. А с Марианной будете видеться на каникулах. К тому же, совиную почту никто не отменял.
Младший Поттер уныло кивнул, допил чай и, отодвинув от себя тарелку с недоеденными тостами, которая тут же пропала, и встал из-за стола. Не обращая внимания на родителей, он словно во сне вышел в холл, поднялся немного по лестнице и сел на холодную мраморную ступеньку где-то между первым и вторым этажами. Замечательный наблюдательный пункт – сам мальчик видел всё, что происходило внизу, а чтобы увидеть его, надо было очень сильно постараться.
Как и ожидалось, вскоре чета Поттеров появилась в дверях малой гостиной, через которую и можно было попасть в столовую. Они о чём-то тихо переговаривались друг с другом, а выражения их лиц, если Джеймсу не изменяло его минусовое зрение с исправляющими его очками, были далеки от ясных. Здесь пути супругов разошлись – Джонатан направился в свою любимую лабораторию срывать плохое настроение на различных зельях, а его жена пошла в библиотеку.
Необычной вообще женщиной была миссис Поттер. На первый взгляд она производила впечатление типичной домохозяйки – заботливой, доброй и не видящей в этом мире иных целей, кроме как сохранения уюта в доме и хороших отношений в семье. Но это только на первый взгляд, ибо, во-первых, она была не простой домохозяйкой, а самой настоящей аристократкой, для которой понятия «кухня», «плита», «готовка» заменены понятиями «званый ужин», «вечерний наряд» и «плетение интриг». О да, эта женщина не уступала умом своему мужу, который умудрялся справляться разом с несколькими занятиями. Люди, которые успели на собственной шкуре испытать действие интеллекта этой милой госпожи, поговаривают даже, что за всеми успехами Джонатана Поттера на политической арене стоит его жена. Впрочем, это было уже глупостью. Политикой Натали не интересовалась никогда. Да и свои таланты она никогда особо не развивала, посвятив жизнь семье, хотя, как уже говорилось, могла устроить кому угодно «подлянку», даже не прибегая к помощи магии, а играя на одних лишь человеческих чувствах.
Чего стоит одна история о том, как она заставила своего тогда ещё жениха бросить опасную работу в Мракоборческом Центре, поставив ему простейший ультиматум: или она, или работа. Угадала она тогда правильно: мало того, что Джон Поттер действительно её любил, так ещё и время было ограничено, ибо если бы Натали тогда объявила отцу, что больше не намерена выходить замуж за Поттера, то тот бы быстро подыскал ей другого жениха, что по понятным причинам было крайне нежелательно. В общем, всё хорошо, что хорошо кончается. Джонатан ушёл из Центра, а Натали благополучно стала его женой, к чему эта парочка шла довольно долго, хоть и взаимная симпатия между молодыми людьми возникла ещё в школьные годы. Но что странно – юная мисс Дамблдор тогда ничем, кроме, разумеется, своего родства с тогдашним профессором Трансфигурации, среди своих сверстниц не выделалась, если даже не сказать – была серой мышкой. Невысокого роста, с длинной рыжевато-русой косой, худощавая с вечно съезжавшими с переносицы очками – эта невзрачная девушка умудрилась завоевать сердце одного из первых красавцев и завидных женихов тех лет. Прошли годы, и нескладная Натали превратилась в грациозную, стройную женщину, чьё спокойствие, рассудительность и ум всё больше привлекали к ней внимание представителей противоположного пола, которым она была обделена ранее. Только вот для них уже было поздно. Несмотря на то, что превзойти по красоте старшую сестру Натали не удалось, обе девушки вышли замуж необыкновенно выгодно – одна за французского графа, а вторая за английского аристократа, ведущего свой род от самого Годрика Гриффиндора. Только вот если для второй это был брак по любви, то для первой – чисто по расчёту, хоть и решение это она приняла сама…
Недолго заставили себя ждать и дети. Джеймс родился на несколько месяцев раньше Марианны, чем сейчас мальчишка несказанно гордился. Детство их прошло большей частью в поместье Поттеров, ибо родители девочки довольно быстро поняли, что ребёнок им только мешал, поэтому и отправили её к тёте с дядей, которые, впрочем, сильно против не были, так как у их собственного отпрыска появилась компания. Так всё и было хорошо – Джонатан и Натали большей частью следили за детьми и воспитывали их, периодически приезжали Жустьен и Джулия для того, чтобы проведать дочь, иногда семьи где-то отдыхали вместе. Всё шло своим чередом, чтобы в это прекрасное утро перевернуться с ног на голову.
* * *
Что представляет собой вокзал Кингс-Кросс первого сентября с десяти до одиннадцати часов утра? Огромное количество самых разнообразных семей с подростками в возрасте от одиннадцати до семнадцати лет с тележками, нагруженными разнокалиберными чемоданами, а порой и клетками с такими необычными животными как совы, которые все, как одна, направляются к барьеру между платформами девять и десять и там странным образом пропадают. Стражи порядка, охранники вокзала и проводники поездов, с подозрением смотрящие на этих подозрительных типов, которые порой и одеты были не совсем так, как подобает интеллигентным членам английского общества, не говоря уже о манерах и поведении. А среди всего этого безобразия сновали самые обычные люди – туристы, путешествующие по стране, простые служащие, прибывшие в столицу или покидавшие её или же прохожие, просто пробегавшие мимо по своим ежедневным делам.
Трудно сказать, к какой точно категории – первой или третьей, – относилось семейство Поттеров, вошедших ровно в половину одиннадцатого в здание вокзала. С одной стороны все трое членов этого замечательного семейства были одеты более чем прилично, напоминая тем самым семью какого-нибудь депутата или бизнесмена. Однако из толпы их выделяла всё та же тележка с огромным чемоданом и клеткой с крупной совой-сипухой, которая недовольно смотрела своими большими блестящими глазами на чересчур шумных, по её мнению, прохожих. Те же довольно неодобрительно косились на клетку, видя, видимо, в невозмутимом мистере Поттере явного браконьера, получавшего садистское удовлетворение от мучений бедной птицы. Впрочем, этого почтенного господина явно не заботило то, что думают о нём случайные встречные, он явно решал в уме очередную задачу первостепенной важности, а его жена и сын, судя по всему, не торопились прерывать это занятие. Наконец, сова недовольно ухнула, чем привлекла к себе внимание группы японцев неподалёку, которые тут же достали из всех возможных и невозможных мест по фотоаппаратуру и приготовились запечатлеть на память это необычное зрелище.
– Тише, тише, – пробормотал Джонатан Поттер и, толкая перед собой тележку с вещами сына, целенаправленно пошёл в сторону платформ девять и десять, лишая тем самым сову возможности стать фотомоделью и красоваться на страницах фотоальбомов гостей из Азии.
А пока японцы горько сетовали на свою судьбу, наши герои уже прошли сквозь барьер, отделяющий платформу со странным номером девять и три четверти от остального вокзала, и оказались в одном из немногих полностью волшебных мест Лондона. Алый паровоз уже пускал клубы дыма, который обволакивал всю платформу, вокруг него толпились волшебники и волшебницы, провожавшие своих детей в школу. Впрочем, кто-то собирался и по углам, а самые бестолковые носились туда-сюда по всей территории. И хотя было ещё относительно рано, стоял ужасный гвалт, от которого можно было запросто оглохнуть. Ухали совы, кричали птицы более экзотичные, оглушительным мяуканьем общались между собой кошки, пытаясь переорать всю эту мешанину звуков, давали наставления своим отпрыскам заботливые мамаши и так дальше по тексту. В общем, психиатрическое отделение Св. Мунго отдыхает. А больше всего пугало то, что до отправки поезда было ещё больше двадцати минут, и народ только начал собираться.
Поттеры продвигались сквозь толпу к поезду, когда кто-то неожиданно схватил Джеймса за рукав его ветровки. Обернувшись, мальчик увидел улыбающееся лицо своей старой, доброй знакомой – Риты Скитер, которая была на три года старше его.
– Вот мы и дожили – малыш Джимми идёт в школу! – по-доброму усмехнулась эта юная особа.
– А старушка Рита её разве ещё не закончила? – ответил тем же Поттер. Они всегда подкалывали друг друга, разумеется, не ставя своей целью обидеть.
– Как видишь, нет, иначе зачем я бы здесь толкалась среди прочих учеников? Поверь, я бы с гораздо большей пользой провела это время дома.
– А как же я? Ты не пошла бы даже проводить в последний, точнее в первый, путь своего старого боевого товарища?
«Боевые подвиги» Джеймса и Риты вызывали у родителей обоих острые приступы гнева и раздумья на тему «Где же в воспитании была допущена ошибка?». Особенно сильно коротило семейства Поттер и Скитер после последней проделки деток, когда те, насмотревшись по маггловскому телевизору, что стоял у девочки дома, разных продвинутых телепередач, исписали целую тетрадку «полезными советами по нетрадиционной медицине» и послали её в больницу Св. Мунго на имя одного неопытного молодого целителя. После этого бедняга ещё полтора месяца лечил своих пациентов, страдавших от магических вирусных болезней, отварами из надпочечников дикой куропатки, родившейся ровно в полночь пятницы тринадцатого в високосный год. И это был один из самых безобидных примеров той самой замечательной самодельной брошюрки от «доктора медицинских наук, пожелавшего не называть своё имя»! Разумеется, когда правда всплыла, намечался грандиозный скандал, однако Джонатану Поттеру удалось каким-то непостижимым образом замять дело, так что огласки оно не получило. Впрочем, нашкодившему подрастающему поколению, как им тогда казалось, было от этого не легче. На самом деле настоящего наказания, по крайней мере, для Джеймса, не последовало, если, конечно, не считать наказанием двухнедельный запрет на полёты на заднем дворе… Чем пришлось платить его сообщнице за проступок, мальчик не знал, но сейчас эта юная леди выглядела вполне весёлой и довольной жизнью.
– Эх, Джимми, Джимми, – театрально вздохнула девочка. – За ум мне надо браться, учиться по-человечески, а не с тобой другим жизнь портить…
– А я тут придумал пару гениальных планов… Но, видимо, придётся их претворять в жизнь уже без тебя.
– Гениальные планы, говоришь? – тут же оживилась Рита. – В двух словах, в чём они заключаются?
– Привет юным комбинаторам! – их милую беседу прервало появление мистера Поттера, про которого Джеймс уже успел и подзабыть. – Что на этот раз задумали?
– Ничего! – с самыми невинными выражениями на лицах в один голос протянули подростки. Впрочем, это никого не обмануло.
– Вашу бы энергию, да в нужное русло… – пробормотал мужчина, незаметно ухмыляясь. Ему бы очень хотелось посмотреть на эту замечательную парочку лет через пять.
Со стороны поезда раздался гудок, возвестивший о том, что скоро отбытие. Ученики Хогвартса разом потянулись к вагонам, попутно прощаясь с родными. На входах в состав сразу возникла жуткая давка. Джеймс клятвенно пообещал родителям, что будет вести себя хорошо и прилежно учиться, после чего обнял обоих и на пару со своей приятельницей направился к паровозу. Однако уже через несколько шагов толпа отделила Риту от него, так что дальше им пришлось сражаться за своё право втиснуться в вагон уже самостоятельно.
К счастью, эта схватка не на жизнь, а на смерть закончилась для юного Поттера благополучно, и, когда поезд тронулся с места, мальчик уже шёл вперёд по коридору в надежде найти свободное купе. Чемодан и клетку с совой отец ещё раньше поместил в специально отведённое для этого место, откуда вещи позже заберут и магией переместят в комнаты учеников. Так что утешало хотя бы то, что не надо было таскать с собой тяжёлый чемодан и огромную клетку. Впрочем, после безуспешного осмотра почти двух вагонов уже и это слабо утешало мальчика. Первый день новой жизни явно не задался.
Джеймс уже почти отчаялся в своих поисках, когда, наконец, те дали результаты. Конечно, купе, перед которым мальчик остановился, было не совсем тем, что он искал – оно уже было занято, – но что-то подсказывало ему, что лучшего варианта он сегодня уже не найдёт. К тому же, обитатель купе выглядел приблизительно одного возраста с самим Поттером, из чего следовало, что это, возможно, будущий однокурсник.
– Привет! – улыбнулся Джеймс попутчику, открывая дверь купе. – У тебя свободно?
– Да, можешь садиться, – немного пискляво ответил тот. – Я Питер Петтигрю, а ты?
– Меня зовут Джеймс Поттер. Ты в квиддич играешь? – наш герой задал первый вопрос, который пришёл ему в голову, занимая место напротив Питера.
– Э-э, извини, во что?
– В квиддич. Ты не знаешь, что это?
– Нет. Я, это, новенький. Месяц назад пришло письмо из этого Хогвартса, там написано, что я, оказывается, самый настоящий волшебник! У меня родители сначала подумали, что кто-то неудачно пошутил. А потом к нам пришла какая-то профессор, я забыл имя, и сказала, что всё это правда! И отвела на волшебную улицу! Представляешь, как классно!
Джеймсу так и хотелось буркнуть, что он не представляет. Сосед по купе явно был магглорожденным и он уже начинал раздражать своим удивлённо-восхваляющим щебетом. Нет, Поттер ничего не имел против волшебников из неволшебных семей, в конце концов, он ведь не какой-нибудь там чокнутый на чистоте крови Малфой или Блэк! Однако будущий однокурсник мальчику явно не понравился. Питер почему-то напоминал ему эдакую сильно переевшую крысу с прилизанными светло-русыми волосами, облачённую в дорогую одежду, и, хотя Джеймса с малых лет учили, что нельзя судить по человеку по внешности, что-то подсказывало ему, что и внутри этот мальчик ненамного лучше, чем снаружи. Впрочем, время покажет, а пока лучше не показывать свои предпочтения.
– Да, действительно классно, – выдавил-таки из себя темноволосый мальчик. – А дальше будет ещё круче. Мне друзья рассказывали, что в Хогвартсе вообще всё не так, как везде.
– Ты тоже первокурсник? За тобой тоже приходила эта профессор?
– Да, я первокурсник, но за мной никто не приходил. Я ездил в Косой Переулок вместе с родителями. У меня вся семья волшебники.
– Это, наверное, так классно! – восхитился Петтигрю. – Кстати, а что такое квиддич?
– Это игра волшебников. Играют на мётлах.
– На мётлах? Это как?
– В воздухе, – Джеймс пожал плечами. Конечно, он понимал, что самые банальные для него вещи вызывали у выросших в маггловских семьях детей искреннее удивление и непонимание, но это всё равно раздражало. – В каждой команде по семь человек, у каждого своя функция на поле. Трое охотников должны забить большой мяч квоффл в кольца противника, два загонщика защищают их от воинственных бланджеров, которые с огромной скоростью летают по полю и так и норовят сбить игроков с мётел. И ещё есть ловец. Его задача – поймать маленький золотой снитч раньше ловца другой команды. Когда снитч пойман, игра завершается. Вот это действительно классно! Жаль только, что первокурсников не берут в команды.
– Что, Поттер, надеешься вытянуть свой ненаглядный Гриффиндор из той ямы, куда их загнала собственная бездарность? – послышался со стороны входа знакомый насмешливый голос, неприятно растягивающий слова. – Сколько эти неудачники уже не могут забрать у нас Кубок? Пять лет? Или больше?
– Что ж, логично предположить, что из этих пяти, как минимум, два Слизерин выигрывал только благодаря деньгам твоего отца, – не остался в долгу Джеймс, даже не смотря на вошедших. Он и так знал, что его почтили своим присутствием их светлость Люциус Малфой со своими личными «секьюрити».
– Поттер, ты нарываешься! – рыкнул слизеринец.
– На тебя? – брюнет, наконец, удостоил взглядом оппонента. – Малфой, не смеши шнурки на моих ботинках, у них и так истерика.
Джеймс сказал это таким серьёзным тоном, что Питер не удержался и посмотрел на обувь своего попутчика и от увиденного чуть не упал на пол. Завязанные бантиком шнурки на аккуратных ботинках юного аристократа действительно содрогались в приступах беззвучного хохота. Видимо, страх в полной мере отразился на лице Петтигрю, так как Люциус тут же усмехнулся, кивая в сторону мальчика:
– А ты уже с грязнокровкой успел снюхаться? Браво, Поттер, браво! Такого я даже от тебя не ожидал!
– А знаешь, Малфой, я вообще привык делать то, чего от меня не ожидают. Особенно такие скользкие личности, как ты. Да, кстати, попрошу в моём присутствии не ругаться. Мне это неприятно.
– Поттер, в тебе умирает такой прекрасный актёр! – Люциус театрально закатил глаза.
– А в тебе умирает замечательная проститутка, не находишь? – Джеймс не любил оставаться в долгу. – Кстати, ты в курсе, что твоё хобби вообще-то запрещено в стенах школы?
– Как и твоё. Думаешь, слухи о твоих «гениальных планах» до меня не дошли, хотя твой папочка усиленно пытался замять дело?
– А ты знаешь, Люциус, – брюнет специально сделал ударение на имени оппонента. – Слухам далеко не всегда можно верить, если не сказать, что им вообще верить нежелательно…
– Как бы то ни было, а в школе твоим идеям придёт конец. Я вообще тебе ещё устрою сладкую жизнь, Поттер, – с этими словами Малфой развернулся и с высокомерной улыбкой вышел из купе, а его телохранители незамедлительно последовали за ним.
– Ну, это мы ещё посмотрим, кто кому, – себе под нос произнёс Джеймс, пытаясь скрыть улыбку. Мало того, что последнее слово в этой замечательной «беседе» осталось за ним, так он даже умудрился вогнать своего врага несколько раз в краску, а самому остаться полностью невозмутимым. Итак, счёт 2:0 в пользу Поттера. Кто-то что-то говорил про то, что день не задался? Кто бы мог вообще подумать, что встреча с Люциусом Малфоем способна настолько поднять настроение…
Следующий час с небольшим пришёл без происшествий. Питер, немного подействовав попутчику на нервы своими вопросами, благополучно заснул, а Джеймс наблюдал за пролетавшим за окном пейзажем, глубоко погружённый в свои мысли. С коридора послышалось приближение тележки со сладостями, и мальчик, стараясь не разбудить соседа, вышел из купе, на ходу доставая из кармана несколько монет, на которые вскоре был куплен пакетик драже Берти-Боттс, пачка печенья и несколько шоколадных лягушек.
Джеймс уже собирался закрыть за собой дверь купе, когда был остановлен немного странным худощавым черноволосым мальчишкой приблизительно одного роста с ним, уже переодевшимся в школьную форму, который осторожно тронул Поттера за плечо.
– Послушай, ты не против, если я подсяду к вам в купе? – поинтересовался мальчик тихим, немного хрипловатым голосом.
– Подсаживайся, – пожал плечами Джеймс, пропуская нового попутчика внутрь. – Только тише, не разбуди спящего.
– Не волнуйся. Кстати, меня зовут Северус Снейп.
– А я Джеймс Поттер. Как считаешь, нам ещё долго ехать?
– Понятие не имею, я первокурсник. Ты тоже?
Поттер кивнул. Что-то в новом знакомом было необычным, отличало его от всех, создавая впечатление того, что это интересный человек, который знает достаточно и с которым всегда будет, о чём поговорить.
– С Люциусом Малфоем уже сталкивался? – поинтересовался Северус, устраиваясь удобнее на сидении.
– Разумеется. Он что, обход всех купе со своей свитой совершал? А я, как всегда, наивно полагал, что это только мою скромную персону он по старому знакомству почтил визитом.
– Нет, полагаю, что он решил поздравить с началом учебного года всех новичков. Вот уж у кого хобби – отравлять всем жизнь. Нет, мне, конечно, тоже интересны яды, но только в прямом смысле.
– Зельеварением увлекаешься?
– Им самым. Пока, правда, не слишком много возможностей у меня было заниматься своим хобби, но зато сейчас, в Хогвартсе, смогу разойтись. Говорят, в школе лаборатории самым лучшим образом обустроены.
– Мне отец говорил совершенно обратное, – фыркнул Джеймс. – Он у меня сам зельевар, так что в свою домашнюю лабораторию огромное количество денег угрохал, того, что есть у нас дома, даже у Слагхорна нет.
– Ты тоже Зельями увлекаешься?
– Нет, я от отца его талант не унаследовал совершенно. Посмотрим, конечно, что будет в школе, но тяги к этому предмету не испытываю. Мне больше Трансфигурация нравится. Знаешь, я вообще в будущем хочу анимагом стать. Мы с кузиной даже мою анимагическую форму высчитывали – благородный олень!
– Но анимагия – это же очень сложно и опасно.
– Вот поэтому я и хочу стать анимагом только в будущем! Я же ещё не совсем самоубийца. Кстати, ты читал учебник по Истории магии?
– Читал, – кивнул Снейп.
– Слушай, помнишь, там одна из первых тем про средневековые войны? Ты понял, кого там такого важного победил Кристиан Когтевран и почему его потом за это убили?
– Убили его потом, как и водится, из-за власти. Слишком высоко парень выбился. А победил он какого-то там хмыря, который отравлял жизнь какого-то городка в Уэльсе, после чего жители этого городка объявили его своим героем, что очень не понравилось тогдашнему правителю.
– Эдакий второй Беовульф.
Тема разговора медленно перетекла на различные древние легенды земли английской, а также на то, как они связаны с насыщенной различными войнами магической историей. За окном медленно темнело. Судя по всему, до Хогвартса оставалось недолго, так что Джеймс шустренько переоделся в захваченную с собой мантию, что сделал очень вовремя. Поезд замедлял ход. Прошло не больше получаса, как голос машиниста возвестил о прибытии на станцию Хогсмид и просьбе оставить все вещи в вагонах.
– Питер, подъём! – Джеймс с горем пополам растолкал-таки попутчика, которого мальчики чуть было не забыли в купе.
К тому времени, как Петтигрю быстренько переоделся в школьную форму, большая часть пассажиров Хогвартс-экспресса уже покинула поезд, так что троим мальчикам, вместе представлявшим довольно странную компанию, удалось избежать толкучки в коридоре и без травм сойти на платформу в числе последних. Старшекурсники уже направлялись к ожидавшим их каретам, которые, как было известно Джеймсу, приводили в движение фестралы – существа, которых может видеть только тот, кто видел смерть. Первокурсников же созывала к себе огромная фигура местного лесничего – Хагрида, который по традиции должен был переправить новичков через озеро.
Вечер был не по-осеннему тёплый, на небе ярко мерцали звёзды, но луны не было, так что дорогу сквозь заросли камыша, отделявшие озеро от магической деревни, первокурсникам освещал лишь огромный фонарь в руке у Хагрида, не позволяя детям отставать. Наконец, заросли закончились, и вся процессия вышла к огромному озеру, чья зеркальная поверхность, отражавшая звёзды, была абсолютно спокойна. На берегу, у небольшого причала, было около десятка небольших лодочек, на которых новичкам и предстояло плыть. А на другой стороне, на скале, возвышалась громада Хогвартса, призывая к себе учеников множеством ярко горящих окон.
_______________________________________________________________
Возрадуйтесь, дети мои! Вот и первая глава, котрую я наконец-то дописала и выложила! Надесь, что вы меня за долгое отсутствие проды простите, ибо сами понимаете - конец учебного года. Теперь обещаю, что прода будет чаще - теперь я уже не учусь, только консультации перед экзаменами должна посещать, из чего вытекает, что времени у меня теперь будет больше. Так что вот.
Ах да, кстати, всех с вчерашней победой России на Евровидении!
